Тернистая дорога. Часть 2

Май в этом году выдался теплым.
И в этот день было даже жарко. Вика проснулась рано. Она
умылась, причесала свои белокурые волосы и надела летнее
белое платье. К этому дню были приобретены и белые туф-
ли. В назначенное время к дому подъехало такси и остано-
вилось. Из машины никто не выходил. Вика стояла у окна и
наблюдала за машиной. «Интересно, – подумала она, – почему
Володя не выходит из такси? Неужели он думает, что я по-
бегу к нему сломя голову? Людки тоже почему-то нет, хотя
она сама вызвалась быть свидетельницей при росписи в заг-
се. Вика тяжело вздохнула, на душе не было никакой радо-
сти. День ей казался обычно серым, а не праздничным, хоть
и солнце светило. Ничто не наполняло радостным и главным
событием в жизни, и о свадьбе ничто не напоминало. Спустя
некоторое время дверца такси открылась, и показался Володя.
Он не спеша вышел из машины и также не спеша направился
к калитке дома Виктории. «Вот теперь я могу выйти к нему
навстречу», – решила Вика. Запрыгнув в туфли, она вышла
из дома. Навстречу будущему мужу тоже двигалась не спеша.
Глаза Володи горели всепожирающим огнем, и Вика поняла,
что выглядит прекрасно. В этот момент около машины появи-
лась Людка и как обычно начала тараторить со скоростью пу-
лемета и все так же совсем ни о чем. Появлению подруги Вика
обрадовалась, потому что сегодня ей предстояло оказаться на
новом месте, в кругу незнакомых людей. Володя жил в дерев-
не, которая находилась в двух-трех километрах от ее бывшего
места жительства. Людка для Вики в этот день являлась «спа-
сательным кругом».
В этот день Вике стоило бы обратить внимание на поведе-
ние будущего мужа, ей почему-то ничего в нем не нравилось.
Но критиковать и придираться к поведению Володи она не
имела права, потому что замуж выходила только назло своему
любимому. И прекрасно понимала, что сама не лучше свое-
4
го будущего супруга. Жениха усадили рядом с водителем, а
невеста с подружкой уселись на заднем сидении такси. Вика
искренне верила в поговорку «стерпится – слюбится» и была
настроена на то, чтобы быть примерной женой и верной под-
ругой для Володи. Девчонки весело болтали и незаметно
подъехали к Сельскому совету. Они вышли из машины, ко-
торая развернулась и уехала в неизвестном направлении. Ра-
ботницы Сельского совета смотрели на молодоженов вопро-
шающим взглядом. Видимо, для них было странно видеть, что
молодые не одеты по форме и нет никакой помпы торжества.
Расписали их буквально в течение пяти минут. Людка с Викой
вышли из здания Сельского совета. Машины видно не было, и
подруги взглянули друг на друга вопрошающе. В этот момент
Володя сказал:
– Пошли пешком, мы срежем вон там дорогу и быстро дой-
дем до моего дома.
Вика улыбнулась и ответила:
– Конечно, можно и прогуляться, нам все равно спешить
некуда, как-нибудь потихоньку и дотопаем.
Людка заметила:
– Куда ж деваться, придется идти, не ночевать же здесь?
Солнце припекало сильно, и стало совсем душно. От жары
не спасали и деревья, которые росли вдоль дороги. От ходьбы
по грунтовой дороге ноги у всех троих запылились. Молодежь
прошагала всего лишь половину дороги, и на своем пути уви-
дели пруд. От воды веяло желанной прохладой.
– Все, – сказала Вика, – идем к пруду, обмоем ноги и немно-
го отдохнем. Хоть ты и сказал, что идти до твоего дома близко,
но пока мы прошли половину пути, и об этом ты сказал тоже
сам. Мы уже прошагали километров пять, поэтому нужно от-
дохнуть.
Людка была согласна с Викой и сказала Володьке:
– Я не сдаю норму по кроссу, тем более по жаре.
Володька стал возражать и сказал, что их ждут дома. Вика
очень удивилась этому и спросила:
– Кто нас там может ждать? Ты же мне говорил, что живешь
с отцом? Мы все равно сегодня будем дома, и поэтому совсем
не важно, когда доберемся до дома: через час или три часа.
5
Володя хотел что-то сказать. Вика это заметила, но он сту-
шевался и промолчал. Затем устроился около девчонок. Ми-
нут через пять Володя вновь стал торопить девчонок. Вика
поднялась с травы и сказала:
– Больше в такие походы я не пойду, лучше даже не
заикайся.
Жара по-прежнему донимала путников, но они двигались
вперед. Наконец-то показалась деревня.
– Неужели мы дошли? – воскликнула Вика. – Пошли
скорее к колонке, надо опять смыть с ног дорожную пыль.
Она с сочувствием взглянула на Людку. Как ни странно, но
эта тараторка всю дорогу молчала. Это было совсем на нее не
похоже. Около колонки они обмылись, напились воды, так как
жажда донимала всех, да и ноги от дальней дороги устали.
Подругам хотелось посидеть где-нибудь в тенечке и не дви-
гать ни рукой, ни ногой. Володька заглушил ликование подруг,
потому что им предстояло пройти вдоль всей деревни, при-
мерно, полтора километра, так как его дом находился на дру-
гом конце деревни и половину пути надо было подниматься в
гору. Людка не удержалась и сказала:
– Надолго я запомню твое замужество вместе с марш-
броском в десять километров.
Вика устало откликнулась:
– Я тоже не забуду этого.
Кое-как девчонки преодолели остаток пути. Володя довел
девчонок до своего дома, который утопал в цветущем саду и,
открыв дверь, пропустил вперед Вику и Людку. Они вошли в
дом и остолбенели. Вместо одного отца Володи там находи-
лось столько человек, что их трудно было сосчитать. Посреди
комнаты стояли накрытые столы. Первые слова, которые они
услышали, были:
– Где же вы так долго пропадали?
Затем вышла женщина и сказала:
– Мы – Володины братья и сестры, а с нами наши дети и
внуки.
Его сестры и братья годились Вике в отцы-матери по воз-
расту, а племянники-племянницы были ее ровесниками. Отец
Володи годился Вике в дедушки, ему было семьдесят два года.
6
Все уселись за столы и стали поздравлять молодых. За столом
Вика спросила у Володи:
– Сколько же у тебя сестер и братьев?
Оказалось, что у него было два брата и четыре сестры, все
пришли к ним с мужьями и женами. Вика не унималась:
– Что же ты мне не сказал о том, что твои родные нас ждут?
Разве можно было заставлять их так долго ждать?
Володя ответил:
– Я хотел сделать для тебя сюрприз.
– Это тебе удалось, – улыбнулась ему Вика.
Спустя примерно полчаса отворилась дверь и вошли Ар-
кадий, Раиска и брат Вики Сережка. Они не думали о том,
что встретятся с родственниками Володи. Раиска чувствовала
себя в гостях так, как будто была у себя дома. Родственники
молодоженов веселились, и время приближалось к вечеру. К
дому Володи подъехала машина, и Вика увидела своих девчо-
нок с работы. Удивление ее было велико – интересно, как они
нашли дом, где ей теперь предстояло жить? Девчонки тоже
удивились и спросили:
– Что же ты не сказала нам о вечеринке?
Вика ответила, что совсем об этом не знала, и здесь нет ни-
кого из посторонних, это родня ее мужа, которых она не знает
даже по именам.
– Неужели вы думаете, что я не позвала бы вас всех к себе?
Вика стала приглашать их за стол, но Людмила Ивановна
ответила:
– Ты извини нас, но нам и вправду некогда, просто мы при-
везли тебе подарки.
И стали выгружать из машины коробки. Вика с удивлением
посмотрела на огромную кучу коробок и спросила:
– А что в этих коробках?
Людмила Ивановна улыбнулась и ответила:
– А ты открой и посмотри.
Вика стала открывать коробки, ей помогала Людка. Столь-
ко разнообразной посуды они обе видели впервые, ее было
очень много и на все случаи жизни. В двух коробках лежало
несколько комплектов постельного белья, скатертей и поло-
тенцев. От благодарности Вика расплакалась, эти люди были
7
действительно добры к ней и любили ее. Людмила Иванов-
на обняла невесту и поздравила, пожелав ей счастья в жизни.
Раиска было подлетела к ним, хотела показать себя достойной
матерью. Вике даже не пришлось объяснять Людмиле Иванов-
не, кто это, она сама сообразила и отчитала Раиску по полной
программе:
– Хочешь быть матерью, так и веди себя по отношению к
Вике, как мать.
От этих слов, которые были произнесены прелюдно, на
Раиску напал столбняк. Соображала она очень долго. Тот, кто
отчитал ее, уже давно уехал. Но Раиска все равно доказыва-
ла Людмиле Ивановне свою человеческую состоятельность.
Ночь уже опустилась на деревню, и погас свет почти во всех
окнах домов. Постепенно стали расходиться и гости по домам.
Вика всех провожала и во время этой суматохи потеряла из
виду Людку, ее не было видно нигде. Обеспокоенная исчезно-
вением подруги она кинулась на поиски, обойдя вокруг дома.
Людка как сквозь землю провалилась. Вика подошла к Володе
и сказала:
– Людка куда-то пропала, ее нигде нет. Если бы она ушла
домой, то хотя бы попрощалась со мной, и ее никто не видел.
– Может быть, она во дворе, – ответил Володя.
Вика вздохнула и произнесла:
– Я уже несколько раз обошла вокруг дома, походила в саду,
ее нигде нет.
Володька смотрел на Вику, как на несмышленого ребенка:
– У нас двор, ну это, как у вас сарай, только выход-вход
идет из дома, с другой стороны, вон видишь дверь? Вот эта
дверь ведет во двор, там есть и туалет, может быть, она там?
Вика толкнула указанную дверь и увидела обычный сарай.
Здесь горел свет. На пеньке для рубки дров сидела Людка,
уронив голову на обе руки, а вокруг нее гуляли куры. На шум
открывающейся двери Людка не обращала внимания. «Стран-
но, – подумала Вика, – обычно в это время суток куры спят,
сидя на насесте». Она подбежала к подруге и закричала:
– Людка, ты живая, что с тобой?
Только теперь ей стало понятно, почему куры в это время
суток не спят, а обхаживают ее подругу. Они собирали с пола
8
все содержимое Людкиного желудка. Как и Вика, Людка была
непьющей женщиной. Видимо, ее желудок не захотел содер-
жать в себе лишний алкоголь. Поэтому она сидела на пеньке
обессиленная.
– Тебе стало легче? – спросила ее Вика. – Пошли отсюда на
свежий воздух.
Она помогла Людке подняться и вывела ее на улицу. Ночная
прохлада и запах цветущих деревьев вернули Людку к жизни.
Ночевать у Вики она отказалась, поэтому молодоженам при-
шлось провожать ее до дома.
День для Вики выдался слишком насыщенным, но дома
стояли грязные столы и пол был устлан мусором. Требовалось
немедленно навести порядок в доме, такое свинство Вике не
нравилось. Спать молодожены улеглись на рассвете. После
непродолжительного сна они занялись делами. У Володи и его
отца было очень много земли – шестьдесят соток. Огород за-
нимал сорок соток земли, где сажали только картофель, и еще
двадцать соток занимал сад. Между деревьями сажали лук,
чеснок, свеклу, морковь, огурцы, помидоры, капусту, редьку и
разную зелень. А для того, чтобы все это выросло, нужно тща-
тельно ухаживать за растениями. С утра Вика накормила муж-
чин, навела порядок и отправилась на огород, где уже возился
свекор. Вику он с собою не звал, но она прекрасно понимала,
что человеку в возрасте очень тяжело управляться с огородом.
Ее очень удивляло то, что Володя не стремился помогать свое-
му отцу и почему он называл своего отца дедом, точно так же,
как и другие дети свекра. На вопрос Вики, почему он так на-
зывает своего отца, ответил просто:
– А его все так зовут и уже давно.
У молодоженов не возникало конфликтов. Вика всегда зна-
ла, что ей надо делать. Работы никакой она не боялась, потому
что многое умела делать из того, что должна уметь молодая
хозяйка. Ее удручало только одно: скука по дому, поэтому
Вика ежедневно навещала дом своих родителей. Раиска при-
ходила в ярость от частых визитов падчерицы и все время ей
выговаривала:
– Ну сколько же можно бегать домой, ты же вышла замуж?
Лучше бы занялась домашними делами.
9
Вике не нравились слова Раиски, но она негрубо отвечала ей:
– Я прихожу не к тебе, а к отцу, да и дела в своем доме я
все уже сделала, у меня чисто прибрано, белье постирано, еда
приготовлена, даже в огороде успела навести порядок.
Три дня отпуска, которые были даны на бракосочетание, бы-
стро пролетели. Утром следующего дня Вика отправилась на
работу. Автобусный маршрут проходил мимо ее родного дома.
Вика уселась в подошедший автобус и не отводила глаз от окна:
сейчас она вновь увидит свой дом. Дом отца и матери звал ее и
тянул к себе с неодолимой силой. В этот момент Вика поняла и
осознала, что сильно привязана к тому месту, где она выросла.
Самым лучшим и красивым местом на земле для нее был ее
родной поселок. Проезжая мимо своего поселка, Вика глядела
на местность так, как будто впитывала его в себя. Она грустно
вздохнула, и в этот момент автобус подъехал к следующей оста-
новке, которая называлась станция Кочетково. И так как она на-
ходилась рядом с тем поселком, где жила Вика, многие жите-
ли этой станции были Вике знакомы. В растворившиеся двери
автобуса вошли люди, и среди них появилась Вероника. Она
кивнула Вике и пошла обилечиваться. Подойдя к Вике уже с
билетом за проезд, она вновь с ней поздоровалась. Вику удиви-
ло то, что Вероника вела себя как-то странно, и взгляд у нее был
какой-то ехидно-презрительный. Затем Вероника спросила:
– Ты уже знаешь, что Костя застрелился?
У Вики округлились глаза, несколько секунд она не могла
вымолвить и слова, но, справившись с собой, произнесла:
– Когда это случилось и из-за чего? Откуда у него появи-
лось оружие?
Вика очень давно уже не видела Костю, но она знала, что
Костя был частым гостем в Кочетково, на этой станции соби-
рались все ребята, кто имел мотоцикл «Ява». Вероника бро-
сила на Вику подозрительный взгляд и осуждающе бросила:
– Неужели тебе его не жалко?
В свою очередь Вика с недоумением смотрела на собесед-
ницу, она видела, что Вероника ее осуждает, и произнесла:
– Конечно, мне жаль Костю, но при чем здесь я? Мы с ним
не встречались, и я ему не давала никакого повода. Лучше ска-
жи, из-за чего это произошло, что вообще-то случилось?
10
Теперь на лице Вероники появилось недоумение, затем от-
ветила:
– Это произошло за день перед твоей свадьбой, а застре-
лился он из-за девчонки.
Вика тяжело вздохнула. Ей было искренне жаль Костика.
Только недавно вернулся из армии, ему бы жить да жить.
– Зря он все это сделал, – сказала Вика, – он мог бы встре-
тить хорошую девчонку и гораздо лучше той, которая отказала
ему в любви. Больнее всех придется его матери, вот о чем он
не подумал. Да, ему было плохо и тяжело, но все-таки Костя
оказался самолюбом, он забыл о самом главном человеке в его
жизни – о матери.
Автобус доставил пассажиров до конечной станции, и люди
разошлись, кто-то из них спешил на работу, а кто-то – на уче-
бу. Вика шла и думала о Косте: вроде бы хороший парень, а
оказался таким слабаком. Ее мучил один и тот же вопрос: за-
чем он это сделал. Затем вспомнился Зинкин парень, он тоже
застрелился. Его Вика совсем не знала, так, видела пару раз,
но ей было жаль этих ребят, одинаково ушедших из жизни.
Она шла дорогой и задавалась вопросами: откуда эти ребята
взяли оружие. Почему такие вроде бы нормальные ребята ока-
зались беспомощными в жизни?
Вика дошла до рабочего места, и невеселые ее мысли раз-
веялись сами собою. Видимо, тем и хороша молодость, что не
видишь реальность так глубоко, как это видят люди, которые с
возрастом набираются жизненного опыта, знания и осознания
всего, что происходит вокруг них. В юном возрасте не прида-
ешь значения ничему происходящему, вернее, не заостряешь на
этом своего внимания. В эту пору все видится в розовом цвете,
оттого и жизнь так прекрасна, легка и беззаботна. «Как же я
соскучилась по своим девчонкам, – подумала Вика, – надо же,
как мне повезло, такие хорошие подруги у меня появились».
Рабочее время началось, отвлекаться было некогда. Наконец,
подошло время обеденного перерыва для работников столовой.
Людмила Ивановна подошла к Вике и сказала:
– Познакомься, это наш новый повар, зовут ее Галя.
Галка была русоволосой и имела огромные глаза. Она улыб-
нулась Вике и получила взамен ответную улыбку.
11
– Значит, у нас теперь будет две Галки, – сказала Вика, все
также радостно улыбаясь.
– Нет, – ответила Людмила Ивановна, – наша Галка уехала
в Норвегию. Эта Галка заняла ее место, так как оно стало сво-
бодным.
Улыбка слетела с лица Вики моментально, она искренне
любила Галку и знала, что будет по ней скучать.
– Значит, Галка все же уехала туда, где уже существует ком-
мунизм, мне будет ее не хватать, но я за нее очень рада, ведь ее
мечта сбылась, – вздохнула Вика горестно.
– Не горюй, через год она приедет в отпуск и навестит всех
нас. Ее мать и я – лучшие подруги, дружим мы с ней сорок лет,
с детсадовского возраста, – утешила Вику заведующая столо-
вой.
Стоящая рядом Галка тоже погрустнела, и Вика это заме-
тила.
– Галка, ты не обижайся, мы были дружны с той Галкой,
надеюсь, что и с тобой также подружимся.
Лицо Галки засветилось, и она смущенно ответила:
– Я все понимаю.
Рабочий день пролетел незаметно. Домой Вика возвраща-
лась с Галкой, которая оказалась обладательницей роскошной,
длинной косы, которая ее украшала. В рабочее время Вика не
могла увидеть ее под колпаком повара.
Вика возвратилась домой и занялась делами, муж был еще
на работе, а она думала о сестре.
Иринка приехала в город Ленинград для того, чтобы рабо-
тать на заводе вместе с такими же девчонками, как и она сама.
Все были приезжими из разных городов, поселков и деревень.
Им не нужно было отыскивать жилье, его предоставлял завод
в общежитии. Правда, в комнате находилось шесть человек,
но теснота никого из девчонок не пугала. Главным было то,
что была недорогая крыша над головой. Для вновь прибыв-
ших девчонок начались обычные рабочие будни. Рабочая не-
деля тянулась долго, а выходные дни все-таки начались. В эти
дни можно было просто побродить по городу и посмотреть
на его красоту, насладиться белыми ночами. Белый день – но-
чью, явление необычное. Девчонки знакомились с парнями и
12
впервые узнали значение слова – лимита. Многие из местных
жителей относились пренебрежительно к приезжим. Иринка
не обращала на это никакого внимания и жила в своем мирке,
любовалась городом. Затем решила чем-нибудь занять свобод-
ное время. На своем пути она увидела дворец культуры и сме-
ло направила стопы в ту сторону. У входа во дворец культуры
она спросила женщину:
– Здесь имеются какие-нибудь кружки?
Женщина ответила утвердительно и направила ее на вто-
рой этаж здания. На втором этаже, за одной из дверей кто-то
пел. Иринка приоткрыла дверь и увидела нескольких молодых
людей. В этот момент пение прекратилось, и все посмотрели
в сторону непрошеной гостьи. Мужчина с бородкой спросил:
– Тебе кого надо, девочка?
Иринка несмело ответила:
– Я хотела бы здесь заниматься пением.
– Тогда не стой в дверях, а давай проходи и покажи, что ты
умеешь, потом мы скажем, подходишь ты нам или нет, – от-
ветил бородач.
Он уселся за пианино. Иринка посмотрела на него и произ-
несла:
– А что нужно петь?
Бородач спокойно ответил:
– Что знаешь, то и пой, я буду слушать.
Иринку разозлило его равнодушие. Затем она стала петь пе-
сенку, которая только вошла в моду, где говорилось о том, что
отращу себе бородку, изменю свою походку. Но Иринка ее за-
пела без сопровождения пианино. Едва она спела о бородке и
о походке, поднялся громкий смех. Ансамбль состоял из одних
парней, и по всему коридору этот смех прокатился. Затем Ирин-
ка спела по одному куплету из разных песен и была принята
в вокально-инструментальный ансамбль. Теперь после рабо-
ты Иринка ходила и пела на танцевальных вечерах. В один из
таких вечеров ее заметил Ромка. Яркая и броская внешность
Иринки приковала его взгляд, к тому же она хорошо пела. Долго
сопротивлялся своему чувству местный житель и все-таки не
устоял. Он красиво ухаживал за Иринкой, и намерения его были
серьезными. Ромка решил познакомить свою избранницу с ма-
13
терью и сестрой. Чья это была идея, но знакомство произошло
в театре перед спектаклем. Во время антракта многие выходили
в курительную комнату. Вместе со своей родней вышел и Ром-
ка. Иринка осталась одна, но, спустя минуты три, решила при-
соединиться к компании Ромкиной родни, хотя она и не кури-
ла. Она открыла дверь в курительную комнату и остановилась
из-за того, что услышала речь, которая велась на повышенных
тонах. До ее слуха долетели слова:
– Эта лимита хочет заполучить нашу квартиру, и ты ей ну-
жен только для этого.
Бедный Ромка отбрыкивался как мог, но вскоре замолчал.
Иринка быстренько вышла из злополучной комнаты. На душе
было гадко и обидно. Она никогда не была глупой, жизнь в
сиротстве научила ее быстро ориентироваться, поэтому поня-
ла, что Ромка находится в глубоком нокауте. Из курительной
комнаты родня Ромки вышла с одетыми на лица масками лю-
безности. А у ее защитника был вид побитой собаки. Этот вид
подтолкнул Иринку подойти к Ромке и сказать:
– Мне пора уходить, досматривать спектакль я не буду и
провожать меня не надо.
Она развернулась и вышла, дошла до раздевалки и огля-
нулась, но никто ее не окликнул и никто не шел за ней. «Ну,
это и к лучшему», – подумала Иринка. Вечером того же дня
Ромка появился в комнате Иринки. Девчонки стали над ней
подшучивать:
– Выходи, явился твой Ромео.
Иринка никак не отреагировала на шутку и молча вышла.
Они спустились вниз по лестнице и вышли на улицу из подъ-
езда общежития. Повернувшись лицом к Ромке, Иринка заго-
ворила:
– Я случайно услышала все, что говорили твои родные. Мо-
жешь успокоить их, мне не нужна ваша квартира и больше ко
мне не приходи.
Ромка схватил ее за руку:
– Но их можно понять…
Иринка оборвала его речь:
– К сожалению, мне этого не понять, в вашей семье пре-
красно уживаются ложь и лицемерие. Вы, наверное, всегда
14
осуждаете любого человека, которого совсем не знаете и суди-
те по своим меркам. Уходи, я не хочу видеть ни тебя, ни твоих
родных.
Она выдернула руку и убежала наверх, в свою комнату.
Скорое возвращение Иринки удивило девчонок, начались рас-
спросы, они довели ее до слез, которые она отчаянно сдер-
живала. Незаслуженная обида душила Иринку, и теперь все
выходило наружу со слезами, а с ними и острая боль. Про-
ходили дни за днями, а Ромка так и не появлялся в комнате
Иринки. Зато появился его друг Павел. Он осыпал Иринку
всевозможными подарками, которых она не принимала. А ее
подруги были рады появлению Павлика и охотно съедали все
сладости, которые он приносил Иринке. Только та, для кото-
рой предназначались эти сладости, к ним не притрагивалась,
чем приводила в отчаяние воздыхателя. Ромка появился не-
ожиданно для всех девчонок и, не церемонясь, попросил их
оставить его наедине с Иринкой. Буря бушевала в душе от та-
кого поведения у виновницы всего происходящего. Девчонки
стояли разинув рты несколько секунд, затем, несговариваясь,
дружно презрительно фыркнули, и в этот момент раздался го-
лос Иринки:
– Если они выйдут, то я выйду вместе со всеми. Я тебя проси-
ла больше здесь не появляться, и говорить нам с тобой не о чем.
Павлик присутствовал при этом инциденте и внес свою
словесную лепту.
– Какой же ты дурак, Ромка, такую девчонку потерял!
– А ты хочешь найти? – съязвил Ромка.
И вновь раздался голос Иринки:
– Разбираться идите на улицу.
Некогда друзья теперь смотрели друг на друга враждебно.
Они молча вышли на улицу. О чем был разговор между быв-
шими друзьями осталось тайным. Только Ромка вновь пропал
и уже навсегда, а Павлик не терял надежды. В один из дней он
сказал Иринке:
– Выходи за меня замуж.
Иринка смотрела на Павлика удивленно, ведь она ему сразу
сказала, чтобы он ни на что не надеялся, и вдруг такой пово-
рот. Павлик вновь заговорил:
15
– Ты не думай ни о чем плохом, мне от тебя ничего не нуж-
но, просто я очень болен и скоро умру. Тебе достанется моя
квартира и все, что в ней имеется.
От таких речей у Иринки расширились глаза, которые и без
того были крупными.
– Нет, – ответила она, – ты, Павлик, живи, как можно доль-
ше, но мне не нужна твоя квартира, и замуж за тебя я не пойду,
если сможешь, то прости меня.
Бедный Павлик поник головой, как цветок, который давно
не поливали, и он тоже пропал вслед за Ромкой. Больше его
никто не видел в общежитии.
К Иринке почему-то прилипла кличка Графиня. Она по-
прежнему работала на заводе, а по вечерам пела, нет, не за день-
ги, просто для души. В их городе находилась воинская часть,
и солдаты частенько приходили на танцы. Иринка уже отпела
свою часть и вышла в зал к танцующим. Перед ней предстал
высокий парень, он был крепко сбитым, в плечах косая сажень
и широко улыбался, показывая белые и красивые зубы.
– Можно пригласить вас на танец? – произнес он на укра-
инском языке.
Красивый украинский говор завораживал. Да и парень был
хорош. Иринке всегда нравились высокие парни, она едва
доставала до его плеча. Пока Иринка его рассматривала, па-
рень быстро притянул ее к себе, и они отдались ритму танца.
После танца познакомились. Его звали Петром, родом был
из западной Украины. Весь вечер он не отходил от Иринки,
а после танцев пошел провожать до общежития. Огромный
Петро влюбился без памяти в маленькую Графиню. Он не
пропускал ни одного дня свидания. Каким образом ему уда-
валось видеться с Иринкой ежедневно, никто не знал, точно
также никто не знал о том, откуда он берет такие дорогие
подарки для своей любимой. Ведь он был всего-навсего про-
стым солдатом и находился на военной службе. Правда, слу-
жить ему оставалось совсем немного. Огромный детина был
беззащитным перед малышкой. Он не хотел быть без нее ни
одного дня и хотел быть рядом с нею всегда. Поэтому Петро
сделал Иринке предложение о замужестве. Иринке нравился
этот парень. От него веяло теплом. Он был всегда заботлив
16
и внимателен к ней. В нем чувствовалась сила. Для Иринки
это означало – защищенность, поэтому Петро получил со-
гласие на бракосочетание. Расписывались они в том городе,
где жили, то есть в Ленинграде. В такой важный для них день
должна была приехать мать Петра. Иринка искренне радо-
валась тому, что у нее тоже теперь будет мама. Она очень
постарается ей понравиться. «Как бы было хорошо, если бы
его мама полюбила меня, как свою родную дочь!» – мечтала
Иринка. Свадьбу собирали всем общежитием. Иринка наде-
ла свадебное платье и фату. Наряд невесты сделал Иринку
еще краше, ведь она светилась счастьем изнутри. Молодоже-
ны сильно волновались, подходило назначенное время для
росписи, а мать Петра еще не приехала. И вот появилась ста-
рая женщина. Петро засиял и произнес:
– Хорошо, что ты успела доехать, а то у нас уже не остава-
лось времени ждать тебя.
Мать подбежала к сыну и обняла его. По ее щекам потекли
слезы, и вырвался крик:
– Ой, сыночек, родненький мой, – говорила она эти слова на
украинском языке.
Петро застеснялся и сказал тоже на украинском языке:
– Мама, посмотри на мою жену, ее зовут Иринкой.
Мать Петра посмотрела на Иринку и запричитала в голос,
все также на родном говоре:
– Ой, Господи Боже ты мой, какая маленькая и какая ху-
денькая!
Петро стал торопить мать, их ждала машина, которая долж-
на была отвезти в загс. Молодожены пошли вперед к машине.
Мать Петра шла следом и дергала сына со словами:
– Петро, сыночек, одумайся, посмотри же на нее, какая она
маленькая и худенькая, разве это жена? Чем она тебя околдовала?
Мать тащила сына назад. Иринка чувствовала себя так, как
будто на нее вылили ведро помоев при всем честном народе.
Петро двигался вперед, как танк, чем он быстрее двигался,
тем громче голосила его мать. В этот момент Иринке хотелось
вырвать свою руку из руки Петра и бежать от них без оглядки,
чем дальше, тем лучше. Она оказалась перед открытой двер-
цей машины. Петро втолкнул в нее Иринку и сел рядом с ней.
17
Плач свекрови слышался в другой машине. Жених смотрел на
свою будущую жену влюбленными глазами, и только поэтому
невеста продолжила свой путь в новую жизнь, которая сразу
же началась с препятствий. Молодые не видели, как мать Пе-
тра вышла из машины и осталась стоять около общежития.
Злость в ней кипела и бурлила, выплескиваясь через край. Она
все также верещала:
– Такого хлопца, такого красавца околдовала мерзкая ка-
цапка, впилась в мою кровиночку свими хищными коготками.
Но ничего, я так обломаю ей коготки, что мало не покажется,
все равно жить им вместе не дам. Она, дурочка, еще не знает,
с кем хочет помериться силами. Погоди, я тебя еще скручу в
бараний рог, сгною эту тварь, не жить теперь ей на этом свете.
Мы еще посмотрим, кто из нас верх возьмет.
С этими мыслями мать Петра уселась на лавочке в ожида-
нии сына, которого, как она думала, одурманили и окрутили.
Встреча со свекровью испортила настроение Иринке, ей не хо-
телось вновь встречаться с ней, но там, где осталась свекровь,
ждали друзья и подруги. В загсе их расписали, потом они по-
ездили по городу и возвратились в общежитие. Свекровь стоя-
ла у дверей в ожидании молодых. Ее лицо обрело радушный
вид. Если бы Иринка внимательней присмотрелась к ней, то
увидела бы то, что улыбка на ее губах не вязалась с выраже-
нием глаз. Молодых отвлекали друзья и подруги своими по-
здравлениями, тостами и криками «горько». Теперь свекровь
вела себя тихо и мирно. Сын закончил службу и не собирался
возвращаться на родину. Как только все гости разошлись, све-
кровь стала уговаривать молодых уехать в Украину. Эту по-
ездку она мотивировала тем, что родня не была на их свадьбе
и для этого нужно сделать им еще одну свадьбу, но уже на-
стоящую, на родине Петра. Также пусть он съездит домой для
того, чтобы попрощаться с родными и друзьями. Иринка ни
под каким видом не хотела ехать в Украину и напомнила мужу
о том, что они собирались ехать в Тулу. Свекровь щебетала:
– Да уедете вы в свою Тулу, родные его давно не видели.
Пусть навестит, а потом вы уедете.
Неохотно Иринка сдалась:
– Ладно, поедем, но ненадолго.
18
Петро был рад, что они вместе поедут в Украину. Иринкины
подруги радовались за нее, они не замечали того, что проис-
ходило с ней. Иринка умела скрывать чувства. Этому она нау-
чилась еще в детстве вместе с сестрой. Беззащитные девчонки
никому не жаловались на свою суровую и голодную жизнь и
очень не любили, когда их называли сиротками, громко взды-
хали и жалели. Только помощи никакой от этой жалости не
было. Раиску все ругали не иначе, как за глаза, а встретив ее
на своем пути, лебезили перед ней:
– Бедняжка, какую ораву ты на себя взяла.
Именно это лицемерие и злило обеих сестер. Они научи-
лись читать по лицам людей, поэтому, увидев на лице жалкую
мимику, девчонки тут же отходили в сторону. Жизнь научила
девчушек находить для этого благовидный предлог, чтобы не
обидеть взрослого человека. Поэтому ни одна из жалельщиц
не догадывалась, что их игнорируют.
После вечеринки девчонки освободили комнату для моло-
доженов и матери Петра. Наутро они должны были собрать
свои вещи и документы и уже после обеда выехать из Ленин-
града в Украину. Молодые остались в комнате и собирали
вещи, а мать Петра отправилась на вокзал за билетами. Ирин-
ка спросила у мужа:
– А как зовут твою мать?
– Параська, – ответил ей Петро, – а по-русски – Прасковья.
«Какое некрасивое имя!» – подумала Иринка, но вслух об
этом мужу не сказала. Ей не хотелось обижать своего вели-
кана, который смотрел на нее преданно-щенячьими глазами.
Параська летела на вокзал с огромной скоростью, что совсем
не вязалось с ее возрастом и весом, будто ее пятки были сма-
заны скипидаром. Платок на голове сбился, пот бежал ручьем
по лицу и стекал по шее вниз, пропадая где-то в вырезе кофты.
Назад она возвратилась довольно быстро, ее дыхание было тя-
желым. Обеспокоенный Петро спросил:
– Мама, куда ты так спешила? Совсем запыхалась, отды-
шись, вон смотри, даже кофта вся промокла от пота.
Не могла же мать сознаться сыну в том, что вся ее затея со-
стоит из того, чтобы побыстрее вывезти сына домой. Параська
боялась, что эта маленькая вертихвостка, которая так окрути-
19
ла ее сына, передумает ехать вместе с ней, ведь тогда и сын ее
останется здесь. Этого допустить было нельзя и медлить тоже.
Конечно, ей не нужна была эта кацапка недомерок-недовесок.
Главным было, что она умела видеть то, чего эта кацапка не
видела из-за своей неопытности. Параську бесило и выводило
из себя, что ее сыночек, ее кровиночка смотрит на жену пре-
данными и восторженными собачьими глазами, на ту, которую
и видеть-то совсем ни к чему. Видимо, здесь не обошлось без
колдовства. «Главное, не выдать себя и не поднимать глаз, –
думала свекровка. – Но ничего, я расколдую мою роднулечку,
мою кровиночку», – успокаивала себя Параська. Иринка уже
сомневалась в себе: «Может быть, я что-то не так поняла? Све-
кровь разговаривает со мною очень мило и любезно. Говорит,
что будут справлять свадьбу в селе, где они живут. И на свадь-
бах у них гуляют три дня и не менее трехсот человек. Но это
стоит огромных затрат. Поэтому Иринка сказала свекрови:
– Свадьбу делать еще одну для нас не надо, потому что
свадьба у нас уже была, и мы довольны и счастливы.
Параська чуть было не сорвалась, но быстро взяла себя в
руки и ответила:
– Свадьба бывает один раз в жизни, и я хочу, чтобы вы пом-
нили о своей свадьбе долгие годы. Я для своего сына ничего
не пожалею.
Провожать молодоженов до вокзала пошли подруги Ирин-
ки и сослуживцы Петра. Молодежь весело переговаривалась
и над чем-то дружно смеялась. Невеселой была только одна
Параська. Была бы ее воля, она быстро бы разогнала всех и
забрала своего сына домой. «Ну, наконец-то, – подумала Па-
раська, – вот мы и в поезде». Молодожены стояли у раскры-
того окна. Поезд плавно стал отходить от перрона. Им махали
руками вслед друзья, желая счастливого пути и огромного се-
мейного счастья. В этот момент сердечко Иринки тревожно за-
билось, но она мысленно успокаивала себя: «Мы едем только
попрощаться с родственниками Петра. Скоро я вернусь домой,
где наконец-то увижу своих родных: отца, Вику, Сережку. Как
же я по ним соскучилась!» Параська сказалась уставшей ото
всей суматохи и улеглась на свою полку, отвернувшись к сте-
не. «Может быть, я засну, – подумала она. – Самое главное –
20
надо уехать подальше от этого города, чтобы кацапка ничего
не заподозрила. Если она что-то заметит, то вернется обратно
или в свой город с чудным названием Тулуп, а за ней следом
уедет и моя кровиночка. Нет, этого допустить никак нельзя, уж
лучше я тихо полежу». Незаметно Параська и вправду уснула
под стук колес, который мягко укачивал пассажиров несмотря
на то, что и рельсы, и колеса были железными. Петро разогнал
все Иринкины тревоги рассказами о своем крае. Они щебетали
и целовались, наслаждаясь присутствием друг друга. Путь в
край Петра был неблизким, в пути предстояло провести целые
сутки. Молодежь тоже решила отдохнуть. На следующий день
ранней пташкой оказалась Параська. Она проснулась первой,
так как легла рано, и чувствовала себя превосходно. Все вы-
шло так, как это ею и было задумано. Сделать самое трудное
она сумела. Оставшаяся часть дела для нее не составляла осо-
бого труда. Правда, на это требовалось время, но такая мелочь
Параську не пугала. Проснувшиеся счастливые лица молодо-
женов ее не радовали, но они ничего не замечали вокруг себя.
Ехать оставалось совсем немного. Параська воскликнула:
– Сыночек мой, ты, наверное, кушать хочешь? Я сейчас со-
беру на стол.
Ее мягкий и ласковый украинский говор не ласкал слух
Иринки. Петро нежно улыбнулся матери и ответил:
– Да, мама, мы проголодались и было бы совсем неплохо
чем-нибудь перекусить.
