Экстравагантность поступков подружки Артема Семидолина зашкаливала. Какое-то время, на заре их отношений, молодой человек терпеливо сносил все причуды девушки. И потом, думал он, не в этом ли, черт возьми, состоит яркость нашего бытия на общем сером фоне окружающей действительности? Да, был такой период. Но в последнее время Семидолин все меньше и меньше о нем вспоминал.
И тем не менее, пробегая глазами сегодня в конце рабочего дня почту, Артем неожиданно наткнулся на еще тепленькое письмецо от Сонечки, в котором та загадочно сообщала, что ждет его «в нашей комнате 111».
- Чего? – Произнес он вслух и приблизил лицо к монитору, словно пытаясь разглядеть какой-то подтекст в этой короткой фразе. – Опять?
Эта ее манера устраивать свидания в неожиданных местах и, мало того, в местах без точного адреса, обозначенных легкими штрихами из картины их былых развлечений, была, так сказать, фирменным блюдом Сонечки. Однако если раньше Семидолин пытался, хотя и безуспешно, развивать свои скудные аналитические способности, то сегодняшнее послание его откровенно разозлило. Но не более того. Никакую такую комнату 111 он искать не собирается! Ведь не прошло и месяца, как Соня клятвенно заверила, что подобными глупостями заниматься больше не будет. В конце концов, они взрослые люди. И, кстати, Соня сама признала, что ее игры в «найди меня» уже набили оскомину.
Недели три назад, когда собственно и разгорелся весь сыр-бор, он получил смску странного содержания: «Милый, если не хочешь увидеть меня в больнице, всю в твоем любимом платье, немедленно забери меня отсюда. Жду. Чмоки». На голове Артема взволнованно шевельнулись изрядно поредевшие волосы, но он взял себя в руки и включил холодный рассудок. Как бы там ни было, но это последнее «чмоки» давало некоторую надежду, что не все так ужасно. Перезванивать ей – пустое, не возьмет трубку.
В подобных ситуациях он чувствовал себя заложником маньяка. Про таких еще фильмы часто делают. Это когда преступники придумывают всякие головоломки для сыщиков, типа отгадаешь – еще поживет очередная жертва. Пока. Убивать не убивать, но вот обидеться, причем надолго, Соня могла. А это хуже самой смерти. Поэтому он начал лихорадочно соображать, по какой такой причине обожаемая Сонечка могла попасть в больницу. Да еще в его любимом платье. Это платье он прекрасно помнил, потому что выбирал его вместе с ней. И надевала она его всего лишь дважды. Один раз в филармонию, второй – в ресторан на ужин. Хороший покрой, подчеркивавший ее чудную фигурку, с облегающим верхом и летящим шифоновым низом. Ну и что из этого можно еще извлечь для пользы дела? Она ведь не в ресторане в середине рабочего дня и уж тем более, как он понимал, не в филармонии в данный момент. Чего оттуда в больницу попадать? Нет, можно, конечно, если, к примеру, отравиться в ресторане несвежей едой. Или того хуже – в филармонии балкон вдруг обвалился. Только вряд ли в таких случаях люди что-нибудь вообще пишут. Во всяком случае, никак не смски.
Семидолин тогда изрядно понервничал. Само собой, ему пришлось носиться по городу, а если точнее – лавировать по многочисленным узким улочкам и переулкам, чтобы хоть как-то объехать бесконечные пробки. Как он и предполагал, в ресторане «Причал» Соня не появлялась. В этом его убедил администратор, с которым Артем провел в пустых разговорах добрую четверть часа.
Затем он ринулся в сторону филармонии. Это уже была глупость полнейшая, но что ни сделаешь ради того, чтобы не выглядеть недотепой в глазах любимой. Нужна была зацепка. Хоть какая. Но, увы. Филармония как ни в чем не бывало стояла на своем месте, никаких признаков разрушения чисто визуально не наблюдалось. Бить ногой в закрытую дверь храма муз Семидолин не рискнул и, постояв в раздумьях возле нежно булькающего фонтана, медленно направился к автомобилю. Откинувшись на сиденье и прикрыв глаза, он решил довериться интуиции и потоку сознания.
