- Иринка приехала! – радостно воскликнула Арина, проворно слезая с подоконника, на котором она сидела с самого утра в ожидании своей сестры-близняшки. – Ну, кто спорил, что не бывает сходства, как две капли воды? Айда, за мной! Сами сейчас увидите!
Дверь палаты закрылась за девушкой, а мы переглянулись между собой, пытаясь понять, как поступить. Желание увидеть сестру нашей Аришки было настолько сильно, что каждая из нас стала собираться вслед, ведь мы уже столько наслышаны о невероятных приключениях и совпадениях в жизни этих близнецов. Мы – это четыре молодые женщины, которых свела судьба в одной из Минских больниц в отделении патологии беременности.
Шестнадцатилетняя Ариша среди нас выглядела подростком, несмотря на свой большой живот. Хрупкая, невысокого росточка, худенькая девушка казалась еще моложе своих лет, по лицу - так просто ребенок. Она имела уже доношенную нормальную беременность, со дня на день ждала начала схваток. А вместе с ней и мы дергались на каждый ее панический вздох.
В коридор выходили по очереди, друг за дружкой, чтобы остаться незамеченными, все же такое откровенное любопытство неловко проявлять воспитанным женщинам.
Они сидели в фойе, взявшись за руки, весело о чем-то болтали. Конечно, теперь беременная Арина немного отличалась от сестры прической, чуть одутловатым лицом, животом. Но лица! Не знаю, как их не путали родители!
Ирина на несколько минут присела на корточки возле сестры, положила руки на живот, потом потянулась и поцеловала то место, где, по-видимому, зашевелился малыш.
Арина погладила сестру по голове, глядя на нее с любовью и умилением. Приятно было смотреть на эту картину, но пришлось убраться восвояси, чтобы не смущать девушек.
Примерно через час Арина вернулась в палату. На ней, в буквальном смысле, не было лица.
- Боже мой! Что с тобой? Тебе плохо? Началось? – мы забросали девушку вопросами.
Она только отрицательно мотала головой, а по щекам уже бежали неуправляемые слезы. И чем больше спрашивали мы, тем сильнее реагировала она.
Кто-то предложил позвать врача, на что девушка кивком головы выразила протест.
- Нет-нет! Со мной все хорошо, это… это Ирка…
Мы ничего не понимали, только что все видели их счастливые лица, лучистые глаза, теперь же можно было подумать, что произошла какая-то трагедия. Но она упомянула имя сестры, следовало думать, что слезы из-за нее.
Наконец, Арина успокоилась до состояния, когда способна стала хоть что-то рассказать. Слезы все еще катились, которые она безуспешно размазывала по лицу. Голос срывался, но девочка уже не могла остановиться. То, что заставило ее страдать, просилось наружу, на суд опытных женщин, которых Арина уже считала немножечко близкими за доброе к себе отношение.
***
Девочки остались без родителей слишком рано, чтобы их помнить. Молодая пара, оставив близняшек у бабушки, отправились на Черное море, отдохнуть. Варвара, так звали счастливую мать, долго сомневалась, брать девочек с собой или нет. Решающим оказалось слово Юлии Петровны – доброй и мудрой свекрови, которую Варя полюбила, как родную, живя в ее доме с любимым мужем.
- Малы еще. И сами не отдохнете и детей умучите такой поездкой. Варя, ты сама подумай, их двое, такие непоседы, одна побежит направо, другая налево, разорвешься?
- Так Антон же рядом, мы вдвоем… - Варя не договорила начатое предложение.
- А Антон за мороженым пошел! Ты представляешь, сколько детей на пляже, все они бегают по песочку у самой воды – глаза разбегаются. Нет, я девочек вам не даю, как хотите! – сказала, как отрезала, Юлия Петровна, плотно поджав губы.
Варя не посмела перечить, никогда не делала этого и теперь не стала. Взрослая женщина всегда мудрее. Может быть, она и права и следует поступить так, как говорит мать.
Сначала с ними собирался Костя, двоюродный брат Антона, но в последнюю минуту его отпуск сорвался.
