Повесть о дружбе и судьбе
Пролог*. ВО МГЛЕ.
Глубокой октябрьской ночью начала «нолевых» спецслужба внутренних войск этапировала «автозаком» из областного центра на север в колонию строгого режима особо опасного преступника. Были приняты беспрецедентные меры безопасности и потому впереди и сзади колонны двигались экипажи ГАИ с «мигалками», а «автозак» спереди и сзади подпирали УАЗы с группами спецназа, находящихся в полной боевой готовности. По пути следования колонны в каждом населенном пункте местными органами МВД было организовано дополнительное сопровождение колонны двумя-тремя экипажами милицейских автомобилей по всей территории своих районов. Оперативные службы докладывали в ответственный центр обо всех происшествиях на пути следования, досматривались все подозрительные автомобили.
Видимость на дороге была плохая, шел не проходящий осенний дождь с дымкой до тумана от дороги. Водители и оперативники нервничали, тем более, что была дана вводная о большой вероятности нападения на колонну. Личность заключенного и шлейф дел его боевой команды не вызывали сомнений в возможности такого разворота событий. В их жестокой cхватке за передел собственности одинаково погибали, как криминалитет, так и опера, стоящие на их пути и «крышевавшие» их конкурентов. Делили зоны экономического влияния и огромные деньги от приватизированных предприятий, шла большая «сеча» на полное истребление противника и было не до сентиментов в методах этой войны.
Все оперативники, ехавшие в колонне, с честью выполняли свой долг, где только требовала Родина, но никому из них не хотелось попасть в очередной кровавый «замес» чужой войны. Им проще и понятней было бороться с простыми хулиганами, бандитами, террористами, ворами и взяточниками. Здесь же путь им могли преградить люди их же крови, прошедшие Авган, Чечню, но знающие Что им принадлежит по праву сильного в своей стране и с боем берущее «свое». Так когда-то это делали первые переселенцы Америки, столбящие и защищающие свои «золотые» участки.
А в 50-и километрах на пути следования колонны недалеко от места схождения двух дорог в одну гранатометчик занимал заранее подготовленную позицию на склоне лесистой горы. Позиция была отличная, просматривался большой сектор дороги, пути его личного отступления были надежны, в точности выстрела он не сомневался и потому был спокоен. В защитном непромокаемом костюме, среднего роста, худощавый, расчетливый в движениях, он был профессиональный военный и все выполнял с абсолютной точностью. В левой руке он держал телефон с вибровызовом и готов был в любой момент ответить. Второй запасной мобильник, на случай отказа первого, так же с вибровызовом он держал во внутреннем нагрудном кармане и чувствовал его кожей. Он уже получил команду стрелять в автозак на поражение, но имел и инструкцию возможной отмены приказа по телефону. В таком случае, он сворачивает позицию и уходит. Сумма же контракта не меняется. С выстрелом и без него он получит свои пятьдесят тысяч зеленых. За безрезультатный же выстрел он получит пулю в затылок. И он понимал, что это справедливо. Он еще раз проверил позицию, оружие и маскировку и стал ждать.
А в душном фургоне автозака, тускло освещенном лампой с защитной решеткой, на скамье вдоль кузова сидел заключенный. Руки его лежали на широко расставленных ногах, одет он был в спортивный костюм с накинутой сверху курткой, на ногах были кроссовки. Наклонившись головой вперед, он взглядом исподлобъя уперся в противоположную стенку автозака и напряженно думал. По его виду нельзя было сказать, что он раздавлен судьбой, напротив, он больше был похож на отловленного хищного зверя, который в любое мгновение может дать отпор и рвануть зазевавшегося охотника.
Заключенный знал, что с ним произойдет через полчаса, он сам отдал команду на свое уничтожение, если только… А пока было еще полчаса жизни и было о чем вспомнить и о чем подумать. Жаль было только вот этих молодых пацанов в форме, глазеющих на него через решетку. А уйдут они вместе с ним. Просто жизнь и служба такая…
Часть первая. ДРУЗЬЯ ДЕТСТВА
К себе на родину, на Урал, Леонид приезжал не часто. Уже более десяти лет он жил семьей в Поволжье, в большом городе на Волге, где по распределению после окончания института работал ведущим инженером-технологом на одном из крупнейших предприятии страны. В конце восьмидесятых Леня организовал при заводе свой кооператив и имел небольшой, но стабильный доход, позволивший его семье безболезненно «проскочить» начало и середину девяностых. Климат Поволжья, теплый и мягкий по сравнению с суровым уральским, ему очень нравился, и возвращаться на свою малую родину в обозримом будущем он не собирался. Да, и народ в южной полосе Поволжья был более жизнерадостным, приветливым и Леониду, по правде говоря, жить здесь было комфортнее. И сам он за эти годы из хмурого сосредоточенного уральца превратился в более открытого и коммуникабельного человека.
Но отчий дом и все, что с ним связано, всегда зовет к себе какой-то особой сердечной и душевной тягой, потому Леонид в своем малом бизнесе сознательно выстраивал деловые контакты с фирмами из его родного города, областного центра богатого уральского края. Приезжая домой, он осматривал новые жилые дома, появившиеся в центре, ходил по улицам города, посещал театры, новые магазины и бутики, видел, как меняются в новой жизни и его земляки.
Урал, индустриальное сердце России, был создан самоотверженным трудом миллионов людей из разных уголков страны, прибывших сюда, как по путевкам комсомола, так и по принуждению мобилизованных на трудовую повинность. Еще больше строителей было из числа «зэков»- заключенных местных лагерей. И при царе на Урал ссылали неугодных и заподозренных в крамоле дворян с семьями и дворней, туда же стремились беглые крестьяне и преступники, скрываясь от жестоких помещиков и царской каторги. Последние пристраивались на Демидовские и Строгановские заводы, прятались по необъятным лесам, промышляя охотой, разбоем на дорогах, а кто-то обзаводился крестьянским хозяйством для прокорма семьи, да небольшой торговли и обмена с заводским людом. Предки Лени, родовитые дворяне из Новгорода, в дальние времена также были сосланы сюда, как неугодные, уличенные в смуте, поселились деревней и со временем обеднели совсем. В сталинские времена здесь раскинулась густая сеть колоний и лагерей для перековки чуждых элементов и классовых врагов народа, втянувшая в свое обеспечение большую часть населения. Как говорится, одни сидели, другие охраняли, а в общем одна сплошная зона. Многие из отсидевших и вышедших из лагерей оседали здесь же на заводах, химических предприятиях, шахтах и рудниках. И, естественно, что в такой среде у людей сложилась особая, как гремучая смесь, полукриминальная ментальность. Люди здесь имели более жесткие и дерзкие характеры, были закрыты и недоверчивы, но, одновременно, были очень трудолюбивы и талантливы, а в глубине души были еще и по детски добры и отзывчивы к чужому горю. «Последнее отдам, но помогу», «за друга жизнь положу»- вот такой стороной открывалось вдруг сердце жесткого на вид уральца, хватившего по жизни лиха, если только ляжет ему человек на душу.
Девяностые годы, как и по всей стране, окончательно жестоко перевернули весь уклад жизни людей, городов и предприятий Урала. Приватизация, передел собственности и власти, безработица, гиперинфляция, бандитизм, массовая преступность, криминальные войны, наркомания и проституция все это разрушило иллюзии народа на социальную справедливость, «светлое будущее», какие-либо моральные устои и надежду на защиту государства. Новые ценности в виде свободы слова, свободной рыночной экономики и правового государства еще были народу не ясны и не сформированы ни на практике, ни в умах. Это был новый глобальный социальный эксперимент с точностью наоборот. Второй за столетие, исправляющий первый. И народ, окончательно осознав, что надо спасать себя самим, постепенно на обломках старой жизни и на остатках ресурсов, начал выстраивать новую жизнь, замешанную на самосохранении, деловой сметке, ростках народной демократии, а так же организующей воле новых отцов города и области, заручившихся благословением сверху на свободу действий.
Девяностые безжалостно прошлись и по одноклассникам и, по дворовым ребятам Лени, живших в заводском микрорайоне города. Кто спился и забомжевал, кто сник без работы и, живя на пенсии родителей, спрятался на даче, несколько человек уже ушли из жизни. Часть держалась на заводах и учреждениях за малые, да еще и задерживаемые зарплаты, другие же ушли в строительные бригады по отделке квартир и строительству коттеджей для «новых русских» и жили очень даже неплохо. И только два человека ушли в бизнес, он - Ленька, да его друг детства и одноклассник - Эдька, Эдик, Эдуард по паспорту, знавшие друг друга с малолетства и выросшие в одном дворе заводского дома. Отцы их работали вместе на сборочном конвейере машзавода и жили в одном общежитии, а потом и новые квартиры получили вместе в одном заводском доме.
