Посреди бессонной январской ночи я лежала уткнувшись лицом в
подушку, как вдруг воображение стало подсовывать мне интересный
сюжет.
Аллея родного города, с неровно выложенной плиткой. Ранний
август, гоняющий пыльные листья по кругу. И я, идущая по этой
аллее, в этот август, в легком летнем облачении, скажем, голубом
платье. Вдоль пути, моя правая рука легко прикасается к
железным прутьям ограды, пока знакомый голос не окликает меня.
Скажем, это мой знакомый, может быть даже одноклассник, и
скажем, зовут его Петя, вполне безобидное имя. Этот персонаж не
должен обладать крепким характером, ибо говорить буду я. В
основном. После пары стандартных фраз Петя махнет головой в
сторону ограды и спросит: «Скучаешь?». Я повернусь, взявшись
обеими руками за прутья, и всмотрюсь в темные глаза-окна
здания, которому я посвятила столько лет своей жизни. Еще не
обитаемая, но уже через пару-тройку недель школа начнет
принимать новых постояльцев. «Ни одной секунды в своей жизни»,
- торжественно отвечу я Пете заранее заготовленной фразой. Он
конечно же удивленно посмотрит на меня и, наверное,
ухмыльнется.
У меня никогда не было привычки возвращаться к своему прошлому;
напротив, это необузданное движение вперед создало у меня
практически фобию смотреть назад и тратить время на
второсортные фильмы (коими я считала пору своего взросления).
Когда в пострадавший корабль начинает проникать вода, отсеки
закрываются один за другим. Так и школа для меня была одним из
первых отсеков, которые захлопнулись, и о которых не думаешь,
не вспоминаешь, не проводишь анализа долгое-долгое время. Школа
- дно моего корабля, плохое сконструированное, и много раз
заштопанное, переделанное. И когда спустя много лет инженер,
набравшийся опыта, возвращается к этому отсеку, он уже в
состоянии профессионально оценить масштаб недоделок. И вот я
открываю этот отсек, прохожу через потемневшие двери, иду по
длинному коридору, заворачиваю в кабинет русского и литературы,
подхожу к доске и беру мел.
Петя садится, закидывает ноги на парту и молча ждет. Его
персонаж наделен любопытством и чувством такта. Качества
бесценные, на мой взгляд. А ноги на столе - как триумф
непосредственности.
Пишу на доске - Урок первый. Общее.
Итак, какой урок преподала тебе школа? Спросила бы я своего
товарища. Он молчит. Притворяться, помогаю я ему. Притворяться,
что ты выучил свой урок. Пускать пыль в глаза, чтобы выиграть в
глазах родителей и учителя, получив высокую оценку.
Вывожу на доске следующее слово - перфекционизм. И продолжаю
свою речь. Не делай ошибок! Ты не имеешь на это право! Ты
будешь за это наказан! Как тут не вспомнить Бродского и его «Не
выходи из комнаты»:
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более изувеченным?
Школа учит, что есть какой-то универсальный уровень-образец,
которого надо достичь с первого прыжка, и попытки
экспериментировать и обжигаться в жизни - стыд. СТЫД.
Что ты помнишь из предметов, отличник? Спрошу я Петю. Петя
покачает головой. А я продолжу - я ни черта не помню ничего из
предметов, кроме тех ярких моментов, когда я была глубоко и
искренне чем-то заинтересована. Никакой глубины, все знания
здесь были поверхностны, для галочки.
Еще один урок - не слушай себя, твое мнение не имеет ни
значения, ни ценности. Ты не можешь высказать недовольство ни
по одному предмету, а сочинения свои надо писать только
вооружившись критической литературой (как ее называла наша
учительница). И более конкретно - сдувать с этой литературы
подчистую и постоянно.
Воспитали ли в тебе яркую индивидуальность? Он снова молчит,
подлец. А может, напротив, раба? Которого потом всю оставшуюся
жизнь надо вытравлять из себя по капле? (Тут его глаза загорелись).
Раба, который хочет всем угодить, избежать наказания,
осуждения, который начинает лгать себе, а потом проецирует эту
ложь на все его окружающее? Раба, который стремится понравится
во что бы то ни стало?
А как насчет дружбы, пожизненной и непоколебимой? Я с тоской
попыталась вспомнить мою школьную «дружбу» и атмосферу нашего
класса в целом. Не было там и намека на комфорт, душевность,
теплоту, взаимную поддержку. И по сей день эти качества в людях
я оцениваю как дар, а не норму.
Уроки, вынесенные из этой школы, не годны ни для
формирования своего неповторимого пути, ни для принятия смелого
решения бросить непотребную стезю (мы же научились бояться
ошибаться, не так ли?) А ты спрашиваешь, скучаю ли я по школе?
Урок 2. Литература.
Петя по-прежнему молча мне вторит. А я продолжаю свою
карательную лекцию. Пишу: Урок второй. Что есть школьный
предмет литература? Предмет, который учит облачать мутные формы
сознания в слова, доносить до других свои мысли, да и самому их
понимать. Предмет, на котором у тебя есть возможность
прикоснуться к удивительным мирам великих писателей, и тем
самым развивать свою убогую фантазию и просто-напросто вырасти
как Человеку. Это чуть ли не важнейшие уроки в жизни, которые
прокладывают первые кирпичики на тропинке, ведущей вглубь себя.
Нет смысла описывать как проходили наши уроки, но не было в
них ни огонька, ни интересных дискуссий, ни призывов выразить
свои впечатления и мнения. И то, что мой любимый предмет именно
этот - я поняла, лишь занимаясь последний год перед выпуском с
репетитором из другой школы. Все мои чистые листы дома были
исписаны мыслями, описательными заметками, стихами. Я читала
много и с интересом. Я испытывала экстаз, когда писала
сочинения, исходящие из моей души, а не «критической
литературы». Однако воспитательное образование не помогло
пролить свет на мои истинные интересы, все дальше заводя меня
в "более нужное направление".
Урок последний. Не в обиде.
Так ли уж школа во всем виновата и за все ответственна?
Конечно же нет. Испытывала ли я всепоглощающее чувство
угнетения и несправедливости? Нет. Но была ли я там реализована
и счастлива? Нет. Дала ли мне школа хороший жизненный старт?
Опять же нет. Средняя школа оправдала свое название - она
средняя на все сто процентов и усредняет так же качественно. О
нет, я не просыпаюсь в поту претензий, этот отсек закрыт. Я его
приоткрыла из любопытства, проследила, откуда растут корни моих
иногда пришибленных поступков. Инженер сделал свое дело,
инженер может отдыхать.
Мы с Петей выходим на улицу. Он достает пачку сигарет и
протягивает ее мне. «На территории школы нельзя курить!»,
машинально выпалила я. Мы посмотрели пристально друг на друга,
и расхохотались как сумасшедшие. Я хваталась за живот, и слезы
смеха текли рекой. Зажигаю сигарету, глубоко затягиваюсь и
выпускаю в небо большой клуб табачного дыма, в котором начинают
сливаться и мой друг, и облака, и школа. Пытаюсь разглядеть его в
тумане и вижу, что он слабо машет мне из окна школы рукой и что-то
говорит. Усиленно вслушиваюсь, но вместо слов из него исходит
звон школьного колокола. И я окончательно проваливаюсь в сон.