01.
(...Гарик присел на бордюрный камень и стал менять стельки в кедах. Я стоял рядом и курил сигарету. Если считать затяжки, то на четвертой меня от Гарика оттеснила небольшая толпа китайцев: казалось, всей улице было интересно, как он это делает. Я слышал, что китайцы народ любопытный, но чтобы до такой степени....)
Вчера я, как настоящий китаец, разглядывал группу бомжей на выходе из метро Ясенево. Бомжи пили водку в компании молодого долговязого англичанина в вельветовых штанах с кудрявой черной шевелюрой. Иностранец еле стоял на ногах и был похож на журналиста, который решил изучить дно общества, но не рассчитал дозу входного билета. Он разгуливал по городу в одном пиджаке и выглядел лучшим другом красного и опухшего детины, с какой-то неестественно зеленой соплей под носом. Я решил, что он так долго не сможет простоять на морозе. Так и вышло: сначала англичанин купил газету в киоске неподалеку, потом взял под руки своего сопливого друга и скрылся с ним за овощным ларьком. Там они поделились своей мочой с сугробом, и вернулись к компании, споткнувшись по дороге о картонный ящик.
Лица бомжей вообще ничего не выражали, а среди очевидцев китайцем был только я.
Наконец, иностранцу наскучила эта компания, и он двинулся в метро. Там он спокойно попытался перепрыгнуть через турникет, но упал. Контролер не стала свистеть в свисток, а без лишних слов пропустила англичанина туда, куда обычно пьяниц не пускают.
02.
Мне говорят:
– Посиди тут на диванчике. Вот пульт, вот телевизор.
Телевизор хороший, тонкий, шестьдесят пять дюймов. Висит на стене в комнате, посреди декоративных пальм. Под ногами малиновый ковролин, повсюду золотая мебель с гнутыми ножками.
Я нажимаю на кнопку: шестьдесят пять дюймов начинают трещать под натиском широкой твердой физиономии в эйч ди качестве по имени Антон.
Твердая физиономия отвечает на вопрос корреспондентки:
– С таджиками работать не просто, но мы справляемся. У нас есть свои подходы. В частности для решения проблем с трудовой дисциплиной.
– И что это за проблемы? – спрашивает корреспондентка, похожая на продавщицу сельского поселкового магазина.
– Они курят в неположенном месте.
– И как? Как вы с этим безобразием боретесь? – спрашивает подобострастно продавщица.
– Ну, это просто, – отвечает Антон, довольный вниманием прессы, – пару раз съест свой окурок – охота пропадает.
До меня, наконец, доходит, что это репортаж о строительстве Москва-Сити...
03.
На днях я понял, что мой удар правой ничего не стоит. На такой удар, не купишь даже "чупа-чупс". Хотя в "Перекрестке" я искал дешевое овсяное печенье.
Возня началась в районе кассы. Крепкая такая (фашист или расист – кому как нравится) Морда взялась теребить слабенького кавказца.
Тыкая его своей поросячьей пятерней то в ухо, то в щеку, Морда подогнала жертву к полкам с печеньем. На расстоянии вытянутой руки эта Морда принялась выдавать фразы, вроде: «Ты что тут забыла, жопа черномазая?»
Я, человек мирный, стал медленно перемещаться вправо, делая вид, что мне нужно печенье подороже. Эти двое двинулись следом.
Морда на меня внимания не обращает и это унизительно. А как же я?
Я – интеллигентная морда, нахожусь в своих экзистенциальных переживаниях, закрытый от внешнего мира двумя скобками. Меня постоянно гложет сомнение, раздирает противоречивый дух. Совесть имею брезгливую, а сознание всегда блуждает в поисках прекрасного.
Мне стало стыдно (совсем на короткое время). Стыд быстро перешел в стадию обиды, которая в свою очередь нырнула в гордыню. Последняя натянула все нервы, в которых путался дух злобы.
Пространство между полками раскалилось, и две морды сошлись там, где начинается шоколадный зефир.
Я стал бить ее по ушам, по глазам, по губам истерично и нервно со скоростью три удара в секунду.
Морда, отмахиваясь от моих ударов как от мух, поинтересовалась: «Ты чего русский, русского бьешь?»
Кавказец под шумок решил слинять, но Морда это заметила и схватила бедолагу за шиворот. Парень ловко вывернулся, опрокинул пирамиду с апельсиновым соком и ударился в бега. До охранника, который без дела болтался возле кассы, наконец, дошло, что крайний в этой ситуации он, поэтому тоже бросился в бега, спасая пирамиду с зеленым горошком.
04.
Первый прохожий удивленно поднял брови:
– Улица Радио? Бросьте это дело. Вы видите, сколько снега намело?