Держались Эдька и Ленька всегда вместе, в школе сидели за одной партой, играли за дворовую команду в хоккей и футбол, дрались с пацанами с соседних улиц по поводу и без него, просто за «плохой» взгляд. Когда же стали постарше, сплотившись с ребятами заводского микрорайона в группу «заводских», стали бороться с другими группами за свое влияние на танцплощадках городских парков, а потом в кафе и ресторанах.
Эдька с ранних лет ходил в секцию по боксу, а Ленька был выше среднего роста, но сухощавый, и потому выбрал себе гимнастическое многоборье. Они учились еще и друг у друга, один ударам, другой пируэтам на перекладине. Высокий, смуглый, широкоплечий и поджарый телом, Эдька характер имел несгибаемый, бойцовский и к семнадцати годам стал чемпионом города среди юниоров. Никогда Ленька не хотел бы оказаться на месте врага Эдьки, он с детства видел, как его друг перерождается в уличной драке, как после боксерского поединка у него внутри долго еще клокочет ярость, выдающая себя особым тяжелым сверкающим взглядом и порывистыми движениями сдерживаемого хищника. Говоря просто, Эдька в драке был зверь и ему за это и кличка привязалась Зверь. «Да, ну его, он же зверь, лучше не связываться…», «я Зверю скажу, он за это тебя порвет…», « туда нельзя, там поляна Зверя…» так нередко говорили пацаны в городе. Порвет, забъет, измочалит… При этом, странно, но он был миролюбив, никогда не обижал слабых. Красной тряпкой для его зверя были несправедливость, жадность и необоснованные притязания других, оскорбление, как личное, так и окружающих на его глазах. А беспредела кругом было немало и потому Эдька в первые годы восхождения на уличный Олимп, дрался часто и Леньке с друзьями постоянно приходилось оттаскивать его от очередного противника, ставшего жертвой его зверя. Случались и уличные сражения, но их «заводские» во главе с Эдькой оказывались более подготовленной спортивной боевой командой и одерживали верх, затем брали под свое влияние побежденных. Ленька не был трусом, дрался хорошо и всегда был рядом с другом, прикрывая его спину.
Постепенно слава и авторитет Зверя с его группой «заводских», на улицах города стали непререкаемыми и уже все проблемы решались быстро, а зоны влияния распределялись мирно и справедливо. В центральных ресторанах их директора и официанты всегда оставляли стол для него и его друзей, денег за стол не брали и обращались к нему только Эдуард, а потом уже называли только Эдуардом Николаевичем.
По большому счету Эдуард был природный лидер, воин и полководец, справедливый и умный. Защитник племени, народа своего был бы он в давние времена. Но времена те уже безвозвратно ушли и таким, каким он был сегодня, ему было невозможно вписаться в Общество, где все было уже «разложено по полочкам и поделено», а многие законы списаны из сценария театра абсурда. Законного предпринимательства еще не объявили, а войско у «светлейшего князя» Эдуарда уже было. Обиженных, угнетенных, подпольных предпринимателей и безпредельщиков тоже хватало. И все уже предопределило его судьбу, а «соскакивать» на полпути претило его натуре.
Дороги с Леонида с Эдуардом разошлись только ближе к концу 80-х, когда Леонид, закончив политех, уехал в Поволжье. Иначе ему бы пришлось разделить дальнейшую судьбу с Эдуардом и скорее всего сгинуть в жестоких разборках и войнах за захват и передел зон влияния начала-середины девяностых, как и погиб почти весь первый костяк «заводских» пацанов. А так они тепло по братски попрощались, «заводские» устроили Лене проводы в лучшем центральном «кабаке», с тостами и пожеланиями быстрее вернуться домой. Гуляли до утра, были лучшие исполнители и ансамбли, самые красивые девушки города.
Приехав и только устроившись на завод, ему уже через три месяца пришлось уйти в армию осенним набором. Отслужив год в погранвойсках, он не жалел об этом времени. В детстве он бредил службой на границе, прочитав рассказы о пограничнике Карацупе, грозе нарушителей границы-диверсантов. Научился за год многому. И стоять в дозоре, и метко стрелять очередями, и брать голыми руками нарушителя. Вернувшись обратно на завод, в первый же месяц встретил свою любовь и судьбу, Татьяну, местную девушку, молоденькую учительницу начальной школы, а через месяц они уже зарегистрировали свои отношения и справили свадьбу в скромной квартире ее родителей в узком кругу новых его сослуживцев, ее близких подруг, да приехавших родителей Лени. С Эдуардом после армии он уже не смог встретиться. Родители сообщили, что его «за что-то надолго упрятали за решетку». И жизнь для Леонида пошла своим чередом молодого инженера и новоиспеченного семьянина. Один за другим родились два сына погодка. Эдуард и Роман. Вгрызался в работу, внедрял технологии, изобретал и регистрировал свои изобретения, заработал репутацию хорошего инженера и новатора, а когда разрешили кооперативы, Леня один из первых организовал свой тихий бизнес, пользуясь возможностью сбывать продукцию завода. При приватизации завода он скупил немного акций завода, несколько упрочив этим свое положение для стабильного сбыта продукции через свой кооператив. Укрепившись материально, он переехал из заводской «двушки» на окраине в четырехкомнатную квартиру, ближе к центру, купил «девятку» ВАЗ, обзавелся дачей на Волге и уже несколько раз съездил семьей на юг в Сочи и Турцию.
Однажды вечером секретарь соединила Леонида с человеком, назвавшимся другом детства.
-«Лень, привет, брат! Ты что друзей забываешь?»- раздался в трубке до боли родной голос Эдьки.
-«Эдька! Привет, дорогой! Ты где?»- обалдело-обрадованно прокричал Леня.
- «Завтра буду у тебя в городе, жди вечером в офисе, я сам приеду. С семьей познакомишь?»,- ответил Эдик.
–«Конечно, жду!»,- так же радостно выдохнул Леня. И они положили трубки. Леня все сидел за столом и взволнованно размышлял. С той поры они еще ни разу не встречались. Леня знал, что через два года отсидки Эдика досрочно освободили, что он за последующие годы стал одним из самых известных криминальных авторитетов Урала, что он имеет и контролирует много бизнесов, что его боятся и в него уже не раз стреляли. Изредка приезжая домой на Урал, он не искал с ним встречи, понимая, что у Эдуарда своя сложная жизнь. Да и не знал Леня, осталось ли у Эдуарда к нему прежнее дружеское чувство. Все-таки с момента расставания прошло более десяти лет, а для того времени это была целая жизнь. И вот он сам объявился…
Дома Леонид возбужденно объявил Татьяне, что его друг детства, про которого он столько ей рассказывал, завтра будет в городе и заедет домой познакомиться с его семьей.
–« Тань, приготовь что-нибудь вкусненькое. Да, он сладкое любит. Да и мальчуганов наших подготовь, чтоб выглядели у меня мужчинами-гренадерами!»,- возбужденно давал наказы Леня. Волнение не проходило. За многие годы таких близких друзей, как Эдька, он так и не обрел. Были хорошие приятели среди однокурсников, коллег по работе, партнеров, а друзей - нет. Только семья и все.
На следующий день он особо тщательно побрился, брызнулся хорошей туалетной водой, надел костюм, тщательно подобрав рубашку и галстук, как будь-то шел на свидание или на прием к гендиректору завода. На работе он осмотрел свой более чем скромный кабинет, поправил на стене все свои сертификаты и дипломы, то, чем он особо дорожил. Работал он день автоматически, ожидая встречи с другом. Какой он стал? Как он выглядит? Чем живет? Такие вопросы крутились в голове Леонида и он непроизвольно лепил его образ из прошлого и скудной и тревожной последней информации о нем. Но нет, ничего убедительного у него не получалось, какая-то противоречивая мешанина. И он продолжал работать- звонил, отвечал, записывал что-то…
И вот в вечером около 16 часов ему позвонили из приемной генерального директора и сказали, что «сам» хочет с ним поговорить. Леонид остолбенел от неожиданности, с «самим» он никогда не разговаривал лично, только видел его на собраниях акционеров, на стендах завода и по телевидению, да еще раз «сам» вручал ему диплом победителя заводского конкурса инновационных проектов. –«Да, слушаю Вас, Альберт Витольдович»,- волнуясь ответил Леонид. –«Леонид Федорович, здравствуйте. Вы, я знаю, ждете гостя из родных краев. Так поднимайтесь ко мне, он, как раз, у меня. Думаю, вам удобнее встретиться с ним в моем кабинете»,- очень радушным голосом произнес «сам».
