Трит

Пролог

Каен Ви Сим управлял своим звездолетом почти вслепую, отключив все приборы, чтобы его одинокий корабль не засекли орбитальные станции, плотным кольцом окружавшие родную для людей планету.
Люди… Как много в этом слове сплелось для Каена… Люди – это и дружба, и самоотверженность, и способность на героический поступок, и еще много чего другого, чего трит не мог понять своим разумом.
Когда-то давно он считал, что именно люди помогут его расе стать лучше, но он ошибался.
Люди – это не только дружба и героизм, но это также и предательство, и вероломство, и жестокость, и беспощадность…
Все это Каен справедливо мог приписать и своей расе, но для тритов, за исключением таких отщепенцев, как он, не существовало этих категорий. Была лишь воля царицы, и стремление исполнить ее любой ценой.
Звездолет Каена вошел в плотные слои атмосферы, и обшивка корабля начала раскаляться. Немногие из работавших приборов тревожно запищали, предупреждая пилота об опасности. Корабль трита предназначался для полетов в открытом космосе и не был рассчитан на приземление на какую-либо планету. Нет, обшивка, конечно, выдержит, да и Каену не так уж легко нанести вред, но любая ошибка может стать роковой.
Температура внутри кабины постепенно росла, и вскоре позади Каена раздался тихий плач.
Обернувшись, трит посмотрел на маленький сверток, лежавший на кресле второго пилота. Существо (назвать его «ребенком» у Каена не поворачивался язык) оказалось более чувствительно к перепадам температуры, чем триты, и теперь решительно сбрасывало с себя пеленки, стремясь хоть немного охладиться.
«Может, это и к лучшему, если оно умрет», - промелькнуло в голове Каена.
Это существо, что он вез на своем корабле, было очень опасно. Ну, то есть, не сейчас, разумеется, когда оно только встало на путь развития. Но в будущем оно несомненно принесет много бед и горестей всем, кто встретится с ним.
Пожалуй, Каен все-таки должен уничтожить это существо пока не поздно. Однако трит не мог найти в себе силы, чтобы сделать это. Он был воином, великолепным воином, на поле брани его боялись и свои, и чужие, но он никогда не убивал детей. И сегодня он не собирался начинать это делать.
Земля приближалась стремительно. Возможно, даже слишком стремительно.
- Черт, - вырвалось из уст Каена одно из любимых людских ругательств.
Ограничитель скорости мигал тревожным красным светом. Каен попытался активировать аварийный тормоз, но и он отказал. Значит, их ждет неконтролируемое падение.
«От моих навыков пилота зависит лишь то, где именно мы упадем», - подумал трит и отпустил штурвал звездолета.
Говорят, некоторые из людей верят в судьбу. Они считают, что все в мире предопределено некой высшей силой, которую в зависимости от убеждений они именуют по-разному.
Сам Каен в судьбу не верил, но решил положиться в этой ситуации именно на нее. В конце концов, какая разница, куда именно упадет корабль?
Если он и существо погибнут при падении, тем лучше: опасность перестанет существовать.
Если погибнет только существо, это будет еще лучше: опасность перестанет существовать, а сам Каен не запятнает себя убийством беззащитного.
Если они оба выживут, то Каен сделает то, что собирался, и будет надеяться, что все обойдется.
Если же погибнет лишь он, а существо останется в живых … Что ж, и люди, и триты заслужили кару, и где-то в глубине души Каен даже будет рад, если они ответят за все, что натворили.
Они падали на скалы, поросшие высокими деревьями. Наверное, в этом лесу было красиво и спокойно, но Каен все равно не смог бы оценить ни то, ни другого.
Закрыв все три глаза, трит приготовился к удару. Существо позади него также почувствовало опасность и заверещало своим тоненьким голоском, одновременно суча всеми четырьмя конечностями.
«Делай, что должен, и будь, что будет», - мысленно произнес Каен, вспоминая слова одного из узников, которого ему доводилось допрашивать.
Через секунду последовал удар, послышался треск ломаемых деревьев и скрежет веток о металл, трита выбросило из его кресла, припечатало к потолку, а затем швырнуло обратно на пол.
Приблизительно на секунду Каену показалось, что он потерял сознание, но затем он понял, что это лишь иллюзия. Просто в глубинах своего разума он хотел избавиться от тяжелой ноши, выпавшей на его долю, а потеря сознания несла мимолетное забвение.
Тяжело вздохнув, трит поднялся на ноги и, уцепившись за поручень, так как звездолет вонзился в землю практически вертикально, осмотрел кабину в поисках существа.
Тоненький писк из-под приборной панели подсказал Каену, где находится существо. Если самого трита от удара отбросило назад, то существо, наоборот, оказалось впереди, и в эту минуту решительно ползло к Каену, отчаянно вонзая свои длинные когти в металлический пол.
Стиснув все три ряда зубов, трит двинулся навстречу существу и подхватил его на руки в районе кресла второго пилота. Существо тут же потянулось к груди Каена и пребольно вонзилось зубами в его правый сосок прямо сквозь плотную ткань защитного комбинезона.
- Молока там нет, зря стараешься! – зло процедил трит и отвернулся от существа.
Крепко держась за поручень, Каен прошел в хвост корабля и прикосновением семипалой руки открыл сейф.
Внутри изготовленного из неведомого для людей сплава, кусок которого толщиной всего в один миллиметр был способен выдержать прямое попадания ядерной бомбы, лежали все личные вещи Каена: его боевой бластер, в котором оставалось еще три заряда, суточный запас  еды, золотой медальон, врученный ему царицей за победу близ Уштрана, и шприц с тоненькой иглой и синим содержимым, химический состав которого знал лишь сам Каен.
Трит несколько минут задумчиво смотрел на свои вещи, затем прицепил на пояс бластер, сунул в нагрудный карман комбинезона шприц и направился к выходу.
Едва Каен открыл люк, как ему в лицо уткнулась ветвь двухсотлетней ели, загораживавшей выход из корабля. Иголки расцарапали лицо трита, и по его шее, подбородку и щекам потекли капли густой зеленой жидкости, представлявшей собой содержимое его кровеносных сосудов.
Отодвинув ветвь, Каен выглянул наружу. Несмотря на густой мрак ночи, он разглядел, что до земли было метров пять, и разумнее было бы спуститься вниз по стволу дерева, но триту хотелось поскорее покончить со своим делом, поэтому он просто прыгнул вниз и полетел напролом, ломая попадающиеся на пути ветки.
Окончился его полет неприятным падением спиной на острый камень, лежавший у корней ели. Трит услышал, как хрустнули его позвонки, и по тому, что перестал чувствовать свои ноги, понял, что его миссия несколько затягивается.
Закрыв глаза, Каен принялся считать. Когда мысленный счет дошел до двадцати тысяч, сломанные при падении позвонки срослись, и трит легко и непринужденно поднялся на ноги.
- Мама! – внезапно произнесло существо и, вытянув вверх руку, провело ею по щеке трита, сдирая пласт кожи своими когтями.
- Я тебе не мама, тварь! – злобно сверкнул глазами Каен, чувствуя, как кровь сильным потоком хлынула ему на плечи.
Существо недоуменно хлопнуло глазами и умолкло, а трит, не обращая внимания ни на него, ни на свою рану, продолжил свой путь.
Около двух часов Каен бродил среди деревьев, прежде чем нашел подходящее место.
Это была пещера, а вернее сказать, система пещер, проникнуть в дальнюю из которых можно было лишь, протиснувшись в узенькую расщелину.
Ни один из людей не сможет сюда проникнуть. Даже самая миниатюрная девушка не пролезет в это крохотное отверстие, а попытка расширить его неминуемо приведет к обрушению всей скалы. Только трит может проникнуть внутрь, но ни один из них не догадается искать существо на Земле.
Стало быть, место надежное.
Придя к такому выводу, Каен полез внутрь. Его мощное тело на ходу трансформировалось, меняя структуру скелета таким образом, чтобы его владелец без каких-либо затруднений пролез через расщелину.
Существо Каен тянул за собой и в первые секунды различил хруст разламываемых костей, но вскоре он смолк, а очутившись в пещере и бросив взгляд на существо, трит не обнаружил на нем никаких повреждений.
- Ты действительно впитала в себя все самое лучшее! – произнес Каен, глядя на существо.
- Мама! – совсем тихо прошептало оно в ответ, а на ярко-голубые глаза навернулись слезы.
- Прости! – проглотив комок, неожиданно вставший поперек горла, произнес трит.
Смахнув пальцами навернувшиеся на все три глаза слезы, Каен аккуратно положил существо на холодные камни, извлек из кармана шприц, взял существо за крохотную ручку и ввел содержимое в его кровь.
После трит поднялся на ноги, выпрямился во весь свой немалый, два с половиной метра, рост и стал ждать.
Первые пять минут ничего не происходило, а затем существо закрыло глаза и уснуло.
Каен вновь опустился на колени и проверил пульс существа. Тот едва прощупывался: человек его вообще бы не заметил.
Значит, все в порядке: существо впало в анабиоз, и его миссия выполнена.
Трит поднялся и двинулся к выходу из пещеры. Уже у самой расщелины он оглянулся и посмотрел на крохотное существо, еще не ведающее о собственном предназначении. Остается только надеяться, что оно о нем никогда и не узнает.
Выбравшись на поверхность, Каен увидел первые лучи солнца, робко выглядывающиеся из-за верхушек деревьев, и услышал шум вертолетных винтов. На Земле спасатели еще пользовались старой техникой. Оно и понятно: последние двадцать лет вся промышленность у людей трудилась на военных.
Встречаться с людьми сейчас в планы Каена не входило. Оглянувшись по сторонам, он задумался о том, куда же ему пойти.
По сути, все направления для него были равнозначны, а стало быть и выбирать смысла не было.
Еще раз взглянув на поднимающееся над горизонтом солнце, Каен повернулся к нему спиной и пошел через лес навстречу своей судьбе.


























