Уставшее солнце клонилось к закату, уступая место короткой майской ночи, и заливая мегаполис нежным алым светом.
Высокого роста мужчина с тенью усталости на лице отдыхал в кресле на лоджии одного из многоэтажных домов огромного людского муравейника. Его не трогала красота уходящего дня. Охватившее уныние – один из смертных грехов – обездвиживало тело.
Прошло около двух лет с тех пор, как он блестяще защитил докторскую диссертацию на электротехническую тему, и его имя - Максим Ковалёв - теперь муссировалось среди учёных-физиков. Дело было в том, что во время защиты диссертации, он продемонстрировал на слайдах своё изобретение. Это был прибор, с помощью которого можно было концентрировать солнечную энергию даже в зимние пасмурные дни и преобразовывать её в тепло, способное нагреть большое количество воды для отопления жилых домов.
Также этот прибор был приспособлен для преобразования солнечной энергии и энергии ветра в электрическую, которую можно было передавать на расстоянии беспроводным методом. Прибор был небольшим, но очень мощным. Он состоял преимущественно из двояковыпуклых линз, и гелиотеримческого преобразователя энергии. Единственный его экземпляр, сделанный по заказу НИИ в одном из заводов, превзошёл все теоретические ожидания. По своей мощности поточное производство этих приборов заменило бы все электростанции страны, обеспечив её дешёвой электроэнергией: светом, теплом и производственными мощностями. После защиты диссертации коллеги Максима торопили его приобрести патент на изобретение, но тут-то и были самые главные препятствия.
-Ваше изобретение не первое, - говорили ему чиновники в патентном бюро, - приборы, преобразующие солнечную энергию в электрическую уже изобретены.
- Но они не имеют свойства беспроводной передачи её на объекты назначения,- защищался Ковалёв, - к тому же мой прибор способен в зимнюю пору обогреть все многоквартирные дома, что позволило бы избавиться от изношенной системы теплоснабжения.
- Это не имеет значения – отвечали ему.
Без патента на изобретение поточное производство аппарата, который экономил бы сотни миллиардов долларов для страны, был невозможен.
Руководство НИИ, где последнее время работал изобретатель, добилось приёма их делегации президентом страны. Он внимательно выслушал их, одобрил проект, и направил делегацию учёных к министру по энергетике. Тот тоже выслушал их, попросил оставить копии разработок проекта у него, и на этом всё закончилось. В течение года ждал Ковалёв какой-либо реакции руководства страны на своё изобретение, посылал запросы, но все его старания остались без ответа.
По-прежнему население страдало от повышающихся тарифов на электричество и тепло, по-прежнему в квартирах замерзали старики от недостаточного отопления квартир в зимнее время, по-прежнему лопались от старости давно изношенные трубы в сети теплоснабжения, и на их ремонт тратились колоссальные деньги. От этого учёный впал в депрессию и теперь бездумно сидел в кресле на лоджии, провожая в небытие минувший день. Он сидел неподвижно и незаметно для себя задремал. Максим увидел себя в тесной каморке с железобетонными стенами, в центре которой он находился. Неожиданно стены каморки начали сдвигаться по направлению к нему. Вот уже стало нечем дышать. Тут стены каморки сомкнулись, он услышал хруст собственных костей и … проснулся. В это время его жена Верочка позвала его выпить на ночь стакан кефира.
Они были женаты десять лет, и у них был восьмилетний сын Тимур, или Тим, как его все называли. Верочка была на десять лет моложе мужа. Когда он работал в университете, она слушала его лекции, сдавала ему экзамены, а по окончании учёбы стала его женой и в настоящее время преподавала физику в школе, где учился Тим.
Дважды позвав мужа к столу, и не дождавшись его, она вышла на лоджию.
- Максим, разве можно так переживать жизненные препятствия! - говорила она, обнимая мужа. - Посмотри, какой сегодня прекрасный вечер. Разве это не чудо жить и видеть такую красоту?!
- Ты права, - ответил он, - у меня есть всё: большая и удобная квартира, машина, высокооплачиваемая работа, красавица-жена, здоровый и умный сын. Чего ещё нужно?! А миллионы людей моей Родины живут в бедности и неуверенности в завтрашнем дне. И я мог бы помочь им, но натолкнулся на препятствие, исходящее от людей, которые называются отцами нашего народа.
- Ну… Вот! Опять мировая скорбь. - упрекнула его Верочка. - А знаешь ли ты, что выше головы не прыгнешь?! Наш Тимка и то это знает. Успокойся и ни о чём не думай. Живи, пока живётся, и наслаждайся жизнью.
Максим поднялся с кресла, пошёл на кухню, выпил свой кефир и выслушал новости сына. Они были неутешительны. Старшие ребята чуть не насильно заставили Тимку выкурить сигарету, и его страшно тошнило прямо во дворе, а ребята смотрели на это и смеялись.
- Пока избегай этих ребят, мой мальчик, - сказал отец, гладя сына по голове, а мы что-нибудь придумаем. Курение – страшное зло, оно в твоём возрасте делает человека глупее.
Когда Тим лёг спать и заснул, Максим спросил жену, знает ли она о приключении с сыном.
- Конечно, знаю, - ответила Верочка, - ни один мальчишка этого не избежал, и пожалуйста, не делай трагедии из-за каждого пустяка.
- Может быть, нам лучше отправить его в деревню к моим родителям? Твои же живут очень далеко. Тем более что у него со вчерашнего дня наступили каникулы. Мои родители живут в своём доме, я в прошлом году провёл им горячую воду, у них есть ванная, душ, и нашему сыну будет там хорошо.
- Они избалуют Тимку, а здесь он помогает мне по хозяйству: ходит за продуктами, выносит мусор, моет посуду и находит время общаться с друзьями. Например, он хорошо дружит с одной девочкой из третьего подъезда.
Да?! А я этого не знал, - ответил уязвлённый отец.
- Это потому, что мысли твои заняты мировыми проблемами, и на нас ты почти не обращаешь внимания.
