Есть в нашей природе тонкая грань, разделяющая унылую осень и зимнюю стужу. Это когда холодное зябкое солнце на рассвете медленно выплывает на небосвод, кутаясь в серую шаль небес.
Солнце поднимается выше, хочет согреть лес, как заботливая мать, своим дыхание греет малое дитё в выстуженной за ночь худой избёнке.
Но, не хватает ему сил одарить теплом, ни берёзку в жёлтом потрёпанном сарафане, ни зелёную ель, вспоминающую о жарком лете, когда она взопревшая, истекала янтарной смолой.
Вот уже и земля застыла от утреннего лёгкого морозца морщинками замёрзшей грязи. Мелкие лужи покрылись хрустальными заусеницами тонкого, белого ледка.
Но, стоит только приближающейся зиме слегка замешкаться, как осень торопливо возвращается, одаривая лес последними остатками тепла, и уже жёлтый лист гонит ветер в отогревшейся лужице.
В деревнях старики и старухи выходят на завалинки, тепло одетые греются, посматривают на солнце, гадая, какая будет зима.
Детишки, заходя за дровами в сарай, осматривают весящие на стенке санки, лыжи, коньки, предвкушая зимние забавы, как только снег наметёт сугробы, превратит горки и реки в катки. Набегаются по улицам и домой, когда начнёт темнеть, все в снегу, с раскрасневшимися от мороза лицами. Залезут на полати русской печи и отогреваются ласковым теплом от горящих берёзовых поленьев.
Забот для работящих людей в это время много, утеплить окна, двери, проверить, не дует ли в коровниках и сараях.
Лишь старая ворона, раздражённая людской суетой, усядется на крышу, нахохлится, искоса поглядывая на рыжего хозяйского кота, бредущего по тропинке, мимо пожухлой картофельной ботвы, поникших цветочных стеблей, презрительно отряхивая налипшую на лапы грязь. Выйдет он на улицу, заскочит на скамейку, остервенело, начнёт драть когти о доски забора, затем уляжется, прищурив глаза, и сладко задремлет.
Пройдёт неделя – полторы и опустит зима снежные занавеси, закрутит белой метелью, завоет одинокой волчицей. И все, люди, птицы, звери, деревья замечтаются о весеннем тепле, о первых проталинах.