Вниз по матушке по Волге, сюр нотр мер Вольга, по нашей матери Волге…
Ося Бендер утверждал, что так должны и обязательно будут петь иностранные туристы в России. Как в волжскую воду смотрел. И не просто в Волгу времен Ильфа и Петрова, а в будущие волны великой реки, омывающие волгоградскую гостиницу, принявшую на себя главный удар буйных постояльцев «Волгакона- 91», крупного фантастического международного конвента начала 90-х. Немало их там было, лихих иностранных фэнов и фантастов: США, Польша, Ирландия, Болгария, Австралия, Япония и много еще стран, городов и весей. Наших, конечно, больше. Веселое было времечко. Официальные мероприятия почему-то не особо запомнились. Открытие-закрытие-совещания-заседания-вручения. Было, но как-то незаметно сплыло. Попытаюсь освежить память и вспомнить то, что забыть никак нельзя. И пели, и пили, и не только.
Где-то кто-то на каком-то этаже провел международный алкогольный конкурс. Простой и незатейливый – кто больше выпьет. Условия и сам ход конкурса помнятся плохо. В силу сути соревнования, какая уж там память после литра (двух-трех) выпитой. Победила, кажется, Ирландия. Которая в лице победителя сказала, что если все уже не пьют, то он пошёл на танцы. И таки пошёл и танцевал. В целях установления истины должен сказать, что Миша Якубовский из Ростова утверждает, что история эта произошла не на Волгаконе-91, а на Евроконе-89 в Кракове, и победителем был канадец, который потом пошел в ночной клуб. Возможно, меня подводит память, что немудрено за давностью лет и количеством выпитого. Хотя сдается мне, этот конкурс проводился не один раз и даже этими конвентами не ограничился. Данное соревнование лежит на поверхности затуманенного алкогольными парами сознания, а пойти потанцевать и пообщаться с женским полом нормальное желание любого подвыпившего мужика. Утром разные ходили легенды, одна из них правдивая – японец зачем-то ехал в лифте, стоя на голове. Поставили, сам? Кто уж теперь знает. Но нашли его (японца) поутру не в своем номере, а в фонтане перед гостиницей. Неработающем. Сухом. Без воды. Искал жидкость с похмелья? Купаться пошел? Перепутал с Волгой? Кто знает, кто знает… Так и заснул он в фонтане нечутким феодальным сном самурая, давно завоевавшего угодья всех соседей. Банзай, император. Спящие в фонтане приветствуют тебя. Но это еще цветочки. Так, легкая икебана.
К примеру, сон Саши Сидоровича (он же Сидор) из Питера имел куда более глобальные последствия. Есть такая общечеловеческая традиция – принять ванну на сон грядущий. Даже фэны на Волгаконе были ей не чужды. Однако сон сморил принявшего перед этим на грудь тяжкий вес в граммах (скорее килограммах) Сашу раньше, чем он успел рухнуть после омовения на стандартное гостиничное ложе. Прямо в теплой расслабляющей ванне Сидор мягко отошел в царство Морфея. Воду, конечно, не выключал. Зачем? Тепленькая пошла. Каким сверхъестественным образом шкодливая Сашина пятка смогла заткнуть отверстие по ватерлинии, куда должна была стекать лишняя водичка, тоже никому не ведомо. Так уж случилось. Согласно всем законам физики вода потихоньку начала заполнять пол, потолок в низлежащих номерах и далее по ниспадающей. Потоп, тревога по гостинице, многочисленные попытки различных контактёров наладить связь с Сидоровичем. Вербальную, невербальную, телепатическую. Культурно постукивающую в дверь. Матерно ломящуюся в номер. Замок Саша закрыл на все возможные обороты, дверь советская, крепкая, твердых пород дерева, литого массива. Ключ, само собой, оставил в замке, запасным не откроешь. Сейф, а не номер. Из самых ярких коридорных образов этого приключения запомнились нервные милиционеры с рацией, гостиничный плотник с колуном, слесарь с разводным ключом и жалобно скулящие под дверью фэны из номера ниже:
- Сидор, открой, …то есть закрой, змей питерский! В стаканы же течет… Водка разбавлена!!!