- Как жаль! Придется мне самому за рулем пилить, а я так на тебя надеялся, - разочарованно произнес Антон, услышав новость.
Варвара слышала разговор, без подсказки поняла, что совместная поездка срывается. Желая успокоить мужа, подошла, обняла сзади за спину и тихо прошептала:
- А мы торопиться не будем. Остановимся на полпути, отдохнешь. Не расстраивайся, все будет хорошо…
Но, случилось иначе. Лобовое столкновение легкой малолитражки с джипом не оставило шансов на выживание. Антон погиб сразу, Варя прожила еще несколько дней, но полученные травмы оказались несовместимы с жизнью.
Убитые горем родители тяжело переживали смерть детей. Похоронив единственного сына, Юлия Петровна сильно сдала, но времени болеть не осталось - на ее плечи легли заботы о девочках. Малышкам исполнилось по три года. Первое время они спрашивали о маме и папе, а спустя несколько недель стали называть мамой бабушку, а дедушка так и остался в своем статусе.
Женщина не роптала - дети скрасили жизнь, наполнили ее смыслом, которого могло не быть после смерти сына. Всю свою нерастраченную любовь Юлия Петровна отдавала девочкам, чистенькие, ухоженные, они были так красивы, как куколки. Нет-нет, но в голову лезли тревожные мысли, и женщина молила Бога, чтобы с девочками ничего не случилось, она верила в дурной глаз и порчу, а потому незаметно пристегивала булавочки к изнанке детской одежды.
Дедушка Василий души не чаял во внучках, «слезки мои» - так ласково называл он близняшек, действительно похожих друг на друга, как две капли воды. Он взял на себя обязанности по досугу малышек, записал их на танцы, сам учил игре в шахматы, занимался с ними спортом, водил на фигурное катание.
Не чувствуя своего сиротства, Ирина и Арина называли своими родителями бабушку и дедушку. Девочки росли прилежными, хорошо учились в школе, дружили между собой, всегда и всюду их видели вместе.
Так прошли годы, детство закончилось, пришла юность, прекрасная и романтичная. Как ни старалась Юлия Петровна оградить внучек от негатива взрослой жизни, но проконтролировать их досуг женщине не удавалось.
Соблазн, все попробовать, велик в этом возрасте, и только разум и сила воли позволяют молодым людям не сбиться с дороги.
Девушки не курили, не пробовали спиртных напитков, но есть одна сила, с которой бороться не будешь, потому что ее ждешь, о ней мечтаешь, волнуешься, предвкушаешь. И имя этой силе – любовь. Во все времена самые сильные ошибки и самые страшные последствия, как ни странно это звучит, связаны именно с данным чувством.
Первой влюбилась Ира. Мальчик, с которым связала девочку незримая нить романтических отношений, учился в выпускном классе, Ирина – в восьмом.
- Он такой красивый! – шептала девочка сестре, когда родители уже улеглись, и сами сестры лежали тихонько под одеялом, погасив свет. – Смешной. Подложил мне ландыши в портфель, думал, я не догадаюсь, кто.
- Здорово! – Арина, мечтающая о любви не меньше сестры, завистливо вздохнула.
Спустя несколько дней сестричка доверила новую тайну:
- Мы целовались в раздевалке. Прикинь, у нас физкультура вместе, я не пошла на урок из-за месячных, а Колька ногу подвернул. Сижу, слышу - он меня зовет. Я из раздевалки выглянула, он меня в мужскую затащил.
- А если бы кто вас увидел?
- И что с того? Нигде не написано, что целоваться в школе запрещено, - Ирка смеялась, излучая счастье от своей влюбленности, от первых острых ощущений, которые ее сестре пока были неведомы.
Впервые появилось что-то такое, что нарушало идиллию отношений между сестрами. Арина чувствовала ревность, настроение ее портилось, зависть тоже не давала покоя. Девушка тщательно скрывала все в себе, Ирина даже не догадывалась, что на сердце у сестры скребут кошки.
