Закрепив свои рюкзаки на байках, мы выехали из Далата - горной столицы Вьетнама. Наш 170-километровый путь к побережью пролег через несколько небольших городков и деревень, а так же горный перевал, дорога через который прославилась среди путешественников своей извилистостью и крутизной. Выйдя на дорогу, мы решительно ускорились на пути к нашей промежуточной цели - водопадам, находящимся примерно в пятидесяти километрах от Далата. Солнце перекатилось на пару градусов за зенит и нещадно обжигало поля и деревушки, раскинувшиеся по сторонам от дороги. На одном дыхании долетев до водопадов, мы припарковали байки и отправились вниз по заросшему высокими деревьями и бамбуком каньону к реке, которая спускалась со скалы несколькими десятками ручейков, превращающимися в водопады. Окружающая нас вековая борьба воды и камня, окаймленная деревьями, зависшими над пропастью, обвив скалы мириадами корней, обдала нас прохладой и умиротворением. Неторопливая и светлая атмосфера этого места поглотила нас, будто нарочно пытаясь заставить остаться, растянуться на согретом солнцем камне, окунув голые ноги в прохладную реку. Но мы не могли себе этого позволить. Радуясь и смеясь, фотографируясь и лазая по камням, мы постоянно поглядывали на часы. В четыре часа мы уже должны выехать отсюда, чтобы зашедшее солнце оставило нас наедине с темнотой только после перевала, ехидно ждущего нас впереди. Одно дело ехать в темноте по пустой и прямой дороге через редкие деревеньки, ведущей прямиком к белым дюнам, за которыми нам нужно повернуть направо и проехать последние тридцать километров по дороге идущей вдоль берега. Совсем другое - продираться по крутой и извилистой дороге, затерявшейся в ночи, скалах и джунглях. Без десяти четыре мы надели обувь и стали карабкаться по крутой лестнице вверх из каньона, чтобы быстрым шагом добраться до парковки, проверить, крепко ли закреплены вещи, надеть шлемы и снова отправиться в дорогу.
И вот снова вокруг нас расстелились бесконечные поля и пастбища далатского плоскогорья. Солнце, настойчивые яркие деревенские запахи, коровы-BO, маленькие черные свиньи, мулы. Мы сосредоточенно пробираемся по дороге, кишащей мотобайками, автобусами, грузовиками и велосипедами. Хозяйственные угодья сменились сжавшей дорогу деревней, незаметно перешедшей в город. Уворачиваясь от выезжающих навстречу машин и скутеров, мы несемся вперед по главной, иногда с опаской поглядывая на неторопливо снижающееся солнце. Хорошая дорога сменилась ухабами и рассыпанным для ремонта гравием. Длинной, перемежающейся редкими просветами, тучей стоит серая пыль от проезжающих автобусов. Я еду, вытянув капюшон вперед и закрыв им нос и рот. Периодически приходится съезжать с дороги, чтобы пропустить обгоняющие друг друга грузовики. И тут брат резко нажал на тормоза и остановился.
- Поворот проехали! - сказал он, уткнувшись взглядом в мобильный с открытой картой.
- Далеко? - спросила Саша, сидящая за его спиной, рукой пытаясь стереть с лица дорожную пыль.
- Да, еще в том городе нужно было налево уйти.
Я понял, что мы проехали уже километров 20 на запад, а нам нужно было свернуть на юг.
И тут навигатор предложил нам новый маршрут, который бы привел нас в Муй-не через Фантьет, находящийся на западе, а не через дюны на востоке. Время начинает поджимать, а пройденный нами участок от поворота был долог и труден. Мы решили поехать вперед по новой дороге.
