Мерин

   
      МЕРИН
   

Мерина по прозвищу «Ласточка», Виктор Иванович купил на торгах, дорого. Купил не из-за перспектив и выгоды, а по наитию. Бывает такое у богатых русских лошадников, когда вроде видишь, что зря выбрасываешь деньги, но какая-то сторонняя сила неудержимо тянет совершить, мягко говоря, необдуманный шаг.

С другой стороны, такой шаг вроде и необдуманным назвать трудно, ибо родословная Ласточки зашкаливала, да и сам мерин доказал это в бесчисленных соревнованиях, занимая призовые места, но ни разу, за свою спортивную карьеру, не получил первый приз.

Бывший хозяин Ласточки, капризный немец, назовем его в классическом ключе, Ганс, выставил лошадь на торги, посчитав  бесперспективной, но пока еще прекрасно работающей.

Выставил по завышенной цене, в надежде на громкую родословную, уходящую корнями в англо-тракенскую линию, где прослеживался знаменитый жеребец Фокус, а также Бокал с родословной (Хоккей-Бахрома) и чуть ли не знаменитый Диабаз, на очередного покупателя-профана, а также руководствуясь национальным чувством бережливости и жадности.

Почему мерин и имя Ласточка, трудно сказать, возможно по той причине, что конь вырос в частном хозяйстве, в русской семье, а потом за копейки был приобретен и поставлен на ноги немцем.

Мерин-кастрированный жеребец.Помимо улучшения характера, кастрация приводит к тому, что мерины в меньшей степени, чем жеребцы, наращивают массу передней части корпуса, что бывает немаловажно в таких видах спорта, как конкур. Мерины более спокойны, чем жеребцы, меньше проявляют агрессию к другим самцам и присутствие кобыл не влияет на стабильность их работы.

Но назвать мерина, по сути коня, женским именем, конечно нонсенс. Только факт остается фактом, приобретенный Виктором Ивановичем мерин и по документам писался Ласточкой, что конечно же повлияло на его стоимость и в какой-то мере, сдержало расчетливого немца от назначения за лошадь баснословной цены.

Виктор Иванович, приобрел Ласточку не за его родословную, лошадником покупатель был не плохим и сразу заметил все плюсы и минусы предстоящей покупки, поэтому глаз его не остановился на мерине перед покупкой и поначалу, он даже не думал приобретать эту лошадь.

Первое впечатление, самое верное. И поначалу конь, не порадовал Виктора Ивановича. Конь, как конь: свои плюсы и минусы. С первого взгляда не видно было в нем той изюминки, которую так ищут и, как правило, не находят лошадники.

Скажете родословная, а, что родословная? Это как пустая консервная банка на какой-нибудь арт-выставке: стоит и стоит, консервной использованной банкой, на красном бархатном пьедестале, а прикрепи к ней махонький ярлычок с именем знаменитого художника и уже не предметом для отхожего места, а настоящем произведением искусства считается.



Только вот суть не меняется: консервная пустая банка она и остается такой, чтобы ты к ней не прилаживал. Скорее, это предмет истории, если из нее, во время путешествия, пищу употребил знаменитый путешественник Конюхов, или солдат Второй мировой войны, а отнюдь не искусства.

Да, и родословных этих нетрудно скомпоновать, любого вида, при современных технических средствах.

Тут важен сам конь. Хороший лошадник и без документов увидит породу и, если повезет, то и изюминку этой породы.

Глянув на Ласточку долгим запоминающим взглядом, Виктор Иванович прошел к другим лошадям, выставленным на продажу и с увлечением принялся их осматривать.

Ласточка его не заинтересовал, но след в душе все же оставил.
 
К несчастью или везению, в момент осмотра, Виктор Иванович, заглянул глубоко в глаза мерину, в выпуклые черные зенки, и память отметила мертвый взгляд коня.
 
Тусклый, безжизненный взгляд. И лишь где-то там, глубоко-глубоко, словно от прогоревшей, но не дотла бумаги, едва разгорались и тут же гасли, догоравшие всполохи - огоньки жизни.

Как потом не старался отделаться от того, что увидел в глазах лошади, не получалось, и Виктор Иванович, по наитию, вернулся к осмотру мерина.

Возраст, вес, рост все в идеале, ни где не малейшей помарки.

Снова посмотрел в глаза, а конь, словно понял и взгляд не отводил и голову не опускал, но во взгляде, мало что изменилось: все то же безразличие, пустота.
               
Вот так ни много, ни мало.
 
-Может быть, только кони и люди умеют, во взгляде, выражать свое отношение к жизни»,- подумал Виктор Иванович, но именно этот взгляд и зацепил лошадника до глубины души.

Ганс, почувствовав, что  богатый покупатель может купить мерина, сразу из вальяжного, респектабельного немца превратился в докучливого, блудливого вруна-цыганенка, пытаясь скороговоркой, на смеси русского и немецкого, расхваливать достоинства коня.

Виктор Иванович не слушал его, он и так понял, что попался и теперь никуда не денется, купит лошадь, сколько бы за нее торговец не запросил.

Купит не из-за родословной и внешних данных, а из-за той неразгаданной тайны, которую увидел в глазах коня.

Купит по наитию, по зову сердца, как древние патриции покупали рабов, которые со временем и в зависимости от обстоятельств, становились  искренними и верными друзьями, при этом, оставаясь рабами.


Спустя пару недель, когда Ласточка освоился на новом месте, Виктор Иванович попросил своих помощников вывести коня и провести по загону.

Мерин, скорее по привычке, чем в азарте, сделал пару кругов и остановился, безучастно и равнодушно посматривая перед собой.

Хоть он и застоялся в стойле, но ему ничего не хотелось, даже совершать этот привычный бег: переходя с  легкой рыси на резвый галоп.

Виктор Иванович в расстройстве подозвал заведующего конюшни Константина Макаровича и попросил, чтобы тот лично прошелся верхом, проверил возможности коня.

Макарович, наездник со стажем, фанатичный лошадник, глядя на увядшее лицо босса, понимающе кивнул и направился к коню.

Первый круг Ласточка прошел лениво, нехотя, по привычке, ни чем не выдавая свою знаменитую породу, словно делая людям одолжение. На половине второго круга, мерин преобразился и побежал резвее, а спустя круг, Виктор Иванович, увидел наконец, то, о чем смутно догадывался.