Прошло некоторое время. Интуиция молчала, как рыба. Поток же бурлил вовсю. И чего он только не приносил… Из всего хлама, всплывшего на поверхность, больше всего угнетали картины бесконечных больничных коридоров, угрюмых врачей в грязных халатах, хихикающих – с чего бы? - работников моргов. Особенно ужасен был сюжет с Сонечкой в гробу. Красивый такой лакированный гроб, злая Соня в нем, и край шифонового платья цвета вечерней зари элегантно свисает по краю.
Артем поморщился, открыл глаза и плюнул от досады в открытое окно. Треклятое платье не выходило из головы. Вся в этом платье – это как? Разве бывает по-другому? В платье частично быть невозможно. По определению. В какой-то момент Семидолину вдруг показалось, что истина, как в том кино, где-то рядом. Совсем рядом. И она назойливой мухой уже начала летать вокруг его раскаленной головы. Вот только муху он не видел, а зудение слышал весьма отчетливо.
Но это оказался всего лишь телефон. Мобильник вскоре разразился глупой мелодией про грузчика.
- Слушаю, - не глядя на дисплей, отозвался Семидолин.
- Тема, расслабься. Я уже дома, - неожиданно прочирикала из аппарата Сонечка нежным голоском.
Семидолин в шоке молчал, не зная, что, собственно, должен ей ответить. Палитра чувств, которые он тогда испытывал, была слишком многообразна, чтобы определиться с доминантой.
- Вся в платье? – наконец осторожно изрек он, решив не горячиться.
- Что? При чем тут платье? Ах, платье, - заливисто захохотала подружка. – Нет, Темочка. Я в простом халатике. Кофе пью. Если ты недалеко, можешь присоединиться.
Артем впервые не услышал от нее упреков, обид и прочего дребезжанья. Странно, подумал он.
- Меня Вася Сотников привез. Помнишь, он еще знакомил нас у Агнессы на вечеринке.
- Откуда…
- Ну как ты не помнишь? – с ноткой возмущения произнесла она. – Это не так давно и было. Пару лет назад. Всего-то…
- Откуда, спрашиваю, привез.
- А… так из солярия. Выхожу я на крыльцо, а тут, откуда ни возьмись, Василий…
- И при чем тут солярий? – теряя всякое терпение, пошел Артем в наступление.
- Темочка, ну не злись, - в трубке послышалось капризное шмыганье носиком. – Вот не поверишь, но мне Вася так и сказал: Соня, ты полная дура. Представляешь? Но я ему поверила. Я точно дура…
- Даже не сомневаюсь.
- Артем! Я ведь и обидеться могу…
- Соня, я не сомневаюсь, что ты поверила Василию. Вот что бы он тебе ни сказал – ты веришь. Но я совсем о другом.
Семидолину стало душно, он включил кондиционер. Вместе с чувством облегчения, что обожаемая Сонечка цела и невредима, где-то в отдалении замаячило еще одно ощущение, хотя нет – скорее желание – раз и навсегда покончить с этими выкрутасами.
- Ну так дай мне договорить, - не унималась девушка. – Пока я лежала в солярии, на ум пришла идея. Я подумала, догадаешься ты или нет, что после ожога ультрафиолетом я превращусь вся в ярко-розового пупса, ну типа стану цвета моего платья. Вот… ну и в больницу, сам понимаешь, можно попасть… - голос Сонечки как-то начал тускнеть.
- Логично, - подтвердил Семидолин ледяным тоном. – Тебе бы, дорогая, ужастики писать, а не смски. Байки из солярия. Про сумасшедших работников, которые поджаривают своих клиентов.
- Можно подумать, ты не знаешь, где я загораю обычно, - сделала последнюю попытку оправдаться Соня.
- Отчего же, знаю.
Наступила тягостная пауза. Семидолин уже собрался отключить мобильник, но девушка взволнованно затараторила:
- Милый, только не бросай трубку… все, клянусь, больше этого никогда не будет. Ты мне веришь? Я не буду придумывать тебе эти нелепые задания… Да, прав был Вася. Представляешь, он предрек мне наше расставание, когда я рассказала про смску. А я не хочу. Ну прости, пожалуйста!