С этими словами Верочка ушла в спальню, а Максим для видимости включил телевизор почти на нулевую громкость и стал рассуждать.
- Действительно, нельзя зацикливаться на одном пункте своей жизни. Жена права. Я мало уделяю им внимания. Это всё равно, что любить человечество и быть равнодушным к своим близким, которые и есть частичка человечества.
Посидев так около часа, Максим выключил телевизор, принял душ, и лёг спать. Верочка уже спала, по-детски посапывая носом. Волна нежности к жене захлестнула его, но он не стал тревожить её сон. Ах! Если бы он так же легко мог смотреть на жизнь, как она. Её, наверное, никто глубоко не обижал, а если это имело место, то она по своей душевной чистоте не замечала этого. Сон пришёл незаметно.
Максиму привиделась чёрная туча, которую он оседлал и летел над землёй, испытывая чувство восторга. Туча поднималась всё выше и выше, и вот он летит уже над вершинами гор, покрытых снегом. Вдруг туча растворилась в воздухе, и он стал падать на землю. Но это не земля, а горы, и под ним глубокая пропасть. Он летит уже в пропасть и видит, как смыкаются её края….
Максим проснулся в холодном поту. Сердце бешено колотилось в груди. Часы показывали три утра. Начинался рассвет. Рядом мирно посапывала Верочка. Максиму потребовалось минут пять полежать неподвижно, чтобы унять сердцебиение, и только к шести утра ему удалось заснуть буквально на десять минут.
- Так ведь и в гробу оказаться недолго, - подумал он, вставая с постели. - Сегодня же возьму командировку и поеду на два дня в Тверь к своему научному руководителю. Интересно, что он мне посоветует.
Это решение успокоило Максима. Он пошёл на кухню, сделал себе бутерброд с колбасой и вскипятил воды для растворимого кофе. Позавтракав, сделав необходимый для мужчины туалет, он оделся и, чтобы не нарушать сна жены и сына, отправляясь на работу, запер дверь своим ключом.
Вечером за ужином Максим объявил, что завтра он уезжает на два дня в Тверь к своему научному руководителю. И на другой день утром, сложив в небольшой чемоданчик самое необходимое, кроме проекта изобретения, который хранился в сейфе НИИ, Ковалёв отправился в Тверь на своём автомобиле. Ему повезло: его руководитель Иван Кириллович был дома и очень обрадовался своему бывшему докторанту. Они без помех за чашкой чая, детально обсудили ситуацию.
- В наше время это можно доказать только на деле, - говорил Иван Кириллович. - Возьми творческий отпуск, найди небольшой посёлок или деревню, где нет горячей воды, и люди топят печи дровами. Я закажу ещё один такой прибор, ты же возьмёшь свой, установишь их на крышах двух домов и дашь людям тепло и свет с минимальной оплатой за эти услуги.
Они будут рады приобрести такой прибор за небольшую цену, чем платить в ЖКХ за услуги в двойном размере. Только проект изобретения и схему прибора не оставляй в сейфе НИИ. Там его будут искать в первую очередь.
Идея Максиму понравилась, тем более что под Рязанью именно в таком посёлке жили его родители - сельские учителя. Мать, Анна Ивановна, была уже на пенсии, а отец, Алексей Петрович, ещё работал. Правда, в их посёлке были отопление и свет, но тарифы на них систематически повышались, и платить за эти услуги приходилось дорого.
- Я так и сделаю, Иван Кириллович Спасибо Вам за добрый совет. Для изготовления прибора деньги нужны? – спросил учёный.
- Я закажу прибор в тверском филиале НИИ, - ответил руководитель, - и позвоню тебе, когда он будет готов. Мы его испытаем, и тогда – вперёд, господин изобретатель.
Они беседовали до вечера, возмущались глупостью (если не преступностью) чиновников: ведь этот прибор, пущенный в поточное производство, мог изменить всю жизнь страны в лучшую сторону. Если это удастся, то в будущем можно позаботиться о чистой питьевой воде,вернуть реки в их природные русла и получить сотни гектар полезной площади.
Наконец Максим поднялся, поблагодарил научного руководителя за совет и попрощался.
- Как же ты поедешь, на ночь глядя? Оставайся ночевать, - пригласил его хозяин.
- Ничего, к утру буду дома, - ответил Максим, - всё равно заснуть я не смогу.
Он быстро надел пиджак, и через несколько минут уже послышался звук отъезжающего автомобиля.
Максим ехал всю ночь, не чувствуя усталости, и ранним утром был уже у двери своей квартиры. Чтобы не тревожить жену и сына он, открыл английский замок своим ключом, поставил у порога свой чемоданчик и, услышав в спальне какой-то подозрительный шорох, устремился туда. Он увидел сидящего на их кровати атлета, который лихорадочно одевался, натягивая на себя майку задом наперёд, и одновременно шарил босыми ногами под кроватью, отыскивая носки. Максим остолбенел от неожиданности. Верочка закуталась с головой в одеяло и ждала развязки, но, не дождавшись её, сбросила с себя одеяло, и принялась кричать на мужа.
- Ты думаешь, что я одна такая порочная?! Думаешь, я не знаю, что и у тебя есть любовница?!
Её крик вывел Максима из ступора. Он даже усмехнулся: за годы семейной жизни он ни разу не изменял жене. К этому времени атлет уже успел одеться и пулей выскочил из квартиры. Максим окинул жену презрительным взглядом и вышел из спальни. Он прошёл в свою комнату и стал доставать со шкафа самый вместительный чемодан, потом достал все свои вещи, и начал их укладывать. На дно он уложил книги и принялся за одежду. В это время дверь в его кабинет открылась, и на пороге показался проснувшийся Тим.
- Папа, ты уезжаешь?! – воскликнул он.
- Я еду к твоим дедушке и бабушке, хочу у них пожить немного, - ответил отец.
- Папа, возьми меня с собой! – закричал Тим. - Мне надоел этот дядька, который приходит к нам, когда ты уезжаешь в командировку, а мама ухаживает за ним, как будто он султан турецкий…
Он не договорил: в комнату ворвалась Верочка.
