Человека, идущего по дороге, догнала повозка.
— Не подвезёшь ли меня? — спросил человек извозчика.
— Подвезу, — ответил тот.
Забрался человек на повозку, и они поехали дальше. Проезжая вдоль поля, заметил извозчик стог сена. Решил он стащить охапку-другую, но, опасаясь, что кто-нибудь увидит, сказал человеку:
— Пойду возьму пшеницы, а ты гляди по сторонам. Если кто увидит, подай мне знак.
Выслушал его человек и ничего не сказал. Побежал извозчик к стогу, схватил большую охапку сена и бегом назад. А человек ему знак подаёт, мол, кто-то увидел. Извозчик в испуге бросил сено, вскочил на повозку и давай лошадей нахлёстывать. Отъехав от поля, оглянулся он — вокруг ни души.
— Ты обманул меня, — накинулся он на человека. — Кто видел, что я сено взял?
— Бог видел, — ответил человек, указывая на небо.
ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано Ему. (2Пар.16:9)
Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы(Лук.8:17)
Свод над нами глух не потому, что Вселенная неразумна. Это не бессердечное молчание бесконечного, бессмысленного мира; оно больше похоже на сострадательную, внезапную тишину в комнате больного. Быть может, нам из жалости дали трагедию, а не комедию — неистовая сила Божественного сбила бы нас с ног, как пьяницу в
фарсе. Нам легче перенести наши слезы, чем потрясающее легкомыслие ангелов. Возможно, мы заключены в звездной палате молчания, ибо смех небес слишком громок для нас.
Беседуя с тем, кто так дерзновенно утверждает сомнение, навряд ли стоит говорить ему, чтобы он перестал сомневаться. Лучше сказать, чтобы он сомневался дальше, больше, сомневался что ни день ещё в чём-нибудь, пока наконец, в озарении, не усомнится в самом себе.
...Господь не решает загадки, а ставит. Как это ни странно, Иова удовлетворяет перечисление непостижимых фактов. Собственно, загадки Божьи сложнее и таинственней загадок Иова; однако до речи Господа Иов утешиться не мог, после — утешился. Он ничего не узнал, но ощутил грозный дух того, что слишком прекрасно, чтобы поддаться рассказу. Господь не хочет объяснить Своей цели, и само это, словно пламенный перст, указует на Его цель. Загадки Божьи утешают сильнее, чем ответы человеческие.