Возможно, именно это и стало причиной всего, что произошло дальше. Не дождалась Арина своей настоящей любви, доверившись первому встречному.
Парень приехал в гости к родственникам, жившим по соседству. В один из вечеров он постучался в квартиру Василия Семеновича, чтобы попросить удлинитель.
Предложив парню пройти в большую комнату, где Арина смотрела телевизор, Василий Семенович пошел искать нужный провод.
- Привет! – незнакомый молодой человек с интересом рассматривал девушку. – Павел. А тебя как зовут?
- Арина. Привет. Ты кто?
- А я здесь в гостях у дяди Толи. Я студент в политехе, живу в общаге, не местный.
- Ясно. Проходи, садись.
- Что ты смотришь?
- А, так, переключаю каналы, ничего нет путного. Концерт шел по первому, но уже закончился. Новости и реклама, сам знаешь.
- А давай погуляем на улице. А то я тоже скучаю, дядь Толя на второй смене, а тетушке нездоровится. Я хотел музыку послушать, чтобы ей не мешать, так удлинителя нет.
Когда дедушка Василий вернулся с мотком провода, молодые люди уже поднялись, чтобы уходить.
- Деда, я пойду с Пашкой погуляю. Ему тоже скучно, а по телеку нет ничего.
И прежде, чем прозвучал ответ деда, за детьми уже захлопнулась дверь.
Теперь уже наступила очередь Арины делиться впечатлениями. Девушке очень хотелось принять желаемое за действительное. Ничего такого пока не чувствуя в душе, она соврала сестре, что парень ей очень понравился. До истины оставалось всего чуть-чуть…
***
Павел удивлялся непосредственности и наивности случайно встреченной девочки. Мелкая, хрупкая, но очень хорошенькая, она к тому же оказалась настолько веселой и заводной, что парня магнитом притягивало к Арине.
За несколько дней коренная минчанка показала парню весь город. Иные, живя в столице годами, знать не знают даже о существовании стольких достопримечательностей, не то, чтобы посетить их все.
Арина с присущей девушке любознательностью в свое время сама изучала прошлое города по имеющимся в домашней библиотеке документам. Дедушка Василий бережно хранил все воспоминания и материалы из истории своей семьи, сам же, выйдя в отставку в звании подполковника, работал в школе преподавателем истории. Внучке такого знаменитого деда стыдно было историю не знать.
Павел с удовольствием проводил с девушкой время в городе, но больше всего ему нравилось бывать у них дома. Большая четырехкомнатная квартира с уютно обставленными комнатами не отличалась ни богатством, ни особым изыском, но у девушек было все – компьютер, планшеты, музыкальный центр.
Парень уже знал, что у Арины есть сестра-близнец, правда, видел Ирину только мельком, потому, что девушка все свободное время проводила со своим парнем вне дома. Зеркальное сходство сестер было так необычно, что Паша захотел ближе познакомиться с Ириной.
- Твоя Ирка когда-нибудь дома бывает? – спросил он девушку в очередной свой приход. – Я видел, как она уходила, окликнул ее твоим именем, думал – ты, она только засмеялась в ответ. Вы так похожи, это что-то! Хочется пообщаться с двумя сразу, я никогда тесно так с близнецами не встречался, ни в школе, ни в универе.
- Да, все говорят, что мы похожи, но это только внешнее сходство, а характеры абсолютно разные.
- А вы никогда не дурили учителей?
- В смысле?
- Ну, например, вызывают Ирку, но она урок не выучила, так вместо нее ты отвечаешь?
- Да, нет, зачем? Мы всегда уроки учили, ложь в нашей семье не в почете.
- Да ладно! Об этом многие близнецы рассказывают, сам слышал. В одной передаче видел, как две девушки парней разводили, то одна на свидание ходила, то другая.
- Как это? Ведь при встрече о чем-то говорят, как это все запомнить, чтобы себя не выдать. А если любовь, кто же парнем своим поделится? Вот, Ирка моя, например, знаешь, как своего Кольку любит? Как же она допустила бы, чтобы я вместо нее на свидание пошла. В общем, глупости это.