- Это так ты держишь своё слово – ничего не доносить папе обо мне?! Предатель! – накинулась она на сына. А ты, Максим прости меня, не уезжай…
Но осеклась, увидев на лице мужа выражение крайней брезгливости.
- Давай, Тимка, свои вещи, в этот чемодан всё поместится – сказал отец.
- И Мишку тоже? – спросил ребёнок.
В прошлом году Тиму на день рождения отец подарил огромного плюшевого медвежонка ростом с самого именинника с надетыми на него красными шёлковыми трусами, на задней части которых была вырезана дырка для его круглого хвоста и оторочена кружевной тесьмой.
- Нет, Тим, Мишку ты понесёшь в руках, - ответил отец.
Когда всё было готово, Максим приподнял тяжёлый чемодан, Тим взял своего Мишку, и они вышли из квартиры. Верочка выскочила на лоджию и увидела, как чемодан положили в багажник, как Тим с медведем поместился на заднее сиденье, Максим сел за руль, машина тронулась с места и вскоре исчезла в свете начинающегося дня.
Она вернулась в спальню, со злостью пнула так и не найденные атлетом носки, легла на кровать и разрыдалась. Верочка отлично понимала, что до сих пор жила как за каменной стеной благодаря социальному статусу своего мужа. Она кинулась к двери, чтобы проверить на месте ли ключ. Его на месте не было. Значит, Максим увёз его с собой, и, возможно, они с сыном ещё возвратятся. Это немного успокоило её, и она легла в постель, чтобы доспать положенное для организма время.
Несмотря на бессонную ночь, Максим испытывал небывалый прилив сил, и уверенно вёл машину, лавируя в потоке автомобилей, какой бывает только в часы пик.
- Тим, сиди смирно: мне нужно зайти на работу, - попросил он сына, а чтобы воры не угнали машину вместе с тобой, я лучше её запру.
Убаюканный ездой Тим кивнул в знак согласия головой, и Максим бегом поспешил в офис. Рабочий день ещё не начался, поэтому в здании НИИ были только охранники, да уборщица в коридоре мыла шваброй пол. В своём кабинете он написал заявление на имя директора НИИ о предоставлении ему до октября творческого отпуска, письменно объяснив причину своей поспешности, быстро вернулся к своему автомобилю, и вновь началось лавирование в потоке машин.
Выехав из мегаполиса, Максим прибавил скорость. Бросив взгляд на задние сидения, он увидел сладко спавшего Тима, растянувшегося на всех трёх креслах, и положившего под голову своего медведя. К вечеру они проехали Рязань, оставалось километров двадцать до его родного посёлка.
Родители Максима содержали хозяйство в идеальном порядке. У них был сад, огород, корова и куры.
Когда Максим с Тимуром вошли в дом, отец читал газету, а мать доила корову. Они оба очень обрадовались приезду сына и внука.
- Мы с Мишкой к вам на каникулы приехали! – сразу же сообщил Тим.
Бабушка обняла его и поцеловала в макушку. От неё не укрылось озабоченное выражение на лице сына, тёмные круги вокруг глаз, и она вопросительно смотрела на него.
- Дорогие родители, нам надо поговорить, но прежде накормите Тима: он сегодня ещё ничего не ел, - сказал Максим.
- Проходите, умойтесь с дороги, отдохните, пока мать пирожки печёт, да самовар ставит, потом сядем за стол и тогда поговорим, – рассудил отец.
Но Анна Ивановна, видя в каком состоянии находится её внук, повела его умыться, накормила булкой с молоком, уложила в постель и только тогда пошла на кухню.
Вскоре были готовы пирожки, а на столе парил вскипевший самовар.
- Только у вас одних самовар ещё действует, - заметил Максим.
- А зачем от удобства отказываться в угоду моде, если возможность есть? - ответила мать. - Из него и наливать удобно, и вода вкуснее.
Когда утомлённый ездой Тим заснул, Максим рассказал родителям о своей неудаче с изобретением и об измене жены.
- Когда я защитил диссертацию и начал работать над проектом, - говорил он, - то был самым счастливым человеком на Земле: было всё – просторная квартира, солидная зарплата, красавица-жена, умный и здоровый сынишка. И всё это ушло: патент на изобретение не выдали, а тут ещё оказалось, что жена всё время мне изменяла.
- Ты, как большинство настоящих учёных, жил иллюзиями и много не видел или просто не замечал, – ответил отец. - Разве ты подумал о том, что миллионеры-энергетики не позволят появиться дешёвому электро- и теплоснабжению? Я читаю газеты, слушаю радио, смотрю телевизор, а между строк многое можно понять, и знаю, кто настоящий хозяин в стране. И если ты не отступишь от своей идеи – внедрить своё изобретение в жизнь, то берегись: у тебя могут быть неприятности. Реальность ведь очень жестока, сын, не то что иллюзии.
- Отец, я не только не отступлю, но двумя приборами, один из которых заказал мой руководитель, дам свет и тепло нашему посёлку. И за это нужно будет платить минимальную сумму.
- Ещё один иллюзионист нашёлся, - пробормотал отец. – Конечно, я помогу тебе всем, чем могу, но пеняй на себя, если окажешься за решёткой.
- За Божье дело не сажают, - вступилась мать, - а у Максимушки это самое Божье дело – помочь людям. Подумай, сколько люди по тарифам платят, а тут всё почти бесплатное будет.
Алексей только махнул рукой, но ничего не сказал.
- Я немного отдохну, - сказал Максим, - и напишу заявление на развод с женой, укажу причину, и потребую, чтобы сына на воспитание оставили мне, мотивируя изменой жены на его глазах. Жить пока он будет у вас, а учиться в здешней поселковой школе.
- И правильно, - вступилась бабушка, - нельзя ребёнку видеть разврат. Уж я-то за своим внуком присмотрю.
