Лук. Облас. Бересто

На фото:   Оклеивание тетивы лука берестой (фото Г.М. Дмитриева-Садовникова, 1913).    
     

                ЛУК ВАХОВСКИХ ОСТЯКОВ И ОХОТА С НИМ.

                Фотографии 1913 года.
.........................................................

Представляю для ознакомления текст редкой книги.
Был на выставке работ Дмитриева-Садовникова, но книгу эту не имею, так как лишь недавно о ней узнал. Тираж ушел.
.......................................................

 Книга «Лук. Облас. Бересто: Ремесленные процессы ваховских ханты в описаниях и фотографиях Г.М. ДмитриеваСадовникова»

 ( ред.-сост. И.В. Игонина. – Нижневартовск: Издательский дом «Югорский», 2011.80 с. В книге объединены ранее не публиковавшиеся фотографии из фото-фонда Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника и этнографические статьи, созданные в начале XX века учителем, этнографом и краеведом Г.М. Дмитриевым-Садовниковым, характеризующие материальную культуру ваховских ханты. В сборнике представлены подробные описания традиционных технологий выделки лука, обласа и берестяных вещей и фотографий иллюстрирующих их.)
……………………………………………………………………………………………………..

  Дмитриев-Садовников Григорий Матвеевич (1885– около 1921) – педагог, краевед, журналист. Родился 3 ноября 1885 г. в семье тобольского мещанина Матвея Васильевича Дмитриева, державшего постоялый двор в прибрежной части города. После окончания Тобольского уездного училища с 1904 г. по 1913 г. служил учителем в одноклассном сельском училище в с. Ларьякском Сургутского уезда, расположенном на р. Вах, правом притоке р. Оби. Был одним из первых учителей ваховских хантов. С 1913 г. по 1916 г. учительствовал в г. Обдорске, затем около года – в с. Демьянском Тобольского уезда. За годы службы на Тобольском севере проявил себя как инициативный, творческий педагог. В с. Ларьякском организовал при училище ремесленное отделение, в котором преподавал столярное дело, ремонтировал ружья и хозяйственный инвентарь местных охотников и рыбаков. В 1911 г. изделия ремесленного отделения экспонировались на первой Западно-Сибирской сельскохозяйственной, лесной и торгово-промышленной выставке в г. Омске. При училище Дмитриев-Садовников устроил огород, в котором выращивал горох, редьку, свеклу, морковь и другие культуры. Во время летних каникул совершал поездки по Ваховскому краю, изучал этнографию и язык хантов, природу края.
Начиная с 1911 г. Дмитриев-Садовников стал одним из наиболее активных периферийных сотрудников Тобольского губернского музея. Музей регулярно получал от него предметы для этнографической коллекции, фотографии, приобрел гербарий, собранный в долине р. Вах. Дмитриев-Садовников участвовал в экспедициях музея на рр. Вах (1913), Полуй (1914), Надым (1916). В музейном ежегоднике опубликовано несколько его статей. В 1909 г. Дмитриев-Садовников начал посылать свои корреспонденции в тобольскую газету «Сибирский листок» и на протяжении почти 4-х лет был одним из самых активных ее корреспондентов. На рубеже 1917 и 1918 гг. Дмитриев-Садовников возвратился в г. Тобольск, где вовлекся в общественную и политическую деятельность: был одним из ведущих сотрудников эсеровских газет «Земля и воля» и «Тобольское народное слово» (1918–1919), в которых наряду с публицистическими статьями и
стихотворениями печатались и его краеведческие материалы; читал лекции в музее, проводил экскурсии и заведовал музейной библиотекой. В 1919 г. Дмитриев-Садовников принял участие в научной экспедиции в бассейне р. Северной Сосьвы в качестве этнографа, а в 1920 г. вновь выезжал на Север уже как сотрудник экспедиции Наркомвнешторга для научно-экономического обследования Обь-Урало-Печорского Севера.
В начале 1921 г. Дмитриев-Садовников был в г. Тобольске. Есть основания предполагать, что он играл важную роль в издании повстанческой газеты «Голос Народной Армии» и погиб вскоре после подавления восстания.
Основные труды:
С реки Ваха Сургутского уезда// ЕТГМ. — Тобольск, 1911. — Вып.19.
Богатырь реки Сабуна, правого притока реки Ваха// ЕТГМ. — 1912. — Вып.20.
Ваховской области// ЕТГМ. — 1913. — Вып.21.
На Вахе// ЕТГМ. — 1916. — Вып.26.
Береста и изделия из него у остяков реке Ваха// Живая старина. — 1916. — № 1–7.
Река Надым// ЕТГМ. — 1918. — Вып.28.
Рыболовные осенние и зимние промыслы окрестностей Обдорска// Урал: Технико-
экономический сборник. — Свердловск, 1926. — Вып.8. — Ч.2.
Река Полуй// Известия Русского географического общества. — М., 1919. —Т. 52. —
Вып. 6.
Версты и строки. — Екатеринбург, 1998.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………
                Текст, без правок.