Иринка заметила, что свекровь ее игнорирует и не скрывает
этого. «Ну что ж, – подумала она, – пусть будет так, но скоро
мы отсюда уедем и нам не нужна никакая свадьба». Вскоре
они доехали до города Луцка и оттуда поехали дальше. Село
находилось далеко от областного города, в трех часах езды
на автобусе. Местность, куда они приехали, была красивой,
а само село было огромным, в шестьсот дворов. Оно имело
название совхоз «Красный октябрь». Вся родня Петра вывали-
лась из своих домов и бросилась обнимать его. Иринка стояла
в стороне и внимательно разглядывала всех. Тут же набежали
и соседи из близлежащих домов. После приветствий взоры
всех присутствующих людей перекинулись на одиноко стоя-
щую Иринку. Она стояла, гордо держа голову. Ее фигурку, ко-
21
торая была очень ладной, облегал летний костюмчик нежно-
цеплячьего цвета. Темная шевелюра волос лежала послушной
укладкой на голове, а огромные синие глаза необычайно бле-
стели, и их обрамляли длинные и пушистые ресницы. Губы,
чуть подведенные помадой, были готовы подарить улыбку. До
Иринкиного слуха донесся голос:
– Вот это Петро, ой да молодец, надо же, какую красави-
цу взял себе в жены! Хороша, ничего не скажешь дурного, в
ней все имеется. Надо же, такая маленькая, а фигурка точеная,
грудь пышная, бедра широкие, талия узкая, в глазах можно
утонуть.
Улыбка с Иринкиного лица слетела, потому что чувствова-
ла себя скованно, и еще ей не нравилось то, что о ней говорят,
как о вещи, совсем не обращая внимания на ее чувства. На
лице Петра появилась довольная мина: «Вот я каков!» В этот
момент на арену выпорхнула Параська и заорала:
– Где ты нашел красоту? Как только дотронешься до этой
талии, так эта щепка развалится на две части. Лучше вон по-
смотри на наших девчат: хоть на Гануську, хоть на Любаву.
Вот это девки, так девки, прямо кровь с молоком.
Обе девахи выплыли вперед, их лица зарделись от похвалы.
Параська не унималась:
– Вот это невесты и хорошие жены, в них все есть: и вес, и
рост.
Неугомонный мужик обрубил слова Параськи:
– Да это две неотесанные глыбы, которых можно запрягать
вместо лошадей, да пахать совхозное поле. Видно, Параська,
тебе нужна лошадь, тягловая сила, а не жена для сына.
Как две девахи выплыли, так незаметно и пропали в хохо-
чущей толпе. Иринка вновь решила не обращать внимания на
слова свекрови, потому что не собиралась оставаться здесь на-
долго. С того дня прошла неделя, и Иринка стала торопить
Петра:
– Ты уже со всеми попрощался, нам пора уезжать.
Всю эту неделю они бывали с мужем везде вместе. Петро
наслаждался присутствием жены. Друзья завидовали ему, и
это тешило самолюбие Петра. В бешенстве была только одна
Параська.
22
– Что же она с ним сотворила? – стонала она. – Мой сын ходит
за ней по пятам, заглядывает в рот и ждет, что она ему скажет.
Эта тварь лишила воли моего сына, он бежит за ней, как собака
за хозяином. Нет, мой красавец-сын и эта мелкая букашка – не
пара. Ничего у нее не выйдет, я никуда не отпущу своего сына.
На следующий день она объявила, что готовится к свадьбе,
и пока молодые никуда не поедут. Прошло еще три недели.
Иринка хотела быстрее уехать, но свекровь их держала сколь-
ко могла. Наконец, она объявила, что день свадьбы будет зав-
тра. И прекрасно понимала, что сумеет удержать молодых еще
на одну неделю. А потом они останутся, и она сумеет извести
эту ненавистную кацапку. Параська просчитала все правильно
и знала, чем ответить сыну, так как подслушала разговор мо-
лодых об их отъезде.
За завтраком Петро сказал матери о том, что они собрались
уезжать в Тулу. Также Параська знала, что у молодых осталось
совсем мало денег. За этот месяц Петро поистратился и наде-
ялся, что деньгами ему поможет мать или родня.
– Ой, сыночек, – жалобно заголосила Параська, – да как же
вы поедете без денег? Я потратилась на вашу свадьбу и много
назанимала у наших родственников. Помочь я вам не смогу,
и родня тоже не сможет. Может быть, вам немного здесь по-
жить, устроиться на работу, так и накопите денег на дорогу и
на пропитание на первое время. Пока твоя сестра здесь, по-
езжай вместе с ней в город и устроишься там на работу. Твоя
жена может пока остаться у меня жить, мы ее устроим на ра-
боту здесь, в совхозе. Сейчас у нас не хватает доярок.
От такого изъявления Иринка опешила всего на секунду и
выдала:
– Я здесь не останусь и поеду вместе с мужем. В городе и
для меня найдется работа.
Такой вариант Параську не устраивал в корне, ей необходи-
мо было разъединить молодоженов. Поэтому она решила под-
деть сноху.
– Что, для тебя зазорно работать в совхозе дояркой?
Иринка парировала удар:
– А для вашей дочери тоже зазорно работать в совхозе, тем
более, что здесь живет ее мать?
23
– Моя дочь все умеет делать, – вспылила Параська.
– Значит, именно поэтому ваша дочь живет и работает в го-
роде, а не в родном совхозе, где нужны такие умелые и рабо-
чие руки, – услышала свекровь голос ненавистной снохи.
– Ну и язык у тебя, – уже шипела Параська, – смотри, как
бы тебе его не оторвали.
Иринка ответила спокойно:
– Меня очень быстро растопчут, если я буду молчать, а так,
глядишь, и выплыву на поверхность.
– А ты чего молчишь? – накинулась Параська на сына. –
Мужик ты или тряпка? Нечего ей болтаться по городу, пусть
здесь сидит и не высовывается.
Иринка молча поднялась из-за стола и стала собирать свои
вещи, их у нее было совсем немного. Петро кинулся следом
за ней.
– Куда это ты собралась?
– Я здесь не останусь, – ответила Иринка, – если думаешь
жить со мною, то собирайся. Нам надо вначале подыскать
квартиру, а затем – работу.
Петро стоял и переваривал услышанное. Вспомнились сло-
ва матери о его несостоятельности как мужчины и сказал:
– Но ты нагрубила маме, хоть извинись перед ней.
Иринка круто повернулась лицом к мужу и ответила:
– Я искренне хотела понравиться твоей маме. Ты же зна-
ешь, что у меня нет матери, и я радовалась тому, что она есть
у тебя. Для меня это означало, что мама будет и у меня. Твоя
мать с самого начала сделала все, чтобы я от нее отвернулась.
Она сама не допустила меня к своему сердцу и старалась уни-
зить прилюдно. Ты считаешь, что именно за это я должна у нее
просить прощения? Извини, Петя, но я не дура. Может быть,
я еще много чего в жизни не знаю, но очевидных вещей не
замечать – верх глупости. Перед твоей матерью я ни в чем не
виновата и просить у нее прощения мне не за что.
Как Параська ни старалась, но молодожены уехали в город
этим же днем.
– Все равно я что-нибудь придумаю, – проговорила Парась-
ка уходящей вслед снохе, – как ты ни крути, но все будет так,
как этого захочу я.
24
Разумеется, что ее слова не услышала та, которой они адре-
совались. Иринка с Петром долго бродили по городу Луцку.
В этом городе у Петра жил брат с женой и детьми. И в том
случае, если они не найдут квартиру, то ночевать решили идти
к ним. Молодожены обошли несколько многоэтажек, но сво-
бодного жилья нигде не было. Теперь они решили походить по
частному сектору и прошли уже половину поселка. Уставшие
и голодные молодые уселись на траву под деревом, достали
бутерброды и бутылку ситро. Мысли у обоих были невеселые.
Они сидели и спокойно ели, давая отдых уставшим от ходь-
бы ногам. За забором стояла коза около небольшого домика,
дверь дома отворилась, и оттуда вышла старушка с миской в
руках.
– Вот, посмотри, моя красавица, каких яблочек я тебе по-
мыла и обтерла все насухо полотенцем, на, моя хорошая, ку-
шай, – произнесла она.
Коза отвечала своей хозяйке на «козлином» языке. Было
видно, что они хорошо друг друга понимают и любят. Иринке
вспомнилась их коза Катька. Когда была жива мама, то у них
было все, что необходимо иметь семейным людям с маленьки-
ми детьми. Молоко у Катьки было вкусным. Во дворе бабуль-
ки были куры. Они копались в земле и что-то там находили, и
точно так же звонко пел их петух, который взлетал на самые
высокие места во дворе, при этом громко хлопая крыльями.
Бабулька молча поглядывала на молодых людей с чемоданами.
Она успела накормить и подоить козу и засыпать зерна для
птиц. А молодая пара с чемоданами все сидела около ее дома.
Видимо, бабульке было скучно и в то же время любопытно.
Она оперлась на забор, немного постояла так и спросила:
– Вы кого-нибудь ищете или приехали к кому-то в гости?
Молодые устали, и в их головах бродили невеселые мысли.
Тщетные поиски вымотали силы, чемоданы мешали, жара му-
чила, и еще больше мучила неустроенность. Иринка отклик-
нулась на голос бабульки:
– Нет, мы никого не ищем, а ищем себе жилье, только все
безуспешно. Сильно устали, вот и присели около вашего дома.
Вы не переживайте, мы сейчас уйдем.
Старушка немного помолчала и сказала:
25
– Я могу сдать вам комнату, заходите и смотрите. Если вам
понравится, то живите у меня, но с уговором: вы дадите мне
аванс, половину стоимости за жилье за один месяц.
У Иринки усталость сняло как рукой. Она быстро подошла
к калитке и зашла в дом. Медлительный Петро только поднял-
ся, а Иринка уже осматривала будущее жилье. Комната у ба-
бульки была просторной и с необходимой мебелью: шкафом,
столом и кроватью. Ждать решения Петра Иринка не стала.
Только спросила цену за жилье и имя хозяйки. Она назвалась
тетей Верой.
– Хорошо, тетя Вера, нас все устраивает, и мы будем жить
у вас. Можно ли нам уже сегодня остаться здесь? – спросила
Иринка.
– Конечно, можно, – услышала она ответ.
Петро понял, что его жена уже обо всем договорилась с
хозяйкой. Это его вполне устраивало, потому что он сильно
устал и так хотелось отдохнуть. Домовитая и шустрая Иринка
быстро разобрала вещи, сбегала в магазин, купила продуктов,
приготовила еду и позвала за стол хозяйку. Тетя Вера удиви-
лась поведению квартирантки. Она и раньше сдавала комна-
ту жильцам (потому что у нее была очень маленькая пенсия),
но никто из них не приглашал ее за стол. Побеседовав и со-
славшись на дела, ушла, оставив их наедине. Молодая пара ей
понравилась сразу же, особенно шустрая Иринка. Тете Вере
нравилась в ней доброта и простота в общении. Энергия этой
девчонки заряжала хозяйку хорошим настроением. Еще она
радовалась тому, что ей будет с кем поговорить. Одной очень
скучно, а надоедать рядом живущим соседям не хочется.
Хозяйка проснулась рано. Бесшумно поднялась, чтобы не
разбудить молодоженов. Каково же было ее удивление, когда на
кухне она застала Иринку. Та уже закончила готовить завтрак.
– Ты так рано поднялась, – всплеснула руками тетя Вера, – а
я боялась вас разбудить.
– Нам, тетя Вера, теперь надо искать работу, некогда спать, –
улыбнулась ей Иринка в ответ. – Завтрак у меня уже готов, пойду
поднимать мужа. Вы не уходите, а садитесь с нами завтракать.
Хозяйка заохала:
– Ой, Иринка, да ты что, я еще не заварила каву.
26
– Чего не заварили? – спросила Иринка.
Тетя Вера открыла дверцы кухонного стола и достала от-
туда пачку кофейного напитка. Этими коробками стол был за-
бит полностью. У Иринки мелькнула мысль: значит, старушка
плотно сидит на этом кофейном напитке, который разводит
молоком. Тем и жива. Вслух своих предположений она не вы-
сказала, но ответила:
– Кофе вы заварите потом, а сейчас мы все будем завтракать.
Хозяйка стала отнекиваться, но Иринка не приняла ника-
ких возражений и усадила за стол. После завтрака быстро
навела порядок на кухне и в комнате. Затем молодые отпра-
вились на поиски работы. Иринка предложила мужу искать в
двух направлениях. Он ищет в одном месте, а она – в другом.
Где-нибудь да найдется подходящая для них работа с достой-
ной оплатой. Она нашлась быстро. Петро нашел, где хорошо
платили. Зато Иринка нашла такое место, где существовала
очередь на квартиру, но там платили мало. Иринка долго не
раздумывала, главным было то, что она заработает свою соб-
ственную квартиру. Этот аргумент перевесил все, что мешало
или не очень устраивало. Легкой работу Иринки назвать было
нельзя. Пластмассовый завод имел специфически неприятный
запах, дышать было там трудно. Стойкая Иринка шла труд-
ной дорогой к своей цели, жилью. Ее записали в очередь на
квартиру, и это было стимулом в нелегком ее труде. Неделя
пролетела быстро, и Петро стал звать Иринку к матери в село
на выходные дни. Как же ей не хотелось ехать к свекрови, но и
не хотелось обижать мужа. На выходные дни к Параське при-
ехали оба сына: Петро и Микола вместе со снохами, которых
она ненавидела, но самой ненавистной все же была кацапка.
В своем сыне Петре она души не чаяла и на сколько люби-
ла сына, на столько и ненавидела сноху-кацапку. Едва Петро
появился в доме, Параська завертелась вокруг сына юлой. Ми-
колу с женой Леной отправила на огород, кацапку на кухню,
а Петра кормила так, как будто он приехал к ней с голодного
края. Затем уложила его спать, будто он пришел с ночной сме-
ны. После обильного угощения Петро отдыхал. Иринка дога-
далась, что свекровь хочет ее посрамить, поэтому отправила
на кухню. «Ну что ж, – посмеивалась про себя Иринка, – при-
27
дется мне свекруху разочаровать. Наверное, спутала меня со
своей дочерью, которая очень редко появлялась у матери, се-
годня она тоже отсутствовала». Вид кухни привел Иринку в
ужас: посуда была прокопченной и немытой. Тарелки имели
жирный налет и казались желтыми. Тюль прокоптился от печ-
ки, окна были грязными и засижены мухами. Паутина видне-
лась повсюду, эти ажурные узоры красовались в углах кухни
и на окнах. «Ну, что ж, – решила Иринка, – вначале смахнем
паутину и снимем с окна тюль. Так, теперь прочистим ту посу-
ду, в которой буду варить еду. Пока варится еда, надо промыть
окно и постирать тюль». Иринка простирала тюль и повесила
на чистое вымытое окно. Затем налила в тазик воды и промы-
ла посуду с содой и мылом и все закутки в кухне, вымела кучу
мусора и помыла пол. Окинув кухню взглядом, Иринка оста-
лась собой довольна. Она теперь блестела чистотой, и через
чистые окна лился свет. Подошло время обеда. Вначале вошли
Микола с Леной и воскликнули:
– Мамина ли это кухня?
Спустя совсем малое время на кухню вошли Параськина
сестра и соседка, они тоже подивились чистоте и порядку. Не-
довольной была лишь одна Параська.
– Подумаешь, чистоту навела, лучше покорми всех, тогда
можно будет оценить твое умение, чистотою сыт не будешь.
Иринка не проронила ни слова, она накрыла на стол, все
уселись. Глаза Параськи весело блестели, это был час ее три-
умфа. Вначале еду пробовали с опаской, затем стали есть с
удовольствием и нахваливать кулинарные способности моло-
дой хозяйки. Сестра Параськи громко и весело воскликнула:
– Молодец, кацапочка, утерла все-таки нос своей свекровке.
Ее смех заливисто прокатил по кухне. После обеда все
разошлись, а Иринка собирала со стола, наводила порядок, и
уже надо было подготовить все, что нужно будет к ужину. С
этого дня на кухне хозяйничала только Иринка, когда она при-
езжала на выходные дни. Параська считала, что самая грязная
работа должна доставаться нелюбимой снохе. Ей нужно было
наводить порядок во всем доме, готовить еду на шесть-семь
человек. Также у нее не оставалось времени на отдых, ведь на
огороде Ирина могла отдыхать вместе со всеми. Она не роп-
28
тала и успевала делать все. Зато Петру было лучше всех. Его
мать кружилась около него и пихала в него еду, а после трапе-
зы он не шел вместе со всеми на огород, она укладывала сына
спать. Петра это устраивало, поэтому безропотно исполнял
все указания заботливой мамы. Другой ее сын Микола вместе
со своей женой обрабатывал огород, и что бы Параська ему ни
говорила, он всегда соглашался с ней, но все делал по-своему.
Именно из-за этого не любила своего старшего сына. Ей не
нравилось, что тот шел на поводу у своей жены, и это ее бе-
сило. Она была рада тому, что хоть Петро все делает так, как
велит ему мать. Вечером, после ужина, Микола с Леной собра-
лись на танцы в клуб и позвали с собою Петра с Иринкой. Они
за целый день наработались, но молодость брала свое. Иринка
очень обрадовалась этому, но Петро хотел отдохнуть, его не
интересовали танцы.
– Неужели ты не устал лежать целый день на диване? Ну,
Петь, давай пойдем на танцы, – попросила его Иринка.
– Если хочешь танцевать, то иди вместе с Миколой и Ле-
ной, – сказал Петро, широко зевнув, и отправился в комнату
на свой любимый диван, с которого так было хорошо смотреть
телевизор.
Иринка была очень недовольна своим мужем и еще поду-
мала: «Ну и увалень мой муж. Два брата, а какие же разные!».
Веселые Микола и Лена подхватили Иринку и отправились в
клуб на танцы. Иринку наперебой приглашали местные пар-
ни. Танцевала она тоже хорошо, даже когда посещала кружок
танцев, куда Вика не могла попасть из-за больного сердца. От
надоедливого парня, который хотел проводить Иринку, отби-
ли Лена с Миколой. Провожатый никак не хотел смириться с
тем, что муж прекрасной Иринки придурок Петро. Он крик-
нул Миколе вдогонку:
– Я все равно отобью у Петра его жену, потому что он при-
дурок, раз оставил ее одну.
На следующий день Иринка сказала Петру:
– Нам пора уезжать домой. Мои домашние дела за меня ни-
кто делать не будет.
Муж стал ей возражать, мотивируя тем, что матери нужна
помощь. Иринка не сдержалась и ответила:
29
– Я думаю, что такая помощь ей совершенно не нужна. По-
лежать на диване перед телевизором можно будет и на своей
квартире.
Параська не ожидала, что Иринка вздумает уехать, раньше-
то они все выходные проводили у нее. Поэтому она стала уго-
варивать их остаться, но ненавистная сноха не сдавалась. В
дорогу мать стала собирать для сына сметану, творог и моло-
ко. Иринка возражала:
– Зачем вы собираете нам эти продукты, их никто не ест.
Мне вновь придется выбрасывать испортившиеся продукты.
Параська злобно взглянула на Иринку и сказала:
– Я собираю еду для своего сына, а ты можешь и не есть.
Иринка вздохнула, но промолчала, только подумала: «Зачем
Петро везет все это домой? Он может быть и съест немного,
остальное придется выбрасывать. Молоко прокисает быстро.
Из какого-то количества творога можно сделать вареники со
сметаной, но каждый день их никто не ест, и они пропадут».
Когда вышли из дома, Иринка спросила у мужа:
– Зачем ты взял эти продукты?
Петро вяло ответил:
– Я не хочу обижать маму.
Иринка так посмотрела на мужа, как смотрят на неполно-
ценного человека. Но Петро шагал вперед и не видел взгляда
жены. Она догнала его и сказала:
– Ты переводишь продукты матери, это ее труд. Было бы
гораздо лучше, если бы она продала их и заработала себе на
этом деньги. Ей ведь нужны деньги на дрова, уголь, да и ого-
род ей пашут трактором за деньги.
Петро шел молча. Видимо, он не слышал слов жены или не
хотел их слышать. Когда Иринка с Петром уезжали в село, тетя
Вера скучала без них и радовалась возвращению своих квар-
тирантов. Она была одинокой. Мужа ее убили на войне. Замуж
выйти вновь после войны было не за кого, поэтому и осталась
одна. Зато имела двоюродных племянников-пьяниц. Никакой
помощи от таких родственников ждать не приходилось. Вы-
ходило как раз с точностью до наоборот, это они приходили к
ней и просили денег, которых у старушки не было. Мизерная
пенсия не давала возможности отложить какую-то сумму на
30
черный день или на похороны. По этой причине приходилось
сдавать комнату жильцам, иначе можно было остаться без теп-
ла в зимнее время. Старость подобралась к ней совсем неза-
метно, ей так было зябко, а тепло – это жизнь. Раньше рабо-
тала и помогала своим двоюродным сестрам, у которых были
дети, теперь же работать не позволяла старость.
Рабочая неделя пролетела слишком быстро. Петро вновь
собирался навестить мать и торопил жену с отъездом. Об этом
он ей сказал прямо с порога, как только возвратился с работы.
От поездок в село Иринка очень уставала. Ей надо было на-
вести порядок и приготовить еду не только у свекрови, но и
дома. Иринка возразила мужу:
– Петь, зачем мы теперь поедем к матери? С огородом уже
управились и урожай весь собрали. У меня есть дела. Давай
этот выходной проведем дома.
Впервые молодые разругались. Петро уехал в село один. От
обиды Иринка расплакалась. Она немного посидела в своей
комнате, чтобы хозяйка не заметила покрасневших глаз. За-
тем занялась стиркой. Перестирав белье, повесила сушить. Те-
перь предстояло навести порядок в доме. В руках Иринки все
горело, паутина была ликвидирована, пыль стерта и вымыты
полы. Вскоре она вышла на кухню и занялась приготовлением
ужина. Приготовив ужин, позвала за стол тетю Веру. Вначале
они сидели молча и ели, затем тетя Вера спросила:
– Что же ты не поехала вместе с мужем? Нельзя оставлять
мужика одного, без присмотра.
Иринка очень удивилась ее речам и спросила:
– Что же мне теперь водить его с собой всюду на веревочке?
Или самой бегать за ним по пятам, как привязанной? Нет, теть
Вер, держать его я не буду, да и сама за ним не побегу. Если
кто-то задумает погулять, его и цепями не удержишь. Тот, кто
любит, тот доверяет и никакой гадости не делает. Своему мужу
я верю, и мы любим друг друга. Зачем тогда жить вместе, если
нет доверия?
Тетя Вера вздохнула:
– Дай Бог, чтобы у вас все было так, как ты об этом думаешь.
В этот момент в памяти Иринки всплыли слова Параськи-
ной сестры:
31
– Полюбилась ты мне, кацапочка, и мне тебя очень жаль.
Параська сговорилась с директором совхоза и взяла к себе на
постой двух медичек-практиканток. Со следующей недели
они уже заселятся к ней. Как бы не толкнула Параська к ним
своего Петра. Знаю, что она тебя не любит, а Петро был всегда
маменькиным сынком. Именно оттого он такой ленивый, не
то, что Микола.
Сердце Иринки тревожно забилось и ухнуло куда-то вниз.
В голове билась мысль: «Нет, мой Петро хороший, он меня
любит и никогда не сделает мне ничего плохого». Иринка
встала из-за стола, собрала и вымыла посуду, затем протерла
стол и полы. Тревога ее не покидала. Она прилегла на кровать.
Взгляд упал на календарь, и тут Иринка вспомнила, что у нее
была задержка в месячных днях. Уже два месяца сегодня, как
у нее не появлялась менструация. Грустные и невеселые мыс-
ли тут же вылетели из ее головки. Теперь ее сердечко стучало
часто и радостно.
«Я беременна, у меня будет ребенок! Господи, как же я
счастлива! А вдруг эта задержка от какой-то болезни? – ис-
пугалась Иринка. – Я же ничего не понимаю в гинекологии».
Ее напарница из бригады рассказывала, что у нее было так,
когда заболела. Она тоже думала, что беременна, а оказалось,
что ей надо было лечиться. Из-за этого разошлась с мужем, он
попрекал ее этой беременностью. И так ранил ее самоуваже-
ние, что их любовь развалилась, как карточный домик. Поэто-
му Иринка решила ничего не говорить мужу. К тому же она
не чувствовала в себе никаких изменений. Из села Петро вер-
нулся в хорошем настроении. Иринка встретила его радостно.
Они не виделись всего двое суток. Вел себя Петро так, как это
было еще в Ленинграде. «Мой муж меня любит и соскучился
по мне, – ликовала Иринка. – У меня хороший муж и наш брак
с ним удачный. Нам не хватает только ребенка, но он обяза-
тельно будет. Тогда будет вполне полноценная семья, где все
будут счастливы: и родители, и дети». Ни одного выходного
дня Петро не был дома с женой, он уезжал к матери в село, но
Иринку с собою не звал. Ей это было даже на руку. Видеть све-
кровь у нее не было никакого желания. Она радовалась тому,
что ее не принуждают к поездке. Спустя две недели Иринка
32
собралась посетить врача-гинеколога, она почувствовала, что
ее стало подташнивать. О чем Иринка мечтала, сбылось, у нее
будет ребенок! Теперь можно порадовать мужа. Она с нетер-
пением ждала возвращения Петра. После недолгой разлуки он
был ласков с женой. В этот момент Иринка решила сообщить
мужу радостную новость:
– У нас будет ребенок! – произнесла она с восторгом в голосе.
Иринка ожидала от мужа бурной радости и слов благодар-
ности. Но Петро на миг замер и некоторое время молчал. За-
тем спросил:
– Какой уже срок?
– Всего восемь недель, – ответила она. – Ты что, не рад
тому, что у нас будет ребенок?
Петро как-то вяло ответил:
– Ну почему, конечно же, рад, только я думаю, что нам еще
рановато обзаводиться детьми.
Такой ответ огорчил будущую мать. На выходные дни Пе-
тро вновь отправился к матери и, к ужасу Иринки, он приехал
назад в этот же день, но со своей матерью. Параська накину-
лась на Иринку:
– Ты что же, совсем глупая? Зачем вам сейчас ребенок, нет
ни кола ни двора, оба раздеты и разуты. Так, поехали к моей
знакомой, она сделает тебе аборт.
Иринка смотрела на свекровь, как на врага, а муж не засту-
пался за жену и будущего их ребенка.
– Мама права, – ответил, наконец, Петро, – тебе надо сде-
лать аборт.
– Ничего я делать не буду, – зло выкрикнула Иринка и вы-
бежала на улицу.
Обида душила, муж предал ее и их ребенка. Слезы по ще-
кам скатывались крупными горошинами. Из своего укрытия
она не выходила. Свекровь наконец-то выкатилась из кварти-
ры вместе со своим сыном.
Через две недели Петро заявился домой так, как будто ни-
чего не произошло. Он был ласков и обходителен. На следую-
щий день к ним заявилась Параська. Она весело с ними пере-
говаривалась, потом попросила проводить ее к старшему сыну
Миколе. Иринку мучил токсикоз, и ей не хотелось идти так
33
далеко. Она долго отнекивалась, но свекровь настояла на том,
что снохе надо прогуляться, так ей будет легче рожать да и
дышать свежим воздухом ей будет очень полезно. В ее сердце
почему-то поселилась тревога, и чувствовала себя Иринка так,
как будто из нее вынули стержень. Наконец-то они добрались
до квартиры Миколы, который еще находился на работе. Хо-
рошо хоть его жена Лена была дома. Иринка присела у Лены
на кухне и рассказала о том, что произошло у них ранее. Петро
с матерью куда-то исчезли внезапно и также внезапно появи-
лись с какой-то женщиной.
– Вот, – сказала Параська, – я привела к тебе врача, она сде-
лает тебе укол от токсикоза, тебя больше не будет тошнить.
Врачиха попросила Иринку закатать рукав. Укол был сделан
в вену. После укола Иринке стало плохо. Параська заверещала:
– Надо вызывать «Скорую помощь».
Свекровь вылетела пулей и буквально через пару минут
вошли два санитара с носилками. Лена еще сильно удивилась
тому, что «Скорая помощь» так быстро приехала, и когда это
свекровь успела быстро дозвониться. Что-то ей показалось не-
правдоподобным. Вместе с Иринкой уехали Петро со свекро-
вью, и это было на Параську совсем не похоже.
Иринка открыла глаза и не поняла, где она находится, огля-
делась и увидела кровати, тумбочки. Теперь ей стало ясно, что
она в больнице, но не понимала, как она здесь оказалась, ведь
они были в гостях у Лены с Миколой. «Неужели мне там стало
плохо? – думала Иринка. – У кого же мне узнать?» Дверь в па-
лату открылась, и вошла медсестра со шприцем в руках. Она
сделала женщине, которая лежала на соседней койке, укол.
– Скажите, пожалуйста, – окликнула Иринка. – Что со мною
случилось и почему я нахожусь в больнице?
Медсестра посмотрела на Иринку с сочувствием и ответила:
– У тебя был выкидыш, после выписки можешь забрать
свою двойню и похоронить.
Состояние Иринки трудно было передать словами, она завыла
в голос. И прорыдала так долго, что лицо распухло, но ей было
все равно, как она выглядит. В больнице не появились ни Петро,
ни его мать. К Иринке закралось подозрение, что во всем вино-
вата свекровь. И в следующий приход медсестры она спросила:
34
– Подскажите мне, существуют ли какие-либо лекарства
или уколы от токсикоза?
Медсестра грустно вздохнула:
– Может быть, где-то что-то и есть, но я пока об этом не
слышала. Скорее всего такого лекарства пока не придумали. А
вообще-то беременным женщинам любые лекарства противо-
показаны, кроме витаминов, – и вышла из палаты.
– Какая же я дура, – ругала сама себя Иринка, – ведь сердце-
то чувствовало и болело, ноги не хотели идти вместе со све-
кровью. И плохо мне стало, видимо, сразу после укола, я со-
всем ничего не помню, почти пять часов времени, что со мною
тогда происходило? Где же Петро, почему он меня не навеща-
ет, должен же он знать, что я в больнице.
Из больницы Иринку выписали через три дня. Она забрала
свою печальную ношу и отправилась домой. Ей предстояло
похоронить своих двойняшек. Мужа дома не оказалось. По-
этому с ней пошла тетя Вера на кладбище, там они предали
земле еще не родившихся детей. Петра почему-то Иринка не
винила. Виновницей всего, по ее мнению, была свекровь. «За
что она меня невзлюбила? – думала Иринка. – Плохого я ей
ничего не делала, ничем вроде бы не обижала. Ее сына люблю,
и он у меня не голодный, ухоженный, всегда чист и опрятен».
Иринку тетя Вера не трогала и ни о чем не спрашивала, так
как знала, что ее квартирантке сейчас очень плохо. Вновь в
ушах раздался голос медсестры: «У тебя были мальчик и де-
вочка». И непрошенные слезы скатывались по щекам из пре-
красных сапфировых глаз Иринки, которых она не замечала.
Тетя Вера довела Иринку до дома и поставила пред ней стакан
с молоком.
– Выпей, деточка, молочка и тебе станет легче, это молоко
полезное и быстро прибавит силы и здоровья.
Иринка поблагодарила хозяйку и отказалась, потому что не
любила козье молоко.
– Тогда выпей его залпом, как пьют мужики водку, ничего
нет целебнее козьего молока. Только этим молоком излечива-
ют многие болезни, – не отступала тетя Вера.
Иринка взяла в руки стакан молока и подумала про себя:
«Ладно, выпью, хоть пользы не будет, но и вреда от этого тоже
35
не будет», – и выпила залпом целый стакан молока. Оно оказа-
лось на редкость вкусным. После этого Иринка заснула креп-
ким сном. Проснулась только утром и чувствовала себя дей-
ствительно превосходно. «Может, и вправду козье молоко такое
целебное, что прибавило мне сил, – подумала Иринка. – Пора
собираться на работу». Приготовив легкий завтрак, они с тетей
Верой поели. Хозяйка была рада возвращению квартирантки.
Она видела, что у Иринки с мужем не все ладится, но не лезла
со своими советами. Тетя Вера и так перепугалась, что моло-
дые раздумали у нее жить, когда долго никто не появлялся. Она
и не догадывалась о том, что Иринка угодила в больницу.
Проходило время, но Петро не появлялся. Ровно через ме-
сяц Петро появился в доме и с удивлением на лице задал со-
всем глупый вопрос:
– Ты уже выписалась из больницы?
Иринка оглядела мужа с ног до головы. Его внешний вид
желал бы оставлять лучшего. Лицо заросло щетиной и было
каким-то помятым. Одежда была грязно-заношенной. Невоо-
руженным глазом было видно, что этот мужчина был оставлен
женщиной и за ним не было надлежащего ухода. Ничего не
говоря о том, что она увидела в муже, она ответила:
– Вообще-то, насколько я знаю, в больнице лечат, а не живут.
Ей хотелось на лице мужа увидеть хоть капельку сочув-
ствия к себе, и поняла, что нельзя видеть того, чего фактиче-
ски не существует. Иринка тяжело вздохнула и спросила:
– Где же ты пропадал целый месяц?
Петро сконфузился:
– Так это… меня скоропалительно угнали в командировку.
Я только сегодня оттуда возвратился и сразу к тебе пришел.
Как же хотелось Иринке верить словам мужа, но тень со-
мнения все же в ней затаилась.
– Неужели ты не мог хотя бы письмо написать? – спросила она.
Вывернулся Петро довольно ловко.
– Откуда же мне было знать, куда тебе писать? Адреса-то я
не знаю.
– Понятно, – ответила Иринка, – только имей в виду, боль-
ше никаких командировок. Тебе следует с той работы уволить-
ся, там все равно не платят столько, сколько обещали.
36
– А куда же я пойду? – спросил Петро.
– Туда, где работаю я. У нас мужикам платят хорошо, –
услышал он в ответ.
Съездив в очередной раз к маме и посоветовавшись с ней,
Петро уволился с прежнего места работы. По настойчивому
его желанию, Иринка вписала в очередь на жилье мужа. «Ка-
кая будет разница в том, кто записан в очереди на жилье, – ду-
мала Иринка. – Все равно им дадут квартиру на двоих». Меж-
ду молодыми не было размолвок, но ни одного выходного дня
Петро не проводил дома. Его выходные дни были предназна-
чены для мамы. С собою жену он по-прежнему не звал. И об
этом сокрушалась тетя Вера. Она никак не могла нарадоваться
на своих квартирантов. Вечерами сидела на лавочке со своей
соседкой и все хвалила Иринку:
– Она такая чистюля. Несмотря на то, что она молодая,
руки у нее золотые: сама умеет шить, вязать, а готовит так, что
пальчики оближешь. И такая добрая, внимательная и уважи-
тельная. Только мне не нравится в ней то, что она такая довер-
чивая и отпускает своего мужа одного на все выходные дни.
Ты же знаешь, какие мужики кобели. Они бывают женатыми
только дома. А как только выйдут за порог, то сразу же ста-
новятся холостяками, ни одной юбки не пропускают. Могут
даже поплакаться, что они несчастны от одиночества и негде
им свою бедную голову приклонить. К сожалению, мы, бабы,
все дуры и жалеем их таких разнесчастных и впоследствии
сами себя делаем несчастными, когда очередной кобель рас-
творяется в неизвестности.
Соседка тети Веры вздохнула и ответила:
– Молодая еще и неопытная, но это дело наживное, со вре-
менем придет опыт и к ней. Я думаю, тебе не стоит говорить
об этом Иринке, все равно не послушается. Матерей-то никто
не слышит, а ты ей чужая.
Тетя Вера сидела и кивала головой.
– Да, ты права, я ведь ей говорила, только она верит своему
мужу. Мне так хочется, чтобы у такой хорошей девчушки сло-
жилась нормальная семейная жизнь. Ирина мне рассказывала,
что рано осиротела, потеряв мать в восьмилетнем возрасте.
Видно, в детстве еще нахлебалась горя вволю, не зря же го-
37
ворят в народе, что дитя без отца – полусирота, а без матери
– круглая сирота.
В этот момент из дома вышла Иринка, она поздоровалась
с соседкой и стала развешивать белье после стирки. Две со-
седки вели разговор уже на другую тему. Белье было разве-
шано, Иринка взяла пустой тазик из-под белья и увидела, что
к их дому направляется почтальонка. «Наверное, она несет
мне письмо от Вики», – подумала Иринка. И действительно
ей пришло письмо от сестры. Тут же она распечатала конверт
и, читая письмо на ходу, вошла в дом. Вика писала об отце,
Сережке и о себе. Еще писала о том, что у них оказались по-
хожими фамилии по мужьям, с небольшим различием. Теперь
Вика носила фамилию Романова, а Иринка носила фамилию
на украинский лад – Романюк. Иринка читала письмо и ду-
мала, как хорошо то, что у Вики нет свекрови. О своих несча-
стьях она не писала сестре, и ей очень хотелось верить тому,
что пишет Вика. «Хватит и того, – думала Иринка, – что су-
ществуют проблемы у меня. Может быть, Вика тоже не пишет
мне обо всем, что происходит с нею, чтобы не расстраивать
меня, как знать…». Иринка, даже не зная всего, почувство-
вала, как она права. Со дня бракосочетания Вики и Володи
прошло полтора месяца. Молодожены ладили между собою.
Конечно, Вика вышла замуж не от большой любви. На такой
безумный поступок ее толкнула любовь без взаимности, это
было сделано назло Мише. Вика хотела ему показать, что не
он является светом в ее окошке. Она пыталась привыкнуть к
мужу, который ей даже не нравился. Поэтому Вика нагружа-
ла себя работой настолько, что падала от усталости. Секс с
мужем ею воспринимался, как формальная обязанность, ко-
торая была ей в тягость. Никаких приятных ощущений она
не чувствовала и ловила себя на мысли, чтобы поскорее эта
неприятная обязанность закончилась, чтобы впасть в забытье
до самого утра. Кроме всего этого Вику отталкивало от мужа
то, что он любил похвастаться, что у него все есть. Возразить
ему на это ей было нечем, потому что у нее не было и это-
го. В доме имелся старый черно-белый телевизор, допотоп-
ный бельевой шкаф, огромный раздвигающийся круглый стол
и две кровати на панцирной сетке. На кухне стояли старый,
38
полуразваленный кухонный стол и две табуретки. Что-то из
продуктов хранили в столе, а все остальное выносилось в под-
вал. Нормальная посуда и постельное белье появились в этом
доме с приходом Вики. Она была благодарна своим девчонкам
за необходимые подарки, иначе бы ей было нечего постелить
на кровать, а также и есть было бы не из чего. Посуда в доме
Володи была, но в таком состоянии, что годилась только для
того, чтобы выбросить на помойку. Даже Раиска сделала Вике
нужный подарок. Она подарила ей ватное одеяло за десять ру-
блей и подушку, на которой она спала дома. Вскоре Вика ушла
в очередной отпуск. Она успевала везде: готовила, стирала,
убирала, работала на огороде и решила заняться ремонтом. Ей
хотелось поклеить обои и покрасить окна, двери, полы, чтобы
в доме было чисто и светло.