Через пять минут Леня уже был в просторной монументальной приемной Генерального. Здесь около малого зала заседаний толпились, как всегда, руководители отделов, замы. Тут же он приметил группу молодых людей в штатском с военной выправкой. Вдруг к нему подошла референт Генерального и, приятно улыбаясь, сказала, указывая на дверь: « Леонид Федорович, здравствуйте, проходите. Вас ждут». Под любопытные взгляды замов Леонид проскользнул в кабинет.
Кабинет был огромный, с высоченным потолком с панорамным видом на Волгу. Всей своей обстановкой он внушал благоговение к его обладателю, давая ощутить вошедшему «вселенский» масштаб и значимость обсуждаемых здесь дел и принимаемых решений. Леонид сразу почувствовал себя маленьким копошащимся где-то там внизу человечком со своими лилипутскими проблемками и радостями. Присутствующие расположились в зоне отдыха, утопая в больших кожаных креслах. Перед ними стоял низкий столик, красиво сервированный для кофе. Когда вошел Леонид, Альберт Витольдович встал, первым подав для рукопожатия руку и сказал в сторону собеседника: «Ну вот, Эдуард Николаевич, ваш друг детства и наш очень-очень перспективный специалист завода». « Он всегда был перспективный»,- улыбаясь, встав и раскрыв объятия другу, сказал Эдуард. «Вот заберем его к себе. Нам такие тоже нужны»,- твердо добавил он, подмигнув Лене.
Они тепло обнялись, похлапывая друг друга по плечам. « Да-а, вот тебе и криминальный «авторитет»»,- рассматривая друга, подумал Леонид. Перед ним стоял крепкий высокий со вкусом одетый в костюме без галстука мужчина с умным загорелым лицом и твердым взглядом. Такими бывают представители власти, молодые полковники и генералы, крупные бизнесмены, одним словом, очень уважаемые люди. « Не буду вам мешать, общайтесь лучше у меня. Эдуард Николаевич, я постоянно на связи»,- сказал шеф и вышел из кабинета.
Они смотрели друг на друга, узнавая друг друга по-новому, улавливая друг в друге те с детства до щемящей душевной боли памятные черты, интонации в голосе, движения и взгляды. Глаза у Эдуарда и улыбка не изменились.
-«Молодец, Леня, держишь форму!»,- сказал Эдуард, одобрительно похлопывая его по крепкому плечу.
-«Надо, Эдик, надо. Иначе никак. Много чего хочется добиться, а без здоровья, сам знаешь, никак»,- ответил Леня и спросил: « Как нашел меня?». -«Очень просто, по списку акционеров. Дела у нас с вашим заводом, правда теперь и нашим, акционеры мы теперь тоже ваши. Так вот смотрю, а там знакомая фамилия. Дай, думаю, при случае навещу друга детства»,- улыбаясь, ответил Эдуард.
-«Эдик, пойдем отсюда, как-то мне здесь не по себе… Давай лучше ко мне домой, Татьяна ждет, стол приготовила, с гренадерами своими познакомлю»,- предложил Леня.
–«Согласен», - ответил Эдуард и, взяв папку с бумагами, пошел к выходу. В приемной к ним присоединилась группа молодых людей и в их сопровождении они пошли к выходу из заводоуправления. Там они сели на заднее сидение большого Мерседеса и с эскортом двух джипов по указаниям Леонида поехали к его дому.
Дома стол стоял давно накрытый, заставлен всевозможными салатами и сладкими ягодными пирогами, которые раньше любил Эдик. Леонид сразу познакомил Эдуарда с Татьяной и своими гренадерами.
-«Меня зовут дядя Эдик, а вас?»,- ласково спросил он мальчиков.
–«Эдик, Рома»,- ответили смущаясь они. Эдуард вопросительно оглянулся на Леню. Ответила Татьяна: « Да, Эдуард, он в честь вас назвал старшего».
-« Спасибо Вам, Леня, Татьяна»,- сказал с чувством Эдуард.
Они сидели за столом, пили чай, смотрели фотографии из своего детства и Эдька держал на коленях по очереди Лениных погодков, поглаживая их по головками, и ласково всматриваясь в них.
-«Копия Леня в детстве. Молодец, Татьяна!»,- с доброй завистью сказал Эдуард и добавил: « А я пока не завел своих. Но какие наши годы!». И тут он засобирался, сказав, что много еще дел в городе и к ночи сразу отъезжает домой.
-«Я жду тебя дома, Леня. У нас там будет время и место поговорить. Помни, один старый друг лучше десяти новых. Вот тебе мой мобильный номер, звони всегда. А когда поедешь домой, звони заранее, я высвобожу время для нас. Пока, дружище! А вы, ребята растите быстрее и помогайте папе и маме. Тебе, Татьяна, спасибо за сердечный прием»,- попрощался с семьей Эдуард и вышел, попросив не провожать его.
Леонид не знал, по каким именно делам на завод приезжал Эдуард, но из разговоров сведущих людей понял, что через несколько крупных акционеров он контролирует блокирующий пакет акций, то есть влияет на принятие всех стратегических решений акционерного общества. По сути дела является хозяином завода. С той поры жизнь Леонида на заводе круто изменилась, он пошел на повышение, стал участвовать на оперативках у гендиректора. Однажды Леонида пригласил Альберт Витольдович и, обаятельно улыбаясь, предложил выдвижение в совет директоров акционерного общества. « Наш общий друг считает это своевременным. А то он и вправду вас к себе на Урал заберет»,- пошутил шеф. Один крупный акционер передал свои акции в доверительное управление Леониду и через месяц на собрании акционеров он был избран в Совет директоров АО. Ему выделили кабинет на одном этаже с Генеральным, закрепили персональный автомобиль ГАЗ-2410«Волга» с гидравлическим приводом руля (это было тогда круто!). На личный бизнес он поставил исполнительного директора, а сам с головой окунулся в вопросы модернизации и реконструкции производства. Эту тему Леонид знал в совершенстве, давно моделируя возможности повышения эффективности производства и контроля качества продукции на предприятии. Его дельные предложения шеф с неподдельным интересом выслушивал и ставил в пример другим руководителям его творческий энтузиазм. Несколько раз Леонид съездил с продукцией завода на международные выставки в США, Австрию и Японию и убедил там приехать на завод крупных зарубежных инвесторов.
Через год он уже был назначен замом Генерального по развитию. Все его нерастраченные таланты попали вдруг на благодатную почву и дали хорошие всходы. Правда, были и ложки дегтя в бочке меда… Завистников такого взлета Леонида и приближения к Генеральному было много и они «втихую» распускали слухи, что он на заводе представитель уральской мафии, но при этом внешне все держались учтиво и вежливо. Он был готов к этому и плевал на эти «косые базары», он упивался работой, масштабом проектов в которых он участвовал. «Базары были бы и без Эдуарда. Но без его приезда не было бы взлета таланта организатора Леонида. Значит, есть Эдик, есть и новый Леня. Нет Эдика, нет и нового Лени. Условно-категорическая форма зависимости! Пусть будут оба. Им лучше и заводу тоже. А завистникам и дуракам не угодишь никогда, пошли они в ж…., я снова обрел своего старого друга и он не равнодушен к моей жизни», - так рассудил Леонид.
Хотя работы у него на заводе было «тьма», он все таки решил наведался в свой город. Грянул кризис 98-го и чуть настраивающаяся экономика страны и большей части бизнеса полетела в бездну дефолтов, банкротств, взаимозачетов, векселей и прочего… Никто не мог, либо не хотел платить вовремя по обязательствам, бизнесмены сбегали заграницу, разорялись «до тла», стрелялись, выбрасывались из окон либо им помогали. Директор его личной фирмы отдал товар под реализацию в города страны и не получал за них расчета. Леонида уже начали душить кредиторы-оптовики. И большая часть товара находилась под реализацией в его родном городе у одной из фирм на отличных для нее условиях, по хорошей цене и реальным даже для такого времени срокам реализации. Покупатели уже на три месяца задерживали оплату, клялись директору с недели на неделю оплатить, но все чаще стали не выходить на связь. Леонид решил сам разобраться и сгонять на пару дней домой, за одним проведать мать, давно он у нее не был. Позвонил он и Эдику, сообщил о своем приезде, сказав, что остановится на квартире родителей.