Второй прохожий плохо держался на ногах.
Поэтому первый крепко держал второго за карман.
Странно, но именно второй решил внести некоторую ясность:
– Метрополитен Нижнего Новгорода принадлежит плесени. Плесень имеет контрольный пакет акций. Но это не та плесень, которая правит миром.
Второй был прав – на станции Московская с потолка свисала грибница. Я сначала решил, что это люстра, в которую забыли вкрутить лампочки.
Свет на станцию попадал из вестибюля. Периодически ее освещали проходящие поезда.
В конце платформы мелькнула фигура:
– Эй, будьте любезны, где выйти на Радио улицу!!? – опросил я заодно всю налипшую на стены благородную гниль.
Фигура оказалась мифической. Но за ближайшей колонной пряталась живая старуха.
Старуха набралась смелости и выдавила из себя: «Вам нужен Двигатель Революции».
В вагоне неподвижно сидели шесть человек: служащий в черных ботинках, тетка с чемоданом, рыбак в валенках, бледный юноша, восточная женщина и та самая старуха.
Седьмой – здоровяк – сидел напротив меня, имел широкие ноздри и был сильно пьян.
Восьмой, как бильярдный шар, катался туда-сюда по вагону; он держал в руке живую розу, такую же красную, как его лицо. Это лицо выражало грусть и некоторую задумчивость.
Когда краснолицый в шестой раз появился перед мутным взором здоровяка, тот поманил его пальцем. Краснолицый склонился над здоровяком и внимательно выслушал короткую речь размякшего Тела. Затем выпрямился и молча покатился дальше, предварительно показав телу средний палец. Тело медленно поднялось и двинулось к Краснолицему. Краснолицый Шар прикатился в конец вагона вместе с Телом.
Некоторое время Шар и Тело вели спокойную беседу, пока Тело, обладая преимуществом в зоне чистой энергии, не врезало кулаком Шару в ухо. Шар ударил Тело в нос, и покатился в противоположный угол, не выпуская из рук красную розу. Некоторые пассажиры изменили свои позы.
Нелепо лягаясь ногами, Тело нагнало Шар возле последней двери.
Шар бросил розу на колени бледному юноше и стал бить голову Тела лбом о дверь, до тех пор, пока она не открылась. Таким образом, чистая энергия Шара объяснила Телу, что не стоит иметь слишком острые углы.
Я хотел было спросить у Шара, не он ли тот самый Двигатель Революции. Но динамик в вагоне дал мне понять, что это всего лишь надпись на стене.
05.
По привычке, зайдя в дегустационную часть винного бутика, я заказал пятьдесят грамм рома и бармен, вместе с порцайкой, выдал мне бумажку с неразборчивой цифрой.
Через минуту, на кассе милая женщина потребовала с меня триста рублей.
– Но позвольте, в предложении бара стояла цифра 230.
– Это за тридцать грамм.
– За тридцать грамм? – возмутились остальные двадцать в моем пищеводе.
– Надо внимательно читать текст меню.
– Но у меня нет остальных семидесяти.
– Тогда будьте любезны ваш паспорт, –
надо мной склонился охранник и улыбнулся, как настоящий мажордом.
Теперь я разглядывал бутылки с внутренней стороны витрины, вместо того что бы сидеть в редакции на летучке.
В ТОРГОВОМ ПОМЕЩЕНИИ ОБРАЗОВАЛСЯ БОЛЬШОЙ ПРОЗРАЧНЫЙ ПУЗЫРЬ С КРЕПКИМИ СТЕНКАМИ – ВНУТРИ ОКАЗАЛОСЬ ТЕСНО И НЕУДОБНО. К ТОМУ ЖЕ ОН БЫЛ НЕУСТОЙЧИВ И ЛОПАТЬСЯ НЕ СОБИРАЛСЯ. ЛИПКАЯ ПОВЕРХНОСТЬ ПЕРЕЛИВАЛАСЬ, КАК БЕНЗИНОВАЯ ЛУЖА.
Сквозь эту бензиновую лужу проступила фигура Ангела.
– Эй, Мажордом, вон идет мой приятель. Я должен с ним потолковать пока он не исчез.
– Возвращаешь нам семьдесят рублей – получаешь паспорт, – конкретизировал ситуацию охранник.
Тело Ангела становилось прозрачным прямо на глазах. Лицо вообще уже исчезло. Пока я до него добежал, от него осталась одна рука.
Я схватил эту руку, как обычно хватают руку товарища, когда падают, поскользнувшись на тротуаре.
Ангел вернулся в свое тело. Им оказался Серега Быковский.
– Тебе чего, Антон Павлович?