В первый день отпуска отправилась в город за обоями и
клеем. Вика обои подобрала по своему вкусу. Ноша оказа-
лась тяжелой, но нужно было донести все это до дома. Кое-
как она добралась до автобуса. Усевшись на свободное место,
устроила рядом свою ношу. Руки побаливали, и Вика стала
потихоньку ими шевелить. Затем села спокойно и смотрела в
окно автобуса, который стоял на месте посадки пассажиров
и ожидал своего времени отправления. Молодая женщина
почувствовала на себе чей-то взгляд. Вика, повернув голову,
увидела сидящего напротив молодого и красивого парня. Он
смотрел на нее не отрываясь и упорно не отводил взгляда. Это
была негласная и немая игра, которая называлась «кто кого пе-
реглядит». Вика приняла вызов, потому что знала: она сумеет
переглядеть парня. Он сморгнет первым, значит, он будет про-
игравшим. Молодые люди сидели и неотрывно смотрели друг
на друга. Пока никто из них не выиграл, соперники оказались
достойными друг друга. Автобус покачнулся. «Значит, кто-то
вошел», – промелькнула мысль в голове Вики. До отправле-
ния автобуса с автовокзала оставалось еще немного времени.
Оттого, что автобус покачнулся, Вика очнулась и подумала о
том, что она замужняя женщина. «О, Господи, что же я делаю,
я совсем забыла о том, что я замужем, и эта игра уже не для
меня», – испугалась сама себя Вика. Она ругала себя мыслен-
но и, отвернувшись от парня, вновь стала смотреть в окно ав-
39
тобуса. За окном Вика вдруг увидела мужа, как тот отходил от
автобуса. Может быть, входя в автобус, Володя видел все это
и вышел из него. Она думала, почему он не на работе, ведь
время-то рабочее. Вика совсем забыла о сидящем напротив
парне и уже не замечала его. «Если Володя видел эту игру, то
что он мог подумать обо мне? – мелькнула новая мысль. – Как
я скажу мужу о том, что забыла о своем замужестве? Ну, какой
черт меня дернул играть в эту дурацкую игру? Ведь раньше
я никогда не обращала на ребят внимания и не принимала их
ухаживания, отворачивалась от них. Ребята вздыхали и громко
говорили о ней: «Чужой ребенок, а приятный». Как все полу-
чилось глупо и, если Володя ее об этом спросит, то ей придет-
ся сказать ему правду. Обижать мужа не хотелось, но нельзя
же начинать жизнь с обмана», – сокрушалась Вика.
С тяжелым камнем на душе она возвращалась домой, со-
всем не чувствуя тяжелую ношу в руках. Володя вернулся с
работы в обычное время и ни о чем не спрашивал жену. «Раз
уж Володя ни о чем не спрашивает, значит, он не был в авто-
бусе. Но что он делал на автовокзале? Нет, лучше не говорить
мужу, что она его видела, потому что тогда придется сказать
ему то, что его сильно обидит. Просто я должна привыкнуть
к тому, что я замужняя женщина», – твердила мысленно сама
себе Вика.
У брата Володи, которому исполнилось сорок два года, ро-
дился первый ребенок, и в этот выходной день им предстояло
ехать к нему на крестины. Они купили подходящий к такому
случаю подарок и отправились в гости. В том же поселке, где
жил брат Володи, жила и его старшая сестра. Вся родня собра-
лась на крестинах. Самыми молодыми оказались Вика с Воло-
дей. Ей было совсем неинтересно среди вполне взрослых лю-
дей и скучно. Вика не курила и не пила. В комнате стоял чад от
сигарет, спертый запах вина и потных тел. В душной комнате
Вике становилось плохо, поэтому она позвала мужа на улицу.
– Здесь дышать нечем, – сказала Вика.
– Я хочу посидеть вместе со всеми, а ты иди на улицу, я
скоро выйду, – ответил Володя.
Вика встала из-за стола. На улице было свежо, так как сол-
нышко закатилось. «Как хорошо на улице!» – подумала она.
40
Оглядевшись, нашла себе место, где можно было посидеть. Во
дворе стояли качели, которые и послужили ей сиденьем. Вика
тихонько покачивалась и ни о чем не думала, просто наслажда-
лась свежим воздухом. Мелькнула радостная мысль, что скоро
все разойдутся по домам, и ей больше не надо будет сидеть
вместе со всеми за столом. Пьяный и бестолковый разговор
резал слух, и очень раздражали футбольные фанаты. Каждый
из собравшихся болел за свою команду, и они были разными.
И каждый из спорщиков считал свою команду самой лучшей.
Шум за столом стоял невообразимый. Все разговаривали на
повышенных тонах, и от этого у Вики начинала побаливать
голова. Володя пришел к жене примерно через тридцать ми-
нут и спросил:
– Сидишь?
Вика, тихо покачиваясь на качелях, ответила:
– Пойдем домой, мы уже побыли в гостях, не хочется боль-
ше сидеть в доме, там сильно накурено и все громко кричат.
Володя постоял около жены пять минут и произнес:
– Пошли в дом, посидим еще немного за столом.
Нехотя Вика поднялась и пошла в дом. Она долго терпела и
стала звать мужа за собою на улицу. Но мужа интересовал спор
о футболе, он с пеной у рта отстаивал свой «Спартак», а его
шурин точно так же отстаивал свою команду «Зенит». Вика не
выдержала, вышла на улицу и села на прежнее место. Володя
вышел следом и тоном, не терпящим возражения, сказал:
– Пошли в дом.
Вика удивленно взглянула на мужа, но спокойно ответила:
– Да там невозможно находиться, давай лучше поедем до-
мой. Мы уже достаточно здесь нагостились.
Вика почувствовала, как Володя настроен агрессивно к ней.
Он набычился и сказал:
– Видишь, вон там сидят ребята, и они тебя рассматривают.
Вика не замечала, что метрах в пятидесяти от нее находи-
лись обычные пацаны лет двенадцати-пятнадцати. Она гляну-
ла в ту сторону, куда ей указал муж, и ответила:
– Да это же обычные дети, зачем им смотреть на тетку в
двадцать один год?
– Пошли в дом, – уже орал на Вику муж.
41
Вика поднялась с качелей и ответила:
– В дом я не пойду, мне надоело быть здесь в гостях, лучше
пошли домой к себе.
После этих произнесенных слов она даже не поняла, ка-
ким образом оказалась на земле. Ее мозг отказывался прини-
мать тот факт, что ее избивают. А между тем Володя избивал
Вику, методично нанося удары по ее лицу, затем пошли в ход
и ноги. Тело Вики стало сплошным синяком, лицо вспухло и
кровоточило, руки и ноги были в страшных ссадинах, на ней
не оставалось живого места. Обида жгла ее душу. Вика под-
нялась с земли и побежала. Володя бежал за нею, догонял и
вновь бил ногами и кулаками. Таким образом они добрались
до дома. Вика не понимала, что нашло на Володю. Почему он
так озверел? В дом мужа она вошла, рыдая не столько от боли,
хотя все тело болело, сколько от обиды. В этот момент она его
ненавидела. Не говоря ни слова, Володя завалил ее на кровать
и стал ласкать. Мозг Вики не хотел понимать такого отноше-
ния к своему телу, и в ее желудке появились спазмы. От ласк
мужа Вику выворачивало наизнанку, и она отталкивала его от
себя. С ее разбитых губ слетело одно слово:
– Ненавижу!
На ее слова Володька не обращал никакого внимания. По-
сле этой омерзительной процедуры муж заснул, а Вика про-
плакала всю ночь. Она думала только об одном: «Хорошо, что
я в отпуске и никто не увидит моих синяков». Лучше всего
было бы уйти от такого изверга-мужа, но что скажут обо мне
люди, и как будет этому рада Зинка. Вика была зла в это вре-
мя не на мужа, а на Мишу. Она мысленно выговаривала ему:
«Это ты виноват, что так складывается моя жизнь. Так пусть
же и у тебя будет такая же она, как у меня». Утром муж ушел
на работу. Вика поднялась, свекор увидел ее и быстро вынес
вердикт своему сыну:
– Пьяная свинья, которая растеряла все мозги.
В этот момент вошла в дом сестра Володьки и сказала:
– Жизни у вас не будет, раз он так себя повел по отношению к
тебе, лучше сразу уйди от него, пусть живет один, коли ума нет.
Вика с недоумением посмотрела на его сестру, свою золов-
ку и произнесла:
42
– Ты же его сестра и вроде бы должна быть на стороне свое-
го брата, а не на моей.
Золовка вздохнула тяжело и проговорила:
– У меня тоже растут две дочери и обе уже невесты, да и
сама я – женщина, но такого мужа я своим дочерям не желаю
и тебя жалею, как дочь, поэтому так и говорю.
Синяки на теле Вика спрятать могла, а на лицо вуаль не на-
денешь, и с таким лицом выйти на улицу Вика не решалась.
Поэтому хотела уйти домой, когда стемнеет. Жить с таким
мужем ей не хотелось. Володька вернулся с работы и вошел
в комнату к Вике, она с ним не разговаривала. Он встал на ко-
лени перед ней и умолял простить его, виной тому оказалась
водка. Вика долго не сдавалась, тело болело, от одного вида
мужа ее тошнило. Но муж был настойчив, уверения в любви
сыпались, как из рога изобилия, он даже сумел пустить слезу.
Вика долго взвешивала все «за» и «против», и победило то,
что она не хотела радовать своим разводом Зинку.
– Если ты еще хоть раз меня тронешь, – сказала Вика, – то
я тебя больше не прощу. Я от тебя уйду, тогда живи один или
найди себе другую дурочку для битья.
Жизнь вроде бы наладилась. Володька не был пьяницей, а
всеобщих застолий пока не было. Спустя еще полтора месяца
Вика подумала, что забеременела. Мужу не говорила, так как
не была на приеме у врача, а теста на беременность в то время
еще не существовало в России. Поход к гинекологу разбил все
ее надежды. Врачиха вынесла ей страшный приговор:
– Вы никогда не забеременеете, потому что у вас загиб матки.
В подавленном состоянии Вика пришла на работу. Девчон-
ки заметили, что Вика ходит, как горем убитая.
– Что с тобой? – спрашивали они, но Вика отмалчивалась.
В обеденный перерыв, когда столовую закрыли и все работ-
ники уселись обедать, каждый о чем-то говорил. Молчала и не
принимала участия в разговоре только Вика, горькие мысли не
давали ей покоя. Людмила Ивановна сказала Вике:
– Не молчи, поделись со всеми, может, кто-то из нас сумеет
тебе помочь. Даже если мы не сможем тебе помочь, тебе все
равно станет легче оттого, что ты выговоришься. Не мучайся
сама и не мучай нас, давай рассказывай, что произошло?
43
Вика посмотрела на всех девчонок, их участливые лица
просили довериться им. Она рассказала о том, что сказала ей
врач-гинеколог. Во время рассказа Вика не заметила, что по
щекам текут слезы.
– У меня никогда не будет детей, – разрыдалась Вика.
– Не реви, – сказала Людмила Ивановна. – Лучше скажи, а
почему ты пошла к врачу?
Вика подняла свое зареванное лицо и ответила:
– А у меня уже два месяца, как задержался менструальный
цикл.
– Значит, так, – продолжила Людмила Ивановна, – ты ходи-
ла к врачу по месту жительства. А сегодня после работы пой-
дешь к другому врачу по месту работы. Он работает до шести
часов, и мы отпустим тебя сегодня пораньше на пару часиков.
Так что захвати с собой свою санитарную книжку и вперед.
Вика спросила:
– Разве от этого что-то изменится?
Людмила Ивановна улыбнулась и ответила:
– Не зря все женщины называют его «бабьим Богом».
Глаза Вики расширились от удивления.
– Так он еще и мужчина? – со страхом в голосе произнесла
она. – Как же можно находиться у него на приеме, да я сквозь
землю от стыда провалюсь.
– В первую очередь он врач, а не мужчина. Не надо его боять-
ся, это очень хороший врач, – произнесла Людмила Ивановна.
Лицо Вики просветлело, слезы высохли и глаза наполни-
лись надеждой. За что Вика любила эту добрую женщину, так
это за то, что она умела найти подход ко всем своим подчинен-
ным, умела дать совет.
К кабинету врача Вика подошла с опаской, ее смущало, что
врач – мужчина. Она набралась храбрости и открыла дверь
кабинета. За столом сидел мужчина в очень преклонном воз-
расте.
– Ну что встала? – услышала Вика голос врача. – Если при-
шла сюда, то заходи и закрой дверь. Если ошиблась, то закрой
дверь с обратной стороны.
Вика вошла в кабинет, прикрыла дверь и подошла к столу.
Врач посмотрел на нее и спросил:
44
– Чего молчишь? Рассказывай, что с тобой случилось и за-
чем пришла.
Смущаясь, Вике пришлось рассказать о том, какой вердикт
ей был вынесен предыдущим врачом.
– Ну иди и ложись на кресло, – сказал врач.
Когда он поднялся из-за стола, Вику ошеломил его рост, к тому
же был крепко сбитым. «Да это не врач, а врачище-мастодонт», –
подумала Вика. Лицо горело от стыда, когда врач осматривал ее.
Он спросил ее:
– Сколько времени прошло с последнего времени менстру-
ального цикла?
Вика ответила ему, и врач отправился за стол.
– Осмотр закончен, можешь подниматься, – сказал он.
Смотреть в лицо доктора Вика не могла, поэтому опустила
глаза. Она встала около стола, готовая уже к тому, что он ска-
жет ей то же самое, что и первый врач-женщина.
– Кто тебя осматривал? – задал доктор вопрос.
Вика назвала фамилию, имя и отчество врача-гинеколога.
– Что она тебе сказала? – задал он второй вопрос.
Она сказала, что у меня загиб матки и что я никогда не буду
иметь детей, – едва пролепетала Вика.
– Так вот, зайди к этой врачихе и скажи ей, что это у нее
загиб матки, и передай, что это я сказал ей. А ты – беременна
уже пять с половиной недель.
Вика подняла глаза на доктора, они светились счастьем, те-
перь в них не было никакого смущения. В данный момент она
видела не мужчину, а доктора и сказала ему:
– Вы и вправду Бабий Бог, так вас называют все женщины,
спасибо вам большое!
Доктор рассмеялся и ответил:
– Спасибо надо говорить матушке-природе, а не мне.
Улыбающаяся Вика направилась к двери, успев сказать
доктору «до свидания».
– Куда это ты направилась, матушка? – раздался голос вра-
ча. – Я еще не все тебе сказал, – и продолжил: – На прием ко
мне придешь через две недели, а вот теперь – до свидания!
– До свидания! – услышал радостный голос пациентки доктор.
45
Какое же счастье испытала Вика от слов такого необычно-
го доктора. «У меня будет ребенок, у меня будет ребенок», –
радостно билось сердце в груди, и глаза молодой женщины
сияли счастьем. Вика поделилась с мужем радостной вестью.
Володька воспринял эту новость довольно спокойно, он не ли-
ковал так, как это делала его жена.
– Ты беременна, ну вот и хорошо, – ответил он.
На следующее утро Вика поделилась радостной новостью
с девчатами. Они поздравили с этим событием и искренне ра-
довались вместе с нею. В то время Вика подумала: «Наверное,
мужчины не радуются так потому, что они не понимают, что
женщина носит в себе новую жизнь и подпитывает ее». Она
эту новую жизнь в себе чувствует, дорожит ею и бережет. От
теплого участия девчонок на Вику нахлынули такие чувства,
что она не сдержалась и сказала:
– Девчонки, милые, как я вас всех люблю, если бы вы толь-
ко знали!
После того радостного известия прошло еще полтора меся-
ца. Жизнь для Вики казалась нормальной.
Как обычно Вика возвратилась с работы, но мужа почему-
то не было дома. Он всегда приходил с работы раньше нее. Ни
о чем не подозревая, Вика приготовила ужин, убралась в доме
и присела перед телевизором. Дверь в доме распахнулась, и в
проеме показался Володька. Едва взглянув на мужа, Вика по-
няла, что он пьян. «О чем говорить с пьяным, – подумала она,
– завтра поговорю с ним, когда будет трезв». В планы Володи
не входило спокойное поведение, ему хотелось что-то доказы-
вать жене. К разговору мужа Вика не прислушивалась, потому
что это был пьяный бред. Она спокойно сказала:
– Володь, давай садись и ешь, а обо всем поговорим завтра.
Мне еще нужно приготовить еду на завтра и собрать тебе тор-
мозок. Пока ты будешь есть, я немного посижу и отдохну.
Отдых Вике был необходим, потому что вставала она в пять
часов утра и кормила мужа перед работой. Для этого требо-
валось разогреть еду, собрать тормозок, который был подго-
товлен с вечера и вынесен в подвал. После этого собиралась
на работу сама, но вначале кормила свекра и наводила в доме
порядок, где его не соблюдали.
46
– Сидеть в столовой за кассовым аппаратом тебе силы не
нужны, – услышала Вика слова мужа.
Возражать ему она не собиралась, так как прекрасно пони-
мала, что вести разговор с пьяным человеком равно тому, что
разговаривать с глухой стеной. Ей, конечно, было обидно, что
ее труд совсем не ценится ни мужем, ни свекром. Содержать в
чистоте деревенский дом очень сложно. И еще сложнее его со-
держать, когда нарочно топчут только что чисто вымытый пол,
даже не делая попытки для того, чтобы смахнуть о решетку
грязь с подошв обуви.
Свекор ложился на постель отдыхать в той одежде, в кото-
рой копался в огороде. Постельное белье сильно пачкалось.
А Вика стирала грязное белье вручную, так как стиральной
машинки у них не было. К тому же воду надо было приносить
в дом из общей колонки, которая находилась на улице, а не в
доме. А для того, чтобы приготовить еду, приходилось топить
печку. Вся эта тяжелая работа легла на плечи Вики.
За кассовым аппаратом Вика сидела только в обеденное вре-
мя. В остальное время она помогала поварам, подготавливала
вместе с официантками и посудомойками овощи, которые нуж-
но было промыть, начистить и покрошить. Также в ее обязан-
ности входило после обеда относить дневную выручку в цен-
тральную столовую, которая находилась в двух километрах
от их столовой. Так что в свое рабочее время ей приходилось
пройти пешком четыре километра в оба конца пути. Плюс к это-
му ровно столько же ей надо было пройти до рабочего места от
автобусной остановки и обратно домой. Так что Вике отдыхать
на работе было некогда, и дома дел для нее хватало.
– Иди сюда, – орал Володька. – Отдыхать задумала, и так
ничего не делаешь.
Вика вышла на кухню, потому что ей не хотелось сканда-
лить. Она сидела и молчала, говорил только ее муж. Володька
видел, что Вика молчит и зацепиться ему не за что. Тогда он
стал цепляться к тому, что она молчит, и понес такую ахинею,
что не укладывалась в голове Вики. Володька орал во всю
мощь:
– Ты не от меня беременна, говори, кто он! – и ударил Вику
так, что она отлетела в сторону, но удержалась на ногах.
47
Удар пришелся по плечу. Володька молниеносно подлетел к
жене. Вика инстинктивно закрыла живот руками, и удар при-
шелся уже по ее рукам. Видя то, что Володька поднимает ногу
для удара в живот, Вика мгновенно свернулась в клубок, как
ежик. Муж избивал ее ногами и приговаривал:
– А, закрываешь ублюдка, все равно я его убью.
Удары сыпались на Вику градом, она не кричала, но мозг
при этом работал четко: «Значит, ее муж подсчитал, какой у
нее срок, и понял, что на таком сроке аборты не делают. С жи-
вотом я никуда не денусь и нахожусь в полной его зависимо-
сти. Да, действительно, я никуда не денусь и идти мне все рав-
но некуда. Да уж, после того, как я рожу ребенка, буду связана
по рукам и ногам. Садов, яслей нет, работать тоже меня никуда
не возьмут из-за того, что я кормящая мать. Чужие бабки не
хотят приглядывать за детьми, хотя и платят им неплохо. Ин-
тересно, с чего он взял, что я беременна не от него? Почему он
меня избивает и за что? Хоть бы сказал причину. Ну за что мне
даны такие муки? Зачем я пожалела этого идиота, который хо-
дил за мной по пятам два с половиной года? Зачем я позво-
лила ему любить себя? Вот теперь я ощущаю эту любовь на
собственной шкуре. Все эти мысли промелькнули в голове за
несколько секунд. Наконец, Володька устал или у него прояс-
нилось в голове, но он прекратил избивать жену. Поднял ее на
руки и отнес на постель. Володька гладил жену и плакал. Вика
отталкивала ненавистного мужа, но он ее ласкал и брал силой,
и в этот момент у нее открылась рвота. Муж ей был противен.
Она не хотела видеть его лица и слышать его голоса. Вся ее
натура восставала против мужа. После насильственного секса
для Вики Володька заснул. Вика заснуть не могла, и навещали
ее грустные мысли: «Вышла замуж назло Мише, но только зло
сделала самой себе. Видимо, за это и расплачиваюсь. – Затем
заговорила со своим малышом: – Не бойся, я тебя защищу», –
и стала поглаживать свой живот, успокаивая еще не родивше-
гося малыша. Под утро Вика задремала. Тело ее болело, но
синяки на теле можно было скрыть под одеждой и, благодаря
тому, что Вика свернулась клубком, на лице не было синяков.
Утром Володька просил у жены прощения и не мог ответить
на ее вопрос: «Почему он ее избивает?» Он вновь ласкал тело
48
Вики, у которой вновь открылась рвота от его прикосновений.
Ее тело не хотело принимать мужа. Володька каялся и божил-
ся, что любит ее. Вика заметила:
– Когда любят, то не избивают, а делают все, чтобы его лю-
бимый человек это почувствовал и отвечал ему тем же. Но ты
делаешь все, чтобы ты был мне противен. Я не хочу, чтобы
ты ко мне прикасался и не хочу тебя видеть. Неужели ты не
видишь, что меня тошнит не от беременности, а от тебя, от
твоего отношения ко мне.
Вика не боялась говорить мужу то, что являлось на данный
момент истиной, потому что он был трезв. С этого времени
Вике стало жить еще сложнее. Муж ревновал ее к кому угодно,
и Вика ходила по деревне с опущенным вниз взглядом. Она ни
на кого не глядела в его присутствии и даже тогда, когда его не
было рядом. Володька изводил Вику и ревностью, и кулаками.
Из создавшегося положения она не видела никакого выхода.
Ее нервы были взвинчены до предела. Из когда-то красивой
девчушки она превратилась в самое настоящее страшилище,
ее никто не узнавал. Дошло до того, что Вике не хотелось
жить. В этот раз муж довел ее до такого состояния, что она
чуть не попала под мимо проезжающую машину. И шофер в
этом был не виноват. Вика хотела прекратить свои мучения и
в этот момент не думала о ребенке. От суицида ее спас муж.
Шофер успел затормозить и обругал несчастную женщину от-
борными бранными словами, из которых она только запомни-
ла: «Из-за такой дуры я бы сидел в тюрьме, смотри на дорогу,
припадочная…». В другой раз Вика пыталась влезть в элек-
тричество, и в этот раз Володька успел вытащить свою жену.
Вика ненавидела Володьку каждой своей клеточкой. Ее ноги
были разодраны в кровь от ступни до колен. Тело и лицо по-
крылись лепешками розового цвета и сильно чесались. Когда
Вике стало совсем плохо, Володька вызвал «Скорую помощь»
по настоянию Вики. Она думала о том, что муж наградил ее
венерической болезнью. Откуда Вика могла знать, какие име-
ются симптомы у венерических заболеваний. Врач «Скорой
помощи» осмотрела Вику и сделала ей укол в вену. От этого
укола она полностью отключилась. Врач чуть сама не упала в
обморок от испуга за пациентку. Обычно от таких уколов не
49
падают в обморок. Она стала бить ее по лицу, чтобы привести
в чувство. Женщина не выходила из обморочного состояния.
Поэтому пришлось прибегнуть к помощи нашатырного спир-
та. Неприятный и острый запах резанул обоняние Вики, и она
очнулась. Глаза ее смотрели с удивлением. И не успела Вика
произнести ни одного слова, как врач заговорила:
– Господи, какое же слабое сердце! – И повернувшись к
Володьке, продолжила: – Ей нельзя нервничать, постарайтесь
оградить свою жену от всего негативного.
«Скорая помощь» уехала, а Вика осталась со своими про-
блемами. Володя сделал для жены небольшую передышку,
но остановиться уже не мог. Ему нравилось куражиться над
беспомощной женщиной. Это стало его хобби, а может быть,
самоутверждением всесилия над женой. Своим горем Вика не
делилась ни с кем из девчонок, она и раньше никогда и никому
не жаловалась на свою жизнь. Девчонки же видели, что Вика
сильно изменилась внешне, но считали, что все это связано с
тяжелой беременностью, так как у Вики был страшный ток-
сикоз. Ее мутило даже от запахов, а не только от пищи. От-
куда они могли знать, что Вика ежедневно подвергается пси-
хическому давлению и чуть реже – физическому. Нагрузка
для беременной женщины была огромной. Многое пришлось
переносить Вике и физически, и морально. Именно поэтому
она ни под каким видом не хотела иметь дочь. Ей не хотелось,
чтобы ее малышка так же, как она, мучилась. «Лучше пусть
родится у меня сын, – думала Вика. – Ему будет по жизни идти
легче, чем девочке. Ему не надо будет рожать и вынашивать
ребенка. И не надо будет так переживать за ребенка, как это
переживаю я, чтобы его не убили еще в утробе матери. Слава
Богу, что хоть ни одного раза этот изверг не ударил по животу,
я сумела защитить своего малыша от ушибов. Правда, синяки
приходится прятать от людей под одеждой». Вика взглянула
на себя со стороны и теперь ругала себя за то, что два раза она
проявила слабость духа и хотела добровольно уйти из жизни,
конечно, не без давления мужа. Но теперь Вика не хотела сда-
ваться и хотела помочь своему ребенку появиться на свет, он
должен жить, но не так, как жила его мать. В этот момент она
поняла, что Володька хотел сломать ее, свернуть в бараний
50
рог, чтобы стала безмозглой и бессловесной. «Ну уж нет, – по-
думала Вика, – я буду жить ради своего ребенка. Мне-то уж
точно известно, как плохо жить без мамы, это я испытала на
собственной шкуре». Теперь Вика жила не просто плохо, а
очень, даже ужасно плохо. Она находилась в декретном отпу-
ске. Побои по-прежнему не прекращались. Как только сходи-
ли синяки и Вика приобретала прежний вид, где проявлялась
ее красота, соседки Володьке говорили о его жене:
– Надо же, такая красивая и не ленивая и везде успевает, на
огороде со свекром возится, в доме всегда порядок, а она ведь
еще и беременная.
Эти слова для него были сигналом, что пора приводить
жену в «надлежащий вид», но сегодня он был трезв. «Значит,
завтра все сделаю», – решил Володька. Соседки все продол-
жали:
– На ней сидите еще и вы, два мужика, она вон как за вами
смотрит, вы всегда ходите чистенькими, да и сама она идет, а
на нее все обращают внимание. Гордись, Володька, такая кра-
ля, а досталась тебе.
Уйдя в дом, он не стал слушать и устроился перед телеви-
зором. Утром Вика отправила мужа на работу, а сама поехала
на прием к врачу. Она стояла на остановке и ожидала автобус.
К остановке подошла женщина и спросила:
– Автобус еще не проходил?
Вика внимательно оглядела собеседницу, которая тоже
была беременной, и ответила:
– Вы успели, автобус еще не проходил.
Молодые женщины знакомы не были. Молча вошли в подо-
шедший автобус. Каждая из них уселась на то место, которое
ей больше приглянулось, благо свободных мест было более
чем достаточно. Вика доехала до нужной остановки и вышла
из автобуса. Она не спеша побрела к поликлинике. Народу на
прием к гинекологу было много. Вика спросила:
– Кто крайняя?
– Я крайняя, – ответил ей голос, и Вика узнала свою по-
путчицу.
Вначале обе женщины сидели и молчали, но очередь про-
двигалась очень медленно. Наконец, попутчица заговорила:
51
– Вы живете в той деревне, где садились в автобус?
– Да, – ответила Вика.
Спустя немного времени, попутчица задала еще один вопрос:
– Вы вышли замуж за кого-то из нашей деревни?
Вика вновь ответила утвердительно и назвала имя и фами-
лию своего мужа.
– Давай с тобой познакомимся, я родом из этой деревни, нам
вдвоем будет веселее ездить на прием к врачу, да и в очереди
не будет так скучно, – сказала попутчица. – Меня зовут Ната-
шей, а живу я недалеко от тебя. Тебе когда рожать? – спросила
Натаха.
– В конце июня или в начале июля, – ответила Вика.
Натаха невесело сказала:
– А мне до декрета еще пахать и пахать.
«Надо же, какой у нее большой живот, – подумала Вика. –
Может быть, у Натахи будет двойня?» – но вслух этого не про-
изнесла. Натаха уже побыла в кабинете врача и сидела, ожи-
дая выхода Вики из кабинета. Как только она вышла, Натаха
поднялась с кушетки и сказала:
– Давай немного погуляем в скверике. Успеем мы с тобой
домой. Купим мороженого и посидим на качелях.
Вика согласилась с новоиспеченной подругой. Эта женщи-
на ей нравилась, она была открытой и бесхитростной. Впер-
вые за все время замужества Вика почувствовала себя хорошо
и попросила Натаху приходить к ней. Чему та очень обрадо-
валась.
– Только встречаемся тогда, когда наши мужчины не будут
находиться дома, – предупредила Вика подругу.
– Хорошо, – ответила Натаха. – Значит, завтра я к тебе загляну.
– Обязательно приходи, я буду тебя ждать, – ответила Вика.
На следующий день около дома Вики появилась Натаха,
войти в дом она не решалась. Вика вышла на улицу и позвала
подругу в дом. Натаха спросила:
– А твой свекор не будет ругаться?
– Почему же он должен на нас ругаться? – спросила Вика.
Натаха потупила взор и тихо ответила:
– Как бы тебе это сказать, ну эта семья не пользуется в де-
ревне уважением, они о себе очень высокого мнения.
52
Вика очень удивилась и ответила:
– Ты пришла ко мне, и нам с тобой не стоит обращать вни-
мания на чьи-то мнения и разговоры. Для нас является глав-
ным то, что мы подружились и нам нужно общение. Нам с
тобой винить себя не в чем и не нужно скрывать нашу дружбу
от кого бы то ни было. Давай заходи и никого не бойся.
Молодые женщины посидели, попили чаю, поболтали о
том о сем и вскоре расстались, потому что у обеих были дела.
Вечером муж Вики заявился в нетрезвом состоянии. Получив
порцию побоев, Вика тихо плакала от обиды, а муж удовлет-
ворил свои желания. Можно назвать три: физические, психи-
ческие и сексуальные. После «праведных» дел Володька хра-
пел так, как будто сделал множество хороших дел и спокойно
теперь отдыхал. Утром Вика спросила: «Почему ты так ко мне
относишься? Чего тебе от меня надо? Если не хочешь со мною
жить, так давай разведемся, а не издевайся».
Все повторялось в определенной последовательности: обе-
щание не выпивать, ползание на коленях со слезами и прось-
бою простить его и омерзительные ласки, от которых Вику
тошнило. Его совсем не интересовало, что у жены большой
срок беременности. «Что же будет после родов?» – не устава-
ла задаваться вопросом Вика. Когда муж уходил на работу, она
оживала, но сегодня все тело болело, синяки были слишком
видны, и спрятать их под одеждой не было никакой возмож-
ности. Предметом избиения со стороны Володьки был живот,
а со стороны Вики была защита не родившегося еще ребенка,
и пока ей это удавалось.
Вначале Вика навела порядок в доме, затем приготовила
еду и постирала белье. Теперь надо было идти на огород, пока
земля не высохла, нужно было копать. Всеми этими делами
она занималась с утра и до двенадцати часов дня. Устав, Вика
подошла к корыту с водой и стала умываться прогретой на
солнышке водой. Натаха вошла в дом, когда подруга вытира-
лась полотенцем после водных процедур. Вика совсем забыла
о своих синяках и вначале не поняла, почему у Натахи расши-
рились глаза и раскрылся рот. Подруга стояла в ступоре. Вика
испугалась за Натаху, подумала, что ей стало плохо. Ведь все
женщины по-разному переносят время беременности и у каж-
53
дой из них имеются свои временные причуды. Вика быстро
подбежала к Натахе и спросила:
– Что с тобой, Натаха, тебе плохо?
В ответ она услышала:
– Что с тобой?
Вика удивленно взглянула на подругу и ответила:
– Со мною все в порядке, лучше скажи, ты себя чувствуешь
хорошо?
Натаха завороженно смотрела на Вику и вновь повторила:
– Что это у тебя?
Только тут Вика обратила внимание, что подруга разгляде-
ла ее полностью, так как одеться она не успела.
– Не обращай внимания, это любовь моего мужа вылезла
наружу, – ответила Вика и стала одеваться.
Натаха постепенно выходила из ступора. Вика оделась и
позвала подругу за стол.
– Давай лучше чаю попьем, я только что с огорода пришла,
пить сильно хочется, ты с лимоном будешь?
От головной боли Вика спасалась только лимонами. Она
знала от доктора, что во время беременности нельзя прини-
мать никакого лекарства. Головные боли мучили Вику еже-
дневно, врач предупредил, что рожать ей противопоказано,
так как может не выдержать слишком слабое сердце.
Натаха сидела молча и пила чай с лимоном, переваривая то,
что увидела. Затем спросила:
– Ты дома одна?
– Да, – ответила Вика.
– Я думала, что ты живешь хорошо, ты красивая и у тебя
нет свекрови. Оказывается, что тебе живется не лучше, чем
мне, – начала говорить Натаха. – Моя свекровь все время на-
уськивает моего мужа, что я страшная, картавая и конопатая,
и что я ему не пара. У нее всегда имеется в доме к приходу
сына бутылка водки и пара бутылок пива. Это все они выпива-
ют вдвоем. Когда мой муж приходит домой, то собирается со
мною разводиться. Утром он бывает уже в норме и о разводе
не говорит ни слова, а вечером все опять повторяется. Мои не-
рвы уже на пределе, хорошо хоть меня не избивает. Как ты все
это терпишь? Я бы уже давно ушла от такого придурка.
54
Вика тяжело вздохнула и ответила:
– Я бы тоже ушла, если было бы куда идти. Мне некуда
идти, матери у меня нет почти пятнадцать лет. Отец живет с
мачехой, которая не любит даже своих детей, что уж говорить
обо мне. На работу пойти я не смогу, некуда будет девать ре-
бенка. Так что придется мне пока все это терпеть.
– И сколько же ты будешь терпеть? – спросила Натаха.
– Столько, на сколько хватит моих сил.
– Да, тебе не позавидуешь, когда мне бывает плохо, всегда
иду к маме, она успокоит. Бывает даже так, что остаюсь у нее
ночевать. Потом мой Юрка приходит за мной. Один-два дня у
нас бывает все хорошо и все вновь повторяется из-за свекро-
ви. Если бы я его не любила, то ушла бы от него. Знаю, что он
поступает со мной плохо, но ничего не могу поделать с собой
и все прощаю, – вздыхая, сказала Натаха.
– Может быть, у вас все наладится, – успокаивала Вика под-
ругу, – уже неплохо, что твой муж не занимается рукоприклад-
ством. Вот мой не смотрит на то, что беременна, всегда пыта-
ется ударить меня в живот. Но я закрываю его, свернувшись
в клубок, поэтому и хожу вся синяя. Может быть, Володька
успокоится, когда родится ребенок и перестанет быть зверем.
Подруги сидели и тихо разговаривали. Взгляд Вики упал на
окно, где увидела, что свекор идет домой с какой-то бабкой.
Натаха тоже их заметила и сказала:
– Ну, ваш дед и дает! Нюрку-пьяницу приволок, сейчас он
ее напоит.
Дверь в доме отворилась, и вошли дед с бабкой.
– Вика, погрей нам еду, – сказал дед, – мы будем с Нюркой
обедать.
Дед принес свой стакан с зубами и вставил их в рот. Натаха
засобиралась домой, а Вика стала разогревать еду старикам.
Поставив еду на стол, она вышла на улицу. Заходить в дом не
хотелось, поэтому Вика уселась на качелях около дома и, тихо
покачиваясь, напевала себе под нос песенку. Из задумчивости
ее вывел противно-дребезжащий голос, который не только
перевирал песню, но и коверкал ее. Вначале Вика не могла по-
нять, откуда это доносится. Вокруг никого не было. Она поня-
ла, что это завывает кто-то из стариков. Дед вроде бы никогда
55
не напивался. Он мог себе позволить одну стопочку перед
едой для аппетита. «Как же я забыла, ведь Натаха говорила,
что эта бабка – пьяница. Теперь не смогу войти в дом, – по-
думала Вика, – от запаха алкоголя меня опять начнет мутить.
Придется куковать здесь, на качелях. Не хватало мне печалей,
так дед еще и пьяницу в дом приволок, неужели в деревне нет
нормальных старух?». Долго сидела Вика на качелях и не за-
метила, как задремала. Очнулась она оттого, что чуть не упа-
ла. Надо пойти и разведать обстановку в доме. Кое-как Вика
поднялась, спина совсем затекла, а ноги отекли. Переступая с
ноги на ногу и разгоняя в них кровь, пошла к дому. На траве
валялась пьяная старуха, ее вид шокировал Вику. Если пья-
ный мужчина бывает отвратителен, то пьяная женщина имела
более ужасный вид. Ветер задрал подол ее юбки, и на виду
оказались залатанные панталоны, которые доходили до колен.