Все, решил тогда Артем, это «прости» уж точно будет последним. Как теперь оказалось, он глубоко заблуждался. Комната 111 - поистине венец больной фантазии его подружки.
Семидолин зажмурил глаза и энергично потряс головой, стараясь избавиться от буквально роящихся слов и разного рода словосочетаний в адрес Сони. Очень таких нехороших, надо сказать. Какое-то время он еще пытался всеми правдами и неправдами сосредоточиться на работе. Затем с полчаса непрестанно звонил друзьям и родственникам, изнуряя их и себя пустыми разговорами. Вдобавок еще завалил окурками пепельницу, а раковину в кухне - грязными чашками от выпитого кофе.
- А ведь я хотел на тебе жениться! – В конце концов, не выдержав, громко рявкнул Артем и стукнул кулаком по столу.
Ноутбук от удара содрогнулся, а Семидолин замер, приложив указательный палец к носу.
- Стоп… стоп… - тихо прошептал он, боясь спугнуть неожиданно пришедшую мысль. – Так это же гостиница!
Артем вдруг вспомнил, что в прошлом году они на несколько дней уходили жить в гостиницу, потому что в доме у Сони из-за ремонта не было воды и света. В свою холостяцкую берлогу, являвшуюся по совместительству офисом, Артем пригласить девушку не рискнул бы. Поэтому вариант с гостиницей был единственно возможным. И, кстати, он это хорошо помнил, комнату им дали на первом этаже. Соответственно, номер 111 вполне мог быть тем самым гостиничным номером.
- Ха-ха! – радостно потирал он руки, напрочь забыв все свои клятвенные обещания. – Ты попалась, Соня!
Прикупив по дороге цветы и бутылку итальянского шампанского, Семидолин уверенной походкой вошел в «Глорию». Улыбчивый молодой человек за стойкой ресепшен тут же кивнул ему, едва Артем протянул руку в сторону коридора с номерами.
- Меня ждут в 111…
- Да-да, - нетерпеливо подтвердил он. – Опаздываете.
Артем от удивления даже приостановился на мгновение, однако, уловив раздражение во взгляде администратора, поспешил продолжить путь. Да уж, о такой легкой победе он и не мечтал. Даже персонал в курсе Сониных причуд! Это уже становится интересно…
До какой степени интересно будут развиваться события дальше, Артем и в страшном сне не мог представить. Едва он коснулся ручки двери с цифрой 111, как та неожиданно резко распахнулась, и его, как блудного котенка, за шкирку втащили в номер. В комнате было темно и душно, лишь свет уличных фонарей, пробивавшихся сквозь наглухо зашторенное окно, давал возможность различить два неясных силуэта людей на диване.
- Ты бы еще ночью приперся, Ромео недоделанный, - зашипел в спину противный сиплый голос.
Семидолин не стал зацикливаться на определении «недоделанный», хотя короткая волна возмущения ударила по нервам. Что за спектакль организовала Соня? Ошарашенный, он так и стоял на пороге комнаты, прижав к груди цветы и пакет с бутылкой.
- Свет включи там, - произнес один из сидевших.
Позади Артема раздался щелчок, мягкий свет разлился по комнате. Прищурив близорукие глаза, Семидолин попытался визуально оценить обстановку. На диване сидели какие-то незнакомые, весьма прилично одетые парни, выражение лиц которых, однако, не сулило ничего хорошего. Один из них сосредоточенно перебирал четки, глядя куда-то перед собой. Второй, активно жующий жвачку, сверлил колючим взглядом Артема. Тот же, что втащил его в номер, оказался довольно упитанным типом, темноволосым, с противной бородавкой на носу. В дальнем углу номера располагалась аккуратно застеленная кровать. Соней, что называется, здесь и не пахло… Что, черт возьми, происходит?
- А-а… где…
- Викуся? – подсказал «жвачный» и медленно поднялся с дивана.
