Вы когда-нибудь слышали поверье, что предметы имеют душу и даже собственный разум? Я лично где-то такое слышал, но припомнить, от кого и при каких обстоятельствах, не могу. То ли из разговоров посетителей ломбарда, то ли от одного из своих прошлых хозяев. Поверье сие может показаться вам абсурдным, а некоторые и вовсе прекратят читать это небольшое письмо, но лично я считаю, что все же некоторые из вещей - вполне себе самостоятельные личности.
Ах, да, позвольте представиться – Блокнот. Старый потрепанный блокнот, который до недавнего времени ютился на полке рядом с печатной машинкой прошлого века, в комиссионном магазинчике. Я был бы совсем непримечательным, если бы не моя прекрасная кожаная обложка ручной работы, по краям облицованная потускневшим благородным металлом, на которой до сих пор проглядываются непонятные даже для меня символы. Страницы немного пожелтели от времени, однако писать и чирикать во мне по-прежнему можно.
Дальше следует сказать о месте и времени моего рождения, но проблема в том, что я и сам уже не помню, где и когда это произошло. Да это и не особо важно, потому что вот уже неделю я живу у своего нового хозяина – четырехглазого профессора средних лет, холостяка и любителя старых вещей, который живет один в своей небольшой квартире, в центре дождливого города. Профессор этот не отличается любовью к литературе и поэзии, он склонен к точным наукам и приходит в легкое эмоциональное возбуждение от задач и головоломок, которые тут же стремится решить. Как и многие мои хозяева до него, профессор разучился фантазировать и мечтать, он уже давно не помнит ореола вдохновения, благодаря которому художники пишут картины, а композиторы создают свои лучшие произведения. По иронии судьбы, я всегда попадаю именно к таким людям, уже и не припомню, сколько их у меня было…
Все начинается с чувства легкой неудовлетворенности, как будто в голове засела маленькая и острая заноза, не дающая спокойно засыпать. Потом человек все чаще начинает останавливаться на полпути, замирая и прислушиваясь к собственным мыслям, которые почему-то непреодолимо хочется записать. Это чувство проходит так же быстро, словно это всего лишь репетиция главного представления, которое совсем скоро разыграется на сцене человеческой жизни. И спустя некоторое время, человек наконец возьмет меня в руки (которые будут немного дрожать от неосознанного волнения), покрутит-повертит, словно удивляясь, зачем я вообще понадобился, и в конце концов начнет чирикать ручкой по желтым страницам, в попытках написать что-то складное.
Вот и мой профессор, минут пять назад наворачивал круги по квартире, маясь и не понимая, чего же ему так непреодолимо хочется. Потом его взгляд совершенно случайно пал на меня, и сейчас профессор робко пробует себя на поприще писателя-фантаста. Совершенно неожиданно и даже шокирующе для такого серьезного человека! Он и сам не понимает, откуда в его голове зародились мысли о далеком будущем, откуда в его голове художественная ахинея, которую он сейчас записывает в блокнот, предназначенный для фиксирования формул, дат и встреч. Слова как будто сами выскальзывают из ручки и ложатся на страницы, некоторые словосочетания и даже предложения не нравятся моему профессору, и он стремительно их перечеркивает. Так проходит несколько часов, время, которое для профессора окутано туманом, он встает из-за письменного стола и, немного пошатываясь и держась за голову, падает на кровать, засыпает. Ничего страшного, в первый раз всегда так. Никому не дано совладать с переизбытком эмоций, той непреодолимой волной вдохновения и спящей доселе фантазией, которая вышибает дух из зачерствевшего человека.
На следующий день профессор проснулся уставшим и не выспавшимся, будто из него выкачали всю жизненную силу. Он не полностью помнил, что произошло вчера вечером, а поэтому не обратил внимания на то, что я закрыт, хотя вчера оставлял меня на открытым на той странице, где остановился писать. Профессор позавтракал, привел себя в порядок, закинул меня в портфель и направился в университет. Сегодня у него четыре лекции, нескончаемый поток студентов, большинство которых будет заниматься своими делами вместо того, чтобы слушать преподавателя. На одной из лекций он почувствует непреодолимое желание открыть меня и продолжить писать вчерашнюю «ахинею», как он потом это назовет. Незаметно пролетят часы занятий, пора будет возвращаться домой. В этот раз, вместо того, чтобы упасть в кровать без сил, мой четырехглазый профессор почувствует странный романтический порыв, он пойдет просто так прогуляться по вечернему парку, хотя не делал этого уже десять лет.
Дальше я могу рассказать только о том, что происходит каждый раз с человеком: он исписывает меня вдоль и поперек, в его голове рождаются новые идеи для будущих рассказов или рисунков, а некогда спящая фантазия начинает бить ключом. Это происходит каждый раз, и у меня нет этому объяснения. Но как только все мои страницы будут исписаны, я скину их аккуратной стопкой на стол и исчезну из квартиры человека, через несколько мгновений появившись в старом комиссионном магазине с чистыми и немного пожелтевшими от времени страницами. Наверное, дело в этих странных символах на моей обложке, а может дело в том, что каждому человеку просто нужно дать точку опоры для того, чтобы он стал творить. Не знаю. Главное то, что я скоро вернусь в магазин, в ожидании нового хозяина, которому нужно проснуться.