Из-под них торчали две дряблые, с синими жирными венами
ножки-спички. Лицо бабки было задрано кверху, и его обжи-
гало солнце. Рот раскрыт, с одного его бока стекала слюна. Ка-
ким образом все происходило, объяснить было трудно, но нос
и рот издавали какие-то хрюкающие звуки, а губы танцевали
под эту музыку. «Боже правый, – подумала Вика, – ну и сра-
мотища, а куда же делся дед?» Она вошла в дом. Запах стоял
неприятный, поэтому Вика раскрыла настежь окна и двери.
Еда на столе раскрошена, пол усеян всевозможными крошка-
ми. Вика по-быстрому собрала со стола, потом вымела сор с
пола, вымыла посуду и пол.
– Ну вот, вроде бы навела порядок в доме, – вздохнула мо-
лодая хозяйка.
Дед, как обычно, после обеда отдыхал на своей кровати.
Вика тоже прилегла и незаметно для себя заснула. Проснулась
она от шарканья ног. Дед выспался и копошился в доме. При-
мерно через час должен был вернуться в работы Володька. До
его прихода Вика приготовила еду. И тут она вспомнила о баб-
ке. Вика подошла к окну и выглянула. Место, где лежала пья-
ная бабка, пустовало. «Интересно, куда же она подевалась?» –
подумала Вика. Она обошла вокруг дома, но бабки нигде не
было. Навстречу ей вышел из дома дед и спросил:
– Ты чего ищешь?
56
– Здесь валялась пьяная бабка, а теперь она пропала, будто
растворилась, – ответила Вика.
Дед громко рассмеялся.
– Эта бабка перепьет любого здорового и молодого мужика.
Совсем недавно она валялась, как бревно, но ушла домой на
своих ногах, и никто не сказал бы о том, что она пьяна.
Вика с удивлением выслушала деда и спросила:
– Зачем тебе нужна такая пьянь?
Дед грустно вздохнул:
– Скучно мне.
Вика не понимала своего свекра, но вслух произнесла:
– Я думаю, что для этого можно было бы общаться с трезвой
женщиной, с ней хоть можно о чем-то поговорить. А эта бабка
произнесла только два слова: «Ну, вздрогнем!» Если бы тебе с
ней не было скучно, то ты не ушел бы от нее домой спать и не
оставил бы свою даму в одиночестве загорать на солнышке. А
рулады, которые она воспроизводила непостижимым образом
ртом и носом, слышала, наверное, вся деревня, не только я одна.
Дед вновь рассмеялся и ответил:
– Да есть у меня зазноба, совсем молодая, ей всего пятьде-
сят лет.
Вика с удивлением смотрела на свекра:
– Тогда почему она к тебе не приходит? Я ее ни разу здесь
не видела.
Про себя же Вика подумала: «Ну и сказанул дед, у него
молодая невеста, ей всего пятьдесят лет». Затем вспомнила о
том, что ее свекру семьдесят два года и поняла, что для него
эта женщина годится скорее в дочери. «Да, для меня она ста-
рушка, а для свекра – молодуха». Когда муж Вики вернулся с
работы, они втроем сели за стол и поужинали. Собрав со сто-
ла, она вышла на улицу подышать свежим воздухом. Володька
уставился в телевизор, сегодня был матч с его «Спартаком».
Он никого не замечал и не слышал вокруг себя. Свекор тоже
вышел на улицу и сказал Вике:
– Пошли.
– Куда? – спросила она.
– В дом моей невесты, – ответил свекор и направился в сто-
рону дома, который находился напротив их дома.
57
Вика пошла за ним. Дом имел обшарпанный вид и был по-
хож скорее на полуразрушенный сарай, чем на дом. Вика не
удержалась и спросила:
– Как же она в нем живет? Он такой старый, дырявый.
– Да не живет она здесь, – ответил дед, – у нее имеется
квартира, вот там и живет, а здесь у нее дача.
На участке росли лук и щавель. Они были такими крупны-
ми, но чисто прополотыми от сорняков, что бросалось в глаза.
Дед заметил в глазах снохи удивление и сказал:
– Эти растения все многолетние, поэтому такие крупные,
ведь они начинают расти вместе с первой травой.
Они стали подходить к грядкам с викторией, которая тоже
была чисто обработана, и некоторые ягоды уже начали крас-
неть.
– Вот так ягода-великан! – воскликнула Вика, когда замети-
ла ягоду величиной с куриное яйцо.
Свекор сказал:
– Иди и сорви те ягоды, которые покраснели, и съешь их,
тебе сейчас нужны витамины.
Вика смотрела на деда ошеломленно:
– Но это чужие ягоды, их хозяйка очень расстроится, ведь
она за ними ухаживала. Поэтому и урожай должен собирать
тот, кто за ним ухаживал, а не тот, кому понравились.
– За всем этим огородом ухаживаю я, а Полинка приезжает
сюда только за урожаем, – ответил дед. – А теперь давай рви
ягоды и пошли домой.
Вика сорвала несколько покрасневших ягод и тут же съела.
Немного в стороне росла черешня. Ее плоды кое-где уже по-
краснели, и свекор разрешил Вике сорвать их. Молодая жен-
щина съела эти ягоды с огромным удовольствием. Купить для
себя каких-либо витаминов Вика не могла, потому что денег
не было. Все заработанные деньги Володька тратил на себя.
Его совсем не волновало, что беременная жена должна питать-
ся так, как этого требует ее организм.
Девятый месяц беременности Вики уже истекал, до родов
оставались считанные дни. И все это время у нее был наистраш-
нейший токсикоз. Ни одного дня не проходило без этого. Ее
тошнило ото всего, даже от воды. У мужа Вика ничего не про-
58
сила, потому что Володька попрекал ее тем, что она сидит на
его шее. Ей было очень обидно слышать эти слова от человека,
который умолял ее выйти за него замуж и клялся в любви. Сей-
час она ничего не ждала от мужа. Вике хотелось всего-навсего
человеческого отношения к себе, чтобы могла нормально жить,
а не существовать. В очередной раз, когда Володька попрекал
Вику об иждивенстве, она не выдержала и ответила:
– Ты сам сидишь на отцовской шее, и меня посадил туда
же. Мне стыдно, что мы оба сидим на шее старика. Ты же свои
деньги тратишь только на себя любимого. Хорошо, хоть я
успела постепенно купить детские вещи к появлению ребенка,
иначе бы не в чем было привезти из роддома. Если бы у тебя
не было отца, ты сам бы умер от голода.
За эти высказывания Вика была избита. Жизнь ее ни в чем
не изменилась, и выжить помогало чувство материнства. Она
очень любила будущего ребенка и ожидала его появления, как
люди ждут необыкновенного чуда. Обида и злость на своего
бывшего любимого у Вики пропали. Его образ часто появ-
лялся перед ее взором. Теперь Миша для нее был тем, о ком
вспоминают, как о чем-то светлом и приятном. При воспоми-
нании сердце Вики сильно тосковало и больно сжималось. С
той поры прошло уже два года, а чувства не притупились, они
оставались такими же, какими были прежде. В жизни Миши
тоже произошли изменения. Он женился через полгода после
того, как Вика вышла замуж. С женой прожил два месяца и
развелся. Эту новость принесла Зинка, случайно встреченная
на пути Вики. После каждой принесенной новости она тща-
тельно изучала реакцию Вики. Как она ни напрягалась, но ни-
чего не могла увидеть, кроме спокойного безразличия. Вика
научилась владеть своими чувствами. Одетая на лицо маска
отлично и довольно часто ее выручала.
Сидеть сложа руки дома Вика не умела. Она успевала сде-
лать все домашние дела и покопаться со свекром на огороде.
Дед косил сено, а Вика его сушила. Она ворочала это сено по
три-четыре раза в день. Володька при этом не присутствовал.
По дому во всем управлялись старик и беременная женщина.
А молодой и здоровый мужик уходил из дома рано утром и
возвращался поздно, чтобы не копаться в огороде. Об этом до-
59
гадывался отец Володьки, но молчал. Натаха больше не наве-
щала Вику. Но она не обижалась на подругу и считала, что ей
тоже приходится много возиться на огороде. Ведь в это время
день кормит целый год. Вика со свекром справились с огоро-
дом, теперь можно было от него немного отдохнуть, до новых
сорняков. Этим утром Вика справилась с домашними делами
и прилегла немного отдохнуть. Едва она задремала, как услы-
шала около дома шум мотора машины. Вика выглянула в окно
и увидела около дома свекра две машины. Кузов одной ма-
шины поднялся и высыпал целую кучу угля. Затем к этому
месту подъехала вторая машина и тоже высыпала такую же
кучу. Вика вышла на улицу, машин уже не было, а возле от-
крытого дверного проема в сарай лежали две огромные кучи
угля. Свекор попросил покормить его. Вика вошла в дом, на-
кормила деда и спросила:
– Ты куда это собрался?
Свекор ответил:
– Пойду закидывать уголь в сарай.
– Неужели ты не подождешь Володю с работы? – задала
сноха другой вопрос.
Дед пожевал губы своим беззубым ртом и ответил:
– Да что толку будет от этого? – и вышел на улицу, взял ло-
пату и начал закидывать уголь в сарай.
Вике было жаль старого человека, она подошла и забрала
у него лопату. Дед возвратился к сараю с другой лопатой, и
они вдвоем стали закидывать уголь. Солнце пекло сильно, пот
стекал ручьями по спинам работников, но они продолжали де-
лать свою работу. Через час, когда была заброшена одна куча
в сарай, Вика сказала свекру:
– Хватит, давай отдохнем, а то свалимся здесь оба. Вон как
солнце печет, да и мы не стоим без дела, к тому же нам надо
напиться воды.
Дед не сопротивлялся, он был согласен со снохой. Они не-
много посидели в тени и вновь принялись за работу. Силы тая-
ли у обоих работников, но также таяла и огромная куча, и это
радовало Вику и свекра.
– Вот и все, наконец-то мы с тобою управились, – сказала
молодая женщина.
60
Лица обоих работников были в угольной пыли, они, глядя
друг на друга, дружно засмеялись и направились к корыту с
водой, которая хорошо прогрелась на солнышке. Умывались
с удовольствием, вода наполняла свежестью. От тяжелой ра-
боты у Вики сильно разболелась спина, и она решила пойти и
немного полежать. Час лежания облегчения не принес. С кро-
вати Вика поднялась с трудом, ей хотелось пить. Она шла к ве-
дру с водой и придерживала руками поясницу. В этот момент
перед ней появился свекор и спросил:
– Тебе плохо?
Что-то у меня сильно тянет поясницу. Это, наверное, отто-
го, что я долго находилась в наклоненном положении. Немно-
го еще полежу, а там, глядишь, пройдет, – ответила Вика.
– Не пройдет, – ответил дед.
– Это почему еще не пройдет? – испугалась женщина.
– Потому что у тебя начались схватки, – услышала она го-
лос свекра.
– У меня еще есть время в запасе, целая неделя, – не сдава-
лась Вика, – или пять дней.
– Давай собирайся, – не принял возражений дед, – я тебя
отвезу в роддом.
Нехотя Вика собралась и отправилась вместе со свекром
на остановку. Им навстречу ехала машина «Скорой помощи».
Дед поднял правую руку для того, чтобы машина останови-
лась, а другой рукой указывал на Вику. Машина «Скорой по-
мощи» остановилась. Дед помог взобраться Вике и сам поехал
вместе с нею. В приемном отделении ее раздели и оставили
сидеть на кушетке. Одежду отдали свекру Вики. Дед забрал
вещи и уехал домой. Сидеть на кушетке было прохладно, к
Вике никто не подходил. «Да уж, сервис здесь что надо», – по-
думала она неприязненно о медработниках. Минут через де-
сять к ней вышла санитарка. И то, что она сказала, поразило
Вику, как гром средь ясного неба:
– А у нас сегодня не приемный день.
Секундное замешательство прошло, и Вика ответила:
– Так здесь же роддом, а не магазин. К тому же вы отдали все
мои вещи, которые уже увезли домой. Раз уж у вас сегодня не при-
емный день, так значит, я должна возвращаться домой нагишом?
61
Санитарка смотрела на Вику так, как смотрит баран на но-
вые ворота, затем развернулась и вновь пропала где-то. Вика
начинала закипать и высказала вслух:
– Нет, это никак не роддом, а дурдом.
В этот момент ее совсем не интересовало, слышит ли кто из
медработников ее мнение. Спустя еще десять минут вновь по-
явилась санитарка и всучила в руки Вике полотенце и ночную
рубашку, которые пестрели больничными черными штампа-
ми. Вика надела ночную сорочку, которая едва прикрывала
живот. В таком виде ее привели в палату, где находились не-
сколько женщин. Ни одна из этих женщин не была беремен-
на. «Может быть, эти женщины находятся на сохранении»,
– подумала Вика. Она познакомилась с ними. Оказалось, что
Вика ошиблась в своих предположениях. Все женщины уже
произвели своих детей на свет и ждали время, когда им прине-
сут малышей для кормления. «Интересно, – подумала Вика, –
что же тогда здесь делаю я?» Прошло еще немного времени,
в палату вошла медсестра и пригласила следовать за ней на
осмотр к врачу. Доктор осмотрел Вику и назначил ей какие-
то уколы. Вначале она чувствовала себя вполне сносно, лишь
немного побаливала поясница. Ночью ей спать не пришлось,
появились боли в животе. На утреннем обходе Вика известила
об этом врача. Затем боли исчезли. Два дня в больнице прош-
ли, как на каторге. Дни слишком долго тянулись, и нечем было
заняться. С третьего дня Вике стали колоть назначенные ранее
уколы. В больнице токсикоз мучил Вику еще больше. Свежего
воздуха в закрытом помещении было мало. Все девять меся-
цев обоняние Вики было обостренным. Больничные запахи
убивали ее, и тошнота стала еще больше мучить Вику. Она
по-прежнему не могла есть, дошло до того, что не могла пить
воду. Два дня Вике кололи уколы, схватки крючили все тело и
терзали болью. Она не кричала и не стонала, только металась
на кровати от жара и прикасалась головой к спинке железной
кровати. Железо немного холодило, но потом, согреваясь,
уже не помогало. Теперь Вику перевели в предродовую пала-
ту, где, кроме нее, находились еще две женщины. Иногда эти
женщины постанывали, но в голос не кричали. В предродовой
женщины между собой не разговаривали, каждая из них пере-
62
живала свою физическую боль. И вдруг до слуха трех женщин
из предродовой комнаты донесся крик, голос был звонким и
оттого хорошо слышен:
– Больше я эту скотину к себе не подпущу, а-а-а, тварь по-
ганая, да чтоб у тебя яйца распухли и тебе было бы так же
больно, а-а-а.
Затем последовала отборная матерная брань и вновь крик
«а-а-а».
Сразу стало тихо на одну минуту, и раздался крик грудного
ребенка. Напуганные женщины из предродовой палаты затих-
ли, хотя их боль совсем не уменьшилась. Наоборот, приступы
боли стали более частыми. Одна из трех женщин в предродо-
вой закричала:
– Сестра, сестра, я рожаю, идите скорее сюда.
Из коридора послышался голос:
– Тебе еще не время.
Женщина закричала еще громче:
– Идите скорее, уже головка лезет.
В дверном проеме показалась недовольная медсестра.
– Ну чего орешь?
Роженица больше ничего не стала говорить, а скинула с
себя одеяло. Теперь уже закричала медсестра:
– Ты погляди, она и вправду рожает.
Ребенок родился прямо на кровати в предродовой палате.
Санитарка и медсестра переложили женщину на каталку и
увезли вместе с ребенком. Оставшиеся две роженицы были
напуганы тем, как обращаются медработники с роженицами.
А вот врач-гинеколог был хорошим, оценила Вика. Сегодня
утром он заходил к ним в предродовую, осмотрел всех. С Ви-
кой стал разговаривать так, как разговаривают с ребенком,
хотя он был чуть старше самой Вики:
– Мне сказали, что вы уже двое суток ничего не едите. Если
вы не будете есть, то у вас не будет сил для родов.
– Я не могу есть, – ответила она, – даже чай не могу пить и
воду тоже, у меня начинается тошнота.
Доктор посмотрел на Вику, сел рядом и заставил съесть бу-
лочку с маслом и запить чаем. Едва она поднесла все это ко
63
рту, как то, что она положила в рот, выскочило наружу, и вся
эта еда оказалась на белом и чистом халате доктора.
В испуге он отскочил и запричитал:
– О Боже, какой страшный токсикоз!
Вика бессильно упала на подушку, у нее не было сил для
того, чтобы извиниться перед доктором. Но все это было
утром, а теперь подошла почти ночь. Спустя два часа после
того, как одна из рожениц родила в кровати, закричала соседка
Вики:
– Сестра, идите сюда, я рожаю.
Из коридора послышался точно такой же ответ, как и с пер-
вой женщиной, но все же подошла к ней ворча, и лишь взгля-
нув на вторую роженицу, закричала уже сама:
– Скорей вези каталку, и эта тоже рожает.
Вторую женщину успели довезти на каталке, и она родила
в родовой комнате. Вика оставалась одна. Медсестра зашла в
палату к Вике и сказала:
– Двух мы отправили, надо посмотреть, что тут у тебя.
Она стала торопить Вику:
– Вставай скорее, ты тоже рожаешь.
До родовой комнаты Вика дойти успела. А медсестра гово-
рила акушерке:
– Ну и прорвало их всех троих сегодня, рожают одна за дру-
гой.
Вика, лежала на столе, услышала голос акушерки:
– Давай, дуйся.
Вика поднатужилась, но ничего не почувствовала и услы-
шала вновь голос:
– Не тужься, ты уже родила.
От этих слов на Вику напал испуг, и она закричала, как ра-
неная птица:
– Почему не плачет ребенок? Он живой?
До слуха Вики донесся шлепок, и ребенок заплакал, как бы
нехотя. Сердце молодой матери радостно забилось: «Живой,
жив мой ребенок!»
– Кого бы вы хотели иметь? – спросила акушерка.
Вика ответила:
– Сына.
64
– Тогда поздравляю вас с сыном, вы рады?
– Я не просто рада, я чересчур рада! – ответила Вика.
После родов хотелось пить и говорить, но ни того и ни дру-
гого не разрешали делать. Ей намочили губы, шею и лоб и
велели спать. Сын родился три минуты первого, самое начало
двадцать девятого числа. Чувствовала себя Вика превосходно,
теперь ее не тошнило и не мешали запахи. Ее сердце наполня-
ла радость, и хотелось жить. В таком приподнятом настроении
совсем незаметно для себя Вика заснула. Проснулась оттого,
что двум женщинам из их палаты принесли детей для кормле-
ния. Всего в палате находились пять женщин, с двумя из них
Вика виделась в предродовой комнате. И у всех пяти женщин
родились мальчики. Двум женщинам принесли детей, а три
женщины, которые родили почти в одно время, не дождались,
когда принесут их малышей. В палату вошла медсестра и за-
брала обратно детей. Вика испуганно спросила у нее:
– А когда нам принесут наших малышей?
В ответ она услышала веселый голос сестрички:
– Не спеши, еще успеешь накормить своего малыша, – и
вышла.
Одна из женщин сказала:
– Вам принесут детей на третьи сутки.
– Разве смогут дети находиться так долго без еды? – задала
вопрос женщина, которая родила прямо на кровати в предро-
довой комнате.
Эта женщина имела внешность совсем необычную для Рос-
сии, была похожа на кореянку и звали ее Маришкой.
– Их кормят в детском отделении тем молоком, которое мы
все сцеживаем, – ответила другая женщина.
– Если мы не будет сцеживаться, то пропадет молоко и нам
будет нечем кормить своих малышей, а не только чужих. По-
этому смотрите на меня и делайте все точно так же, как это
буду делать я, тогда у вас все будет нормально.
Молодые мамаши стали сцеживаться. От такой операции
груди болели неимоверно.
– Как же больно, – проговорила Любочка, которая родила
перед Викой за несколько минут.
– Да уж, – подтвердила Маришка.
65
В палату вновь вошла сестричка и стала забирать сцежен-
ное молоко. На третьи сутки принесли малышей Маришке,
Любочке и Вике.
– Какой же он хорошенький и красивый! – воскликнула
Вика.
Ребенок поворачивал голову то в одну, то в другую сторону,
открывая при этом ротик, как галчонок. Тщательно сполоснув
грудь, Вика стала кормить ребенка. Она и раньше любила де-
тей, но никогда не думала о том, что можно любить ребенка
еще больше и гораздо сильнее. Это чувство было несравнимо
ни с чем. За своего ребенка Вика была готова отдать жизнь, со-
всем не задумываясь и не торгуясь. Для нее стало самым глав-
ным, чтобы ее сын ни от чего не страдал, а жил и рос в любви
и радости. Дети Маришки и Вики не открывали глаз, когда их
приносили кормить, а Любочкин малыш всегда бодрствовал,
глаза его широко смотрели на мир и маму. Когда закончилось
время кормления, детей отобрали у мамочек, уложили в теле-
жку и увезли. «Господи, – подумала Вика, – ребенка только
что увезли, а я уже хочу видеть его. Почему они отбирают у
нас детей?». Теперь она жила тем, чтобы поскорее увидеть
своего малыша и приложить к своей груди этот маленький и
беспомощный комочек. «До чего же хороший малыш! – радо-
валась Вика. – Такой маленький, а как привязал меня к себе,
вот теперь мне понятно чувство материнства. Какое же это
счастье иметь своего собственного ребенка!».
Двух женщин выписали, и в палате оставались три женщи-
ны: Маришка, Вика и Любочка. За сутки перед выпиской всех
трех женщин, так как они родили в один день, произошло то,
чего никто из них не ожидал. В палату вошла сестричка и раз-
дала малышей для кормления. Только Вика приложила сына к
груди, как услышала голос:
– Это не мой ребенок, я своего сына знаю.
В словах Любочки Вика не сомневалась, она тоже могла
сразу узнать своего сына. Любая мать инстинктивно чувствует
свое дитя, но эти женщины уже знали своих детей. Это в пер-
вые сутки трудно отличить малышей друг от друга, но сейчас
спутать нельзя, когда оставались всего сутки до выписки, каж-
дая мать узнавала свое дитя. Маришка тоже вела себя странно,
66
она смотрела на своего малыша, давала ему грудь, которую он
не брал. Его глаза молча взирали на ту, которая хотела его по-
кормить.
– Ну, чего вылупился? – раздался голос Маришки.
Такое обращение с ребенком покоробило Вику. «Ну разве
можно так разговаривать с малышом?» – подумала она. Лю-
бочка долго не думала, она распеленала ребенка для того,
чтобы посмотреть на бирку, которая была привязана к ручке
малыша.
– Я оказалась права, – сказала Любочка, – это не мой ребе-
нок, – и подошла к Маришке. Она взяла у нее из рук ребенка,
распеленала и сказала:
– Вот бирочка моя на ручке моего ребенка, этой мой ребенок.
– А где же тогда мой ребенок? – возмутилась Маришка.
– Не знаю, – ответила Любочка. – Может быть, вот этот
твой ребенок, посмотри на его ручке бирочку.
Маришка посмотрела на бирочку бесхозного ребенка и
прочла на ней свою фамилию. Любочка и Маришка долго
возмущались и высказали свое недовольство медработникам.
Разумеется, что никаких извинений им никто не принес. Вика
смотрела на Маришку и не понимала, как она могла не узнать
своего ребенка? Свое мнение Вика оставила при себе, потому
что не хотела травмировать Маришку. На шестые сутки всех
трех женщин выписали, и палата на некоторое время опусте-
ла. Володя приехал за Викой на такси. Он привез все, что она
заранее приготовила для новорожденного и для себя. Пока
акушерки собирали ребенка, Вика разговаривала с мужем и
спросила у него:
– Ты ванночку купил?
Она услышала то, что не ожидала:
– Я не успел
– В чем же я буду купать ребенка? – сокрушалась молодая
мамаша.
– Получу деньги и куплю, – пробубнил муж.
Ребенка вынесли, и первым делом Вика дала ему пустыш-
ку. Он добросовестно высасывал из нее молоко. Некоторое
время раздавался звук посвистывания от такой работы. Затем
пустышка была выплюнута, и раздался крик недовольства.
67
Молока не было, а есть хотелось. Вика накрыла грудь наглаз-
ником и стала кормить ребенка прямо в такси. Ребенок наелся
и заснул. Такси довезло пассажиров до дома, Вику с ребенком
встречали свекор и племянница Володи. Первым делом им за-
хотелось взглянуть на малыша. Дед только глянул на внука,
сразу же изрек:
– Наша порода.
Племяннице захотелось быть крестной для малыша, и по-
лучила на это согласие от молодых родителей.
– А теперь мне надо выкупать малыша, – сказала Вика.
Она нагрела воды и вылила ее в тазик. В этом тазике ей
пришлось купать ребенка, потому что ванночка была только
в далеком будущем. Она знала, что Володя никогда не купит
ее сам. После купания ребенка еще раз накормили, и он спал
спокойно. Вика сразу же занялась домашними делами. Без нее
в доме был беспорядок. Уставшая она присела отдохнуть. Во-
лодька мечтательно сказал:
– Сына я назову Спартаком в честь моей любимой команды.
В этот момент Вика начинала закипать, терпение куда-то
улетучилось, в запале она сказала:
– Лучше уж сразу назови его Тузиком или Шариком. Ника-
ким Спартаком он не будет. Хватит и того, что я в свое время
нахлебалась со своим необычным паспортным именем. Хоро-
шо хоть сама сумела переименовать себя. Мы живем в Рос-
сии, поэтому и имена нужно давать детям русские, а не ино-
странные. Ты сам смеялся, когда узнал, что человек носит имя
Трактор Иванович или Даздраперма. У тебя же получается то
же самое.
Мозг Вики работал расчетливо и трезво, она знала, что муж
не примет от нее ни одного нормального мужского имени. По-
этому Вика сказала:
– Он будет носить имя Владимир.
На мужа напал столбняк, и он стоял, как изваяние. Вика ви-
дела, как муж вначале хотел возразить, а потом сообразил, что
это его собственное имя и крыть против нечем. Затем его лицо
прояснилось, как бы выплыло из тумана:
– Ну, хорошо, пусть мой сын носит мое имя, раз ты этого
хочешь, – покровительственно сказал Володька.
68
Совсем незаметно Вика издала вздох облегчения. Нет, не от-
того, что нравилось имя Володя, а потому, что у ее сына будет
нормальное русское имя. Она не спорила с тем, что иностран-
ные имена были красивыми, но они были совсем необычными
для России. А в детские годы ребенок всегда страдает от всего
необычного, что происходит с ним, а уж если имя носить не
такое, как у многих, то приключения тебе обеспечены и не из
самых лучших. Про себя Вика подумала: «Я никогда не буду
называть сына Володей, он для меня будет Вовочкой». Конеч-
но, она хотела назвать сына другим именем. К великому ее
сожалению, этого сделать было невозможно. На следующий
день Володька сам съездил в сельсовет и зарегистрировал
сына. Вика поехать вместе с ним не могла по очень простой
причине, ей стало плохо. В первую же ночь, как только Вика
появилась дома, муж стал требовать у нее супружеского долга.
На что она возразила:
– Мне нельзя жить с мужчиной в течение сорока дней, так
нам всем объяснил врач.
– Да ваш доктор просто дурак, – разозлился Володька. – И
что же, я должен сорок дней терпеть?
Вика спокойно разговаривала с мужем:
– Да, это время тебе придется потерпеть, потому что по-
следствия для меня могут быть плохими.
Терпеть Володька не собирался. Чем больше сопротивля-
лась жена, тем страстнее было его желание. Плохо себя по-
чувствовала Вика уже на следующее утро, низ живота сильно
болел. На третьи сутки ее бил озноб и сильно тошнило, живот
резало так, как будто его полосовали ножом. От этих болей
она упала в обморок. Вика была напугана: «Неужели такое со-
стояние у меня останется навсегда?» Утешало то, что она на-
шла причину своей боли. От сексуальных домогательств мужа
Вика уберечься не могла и терпела из-за сына, которому нужен
отец. Она немного успокоилась, избиения прекратились, муж
понял, что сын рожден от него. Мальчуган был очень похож
на отца и деда. Дед души не чаял в своем внуке и называл его
только ягодкой, а не по имени.
После родов прошло полтора месяца. Был обычный рабо-
чий день. Вика приготовила ужин и ждала мужа с работы. Дел
69
у нее прибавилось после рождения сына, и она не заметила,
что супруг пришел с работы пьяным. После ужина они собра-
лись прогуляться с ребенком на улице. Вика запеленала Во-
вочку, уложила в коляску и ждала, когда выйдет муж из дома.
А коляску дала на время «невеста» свекра. Денег от мужа Вика
по-прежнему не видела, поэтому и коляску купить было не на
что. Наконец, Володька вышел из дома, и Вика направилась
по тропинке с коляской, чтобы выйти на асфальтированную
дорогу.
– Мы не пойдем этой дорогой, – сказал муж, – давай лучше
пойдем по полю, там проходит грунтовая дорога, ее накатали
машины по совхозному полю.
Она стала возражать, объясняя, что там одни ямы и коляску
везти будет совсем неудобно. Володька вырвал из рук жены
коляску и сказал:
– Я сам покачу коляску.
Вике пришлось идти рядом, а дорога действительно была
вся в рытвинах, но она шла параллельно асфальтовой дороге,
и их разделяло всего пятьсот метров. Вика решила еще раз
уговорить мужа пойти по асфальтовой дороге. Володька за-
упрямился:
– Нет, мы пойдем здесь.
«Ну что ж, – подумала Вика, – здесь так здесь». Она шла,
восторгалась сыном и полагала, что и муж должен восторгать-
ся своим дитем. Но то, что ответил ей муж, ввергло Вику в
шоковое состояние.
– Да он просто мое дерьмо.
Спустя несколько секунд Вика ему ответила:
– Значит, все люди и есть дерьмо своих родителей, но от
этого ничего не меняется. Родители всегда любят своих детей,
даже если, как ты говоришь, что они их дерьмо. Вот ты – дерь-
мо своего отца, но твоя мать любила тебя, даже, может быть,
больше, чем своего мужа. Потому что для матери ребенок до-
роже мужа.
Едва Вика вымолвила эти слова, как муж стал силой оттал-
кивать от себя коляску вперед. Она неслась по колдобинам и
грозилась завалиться на бок. Вика закричала:
– Что же ты делаешь? Ты убьешь ребенка!
70
Она подбежала к коляске и ухватилась за ручку. Теперь Во-
лодька подбежал к Вике и оттолкнул ее от коляски. От сильно-
го толчка она упала, затем поднялась на ноги. Володька вновь
с силой оттолкнул от себя коляску и прокричал:
– Моя мама любила меня.
Коляска неслась вперед и грозно раскачивалась. Каким-то
чудом она не перевернулась и не завалилась на бок. Володька
стал избивать подбежавшую к коляске жену. Грунтовая дорога
уже поворачивала к асфальтовой и до нее оставалось метров
двести-триста. Он избивал жену с садистским наслаждени-
ем, наконец, повалил на землю и стал пинать. Затем схватил
коляску и оттолкнул от себя с еще большей силой, чем тол-
кал прежде. Коляска лихорадочно прыгала по колдобинам и,
подпрыгнув в последний раз, перевернулась колесами вверх.
Крик Вики в этот момент был ужасен, так как она увидела все
это во время бега за мужем. Трезвый разум работал помимо ее
воли, как будто он жил самостоятельно. Ребенок был крепко
спеленат и укрыт байковым одеяльцем, он легкий, поэтому у
малыша не должно быть серьезных ушибов. Видимо, мозг дал
команду телу. Вдалеке была видна машина, которая должна
была проехать мимо них. Каким образом Вике удалось раз-
вить такую скорость и верный расчет? На это она никогда бы
не сумела ответить, но расчет ее был верным на все сто про-
центов. Вика подбежала к перевернутой коляске, выхватила
малыша вместе с одеяльцем и понеслась к приближающейся
машине. Володька бежал следом за ней, а коляска осталась ва-
ляться на пыльной дороге поля, и орал дурным голосом:
– Остановись, убью, сучка, дай только догоню.
Вика выбежала на дорогу и встала прямо посередине. И ма-
шина, и Володька все надвигались на нее. Машина секунд на
двадцать оказалась около нее раньше Володьки. Водитель вы-
скочил из машины, уже собирался отчитать по полной програм-
ме дуру с ребенком на руках и услышал крики Володьки. Вика
в этот момент открыла дверцу кабинки и забралась в машину.
Дверца со стороны водителя была открытой, и Вика прокричала:
– Скорее едем отсюда, этот придурок перевернул нарочно
детскую коляску и чуть не убил ребенка, если не веришь мне,
то посмотри вон в ту сторону.
71
Водитель повернул голову по указанному направлению и
увидел лежащую на боку детскую коляску.
– Высади ее из машины, – стал орать запыхавшийся Володька.
Водитель схватил монтировку и двинулся к орущему мужику.
– Раз уж твоя баба не хочет идти к тебе, значит, я отвезу ее
туда, куда она попросит, давай вали отсюда, вояка с бабами.
Вику трясло, как в лихорадке. Машина тронулась с места,
и вздох облегчения вырвался из груди молодой женщины. Как
ни странно, но ребенок спокойно спал и ни разу не проснулся.
Он даже не почувствовал, какая опасность ему грозила, только
пустышка иногда шевелилась между пухлыми щечками.
– Чего же ты живешь с таким козлом? – услышала Вика
голос водителя.
– Это уж кому что дано, – ответила Вика.
– Любишь, что ли? – вновь спросил любопытный и разго-
ворчивый водитель.
– Ненавижу, – прозвучало в ответ.
– Тогда уходи от него к матери, небось не выгонит тебя с
дитем на улицу, даже еще поможет приглядеть за мальцом.
Вика тяжело вздохнула:
– Нет у меня матери, без нее росла.
– Тогда плохи твои дела, – вздохнув, в свою очередь сказал
водитель.
– Ничего, как-нибудь перебьюсь. Останови здесь, я уже
приехала.
Машина затормозила. Поблагодарив водителя за помощь,
Вика вышла из машины. Раиска с Аркадием смотрели телеви-
зор, когда Вика вошла в дом. Раиска повернула голову на звук
закрывшейся двери и увидела падчерицу.
– Чего это ты какая-то вся взъерошенная? – спросила она.
Вика рассказала обо всем, что с ней произошло.
– Значит, опять будешь жить дома. Ребенок мне не даст вы-
спаться. Лучше иди домой, там теперь твои корни. Терпи, все
бабы терпят, – заволновалась Раиска не на шутку.
Не говоря ей ни слова, Вика ушла в свою бывшую ком-
нату. Положила сынишку на кровать и беззвучно заплакала.
Малыш спокойно спал, но его мать не была спокойна. Она
распеленала ребенка и внимательно его оглядела. «Если бы
72
Володька сломал что-нибудь ему, то он плакал бы. Нет, к
специалисту завтра я все-таки зайду, пусть малыша осмо-
трят, тогда я буду спокойна», – рассуждала Вика. В комнату
вошли Сережка и Минька, который недавно освободился из
тюрьмы.
– Вика, ты дома? – в один голос закричали ее братья.
Она повернулась, так как рассматривала ребенка и стояла к
ним спиной.
– Привет, вот зашла на огонек, – улыбнулась Вика.
– Так, не темни, – сказали они, – давай рассказывай, что
случилось и почему твои глаза на мокром месте?
От рассказа сестры у Сережки с Минькой заходили желва-
ки, и Вика это заметила.
– Этот козел сейчас дома? – спросили они.
И Вика испугалась за братьев.
– Только прошу вас, не трогайте его, я не хочу, чтобы вас
посадили в тюрьму, поверьте – он этого не стоит.
– Да мы только поговорим с ним, а трогать не будем, не
переживай, – успокоили ее братья.
– Ну уж, если вы решили туда идти, в таком случае за-
одно прихватите пеленки и распашонки. Хоть пойдете туда
с пользой, а от разговора с ним толку все равно никакого не
будет.
Через некоторое время братья исчезли. Вика вздохнула:
«Ладно, одна проблема решена. Ребенок будет чувствовать
себя удобно в чистых пеленках». Мысли ее были грустными.
«Что же мне делать? На какие средства жить? Здесь моему по-
явлению не очень-то рады. Раиска дала мне хорошо понять это
и все сказала открытым текстом». Сережка с Минькой возвра-
тились довольно быстро, они принесли то, что просила Вика.
Сережка сказал сестре:
– Теперь он тебя больше не тронет, мы с ним хорошо по-
говорили.
– Вы что, избили его? – заволновалась Вика.
Минька ответил:
– Нет, мы его не трогали, просто хорошо убедили в том, что
он поступил с тобой очень скверно.
Она смотрела на ребят подозрительно:
73
– Ладно, поговорили, так поговорили, только толку от этого
все равно никакого не будет, потому что он относится к типу
человек-дуб или осел, – сказала, тяжело вздохнув, Вика.
Рано утром она отправилась в больницу. Доктор вниматель-
но осмотрел ребенка и сказал:
– Я никаких повреждений у ребенка не нашел, он ведет себя
спокойно, значит, все в полном порядке.
– Спасибо, – сказала Вика с большим облегчением в сердце
и вышла из кабинета врача.
Она шла с ребенком на руках к автобусной остановке. С
души упал тяжелый камень, ребенок был вполне здоров и, са-
мое главное, жив. Только Вика подошла к автобусной останов-
ке, как перед ней появился Володька.
– Прости меня, Викуша, пошли домой, я не знаю, что на
меня нашло. Мне без тебя плохо, – почти с плачем в голосе
произнес он.
Вика смотрела на мужа осуждающим взглядом. Ей не хоте-
лось вообще разговаривать с ним.
– Оставь меня в покое, – процедила она сквозь зубы, при-
жав к себе ребенка.
Вика вошла в подошедший автобус и очень обрадовалась,
что муж не поехал вместе с ней. «Значит, ему нужно было по-
пасть на работу, – решила она. – Какой-то странный у него
график работы, мотается весь день там, где ему хочется».
