Общественный транспорт
Вместо предисловия.
Я люблю подслушивать и подсматривать за людьми в общественном транспорте. Мне несложно в этом признаться. Заставлять себя делать то, что не любишь, то чего никак не можешь избежать, долгое время было труднее, чем писать о том, что запомнилось. Послушать, подумать, абстрагироваться от реальности и представить себе как будет выглядеть настоящее на странице в сети – отличный алгоритм, помогающий мне переносить чужую действительность в виртуальную реальность.
Часть первая.
Я, разумеется, подозреваю, что общественный транспорт создан совсем не для того что бы подглядывать и подслушивать в нем за другими людьми. Функции у него, как известно, иные, а подглядывать и подслушивать и вовсе некрасиво. Наверное. Не уверена. Ведь ни для кого не секрет, что в общественном транспорте разговаривать не стоит. По крайней мере, по какому-то древнему этикету разговаривать с попутчиками не рекомендовали.
Все перечислено выше не мешает крупной женщине напротив меня громко разговаривать по телефону. Древний этикет – бессилен.
Я была бы рада не слышать ее слов и чувств, но упрямо пробившись сквозь неритмичный стук вагона и мои наушники, звуки голоса смогли «заинтересовать».
- Знаешь, - взволновано говорит женщина телефонной трубке, возмущенно тряхнув светлыми волосами со следами прически и окрашивания, - я считаю, что такую информацию может спрашивать только психотерапевт.
Я заинтересовываюсь. Даже телефон отключила.
- Какая им вообще разница! Когда начал тогда начал! - продолжает возмущаться пассажирка. – Вам привели – воспитывайте. Это, в конце концов, их работа!
Улавливаются в голосе нотки раздраженных воспоминаний. В вагоне жарко, накаляется и этот телефонный разговор, хотя на самом деле женщина просто хочет успокоить подругу.
- Пошли подальше их всех, не их это дело, - начинает было, она заключительную серию аргументов, но тут, робкое тревожное движение отвлекает ее от
успокоительной беседы: рядом у окна, уткнувшись в планшет все это время сидела хрупкая девочка лет пяти с половиной.
Я ее и не заметила. Что не удивительно. Сидела она себе, сидела, а тут именно когда у мамы завязался важный разговор, ей пришло в голову заерзать!
Реакция не заставила себя ждать:
- Сиди! – женщина резко встряхивает девочку за плечо. Обращается к соседке напротив и приступает к подробному объяснению, даже не успев закончить предыдущий разговор:
- Подруга ребенка в детский сад сдавать повела.
Женщина, сидящая напротив, инстинктивно смотрит на девочку, уткнувшуюся в планшет, а не на ее маму, заботливо твердящую в телефон:
- Нет, я считаю, что ты это знать не обязана! У тебя их трое! Упомни за всеми!
Но я все равно слышу, что сочувствия в голосу поубавилось. «Слишком много информации – забыть боится», - бессовестно и ехидно думаю я.
А малышка у окна тем временем снова заерзала на месте, оторвала взгляд от планшета, распрямила спинку и пытается выглянуть в окно. Даже взгляд стал выхватывать из общего темпа движения отдельные деревья и постройки.
«Интересно. Не безнадежно», - подумала, было, я, но тут раздается знакомое уже:
- Сиди, говорю!
На этот раз мама толкает девочку.
Я молчу. Стараюсь, не стесняясь смотреть на разыгрывающуюся сцену, но молчу. В конце концов, в детях я разбираюсь слабо. Своих-то у меня нет, а в данной ситуации – это единственный аргумент.
Слушаю, как мама заканчивает разговор. Смотрю ,как девочка бессистемно водит по экрану большим пальчиком левой руки, а правый в рот засунула.
Ехать еще полчаса. Надо отвлечься. Под соседней скамейкой лежит лохматая псина. «Симпатичный, - думаю я, - как твои дела собачьи?»
Пес вяло перебирает лапами и помалкивает. Путешественник он бывалый. По всему видно.
- Сиди, говорю! – шипит мамаша на скамейке напротив, дергая девочку, снова потянувшуюся к окну.
Внимательно изучаю широкое лицо женщины, остатки рыже-белой краски на волосах и отрешенно думаю: «У меня тоже собака есть. Если на нее вот так рявкнуть, она под диван полезет. От обиды. Удивительная вещь человеческая психика: девочка-то просто сидит. Правда полруки уже в рот засунула, но сидит же!»
Ворочается пес под соседней лавкой, видимо собирается выходить.
А мама девочки увлеченно рассказывает соседке:
- Ты представляешь: привела ребенка сдавать, а там анкету заполнять заставили. – Увлекаясь эмоциями собственного рассказа, мама уже не одергивает девочку голосом, а просто механически дергает и толкает в ответ на каждую попытку той сменить положение тела, ног или рук, но особенно живо она реагирует на попытки ребенка начать что-то внимательно рассматривать. Напряжение внимание сопровождается у девочки очень явными движениями рук и губ. Мама, даже не отрываясь от разговора, легко успевает пресечь каждую попытку дочери внимательно посмотреть на что-нибудь.
-Пить? – обращается она уже к девочке, - На!
Видно как сильно хочется женщине покоя. Избытком внутренней энергии она явно похвастать не может.
- Нет, ну ты представляешь, - слышу я ее слова, обращенные к соседке сквозь матовую завесу образов, которые пытаюсь вызвать в своем сознании.
Я представляю Мадонну Бенуа: матовый теплый свет, плавные линии, трогательное любопытство и безраздельная любовь. «Мадонна с цветком. Мадонна с цветком», - отчаянно стараюсь я визуализировать картину материнства пяти вековой давности.
А тем временем, адреналин и бешеный, бессильный гнев сжимают горло так, словно подо мной споткнулась и упала чужая лошадь. Внимательно смотрю как девочка не отрываясь тянет воду из бутылки. Блуждающий взгляд серых глазок кажется очень спокойным. «Удивительный механизм – человеческое тело».
- Нет, ну ты представляешь! Спрашивают, от какой по счету беременности ребенок, какие осложнения были? Когда ребенок сидеть начал, когда – ползать, какие первые слова говорил?
- Совсем обалдели! - поддерживает соседка.
- Вот и я так думаю! Говорю, успокойся, кто ж это все упомнит.
«Скоро приедем», - думаю я. Совсем потускнели в моей памяти образы Леонардо.
Спасает сама природа: отодвинувшись от окна, девочка прижимается к маме. От нежного прикосновения женщина расплывается в улыбке. Обнимает дочку.
«Вот так просто! - думаю я, - зачем вообще узнавать окружающий мир, когда так приятно ощущать себя и свое место в нем».