 Много времени должен был прожить ваховской остяк и  много наблюдать прежде, чем его незаменимое охотничье оружие старины — лук со стрелами — из простой древесной палки с ременною или древесного же тетивою и неоперенной стрелой с наконечником из ко- сти или клюва гагары стало таким, каково оно теперь. А его еще и в наши дни более удобное современное охотничье оружие — ружье — не можеть вытеснить совершенно. Видов лука два: самый простой вид — это лук сторожевой, сделанный из одного куска кремля*, с простою веревочной тетивою, с несложной, но остроумной системой насторожки; другой же, более сложный вид — боевой или охотничий лук. Рассмотрим сначала второй тип лука и охоту с ним. Этот лук,  длиною иногда в сажень, иногда менее, и различной в своих частях толщины и формы, замечательно плотно склеивается рыбьим клеем из частей трех пород деревьев: внутренняя часть, к тетиве, из елового или кедрового кремля; на ней — такая же, лишь меньшей толщины, из березы; у двух концов по одному как бы пальцу с зарубкой — из черемухи. Поверхность склеенного лука оклеивается тонкой берестяной пленкой. Чтобы лучше представить себе устройство лука, последуем за остяком-охотником, которому понадобилось сделать себе лук. Первая его забота — отыскать подходящее дерево; он отправляется в «материк», по- крытый смешанным лесом. Темен лес; в самую глушь его, в глубину какой-нибудь «саймы» ** забирается он: там тоньше и прямее деревья; они стремятся как бы вырваться из мрака; тянутся кверху, мало раскидывая сучьев внизу, но зато темной и густой шапкой развертывают свою вершину. В лесу остяк долго ходит, останавливаясь пред слегка изогнувшимися средней толщины и вышины елями, на значительном протяжении чистыми от сучьев, и пробуя их: он знает, что на всем протяжении горба, т. е. продольной выпуклости, есть кремль, но не везде он одинаковый. Остяку нужно, чтобы слои кремля были расположены ровно и чтобы он был не ломок, т. е. не очень сернист. Пробуя, остяк вырубает зарубку: иначе не узнаешь расположение слоев; он отщепляет щепку, сгибая которую узнает гибкость кремля. [фото №1] Перепробовав несколько деревьев, остяк находит подходящее и  срубает его близ корня, потому что чем ближе к корню, тем лучше кремль. От срубленной лесны, от нижней ее части, он отрубает чурку в сажень длиною, у которой стесывает всю внутреннюю, содержащую мало и плохого качества кремль, вогнутую сторону, а из оставшегося горба начинает вытесывать болванок одной половины лука, в вершок приблизительно толщиной и вершка в 2 шириною [2] Покончив с  кремлевой  частью, остяк отыскивает средней толщины березу, также на  значительном  протяжении без  сучьев, слегка и  ровно изогнувшуюся, отщепляет от  нее узкую и длинную щепку и пробует ее гибкость. [№3] Срубив и отделив такую же, как и от елового дерева, часть, он вытесывает из ее боковой части, избегая сердцевины, такой же, лишь меньшей толщины, болванок второй половины лука. Теперь его дела в материке покончены; нужно отправиться в смешанную гриву, или идущую от материка и почти в виде круга охватывающую подошедшую курью, или — на островную: там, близ воды, есть много черемошнику, в материке же он и редок, и плох. В черемошнике остяк высекает два, четверти по полторы длиною и вершка 11/2 толщиною, куска черемухи на пальцы к луку, очищает их от коры и отправляется домой. *Сернистая, твердая часть хвойного дерева. **Буерак с бегущим в глубине его ручьем. Частям лука необходимо дать просохнуть дня 2-3, смотря по погоде. Потом кремлевая и березовая части опять обтесываются топором: кремлевая — шириною вершка в l 1/2 и почти в вершок толщиною посредине, постепенно утончаясь к концам до 1/4 вершка; березовая — такой же ширины, толщиною же в средине до 1/2 вершка, к концам — до 1/4 вершка; после этого их начинают остругивать на колене ноги самодельным ножом. [фото №4] Кремлевая  часть, выструганная окончательно, имеет форму планки, одна из плоскостей которой закруглена, длиною до 21/2 арш., в 1/2 вершка толщиною и шириною посредине. Толщина от средины закругленной стороны постепенно по направлению к концам становится тоньше и доходит до 1/8 вершка. Что касается ширины, каждая половина планки, на расстоянии 1/2 вершка от средины планки, постепенно расширена, причем, достигнув наибольшей ширины — одного вершка — в своей средине, далее постепенно сужена к концу до 3/4 верш- ка. Березовая часть принимает такую же форму, но только меньшей, до 1/4 вершка в средине и  1/8 вершка к  концам, толщины, с  ровными плоскостями обеих сторон. Покончив с  этими частями, остяк вырезывает из  черемухи пальцы, длиною в  четверть. Каждый палец имеет на одном конце, толщиною в вершок, зарубку для ушей тетивы, почти в средине своей по длине — уступ, в 1/4 вершка высотою, от которого скашивается к своему другому концу, как клин. [фото №5] Кремлевой части необходимо придать выгнутую форму, начиная от средины к концам; остяк делает гибало: стесывает с одной стороны имеющую такую же длину, как и кремлевая  часть, и вершка 2 толщины жердь, начиная от средины наклонно к тому и другому