-«Отлично, Леня, к завтра дела разгребу, в баньке попаримся. Жму руку»,- коротко ответил Эдик.
В родной город Леня прилетел поздно вечером, дома его уже ждала мать. Посидели, как обычно, на кухне за семейным столом под все той же картиной с кустом роз. Он передал маме подарки детей «для бабушки», цветные карандашные рисунки, расспросил о жизни своих младших сестер, вышедших замуж и живущих также в других городах. Договорились, что съездят сутра на могилу отца, ушедшего из жизни три года назад. И Леня ушел в их детскую и лег «на свою любимую…кровать», как часто они любили шутить с ребятами в юношестве. На стене при кровати висел его любимый тонкий коврик с вышитым изображением почтовой тройки, мчащейся по зимнему лесу и преследуемой стаей волков. Он всегда, засыпая, всматривался в картину и представлял дальнейшие события в лесу. «Хватит ли патронов у седоков? Не споткнется ли одна из лошадей и не опрокинутся ли сани?». И представляя на их месте себя, думал, как и чем он будет отбиваться от волков, успеет ли залезть на дерево и дождаться проезжающего обоза, либо замерзнет на дереве…
Сознание берегло его психику и он засыпал, не доходя до картины, когда в схватке его могли порвать волки. Точно так же засыпал он и сейчас, но ему в образе волков вдруг почудились лица его кредиторов и сознание опять бережно отключило его от прокручивания неприятных сцен встреч с кредиторами. Плохо было то, что товар этот был получен фирмой Лени под реализацию не со своего завода, а от посредников с Кавказа. «Надо же мне было, дураку, пойти на поводу моего директора и отказаться от надежного правила: торговать своей продукцией, своего завода. Вот если бы завтра местные партнеры отдали бы все, что давно обещали…»,- засыпая, уже с надеждой подумал Леня.
Утром он встал по-домашнему рано, поел свои любимые оладьи, выпил чаю на травяном мамином сборе и они на такси выехали на кладбище. Там они посидели у отцовской могилы, по обычаю съели по пирожку, мать стала выдергивать траву у оградки, а Леня пошел к могилам знакомых людей.
«Да-а, мне тридцать пять, а по датам на памятниках последних лет можно подумать, что и я уже зажился на свете. Как рано стали уходить из жизни люди последние десять лет. И кому это выгодно?»,- грустно думал Леонид. Сам он, уже побывав заграницей и пообщавшись с зарубежными коллегами, знал, что по их стандартам в 45-50лет жизнь у успешных людей только начинается. Его коллегам было по 60-70лет и они еще были «бодрые краснощекие заводные мальчики». «Надо много работать над собой» и этот их стандарт Леня принял. Правда, Россия не Америка и не Европа, но все же… На Руси тоже люди жили по 100лет. И он выстроил для себя программу-максимум. До 65лет он много будет работать, до 75лет будет читать лекции и консультировать, а далее будет жить на лесной заимке у озера, писать мемуары и принимать близких друзей на рыбалку и охоту, хотя последнюю он не переваривал вовсе. А пока надо было выживать в этом постоянно штормящем море постсоветской экономики.
Когда выехали с кладбища, ему на мобильник позвонил Эдуард.
-«Привет. Как добрался? Какие планы?»,- спросил он.
-«Все о,к. Едем с мамой домой с кладбища. Далее надо встретиться с должником…».
–« Все, понял, жди дома, сейчас за тобой приедут. Встретимся, там все и спланируем. Жду, чай пить будем у меня»,- сказал весело Эдуард.
-« Ну и как на родине?»- уже через час, обнимая Леонида, спросил Эдуард.
-«На родине всегда хорошо»,- стандартно ответил Леня, оглядывая кабинет Эдуарда, обставленный со вкусом большой зал с огромным резным камином. На стенах висели фотографии Эдуарда с известными людьми и политиками страны, на подставках и столиках лежали подарочные позолоченные мечи, сабли и кинжалы.
Офисом фирмы Эдуарда был бывший детский садик, находившийся практически в центре города. Территория офиса-садика была большая, ограждена высоким забором с камерами наблюдения. Дом охранялся снаружи и внутри. На въезде снаружи не было никакого названия фирмы, только улица и номер дома.
Принесли подносы с огромным количеством чайной посуды и чайником.
-«Будем пить особый китайский чай, чай 18 заварок, так его пъют»,- торжественно по хозяйски сказал Эдик, приглашая к столу Леню. Они сели вокруг чайного столика и Эдуард, слив первую чашку, объяснил почему по церемонии первая чашка всегда сливается, затем он долил кипятка в чайник и, наконец, подождав заварки чая, разлил ароматный зеленый чай по маленьким чайным чашечкам. Чай был ароматный, мягкий, приятный на вкус и имел свое стойкое послевкусие.
-«И у каждой следующей заварки будет свой вкус»,- с видом знатока сказал Эдик, он явно гордился освоением и знанием чайной церемонии. Звонили и заходили люди, но Эдуард их «распихивал» по замам, либо переназначал встречу позднее.
-«У тебя же, Эдуард, масса работы, а мы чай распиваем. Я, может, пойду, а вечером встретимся»,- почувствовал себя неудобно Леня.
-«Так, слушай сюда, Леня. Работа- это работа, а не я, а я – это, когда я с другом. Все подождет. Тебе ясно? И, вообще, у нас с тобой два дня. Сегодня вечером уезжаем на север в наш охотничий домик. Там уже люди готовятся. Выкладывай, что у тебя за проблема в городе»,- отрезал без вариантов Эдик.
На третьей заварке чая, после подробных расспросов, Эдуард понял тему и вызвал в кабинет своего человека, кратко изложил ситуацию и предложил послушать еще раз Леонида. И, выслушав проблему Леонида, тот четко заявил: «Знаю их, на кризисе зарабатывают, берут товар и не платят за него, под крышей Тагира работают, просто так точно «бабки» не вернут».
Леня вдруг увидел, как изменился в лице его друг. Лицо стало жесткое, глаза сузились, засверкали, челюсть выдалась вперед и слегка оскалилась. «Слушай, Серега. Это мои деньги и они послезавтра к обеду в зубах их принесут и отдадут моему человеку, вот ему»,- с тихим рыком в голосе глухо сказал он.
-«Ну, расслабься, Эдуард. Сказал- сделаем, будет все в лучшем виде. Тагир их сам накажет»,- улыбаясь, уверенно сказал Сергей, по-товарищески хлопнул Эдуарда по плечу и вышел из кабинета.
-«Ну, вот, считай, твои дела уже улажены, теперь ты мой гость на два дня. Через час выезжаем на север. Сейчас только нам хороших попутчиц привезут, чтобы мы там не заскучали»,- уже с веселым лицом сказал прежний Эдька.
Через час их серебристый «Мерс» с затемненными стеклами под охраной двух черных джипов гнали на север, а Леня, смущаясь и зажавшись слегка в себе, сидел на заднем сидении между двумя молодыми красавицами и отвечал на разные их вопросы, слушая их приятные мягкие обволакивающие голоса. Впереди справа сидел Эдик и время от времени вспоминал смешные истории из их детства. Все смеялись. И Леонид постепенно расслабился.
А справа и слева мелькали высокие сосняки и ельники, меняясь изредка с полями и запустелыми серыми деревеньками с покосившимися домами и заколоченными крест на крест окнами, да упавшими заборами. Село и до перестройки уже падало, а после окончательно пришло в упадок, совхозы развалились, не получая помощи от власти, мужики спивались и помирали, молодежь уехала в город, только старухи доживали свой век в своих запустевших домах, засаживая для выживания свои ужавшиеся огороды. Но природа, отвоевывая обратно свои права у человека, стояла победно величавая своими необъятными лесами, угорами, реками, чистейшими родниками, вновь заселяясь кабанами, волками, медведями и сохатыми.