На том всё и решили. Максим рано лёг спать, а в пять утра он уже ехал в Москву, чтобы подать заявление на развод, справиться в НИИ о предоставлении ему творческого отпуска и забрать из сейфа все документы, касающиеся своего изобретения. Особенно бережно он отнёсся к схеме и математическим формулам, которые использовал для вычислений, касающихся устройства аппарата. К родителям он вернулся ранним утром следующего дня, даже не заглянув в свою московскую квартиру. От переутомления и нервного напряжения, испытанного за последние дни, Максим осунулся, резче обозначились тёмные круги под глазами, на коже лица проглядывал желтоватый оттенок. Едва войдя в дом, он свалился на диван и сразу провалился в глубокий сон.
Учёный поставил себе задачу – при помощи отца подружиться с наиболее просвещёнными мужчинами посёлка и сделать их своими потенциальными помощниками, затем заручиться разрешением местных властей на установку своих аппаратов и сделать в посёлке электоро и теплоснабжение автономными.
Максима мучил вопрос о том, где как можно надёжнее спрятать документы своего изобретения: схемы, расчёты и описания. Когда он обдумывал эту проблему, его взгляд упал на плюшевого медведя – любимца Тима. Медведь был набит поролоном и, если его частично убрать, то в туловище свободно мог уместиться бумажный свёрток.
- Тим, ты можешь мне помочь? – спросил он сына.
- Конечно, папа, - ответил тот.
- Этот свёрток бумаг очень важен для меня, да для других людей тоже. Но его нужно держать в секрете, чтобы ни одна живая душа о нём не узнала, – волнуясь, говорил Максим. – Давай спрячем это в твоего Мишку. Тогда никто не догадается, что он хранит такой важный документ.
- Да! Да! – давай в него это спрячем, - с радостью согласился Тим.
Они сняли с медведя трусы и распороли ему промежность. Максим вынул из середины его тела часть поролона и свободно уместил туда драгоценный свёрток, обложив его со всех сторон толстым слоем поролона, потом зашил распоротый плюш и одел на него трусы, высвободив, как и было, его круглый хвост. Часть поролона пришлось выбросить, что бы медведь не казался слишком толстым. Ощупав его со всех сторон, Максим убедился, что свёрток обнаружить невозможно.
- Тим, теперь ты должен следить, чтобы Мишку никто не трогал, и никому не давай с ним играть. Лучше посадить его в укромное место, чтобы он не попадался на глаза незнакомым людям.
- Я посажу его в свой бывший детский стульчик, который стоит возле книжного шкафа, - сказал Тим, - и бабушку с дедушкой попрошу, чтобы его не трогали.
Итак, эта проблема была решена. Но у Максима и других дел было много, например, убедить отца и мать, чтобы они не трогали медведя: ведь они могут просьбу внука счесть детским капризом. Да ещё с Тимом надо было купаться в реке и рыбачить. Парню скоро девять лет стукнет, а он ещё плавать не умеет – позор какой! Так началась их сельская жизнь. Тим на удивление быстро подружился с местными мальчишками, и они самозабвенно играли в свою любимую игру – в войну.
УТРАЧЕННАЯ БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ.
Оставшись одна, Верочка была уверена в том, что днём Максим непременно вернётся домой вместе Тимуром, но время шло, наступил вечер, а их всё не было. Тогда она позвонила на сотовый телефон Максима, но тот был выключен. В страшной тревоге Верочка провела почти бессонную ночь, а утром позвонила на работу мужа, и ей ответили, что он на работе не появлялся ни вчера, ни сегодня. После этого, она совсем пала духом, чувствуя, что затевается что-то серьёзное. Вскоре ей пришло извещение о том, что её муж подал заявление на развод, и суд состоится через две недели.
Верочка запаниковала. Неоднократно она пыталась связаться с мужем по телефону, но безрезультатно. Что делать?! Ехать к нему и умолять простить?! Но Максим непременно будет избегать её, и все старания будут безуспешны.
А время шло неумолимо.
На суде были изложены причины развода, акцент ставился на то, что восьмилетний ребёнок присутствовал при аморальном поведении своей матери. Их развели безоговорочно. До оглашения приговора из коридора в зал суда был приглашён Тим. Верочка отметила, как загорел её сын, отдыхая в деревне.
- Тимур, - обратилась к нему судья, - твои мама и папа теперь будут жить в разных квартирах. С кем из них ты хотел бы жить?
- Конечно, с папой, - ответил Тим.
- Подумай хорошенько, - сказала судья.
- Я уже давно думаю об этом, - по-взрослому ответил Тим, - мне не нравится, когда к маме приходят гости.
Был оглашён приговор о разводе супругов Ковалёвых, и к нему была вынесена поправка: матери не чаще одного раза в месяц разрешается видеться с сыном, воспитание которого было назначено отцу.
Тим подошёл к матери и обнял её.
- Не беспокойся обо мне, мама, мне у папы будет хорошо.
Верочка расплакалась, и даже у судьи выступили слёзы на глазах.
- Процесс закончен, - сказала она, вставая.
И все покинули зал суда.
В середине августа Верочку пригласил к себе директор школы, где она работала.
- Вера Ивановна, - обратился к ней директор, - надеюсь Вам понятно, что Вы больше не можете работать с детьми- Так уволить Вас по статье или Вы сами напишите заявление?
И Верочка была уволена по собственному желанию. Около недели она упорно искала работу, избегая детских учреждений. Наконец, ей удалось найти место кассира в бакалейном отделе универмага. Зарплаты едва хватало, чтобы содержать квартиру. Зная это, Максим поспешил с разменом четырёхкомнатной квартиры на две: двух- и однокомнатную, куда и переселилась Верочка. Жить стало легче материально, но тяжелее морально. Ведь она в один миг потеряла всё: семью, комфорт и то безмятежное состояние, в котором она пребывала столько лет.
Наступил учебный год. В третий класс Тимур пошёл уже в поселковую школу. В начале сентября стояла почти летняя погода. Только желтеющая седина берёз, прозрачный воздух да ночная прохлада напоминали о наступлении осени.