– Выручи, брат, сотенной.
06.
Вчера ко мне в вагоне метро подошел человек, схватил за грудки и стал истошно орать:
– Хватай его!! У него бомба!!
Я не сразу сообразил, в чем дело, поскольку слушал "Лунную сонату" Бетховена через наушники.
Когда, наконец, сообразил, двинул его кулаком в живот и тоже схватил за грудки.
Сначала у него отлетело две пуговицы, потом одна у меня.
Наконец я бросил его на землю. Землей оказалась платформа Беговая. Так что, можно сказать, человек вышел не на своей станции, споткнулся, и неудачно упал. Он лежал на спине, тянулся ко мне двумя руками и продолжал громко настаивать:
– Бомба! Бомба! У него бомба!
Некоторые пассажиры стали аплодировать.
07.
Иду я по улице – пряменько так, кажется, по Тверской. Все, что по щиколотку – надежная полужидкая масса.
День простой – серый. Повсюду торчат черные шланги – ободряюще.
Телефон в кармане надрывается. Там, в трубке – посредник, между небожителем и мной, крепко стоящим в полужидкой субстанции: «Большая ГАЗПРОМБАБА желает сфотографироваться».
– Когда?
– Сейчас.
– Но у меня нет фотоаппарата.
– Это ничего, это мелочи.
Ладно, хоть пытаются упрашивать.
Как верно заметил один мой знакомый: «А ведь, казалось бы, совсем недавно в троллейбусе ездили – как все».
08.
Ситуация – дрянь.
Перечисляю:
на улице чертовски холодно;
время – ё-мое, час ночи;
в кармане одни медяки;
я сижу в четвертом вагоне
который принадлежит организации
«Московский метрополитен».
Поезд, как пустая жестянка, гремит вагонами в центр. Если на "Чистых прудах" не успею на пересадку – мне крышка.
В конце пустого вагона болтается чернявый тип.
Он производит странные движения руками и ходит по кругу. Наконец, подходит ко мне и шлепается на скамейку.
Мы сидим друг напротив друга и молчим.
Парняга читает мои мысли, причем вслух: «А что, как думаешь, на пересадку успею? А то если не успею, мне хана».
Я говорю: «Можно бросить монету».
Монету бросать не стали.
Парняга склонил грустно свою голову и вдруг спросил:
– А, ты знаешь что случилось?
– Что?
– Уитни Хьюстон умерла.
09.
Мой статус в три часа ночи был таков: я спускался по широкому ночному
мосту к станции Рижская в пьяном виде.
Шел я ровно, но соображал плохо.
На душе у меня сидели соловьи и пели (наверное).
Фонари перед глазами расплывались, но не все.
Соловьи садились на фонари, чтобы согреться.
Но фонари были холодные, поэтому соловьи замерзали и шлепались мне под ноги.
И вот, пока я разбирался со своими соловьями и фонарями, ко мне
подошли двое и попросили предъявить документы.
Я показал им свой поддельный студенческий билет.
Полицейский стал читать по слогам:
– Ин-сти-тут пси-хо-ан-ал-иза.
Второй, умник, вдруг заявил:
– Ха, ты чего нас дуришь? Такого института быть не может.
«Ой», мелькнуло у меня в голове – поддельный билет, да еще учреждения, которого нет. Я в психоанализе не силен, поэтому стал сомневаться даже в существовании такого слова. Сомнение немедленно отразилось на моем лице.
– Вот, вот – заглянул мне в глаза Второй.
– Да нет, печать вроде настоящая, – повернул дело несколько иначе первый.
Первый и Второй, по очереди, поделились со мной новостью:
– Пойдешь с нами.
– Сержанты, – неожиданно сообразил я.
Мы углубились в темные дворы. Первый, вдруг, остановился и предложил – весело так:
– А давай мы тебя обыщем? Если найдем наркотики – ты проиграешь, а не найдем – выиграешь.
– Что выиграю?
– Свободу, – посвистывая, сообщил Второй.
Ситуация была не в мою пользу: поддельный документ, пьяная физиономия. Я поднял руки.
Первый и Второй стали деловито хлопать меня по карманам:
– Поздравляем, ты выиграл. Давай, топай.
На кой черт они меня обыскивали?
Недалеко от метро меня осенило: «Бля-а-ать, сто баксов украли».
10. БЫЛ В ИНДИИ, УЗНАЛ НЕ МНОГО, НО ВСЕ ЖЕ:
1.
Женщины народности банджара
носят серебряные (чаще оловянные) украшения.
Многочисленные браслеты на руках имеют только замужние женщины. Продают на вещевых рынках штата Гоа свою бижутерию и всякую мелочь. Банджары – торговое племя.
