Холостой техник Шестов ждал свой рейс в аэропорту, и на него сделал голубь. Белая субстанция потекла по пиджаку, но техник Шестов достал мокрую салфетку и всё исправил.
Казалось бы, ничтожный случай. Но техник Шестов хотел пойти и написать об этом случае в книге жалоб. Но не знал, где она может быть в аэропорту.
Он уже собирался встать, куда-нибудь пойти и у кого-нибудь спросить, как в соседнее кресло села девушка с зеркальцем руках.
Технику Шестову она была так симпатична, что он думал спросить прямо у неё — а где, мол, здесь жалобная книга?
Он был в знакомствах мастер. Неженатый мастер заводить знакомства.
Техник Шестов перенёс свой вес на её подлокотник, открыл рот, чтобы сказать «А…», но потом сделал вид, что зевает.
Реакция его не обманула: в уголке её глаза зрела слеза. Техник Шестов перенёс свой вес обратно.
Он старался в её сторону больше не смотреть. Романсы о жестоком муже его уже не трогали.
Но девушка спросила: «Вы не могли бы мне помочь?»
У девушки сместилась линза, и она не могла найти её в собственном глазу.
Техник Шестов повернулся к ней, улыбнулся. Всегда рад помочь, если у красивой девушки беда.
Он заглянул ей в близорукий глаз и там увидел, как сам выразился, улучшенную версию себя. Выглядеть лучше, чем ты есть, — мало кому это не нравится, если честно.
— А куда вы летите? — спросил техник Шестов.
Она ответила: пока что в Питер. Потом куда-нибудь ещё. Лишь бы подальше отсюда. В этом чёртовом городе пусть остаётся в одиночестве гражданский муж, с которым пронеслось три года.
«Но это ничего», — добавила она и приготовилась заплакать. Техник Шестов снова отвернулся. Плачущих женщин он терпеть не мог.
Девушка что-то сказала, он ответил грубо. Она вместо того, чтобы обидеться, звонко засмеялась.
Зазвенели, что называется, колокольчики у техника Шестова внутри.
Он вскочил, ни секунды не соображая, что делает, встал перед девушкой на колено и предложил:
— Будь моей женой!
Технику Шестову было на тот момент двадцать лет.