Конь преобразился, бежал легко и непринужденно, длинные ноги его едва касались земли. Глядя на этот бег, невольно появлялось ощущение, что животное парит в воздухе. Будто огромная птица, он расправил за спиной крылья и теперь скользит над землей в полете. И тут, старый лошадник понял, почему коня назвали ласточкой-вот именно за его легкий, воздушный бег. Явление редкое!

Когда Макарович остановил лошадь возле хозяина, тот обратил внимание, что конь пробежало легко и теперь ровно, почти неслышно дышал, лишь  издавая легкие звуки фырканья.

Виктор Иванович подошел вплотную к мерину и заглянул в глаза. Для себя он отметил, что огоньки-всполохи в глубине его глаз, стали чуть ярче и вспыхивали и гасли гораздо чаще.

-Хороший конь,- похвалил Макарович,-но не перспективный, такое ощущение, что сломалось в нем что-то, как у заводной красивой игрушки. Бегать будет, никуда не денется, а потрясающего результата вряд ли дождемся;

-С чего ты решил?- спросил Виктор Иванович;

-Вы же знаете, я разбираюсь немного в лошадях,- с легкой обидой ответил Константин Макарович;

-Ну, это мы еще посмотрим,-самоуверенно подвел итог разговору хозяин.


В тот день, впервые, Виктор Иванович ночевал в конюшне, рядом с мерином на увесистой охапке соломы. Проснулся с больной головой и саднящей сухостью в горле.
 
Когда утром пришла наездница и совместительству - смотритель Катя, прибраться в стойле и обиходить коня, то обнаружила странную картину.

Конь и человек стояли напротив друг-друга и переглядывались, словно разговаривали. Вернее говорил один хозяин, а конь в знак согласия мотал гривой.

-Такое ощущение,- жаловался коню хозяин,-словно вчера лишнего перебрал. Голова чугунная и в горле саднит. Немудрено и простыть, на дворе осень, вот-вот морозы ударяют.

Заметив Катю, хозяин попросил:- Ты бы Катерина, сходила в дом и принесла для меня стакан чая, а коню пару кусочков сахара.

Девушка, торопясь исполнить заказ хозяина, обронила ведро с теплой водой, в которой болталась жесткая щетка и устремилась наружу.

Минут через двадцать она, растрепанная и краснощекая влетела в конюшню с подносом в руках, на котором стоял, в красивом подстаканнике, стакан крепкого, черного чая, а в чайном блюдце покоилась горстка белых комочков сахара.

-Вот, примите Виктор Иванович,- протянула она хозяину поднос.

Тот взял стакан с чаем и левой рукой кусочек сахара: сахар он протянул на ладошке коню и тут же отхлебнул из стакана.

-Ух, спасла, хорошо то как,- похвалил хозяин, -смочил горло и легче вроде бы стало.

Вытянув шею мерин слизал с ладони сахар и принялся, слегка похрустывая, перемалывать сладость.

Эта странность в поведении хозяина продолжалась ни один и ни два дня, а примерно с полгода. Виктор Иванович прочно обосновался в конюшне и не позволял своим домочадцам привносить какой-либо комфорт в свою новую жизнь.

Последние годы жил он один в просторном доме с прислугой, но без семьи. С женой, которая была гораздо моложе, развелся лет пять назад, обеспечив ее и двоих детей всем необходимым: домом в курортном местечке Франции и солидным счетом  банке.

Деньги у Виктора Ивановича были и немалые, он являлся владельцем сети супермаркетов, разбросанных по всей необъятной территории страны, сельскохозяйственных и охотничьих угодий, фабрик и иных торговых производственных площадей.

Свою жизнь он посвятил работе, переездам и разъездам, мало замечая людей, которые находились рядом.

Главной движущей силой у него был бизнес и деньги, а все остальное он считал второстепенным и не особо нужным. Единственно слабым местом и страстью в его жизни был конный спорт и лошади.

Заразой этой его заразил родной дядька, бывший второразрядный жокей, фанатик тотализатора и ипподрома. Впрочем, какие могли быть при Советской власти жокеи и тотализаторы? Это, как в бильярде, вроде и бильярд был, все чин-чином, но настоящих маркеров (лицо прислуживающее при игре в бильярд и ведущее счет очков), не было.

Так, вшивота разная присутствовала конечно, которая выросла в каменных, городских домах и мало что соображала в лошадях, ипподромах. Правда, в тотализаторах слегка разбиралась, о чем иногда свидетельствовали  синяки на скуластом лице родственника.

Он работал на ипподроме уборщиком и маленький Витька, был его незаменимым помощником. Умение играть на тотализаторе помогло Виктору, когда он подрос и в стране началась так называемая перестройка, а затем и рецессия большевистского строя, который после смерти усатого демона оказался в руках малограмотной, необразованной элиты, жаждавшей денег и власти, а в результате, не получившей ни того, ни другого.

А вот Виктор Иванович и такие как он, оборотистые люди, свое поимели. Конечно, у функционеров от власти, капиталов куда больше, но все их капиталы, как легкий дым.

Они деньги не заработали, в отличие от таких людей, как Виктор Иванович, а отжали у государства и капиталы эти, в любой момент могут вернуться к своему настоящему владельцу.

Чем дольше Виктор Иванович общался с конем, тем у того улучшались результаты.

Взвалив дела бизнеса на доверенных и хорошо проверенных лиц, Виктор Иванович, все свободное время проводил около своего любимца, словно пытался отпоить волшебным снадобьем равнодушного к жизни коня.

Ласточка выступил на нескольких соревнованиях классического конкура и в качестве помощника на всех спортивных соревнованиях, неизменно присутствовали: сам хозяин, Константин Макарович и наездница Катерина, у которой с мерином установились добрые отношения.

Хозяин даже на соревнованиях не менял своих привычек и ночевал рядом с конем, в ворохе специально приготовленной для него соломы.

Дела шли ни шатко, ни валко: на большинстве соревнованиях конь, как обычно, дальше призового места не поднимался. И всякий раз, оставаясь наедине с мерином Виктор Иванович заглядывал ему в глаза, но не видел желаемого результата.

Взгляд не оживал, словно из животного напроч и навсегда, выдавили волю к жизни.