Глава 1

Был теплый майский день. Солнце, ярко светившее над головой, прогрело воздух настолько, что Элизабет Рейнольдс, или просто Лиззи, как звали ее подруги, сняла легкую куртку, которую утром заставила надеть ее мать, опасавшаяся повторения вчерашнего ливня. Легкий же ветерок, напоминание о недавней непогоде, приятно холодил нежную кожу шестнадцатилетней девушки, рождая у нее в голове ассоциации с морским бризом на песчаных пляжах Венеры.
- Ну почему миссис Робертс взбрело в голову дать это задание именно сегодня? – возмущенно произнесла шедшая по правую руку от Элизабет Марион Ли.
Элизабет и Марион дружили со второго класса, когда родители последней переехали из Пекина в Сан-Франциско.
- Не могла она поручить писать это сочинение месяц назад, когда две недели подряд шли дожди! – продолжала возмущаться Марион. – Я сегодня собиралась пойти гулять с Майком, а теперь буду вынуждена сидеть дома и искать материал!
- Ты собиралась пойти гулять с Майком? – переспросила идущая слева от Элизабет Ангела Штраус. – И ничего нам не сказала?
Ангела пришла учиться в их школу всего полгода назад, но как-то сразу подружилась и с Элизабет, и с Марион, и теперь трех девушек редко доводилось лицезреть порознь.
После слов Ангелы Марион густо покраснела и после секундной заминки со стеснением произнесла:
- Ну, мы с ним только вчера вечером об этом договорились. Я хотела вам об этом сказать, но еще не успела…
- Ой ли? – недоверчиво воскликнула Ангела. – А мне сдается, что ты собиралась умолчать об этом занимательном факте!
- Да ладно тебе, Ангела! – глядя на зардевшуюся Марион, произнесла Элизабет. – Ну вылетело у человека из головы! С кем не бывает?
- Вылетело из головы, что она идет на свидание с первым красавчиком школы? Я бы о таком точно не забыла!
- А она забыла! – повысив голос, произнесла Элизабет. – И давай свернем эту тему!
По глазам Ангелы читалось, что она не прочь продолжить этот разговор, но взглянув на лицо Марион, девушка все же прикусила свой длинный язычок.
Несколько минут подруги шли молча, погруженные каждая в свои мысли, и вскоре очутились на Мемори-стрит.
- Ладно, расслабься, Марион! – примирительно произнесла Ангела. – Иди на свое свидание, а я напишу сочинение и за себя, и за тебя!
- Правда? – лицо Марион, до того мрачное, как грозовая туча, расцвело как весенний цветок.
- Правда, правда! – успокоила ее подруга. – Но с тебя потом ответная услуга! – поставила Ангела условие.
- Какая?
- Еще не придумала! – пожала плечами Ангела. – Как придумаю – скажу. А теперь иди: тебе еще прихорашиваться надо!
- Спасибо тебе, Ангела! – поблагодарила подругу Марион. – Пока, Лиззи! – махнула она рукой Элизабет и почти бегом направилась в сторону своего дома.
Элизабет же и Ангела, чьи дома находились в другом конце улицы, повернули налево и зашагали мимо огороженных невысокими заборчиками двориков с аккуратно подстриженными лужайками и, изредка, клумбами с цветущими круглый год цветами.
- Я могу и тебе сочинение накатать, если хочешь! – произнесла Ангела.
- С чего такая благотворительность? – искоса взглянув на подругу, спросила Элизабет. – Мы, конечно, подруги и всегда помогаем друг другу, но убить целый вечер для того, чтобы написать за нас с Марион сочинения, на тебя не похоже.
- Ты хочешь сказать, что я слишком эгоистична, чтобы пожертвовать своим временем ради подруг? – притворно оскорбилась Ангела.
- Ну что ты, совсем нет! – улыбаясь, ответила Элизабет. – Просто, насколько я помню, по четвергам у тебя занятия в бассейне с тренером Вудом.
Ангела была профессиональной пловчихой и даже побеждала на чемпионате Северной Америки в своей возрастной группе. Так что ничего удивительного в том, что после перехода в новую школу она сразу же записалась в местную плавательную секцию, не было.
А о вот о том, что Ангела сразу же влюбилась в их тренера, мистера Вуда, знали только Элизабет и Марион.
- Занятие в бассейне на сегодня отменяется! – помрачнев, ответила Ангела. – К нам на неделю приезжает мой дедушка по отцовской линии.
- Тот, что служил в армии во время войны с тритами?
Четыре месяца назад Ангела уже ходила неделю мрачнее тучи из-за приезда своего дедушки Арнольда, ветерана войны с тритами.
- Служил! – поджала губы Ангела. – Он был снабженцем. Спору нет, - поспешно прибавила она, - и от их работы многое зависело. Но дедушка Арнольд каждый вечер рассказывает истории об этой войне, как будто сам участвовал в боях, и требует от всех нас, чтобы мы присутствовали при этом.
- Ну, по крайней мере, материал для сочинения у тебя точно будет! – попыталась утешить подругу Элизабет.
- Вот только это и радует, - вздохнула Ангела. – Ну так что? Мне писать за тебя сочинение?
- Спасибо за предложение, но нет, - качнула головой Элизабет. – У меня есть свой источник информации об этой войне, - заявила она, останавливаясь перед выкрашенным в красный цвет забором.
Это ограждение было единственным в районе, что превышало своей высотой человеческий рост. А в доме, что скрывался за забором, проживал Анатолий Долотов, ветеран Тритской войны, прошедший через плен, а после и концентрационные лагеря, в которых проводилась проверка всех военнопленных.
- А-а, Анатолий Долотов! – понимающе кивнула Ангела. – Да, это действительно настоящий источник! Интересно, почему он общается только с вами? – добавила она задумчиво.
В ответ Элизабет лишь пожала плечами. Действительно, Анатолий Долотов не общался ни с кем из проживающих на Мемори-стрит, за исключением Элизабет и ее матери, которые жили в соседнем доме.
- Может, потому что вы – соседи? – рассуждала вслух Ангела. – Хотя мистер Третино тоже его сосед, а с ним Долотов не общается!
- По-моему, он вообще ни с кем, кроме меня и мамы, не разговаривает, - ответила подруге Элизабет.
- Вот и я о том! – поддакнула Ангела. – Чем-то вы ему приглянулись? А чем именно – непонятно! Ну ладно, пока! – махнула она на прощание рукой и пошла вверх по улице.
- Пока! – махнула рукой в ответ Элизабет и подошла к забору.
Приложив левую руку к холодному металлу, девушка почувствовала, как он постепенно разогревается, узнавая ее по отпечаткам пальцев и линиям на ладони.
- Ваше имя, пожалуйста! – произнес обезличенный голос, порождаемый динамиками, скрытыми в заборе.
- Элизабет Рейнольдс! – ответила школьница.
Несколько секунд система охраны распознавала ее голос, а затем то место, где обычно находится калитка, преобразилось в светящийся желтым светом прямоугольный проем.
Элизабет шагнула внутрь и оказалась на территории участка, окружавшего дом Долотова. Обернувшись, девушка убедилась, что светящийся проем исчез после ее прохода. В дом к Анатолию Долотову могли войти лишь те, кому он сам разрешил проход.
В который уже раз подивившись его странной нелюдимости или недоверию гостям, Элизабет зашагала по выложенной розовыми камнями дорожке к двухэтажному особняку, в котором и проживал ветеран.
Поднявшись по ступенькам на крыльцо, девушка подошла к двери и положила ладонь на теплую поверхность, имитировавшую, причем весьма искусно, дерево.
Через секунду Элизабет почувствовала легкий укол. Это означало, что охранная система взяла ее кровь для анализа ДНК.
- Добрый день, Элизабет! – произнес тот же голос, что встречал школьницу у забора, и дверь открылась.
Девушка вошла в дом, и дверь тут же захлопнулась. Элизабет скинула туфли и, озираясь по сторонам, двинулась в сторону гостиной.
Дом Анатолия Долотова представлял собой странную смесь современности и старины. С одной стороны, все было автоматизировано: пылесос сам убирал комнаты, микроволновка сама разогревала пищу, которую преподносил ей холодильник, тщательно отслеживавший свои запасы и отправлявший заявки в службу соцобеспечения, посудомойка сама мыла посуды, стиральная машина сама отбирала одежду для стирки, утюг сам гладил высохшую одежду.
С другой, весь дом был заставлен скульптурами (настоящими, не голограммами!) и увешан картинами (то же не голограммами!), по углам располагались шкафы, в которых хранились настоящие бумажные (не электронные!) книги.
Не считая того, что на покупку всех этих предметов требовалось немало денег (впрочем, ветеран тритской войны мог себе это позволить), хранение и содержание настоящих предметов искусства давно уже вышло из моды даже у миллиардеров.
Хотя стоило отметить, что выглядело все это весьма гармонично и изысканно, так что Элизабет даже иногда задумывалась, а не попросить ли маму, купить в дом какую-нибудь картину. Впрочем, это были только мысли, ведь на зарплату агента Космической Безопасности нельзя было приобрести и простой холст.
- Мистер Долотов, вы где? – заглядывая в гостиную, громко произнесла Элизабет.
Комната была пуста, если не считать рыжего кота по кличке Барсик, лениво подошедшего к девушке и принявшегося тереться о ее ногу.
- Привет, Барсик! А где твой хозяин? – наклонившись, чтобы почесать у кота за ухом, спросила Элизабет.
Барсик довольно замурлыкал и улегся на ковер, предлагая школьнице почесать его живот. Как ни удивительно, но Элизабет была единственной, кому кот позволял это делать. Даже своего хозяина он норовил поцарапать, если тот пытался почесать ему живот. Анатолий Долотов объяснял это тем, что Барсик чувствовал в Элизабет родственную душу из-за ее рыжих волос.
Почесав с минуту живот кота, девушка встала и принялась обыскивать дом.
На первом этаже хозяина не оказалось, и Элизабет поднялась по витой лестнице на второй. Раньше она никогда не поднималась сюда, хотя Долотов и не запрещал ей этого, и поэтому с любопытством озиралась по сторонам.
Подойдя к первой из дверей, Элизабет положила руку на ручку, немного помедлила, раздумывая, стоит ли входить, потом решила, что ничего плохого от этого не произойдет, и, толкнув дверь, вошла внутрь.
Комната оказалась весьма просторной и вся застелена коврами: и пол, и стены, и потолок. На коврах же были развешаны образцы оружия. Элизабет увидела здесь и пики, и алебарды, и различные ружья, и гранаты, и самурайские мечи, и многое другое, чему даже не знала названия.
Двигаясь очень осторожно, так как на полу тоже было разложено оружие, девушка подошла к богато украшенным ножнам и, потянув за рукоятку, извлекла из них короткий кинжал. Судя по блеску, лезвие регулярно натачивалось и протиралось от пыли.
Элизабет дотронулась до металла подушечкой пальца и тут же заметила капельку крови, выступившую из раны.
- Осторожнее, Лиззи, оружием можно и пораниться! – раздался негромкий голос за спиной школьницы.
От неожиданности Элизабет вздрогнула и уронила кинжал на пол. Оружие упало острием вниз и застряло в полу.
- Стой и не шевелись!
Элизабет, намеревавшаяся обернуться, замерла на месте и даже задержала дыхание.
Анатолий Долотов подошел к девушке, опустился на колени и принялся что-то делать рядом с ее правой ногой.
Элизабет опустила глаза вниз и тут же судорожно вдохнула. Оказалось, что непроизвольно отступив назад после оклика хозяина дома, девушка наступила на мину, хитро замаскированную под ковром.
- Ну вот и все! – объявил через минуту Долотов и выпрямился во весь свой двухметровый рост.
Школьница, для которой эти две минуты превратились в вечность, открыла глаза и, внимательно глядя себе под ноги, отступила назад. Только после этого она подняла глаза на мужчину, уже успевшего положить взятый ею кинжал на место.
- Что это такое? – севшим от переживаний голосом пробормотала Элизабет.
- Это образцы человеческой жестокости! – ответил ей Долотов, всматриваясь своими серыми глазами в ее зеленые. – Все эти орудия люди изобрели для истребления себе подобных, и я держу их здесь как напоминание о нашей природе!
Элизабет лишь потрясенно кивнула в ответ, еще раз мысленно поразившись странностям своего соседа.
- Пойдем отсюда! – приобняв девушку за плечи, произнес Долотов. – Тут не безопасно для тебя!
Они вышли из «оружейной», как окрестила комнату Элизабет, и спустились на первый этаж, в гостиную. Там мужчина усадил девушку в кресло и налил вишневого сока, вызвавшего у школьницы неприятные ассоциации с ее собственной кровью.
- Выпей пока сока, а я приму душ! – произнес Долотов и вышел из комнаты.
Только после его ухода Элизабет сообразила, что мужчина был полностью обнажен, а на его мускулистом и загорелом теле блестели капельки пота.
«Должно быть, он занимается спортом голым», - подумала девушка и почувствовала, что краснеет.
Она еще никогда не видела обнаженного мужчину, и уж конечно он не держал ее при этом за плечи. И пусть Элизабет ничего фактически не видела, сам этот факт рождал в ней некоторое чувство неловкости.
Наклонившись и взяв со столика стакан сока, девушка отхлебнула из него и попыталась подумать о чем-нибудь другом, но ее мысли упорно возвращались к одному и тому же.
«А он, кстати, в отличной форме», - промелькнуло в голове Элизабет.
По самым скромным ее прикидкам, Анатолию Долотову должно быть уже лет восемьдесят, а он выглядит в лучшем случае на сорок. Что же касается его фигуры, то большинство звезд Голливуда обзавидовались бы такому прессу и таким мускулам.
«Интересно, за счет чего он этого добился?» - подумала девушка.
Ходили слухи, что захваченных в плен людей триты подвергали жестоким экспериментам, цель которых состояла в том, чтобы превратить человека в трита. Официальные власти опровергали эту информацию, но необычайная моложавость Долотова рождала в школьнице подозрения, что какая-то почва под этими слухами все же имелась.
- И как дела в школе у нашей красавицы? – голос Долотова вернул Элизабет к действительности.
Мужчина прошел мимо девушки к другому креслу и опустился на мягкое сиденье. На этот раз он уже был одет в белую майку, эффектно подчеркивавшую его рельефные мышцы, и синие джинсы, штанины которых были подвернуты так, что могучие икры Долотова представали перед взором школьницы.
- Неплохо, - стараясь смотреть соседу в глаза, ответила Элизабет. – Через две недели предстоит игра с московской школой номер сто тридцать за звание чемпионов Земли по силовому баскетболу.
- Круто! – заметил Долотов. – Если я не ошибаюсь, то ты – капитан вашей школьной команды.
- Да, это так! – с гордостью улыбнулась девушка. – Со мной уже связывались скауты профессиональной лиги, предлагали заключить контракт с одной из команд. Я, правда, пока не тороплюсь принимать решение, - произнесла школьница и выжидающе посмотрела на собеседника.
- Ты ждешь от меня совета? – Элизабет кивнула, и Долотов, тяжело вздохнув, ответил: - Полагаю, что мой совет не понравится твоей матери, но все же на твоем месте я бы предпочел профессиональную карьеру в спорте поступлению в университет.
Элизабет почувствовала прилив сил. Теперь, когда она знает, что ее решение одобряет хотя бы один человек, ей будет легче отстаивать свою точку зрения в споре с матерью, решительно противящейся мечте дочери о карьере спортсменки, тем более в таком кровавом спорте, как силовой баскетбол.
- Кстати, я хотела предложить вам сходить на этот матч, - произнесла девушка и полезла в карман своих джинсов.
Достав из него портативный сканер, школьница нашла вкладку «Матч за чемпионство между московской и сан-францисской школой», щелкнула по ней и протянула устройство Долотову.
- Если вы согласны пойти, то вам стоит лишь приложить свой большой палец к экрану, - пояснила Элизабет принцип действия устройства. – Сканер распознает отпечаток и отправит его на школьный сервер. Придя на матч, вы всего лишь приложите свой палец к считывающему устройству на входе, оно сверится с информацией на сервере и пропустит вас внутрь.
Элизабет умолкла и, пристально глядя на хозяина дома, стала ждать его решения.
Анатолий Долотов долго вертел в своих руках сканер, разглядывал пригласительный билет, затем почесал свой широкий подбородок и приложил большой палец к экрану.
- Спасибо большое, что согласились поддержать меня! – поблагодарила его Элизабет после того, как на сканере зажегся зеленый огонек.
- Не за что! – ответил ей Долотов, возвращая гаджет его владелице. – Я всегда хотел увидеть твою игру!
После этого Элизабет и Долотов еще немного побеседовали о школьнице и ее успехах в учебе, а затем мужчина предложил своей юной соседке накормить ее обедом.
Дома девушке делать все равно было нечего, и она с легкостью приняла это предложение, тем более что ей уже доводилось пробовать стряпню Долотова, и это было весьма вкусно.
Элизабет и Долотов прошли на кухню, девушка села на автоматический стул, тут же принявший форму, наиболее удобную именно для ее фигуры, а хозяин дома, отключив автоматику микроволновки и холодильника, принялся доставать из последнего продукты.
- Автоматика, разумеется, облегчает нашу жизнь, - произнес мужчина, отвечая на немой вопрос девушки, - но я все-таки предпочитаю готовить самостоятельно, не полагаясь на вкусы бездушных машин.
- Да, я помню, - кивнула Элизабет.
Она уже не раз слышала именно этот ответ на свой вопрос, но сомневалась в его искренности. Конечно, блюда, приготовленные Долотовым, были очень вкусны и превосходили по этому качеству то, что могли предложить автоматы, но девушка никак не могла поверить, что можно добровольно согласиться тратить на процесс приготовления пищи время, которое можно провести с гораздо большей пользой.
- Ну, а как дела у твоей матери? – спросил Долотов, нарезая какие-то овощи кухонным ножом. – Что-то давно она ко мне не заглядывала. Работы много?
Не сказать, чтоб мать Элизабет и раньше часто навещала своего соседа. Скорее она делала это из чувства благодарности за то, что он присматривает за ее дочерью, ибо у нее самой не хватало времени следить за Элизабет.
Но в последнее время мать Элизабет действительно стала еще реже появляться у Долотова. Впрочем, она и дома стала бывать гораздо реже, и уже нередки были те случаи, когда она не появлялась дома неделями. В таких случаях Элизабет оставалась ночевать у соседа, так как мать опасалась, что дочь воспользуется ее отсутствием и устроит дома грандиозную вечеринку.
- Да, работы у нее много, - с нескрываемой обидой на мать произнесла Элизабет. – Настолько много, что она даже возможно пропустит мой матч!
- Не думаю, что это произойдет, - попытался утешить девушку мужчина. – Джоанна знает, сколь важен для тебя этот матч, и ни за что не пропустит его!
В ответ Элизабет лишь неуверенно дернула плечом, словно подчеркивая, что она знает свою мать лучше, чем Долотов.
Почувствовав изменившееся настроение своей юной собеседницы, ветеран Тритской войны замолчал и полностью погрузился в приготовление обеда.
На кухне воцарилась тишина, которую нарушало лишь мурлыканье Барсика, пришедшего в комнату, запрыгнувшего на колени к Элизабет и подставившего ей свое пузо для почесывания.
- Прошу садиться за стол! – произнес через полчаса Долотов, ставя на столешницу две тарелки, доверху наполненные ароматным супом.
Элизабет пододвинула стул, взяла в руку ложку и принялась за еду.
Долотов молча наблюдал за девушкой, а затем все-таки сказал:
- Твоя мать любит тебя, Лиззи! И пусть ей не удается уделять тебе столько внимания, сколько тебе требуется, это не значит, что ты ей безразлична!
- Я знаю! – шмыгнула носом Элизабет. – Но от этого мне не становится менее обидно. У остальных ребят на все школьные мероприятия ходят оба родителя, а у меня зачастую ни одного, словно их у меня совсем нет!
Девушка отшвырнула в сторону ложку и заплакала, уткнувшись в ладони лицом.
- Эй, ну что ты, не надо плакать! – Долотов встал со своего места, обогнул стол и прижал голову школьницы к своей груди.
Элизабет обхватила его руками и произнесла сквозь сотрясавшие ее рыдания:
- Я бы хотела, чтобы вы с мамой поженились, и у нас была полноценная семья. Вы ей нравитесь, это точно! – подняла она заплаканные глаза на мужчину. – Просто она боится в этом признаться даже самой себе.
- То есть, ты пригласила меня на матч, чтобы устроить нам с Джоанной свидание? – прищурившись, спросил Долотов.
- Ну да, - смутившись, ответила ему Элизабет. – У нее ведь нет времени ходить на полноценные свидания, вот я и решила совместить мой матч и ваше свидание. А теперь, выходит, что оно накрылось медным тазом!
- Так ты из-за этого расстроилась? – осенила Долотова запоздалая догадка, Элизабет кивнула, и он продолжил: - В таком случае можешь не беспокоиться. Я позабочусь о том, чтобы Джоанна пошла на твой матч.
- А вы действительно сможете ее уговорить? – вытирая кулаком глаза, спросила Элизабет.
- Если я за что-то берусь, то выполняю это, - усмехнувшись, ответил ей мужчина. – Потому меня в армии и прозвали Всемогущий, ибо за чтобы я ни брался, все выполнял в срок и качественно.
«В армии?» - почему-то только после этих слов Элизабет вспомнила о своем домашнем задании, о котором благополучно забыла, едва попав в «оружейную».
- Дядя Анатолий, - отстраняясь от Долотова, произнесла Элизабет, - а на войне вам было страшно?
Мужчина отвернулся от девушки и подошел к окну, выходившему на задний двор.
- Вначале всем страшно, - тихо произнес он. – Потом привыкаешь. Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о войне? – спросил он после небольшой паузы.
Элизабет внезапно подумала, что Долотову неприятно вспоминать о тех страшных мгновениях, и устыдилась своего желания получить с его помощью пятерку.
- Нам задали написать сочинение про Тритскую войну, - произнесла девушка, глядя себе под ноги. – Я подумала, что вы, как ветеран той войны, сможете лучше всех описать ее. Я не подумала, что вам может быть неприятно. Простите!
- Ничего! – успокоил ее Долотов. – С тех пор прошло много времени, и воспоминания не столь болезненны. Но проблема в другом …
Мужчина замолчал и задумчиво провел пальцем по стеклу. Элизабет долго ждала продолжения, но Долотов так и не раскрыл рта.
- Так в чем проблема? - не выдержав, спросила школьница.
- В том, что вам преподают приукрашенную историю, намеренно умалчивая о ряде деталей, - не оборачиваясь, ответил мужчина.
- Приукрашенную? – переспросила Элизабет. – Что вы имеете в виду?
- Я расскажу тебе о битве при Уштране, - игнорируя слова собеседницы, произнес Долотов, - и ты все поймешь!





