Незаметно прошло время и через три часа они заехали на территорию лесной базы, окруженной глухими лесами и расположенной на самом берегу красивейшего лесного озера. Главный дом и другие строения были исполнены в стиле «шале», дорожки и площадки были вымощены камнем, полянки пострижены, на них изящно красовались декоративные деревья. Швейцария в лесах Урала, да и только. Все вышли из автомобилей, разминаясь и потягиваясь после долгой дороги. Антоныч, директор базы, отставной офицер, доложил, что баня топится, стол накрыт, комнаты готовы к принятию гостей. Был сентябрьский вечер, первые звезды уже засверкали на чистейшем небосводе, воздух был чист, насыщен смолистыми ароматами сосны и ели, освежен озерной прохладой.
-«Леонид, нас приехало много, а комнат у нас хоть и много, но на каждого не хватит. Пусть в твоей комнате поживет с тобой Светлана. Ты не против, приютишь сиротку?»,- смеясь, спросил Эдик.
-«Да, нет, я даже буду рад, если она не против»,- в тон ему ответил Леня. «Да, нет, она напротив не против. Света, иди располагайся, тебя Леня, так и быть, приютит»,- шутя приказал Эдик. Леня со Светой ушли на второй этаж главного дома, другие тоже пошли размещаться по апартаментам. Через полчаса всем приказано было встретиться в гостином холле на ужин. Посты охраны были расставлены по всему периметру базы.
Апартамент, выделенный Леониду, был просторный с большой кроватью и по последнему слову комфорта оборудованной ванной.
–« Ты с какой стороны кровати любишь спать?»,- легко спросила Светлана.
-«Слева с детства сплю»,- ответил он и Света стала раскладывать свой парфюм в прикроватную тумбочку справа. Светлана, высокая блондинка с выразительной грудью, Леониду понравилась еще в пути. «Встретил бы в городе, никогда бы ни подумал, что Светлана проститутка. Осанка, речь, стиль, умение держаться больше говорили о хорошем положении в обществе и приличной семье, чем о древней профессии. Да, ладно, не грузись, ты, не насильно ведь их сюда привезли. Нравится она тебе, вот и общайся»,- говорил он сам себе. Он был менеджер предприятия, немного предприниматель, семейный человек и ночная жизнь проходила мимо него, в ней он не разбирался, был в ней, по понятиям этой жизни, просто «лох» и еще никогда не покупал «секс» за деньги. И от этого он еще больше волновался и про себя смущался.
Через полчаса они спустились в холл. Светлана, была убийственно хороша, таких моделей Леня видел только по телевизору и на последней презентации в автосалоне БМВ, куда его пригласил с собой лично Генеральный. Холл был огромный, высокий в два этажа, по стенам были развешаны головы кабанов и лосей, а на входе стояли два больших чучела медведей. Стол с высокими стульями стоял напротив большого камина, огонь бездымно и высоко полыхал, горели свечи на стенах и на столе, навеивая какое-то приятно романтическое настроение на Леонида.
Эдуард усадил Леонида со Светой рядом с собой слева. Рядом с ним сидела жгучая брюнетка Анжела с большими карими глазами, подруга Светланы. За столом было еще с десяток товарищей по бизнесу со своими подругами и без них. Стол был засервирован в стиле охотничьих ресторанов, заставлен закусками и всевозможными напитками, на второе обещались блюда из лосятины и молодого кабанчика. Два официанта с полотенчиками через руку, виртуозно наливали напитки и раскладывали закуски.
-«Друзья!»,- встав с бокалом вина, обратился ко всем Эдуард. Он был одет в джинсы с широким ремнем и внушительной пряжкой, джинсовую рубашку, с цепью на шее, массивными золотыми часами на левой руке и был больше похож на американского ковбоя, чем на традиционный образ «крутого»,-« сегодня мы здесь собрались в нашем лесном логове в честь приезда моего друга детства Леонида, с которым мы вместе росли с пеленок. Наши родители дружили и мы дружили. Все у нас было вместе, спорт, школьная парта, «фингалы» на улицах получали вместе, он всегда прикрывал мою спину и никогда мы друг друга не подводили. Я вам рассказывал, как мы брали под себя улицы и рестораны. Он был один из первых в нашей команде «заводских». Но, по воле судьбы, дальше наши дорожки надолго разошлись. У Леонида свой путь. Он менеджер крупного предприятия в Поволжье, где есть и наш интерес, он внедряет новое, развивает международные связи и за такими людьми будущее. Да, да, братья. Время переделов и перестрелок скоро пройдет и экономикой управлять будут такие люди, как мой друг Леонид. За тебя, Леонид!»,- завершил Эдуард свой тост, славящий какое-то большое будущее Леонида, смущенно ерзавшего на стуле.
Все подняли бокалы и выпили, а Светлана с еще большим интересом посмотрела на Леонида, приблизилась к нему, взяла его под локоть и, слегка коснувшись его плеча грудью, прошептала ему на ухо: «Так ты еще и перспективный мужчина, Леонид…». Леонид, смущенно улыбаясь, посмотрел на нее. Она смотрела ему в прямо глаза игриво и нежно. А в зале все расслабились, смеялись, говорили еще тосты, мужчины потягивали не спеша коньяк и виски, девушки- сладкие и полусладкие вина, играла, обволакивая, музыка, нежно грел огонь, пары начали танцевать… Доброе начало вечеру было положенено.
Леонид с Эдуардом вышли на улицу. Было уже совсем темно, по-осеннему прохладно, небосвод усыпан мириадами звезд, на горизонте над лесом висела полная луна, лунная дорожка бежала навстречу по глади озера.
-«Спасибо тебе, Эдик, за добрые слова. Я очень благодарен тебе…»,- сердечно произнес Леонид.
-«Тебе спасибо, Леня. Знай, ты мне по прежнему дорог, у меня после ухода родителей никого из близких нет. Кроме тебя. Береги себя, я чем могу тебя поддержу. А по заводу знай, что от тебя требуется твоя честность и твой талант профессионала и ничего другого. Там у нас солидный бизнес и никаких афер там быть не должно и не будет. Буду тебя и в будущем там поддерживать, иначе ворье завод по ветру пустит. А нам наши деньги тяжело достались и мы за них хоть кого порвем. А ты, главное, работай и никого не бойся. Я тебя прикрою, да и в твоем городе тебя мои люди будут страховать, я уже об этом позаботился и люди это будут солидные. А в жизни, не понятной пока для тебя, я тебя «втихую» натаскаю, чтобы глубже в ней разбирался, чтобы тебя «влегкую» не развели. Девченок трахай, но никогда не доверяй, и, не будь дураком, не влюбляйся. Ты, понял? Через них, стерв, столько пацанов и хороших людей погорело. У тебя семья, жена, пацаны твои и нет ничего дороже этого. Усвой это навсегда. Время сейчас лихое, во многом беспредельное и трудно бывает разобраться где друг, а где враг. Сидит человек в правительстве и государство наше на миллиарды обкрадывает и за бугром все прячет, а я вот в МВД как криминальный авторитет числюсь, а деньги в российские предприятия вкладываю, укрепляю, как могу их, детским домам помогаю, церкви строю, за ментов работаю- беспредел в городе искореняю. И кто есть кто, брат? Законом все не измеришь»,- обняв за плечи Леонида, говорил Эдуард.
-«Ладно хватит о политике, Манька не кормлена, пошли ее покормим»,- вдруг весело сказал Эдик. –«Какая Манька?», - спросил удивленно Леня. –«Увидишь»,- засмеялся Эдик и они зашли в дом.
-«Антоныч, веди Маньку сюда, кормить будем»,- приказал Эдуард.
–«Есть, Эдуард Николаевич»,- по-военному гаркнул Антоныч и выскочил из дома. Через пару минут дверь в дом распахнулась и в дом на цепи у Антоныча легко вбежала высокая молодая волчица. Кто не знал этого зверя опасливо встали за столом.
–«Не бойтесь, она добрая. Можете погладить»,- сказал, смеясь, Антоныч. Манька игриво, как собака, помахивала хвостом. Удивительно, но на ее морде играла улыбка. Она подбежала к Анжеле, лизнула руку, затем подбежав к Свете, встала на задние лапы и лизнула в лицо. Светлана взвизгнула и отвернулась.
–«Не боись, она женщин очень любит»,- сказал Эдуард, трепля волчицу за загривок. –« А теперь, Антоныч, на цепь ее. Пусть повар жратву Маньке подаст. А сейчас всем подальше отойти от Маньки, она кушать будет»,- приказал Эдуард.