Семидолин невольно сделал шаг назад и тут же получил увесистый шлепок ладонью в спину.
- Нет, не Вика. Я к Соне пришел, - попробовал прояснить ситуацию он.
Перебиральщик четок замер и с возмущением поднял глаза на Артема. Похоже, что имя Соня спутало ему все мантры.
- Здрасьти, - попытался улыбнуться ему Артем, сделав вывод, что тот здесь главный.
- Моя Викуся никогда не была Соней, - пропищал верующий едким дискантом и, отвернувшись, с ожесточением продолжил обряд.
- Вот именно, - утвердительно кивнул Артем. Последовавший за этим резкий пинок свидетельствовал о том, что ответ неправильный.
Семидолин, едва не упав, выронил из рук букет и пакет с шампанским.
- Э-э, ребята, вы чего? Где Соня? Понимаете, я к Соне пришел. Вы куда подевали девушку?
От этой своей последней фразы, вырвавшейся совершенно непроизвольно, у Семидолина чуть не помутился разум. А вдруг эти уроды и вправду что-то сделали нехорошее с Сонечкой? Может, она этим письмом взывала о помощи? Артем принял боевую стойку и угрожающе процедил сквозь зубы:
- Между прочим, дежурный видел, как я сюда вошел. Если что, он полицию вызовет.
- И чё? – развязно поинтересовался толстяк, упорно охраняющий путь к отступлению. – Напугал, да? Лучше скажи, где ты к Викусе приклеиться успел.
- И не называй ее Соней! – истерично взвизгнул владелец бусинок в сторону Артема. – Викусик – это мое имя!
Артем замер, потом медленно указал на него пальцем.
- Твое? Это ты что ли Викусик тут? Мужики, что вы мне мозги парите! – разозлился не на шутку Артем.
- Хам! – крикнул в ответ писклявый. – Это имя я ей придумал, и не смей обзывать ее Сонькой!
К Артему подскочил тот, что со жвачкой, и, подняв с пола букет, неожиданно больно хлестнул им по лицу Семидолина. Лепестки ирисов фиолетовыми брызгами полетели в разные стороны. Семидолин от возмущения едва не задохнулся.
- Идиоты! – крикнул он и схватил обидчика за рукав рубашки. В этот момент сзади подоспела подмога от толстого, и Артем получил удар в ухо. В голове у него зазвенело, ноги стали ватными, комната поехала куда-то. Семидолин качнулся и с глухим стуком рухнул на пол. Сквозь помутненное сознание он слышал слезливые причитания:
- Ты что наделал, сумасшедший! Викуся мне этого не простит, я же просил по-хорошему разобраться…
- Откуда мне было знать, что он хлюпик такой? – пробасил в ответ толстый.
Артем хотел возразить на этот счет, но не рискнул. Голова, к тому же, гудела, как колокол. Одно он понимал отчетливо – надо как-то выбираться из этого треклятого номера 111. А уж каким образом все это связано с Соней, одному Богу известно.
- Брызни на него водой что ли…
- Я боюсь, давай ты…
Семидолин приоткрыл глаза и вздрогнул – прямо над ним склонился толстяк с кувшином в руке. Было искушение тяпнуть зубами бородавку.
- Что с ним сделается, живой, - успокоил он парочку с дивана и добавил, пожав плечами: – Ощущение у меня какое-то странное. Что-то не то, а, Герыч?
Герычем оказался тот, что страдал по своей Викусе. Он вскочил с дивана и нервно заходил по комнате, бросая короткие взгляды на Артема, сидевшего на полу.
- Прикидывается, - вынес он вердикт.
У Семидолина голова пошла кругом, и он для надежности прижался спиной к стене. Становилось понятно, что нет никакой возможности наладить хоть какой мало-мальски разумный диалог с этими странными людьми. Но он решил все же попытаться:
- Я не…
- Тсс, - прервал его толстый и указал на дверь. – Тише!
Раздался негромкий стук. Все присутствующие напряглись. Увесистый кулак, направленный в сторону Артема, заставил его покорно замолчать. Толстяк на цыпочках направился к двери. Спустя минуту замок щелкнул, послышался короткий возглас удивления и звучный удар. Герыч, ахнув, прижал ладони к лицу. Его дружок попятился к окну.
