Эта история полностью вымышлена и не основана на реальных событиях. Все совпадения с реальными людьми, именами, событиями и названиями организаций являются случайными и не могут быть инкриминированы автору, как вторжение в частную жизнь или иное противозаконное действие.
В.В. оттолкнул железную дверь подъезда и вышел из прохладной темноты лестничной клетки в теплую суматоху летнего дня. Ему пришло в голову немного прогуляться. Погода была хорошая и, желание прогуляться выглядело вполне уместно. Не успел он пройти и десяти шагов, как к нему подбежала его дочь Сашка. Она уткнулась отцу в живот и зарыдала. Обеспокоенный отец был немного ошарашен и, поглаживая дочь по плечам вопрошал:
- Что случилось-то?
Дочь, не отрываясь от отцовского живота, выкрикивала фразы, которые не сразу можно было разобрать:
- Я им говорю, что так будет лучше, а они меня не слушают и делают по своему. Они не понимают и еще смеются надо мной. Они злые, я не буду с ними больше дружить.
Выкрикнув все это, она продолжала рыдать в отцовский живот, вздрагивая маленькими острыми плечами.
В.В. погладил дочь по голове и сказал:
- Ну, успокойся. Пойдем, сядем на скамеечку и все обсудим.
Они уселись на скамейку под кустом сирени. Сашка всхлипывала, уставившись в асфальт у себя под ногами. Отец посмотрел на мокрые пятна на свой рубашке и сказал:
- Ну вот, всю рубаху обслезила.
Он обнял дочь за плечи и притянул её к себе.
- У твоего занудного отца, - продолжал он, - всегда есть история про всякие случаи в жизни. Вот и про твою обиду тоже есть история. Готова ли ты её выслушать, о дочь моя?
Дочь продолжала сопеть, не очень-то радуясь разглагольствыванию отца и, наконец, шмыгнув носом, сказала:
- Ну, рассказывай.
- Есть ли какое-нибудь животное, с которым ты можешь себя ассоциировать? – спросил отец.
- Я не хочу себя ассоциировать с животным! – сказала девочка, сделав язвительный акцент на слове «ассоциировать».
- Ну ладно, ладно – согласился В.В. - А есть какое-нибудь животное, которое тебе нравится?
Сашка перестала сопеть, мысль её переключилась с обиды на что-то другое.
- Мне нравятся панды – сказала она и снова шмыгнула носом.
История называется «Свободу Пандам».
Жила-была Панда. Жила она в прекрасном 2-х комнатном домике, окруженном высокой решеткой в самом центре зоопарка большого города, уже не помню, как называется. И все у нее было НОРМАЛЬНО. Только иногда посещала Панду мысль, что где-то там, с той стороны решетки лежит, бежит, жужжит, звенит, крутится-вертится огромный, прекрасный мир и попасть туда нет никакой возможности. Жизнь текла, как река, унося время и принося взамен положенные радости и положенные огорчения. В общем, все было вполне себе прилично.
И вот, однажды, вездесущие Гринписовцы, которым до всего есть дело узнали про Панду, живущую в двух-комнатной «клетке».
- Свободу пандам! – протрубили гринписовские трубы, - Долой засовы и стены!
Сказано, сделано. Пришли они дружной толпой к дому Панды и заорали:
- Мы тебя освободим!
Не очень готовая к неожиданным изменениям Панда сначала приняла их за сумашедших, но будучи воспитанным животным, не стала возражать, просто не подходила близко к раздухорившейся компании. Гринписовцы, тем временем, стали раскачивать решетки, отделявшие Панду от Свободы.
- Не делайте, этого, пожалуйста - заскулила Панда, чувствуя, как мурашки ползут по её телу от надвигающихся событий.
- Не боись! – орали Гринписовцы, раскачиваясь на добротных решетках, заставляя накренятся их то в одну сторону, то в другую. Качали, качали и раскачали. Решетки попадали и воздух Свободы хлынул в застоявшийся мирный климат Пандиного дома. Панда пыталась вдохнуть этот новый воздух, прислушиваясь к своим ощущениям, но чувствовала лишь, что откуда-то дует и становится зябко. Окрыленные революционным порывом и своим успехом Гринписовцы уселись вокруг жилища Панды в ожидании душещипательного финала, когда истосковавшаяся по Свободе Панда, наконец-то её обретет. Они возбужденно скандировали:
- Сво-бо-да! Сво-бо-да! - предчувствуя скорый выход благодарной Панды.
Но Панда все не появлялась. Она забилась в самый дальний угол своего жилища и дрожала от ужаса. Ей просто хотелось, чтобы все поскорей ушли и оставили её в покое. Гринписовцы же тем временем, начали раздражаться.
- Чего она не выходит, глупое животное. Ведь решеток же нет. Свободу принесли ей на блюдечке, а она сидит в своей конуре.
Некоторые в нетерпении стали бросать камешки в дом Панды, стараясь попасть в окна, при этом выкрикивая:
-Панда, выходи!
День близился к концу и, постепенно стало темнеть. Надо было как-то заканчивать. Чтобы не оставлять мусор после себя, Гринписовцы сложили отломанные решетки в свой грузовик, повздыхали ещё какое-то время и уехали. Вечерняя тишина воцарилась над миром. Несмелые звезды по очереди вылезали на небосклон, как бы протыкая дырочки в темно-синем, почти черном куполе. Дом Панды был тих. Мир Панды постепенно приходил в себя. Осторожно, пытаясь не производить шума, Панда выбралась из спасительного угла и тихо ступая, выглянула наружу. Звездная ночь бушевала в полном безмолвии. Галактики и планеты вращались в бесконечном космосе, не издавая ни звука. Все было, как и раньше, только не было привычных решеток, закрывавших добрую половину неба.