Ветер в лицо, жара начинает уступать вечерней прохладе. Торопливо мы преодолели ремонт дороги, еще один участок уходящих вдаль полей и въехали в очередной шумный, кишащий городок, резко перешедший в деревню с кофейными плантациями длинной во всю начавшую петлять дорогу. Равнины резко сменились мохнатыми от джунглей горами, окружившими нас со всех сторон. Горбатые неторопливые исполинские холмы с полнейшим безразличием пустили нас в свое царство. Солнце начало приближаться к их кромкам, окрасив все в оранжевый цвет, предательски меняющийся на розовый (в этот момент и снято видео). Свежий ветерок, удивительные горные пейзажи вокруг, смешные, что-то усердно выращивающие вьетнамцы вокруг пробудили во мне рвущуюся наружу песнь, которую пришлось всеми силами сдерживать, чтобы в рот не залетела какая-нибудь мошка. Радостное, вдохновленное этой красотой чувство жизни вступило в борьбу с нарастающей, как количество розового света вокруг, тревогой. Серпантин только приближается, а тени, уже такие длинные, убегают от нас в придорожные кусты и заросли бамбука. Мы едем, торопимся, улыбаемся, а в глазах начинает мелькать напряжение от вида движущегося нам навстречу лесного массива.
Вот осталась позади последняя кофейная делянка, и нас лениво, но жадно, заглотил бесконечный зеленый тоннель из свисающих с обоих сторон деревьев. Мы с муравьиной, совершенно неуместной в таком величественном окружении суетливостью ринулись вниз по дороге, хаотично бросающей нас вверх, вниз, вправо и влево. Дорожные столбики, расставленные через пару километров друг от друга насмешливо сообщают нам, что до Фантьета 80...78...76...километров. А мы все стремимся и стремимся вперед в надежде за следующим поворотом в проблеске между деревьев увидеть, что горы с облаками постепенно остаются наверху, а нас уже совсем близко, приветственно размахивая руками, встречает и зовет к себе равнина. Но джунгли в своей влажной, жирной, поющей птицами жизни сомкнули над нами купол, оставляя все за своими пределами нашему воображению. Преодолев очередной поворот, Антон с Сашей начали тормозить и съехали на узкую обочину.
- Нужно кофты надеть - сказал Антон и они принялись судорожно копаться в рюкзаках, снимать шлемы и натягивать теплую одежду.
Действительно похолодало.
- Мне кажется, мы не особо успеваем. - Сказал я, с задумчивой улыбкой наблюдая за их суетливыми сборами.
- Да, братан! Как-то не особо! - фаталистично, но весело ухмыльнулся Антон, усевшись на байк.
Вновь два огонька нашей компании устремились по змеящейся через лес дороге.
Горы начали просыпаться от затянувшейся сиесты, дышать, петь миллионами птиц, ухать, кричать. Розовый от пробивающихся сквозь ветви закатных лучей туман, будто искусственным дыханием приносит жизнь во все вокруг.
Обогнув голую скалу, дорога открыла нам несколько небольших проплешин в деревьях, отгораживающих от нас пропасть. Мы жадно вгляделись вдаль, не забывая жать на газ, а там, насколько хватало глаз, простерлись зеленые лесистые вершины гор, прорвавшиеся сквозь облака. Мы еще так высоко, а дорога уже окрашена в иссиня фиолетовый цвет крыльев вьетнамского вечера, укутывающего нас.
Пристально вглядываясь вперед, каждый из нас молча, будто всем телом, тянулся к цели, погрузившись в свои мысли. Поворачивая ручку газа, резко ее бросая, задавливая тормоза, я взволнованно и радостно улыбался. Накатившее и завладевшее мной чувство жизни заставило тело вдыхать глубоко, а разум потеряться между стремлением скорее добраться до дома и тайным желанием продлить эту дорогу и это ощущение.
Мы неслись вперед, огибая скалы и обрывы, наперегонки с закатом. Но разве можно обогнать солнце, утомленное трудовым днем, в его стремлении скрыться за горизонтом. Оно лениво скатилось по склонам далеких гор, и, изнеможенно зевнув, легло в теплую и пенистую пучину моря, дрейфуя и погружаясь на дно.