- Викусик, - прошептал Герыч и раскрыл руки для объятия..
Семидолин обернулся и едва не лишился дара речи. В комнату вошел здоровенный детина в кожаном костюме байкера. Довольно смазливое личико его скривилось в недовольной гримасе.
- Где Женечка? – спросил он и театральным жестом отбросил с лица волосы. Пальцы, унизанные кольцами, нервно дрожали. Герыч, не отводя взгляда, сделал жест в сторону Семидолина.
Артем судорожно сглотнул слюну и осторожно начал подниматься с пола.
- Мы ему ничего не сделали, он сам… - тихо пропищал Герыч. – Викусик, ну почему?
Верзила с недоумением посмотрел на Семидолина.
- Откуда вы этого придурка взяли? – довольно приятным баритоном спросил он. – И где мой Женечка?
Ситуация уже становилась похожей на водевиль. Причем, в голубых тонах. Для Семидолина это стало наконец-то очевидным. Он стал давиться от тихого смеха, стараясь изо всех сил не выдать себя.
- Гера, мы с тобой все выяснили: между нами все кончено. Неужели непонятно?!
Несчастный Герыч прижал четки к груди, упал на диван и забился в конвульсиях от слез. Его напарник подбежал к Викусику и, уцепившись ему за руку, пытался воззвать к чувствам бессердечного. Но бессердечный был неумолим и резким движением стряхнул защитника, как прилипшую гусеницу. В следующее мгновение он уже разговаривал по мобильнику.
- Женечка! – нежно ворковал он в трубку. – Как хорошо, что ты задержался. Эти уроды узнали про наше свидание. Представляешь? Ну ничего, я разберусь…
Семидолин тем временем аккуратными шажками продвигался в сторону прихожей. Услышав фразу насчет разборок, он пустился в бегство, одним прыжком перемахнув через распростертое тело толстяка у выхода из номера. Затем резко остановился. Толстяк пошевелился и протянул руку в его сторону.
- А это тебе за ухо, - прошипел Артем и пнул его ногой в бок, хотя очень хотелось в бородавку на носу.
Выскочив на улицу, Артем перевел дух. Администратор стоял на крыльце и задумчиво курил сигарету.
- Представляете, - потирая ухо, решил сообщить Семидолин, - там в этом номере у вас притон пе…
Лицо администратора приняло такое выражение, что Семидолин договаривать свою фразу не рискнул и со скоростью ветра умчался в сторону стоянки автомобилей.
Войдя в квартиру, Семидолин первым делом направился в кухню, налил кружку воды из-под крана и залпом осушил.
- Тема, ты где был? – Соня стояла в проеме дверей и с удивлением смотрела на Семидолина.
- Я? – Артем пожал плечами. – Там, куда ты меня отправила. Или ты уже не помнишь?
- Темочка, что с тобой? Я никуда никого не отправляла…
- И письмецо не ты писала, конечно же. Пушкин, наверное.
Артем намочил полотенце и приложил к уху. Соня осторожно приблизилась к Семидолину.
- А что у тебя с ухом? Кошмар какой… Я тебя домой звала. Все. Без всяких выкрутасов. В нашу спальню.
- Угу, - Семидолин ткнул ей под нос телефон. – На, полюбуйся!
Соня открыла почту и пожала плечами.
- Ну и что здесь такого? Жду в нашей комнате. Ты сам так спальню называешь – наша комната.
- Под номером 111? Что-то я такого не припомню, - Семидолин начал повышать голос.
Соня еще раз глянула на экран.
- Ну, это же понятно – три восклицательных знака. Просто я шифт плохо нажала. Это ведь мелочь, Темочка, даже ребенок догадается.
Семидолин смотрел на Соню и молчал, мучительно подбирая слова, которые бы соответствовали моменту.
- Дай таблетку от головы, - наконец произнес он.
- Сейчас, дорогой, сейчас, - засуетилась Соня. – Ты же знаешь меня, сказала все - значит все…