Максим, получив творческий отпуск, после хлопот с разводом и обменом квартиры занялся идеей установки на крышах домов двух приборов. Он успел заразить своей идеей председателя Совета села, и тот отдал ему на эксперимент самое высокое здание. До наступления холодов Максиму хотелось довести установку прибора хотя бы одному зданию и приостановить его с приближением зимы.
В конце сентября Максим уехал в Москву, чтобы навести порядок в своей новой двухкомнатной квартире и навестить в Твери научного руководителя, который сообщил ему, что прибор заказан, но будет готов только через полгода. Успокоившись, Максим в первых числах октября приступил к работе в НИИ, оставив Тимура на попечение своих родителей.
Как-то раз после работы он заехал в магазин купить себе продуктов, зашёл в бакалейный отдел и увидел там свою бывшую жену. Он не сразу узнал её: бледное отёчное лицо, опухшие глаза, небрежный макияж…
- Здравствуй, Вера, - поздоровался он, подойдя к кассе, - Здорова ли ты? Может быть, тебе помочь, чем могу? Приехала бы к моим родителям повидаться с Тимом. Он вырос и окреп, учится отлично.
- Пошёл к чёрту, - прошипела Верочка, - видеть тебя не могу, предали вы меня оба.
Максим не ответил, развернулся и быстро вышел из магазина.
При размене квартир он взял только письменный стол да полку с научной литературой, а остальную мебель приобрёл. Однокомнатная квартира Верочки, едва вместила прежнюю дорогую обстановку. Вещей было много, и она постепенно начала их продавать. Наконец, у неё остались только предметы первой необходимости. Качество жизни заметно ухудшилось, а с этим изменился и круг её знакомых. Прежние знакомые её как будто не замечали, а поклонники были грубыми мужиками, и приходили всегда с бутылкой водки, а иногда она сама покупала водку и быстро к ней пристрастилась. Скрывать состояние похмелья не всегда удавалось, и однажды директор магазина вызвал её в свой кабинет.
- Вы понимаете, что людям, ведущим подобный образ жизни, наш магазин не может доверить денежные операции? - сказал он. - Так что сами напишите заявление об увольнении, или…
- Он не договорил. Верочка попросила лист бумаги и написала заявление об увольнении по собственному желанию.
Она вышла из магазина пошатываясь, но не от опьянения, а от отчаяния. По городу бродили тысячи безработных, и найти работу без влиятельной поддержки было почти невозможно. Однажды в середине декабря после тщетных поисков работы Верочка вынула из сумки бутылку с остававшейся в ней водкой, допила её содержимое прямо на улице и села на скамейку возле метро. День был тёплым и безветренным, медленными хлопьями падал снежок, и женщина не заметила, как заснула на скамье.
Её разбудило чьё-то потряхивание по плечу, и густой бас задал вопрос:
- Хорошо жить хочешь?
- Кто же этого не хочет- – ответила она.
- Только с одним условием, - басил сидевший с ней рядом мужчина, - чтобы не употреблять ни капли спиртного, не курить, и полностью подчиняться приказам, иначе расстанешься с жизнью.
Верочка поняла, что ей предлагают не просто криминал, а что-то необычное.
«А не всё ли равно, отчего погибнуть», - пронеслась мысль в её голове, и она согласилась.
Мужчина усадил её на заднее сиденье иномарки, зашторил окна, завязал ей глаза и сел за руль. Они ехали долго: застревали в пробках, петляли, ехали прямо на большой скорости и, наконец, приехали к высоченному забору, ворота которого раскрылись при их приближении. Они въехали в просторный двор с большим двухэтажным домом. Водитель снял с её глаз повязку и позвонил в дверь условным звонком. Им открыл охранник - высокий бугай с необыкновенно развитой мускулатурой. Затем она в сопровождении водителя шла по длинному коридору, в конце которого была массивная, обитая кожей дверь.
- Сейчас у тебя будет собеседование с шефом, советую говорить только правду, - бросил Верочке её провожатый.
Он позвонил в дверь тем же условным звонком. Им отрыла секретарша и проводила их в кабинет шефа.
Это была просторная комната с плотно занавешенными окнами и ярко освещённая большой люстрой. За письменным столом сидел мужчина лет около пятидесяти с суровым лицом и таким колючим взглядом, что Верочка от одного его вида затрепетала и мысленно раскаялась в том, что согласилась ехать неизвестно куда с незнакомым человеком.
- Вот, кого я нашёл, - пробасил её провожатый. - За ней я уже две недели наблюдаю. Живёт одна, красива, молода, пьёт: видимо, какая-то личная трагедия. Но она не успела опуститься окончательно и, возможно, алкоголизмом ещё не больна.
Верочку усадили напротив шефа, который воззрился на неё проницательным взглядом и заставил все о себе рассказать. Всё, до мельчайших подробностей. Её исповедь длилась больше часа.
- Ты будешь жить в этом доме, отдыхать, и набираться сил. Потом у тебя будут уроки физической подготовки и умения пользоваться оружием. Если ты овладеешь всем, чем нужно по программе, то начнёшь работать. Оплата твоего труда будет зависеть от качества работы и успешного выполнения заданий.
И он назвал цифру, от которой у Верочки помутилось в глазах и радостно затрепетало сердце, но она ничем не выдала своего волнения.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Два месяца Верочка жила в превосходных условиях, только соблюдение диеты, запрет покидать стены дома и прогулки только во дворе и то под охраной портили настроение, но зато она стала изящной, как девочка. К ней вернулись прежняя красота и обаяние. Настроение Верочки вновь стало радужным. Затем настали месяцы учебной подготовки. Её учили приёмам борьбы самбо, стрельбе из винтовки, автомата, и особенно из пистолета. Она оказалась способной ученицей и через три месяца на отлично сдала экзамены по всем предметам, а на другой день Веру вызвали к шефу.
