Вчерашний день опять провела в перелетах. Рейс из Хьюстона в Денвер после обеда. Вера второй день на развозке. Вчера привезла сначала меня, а через пять часов Бориса из аэропорта Джорджа Буша домой, а сегодня отвозит нас и впридачу детей обратно. Борис шутит в мой адрес:
- Из всего путешествия по Америке тебе больше всего запомнится хьюстонский аэропорт!
Смеемся, все в предвкушении удовольствия от предстоящих приключений. Ведь когда имеешь дело с детьми, иначе и не получается!
Прошли сутки с моего прилета, в обратном порядке пытаюсь рассмотреть мелькающие мимо городские пейзажи и виды. Сначала едем по Кэйти, малоэтажному городу-спутнику Хьюстона. Любуюсь обилием зеленого великолепия - экзотические пальмы, раскидистые сосны, густые пышные кустарники с красивыми крупными белыми или красными цветами, зеленые газоны, причудливые пестрые клумбы, сменяющие друг друга вдоль нашего пути. Этот ботанический сад в миниатюре просторно раскинулся по обе стороны дороги, между ней и коттеджами, приветливо обращенными на улицы. На многих фасадах и растениях– праздничные украшения, радостные приветствия на небольших растяжках – Merry Christmas. В Кэйти на дорогах свободно, зато около коттеджей – множество машин. Чистые и сияющие, они расставлены у каждого дома на вымощенных площадках, у входа или под деревьями, органично вписываясь в пейзаж и ничуть не портя красоту городка. Быстро миновали пригород, плавно перешедший в современный мегаполис, поражающий масштабами, но не теряющий ощущение простора. Мелькают кварталы, здания разной архитектуры и назначения, Борис пытается комментировать, но из-за скорости я успеваю рассмотреть не все. Школы, госпитали (больницы), церкви, между ними огромные зеленые поля стадионов и других площадок. Названия фирм и реклама торговых марок уже знакомы по России. На многополосной дороге потоки машин, но нет тесноты и пробок. Пошли хайвэи – причудливые петли лихо закрученных в лабиринт уходящих ввысь автомобильных развязок. Снизу смотреть на них жутковато, а когда въедешь, уже не ощущаешь страха. Примерно как в самолете. Примерно через час – минут 50 быстрой езды увидела при въезде на хайвэй указатель – AIRPORT и при спуске с него в окне машины замелькали кадры круто взлетающих самолетов, аэродромные поля, скопления спецтехники, аэровокзальный комплекс, а мы плавно вписались в поток машин, двигающихся по обозначенному указателями маршруту ко входу в аэровокзал.
Аэропорт в Хьюстоне огромен, большое количество народа растворяется на его площадях без толкучки и очередей. Сразу у входа на терминал внутренних линий – множество регистрационных автоматов. Между ними прогуливаются две или три сотрудницы аэропорта в черной форменной одежде. Борис по очереди подносил наши паспорта к датчику, а терминал через небольшое время выдал посадочные талоны в количестве восьми штук – на прямой и обратный рейс. Дама в форме сама подошла к Борису, они пообщались, она что-то подсказала, посоветовала – помогла, в общем.
Бесконечной длины путь к гейтам (выходам на посадку), широченный и просторный, местами оснащен горизонтальными эскалаторами. Мы с Борисом ставили чемоданы с правой стороны, а наши дети затевали по левой соревнование по бегу на двух соседних. Другие пассажиры, едущие на эскалаторе, благосклонно это созерцали, не пытаясь приструнить ни детей, ни нас, родителей. Впрочем, дети были научены и никому не создавали неудобств. По сторонам основного пути на посадку – бесчисленное количество магазинов, заведений питания всех мастей, туалетов, длинных рядов кресел.
Аэровокзальный пол почти везде из ковролина, чистый, без пятен и мусора при полном отсутствии бахил у огромного количества пассажиров и багажа всех видов на колесиках. Компании молодежи, с рюкзаками и чехлами для сноубордов, гитар и тому подобных атрибутов, кружками располагались, свободно сидя на полу по-турецки. Увидела ребенка лет шести, в полном релаксе лежащего на спине рядом с эскалатором и разглядывающего замысловатый дизайн на уходящем в поднебесье потолке аэровокзала. Поведение малыша абсолютно никого не волновало. Родители находились поблизости.