Глава 2

Двадцать третий батальон седьмого оперативно-тактического полка тридцать первой дивизии четвертого фронта базовой станции «Орел» занял свои позиции в девять часов утра по нью-йоркскому времени.
Разумеется, временной отсчет на Земле и на Уштране не мог быть одинаков, но для удобства координации действий почти двухтриллионнной армии командованием было принято именно такое решение.
Рядовой Анатолий Долотов вместе со своими товарищами Олегом Белоручка и Петром Клоповым сидели в одном из многокилометровых окопов, прорытых по одному из меридианов планеты Уштран.
- Ну что там, Толик? – спросил Олег, доставая из заднего кармана комбинезона пачку сигарет.
- Ты до сих пор куришь? – нахмурился и сморщился Петр, когда его друг раскурил сигарету. – Меньше одного процента человечества осталось верным этой пагубной привычке. Неужели ты хочешь быть в этом меньшинстве?
- По крайней мере, я не глотаю горстями антидепрессанты, чтобы уснуть ночью! – огрызнулся Олег. – Одна сигарета – и я сплю как младенец!
Петр явно собирался ответить Олегу чем-то едким, но Анатолий прервал их.
- Твою мать! – выругался он, опускаясь в окоп.
- В чем дело, Толик? – хватаясь за тепловизоры и, как минутой ранее их товарищ, выглядывая из окопа, хором спросили Петр и Олег.
- Такое ощущение, что эта планета безжизненна! – ответил им Анатолий. – Нет никаких признаков животной или растительной жизни!
Петр и Олег долго всматривались вдаль, прежде чем признали, что их товарищ, по всей видимости, прав.
- Но этого просто не может быть! – воскликнул Олег, прервав воцарившееся было молчание. – Еще вчера наши корабли на орбите зафиксировали присутствие на планете по меньшей мере одного миллиарда тритов. А они что, за ночь испарились?
Петр и Анатолий в ответ лишь пожали плечами.
Допустим, триты оказались настолько умны, что смогли незаметно для блокировавшего планету флота покинуть ее. Но как они при этом умудрились увезти с собой всю растительность и всех животных?
- Ох, не нравится мне то, что мы сидим в этом окопе! – признался товарищам Петр. – Откуда нам знать, для каких целей их выкопали триты?
- По-твоему, лучше болтаться на открытой поверхности, рискуя попасть под удар с любой из сторон? – повернулся к нему Олег.
- Под какой удар?! – воскликнул в ответ Петр. – На этой планете никого нет! Понимаешь, Н-И-К-О-Г-О!!!
- Тогда чего ты боишься?! – выкрикнул Олег. – Что триты устроили какую-нибудь ловушку в этих окопах? Так они могли активировать ее уже очень давно: мы сидим в них уже почти два часа!
- Может, они ждут чего-то определенного! – уже не так уверенно произнес Петр.
- Чего? – фыркнул Олег. – Момента, когда нас отзовут по той причине, что воевать на этой планете не с кем!
Анатолий в спор своих товарищей не вмешивался. Он лежал спиной на твердом, как камень, грунте и всматривался вверх. Атмосфера на Уштране была гораздо менее плотной, чем на Земле, и поэтому рассмотреть зависшие над планетой корабли, тем более имея увеличительный прибор, не составляло труда.
Огромная армада зависла над планетой, а на борту ее флагмана «Стремительного» наверняка сейчас шло экстренное совещание по поводу внезапно опустевшей планеты.
Интересно, как же триты сумели уйти за одну ночь? И почему они не сделали этого раньше?
Разумеется, корабли людей шли, прикрывшись всевозможными силовыми полями, комбинация которых приводила к тому, что звездолеты становились практически невидимыми как для глаза, так и для прибора.
Однако даже при таком раскладе на колониях тритов успевали распознать приближение эскадры за неделю до ее прибытия и приготовиться к обороне.
Здесь же планета жила своей обычной жизнью вплоть до того момента, когда флотилия блокировала Уштран и предложила всему населению сдаться. А ведь Уштран – это не захудалая колония, а один из центральных миров империи тритов. На нем должны были засечь эскадру гораздо раньше.
Анатолий Долотов продолжал вглядываться в звездолеты, медленно дрейфовавшие на фоне звезд. Сейчас он их видел потому, что на кораблях отключили большинство защитных полей в целях экономии энергии. Генераторам надо было дать возможность перезарядиться, чтобы их хватило на обратный путь.
Конечно, одно силовое поле не в силах выдержать интенсивную атаку, но опасности нигде не было видно, а включить остальные поля было делом одной секунды. Если, разумеется, эта секунда у них будет …
- Черт! – вскакивая, воскликнул Анатолий.
- В чем дело? – обернулись к нему Олег и Петр.
- Это ловушка! – выпалил в ответ Долотов, роясь в своем рюкзаке. – Нужно немедленно связаться с командованием!
Он достал рацию, набрал код, обеспечивавший доступ к линии повышенной секретности, взглянул наверх и понял, что опоздал.
Огромные пирамидальные корабли тритов, иногда напоминавшие многоярусные торты, появились словно бы из ниоткуда. Еще никто из людей ни на планете, ни на орбите не осознал, что происходит, как «Стремительный» после пяти точных попаданий из тахионной пушки развалился на части, и обломки стремительно полетели вниз.
- Что за черт? – прошептал потрясенный Олег, глядя на то, как космос над его головой озаряется яркими вспышками.
Исход орбитального боя был предрешен. Это было видно каждому: корабли тритов застали звездолеты людей врасплох, и за считанные минуты подавили их огневую мощь. Наиболее быстрые и маневренные корабли-разведчики, управляемые пилотами-одиночками, отчаянно отстреливаясь, улетали прочь от Уштрана.
- Это конец! - сглотнув, произнес Петр.
- Еще нет! – качнул головой в ответ Анатолий.
Он чувствовал, что план тритов не ограничивался разгромом лишь эскадры. Наверняка эти твари разработали план и по ликвидации десантников. Вот только, в чем он заключался?
Внезапно почва под ногами товарищей задрожала, а со стен окопа на его дно посыпались мелкие камешки.
- Землетрясение? – вырвалось из уст Олега.
- Нет! – ответил ему Петр. – Атака тритов!
Вслед за товарищем Олег и Анатолий тоже выглянули из окопа и на мгновение застыли при виде многотысячной, а может быть, и многомиллионной, толпы тритов, несущихся по поросшей зеленой травой (уже не пустынной!) долине, с целью смести с поверхности своей планеты пришельцев.
- По тритам - огонь! – по внутренней связи донесся до троих товарищей приказ командира десанта, полковника Тимошенко-Вуличенко.
Анатолий, Олег и Петр вскинули свои плазмометы и, не целясь, так как промахнуться по такой толпе было крайне затруднительно, одновременно выстрелили.
Сильная отдача ударила товарищей в плечи, а плазменные шары, вырвавшиеся из их оружия, врезались в строй тритов и пробили в нем три прорехи. Впрочем, через мгновение прорехи уже затянулись, а десантники были вынуждены укрыться в окопе из-за шквального ответного огня.
- Нам их не сдержать! – в отчаянии воскликнул Олег, вертя головой по сторонам.
И справа, и слева от них другие тройки вели беспорядочную стрельбу из своих орудий, даже не помышляя о том, чтобы высунуть головы из укрытия. Кое-где громыхали тяжеленные плазменные пушки и кварковые минометы, выкашивая по сотне тритов за один выстрелов, но в сущности, это было что комариный укус для слона: очень неприятно, но не смертельно.
-  Ты, что, предлагаешь сдаться? – взглянул на Олега Петр.
Это был риторический вопрос. Всем было известно, что триты пленных не берут, расстреливая на месте любого, кто, сложив оружие, рассчитывал на их милосердие. Так что о сдаче в плен ни у кого из десантников и мысли не было.
Огромный разряд плазмы, взорвавшийся рядом с Анатолием и вырвавший кусок почвы из того места, куда он угодил, осыпав Долотова мелкими песчинками и камешками, заставил товарищей еще глубже вжать головы в плечи и активировать индивидуальные силовые поля.
- Они пустили берсеркеров! – Анатолий на секунду выглянул из их укрытия, и индикатор защитного поля тут же тревожно замигал красным.
Индивидуальные силовые поля были новейшей разработкой военных ученых, и их запаса хватало на то, чтобы выдержать три попадания из плазмомета. Обычно этого было достаточно для того, чтобы, отстреливаясь, выйти из боя и дождаться в укромном месте подкрепления.
Однако в нынешних условиях защитное поле сгорало буквально за секунды, не оставляя десантникам ни единого шанса на то, чтобы отступить и перегруппироваться. К тому же подкрепления им было ждать неоткуда.
- Берсеркеры? – переспросил Олег, также выглядывая из укрытия.
Действительно, прямо на них, перебирая всеми четырьмя конечностями, мчалось десятков шесть тритов, в отличие от своих соплеменников полагавшихся не на силу оружия, а на свои могучие полуметровые когти, вытягивавшиеся из каждого из семи пальцев на руках, а говорят, еще и на ногах.
- Мочи их! – выпалил Петр и бросил в толпу берсеркеров нейтронную гранату.
Раздался оглушительный взрыв, столб песка и щебня поднялся из земли на трехметровую высоту, кто-то жалобно заскулил, но на остальных тритов это не произвело никакого впечатления, разве что только еще больше раззадорило.
Анатолий и Олег также потянулись за своими гранатами и метнули их в неумолимо надвигавшуюся враждебную массу.
- А им как будто по барабану! – увернувшись от луча бластера, прокомментировал поведение берсеркеров Олег.
- Еще гранаты! – не обращая внимания на его слова, произнес Анатолий, и трое товарищей вновь метнули гранаты.
Один за другим последовали взрывы, сопровождаемые стонами раненых берсеркеров, но их товарищи продолжали сокращать дистанцию.
- Надо палить из плазмометов, пока есть возможность! – на одном дыхании выпалил Петр.
Действительно, по мере приближения своих подгоняемых яростью соплеменников триты, не перешедшие в боевое состояние, уменьшали плотность огня, чтобы не задеть их. Это давало шанс десантникам отбить первую атаку.
Анатолий, Олег и Петр выглянули из своего укрытия. До ближайших берсеркеров оставалось метров десять не больше, и это расстояние стремительно сокращалось.
Товарищи выстрелили из своего оружия одновременно, и трое тритов, не сумевших увернуться от разряда плазмы, сгорели дотла, оставив лишь горстки пепла на поверхности планеты.
Но радоваться десантникам было некогда. Молниеносно перезарядив плазмометы, они выстрелили вновь, на этот раз менее удачно. Двое из берсеркеров пали жертвами очередного залпа, но тот, в которого стрелял Петр, успел оттолкнуться могучими задними конечностями от земли и взмыть в воздух.
Наверное, если бы полет трита показывали в замедленной съемке, это было бы великолепное зрелище. Но в действительности он передвигался настолько стремительно, что следующим, что увидели Анатолий и Олег, после того, как берсеркер оттолкнулся от земли, было зрелище того, как он своими длинными когтями отделяет голову Петра от его туловища.
Два выстрела грянули одновременно. Берсеркер сгорел в плазме двойного заряда, а пошатнувшийся от отдачи Олег опрокинул на дно окопа Анатолия и придавил товарища сверху своим телом.
- Вставай, быстро! – успел еще выкрикнуть Долотов, но было уже поздно.
Еще один берсеркер достиг окопа и прыгнул вниз, на силящихся подняться людей.
Анатолий увидел взмах когтистой лапы и приготовился увидеть смерть второго своего товарища, как вдруг …
- Я же сказал, наша задача взять как можно больше пленных! – раздался голос откуда-то позади берсеркера.
Трит оглянулся назад, а затем двумя молниеносными движениями вырубил десантников.

У Анатолия жутко болела голова, а еще почему-то ребра с левой стороны. С трудом разлепив веки, мужчина огляделся.
Он находился в темной комнате без окон, размером четыре на четыре метра. Мебели здесь не было, только голые стены, выкрашенные в странный фиолетово-розовый цвет. По диагонали от Анатолия в углу лежал кто-то еще, чьего лица в темноте было не разобрать.
- Эй, Олег, это ты? – тихо позвал лежащего Анатолий.
- Толик, ты что ли? – раздался в ответ слабый голос Олега. – Где это мы? И почему я не могу пошевелиться?
- Не знаю, - ответил ему Анатолий.
Попробовав сам пошевелиться, Долотов ощутил сильнейший разряд боли, взорвавший его мозг изнутри. Из груди мужчины вырвался громкий крик, от которого почему-то боль уменьшилась и через несколько секунд утихла.
- В чем дело, Толик? – задал вопрос Олег, и небольшое пространство комнаты прорезал уже его крик.
- Они надели на нас нейронную сеть! – после того, как они оба отдышались, произнес Анатолий. – Я слышал о такой. Наши ученые ее только разрабатывают, а эти твари, по всей видимости, уже создали.
- Вы правы, мы ее создали! – услышал Долотов в ответ очень похожий на человеческий, но с едва уловимыми чужеродными интонациями, голос.
Поведя глазами, в поисках источника звука Анатолий никого не увидел и шепотом спросил у Олега:
- Ты это слышал?
- Ваш товарищ ничего не слышал, потому что его здесь нет!
К непомерному удивлению Анатолия, пространство вокруг него задрожало и зарябило, а сквозь него стали пробиваться очертания совершенно иного помещения.
Это был просторный кабинет, ярко освещенный пятью лампами, подвешенными под потолок, с выкрашенными в зеленый цвет стенами и полом, на который была выведена интерактивная карта с отмеченными на ней планетами, подконтрольными той или другой противоборствующей силе.
Еще через минуту Анатолий осознал, что вовсе не лежит обездвиженный в углу, а сидит ничем не стесненный на высоком стуле с прямой спинкой. Перед мужчиной стоял стол, за ним еще один стул, а чуть левее и ближе к двери располагалась чаша на треноге, возле которой спиной к десантнику стоят трит, поливавший содержимое чаши водой из лейки.
- Как вас, людей, легко обмануть оказывается! – слегка удивленным тоном произнес трит и повернулся к Анатолию. – Всего-то и требуется, что распылить в воздухе аромат дикой нерепниды с парочкой измененных генов, отвечающий за выделение этого самого аромата!
Трит закончил поливать чашу, поставил лейку на ее край, подошел к столу и сел напротив десантника.
- Значит, все, что я сейчас видел, было всего лишь иллюзией? – спокойно произнес Анатолий.
- Именно! – кивнул ему трит. – Наши ученые наткнулись на это открытие абсолютно случайно. На нашу расу дикая нерепнида такого воздействия не оказывает, но вы, люди, - дело другое. В ваше мозгу это растение рождает странные образы, которыми, тем не менее, можно и управлять. Что мы прекрасно и продемонстрировали в битве при Уштране!
- Значит, вы все время были на планете? – запоздалая догадка пронзила мозг Анатолия. – От наблюдения сверху укрывались при помощи слабого искажающего поля, чье воздействие столь ничтожно, что легко списывается на погрешности приборов, а от десанта вас укрывали пары растений.
- Верно! – улыбнулся ему трит. – Десант все время был под нашим контролем, а вот с эскадрой пришлось повозиться!
Человек напряг свой мозг, пытаясь сообразить, как же тритам удалось обмануть не только зрение людей, не побывавших на Уштране, но и приборы, четко отслеживавшие ситуацию вокруг каждого из звездолетов.
- Что, сдаетесь? – усмехнулся собеседник Анатолия. – Все очень просто. За неделю до прибытия вашей эскадры мы начали устанавливать портативные телепорты на каждое животное на Уштране, а когда пришло время атаки, активировали их.
- И что это дало? – не понял разъяснения десантник.
- Ну как же? – всплеснул руками трит. – Для создания гиперперехода даже для одного корабля требуется много энергии и немало времени. Но это только в том случае, если перемещение массы происходит в одном направлении. Если же что-то перемещается в одном направлении, а что-то в другом, то все гораздо проще!
Анатолий мысленно обругал последними словами себя, потом все командование, а также аналитиков и ученых, которые были обязаны предвидеть такое развитие событий.
Трит был абсолютно прав: энергии для гиперперехода целой эскадры требуется колоссальное количество. Но если организовать, так сказать, «двустороннее» движение, то затраты энергии уменьшаются в разы.
Правда, до этого дня никто не мог придумать, что отправлять взамен звездолетов. Другие звездолеты? Тогда в чем смысл?
А о том, что поставить гипердвигатели можно не только на корабли, но и, например, на животных никто из людей не подумал. Правда, в этом случае потребовалось проработать вопрос уменьшения двигателей, так как те экземпляры, что ставятся на корабли, весьма тяжелы. Но удалось же добиться этого тритам, значит, и они могли.
Собеседник Анатолия внимательно вглядывался в лицо десантника всеми тремя глазами и, прочитав на нем разочарование в аналитических способностях человечества, снисходительно улыбнулся.
- Знаете, в чем ваша ошибка? – произнес он и, не дожидаясь, ответа продолжил: - Вы, люди, отнеслись к нам как к расе второго сорта и даже не удосужились изучить нас и наши возможности. Мы же, триты, привыкли собирать всю информацию о своем противнике прежде, чем наносить решающий удар.
- Привыкли? – прищурил один глаз Анатолий. – Выходит, вы не в первый раз сталкиваетесь с другой расой?
Трит опустил глаза и стал разглядывать свои четырнадцать пальцев, лежащие на поверхности стола.
Молчание длилось неимоверно долго. Впрочем, Анатолий не тратил это время зря. Он прикидывал различные варианты побега, но не один из них не казался перспективным.
С одной стороны, отсутствие оружие у трита было для десантника преимуществом, ведь в рукопашном бою он явно превзойдет это худощавое существо с тонкими и хрупкими пальцами. Все-таки это не берсеркер.
Но с другой стороны, без оружия с территории базы (или где они там находятся?) выбраться будет практически невозможно.
Можно, конечно, убить одного-другого трита и пасть смертью героя, но куда полезнее будет узнать максимум информации о противнике и доставить ее командованию.
- Как вас зовут? – после почти десятиминутного молчания произнес наконец трит.
Скрывать имя не было никаких видимых причин, и поэтому Анатолий ответил:
- Анатолий Долотов.
- А я  - Каен Ви Сим, - представился в свою очередь трит. – И сейчас я буду говорить от лица прогрессивной части нашего народа!
Трит поднялся со стула и принялся расхаживать поперек комнаты, одновременно приоткрывая завесы тайны, которые окутывали его расу.
- Наша раса, - начал Каен Ви Сим, искоса поглядывая на Анатолия тем глазом, что находился у него посреди лба, - гораздо древнее вашей. Первое государство появилось на нашей родной планете более миллиона лет назад, а в космос мы впервые вышли две сотни тысяч лет назад. Я не буду углубляться в подробности нашей истории, а перейду сразу к сути своего рассказа, - трит потер пальцами виски и продолжил. – Вскоре мы столкнулись с представителями двух других цивилизаций. Обе эти расы были мирными и предложили нам сотрудничество. Они делились с нами своими открытиями, мы – своими. Правда, они все-таки больше.
Каен Ви Сим остановился, тяжело вздохнул, предаваясь каким-то своим воспоминаниям, а затем продолжил повествование.
- Наша предыдущая королева, да хранит ее Великий Коркан, была довольна таким сотрудничеством. Все три расы росли и эволюционировали под взаимным влиянием друг друга. А тем временем, дочь королевы, нынешняя королева, росла, смотрела на величие матери и почет, который ей оказывался, и задумывалась, почему ей достаются лишь крохи той народной любви, что окружала ее мать.
Дальше трит мог в принципе и не рассказывать: Анатолий знал немало таких примеров и из истории человечества.
- Дочь вступила в связь с одним из офицеров охраны своей матери, - продолжал рассказ Каен Ви Сим. – Он думал, что это любовь, но ей нужен был лишь генетический материал для выращивания своего выводка.
- Простите? – Анатолий не был уверен, что понимает весь смысл последней фразы и был прав.
- В этом плане наша раса напоминает ваших пчел или муравьев, - пояснил трит. – Особа королевской крови, или иначе матка, вступив в связь с представителем иного пола и имея при этом соответствующее желание, может после произвести около миллиона особей, своих детей, за один раз.
- Значит, нынешняя королева обзавелась своим собственным потомством, - медленно проговорил Анатолий. – И что же она сделала потом? Свергла свою мать?
- И убила, - ответил Каен Ви Сим. – Она все тщательно просчитала: сумела скрыть свою беременность и рождение на свет потомство, дождалась их взросления, а потом отправила всех на штурм дворца. Дворец, разумеется, охранялся, но не настолько хорошо, чтобы отбить столь массированное нападение. К тому же королева-мать давно отказалась от «маточного» размножения, и наша раса перешла на тот тип размножения, что свойственен вам людям, и потому в головах и сердцах ее охраны не было столь непоколебимой преданности, каковая была у детей ее дочери.
Трит вновь вздохнул и на несколько секунд погрузился в воспоминания. Анатолий же терпеливо ждал продолжения, еще не зная, что последует за этим рассказом, но чувствуя, что это встреча не просто разговор победителя и побежденного.
- Старая королева была свергнута, и власть перешла к новой, - вновь заговорил Каен Ви Сим. – Новая правительница тритов развила бурную деятельность по производству новых особей, беспрекословно подчиняющихся ее воле. Сторонники старого режима были либо уничтожены, либо смирились с переворотом. Впрочем, - трит остановился напротив Анатолия и посмотрел на десантника, - в самой смене режима, за исключением некоторой ее кровавости, народ плохого не увидел.
- Но вы, видимо, так не считаете? – Анатолий уже догадывался, что его собеседник не является ярым патриотом в среде тритов.
- Сейчас – да, - согласился с ним Каен Ви Сим. – Но тогда я, как и все, воспринял перемену власти достаточно спокойно. К тому же я был еще молод и не видел перспективу. А перспектива была весьма и весьма неприятная, пусть и не для нашего народа.
Трит запнулся и бросил обеспокоенный взгляд на дверь. Сначала Анатолий не понял, что заставило его собеседника прерваться, но затем услышал громкие голоса, доносившиеся из коридора. Говорившие явно вели ожесточенный спор.
- Одну минуту! – извинился перед десантником Каен Ви Сим и вышел за дверь.
Несколько секунд до Анатолия еще доносились возбужденные голоса, но вскоре все стихло, а через пару минут дверь вновь открылась, и в комнату вернулся Каен Ви Сим.
- К сожалению, у нас мало времени, Анатолий Долотов, - произнес трит, садясь на стул. – Впрочем, для людей, кажется, три часа могут быть и весьма весомым промежутком времени, - заметил он, ухмыльнувшись. – Как бы там ни было, я несколько ускорю свой рассказ.
- Новая королева, - посерьезнев, продолжил он экскурс в историю тритов, - была ярой противницей всего, что создала ее мать. В том числе и мирных контактов с представителями других цивилизаций. Мы начали войну, и довольно легко выиграли ее, создав довольно обширную империю из нескольких десятков колонизированных планет. Это еще больше убедило новую королеву в правильности выбранного курса, и триты стали бороздить просторы вселенной в поисках планет, пригодных для обитания. Если нам попадалась другая раса, то мы ее уничтожали.
Каен Ви Сим в очередной раз тяжело вздохнул и посмотрел на свои руки, словно на них до сих пор оставалась кровь уничтоженных им особей.
- По мере того, как мы распространяли свое влияние, в народе росло количество тритов, убежденных в том, что политика военной экспансии ни к чему хорошему не приведет, - продолжал рассказывать Каен Ви Сим. – Для быстрого роста числа особей, могущих держать оружие в руках, королева обязала всех подданных женского пола перейти на «маточное» производство детей и спариваться с любым представителем противоположного пола по его желанию. Помимо моральной стороны такого размножения существует и сугубо практическая. У потомства, появившегося на свет от матери-матки, мозгового существа значительно меньше, чем у тех, что появляется при использовании «человеческого» размножения. Это прямой путь к деградации расы, - трит сделал небольшую паузу и продолжил: - Все вышеперечисленное привело к восстанию со стороны тех, кто еще помнил другие времена, но оно было жестоко подавлено. Так родилось Сопротивление – подпольная организация в среде тритов, ищущих способ свергнуть нынешнюю королеву. К сожалению, она помнит, что погубило ее мать, и не выходит из дворца без значительной охраны, а проникнуть в ее ряды не представляется возможным. В связи с этим я уполномочен предложить человечеству сделку, а вы выступите в качестве посла.
Анатолий, последние несколько минут ожидавший нечто подобное, весь внутренне собрался и стал слушать своего собеседника еще более внимательно.
- Мы готовы оказать человечеству посильную помощь в войне с тритами, - произнес Каен Ви Сим, - в обмен на гарантии того, что наша раса не будет уничтожена и сторонники правящего режима, перешедшие на сторону Сопротивления, не будут подвергаться гонениям. Вы можете это гарантировать?
Анатолий задумался. Велико было искушение ответить «да», чтобы выудить из трита больше информации, но обмануть существо, доверившееся ему, десантник не мог. Зная же настроения в человеческом обществе, он никак не мог гарантировать безопасность даже участников Сопротивления.
- Молчите, - с небольшой грустинкой констатировал Каен Ви Сим. – И правильно. Ни к чему брать на себя обязательства, которые не можете выполнить. Ну а я, в свою очередь, демонстрируя добрую волю Сопротивления, поделюсь с вами кое-какой информацией.
После этих слов трит велел Анатолию встать со стула, сдвинул всю мебель в угол комнаты и при помощи карты, расположенной у них под ногами, начал делиться информацией о ближайших военных планах тритов.
Внимательно слушая Каен Ви Сима, Анатолий запоминал даты и места будущих ударов, впитывал данные о последних научных достижениях чужой расы и способах, которыми они могут быть применены в ходе войны, и размышлял над тем, что его собеседник определенно занимает не последнее место в военной иерархии тритов.
- На этом, пожалуй, все, - через полтора часа объявил Каен Ви Сим. – Через час вас и ваших пленных товарищей отправят на планету Кедаж, где располагаются наиболее крупные из наших научных лабораторий. Тамошнюю группу исследователей возглавляет Таен Ва Сим. Он тоже из Сопротивления и организует ваш побег. Он же расскажет вам, как связаться с Сопротивлением в том случае, если ваше командование все же примет наши условия.
- Таен Ва Сим? – повторил Анатолий. – У вас у всех похожие имена или это совпадение?
- Таен или Каен – это не имя, а показатель положения в той или иной касте, - ответил трит. – Ка, Кае и Каен – это звания в касте военных, и я принадлежу к высшему воинскому сословию. Что касается «Сим», то это родовое имя, а Ва и Ви – имена, которые нам с братом дали родители.
- Так нас встретит ваш брат?
- Да, - кивнул Каен Ви Сим. – Пожалуй, вам стоит знать еще кое-что о нашей расе. В среде людей принято рассуждать о берсеркерах, тритах, которые идут в бой без оружия, полагаясь лишь на свои когти, и подгоняемые своей яростью. Это не совсем так, - трит вскинул вверх руку, и изо всех семи пальцев выросли когти. – Каждый из нас может сражаться как с оружием, так и собственными силами организма. Так что будьте осторожны с любым из нас, потому что когти могут вырасти в любой момент. А теперь прощайте! – Каен хлопнул Анатолия по плечу. – Полагаю, больше мы никогда не увидимся!
- Прощайте! – ответил триту десантник и, замешкавшись на секунду, тоже хлопнул его по плечу.
Каен Ви Сим еще улыбнулся на прощание, затем повернулся к двери и вышел из комнаты, оставив пленника и возможного союзника наедине с его мыслями.
Анатолий же отошел в угол, присел на стул и задумался о том, о чем не посмел высказаться вслух. Война шла уже пятый год, а Сопротивление связалось с людьми только сейчас. Почему?




























