Головоломка. Третий не лишний.
Мы с Оксаной были счастливы вырваться из мутного плена. Спустились на полянку под этой чудовищной ёмкостью. Здесь было очень здорово.
Мне даже показалось, что услышал привычные звуки цикад, щебет земных птиц . Но с биологией у меня всегда были проблемы, поэтому за точность моих определений не поручусь. Хотя так хотелось, чтобы эти звуки принадлежали тем, кого я себе представлял.
Я хоть и в скафандре, но удобно развалился на спине, глядя в небо. Здесь оно было почти таким же голубым как дома, только по всей небесной сфере объемно размазаны фиолетовые разводы.
-Может быть, это такие местные облака? – сказал я вслух.
-Что? – переспросила Оксана. Она тоже лежала рядом совсем голая, но смотрела она не в небо, а вокруг, иногда приподнимаясь на локти. Не могу представить сколько прошло времени, но не мало, потому что Оксана уже давно пришла в себя после принудительной потери сознания. Но еще была слаба, видимо, поэтому лежала молча. А я не подумал и разбудил её говорливость.
-Как красиво! - Оксана обратила свой взор к небу, - Наверно мы раю.
Я в свою очередь стал рассматривать окрестности. Это нереальное буйство красок и форм, которому позавидовал бы самый ярый абстракционист. И мы разлеглись так опрометчиво в центре этого великолепия.
У меня из-под мышки торчали продолговатые полосатые лопухи с рваными краями.
-Ой, - вскрикнула Оксана, - Ты чего разлегся в своей шкуре толстомордой?
Оксана вскочила, и от неё отлип какой-то синий вареник. Он шлёпнулся на пол и быстро куда-то исчез.
-Причём здесь морда? – спросил я, но моё вопрос никого в этом мире не встревожил.
-Какая гадина, представляешь? – Оксана изучала место, куда прилепился этот вражеский вареник и оставил свой синий след. Такое впечатление, что он не пытался ничего высосать, а наоборот впрыскивал через кожу свою синюю пакость. Потому что эта жижа полезла прямо из кожи назад. Оксана стонала и выдавливала из себя вражеское поползновение.
-А вдруг это живность такая? – неожиданно сказала Оксана. Всю жизнь мне не удаётся следить за её мыслью, вот и теперь я стоял разинув рот.
-Да не облака это, - объяснила Оксана, - Посмотри, как они быстро меняются. Совсем не так, как облака, а как живые существа, сохраняя основную форму, как будто изгибаются.
-Ого-го, - только и сказал после такой длинной логичной тирады.
-Ай-ай-ой! – закричала Оксана. Она хотела отпрыгнуть, но упала. Пока мы болтали, её ноги обступили какие-то странные растения. Они вроде бы и обвили, но не в нашем понимании. Они как фантастические лучи звезды расходились во все стороны вокруг ноги моей спутницы. Только направлены были не вовне, а в центр ноги. Я пытался их отлеплять, но тут же появлялись новые. Применив все свои силы, я схватил подругу в охапку, чтобы отнести в лифт, но упал вместе с Оксаной – так крепко её нога была схвачена вредоносными лучами.
Тогда я стал с помощью своих инструментов типа ножниц и ножа резать это напасть. Но там где я разрезал, снова существо сращивалось на моих глазах. Мы оба уже начали паниковать. И выхода я уже не видел.
Но неожиданно из ниоткуда выпрыгнул такой же самый вареник, который мы видели прежде. Он накинулся на этого синего агрессора и стал пожирать его. Или что-то другое, потому что сам вареник не менял своего объёма, а синяя лучистая вражина таяла и исчезала на глазах.
Как только смогли мы убежали в лифт и решили срочно покинуть эту благоухающую обманчивую местную природу.
Лифт поднялся и пошел вокруг планеты в поисках корабля. Произошло что-то непонятное: лифт не мог ошибаться – он шёл к короблю, которого нет! Как будто наш корабль стал невидим для нас и ускользал от лифта.
-На этой дурацкой планете всё наоборот, - сказал я. Но видимо, мои слова не смогли подбодрить мою нагую спутницу. Оксана заплакала. Она прильнула ко мне. И даже через скафандр я чувствовал, как содрогается её тело. У меня тоже слёзы навернулись на глаза.
Мы сделали полный круг и вернулись к тому месту, откуда начали облёт.
Отсюда сверху пузырь с мутной жидкостью, в котором недавно мы проводили своё время, казался животом огромного существа.
-Нельзя висеть в лифте на орбите, он не приспособлен, - сказал я.
-Саша, что же нам теперь делать? – всхлипнула Оксана, - Мы теперь тут навсегда?