Ведут кочевой, «цыганский» образ жизни.
До появления железных дорог
снабжали военные подразделения
сипаев провиантом.
2.
Доктор может получить срок за определение
пола плода беременной женщины. При рождении
девочки жена в семье мужа получает отрицательный статус. Поэтому, случается, в бедных семьях новорожденную девочку умерщвляют.
3.
Если вы спросите знакомого индуса, куда можно выбросить мусор, индус вам поможет. Он возьмет ваш мусор и выбросит себе под ноги.
4.
Белой известью, которую добывают
из морских раковин традиционно
красят только церкви.
5.
Штат Гоа создал брахман Парасурам. В индийской мифологии Парасурам является шестой инкарнацией бога Вишну. Из всех мирных брахманов, этот брахман любил воевать. На индийской земле шалили рыцари-кшатрии, которые притесняли брахманов и убили мудреца Джамдагни. Парасурам жестоко расправился с обидчиками и отомстил за смерть Джамдагни. Впоследствии его самого изгнали из северной Индии. Парасураму нужно было местечко для молитвы и покоя. Для этого он залез на вершину горы Сахьядри и, угрожая луком и стрелами, приказал морскому божеству Самудре убрать воду и создать сушу. Самудра испугался и отступил. Возникшую землю Парасурам завещал всем брахманам на веки вечные. Говорят, воинственный брахман все-таки выпустил семь стрел, пугая Самудру. Одна из них упала в Бенаулиме.
6.
Под влиянием португальцев многие индусы, проживающие в бывшей колонии, научились есть говядину.
7.
Рупия делится на сто пейсов. Но туристам пейсы не достаются, все пейсы в карманах бедноты, на рынках, в трущобах и храмах в виде подаяния.
8.
Лунга – цветной кусок ткани. Может быть украшен вышивкой, бахромой или цветным рисунком. Используют как шаль, полотенце,
юбку, простынь, головной убор, паранджу.
9.
Толстый человек – красивый человек.
Очевидное в Индии понятие.
10.
Саи Баба из Ширди – святой. Сначала, в молодости, сидел под деревом на краю деревни. Потом перебрался в заброшенную мечеть. У него всегда горела лампа (священный огонь). Постоянно повторял «Аллах Малик» – все принадлежит господу. Выглядел как простой факир.
Никто в точности не знал индуист он или мусульманин. Общения с людьми не искал – просто отвечал на вопросы. Не любил дискуссий и споров.
Обычно выражался в таком духе:
Где бы вы ни были, что бы вы ни делали, помните:
– Мне известно все, что с вами происходит, до мельчайших подробностей.
– Я — Внутренний Владыка всего; Я пребываю у вас в сердце.
– Я заполняю весь сотворенный мир: одушевленный и неодушевленный.
– Я держу в Своих руках нити Божественного Замысла,
– Я — Мать Вселенной и всех существ; точка равновесия трех гун; Возбудитель всех чувств; Создатель, Хранитель и Разрушитель.
– Ничто не может повредить тому, кто направит свое внимание на меня – того же, кто забудет Меня, окружит и захлестнет майя.
– Червяк или муравей, нищий или король – все в этом мире – Мое тело или форма.
11.
День сменяет ночь коротким промежутком —Goa Sunset — солнце за час опускается за горизон. Испаряясь, морская вода образует туманную дымку.
12.
В музее Махатмы Ганди впечатлили два экспоната:
1) вставная челюсть, которой Махатма пользовался в 1944 году,
2) на бархатной подушечке: два зуба, выпавшие из полости рта Ганди в феврале 1946 года.
13.
Времена изменились: дешевую бижутерию и стеклянные бусы расхватывают бывшие колонизаторы.
14.
Ганеша – сын Шивы. Родился непорочно, из одежд Парвати. Когда подрос, не пустил ночью Шиву к Парвати в спальню. Шива рассердился и отрубил сыну голову. Потом пытались приделать голову обратно, но не получилось. Пришлось использовать голову слона. Впоследствии, уже с головой слона продолжал выполнять в семье обязанности сторожа. Одна из аватар Вишну, брахман Парашурама, решил навестить Шиву, да тот спал. Сторож Ганеша брахмана не пустил к папе, аватара рассердился и оттяпал топором Ганеше один бивень.
15.
Иногда стариков, еще живых, сыновья отвозят к берегам Ганга. Там даже есть специальные гостиницы. Живут в ожидании смерти. Часто, не дождавшись, возвращаются обратно.
16.
В Индии принято есть сидя на земле, правой рукой. Левой подмываются, поэтому она считается грязной. Иногда вместо тарелок используют прессованные листья.