концам, причем у самых концов делает более крутые, до противоположной стороны, наклоны и к по- лученной плоскости притягивает «саргами»* кремлевую часть, ровной плоскостью вниз. [фото №6] Чтобы закрепить за кремлиной (кремлевая часть) приданную ей форму, кремлину необходимо на гибале же пропитать кедровой серой. Остяк разводит небольшой огонь, над ним сильно подогревает открытую, наружную часть кремлины в каком-либо одном месте и, не дав ей остынуть, втирает в  нее чипом** мелко распорошенную серу, легко тающую на  горячем дереве и впитывающуюся вовнутрь. Заметив, что сера застывает, остяк снова подогревает кремлину, в этой же части, над огнем и снова втирает серу, пока дерево не насытится, т. е. перестанет принимать серу. [фото №7, 8] Так постепенно пропитыванье происходит по всей длине кремлины. Потом остяк отвязывает кремлину от гибала, перевертывает, кладет ее другою, пропитанной плоскостью на плоскость гибала и перевязывает их вместе лишь посредине, концы же и средина каждой половины кремлины, уже выгнутые и закрепленные с одной стороны, поднимаются над гибалом. Новую наружную сторону кремлины остяк также пропитывает серой и при этом еще более увеличивает ее выгнутость, расставляя между нею и гибалом, начиная от концов и по мере пропитыванья, деревянные распорки. Придав кремлине достаточную выгнутость, остяк отвязывает ее от гибала и очищает ножом не впитавшуюся серу. [фото №9] Потом складывает вместе, внутренними совершенно плоскими сторонами кремлевую и березовую части и крепко перевязывает их посредине. Не будучи выгнута, березовая часть, когда ее средина притянута к  кремлине, плотно пристает к  ней на  всем протяжении своих сторон, — получается как бы одна дугообразная деревина, с кремлевою стороною наверху выгиба и березовою — внизу. Теперь остяк приступает к склеиванью частей. Клей уже разогревается пред костром, в берестяной «чумашке» на тычинке. Остяк разжимает с одного конца две сомкнувшиеся ча- * Сарга – кедровый корень, употребляемый как перевязочный материал вместо, напр., лыка, бечевок и т. п. **Чип – древесная мелкая стружка, употребляемая вместо тряпок для вытирания сти, просунув меж ними пальцы одной руки, другой же быстро смазывает клеем разошедшиеся плоскости, слегка подогревает их над огнем и, отняв пальцы, от чего плоскости опять смыкаются, крепко обвивает их на всем протяжении саргой. [фото №10] Потом он развязывает средину, быстро раздвигает и смазывает плоскости средины и другой половины, подогревает и, сомкнув, перетягивает саргой. Чтобы сарги еще крепче стянули части лука, между ними и частями, на протяжении одной стороны, череном ножа он вколачивает тонкие, длинные клинья. [фото №11] Склеенные две части сушатся в продолжение дня, потом к концам их, освобожденным от сарги, сверх березовой стороны остяк приклеивает тонким концом по пальцу. Толстый конец пальца становится концом лука, уступом закрывается конец склеенных частей, а нижний, тонкий конец пальца плотно прилегает к березовой части и как бы сливается вровень с  ней. [фото №12] Склеенные части притягиваются саргами, чтобы крепче пристали, и окончательно склеенный лук опять кладут сушить в продолжение дня. Приклеенные пальцы увеличивают на 1/4 вершка толщину концов лука и, составляя с этими концами как бы одно целое, увеличивают длину каждого конца лука вершка на два. Сушка окончена, лук освобождают от сарги, обделывают окончательно ножом и приступают к оклейке его тонкой берестой, предохраняющей лук от сырости. Береста снимается с несучковатой части средней толщины березы, растущей на крепком, высоком месте, не затопляемом водою. На такой березе береста белая, мягкая, чистая, без расщелин и лишаев. Остяк ножом делает на намеченной поверхности ствола вертикальный разрез приблизительно в четверть или полторы длиною, проходящий вглубь не до самой древесины, а до внутренней, светло-зеленой коры. От  концов вертикального разреза наружной коры в  какую-либо одну сторону остяк делает небольшие разрезы горизонтальные такой же глубины; потом концом ножа осторожно отделяет наружную кору бересты в сторону горизонтальных разрезов от внутренней коры на всем протяжении вертикального разреза. После этого он начинает отдирать бересту уже руками в том же направлении, помогая ей местами лучше отделяться именно там, где почти незаметные зачатки сучьев держат ее. Береста легко отстает, и скоро отделяется кусок ее, шириною в пространство между горизонтальными разрезами. Как известно, береста, т. е. наружный слой березовой коры, состоит из многих, плотно прильнувших друг к другу, но  без  особого труда разъединяющихся тонких слоев, неодинаковых по  окраске. Эти слои разделяют и выбирают более тонкие, преимущественно внутренние пластинки; верхний же, наружный пласт бересты, белого цвета, бросается как непригодный. [фото №13] Отобранная береста еще груба и не имеет достаточной мягкости; ее нужно «проварить». Свернув трубкой бересту, остяк кладет ее в наполненный водою чайник или котел, прикрывает последний сверху и  начинает варить на  медленном огне, не  давая воде закипать. Проваренная