Конец Манькиной цепи закрепили за крюк у камина и Манька все пыталась кого-нибудь лизнуть в порыве дружеской нежности. И вдруг… Манька замерла, повела носом и повернула голову в сторону двери кухни, из которой вышел повар с большим подносом костей с кусками свежего мяса на них. Раздался рык, шерсть встала на шее Маньки, вместо улыбки на морде мгновенно вскрылся звериный, нет, скорее, дъявольский оскал, глаза налились кровью. Повар с расстояния толкнул Маньке поднос с костями и кровавыми кусками мяса на них. И, о Боже! Манька не бросилась сразу поедать еду. Она, рыча и скалясь рядами страшных зубов, встала, наклонив голову и поджав уши, навстречу людям, оставив поднос позади себя, и вдруг бросилась на них и только цепь не дала ей дотянуться до них и порвать ближайшего. Так повторилось несколько раз, девченки визжали, закрыв глаза и прижавшись к мужчинам, Мужчины понимали, что голыми руками они бы не спасли ни себя, ни подруг. Было жутко видеть настоящий оскал и смертельные броски настоящего зверя. Это был миллионы лет хищник, а мы были его пищей, если ему невооруженными попадались на его охотничьей тропе. Теперь Леонид ясно понял, что в его игре воображения с картиной на ковре у него не было ни одного шанса уцелеть, если бы сани перевернулись и он бы остался один на снегу со стаей волков. Уже через минуту его бы разорвали и растащили на части, окрасив его кровью весь снег вокруг.
Тем временем Манька бросилась к костям и, о, ужас, толстые кости затрещали и раскрошились в ее зубах, словно хлебцы. И вновь она бросилась на людей, отгоняя их от ее добычи, опасаясь, что ее могут отобрать и сожрать эти двуногие. Вдруг Леня посмотрел на Эдуарда. Тот спокойно стоял и, сощурив глаза, смотрел на беснующуюся волчицу, как бы ощущая, впитывая и взвешивая ее ярость в себе, казалось, что и у него самого под рубашкой шерсть привстала дыбом, а внутри его, в душе его за всем хладнокровно наблюдала какая-то неожиданно обнажившаяся в нем хищная матерая зверюга. И тут Леонид окончательно понял, что Эдька- не добыча зверей, он их смертельный страх, он охотник на них, он сам самый свирепейший зверь, матерейший волчара по натуре, как и они, но он хитрее и умнее их, он человеко-зверь, всегда готовый к смертельной схватке с ними. И он всегда найдет способ, как загнать их в яму, либо насадить на кол, либо просто размозжить любому зверю голову. В его характере, его духе, похоже, остался каким-то атавизмом первобытный звериный дух человека-охотника, который дрался с саблезубым тигром и загонял в ямы-ловушки мамонтов.
И вот волчица съела последний кусок мяса, облизнулась и на ее морде опять заиграла улыбка, как солнце появляется вдруг после грозовой тучи. Хвост ее опять завилял и она затявкала и потянулась к людям, не понимая что здесь произошло. Они же потрясенные видением зверя, не верили, что волчица может стать прежней ласкающейся Манькой.
-«Лень, ну, как Манька?»,- спросил серьезно Эдуард.
–«Потрясен до мозга костей»,- выдохнул Леня.
–« Человек страшнее, Леня. Не верь добрым лицам и льстивым словам, иначе расслабишься и порвут вмиг. За добрым лицом может оказаться беспощадный и подлый хищник. Если бы ты знал, сколько беспредела сейчас в стране, все хотят все и сразу. Для них нет ни дружбы, ни чести, ни родной крови. Всегда помни Маньку, Леня»,- глядя ему в глаза, сказал Эдуард и добавил улыбнувшись,- « А я в тебя верю, брат. А теперь в баню, грехи выбивать!»
И была баня и была ночь…Светлана была нежна и ласкова. Проснулись только в 11 часов. Леня спустился вниз, там уже в биллиардной играл Эдуард с приятелем.
–«В 12- сбор. Антоныч рыбу наловил, будет уха на больную голову и сто грамм на опохмелку»,- улыбаясь сказал Эдик,-« Засони, я уже в лесу «пятерку» пробежал, Да, нет, шучу, понимаю. Со Светой с утра не до зарядки…»,- весело подмигнул он Лене.
Через час все собрались на уху в общем зале. Уха из озерной рыбы с рюмкой водки действовала живительно. По рюмке выпили и девченки. Уха, девственная природа вокруг, расслабили теплую кампанию, на душе у всех «захорошело». Взгрустнулось, что не хватает еще одного дня и ночи для полного душевного отдохновения, но знали, что выезд сегодня неотвратим, как наказание, и намечен сразу после ужина. Светлана сидела под левой рукой Лени, прижималась к нему и ласково поглядывала на него. –«Ну, зараза, так и влюбиться недолго»,- взаимно посматривая на нее, думал Леня.
Света была в таком нежном возрасте, когда еще ее работа и влюбленность могут идти вместе. Да, и работой она это не считала. Так подработка, расширение границ знакомств и связей. Все это ей после окончания универа пригодится. Да и где можно встретиться в городе просто так в городе с мужчинами «на уровне». А Леня ей понравился. Мужественный, красивый, сильный, умный… Да и как оказалось очень-очень сексуальный… Жаль, что женат, а так был бы ей настоящей опорой в жизни и отцом ее детей. Она видела, что Леня уже «запал» на нее. Но Эдуард дал понять, что кроме легких отношений с Леонидом больше ничего… Ослушаться Эдуарда, значит потерять все…, а может и волю. Ей и так «жутко» повезло, что она с ним познакомилась в клубе на конкурсе красоты. А когда она узнала кто это, то от «страха чуть не умерла», но человек оказался очень порядочным, обещал в будущем поддержку и работу. Иногда приглашает отдохнуть в кругу очень важных людей, с положением и с деньгами. Уже три раза за полгода в «загранку на юга сгоняла», а до этого ни разу там не была. На стипендию дальше общаги не уедешь… А Эдуард помогает. Небольшую обставленную квартиру снял после поездок, как и обещал, щедро «бабки» подкидывает. Но все равно- бывает страшно. Предупредил, все что слышу и вижу- «могила»…А так хочется подругам рассказать. Но Светлана молчит. Это- ее шанс в жизни. Вот скоро она закончит универ и может Эдуард ее на хорошее место в банк пристроит. Обещал уже, если она «будет хорошо себя вести». «А там раскручусь, еще и родителей из села в город перетяну», - думала Света, любившая и почитавшая родителей. Им тяжело, но она уже сейчас имела возможность «подкидывать» им по «пятерке штук» в месяц. Только они, глядя на ее наряды и получая от нее помощь, очень за нее переживают. «Да, подрабатываю я, мама, на показах мод и мне хорошо платят»,- успокаивала их Света. Они в этой жизни ничего не понимали и вряд ли поймут, и Света знала, что ей надо только опекать и оберегать их от всего не понятного им.
-«Светик, пойдем к себе, отдохнем перед дальней дорогой»,- прошептал ей в ушко Леонид, нежно привлекая ее к себе. До отъезда они провалялись в номере. Леня рассказывал ей о своих «гренадерах», зарубежных поездках, а она делилась с ним своими жизненными планами, о хорошей работе, о своей будущей семье, что всей семьей будет ездить на море, что детей должно быть не менее трех, что муж у нее должен быть такой и такой.
-«Вот, как ты Леня»,- сказала неожиданно она, ласково-хитренько на него поглядывая. «Вот так и теряют голову», - обалдело подумал Леонид,- « надо мне препарировать наши отношения, как лягушку, включить мозги и будет легче. На всех хорошеньких, ведь, не женишься. А у меня уже свой семейный круг. Ребята классные. Таня- душа моя. А все-таки зря, что мы не мусульмане. Имел бы несколько жен, кучу детей и жили бы большой-большой семьей. У них так можно, а у нас… Жена ночью в припадке ревности прикончит и все мечты о большой семье - в прах…!». Что за эгоистки – наши женщины! А если можешь содержать трех жен и пару десятков детей? Ну, я бы за это «пахал»! А Таня была бы «старшей», - резвился в мечтах Леня, зная, что этому не бывать. Максимум на стороне подруга и ребенок или сразу сбегать в новую семью. Как глупо все у нас! Вот так наши мужики и бегают, а дети и бывшие жены страдают, а потому и мужики, попавшие в такой переплет от переживаний и перегрузок, в 50 «откидываются». А так бы и жены вместе и детишек много и они счастливы и ухожены при трех мамках. А мужикам остается работать и семью большую кормить, умирать то никак рано нельзя, да и не с чего в такой заботе о нем и о них. Глядишь, и государство начнет приростать населением. «Ну, похоже, круто меня Света зацепила. Все, все, хватит!!! Эдуард жизнь знает, не зря предостерегает. Надо «башкой», а не «предметом» думать!»,- боролся в себе с душевной «скверной» Леня, -« Не принято у нас так и все тут! Вера другая! А почему, собственно, не принято? Вот искус! Вот так и веру меняют!»,- в сомнениях, маялся он.