Глава 3

Закончив свой рассказ, Анатолий повернулся и взглянул на Элизабет, у которой в течение всех трех часов повествования был широко раскрыт рот от удивления. Эта информация была настолько неожиданна для девушки, что она даже позабыла о том, что собиралась конспектировать рассказ своего соседа.
- Это была ловушка, да? – слабым от волнения голосом произнесла Элизабет. – Таен Ва Сим вовсе не собирался организовывать вам побег? Вы ведь сбежали сами, так во всех учебниках написано!
Анатолий издал короткий смешок, вернулся за стол и, глядя прямо в глаза школьнице, ответил:
- Вот поэтому-то за мой рассказ тебе отличную оценку не поставят. На самом деле, никакой ловушки не было. Таен Ва Сим действительно помог сбежать мне и некоторым моим товарищам. И все те сведения, что передал нам Каен Ви Сим, оказались верными на все сто процентов.
- Но тогда почему об этом никто не говорит? – вымолвила потрясенная Элизабет. – И зачем мы уничтожили всех тритов, если часть из них нам помогала?
- Этот же вопрос мне задал Каен Ви Сим, когда меня прислали убить его, - тяжело вздохнув, произнес Анатолий.
После этих слов у Элизабет глаза стали занимать половину лица. Долотов же отвернулся от собеседницы и достал из кармана сигареты. Курил он крайне редко, но воспоминания об этом, одном из многих, убийств всегда вынуждали его затянуться. Наверное, это происходило потому, что запах табака выбивал из ноздрей мужчину другой запах. Запах предательства, который не чувствовал никто, кроме него самого.
- Вы убили его? – совсем тихо спросила Элизабет, прождав пять минут и так и не услышав продолжения истории. – Вы убили того, кто помог вам?
- Это война, Элизабет. Причем людская война, - ответил школьнице Анатолий. – Мы беспощадны не только к своим врагам, но и к своим союзникам. Мне отдали приказ ликвидировать Ви Сима, и я сделал это!
- Но почему? – вновь повторила Элизабет. – Почему мы уничтожили тех тритов, что помогали нам? Наверное, они нас предали? – с нескрываемой надеждой спросила она.
Анатолий выпустил изо рта колечко дыма и искоса взглянул на свою юную соседку. Ему было понятно, почему ей так хотелось услышать что-нибудь в оправдание людей: трудно свыкнуться с мыслью, что твои родные, друзья и знакомые живы благодаря тому, что твои предки вероломно предали тех, кто им доверился.
- Нет, Элизабет! – покачал головой Долотов. – Сопротивление тритов ни разу нас не обмануло. Иногда им не удавалось сообщить нам о готовившемся нападении, но это легко объяснимо: во-первых, они не могли проникнуть во все сферы управления, а во-вторых, если бы каждая операция тритов проваливалась, это вызвало бы подозрения. Но они всегда предупреждали о наиболее масштабных операциях, готовящихся против нас, и мы успевали подготовить достойный ответ. Я тебе больше скажу! – ветеран Тритской войны перегнулся через стол и прошептал: - Ни одно крупное сражение не было бы нами выиграно, если бы не сведения, добытые Сопротивлением!
- Но почему мы тогда их уничтожили? – в глазах Элизабет блеснули слезы. – Они ведь нам помогали!
- Ответа на этот вопрос  я не знаю! – честно признался Анатолий. – Решение о тотальном уничтожении тритов было принято на самом верху, и обсуждению не подлежало. Мы же, военные, просто выполняли приказы!
Мужчина замолчал и продолжил курить молча. Элизабет же роняла на стол слезы обиды и разочарования. Она всегда верила в истории о невероятном героизме и подвигах, которые совершали ее сородичи на войне, а также в то, что триты все сплошь были извергами, садистами и вероломными воинами.
Теперь же ей открылась настоящая правда, причем из уст одного из самых известных и уважаемых ветеранов той войны, словам которого не было причин не доверять, и она не знала, как с ней поступить.
Докурив сигарету, Анатолий потушил ее прямо о стол, оставив на столешнице своеобразную память об этом тяжелом разговоре, и, повернувшись к Элизабет, произнес:
- Тебе не стоит упоминать ничего из того, о чем я рассказал. Ни в сочинении, ни в разговоре с кем-либо другим, даже с матерью. Пусть с тех пор прошло много времени, но правительство до сих пор преследует тех, кто пытается поведать об истинных событиях человечеству. И у тебя будут большие неприятности, если ты обмолвишься о нашей беседе хоть словом. Ты поняла?
- Да, - кивнула Элизабет, уставившись в стол.
Прошло еще несколько минут. Затем школьница встала со стула и со словами:
- Я пойду в гостиную, набросаю что-нибудь для сочинения, - покинула кухню.
Анатолий проводил ее взглядом, потом повернулся к окну, за которым неожиданно зарядил по-осеннему мелкий дождь, и припомнил обстоятельства своей последней встречи с Каен Ви Симом.

Трит стоял посреди небольшой опушки лиственного леса на одной из нейтральных планет, где уже состоялось несколько их встреч, и с изумлением смотрел на бластер в руках Анатолия.
- В чем дело, Анатолий? – произнес трит.
- Подними руки вверх и держи их так, чтобы я их видел! – держа палец на спусковом крючке, велел собеседнику Долотов.
Медленно, очень медленно Каен Ви Сим поднял руки и застыл в такой позе, не спуская всех трех глаз с десантника.
- А знаешь, - неожиданно произнес  трит, - где-то в глубине души я знал, что именно этим все и закончится. Люди не привыкли к мирному сосуществованию. Они сначала истребляют, а затем делают вид, что скорбят!
- Если ты знал, то зачем пошел на сделку с нами?
Вступать в разговор с Ви Симом не стоило, и Анатолий это понимал. Но и заставить себя выстрелить он никак не мог. Это существо спасло жизнь ему и еще сотням тысяч, а может, и миллионам, людей. А теперь они обрекали его на смерть только потому, что он принадлежит к другой расе.
- А тебе не все ли равно, Анатолий? – ответил трит. – Ты ведь все равно меня убьешь, так какая разница, получишь ты ответы на свои вопросы или нет. То есть тебе-то, конечно, есть разница, - Каен Ви Сим, словно не замечая направленный на него ствол, пошел вперед, - но для меня ее нет.
- Стой или я выстрелю! – пятясь назад, предупредил члена Сопротивления Анатолий.
- Ты выстрелишь в любом случае. Вопрос лишь в том, раньше или позже, - трит продолжал сокращать расстояние между ними. – Впрочем, - произнес он, резко останавливаясь, - я не прочь напоследок насладиться пеним местных соловьев.
Его третий глаз устремился вверх, на пышные кроны деревьев, в которых прятались местные птахи. У здешних соловьев как раз наступал брачный период, и их заливистые трели были слышны на сотни метров вокруг.
- Красиво поют, не правда ли? – спросил Каен Ви Сим у Анатолия. – Не знаю в силу каких обстоятельств, но соловьи на этой планете стали очень скрытными существами, и увидеть их не так-то просто. У нашей расы даже есть поверие, что тому, кто увидит и погладит здешнего соловья, суждено обрести бессмертие!
В этот момент прямо над ухом Анатолия завел свою песню маленький соловей. Несмотря на близость источника звука, десантник не чувствовал никакого дискомфорта, а лишь наслаждался необыкновенно приятной для слуха мелодией.
- Смотри-ка, кажется, тебе везет! – усмехнулся Каен Ви Сим. – Поймай эту птичку, пока она не улетела, и обретешь бессмертие!
- Неужели я похож на идиота? – удивился в ответ Анатолий. – Стоит мне только на секундочку отвернуться, и ты набросишься на меня!
«Если это очередная уловка типа уштранской, то она не удалась», - мелькнуло в голове у десантника. – «Я не поддался желанию обернуться и поймать птицу».
- Ты думаешь, что это такая же ловушка, как на Уштране? – Каен Ви Сим словно бы прочел мысли Долотова. – Ты ошибаешься!
- Неужели? – скептически вздернул брови Анатолий.
- Да! – коротко кивнул трит. – Это не такая же ловушка, как на Уштране. Это другая ловушка!
Одновременно с этими словами Ви Сима что-то сильно клюнуло десантника сзади в шею, пробивая кожу и проникая в тело до самой кости.
Анатолий отшатнулся от дерева и на секунду выпустил из виду трита, а когда увидел вновь, то тот уже летел прямо на него, выпустив все свои двадцать восемь когтей.
Анатолий смахнул левой рукой птичку, уже грызшую его шею, вскинул правую руку, в которой сжимал бластер, и нажал на курок.
Грянул выстрел, и Каен Ви Сим повалился прямо на Долотова. Анатолий рухнул на землю, ударился головой о камень и потерял сознание.

От воспоминаний Анатолия отвлек голос Элизабет, раздавшийся над его ухом.
- Мистер Долотов, - обратилась девушка к мужчине, - вы не могли бы проверить мое сочинение на предмет наличия ошибок, как грамматических, так и фактических? А я пока вымою посуду!
- Что? – Анатолий не сразу вернулся к реальности и пропустил мимо ушей первые слова школьницы.
- Сочинение. Мое. Могли бы вы проверить? – терпеливо повторила Элизабет, протягивая собеседнику свой планшетник.
- Ах да, конечно! – улыбнулся ей Анатолий и взял компьютер в свои руки.
Девушка убрала со стола грязные тарелки и чашки, поставила их в раковину, включила воду, взяла в руки чистящее средство и губку и принялась оттирать жир и остатки пищи с посуды. Это занятие ей было не внове, хотя она и предпочитала полагаться на технику.
Но в данный момент, насколько ее мог понять бывший десантник, школьнице требовалось отвлечься от мрачных мыслей, и ничего лучше монотонной, ручной и непривычной работы она придумать не смогла.
Скользнув взглядом по стройной спине Элизабет и на секунду задержавшись на ее ягодицах, уже выдавших в ней не подростка, но женщину, Анатолий, слегка удивившись тому, что в нем еще возможно пробудить мужское естество, взялся за изучение домашнего задания своей юной соседки.
Как и советовал Элизабет Долотов, в сочинении никоим образом не раскрывалась тема существования Сопротивления в среде тритов и его помощи человечеству в той жестокой многолетней войне.
Собственно говоря, весь труд школьницы был посвящен одному-единственному эпизоду той войны. А именно битве при Уштране, самом ужасном поражении людей, ставшем отправной точкой их будущей победы.
Сочинение было написано от первого лица и раскрывало сражение с той стороны, с какой ее видел Анатолий Долотов, прославленный ветеран Тритской войны, кавалер многих орденов, живой символ тех страшных времен и славной победы.
Правда, Элизабет несколько разнообразила и расширила рассказ ветерана, уделив больше внимания описанию унылого безжизненного пейзажа Уштрана и тому, какие чувства рождал он у сброшенных на поверхность планеты десантников.
Сам Анатолий сомневался в том, что эти строки, написанные весьма профессионально, словно перед ним лежало не школьное сочинение, а, по меньшей мере, журналистская статья, достоверно передают то, что он испытывал во время битвы.
Но поправлять бывший десантник ничего не стал, рассудив, что гораздо важнее передать всю важность того исторического момента, чем полностью придерживаться подлинного описания событий. К тому же истина выглядела на фоне вымысла весьма скучновато.
Продолжая читать опус Элизабет, Анатолий обнаружил, что его юная соседка слегка перекроила и описание самой битвы, сделав его более драматичным и продолжительным. Так, к примеру, из рассказа школьницы выходило, что Долотов лично расстрелял из плазмомета более пятидесяти тритов, а после того, как у него кончились патроны, достал из ножен лазерный нож и сошелся в рукопашной сразу с четырьмя берсеркерами.
Пробегая глазами по строкам, которые описывали, как он отрубил двум противникам головы, а третьего тяжело ранил, едва не проткнув тому сердце, и лишь вероломное нападение четвертого берсеркера сзади, который к тому же бросил десантнику в глаза песок, Анатолий усмехнулся и попытался представить, как бы это выглядело в реальности.
Представить не удалось, так как в реальности ни один человек не смог бы выстоять при одновременной атаки даже всего двух берсеркеров.
Впрочем, за свою долгую жизнь Анатолий прочитал множество небылиц как о самом себе, так и о тех, кого он знал лично, и на фоне этих «произведений» немного приукрашенное повествование Элизабет могло быть зачислено к исторически правдивым документам.
- Что ж, в целом неплохо! – закончив чтение, вынес вердикт Анатолий. – Я исправил пару орфографических и стилистических ошибок, а весь остальной текст безупречен.
- В самом деле? – ухмыльнулась Элизабет. – А как насчет фактических ошибок? Я, кажется, и их просила исправить!
- Ну, знаешь, - улыбнувшись в ответ, произнес мужчина, - мне как-никак уже почти сто девять лет, и память в некоторых моментах может меня подводить. Но, по-моему, все было именно так, как ты написала. Полагаю, что твое сочинение заслуживает превосходную оценку!
- Да уж, патриотизм так и прет! – фыркнула школьница. – Если миссис Робертс не поставит за это «пятерку», я буду сильно удивлена!
Несколько минут Анатолий и Элизабет молчали, размышляя о том, удастся ли кому-нибудь когда-нибудь разорвать паутину лжи, окутывавшую Тритскую войну, а затем десантник взглянул на часы и произнес:
- Уже восемь часов. Пойдешь домой или останешься у меня?
Девушка взглянула на свои наручные часы, служившие одновременно и ключом от их с матерью дома, убедилась, что дверь еще заперта на замок, и ответила:
- Пока у вас. Если мама придет домой до десяти, то я отправлюсь туда, а если нет, то останусь здесь ночевать.
Еще какое-то время они посидели на кухне, а потом ушли в гостиную, где по предложению Анатолия сели играть в «Монополию 2132».
Почти два часа девушка и мужчина увлеченно покупали и продавали предприятия, стремясь стать самым влиятельным монополистом и разорить других игроков, частью из которых управлял компьютерный интеллект.
Когда часы в гостиной показывали уже 9:59 и Элизабет решила, что ей в очередной раз предстоит заночевать у Анатолия, ее видеофон неожиданно завибрировал.
- Это мама! – взглянула на экран девушка и нажала кнопку ответа. – Привет, мам!
- Элизабет, ты где? – Джоанна Рейнольдс выглядела уставшей и голодной.
- Я у мистера Долотова! – ответила школьница. – Уже можно идти домой?
- Нет, - качнула головой Джоанна. – Пожалуй, мы сегодня обе заночуем у нашего соседа. Буду у вас через пять минут! – заявила она и отключилась.
Элизабет недоуменно посмотрела на погасший экран, а затем подняла глаза на Анатолия.
- В чем дело? – спросил мужчина у девушки.
- Мама сказала, что мы сегодня обе ночуем у вас, - повторила слова матери потрясенная школьница. – С чего бы это?
- Не знаю, - покачал головой мужчина, также удивленный неожиданным решением Джоанны.