Случилось так, что после очередной ночевки в конюшне, Виктор Иванович, жестоко простудился и его положили в больницу с воспалением легких, где он пролежал в отдельной платной палате почти месяц.

Его часто навещал Константин Макарович, который приглядывал за Ласточкой, и сообщал о состоянии мерина.

-Вроде все нормально, бегает резво, но как-то слегка неуклюже, словно потерял что-то, а сказать не может,-докладывал Макарович состояние конюшенных дел,- честно говоря, и сам не пойму в чем дело, вроде вот оживать начал, чувствовал, еще немного и хворь уйдет, а после того как Вас в больницу положили, словно снова в ступор впал, переживает что ли? Он же конь, переживать не может;

-Много ты понимаешь...,- урезонил  спеца Виктор Иванович,- кони, лучше людей, ток безмолвные твари и сказать не могут человеческим языком, для этого другой язык нужен, не из слов и букв, а куда более высокий;

-Ну, вы загнули Виктор Иванович,- улыбнулся Макарович,- по Вашему выходит, что кони мысленно общаются с людьми? Прям фантастика на самом деле!

-Фантастика не фантастика, а на себе проверено,- возразил хозяин.

Выписавшись из больницы Виктор Иванович полетел в город, где должны проходить очередные соревнования по конкуру.

В аэропорту его встретила Катерина и повезла в гостиницу, где ему был заказан роскошный номер. Однако, хозяин заупрямился и велел девушке сперва отвезти его в конюшню, где находился Ласточка.

Когда хозяин подошел к стойлу, где находился конь, тот встретил его легким дрожанием ушей и приглушенным ржанием.

-Вот номер, -удивилась Катерина,- показывает, что рад Вам безмерно, Виктор Иванович;

-Еще бы, столько не видались, почти месяц,- и обращаясь к коню позвал,- Подойди!,

Ласточка подошел к хозяину, радостным взглядом осматривая его, словно не веря своим глазам, что долгожданная встреча состоялась.

Виктор Иванович погладил нежно мерина по морде и протянул на ладошке маленький кусочек сахара.

Машинально, скорее по привычке, их глаза встретились и хозяин увидел наполненные огоньками жизни красивые огромные глаза коня, слегка тронутые поволокой. Словно омытые летним, обильным дождем крупные плоды сливы, они сверкали и отражали в себе,  усталое, слегка заросшее щетиной лицо, хозяина.

Виктор Иванович ласково потрепал, Ласточку по морде, похлопал ладошкой по грубой холке и, что-то шепнув на ухо, удалился.

Уже находясь на улице, он подозвал Катерину и сообщил:-все Кать, мерин здоров, ты должна выиграть первое место, постарайся, только  жилы рвать не надо. Все как обычно, в родном тебе ключе;

-Хорошо Виктор Иванович, жилы рвать не буду и первое место добуду, будьте уверены;

-Заметано,- радостно выдохнул Виктор Иванович,-а теперь веди на отдых, для конюшни  после больницы пока не готов.

Вернулись они победителями!  Дальше пошло и поехало: Ласточка побеждал почти на всех соревнованиях, в которых участвовал.


Глава вторая.


Отец Фотий творил христианский намаз (так в шутку он называл ползание по полу с оттопыренным тяжелым задом, в рясе и церковных прибамбасах, с малыми детишками на спине), когда взгляд его обратился в окно, выходившее во двор, где он увидел человека в сапогах для верховой езды, который бодрым шагом пересекал двор.

-Мать,- заорал в горло Фотий, обращаясь к попадье, к нам гость дорогой, иди встреть.

Худенькая, постоянно хмурая попадья, фигурой напоминающая скорее девочку, чем многодетную мать, в это время возилась на кухне, готовя еду на многочисленную ораву: троих своих детей и троих приемных.
 
Едва заслышав голос мужа, она оставила готовку и устремилась к входной двери.

После непродолжительного стука, дверь открылась и в дом зашел гость:

-Бог в помощь,- глядя на растрепанного, разрумянившегося от игры с детьми батюшку, поприветствовал он хозяев;

-Проходите, проходите Виктор Иванович,-зачистила попадья,- в самый раз, у нас и обед готов. Отведайте что Бог послал?;

-С удовольствием,- окончательно хороня надежды попадьи на отказ, согласился гость.

Трапеза длилась не долго, из обычных трех блюд: горохового супа с мясом, котлеты с картошкой и стакана компота из сухофруктов.

Когда дети вышли из-за стола и попадья увела их в другую комнату, батюшка, прерывая обеденное молчание, спросил:

-Как понимаю, вы ко мне по делу Виктор Иванович?

-По делу, по делу, но очень щекотливому и надобно переговорить, где-то в другом месте;

-Я сейчас в храм собираюсь, -сообщил батюшка,- можем по дороге наши дела обсудить, а если времени не хватит, то в храме договорим;

-Хорошо,-согласился Виктор Иванович.

Виктор Иванович, числился в сельском приходе щедрым спонсором, на его деньги фактически был возведен храм и обустроен местный приход.

И, не смотря на открытость отношений с людьми, к этому человеку, батюшка всегда относился  с каким-то чувством недопонимания, слегка завидовал что ли, богатству спонсора.

Короче, задушевных, человеческих отношений между попом и дельцом не случилось. Хотя в сущности, оба занимались схожими делами: тот и другой зарабатывали деньги на людях, их слабостях. Один на духовной, другой на телесной пище.

Разница состояла лишь в том, что приход Виктора Ивановича (его супермаркеты) распространился почти по всей стране, а батюшкин, ограничивался небольшим сельским. Отсюда и доходы разные.

-У меня вот дело к вам такое не совсем обычное, -начал Виктор Иванович, как только они вышли с батюшкой со двора.

-Продолжайте, сын мой, говорите -немного в небрежном ключе, ответил поп.

-Фотий,-обращаясь к батюшке, и, придержав священника слегка за руку, начал Виктор Иванович,- для начала я хотел  с тобой как с человеком поговорить, а потом уже , как со священником;

Поп немного удивился, но остановился и заглянул собеседнику в лицо: -Говорите, я постараюсь понять Вас;

-Хорошо, -согласился собеседник и начал: Видите ли батюшка, у меня есть очень хороший конь, он мерин и между нами установилась незримая связь...