Посадку на рейс ждали долго. Зарегистрировались автоматически, но вскоре, внимательно посмотрев на посадочные талоны, Борис обнаружил, что места не указаны. Но решил, что все выяснится на месте. С восхищением наблюдаю за старшим сыном, его невозмутимостью и терпением. Я, видимо, все-таки неврастеник- перестраховщица. Когда объявили посадку нашего рейса и номер гейта (выхода), выяснилось, что продали билетов на наш рейс больше, чем положено (накладки из-за большого количества продавцов и посредников). Нам не хватало одного места, а летим мы семьей из 4 человек. Борису предложили лететь следующим рейсом через час –полтора, но у нас в Денвере пересадка. Бориса успокоили, что нас все равно отправят. Так и получилось. Объявили по громкой связи, что ищут желающих полететь следующим рейсом, но первым классом. Тут же нашелся такой человек, и проблема с местами для нас компании решилась, хотя наши четыре оказались раскиданы по всему салону. Посадка на все рейсы производится по крытым переходам-рукавам прямо из аэровокзального гейта, у выходных дверей которого еще раз проверяются данные пассажиров по паспортам. Мы просачивались процессией по узкому проходу суперджета внутренних авиалиний последней партией, все пассажиры уже расположились по своим креслам, а потому на нас было обращено много внимания. Я уже привыкла к доброжелательности американцев, но виновато улыбалась, т.к. вылет немного задержался по нашей вине. Но, к удивлению, нам приветственно улыбались со своих мест пассажиры, совершенно незнакомые нам люди. Наконец, разместились, пристегнулись. Но тут ко мне с улыбкой обратился бортпроводник, что мне объясняя. Я ничего не могла понять и только улыбалась в ответ. Он немного растерянно, но настойчиво опять что-то пытался мне говорить, я, в свою очередь, не понимая проблемы, проверила свой пристегнутый ремень безопасности, показала посадочный талон. Наконец, поняв безрезультатность наших усилий, напрягла свой скудный запас английских слов и махнула рукой в хвост самолета – «Май зан!» Бортпроводник обрадовался, пошел искать Бориса и вскоре вернулся вместе с ним.
- Мама, пересядь, пожалуйста, на мое место. Ты сидишь у запасного выхода, а здесь лучше находиться мужчинам.
Поменялись местами, и я оказалась рядом с детьми. Как хорошо! Макс и Кузя играли в шахматы на айпаде. А меня стало клонить в сон. За иллюминаторами к тому времени стемнело, последовали уже привычные операции – катание по рулежным дорожкам, остановка перед взлетом, усиленный рев двигателей, резкий старт, короткий разбег, отрыв и крутой взлет. Я уже расслабилась и не было желания схватиться за чью-то руку в первые минуты после взлета. Ко всему привыкает человек. А дети тем более, за три последних года они стали заядлыми авиапассажирами.
Весь полет до Денвера провела в полудреме. Не могу спать в самолетах, хотя, когда еду в поезде, равномерный перестук колес меня убаюкивает-успокаивает. А здесь и перелет-то по сравнению с предыдущим оказался недлинным – меньше двух часов. Начало снижения уловила задолго до объявления по нему из динамиков громкой связи – по изменившемуся звуку авиадвигателей. Когда из облаков показалась земля, все-таки я и дети испытали потрясение, увидев белые снежные просторы под крылом. А ведь мы летим из лета, из хьюстонских +27 градусов Цельсия! После благополучной посадки, поспешая по холодному рукаву-коридору в аэровокзал, Макс сопротивлялся, когда я предложила закрыть молнией пуловера его тоненькую футболку:
- Мне не холодно!
Борис терпеливо улыбался ответ на мое беспокойство:
- Мама, он уже не тот малыш, к которому ты привыкла! Замерзнет – сам оденется.
В аэропорту Денвера по неписанной, но непоколебимой многими поколениями традиции дети, конечно, захотели есть, и Кузя долго выбирал, что же ему нравится и хочется. Мучительный для Кузи совет с его внутренний голосом завершился победой McDonald’s, и мы все облегченно вздохнули. В многолюдном кафе заказали еду и напитки, заправились классической американской едой. Пока ели, мимо нас подходили группами и поодиночке голодные пассажиры, желающие подкрепиться, и я, провинциалка, с любопытством разглядывала посетителей кафешки. Никакого стандарта и даже намека на подобие правил ни в одежде, ни в прическах, но поведение озадачило. Полная раскованность и отсутствие напряжения в себе, но и полное отсутствие хамства и наглости по отношению к окружающим. Это меня поразило и восхитило. Я стала проникаться осознанием американской свободы не просто в лозунгах, а в реальной жизни.