Ближе к полуночи Анатолий Долотов и Джоанна Рейнольдс сидели на кухне у мужчины и разговаривали приглушенными голосами.
Едва придя в дом к соседу, Джоанна, привлекательная блондинка лет тридцати пяти, в ультимативном порядке отправила Элизабет спать, что вылилось в грандиозную семейную ссору, продолжавшуюся почти полчаса и с огромным трудом улаженную Анатолием.
После этого Джоанна попросила соседа налить ей виски, подряд залпом выпила два стакана, а потом сказала, что им с Анатолием нужно серьезно поговорить.
Выяснилось, что Джоанна, или агент Рейнольдс, как называли ее на работе, и ее коллеги из Агентства Космической Безопасности, неожиданно выяснили, что уже в конце Тритской войны корабль одного из тритов приземлился на Земле и спрятал на ней некое оружие, которое должно было изменить ход войны.
Что это за оружие, почему оно не было применено и где оно спрятано, было неизвестно, но АКБ удалось установить, что корабль принадлежал Каен Ви Симу или кому-то из его родственников, и Джоанне было поручено побеседовать с единственным человеком, который знал этого трита.
- Так значит, вы видели Каен Ви Сима лишь раз в ходе допроса и больше никогда с ним не встречались? – в сотый, наверное, раз уточнила Джоанна.
- Да, - с тяжелым вздохом ответил Анатолий. – И я бы не сказал, что общение с этим тритом было делом приятным!
Вновь повторив свой ответ, бывший десантник посмотрел на сидевшую напротив него женщину. Действительно ли, АКБ прознало о каком-то неизвестном оружии или это лишь проверка политической благонадежности?
Если опираться на поведение Джоанны, то правильным был ответ номер один. Но Анатолий слишком хорошо представлял себе специфику работы АКБ и знал, что руководство этой организации часто использует своих агентов втемную, так что те и не догадываются об истинных целях своих заданий.
- Извините, если я давлю на вас! – Джоанна почувствовала недовольство собеседника. – Просто тритская угроза давно считалась ликвидированной, а теперь вдруг выясняется, что это не так. У нас сейчас вся контора на ушах стоит, пытаясь определить месторасположение угрозы. Да еще и с Элизабет у нас отношения испортились! – вполголоса добавила женщина.
- Просто вы уделяете ей слишком мало внимания! – произнес Анатолий. – А у нее сейчас переходный возраст и сопутствующие ему проблемы: неудовлетворенность своей внешностью, из-за которой возникают проблемы с мальчиками и так далее…
Ветеран погрузился в собственные воспоминания. Когда-то и у него была дочь, и ему с женой пришлось познать многие прелести подросткового взросления: скандалы, ссоры, слезы, истерики, уходы из дома, пару попыток самоубийства из-за несчастной любви.
Как же все это далеко в прошлом. Последний из родственников Анатолия, а именно его внук, умер пять лет назад в результате теракта на Венерианских курортах, и с тех пор мужчина сторонился людей.
- Мальчики? – встревожено обернулась в сторону спальни для гостей, где ночевала Элизабет, ее мать. – У нее что, уже есть мальчики?
- Не знаю, - пожал плечами Анатолий. – Вы – ее мать, вам лучше знать!
- Но вы же сами сказали, что у Элизабет проблемы с какими-то мальчиками! – воскликнула Джоанна.
- Это просто к слову пришлось, - успокоил соседку мужчина. – По правде говоря, ваша дочь более обеспокоена вашей личной жизнью, чем своей!
- В смысле? – нахмурилась женщина. – Я уже лет пять ни с кем не встречаюсь. Не хочу, чтобы Элизабет решила, что я пытаюсь найти замену ее отцу. Да и боюсь, что мой избранник с ней не поладит!
- И поэтому все свободное время проводите на работе? В результате у Элизабет нет ни отца, ни матери, а ее воспитанием занимаются школьные учителя да контуженный на войне старик с мозгами набекрень! – Анатолий выдохнул и продолжил. – Знаете, что она сегодня сказала мне? Что хочет, чтобы мы с вами вместе пошли на ее матч по силовому баскетболу, так как надеется, что это мероприятие плавно перетечет в наше свидание!
- Что? – Джоанна явно не ожидала услышать такое: у нее даже на секунду челюсть отвисла.
- Да, - кивнул Анатолий. – И чтобы не разочаровывать девочку, я был вынужден взять билет! - немного слукавил он.
Хотя как мужчина он уже вряд ли был на что-либо способен (впрочем, кто знает: он уже лет двадцать не был с женщиной), но все же отставному десантнику было бы приятно провести время в обществе молодой привлекательной женщины, наблюдая вдобавок за матчем по силовому баскетболу между женскими командами, выступавшими в топах и шортах. Во многом именно поэтому Анатолий и согласился пойти на этот матч.
- Надеюсь, вы не собираетесь проигнорировать столь важное для вашей дочери событие? – внимательно глядя на Джоанну, спросил мужчина.
- Вы не хотите, чтобы я расстроила свою дочь, или же опасаетесь, что не состоится наше свидание? – стрельнула глазами в его сторону женщина.
- Ну, я-то переживу без нашего свидания, а вот Элизабет будет очень разочарована, если вы не придете. Особенно после того, как вы запретили ей даже думать о карьере профессиональной спортсменки! – в голосе Анатолия сквозило легкое неодобрение.
- Вы считаете, что я поступаю неправильно в этом случае? – тут же напряглась Джоанна. – По-вашему, Элизабет стоит угробить свое здоровье ради возможных пятнадцати-двадцати лет славы и обеспеченной жизни?
- Нет, конечно, - покачал головой Анатолий. – Но это ее право решать: рисковать своим здоровьем или нет. Объясните ей свою позицию, а дальше пусть думает сама!
Мужчина умолк и даже отвернулся в сторону, чтобы не встречаться взглядом с Джоанной, которой явно пришлась не по душе эта отповедь.
Молчание длилось неимоверно долго. Анатолий провел это время достаточно спокойно, невозмутимо глядя в одну точку на оконном стекле, а Джоанна то нервно барабанила пальцами по столешнице, то прожигала соседа взглядом, то меняла позу каждые три секунды.
- Ну хорошо! – произнесла наконец женщина. – Наверное, вы правы!
- В чем именно? – повернулся к ней Анатолий.
- В том, что я должна дать Элизабет право выбора, - ответила Джоанна. – И, конечно, я обязана сходить на ее матч. Только не думайте, что я приняла это решение из-за того, что вы пойдете вместе со мной! – внезапно она коротко хихикнула и со смешком добавила: - Хотя от такого кавалера, как ты, ни одна женщина бы не отказалась! – она поднялась из-за стола и направилась к двери. – Я спать! – произнесла она на пороге. – Чур, ночью не пытаться залезть ко мне под одеяло! – и, продолжая тихо хихикать, Джоанна вышла из кухни.
Анатолий около четверти часа задумчиво смотрел  на дверь, за которой скрылась его соседка, затем поднялся со стула, подошел к той двери, что вела с кухни во двор, и вышел из дома.
Ночь была безлунна, а небо затянуто редкими тучами, так что на улице было совсем темно. Это было на руку Анатолию, хотя ввиду высокого забора, окружавшего его дом, никто из соседей все равно бы не увидел, чем он занимается.
Мужчина подошел к статуе обнаженной амазонки, что терялась в тени двух кипарисов, и дотронулся до ее руки. Спустя пару секунд земля под его ногами вздрогнула, и отставной десантник опустился вниз.
Как только земля над головой Анатолия сомкнулась, пространство вокруг него оказалось залито светом из мгновенно зажегшихся ламп.
Помещение, в котором оказался мужчина, представляло собой небольшую комнату с вылитыми из бетона стенами, в центре которого стоял стол с располагавшимся на нем микроскопом, несколькими стеклами для анализа проб и парой колб, стоявших в специальной подставке. Дополняли убранство комнаты стул без спинки и шкаф, расположенный в дальнем от входа углу, обе полки которого были заставлены книгами, отпечатанными по старинке, на бумаге.
Подойдя к столу, Анатолий обнаружил на нем свежую пробу крови. Стекло с капелькой алой жидкости уже лежало под микроскопом.
- Итак, что у нас нового? – задумчиво пробормотал бывший десантник, пододвигая стул и устремляя глаза в окуляры.
Пару минут, в течение которых выражение его лица менялось от озабоченного до встревоженного, мужчина изучал кровь, а затем взял стеклышко двумя пальцами, аккуратно вывел на нем сегодняшнюю дату, после чего отодвинул нижний ящик стола и положил пробу крови рядом с сотней других, ей подобных.
Задвинув ящик обратно, Анатолий встал, подошел к шкафу, снял с нижней его полки толстенный журнал, открыл его на сто двадцать третьей странице и беглым взглядом пробежался по рукописным записям, выведенным на этой странице.
Изучив данные, занесенные в журнал, мужчина удовлетворенно кивнул, вынул из кармана ручку и, держа журнал на весу, занес в него еще одну заметку.
Затем Анатолий вернул журнал на полку, вновь сел за стол и извлек из верхнего ящика стола диктофон. Нажав кнопку записи, ветеран поднес прибор ко рту и неторопливо произнес:
- Наблюдение тысяча двести тридцать второе. Объект становится повышенно эмоциональным, его настроение резко меняется. Также отмечен повышенный уровень феромонов, которые объект распыляет вокруг себя, - Анатолий запнулся, а потом продолжил: - Анализ ДНК показывает, что превращение началось. Сыворотка номер четыреста тридцать четыре оказалась неэффективной. Необходимо попробовать новый состав. И нужно спешить, так как мутация объекта ускорилась!
Отставной десантник выключил диктофон и посмотрел на идеально белую стену перед собой. Немного подумав, он повторно включил диктофон и пробормотал:
- Это интересно. Влияние феромонов объекта столь велико, что оно увеличивает половое влечение не только у особей противоположного пола, но и у особей одного с объектом пола. Чем это может грозить? Ответ неизвестен, но сам факт настораживает. Какие еще сюрпризы может преподнести нам объект?
Анатолий выключил диктофон и спрятал его обратно в ящик стола. Еще немного посидев в своей тайной лаборатории, мужчина затем поднялся на поверхность и вернулся в свой особняк, где поднялся на второй этаж, в свою спальню, и, не раздеваясь, рухнул в кровать и уснул.





























Глава 4

Анатолий подошел к зеркалу, взглянул на свое отражение и остался доволен внешним видом. Пожалуй, не стоило одеваться на школьный матч слишком уж торжественно, даже если он совмещен со свиданием. Свободная майка с коротким рукавом и джинсы плюс гладко выбритый подбородок – вот все, что надо.
Анатолий отошел от зеркала, вышел из комнаты, спустился на первый этаж, направился к двери, но на полпути передумал, вернулся в гостиную и внимательно посмотрел на шкаф, в котором были расставлены подарочные сервизы.
- Взять или не взять? Вот в чем вопрос! – перефразировав классика, произнес вслух мужчина.
Интуиция подсказывала отставному десантнику, что сегодня произойдет нечто важное, но, к сожалению, умалчивала о том, что же именно. Поэтому Анатолий и терялся в догадках, к чему готовиться: к романтическому вечеру, плавно перетекающему в полную страсти ночь, или к мордобою?
- На входе в школу стоят детекторы, - принялся рассуждать вслух мужчина. – К тому же на матче наверняка будет усиленная охрана. Пожалуй, не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Это может стоить жизни!
Выбрав из двух вариантов тот, что казался более оптимальным, Анатолий решительно тряхнул головой и направился к двери.
Через пять минут он уже стучался в дверь дома Рейнольдсов и нетерпеливо поглядывал на часы. Джоанна сама велела ему быть на пороге ровно в семь, а часы показывали уже одну минуту восьмого.
«К чему я точно никогда не привыкну, так это к привычке женщин опаздывать на свидание», - подумал мужчина, продолжая барабанить в дверь.
Прошло еще пару минут прежде, чем она отворилась, и Анатолий встретился взглядом с Джоанной.
Похоже, несмотря на все те заверения, что мать Элизабет озвучивала в течение последних двух недель, о том, что для нее этот поход на матч дочери вовсе не свидание, в глубине души она думала и считала иначе.
Во всяком случае, Анатолий не мог припомнить, когда его соседка последний раз надевала платье, а тем более с довольно глубоким вырезом, благодаря которому становилось ясно, что бюстгальтер женщина не надела. К тому же Джоанна нанесла более яркую, чем обычно, помаду на губы и явно побывала в салоне красоты, где ей сделали маникюр и очищающие маски и уложили волосы в изящную ультрамодную прическу, названия которой Анатолий не знал.
- Добрый вечер! – поприветствовала мужчину Джоанна. – Я задержалась?
- Лишь слегка! – галантно ответил ей Анатолий. – А легкое ожидание лишь усиливает желание. Ты сегодня обворожительна как никогда!
Бывший десантник позволил себе более фамильярный тон и обращение, чем те, которыми они с Джоанной обычно пользовались во время редких разговоров.
- Спасибо! – женщина слегка зарумянилась. – Ты тоже выглядишь великолепно!
Анатолий взял Джоанну под руку, и они неторопливым шагом отправились к зданию школы.

Элизабет натянула форму, сиреневые топ и шорты с изображенным на них павлином, и скользнула в примыкавшую к раздевалке комнату, где свою команду ожидал школьный тренер по силовому баскетболу, мистер Ричардсон.
Мистер Ричардсон был высоким и плотно сложенным блондином с волосами, стриженными настолько коротко, что их цвет лишь слегка угадывался. Лицо у него было квадратной формы с массивным подбородком и сломанным в двух местах носом, что выдавало в нем бывшего профессионального спортсмена. Возможно, именно благодаря тому, что он знал изнутри всю суть силового баскетбола, мистер Ричардсон и смог привести команду к той вершине, на которой она сейчас находилась.
Правда, про мистера Ричардсона ходили и неприятные слухи, обусловленные тем, что он, большого таланта тренер, предпочитает работать не с профессиональными командами, а со школьными, причем исключительно женскими. Сам он объяснял это тем, что ему нравится работать с юными девушками, так как они (во всяком случае те, что проходят отбор в команду) более заточены на результат, чем парни, и еще не развращены деньгами, как профессионалы.
Однако это объяснение не удовлетворяло завистников мистера Ричардсона, и они распускали слухи, что он – сексуальный извращенец, совращающий малолетних школьниц. Говорили даже, что на предыдущем месте работы он изнасиловал двух девушек.
Впрочем, после того, как мистер Ричардсон подал в суд на клеветников и убедительно выиграл его, эти разговоры велись вполголоса и только со словами «говорят, что», «но я не верю», «хотя все может быть» и тому подобными.
Как бы там ни было за те восемь месяцев, что мистер Ричардсон тренировал Элизабет и ее подруг, девушка не заметила ничего, чтобы указывало на чрезмерную любовь тренера к своим подопечным. Он был в меру строг, в меру требователен, помогал девушкам советом, причем как в спортивном плане, так и в житейском, но не лез никому в душу и не напрашивался в друзья.
- О, Элизабет, уже готова? – заметил школьницу мистер Ричардсон. – До матча еще сорок минут. Можешь пока поболтать с подружками в раздевалке!
- Нет уж, я лучше подожду их здесь! – ответила Элизабет, обхватывая руками коленки.
Нет, она не боялась получить травму, хотя силовой баскетбол был весьма жестким видом спорта: в нем разрешались толчки, тычки, подножки, захваты, болевые приемы, удары руками и ногами по корпусу и в лицо. Так что зачастую матч превращался в избиение противника, а не в состязание по меткости броска, хотя именно тот, кто за пять периодов по пятнадцать минут наберет больше очков, и становился победителем матча.
Но Элизабет боялась не столько возможной жестокости со стороны соперниц, сколько того, что по каким-то причинам не сможет сыграть в полную силу. А ведь именно от нее, как от капитана и лидера команды, зависел итоговый результат.
- Волнуешься? – правильно понял девушку тренер. – Не переживай, ты идеально готова к игре и физически, и психологически!
- Откуда вы знаете, тренер? – подняла на мужчину глаза Элизабет. – А вдруг я не справлюсь с волнением и завалю всю игру?
- Тогда ты подведешь только себя! – просто ответил мистер Ричардсон. – Команда сможет победить и без тебя, а вот твой контракт в профессиональной лиге испарится, как будто его и не было. Если тебя это устраивает – заваливай матч, а если нет – то ты соберешься!
То ли слова мистера Ричардсона имели магический смысл, то ли просто подействовал тот дружелюбно-сочувствующий тон, которым он их произносил, но волнение, охватившее Элизабет, приугасло, и она даже смогла улыбнуться.
- Вот и молодец! – потрепал ее по голове тренер. – Такой ты мне нравишься больше!
Его рука скользнула вниз, к лопаткам Элизабет, и стала поглаживать ее тело сквозь тонкую ткань топика.
- Что вы делаете, тренер? – шепотом, чтобы не привлекать внимания, возмущенно произнесла школьница.
Мистер Ричардсон не ответил, продолжая поглаживать ее спину. Элизабет внимательно посмотрела на него и заметила странные, словно бы, остекленевшие глаза. От этого зрелища девушке стало немного жутковато, и она произнесла уже громче, одновременно отодвигаясь от тренера:
- Мистер Ричардсон, с вами все в порядке?
Мужчина вздрогнул, моргнул и с недоумением огляделся по сторонам.
- Что произошло, Элизабет? – произнес он растерянно. – Я, что, отключился?
- Нет, тренер, все в порядке! – пристально глядя на мистера Ричардсона, произнесла девушка.
Тренер потряс головой, словно пытался изгнать из себя то странное состояние, в котором пребывал секунду назад, и отступил подальше от Элизабет.
«Что это с ним?» - подумала тем временем школьница. – «Неужели все слухи о нем – правда? Но при чем тут этот странный взгляд? А, может, он психически неуравновешен, и на него иногда накатывает волна, и тогда он нападает на девушек и насилует их, не ведая, что творит?..»
Довести эту мысль до конца Элизабет не удалось, так как двери комнаты распахнулись, и в нее из раздевалки вывалились ее партнерши по команде.
Девушки быстренько расселись по скамейкам, гул их голосов утих, уступая место приглушенному стенами шуму, доносившемуся из зала, битком забитого пришедшими на игру болельщиками, мистер Ричардсон шагнул вперед, оглядел своих подопечных и, сжав одну руку в кулак, произнес:
- Как бы ни сложился сегодняшний матч, я горжусь вами, девчонки! Откровенно признаюсь, в начале сезона я был бы счастлив, даже если бы мы попали в двадцатку лучших. Но вы превзошли мои ожидания и доказали всем, и прежде всего самим себе, что вы способны покорить любые вершины. И сегодня перед вами будет еще одна вершина! Если вы проиграете, вас никто не осудит, так как вы и так уже достигли многого. Но если вы выиграете, то поднимитесь на самую высокую вершину, и перед вами откроются любые двери. Вы сможете заключить контракт с любой профессиональной командой, бесплатно поступить в любой университет, получить работу на телевидении… Да много чего вы сможете! – махнул рукой тренер. – Я в вас верю. Идите и порвите их на части!
Ответом ему послужил дикий рев, изданный сразу двадцатью глотками.
Команда вскочила со скамеек, выстроилась в шеренгу и направилась по коридору в сторону зала.
- Ты справишься, Элизабет! Я это знаю! – напоследок шепнул главной звезде команды мистер Ричардсон и стремительно, так что школьница даже не успела его поблагодарить за поддержку, удалился вперед.