Раиска встретила падчерицу в штыки.
– Когда же я буду жить одна, без вас?
Вика невесело поглядела на мачеху и ответила:
– Придет время, когда останешься ты совсем одна, и к тебе
никто не придет, хотя ты будешь нас звать. А не придет к тебе
никто потому, что ты сделала и делаешь все, чтобы от тебя от-
вернулись.
– Хоть бы скорее подошло это время, но я звать к себе никого
не буду, не дождетесь, – выпалила со злостью в голосе Раиска.
– Да уйду я от тебя, не переживай так сильно, просто мне
надо передохнуть, поэтому я поживу здесь совсем немного.
Устала я от издевательств мужа, – тихо произнесла Вика.
Раиска еще о чем-то бурчала, но Вика ушла в свою комнату,
где когда-то жила. Она покормила сына и перепеленала, он вел
74
себя вполне спокойно. Затем принялась за дела. Протерла кру-
гом пыль, перестирала тряпки и промыла пол во всем доме.
Ей надо было хоть как-то отрабатывать свой хлеб. Пока ребе-
нок спал, Вика вышла на улицу. Лето подходило к концу. Был
уже август. На улице она пробыла не более пятнадцати минут.
Бесшумно вошла в дом, чтобы посмотреть на малыша. Войдя
в комнату, Вика увидела там Раиску, которая склонилась над
младенцем. Она очень удивилась тому, что мачеха распелена-
ла ребенка, и подумала: «Зачем Раиска это сделала?» То, что
она увидела потом, повергло ее в шоковое состояние, которое
продолжалось всего одну секунду. Злобная Раиска щипала
грудного ребенка, от чего он заходился криком.
– Что же ты делаешь? Зачем ты щипаешь его? Что тебе пло-
хого сделал маленький и беззащитный ребенок? Какая же ты
все-таки тварь…
Вика прижала к себе малыша и успокоила, дав ему грудь.
Ребенок вновь заснул, и она его запеленала сонного. Пока мо-
лодая мать делала это, Раиска вышла. Вика вышла из комна-
ты, где спал ребенок, и вновь задала Раиске тот же вопрос.
Сознаваться в чем-то мачеха не собиралась, она отговорилась
тем, что хотела проверить: сухой ребенок или нет. Вика такого
аргумента не приняла и сказала причину: ее ребенок никогда
не засыпал, если был мокрым. Как ни странно, но Вике было
понятно, почему Раиска это сделала, просто она выпроважи-
вала падчерицу туда, откуда она пришла. Одного малыша без
присмотра Вика больше не оставляла.
Володька приходил каждый вечер и уговаривал ее вернуть-
ся домой. Возвращаться к мужу Вике не хотелось, но и де-
ваться ей было некуда. «Куда ни кинь – всюду клин, – думала
она. – Не зря, видимо, в народе говорят, как из яйца – так и до
конца.
С самого детства жизнь моя была трудной. Думала, выйду
замуж, обзаведусь семьей, и все мои беды закончатся. Как ни
жаль, но они почему-то не кончаются, а только множатся и
тянутся, как караван, вереницей друг за другом. В данный мо-
мент что-то изменить я пока не смогу, обстоятельства не дают.
Придется возвращаться к постылому мужу, который своим от-
ношением ко мне делает все, чтобы быть для меня отврати-
75
тельным и ненавистным. Если бы он не издевался надо мной,
может быть, и мое отношение к нему изменилось. Видимо,
муж чувствует, что я его не люблю. Приревновал меня даже к
собственному ребенку и чуть не убил его. Только теперь мне
стали понятны слова свекра. Он говорил: мужу-псу не заголяй
попу всю. Только по своей неопытности я воспринимала его
слова в прямом смысле и удивлялась, с чего это свекор так ду-
мает? Оказывается, эти слова имели совсем другое значение:
что не все нужно рассказывать и раскрывать мужу. Видимо,
дед сам через это прошел, о чем говорил мне. Откуда я могла
знать все нюансы жизненных перипетий. Все-таки детдомов-
ские и интернатовские воспитанники не подготовлены к жиз-
ни в обычной среде людей. У них нет никаких жизненных зна-
ний. Сколько же таким людям приходится набить себе шишек,
чтобы понять жизнь? А у меня уже истерзаны душа и тело от
таких шишек». От таких мыслей у Вики разболелась голова.
Слезы текли на подушку. Малыш спокойно спал после купа-
ния и кормления. Взгляд Вики вновь упал на сына. «Как же я
хочу, чтобы у моего ребенка все было хорошо!» Она тихонеч-
ко и нежно целовала щечки спящего ребенка. Незаметно веки
ее отяжелели, спасительный сон унес Вику в страну Морфея.
Отдохнула она в своем доме всего лишь неделю. Конечно, от-
дыхом это назвать можно было с большой натяжкой. Отдых
был только от сексуальных домогательств мужа и его тирании.
Но и дома было насилие со стороны Раиски. Раиска сказала
падчерице:
– Хватит сидеть на моей шее, иди к себе.
Аркадий покряхтывал, но молчал. Ничего другого не оста-
валось беззащитной Вике, как возвращаться в настоящий ад.
Вечером, на исходе дня, вновь заявился муж и она вернулась
к нему.
Целый месяц прошел почти благополучно. Только все
сильнее беспокоили Вику ноги. От всех нервных напряже-
ний они были расчесаны в кровь. Израненные икры зудели
и чесались. От расчесывания раны начинали кровоточить.
Вике было стыдно показываться на улице с такими ногами.
Но и в этом случае ей некуда было деться, денег на мази у
нее не было, а какую траву можно было использовать она не
76
знала. Возвратившись в дом мужа, Вика навела порядок.
Днем сынишка спал на улице под марлевым пологом в ко-
ляске. Пока он спал, она возилась в огороде. Затем возвра-
щалась в дом, готовила еду и отправлялась в свой родной
дом, где выросла. Вика скучала по отцу, если не видела его
хотя бы один день, и вообще, ее тянуло домой с неодоли-
мой силой. Вот и сегодня, управившись со всеми домаш-
ними делами, она собралась идти к отцу. Покормив сына,
перепеленала, сполоснула пеленки и повесила их сушить.
До возвращения мужа домой у нее оставалось немного сво-
бодного времени. Дорога домой всегда радовала Вику, она
шла вперед, катя перед собой коляску с ребенком. Когда до-
шла до своего поселка и увидела те места, где они играли
с Иринкой, сердце защемило: «Как живется моей сестре на
чужой стороне?».
А Иринка остро переживала потерю своих детей. К свекро-
ви она не ездила, да и муж ее с собой не звал. После увольне-
ния с работы Петро зарплату в дом не приносил. Когда Иринка
спросила о деньгах, он ей ответил:
– Маме были необходимы деньги, поэтому отдал их ей.
– Петь, но нам тоже надо на что-то жить, да и за комнату
надо заплатить тете Вере, а скоро надо заготавливать дрова и
уголь, – сказала растерянно Иринка.
– Но ты-то получишь зарплату, вот и отдашь за все, – не-
брежно сказал муж.
Иринка горестно вздохнула, но скандалить не стала.
«Ну ладно, – подумала она, – теперь мы работаем на одном
предприятии и получать будем с ним вместе, не будет же он
каждый месяц отдавать деньги своей маме». Подошло вре-
мя получки. Зарплату получили все. Петро протянул Ирин-
ке зарплату – двадцать рублей. Немой вопрос застыл в гла-
зах его жены. Сказать хоть что-то не удавалось. В голове
никак не могло уложиться то, что ее мужу выдали такую
зарплату. Кое-как выйдя из шокового состояния, Иринка
спросила:
– Почему тебе заплатили только двадцать рублей? Надо
зайти в бухгалтерию и разобраться в чем дело.
Петро посмотрел на жену, как на букашку, у которой нет мозгов.
77
– Двадцать рублей я дал тебе на питание. Мы с мамой под-
считали, этой суммы вполне достаточно. Остальные деньги я
положу себе на сберкнижку, буду копить на машину.
Иринка вновь была поражена, но совсем недолго. Затем
сказала:
– Нам негде жить, у нас с тобой ничего нет, даже одежды
необходимой. Ты же хочешь купить себе машину. Неужели бу-
дешь ездить в машине с голой задницей? В первую очередь
нам необходимо иметь свой собственный угол, а не машину.
Слушать высказывания жены Петро был не намерен.
– Я поехал к маме, – донеслось до Иринкиного слуха.
И дверь за ним захлопнулась. Иринка упала на кровать и
заплакала. Уткнувшись лицом в подушку, чтобы не слышала
тетя Вера, она рыдала. Через некоторое время Иринка прика-
зала сама себе: «Нет, надо успокоиться, пусть никто не видит
моих слез. Я сильная, я справлюсь…». Ее глаза остановились
на календаре, который висел на стене. На нем было первое
число. Иринка встрепенулась: «У меня задержка уже две не-
дели, неужели я опять беременна? Неужели Бог услышал мою
боль и даровал мне еще одного ребенка? Господи, помоги мне,
пусть этот ребенок не погибнет, если я беременна! Но как я
могла забеременеть, если мы с мужем редко бываем вместе?
Может быть, во мне произошло какое-то изменение после вы-
кидыша? Но Лена говорит, что мне стало плохо после укола
врачихи, которую привела свекровь, и что «Скорая» приеха-
ла очень быстро. И почему я ничего не помню, мне не дава-
ли наркоз. Она подозревает, что врачиха и свекровь были в
сговоре, потому что все произошло слишком быстро. Скорее
всего, я не беременна, ничего во мне не изменилось, ем я, как
обычно, и меня совсем не тошнит». Тут ее мысли переключи-
лись на мужа: «Что же все-таки происходит с моим мужем?
Как же он сильно изменился в последнее время! Может быть,
это на меня действует проклятье? Ведь я получила телеграмму
в день моей свадьбы из Казахстана. В ней было напечатано
всего три слова «Будь ты проклята!» Значит, Тепленький на
меня обиделся, но ведь я не обещала ему, что выйду за него
замуж. И, видимо, надеялся на меня, раз уж писал письма в
течение длительного времени. Мне хотелось быть честной по
78
отношению к нему, поэтому и написала, чтобы больше мне
не писал, потому что я выхожу замуж. А он за мою честность
меня проклял. Ну и Бог с ним, я его не хочу проклинать, пусть
будет счастлив». Ее взгляд теперь перекинулся на фотографию
сестры. Вика улыбалась. Мысленно Иринка с ней заговорила:
«Как же я соскучилась по дому и родным! Каждый день мне
снится один и тот же сон – я еду домой».
Из двадцати рублей, выделенных мужем, Иринка заплатила
пятнадцать за комнату. Без зазрения совести Петро питался на
деньги жены. Он искренне считал, что выделенных им денег
вполне достаточно для пропитания. Вскоре Иринка узнала о
том, что беременна, и поделилась этой радостью с мужем. От
радости Петро не сиял, после работы он уехал к маме среди
недели. Как только Иринка пришла с работы на следующий
день после объявленной вести мужу о беременности, так сра-
зу же появилась и Параська. Она льстиво улыбалась Иринке и
величала ее дочкой. Затем перешла к делу:
– Вам еще рано иметь детей, поэтому тебе надо сделать
аборт.
Вот тут уж Иринка высказала все и мужу, и свекрови.
– Никаких абортов я делать не стану, с тобою больше нику-
да не пойду и с твоим сыночком тоже. Хватит с меня и одного
раза, ты уже убила двух своих внуков и еще хочешь убить? Не
выйдет, я буду рожать.
Тут взял слово до времени молчавший Петро.
– Мама права, у нас еще ничего нет и детьми нам обзаво-
диться рановато.
Эти слова вывели Иринку из себя.
– Ну как же, я совсем забыла, тебе не ребенок нужен, а ма-
шина, а может, еще и куча баб? Так можешь уходить, я тебя
держать не стану, но убивать своего ребенка я вам не дам. Неу-
жели ты не видишь, что твоя мамочка только и делает, что раз-
водит нас. Она-то и будет этому очень рада. Можешь бежать за
своей мамашей-убийцей. Убирайтесь отсюда оба, видеть вас
не могу. Только покрепче держись за мамину юбку, а то нена-
роком потеряешь где-нибудь.
– Ах ты наглая кацапка! – взорвалась Параська. – Ты нас
гонишь отсюда, но ничего, скоро сама за моим сыном при-
79
бежишь и будешь валяться у меня в ногах. Пойдем, сыночек,
пусть попробует пожить без мужика.
Петро ушел вместе с матерью. Иринка осталась в комнате
одна. Она сидела тихо и не шевелилась, будто б замерла. Тетя
Вера слышала все и переживала за свою квартирантку, к ко-
торой очень привязалась. Она сидела и ждала, когда Иринка
выйдет из своей комнаты. «Почему так тихо?» – подумала хо-
зяйка. Не было слышно плача, обычной реакции женщины на
горе и обиду. Она осторожно открыла дверь. Иринка сидела,
как сомнамбула.
– Иринка, очнись, ты в порядке? – окликнула тетя Вера.
Из прострации квартирантка выходила медленно. Внача-
ле ее взгляд упал на хозяйку, затем выкатилась одна крупная
слеза. Потом влажными стали оба глаза Иринки, теперь слезы
текли ручьем из ее глаз, при всем этом она не издала ни еди-
ного звука.
– Ну, вот и хорошо, – сказала хозяйка, – слезы смоют ду-
шевную боль.
Она тихонько вышла из комнаты и прикрыла за собою
дверь. Старая женщина хорошо знала все грани жизни, а
если и не все, то многие, и прекрасно понимала состояние
квартирантки. Сейчас ей необходимо было побыть одной со
своей бедой, чтобы она вышла вместе со слезами наружу. Не-
приятный осадок в душе все равно останется, но сильная или
почти невыносимая боль немного притупится. Мозг Иринки
постепенно стал функционировать: «Совсем одна среди чу-
жих людей, в чужой стране. Вот и съездила с мужем на его
прощание с Родиной так, что застряла и никак не могу от-
сюда вырваться. Значит, надо зарабатывать себе свой угол, а
для этого прожить здесь много лет. Через семь месяцев ро-
дится ребенок, одной мне будет трудно и даже очень. Значит,
я не очень скоро навещу Родину и родных людей. Поэтому
мне необходимо съездить домой, пока есть возможность это
сделать. Да, я поеду домой и почерпну там силу». На следу-
ющий день Иринка оформила очередной отпуск и отправи-
лась домой. Радость встречи с родными местами и близкими
людьми притупит боль и обиду. Наконец-то ее сон сбылся,
она в поезде и едет домой. Запахи родных мест остро ощуща-
80
лись, и радость наполняла все существо Иринки, вытеснив
из сердца неприятную картину с мужем и свекровью. Види-
мо, защитные силы молодого организма исправно исполняли
свои функции. Иринка увидела дом, где они когда-то жили
с сестрой. «Здесь ли сейчас Вика? Как же я по всем соску-
чилась! Хорошо было бы, если б и Славик приехал домой».
Иринку увидеть никто не ожидал, потому что она никому не
писала, что приедет погостить. В доме Иринка застала отца
и Раиску. Она оставила в доме вещи и попросила отца, чтобы
показал, где сейчас живет ее сестра. Раиска тут же закудах-
тала:
– Вот, только вошла в дом и сразу бежит отсюда, только
успела побросать вещи.
Отвечать Раиске ее же словами Иринка не стала. Ведь это
она выгнала ее из дома, поэтому ей пришлось уехать в Ленин-
град. Если бы в этом доме жила одна Раиска, то Иринка ни-
когда бы не приехала сюда, несмотря даже на то, что этот дом
был построен ее родителями. Вместе с отцом Иринка дошла
до автобусной остановки. Они стояли в ожидании автобуса.
Вика в этот момент шла с коляской к отцу и тоже дошла до
остановки и увидела отца.
– Пап, куда ты собрался ехать? – спросила она.
– Да мы с Иринкой собрались ехать к тебе, – ответил он.
– Иринка приехала! – радостно воскликнула Вика. – Так где
же она?
Аркадий стоял и растерянно смотрел на младшую дочь, за-
тем указал рукой на стоящую рядом с ним женщину:
– Да вот же она.
Теперь Вика растерянно смотрела на сестру, которая силь-
но изменилась, в ней ничего не было от прежней Иринки. Она
имела усталый и измученный вид, глаза не блестели, как пре-
жде, а кожа лица была землистого цвета. Первые слова, кото-
рые вырвались из уст Вики, прозвучали неожиданно и для нее
самой.
– Ой, Иринка, какая же ты страшная, но все равно я тебя
люблю и очень сильно по тебе соскучилась.
Она обхватила сестру руками и прижала к себе крепко-
крепко, затем расцеловала в обе щеки.
81
– Как же я по тебе соскучилась! – повторилась Вика.
Аркадий стоял и наблюдал за дочерьми. Потом, немного
покряхтев, сказал:
– Раз уж вы встретились, то лучше я пойду домой.
– Иди, пап, иди, а мы с Иринкой пойдем ко мне, – сказала
отцу Вика.
Ей очень хотелось поговорить с сестрой. Они так давно не
виделись, почти два года. Иринка горела тем же желанием. Се-
стры пошли пешком. Малыш Вики спокойно спал на свежем
воздухе. Иринка заглянула в коляску. Своего племянника она
еще не видела.
– Какой хорошенький! – произнесла Иринка. – А знаешь, я
тоже беременна более двух месяцев.
– Так вот почему ты так изменилась? – подвела черту над
внешностью сестры Вика. – Я тоже была страшной, когда хо-
дила беременной. Ты знаешь, меня не узнавали даже те люди,
с кем я работала. Когда я подходила к ним и здоровалась, они
смотрели на меня так, как будто у меня не все в порядке с го-
ловой. Передо мной вежливо извинялись и говорили: «Мы с
вами не знакомы». Мне приходилось называть свое имя и кем
я работала. Вначале меня внимательно рассматривали, затем
произносили вслух: «Ты так сильно изменилась, от тебя преж-
ними остались только глаза и голос».
– Лучше расскажи, как ты живешь? Все ли у тебя нормаль-
но? – спросила Иринка.
Вика тяжело вздохнула и ответила:
– Замуж я вышла за Володьку назло Мише. Короче говоря,
посеяла я зло для себя самой, теперь собираю этот урожай.
Плохо я живу, Иринка. Мало того, что я его не люблю, он мне
даже ни капельки не нравился, было в нем что-то отталки-
вающее. Надо было прислушаться к своей интуиции, но зло
затмевает разум человека. Теперь дошло до того, что меня от
него воротит, открывается тошнота. После секса с ним у меня
остается гадливое ощущение, будто бы меня изнасиловали не-
сколько человек. Зарплату в дом он не приносит, я износилась
до того, что мне не на что купить даже трусики или бюстгаль-
тер. Все продукты в доме покупает его отец на свою пенсию.
Куда Володька девает деньги, я не знаю, но у него ничего нет,
82
и ничего он не приобрел ни из вещей, ни из одежды. Может
быть, тратит их на женщин? Выпивает с получки и с аванса, и
тогда начинает меня избивать.
У Иринки расширились глаза и выскочил непроизвольный
вопрос:
– Тогда зачем ты с ним живешь?
Вика тяжело вздохнула и пояснила, что уходила, да возвра-
щалась обратно.
– Ребенка девать некуда, значит, и на работу не выйдешь. Из
дома Раиска выживает. Некуда мне деваться, надо ждать, пока
ребенок подрастет, и до тех пор терпеть все его издеватель-
ства. За себя я не боюсь, боюсь только, чтобы он не навредил
ребенку. Я думаю, что ему нельзя выпивать, потому что тогда
он ведет себя неадекватно. Как будто в его мозгу происходит
замыкание. Но самое отвратительное то, что после всего слу-
чившегося он плачет, ползает на коленях и просит прощения.
Свое слово держать может только до следующей выпивки. По-
этому нет никакой гарантии, что все это не повторится через
месяц или через две недели.
Сестры шли молча. Одна молчала оттого, что уже все ска-
зала, а другая переваривала информацию.
– А ты как живешь? – спросила Вика.
В свою очередь Иринка рассказала сестре о своей жизни, о
свекрови, о тете Вере, но ни слова не сказала о том, что произо-
шло у нее с Петром. Когда она слушала рассказ Вики, сердце
сжималось от боли. Иринка знала, что у сестры было больное
сердце. Теперь же, выслушав ее, решила ни о чем не расска-
зывать, так как у Вики было своих проблем выше крыши. И
еще она знала о том, что Вика будет сильно переживать за нее.
Поэтому боялась расстроить сестру, ведь на ее руках малень-
кий ребенок и его еще надо будет вырастить. Иринка перевела
разговор на другую тему и стала расспрашивать о девчонках.
Вика охотно рассказывала о тех, о ком она слышала от кого-то,
потому что сама никого не видела. Сестры подошли к дому, и
Вика сказала:
– Вот здесь я живу, давай заходи.
Вика стала разогревать ужин, так как должен был возвра-
титься с работы Володька. Иринка от еды отказалась, потому
83
что ее тошнило, поэтому она стала пить чай. Этот напиток лю-
били обе сестры. Их беседа прервалась тогда, когда открылась
дверь и на пороге появился Володька. Он замер в проеме две-
ри и пристально рассматривал гостью.
– Это Иринка приехала, – пояснила мужу Вика. – Давай са-
дись за стол, я сейчас покормлю вас с дедом.
Как обычно она накрыла на стол, и дед налил себе стопку
для аппетита. Володька налил стопку себе сам и тут же выпил.
Пока он не произнес ни одного слова, даже не поздоровался
с Иринкой. Обе сестры этого даже не заметили, так как были
заняты прерванной беседой. Вика не подозревала, что эта
стопка может ей чем-то навредить, но она оказалась лишней.
Произошло очередное замыкание в голове Володьки, и он по
своей привычке ударил жену при ее сестре. Иринка вскочила
и подбежала к нему.
– Ты за что ударил Вику? За то, что она навела в твоем сви-
нарнике порядок, обстирала тебя и приготовила еду, я тебя
убью, мразь поганая.
Вика испугалась за сестру, она боялась, что Володька ударит
сестру по животу. И тут уже она подскочила к мужу сама, когда
тот замахнулся на Иринку. Вика выкрикнула ему в лицо:
– Если ты ее ударишь, то она тебя посадит в тюрьму. Это я
на тебя не подавала заявления в милицию, а она подаст. Тебя
уже давно посадить в каталажку пора, вот там ты сумеешь по-
казать себя. Или ты можешь воевать только с беременными
бабами? Там тебя быстро в стойло поставят, и быстро ты раз-
учишься корячиться!
Значит, не настолько Володька был пьян, что не мог контро-
лировать себя. После слов жены он перестал махать кулаками
и отступил от Иринки, которая встала перед ним в позу и ска-
зала:
– Ну, попробуй, ударь меня, тварина!
В данный момент он поливал обеих сестер нецензурной
бранью. Свекор вышел из дома на улицу.
– Собирайся, – сказала Иринка, – пусть это чмо поганое
остается один.
Вика собрала детские вещи, уложила сына в коляску и ушла
вместе с сестрой.
84
– Он тебя совсем забил, – сокрушалась Иринка.
– Я испугалась за тебя, – ответила Вика, – потому что он
избивал меня еще тогда, когда я была беременной, и всегда
пытался ударить пинком в живот. Мне приходилось защищать
живот, а теперь он перевернул детскую коляску, так как при-
ревновал меня к собственному ребенку. Здесь уже не может
быть речи о самозащите, я защищаю, прежде всего, ребенка.
Кто же за него заступится, если не мать? И сейчас я боялась
одного, чтобы он не ударил тебя по животу, поэтому и выска-
зала ему эти слова. В тюрьму он не хочет и боится ее. Значит,
он был не столько пьян, каким хотел нам показаться. Ведь пья-
ный человек никого не слышит и ничего не соображает. А этот
урод услышал все, что ему может навредить, и даже сумел
сделать вывод. Руками и ногами поработать ему не пришлось,
так он решил позабавиться устными упражнениями и излить
зло на нас. Ты знаешь, – продолжила Вика, – когда я лежала в
роддоме, одна женщина родила ребенка с большой гематомой
на голове, потому что ее тоже избивал муж. И бил ногами в
живот. Сейчас это дерьмо издевается надо мной потому, что
знает, идти мне некуда. К тому же он знает мое слабое место
– это ребенок.
Сестры вновь шли пешком и ругали Володьку-изверга. Па-
раллельно их дороге тянулась другая дорога, которую разде-
ляло железнодорожное полотно, где теперь жила их бывшая
соседка по поселку и одноклассница. Они вместе учились в
школе-интернате. Вот с той дороги слышался какой-то гро-
хот, как будто кто-то бил в пустой барабан. Этот грохот дей-
ствовал на нервы, и еще Вика боялась, что этот шум разбудит
и напугает ребенка. Сколько они шли, столько же и грохота-
ло. Вика все надеялась, что наконец-то этот шум прекратится,
должны же были те, кто вез что-то пустое и большое, доехать
и довезти до места свой «гром». Сестры дошли до того ме-
ста, где параллельные дороги сливались в одну. Наконец, гро-
мыхать перестало. Вика облегченно вздохнула и произнесла
вслух:
– Наконец-то это «громыхало» доехало до нужного места.
Представляю, если бы оно громыхало рядом с нами.
85
И тут вновь что-то громыхнуло. Обе сестры повернули го-
ловы на шум и увидели свою соседку, что жила раньше через
дом от них. Эта подруга вышла замуж совсем недавно, при-
мерно около месяца назад. Они вместе со своей матерью везли
платяной шкаф на тележке. Мать подруги везла телегу спере-
ди, а ее дочь подталкивала сзади. Встретившись на точке пере-
сечения, все посмотрели друг на друга, затем поздоровались.
– Вы что, шкаф купили? – спросила Иринка.
– Нет, – ответила мать подруги. – Это мы замуж выходили,
а теперь оттуда уходим вместе со своим барахлом.
Вика горестно вздохнула.
– И мы делаем то же самое. Правда, я уходила дважды и это
мой третий уход от мужа.
На что женщина, умудренная опытом, ответила:
– Не будет жизни, если сразу не сложилось. Лучше уж сразу
порвать и больше не возвращаться.
У обеих сестер проскочила одна и та же мысль: если бы у
нас была жива мама, то так и было бы, но ее нет. Пусть нашей
подруге не повезло с мужем, но зато повезло в другом: у нее
есть мать и ей есть куда возвратиться. Но мысли их так и оста-
лись невысказанными. Первыми до своего дома добрались их
бывшие соседи.
Едва Иринка с Викой вошли в дом, как Раиска подняла крик:
– Опять ты сюда заявилась. Чего же бегать туда-сюда? Ушла
замуж, так и живи там.
Вика сидела молча, говорить и огрызаться с мачехой не хо-
телось. Раиска все не унималась. Вика поднялась и сказала:
– Я поживу здесь до тех пор, пока не уедет Иринка. Потом
я тоже уйду, а сейчас уйди отсюда и не кричи, у меня и без
твоего крика раскалывается голова.
Разгневанная Раиска вихрем влетела в свою комнату и что-
то высказывала Аркадию, который молча ее слушал или делал
вид, что слушает. Сестры остались в комнате вдвоем.
– Что будешь делать? – спросила Иринка. – Опять вернешь-
ся под кулаки?
Вика опять тяжело вздохнула, теперь такие вздохи она из-
давала довольно часто, и сказала:
86
– Моему сыну всего три месяца. И в таком возрасте уже
можно оформить ребенка в ясли. Правда, возить придется
очень далеко. Только тогда я смогу выйти на работу и поды-
скать себе квартиру.
Иринка с жалостью смотрела на сестру.
– Да, плохие дела, – сказала она, – была бы жива наша
мама, она и пожалела бы, и что-то подсказала бы и никуда бы
не выгнала нас из дома. Жаль такую кроху отдавать в ясли, но
другого выхода я тоже не вижу.
Утром следующего дня обе сестры отправились в ясли.
Там надо было узнать: имеются ли свободные места и какие
нужны документы для оформления ребенка. Улыбчивые ра-
ботники детских яслей стали ожидать появления нового ре-
бенка. На сбор документов было потрачено немало времени.
Теперь Вике самой предстояло пройти медкомиссию, потому
что ее медкнижка была просроченной. За всеми этими хло-
потами время пролетело слишком быстро. Пришло время
Иринке уезжать домой, погостила она на Родине всего одну
неделю. Сестры прощались и обе знали, что теперь увидятся
нескоро. Одной из них предстояло в скором времени рожать,
а значит, она будет связана по рукам и ногам. А другая была
уже связана, так как с маленьким ребенком ехать куда-то – зна-
чит подвергать малыша опасности. К тому же у нее не было
денег даже на еду. Рано утром Вика отвезла ребенка в ясли,
а сама вышла на работу. Прежнее место работы Вики было
занято новым человеком ровно на один год, так как фактиче-
ски она считалась в отпуске. Поэтому ее направили из отдела
кадров работать в магазин кассиром. Долго поработать Вике
не пришлось, потому что сынишка заболел воспалением лег-
ких. Вика не на шутку была напугана этим обстоятельством. И
пришлось лечь в больницу вместе с ребенком, так как кормила
его грудью. Через две недели их выписали из больницы. Во-
лодька не оставлял в покое Вику и до того, как она оказалась
вместе с сыном в больнице, и теперь он поджидал ее у выхода
из больницы. Он вновь уговаривал жену вернуться домой. Во-
лодька знал, что Вика очень любит сына и не захочет, чтобы он
вновь простыл в яслях, а значит, поддастся на его уговоры, на
что и делал акцент в разговоре с женой. Конечно, Вика хорошо
87
изучила мужа и не верила в его искренность, но деваться все
равно было некуда. В яслях она могла навсегда потерять свое-
го младенца. Рисковать поэтому решила собой, а не ребенком.
Ради здоровья Вовочки она согласилась терпеть рядом с собой
тирана. Только в этот раз на его уговоры сказала:
– Если ты будешь меня избивать, я тебя посажу. Если тебе
уж так захочется почесать кулаки и ноги, то лучше чеши их об
стенку.
Володька клялся и божился, что на этот раз у них все будет
хорошо. Вика скептически оглядела мужа-болтуна и повтори-
лась:
– Имей в виду, я тебя предупредила, чтобы потом на меня
не обижался.
Вика возвращалась из больницы к мужу в дом. Володька
шел и весело о чем-то говорил. Он не замечал, что жена его не
слышит. Горькие думы поселились в голове Вики. Лишь толь-
ко она вошла в дом, стала автоматически наводить порядок,
затем приготовила еду и покормила своих мужчин. Ближе ко
сну искупала сына, покормила и взялась за стирку. Накорм-
ленный и искупанный ребенок спокойно спал в коляске. Дед
подходил к внуку и поглядывал на него. Было видно, что он
сильно по нему соскучился, видно, своя кровь притягивала
деда.
Ложиться в постель с мужем Вика шла так, как идут люди
на эшафот. Никаких чувств, кроме ненависти и брезгливости,
у нее к нему не было. Ее тело не хотело ласк этого тирана, по-
этому отзывалось спазмами в желудке. В голове билась одна
мысль: скорее бы все это кончилось, иначе все содержимое
моего желудка выйдет наружу.
Прошел еще один месяц, и Вика была готова к тому, что от
мужа следует ожидать очередную гадость. Пока все ограничи-
валось словами: «Ты сидишь на моей шее».
Объяснения Вики никаких результатов не давали. Она обо-
ронялась как могла:
– Ты сам знаешь, что ребенок еще маленький. В ясли отдавать
его нельзя. Он уже переболел воспалением легких. Неужели ты
хочешь, чтобы малыш вновь заболел? Врачи могут и не помочь
ему, тогда он умрет. Его смерти я не переживу и тоже умру.
88
Жестокость мужа поразила Вику.
– Еще ни одна баба не померла оттого, что потеряла ре-
бенка. Подумаешь, какая ерунда, умрет этот ребенок, можно
родить еще одного и даже ни одного, а несколько детей. Все
будет зависеть от нашего желания: иметь их или нет.
Слова мужа ожесточили Вику, потому решилась ответить
ему тем же.
– Если наш сын умрет, я с тобой жить не буду ни одного
дня, нас связывает только он.
То, что муж не избил ее за такие речи, Вику очень удивило.
Пока свое слово о рукоприкладстве Володька сдерживал, но
на какое время этого хватит – ей было неизвестно. Зато ясно
знала, что очень скоро его слово потеряет силу. Как ни стран-
но, но избиений не было в течение четырех месяцев. Сынишка
стал уже ползать и очень любил полежать около деда, когда
тот смотрел телевизор. В этот вечер Володька стал обзывать
жену бранными словами, а ребенок в это время ползал по полу.
Вику пока не избивал, но во время брани с каждым произне-
сенным нецензурным словом кидал тряпку в малыша. Вика
подбегала к плачущему малышу и брала его на руки. Сама она
при этом ругала мужа:
– Если у тебя чешутся так руки, то совсем не обязательно
кидаться на ребенка, лучше почеши их об стенку.
Дня через два Вике пришло письмо с работы, где ее про-
сили на время отпуска подменить человека, всего на восем-
надцать дней. Из своей одежды малыш вырос давно, поэтому
деньги были необходимы для покупки одежды на малыша.
Вика попросила свекра, чтобы он приглядел за ребенком,
пока она будет на работе. Свекор согласился, и восемнадцать
дней для него не казались большим сроком. Перед уходом
на работу Вика кормила ребенка, затем сцеживалась, благо
молока у нее было много. Деда хватило всего на одну неде-
лю, и он отказался. Вике пришлось после работы бегать по
деревне и искать бабушку на короткий срок. Кое-как Вике
удалось уговорить одну из старушек приглядеть за ее ребен-
ком, за что она была ей благодарна. Все старушки получа-
ли неплохие пенсии, и никто из них не хотел подрабатывать
приглядом за ребенком. Многие из них даже не приглядыва-
89
ли за своими внуками, они предпочитали работать на произ-
водстве или еще где-нибудь. Вика отработала нужный срок,
и ее стали уговаривать, чтобы осталась работать у них. Если
бы ей было куда определить ребенка, то Вика с удовольстви-
ем бы работала, но такой возможности не было. Все зара-
ботанные деньги были потрачены на ребенка, в том числе
и на покупку ванночки. Теперь ей было в чем купать сына.
Володька этим был недоволен, потому что ему были нужны
деньги. Он долго ворчал на жену, которая совсем не обраща-
ла на это внимания. Сынишка в свою очередь не отходил от
матери ни на шаг, если она подходила к двери, он поднимал
оглушительный крик. Вика подходила к сыну и брала его на
руки. Мальчик крепко обнимал мать за шею и всхлипывал.
Когда ребенок успокаивался, она разговаривала с ним так,
как разговаривают со взрослыми людьми.
– Сейчас я выйду на улицу, вынесу ведро и очень скоро вер-
нусь, только ты не плачь.
Малыш смотрел на мать влажными от слез глазами, но уже
не кричал, а тихо плакал. Вика очень быстро возвращалась и
говорила сыну:
– Видишь, как мама быстро пришла. Ты пока поиграйся, а
мама будет делать свои дела. Ты будешь не один, а с мамой.
Девятимесячный малыш хорошо понимал, о чем ему гово-
рили, только еще не умел говорить сам. Это было в первый
день после выхода на работу. Вика управилась с домашними
делами. Уложив спать малыша, простирала белье и промыла
кругом полы. Расстраивало ее только одно: малыш стал пол-
зать, а дед все также ходил по дому в грязной обуви. Несколь-
ко раз Вика объясняла свекру:
– Ребенок ползает и собирает руками грязь. Этими ручками
он лезет в рот, и от этого может заболеть стоматитом.
Дед грубо ей ответил:
– Молодая, помоешь полы, ничего с тобой не случится.
Этот окорот от свекра был обиден, грубить ему Вика не ста-
ла, только ответила:
– Со мною ничего не случится, если я вместо двух раз в
день помою полы три раза. Только пострадать может твой
внук. Неужели ты враг своему родному внуку?
90
– Я свою ягодку люблю, – ответил дед, – а ты не ленись,
мой полы.
Вика тяжело вздохнула, никто не ценил ее труд, да и за труд
не считал: ни муж, ни свекор. Им было плохо, когда Вика от
них уходила, а в бесплатные рабыни к ним никто не шел. Гроза
прогремела спустя неделю. У малыша был диагноз – стоматит.
Он ничего не ел, даже грудь плохо брал и всегда плакал. Дед
ходил и вздыхал:
– Чего он у тебя все время плачет?
Вика не выдержала и ответила:
– Плачет он по твоей вине. Стоматит появляется только от
грязи. Я же тебе говорила, что со мной ничего не случится,
только мне очень жаль, что страдает ни в чем не повинный
ребенок. Что ты, что твой сын, вы упрекаете во всем женщин
и считаете совсем глупыми. Только сами вы оба умом не бле-
щете. В вас обоих кипит злоба на женщин за то, что они вам
создают все условия для нормальной жизни, и вы считаете,
что все так и должно быть. Женщина и деньги – это вещи,
которые принадлежат только вам. Наверное, и твоя жена му-
чилась с тобой так же, как и я, и точно так же не видела от тебя
ни одной копейки.
Дед ответил:
– Женщине нельзя доверять деньги.
Этот ответ разозлил Вику не на шутку.
– Тогда зачем нужен муж, для постели? Для этого можно
найти любовника, который и обласкает и одарит деньгами. А
вместо упреков скажет ласковые слова. Какие же вы оба само-
влюбленные ослы!
Реакция деда совсем не интересовала Вику. Она стала ука-
чивать плачущего сына. Пока Вика работала, она не могла
навещать отца, на это у нее не хватало свободного времени.
Укачав сына, Вика переделала все дела и присела на кухне за
стол. Дверь в доме отворилась, и на пороге появилась Раиска.
Появлению мачехи Вика очень удивилась, но также удивление
отразилось и на лице Раиски.
– Отчего это ты не на работе? – спросила она.
Вика спокойно ответила, что уже отработала то время, на
которое ее нанимали. «Нет, здесь что-то не так», – промель-
91
кнула мысль в голове Вики. Дед расцвел при появлении Раи-
ски и стал усаживать ее за стол, вместе они выпили. Свекор
выпил пару стопок и ушел спать. Раиска выпила в два раза
больше деда, только по ней не было этого заметно. Она сидела
за столом, как ни в чем не бывало. Вика взяла на руки про-
снувшегося малыша и стала кормить грудью.
