Не обязательно, но желательно ознакомиться с условно предыдущими частями, относящимися по времени к последним зарисовкам этого текста:
http://www.proza.ru/2015/06/08/822 - Один из многих
http://www.proza.ru/2015/06/08/831 - Выбор правителя
_______________
Кардинал ждал его один, опустив ладони в расходящуюся рябью воду и даже не глядя по сторонам. Верх беспечности, и нет нужды оправдывать ее ангельской кровью: матерью рода, от которого происходил светлый Габриэль Лемаро, считалась Киллин, покорившая северные города. Уж ее-то сложно назвать беспечной и безрассудной по отношению к магам.
Дальний потомок крылатой воительницы не унаследовал подобного благоразумия. Будь Альвар и сам умнее, то пришел бы с оружием и закончил этот затянувшийся конфликт древним как мир способом. Но... увы.
Лемаро поднялся, заметив некроманта, и у того внутри все перевернулось. Мальчишка ему доверял. Доверял настолько, что не надел под свои дворянские тряпки кольчуги! Что за игры в благородство? Почему, чтоб его, они оба играют в них?
Некромант скупо и вежливо отозвался на приветствие, протянул кардиналу туго затянутый лист... но бестолковый дурак проигнорировал жест, порывисто обхватив Альвара дрожащими руками. Он лепетал что-то такое же глупое, как и все его действия, а Альвар стоял, оцепенев, и смотрел на переливающуюся через край чаши воду. Если их увидят — здесь, посреди имперской столицы, в кардинальском дворце, в таком-то виде! — ангелочка запрут в подвалах, пока не одумается, а его...
Всех колдунов, хоть книжников, хоть целителей-бальзамиров*, ждала смерть. Ну а младшего советника леди Евы прежде смерти ожидают допросы и пытки. Альвар не боялся боли, да только вот тело оставалось слабее духа.
От темных, гладко зачесанных назад волос пахло свечным воском и теплом. До того, как прийти на встречу, Лемаро не один час отстоял на службе в храме. Как только от его прикосновений не плавится некромантская плоть?
Альвар сдавленно рассмеялся своим мыслям и потянул кардинала к фонтану. Разум требовал перерезать беззащитную шею и убираться, прихватив с собой хранящиеся в доме святыни, но честь отрезвляла. Кроме чести больше и нечему.
— Стоило бы тебя убить, — сказал он, почти силком сунув в смуглые ладони слишком важный для всех них свиток. Габриэль, окончательно размякший в «объятиях», испуганным птенцом вскинулся, а Альвар рассмеялся, качая головой. — Это избавило бы нас от многих бед, не скрою. Сядь... те, ваше святейшество. Или идите в свои покои. Но не стойте столбом, привлекая внимание.
Мальчишка, вспыхнув, сел обратно, схватил ладонь лекаря и сдавил, сминая вместе с тем и тонкую бумагу.
— Я лю...
Длинный ноготь мизинца прочертил поперек его губ короткую линию, и кардинал, беззвучно ойкнув, схватился за лицо. По коже разливалось колкое онемение, а язык словно закостенел.
— Поберегите слова, милорд, — куда мягче, чем следовало, напомнил Альвар. Наклонившись, он поднял с земли злосчастный лист. — Вам они понадобятся, чтобы убедить кардинальское собрание в необходимости заключения мира. Если хотите увидеть меня — постараетесь.
Это было подлым ходом, но иначе глупый ребенок не прислушался бы к его словам. Голос разума он игнорировал не хуже Альвара, поэтому, чтобы заставить сконцентрироваться, некромант уже сам взял ослабевшую руку в свои ладони.
— Прежде всего вам нужно думать о соотечественниках. Властительница готова разделить долину Ида, но на своих условиях. Императору они не понравятся, и ваша задача — принудить его их рассмотреть внимательно. Тогда, возможно... Впрочем, — небрежнее заметил он, — я прибуду вместе с леди Евой в случае подписания договора. Все остальное — в ваших руках.
