Уходя-уходи, улетаешь-улетай
Через небо протяни мне тропинку в Рай
Уходя-уходи, улетаешь-улетай
(Чичерина, "Уходя Уходи")
Она стояла передо мной и мягко светилась. Для меня она всегда была окутана светом, хотя считала себя темнее самой чёрной ночи. Я обнял её так, как давно хотел обнять. Что-то было с ней не так. Глаза. Всегда смотрите в глаза, они никогда не врут. Догадка оказалась верной, скоро она призналась, что снова обдолбалась какой-то дрянью. Но не это меня заботило. То есть мне это, конечно, не нравилось, но что поделать. Мы шли по городу, была суббота, проклятая суббота. Улицы кишели музыкантами всех мастей, которые клянчили деньги. Но в этот вечер они были куда богаче всякого прохожего. Мы сбежали от их воплей в какую-то подворотню. Я догадывался, о чём будет наш разговор. Она сказала, что уедет. Куда-то на Север, Белое море, кажется. Около месяца назад мы уже говорили об этом, решили подождать, потому что она и сама не была уверена, что уедет. Теперь мы узнали всё окончательно. Хотя я и до этого знал, что уедет. Надеялся, что останется, но знал, что уедет. Так будет лучше для неё. Она задыхается здесь, в этом проклятом городе с проклятыми музыкантами. Мы недолго пробыли вместе. Она выкурила сигареты четыре что ли, пока я боролся с собой, гладил её по голове и тихо, почти беззвучно плакал. Вечер вокруг нас становился всё холоднее, клочья облаков истошно проносились по небу, и не было ни единой звезды. Мы прошли мимо музыкантов и ликующей кучки людей, а я еле сдерживался, чтобы не разбить гитаристу об голову его же инструмент. Она села в троллейбус и укатила в ночь, а я пошёл в метро. И спускаясь всё глубже, я погружался в пучину беспричинной ненависти ко всему человечеству. Оно, человечество то есть, было виновно только в одном: я не мог уехать с ней. Хотя тогда этого я не понимал. Меня до скрипа в зубах бесили две девушки, болтавшие о бесполезной ерунде. До дрожи в кулаках бесили случайные касания ко мне других людей. В конце концов я заплакал ещё раз. А потом мне очень, до невероятия сильно захотелось подраться, но это моё желание осталось неисполненным. Зато я напился.