-Не понял... С кем незримая связь,- прервал рассказчика Фотий;

-Да, говорю же с мерином,- с раздражением продолжил спонсор,-что тут непонятного? Ласточкой его зовут;

-Про Ласточку слышал, знаменитый конь, чемпион неоднократный,- продолжил тихим голосом поп,- а при чем тут связь, да еще какая-то незримая? Если бы конь не был мерином я бы мог подумать, что-то бесовское.... Однако, вы уж постарайтесь мне все толково изложить, что от меня -то требуется. Конь Ваш и связь эта, как ее... незримая, Ваша;

-Конечно, конь мой и связь незримая с конем моя,- снова начал Виктор Иванович,- не Ваша же?

-Понятное дело не моя,- перекрестился поп, но и вам не советую, зачем это Вам?

-Так вот у нас с мерином жизнь сложилась, душа к душе приросла,-пытался объяснить Виктор Иванович,-а Вы ж, по душевной части специалист, значит помочь можете.

-В смысле? -начиная догадываться куда клонит собеседник, ужаснулся батюшка;

-В прямом смысле,- выпалил собеседник, -Вы, батюшка, можете повенчать нас Ласточкой?

На мгновение поп лишился дара речи, он развернулся всем телом к собеседнику и, поняв, что тот не шутит, пронукал:

-Ну-ну-ну, занесло Вас однако,- и, полагая, что это, все же, шутка, в тон ее ответил,- а мож с гусем каким обвенчать прикажете, или с овцой или с тараканом? Вы хоть понимаете, что несете?

-А почему нет то?-удивился Виктор Иванович,-по божию писанию, мы все его твари. Только мне с конем надо, у нас души сошлись и я за него беспокоюсь, не дай бог, что со мной случится, как он без меня бедолага? Тварь бессловесная, любой обидеть может.

-Давайте так сделаем,-поняв, что собеседник настроился весьма решительно, да и в мозгах у него несусветная каша,- приходите ко мне через месячишко другой, а я со своим начальством посоветуюсь. Дело не совсем обычное и требует внимательного рассмотрения;

-Во-во и я о том же, не будем спешить. Вы действительно со своим поповским начальством все обговорите, потому как дело серьезное, а я, через месяцок, Вас снова навещу.

На том и расстались, священник естественно полагал, что за месяц дурь из спонсора выветрится и они к этой необычной теме больше никогда не вернутся.

Когда Виктор Иванович  уходил, батюшка на минутку приостановил его и на всякий случай посоветовал:- Вы имейте ввиду, да и сами поди хорошо понимаете, что в этой стране, церковное венчание ничего не дает и не накладывает правовых обязанностей и не не представляет никаких преимуществ или прав.

-Понимаю,- согласился Виктор Иванович, только я не зря  про душу говорил, если они роднятся, то их союз обязательно должен быть заключен и там....,где они должны встретятся,- придурок ткнул пальцем в небо.

После ухода ненормального, идти в храм Фотию расхотелось. Священник был отставным подводником, бывшим офицером флота, начитанным, но малообразованным в церковном писании и премудростях веры.

Другими словами, для него, что ни поп, то батька. На свою поповскую должность он попал по большой протекции и нежелании священнослужителей ехать в этот богом забытый приход, приносящий одни убытки, и едва сводящий концы с концами, благодаря прихожанам, таким как Виктор Иванович.

Ноги сами привели Фотия на берег небольшой речушки, где он любил с детьми проводить время с удочкой. День клонился к закату, подстелив под задницу рясу батюшка выбрал местечко на пригорке повыше и суше и теперь с растревоженным чувством оглядывал окрестности.

Просидел до глубокой темноты в раздумье, созерцании под ярко светящемся звездами небосвода, глядя на журчащую воду, поминая своего незваного гостя, размышлял.

-Наверное не случайно природа поделила животный мир на виды: мужскую и женскую особи. 

Перед ним предстал образ его нежной попадьи, их редкие жаркие ночи в постеле и он, с омерзением представил себе, что могло быть, если вместо попадьи, бог дал бы ему в жены коня, или овцу, или жилистого мужика, что сейчас так модно среди выродков.

Трудно представить себе коня, жеребца, который удовлетворял бы сексуальную похоть другого коня или кобылу, которая удовлетворяет сексуальную похоть другой кобылы. 

Иначе как уродство это не назовешь, даже животные понимают это, но только не человек. Человек может внушить себе, что он гей или лезбиянка и требовать официального признания своего уродства.

И, что это будет за венчание человека с конем?! Конечно чистой воды уродство и объяснение, типа соединившихся душ, мало что означат. Кто видел хоть раз душу человека или животного? Существует ли в природе  данная категория?

И потом, в природе много других уродливых форм существования, но ни один урод, любого вида еще никогда не требовал официального признания его уродства, а эти выродки требуют, настаивают и общество идет им навстречу, вопреки природы и предназначения самого животного вида.

Получается, что наше общество не понимает  естественного хода вещей (правил размножения вида) идет на уступки разным уродам и извращенцам.

Не случайно этот странный человек явился к нему с такой просьбой. Не надо будет удивляться если в скором времени поступит разрешение от церковных властей, провести подобное, дикое венчание.

Конечно, стимулом, как всегда, окажутся деньги, но ведь вера дороже денег. Поэтому, решил Фотий, если что-то в этом плане произойдет, то он должен дать себе обед, никогда не прикасаться к этому, даже мысленно.

Глава третья.


Рабочий день в госучреждениях, как обычно, начинается с горячего чая или чашечки кофе. Глядя на утреннюю суету чиновников невольно закрадывалась мысль, что ты попал ни в какое-то официальное учреждение, а в кофейню на паях, где служащие превратились в вежливых посетителей забегаловок, угощали друг-друга вкусными пирожными и пирогами домашнего приготовления.

Вежливыми, служащие были только для самих себя, но не для посетителей и просителей, которых судьба заставила посетить, эти смердящие, неприветливые дома, переполненные гордыни и ненависти к людям.

Поэтому, не было ничего удивительного в том, что когда Виктор Иванович, постучал легким стуком в дверь кабинета заведующей ЗАГСа, в ответ услышал рев разъяренного кабана и в дверях кабинета моментально возникла необъятных размеров женщина, с распахнутым ртом.

Не обращая внимание на грозную женщину, Виктор Иванович прошел в кабинет и попросил посторонних людей освободить помещение, из этого поступка было видно, что посетитель - мужик битый и с ним голыми руками трудно справиться.