таким образом почти в течение часа береста уже годна к употреблению. Чайник снимают с  огня и  дают воде и  бересте слегка остыть. Остывшую бересту остяк вынимает из воды, берет нужную ему пластинку, выравнивает ее ширину немного более длины окружности того места лука, которое он будет обклеивать, и, положив на лопасть весла, разглаживает бересту рукою, сгоняя с нее избыток воды; [фото №14)] потом он смазывает клеем одну сторону ее, подогревает ее над огнем и быстро наклеивает на лук начиная с березовой стороны, так, что длина пластинки приходится своею срединою по длине лука, а шов образуется на кремлевой стороне. Так же быстро наклеивается далее по длине лука вторая пластинка, слегка прикрывающая своим концом конец первой, третья и т. д. до конца. [фото №15] Наклеенные пластинки остяк протирает сверху сначала мокрым теплым чипом, чтобы лучше разошелся клей, потом — сухим, чтобы взять избыток воды, и оклейка кончена. Лук опять кладут сушить часов на 5. Особенность высушенного и ненатянутого лука та, что положение выгиба его сторон, начиная от средины и до пальцев, обратно тому, которое он получает, будучи натянут. От этого получается большая его упругость. К луку необходима тонкая тетива, имеющая на концах уши. Она свивается из двух прядей или купленой конопляной кудели, или же из кудели собственной выработки, т. е. крапивной. Остяк вьет сидя, свернув под себя калачиком ноги, вьет пальцами обычным способом, как свивают из кудели бечевку в две пряди. [фото №16] Когда которая-нибудь прядь станет тоньше или уже кончается, остяк подкладывает кудели, так чтобы пряди стали одинаковой толщины. Свив бечевку длиной до  2 четвертей и совсем тонко к концу, остяк складывает бечевку вдвое, причем состоящие из четырех прядей два конца ее складываются в две пряди, и витье продолжается. Получается таким образом петля — «ухо» тетивы. К двум прядям прибавляют новые пряди, увеличивающие их толщину, и постепенно свивается сама тетива; она такой же толщины, как и бечевка уха. Другое ухо тетивы устраивают так: свитый тонко конец бечевки вплетают в нее, загнувши петлю и пропуская конец между свитыми прядями, раздвинувши их. Длина сплетенной тетивы вместе с ушами делается чет- верти на полторы менее длины лука. Тетиву остяк вымачивает в воде, вытягивает, наложив на нее натянутую, древесные обрубки, и в таком положении просушивает; просушенную снова вымачивает, но уже в горя- чем клею, и снова вытягивает и просушивает. Длина такой вытянувшейся тетивы менее длины лука уже почти на четверть. Тетиву надевают на согнутый лук и также оклеивают разваренной берестой, но более тонкой, чем та, которая идет на оклейку лука. Пластинку ее остяк разделяет на два пласта и каждую из них раздирает на узкие, 1/4 вершка ширины, ленты. Ленты эти он намазывает с одной стороны клеем и, начиная с корня ушей, окручивает тетиву, как бин- том. [фото №17] Оклеенную тетиву он протирает сверху мокрым и сухим чипом, и, высохнув, такая тетива уже не «сдаст», т. е. не будет вытягиваться и не будет гнить. Лук готов, но для стрельбы из него необходима на кисть левой руки, у большого пальца, имеющая с нижней стороны вид желобка костяная накладка, вершка 2 длиною, в вершок шириною. Накладка эта тонкая с боков, посредине имеет две дырочки — для ремешков, привязывающих ее к кисти; желобок с одного конца сделан глубже, чтобы плотнее кость прилегла к сокрытому суставу большого пальца. Эта костяная накладка предохраняет во время стрельбы кисть руки от ударов тетивой. К луку нужен целый набор оперенных стрел длиной 4-5 четвертей с толщиною древ- ка около 1/4 вершка, ровно выструганных из елового дерева. [фото №18)] У многих стрел имеются разной формы прилаженные к древку железные наконечники, выкованные молотком на обухе топора из кусков железа, разогретых на костре с помощью ручного кожаного меха и отточенные подпилком. [фото №19] У других же стрел вместо железных наконечников тупые деревянные утолщения, имеющие у древка вид перевернутого усеченного конуса. Иногда они оправлены сверху костью; иногда же в таком утолщении, сделанном сравнительно тоньше, вставлен небольшой железный наконечник. А то есть стрелы с утолщением яйцевидной фор- мы с острыми концами, пустым внутри, с двумя отверстиями по бокам, одно против другого; такие стрелы должны при полете издавать свист. Таким образом, стрел три типа: стрелы с железными наконечниками, стрелы с деревянными тупыми концами и стрелы с такими же, но заостренными концами, пустыми внутри. Стрела, имеющая железный наконечник, делается так. Из отколотого топором довольно толстого бруска остяк выстругивает ножом на колене ноги круглую палку толщиною в  палец взрослого человека и  длиною в  4-6 четвертей. Эту палку, вогнав в  один конец ее конец наконечника, он на  коленях  же остругивает ножевым стругом уже в древко обыкновенной толщины. [фото №20, 21] Потом он вынимает из древка наконечник, заполняет серой его гнездо, подогревает на огне конец наконечника и вставляет его обратно. Конец входит в свое место, расплавляя серу, и остывает вместе с нею; застыв, сера