Первый поцелуй не заставил себя ждать. Уже несколько раз, когда в доме никого не было, Паша пытался приблизиться к девочке, но все время что-то мешало, она, словно боялась взрослых отношений, выскальзывала в последнюю минуту, меняя тему разговора, и парень останавливался. Но не в этот раз.
Мягкие пухлые губки призывно раскрылись, когда руки юноши нежно обняли тонкий девичий стан. Паша притянул девушку к себе и нежно, но настойчиво поцеловал прямо в губы. Он почувствовал легкое желание высвободиться, но через секунду она сама уже обняла его шею и отдалась волнующему чувству, первому в своей жизни.
- Он классно целуется! – рассказывала Арина сестре вечером свои ощущения. – Мне Любка говорила, что ей в первый раз вообще не понравилось целоваться. А мне понравилось, даже очень. Мы весь вечер целовались, представляешь? Ничего не делали, а только целовались! Только губы немножко болят, если честно. У тебя так бывает?
- У меня уже не болят, - улыбаясь, ответила Ира. – Ты смотри, Ариш, он парень взрослый, у него свои интересы.
- О чем это ты?
- Не маленькая – сама знаешь, о чем. Вы дома остаетесь, мало ли. Я, как более опытная, могу тебя предупредить или нет?
- Да ладно! За собой смотри!
- А я и смотрю. Мы еще школьницы, понимаешь? Не дай Бог, если что! Вся жизнь сломана тогда.
- А если это любовь?
- Если это любовь, то пусть ждет, пока подрастешь.
- С тобой все ясно! – Арина подвела итог, впервые ей больше не захотелось говорить с сестрой, отвернувшись к стене, девушка укрылась одеялом с головой.
- Ариш, ты что, обиделась? – Ирина искренне не понимала, чем обидела сестру. – Ну, Аришка, милая, не сердись. Я же, как лучше, хочу. Мы без мамы растем, бабушка наша воспитана по-другому, она на такие темы, сама видишь, предпочитает не говорить. А дед Вася – мужик, ему наше женское неведомо. А ты наивная, доверчивая, как ребенок.
Ирина говорила то, что думала сама. По сути, они обе были еще сущими детьми, но именно в этом возрасте кажется, что ты уже взрослый и все понимаешь в жизни. Она и сама далеко уже зашла в отношениях с Николаем, но себя оправдывала взаимной любовью, а за сестру откровенно боялась.
Но Арина решила по-другому. Она не хотела никакой критики в свой адрес, не принимала и не признавала на свой счет никаких замечаний. Девушке казалось, что она контролирует ситуацию, что все в ее жизни происходит не просто так, а в случайные совпадения она не верила.
Девушка думала, что Павел появился в ее жизни не случайно, потому что вся предыдущая жизнь доказывает, что все в жизни сестер-близнецов происходит почти одновременно, даже болеют они вместе, так почему влюбиться они не могут тоже в одно и тоже время.
О том, что она влюблена, Арина поняла очень скоро. Ее мысли целиком и полностью поглотил Паша, ни секунды она не могла отвлечься от желания снова его увидеть. Да и он, казалось, жил только ради долгожданных встреч.
А встречи происходили ежедневно. И парень задержался у дяди до конца каникул, хоть и намеревался провести в гостях только несколько дней. Из дома уже звонил отец, требуя возвращения блудного сына.
- Завтра я уеду, - объявил Павел девушке при очередной встрече. – Папа требует явиться домой немедленно - в деревне много работы, а я свалил надолго.
Видя, что девушка огорчилась, Паша заверил, что как только начнутся занятия, он как штык будет стоять у порога ее квартиры.
Весь вечер Арина ни с кем не разговаривала, надев наушники, слушала полюбившуюся мелодию, под которую они танцевали с Пашей в последний час перед расставанием. Танцевали и целовались. И парень не видел, что из глаз его девушки просятся горькие слезы…
***
Весь следующий год молодые люди встречались, они часто проводили время все вместе, Ирина с Николаем и Арина с Павлом.