Это стало доходить и до грозной женщины, необъятных размеров, а когда секретарша с милой улыбкой на устах, удаляясь, что-то прошептала  ей в маленькое ушко, та моментально преобразилась и попросила всех присутствующих удалиться.

-Простите ради бога, - защебетала заведующая,- у нас тут утренняя планерка была, но уже закончилась, можете присесть, где вам удобней?

Виктор Иванович удобно расположился в кресле напротив заведующей и попросил присесть встревоженную женщину.

Наконец, она немного успокоилась и присела, при этом выражение  ее лица сменилось на кроткое и все понимающе.

-Я слушаю Вас,-начала опытная чиновница, -чем мы заслужили внимание такого известного человека?

-Видите ли, -начал посетитель,- я по очень деликатному делу...Он замолчал и изучающим взглядом посмотрел в глаза чиновнице.

-Понимаю, понимаю..., -затараторила заведующая,-продолжайте. Постараемся все сделать о чем вы попросите, разумеется в пределах возможного.Невозможное это ведь в компетенции его?,- и умная бестия указала глазами в небо.

-Собственно говоря, у меня обычная просьба, зарегистрировать брак, но в тоже время, эта просьба, мягко говоря, и не совсем обычная.

Заключительные фразы заведующая пропустила мимо ушей, ибо вся ее деятельность была заточена под слова: брак, развод, свидетельство о браке, о разводе, а остальной набор слов ей был просто не интересен.

Поэтому, попросив предъявить документы для заключения брака, а также написать заявление, при этом, снисходительно позволила жениху, расписаться в нем за невесту.

Виктор Иванович молча достал из просторного кейса файл с документами и протянул заведующей.

Приняв написанное посетителем заявление, заведующая принялась небрежно его изучать, наконец взгляд ее дополз до раздела данных: «невеста».

-Вы тут пропустили,- возвращая документ посетителю, она приложилась пальцем к нужной строке,- Обязательно надо указать до брачную фамилию невесты и отчество, а также, вы, слегка напутали в разделе «пол», почему «мужской» и еще так грубо «мерин»?

-Дело в том, что у невесты нет фамилии и отчества,-начал Виктор Иванович из далека,- Ласточка, просто Ласточка...;

-Понимаю,-возразила заведующая, для Вас она действительно просто Ласточка, но у любой Ласточки есть фамилия и отчество, а также пол... Не спешите, укажите подробней...

-Но я же предупреждал, что мой случай исключительный,- начал Виктор Иванович,- у нас родство душ и я хочу заключить брак с конем, мерином одним словом.

-Шутка такая?- сделав удивленное круглое лицо спросила чиновница;

-Отнюдь нет, все взаправду,- смутился Виктор Иванович;

Лицо опытной чиновницы покрылось пятнами, затем набухло красителем красного цвета и едва сдерживая ярость, ибо понимала кто перед ней находится, мило проворковала:

-Давайте сделаем небольшой перерыв, завтра подходите и мы все оформим как надо.


Глава четвертая.


Большинство людей по утрам занимается физкультурой: делают зарядку или выходят на легкую пробежку, другие взбадривают себя чашечкой крепкого кофе с сигаретой, или чая. Каждый по своему сходит с ума, но цель у всех одна — подготовиться к рабочему дню или бестолковому отдыху.

Короче, вдохновиться на очередной подвиг, чтобы прожить еще один день, в понятном режиме, при этом, совершенно не задумываясь над тем, что каждый прожитый день, как острый нож, отрезает от целого каравая кусочек жизненно важного продукта, под названием жизнь.

Сити-менеджер небольшого подмосковного городка Славик, впрочем теперь благодаря занимаемой должности все в глаза называют его Вячеслав Пантелеевич, а за спиной «сопля», не делал ни того, ни другого.

Для его сухопарой фигуры, изуродованной детским сколиозом, спорт и физкультура были чужды, а в силу врожденной неугомонности, страсти к угодничеству, взбадриваться чем попало, даже алкоголем, не требовалось.

И без принятия допинга Славик, как русская борзая, был скор на ногу,  чертовски деятелен, до похабства сладкоречив и нагл.

По утрам, в отличие от большинства граждан, ему - мельтяшному и противоречивому, как глоток воздуха, требовалась капелька вдохновения.

И он его обретал (вдохновение), но не в дурацких физических упражнениях и утренней кофейно-сигаретной, чайной отраве, а в пересчете денег и их созерцании.

Каждый день, примерно за час до начала рабочего дня, он являлся на свое рабочее место, закрывался в кабинете, открывал нижнюю часть массивного двухметрового, сейфа  и, достав оттуда внушительных размеров, дешевую, клетчатую, китайскую сумку, не спеша, с наслаждением, выкладывал на стол содержимое.

За время его работы, друзья и подчиненные уже привыкли к странностям босса, по утрам закрываться в кабинете, и не беспокоили парня: ни телефонными звонками, ни робкими или громкими стуками в дубовую дверь.

Сегодня, Славик, как обычно, пересчитав свое богатство не вдохновился. Вот уже полгода энная сумма денег, собранных тяжким трудом, с риском оказаться на тюремных нарах, не менялась, что плохо, очень плохо отражалось на его характере.

-Надо же,- размышлял печально негодяй,- за полгода ни копейки не заработал, ни единой копеечки (воровство и откаты он искренне считал работой),- хоть вешайся от такой бесперспективности,-подвел он итог.

Да, откуда же  взяться  копеечке?- вдруг ожил в голове чиновника мерзкий, голосок его справедливого и трезвомыслящего негатива,- когда за три года непосильных трудов  обобрал, разорил, обанкротил и распродал в городе все, что имело мало -мальски какую-то ценность в денежном выражении.

На святые места руку поднял и продал полуразрушенный, церковный комплекс под дискотеку:

-Перед Богом стыд потерял,- неумолимо свербил в голове праведный голос,- просил же отец Фотий передать ему храм, из канцелярии московского-бородатого звонили, только как им, халявщикам, отдать бесплатно?  Живая копеечка и самому нужна.

Вот в таком унынии и печальке начинался рабочий день сити-менеджера энского городка, без малейшего  вдохновения. А когда в делах и в жизни нет вдохновения, то обязательно жди беды.