Он ушел, придерживая край плаща, и растворился среди теней, а кардинал все сидел и сидел, вслушиваясь в плеск падающей воды. Ноги не слушались, от слабости кружилась голова. Возможность говорить к нему вернулась быстро, но слова не находились ни для связных мыслей, ни для оклика слуг.
Родители отрекутся от него, прежние друзья забудут, и каждый бродяга на дорогах империи безнаказанно закидает его камнями, если станет известно, что светлейший Габриэль Лемаро привел в свой дом отродье Мортис. И если бы только привел...
Альвар из Белого Города не навел на него любовный морок и не подкупил повариху, чтобы та подмешивала ему в пищу зелье. Просто кардиналу империи выпала доля любить колдуна. Быть может, окажись на месте Альвара простой человек, на эту связь закрыли бы глаза.
Быть может...
Он бережно распутал шнурок и развернул длинный, тонкий, скрученный в тугую трубку лист. Бледно-зеленая поверхность пахла чернилами и травой для отбеливания, и лишь едва ощутимо — едкостью от одежды лекаря.
Если Альвар хочет, чтобы предложение леди Евы попало к императору, Габриэль сделает это.
***
— Не воспринимай это как ложь, Альвар, — уронила в тишину колдунья, перемешивая поднесенный напиток. Короткие седые волосы блестели от масла, нанесенного слугой перед посещением купальни. — Ты ведь не совратил этого бедного юношу и не бросил, не исполнив данных обещаний? Хотя даже это его, скорее, обрадовало бы до слез. Так, может..?
— Нет, — отрезал бальзамир, не глядя на госпожу. Полулежа на кушетке, он ощипывал виноградную гроздь и складывал ягоды в чашу, долго перекатывая каждую в пальцах. — Я не стану делать ничего подобного.
— Тебе даже не обязательно тащить его в постель, — с ноткой снисходительной усталости заметила леди Ева, повернув голову на сложенном полотне и глядя на советника. Горячая вода текла по ее рукам, когда она обтерла лицо. — Просто подари ему надежду. С нравами имперцев и взглядами на мораль это хрупкое ангельское дитя не имеет никаких шансов ни невинности лишиться, ни обрести взаимность.
— Со мной у него их тоже нет.
— А могли бы быть. Он тебе спасибо скажет. Просто представь, что это неудачного сложения девица, воспитанная в излишней строгости. Или без приказа ты не решишься?
Альвар поглядел на главу совета слишком тяжелым взглядом, но та и не подумала смущаться.
— А вы прикажете?
— Что ты. Я не так жестока. Но провидец, избравший сторону Дома Аркс, ударил бы по империи больнее, чем смерть императора. Подумай об этом, Альвар. Кому суждено пройти через страдания, тому от судьбы не уйти. Не лучше ли облегчить его участь?
Бальзамир качнул головой, поднялся и, обходя чашу, полную воды, направился к выходу. Он не видел, как его леди улыбалась темными, похожими цветом на дикую черешню губами.
***
Следующая встреча произошла, когда собрался синод. Кардиналы империи, семь мужчин и пять женщин, смотрели на некромантское посольство с плохо скрываемой ненавистью. Только один из облаченных в черное и золотое прятал взгляд и комкал под столом рукава, с трудом сдерживая эмоции.
Переговоры растянулись на несколько часов в тот день и еще больше — в последующие, но Альвар ярче всего запомнил первую ночь. В отведенные ему покои он пришел далеко за полночь и обнаружил в постели спящего ангелочка. Дурной мальчишка пробрался к нему по тайному ходу, о котором простодушно рассказал гневному от отчаяния колдуну. Однако пришел он совсем не для неподобающих предложений.
— Я вижу тьму, — шептал он, вцепившись в неоднократно обожженные едкими составами пальцы, — только тьму. Только тьму, изо дня в день, самостоятельно и принимая настои...
— Что за настои? — допытывался бальзамир, но Габриэль только мотал растрепанной головой и повторял одно и то же.
