Предисловие
Однажды в один из долгих зимних вечеров дедушка Гейдар
позвал меня в свою комнату, усадил напротив себя на пуфик
и рассказал историю об иранском борце и его ученике.
Жил был в иранском городе Хорасане знаменитый пахливан (борец). Он был сильным и добрым человеком. Его школа восточного рукопашного боя «Кошти» (иранский национальный вид борьбы) славилась по всей округе. Много у этого человека было учеников, всех он любил как своих родных детей. Особенно в этом повезло последнему его ученику – Ахриману, родители которого дружили с Устадом (учитель, мастер). А когда Ахриману исполнилось семь лет, Всевышний забрал их к себе. С той поры Устад Хормузд заменил Ахриману родителей, стал делиться с ним последним куском хлеба и глотком воды. Устад гордился своим приёмным сыном и всю любовь и мастерство своё передавал ему.
Много воды утекло с той поры. Ахриман, с помощью Устада, овладел всеми секретами борьбы и к восемнадцати годам стал могучим пахливаном. Однажды вечером он, в окружении своих друзей, подошёл к Устаду.
– Отец, разреши отправиться мне с друзьями в поездку. Я хочу познать мир. Мне хочется самому устроить свою жизнь.
Хормузд изучающе посмотрел на сына, затем на его друзей.
– Утро вечера мудренее, сынок. Мы с тобой об этом потом поговорим. Я устал за день, уже поздно. Оставь решение своих вопросов на завтра, – сказал старик и удалился на свою половину.
Юноша обиделся на отца, а друзья его, подливая масла в огонь, в один голос стали советовать ему, как проучить старика:
– Сделай ему вызов: проведи состязание! – посоветовал один.
– Он уже старый и немощный, ты молодой и сильный! – сказал другой.
– Ты владеешь всеми его секретами борьбы и обязательно его победишь! – стал убеждать его третий.
Окрылённый поддержкой друзей, Ахриман всю ночь не сомкнул глаз. Пришёл рано утром к отцу и дерзко объявил: – Я хочу быть непобедимым. Я таков и есть. Хочу победить тебя и стать Устадом. Ты уже стар, а я, как видишь, молод и полон сил. Твои секреты мастерства давно стали моими. Признайся, тебе уж не тягаться со мной, старик.
Устад оторопел от услышанного, ущипнул себя, но, увы, это был не сон.
– Сынок, – сказал он растерянно, – что с тобой стряслось? Одумайся, что ты говоришь? Ты же мне как родной сын...
– Я хочу доказать, что я сильнее тебя! – грубо прервал юноша старика. – Уже настало время занять твоё место. Устад Ахриман! Как красиво звучит! Устад!
– Сынок, Ахриман, я тебе не советую делать неверный шаг. Одумайся. Не срами мою седую голову. К добру всё это не приведёт. Выкинь из головы эту затею...
– Нет. Я непременно буду с тобой состязаться! – упрямо твердил юноша.
– Прошу тебя, Ахриман, не срами меня на старости лет.
– Я уже решил! Хочу показать тебе твоё место!
Злобно сказав эти слова, Ахриман в гневе выскочил во двор. Подозвал он своих друзей и поручил им собрать народ на поединок с Устадом.
Глашатаи стали трубить по всей округе о предстоящем поединке пахливанов.
Вскоре жители были собраны на площадь, где, по традиции, проводились состязания. Прозвучала «Джанги» – мелодия, сопровождающая состязания по борьбе.
Настал день поединка пахливанов. Старый Устад стоял в середине площадки, где должен был состояться бой. В окружении своих друзей подошёл ученик к Устаду и пренебрежительно бросил взгляд на него.
– Последний раз тебя прошу, Ахриман, не делай этого, давай мирно проживём нашу жизнь, по-доброму, как жили до этого, – обняв сына, предложил Хормузд.
– Признайся, старик, ты ведь боишься вступать со мной в единоборство! – сквозь зубы сказал Ахриман и грубо оттолкнул руки Устада.
– Я тебя предупредил, наглый человек. Теперь пеняй на себя, – выдавил из себя старый пахливан и, в мгновенье ока, применив какой-то особый, неизвестный юноше приём, повалил его на землю. Это случилось так молниеносно, что никто такой прыти от старика не ожидал. Лёжа под коленами Устада, юноша, с пеной у рта кричал:– Это нечестно, он меня этому приёму не учил! Это несправедливо! Добрые люди, разве так можно?! Почему он применил именно этот приём для победы?!..
Друзья Ахримана также стали со всех сторон кричать:
– По какой причине Устад не научил своего ученика этому приёму? Это несправедливо! Пусть ответит старик!
Устад встал, гордо оглянувшись вокруг, обратился к собравшимся:
– Более десяти лет своей жизни я отдал этому юноше. Но, видимо, ему показалось мало этого. Я делился с ним последним куском хлеба, считал его своим родным сыном. А результат вы видели сами. Я знал, что придёт такой день, когда какой-то наглец, вроде моего сына Ахримана, надумает рубить сук, на котором сидит сам. Вот по какой причине я скрыл от всех этот приём, оставив его на чёрный день, для себя. Как видите, этот случай настал!
Вокруг раздались одобрительные возгласы в адрес старого Устада, презрительные слова посыпались на голову неблагодарного юноши. Кто-то из толпы попытался лишить жизни Ахримана. В тот миг, когда вынутый из ножен кинжал должен был вонзиться в тело юноши, Устад, схватив того мужчину за запястье, препятствовал кровопролитию.
– Всевышний сам осудит его! – изрёк старик.
Великодушие Устада растрогало окружающих.
Люди стали умолять его простить своего ученика и сына.
– Прости его, Устад!..
– Он молодой, одумается!..
– Я повинуюсь воле моего народа. Пусть будет так, как желает он. Да простит Всевышний этого юношу, если может. Я уже простил его.
Ахриман словно очнулся ото сна. Он пал ниц перед Устадом.
– Сатана попутал, прости меня, отец! Прости своего неблагодарного сына, если ты в силах это сделать!
– Встань с колен. Я тебя и этому не учил! – гордо произнёс старик – Мужчине не подобает падать на колени! Ведь предупреждал же я тебя, одумайся, сынок. И вновь, в присутствии всего народа, повторяю: одумайся, тебе ещё жить, да жить. Поживи жизнь так, чтобы не запятнать свою совесть. И уважай седину окружающих тебя людей. Ибо ты прошёл по огню, прикрытому обманчивым пеплом, поверив словам таких же людей, как и ты сам. Но, не взирая ни на что, я простил тебя сынок, пусть и Всевышний простит. Вставай, Ахриман, пойдём домой!