- Я и не знал, что капитану школьной команды положено два места в VIP-ложе! – удивленно присвистнул Анатолий, когда они с Джоанной поднялись к своим местам.
- Я тоже! – призналась женщина, оглядываясь по сторонам.
VIP-ложа, в которой, как оказалось, и были их места, представляла собой закрытую от посторонних взглядов полупрозрачными фильтрами комнату площадью в пятнадцать квадратных метров, в которой были: отдельный мини-бар с напитками; несколько ваз с фруктами, в том числе и экзотическими, вроде нептунианских мандаринов и сатурнианских груш; два кресла, не только принимающие форму тела и обеспечивающие массаж, но и определяющие возможные скрытые заболевания по анализу крови; специальный бинокль, с помощью которого можно было не только приблизить площадку так, словно бы ты сидишь в первом ряду, и даже просмотреть любой эпизод в замедленном повторе; и много чего другого.
- Да, в наше время школы могли только мечтать о таком! – восхищенно пробормотал Анатолий.
- А в наше кое-что из этого уже было! – улыбаясь, ответила ему Джоанна. – Если верить слухам, конечно! Я-то сама ни разу до этого в VIP-ложе не бывала!
Они продолжали с любопытством изучать убранство отведенной им ложи до тех пор, пока голос комментатора не возвестил:
- И вот команды выходят на площадку!
Джоанна и Анатолий поспешно заняли свои кресла, мужчина провел рукой по фильтру, и изображение площадки приблизилось, так что лица спортсменок можно было разглядеть во всех деталях.
- И первыми на площадку выходят наши гостьи из Москвы! – продолжал надрываться комментатор.
Под дружные аплодисменты трибун юные спортсменки в зеленых топах и шортах с изображенной на них рыжей лисицей медленно вышли на площадку, приветствуя зрителей.
- А они выглядят весьма впечатляюще! – произнес Анатолий, рассматривая главную звезду москвичек, Полину Иванову.
Он достаточно, несмотря на то, что давненько не смотрел силовой баскетбол вживую, хорошо в нем разбирался и мог с ходу определить, насколько опасен тот или иной спортсмен.
- Ты так характеризуешь их как спортсменок или как женщин? – лукаво улыбнувшись, покосилась на него Джоанна.
- По сравнению с тобой они меркнут в любой из этих ипостасей! – ответил мужчина.
- Какая неприкрытая лесть! – притворно возмутилась женщина, хотя по ее лицу было видно, что ей этот комплимент доставил удовольствие.
Тем временем на площадку вышли игроки команды хозяев, и в их числе Элизабет, которую трибуны встретили оглушительными аплодисментами.
- Она так популярна! – с гордостью, но не без удивления, заметила Джоанна.
- Такова участь капитана и лидера команды! – ответил Анатолий, внимательно разглядывая лицо Элизабет.
По напряженному лицу школьницы легко угадывалось то огромное внутренне давление, которое она испытывала.
- Все будет хорошо, моя девочка! – вполголоса прошептала Джоанна. – Обязательно!
Разумеется, Элизабет не могла слышать этих слов, равно как и видеть сидевших в VIP-ложе, но по всей видимости, она каким-то образом почувствовала их, потому что напряжение спало, и девушка улыбнулась легко и уверенно.
- Ну что, выпьем за удачу? – откупоривая бутылку вина, спросил у Джоанны Анатолий.
Женщина кивнула, и отставной десантник наполнил два бокала на тонкой ножке.
- За удачу! – произнес он, поднимая свой бокал.
- И за нас! – добавила Джоанна.
Они чокнулись, а после сделали по глотку из своих бокалов.

Элизабет получила передачу и на всех парах рванула вперед, в контратаку. Наперерез ей бросились две соперницы, но Элизабет, оттолкнувшись от пола, прыгнула вперед и пролетела между ними, а москвички врезались друг в друга и растянулись на полу.
Не теряя ни секунду, Элизабет вскочила на ноги и устремилась к кольцу противника. Если ей удастся забить сверху, то ее команда получит сразу десять очков, ведь никто из соперниц, оставшихся далеко позади, не сумеет дотронуться до нее.
С каждой долей секунды кольцо становилось все ближе и ближе…
Элизабет прибавила шагу, затем оттолкнулась и взмыла в воздух, перекладывая мяч из левой руки в правую и готовясь вколотить его в корзину.
И вот, в тот самый момент, когда она уже опускала руку, в нее кто-то врезался на полном ходу. От сильнейшего удара в спину Элизабет потеряла равновесие и шлепнулась на пол, пребольно стукнувшись затылком. Мяч же, выскочивший у нее из рук, прокатился по ободку кольца и предательски соскользнул в сторону от корзины. Одновременно с этим раздался свисток арбитра, возвестивший об окончании первого из четырех периодов, закончившегося победой гостей 12:7.
- Черт! – Элизабет со всей дури ударила кулаком по паркету.
От боли в руке и затылке, но еще больше от обиды за досадный промах на ее глаза навернулись слезы.
Элизабет оттерла их ребром ладони и поднялась с пола, оглядываясь в поисках того, кто не дал ей вколотить мяч в корзину.
В трех метрах от нее стояла улыбающаяся Полина Иванова и что-то шептала вставшим вокруг нее партнершам. Заметив, что Элизабет поднялась на ноги, Полина ухмыльнулась ей и провела ладонью вдоль шее. Этот жест не нуждался ни в каких словесных комментариях.

- Элизабет, ты в порядке? – подскочили к девушке ее партнерши по команде.
- Да, в полном, - на автомате ответила школьница, не сводя глаз с Ивановой, которая вместе со своей командой уже шла в сторону раздевалки.

- Она же ее чуть не убила! – негодовала Джоанна, сжимая руки в кулак. – Да за такое надо пожизненно дисквалифицировать!
- Она действовала жестко, но в рамках правил! – ответил женщине Анатолий. – Исполненный Ивановой прием весьма сложен и травмоопасен, но она выполнила его чисто, и поэтому нарушение не было зафиксировано!
- Ты, что, ее еще и защищаешь? – воскликнула Джоанна, поворачиваясь лицом к своему кавалеру. – После того, как она чуть не искалечила Элизабет?
- Я ее не защищаю, - качнул головой Анатолий, делая шаг вперед. – Безусловно, она действовала крайне опасно, и из-за ее поступка матч может превратиться в настоящее побоище. А я предпочитаю наблюдать за поединком, а не за битвой. И еще …, - произнес он, подходя вплотную к женщине.
- Что? – тихо прошептала в ответ Джоанна.
- Ты такая милая, когда злишься!
Бывший десантник обхватил руками лицо агента АКБ, и губы мужчины и женщины слились в страстном поцелуе. Затем руки Анатолия скользнули вниз и сбросили бретельки платья с плеч Джоанна. Ткань бесшумно скользнула вниз, и женщина осталась в одних кружевных черных трусиках.
- Я хочу тебя! – прерывая поцелуй, прошептала Джоанна и толкнула Анатолия на одно из кресел.
Умная автоматика мгновенно распознала, к чему движется дело, и преобразовала кресло в мягкую кушетку.
Джоанна залезла на нее и принялась расстегивать ремень на джинсах Анатолия, и тут дверь, ведущая в ложу, внезапно распахнулась.
- О-о-о! – услышал знакомый голос Анатолий.
Он вывернул шею и увидел застывшую на пороге Элизабет, лицо которой стремительно приобретало цвет мякоти спелого арбуза.
- Элизабет! – после секундного замешательства вырвалось у Джоанны.
Женщина с быстротой молнии соскользнула с кресла, схватила с пола платье и прикрылась им от пристального взгляда дочери.
- Я … Я…, - смущенная Элизабет беспомощно переводила глаз с матери на соседа и обратно. – Я просто зашла убедиться, что вы пришли на игру! – наконец выдавила она из себя.
После этого в ложе наступила тишина, а воздух быстро наполнился всеобщим смущением.
Джоанна, отвернувшись и от дочери, и от Анатолия, принялась надевать платье. Мужчина поднялся с кресла, подошел к бару, достал из него бутылку виски и одним залпом опустошил ее почти наполовину. Элизабет же прикрыла дверь и осталась стоять на пороге, внимательно разглядывая свои кроссовки.
- Ну, как вам игра? – произнесла школьница, когда молчание стало уж слишком гнетущим.
- Отлично! – неестественно бодрым тоном ответил Анатолий, звякнув бутылкой. – Ты великолепно играла. Уверен, в оставшихся трех периодах вы сломите сопротивление москвичек.
Джоанна, наконец-таки справившаяся со своим платьем, повернулась к дочери, шагнула ей навстречу, потом остановилась, искоса взглянула на Анатолия и произнесла:
- Ты в порядке, дочка? Я видела, как ты сильно стукнулась головой о паркет. Эта Иванова – просто бешеная!
- Нет, все в порядке, мам! – не поднимая головы, ответила девушка. – Я, пожалуй, пойду, а то перерыв скоро закончится! – и она, на ощупь открыв дверь, стремительно покинула ложу.
Взрослые несколько минут смотрели на дверь, потом повернулись друг к другу, встретились взглядами, какое-то время переглядывались, а затем Джоанна неожиданно расхохоталась.
- Что такое? – удивленно поднял брови Анатолий.
Он ожидал от женщины любой реакции, но никак не такой.
- Просто я подумала, - давясь от смеха, ответила Джоанна, - что мы с тобой сейчас были очень похожи на подростков, которых в самый неподходящий момент застукали родители. Только у нас все наоборот: мы с тобой – уже взрослые, а застукала нас наша дочь.
- Да, забавно, - согласился с ней Анатолий, думая совершенно о другом.
- Пожалуй, нам стоит взять под контроль свои гормоны, - уже успокаиваясь, произнесла женщина. – Я так думаю, что ключи от ложи есть не только у Элизабет, но и у директора школы. Боюсь, если сюда заглянет она, то ситуация будет еще более неловкая.
- Это точно, - покивал головой Анатолий. – Думаю, что смогу продержаться до дома. А ты?
- Постараюсь, - лукаво улыбаясь, ответила Джоанна. – Хотя сделать это будет очень нелегко.
В этот момент раздался звуковой сигнал, возвещающий о возобновлении игры, и мужчина и женщина, продолжая стрелять друг в друга глазками, расселись по своим креслам.
«Продержаться действительно будет нелегко», - думал Анатолий, наблюдая за перепасовкой команд. – «Количество феромонов, витающих в воздухе, определенно увеличилось, и единственным сдерживающим фактором остается нежелание попасть в глупое положение».
Но ни это беспокоило мужчину настолько, что он незаметно для Джоанны поглядывал на часы. Страх в нем посеяло то, что, как показалось ему, блеснуло в глубине глаз Элизабет, когда она увидела свою полуобнаженную мать, сидящую на отставном десантнике.

Элизабет мощным ударом в челюсть сбила с ног преградившую ей путь к кольцу москвичку, лихо развернувшись на месте, ушла от столкновения с Ивановой, оттолкнулась от паркета и вколотила мяч в корзину.
На табло высветился счет 46:37 в пользу хозяев, партнерши по команде бросились поздравлять Элизабет с очередными набранными очками, а в голове девушки продолжали крутиться одни и те же мысли.
«Ну и чего я так завелась?» - спрашивала школьница сама себя. – «Я ведь сама организовала им это свидание. Конечно, я не ожидала, что мама сразу прыгнет в постель к Анатолию, но в перспективе-то я рассчитывала, что они поженятся».
И в этот момент перед глазами Элизабет проплыла немного другая картина. Анатолий по-прежнему лежал на кушетке, но теперь сверху на нем сидела не Джоанна, а сама Элизабет.
У девушки перехватило дыхание, она почувствовала сильное возбуждение …
- Элизабет, ты что, не слышишь? – схватил кто-то ее за локоть. – Тренер тайм-аут взял!
Элизабет качнула головой, прогоняя навязчивое видение, и огляделась.
Действительно, ее команда уже собралась вокруг мистера Ричардсона, а сам тренер недовольно глядел прямо на своего капитана.
- Идем! – дернула Элизабет за руку Мишель Донахью, второй человек в их команде, и повела подругу к скамейке.
Только сейчас Элизабет различила гул, который издавали трибуны, и, повертев головой, поняла, что это недовольство болельщиков обращено именно к ней. Вывернув голову в сторону табло, девушка увидела цифры 46:47 и почувствовала, как сердце ухнуло вниз.
«Когда это я пропустила атаку москвичек?» - подумала школьница.
- Рейнольдс, я тебя не узнаю! – прервал мыслительный процесс Элизабет мистер Ричардсон. – Сначала ты начинаешь играть так жестко, как никогда ранее, что выливается в две тяжелые травмы у соперника, а потом внезапно замираешь посреди площадки и позволяешь Ивановой вывести гостей вперед. Что с тобой?
- Наверное, это из-за того приема, что Иванова провела против меня в конце первой четверти, - соврала Элизабет. – На меня накатила такая ярость, что я иногда перед собой не вижу ничего, кроме кольца соперников!
- Тогда я вынужден тебя заменить! – решительно произнес тренер. – В таком состоянии ты не сможешь правильно оценить ситуацию, а у нас осталось время только на одну атаку!
- Нет, тренер! – взмолилась девушка. – Не меняйте меня, пожалуйста! Я могу себя контролировать!
На лице мистера Ричардсона отразилось сомнение. С одной стороны, он очень хотел выиграть этот матч, а без Элизабет, лидера команды, набравшую львиную долю очков хозяев в этой игре, рассчитывать на победу было очень трудно. Но, с другой стороны, именно ее ошибка привела к тому, что за двадцать секунд до конца соперники вырвались вперед. Да и сама школьница призналась, что плохо контролирует свое состояние.
- Окей! – наконец нашел решение тренер. – Кэти, - обратился он к девушке, стоявшей по правую руку от него, - ты вводишь мяч в игру, пасуя на Элизабет. Остальные расчищают для нее путь к кольцу. Мишель, следи за Элизабет. Если поймешь, что она вновь впала в ступор, атакуешь ее и с мячом прорываешься к корзине.
- Атакую? – удивленно переспросила Мишель, пока остальные девушки обменивались недоуменными взглядами. – Но это же нарушение правил!
- Это не нарушение! – возразил ей мистер Ричардсон. – В регламенте нигде не прописано, что атаковать своих товарищей запрещено. Да, обычно этот прием не применяется, но у нас нет другого выхода!
- Тайм-аут окончен! – донесся до команды строгий голос судьи.
- Все, девчонки! – хлопнул в ладоши тренер. – Теперь все зависит только от вас! Вперед!
- Вперед! – хором откликнулась команда и бегом вернулась на площадку.
Партнерши Элизабет заняли свои места, а сама она встала в центре площадки. Со стороны команды соперника перед ней находилась Полина Иванова, чья левая бровь была заклеена пластырем бурого цвета.
«Интересно, это не я ей зафинтилила?» - мелькнуло в голове Элизабет.
- Ты труп! – с легким акцентом прошептала по-английски Полина.
- Это мы еще посмотрим! – откликнулась Элизабет.
Прозвучал свисток, свидетельствующий о возобновлении игры. Кэти выбросила мяч из-за боковой линии и рванула на свое место. Остальные девчонки тоже помчались вперед, пытаясь смять защиту соперника.
Элизабет и Полина одновременно прыгнули вверх, стремясь поймать мяч. Иванова была выше ростом и за счет этого вполне могла опередить Элизабет. Поэтому в последний момент Элизабет выставила вперед локоть.
Полина, уже практически дотянувшаяся до мяча, наткнулась подбородком на локоть и опрокинулась на спину.
Пока она падала, Элизабет подхватила мяч, перепрыгнула через рухнувшую на паркет соперницу и рванула к кольцу.
Десять секунд до конца матча, девять, восемь… Боковым зрением Элизабет наблюдала за сутолокой, перераставшей в драку, на обоих краях площадки, но все ее помыслы были устремлены вперед, на висевшую перед ней корзину.
Семь секунд до конца, шесть, пять… Элизабет оттолкнулась от паркета и взмыла в воздух.
Четыре секунды, три… Внезапно кто-то вцепился Элизабет в поясницу, стараясь опрокинуть на пол. Оглядываться было некогда, но девушка и так понимала, что это Иванова.
Две секунды, одна… Элизабет стиснула зубы и устремила свое тело к кольцу.
Девять десятых секунды до конца, восемь, семь, шесть… Элизабет зависла над корзиной и со всей спортивной злостью вколотила в нее мяч.
После этого у девушки перед глазами на какое-то мгновение потемнело, и очнулась она уже на паркете.
- Элизабет, ты в порядке? – хором спросили сгрудившиеся вокруг нее партнерши.
- Да, - слабым голосом ответила школьница. – Мы выиграли?
- Да! – улыбнулась Мишель. – Это было что-то! Иванова вцепилась в тебя, не пуская к кольцу, и вы вдруг обе оторвались от земли, и ты занесла мяч в корзину. Молодчина!
Девушки вместе подняли своего капитана с паркета, а потом подняли над собой, давая Элизабет возможность увидеть толпу восторженных болельщиков, высыпавших на площадку, и расстроенных москвичек, незаметно для всех покидающих площадку.

