- Добро пожаловать в террариум. - Весельчак, любитель непристойных анекдотов Андрей Юрьевич театрально распахнул перед ним дверь. - заглатываем новенького.
Конец 70-ых, прошлая эпоха. В отделе легкий запах кофе и шоколадных конфет.
«Змейки» приветливо улыбались, поправляли тяжелую роговую оправу очков. На столах, прикрытое журнальчиками вязание, под столами поблескивают черным лаком сапоги - чулки, так элегантно обтягивающие ногу.
Андрей преувеличивал, за толстыми стеклами – мягкий, растерянный взгляд.
Женский коллектив имел свои особенности, но это были интеллигентные, образованные люди. А неожиданные эмоциональные взрывы привносили пикантность.
Через полгода работы в НИИ, он был назначен начальником отдела. Скорое назначение молодого специалиста начотдела восприняли с искренней радостью. Сбегали в ближайший гастроном за шампанским и тортиком:
- За «Прагой» была такая очередь! Но Лидочка помогла.- Намекая на «блат» в магазине.
Отмечали здесь же, в отделе. Раскрасневшаяся коллега говорила доверительно-кокетливым голосом:
- С удовольствием подчинюсь мужскому интеллекту. Единственное пожелание – не доказывайте слишком рьяно его преимущество над женским.
- Что Вы! Надеюсь на симбиоз, во благо общего дела.
Дипломатическая гибкость, ровное, доброжелательное отношение ко всем – залог успешной работы коллектива. Слишком сухо? Почти лозунг? Пожалуй. Но иначе нельзя, да и не хотелось. Любовные интрижки исключались. Он был женат и совершенно счастлив.
В начале девяностых, почти весь отдел отправили на пенсию. Даже тех, кому едва исполнилось пятьдесят.
Он еще работал, вернее, числился: изредка заглядывая в институт, пройти по пустым коридорам, поздороваться с теми, кто остался. Зарплату не платили.
Тогда он пытался заработать денег на стороне.
Работал грузчиком и продавцом в ларьке, оставался совсем без работы.
Зато было время внимательно понаблюдать за происходящим вокруг. С сожалением и разочарованием отмечая, как меняется воздух свободы, превращаясь в суховей.
«Одной ногой мы завязли в социалистическом прошлом. Стоим враскоряку - ни туда, ни сюда. Ни вперед, ни назад. А пропасть под нами разверзается, и надо осмелиться, прыгнуть в какую - то сторону. Не лететь же в бездну со всей страной!» Лично ему, несмотря на все трудности нового времени, обратно не хотелось.
Крученые годы прошли, оставив выжженное поле.
С начала нового столетия институт вдруг ожил. Правда, в вестибюле хозяйничали арендаторы, а в отдел пришли совсем другие сотрудницы. Настроенные на карьеру и всегда завидующие друг другу. Полные завидовали тонким, не имеющие автомобиля автовладельцам. Завидовали новым телефонам, отдыху за границей. Нечему завидовать – все равно завидовали.
Этой психологии он уже не понимал, раздражался, но держал нейтралитет. Это он ставил себе в заслугу - ровненько дотянуть до пенсии, без скандалов и интриг.
И что в итоге? Пасть жертвой неразделенной любви к бродяжке.
«Да, это было бы смешно. И я бы первым посмеялся над собой, если бы так сердце не щемило.
Эх, Влада!»
В очередной раз удивился: как, такой премудрый пескарь мог проглотить столь странную наживку?
Он достал из холодильника колбасу и сыр. Аккуратно нарезал десяток бутербродов.
- Ты что, собак бродячих подкармливаешь? – спросила жена.
- Да это, - неопределенно махнул он рукой.
Женщина повела бровями. Что-то настораживало ее в поведении мужа. Но предстоящая поездка к сыну в Австрию отвлекала внимание. Да и не все ли равно?
План у жиганчика возник спонтанно. Когда проходили мимо брезентовых палаток ярмарки выходного дня.
-Надо что-то нашим раздобыть. Митька, давай, ты зайдешь с другой стороны, на счет десять упадешь на ящики, будто запнулся. Отвлечешь продавщицу, а я в это время возьму что повкуснее.
Страх в Митькиных глазах быстро сменился бравадой. Очень не хотелось выглядеть трусом – малолеткой перед жиганчиком.
- Але! – Жиганчик стоял перед бродягами, правая рука красиво поднята вверх, левой тянул вереницу сосисок из куртки.
- Жиганчик, ты как мой кот. Тоже любил сосиски воровать.
Из дневника Мити:
Сегодня была веселуха. Две тетки нашли в мусорном бачке помаду и подрались.
Жесть. Одна другой разбила нос.
Влада говорит, что еще одну зиму с ними она не выдержит.
Скоро лето. Я построю шалаш в лесу. Мы будем там жить. Или уедем на море. Ночевать можно на пляже. Там тепло.
Подставил солнцу лысеющую голову, «пусть печет, хорошо».
- Чего молчишь, как Камбоджа в Лиге Наций?
Шутка Матвеича заставила улыбнуться.
- Задумался, Матвеич.
- О зряшном, уж прости за прямоту. Бабьему сердцу никто не указ. Бегает Влада от тебя, видал? - Матвеич кивнул на пустую улицу, несколько минут назад по ней скрылись в неизвестном направлении Влада с Митькой. - Не люб ты ей, видно. А мужик ты умный и честный, сейчас мало таких. Да ничего не поделаешь, их дело молодое. Нам с тобой вот, - водку пить, да про жизнь глаголить.
Заметив мужа на скамейке под старой липой, распивающим водку с бомжом, не поверила своим глазам.
Подошла ближе, застыла в недоумении.
Первым ее увидел бомж. Король улиц смотрел мягкими, прозорливыми глазами, но это не спасало положения, бомж - он и есть бомж.
Потом обернулся муж:
- А, вот и Людмила Семеновна, сколько веревочке не вейся
- То-то думаю. Тебя что, на сермяжную правду потянуло? - она делала зубы перед отъездом, некоторые звуки просвистывали.- Посли, посли, заканчивай заседание ученого совета. Ага.
Дома жена полезла в бумаги, искала второе приглашение для мужа, в Австрию.
- Все, дорогой, поедем вместе. Я не хочу вернуться на пепелисе. Чтоб бомжи из квартиры все вынесли, а тебя прибили. Связался. Дети нас обоих ждут. Завтра с утра поедем визу оформлять. - Отрывисто говорила она. Неожиданная ситуация вывела ее из себя.
Он молча смотрел на манипуляции жены.
« В принципе, так будет правильнее. Устал от всего этого.»
Сожалел, что сорвалась его задумка - зазвать Владу к себе домой, когда уедет жена. Пробыть с ней лето, а там, - голод не тетка, согласится и дальше. И все-же, он чувствовал себя проходимцем, такие в блокаду за кусок сахара вымогали любовь красавицы.
«Да, пожалуй, лучше уехать. Толку не будет, Матвеич прав. Красивая Европа, хорошая еда вылечат нервы, успокоюсь. Не хочет – не надо. В самом деле, как мальчишка.»