Чтобы не навлечь беду на себя, госпожу и это юное недоразумение, Альвар отвел его обратно, уложил в постель и напоил зельем из собственных запасов. К стыду своему, он поблагодарил Мать за то, что Лемаро не наследуют престол: окажись мальчишка кандидатом на корону и всю империю, леди Ева не оставила бы его в покое. А вместе с ним и своего советника.
Когда кардинал отключился, Альвар тщательно осмотрел его спальню, скопировал несколько любопытных на вид документов и проверил содержимое склянок в запертом шкафчике. Среди популярных у аристократии солей и бодрящих настоев нашлось достаточно запасов сильнодействующих стимуляторов. Такие наивный Габриэль Лемаро сам достать точно не сумел бы.
Значит, размышлял он, пробираясь тайным ходом в гостевые покои, имперцы готовы травить своего драгоценного полукровку ради пророчеств, и их составы уже сводят беднягу с ума? Паскудный расклад. Пожалуй, это было куда более весомым аргументом переманить Лемаро, чем простое желание плюнуть императору в лицо. Но...
Леди Ева велела ему самому взвесить, что на этот момент важнее: шаткий мир, дающий Дому Аркс собраться с силами и отправить гонцов на запад, или спасение одного человека. Альвар прекрасно разбирался в таких тонкостях.
Что не выдержит политика, с тем справится его собственная совесть.
***
Девять лет.
Для некроманта это невероятно малый срок, а для человека...
Девять. Лет. Начало нового противостояния, чудовищная смерть одной из леди совета Аркс, внутренние склоки... Ничего не изменилось. Кроме трех вещей.
Леди Ева постарела. Старость — редкий для некромантки недуг, но порой магия высасывает жизнь в обмен на могущество. Или, если не повезет, лишь ломает иссохшую оболочку. Леди Еве не повезло.
Альвар вошел в круг старших бальзамиров и перенимал тайные знания прямиком из рук Бальзамина** Шестнадцатого. Отсутствие воинских и политических амбиций позволило ему полностью отдаться науке и творить чудеса.
Ну а кардинал Габриэль Лемаро стал еще выше, нежели прежде, и обзавелся сединой на висках. На него засматривались дамы и кое-кто из лордов Аркс, но прежде Альвару пришлось хорошенько потрудиться, чтобы вернуть его к некоторому подобию жизни.
Появление пророка на пороге Белого Города... не наделало никакого шума. Сложно было узнать в чуть живом путнике, подобранном патрулем на дороге, кардинала империи. Альвар и сам не понял, почему велел страже остановиться, а затем забрал одного из залитых кровью и изуродованных пленников в свою лабораторию. Было ли так предначертано, как любила говорить леди Ева, или это случайность, но самый ценный человек южной части континента оказался в руках лучшего лекаря.
Альвару довелось проверить свои навыки и в прямо противоположном искусстве, когда ему слишком уж захотелось узнать, кто именно ослепил пленника. Глаз Лемаро это не вернуло, но принесло некоторое удовлетворение бальзамиру. Он бы и душу из виновника вытянул, да отвлекся и упустил момент.
Леди Ева, узнав о госте в зиккурате бальзамиров, не выразила никаких протестов. Она удержалась даже от укора в нерешительности, ведь поступись Альвар убеждениями прежде, и ныне бы уберег мальчишку от беды. Он не попал бы в опалу, не был бы вынужден бежать и не оказался между бывшими друзьями и неизменными врагами.
Люди... Такие хрупкие. Впрочем, кому предначертано пройти через страдания, тот пройдет их.
***
Люди. Хрупкие, уязвимые, безнадежно смертные. Им не дано прожить столько, сколько живут опаленные пламенем дара Мортис. Не секрет, что они умирают от ран, болезней и старости, порой долго, но чаще сгорая, как свечки. Но даже знание этого не всегда избавляет от боли и скорби.