– А зачем ты пришла? – спросила Вика мачеху.
Раиска ответила:
– Я пришла проведать тебя, ты уже давно не приходила,
мне дед сказал, что ты работаешь, – проболталась она, не за-
метив этого.
Вика ничего не стала ей говорить, ведь свекор не навещал
никогда Раиску, значит, она сама приходила к нему. Она ра-
ботала вместе с дедовой «невестой». Раиска скорее всего ду-
мала, что дед клюнет на нее и одарит деньгами. Вика откро-
венно посмеялась в душе над мачехой. «Вот, дуреха старая,
все никак не успокоится, ищет себе принца или короля». Обе
женщины сидели за столом в то время, когда распахнулась
дверь, и в ее проеме показался Володька. Спокойно сидевший
на руках матери ребенок вскочил на ножки, обхватив креп-
ко шею матери ручками, истошно закричал. Из глаз малыша
слезы текли непрерывным потоком. Он поворачивал головку
в сторону отца, затем еще крепче обхватывал шею матери и
кричал пронзительно громко. Вика прижала к себе малыша и
стала поглаживать его по спине и по головке. Затем спросила
у мужа:
– Что ты с ним сделал? Почему он так истошно кричит?
Пока тебя не было, он вел себя спокойно.
Володька набычился и ответил:
– Ничего я ему не делал.
Ребенок по-прежнему оглядывался на отца и кричал, креп-
ко обхватив ручонками шею матери. Вика успокаивала сына,
прижав к себе, и разговаривала с ним:
– Не плачь, мой маленький, я с тобой и никому тебя в обиду
не дам.
Ребенок понял слова матери и успокоился.
– Вот видишь, – сказал ей муж, – просто он чего-то испу-
гался, а теперь уже молчит.
92
Испугался он тебя, а замолчал потому, что я с ним погово-
рила, – ответила Вика.
– Да у него еще мозгов нет, чтобы понимать, – не сдавался
Володька.
На что жена ему ответила:
– У твоего сына больше мозгов, чем у тебя.
Минут через десять Раиска ушла, а Вика была избита му-
жем. На следующий день она ушла с ребенком в дом отца.
Раиска опять не была в восторге. Заявление писать в милицию
на мужа Вика не стала. Ей приходилось терпеть ради сына все
оскорбления от мужа со свекром и от Раиски. Иногда ей встре-
чалась Зинка, детей у нее по-прежнему не было. Ее отноше-
ние к Вике изменилось, она говорила с ней о Мише, который
живет с родителями и младшей сестрой. Зинка давала понять,
что Миша холост. Зинка с Саввой жили отдельно от родителей,
ей удалось получить квартиру в бараке, так как Савва работал
в шахте. Благоустроенную квартиру шахтер получить не мог.
Хорошо было уже то, что давали жилье в бараке. Пусть хоть
плохонький, но это был свой угол. Стоил такой угол недорого,
так как все удобства и вода, все было во дворе, разумеется, в
этом углу была обычная печка, которую нужно было топить.
Зато им никто не мешал. Они жили так, как того хотели сами.
Зависти к Зинке Вика никогда не испытывала, она искренне
порадовалась, что у нее появилось собственное жилье. Поче-
му у Зинки с Саввой не было детей, Вика не спрашивала. Она
знала, что многие молодые люди вначале хотели пожить для
себя и лишь потом заводили детей.
Первые три дня Володька за Викой не приходил, затем стал
приходить каждый вечер и уговаривать ее вернуться домой.
Три недели прожила она у отца. Неопределенность ее поло-
жения заставляла вернуться в то место, где она подвергалась
пыткам. Дом мужа был равен застенкам гестапо. «Господи! –
взывала Вика, – даруй мне отдых от мужа-тирана». Спустя три
дня Володька пришел с работы и сказал:
– Меня направляют в командировку на три месяца в Лат-
вию, ты не против, если я соглашусь?
Вика опустила глаза, чтобы муж не заметил радостного
блеска в них. Сердце ее билось учащенно.
93
– Конечно, поезжай, не отказывайся от командировки, наш
сын подрастает и деньги, которые ты заработаешь, нам очень
пригодятся.
Вика сумела взять себя в руки и надеть на лицо маску. Во-
лодька смотрел на жену растерянно.
– Я думал, ты будешь против поездки, – сказал он.
Для того, чтобы выжить, ей приходилось играть не на сце-
не, а в жизни. И наградой за эту роль ей будет дано три месяца
спокойной жизни.
– Ты сам знаешь, что нам нужны деньги, – ответила ему
Вика.
– Значит, утром я уеду, – подытожил Володька.
Проводив мужа, Вика легла в кровать, рядом положила сы-
нишку под грудь и вознесла молитву Богу. Ее слова, вернее,
просьба была им услышана. Впервые за все время замужества
Вика чувствовала себя прекрасно. Дня через два ее навестила
Алинка. Она тоже родила сына. Ее сын был моложе сына Вики
на семь месяцев. Жила Алинка все с тем же старым мужчиной.
– Как же ты меня нашла? – удивилась Вика.
– Для этого у меня есть язык, – ответила весело Алинка.
Подруги долго разговаривали о жизни. Потом Вика пошла
провожать Алинку. За то время, пока Вика жила без мужа, она
похорошела и обрела свой прежний вид. Болячки на ногах за-
жили, и ноги смотрелись красиво. Малыш тоже хорошо себя
чувствовал без отца, но это обстоятельство пока не отложи-
лось в голове Вики. Натаха тоже появилась в доме неожидан-
но для Вики. Как обычно она занималась домашними делами.
Сынишка спал в обеденное время. Каждый день Вика успева-
ла навещать отца. Сейчас она ждала, когда проснется малыш.
Ребенок проснулся, и Вика его покормила. Мальчику уже ис-
полнился год, но пока он питался только грудным молоком,
потому что другой еды не признавал, так как материнского
молока было столь много, что от прикорма ребенок отказы-
вался. Уложив детские вещи в коляску, Вика стала усаживать
туда же и ребенка. До ее слуха долетели слова: «Куда это вы
собрались?»
Разогнувшись и повернув голову, Вика увидела Натаху, пе-
ред ней стояла коляска с младенцем.
94
– Натаха! – вскрикнула Вика, – где ты пропадала? Кто у
тебя там, жених или невеста? На сколько вы уже выросли?
Натаха весело улыбалась, затем ответила:
– Моему жениху уже семь месяцев, и он у меня уже большой.
Вика ответила подруге:
– Я собралась идти к отцу, пойдем вместе с нами, заодно и
прогуляемся. Я там долго не буду находиться, просто взгляну
на отца и дом, тогда мне станет спокойно. Знаешь, Наташ, я
так сильно скучаю по тому месту, где выросла, что мне обя-
зательно надо хотя бы один раз взглянуть и побыть там хоть
пять минут. Тогда я себя чувствую весь день очень хорошо.
– Ладно, – сказала Натаха, – пошли, прогулка нам не по-
вредит.
– Давай, Натаха, рассказывай, где ты пропадала? – попро-
сила Вика.
– Ой, Вика, – вздохнула она, – наверное, всем женщинам
живется замужем плохо. У кого-то муж – дерьмо или тиран, у
кого-то свекровь – зверь или змея. Ты знаешь, я теперь живу
совсем в другом месте, а не у мамы своей.
Вика не удержалась и спросила:
– Вы получили отдельное жилье?
Натаха ответила:
– Можно и так сказать.
Вика смотрела на подругу с удивлением и ожидала, что та
ей расскажет.
– Дело в том, что моя свекровь умерла… от вина, – до-
бавила Натаха. – Сама она пила сильно и поила своего сына,
затем натравливала его на меня. Мы с Юркой часто ссори-
лись из-за свекрови. А после ссор он убегал к маме. Вначале
мы похоронили его мать, через сорок дней занялись ремон-
том в доме. Ремонт длился определенное время, но он за-
кончился. Потом мы перевезли от моей матери свою мебель.
Сейчас мы с Юркой не ссоримся, ведь науськивать его на
меня некому. Дело в том, что он стал пить, именно это меня
беспокоит. Свекрови нет, а ее злодеяние живет. Юрка мой
работает шофером. Вот и делай, что хочешь. Я люблю мужа
и очень за него переживаю. Не знаю, за что меня не любила
свекровь. Она умерла, и зла на нее я не держу. Только вот
95
боюсь, как бы зло свекрови не перекинулось на моего мужа.
Его любовь и уважение ко мне исчезли вместе с его мате-
рью. Вообще-то я к тебе приходила по делу. Я узнала, что в
Туле живет гадалка.
Вика посмотрела на Натаху с сомнением в глазах, но ниче-
го не успела сказать, потому что Натаха пыталась разубедить
недоверчивую подругу, опередив ее вопрос.
– Ты не сомневайся, это настоящая гадалка, а не шарлатан-
ка. О ней мне рассказала моя хорошая знакомая. Та женщина
достойна доверия и уважения, она никогда не врет. Принимает
гадалка с шести часов утра до девяти. В общем, три часа. К
ней всегда стоит очередь. Давай завтра съездим к ней. Все-
таки интересно же узнать, что нас ждет впереди.
– А сколько стоит ее услуга? – спросила Вика.
– Совсем недорого, всего три рубля, – ответила Натаха.
В этот момент молодые женщины дошли до дома Вики.
Тему они закрыли, не сговариваясь, вкатили свои коляски во
двор. Аркадий увидел, что его дочь пришла не одна, поэтому
вышел к ней сам. Они немного поговорили.
– Пап, я зашла всего на несколько минут, просто для того,
чтобы узнать, как ты себя чувствуешь? – сказала Вика.
На пороге дома появилась Раиска и сказала:
– А то ты не знаешь, что он все время кашляет и все так же
кряхтит. Вот он такой гнилой, а я вроде бы здоровая, но до его
лет я не доживу, потому что меня мучает давление.
Вика недобро посмотрела на мачеху, и ей так хотелось вы-
сказать: «Если бы ты поменьше выпивала, то и давление твое
было бы в норме». Вместо этих слов она произнесла:
– Ты совсем зря об этом переживаешь, переживешь ты отца
и умрешь, когда будешь старше отца лет на десять.
Этот неприятный разговор Вике хотелось прекратить.
– Ну ладно, пап, я пошла. Завтра я опять зайду к тебе.
Раиска от колкости не удержалась.
– Можешь сделать себе выходной.
Натаха и Вика вышли на дорогу. Их дети спокойно спали в
колясках.
– Ну и ведьма у тебя мачеха, – выдала вслух Натаха.
Вика рассмеялась и ответила:
96
– Ты все правильно подметила, только мы с сестрой назы-
вали ее бабой-ягой.
– Что ты решила насчет гадалки? – спросила Натаха.
– Я не знаю, – ответила Вика. – Сумею ли я уговорить деда
приглядеть за сыном.
В мыслях она уже прокрутила все варианты. Муж ей оста-
вил десять рублей, на гадалку и на дорогу потратится четыре
рубля. А деду можно будет сказать, что ей необходимо посе-
тить женского врача. За три-четыре часа она вполне сумеет
управиться, а заодно узнает, так ли хороша хваленая гадалка.
– Ладно, – сказала Вика, – встречаемся рано утром на ав-
тобусной остановке. Если же я там не появлюсь, значит, я не
сумела уговорить свекра. Вообще-то я не верю во всякие там
гадания, а поеду с тобой любопытства ради. Если бы гадалки
умели все рассказывать правильно, то все люди ходили бы к
ним толпами и не совершали в жизни столько ошибок.
Натаха заступилась за гадалок:
– Хорошие гадалки скрывают свое умение, потому что их
шерстит милиция, а раньше ими занимались попы, они всег-
да были кем-то гонимы. Вот и эта гадалка работает всего три
часа из-за милиции. Видимо, ей кто-то завидует и стучит на
нее. Если она примет в день трех человек – это вроде неболь-
шая сумма денег, всего девять рублей. Но помножив их на
тридцать дней получится двести семьдесят рублей. Сама по-
нимаешь, какая выходит приличная сумма, и вот эти деньги
кому-то не дают покоя и мешают спать. Особенно тому плохо,
кто получает в месяц девяносто рублей.
Вика согласилась.
– Здравый смысл в твоих рассуждениях имеется, и все-таки
я очень сомневаюсь, что можно знать о чем-то заранее. Ладно,
поживем – увидим.
За разговором дорога оказалась вдвое короче. Они дошли
до дома, в котором жила Вика. Дорога Натахи поворачивала в
другую сторону.
– До завтра, – сказала Вика.
– До завтра, – отозвалась Натаха.
Задуманный Викой план сработал. Свекор согласился по-
быть дома с внуком, к тому же с большой охотой, и этот факт
97
удивил Вику. Ранее такого за дедом не наблюдалось. Вика под-
нялась в шесть часов утра, было еще прохладно, поэтому при-
шлось прихватить с собой теплую кофту. В половине седьмого
она вышла из дома. Едва Вика вышла на дорогу, как увидела
идущую ей навстречу Натаху. Удивило Вику то, что Натаха
шла совсем с другой стороны, но тут пришла к ней догадка:
«Да она от матери. Где же еще Натаха могла оставить своего
ребенка?» Запыхавшаяся подруга проговорила:
– Думала, не успею на автобус. Моя мама не может прийти
ко мне, поэтому мне пришлось завести сына к ней.
Натаха упредила застывший в глазах Вики вопрос:
– Моя мать больна сахарным диабетом, она сильно распол-
нела от этой болезни и стала задыхаться при ходьбе.
Через пару минут подошел автобус и подобрал всех пасса-
жиров. Теснота не давала подругам возможности для обще-
ния. Они доехали до автовокзала и сели в другой автобус, ко-
торый ехал в Тулу. Во втором автобусе они ехали точно так же,
как и в первом. Наконец-то, добравшись до Тулы, вышли из
чрева автобуса и облегченно вздохнули от давки. Дом гадалки
находился недалеко от остановки. Времени у обеих женщин
оставалось в обрез, только полчаса.
– Наверное, мы не успеем, – сказала Вика.
– Все может быть, пошли поскорее, надо еще преодолеть
пять этажей, – услышала она в ответ.
Поднявшись на нужный этаж, постучали в указанную На-
тахиной знакомой дверь, и кто-то им ее открыл. Три женщи-
ны, которые сидели в прихожей на стульях, зашипели на под-
руг:
– Быстрее заходите и закрывайте дверь.
Вика с Натахой вошли и закрыли за собой дверь. Вика стоя-
ла и думала: «Если и эти женщины пришли тоже гадать, то мы
с Натахой точно не успеем». Поэтому она задала вопрос одной
из женщин:
– Вы тоже пришли гадать?
Вопрос Вики слышали все три женщины и смотрели на нее,
как на недоумка.
– Только за этим сюда и приходят, – прошипела одна из них.
98
В это время в прихожей появилась женщина, которая вышла
от гадалки, и быстро скрылась за дверью квартиры. У гадалки
каждая женщина проводила около пяти-семи минут. Три жен-
щины уже ушли, и к гадалке первой направилась Натаха. Из той
комнаты, где она находилась, не доносилось ни единого звука.
Вика теперь сидела одна и внимательно рассматривала прихо-
жую, которая была оклеена красивыми и недешевыми обоями.
Стулья в прихожей стояли мягкие и очень удобные, на полу ле-
жала ковровая дорожка с пушистым ворсом. Шкаф для одежды
был с зеркалом, а дверцы не закрывались, как обычные двери, а
скользили так, как это бывает в купе вагона. Наверху были ан-
тресоли, сам шкаф блестел лаком и инкрустацией. «Если здесь
такая красивая прихожая комната, то что же находится в других
комнатах?» – подумала Вика. В прихожей появилась Натаха.
– Ну как? – спросила Вика.
– Потом поговорим, иди, тебя там ждут, – ответила Натаха.
Вика открыла дверь в комнату, где сидела гадалка, и засты-
ла на месте. Ее поразила сама комната. Большое и чистое окно
было завешено богатым тюлем, совсем не простым, а шторы
на окнах просто горели оранжевым пламенем. Посредине ком-
наты стояла огромная двухспальная кровать, застеленная ков-
ром. По обеим сторонам кровати стояли торшер и вентилятор.
В одном углу стоял огромный телевизор на полированной тум-
бочке, рядом находились книжная полка и шифоньер с антре-
солью. На двух стенах висели ковры, из-за которых и стен не
было видно. На полу тоже лежал лохматый и очень красивый
ковер. У одной стены стояли два кресла и маленький столик.
В одном из кресел сидела цыганка, чистая и ухоженная, на вид
ей было лет сорок пять.
– Ну, что же ты встала, раз уж пришла, проходи и садись, –
сказала гадалка, указывая рукой на пустое кресло.
Вика скинула с себя оцепенение, прошла и села в предло-
женное ей кресло. «Что же ей сказать?» – подумала она.
Цыганка подняла голову и сказала:
– Не надо ничего мне говорить, я знаю, что ко мне тебя при-
вело любопытство.
При этом она тусовала колоду карт. Затем отложила карты
в сторону, взяла ладонь Вики, посмотрела на нее и отпустила
99
ее руку. Вновь взяла в руки колоду карт, помешала их немного
и сказала:
– Сдвинь.
Вика послушно сдвинула карты. Гадалка разложила карты
и задала вопрос:
– Сколько раз ты выходила замуж?
Вика ответила:
– Один раз.
– А теперь назови первую букву имени своего мужа, – про-
должила говорить гадалка.
Вика поняла, что гадалка назовет имя ее мужа, но на букву
«В» очень много имен начинается. Например: Виктор, Васи-
лий, Владимир, Валентин, Вениамин, Вадим, Всеволод и Ви-
талий. Это те имена, которые она знает. Интересно, правильно
ли она назовет имя моего мужа? Поэтому смело назвала пер-
вую букву имени мужа. Гадалка начала рассказывать расклад
карт, которые были совсем необычными, раньше ей никогда не
приходилось видеть таких.
– Ты живешь с мужем и свекром, свекрови у тебя нет, име-
ешь сына, в данное время твоего мужа дома нет, он в команди-
ровке. Скорее всего, не в нашей стране, а зовут его…
Цыганка оторвала свой взгляд от карт и гневно сказала:
– Зачем же ты меня обманула, что замужем было всего один
раз?
Вика обомлела, растерянность в ее глазах заставила гадал-
ку говорить.
– У тебя по картам выпадает два Владимира.
Вика улыбнулась и ответила:
– Наверное, это потому, что сын и отец носят одно и то
же имя.
Гадалка внимательно разглядывала расклад. Затем продол-
жила:
– С мужем ты живешь очень плохо, он над тобой издевается
и вдобавок к этому гуляет от тебя напропалую, поэтому и су-
дит тебя по своему поведению. Жить ты с ним не будешь, вы
разведетесь.
У Вики мелькнула мысль: «Значит, нечего тянуть кота за
хвост, надо пойти и подать заявление на развод».
100
– А вот о разводе в данный момент пока и не думай. Не
пришло еще то время. Ты с ним разведешься не в этом году и
даже не в следующем. Пока же тебе придется терпеть, но по-
том ты будешь относиться к своему мужу так, как он сейчас
относится к тебе. В дальнейшем будешь отстаивать свои права
с мужчинами.
Задать вопрос Вика не успела: «С какими мужчинами?»,
как услышала следующее высказывание гадалки.
– У тебя появится свой собственный дом.
Вике были неинтересны мужчины, но дом очень заинтере-
совал. Но тут же она испугалась: «Неужели свекор умрет?»
Старика ей было жаль, несмотря ни на что, и этот вопрос Вика
произнесла вслух.
– Нет, – ответила гадалка, – это будет твой собственный
дом, а не свекра и не мужа.
«Интересно, откуда же это он у меня возьмется?» – поду-
мала Вика.
– Будет у тебя еще один ребенок – дочь, жизнь будешь до-
живать с ней. Проживешь ты сто три года. Болеть будешь, но
несерьезно. Сын может стать военным. Жить будешь средне,
в достатке, не богато и не бедно.
Наконец, Вика поблагодарила гадалку, оплатила услугу и
вышла из квартиры. Натаха ждала ее у подъезда.
– Ну что, все она рассказала тебе верно? – спросила ее
Вика.
– Все, что было, она рассказала мне верно, только о Юрке
что-то говорила непонятное, что он может попасть в заточение
и сейчас он находится очень близко к этому. Говорила, что я
должна вызволить его. Но он-то не в тюрьме и ничего такого
не сделал, чтобы его туда посадили. И еще она сказала, чтобы
я к ней больше не приходила. Тебе она тоже так сказала, чтобы
не приходила к ней?
– Нет, – ответила Вика, – об этом она ничего не говорила.
Вика рассказала подруге о том, что нагадала ей цыганка.
– Как ни странно, но я поверила этой гадалке, – сказала она.
Натаха же, наоборот, разочаровалась в ней. Многое из того,
что гадалка говорила, ей было непонятно и, соответственно,
воспринималось, как вранье.
101
– Я и сама к ней больше не пошла бы, даже без ее предупре-
ждения, – сказала Натаха.
Подруги спешили домой, там их ждали дети. В это время
давки в автобусах уже не было, поэтому они сидели, и каждая
прокручивала в голове слова, сказанные цыганкой. Вика при-
шла домой, сынишка уже ждал маму, потому что захотел ку-
шать, а еда была у мамы. Он быстро взобрался к ней на колени
и накинулся на еду. Малыш наелся и заснул, потому что по-
дошло время дневного сна. Вика занялась делами. Переделав
все дела, она присела на кухне за стол. В дверь постучались,
и вошла почтальонка. Это была племянница свекра и двою-
родная сестра ее мужа. Дед вышел из своей комнаты, он уже
проснулся, так как днем тоже спал.
– Чего это ты мне принесла? – спросил дед.
Почтариха ответила:
– Телеграмму, распишись вот здесь, мне пора бежать дальше.
Дед напялил очки на нос и прочел вслух, совсем забыв о
том, что его сноха находится рядом с ним.
– «Вышли деньги на дорогу». Вот сволочь, – вырвались у
свекра бранные слова. – Люди уезжают из дома для того, что-
бы заработать денег, а этому вышли на дорогу. Все деньги про-
срал с проститутками.
Наконец, до него дошло, что вслух ругает своего сына
перед снохой. Вика отвернулась и вспомнила слова цыганки-
гадалки. Вслух она ничего не произнесла, потому что услы-
шала, как проснулся ребенок. Вика уселась на кровать и стала
кормить ребенка. Малыш с удовольствием насыщался мате-
ринским молоком. Вика кормила и думала об одном, как бы-
стро пролетели три месяца спокойствия. Теперь все начнется
сначала. Сколько она ни бегала и ни искала старушек, чтобы
присматривали за ребенком, никого не сумела подыскать. Ни
одна старушка не хотела обременять себя ребенком. В садах,
которые находились недалеко от дома, мест свободных не
было. А где брали детей в садик, то там надо было отдать за
место пятьдесят рублей. Таких денег у Вики не было. Ей очень
не хотелось слышать упреки мужа о дармоедстве. Хоть и па-
хала она в доме, как проклятая, и везла на себе ребенка и двух
102
мужчин. На следующий день муж Виктории вернулся и в этот
же день ее избил. Он избивал ее и приговаривал:
– Все равно ты меня не посадишь. Ишь как расцвела без
мужа, я тебя буду избивать до тех пор, пока не сделаю из тебя
дуру. А сыну переломаю руки и ноги, сделаю из него калеку и
сам его воспитаю.
Когда муж затронул сына, Вика молчать не стала и вы-
крикнула:
– Ну ты и мразь, лучше бы тебе твои родители переломали
руки и ноги, чтобы ты стал инвалидом. Лежал бы себе спокой-
но, как чурбан, и никому бы не мотал нервы. Тогда тебе нечем
было бы избивать своего отца, не имел бы ты ни жены, ни ре-
бенка и не таскался бы по потаскухам. Если бы ты с ними не
имел никакого дела, то не равнял бы свою жену с ними.
Три месяца Вика жила без мужчины, но эту ночь она не-
навидела. Такой мужчина, как ее муж, был ей противен. В то
время, когда он ее ласкал, у Вики открылась рвота.
– Ты что, беременна? – спросил Володька.
– Нет, – ответила Вика, – ты мне противен, и от твоих ласк
меня тошнит, я тебя ненавижу, можешь меня хоть убить, но ты
мне противен.
Володька подскочил, как ужаленный. Он метался по ма-
ленькой комнатушке из угла в угол, как зверь в клетке, затем
повернулся к Вике и сказал:
– Значит, ты забеременеешь.
И оттого, что накипело в душе, Вика вошла в раж.
– Я больше рожать не буду, потому что не собираюсь бегать
от тебя с двумя детьми на руках.
– Все равно ты забеременеешь, предохраняться я не буду, –
настаивал на своем Володька.
– Лучше не мечтай об этом, – услышал он в ответ. – Я сде-
лаю аборт, но рожать не буду. Рожать можно и нужно только
для таких мужчин, кто ценит и любит жену и детей, а для тебя
самый ценный и любимый – ты сам. Пусть для тебя рожают
уродов дуры, в их окружении ты будешь смотреться неот-
разимо.
За свое собственное мнение Вика вновь была избита и из-
насилована. Утром муж-садист ушел на работу. Вика забра-
103
ла сына и ушла к отцу. Она немного отлежалась и пошла в
милицию, написала на него заявление, но предупредила, что
сажать в тюрьму его не хочет. Пусть они с ним побеседуют и
дадут ему понять, что жена не груша для битья, а ребенок – не
игрушка, которой можно поломать руки и ноги.
– Что же мне делать? – думала Вика. – Надо хоть что-то
менять. Сколько же я буду терпеть издевательства?
Разумеется, что появление падчерицы в доме привело Раи-
ску в бешенство. Без ведома Вики Сережка с Минькой вновь
отправились учить уму-разуму бестолкового зятя. Он отгова-
ривался тем, что был пьян, будто бы свою жену он любит и
хочет жить с ней в мире и согласии.
Теперь Вика всюду брала сына с собой. Она ходила и иска-
ла ясли и работу. Все это нашлось, но далеко от ее дома. От яс-
лей до работы надо было добираться три километра. Выбирать
Вике все равно было не из чего, и она считала, что все у нее
складывается удачно. Она обошла медкомиссию с ребенком.
Доктору показались подозрительными анализы из-за жидкого
стула. А Вика не догадалась сказать доктору, что ее ребенок
питается только грудью, хоть и было ему в то время полтора
года. Ребенка положили в больницу с подозрением на дизенте-
рию, хоть эта палочка не была обнаружена. Вика поругалась с
врачом, но ее не положили вместе с ребенком, хоть и кормила
она его грудью. Ей сказали, что в зимнее время хорошо от-
рывать ребенка от груди, а матери лежат с детьми в больнице
только до года. Каждый день Вика бегала в больницу, ей раз-
решали посмотреть на него со стороны, когда он ее не видит. В
тот момент, когда она смотрела на сынишку, ее душили слезы.
Именно в этот момент Вика поняла, почему ей не разрешают
показываться на глаза ребенку. Малыш тоже поднял бы рев во
весь голос. Груди Вики ужасно болели, поднялась температу-
ра. Через некоторое время молоко перегорело, и температура
спала. На работу Вика вышла и работала в магазине самооб-
служивания кассиром. Работать ей приходилось семь дней по
четырнадцать часов, зато следующие семь дней у нее были
выходными. В больницу теперь Вика бегала в обеденный пе-
рерыв. Все обедали, а молодая мамаша наблюдала через окно
за своим ребенком и этим наполняла свое тело силой. Малыш
104
пролежал в больнице двадцать один день, но дизентерийная
палочка так и не была у него выявлена. Когда ребенка выписа-
ли из больницы, он уже не узнавал свою мать. Ребенок плакал
и цеплялся за женщину с ребенком, которая лежала вместе с
ним в одной палате. Плакала вместе с ним и Вика.
– Сыночек мой, родненький, кровиночка моя, не узнал
маму, иди ко мне, малыш.
Вика прижимала к себе сына и ласкала. Наконец-то ребенок
обнял свою мать. Затем она переодела его и вышла на улицу.
Малыш топал ножками, а под ними хрустел снег.
Рано утром Вика отправилась вместе с сыном в дорогу, до
восьми часов ей надо было отвезти ребенка в ясли. Малыша
пришлось оформить на круглые сутки, так как работала Вика
до десяти часов вечера. Она просила воспитателя не уклады-
вать ребенка спать. Оставлять в яслях своего ребенка одно-
го Вика не хотела. «Хоть немного, но мой малыш побудет со
мной», – думала Вика. Все это время Володька не оставлял ее
в покое. Раиска тоже клевала Вику как могла. Пока ребенок
был в больнице, она уходила из дома при ее крике. Теперь же
дело обстояло совсем плохо. Раиска умудрилась влить ребен-
ку в рот самогонку, пока его мать вышла снять белье. Малыш
поднял крик. Вначале Вика ничего не понимала, от чего кри-
чит сынишка. Затем мачеха сама рассказала, что решила под-
шутить и вместо воды дала ребенку жгучую смесь. Вика была
так зла на Раиску, что чуть не ударила ее. Не случилось этого
потому, что та успела убежать, спрятаться. Вернулась домой
примерно через час. К ее возвращению Вика уложила спать
ребенка и успокоилась сама. Раиска знала, что Вика не под-
нимет шум, пока ее ребенок спит. Вика задала мачехе вопрос:
– Зачем ты это сделала?
На вопрос Раиска не ответила, но сказала:
– Тебе давно пора возвращаться к себе, ты и так здесь жи-
вешь уже два месяца.
Вика сидела и думала: «Живу я, как неприкаянная, нигде
нет для меня места. От этой твари ожидать можно чего угодно,
что же мне делать?». Вика не водила ребенка в ясли целую не-
делю, так как эта неделя уже была нерабочей. Вечером вновь
заявился Володька и звал ее домой. Нужда заставила Вику
105
вернуться к постылому мужу, из родного дома ее гнали, как
нищенку, которой нечего подать. Володька был в хорошем на-
строении, потому что ему пришла повестка, но он помирился
с Викой, теперь ему ничего не грозит. Про себя же он думал:
«Все-таки эта коза накатала на меня заяву в ментовку, но ниче-
го, я с ней потом разберусь». А Вика давно уже забыла о том,
что заходила в милицию и оставила там заявление. О том, что
Володьку на сегодняшний день вызвали по повестке, Вика не
только не знала, но даже и не догадывалась. Муж уговорил
ее съездить в город, затем просил, чтобы она подождала его
на остановке, а сам куда-то скрылся. Вике надоело сидеть и
ждать, поэтому они с сыном стали прогуливаться недалеко от
этого места. Время шло, а Володька все не возвращался. Не
было его так долго потому, что он получал в милиции уро-
ки поведения с женой и сыном. Примерно часа через полтора
он появился. Настроение Володьки было хуже некуда. Вика
не понимала, что с ним случилось и где он был. Муж ей ни
о чем не говорил, а Вика и не пыталась хоть что-то от него
узнать, она решила так: «Не хочет говорить, ну и не надо. Ну,
почему он так смотрит на меня?» – подумывала Вика. Это зло
она ощущала всей кожей. Володька и в самом деле был зол,
как никогда раньше не был. В кабинет участкового он вошел
в хорошем настроении и знал, чем ему ответить на заданный
вопрос. Но все вышло почему-то не так, как ему думалось.
Когда он вошел и положил повестку на стол, участковый задал
какой-то дурацкий вопрос:
– Как живется тебе, гражданин Романов?
Володька улыбнулся во весь рот и ответил:
– Спасибо, мне живется очень хорошо, только никак не
возьму в толк, зачем вы меня вызывали?
– А как живется твоей жене? – прозвучал второй вопрос.
Улыбка с его лица исчезла, и он ответил:
– Нормально живет и она.
– Ты ее любишь? – услышал он третий вопрос.
В глазах Володьки застыл вопрос, затем он ответил:
– Конечно, я люблю свою жену и даже очень, а в чем дело-то?
– Дело в том, что мы тоже тебя очень любим и даже пока-
жем, как мы сильно тебя любим, до умопомрачения.
106
Володька смотрел на работников милиции вопрошающим
взглядом. К нему подошли двое парней и стали его избивать.
Били его тихо и размеренно, только Володьке так не казалось,
боль была ощутимой.
– За что вы меня избиваете? – спросил он.
Парни остановились и сели на свои места. Участковый не
оставил его вопрос без ответа.
– Наверное, точно так же спрашивала тебя твоя жена, когда
ты ее избивал.
В этот момент Володька ненавидел Вику.
– Вы лезете не в свое дело, – стал возмущаться он, – я сам
разберусь со своей женой.
На его реплику отозвались двое парней:
– Ну, в таком случае мы тоже сами разберемся с тобой, – эк-
зекуция продолжилась.
Этот сеанс был гораздо короче первого.
– Теперь садись за стол, – услышал он слова участкового, –
бери лист бумаги и пиши расписку, что ты больше не будешь
заниматься рукоприкладством по отношению к жене. Ставь
число и подпись. А сейчас слушай и очень внимательно: если
еще раз твоя жена придет к нам с заявлением, то мы тебя по-
садим. А теперь пошел вон, дерьмо собачье.
Все внутри у Володьки дрожало от испуга, зла на Вику и
боли. Расписку написать ему пришлось, отведать еще порцию
тумаков от двух бугаев совсем не хотелось. Как у него чеса-
лись руки в этот момент, и ему хотелось избить жену прямо
здесь, на улице, чтобы она валялась в грязи и это видели все
люди. Но расписка уже начала работать против него и стояла
запретом. Именно эту энергию зла Вика ощутила на себе, вот
тогда и подумала: «Зачем Володька позвал ее домой, если в его
взгляде сквозит зло и ненависть?» Из неловкого положения их
вывел подошедший автобус.
Покрасоваться на людях Володька любил. Он успел за-
метить, что около его дома стояли соседки. Подхватив сына
на руки, а жену под руку, Володька шел и широко улыбал-
ся. Со стороны смотрелось так, как будто это счастливая
семейная пара, где живут лад и любовь. Дед увидел внука,
взял на руки и залопотал:
107
– Ягодка моя, наконец-то я тебя увидел, ты помнишь деда?
Ребенок не хотел находиться на руках, вырывался и кричал:
– Я хочу топать ножками сам.
Вика вошла в дом. Он казался нежилым, всюду была грязь.
Окна смотрели прокопченными стеклами, на столе валялись
объедки то ли от завтрака, то ли еще от ужина. По углам висе-
ла паутина и была такой толстой, что можно было подумать, ее
ткали не пауки, а люди.
За два месяца отсутствия Вики много скопилось и почты
для нее. Все конверты были вскрыты. Этот факт покоробил
ее, но начинать жизнь со скандала очень не хотелось, поэтому
она промолчала. Долго молодая хозяйка приводила в порядок
дом, а управилась только к часу ночи. Четыре часа сна про-
летели, как четыре минуты. В пять часов утра Вика принялась
готовить завтрак для всей семьи и тормозок мужу. Также нуж-
но было уделять внимание и проснувшемуся ребенку, а когда
уложила его спать днем, надо было заниматься скопившейся
за два месяца стиркой. Усталость валила Вику с ног, но до-
машние дела не убавлялись. Вернувшийся с работы муж вор-
чал, как старый дед, все было не по нему. Вика старалась не
обращать внимания на упреки с его стороны, чем злила мужа.
Отвлекал Володьку от жены только футбол. В это время он не
замечал, что происходит вокруг. Уложив сына спать, Вика при-
легла и уснула. Много сил тратилось ею на разгребание от му-
сора и грязи дома. Отдохнуть Вике не дал муж. Она его жена
и должна была исполнять супружеский долг, так считал Во-
лодька. На следующий день Вика решила поспать днем вместе
с сыном, так как силы ее были на исходе. После подъема снохи
с внуком, дед сделал ей выговор.
– Ты слишком много спишь.
Тут уж Вика не выдержала.
– Как тебе не стыдно, дед, вы два месяца загаживали дом
и белье. Я столько сил трачу на вас всех. Согласись, что не
каждая женщина сумеет управиться с двумя взрослыми мужи-
ками, у которой на руках маленький ребенок. Особенно тогда,
когда эти мужики даже не пытаются поддерживать чистоту в
доме. Хоть ты, хоть твой сын, вы оба должны на меня молить-
ся, потому что в доме всегда прибрано, белье перестирано, еда
108
приготовлена, ребенок ухожен. Чего вам обоим не хватает, и
чего вы от меня хотите? Как же я от вас обоих устала, было
бы куда уйти, убежала бы отсюда без оглядки и никогда бы не
вернулась ни за какие коврижки на свете.
– Все вы бабы непутевые, – ворчал свекор, – вам бы только
сбежать от мужиков.
– От хороших мужиков не бегут, в них вцепляются, как кле-
щами, и держатся за них руками и ногами. Видимо, вся ваша
Романовская порода такая, что от вас бегут бабы, куда подаль-
ше, сломя голову, – ответила запальчиво Вика.
– Ишь какая языкастая, попридержи язычок, – проворчал дед.
Но успел услышать слова снохи.
– Знать, правда глаза вам колет.
Дед вышел из дома и захлопнул дверь. Подошло время
выходить Вике на работу. Утром она завела ребенка в ясли,
а мужу наказала забрать сына из яслей, так как он раньше за-
канчивал работу, и Вике не надо было идти пешком в ясли три
километра. До работы Вика добиралась на двух автобусах и
точно также приезжала обратно. В первый рабочий день она
успела приехать вовремя. На второй день опоздала на один ав-
тобус, зато успела уехать на другом, который не доезжал до
ее остановки метров пятьсот. Поэтому ей пришлось идти до
дома по полю, где намело уже много снега. Мороз поджимал,
и было очень ветрено. Вика спешила домой, в тепло, и там ее
ждал ребенок. Муж встречал Вику у калитки. Она вошла в нее,
но к двери Володька ее не подпустил, загородив своим телом
вход в дом. Вика подняла на него глаза и спросила:
– В чем дело?
Муж смотрел на нее подозрительно и процедил:
– Где ты была?