При слове «водка» из номера донеслось встревоженное уханье, дающее надежду на то, что пациент скорее жив. Но судя по всему, это был лишь безусловный рефлекс релаксирующего организма. В конце концов человеческий гений и топор победили, номер был вскрыт. В него никого, кроме милиции и представителей администрации, не пустили. А жаль. Достаточно привести лишь последнюю фразу милицейского протокола, уже наутро ставшую главным бестселлером конвента: «Тело из ванны извлечь не удалось». Как происходил данный процесс – тайна за семью милицейскими печатями. В пыточную, однако, Сидора не забрали, народ отстоял. Ну, чего-то заплатил, что-то из общего оргвзноса пошло за ущерб. Вот вам, товарищ Архимед, вводная для новой формулы по поводу тела, погруженного в воду…Закон пятки Сидоровича, такого ахилессовой пяте и не снилось.
Боря Сидюк из Киева уронил в умывальник одеколон. Тот треснул. Не одеколон, умывальник. Совершенно охреневшая после потопа администрация взыскала стоимость умывальника в тройном размере. Может, потому что одеколон был «Тройной»? Самое обидное в данном случае то, что Боря был абсолютно трезв. Бывает же такое по трезвянке… Фантастика. Этот случай говорит о крепости флакона советского одеколона и о недоработках фаянсовой промышленности.
На том же волжском мероприятии пребывали двое небезызвестных фантастов-соавторов Брайдер и Чадович. Один из них в те бурные годы служил полковником милиции, а фантастику пописывал в свободное от основной работы время. И неважно, кто был полковником, Брайдер или Чадович. Важно, что другой, гражданский соавтор вышел в город за очередной порцией горячительного и на чём-то попался коллегам своего творческого напарника. На чём, никто не помнит, но не очень сильное правонарушение, не разбой и не попытка перепродажи палёной водки. Может, улицу не так переходил, может, водку не так нёс, как положено. Может, употреблял её, родимую, неприкрыто и в общественном месте. Дело, в общем, явно не убойного отдела. Однако взявшему его под белы ручки наряду он гордо сообщил, что является известным писателем и пишет в соавторстве с полковником милиции. Из главка, добавил на всякий пожарный. Наряд в лице двух сержантов призадумался. С одной стороны, таких писателей каждый вечер у ларьков пруд пруди, а с другой не мешает проверить информацию, чем чёрт и полковники не шутят. Да вон же он, спит, рядом, в гостинице, отпустите, ребята, я его сам разбужу… Щас, сам. Пойдем вместе, гражданин задержанный, и если сведения ложные, отвечать будете по всей строгости резинового милицейского демократизатора. А теперь представьте себе пробуждение настоящего полковника, который, узрев спросонья соавтора в сержантском окружении, радостно заорал: - Что, сука, попался?!
С утречка заходили с Вовой Гопманом к Мише Веллеру в номер. Вчерась мы с Вовой хорошо приняли, помню, что от дежурной по этажу (весьма симпатичной шатенки) пришлось уносить Владимира Львовича, перекинув через плечо, благо Володя лишним весом не отличался. Уютно устроившись на моем плече, этот импровизированный попугай капитана Флинта почему-то долго кричал не «пиастры», а «вишенка, вишенка!». Так он называл дежурную, ведь перед этим долго пытался читать ей японские хокку. Я бы сказал – ***ку. Извиняюсь за резкость, но это как раз выражение одного из героев рассказа Веллера, который так обозвал эти японские вирши. Да и ***ку в данном случае как-то точнее. Миша принял нас хорошо, лекарство было. Критик с писателем – братья навек. Без иронии в данном случае. Действительно друзья. Миша с Вовой чирикали о каких-то своих писательско-издательских вопросах. Я тихо похмелялся, никому не мешая и особо не вникая. Но слова Миши о том, что он не верит, что будет ездить из Эстонии в Россию (он тогда жил в Таллине), оформляя визу, запомнились. Особенно вспоминаются эти слова во время нынешних пророческих вещаний г-на Веллера на телеэкране. Тоже без иронии. Миша прекрасный писатель и замечательный человек, а тогда в развал Союза и отделение прибалтийских республик действительно поверить было трудно. Но эта фантастика претворилась в жизнь. К лучшему или нет – не мне судить. Отдельное спасибо за Волгакон главному застрельщику и организатору – Боре Завгороднему, общепризнанному фэну № 1 во Всесоюзной классификации. Вторых много. Первый всегда только один. Спасибо, Боряня! О Волгаконе осталась добрая память.