крепко держит его. Место соединения наконечника с  древком обвивают для  крепости в один ряд ниткой, иногда еще оклеивая сверху тонкой берестяной пленкой. У другого конца древка остяк концом ножа выбирает дугообразные уши в 1/4 вершка глубиною, которые, так- же для крепости, обвивает у основания ниткой и тоже иногда оклеивает берестяной пленкой. Близ ушей делается оперение. На  оперение идут преимущественно перья орла, хвостовые и  крыловые, за  неимением  же орлиных — ястребиные. У  пера, с  каждой стороны стержня  ствола, остяк сдирает опахало вместе с тонким наружным стержневым слоем, намазывает слой в отодранном месте клеем и прикрепляет вдоль древка так, что наклон бородок опахала направлен к ушкам и один конец его немного не доходит до их основания, оставляя место для пальцев, которые, натягивая  тетиву, захватывают и наложенную на нее стрелу. Параллельно первому опахалу, на расстоянии 1/3 длины окружности древка, наклеивается другое, параллельно этому второму, на таком же расстоянии от него — третье. Высоту приклеенных опахал остяк выравнивает ножом, к ушкам же они срезаются под углом в 45 градусов. Опахала придают стреле при полете винтообразное движение, как винтообразные нарезы ствола ружья пуле, и препятствуют менять приданное ей направление. Стрела с тупым деревянным концом выстругивается ножом вся из одной еловой палки, толщиною в этот конец стрелы. Сначала ножом выделывается верхушка конца, от нее пал- ку конусообразно, на протяжении вершка, обрезают ножом же почти до обыкновенной толщины древка, затем сначала ножом, а потом ножевым стругом обделывают и самое древко. Стрела с острым, пустым внутри утолщением на конце устраивается из двух частей — собственно этого утолщенного конца и древка. Сначала выделывается — большею частью из осины — болванок конца; его раскалывают, выдалбливают, делают отверстия и склеивают по месту раскола, а затем уже в его удлиненный конец, после окончательной отделки, вклеивается оперенное древко. Оперение у этих стрел двух типов устраивается так же, как и у пер- вой. Стреляют из  лука и  с  земли, стоя на  ногах или  на  одном колене, и  с  обласа, стоя или сидя в нем. [фото №22,23,24] При стрельбе остяк берет лук посредине, в узкой части, в левую руку; держа лук почти горизонтально, накладывает на него правою рукою стрелу, ушками на тетиву посредине, продолжением древка — на дерево лука, рядом с большим пальцем левой руки; левую руку, держащую лук, слегка выгибает от тетивы, а двумя пальца-ми правой, средним и указательным, охватывает тетиву снизу вместе с ушками стрелы так, что  ушки приходятся  меж ними, и натягивает ее; наметившись в цель по древку стрелы, меж перьями на наконечник, спускает тетиву. Стрела летит и быстро вертится, издавая певучий звук, замирающий вдали по мере ее удаления. Каждая стрела, сообразно с  устройством своего наконечника, применяется в  том или ином роде промысла. На крепкую водоплавающую птицу употребляют стрелу с похожим на вилы железным наконечником, из развилок которого, имеющих острия, не выскочит и шея осторожной гагары, прячущей свое туловище в воду, не уйдет от которого и хитрая линяющая утка, пластом растягивающаяся по водной поверхности, и гордый могучий лебедь. На молодых уток, а  особенно на  их  маток, пользуются стрелой, имеющей утонченный деревянный конец с подобным же железным, но только меньшего размера наконечником. Чтобы лучше представить себе картину охоты с такой стрелой, последуем за остяком охотником. Он нашел выводок уток. Кричит отлетевшая и севшая невдалеке утка-мать, хлопает крыльями по воде, захлебываясь в поднимаемых ею же волнах и брызгах. Слыша призывный крик, утята с писком не плывут, а бегут к ней по воде, оставляя за собою длинные, расходящиеся борозды. Все собрались, лишь один или два отстали, но все же торопятся. Вот один из них как бы подпрыгнул и, жалобно пища и поднимая брызги, понесся к матери. Порхнула и мать к нему. Грудью налетает и ведет за собой, оглядываясь на дальнего. Остяк хладнокровно пускает стрелу, с наклоном к воде, в их направлении. Стрела полетит, ударится об воду, скользнет, опять ударится — и понесется по поверхности, вздымая концом брызги, как будто утенок к матери спешит. А мать несется к этому утенку, грудью налетает и гибнет. Для  летящих над  водою уток употребляется стрела с  пустым внутри утолщением на конце; это «ястреб-стрела», «свистун-стрела», самая остроумная из стрел для охоты на птицу. Ее пускают перед летящим табуном, выше его; она летит и свистит, напоминая характерный свист в воздухе от ястреба, когда он несется на добычу. Табун дождем сыплется в воду, ныряет. Одна за одной показываются утки на поверхности, но подняться боятся, по- тому что стоит вспорхнуть одной — остяк пускает нового «ястреба», и вспорхнувшая снова падает в воду, рассчитывая найти в ней спасение; но тут ее без шума поражают вилы утиной стрелы. Подобная же участь ожидает и остальных. Эта же стрела незаменима при охоте на зайца. Она летит и свистит над ним, несущимся сломя голову. Ястреб появляется в представлении зайца, и он