Глаза Вики увеличились.
– Ты же знаешь, что я была на работе, – ответила она.
Муж задавал опять дурацкие вопросы.
– А почему ты приехала не на том автобусе, что останавли-
вается около нашего дома?
Вика по-прежнему смотрела на Володьку с удивлением в
глазах.
– Просто я опоздала на тот автобус, – ответила она.
109
Этот ответ не устраивал Володьку. Вику трясло от холода.
– Пошли в дом, – сказала Вика, – на улице уже не лето, мне
и так пришлось померзнуть в двух автобусах.
– Никуда ты не пойдешь, – изгалялся над ней муж, – будешь
отвечать на мои вопросы.
Его злило, что расписка, оставленная в милиции, не давала
ему возможности поиздеваться над женой. «Ну, если бить ее
нельзя, – решил Володька, – тогда продержу на морозе, может
быть, хоть немного поумнеет и не будет перечить мужу». Вика
простояла около дома два часа, муж не впускал Вику в дом, но
и не выпускал из калитки. «Хоть бы не простыть», – думала
Вика. Вдруг она услышала плач сына и взорвалась:
– Какая же ты мразь, ребенок там плачет, он чувствует, что
я здесь. Времени уже два часа ночи, а ребенка надо поднимать
рано в ясли. За себя я ничего не говорю, спать мне осталось
всего три часа. Как же я тебя ненавижу! Все равно я от тебя
уйду, нет больше у меня сил терпеть тебя.
Наконец они вошли в дом, видимо, Володька сам замерз. За-
реванный ребенок уже спал. Всю эту неделю, когда Вике надо
было работать по четырнадцать часов, Володька держал ее на
улице до двух часов ночи и тиранил вопросами. Спала Вика
всего два часа в сутки. Володька знал, что эту неделю Вика с
утра будет бежать на работу, а вечером – к сыну, потому что
сына из яслей забирал он. На вопросы мужа Вика больше не
отвечала и знала, что ее молчание сильно злит мужа. Но пока
он ее почему-то не избивал, причину такого поведения Вика
не знала. С горем пополам она отработала самую тяжелую не-
делю в ее жизни. Следующая неделя была выходной. Как ни
странно, но от долгого стояния на холоде Вика не заболела, но
заболел ее ребенок. Об уходе из дома мужа не могло быть и
речи. Мальчик проболел долго, на работу Вика выйти не смог-
ла. Но и Володька вел себя странно, был тих и не глумился над
женой. Наверное, ему было не к чему придраться или же он
боялся, что Вика вновь уйдет от него, когда он будет находить-
ся на работе. Малыш проболел целый месяц, Вика потеряла
работу и место в яслях. Она вновь сидела дома с ребенком. Те-
перь она жила, как робот, все делала автоматически, а оживала
только тогда, когда находилась рядом с сыном. На следующий
110
день после выздоровления ребенка Володька сказал жене, что
его направляют в командировку и опять на три месяца, только
теперь уже в Литву.
– Ты не против того, что я поеду? – спросил он.
Вика ответила ему совсем безразличным голосом:
– Мне совершенно все равно, куда ты поедешь и на какое
время. Толку от твоих поездок все равно никакого нет. Опять
будешь просить у деда денег на дорогу, так как свои промота-
ешь на проституток.
Такой ответ совсем не обрадовал Володьку. В этот вечер он
избил Вику, а утром уехал в командировку. Он рассчитывал на
то, что Вика не пойдет жаловаться в милицию на него, потому
что его не будет дома. А по истечении трех месяцев ее синяки
сойдут, и она не докажет того, что он ее избивал. Вика не со-
биралась уходить из дома мужа в течение этих трех месяцев,
потому что свекор любил внука и не мог ему угрожать. Она
настроилась на то, что найдет для себя подходящую работу
и ясли для ребенка, а пока ей надо было побыть дома, чтобы
сошли с тела синяки. Но деду сказала, что сходит к медэкспер-
ту и снимет все побои для того, чтобы Володьку наказали, как
следует. Свекор стал упрекать Вику:
– Ты плохая жена, потому что написала уже один раз заяв-
ление на моего сына, а его там сильно избили.
В мозгу Вики щелкнуло: «Так вот почему Володька смо-
трел на меня, как на врага народа, и изгалялся надо мной, но
не бил. А теперь он решил избить меня, и пока его здесь не
будет три месяца, то ему и нечего будет предъявить». Поэтому
Вика ответила:
– Да твоего сына надо драть каждый Божий день, потому
что ты не делал этого с ним в детстве. Вот он и вырос такой
мразью, что избивает не только меня, но и тебя. Для того, что-
бы его исправить, нам надо с тобой объединиться и игнори-
ровать его, может быть, тогда он перевоспитается и не будет
таким самолюбцем, а станет вполне нормальным человеком,
который будет считаться и с нашим мнением. Ты обретешь
нормального сына, а я – нормального мужа, и ребенок – отца,
а не садиста-выродка.
Дед смотрел на сноху так, как будто она сошла с ума.
111
– Я против своего сына не пойду, – изрек наконец-то дед и
спрятался в своей комнатушке.
Вика осталась на кухне со своим мнением: «Ну и зря, мо-
жет быть, из того вышел бы хоть какой-то толк». Через десять
дней Вика навестила отца. Миньку вновь посадили в тюрьму,
но за что, ей не сказал никто. Сережка жил своей жизнью. Дев-
чонки совсем разбаловали его. Они за него дрались, и каждая
говорила другой, что он все равно будет только с ней. Вика
разговаривала с отцом на кухне. Раиска отдыхала в своей ком-
нате, а малыш играл в бывшей комнате своей матери. Вдруг
дверь широко раскрылась, из нее повалил пар на улицу и раз-
дался громкий женский голос:
– Привет, сват, а где же сваха?
Аркадий сидел и смотрел на странную женщину и не пони-
мал, о чем она говорит. Из комнаты выскочила Раиска и тоже
заговорила с ней на повышенных тонах.
– Чего это ты здесь разоралась, как у себя в доме? Кто ты
такая есть?
Женщина ответила:
– Я – твоя сваха, зовут меня Нина, а это моя дочь Верунька.
Раиска посмотрела на нее с подозрением и выдала:
– Здесь уже была одна сваха, да я ее отправила куда по-
дальше, с тех самых пор больше не видела. Вот и ты сейчас
смоешься отсюда.
Сваха Нина рассмеялась во все горло:
– Ну нет, сваха, со мной этот номер не пройдет. Ваш Сереж-
ка уже совершеннолетний, а моя дочь – малолетка, если он на
ней не женится, значит, сядет в тюрьму за изнасилование.
Раиска осмотрела Веруньку, и она ей не понравилась, поэ-
тому ответила «свахе»:
– Да ты знаешь, сколько здесь девок торчит у нас под окном?
Я их каждый день гоняю, а они, наглые, все равно сюда при-
ходят. Значит, и твоя девка такая же, как и те шалашовки, сами
лезут к ребятам, а потом говорят о насилии.
– Ладно, сваха, – сказала Нина, – подождем Сережку и все
обсудим, а пока давай лучше выпьем.
Она достала из-за пазухи бутылку водки. Раиска поставила
на стол закуску и рюмки. Сватьи уселись за стол, оказывается,
112
выпить они обе любили. Если Раиска была горластой, то бу-
дущая сваха могла заткнуть ее за пояс в этом деле, у нее было
три глотки. Сваха Нина была простой деревенской женщиной,
любящей выпить и повеселиться. Обычно Сережка гулял дол-
го, возвращался домой засветло. Но в этот день он появился
рано и застал в доме сватов. Верунька сказала Сережке, что
беременна и не собирается делать аборт.
– Свадьбу справим летом, – сказала сваха, а деньги на
свадьбу у меня есть.
Сережка не отпирался и был согласен на женитьбу. Вика
хорошо знала эту девочку. Она была очень язвительной и та-
кой же горластой, как ее мать. Смущало Вику, что совсем юная
особа любила выпить, любила спорить в любом случае, даже
тогда, когда была совсем не права, и обладала упертостью
осла.
– Что же ты наделал? – сказала Вика брату, – такой жены
нельзя пожелать и врагу.
– А, ерунда, – ответил Сережка, – меня скоро заберут в ар-
мию, а Верунька еще маленькая и потому глупая. К моему воз-
вращению она повзрослеет и образумится.
– В безумии почерпнуть разума невозможно, – ответила Вика.
Она стала собираться домой, зимой темнеет рано. Вика с
сыном вышла из дома, ребенок стал лепить снежки и кидать
их перед собой. Они еще не успели подойти к калитке, как к
ним подошла мать Зинки и сказала:
– Вика, каким большим уже вырос твой мальчик, да такой
красивый ребенок! Как ты живешь? Раиска говорила, что ты
плохо живешь с мужем.
Вика горестно вздохнула:
– Да, теть Марусь, не очень весело живется мне, но девать-
ся все равно некуда, вот и мучаюсь. Если б было куда деть
ребенка, то вышла бы на работу. Яслей свободных нет. Поэто-
му сижу дома с ребенком и без денег, заодно слушаю упреки
мужа о дармоедстве. Пришла бы жить домой, а Раиска не дает
мне такой возможности.
Соседка повздыхала и сказала:
– Вика, а ты продай мне сына, одной тебе легче будет жить.
Потом родишь себе еще ребенка, когда твоя жизнь наладится.
113
От этих слов Вика стояла, как громом пораженная. «Наверное,
тетя Маруся так шутит», – подумала она и смеясь спросила:
– Что же вы будете делать с маленьким ребенком?
Соседка ответила вполне серьезно:
– А я отдам его Зинке, у нее до сих пор нет детей.
Только сейчас до Вики дошло, что тетя Маруся вовсе не
шутит, хоть и сочла ее шутку неумной. Мысли в голове про-
неслись вихрем и выплеснулись наружу вместе со злобой, ко-
торая закипела в Вике.
– Теть Марусь, вы тоже с мужем не ладили между собою,
и я помню, как вы с двумя детьми убегали от мужа к своей
матери. Почему же вы не продали своих детей цыганам? У
вас было двое детей, а у меня только один, и вам было гораздо
тяжелее, чем мне сейчас.
Теперь уж стояла, как громом пораженная, тетка Маруся.
Она смотрела на Вику так, как смотрят на человека, который
совсем не дружит с головой.
– Так это же мои дети, а не собаки или кошки, – выдавила
из себя соседка.
Презрительный взгляд был брошен Викой на соседку.
– Мой ребенок тоже не щенок и не котенок, – зло выдавила
из себя она и удалилась от стукнутой по голове тетки.
До самого дома Вика никак не могла успокоиться. «Вот ста-
рая клуша, что придумала. Мой сыночек, моя радость и жизнь,
только ради него я и живу на этом свете. Только он один – свет
в моем окошке. Это же надо было ей до такого додуматься:
продать ребенка, как вещь. Нет, у тетки Маруськи творится
что-то неладное с головой. Умный человек до этого даже не
додумался бы, а не то чтобы произнес эти слова вслух». Ве-
чером Вика уложила спать малыша. Перестирала все тряпки.
Приготовила еду. Управившись с делами, Вика легла, ребенок
спал рядом, под боком матери. Перед глазами Вики появилась
картина, где они с Зинкой стояли друг перед другом: ехидное
лицо Зинки не скрывало ненависть к Вике, и ее слова: «Ты
никогда больше не увидишь Мишку, я сделаю все, чтобы он
на тебе не женился».
Лицо Вики вначале было удивленным, постепенно смысл
произнесенных Зинкой слов до нее дошел, и на лицо Вики
114
легла маска гнева со словами: «Чтобы у тебя никогда не было
детей!»
От той картины Вика ужаснулась и произнесла:
– Господи, так это же я прокляла Зинку…
Зинка с Саввой прожили почти шесть лет, но детей у них
до сих пор не было. Вика посмотрела на своего спящего сына,
сердце сразу же наполнилось радостью оттого, что у нее есть
малыш, и тревожно забилось оттого, что Зинка никогда не
сможет испытать радость материнства. Слезы отчаяния потек-
ли по щекам Вики.
– Господи, что же я наделала? Господи, прости меня за
хульные слова и пожелания в адрес Зинки, как ее простила я,
пусть она познает радость материнства! Господи, подари Зин-
ке ребенка! Господи, прости нас обеих!
Теперь эту молитву Вика произносила ежедневно, просила
прощения как за себя, так и за Зинку и просила подарить Зин-
ке радость материнства.
Совсем незаметно прошел месяц после того, как уехал Во-
лодька в командировку. Вика радовалась, что у нее в запасе
есть еще два месяца до того дня, как вернется муж. Ей при-
шлось попросить свекра присмотреть за малышом, так как
предстояло идти готовить еду для свадьбы, потому что до лета
Веруська ждать не хотела. Рано утром Вика поднялась, взяла
с собой ведро кваса, об этом ее попросила сваха, и поехала
с дом невесты. Двери в доме были не заперты. Вика толкну-
ла дверь и замерла от изумления. В доме был настоящий бар-
дак. По всему дому валялся мусор, стол был завален грудой
немытой посуды. Пол здесь не мылся, наверное, полгода. К
предстоящей свадьбе никто не готовился. Сват и сваха спали
в разных комнатах. Спертый запах мог убить даже слона, во-
няло перегаром.
– Что же здесь творится? – испугалась Вика.
Она раскачала чумных после пьянки сватов, затем сказала:
– Если вы оба будете валяться, как бревна, я уйду и делайте
сами, что хотите.
Сваха встала, улыбаясь, и крикнула мужу:
– Петька, ступай в колонку и принеси воды, потом затопи
печку.
115
– Вы что, в таком сраче будете праздновать свадьбу? – не
унималась Вика.
– Все равно у нас не будет никого из посторонних, только
одни свои, – ответила сваха.
Вика не знала, за что браться в первую очередь. Готовить
еду было не в чем, вся посуда заросла мхом и, видно, что уже
давно. Поэтому вначале пришлось выдраить посуду, затем
смести пыль и паутину. В последнюю очередь промыла полы.
Дом засиял чистотой. Сваха сидела улыбаясь, она нахваливала
Вику, которая на нее злилась и отчитывала:
– Лучше бы делами занялась, чем почем зря болтаешь язы-
ком.
Вика приготовила фарш, придала форму котлетам и все
пережарила. Затем занялась рыбой. Вначале обработала ее, за-
тем пережарила. Невеселые мысли гуляли в голове Вики: «Ну
и сваты, свалили всю работу на меня, а из их родственников
еще никого нет. Картошка и яйца на салат «Оливье» уже сва-
рились. Скоро должны будут возвратиться молодые из загса, а
здесь еще ничего не готово. Дверь распахнулась, и вошла жен-
щина. Она представилась свахой Нины и пояснила, что ее сын
женат на старшей дочери Нины. Вика облегченно вздохнула:
«Слава Богу, хоть эта женщина не пьяница». Нинкина сваха
помогла Вике сделать салат. А Вика чистила картошку, пото-
му что ее еще надо было отварить. Родителей Веруньки нигде
не было видно. Тогда их сваха пояснила Вике, что они сидят
где-нибудь вдвоем и пьют. Вика ничего вслух не произнесла,
а подумала о Сережке. «Вот неугомонный, нашел себе жену,
какую и не желал, теперь он с ней намается». Как только за-
кончили готовить, Вика собралась домой. Тут появилась сваха
Нина и спросила:
– Ты что же, не останешься на свадьбе брата?
– Ладно, я сейчас вернусь, мне надо забрать сына, а то он
там с дедом.
Вика разлила квас по банкам, ведро забрала с собой.
– Ты уже вернулась, – удивился свекор, когда увидел сноху.
– Я там все сделала и приехала за сыном, – ответила Вика, –
больше я ничего делать не буду, пусть выгребают свой срач
сами. Я бы не пошла туда, но со стороны жениха я там буду
116
одна. Раиска на работе, а отец пьянки не любит, поэтому он
туда не пойдет.
Малыш был доволен, что он с мамой. Они доехали до дома,
где была свадьба, и увидели Клавку, с которой Вика училась в
училище.
– Привет, – сказала Клавка, – я так давно тебя не видела, вот
приехала к тебе в гости.
Вика посмотрела на нее с удивлением и ответила:
– Так я уже четыре года не живу дома. Ты очень рисковала
тем, что не застала бы меня там.
Клавка улыбаясь спросила:
– А сейчас куда ты собралась? Твой дом находится в проти-
воположной стороне.
Вика ответила:
– Я иду на свадьбу, у меня женится сегодня брат.
– Какой брат? – спросила Клавка.
Вика ответила:
– Сережка.
В глазах Клавки застыло удивление.
– Сережка?
Вика смотрела на подругу и не понимала, почему она так
удивлена. Секундное замешательство Клавки прошло, и она
произнесла:
– Я иду с тобой, он не должен жениться.
– Тогда ты опоздала сказать ему об этом, они уже должны
вернуться из загса, – ответила Вика.
– Лучше ты иди домой, его жена беременная малолетка,
только поэтому он женился.
– Домой я не пойду, пойду только к Сережке, я не дам ему
жить ни с кем, потому что он мой, – грозно ответила Клавка.
Вика стояла, как столб, мысли ее работали: «Значит, Сереж-
ка встречался и с Клавкой. Вот болван, несчастный Казанова,
ни одной юбки не пропустил, теперь вот вляпался, как в пар-
тию».
Клавка одернула Вику:
– Чего стоишь! Пойдем в гости.
Вика вошла в дом. Клавка вошла вместе с ней и села за стол.
Что она чувствовала в этот момент, по ней видно не было. Но
117
стоило всем выйти из-за стола, Клавка схватила Сережку и
потащила за собой. Она совсем не обращала внимания на то,
что все смотрят на них. Клавка заметила чулан. Небольшая
кладовочка имела дверцу. Не долго думая, она втолкнула туда
Сережку. Клавка навалилась своим весом на дверь, когда ро-
дители невесты хотели вызволить жениха из плена. Хитрая
Клавка нашла то, чем можно было заклинить дверь, которая
закрывалась изнутри, и повисла на Сережке.
– Я тебя никому не отдам, ты мой!
Вика себя чувствовала виноватой, ведь незваная гостья яви-
лась вместе с ней. Всем было слышно, как отбрыкивался Се-
режка.
– Отстань, я женатый человек, чего ты сюда приперлась?
Как по команде все отошли от двери чулана. Спустя некото-
рое время Клавка вышла из чулана и где-то скрылась. Верунь-
ка лежала на диване с довольной миной на лице и произнесла
вслух:
– Пусть все девки бесятся, я же им говорила, что заполучу
Сережку. Совсем неважно, каким способом я это сделала, но
он принадлежит мне и будет только со мной.
В гостях Вика побыла совсем недолго.
Совместная жизнь молодоженов продлилась всего неде-
лю, а жили они с Раиской и Аркадием. Случилось так, что в
доме из детей никого не оказалось. Минька сидел в тюрьме.
Славика и Саньку забрали в армию чуть раньше, чем женил-
ся Сережка. А через неделю после свадьбы ушел в армию и
Сережка. Верунька осталась жить в доме мужа. Она лежала
целыми днями, потом уходила к своим. Там она могла про-
падать целый день. С Раиской разговор у нее был короткий.
Вначале грубость и мат, а после угрозы и избиения. Вот тут
Раиска и завыла в голос. Она вспоминала добрыми словами
своих падчериц и ставила их в пример наглой и необузданной
снохе. Аркадий почему-то не заступался за Раиску. Верунька
была достойной соперницей Раиске. Они были одинаковыми
во всем: и в манере поведения, и в высоком мнении о себе.
Вскоре Верунька родила сына и ушла жить к своим родите-
лям. В доме мужа ей было некому помогать присматривать
за ребенком, а дома жила незамужняя сестра и по соседству
118
две бездетные тетки. Они были старше Веруньки на семь лет.
Ребенок Веруньки был для них как их собственное дитя. У
Веруньки появилось много свободного времени. Ребенка гру-
дью кормить не стала. Она могла затесаться в любой дом и та-
раторить там без остановки, лузгая семечки, которые свисали
на ее подбородке, как борода, и раскидывалась эта борода по
одежде. От пустых разговоров Веруньки люди уставали, от-
крыто ее не гнали, просто вежливо напоминали о том, что у
нее есть маленький ребенок, который по ней скучает. Верунь-
ка злилась и обзывала тех, у кого находилась, при этом хва-
лилась, что ее ребенок не без надзора, как ваши подкидыши.
После таких разговоров Веруньку никто не хотел впускать в
свой дом. У Вики с Верунькой дружбы не получилось, ей не
нравились хамство и грубость снохи. В спокойствии прошел
еще один месяц. До сих пор Вика ничего не подыскала. В за-
пасе у нее оставался еще один месяц. В этот вечер Вика, как
всегда, управилась с делами, сынишка спокойно спал. Собра-
лась ложиться спать и Вика. Вначале раздался стук в дверь, а
затем в окно. Вика открыла дверь и увидела Димку.
– Димка, ты приехал! – обрадовано произнесла сестра. –
Давай, проходи.
На кухню вышел свекор. Вика познакомила его со своим
старшим братом. Они посидели за столом. Дед пошел спать.
– Рассказывай, Димка, как ты живешь? Как твои дела? Как
твоя дочка, Лариска, ее родители и брат?
Димка начал свой рассказ:
– Я приехал в Томск, думал, объясню девчонке, что меж-
ду нами нет ничего общего, она должна была меня понять. К
сожалению, этого не случилось, Лариска шла напролом, как
танк, и стала упрекать меня, что я принимал от нее посылки,
когда находился в заключении. Она в открытую сказала, что
я ей обязан и поэтому должен на ней жениться в знак благо-
дарности. Родители у нее просто класс, очень хорошие люди.
Своих детей любят и на все их капризы не отвечают отказом.
Я постарался объяснить ее отцу, что не влюблен в его дочь. Он
ответил:
– Может быть, к тебе любовь придет с появлением ребенка,
потому что со мною случилось именно так.
119
Димка решил прислушаться к мнению взрослого и опыт-
ного человека, старался все делать так, чтобы их жизнь с Ла-
риской сложилась благополучно. Устроился на работу, где
хорошо платили. Нести в дом такой заработок было не стыд-
но. Винить в чем-то Лариску он не мог. Она была хорошей
женой, но любовь не приходила. Внешность Лариски не со-
ответствовала его вкусу. Ему нравились маленькие и худень-
кие женщины. Лариска была рослой и пышнотелой. Родите-
лей Лариски он уважал и ценил, как своих собственных. Они
были хорошими, умными и добрыми людьми. Через девять
месяцев родилась дочь. Димка очень любил детей, но ребенок
так и не сумел привязать отца к матери. Между ними стояла
стена. Лариска чувствовала, что муж к ней так и не привя-
зался, и от этого нервничала. Между ними стали происходить
скандалы. Димка собирался и уходил к друзьям. К его возвра-
щению Лариска остывала, но и муж к ней охладел совсем. Он
не видел в ней женщину, из-за которой можно было потерять
голову. После очередного скандала Димке встретилась та, ко-
торую он искренне полюбил. Это была настоящая любовь,
а не случайное увлечение. Без Томки, так звали его любовь,
он не мог прожить и дня. Поэтому подал документы на раз-
вод с Лариской. Жить стали с Томкой в общежитии. Своего
угла у них не было, но они были счастливы. Кроме них самих
им ничего не было нужно. Счастье Димки длилось недолго,
всего шесть месяцев. Его любимую Томочку сбила машина.
Водитель скрылся с места происшествия и остался безнака-
занным. Горе Димки было велико, он запил по-черному, жить
совсем не хотелось. В пьяном угаре прошло три месяца. По
этой причине он не писал так долго Вике. Вывела его из этого
состояния молодая женщина. С ней он прожил три месяца и
от работы получил путевку в санаторий. Ребята из его бри-
гады намекнули, что нужно проставляться и отмечать такое
событие. Димка никогда не был скупым. После работы все
собрались и обмывали путевку в санаторий. Выпитого оказа-
лось мало, решили добавить еще. Они сидели и делились тем,
что происходило в жизни. Многие ребята из бригады были су-
димыми. Один молодой и борзый стал обзываться. Его оста-
навливали и делали скидку на молодость. Димка всегда был
120
спокойным, поэтому не встревал в споры ребят. Что нашло на
молодого парня, никто так ничего и не понял. В хорошем под-
питии была уже вся бригада. Молодой накинулся на Димку и
обозвал его козлом. В этот момент вся бригада замерла. Таких
слов не позволялось произносить никому без причин. Димка
спокойно спросил:
– Ты отвечаешь за свои слова?
– Ты козел! – орал зеленый хам.
Для человека судимого эти слова многое значат, тем более,
если ты находишься в таком кругу, где почти все судимые. Мо-
лодой разошелся не на шутку, вытащил из-за пазухи топорик
и, размахивая им, куражился.
– Ну, что, козел, зассал?
Он замахнулся на Димку и попал ему по плечу. Никто из
бригады не встревал. Димка вырвал топорик из его рук и уда-
рил наглеца обушком по голове. Пацан свалился с разбитой
головой, ребята вызвали «Скорую помощь», а Димка уехал в
санаторий.
– Меня скоро посадят, – сказал Димка, – я заехал к тебе по-
прощаться, потому что увидимся теперь не скоро.
Вика заплакала и подумала: «Бедный Димка, всю свою со-
знательную жизнь он провел в тюрьмах». Брат и сестра про-
сидели до утра. Утром Димка уехал в санаторий, и Вика уже
знала, что его там арестуют. На душе было тяжело.
Оставшийся месяц Вика без дела не сидела. Она ходила и
все искала бабок, которые согласятся приглядывать за сыном.
Поиски успехом не увенчались. Уставшая от поисков Вика
вернулась домой и отдыхала, сидя за столом на кухне. В дом
без стука вошла почтальонка и вручила свекру телеграмму.
Дед в ней расписался и ушел в свою комнату за очками. Когда
прочел телеграмму, то выругался:
– Опять просит деньги на дорогу, блудливый козел.
Сам он плохо слышал, и ему казалось, что сказал тихо.
Только у Вики слух был музыкальным, она хорошо все поня-
ла. Значит, как только дед вышлет ему деньги, то муж вернется
домой, а это значит завтра. Также Вика знала, что в ее жиз-
ни все останется неизменным. Вновь придется проходить все
круги ада. Сильнее всего страшило то, что от всего увиден-
121
ного будет страдать ребенок, и это может в дальнейшем по-
влиять на его психику. «Ну уж нет, – решила Вика, – не бывать
больше этому, с меня хватит. Мой ребенок не должен страдать
от самодурства отца. Дед отказал мне в помощи перевоспи-
тания его сына, ну и пусть мучается с ним сам». Пока свекор
ходил на почту, Вика стала собирать детские вещи. Игрушки
ее сына находились в комнате деда. По какой причине, совсем
необъяснимой для Вики, она подняла вверх голову и увидела,
что ее ночная сорочка оказалась на печной грубе, которую она
давно искала и почему-то никак не могла найти.
– Вот и пропажа моя нашлась, – обрадовалась Вика, – но
как она сюда попала? Я никогда не разбрасываю свои вещи,
для каждой вещи у меня имеется свое место.
Вика подставила стул и потянула на себя свою ночнушку.
Вид ночной сорочки поверг Вику в состояние отвращения.
Ее ночнушка была использована мужем, когда он занимался
сексом с любовницей. Теперь Вике стало понятно, почему ее
вещь, давно пропавшая, оказалась в комнате деда. Руки при-
шлось промывать тщательно и не единожды. Сомнений боль-
ше не оставалось, жить она здесь больше не будет. В ней все
кипело: «Меня Володька обзывал разными словами и к тому
же издевался надо мной. Правильно люди говорят, что каж-
дый судит о другом в меру своей испорченности». Хлопнув-
шая дверь отвлекла Вику от раздумий. Свекор вошел и увидел
узелки, их было два.
– Куда это ты собралась?
– Я ухожу от вас, – ответила Вика.
Дед стал возражать, зацепиться ему было не за что, поэто-
му сказал:
– Ты ничего не можешь взять без Володи.
Вика смерила свекра презрительным взглядом и ответила:
– А я не собираюсь ничего брать, даже того, что было по-
дарено лично мне.
– Ты уже взяла два узла, – не унимался дед.
Вика схватила первый узелок и вывалила все в детскую
ванночку, затем сделала то же самое с другим узелком.
– Теперь ты видишь, что я взяла только детские вещи.
– Все равно ты не можешь уйти, – свекор уже кричал на Вику.
122
Положа руку на сердце, Вике было жаль деда, поэтому она
спокойно сказала:
– Ты же не хочешь участвовать в перевоспитании своего
сына.
Дед повторил то, что уже говорил:
– Я против сына не пойду, как я могу его предать?
Никакого зла на свекра у Вики не было, была только обида.
– Ладно, дед, – сказала она, – я для тебя никто, но неужели
тебе не жаль своего внука?
При слове внук у деда появились слезы на глазах.
– Да я люблю ягодку больше всех на свете, даже больше,
чем сына. Когда Володя посадил ягодку к поросятам, я полез
за него заступаться, а Володя меня так ударил, что я потерял
сознание.
Глядя на Вику, дед понял и замолчал, он понял, что совсем
невольно сболтнул лишнего. Вся картина происшедшего на-
рисовалась перед глазами матери. Ее девятимесячный ребенок
находится вместе с поросятами. Застывший ужас матери за-
крыл рот деда. Вслух же она сказала:
– Теперь мне понятно, почему мой малыш так кричал, когда
видел входящего в дом отца и почему ты отказался присма-
тривать за ребенком. Почему ты раньше об этом мне ничего не
говорил? Твой сынок запретил тебе? Перевоспитывать его нет
смысла, он самолюб и эгоист.
С собой Вика взяла детскую ванночку, санки и детские
вещи. Остановила по дороге машину, погрузила вещи в кузов,
а сама устроилась вместе с сыном в кабине машины.
Иринка возвращалась с Родины с совсем невеселыми мыс-
лями. Ей до слез было жаль сестру, но она не могла ей хоть
чем-то помочь. Тяжелый камень лежал на ее сердце, и дума-
ла о том, как Вика справится со всеми проблемами. В дороге
предстояло провести целые сутки. Иринка лежала на полке и
думала: «Скоро и мне предстоит рожать. Денег мне тоже будет
взять неоткуда. Значит, надо будет экономить и откладывать
деньги на то время, пока буду находиться в декрете. Петро
уже отказался помогать мне, значит, и в дальнейшем рассчи-
тывать на него будет нельзя». Как ни одолевали Иринку горь-
кие думы, но под мерное покачивание вагона и стук колес она
123
незаметно заснула. Ее сон был исцеляющим. Уставший орга-
низм отключил все функции, которые ей мешали, и направил
на восстановление сил, необходимых для жизни. Из горького
опыта сестры Иринка получила первый урок. Не надо наде-
яться на того, кто тебе в жизни не будет помощником. «Ни-
чего, я справлюсь, – подбадривала себя Иринка. – Конечно,
хорошо было бы, если бы у моего ребенка был нормальный
отец. Но ничего, я сумею справиться, – вновь подбадривала
себя Иринка. – Сейчас главным является то, что у меня будет
ребенок, такой желанный и долгожданный. Правда, у него не
будет отца, ну и фиг с ним, пусть он скачет под мамину дудку.
Если уж родился без мозгов, то теперь их не вставишь, поздно,
время для этого уже упущено». Тетка Вера встретила Иринку
вопросом:
– Что ты теперь будешь делать? Петро сюда так и не при-
шел, пока тебя не было.
Иринка ответила, спрятав от чужих глаз горечь и обиду:
– Буду жить, работать и воспитывать ребенка. За Петром я
не побегу и тянуть за уши к себе не стану.
– Слишком ты гордая, – попеняла тетка Вера.
Невольно Иринка вздохнула и ответила:
– Нет, теть Вер, я не гордая, но унижаться ни перед кем не
собираюсь. Пусть он делает что хочет и живет с кем хочет.
– Ой, хлебнешь ты горя, – не унималась тетя Вера, – а за
таким мужиком побежит любая.
На что услышала ответ:
– Вот пусть эти любые и бегают за ним.
В свой первый день после отпуска Иринка вышла на рабо-
ту в хорошем настроении. Ей было легко и хорошо. Тошнота
пропала, и появился зверский аппетит. Смущало только то,
что очень сильно хотелось выпить пива. Оно снилось даже
во сне. Ранее такого за собой Иринка не замечала. Алкоголь
для нее был всегда безразличен. Девчонки из бригады под-
метили, что Иринка расцвела. К тому же она тщательно за
собой следила. Правда, спать приходилось на бигудях, но это
уже вошло в привычку, их она ощущала во время сна. Поэто-
му прическа у Иринки всегда была такой, будто она только
сейчас вышла из парикмахерской. Синие глаза светились,
124
как драгоценные камни сапфира. Глаза посторонних людей
невольно останавливались и смотрели на прекрасную Ирин-
ку. Мужчины недоумевали: «Что нужно было Петру? В этой
женщине было все красиво и тянуло к себе, словно магнитом.
Это надо быть совсем дураком, чтобы упустить такую кра-
лю». Женщины к Иринке относились совсем иначе. Красота и
притягательность ими не прощались. Мужчин они осуждали:
«Где же ваша хваленая солидарность? С чего это вы перешли
на сторону Иринки, а не Петра?». Увидев цветущую Иринку,
женщины решили сделать ей пакость. Одна из товарок про-
изнесла:
– Твой Петро закрутил роман.
Иринка вполне безразлично ответила:
– Когда ему это надоест, тогда роман раскрутится.
При этом она не остановилась, а продолжала свой путь впе-
ред. Товарка стояла в изумлении и не замечала, что ее рот рас-
крылся от удивления.
– Смотри, ворона залетела, а ты и не заметила, – раздался
около нее голос и дружный смех мужчин.
Ротозейка огрызнулась:
– Дурачье!
Деланное равнодушие далось Иринке с огромным тру-
дом, было больно и обидно. Она носила под сердцем ребенка
того, кто делал больно и наносил обиды. Но от этого ничуть
не меньше любила своего еще не рожденного ребенка. В этом
обе сестры, Вика и Иринка, были одинаковыми, они любили
своих детей и испытывали огромную радость оттого, что они
у них есть, несмотря на отношение к ним их отцов.
Беременность Иринки протекала благоприятно как для
ребенка, так и для его матери. Проблема с пивом тоже была
решена. Врач сказал Иринке, что в ее организме не хватает
пивных дрожжей, поэтому пиво ей не повредит и ее плоду
тоже. Глядя на Иринку, люди удивлялись, какая красивая бе-
ременность. Муж всячески игнорировал ее и возвращаться не
собирался. Петро крутил романы со всеми, кто его принимал.
Тетка Вера забеспокоилась. «Петро к Иринке не вернулся, как
же она будет платить за жилье?» Пока Иринка была на работе,
к тете Вере наведались племянники с женами. Они убедили
125
тетку, что та должна попросить свою квартирантку освобо-
дить жилье. Ни о чем не подозревая, вернувшаяся с работы
Иринка занялась делами в доме. Обычно веселая и разговор-
чивая тетка Вера вела себя сегодня странно.
– Что случилось, в чем дело, теть Вер? – спросила Иринка.
Хозяйка как-то мялась и, наконец, выдавила из себя:
– Ты сейчас без мужа и тебе скоро рожать, поэтому поищи
себе другое жилье…
Руки у Иринки опустились, мысль проскочила: «Мало мне
бед, так теперь и жилье надо подыскивать». Ни слова не го-
воря, Иринка собралась и отправилась на поиски жилья. На
счастье, жилье нашлось очень скоро. Она заплатила новым хо-
зяевам аванс и отправилась за вещами. Пока Иринка искала
квартиру, тетка Вера не находила себе места. Она вышла на
улицу и присела на лавочку. Тут к ней подошла соседка и за-
метила, что с ее товаркой творится что-то неладное.
– Верка, что это ты сегодня сама на себя не похожая, неуже-
ли случилось что-то с Иринкой? В роддом, что ли отправила?
Подруга поделилась тем, что предложили племянники.
– Ах, ты, дура старая, что же ты делаешь, разве можно гнать
на улицу беременную женщину? Кто тебе наготовил дров и
угля, кто тебе наводит порядок в доме и кто тебя хоть когда-
то кормил, как Иринка? За то недолгое время, что она у тебя
живет, ею сделано гораздо больше, чем твоими племянниками
за всю их жизнь. Они только и ходят к тебе за деньгами или
чем-то еще, что можно у тебя взять. Пошевели своими стары-
ми пропыленными мозгами и все взвесь.
Тетка Вера сидела и ревела во весь голос, по старому и мор-
щинистому лицу текли слезы. В этот момент появилась Ирин-
ка. Она кинулась к хозяйке:
– Теть Вер, тебе плохо?
– Плохо, деточка, плохо, прости меня, старую дуру, живи у
меня так, как раньше жила.
Иринка обняла хозяйку и заплакала вместе с ней. Она жа-
лела старую женщину и привыкла уже к ней, поэтому обиды
на нее не держала. Иринке стало легче оттого, что не нужно
будет переезжать в неизвестное место и к неизвестным лю-
дям. Деньги Иринка расходовала экономно, она подготови-
126
ла все необходимые вещи к рождению ребенка. Часть денег
оставляла на сберкнижке, потому что рассчитывать на по-
мощь мужа не могла. Время родов подошло в конце февраля.
В роддоме ее навещали только девчонки из бригады. Петро не
появлялся. Иринка родила дочь. Каково же было ее удивление
при выходе из роддома, когда она увидела мужа. Он стоял и
переминался с ноги на ногу. Акушерка вручила ему в руки
дочь и сказала:
– В следующий раз приходите за сыном.
Вид у Петра был какой-то пришибленный. «Это, наверное,
от радости», – подумала Иринка. Едва они уселись в такси,
как Петро бросил сверток с ребенком в руки жены со словами:
– Нечего ей привыкать к моим рукам.
Обида захлестнула Иринку:
– Зачем же ты тогда пришел сюда, если тебе не нужен твой
ребенок? Я тебя не звала, можешь идти гулять и дальше, как
гулял раньше.