Впрочем, беда всегда рядом, можно сказать, бок о бок с везением, стучится в дверь, только ты не всегда ее слышишь или видишь, потому что, иногда, жадность в человеке, бежит впереди его глупости.

Когда раздался громкий настойчивый стук, Сопля резко вздрогнул, скукожился и не поверил своим ушам, что в этот час, кто-то посмел к нему постучать.

Настойчивый стук повторился, только стучали уже ногой и из-за двери был слышен протестующий голос его секретарши, призывающий посетителя прекратить барабанить.

-Все,-решил грозный менеджер,- надо увольнять Машку, явно не справляется, - но, глянув на стол, заваленный пачками денег, среди вдохновляющего царства купюр, словно бес попутал, разглядел упругий, радующий глаз, округлый и возбуждающий голый зад своей секретарши.

-Нет, не могла предать,- решил он,-а так стучаться: нагло и перспективно, могут только прокуроры или органы и точно не местные....

Бог знает какие еще мысли посетили оборотистую головенку Славика, но явно не добрые, ибо, что-либо предпринимать на скорую руку, по крайней мере, опасно, да и не умно.

Трясущимися, загребущими руками Славик, молниеносными движениями сгреб в сумку несметные богатства в крепкую, китайскую сумку, распахнул окно и, обливая душу слезами, выбросил в него тяжелый баул, по сути ценности, награбленные за три минувших года.

Он правильно рассудил, что лучше потерять деньги, чем прозябать несколько лет в тех самых отхожих местах, заклейменным позором «бескомпромиссного» правосудия.

А что деньги? Жалко конечно, нестерпимо жалко, хоть застрелись, но их еще можно наворовать, а вот жизнь, даже ее малюсенькую капельку, украсть или получить в откат, невозможно.

Когда отворил дверь, в просторный кабинет вкатилась дама, с возбужденным, пунцовым лицом и распахнутым ртом. Ей явно не хватало свежего воздуха и она, не обращая внимание на хозяина, устремилась к распахнутому окну. В этом чудовище Вячеслав Пантелеевич с трудом опознал заведующую ЗАГСа и рванул за ней следом.

Вот уж правильно у нас говорят, что пуганная ворона и палки боится. Не повезло, испугался, а чего и сам толком не понял.

-Что ты, дура, себе позволяешь?!- заверещал начальник,-ломишься в кабинет, как лошадь, притом в кабинет начальника, в неурочный час. Я тебя приглашал?

-Да-да-да, тут дело такое.... не обращая внимание на грубость,- пыталась оправдываться женщина, но у нее не хватало дыхания и она снова высунула голову в окошко, глотнуть свежего воздуха.

Вячеслав Пантелеевич подошел к окну и боязливо выглянул на улицу, пытаясь понять куда приземлился его клад, но знакомую до боли в глазах сумку не обнаружил.

Поперхнулся, ойкнул и выбежал через дверь вон, не обращая внимание на секретаршу, которая, приложив руки ко рту, стояла навытяжку, по стойке смирно, словно в ожидании команды «Фас».

Осматривать место приземления заветной сумки было бесполезно: двор, как двор, не видно не души, только вдалеке двора, на платной парковке, которая приносила небольшой доход, но не в казну, стояло несколько машин.

Вячеслав Пантелеевич подошел к парковке и внимательно осмотрел машины, судя по высохшим следам от колес, использовали транспорт давно, а уточнить когда, было не у кого. Он, внимательно, через стекла машин оглядел салоны автомашин, но нужной ему сумки ни в одной не обнаружил.

-Плакали мои денежки,- чувствуя, как медленно холодеют пальцы рук и вздрагивает его кроткая, душонка,- решил паразит и в измождении опустился на грязный тротуар.

Виктор Иванович, несколько минутами раньше, с водителем Димой, заехал  во двор городской мэрии и, когда огромный баул (клетчатая сумка) выпала из окна третьего этажа они не видели, но почувствовали.

Мощным шлепком она приземлилась рядом с их медленно ползущей машиной. Оба, водитель и пассажир, непроизвольно вздрогнули и Дима резко врезал ногой по тормозам.

Виктор Иванович вышел из машины, подцепил злополучный баул и кивком головы приказал водителю открыть багажник. В сумку не заглянул, справедливо полагая, что из воровского гнезда чего попало и зря не выкинут, поэтому решил на всякий случай, прибрать предмет, глядишь и сгодиться.

Скомандовав водителю:

-давай домой, а находку в конюшню,- сам вышел из машины и пошел на центральный вход с главной улицы, поэтому не увидел кручины сити-менеджера в поисках своего богатства.

На главном посту полицейский его не пустил, напуганная произошедшем секретарь главы администрации, распорядилась перекрыть все входы и выходы мэрии, до особого распоряжения своего начальника и они, четко исполняли команду.

Чтобы зря не терять времени, Виктор Иванович решил пройти через внутренний двор,  запасный вход-выход. Здесь, у входа он и обнаружил беднягу сити-соплю, сидящем на грязном тротуаре, в прострации.

Обнаружив Виктора Ивановича, в обнимку с главой администрации, ибо самостоятельно тот передвигаться уже не мог, полицейский, охранявший черный вход мэрии, тупо взял руку под козырек и пропусти их в здание.

-Зарезала, -поглядывая на заведующую из под ладошки, приложенной ко лбу, стонал Славик,-без ножа зарезала. Чего ты не в урочный час приперлась-то, звали тебя?

-Доложить хотела, срочность была, поглядывая на сидящего тут же, за приставным столиком, Виктора Ивановича, оправдывалась женщина,-вон они сегодня с утра приходили,- заведующая указала рукой на смирно сидящего рядом просителя...

-И, что теперь? Приходили и приходили, Виктор Иванович к Вам придти не может? Или у вас там не ЗАГС, а секретная часть какая?

Да, Вы хоть знаете, что этот человек, не только Вашу контору, но и весь город за два часа выкупить может и тогда уже мы с Вами к нему придем, в роли просителей, наниматься. Господи, с кем работать приходится!- в сердцах воскликнул сити-менеджер;

-Может-то, может,-не сдавалась заведующая,- но слишком просьба у него была варварская;

-Вы думаете о чем говорите в присутствии уважаемого человека? Для таких людей не существует просьб, они и без них могут обойтись, а если о чем-то просят, то это лишь свидетельствует о их воспитанности и уважении  к власти,-напряг чиновник;

-Посудите сами,-продолжала выкручивать та,- они просили, чтобы я их брак с конем зарегистрировала.