испуганно забивается под первую попавшуюся кокору, где к нему подходят почти вплотную. Стрела на  рыбу подобна первой, но  больше, длиннее, с  таким  же вилообразным, но большим наконечником. Отправимся за остяком. Он въехал в мелкую курью. Видно дно. Видна плавающая крупная рыба — щука, язь, зашедшие сюда для  еды. Осторожно встает остяк на ноги и тихо подвигается вперед по зеркальной поверхности, подталкиваясь  веслом, которым работает одной рукой, в другой же — лук с длинной стрелой. Подвигается и всматривается в воду. Вот у осоки притаилась щука, медленно поводя плавниками, — хищница, высматривающая добычу, не  думающая об  опасности: кто  может устоять против нее в  небольшом притоке северной реки. Но двуногий хищник уже натягивает лук, и оседает менее хитрая хищница с пересеченным позвонком, извивается, поднимая волны и рассыпая брызги еще сильным хвостом, и всплывает на поверхность. С железным наконечником стрела может испортить небольшую шкурку белки или же засесть высоко в лесине; тяжелый глухарь, падая, сломает ее или о сучья, или же о землю. Во избежание этого в подобных случаях употребляется стрела с тупым, толстым концом, де- ревянным   или же обделанным костью, которая не колется от постоянных ударов по древесным ветвям. Все-таки нужно хорошо изучить полет той или  иной стрелы, нужно иметь привычные руки, твердый наметанный глаз и быструю сообразительность, чтобы хорошо стрелять из лука; вот почему так мало хороших стрелков. Прежние стрелки вырабатывали в себе уменье стрелять долговременными упражнениями, часто устраивавшимися в форме состязаний, остатки которых, перешедшие в детскую игру, сохранились и доселе. Играют один на один. [фото №25] В землю втыкаются две дощечки в вершок шириною, в четверть длиною, на рас- стоянии одна от другой для хороших стрелков — 10-15 луков, для плохих — 5-7 луков. Число стрел делят поровну, один становится близ дощечки противника, другой — близ его дощечки; который-нибудь начинает стрелять в свою дощечку. Если он прометится, его противник берет стрелу себе; если же попадет, противник подает эту стрелу ему. Он отмеривает один лук от дощечки противника ближе к своей и начинает стрелять уже отсюда и т.д. Когда вы- стреляет все свои стрелы, так же начинает стрелять его противник, но уже вдвое большим числом стрел. Кто первый выстреляет до своей дощечки расстояние всех луков, тот считается выигравшим партию, и ему предоставляется право начинать новую и уже всем числом стрел, даже если бы его противник и не стрелял ими. Дети ближних к  русским остяков, уже имеющие ружья, не  придают этим занятиям большого значения; поэтому если еще и можно найти стрелков из лука, то в более отдаленных местах р. Ваха и его притоков, где лук в большом употреблении. Подобными  упражнениями остяки еще добиваются того, что, сидя в неустойчивом обласе, метко бьют показывающуюся мгновениями линяющую и молодую утку, сшибают взлетевшую крупную птицу, — и это уже хорошо; бить  же птицу на  дальнем расстоянии перекидной стрельбой, при  которой стрела делает высокую дугу, заканчивающуюся в птице, или бить в лёт они не могут; не сохрани- лось и  упражнений, благодаря которым остяки добивались этого, хотя еще  многие помнят подобных стрелков. Пройдет десятка два-три лет, охота с боевым луком отойдет в область преданий: ружье вытеснит его; сторожевой еще лук, не требующий упражнений в стрельбе, надеется пережить своего собрата. О  простом устройстве этого лука было уже упомянуто. Сделан он из  куска кремля в сажень длиною, в вершок толщиною посредине, постепенно тоньше к концам; тетива — про- стая веревка, без ушей. Рассмотрим способ его насторожки. Рис. 1 Первая, самая массивная часть ее — это ложе лука (см. рис. 1). Ложе — гладко остроганная палка или  брусок, сверху полукруглый, снизу плоский, длиною арш. 11/2, в  вершок с одного конца и до 1/2 вершка к другому толщиной. В толстом конце сделан уступ, длина уступа вершка два и высота 3/4 вершка; на другом конце ложа с той же стороны, где и уступ, сделано несколько неглубоких зарубок; конец ложа от  уступа постепенно утончается и  суживается. Та сторона ложа, где находятся уступ и зарубки, — нижняя. На верхней стороне, около уступа, также сделана особая зарубка. К  ложу, на  противоположной зарубкам части стороны, свободно привязан за одну из зарубок небольшой в общем очертании треугольный кусок дерева, вершка в 3 длиною, в полвершка у одного конца и 1/4 у другого толщиною (см. рис. 1). Как  он обделан и  привязан, можно видеть на  рисунке. На  нижнем, толстом конце сделана полукруглая выемка, так что его можно поставить на ложе; выше выемки он и прикреплен веревкой к ложу у одной из зарубок. К верхнему, узкому концу этого куска дерева прикреплена тонкая аршинная бечевка, на конце которой привязана за средину палочка в 1/4 аршина длиною и в 1/4 вершка толщиною. Дерево лука кладется (см. рис. 2) на находящиеся  на одинаковой высоте, приблизительно 1 арш. от земли, два сучка рядом стоящих деревьев; если же нет деревьев, — ставят для этой же цели две палки с сучками. В средину дерева лука