- Твоя подготовка окончена, пора приступать к делу, - сказал он, пристально глядя ей в глаза. - Требования таковы: полное повиновение, осторожность, соблюдение тайны относительно руководителя и порученных заданий. За малейшее нарушение этих условий ты поплатишься своей жизнью. Руки у нас длинные, и с этой минуты оставь мысли спрятаться или уйти от нас. Поняла?!!
Верочка утвердительно кивнула головой, но по её спине пробежала холодная струйка страха.
- Вот твоё первое задание, - продолжал шеф, - нам очень мешает один человек. Необходимо изъять у него документы о его изобретении, все расчёты и схемы, которые он так надёжно спрятал, что после его отъезда лучшие детективы дважды тайно обыскивали его рабочий кабинет, даже вскрыли там сейф, но ничего не нашли. Следовательно, он их увёз и спрятал в доме своих родителей или у кого-то из друзей, что маловероятно. Ты, конечно, догадалась, что этот человек - твой бывший муж.
Верочка снова утвердительно кивнула головой.
- Так вот, - с твёрдостью, не допускающей возражений, звучал голос шефа, - у тебя есть уважительная причина приехать к нему как матери, скучающей по своему сыну. Поживи у них до тех пор, пока не выяснишь, где находятся документы, интересующие нас, но долго не задерживайся, чтобы не вызвать подозрений. И как только найдёшь их, привезёшь и отдашь мне в руки, тебя ждёт достойная награда. Мои служащие обеспечат твой проезд. Отбыть тебе придётся завтра же: мы спешим. А до завтрашнего дня обдумай свои действия детально, что бы всё получилось естественно. Опасайся своего бывшего свёкра. По нашим наблюдениям - это слишком проницательный человек. Всё понятно?!!
- Всё поняла, господин начальник, - ответила Верочка.
- Тогда, с Богом!! - воскликнул тот, усмехнувшись подаренным ему титулом.
И Верочка вышла из кабинета шефа.
Придя в отведённые ей апартаменты, она разделась, приняла душ и легла на диван, чтобы лучше обдумать происшедшее. Это задание Верочка не находила опасным, а даже до некоторой степени приятным: есть возможность отомстить Максиму за то, что он довёл её до такого состояния, когда смерть бывает привлекательнее жизни. Кража его изобретения со всеми расчётами - это то, что надо.
Она собрала небольшой чемоданчик с необходимыми вещами, приготовила дорожную одежду, закусила булкой с молоком и легла пораньше спать, потому, что ещё до рассвета её повезут к месту жительства её бывшего мужа.
Шофёр высадил Веру немного не доехав до посёлка, быстро развернул авто и уехал. Дальше она шла одна. Всё ей было здесь знакомо, потому, что до развода с мужем летом они часто гостили у его родителей. Посёлок утопал в буйно распустившейся весенней зелени.
- Как то они встретят меня сейчас? - думала она. - Сегодня воскресенье, и Тим, должно быть, дома. Хорошо, если бы так.
Вот и их домик с приусадебным участком позади него. На её робкий стук, дверь открыл Тимур.
- Мама!! - крикнул он, повиснув у неё на шее.
На его крик в сени вышла свекровь и молча смотрела на Веру и внука.
- Не выдержала я, - со слезами на глазах заговорила та, - по сыну уж очень соскучилась, не прогоняйте меня, нам с ним разрешено видеться.
- Что ж проходи, - дрогнувшим голосом сказала свекровь.
Они вошли в дом. Всё здесь было по-старому, только большой плюшевый медведь восседал около книжного шкафа на детском стульчике Тима. Этот стульчик они с Максимом привезли сюда в одно из посещений, а теперь и медведь перекочевал сюда вместе с Тимуром, который, усадив Веру на диван, начал рассказывать свои ребячьи новости, а она, не отрываясь, смотрела на сына, и слёзы текли по её щекам.
- Как ты вырос, Тимочка, пока мы с тобой не виделись, - произнесла она.
сп
- Может быть, умоешься, да поешь с дороги-то? - спросила свекровь.
Видя, как бывшая невестка ласкает её внука, она простила ей измену сыну, тем более, что он после развода не особенно скучал по ней, целиком углубившись в установку прибора на крыше высокого дома.В это время с огорода пришёл не замеченный никем Алексей Петрович. Он стоял и с недоумением смотрел на жену и Верочку с Тимуром.
- Вот как! - наконец воскликнул он. - К нам экс-невестка приехала! И как же ты добралась сюда? Очередной автобус придёт только через час.
- Меня на попутной машине подвезли и высадили у посёлка, а к вам я пешком пришла. Хотелось с Тимом подольше побыть, сегодня воскресенье… - робея под проницательным взглядом свёкра ответила Верочка.
- Мама, разве ты сегодня уедешь?! - воскликнул Тим.
Верочка только кивнула головой из-за навернувшихся на глаза слёз.
- Мама!!! Не уезжай! - закричал Тим. - Побудь здесь хоть два денька!
- Живи у нас столько, сколько сочтёшь нужным, - разрешила Анна Ивановна.
- Ну, об этом ещё Максима надо спросить, возразил глава семейства, - скоро он должен прийти. Ни свет, ни заря всё на своё строительство убегает.
Верочка насторожилась, что не укрылось от её свёкра, но подробности расспрашивать не стала, опасаясь навлечь на себя подозрение. Скрытую враждебность отца Максима она чувствовала интуитивно, и нервы её были напряжены до предела. Раньше других Верочка услышала скрип калитки, догадалась о приходе Максима, и вся подобралась. Вот он уже стоит в дверях и смотрит на неё, а она, опустив глаза, физически чувствует его взгляд.
Папа! - заметив отца, воскликнул Тим. - Разреши маме пожить у нас немного! Она по мне соскучилась. И я по ней тоже, - добавил он, опустив глаза.
- Разумеется, Тим, мама побудет с тобой столько, сколько захочет, ответил отец.
Верочка облегчённо вздохнула: теперь ей проще будет выполнить задание шефа. Тимка так хорошо помог ей остаться здесь на несколько дней!