17.
Мясо в Индии – это курица. Продают на рынках в живом виде.
18.
СУВЕНИРЫ
барабаны;
матрешки;
лунга;
самогон;
ароматические палочки;
ложки из рога;
цыганские украшения;
сухой пигмент;
подушки;
абажуры для фонарей;
мазь для волос;
медные тазы и ведра;
деревянные слоны;
сари;
гоанский портвейн в кожаных мешках;
кольца, браслеты, ожерелья.
кашмирские кораллы.
19.
Хануман – божественная обезьяна. Сын бога ветра Ваю.
В отличие от всех обезьян, умеет летать и быстро перемещаться на большие расстояния. В детстве, перепутав солнце с фруктом, попыталась его съесть. Индра, увидев такое безобразие, сломал ему челюсть. Хануман обладает чудовищной силой, вырывает из земли холмы с деревнями и городами. Лучший друг Рамы.
20.
В Индии считается оскорбительным касаться женщины, если, конечно, это не ваша жена.
21.
Индусы в своем большинстве плавать не умеют.
Часто тонут; особенно выпив самогонки.
22.
Как правило, в индийском доме живет 10 – 14 человек. Многие поколения в одном и том же месте. Дети спят с родителями. В жизни индусов полностью отсутствует уединение. Смысл понятия – «личное пространство» вряд ли кому-нибудь известен.
23.
Сарасвати – богиня красноречия и мудрости. Изобрела санскрит. Супруга Брахмы. Оказывает содействие графоманам. Играет на вине (струнный инструмент).
24.
алу (alu) – картошка; керд (curd) – простокваша; гоби (gobi) – цветная капуста; маттар (mattar) – зеленый горошек; палак (palak) – шпинат; панир (paneer) – молодой пресный сыр; дал (dal) – чечевица, горох, гороховый соус; чай (chai) – сладкий чай, сваренный в кипящем молоке; карри (curry) – соус, а не просто приправа; масала (masala) – смесь пряностей, не обязательно острых.
25.
Богата и разнообразна пластика индусского тела.
26.
Натх, мукутхи или кока – кольцо в носу. Облегчает деторождение.
27.
В Индии очень любят соблюдать ритуалы. Есть ритуал, когда ребенок первый раз ест твердую пищу. А девочки проходят обряд очищения после первой менструации.
28.
Уголь, лимон и перец отпугивают злых духов.
Надо полагать, микробов.
29.
Бинди – разновидность Тилаки. Женское украшение и одновременно знак замужней женщины. В виде точки или капли наносится на переносицу.
30.
Наиболее популярные местные алкогольные напитки: портвейн, пиво «Кингфишер», ром,
самогонка «Фени».
11.
Небольшая иранская делегация отдала все свое свободное время «Золотому Вавилону».
(Забыл – еще цирку и музею пыток).
Некоторые из "Вавилона" вообще не выходили: превращались в фантом.
У меня есть подозрение, что в Иран вернулись не все.
12.
Я всегда вздрагиваю при слове бренд.
На днях – в гостях – Рэд (кинокритик) и Сева (дизайнер) обсуждали темы: КАК ХОРОШО ПОКУПАТЬ ОДЕЖДУ В ВЕНГРИИ и «Как вкусно там кормят».
И Рэд и Сева смотрят на меня как на элемент из прошлого. Как я могу поддержать их беседу? Разве что рассказать, как покупал в Пекине пятнадцать лет назад семейные трусы от Кардена за четыре бакса. Так ведь это уже не актуально.
13.
Я встаю рано. Дергаю за веревочку – в комнате зажигается свет.
Вчера:
Я встаю рано. Дергаю за веревочку – свет не зажигается.
Устройство с веревочкой (выключатель-включатель) сделан в СССР. Я размышляю так: НУ, ЭТО ЖЕ ГЕНИАЛЬНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ. НАВЕРНЯКА ЕСТЬ СОВРЕМЕННЫЕ МОДИФИКАЦИИ. НАПРИМЕР, В ЛЕРУА МЕРЛЕН.
Там меня посылают на рынок.
На рынке, в десятой по счету палатке (дальний угол, между мусоркой и туалетом) я нахожу эту «дергалку» по сто восемьдесят рэ за штуку (раритет).
«УРА!!! На поиски раритета ушло три часа».
Раритет прикручен, за веревочку дернули – света нет. Я чувствую себя Вини Пухом.
На потолке в моей комнате висит люстра из ИКЕИ. Она на меня смотрит одним глазом. Я вынимаю этот глаз и вижу, что тот ничего не видит.
В ИКЕЕ консультант (зрячий) посмотрел на мой мертвый глаз и сказал:
– Такие глаза запретили продавать. Ищи на рынке.