упирается уступ ложа так, что конец последнего проходит по- верх дерева, тетива же лука помещается на верхней стороне ложа. Другой конец ложа кладется зарубками в развилки палки. Натягивают лук, захватывают тетиву сверху толстым концом привязанного куска дерева и ставят последний выемкой на ложе; придерживая его в таком положении, не дают тетиве вырваться. Чем далее к другому концу ложа привязан за зарубки кусок дерева, тем сильнее можно натянуть лук (см. рис. 2). Рис. 2 На конец выступа ложа (см. рис. 3) надевается особая легкая дощечка с продольным, сделанным в ней отверстием. Дощечка вышиною в четверть, шириною в вершок, к верхнему концу сужена. В верхнюю часть отверстия дощечки упирают один конец палочки, находящейся на конце бечевки, идущей от верхнего конца куска дерева, нижний конец которого держит тетиву; другой конец палочки упирается в приспособленную для этого, сделанную поверх вы- ступа вышеупомянутую зарубку. Тетива тянет за  выемку конца куска дерева, но  перевернуть его, а  следовательно, и вырваться не может, потому что дерево крепко держит привязанная к вставленной в зарубку и отверстие дощечки палочке бечевка; но стоит только подернуть вперед (см. рис. 3), по на- правлению конца выступа, за верхний конец дощечки, как палочка, а вместе с нею и кусок дерева лишаются точки опоры — тетива выскакивает, и лук спускается. Рис. 3 На натянутый лук рядом с ложем накладывается стрела ушками на тетиву близ выемки куска дерева. Чтобы придать концу стрелы нужное направление, задний конец ложа поднимают или опускают, поднимая или опуская поддерживающую его палку с развилками (см. рис. 2 и 3). Точка, в которую направляется стрела, зависит от высоты сердечной области зверя, в которого должна попасть стрела; эта точка вымеряется особою деревянною меркой, похожей по виду на прямую детскую дудку среднего размера. У нее на низу широкого конца сделано большое углубление, чтобы она, будучи поставлена на этот конец, тверже могла стоять на ровной поверхности, а близ узкого просверлено насквозь круглое отверстие; по длине ее сделаны зарубки: первая — на  расстоянии трех вершков от  основания широкого конца, вторая — четырех и третья — пяти вершков. Эту мерку при установке лука ставят широким концом на место предполагаемого зверя, ставят длинной палкой, продевши конец ее в отверстие мерки; делается это для того, чтобы не наследить на дороге зверя, потому что, почуяв след, зверь свернет в сторону от нее. Если лук настораживают на выдру, конец стрелы направляется в первую, т. е. нижнюю, точку, если на зайца — во вторую, на лисицу — в третью; при  насторожке лука на медведя ставят вместо мерки палку с зарубкою на ней на высоте трех четвертей от земли; на эту зарубку и направляется стрела. Направив стрелу, мерку или палку убирают. От  конца дощечки, находящейся на  конце выступа ложа, по  направлению стрелы проводят через звериную тропу «синку» — нитку, зимою — белого цвета, летом — черного, с привязанною за средину палочкою на другом конце. Этой палочкой конец  синки закрепляют на другой стороне тропы, на земле или в снегу, смотря по времени года. Задев за нитку, зверь этим дергает вперед дощечку и спускает в себя стрелу. [фото №26, 27] Синку, натягивая, переносят через звериную тропу также при помощи палки, из опасения наследить на тропе. Сначала на время снимают с лука стрелу, чтобы она не улетела в направленную точку, если бы каким-нибудь неосторожным движением тетива была бы спущена: тогда, в  силу необходимости, пришлось  бы пойти за  стрелою. Потом берут длинную легкую палку с развилиной на конце, захватывают развилиной палочку синки и укрепляют ее на другой стороне тропы, как можно далее. Высота  синки от поверхности тропы почти такая же, как и высота точки, в которую направлена стрела; степень же ее натянутости, играющая немаловажную роль, зависит от того, чем зверь задевает за нее — головою или ногами, а вместе с тем — от длины его туловища и быстроты бега. На зайца синка устанавливается на высоте немного менее четырех вершков, на лисицу — пяти и натягивается туго, чтобы не могла «сдать», так как они задевают за нее ногами, в то же время сильно сжимая длину своего туловища, от чего стрела может пролететь сзади них. На выдру синку помещают на высоте трех вершков и натягивают средне: выдра хотя и задевает за нее ногами, но бег ее не отличается  быстротою, и туловище имеет немалую длину; иное дело — на медведя: синка, находясь на высоте почти трех четвертей от поверхности тропы, натягивается слабо; медведь задевает за  нее головою, и  нужно, чтобы синка свободно могла сдать примерно на четверть и спустить стрелу тогда, когда сердечная область зверя будет на месте точки, в которую намечена стрела; иначе стрела может скользнуть по кости черепа или удариться в плечевую кость и не принести большого вреда. Лук настораживают или  при  естественной звериной тропе, или  устраивают засаду, в которую зверь должен пойти. Самое легкое — это поставить лук к протоптанной тропе, по ко- торой зверь бегает без опасения, если не чувствует запаха человеческого следа; но