-С кон-е-е-м?!- переспросил с недоверием Славик, было видно, что он еще не оправился от случившегося потрясения, а тут еще новое грядет и такое безумное.

-Надеюсь не отказали?-поглядывая с глупой улыбкой на богатого посетителя, спросил Вячеслав Пантелеевич;

-Хотела с Вами посоветоваться, поэтому и пришла по собственной инициативе, а его попросила завтра зайти на прием.

-Хоть тут молодец,-с облегчением проворчал Вячеслав Пантелеевич и, делая зверское выражение лица, предназначенное только женщине, видать боль утраты взяла свое, проорал,-а сейчас пошла вон и, чтобы я тебя хоть сегодня не видел.

После того, как заведующая проворно убрала свое мощное тело, Вячеслав Пантелеевич попросил секретаршу принести кофе, а сам, распахнув верхнюю часть сейфа, достал пару тяжелых  бокалов и разлил по ним пахучее дорогое виски.

Его разбитое вдребезги сердце и изворотливый ум, лихорадочно заработали,  вычисляя те выгоды, которые может принести странная прихоть этого избалованного жизнью богача.

-Брак дело благое! -начал мошенник из далека,- Каким законом запрещено? Хоть с конем, хоть...,-тут оратор слегка запнулся, боясь произнести слово «кобыла», (уж слишком грубо оно звучало и уважаемый человек мог непроизвольно обидеться),- впрочем, брачные узы, соединение двух...., -стараясь избежать слова «людей», ибо понял, что мерин вовсе не человек, поэтому тут же заменил его на слово «душа»;

-Как Вы хорошо меня понимаете Вячеслав Пантелеевич,- ободрил гость без тени насмешки,- я о том же, о соединении двух душ. У нас с Ласточкой души сошлись тютелька в тютельку и он, мерин, мне больше чем жена или муж, он родственная душа, моя плоть и кровь. Мы существуем в одном пространстве и крепко завязаны друг на друге. Ему без меня никак и мне без него нельзя,-подвел итог богач.

-Понимаю, понимаю,-зачастил лихорадочно чиновник,- но существует одно маленькое «но» и вы, Виктор Иванович, это должны понимать;

-Сколько?- поинтересовался проситель;

-Помилуй Бог,- остановил бравый приступ богача чиновник,- дело не в деньгах и выгодах,-мои люди и я сам, бескорыстное племя, но люди в этом городке совсем убогие, да и сам городок давно запаршивел и перестройки требует, а денег на это  в бюджете страны нет и не предвидится;

-Мне все понятно, я помогу,-согласился Виктор Иванович,- посильно помогу.

-Возбужденный переговорами и, предчувствуя запах настоящих денег, прохвост схватил со стола калькулятор и привычным движением пальцев набил громадную, но посильную богачу цифру утраченного бюджета пропажи, с процентами.

Едва взглянув на калькулятор, мудрый делец пообещал:

-В ближайшие дни мои юристы переведут главный офис компании в ваш город и, с момента регистрации, все налоги, которые я плачу, начнут поступать в местный бюджет. Это гораздо выше той цифры, которую вы тут настучали, вам этих денег хватит на все.

Честно говоря,-продолжил он,- я и сам давно подумывал об этом, все же  здесь живу ни один год, тут и моя конюшня с лошадьми находится, и спортивная школа верховой езды, которой я руковожу, а также  многое другое.


Глава пятая.


Почти час Фотий высиживал в   управлении делами Московской патриархии. Высокопреподобие архимандрит пригласил на беседу, но не спешил его принимать. 

Чего только не передумал священник, пока ерзал в приемной на широком, роскошном  кресле, непроизвольно восхищаясь вкусом, богатством и роскошью помещения устроенного, с налетом быта французских аристократов.

-Мать честная,-думал священник,-живут же люди, как в сказке.

Словно отделившись от тела, его мысли устремились порхать по помещению, с жадностью оглядывая, и рассматривая, зеркала, картины, редкую мебель и позолоту.

На долю секунды он представил свою широкую горницу с грубым, большим, ворсяным ковром на полу, сбитый искусным столяром обеденный стол и лавки для многочисленного семейства, предмет гордости в доме, пластмассовые белые окна, через которые даже в сильную пургу не пробивается холодный ветер и ему сделалось слегка тоскливо.

-Разве можно сравнивать несравнимые вещи: быт простого священника и высокого церковного начальства,-сообразил Фотий и смиренно притих.

Как он полагал, его пригласили за разъяснением письма, которое он направил на имя Высокопреосвященнейшего Владыки Варсанофия, митрополита Саранского-Мордовского.

В письме священник описал бесовскую просьбу богатого дельца о венчании с мерином. Полагая в душе, что добросовестно выполнил обещание, данное Виктору Ивановичу, обратился по начальству, но в таком высоком заведении, как управление делами Московской патриархии полным - полно действительно важных и насущных дел и он рассчитывал, что это письмо, канет среди вороха другой бестолковой переписки, исчезнет бесследно, затеряется, останется без внимания.

Примерно такое отношение к глупой переписке было в войсках, где Фотий отбарабанил без малого, десять лет.

В этот раз оказалось, что Фотий просчитался, письмо заметили и автора пригласили на беседу к самому архимандриту, слывшим скорым на расправу, перед которым  в страхе трепетали церковные чины, гораздо выше, Фотия.

Моложавый архимандрит встретил священника с налетом ласки, но за предупредительностью и ласковостью просматривался тонкий, иезуитских характер высокого церковного чина. Бывают такие люди, вроде и вежливые и предупредительные, но в их действиях, манерах и поступках сквозит что то изощренно дьявольское, на гране жестокости.

Таких людей, как правило, боятся, но не уважают. Это было первое и, может не совсем верное, впечатление Фотия о высоком начальнике.

-Вы в письме сообщаете, что к Вам обратился известный предприниматель с  целью совершения обряда венчания с конем, точнее мерином?-переспросил архимандрит;

-Так точно,- по военному отрапортовал священник,-обращался, но подумал, что это блажь богатого человека, сущее кощунство, и ничего ему не обещал. Сказал, что мне надо посоветоваться с церковным начальством, как оно на эту выходку отреагируют;

-Так советуйтесь, кто мешает. Может Вас не волнует старый церковный комплекс в энске, который под дискотеку властями продан?