-«Светик, ты отдохни, а я в лес сбегаю, чуть разомнусь. О,кей?»,- решил на время дезертировать Леня, чтобы принять привычный ход мысли. Рядом со Светланой- это было невозможно.
В девять вечера они уже были в городе. Высадив Леонида у дома, Эдуард сказал: «Спи спокойно. В десять за тобой заедут. Долг тебе вернут в офисе. Пока». Со Светланой Леня уже простился в автомобиле.
-«Звони, перспективный мужчина, как снова будешь в городе. Будем дружить»,- сказала ласково на прощание Света и нежно поцеловала на прощание Леню. «Да, вариант для меня, как нельзя лучше, подойдет»,- с облегчением подумал Леонид.
Мама уже ждала, накрыв стол и принарядившись в новое подаренное сыном платье.
-«Будем пить чай и разговаривать, как всегда»,- со светящейся улыбкой сказала мать. В семье у них была традиция вечернего чаепития с разговорами и обсуждением всего, что заслуживало их внимания, от порядка в доме до справедливых законов в стране. Папа, пока был жив, задавал всему тон и прислушивался, что говорят дети. Отмалчиваться было нельзя. Леня с годами незаметно для себя уже в своей семье продолжил эти традиции. Теперь уже он вечером на семейном чаепитии расспрашивал детей об учебе, вместе обсуждали фильмы и ему нравилось, что его мальчики уже умеют рассуждать, оценивать свои и чужие поступки, каким-то детским чутьем чувствовать справедливость.
-«Леня, а ты я вижу с Эдиком заново задружился?»,- слегка тревожно спросила мама в конце вечера.
-«Да, мама, уже как год общаемся. Помогает он мне, а я вроде чем-то ему на заводе своем. А что, мама, ты тревожишься, да?»,- ответил Леня.
-«Да, сынок, немного тревожусь. Всякое про него болтают. Бандит, говорят, он. А мне как-то и не верится. Я же его с малолетства знаю. Хороший он всегда мальчик был. Но не помню, чтобы украл у кого что, либо ограбил. Честным рос, я по глазам человека вижу. А то, что характер у него вспыльчивый, так и твоего отца тоже был такой. Но он за нас боялся и держал свой характер в узде»,- говорила мать.
-«И я так думаю. Верю я ему, мама, хотя и не знаю его сегодняшнюю жизнь. Он по-своему, по-человечески честный, а не любят и боятся его, похоже те, что хотят любой ценой все и у всех к своим рукам прибрать. Стервятники они. А Эдик им ни свое, ни дел друзей им не отдаст. По зубам получат. Он свой. Так, мама, я чувствую»,- сказал серьезно сын.
-« Тебе виднее, сын, да и сердцем ты чувствуешь, где добро, где зло. Прости меня, Леня, я тебе все эти годы от него приветы не передавала, он же ко мне забегал, поздравлял, то с Новым годом, то с 8 марта. Не знала я, как быть, может это тебе худом обернется… Ну, с Богом, Леня»,- сказала мать, перекрестив сына.
В постели Леня опять, засыпая, смотрел на почтовую тройку и гнавшуюся за ней стаей волков. Вдруг ему пришел другой смысл этой картины. Тройка-это уже он, новый Леня, а волки, это те стервятники, которые еще там за поворотом, он их еще не видит, но чувствует их. И чем глубже и дальше Леня будет уходить в бизнес, тем явственнее они проявятся и яростней гнаться будут за ним хищники всех мастей. И схватка будет неизбежна. Он должен готовиться к ней. Вот о чем говорил ему на базе Эдуард. « Надо меняться»,- стиснув зубы, жестко подумал он,- «Беззубым нет достойного места в жизни»,- заключил он. И что-то в нем перевернулось, какая-то вечно сдерживаемая его пружина характера, освободилась вдруг и, раскручиваясь, начала новый отсчет времени.
Утром в десять он уже был в офисе Эдуарда. Через четыре часа из города вылетал его самолет. Его дела были еще не улажены. Ни денег, ни счетов об оплате из банка в руках еще не было.
-«Сейчас принесут, уроды»,- разливая чай, сказал Эдуард. Через 15 минут в кабинет заглянул Сергей, спросив: « Пришли с долгом. Куда их Эдуард?»
- «В переговорную их, пусть отдадут в руки кому должны»,- ответил Эдуард и добавил,- «Леня, иди, получи свое».
Через пять минут Леонид зашел в переговорку. За столом сидел Сергей и справа его у стенки при входе сидели два молодых человека, хорошо одетых, по-виду преуспевающие бизнесмены, но что-то неуловимо хищное крысиное в них улавливалось. В руках они держали два кейса и были слегка бледны и растеряны.
-«Ну, я пойду, Леонид Федорович. Ваши местные партнеры все поняли»,- сказал Сергей, буровя взглядом прижавшихся к стульям «кидал». Те часто закивали головами и зажато и почти одновременно заговорили: «Извините, Леонид Федорович, так получилось. Кризис, нам деньги задержали, мы вам тоже задержали. Но вот здесь все, что должны и еще десять процентов за задержку». Они положили кейсы на стол и раскрыли их.
-«Здесь по 150тысяч долларов в каждом плюс 10 процентов. Возьмите и еще раз простите нас. Так получилось. Если б не кризис. Мы вашему директору постоянно отзванивали»,- частили они.
Леонид смотрел им в лица и не верил ни одному их слову. Стервятники! А еще несколько дней назад он бы мог поверить им, что они честные бизнесмены, в ситуацию попали. «Гаденыши, на чужом капитал себе делают. Знаю таких, у которых своя философия только раз обмануть, убить, заработать первоначальный капитал, а потом стать честненькими. Ложь! Из-за «бабок» не остановятся никогда и не перед чем, если их не остановят»,- все более закипая, думал Леонид. До этого он молчал и слушал «треп» «кидал»: «Вы бы нам сказали, что вы со Зверем…, извините с Эдуардом Николаевичем, работаете, мы как-то бы извернулись и побыстрее решили бы вопрос. И тут Леонида «прорвало».
-«Слушайте сюда, мужики. Объяснений мне ваших не надо. Вы меня подвели, подставили мою деловую репутацию. С вас еще двадцать процентов с суммы за моральный ущерб. Вам ясно?»,- глухо, но жестко сказал Леонид обалдевшим и онемевшим от услышанного «кидалам». И продолжил: « Я вас не тороплю, но через неделю 60тысяч «зеленых» должны быть переданы Эдуарду Николаевичу. Вам ясно, вы меня услышали?»- стоя, нависая над ними, и, глядя в упор в глаза сидящим, сказал Леонид. «Да, да… Но ведь …»,- закивали и заговорили они.
-«Никаких «но». Я все сказал», - и он, взяв кейсы, еще взглянул на них так, как всадил каждому по пуле между глаз, вышел из переговорки.
Зайдя в кабинет Эдуарда, он увидел его с Сергеем, «ржущих» и смотревших в монитор. Переговорка просматривалась и прослушивалась.
-«Иди, посмотри на их рожи»,- смеясь, пригласил к монитору Эдуард.
«Разводчики» все еще растерянно сидели и тихо поругивались в комнате переговоров.
-«Говорил я тебе, надо глубже проверять клиента, не жалеть денег на проверку. Ты помнишь, что нам тот пидар сказал? «Спокойный предприниматель, дело верное». Ни хера себе тихий предприниматель! Ты видел его глаза? Он же нас при случае живыми зароет! Да еще и на «бабки» Зверю попали»,- растроенно выговаривал один другому.
-«Да, ладно, что не по крупному попали. Все равно, Тагиру про двадцать процентов скажем. Несправедливо это»,- ответил другой, вставая и выходя из переговорки.
-« Ну, ты их, брат, по-правильному «окучил»!». – все еще смеялся Эдуард,- «Как расстроились, бедненьких, убогих обидели, Тагиру сейчас жаловаться побегут. Хрен им, выложат 60 штук «зеленых» за урон деловой репутации Леонида! Слышь, Серега, а мы как-то и не думали о таком важном понятии. Видишь, что такое новая струя в бизнесе. Академии нам надо заканчивать, Сергей! А то мы только воюем, то в СИЗО другую науку на нарах изучаем. И, улыбаясь, по-деловому предложил: «Штраф с них заберем, половина за работу наша, твою половину скажешь куда скинуть».