гораздо труднее сделать засаду, напр., зимою на чистом сору для хитрой лисицы. Чистое место дает возможность свернуть в  любую сторону и  не  пойти по  ранее намеченному пути; но  лисица опасается следов не только ног, а и лыж-подволок, и этим пользуются для устройства засады. Рис. 4 От проторенной мирской дороги остяк отправляется в сторону, огибает широкий полукруг и опять приближается к ней уже на порядочном расстоянии от места отправки; не переходя на  нее, он опять отправляется вперед, постепенно отклоняясь от  мирской дороги, образуя между нею и своей «лыжницей» постепенно расширяющуюся курью (см. рис. 4). Потом по своему следу он возвращается обратно, выходит на мирскую дорогу и у того места, где он приближался к ней, немного сойдя с дороги, чтобы осталось нетронутое пространство в длину синьки, настораживает лук. Получается ловушка, которая ясна из рисунка: Рис. 5 Лисица забегает в сделанную курью, случайно натыкается на одну из дорог, отпрыгивает в сторону и идет опять вперед, приближаясь к тому месту, где насторожен лук. В одну сторону она кинется — дорога, в другую — дорога, перебежать через дорогу боится, воротиться назад далеко, да и нет желания: она уже там была, — невольно отправляется по узкой снежной полосе, впереди которой широкое чистое пространство, не ограниченное с обеих сторон, и попадается на стрелу. Можно сделать для  лисицы много подобных курей, отправившись из  одного места (см. рис. 5), но  уже от  многолетнего опыта зависит, какое место захватить этими курьями, чтобы лисица не поняла, что они предназначены для нее. На голодную, более вынужденную на крайность лисицу настораживают лук на свою собственную лыжницу. Подойдя к  лисьему следу, остяк отправляется от  него, слегка труся за собою порсой *, и, пройдя таким образом достаточное расстояние, сворачивает обратно другою дорогою, параллельно первой, приближается к  ней и  настораживает лук. Подойдя к подобной тропе, лисица сначала идет около, но, слыша, что и далее пахнет съедобным, идет уже на нее и подбирает рассыпанную порсу, рыская взад и вперед, пока не наскочит на стрелу. Стрелы сторожевого лука, как и боевого, делаются различные, соответственно роду промысла. Стрела на лисицу и на зайца такая же, как и на крепкую водоплавающую птицу, лишь с более толстым и менее вилообразным наконечником. Стрела на медведя с копьевидным наконечником, способным войти в его толстое туловище, стрела на выдру устроена особо, вероятно, после неоднократного горького опыта. Выдра большую часть зимнего времени проводит подо льдом, охотясь за рыбой и живя в пустых прибрежных пространствах, образовавшихся между берегом, льдом и водою, после спада ее. Место своего промысла выдра переменяет нечасто. У нее есть известные выходы на поверхность льда и земли: или заваленная сугробом расщелина во льду, или полынья. Полынья затягивается льдом во время сильных морозов, расщелина же остается свободной. Через эту расщелину выдра выходит для испражнений, и  обязательно к  одному и  тому  же месту, так что  протаптывает довольно твердую дорогу. Здесь, на дороге, на нее и настораживают лук. Если насторожить этот лук, употребивши стрелу с обыкновенным, уже известным нам наконечником — она вопьется в зверя и даже пройдет сквозь него, но удержать его не всегда будет в состоянии. Живучий зверь доберется до рас- щелины и нырнет под лед, откуда его, хотя и мертвого, достать нельзя. Поэтому наконечник выдровой стрелы, имеющий форму конуса, с  жалообразным отлетом сторон, имеет в  себе отверстие, в которое вдет одним концом тонкий шнур и закреплен. Другим концом шнур проходит по древку стрелы и прикрепляется к луку. Шнур длинен и не препятствует полету стрелы. Попав в выдру, такая стрела нелегко выдернется обратно: не пустит отлет сторон, и выдра остается как бы привязанной. Шнур привязан к луку, который выдра может и утащить; поэтому, казалось бы, лучше привязать его к чему-либо другому — неподвижному, но это-то и могло бы быть — и бывало — не достигающим цели: выдра может порвать шнур или, несмотря на боль, сорваться с наконечника; утащив же лук к расщелине и кинувшись в воду, она захлебывается, не будучи в силах ни сорваться, так как не во что упереться, ни протащить лук в отверстие. В  прежнее время, давно уже, лук настораживали и  на  колонков, и  на  горностаев; но с течением времени видоизменили форму сторожевого лука, образовав из него новое орудие — черкан, более удобное для  этого рода промысла. Пройдет еще  несколько времени, и за боевым луком, вместе с остяками, исчезнет и сторожевой лук, забудутся и былые охоты с этими луками, свидетельствующие о тонкой наблюдательности и изобретательности представителей этого вымирающего племени. С. Ларьякское. 1914 г., август Примечания: 1.  Печатается по  публикации в  ЕТГМ, 1915, вып. XXIV, с. 1-22. Местонахождения рукописи не установлено. 2. Курья — узкая бессточная речная протока 3. Рисунки к очерку выполнены, предположительно, Г. М. Дмитриевым-Садовниковым.

...............................................

Поиск в сети: игонина лук облас бересто книга