Великий запрет. Глава15

 
Витек. Охота.
 
Роксана, заслышав шум мотоцикла, выбежала на улицу.
- Привет!  Ну как, не передумала?
- Добрый вечер! Нет!
- Это тебе, - Витек протянул букет степных колокольчиков.
- Ой, спасибо! – она погрузила лицо в букет, вдыхая запах, - Я сейчас, переоденусь и поставлю цветы в вазу.
Вскоре вернулась  в кримпленовом комбинезоне и  ковбойской рубахе в крупную клетку.
«Красивая» - восторженно отозвался внутренний голос.
- Садись! Держись за меня и держи ружье.
Девушка  ловко оседлала заднее сидение и обхватила руками  Витька,  прижимаясь к его спине, придерживая зачехленное ружье.
Промчавшись через пустырь вдоль полотна железной дороги, выскочили за город и взорвали степную дорогу  густой полосой пыли. Ранние бледные звезды тонули в серебряном ковше Большой Медведицы. Остывающая степь парила белесым туманом, дурманила маковым настоем и медовым запахом полыни и разноцветья, еще не выжженного солнцем. 
В низине, у полосы черных гор на горизонте, им навстречу  светила яркая фара, установленная на крыше кузова армейского  легкового «газика». С десяток вооруженных всадников  на  разномарочных мотоциклах ожидали  опаздывающий  экипаж.
Здоровяк армейский лейтенант вылез  из машины и скомандовал:
- Расчехлить, подготовить ружья.  Сайгак существо пугливое и быстроногое. Обгонит нас в степи без проблем. Сейчас сезон,  его днем заедает овод, и он вымотан гонками  от кровопийц.
Мы засекли его пастбище рядом. Подкрадываемся, включаю фару, гоним и стреляем наверняка, по соседям не палим! Выскочит из света, не отыщешь и не догонишь. Все поехали!
- Виктор, а давай я за руль, а ты стрелять будешь, - предложила Роксана.
- Справишься?
- Спрашиваешь?
- Нет, уточняю.
- Справлюсь!
- Ну, давай!
Всполошенное  фарой стадо сайги мчалось рыжеватой колонной в гипнотическом потоке света, виляя тяжелым крупом на сильных ногах. Смертоносные выстрелы прерывали бешеный галоп, отбрасывая тела животных на обочину освещенной трассы.
Роксана, выжимая «газ», как заправский гонщик, слилась с машиной, взлетая над волнистым рельефом.  Два удачных выстрела Витька были и ее заслугой. Но бунтующий разум девушки не выдержал гонки за смертью обреченных тварей божьих. После очередного выстрела, она сбросила «газ» и остановила мотоцикл.  Загоняя внутрь истерику, тихо выпалила:
-Хватит, Витек! Это убийство.
Он взглянул в ее бледное лицо, и негодование от прерванного азарта сменилось чувством вины.
- Хватит, так хватит. Но это – охота, а не убийство….,  -  проговорил он недоуменно, остывая.
Да и основная гонка уж прекратилась. В какой-то момент животные единым порывом выпали из потока света и растворились в ночи.
Охотники собирали трофеи и  свозили туши в освещенный фарой клок степи.
Роксана опустилась на колени и ладонью прикрыла сверкающий глаз загадочной антилопы с желтыми полупрозрачными ребристыми рогами и хоботком на горбатой морде.
- С боевым крещением тебя, Амазонка! – весело поздравил лейтенант.
Девушка подняла голову,  и военный удивленно стушевался. По щекам Амазонки текли слезы.
Витек поднял ее на ноги и сказал угрюмо.
- Отвоевались, поехали домой.

***

- Опять гладиаторские бои, Виктор? - без злобы и раздражения,  а даже с ноткой поощрения встретил сына Ганс.
- Папа, о чем ты?
- Не морочь мне голову. Приходил участковый, просил урезонить нашу молодежь.
«Западный Берлин» прошлой ночью прошелся толпой по «Шанхаю»,  вел кулачные бои на «вражеской» территории, говорят, мстил за кого-то из своих. Не про тебя ли это? Мать  сказала, что ты там себе невесту приглядел.
- Папа, я был на охоте. Я не знаю, где наши ребята были прошлой ночью.
- А это не правильно, в бою надо быть рядом с товарищами, а не тешить себя охотой.
- Хорошо, папа, учту на будущее.
- Риту не обижай! Она очень ладная девушка, настоящая немка.
- Рита-друг, я ее не обижаю, папа.
- Я думаю, в Германию ты ее заберешь, а не «шанхайскую»?
- «Шанхайская», папа, в конце недели уезжает, она здесь в гостях.
- Ну, и слава Богу!
 