- Красиво! – подумала Панда, кутаясь в свою черную, шерстяную кофту - Посмотрю завтра, что они там наделали.
Ночь у Панды не задалась. Она почти не спала, все время ворочалась и периодически ходила в туалет. В голове крутились какие-то мысли, продолжались какие-то разговоры, потом они уходили и возвращались снова. В общем, спала Панда плохо и встала с тяжелой головой и опухшим лицом, т.е. мордой.
- Вот она цена Свободы – подумала Панда.
День вступал в силу и надо было как-то продолжать жить. Кряхтя Панда сходила помылась и чего-то поела. Она походила по комнатам и слегка прибралась, оттягивая момент выхода наружу.
Снаружи ничего страшного не было, только отсутствовала решетка, ограждающей Пандовый загон и в местах, где она раньше уходила в землю зияли глубокие дыры. Вокруг кипела обычная жизнь, все занимались своей ежедневной работой и никому не было дела, что решетка от Пандова загона куда-то исчезла. Панда огляделась. Может эти сумашедшие Гринписовцы ей померещились. Но решетки действительно не было и, с той стороны от бывшей решетки зеленела такая же трава, что и с этой.
- Ничего страшного – подумала Панда. Она направилась к бывшей границе загона и остановилась не чувствуя уверенности, чтобы перешагнуть её.
- Ничего страшного – сказала она себе ещё раз. Оглядываясь и, с некоторой опаской Панда перешла границу и ступила на ту часть почвы, которую Гринписовцы называли Свободой.
- Ничего страшного – стучало у неё в голове и, стук этот становился всё настойчивей. Панда заметила небольшого мальчика, который стоял неподалёку. Он стоял широко раскрыв глаза и онемев от счастья.
- Панда, Панда – вдруг заорал мальчик и бросился к предмету своего вожделения. В ужасе Панда присела и бросилась со всех ног прятаться в глубину своего дома. Забившись в спасительный угол, она накрыла голову лапами и превратилась в дрожащий меховой шар. Сердце её бешено колотилось и шум в ушах стоял такой, что ничего не было слышно. Постепенно шум стал ослабевать и в Пандину голову стали проникать звуки с улицы. Можно ли назвать тишину звуком? Но, так или иначе, сначала Панда услышала тишину и это дало ей понять, что никакой погони нет. Затем к тишине добавились другие звуки. Над всем эти звенел плач и крики маленького мальчика:
- Я больше никогда не буду любить животных – ревел малыш. – Я просто хотел угостить её печеньем, а она убежала. А-а-а…
- Вот тебе и Свобода! – подумала Панда. – Зачем мне этот геморрой? Кто их просил, идиоты! – вспомнила она Гринписовцев.
Прошел месяц. Руководство местного Гринписа готовило отчет об успешных акциях, которые были проведены за год. Было решено включить в список акцию «Свободу пандам», а для этого требовалось несколько фотографий с места событий. К загону Панды был отправлен Корреспондент с фотоаппаратом наперевес. По дороге Корреспондент продумывал как подать материал, он даже придумал начало:
- Сейчас дом Панды, где она находилась долгие годы в заточении, пуст. Активисты Гринпис разрушили заборы, отделяющие Панду от Свободы.
Начало Корреспонденту нравилось и он, приехав на место, бодро зашагал к дому Панды. Солнце пробивалось сквозь зеленую листву и взору открывалась прелестная картина. На зеленой лужайке сидела довольная Панда и сосредоточенно жевала молодой побег бамбука. Только вчера она закончила большую работу и сейчас была тиха, расслаблена и почти счастлива. Корреспондент, не ожидавший застать Панду в покинутом, как ему казалось, доме не сообразил даже, что сидящая счастливая Панда представляет из себя замечательный объект для фотографирования. Он быстрым шагом направился к тому месту, где Гринписовцы выломали решетку и открыли Панде путь к Свободе. Дойдя до места, он застыл в изумлении. Рот его приоткрылся, а руки потянулись за фотоаппаратом. Вместо, сломанной когда-то решетки, отделявшей загон Панды от Свободы стоял легкий бамбуковый заборчик. Стебли бамбука были аккуратно перевязаны веревочками, свитыми из черно-белой шерсти и их распушенные кончики слегка колыхались от порывов легкого ветра. Все это было сделано с таким вкусом и любовью, что Корреспондент успел сделать кадров пятьдесят, пока сообразил, что снимает одно и то же. Всю обратную дорогу он был задумчив. Мир налетал на него через лобовое стекло и исчезал где-то позади.
- Может так и надо? – думал Корреспондент. – Может так и надо!
В.В. замолчал, глядя в небо и пытаясь распознать в проплывающем облаке контуры счастливой Панды.
- И о чем эта история? – недовольно спросила Сашка.
- Ну, точно не знаю – наморщился отец – Сейчас эта история про панду, а через какое-то время может стать историей про людей, про желание сделать кому-то лучше, когда тебя не просят, про неоправданные ожидания и просто про счастье – обыкновенное счастье.
Сашка спрыгнула со скамейки.
- Я пойду к девочкам – сказала она, потеряв интерес к отцу.
В.В. смотрел, как она весело перебирает ногами и подпрыгивает, удаляясь от него.
- Вот и погулял – подумал он. Мимо проходила группа, оживленно беседующих подростков.
- Может так и надо? – громко сказал кто-то из ребят очевидно в продолжение начатого разговора. Они удалялись, произнося какие-то фразы и возбужденно жестикулируя.
- Может так и надо? - выдохнул В.В., улыбаясь своим мыслям и устремив глаза в небо, в эту бесконечную синь, глядящую сверху на нашу совсем не бесконечную жизнь.