- Великолепная игра! – прижавшись лицом к фильтру, произнес Анатолий. - А Элизабет и вовсе была просто неподражаема!
- Да! – согласилась с ним Джоанна. – Признаться, я никогда не думала, что буду так восхищаться этой игрой и так переживать во время ее хода!
Она показала мужчине свои ладони, на которых виднелись свежие кровоточащие царапины.
- Это от ногтей! – пояснила Джоанна. – Я и сама не заметила, как они впились в кожу!
- Бывает! – кивнул Анатолий. – Ну что, за победу? – мотнул он головой в сторону бутылки шампанского и двух бокалов.
Женщина кивнула, и отставной десантник, откупорив бутылку, наполнил бокалы шипучим напитком.
- За победу! – произнесла Джоанна, принимая от Анатолия свой бокал.
- И за нас! – улыбнулся ей мужчина.
Они отпили из своих бокалов, затем поставили их на столик и подошли друг к другу.
- Нам надо на празднество! – произнесла Джоанна. – Я должна лично поздравить Элизабет и сказать, что не против ее карьеры профессиональной спортсменки!
- Это правильно! – согласился с ней Анатолий. – Но у них еще будет церемония награждения, овации и так далее… Так что у нас есть пять минут для себя!
- Ты прав! – кивнула Джоанна, обхватила руками шею мужчины и впилась в его губы.
«И все-таки вечер закончится неприятностями!» - мелькнуло в голове Анатолия. – «Теперь я знаю это наверняка!»





























Глава 5

По окончании матча была церемония награждения, на которой Элизабет и ее партнершам вручили золотые медали чемпионок и переходящий кубок, на котором через месяц будут красоваться и их имена.
Под овации трибун Элизабет подняла этот кубок над своей головой и почувствовала, как вся та злость, что по неведомой причине была в ней последние три четверти матча, испарилась, уступив место беспредельной радости и восторгу.
После того, как девушки слезли с пьедестала почета, их окружила толпа, состоявшая из болельщиков, жаждавших автографа, корреспондентов, мечтавших об интервью, и спортивных скаутов, предлагавших наиболее заметным игрокам незамедлительно заключить контракт с профессиональным клубом.
Почти два часа ушло у Элизабет на то, чтобы поставить свою подпись на бумажках, плакатах, футболках, рубашках или прямо на коже у болельщиков, дать с десяток блиц-интервью и два более развернутых интервью и взять у шести скаутов их номера телефонов с обещанием непременно перезвонить.
За это время девушка сумела лишь издали увидеть мать, которая показала ей кулак с направленным в потолок большим пальцем, и хотела незаметно для всех ускользнуть, чтобы более обстоятельно поговорить с ней, но сделать это школьнице не дали ее партнерши по команде.
Вместе с мистером Ричардсоном они затащили своего капитана в раздевалку, где наполнили полученный кубок шампанским и принялись по очереди отпивать из него, всячески веселиться и дурачиться.
В общем-то Элизабет не имела ничего против того, чтобы отметить столь значимую победу, и поэтому с легкостью позволила веселью увлечь себя.
Шампанское лилось в раздевалке рекой. Наверное, столь юным особам, да еще и спортсменкам, не стоило принимать так много алкоголя, но радость от победы была слишком велика, чтобы обращать внимание на какие-то правила.
Пожалуй, радость была даже чересчур бурной или, возможно, к этому моменту уже сказалось количество выпитого, но через какое-то время (точно она не могла сказать, так как была уже пьяна и не контролировал ход времени) Элизабет заметила, что часть ее партнерш по команде, да и она сама, избавились от топиков и шортиков и ходят по раздевалке в одних трусиках.
- Эй, а где тренер? – немного помотав головой, словно бы это могло вывести алкоголь из ее крови, спросила Элизабет у проходившей мимо Мишель.
- Да он давно свалил! – рассмеялась Мишель. – Как раз после того момента, когда мы на спор сняли с себя форму. Какое-то время он нас увещевал, что пора расходиться, но после того, как Хельга полезла к нему целоваться, почел за лучшее ретироваться. Хотя, - девушка обвела задумчивым взглядом помещение, - что-то я и Хельгу давненько не видела. Может, они где-то уединились с мистером Ричардсоном? Так сказать, отметить победу в более тесной обстановке, - и Мишель рассмеялась своей собственной шутке, которую сочла невероятно остроумной.
- Лучше бы ты была неправа! – ответила Элизабет, стремительно трезвея.
- Почему? – сдвинула брови Мишель, стараясь казаться серьезной.
- Потому что для телевидения и прессы этот факт будет еще более значим, чем наша победа! – ответила Элизабет. – Представь себе заголовки: «Пьяный дебош женской школьной команды» и «Тренер лишил свою спортсменку девственности, отмечая победу в чемпионате»!
- Пожалуй, ты права! – после слов капитана у Мишель тоже немного прояснилось сознание. – Я попробую успокоить девчонок, а ты иди и поищи Хельгу. Да, и надень что-нибудь! – крикнула она вдогонку Элизабет. – Не стоит ходить в одних трусиках по коридору!
Элизабет чертыхнулась и свернула в сторону. Похоже, она действительно перебрала, раз не сообразила одеться прежде, чем выходить из раздевалки.
Немного потолкавшись среди продолжающих отмечать победу девушек и обыскав все шкафчики и скамейки, Элизабет через четверть часа нашла-таки свою форму и, одевшись, вышла в коридор, плотно притворив за собой дверь.
«Слава Богу, что в это крыло вход заказан всем, кроме команды и тренера», - подумала девушка, проходя мимо двери, ведущей в главное школьное крыло.
Дверь была заперта электронным замком, ключи от которого были только у членов команды и тренера. Элизабет еще раз тряхнула головой, очищая сознание, и попыталась припомнить трюк, который ей демонстрировал Анатолий.
Суть его заключалась в том, что правильно подобрав кодовую комбинацию, можно было узнать, когда замок открывался в последний раз. А установить это в настоящий момент было очень важно.
«Так, это замок фирмы «Современные технологии», - отметила про себя девушка. – «Именно про них Анатолий рассказывал больше всего. Что же он говорил?» - она потерла свои виски. – «А-а, вспомнила, если набрать комбинацию 6592184923 и поднести к замку ключ, то на экране отобразится время последнего открывания».
Обрадованная школьница начала набирать нужные цифры, но на полпути остановилась и замерла с поднесенной к клавиатуре рукой.
«А где мой ключ?» - Элизабет ощупала свой топ и шорты, хотя прекрасно осознавала, что ключа там нет.
Перед игрой она оставила его в шкафчике в раздевалке, и там он, скорее всего, сейчас и находился.
«Придется возвращаться», - с досадой подумала Элизабет и повернулась спиной к двери.
В принципе, недоступная для посторонних часть здания была совсем небольшой. Фактически один небольшой коридорчик с пятью дверьми: одна вела к трибунам, а четыре другие к раздевалке и душевой, комнате тренера, комнате, где хранились инвентарь и форма, и массажному кабинету.
«Полагаю, что Хельга не настолько пьяна, чтобы повести мистера Ричардсона куда-то за пределы этого уединенного пространства», - подумала Элизабет. – «Значит, надо лишь обыскать эти комнаты».
Сказано – сделано. Девушка подошла к первой из дверей, ведущей в массажный кабинет, и приложила к ней ухо. В комнате было тихо, никакие подозрительные звуки не раздавались, и все же Элизабет не решалась дернуть ручку.
«Я и так сегодня попала в одно неловкое положение», - подумала она. – «Не хватало еще попасть во второе».
Однако и допустить, чтобы мистер Ричардсон и Хельга совершили под влиянием алкоголя роковую ошибку, Элизабет не могла.
Набрав в легкие воздух, словно перед нырянием, девушка дернула ручку и распахнула дверь настежь.
На массажном столе сидел мистер Ричардсон и пил виски прямо из бутылки. Руки мужчины при этом так тряслись, что половина алкоголя проливалось на его майку, но он этого словно бы не замечал.
- Мистер Ричардсон! – тихо позвала тренера Элизабет.
Мужчина икнул и повернул к девушке свои, затуманенные алкоголем, глаза.
- А это ты, Элизабет! – заплетающимся языком  произнес он. – Ты тоже хочешь осчастливить своего тренера?
- Мистер Ричардсон, что произошло? – осторожно двигаясь к тренеру, спросила девушка. – Где Хельга?
- Знаешь, почему меня уволили из предыдущей школы? – пропустив слова школьницы мимо ушей, произнес мистер Ричардсон, обращаясь скорее к бутылке, чем к Элизабет. – Одна спортсменка влюбилась в меня. Я стал для нее чем-то вроде наваждения, и она стремилась любой ценой затащить меня в постель. После очередной победы она зашла ко мне в тренерскую, заперла дверь на ключ и стала снимать с себя одежду. Тогда мне удалось отбиться от домогательств и сбежать, а на утро я узнал, что меня обвиняют в совращении несовершеннолетней, - мужчина сделал очередной глоток, посмотрел на опустошенную бутылку, отбросил ее в угол и продолжил: - А теперь история повторяется! Неужели я притягиваю к себе неприятности именно этого рода?
Мистер Ричардсон закрыл лицо руками и не то заплакал, не то засмеялся, не то завыл. Элизабет подошла к нему и положила руку на его могучее плечо.
- Но Хельги сейчас здесь нет! – тихо произнесла она. – Почему тогда вы не воспользовались ключом и не вышли?
- Так в том-то и дело! – в голос захохотал тренер. – Кто-то из вас вытащил ключ из моей формы. Должно быть, именно для того, чтобы я не мог отсюда выбраться!
Элизабет стало немного не по себе. Неужели Хельга настроена столь решительно, что собиралась силой затащить мистера Ричардсона в постель? Элизабет-то думала, что ее поведение следствие воздействия алкоголя, но столь продуманный план свидетельствовал о том, что такое поведение вызвано не только опьянением.
- Ладно, сидите здесь, - велела тренеру Элизабет, - а я пойду за своим ключом и открою вам дверь! Идет?
Мужчина обреченно кивнул, погруженный в свои мысли, и девушка, соскользнув с массажного стола, направилась обратно в раздевалку.
Распахнув дверь, школьница неожиданно вместо своей команды обнаружила в раздевалке полностью обнаженного Анатолия.
- Не может быть! – прошептала Элизабет, отступая назад. – Этого не может быть!

- Элизабет, проснись! Проснись, Элизабет! – кто-то тряс девушку за плечо.
Школьница испуганно распахнула глаза и увидела склонившуюся над ней Мишель.
- А где Анатолий? – заглядывая за спину подруге, спросила Элизабет.
- Какой Анатолий? – недоуменно переспросила Мишель. – Последние пятнадцать минут здесь только мы с тобой.
- А где команда? Где тренер?
- Отметили победу, помылись, переоделись и разошлись! – ответила Мишель. – А я осталась, чтобы привести тебя в чувство. Ты ведь вырубилась после первого же глотка.
- Серьезно? – захлопала глазами Элизабет.
Неужели все остальное ей приснилось? А если да, то что за странные сновидения посещают ее разум? Нет, ну, то есть, в принципе это объяснимо: половое созревание и тому подобное, но все же это чересчур!
- Эй, ты в порядке? – обеспокоенно произнесла Мишель, заметившая растерянное лицо Элизабет.
- Нет, все в порядке! – поспешно ответила капитан. – Пожалуй, мне тоже пора в душ!
Она встала со скамейки, на которой сидела, подошла к шкафчику, взяла полотенце, висевшее на его дверце, и отправилась в кабинку.
- Тебя подождать? – спросила Мишель.
- Нет, спасибо! – ответила Элизабет, поворачивая кран.
Холодные струи хлынули вниз. Девушка подставила под них ладони, набрала в пригоршню воды и плеснула себя на лицо, прогоняя остатки необычного и весьма реального сновидения.
- Ты уверена, что с тобой все в порядке? – донесся сквозь шум воды голос сомневающейся Мишель.
- Абсолютно! – уже более уверенным тоном ответила ей Элизабет. – Иди домой!
- Ну, ладно! Пока! – попрощалась с капитаном Мишель.
- Пока! – отозвалась Элизабет, стягивая с себя одежду.
Хлопнула дверь, возвестив о том, что Мишель покинула раздевалку, и Элизабет, закончившая разоблачаться, встала под душ.
Несколько минут под струями холодной воды окончательно изгнали из девушки и остатки алкоголя, и странное послевкусие, оставшееся от приснившихся ей событий.
Почувствовав себя лучше, школьница открыла кран горячей воды, взяла с подставки гель и принялась наносить его на свое стройное и тренированное тело. Воздух вокруг наполнился ароматами цветов, росших на разных планет, и Элизабет вновь почувствовала легкость бытия и радость от достигнутых целей.
Весело напевая себе под нос недавно услышанную по стереовидению песню, девушка тщательно вымылась, стирая со своего тела следы пота и грязи, выключила воду, взяла с вешалки полотенце и нечаянно взглянула на зеркало, висевшее позади нее.

Джоанна нервно взглянула на часы и топнула каблуком своей туфли.
- Что-то она долго. Тебе так не кажется? – взглянула она на стоявшего рядом Анатолия.
- Причин паниковать я пока не вижу, - спокойно ответил мужчина, глядя куда-то в сторону. – Наверное, они с девчонками хорошо отметили победу, и Элизабет немного перебрала. Через пару минут оклемается и выйдет.
- Ты так говоришь, как будто напившаяся шестнадцатилетняя дочь это не повод для беспокойства! – огрызнулась Джоанна и отвернулась от спутника.
- Каждый ребенок рано или поздно попробует алкоголь и рано или поздно напьется так, что …
Договорить Анатолию было не суждено, так как именно в этот момент здание школы прорезал истошный вопль ужаса и отчаяния.
- Элизабет! – выкрикнула Джоанна и бросилась к двери, за которой находилась раздевалка хозяев.
Женщина налетела на дверь и дернула ручку на себя, но дверь не поддалась.
- Где ключ? – обернулась она назад.
Охранник и директор, до сих пор остававшиеся в школе, лихорадочно принялись рыться в карманах. Пара журналистов и кто-то из родителей, задержавшихся в буфете, замерли на месте, не зная что предпринять. А Анатолий, разогнавшись, врезался в дверь всем своим весом, и та слетела с петель и повалилась на пол.
- Как это возможно? – удивленно пролепетал охранник, знавший, что выбить эту дверь не смог бы и взвод морских пехотинцев.
Однако его никто не слушал. Джоанна, перепрыгнув через выбитую дверь, помчалась в душевую. Анатолий припустил за ней, а вслед за ним с секундной задержкой и остальные находившиеся в здании люди.
За считанные доли секунды преодолев расстояние от двери до душевой, Джоанна влетела внутрь и увидела свою дочь, забившуюся в угол кабинки и с ужасом смотревшую куда-то в стену.
- Элизабет! – подскочила женщина к дочери. – Что случилось?
- Там…, - дрожащим от страха голосом произнесла Элизабет и ткнула пальцем в сторону зеркала. – Там трит!
Влетевшие вслед за Джоанной в душевую люди остановились и оглядели пространство вокруг себя. Конечно, душевая была достаточно просторна, но все же укрыться в ней было особо негде, и ни одного трита здесь не находилось.
- Элизабет, - мягким голосом произнесла директор школы, миссис Лопес, - здесь нет трита!
- Нет, он здесь! – истерично выкрикнула Элизабет. – Он там, в зеркале!
Джоанна оглянулась в ту сторону и увидела, что Анатолий, подойдя к зеркалу вплотную, провел пальцем по запотевшей поверхности. После мужчина задумчиво сощурил глаза, несколько секунд помолчал, словно что-то обдумывая, а затем развернулся к остальным и бодрым голосом произнес:
- Произошло небольшое недоразумение. Кто-то из девушек, видимо, решил пошутить и нанес летучей краской на зеркало изображение трита. Из-за пара краска потекла, и лицо приняло угрожающий и весьма страшный вид. Это вкупе с моим недавним рассказом о жестоких боях на Уштране и напугало Элизабет. Теперь все в порядке, трита нет, и причин бояться тоже, - обратился он непосредственно к школьнице.
- Вот видишь, Элизабет, все нормально! – обнимая дочь, произнесла Джоанна. – Я здесь, и Анатолий тоже здесь, так что тебе ничего не грозит!
Элизабет уткнулась лицом в плечо матери и затряслась от беззвучных рыданий.
- Пойдемте! – отходя от зеркала, произнес Анатолий. – Сейчас Элизабет успокоится и придет в себя!
Гуськом мужчины и женщины потянулись к выходу, бросая через плечо обеспокоенные и сочувствующие взгляды на напуганную до чертиков девушку.
Вскоре Джоанна и Элизабет остались одни. Дочь продолжала безмолвно рыдать, а мать поглаживала ее по волосам, нашептывая:
- Ну-ну, все в порядке, перенервничала, с кем не бывает!