За Икеей рынок размером с Битцевский лес. В сто двадцать восьмой палатке я нашел часть зрения моей люстры на 150 ватт.
«УРА!!! Подумаешь, двести рублей и четыре часа личного времени».
Результат отличный: солнце село, я дернул за веревочку, лампа зажглась.
14. РАССТОЯНИЯ.
Сцена в подмосковной электричке.
Неожиданно раздается вопль:
– Ты! Самый бедный человек! Придурок, это ты в состоянии осознать?
Это говорит один другому. Другой сидит на скамейке; первый над ним навис. Оба выглядят как "неформалы" из восьмидесятых: драные джинсы, серьги, феньки, жилетки, причесоны.
Между ними есть небольшая разница.
Вид сидящего по элементам – плюсуем: прическа-покраска – 200 у.е, прикид из бутика (драные джинсы, жилетка, шузы, платок на шее) – 2000 у.е, феньки из серебра (браслеты, всевозможные цепочки, какие-то амулеты, кольца) – итого, 5000 у.е (навскидку).
На первом все те же самые элементы (прикид, шузы, феньки, жилетки) давно выцвели и поблекли. Хаер не мыт и похож на паклю. Он перемещается на перекладных с Дальнего Востока.
Второй из подмосковного поселка "Новая Голландия". Первый просит деньги у второго, справедливо полагая, что видит своего единомышленника, но гораздо более удачливого.
"Единомышленник" показывает ему дулю.
15.
Ездил в Малаховку навестить приболевшего Иннокентия.
Малость выпили.
Обратно по крепкому морозцу и глухой темноте. У меня всегда так: где-то рядом должен караулить мелкий ****ец. На платформе Выхино хвать – а билета нет.
И денег нет – пропил. Ночь сгустилась, фонари вспыхнули – меня обступили демоны. Один демон подошел и говорит так ласково:
– Чем могу быть полезен?
Я говорю: «Десять рублей не хватает на билет».
А он: «Ну что вы молодой человек так переживаете. В нашей стране живут добрые и отзывчивые люди. Проходите так, без денег».
16.
Приятель позвал меня на книжную ярмарку помочь повесить карикатуры на стенку палатки (я умею втыкать в брезент иголки). На внутреннем дворе ЦДХ таких палаток было штук шесть.
В №1 рассказывали о новейшей разработке девайса «электронная книга»; в №2 сокрушались-шутили на тему "районная и городская библиотека"; в №3 наливали вино и давали закуску (о чем там шла речь я не понял); в №4 рассуждали о стратегиях успеха в Фейсбуке; в №5 я вешал на стену карикатуры с помощью булавок, в №6 я побоялся заходить.
17.
Сижу в компании омоновца Саши и попа Елизара в Саранске. Елизар натопил баню. В доме тепло (можно сказать душевно). Прихожане подарили Елизару три литра самогона. Он его использует в качестве антифриза.
Поп говорит:
– Хорошо в мороз, плеснул на лобовое стекло – как жахнет. Аж глаза режет.
Остатки подарка стояли на столе. И пироги.
Мы с Сашей и Елизаром уже выпили. Елизар поначалу отказывался, но когда увидел красную икру, которую я достал из кармана (сто сорок грамм в банке), сломался.
– Прости Господи, – сказал он и хлопнул рюмашку.
Омоновец Саша с виду достаточно женственный мужчина – мягкий и гладкий. Я на него смотрю и никак не могу поверить, что с ним могло такое случиться.
После третьей порции я спрашиваю:
– Александр, ты зачем в омоновцы пошел?
– Ну как же? Это настоящая, мужественная профессия.
После бани пошли играть в настольный теннис. Елизар играл прямо в рясе. Он неплохо закручивал шарик, приговаривая:
– Смотрите, что крест животворящий делает.
18.
Мы молоды и прекрасны. Едем в электричке из Переделкино. Смотрим по сторонам с почти детским наивным восторгом. Нас много и мы безмятежны.
Рядом сидят два зэка (уже на воле) – старый и молодой. Старый, почти старик – сухая кость покрытая татуировкой, словно резьбой – наклоняется к нам и сипло выдает:
– Вот за что я вас евреев уважаю...
Наша компания сразу напряглась и затихла.
– Если какой еврей и сядет, так по крупному. Цистерну бензина с****ит, или того больше... А наш Иван какую-нибудь херню мелкую вытворит и сидит дурак дураком.
19.
Был в гостях. Зашел в спальню и увидел картину маслом на стене:
– Ух ты! – думаю, – эффектно.
(там две девушки целуются)
А Федор мне и говорит:
– Так это же ты рисовал.