-Как не волнует ваше высокопреподобие, я за него все пороги оббил во власти светской, с просьбами передать его в наше пользование, ворох бумаги исписал и все бестолку. Не отдали.

Местный мэр принял решение с аукциона продать и продали, но мы, в тендере не могли участвовать, патриархия денег не выделила. А наш приход гол, как сокол, негде взять.

-Что Вы говорите?-нарочито удивился церковный чин, -говорите денег нет, а они, эти деньги, к Вам прямо в руки идут, а Вы кобенитесь, с чего бы это? Служить не хотите? Новый приход не желаете восстанавливать, так и скажите, мы сан снимем.

Только позвольте заметить, у вас и у церкви на содержании шестеро малых деток. Куда пойдете Фотий, как на жизнь зарабатывать собираетесь? Или Вам на деток глубоко наплевать?

-Я, обет дал и такой обряд провести не могу,-понимая куда клонит ловкий инквизитор, попытался остановить богохульство священник.

-Обет говорите?- удивился тот,- конечно это серьезно,- но если поможет, я его с Вас снимаю, занимайтесь своими обязанностями, но имейте ввиду, я не принуждаю провести обряд, выбор за Вами.



Проводив Фотия, архимандрит имел встречу с митрополитом.

-Ну, как там?-поинтересовался  высокопреосвященство;

-Честный священник, обязанности свои понимает и веру почитает превыше всего,-следовал ответ;

-Да, вера это главное, а обряды и все остальное для этого и определены, чтобы веру укреплять, производное от главного...

-А совесть?- в запальчивости поинтересовался архимандрит,- тоже производное?

-Не умничайте высокопреподобие,-окоротил митрополит,- здесь Вам не Париж, а Россия, другие законы и правила, между людьми и церковью. Главная задача
- веру распространять, а без насаждения и возведения храмов божьих, какая вера? Привлечение сотен новых верующих, куда важнее судьбы одного человека.

-Пожертвовать судьбой одного верующего, если она не твоя личная, проблемы нет?- съехидничал неугомонный архимандрит;

-Не смею удерживать,-сухо попрощался митрополит и протянул руку;

-А что со священником будет?- не удержался и уже на выходе поинтересовался архимандрит.

-Какая может быть судьба у отступника, вам не хуже меня ведомо,-изрек дерзкий поп.

-Ах, да, простите, забылся,-архимандрит удалился,  удостоив начальника, презрительным взглядом.


Глава шестая...


Роскошный «Мерседес» остановился во дворе усадьбы Виктора Ивановича. Из машины вышел известный нам церковный деятель-архимандрит и вошел в дом.

Сам хозяин встретил дорогого гостя на широком крыльце и уважительно пожал протянутую руку.

-Я, внимательно изучил Ваше предложение,-обратился к гостю хозяин, когда они остались одни,-мне оно подходит. Не сомневаюсь, что вы считаете меня немножко, как бы это сказать, чудаком, вернее ненормальным. Возможно, с вашей позиции, я, и конченный идиот, но и вы дорогой, особо ничем от меня не отличаетесь.

После нашего телефонного разговора, как понимаете, я навел о Вас некоторые справки и, должен откровенно сказать, слегка удивился.

В мгновение ока, бросить все: карьеру, Париж, родственников, друзей и ради чего? Похоронить свои лучшие годы в Российской глухомани, не каждый решится.

-О-о-о, если бы нашими действиями руководил только разум,-ответил священник,- уверяю, человечество наделало бы ошибок гораздо больше. Иногда мы выбираем сердцем, например, как в Вашем случае, и попробуйте меня убедить, в обратном.

-С вами трудно не согласиться,-поддержал собеседника Виктор Иванович,-пойдемте, посмотрим предмет моего обожания и заодно решим наши скромные дела.

Архимандрит с удивлением наблюдал, как человек и конь общаются между собой. Почувствовав присутствие хозяина, Ласточка подошел к барьеру и доверчиво вытянул шею.

Хозяин нежно гладил коня по скуластой морде и внимательно вглядывался в глаза, которые, словно угольки, сверкали от счастья в полумраке конюшни.

На лице самого хозяина появилось выражение тревоги, нежности и опасения за спасенную им живую душу, которую он отнял у смерти или судьбы, как хотите скажите, но именно так это и было.

Гость понял и позавидовал:- Господи, как еще далеко идолам в рясах, до мужика,-размышлял архимандрит,-если бы, хоть один из них, за всю историю христианства, сделал то, что сотворил этот человек, то сколько бы жизней и живых душ могло быть спасено. Зачем  храмы и внешние атрибуты веры, о которых так пекутся безбожники попы?

Нужно, подарить живому человеку всего лишь счастье и чуточку божьей благодати, которые так щедро распространяет во вселенной Господь, но которые, за редким исключением, по-прежнему, остаются недосягаемы для людей.

-Дима,-подозвал водителя Виктор Иванович,- будь ласков, отнеси баул в машину гостя,- и указал взглядом на знакомую клечатую сумку, которая валялась в углу вольера, почти под ногами коня. 

Малый легко подхватил тяжелую баул, взял протянутый брелок с ключами от машины гостя и удалился.

-За Фотия можете не беспокоиться,-сообщил Виктор Иванович,- он снимет сан и я ему предложу другую работу, уже перевел в энск головной офис моей компании и подыскиваю для управления компанией честного человека. Не специалиста и руководителя, а человека, ибо специалиста найти не трудно, а вот человека, да еще честного, не так просто.

Подходит к концу эта удивительная история. Неискушенный читатель, прочтя рассказ, может сделать вывод, что в очередной раз деньги изнасиловали: и церковь, и власть, но возможно, это стоило того, чтобы подарить двум живым душам счастье и благодать!

Говорят, счастье и благодать дорого стоят, но я точно знаю, что они бесценны и материальной цены не имеют!

Вот и верь теперь мудрецам, которые утверждают, что за деньги счастье не купишь......

ЭПИЛОГ.

Дорогой читатель, этот рассказ - выдумка автора, все события и действия в нем, в жизни никогда не происходили и если, кто-то уловил схожесть сюжета, героев с реальными обстоятельствами и лицами, то спешу Вас уверить, что это ошибка.

Все, конец....