***
 
Проводы Роксаны Витек переживал, как в далеком прошлом разлуку с Ленькой и Русланом.
Мачеха  и два младших брата по отцу девушки,  и чуть в стороне  пятерка    «шанхайских» друзей с гостем из Ташкента.
Автобус в аэропорт областного центра запаздывал. Роксана поочередно обводила взором провожающих, прощально улыбаясь каждому. Встретившись с глазами Витька, надолго задержалась, погрузившись грустно в душу парня. Молчаливый диалог:
«Не забывай, пиши. Ведь мы обязательно увидимся?»
«А я и расставаться не хочу»
«Я тоже»
«Тогда не уезжай»
«Мне учиться надо. Я буду приезжать»
«Я заберу тебя в Германию»
«Нет, Витек, мы останемся на Родине»
«А Родина, это что? Место рождения человека?»
«Нет, это место привязанности души.  Могилы близких.  Дома друзей.   Дом, в котором вырос»
«Который  от бедности и старости валится?»
«А тебе легче жить в чужом богатом, чем восстановить, отремонтировать собственный дом?»
«Ладно, вернешься, разберемся»
Визг тормозов и шипение открывающихся дверей междугороднего «Икаруса» прервали диалог.
Роксана порывисто прижалась к Витьку, поцеловала неумело в губы. Обнялась с мачехой и братьями, помахала рукой новым товарищам и скрылась в салоне автобуса.
Витек шагал по дороге, вслед уезжающему автобусу.
Из-за угла ближайшей панельной пятиэтажки вышла Рита и устремилась  за Витьком  по тротуару, беззвучно рыдая и стряхивая пальцами непрошеные слезы горестной обиды.
 
***
 
Почти неделю рвали кровли домов ветры, опрокидывали осветительные столбы, мачты электропередач. Залепили вязким снегом городок и степь, разметали кошары, много скота побили. Голодные волки рыскали рядом с окраинными домами.
Утомились ветры, прилегли высокими сугробами.
Яша  Фридман - мафиози приблатненный - деньги из воздуха делает. Испытанный уличный боец, сосед  Витька по району обитания  и совместным бессмысленным экспериментам прожигания жизни.
- Витек, поедешь со мной за зимником в конопляную долину, в доле пятьдесят на пятьдесят  от продажи?
Милиция зимой теряет бдительность. Тамошние ребята заготовку летом сделали. Накосили марихуану и отвезли от  долины за 30 километров, высушили, упаковали в мешки и закопали в песок у кошары. По дешевке отдают. Туда на поезде, оттуда на крыше вагона.  В тулупах не замерзнем. Сутки туда, сутки обратно. Денег надолго хватит. Ну?
- Давай, прокатимся.
 
***
Два мешка, набитые марихуаной,  как рюкзаки  заплечные  с  лямками.  На полустанке, недалеко от узловой станции  приятели, маскируясь за стопкой уложенного штабелем штакетника, дождались темноты и взобрались на пешеходный мост. 
Пассажирский поезд, замедляя ход,  на минуту застыл, пропуская встречный. Выкинув заранее закрепленные тарзанки,  друзья опустились на крышу вагона.   Спасаясь от ветра, уселись спиной к ходу поезда,карабинами монтажных поясов  закрепились  к бортам пассивной безопасности.
Ночной трейнсерфинг  - смертельно опасный аттракцион.
- Спим по очереди, через пару часов тоннель, надо не прозевать, распластаться, а то снесет башку, - предупредил Яков.
Нахлобученные шапки-ушанки и овечьи тулупы с поднятыми воротниками, меховые варежки на руках отсекали назойливое посягательство колючего ветра.
- Гляди, - изумленно воскликнул Витек, - указывая на крышу соседнего вагона, - там тоже пассажир с мешком.
- Бедолага,  один. Жадность фраера губит. Опасно одному, уснешь, пропадешь.  Давай, Витек, кимарь первым, до тоннеля я дежурить буду.
Вымотанный экстрим-путешествием, Витек провалился в сон, едва смежил веки, привалившись к плечу товарища.
Секундное сновидение перед пробуждением  -  огромная черная пропасть, горящая в бездне дна двумя кровавыми глазами и крик  Якова:
- Ложись!!!
Изгибом локтя он опрокинул его на спину и прижал к крыше вагона. Грохот налетевшего тоннеля окончательно разогнал сон.
Вылетевший вагон из тоннеля закачался, подпрыгивая на стыках рельс.
- Черт попутал, Витек, я чуть не прозевал, уснул, зараза! - почти рыдая, истерично закричал  Яков.
- Ладно, успокойся, живы, слава Богу! – постарался успокоить приятеля Виктор, едва осознавая, что смерть минуту назад дышала им в спину.
- …. твою мать! Витек! Смотри! – в ужасе вновь воскликнул Яков,  протягивая руку к пустой крыше соседнего вагона.
Тьма черным колоколом оглушила, заложив на время уши,  расширив страданием глаза пасынков порока.
 
***
 
Весна  всегда разная. Она – актриса. Все подчинено предстоящей роли. Траурное  небо. Очень редкое явление. Оно не к лицу весне, но это роль.
-Черт, - выругался Ганс, вглядываясь в закатный горизонт, - почему закат черный?!
Где-то рядом завыл волк. В эту голодную весну они по-сумасшедшему бесстрашны, городов не боятся, скалятся, глядя в глаза людей.
- Кара-курд?!- изумленно воскликнул Ганс и упал. Алая кровь проступила сквозь траур заката.
 
Витек вошел во двор. Навстречу выскочила растрепанная мать:
- Отца зарезали!!!- истерично закричала она, падая на грудь сына. 

(продолжение следует)