20. ДЖАНГО
Тревога всегда закономерна, но появляется внезапно. К ней может примешаться Тоска. Тревога и Тоска вместе выглядят дерьмово. Эти две красавицы подошли ко мне посреди "Ашана", куда я пришел за продуктами. Они были не одни. С ними был Червь Сомнения. Последний мне намекнул:
– Брось ты шляться между полок. Сходи в кино, поговори с Джанго.
– Зачем мне говорить с Джанго?
– Сходи, поговори. Тебе станет легче, – настаивал Червь.
– Ладно, – покорно согласился я, отгородившись большой тележкой от Тревоги и Тоски, которые напирали спереди.
Я двинул в сторону кинотеатра.
– Эй, дружок. Ты еще вот это забыл, – догнал меня Червь Сомнения и сунул в руки бутылку виски. – Не забудь на кассе оплатить.
Сеанс начался в 13.10.
С Джанго я разговаривал часа два. Когда вышел из зала, было еще светло. Мои «друзья» меня покинули.
Я пошел домой. Дома лег на диван и уснул. Когда проснулся, обнаружил на лбу ссадину, а в кармане разбитые очки. Стал подсчитывать убытки: билет, плюс бутылка, плюс очки. Разговор с Джанго обошелся в 4500 руб.
21. ЭВА
Домофон давно лишился своих внутренностей, их съели тараканы. Хозяин квартиры намекает, что это произошло случайно. Но мы с Литовцем ему не верим. Сейчас домофон всхлипнул, но дверь не открылась. Я спустился на первый этаж и нажал на кнопку.
Литовец уехал в Молдавию, а девица внизу (это она пришла), спрашивает Литовца. Девушка стоит на холоде и похожа на Эдит Пиаф – это значит, что она несколько дней не ела и весу в ней не больше двадцати килограмм.
Еще это значит, что на верхней губе у нее расцвел герпес, а верхняя одежда – кожаная куртка – раньше украшала городскую помойку.
– Тебя как зовут?
– Эва.
У меня немедленно проснулись отеческие чувства: «Пойдем, Эва, супу поедим».
Это была уха.
– Ух ты, – обрадовалась Эва и съела сразу три тарелки.
PLAYBOY
Давно это было: во времена пленки, при полном отсутствии интернета.
Мы с Ромашкой снимали голых девиц для Плейбоя. Ромашка мне говорит, как ассистенту:
– Свези пленку в проявку. Прояви и напечатай.
Я еду в лабораторию и беру с собой Эву, снабдив ее старой курткой квартирной хозяйки.
ОТЛИЧНЫЕ БЫЛИ ВРЕМЕНА.
– Вот тебе, Эва, конверт с фотографиями. Отвези в редакцию на улицу Правды, и возвращайся.
В восемь часов звонит Ромашка.
Фразу она построила следующим образом:
– Черт возьми, где наши попки-ягодки?
– Попки-ягодки?
– ЭВА ПРОПАЛА! И фотографии. И негативы.
(Я почувствовал себя вратарем, который пропустил подряд сразу четыре шайбы)
Утром явился Литовец.
Я ему говорю: «Дай телефон Эвы».
– Какой, Эвы? Ах, Эвы. Нет у меня телефона.
– То есть?
– Я ее на днях купил за полтину, пока с работы шел.
– На панели?
– На тротуаре.
Вечером пришла квартирная хозяйка и первым делом спросила:
– Где моя куртка?
Эва исчезла навсегда. Через две недели по почте пришел от нее последний привет – счет за междугородные переговоры, любовно вложенный в дорогой конверт со стопкой рекламы.
Несколько слов и сухие цифры:
«Новосибирск, четыре часа… 3000»
22. ГОД НАЗАД.
Я вышел на улицу с ботинком под мышкой посмотрел на небо и улыбнулся.
Зря я улыбался, потому что год назад небо было хмурое.
(Про улыбку: я никогда не улыбаюсь, но тут случай особый – погода была настолько дерьмовая, что я решил улыбнуться. А кому улыбнуться? Конечно, тому, кто в этом виноват.)
Но тот, кто в этом виноват, подбавил морозу, и мою улыбку перекосило до неузнаваемости. Поэтому да – моя улыбка теперь похожа на ржаной сухарь, который можно повесить на березу.
Ботинок я вез Ларисе.
Ее сбил трактор недалеко от Красных ворот, вместе с велосипедом. Теперь размер ее правой ноги с цифры 36 переместился к цифре 42 (как раз такой, как у меня).
Мои друзья собрались идти на митинг. Вы помните этот митинг?
Солидное было зрелище.