-Что ты. Ни за что. Всё будет хорошо, - старался я подбодрить заплаканную девушку. А из её глаз всё капали и капали слёзы. Именно её слабость и придала мне сил.
-Мы вернемся на ту же поляну, - сказал я уверенно.
-Ты хочешь, чтобы меня синяя трава сожрала?
-Нет, ты останешься в лифте, а я буду думать и искать выход, - успокаивал я, - Во всяком случае, нам это место хоть чуть-чуть знакомо, а в других полно новых сюрпризов.
-Мне всё равно, - повиновалась космическая моя спутница.
Лифт расположился там же где и раньше. Оксана устроилась в лифте. К несчастью там не было запасного скафандра. На её ноге следов от нападения не осталось, даже боли никакой не было.
Я ходил по полянке, постепенно расширяя круги.
Вдруг что-то булькнуло, хлюпнуло, разорвалось и из мутного чрева выпало нечто и упало рядом с нашим лифтом. Я ещё не успел рассмотреть, как рядом со мной после тех же звуков мощно вырос ещё один лифт точно такой же как наш. Если бы он упал на меня, то я бы уже не смог продолжать это наше путешествие в обычном виде, а только в виде расплющенной медузы.
-Ничего себе, сказал я себе, - проговорил я, - Посмотрел я и действительно…
-Саша, Саша, Саша, - кричала Оксана и махала мне руками из своего лифта. Я поспешил к ней. Из-за лифта торчали чьи то голые и совсем не женские ноги. Там лежало человеческое существо мужеского пола, о чем говорили все остальные части тела. Это существо было тоже без одежды.
-Кто это? – глупо спросил я.
-Почём мне знать, - серьёзно ответила Оксана.
-Какого чёрта, - возмутился я, - Он тоже весь голый. Здесь что съезд космических нудистов?
Раньше я как-то уже привык к наготе Оксаны, но теперь её нагота вдруг встала передо мной во весь рост, теперь мне стало внутри как-то неприятно, как-то не комфортно и, даже, я бы сказал – больно. Это была ревность. Теперь у меня появился соперник. И первые ощущения, которые у меня возникли, отнюдь, не были похожи на радость.
Я взял себя в руки и стал сознанием и волей подавлять эмоции и чувства, такие естественные в сложившихся обстоятельствах. Появление еще одного человека в чужеродной обстановке – это, надо полагать, благо.
В первые мгновения я и не заметил, что он не дышит, а Оксана уже стала делать ему искусственное дыхание, чем меня сильно возмутила. Но в скафандре я бы не смог этого сделать. Мужчина стал дышать, но не приходил в себя.
-А он ничего, - пролепетала Оксана разговаривая явно не со мной. Вот эти женщины, только что плакала мне в жилетку скафандра, а теперь уже рассматривает чужого голого мужчину и преспокойно забыла о нашем заточении здесь.
-Отойди от него, - сказал я обиженно и оттеснил девушку, - тебе бы неплохо чем-то прикрыться.
-Да? А когда его не было? - Оксана кивнула в сторону мужчины, - Тебе не приходила такая мысль в голову в скафандре?
-Дался тебе мой скафандр. Может быть и мне раздеться?
-Как хочешь, вряд ли ты сможешь мне показать что-нибудь новое, - ехидно сказала Оксана, улыбаясь, - Я тебя неплохо изучила раньше. А прочитанные книги меня как-то не привлекают.
-Хорошую книгу надо читать и перечитывать, - назидательно говорил я, - И там всегда найдешь что-то новое.
-Так это же хорошую книжку, - издевалась девушка надо мной.
-Ладно, хватит болтать, - сказал я решительно, - Присмотри за ним.
Я пошел изучать чужой лифт.
Шел и думал, а самого всего трясло то ли от злости, то ли от переживаний более мягких. «Что же дальше делать?» - задал я сам себе вопрос. Но ответа так и не нашел.
Лифт оказался закрыт кодом. «Да, не простой этот козёл, - я не мог себя заставить хорошо относиться к новому действующему лицу этой драмы или комедии, что пока не ясно, - Вот гад, закрыл свою скорлупу, не то, что мы с Оксаной чистые открытые души».
Я попытался отгадать код, потому что очень надеялся найти в лифте запасной скафандр. Ну, не голым же этот малыш вышел в космос.
Толи мои попытки увенчались успехом, то ли сработала какая-то хитрая защита, только я провалился в темноту так внезапно, что ничего не успел почувствовать.
Там в этой темноте я плавал в любимом чёрном море. Я нырял, лежал на спине, подставляясь солнцу. Оно казалось таким родным, таким добрым, что я уснул.