Во время обеда за столом чувствовалась напряжённость, и разговор не клеился. Когда все, кроме Максима, разошлись по своим делам, утащив за собой Тима, который сначала сопротивлялся, потом всё-таки ушёл, надеясь, что родители помирятся.
- А ты хорошо выглядишь, Вера, не то, что зимой прошлого года, когда я случайно встретил тебя. Что, новая любовь? - спросил Максим, пристально глядя на неё.
- Какая там любовь, - отмахнулась Верочка, - я по Тимке вся извелась, приехала вот. Не выдержала. Знаешь, Максим, как только я осталась одна, так поняла, какую совершила ошибку, приведшую к потере семьи, не до любви было. Запила с горя, да во время остановилась. Я теперь совсем другая. Может, помиримся? - робко спросила Верочка, с надеждой глядя ему прямо в глаза.
- Ну прости меня, - продолжала она, - пожалуйста прости, я больше ни на кого не взгляну…
Голос у неё дрожал, на глаза навернулись слёзы. Было видно, что раскаяние её искреннее. Она, затаив дыхание, ждала ответа.
- Зла я на тебя не держу, Вера. Общаться будем как старые друзья, но к прежним отношениям возврата нет, - наконец сказал Максим.
У него в душе боролись два чувства: ещё не остывшая любовь к бывшей жене, в прошлом его студентке, и брезгливость к ней как к женщине после её измены.
- Так я и думала, - тихо произнесла Верочка, поникнув, - но всё же думаю, может быть простит, чем чёрт не шутит? С тем и приехала.
- Что ж поживи, с Тимуром пообщайся: сын у нас с тобой общий.
- А ты чем занят в настоящее время?
- Вера, ты никогда не интересовалась моей работой, а сейчас уже поздно, лучше о себе расскажи.
- Мне нечего рассказывать, из школы почти сразу же после суда уволили. Сейчас кассиром работаю, там, где ты меня видел. Пригрозили уволить, если пить не брошу. Бросила, в «образ» вошла, и к вам заявилась, а в прежнем виде стыдно было на глаза твоим родителям показаться, несмотря на тоску по сыну.
Максим молчал и напряжённо, смотрел в окно, где по наружной стороне стекла ползал проснувшийся майский жук.
- Ну что же, я пошёл: у меня и в выходной день дела,- сказал он, направляясь к двери.
- Мама! - крикнул вбежавший в комнату Тим. - Идём на речку, посмотришь, как она разлилась красиво!
Они ушли и гуляли до вечера, а после лёгкого ужина свекровь постелила бывшей невестке постель на диване, остальные разошлись по своим местам укладываться спать.
Стемнело. Верочка лежала, делая вид, что спит, но сон не шёл. Этому способствовала непривычная, давящая на уши тишина, которой она не замечала раньше, когда до развода с мужем приезжала с ним к его родителям. Она напряжённо думала о том, как ей приступить к полученному от шефа заданию. Это оказалось не так-то просто.
- Хорошо, что Тимка завтра уйдёт в школу, - мысленно рассуждала Верочка, - надо использовать это время для того, чтобы осмотреть все комнаты. Но для этого надо остаться в доме одной. А вдруг не получится? И где может прятать Максим свои документы об изобретении? Посторонним людям он их не доверит. Хранить вне дома? Но тогда их могут испортить сезонные перепады температуры. Нет, они должны быть только в комнатах, скорее всего в его спальне, которую он оборудовал под свой кабинет.
Короткая майская ночь подходила к концу: посветлело небо, запели петухи, загремела ведром свекровь, собираясь доить корову.
- Уже утро, позже что-нибудь придумаю, - успокоила себя Верочка, - а сейчас надо спать, чтобы не допустить ошибки.
Но сон не шёл к ней: нервное напряжение не позволило как следует расслабиться. Уже на восходе солнца она задремала всего на несколько минут.
Услышав сквозь сон звуки начинающегося дня, Верочка встала, аккуратно сложила постельные принадлежности, и первая пошла умыться. За завтраком Тим предложил ей снова пойти гулять.
- Я сегодня не пойду в школу, - заявил он.
- Нет, сынок, - сказала Верочка голосом, не допускающим возражений, - в школу ты пойдёшь, иначе я сразу же после завтрака должна буду уехать, чтобы не отвлекать тебя от учёбы.
- Правильно, - поддержал её Алексей Петрович, - приезд твоей мамы - это не повод, чтобы пропускать занятия в школе.
Первым ушёл Максим, а за ним и его отец, который спешил на работу.
Последним уходил Тим, нехотя одев на плечи свой ранец.
Анна Ивановна собрала со стола посуду, готовясь её помыть.
- Можно, я Вам помогу? - попросила Верочка свою бывшую свекровь.
- Лучше в доме прибери, ответила та, - а то до полудня, пока ещё прохладно, мне надо в огороде поработать.
Верочка обрадовалась: ведь ей открывается доступ во все комнаты.
- Как Тим со своей бабушкой мне помогли! - думала она.
Помыв посуду, бывшая свекровь дала ей тряпку, ведро и «лентяйку» а сама взяла ящичек с ручкой, в котором была помидорная рассада, лопатку, грабельки и отправилась в огород.
РАЗВЯЗКА
После ухода бывшей свекрови Верочка сразу же устремилась в комнату Максима. Она лихорадочно перебирала все предметы на письменном столе и в ящиках, попутно смахивая с них пыль, обследовала его постель, пошарила под кроватью, заглянула за картину. В общем, применила все те знания обыска, которым её учили во время подготовки. Ничего. Другие комнаты были обысканы так же и так же без результата. Протерев «лентяйкой» пол, Верочка в отчаянии опустилась на диван. Мысль о возмездии шефа за невыполненное задание отзывалось ледяной струйкой страха, пробегавшей у неё вдоль позвоночника. До полудня оставалось полтора часа, тогда свекровь высадит в огороде всю рассаду и вернётся, а там что?! Вряд ли представится другой такой случай обыскать весь дом. Перед ней как живое предстало угрюмое лицо шефа с колючими искрами глаз, и сердце сжало недоброе предчувствие.