Я передал ботинок Антону. Антон нацепил ботинок Ларисе поверх гипса, и мы пошли митинговать с двумя костылями вместо лозунгов.
СТРАДАНИЯ ФРИЛАНСЕРА.
Эта баба, которую никто не любит, стоя на сцене, выдала самый длинный и красноречивый протестный вопль – толпа неодобрительно загудела и стала свистеть. Она свистела монитору, предназначенному для дальних рядов. Я говорю – «Никто», потому что вокруг – метров на триста – все давали это понять, используя недвусмысленные жесты.
Передний монитор лишился дара речи, а Лариса и Антон потерялись.
Час назад из ОФИСА №1 в ОФИС №2 позвонила, некто Раиса и стала, заламывая руки, просить Амвросия прислать к ним курьерской службой коробку с фрилансером-репортажником. Амвросий (арт-директор, многодетный отец, нудист и в меру религиозный прихожанин) дал ей мой телефон на том основании, что мы тезки. Поэтому когда монитор «случайно» отключился, я услышал звонок телефона.
В голосе Раисы звучала мольба о помощи: «На корпоративе банка "Русский стандарт" не хватает десятого фотографа».
Я вам скажу: совсем не просто попасть с проспекта Сахарова на Рублевское шоссе. Я сел в метро. Но метро туда не ходит. Я одумался и взял такси на Кунцевской.
Таксиста звали Телия Гиури Михайлович. Это я узнал сразу. На вид ему было лет семьдесят. Он уже вез узбека. Узбек старательно молчал. Чего не скажешь про Гиури.
– О-о, дорогой, садись! Сейчас высажу этого падишаха, и поедем к тебе, – потом сразу спросил, – А ты знаешь кто я такой?
– Кто?
– Я, Телия Гиури! Слышал о «Динамо Кутаиси"?
– Нет.
– Нет!? Ты не слышал ничего про Гиури Телия. Ты вообще футболом интересуешься?
– Нет, но я знаю, что Марадона играл под десятым номером.
Таксист серьезно расстроился. Даже замолчал, но только на секунду. Потому что Телия Гиури Михайлович любил себя в жизни в сто раз больше тех, кого каждый день возил туда-сюда по городу.
– Ты, как тебя зовут? А, Амвросий. Приходи, Амвросий со своей женой к нам в детский футбольный клуб. Выпьем чачи, я расскажу тебе кто я такой, – при этом он хлопнул узбека по плечу, – А, генацвале? Потом повернулся ко мне:
– Я с Марадоной лучший друг был. Вот столько вина выпил вместе, – при этом Гиури выпучил глаза и посмотрел вопросительно на узбека.
«Наверняка лишнюю сотню попросит, когда до Рублевки доедем», – подумал я.
РОСКОШНАЯ ДЕРЕВНЯ
В толпе банковской публики (а это хрустящие платья и пиджаки с отливом) обслуживающий персонал совсем не выделялся. Даже Раиса выглядела как сотрудница похоронного бюро. Она обратила мое внимание на приятного мужчину:
– Это Француз, наш начальник.
Таким образом, я попал в поле зрения Француза. Увидев Француза, двух трех чуваков с пружинами за ушами и краем глаза девятого фотографа мне стало все понятно.
Например, порядок мыслей Француза был таков: «Что за trou du cul? Почему у него один фотоаппарат? Какого xrena он не улыбается и почему на нем такая дурацкая полосатая кофта?»
Фотограф Гена имел на шее два фотоаппарата, жилет «ДЮЖИНА КАРМАНОВ», две вспышки, аккумулятор, похожий на радиоприемник и улыбки – четыре штуки (еще пара другая торчала из карманов жилета про запас).
Он встречал публику с помощью особых жестов, напоминающих жесты хореографа. При этом он менял улыбки на лице, как фильтры на объективе. Публика ему охотно позировала. Я смотрел на Гену как на учителя танцев и пытался делать то же самое.
Когда поток гостей иссяк, я отправился к бармену выпить винца.
На третьем бокале терпение у Француза лопнуло, и меня отправили на танцпол.
К этому моменту танцевальная площадка напоминала расстрелянные светодиодами бурные волны Ибицы.
Банковские работники и работницы готовы были взлететь под потолок, а вместе с ними и я. Но тут появилась Раиса и сообщила, что Француз хочет со мной рассчитаться. Это была неплохая идея.
Мне дали денег и вытолкали за дверь – меня, Марадону.
Через два месяца позвонила Раиса и спросила: «Где фотографии?»
Я говорю: «Вы знаете кто я такой?»
– Кто?
– Я, Марадона. Лучший друг Амвросия. Вы знаете, сколько мы с ним вина вместе выпили?