Габриэль сгорел, вспыхнув от нелепой заразы, меньше чем за декаду. Первые дни верховный бальзамир пытался удержать его на этом свете, оставшиеся — делал уход безболезненным. Он никогда не испытывал нежных чувств к этому человеку, да и не был уверен, считает ли его другом. Их связывало нечто более... личное: тьма, окружающая Габриэля, тьма в колбах и ретортах Бальзамина Первого, чтение книг по памяти, немного магии от ночных кошмаров и вина, не имеющая конца и края.
Полукровка не был ему другом, он стал продолжением рук и, может быть, голосом давно научившейся молчать совести.
***
Почти семнадцать лет в подземном городе Ночер, и все большая ноша знаний. Интересовало ли Альвара, главу зиккурата лекарей-некромантов, бессмертие? Нет... нет, конечно.
Но он был к нему ближе всех прочих.
***
Он видел, как сменяются главы совета и как растет наследник Дома Аркс. Он обучал Феарарона Сильского, выжженного изнутри и снаружи и заглядывающего туда, куда он, его наставник, старался смотреть как можно реже. Он все чаще проводил время, торгуя на улицах зельями, сваренными на досуге, а после — в обществе дракона-оборотня, пришедшего в город ради смутной надежды обрести свое место.
Предначертанное, как говорила леди Ева... А он не спорил. Прошло без малого две сотни лет со дня ее смерти, а старая мудрая колдунья до сих пор незримо влияет на происходящее вокруг. Пусть просто памятью о своем правлении, но все же.
Его волосы и короткая борода поседели, а глаза стали слабыми. Сколько бы протянуло его тело? Сотни лет. Хотел ли этого сам Альвар? Пожалуй... Его крылатый знакомец умел вселять жажду жизни, а предстоящие перемены бодрили не хуже кисло-сладкого южного вина.
Будет ли война с империей и что станет делать северная владычица? Возьмет ли свое молодой наследник? И зачем ему, право слово, ангел прямо в Белом Городе?!
Альвар не хотел умирать. Но слабость, захлестнувшая тело в самый неподходящий момент — когда враги у ворот, до слабости ли? — и лучший из учеников стали последними аргументами в том, что придется.
Феарарон смотрел на наставника, перебирающего склянки в поисках противоядия, и молчал. Его длинные спутанные космы пахли смолой и нечеловеческой кровью.
— Не трудитесь, учитель, — проскрипел старик-бальзамир, и в его узловатых пальцах колко заблестел фиал из тонкого темного стекла. Бальзамин Первый смотрел на флакон с жаждой и яростью, ожидая, что подлец бросит его на пол, но Феарарон бездействовал. — Противоядие у меня, но, — не улыбнулся он обезображенными губами даже в момент своего триумфа, — вам оно не поможет. Я отравил вас два дня назад.
Альвар попытался уцепиться за столешницу, но глаза подвели его, и рука мазнула по воздуху. Падая, он сбил рукавами тонкостенные колбы, и в воздухе остро запахло гниющим мхом и тиной.
Горло сдавило чередой спазмов. В висках захрустело.
«Куда попадают полукровки?.. К своим крылатым предкам? Если да, то хорошо бы, чтобы Габриэль замолвил за меня словечко... но это ж надо: некромант в тонких мирах...»
...Склонившись над телом, Феарарон бесстрастно проверил, теплится ли еще в наставнике жизнь. На его же счастье — нет.
Уходя, бальзамир, шаркая и скрипя суставами, оставил открытыми все двери. Когда захватчики ворвутся в город, ни у кого не останется вопросов, как же на самом деле скончался Альвар, первый среди бальзамировщиков Дома Аркс.
_______________
Примечания:
* Бальзамиры — общее название подмастерьев, учеников всех мастей и уже полноценных лекарей Дома Аркс.
** Бальзамин — титул и в некотором роде имя начальника над лекарями, главы «медицинской службы» этого некромантского города. "Счет" ведется до шестнадцати, после чего снова начинается с единицы.