После девятого класса сестры твердо решили поступать в колледж. Успешно сданные экзамены давали возможность получить профессию, а при неудаче всегда можно вернуться в школу.
Летние каникулы отдыха не обещали, нужно было готовиться к экзаменам. Но сердцу не прикажешь. Сидеть дома в то время, как душа просится к любимому, просто невыносимо, никакая наука в голову не лезет, хоть убей.
Ирине повезло, ей не угрожала разлука - Николай жил в городе и уезжать куда-нибудь на каникулы не собирался. Арина же радовалась последний месяц – сдав летнюю сессию, Павел уезжал в cтройотряд. В один из вечеров он сообщил об этом девушке. Время летело слишком быстро, приближая ненавистную разлуку. Не в силах вынести испытания, Арина не смогла скрыть свою тоску.
- Никуда не хочу тебя отпускать, - тонкие руки легли на плечи, губы потянулись сорвать нежный поцелуй.
Паша понимал, что должен держать себя в узде, ведь девушка несовершеннолетняя, но, казалось, Арина сама желала большего. Разве он мог ее отстранить - чувствительная и ранимая, она не так все поймет, и парень прижался сильнее к точеной фигурке. Она была так близка и желанна...
***
Разговор обещал быть серьезным и Арина тщательно к нему готовилась. Она несколько дней уже мысленно беседовала с сестрой, представляя и ее реакцию, и слова, которые последуют за ее признанием. Для себя она уже все решила, оставалось только сообщить близким, и первой должна все узнать Ирина.
- У нас с Пашей все кончено, - начала издалека Арина свое повествование, когда услышала от сестры взволнованный вопрос о том, что с ней происходит в последнее время.
- Поссорились? Или он тебя бросил? Или ты – его?
- Ни то, ни другое. Мы не ссорились, а просто расстались и все.
- Так не бывает, у вас же любовь была, - Ирина искренне не понимала сестру.
- Я тоже думала, что любовь была. Но, видимо, любовь – это что-то другое, не как у нас. Потому что, если любят, так не поступают. А он меня никогда не любил. Ему, может быть, прописка в нашей квартире нужна была или еще что…
- Так, тем более, не понятно! Если прописка, то держался бы, как вошь ворота. Объясни доходчиво, Ариш. Я же вижу – ты что-то не договариваешь.
- Ир, я беременна.
- Что-о-о?
- Подожди, не перебивай. Я Паше все уже сказала – на аборт я не пойду!
- Ариш, да ты понимаешь, что происходит? Какой ребенок в твои годы? Нам только шестнадцать лет. Да твоего Пашу посадить можно, если разобраться.
- За что его сажать? Он меня не насиловал, ясно? Все по взаимному согласию, или как там говорят. Он – моя первая любовь, я не хочу причинить ему зла, но избавляться от ребенка не стану. Ты мне лучше скажи, как бабуне с дедом признаться. Они меня убьют.
- Уж и не знаю…
Когда на кухне все собрались за ужином, сестры поняли, что другого времени ждать не нужно. Первой подала голос Ирина, так как ей-то нечего бояться:
- Ма, дед, у нас нарисовалась одна проблема, - бросив многозначительный взгляд на сестру, она продолжила. – Вы только в обморок не грохайтесь, ладно?
- Ирина, как ты выражаешься? «Грохайтесь» - кто так говорит? Ты же культурная девочка, - Василий Семенович не любил никакого жаргона.
- Подождите, я сама все объясню, - Арина набралась храбрости, она сама во всем виновата, она и будет отвечать. – Дело в том, мои дорогие и любимые родители, что я скоро стану мамой. И прошу меня ни в чем не убеждать. Чтобы лишних разговоров избежать, говорю сразу: отец ребенка не имеет к этому никакого отношения – с ним мы объяснились; на аборт я не пойду. Вы можете выгнать меня из дома, но на мое решение это не повлияет. Я прошу у вас прощения за все, что натворила. Я знаю, что я плохая девочка, малолетняя дрянь и все такое.