Анатолий Долотов стоял у дверей раздевалки и сосредоточенно рассматривал потолок. Он знал, что его объяснение устроило всех, и надеялся, что устроило и саму Элизабет, но сам-то он осознавал, что дело вовсе не в розыгрыше.
«Превращение происходит быстрее, чем я думал», - рассуждал мужчина. – «Это очень, очень плохо. Надо ускорить процесс производства сыворотки. А значит придется привлечь Ее. Согласится ли она или нет?»
Довести мысли до конца Анатолию не удалось, так как дверь распахнулась, и в коридор вышли Джоанна и Элизабет. Мать придерживала дочь за плечи, а девушка хлюпала раскрасневшимся носом, но выглядела уже успокоившейся.
- Все нормально? – глядя на школьницу, спросил Анатолий.
- Более или менее! – ответила ему Джоанна. – Идем домой! – добавила она, и все трое направились на улицу.
В этот поздний час улицы пригорода уже опустели. Лишь в нескольких домах еще горел свет. Это отмечали успех своих дочерей родители членов женской школьной команды по силовому баскетболу.
Уличные фонари ярко освещали любой закоулок, а Мемори-стрит и вовсе была залита светом, как днем, поэтому не заметить троих мужчин, стоявших возле дома Рейнольдсов, было попросту невозможно.
- Джон, Джеймс, Эрнандо! – узнала мужчин Джоанна. – Что вы здесь делаете?
- Добрый вечер, агент Рейнольдс! – выступил вперед самый высокий из мужчин с уже начавшейся пробиваться лысиной посреди копны соломенного цвета волос. – Нам надо поговорить с вашей дочерью!
- О чем? – загораживая Элизабет своим телом, спросила Джоанна.
- Это вас не касается! – шагнул вперед второй мужчина, небольшого роста толстяк с густыми усами, свисавшими вниз, как у моржа.
Третий мужчина остался стоять на месте, но его левая рука недвусмысленно нырнула под пиджак.
- Постой, Джоанна! – схватил женщину за локоть Анатолий. – Не горячись! Полагаю, у товарищей агентов есть весьма веские основания выдвигать такие требования!
- Разумное замечание! – одобрил слова отставного десантника высокий мужчина.
- А мне плевать на разумные замечания и веские основания! – вырывая локоть из руки Анатолия, заявила Джоанна. – Моя дочь не будет ни с кем разговаривать, пока я не узнаю, в чем дело!
- А это весьма неразумно! – отозвался толстяк. – У нас есть разрешение применить силу в случае вашего неподчинения!
- Ну тогда применяйте! – с вызовом произнесла Джоанна, не сводя со своих коллег глаз.
Умом она, разумеется, понимала, что агенты легко добьются желаемого, ведь их трое и они все вооружены, но сдаваться без боя женщина не привыкла.
Джон, Джеймс и Эрнандо вынули из кобуры свое оружие и шагнули вперед, наставив стволы на Анатолия, Элизабет и Джоанну.
- У вас еще есть время передумать! – произнес высокий мужчина.
- Ни за что! – выпалила в ответ Джоанна и тут же охнула от того, что Анатолий наступил ей на ногу.
- У нас безусловно есть время передумать! – согласился с агентами бывший десантник. – И мы обязательно это сделаем. Но боюсь, что вот те господа от своих намерений не откажутся!
- Какие господа? – не оборачиваясь, спросил толстяк.
- Те, что вот-вот оторвут вам головы! – улыбнулся Анатолий и тут же выкрикнул: - Джоанна, хватай Элизабет и беги! Я задержу их!

Элизабет, которая всю дорогу до дома была погружена в свои мысли и отрешена от происходящего, далеко не сразу заметила агентов АКБ. Вернее сказать, она их заметила только тогда, когда Анатолий крикнул, что им с матерью надо бежать.
Но не это привело девушку в чувство. За секунду до того, как она услышала голос Анатолия, в ее голове раздалось что-то вроде звона колокольчика. Элизабет вздрогнула, взглянула перед собой и в первый момент подумала, что вновь отключилась.
Несмотря на то, что часы показывали два часа после полуночи, на улице было светло как днем, а где-то далеко впереди, чуть ли не у самого горизонта, виднелись две стремительно приближающиеся точки.
Элизабет потребовалось несколько секунд, чтобы распознать в этих точках двух тритов в режиме берсеркеров.
Девушка повернулась к матери, чтобы привлечь ее внимание к этому обстоятельству, и застыла в изумлении.
Джоанна медленно, как будто в замедленном повторе, поворачивалась в сторону дочери, а ее губы едва передвигались, затрачивая по несколько секунд на то, чтобы произнести один-единственный звук.
Приглядевшись, Элизабет заметила, что и агенты АКБ движутся столь же медленно, словно их всех переключили на более медленный режим работы.
- Я сказал: бегите! – обернулся назад Анатолий.
Похоже было, что он один, за исключением стремительно набегавших тритов, сохранил нормальную скорость реакции.
- Что происходит? – закричала Элизабет, но десантник ее уже не слышал.
Прошло еще одно мгновение, и девушка в ужасе закричала. С головы Анатолия лохмотьями сползала кожа, уступая место другой, синего оттенка, одежда мужчины трещала по швам, так как он стремительно прибавлял в росте, а на его руках и ногах вырастали огромные, поблескивавшие сталью, когти.
- Я сказал: бегите! – еще раз выкрикнул он и помчался вперед.
И в этот момент странное замедление, охватывавшее всех (или, наоборот, ускорение, распространившееся лишь на немногих), и дневной свет посреди ночи исчезли.
- Бежим! – Джоанна схватила Элизабет за плечи и потянула назад.
- Что происходит? – одновременно с женщиной воскликнул один из агентов, оглядываясь за спину.
- Триты! – успел выкрикнуть его напарник и в ту же секунду лишился головы.
Один из набегавших тритов взмыл в воздух и одним ловким движением острых как бритва когтей ликвидировал одного из противников.
- Огонь! – выкрикнул тот из агентов, что был выше ростом, и темноту ночи прорезали лучи лазерных бластеров.
Джоанна тем временем пыталась увести подальше Элизабет, застывшую как вкопанная на месте и заворожено глядевшую на разворачивавшееся перед ней сражение.
Один из нападавших тритов с быстротой молнии перепрыгивал с одного места на другое, уходя от выстрелов агентов, временами нанося кинжальные выпады, оставлявшие на телах людей глубокие кровоточащие раны.
 - Активировали защитные комбинезоны! – прокомментировала происходящее Джоанна, так и не сумев сдвинуть дочь ни на сантиметр. – Без этого от них давно бы остались лишь рожки да ножки!
Элизабет ничего не ответила. Она повернула голову вправо, чтобы понаблюдать за второй группой сражающихся.
Два трита, один из которых был Анатолием Долотовым (это до сих пор не укладывалось в голове  школьницы) катались по асфальту метрах в трехстах от девушки, терзая тела друг друга полуметровыми когтями и оставляя на земле кровавые полосы.
- А где Анатолий? – до Джоанны внезапно дошло, что мужчины нигде нет.
- Там, - махнула рукой в сторону боровшихся тритов Элизабет.
- Там? – недоуменно переспросила ее мать, вглядываясь в темноту.
В этот момент раздался громкий вскрик, и на землю рухнуло еще одно обезглавленное тело.
- Сдохни, тварь! – в отчаянии воскликнул последний оставшийся в живых агент, беспорядочно стреляя во все стороны.
Очередной луч пролетел в считанных миллиметрах от головы Элизабет, и Джоанна, собрав все свои силы, потащила дочь за собой, прочь от поля боя.
Впрочем, далеко уйти женщинам не удалось. Послышался очередной вскрик, они обернулись, чтобы увидеть падающее на асфальт тело, из шеи которого фонтаном брызгала кровь, и в ту же секунду позади них приземлился на ноги трит.
- Ты! – ткнул он пальцем, коготь у которого за мгновение до того втянулся в тело, в грудь Элизабет. – Пойдешь со мной!
- Ну уж нет! – выкрикнула Джоанна, отталкивая дочь в сторону. – Беги, Лиззи, беги!
Разумеется, женщина ничего не могла противопоставить триту: у нее не было ни оружия, ни защитного комбинезона. Но она намеревалась держать его так долго, чтобы у ее дочери было время скрыться.
- Глупая человеческая самка! – оскалил рот в улыбке трит. – Сейчас ты умрешь!
Он взмахнул рукой, Джоанна непроизвольно зажмурилась, готовясь к тому, что острые когти разорвут ее тело, услышала выстрел из бластера, последовавший за ним вой, и, так и не дождавшись боли, открыла глаза.
Метрах в пяти от нее поднимался на ноги трит. Одну свою руку он держал у груди, на которой расплывалась пятно зеленой крови, а другой тыкал куда-то за спину Джоанне.
- Ты! – взревел трит. – Предатель нашей расы!
- Уходи! – послышался в ответ голос Анатолия. – Уходи, и останешься жив!
- Если кто из нас и умрет, то только ты!
- Ты Каен всего лет пять не больше! – спокойно произнес Анатолий. – А я Каен вот уже две тысячи лет. Из нас двоих я явно сильнее!
В ответном рыке трита Джоанне послышалось бессилие, но пришелец все же ринулся вперед, перепрыгнув через головы девушек, сопровождая атаку диким ревом.
Джоанна обернулась, чтобы увидеть наконец Анатолия и, возможно, чем-то помочь ему, но вместо человека и трита увидела только двух тритов, сошедшихся в жестоком поединке.
- Где же Анатолий? – вслух произнесла женщина под рык и визги пришельцев.
- Он – трит! – ответила ей Элизабет, поднимаясь на ноги и стряхивая с себя пыль.
- Что?! – воскликнула Джоанна. – Не может быть! – покачала она головой, обеспокоенно глядя на дочку.
«Неужели она до сих пор испытывает последствия срыва?» - мелькнуло в голове у женщины.
Правда, где-то в подкорке ее подсознания шевелилась мысль о том, что слова Элизабет прекрасно объясняют исчезновение Анатолия, которое в противном случае выглядит весьма загадочно.
- Может! – уверенно кивнула школьница. – Вот он, идет к нам! – кивнула она за спину матери.
Джоанна оглянулась и увидела трита с окровавленным лицом и торсом, огромными шагами идущего к ним, а позади него труп его противника с рассеченным практически до спины животом, так что кишки вывалились прямо на мостовую.
- Нам нужно уходить! – метнув взгляд на зажегшиеся окна в доме напротив особняка Рейнольдсов, произнес трит голосом Анатолия. – И как можно скорее!
- Анатолий? – недоверчиво и испуганно молвила Джоанна, глядя на пришельца снизу вверх. – Но как? Зачем?
- Некогда объяснять! – отмахнулся от нее трит. – Если хотите остаться в живых, следуйте за мной! – и, не дожидаясь, ответа женщин, он подхватил их обеих и закинул себе на плечи. – Так будет быстрее! – добавил он, переходя на бег.
Первые пару секунд Джоанна еще различала объекты, мимо которых они двигались, а затем скорость трита увеличилась настолько, что у нее перед глазами стали проплывать расплывчатые пятна, и вскоре женщина потеряла сознание.

























Глава 6

Проснулась Джоанна от того, что хлопнула дверь. В первое мгновение женщина подумала, что все приключившееся с ними прошлым вечером было сном, и сейчас она откроет глаза и увидит свою спальню.
Но действительность не оправдала тайные надежды Джоанны. Открыв глаза, она увидела стоящую напротив в двух метрах от ее дивана кровать, на которой лежала с открытыми глазами Элизабет.
- Ты проснулась, мам? – тихо прошептала девушка.
Джоанна утвердительно моргнула, затем приподнялась на своем ложе и осмотрелась. Разглядывать, впрочем, в комнате было практически нечего: выкрашенные в желтый цвет стены; ни одного окна, лишь дверь в паре метров от ее дивана; небольшой табурет со сломанной ножкой, валявшийся у кровати Элизабет да маленькое зеркальце, висевшее над ним на вбитом в стену гвозде.
Джоанна села на диване и осмотрела себя и дочь. На первый взгляд, никаких повреждений не было: их не связывали, не избивали и, по всей видимости, не пичкали никакими веществами. Но и ничего, что могло сойти за оружие, им также не оставили. В частности, вытащили ремень с крупной пряжкой из джинсов Элизабет, забрали сережки у обоих женщин и изъяли кулон Джоанны, в котором агент прятала иглу с ядом.
- Ты что-нибудь видела или слышала, кроме этого? – шепотом спросила Джоанна у дочери.
Элизабет мотнула головой, немного подумала и произнесла:
- Я не знаю, почему, но я чувствую трита. Я могу с точностью до миллиметра указать, где он сейчас находится!
- Ошибаетесь, юная леди!
Джоанна вздрогнула от неожиданности и повернула голову в сторону двери. В проеме стоял тот самый трит, что претворялся Анатолием Долотовым. Или это Анатолий сейчас прикидывался тритом?
Странно, почему она не услышала и не увидела, как он вошел. Ведь дверь находится в считанных метрах от дивана, на котором она сидит.
- Я могу передвигаться очень быстро и очень тихо! – ответил на незаданный вопрос Джоанны трит. – А что касается вас, Элизабет, то вы пока еще не контролируете свои возможности, да и обладаете ими не в полной мере, чтобы отследить мои перемещения. Хотя, не скрою, потенциально вы на это способны!
Трит замолчал и развернул пакет, который держал в руках.
- Появляться на улице для меня сейчас слишком опасно! – произнес он, кидая Джоанне небольшую жестяную баночку. – Поэтому придется довольствоваться НЗ, который я предусмотрительно сохранил! – он бросил вторую баночку Элизабет, а третью оставил себе.
Джоанна с подозрением уставилась на полученную еду. На крышке виднелась надпись синими буквами: «Аштранский мясной бульон» и картинка, изображавшая нечто вроде земного борща.
Подняв глаза, женщина заметила, что Элизабет с таким же недоверием рассматривает доставшуюся ей баночку.
- Зря вы игнорируете мое угощение! – зачерпывая неизвестно откуда взявшейся ложкой жидкую субстанцию оранжевого цвета, произнес трит. – Это очень вкусная еда, пригодная для употребления обеими расами.
- Неужели вы думаете, что мы примем пищу из рук нашего врага? – отшвыривая банку в сторону, сказала Джоанна. – Который к тому же несколько месяцев прикидывался человеком и втирался к нам в доверие?
- Неужели вы думаете, что если бы я хотел вас убить, я бы стал с этим тянуть? – усмехнулся в ответ трит. – И неужели вы всерьез считаете, что я стал бы вас спасать этой ночью, если бы намеревался вас извести?
На это Джоанне ничего было ответить, но ей на помощь пришла Элизабет.
- Возможно, вы нас не убили потому, что хотите каким-то образом использовать в своих целях, - предположила девушка.
- Разумное предположение, - согласился с ней трит. – Но в таком случае мне нет резона травить вас сейчас. Так что советую все-таки перекусить, потому что неизвестно, когда нам выпадет вторая такая возможность!
Он доел свое блюдо, положил ложку в банку, и аккуратно вновь запечатал крышку. Затем трит взглянул на своих пленниц и, видимо, понял, что они останутся при своем мнении и к еде не притронутся.
- Ну что ж, как хотите! – пожал он плечами, подобрал валявшуюся у его ног банку Джоанны, поймал брошенную ему банку Элизабет и спрятал их обратно в пакет.
После этого трит выставил пакет за дверь, прикрыл ее, оперся о косяк и выжидающе взглянул на женщин.
- Зачем мы вам нужны? – спросила его Джоанна, понимая, что именно этого вопроса синекожий гигант и ждет.
- Я отвечу на ваш вопрос, - произнес в ответ трит. – Но прежде вы поведаете нам свою маленькую тайну.
Женщина отшатнулась как от удара и внутренне похолодела.
«Он знает, он знает!» - мелькнуло в голове у Джоанны. – «Но откуда? Мы ведь все сохранили в тайне! Даже в АКБ мало кто знал об этом!»
- О какой тайне он говорит? – повернулась к матери Элизабет.
Джоанна промолчала, надеясь, что трит всего лишь брал ее на испуг, а на самом деле не располагает никакой информацией, а трит вздохнул и, повернувшись к Элизабет, произнес:
- Что ж, пожалуй, рассказывать придется мне. Итак, - он прикрыл два глаза, оставив открытым только третий, что посреди лба, - почти двадцать лет назад, а если быть точным шестнадцать лет, два месяца и три дня тому назад, известный археолог и искателей древностей Бенджамин Рейнольдс, предпочитавший работать в одиночку, что не мешало ему совершать большие открытия …
- Какое вы имеете право рассказывать об этом? – не выдержала Джоанна. – Это наше семейное дело, и вам не стоит в него лезть!
Трит мигнул третьим глазом и, скосив зрачок в сторону женщины, четко и раздельно произнес:
- Это никогда не было вашим семейным делом, и уж подавно перестало быть таковым в тот момент, когда АКБ и мои сородичи прознали о вашей тайне!
Элизабет, сидя на кровати, недоуменно переводила взгляд с матери на трита и обратно, а те сверлили друг друга глазами: Джоанна – злыми и ненавидящими, трит – холодными и спокойными.
В конце концов девушка не выдержала и воскликнула:
- Да хватит вам глазеть друг на друга! Объяснит кто-нибудь из вас мне, в чем дело?
- Вы расскажете все дочери сами или перепоручите эту обязанность мне? – обратился к Джоанне трит.
Женщина гневно сверкнула глазами, но особого выбора у нее не было.
- Знаешь, Элизабет, - повернувшись к дочери, произнесла она, - иногда люди берут детей из приютов и воспитывают их как родных. И то, что эти дети не являются носителями их ДНК, не означает, что родители любят их меньше.
- К чему это ты, мама? – насторожилась Элизабет.
Дочь Джоанны всегда была умной девочкой и, наверное, она уже догадывалась о следующих словах матери, хотя еще и не верила в них.-