-«Эдуард, не надо мне никакой половины. Просто гаденышей надо было наказать. Да и без вас мои слова ничего для них бы и не значили», - ответил Леонид.
-«Нет, Леня. Идея денег стоит. Что заработал – твое. И поверь, теперь твои слова будут конкретно значить. Это я тебе говорю. А кто не поймет, передо мной ответит»,- твердо сказал Эдуард и, уже сделавшись серьезным, продолжил:- « Леня, думаю, тебе с этими мелкими делишками надо заканчивать. Очень похоже, что с товаром ты не случайно влетел, тебя попробовали подставить через директора твоей фирмы. Надо тебе выходить на достойный уровень бизнеса. Послушай, у вашего завода, как и у многих заводов, есть проблема реализации продукции и неплатежей. Считаю, надо срочно создавать свой торговый дом, через который будет проходить вся реализация продукции, а кроме того взять под контроль весь закуп завода. Как думаешь?»
-«Здорово бы было, Эдуард. Тогда бы были единые ценовая политика, маркетинг, давление на производство за качество продукции!»,- быстро загоревшись идеей, воодушевленно ответил Леонид.
-«Вот этим по приезду и займешься. К новому году торговый дом должен быть создан и ты будешь утвержден в качестве гендиректора его. Занимайся большими делами, Леня, ты этого достоин. Дерзай, на общее благо!»,- улыбаясь, сказал Эдуард.
- «Вот это масштаб! Да, я знаю, Эдуард, все проблемы призводства, я знаю как выжать качество, что оптимально модернизировать!...Да наша продукция просто отлетать на рынке будет, да еще по большей цене!»,- возбужденно частил Леонид.
- «Ну, вот и договорились, Леня. Сергей сейчас тебя в аэропорт подбросит. А это от меня подарки Татьяне и твоим мальчуганам»,- и он передал Лене красивые большие пакеты.
- «Спасибо тебе, Эдуард, за внимание ко мне, помощь в деле моем «безнадежном». Я очень рад, что мы вновь вместе, только меня волнует, что, чем особо я могу помочь тебе в твоих делах»,- расчувствовавшись, говорил Леонид.
-«Ты опять за свое. Не ной. Верь мне. Ты уже помогаешь на заводе, а со своим делам мы сами как-нибудь разберемся. А вот на заводе лучше тебя никто не сможет представлять и отстаивать наши интересы. Ты в своем профи, а рога мы тебе дадим. Бодайся, отстаивай свое и наше. На «стрелки» ездить ты мне не нужен, хотя это у тебя, судя по твоей предъяве сегодня, тоже может блестяще при случае получиться», - засмеялся в конце Эдуард.
-«И вообще, Леня, прилетай почаще домой, я тебя всегда жду, может и здесь на местных заводах что-нибудь серьезное «замутим». На четверть загружены, рабочие в отпусках без содержания, акции можно задаром взять. Я серьезно, приедь на недельку, прикинь своими светлыми мозгами, родному Уралу помоги, народ тебе в ноги поклонится, а я акциями не обижу. Чувствуешь, Леня, какое время для смелых, деловых людей. Такого больше не повторится, надо успевать!».
Через несколько часов Леонид уже сидел в самолете и возбужденно прокручивал в голове те возможности и перспективы, которые откроются у завода и у него с открытием торгового дома. Дух захватывало от масштаба дел, а горизонтов еще не было видно. Возвращался домой он уже другим человеком, окрыленным, решительным и, как казалось ему, масштабным. Свой бизнес ему уже был не интересен, да и занимался он им по необходимости. Ему же всегда мечталось заниматься большими значимыми проектами завода и он знал, что у него с ними все бы получилось, но туда наверх его тогда не пускали. Там были свои, а он был чужой. А теперь время и случай дали ему шанс. Он свой у людей, которые сегодня решают судьбу завода. Он свой у Эдьки и все тут! И такой шанс он не упустит. Ни за что. Он не делает ничего противозаконного, он просто будет повышать эффективность производства, увеличивать конкурентность продукции, другими словами, увеличивать капитализацию и стоимость завода.
И вот здесь-то и начнутся проблемы для него, Леньки, вдруг ясно понял он. И дело не в законе. Он же перекроет и перекроит привычную систему сбыта, на которой откатами и другими способами многие фирмы-присоски имеют реальные миллионы. Он пересмотрит систему закупа расходных материалов для производства и опять многие фирмы-паразиты потеряют, как им кажется, свое.
Он думал о высоком, о будущем завода, о его имени, конкурентной инновационной продукции, а «стервятники» и «крысы» думают только о своем кармане. Схватке быть, она- неизбежность в борьбе за реальную власть на заводе. Без нее акции останутся только бумажками для дураков. И вырубать придется большую часть менеджмента завода. И он уже, как в той картине на стене, чувствовал спиною стаю, их вой, хрипы и топот. Стая приближалась и скоро он увидит ее позади из-за поворота во-всей ее свирепости и беспощадности. «Напрямую-порвут»,- уверенно подумал Леня, -«надо делать все умнее, чтобы отвести удары от себя, чтобы перегрызлись сами, а оставшихся бы порвали более крупные хищники. Пусть Зверь поточит о них когти, пусть попробуют проблеять ему что-то против. Для него они просто бараны…»,- образно подбадривая себя, думал Леня. Он найдет правильный расклад сил при изменениях, главное, не подставить свою семью… И вдруг на него обрушилось и придавило понимание, что он уже косвенно подставил их, дав согласие ввязаться в драку. Мороз прошел по его коже, на лбу появилась испарина. Нет не косвенно! Он подставил их впрямую!!! Он лихорадочно стал крутить варианты… Перед самыми решительными действиями надо будет вывести их из города! Но куда? К маме! А там они уже будут под защитой Эдика. Пока своей силы здесь у него нет. Да, а почему нет? Надо иметь ее. Ресурсы будут, будут и люди. Свои люди, которые пойдут за ним «в огонь и в воду», которым в этой жизни надо тоже успеть взять свое. И они за это будут драться. И мы сможем ответить на силу беспощадной силой! У него много было своих среди бывших пограничников и десантников и они при хороших перспективах готовы будут выйти и на тропу войны, тем более отстаивать правое дело на заводе. «Все решено. Будет и у меня маленькая армия»,- заключил Леонид, сам удивляясь своему хладнокровию в принятии таких решений. «Большой бизнес-это всегда война, бывают только перемирия»,- вспомнил он слова Эдьки. И он в этом, как всегда, был прав. И Леонид успокоился. За ним сила и будет еще большая сила.
Он летел навстречу со своей новой полной испытаний жизни, сам полный решимости и запала. Может, он в скором времени об этом сильно пожалеет, а может его новая судьба на крыльях случая и борьбы вынесет его на такие поднебесные высоты жизни, о которых он не только не мог мечтать, но и даже не мог догадываться о них. Будущее было туманно, но возбуждающе манило и рисовалось какими-то еще неясными образами и ассоциациями, вытекающими из тех масштабных планов, намеченных Леонидом.
Была середина октября 1998года, самолет уносил Леонида все дальше и дальше от его родного города. Сквозь тяжелые свинцовые тучи, изредка мелькали проблески солнца, дающего надежду на безоблачную жизнь и безмятежное счастье.
Но судьба Леонида уже вобрала в себя всю критическую массу объективности и случайности, выбилась из привычной колеи, сделав резкий поворот, и уже бросила его в свои водовороты, лавины и камнепады. В ту самую «стремину» беспощадной жизни, в которой он должен будет ускользать, уворачиваться и выдерживать удары, либо погибнуть. А в душе его уже ворочался разбуженный им же свой собственный волк, подрыкивая и сверкая Лениными же глазами, сопровождая его мысли о грядущих схватках с врагами. И он не даст отступить и терпеливо будет ждать первой крови, чтобы выйти на охотничью тропу и уже никогда с нее не сойти.
Леонид до конца еще не осознавал, что старая размеренная жизнь, тихая гавань его души, была уже безвозвратно им утрачена.
Конец 1 части
*ПРОЛОГ, который может быть и ЭПИЛОГОМ в случае завершения повести на этой точке.
2011 год Вячеслав Пермяков