С этими словами Арина выскочила из-за стола и скрылась в своей комнате. Обескураженные домочадцы, молча, глядели друг на друга, не способные в первые минуты осознать все случившееся.
Первым в себя пришел Василий Семенович. Он очень любил внучек, жил для них, можно сказать, возлагал большие надежды. Теперь все мечты летели к чертовой матери, даже видавший многое бывший офицер не смог остаться спокойным. Он поднялся к буфету и достал бутылку со стаканом.
- Вася! Тебе нельзя, - тихо прошептала Юлия Петровна, не способная даже с места сдвинуться.
- Мам, тебе плохо? – заботливо спросила Ирина.
- Да как тебе сказать, милая? Мне от этого всего не то, что плохо, мне… даже слов таких господь не придумал. Я просто пока не в состоянии рассуждать здраво. Ладно, считай, поужинали, - на этом женщина поднялась на дрожащие ноги и неровной походкой удалилась в свою комнату.
- Вася, не пей много, - донеслось ее напутствие мужу.
Ужинала Ирина в одиночку. У нее все в жизни нормально, что уж тут страдать. Она понимала сестру, предполагала, что такое могло произойти, даже в свое время предупреждала. Что случилось, то случилось. Одного не понимала – зачем оставлять эту беременность? Медицина идет вперед, обратилась бы раньше, три минуты позора и все. Теперь вот спасай их, потому что особым здоровьем ни бабушка, ни дед не отличались, да и сестрица находилась не в лучшем состоянии.
Арина лежала поверх одеяла и смотрела в потолок. Девушка давно уже прокрутила в голове все возможные варианты этого вечера, она готова была к худшему. Теперь же благодарила судьбу за то, что у нее такие хорошие родные.
Беременность развивалась нормально, девушка жила обычной жизнью, только разлука с Пашей отдавалась в сердце гулкой тоской. Если бы он нагрубил или обозвал ее идиоткой, Арине было бы значительно легче вычеркнуть парня из сердца, как ненужный хлам. Но Павел повел себя иначе.
- Ариш, ты же понимаешь, жениться на тебе я не могу. Что я дам тебе? Я нищий и голый студент, родители мои живут в деревне. Они отправили меня учиться, возлагают определенные надежды. И что? Я приеду и скажу, что вынужден жениться, потому что сделал ребенка малолетке. Может быть, есть другое решение вопроса?
- Нет, Паша, я другого решения вопроса не приемлю. Во-первых, я не хочу калечить себя на всю жизнь; во-вторых, пока я ждала твоего приезда, стало уже слишком поздно что-либо делать; в-третьих, я не способна на убийство своего ребенка. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда нам с Иришкой исполнилось только по три года, нас вырастили бабушка с дедушкой, это родители папы, а мама моя из детского дома. Хватит смертей. Это все имеет значение. Я думаю, что от моего сейчас решения, возможно, зависит будущее всей нашей семьи.
- По твоим рассуждениям можно сказать, что ты значительно старше своих лет.
- Да, я старше, потому что много читала, все понимаю, считай – я не от мира сего, понятно?
- Понятно. Тогда, давай так – ты мне ничего не говорила, и я не при делах.
Так и разошлись в разные стороны. Арина знала все законы, благо, есть интернет. Знала, что можно парня заставить признать себя отцом, для этого есть проверка по ДНК. Но все казалось ей абсолютно ненужным. Будь у него хоть какие чувства, он не ушел бы просто так. А раз ушел – так тому и быть.
***
Когда беременность достигла тридцати восьми недель, Арину положили в больницу для подстраховки. Так мы и встретились.
Девушка закончила свой рассказ, а мы так и не услышали главного – из-за чего она рыдала. Она ответила коротко, каждое слово давалось ей с невыносимой болью.
- Ирина только что сказала мне, что сегодня сделала аборт от своего Николая. Я же говорю – у близнецов все происходит одинаково. Вот и у нее тоже… Только она убила свое дитя. Убила…
На следующий день меня выписали и о дальнейшей жизни сестер больше ничего, к сожалению, не знаю.
PS: В основе произведения реальная история.