Верочка машинально взяла сидящего на детском стульчике медведя и села с ним на диван. Поправляя мишке трусы, она заметила у него между задними лапами что-то твёрдое и начала тщательно обследовать это место. Под трусами у Мишки оказался неумело выполненный крупными стежками шов. Подчиняясь не рассудку, а какому-то звериному инстинкту, она схватила с комода ножницы и мгновенно распорола его. Сунув руку внутрь туловища, Вера обнаружила в поролоне свёрток бумаг и быстро спрятала его себе под одежду. Руки её дрожали, от страха, лицо и тело покрылись холодным потом.
- Только бы свекровь не вошла! - молила она.
Заметив на комоде коробку, обнаружила в ней катушки ниток и иголки. Быстро отыскав подходящую по цвету нитку, она зашила разрез между Мишкиных лап, надела ему трусики и водворила на место. Теперь нужно проверить, то ли она нашла. Верочка помчалась в туалет, для того, чтобы запереться в нём и проверить бумаги. Да, это оказалось то, что она искала. Здесь были какие-то чертежи, пестрели цифры. У неё от волнения мутилось в глазах, даже прочесть ничего не могла.
- Должно быть, это и есть схема, о которой говорил шеф, - думала она.
Верочка переложила документы в двойное дно своего чемоданчика и села на диван приводить в порядок свои мысли.
Теперь она была спокойна, и решила без промедления ехать в Москву. Однако нужно было подождать возвращения из школы Тима, иначе её внезапный отъезд вызовет подозрение.
Тем временем вернулась с огорода Анна Ивановна, долго мыла руки и устало опустилась в кресло.
- Что-то ты, Вера, бледная какая? - спросила она.
- Голова разболелась, ночь плохо спала: тишина мешала, потом петухи запели…
- Тогда не надо было мыть пол.
- Ничего, я просто протёрла его «лентяйкой». Вот что, Анна Ивановна, - продолжала Верочка, - после развода с Максимом я себя чувствую у вас «не в своей тарелке», поэтому будет лучше, если я сегодня уеду в Москву. Только подожду, когда Тим из школы придёт.
Не успела она произнести этих слов, как в комнату ворвался Тим.
- Мама! Хочешь со мной в шахматы играть?! - воскликнул он, бросив на стул свой ранец.
- Я не умею, сынок.
- Не беда! Я тебя научу! Меня папа недавно научил, и я уже играю, как взрослый.
- Тим, я неважно себя чувствую, и сегодня же хочу возвратиться к себе домой.
- Ма-ама, ты же хотела побыть у нас подольше.
- Я приеду к вам, когда у тебя наступят каникулы, и будет можно купаться в речке.
- Тогда ладно, - согласился Тим.
- Автобус Москва-Рязань у нас бывает проездом и до него остался час. Ты успеешь выпить чаю и перекусить, - предложила Анна Ивановна, - автобусная остановка от нас не далеко, и мы с Тимом тебя проводим.
Она, зная, что Тим увяжется провожать мать и опасаясь того, что бывшая невестка увезёт внука, решила во что бы то ни стало проводить её, несмотря на усталость.
Верочка отказалась от чая, собрала свои вещи в чемоданчик, и они все трое пошли на автобусную остановку.
Ждать пришлось недолго. Уже через полчаса вдали показался автобус.
Верочка поцеловала сына и невольно прижала его к себе.
- Ведь я могу его больше не увидеть, - кольнула внезапная мысль, - сюда я больше не приеду, а Максим Тимку ко мне не привезёт.
Подкатил автобус.
- Спасибо, Анна Ивановна, за то, что приняли меня, - попрощалась Верочка.
- Приезжай, когда соскучишься,- ответила та.
- Спасибо.
На автовокзале Москвы Верочку встретил предупреждённый ею по мобильнику человек шефа, усадил в иномарку и через час доставил на место.
Войдя в его кабинет, она не без гордости достала из своего чемоданчика свёрток документов и молча вручила их.
- Как прошла операция? Ты не посеяла подозрений ни в ком? - спросил шеф.
- Всё прошло так гладко, что я сама этого не ожидала. Документы хранились в туловище большого плюшевого медведя, принадлежащего моему сыну, который им уже не играл, имея другие возрастные интересы.
- Что ж, ты отлично справилась с заданием, - сказал шеф, - Обыскать игрушечного медведя могла догадаться только женщина.
Он отсчитал тысячу долларов и протянул эту стопку денег Верочке.
- Это тебе премия за выполненное задание, - пояснил он, в твой оклад эти деньги не войдут.
У Верочки от радости захватило дух. Вот уж как весело поживёт она на эти деньги. И работать здесь не так уж трудно, даже приятно. Наконец-то судьба побаловала и её.
- Да, а как сложились у тебя отношения с бывшим мужем, пока ты была в доме его родителей?.
- Он меня не простил, хотя и относился ко мне доброжелательно, но, видимо, меня избегал: всё время проводил у себя на строительстве. - грустно произнесла Верочка, опустив голову.
- Стоп! - подумал шеф и начал набирать телефону чей-то номер. - Она грустит по мужу, а это опасно! Жаль способного агента, но осторожность превыше всего.
- Ну что же ты свободна, - сказал шеф.
- Большое Вам спасибо за премию, - поблагодарила Верочка и вышла из кабинета.
Она шла длинным пустым коридором, и выход был уже недалеко, как вдруг почувствовала удар в затылок, и свет померк в её глазах.
Выстрел был бесшумным, и смерть наступила мгновенно.
Через месяц, по пути Москву на своём автомобиле, Максим попал в автомобильную катастрофу со смертельным исходом на месте происшествия, а через две недели после смерти Максима от остановки сердца скоропостижно скончался его научный руководитель.
Через месяц после смерти Максима в цехе, где были изготовлены изобретённые им аппараты, «случился» теракт с человеческими жертвами.
2010г
2