Ребенок будто бы почувствовал, что его игнорируют, и за-
плакал. Иринка прижала дочь к груди. И это ребенок почув-
ствовал и перестал плакать. Пока ехала Иринка домой, мужа
ни о чем не расспрашивала. А Петро решил немного пожить
в семье, как будто никуда и никогда не уходил. Словно ничего
особенного не произошло. Гнать мужа прочь Иринка не ста-
ла, потому что хотела, чтобы у дочери был отец. Свекровка
приехала к ним в тот же день и нарекла внучку Сюзанной. В
жизни Петра и Иринки ничего не изменилось. Дочь полностью
находилась на попечении матери. Петро выделял Иринке те-
перь всего сорок рублей в месяц. Все также он вел разгуль-
ный образ жизни. Иринка не понимала мужа, зачем он к ней
вернулся. Вопрос немного прояснился, когда им дали комна-
ту в семейном общежитии. Комната была точно такой, какой
бывает однокомнатная квартира со всеми удобствами, общим
здесь был только длинный коридор, и тянулся он по всему эта-
жу. Петро знал, что у его жены имеются деньги, вначале она
получила декретные до родов, а потом – послеродовые. Эти
деньги пригодились для того, чтобы приобрести мебель в пу-
стую комнату. Иринка радовалась, что теперь имеет свой угол
и даже новую мебель. За телевизор и холодильник она распла-
127
тилась перед тем, как съездить домой к своим родным. «Как
хорошо все сложилось!» – радовалась Иринка. Только радость
эта была быстротечной, потому что Петро стал выделять в се-
мью всего двадцать рублей. Иринкин запас денег быстро рас-
таял. Занимать деньги в долг ей было не под чего, и из-за этого
произошел скандал. Петро ушел из дома, хлопнув дверью. На
следующий день явилась Параська вместе с сыном и стала уго-
варивать Иринку не подавать документы по вычету алиментов.
– Петро будет сам приносить тебе эти двадцать рублей, –
льстиво сказала Параська. – Тебе все равно не будут платить
больше этой суммы.
Иринка возразила:
– Петро зарабатывает хорошо, и сумма алиментов будет не
двадцать рублей, а в два с половиной раза больше. Но я соглас-
на, пусть приносит сам.
Заручившись обещанием Иринки, оба удалились. Но денег
Иринка не увидела ни через месяц, ни через два. Поэтому она
договорилась с тетей Верой, чтобы приглядывала за девочкой,
которой исполнилось пять месяцев, всего четыре часа в сутки.
Тетя Вера охотно согласилась, потому что скучала без Ирин-
ки. Она стала приходить к ней и приглядывать за девочкой.
Сюзанна была очень спокойной, и тетя Вера не успевала от
нее уставать. Иринка бежала с работы к дочери, как оглашен-
ная, кормила дочку грудью. Теперь Иринка не боялась голода,
она знала, что сумеет заработать деньги сама. А на алименты
она все-таки подаст документы, потому что Петро вышел из
доверия. На работе он старался не попадаться на глаза Ирин-
ке. Иринка подала документы в суд о взыскании алиментов с
Петра. Как только он получил повестку в руки, то появился у
Иринки вместе со свей мамой. Параська костерила сноху на
все лады, затем повернулась к сыну и сказала:
– Что ты на нее смотришь? Покажи свою мужскую руку,
пусть почует на себе твою ласку. Сразу видно, что не бита.
Петро был очень медлительным, но маму слушался. Только
он собрался показать свою удаль, как на его голову опусти-
лась сковорода с варениками, которые были только сняты с
огня. Каким-то образом несколько вареников упали за пазуху
послушного сына. Он заорал дурным голосом:
128
– Мама, мама, спаси меня, эта полоумная спалила мне живот!
Разумеется, что Петро произносил все слова на украинском
языке. Незадачливые сын и мамаша вытряхнули вареники уже
в коридоре. Иринка тоже уже говорила на украинском языке
и совсем этого за собою не замечала. Русский говор в Луцке
был большой редкостью. Его можно было услышать только в
кассах автовокзала, железнодорожного вокзала и в аэропорту.
Параська подняла крик на весь коридор общежития:
– Я тебе устрою веселую жизнь, проклятая кацапка!
Вскоре все стихло. Иринка села на диван и заплакала.
– Господи, – голосила она тихонько, чтобы не испугать
дочь, – сколько же можно терпеть издевательств? Многого я
натерпелась в детстве и теперь терплю в замужестве. Господи,
помоги мне поднять на ноги дочь! Помоги мне, Господи, да-
руй сил и терпения!
После этих слов Иринка поднялась и стала наводить поря-
док в доме. Вареники теперь годились только для помойного
ведра. Значит, готовить еду придется заново. Незаметно для
многих людей, но тяжело для Иринки прошел год со дня рож-
дения дочери. Сегодня первый день Иринка поведет девочку в
ясли, а сама она сможет отработать целую смену. Она уже зна-
ла, что к ним на завод поступил военный заказ. Значит, будут
хорошо платить. Деньги ей были очень нужны. На те двадцать
рублей в виде алиментов прожить невозможно. «Вообще-то
очень странное совпадение, – думала Иринка. – Приносил в
дом двадцать рублей в месяц, а теперь алименты не превы-
шают этой суммы, словно в насмешку. Неужели он получает
всего сто рублей? Мужики из его бригады хвалились, что хо-
рошо получают, больше двухсот рублей. Может быть, мужики
хотят надо мной посмеяться?». Иринка и Петро работали на
прежних местах и на одном заводе, но практически никогда
не виделись. До Иринки доходили слухи, что ее муж с кем-то
гуляет, но теперь к ней пришло безразличие к нему с долей
отвращения. Она ходила по цеху с высоко поднятой головой,
выглядела свежей и ухоженной. Многие мужчины при виде
Иринки пускали слюни. Яркая и броская ее красота притя-
гивала взгляды мужчин, но к себе она никого не подпускала,
вера в них пропала. Ей часто вспоминались слова мужа:
129
– Если когда-нибудь случится заваруха, то я тебя придушу
первую из всех женщин.
В Иринке крепко поселилась вера в то, что жители Запад-
ной Украины ненавидят русских, вернее тех, кто не украинец.
Иринка тоже не была русской по национальности, но русской
считала себя, так как она и ее сестра утратили знания родно-
го языка – татарского. Как только дочке исполнился год, Пе-
тро подал заявление на развод, и спустя месяц их официально
развели. О новом замужестве Иринка не думала, радостью ее
жизни стала дочка, которая в изобилии получала нерастрачен-
ную любовь матери. В один из дней, после развода, Иринка
возвращалась с дочерью домой, отработав смену. Перед об-
щежитием стояла машина с мебелью. Мысль проскочила у
Иринки: «Надо же, в машине точно такая же мебель, как у нее.
Наверное, тоже купили в том же магазине, что и я». Не спе-
ша Иринка с дочерью дошла до своей двери. Открыла дверь
и застыла на пороге… В ее комнате не было никакой мебели,
даже такой мелочи, как ложки с вилками. В пустой комнате
стояла сиротливо детская кроватка. Иринка выглянула в окно,
машины во дворе уже не было видно. Отойдя от окна, она за-
шла к соседке и попросила на время раскладушку и табуретку.
Девочка расплакалась, не увидев телевизора. «Как же я буду
ложиться спать без сказки на ночь?» – застрял немой вопрос
в ее влажных от слез глазах. Иринка прижала к себе дочку и
сказала:
– Мы завтра пойдем в магазин и купим новый телевизор,
большой и цветной. А сегодня я тебе сама расскажу сказ-
ку. Глаза девочки засияли, она лепетала на своем языке о
большом и цветном телевизоре. Малышка заснула с мечтой
о большом телевизоре, даже не дослушав сказку, которую
рассказывала ей мама. Рано утром Иринка завела девочку в
ясли, а сама отправилась на работу. По ее внешнему виду
никто бы и не догадался, какой стресс она вчера перенесла.
После того, как Иринка уложила дочку спать, к ней зашла
тетка Вера. Заметив пустую комнату, завыла в голос, как по
покойнику:
– Ой, деточка, как же теперь тебе жить, ничего он тебе не
оставил, обобрал до нитки.
130
Иринка попросила ее не голосить, чтобы не разбудить ре-
бенка, и спокойно добавила:
– Если моему мужу мало дров, то значит, их ему не хватало.
Пусть живет и радуется тем дровам, что забрал у меня.
Такой ответ огорошил сердобольную старушку так, что
она на некоторое время замолчала. Затем продолжила охать, с
этим оханьем и отправилась домой. Иринка слышала обрывки
разговоров, все смотрели в ее сторону. «Ну и пусть говорят, –
думала она. – Ничего, сейчас платят хорошо, постепенно я
все куплю, только сегодня надо зайти в бухгалтерию и взять
справку о заработке, иначе дочка останется без телевизора на
выходные дни, а сегодня уже пятница». В обеденный перерыв
к ней подошел парторг и велел зайти к нему в кабинет.
«Зачем я ему понадобилась?» – думала Иринка.
Она вошла в кабинет парторга. На нее смотрели шесть пар
глаз. Затем раздался голос:
– Давай проходи и рассказывай, что у тебя случилось?
– У меня все в порядке, – ответила Иринка.
От такого ответа у всех, кто находился в кабинете, раскры-
лись не только глаза, но и рты. Они находились в некотором
замешательстве. Каждый про себя подумал: «Какая стойкая
эта маленькая и красивая женщина, не ревет в голос и ничего
не требует». Вновь раздался чей-то голос:
– Ты что-нибудь хочешь попросить?
Иринка задумалась всего на один миг и ответила:
– Восстановите меня в очередь на жилье, больше мне ни-
чего не надо.
– Хорошо, – ответил парторг, – в очереди мы тебя восста-
новим, а сейчас садись за стол и пиши заявление на помощь.
Я тебе его подпишу и сразу иди в бухгалтерию, тебе выдадут
деньги. Рабочий день твой на сегодня закончился. Ступай в
магазин и купи то, что тебе сейчас необходимо.
Тяжесть, которая лежала на сердце у Иринки, свалилась и
появилась здравая мысль, что не все люди в Западной Украи-
не плохие. В этот же день Иринка завезла в комнату мебель,
взятую в кредит, и самой желанной покупкой был большой
цветной телевизор. Радости малышки не было предела, когда
она увидела телевизор. Иринка была очень шустрой, она рас-
131
ставила мебель, навела порядок и присела отдохнуть. Вечером
пришла вновь тетя Вера. Она вошла в комнату и замерла, за-
тем спросила:
– Что, Петро вернулся со всеми вещами?
Иринка весело рассмеялась:
– Нет, теть Вер, это все я взяла в кредит. Зарплата сейчас у
меня хорошая, поэтому я сумею расплатиться за все в течение
года.
Тетя Вера стояла и не верила своим глазам, ее взгляд оста-
новился на телевизоре.
– Какая же красота! – восхищенно произнесла старушка. –
Но как же ты сумела купить холодильник, телевизор, мебель в
комнату, на кухню, в прихожую и еще шторы с тюлем и посуду
разную?
Иринка была в превосходном настроении и рассказала, что
ей была выписана денежная помощь с завода. В этот вечер
тетка Вера ушла от Иринки не расстроенной, как в прошлый
раз. Жившие с Иринкой по соседству подруги заходили к ней
и удивлялись точно так же, как это делала тетя Вера. Тут же
говорили о Петре. «Надо же, как ему будет обидно, если он
узнает, что у тебя опять все имеется. Ему же хотелось тебе
насолить, чтобы ты за ним побежала, а ты вон какая нехо-
рошая, не дала человеку порадоваться». Иринка была бла-
годарна соседкам за поддержку. Тетя Вера часто навещала
Иринку, заодно и купалась у нее, так как в ее доме воды не
было и ванны тоже. По выходным дням Иринка сама наве-
щала старую женщину, потому что та нуждалась в помощи.
Бывшая квартирантка помогала ей во всем: то постирает, то
приберет в доме, то побелит печку, то займется ремонтом в
доме. Иринка не оставляла старушку и всегда приносила ей
вкусности. Сюзанна считала бабку Веру своей родной баб-
кой и любила ее искренне, эта любовь была взаимной. Про-
шло еще немного времени после того, как Петро обобрал
Иринку. В жизни все пока складывалось хорошо. Больше не
тревожили ни муж, ни свекровь. Вечером Иринка с дочерью
смотрели телевизор и никого не ждали. Но кто-то в дверь
позвонил. Иринка поднялась, открыла дверь и увидела перед
собой бухгалтершу с завода.
132
– Он меня бросил, – причитала бухгалтерша, – а я беремен-
на, завтра у него свадьба.
Иринка ничего не поняла и спросила:
– Кто тебя бросил и кто женится?
– Петр меня бросил, а я беременна, – причитала все так же
бухгалтерша.
– А чего ты хочешь от меня? – не понимала Иринка.
Бухгалтерша, как заведенная пластинка, повторяла одно и
то же. Иринка начинала злиться.
– Но ты не первая, меня он тоже оставил в интересном по-
ложении, хоть и доводился мне мужем, а не любовником.
– Но я грамотная, – возразила женщина.
Иринка смерила ее оценивающим взглядом и ответила:
– Может быть, в бухгалтерии ты и грамотная, а по жизни,
ты уж извини меня за нелестные слова, полная дура. Порас-
кинь своими мозгами и хорошенько подумай, к кому и на кого
ты пришла жаловаться. Для меня он никто, но к тебе его при-
вязывать не собираюсь и тебе этого делать не советую.
– Я все равно заявлюсь на его свадьбу, – заверещала бух-
галтерша.
Иринка смотрела на собеседницу, как на ненормальную,
вслух же произнесла:
– Ну, тогда добрый путь тебе, а мне пора укладывать ребен-
ка спать, – и закрыла перед ее носом дверь.
Иринка гасила свой кредит и тщательно раскладывала
оставшуюся часть денег таким образом, чтобы их хватало на
все: на питание, квартиру, сад и для походов с ребенком в парк.
В огороженных вольерах парка находились разные животные,
которые не прятались от людей. И там был пруд, на этом пру-
ду жили лебеди, черные и белые красавцы, которых кормили
дети хлебом. Были и разнообразные аттракционы, на которых
дети с удовольствием катались. Также находилось там детское
кафе с мороженым разных сортов, пирожные и, конечно же,
ситро. Алименты тратились исключительно на Сюзанну, но
их всегда не хватало. Петро женился. Бухгалтерша у Иринки
больше не появлялась. Зато после свадьбы Петра алименты
увеличились. Когда Иринка получила сумму в пятьдесят ру-
блей, то очень удивилась: «Как это Петро после свадьбы су-
133
мел расщедриться?» Но как говорится «ларчик просто откры-
вался». Оказывается, эта самая бухгалтерша, что приходила к
Иринке, занижала ей алименты до двадцати рублей, потому
что об этом просил ее любимый мужчина – Петро. Если бы
Иринка пожаловалась на бухгалтершу, то ей вернули бы день-
ги, но она пожалела брошенную беременную женщину. Под-
руги наседали на Иринку: «Чего ты ее жалеешь?»
На что Иринка отвечала:
– Бог ей судья, я на нее зла не держу.
Зато в жизни Иринки вновь нарисовалась Параська соб-
ственной персоной. Она обзывала сноху гадкими словами
и приказывала отказаться от алиментов по-хорошему. Если
Иринка этого не сделает, то пожалеет о том, что появилась на
этом свете. Иринка молча слушала Параську, и когда ее поток
иссяк, спросила:
– А что же ты мне можешь сделать?
– А вот увидишь, если не заберешь своего заявления на
алименты, – заявила свекровь и удалилась прочь.
Никакого значения словам свекрови Иринка не придала.
Мало ли что могла наговорить вздорная старуха, да и в кол-
довство она не верила. Хоть и слышала от сестры Параськи,
что ее свекровь занимается плохими делами. Иринка тогда
еще посмеялась: «На дворе конец двадцатого века, а вы верите
в какую-то чепуху, как наши древние предки, которые ничего
не знали и были неграмотными».
Прошло два месяца с того дня, как ее посетила Параська.
Ничего плохого с Иринкой не случилось, да она и забыла уже
о том, что ей грозила неугомонная свекровь. В этом году Пас-
ха была поздней. Всю страстную неделю Иринка наводила в
доме чистоту и готовилась к Пасхе. В пятницу покрасила яйца,
сама испекла кулич, который на вид был удачным. В субботу
сходила в церковь и все освятила. Иринка не была крещеной,
как и все ее родные, но не считала грехом ходить в церковь,
будучи не крещеной. Все у них с дочерью было хорошо. Тетка
Вера ждала Иринку с дочкой у себя дома. В это Пасхальное
воскресенье они посидели вместе, и ближе к вечеру Иринка
пошла домой. Ничто не предвещало беды. Дочь с матерью
пришли домой, посмотрели на ночь сказку и улеглись спать.
134
Девочка быстро заснула. Иринка лежала в постели. Вдруг она
почувствовала, что около нее кто-то находится. Иринка под-
нялась, включила свет, оглядела всю комнату, пролезла во все
уголки, комната была пустой. Вновь легла, выключив свет. И
только она задремала, как ее стал кто-то душить.
«Господи, помоги мне», – пронеслось в голове Иринки.
Как только она мысленно произнесла эти слова, ее гор-
ло освободилось от удушья. В этот момент Иринка встала и
включила свет. Спать легла с включенным светом. Едва она
засыпала, как на нее наваливалась тяжелая масса, вес чувство-
вался приличный. Вновь она просила помощи у Бога. Груз, ко-
торый давил, от просьбы куда-то исчезал. Иринка знала всего
лишь одну молитву «Отче Наш». Всю ночь Иринка провела
за чтением этой молитвы. Только тут ей вспомнились угро-
зы Параськи и слова ее сестры. Разум отказывался верить в
эти бредни. «Быть такого не может», – думала и возмущалась
Иринка. Три ночи подряд кто-то над ней издевался. На четвер-
тые сутки проснулась с плачем девочка и пожаловалась:
– Мама, кто-то садится мне на ножки и спать не дает.
Иринка села около дочери и стала ее успокаивать:
– Спи, моя хорошая, я посижу около тебя.
В ее голову лезли разные мысли: «Наверное, я схожу с
ума, – сделала предположение Иринка. – Ну, нет, не схожу я
с ума, ребенок тоже почувствовал что-то неведомое. Не мог-
ли же мы обе сойти с ума одновременно. Неужели и вправду
существует какое-то колдовство и Параська сделала мне обе-
щанную гадость? Как же ей не жаль свою внучку?». В этот мо-
мент раздался оглушительный хохот. В первую минуту Ирин-
ка испугалась того, что этот хохот разбудит дочь. Но девочка
спокойно спала, как будто чувствовала, что мать находится
рядом и защитит ее. Когда до сознания Иринки дошло, что
происходит в комнате, то волосы на голове зашевелились. Ей
стало жутко и одновременно страшно. В этот момент хотелось
бежать подальше от этого жилища. К сожалению, бежать ей
было некуда, к тому же на дворе стояла ночь и ее ребенок спал.
Если об этом рассказать кому-нибудь из знакомых, то ее со-
чтут за сумасшедшую. Тут же на поверхность всплыли слова
свекрови: «Твое место в психушке, и скоро ты там очутишь-
135
ся». Мозг ее работал четко и все подмечал. Значит, свекровь
нацелилась на меня. Если со мною что-то случится, то кому
будет нужен мой ребенок? Вика не откажется забрать мою
дочь к себе, но Петро сумеет ее отсудить. Руки у Иринки за-
тряслись: «Что же мне делать? В серванте было вино, но пить
его нельзя, от вина блокируется разум, а это верная гибель для
меня и моего ребенка», – думала Иринка. Она открыла дверь
и вышла в коридор, оставив открытой дверь своей комнаты,
чтобы услышать, если заплачет дочь. У соседки Женьки рабо-
тал телевизор. «Значит, они еще не спят», – рассудила Иринка
и позвонила в дверь. Женька открыла дверь, в руках ее дыми-
лась сигарета. К великому удивлению Женьки, Иринка попро-
сила у нее несколько сигарет.
– Так ты же не куришь, – сказала Женька.
– Вот решила попробовать, – ответила Иринка, – я слыша-
ла, что вы еще не спите и лишь поэтому побеспокоила.
Иринка осталась стоять у двери, а Женька удалилась за си-
гаретами. Она протянула Иринке пачку сигарет и сказала:
– А тебе идет такая челка. Сегодня что ли покрасилась?
Иринка ничего не понимала и лишь ответила:
– Завтра верну тебе пачку, мне надо скорей бежать, а то Сю-
занна там одна.
Женька странно смотрела на Иринку.
– Какая-то ты не такая и вид у тебя плохой, ты что, заболела?
– Да, – ответила Иринка и скрылась за дверью.
Первым делом она подбежала к детской кроватке, девочка
спокойно спала. Иринка даже нагнулась к ребенку, чтобы убе-
диться, что ребенок жив и дышит.
– Слава Богу, – произнесла она вслух.
Затем Иринка направилась в ванную комнату, чтобы заку-
рить сигарету. И в ванной комнате увидела свое отражение в
зеркале: челка была седой.
– Господи, – вырвалось невольно из груди.
На темных волосах челка четко выделялась. Дрожь в руках
по-прежнему не проходила. Иринка раскрыла пачку и закури-
ла первую в своей жизни сигарету. Как ни странно, но дрожь в
руках пропала, и ей стало легче. До четырех часов утра Ирин-
ка не спала уже четвертые сутки. Теперь она ложилась спать
136
в четыре часа утра, а просыпалась в шесть. Два часа в сутки –
это очень мало для любого человека. Иринка была похожа на
тень. Цвет лица стал пергаментно-серым, под глазами образо-
вались черные круги. Живыми оставались только синие глаза.
Она с надеждой ждала выходного дня, чтобы хоть немного, но
выспаться и отдохнуть. Ночь принадлежала не ей, а подруч-
ным Параськи. Женька вновь спросила у Иринки о болезни
и посоветовала не оттягивать время, а идти к врачу. Иринке
пришлось соврать, что врачи ей не могут помочь, нужна баб-
ка, которая может лечить, но она про такую ничего не знает.
Женька была местной жительницей и дала Иринке адрес зна-
харки. Как только заветный адрес оказался у Иринки в руках,
она сразу же отправилась туда. Знахарка не задавала Иринке
никаких вопросов, только пристально посмотрела на посети-
тельницу и сказала:
– Тебя выживают из дома, и сделала тебе сие добро твоя
свекровь. Ты не крещеная, сходи в церковь и покрестись, толь-
ко тогда я сумею тебе помочь.
В этот же день Иринка сходила в церковь и покрестилась.
Оставив дочь у тетки Веры, она вновь направилась к знахарке,
так как страх надвигающейся ночи давал ей силы успевать по-
всюду. Бабка-знахарка сказала Иринке:
– Запомни на всю жизнь: никогда нельзя давать из дома ни-
чего в чистый четверг, а ты в этот день отдавала соль. Отсю-
да и начала действовать махинация твоей свекрови. Сейчас я
тебя отчитаю, и помни, что в течение месяца ты ничего нико-
му не должна давать, но и брать не должна ничего ни от кого.
Обходись тем, что имеешь, если не хочешь накликать беду.
Отчитывала бабка Иринку недолго. Затем отправила ее в
церковь, чтобы она купила себе молитвенник. «В этом молит-
веннике есть нужная для тебя отчитка», – которую бабка на-
звала.
– Читай неделю, – сказала знахарка. – Хорошо, что ты не
ушла из дома, если бы ты хоть на одну ночь ушла, то больше
никогда не смогла бы жить там, где сейчас живешь.
Иринка поблагодарила бабку и направилась к выходу.
– С Богом, девонька, храни тебя Господь, – перекрестив
Иринку вослед, сказала знахарка.
137
Целую неделю Иринка читала молитву прямо с книги, зато
ночи ее теперь не пугали и удавалось выспаться. В следую-
щий выходной Иринка с дочкой отправились к тетке Вере.
Там они пробыли целый день, потому что надо было помочь
старушке навести порядок в доме и хоть немного, но приго-
товить еды.
Домой вернулись вечером и улеглись спать. Впервые ночь
прошла спокойно. Их не беспокоила потусторонняя сила.
Утром, как обычно, Иринка собиралась на работу, и кто-то по-
звонил в дверь. Она открыла дверь, не задавая вопроса «Кто
там?». За дверью стояла свекровь. Иринка смотрела на нее с
недоумением и не понимала, каким образом Параська мог-
ла оказаться у нее в такую рань. Свекровь, не здороваясь с
Иринкой, попросила коробок спичек. Недоумение не исчезало
с лица Иринки. Вначале она было направилась на кухню за
коробком спичек. Вдруг в ее памяти всплыли слова знахарки:
«Никому ничего не давай и не бери сама». Она развернулась с
половины пути и ответила:
– Я забыла, но у меня кончились спички.
– Тогда хоть соли дай, надеюсь, что это у тебя имеется? –
произнесла недовольным голосом Параська, которая не пере-
ступала порога Иринкиной комнаты.
– И соль у меня закончилась тоже, – ответила Иринка.
Параська стояла у двери, но не уходила. Она покопалась в
сумке и достала одно яблоко.
– Тогда, на хоть яблоко возьми и съешь, – произнесла све-
кровь.
Иринка захлопнула дверь перед ее носом и через дверь от-
ветила:
– Нам твоего ничего не нужно, пусть твое добро тебе и до-
станется.
За дверью Иринка услышала брань Параськи.
– Метку на челе я тебе оставила, все равно я запихну тебя в
психушку, кацапка проклятая!
Спустя пять минут все стихло. Параська удалилась и была
намерена строить козни неугодной снохе. Прошла еще одна
рабочая неделя. Иринка ожидала выходного дня для того, что-
бы вновь посетить знахарку, но перед этим завезла дочку к
138
тетке Вере. Иринка рассказала знахарке о посещении свекро-
ви, и та ей сказала:
– Лишь по этой причине твоя свекровь и заявилась к тебе в
такую рань. Теперь она лишилась сна. Те, кого она посылала к
тебе, вернулись к ней. Помни всегда о том, что я тебе говори-
ла: не бери ничего от свекрови и мужа, иначе накличешь беду.
Если они сами что-то оставят, то голыми руками не бери, либо
в перчатках, либо смети веником и вынеси из дома.
Иринка вновь поблагодарила знахарку и отправилась за доч-
кой к тете Вере. Петро ожидал бывшую жену с ребенком око-
ло общежития. Иринка не поверила своим глазам и мелькнула
мысль: «Что это Петро с мамашей своей закружили вокруг нее?»
Петро достал из-за пазухи сверток и стал совать его Иринке в
руки, надеясь на то, что ребенок заставит взять в руки гостинец
от отца. Но девочка повела себя совсем не так, как обычно ведут
себя дети, как будто почувствовала, что от этого подарка веет
опасностью. Сюзанна отошла от родителей в песочницу и стала
играть со всеми детьми. Иринка ответила Петру:
– Лучше отнеси этот подарочек своей маме, ей это будет
очень приятно. Мы обходились без твоих подарков раньше,
обойдемся без них и сейчас.
Иринка забрала девочку из песочного муравейника и на-
правилась в свою комнату. Петро не отставал, теперь он совал
сверток дочке.
– На, Сюзанночка, там конфеты.
– Я не хочу твоих невкусных конфет, – ответила ему дочь. –
Мне мама всегда покупает конфеты, которые я люблю. Ты пло-
хой папа и нас не любишь.
Петро опешил и спросил:
– А почему я плохой папа, тебе об этом мама сказала?
Сюзанна посмотрела на отца так, как смотрят взрослые
люди на малышей-несмышленышей, и выдала:
– Ты такой большой, а не понимаешь, когда любят, то всегда
живут все вместе. Уходи, нам с мамой и без тебя хорошо.
Она стала тянуть мать за руку и канючить:
– Мам, пошли домой, скоро будут мои мультики.
Петро остался стоять один, как истукан, в комнату его не
впустили. Женька-соседка стояла на балконе и курила, она
139
слышала весь разговор, что происходил между Иринкой и ее
мужем. Поразило больше всего Женьку то, что Петро выбро-
сил сверток, который совал Иринке, в мусорный контейнер.
«Вот дурак, – подумала она, – лучше бы кому-нибудь отдал,
все была бы польза».
Димка отбывал срок в городе Угличе. Он писал письма обе-
им сестрам. Лариска никаких вестей о Димке не имела, поэто-
му писала письма Вике и спрашивала о своем бывшем муже.
До нее дошел слух, что он умер. Такой слух дошел и до родных
Димкиных мест. Только Вика этим слухам не верила и здраво
рассуждала, если бы это произошло на самом деле, то обяза-
тельно бы дали знать родным. Минька тоже сидел в тюрьме.
Голод был его бичом, поэтому он стал на зоне повязочником:
человеком, который стучал на сокамерников. За это его и та-
ких, как он, все ненавидели. В один подходящий для такого
случая день Миньку избили. Он получил черепно-мозговую
травму. Кое-как его вылечили и перевели в другую тюрьму от-
бывать дальнейший срок наказания. Санька служил на подво-
дной лодке. Славик находился в городе Конотопе и служил в
ракетных войсках. Сережка попал служить в стройбат в город
Красноярск. Прослужил он всего два месяца, и «деды» устро-
или избиение новобранцев. Четверо отморозков избивали мо-
лодняк жестоко. Никто не пикнул, и уже трое молодых ребят
лежали на крыше четырехэтажного здания, скорчившись от
боли. Дошла очередь до Сережки, который привык давать сда-
чи своим обидчикам и надеялся, что другие ребята не оставят
его без помощи. К сожалению, он не учел того, что эти ребята
не были детдомовскими. Сережку избивали с остервенением
даже тогда, когда он лежал в луже крови и не подавал призна-
ков жизни, потому что потерял сознание. Наконец, четверо по-
донков устали, они присели закурить. Следующие «жертвы»
ожидали своей очереди. Пока деды курили, Сережка не издал
ни единого звука. Потом все четверо подошли к нему и в ис-
пуге стали говорить между собой:
– Все, братва, нам хана, светит трибунал. Этот задиристый ко-
зел нарезал кони, что будем делать? Не видать теперь дембеля.
– Не дрейфь, – сказал один из них, – мы скажем, что он
упал сам, а эти сыкуны не проболтаются, потому что пойдут
140
вместе с нами как соучастники убийства. Так, салаги, вы меня
поняли? Этот козел упал сам, а для тех, кто не понял, скажу,
что отправится следом и точно таким же ходом. Теперь берите
это дерьмо и бросайте вниз. Что встали, как бараны? Бросайте
вниз, я сказал.
Перепуганные пацаны схватили Сережку и сбросили с чет-
вертого этажа. Таким образом дело было хорошо улажено для
«дедов». О правде молчали все, а начальству доложили, что
этот солдат оступился и упал. Сережку увезли в госпиталь,
врачи смогли нащупать еле заметный пульс. В себя Сережка
не приходил и находился в коме уже полгода с переломом по-
звоночника в нескольких местах. После очередного обхода
врач сказал:
– Этот больной уже не жилец, вывозите его в морг, видите,
он гниет от пролежней. Сдвигов все равно никаких нет, да и
родственниками он ни разу не был востребован, значит, без-
родный.
Как только врач произнес эти слова, Сережка изо всех сил
закричал: «Я живой, я живой, не надо отвозить меня в морг, я
живой, слышите меня?» Как ни странно, но его крика никто не
слышал. Рядом с доктором находилась медсестра и смотрела
на Сережку. Она думала: «Какой молодой и красивый парень,
ему бы еще жить да жить». И тут заметила, что по его щеке
скатилась крупная слеза. Медсестра сказала доктору:
– Смотрите, он плачет и слышит нас, значит, он живой и не
надо отправлять его в морг.
Доктор посмотрел на медсестру и ответил:
– В таком случае ухаживай за ним сама.
– Вот и выхожу, сами увидите, – в запале сказала мед-
сестра.
Именно этой сестричке Сережка был обязан жизнью. Се-
стричка проводила около Сережки очень много времени. Раз-
говаривала с ним и делала массаж ног, разглаживала пальцы
на руках, так как они отвечали за речь, обрабатывала, где была
в этом необходимость, пролежни. Из коматозного состояния
Сережка вышел довольно скоро. Доброе и отзывчивое серд-
це девушки сумело вытащить больного к жизни и свету. И на
ноги ставила Сережку эта же девушка. Он учился ходить, как
141
маленький ребенок. Вначале тело отказывалось ему служить.
Пусть нелегко, но молодой организм постепенно справлялся
с болезнью. Из воинской части наконец-то решили отписать
письмо Сережкиным родным, что он находится в госпитале и
его здоровье идет на поправку. И это было все, что сообщили
родным. Медицинская сестричка прикипела к Сережке, как к
родному и близкому человеку. Все свое свободное время она
проводила рядом с ним. Она была рядом даже тогда, когда Се-
режка сказал, что он женат и у него есть ребенок. Он видел
огорчение на прекрасном личике спасительницы, но до по-
следнего дня она ухаживала за ним. Как только Сережку вы-
писали из госпиталя, его комиссовали и отправили по месту
проживания с военным билетом на руках.
Невеселые мысли одолевали Вику, на водителя не обраща-
ла никакого внимания.
– А я тебя узнал, – сказал водитель, – ну что, все еще жи-
вешь с тем козлом?
Вика тоже узнала водителя, который подобрал ее на доро-
ге. Тогда она убегала от Володьки с сыном на руках, а пере-
вернутая детская коляска оставалась одиноко валяться в поле.
Разговаривать Вике не хотелось, поэтому просто кивнула го-
ловой. Водитель не замолкал:
– Вижу, забрала детские вещички. Не пойму я никак, что ты
с ним до сих пор мучаешься. Такая красивая, давно бы нашла
себе богатого буратино да и жила бы припеваючи. Верь мне,
я знаю, о чем говорю. Он бы тебя на руках носил да еще бы и
пылинки с тебя сдувал.
Вика тяжело вздохнула и ответила:
– Если ты хочешь знать правду, то я тебе отвечу. Я бы ни
за что на свете не стала жить ни с одним мужчиной: ни с
бедным, ни с богатым, ни с красивым, ни со страшным, ни с
умным и ни с дураком. А пожила бы я одна спокойно и сво-
бодно ото всех мужчин, кроме одного-единственного – моего
сына.
– Да, – вздохнул уже водитель, – ну и довела тебя до ручки
эта сволочь и мразь! Какую бабу испортил!
Машина остановилась, оказывается, водитель помнил и
дом Вики.
142
– Ну, бывай здорова, красавица! – сказал он.
Вика с сынишкой вышла из машины, а водитель выгрузил
их вещи. Как только Вика открыла дверь и вошла в дом, Раи-
ска завопила во весь голос:
– Ты опять пришла домой?
На Вику накатила такая злость, что она засветилась в гла-
зах. Крик Раиски оборвался и ввел ее в ступор.
– Теперь, – сказала Вика, – я пришла домой насовсем и ни-
куда отсюда больше не уйду. Но если ты хоть что-то сделаешь
плохого моему сыну, я тебя закопаю прямо в огороде, там тебя
ни одна собака не найдет. Своего сына я никому в обиду не
дам, для тебя же будет лучше, если ты всегда будешь помнить
об этом.
Вика прошла вместе с ребенком в свою комнату, которая
давно пустовала, и раздела его. Затем вышла на террасу и за-
несла ванночку со всеми детскими вещами. Она освободила
ванночку и вновь вынесла на террасу, оставив там вместе с
детскими саночками. Раиска в этот момент высказывала свое
недовольство мужу, ей хотелось покоя и отдыха от всех детей,
вместе взятых. Аркадий стал покряхтывать, при сильнейшем
наседании на него со стороны Раиски он удалился на кухню.
Раиска крикнула ему вдогонку:
– Вот, старый пень, ничего не можешь решить сам, как буд-
то ты в доме не хозяин.
К деду вышел внук, и между ними завязалась беседа. Во-
вчик был ласковым и очень разговорчивым ребенком. Подо-
шло время дневного сна. Вика уложила ребенка и прилегла
рядом с ним. Ее мучила одна и та же мысль: «Как жить даль-
ше?» Ее сыну было уже два года и девять месяцев. На работу
устроиться нет никакой возможности из-за ребенка, его некуда
было пристроить. Вика лежала и ломала голову, как ей раздо-
быть денег хотя бы на первое время: «Ведь ребенок запросит
есть, не стану же я его кормить так, как кормила нас Раиска».
Внезапно план действия проявился. Вика вспомнила, что пе-
ред поездкой в командировку ее избил муж. И она грозила ему,
что напишет заявление на него в милицию. Значит, на этом и
сделаю акцент. Надо у Володьки попросить откупные. Если
он не хочет мне помогать добровольно, значит, надо на него
143
нажать. От этой мысли Вика повеселела. Она поднялась с по-
стели. На улице появилось солнышко, а снег уже сильно осел
и, значит, скоро исчезнет совсем. Ребенок проснулся, Вика его
накормила и вышла вместе с ним на улицу. В малыше кипела
энергия, его подвижность одновременно радовала и забавляла
молодую мамашу. Они весело играли в снежки, но это занятие
быстро наскучило ребенку. И он попросил маму покатать его
на санках. Вика подстелила одеяльце и усадила сына на санки,
укутав ножки и спинку. Пока везла сына на санках, ей при-
шла в голову мысль: «А не сходить ли в рядом находящуюся
деревню, где раньше жила ее подруга Катька. Может быть, там
найдется бабка, которая согласится приглядывать за сыном».
Вика обошла четыре двора, но не нашла нужного для себя че-
ловека. Зато четвертая бабка дала дельный совет:
– Ты, девонька, сходи-ка к Нюрке, она пенсию не получает,
а деньги ей нужны. У нее даже провода обрезали за неуплату.
Бабка назвала фамилию этой тетки Нюры. Когда Вика
услышала фамилию, то очень разочаровалась. Ее посылали
к матери Катьки, с которой они вместе учились в училище.
Взгляд Вики погрустнел.
– Так она же пьющая, – сказала Вика.
Бабка не сдавалась и ответила:
– Так она бывает пьющей только тогда, когда у нее водятся
деньги. Ты плати ей частями по твоим выходным дням, на та-
кие деньги она особо не разгуляется, потому что надо не толь-
ко пить, но и что-то кушать.
Логика в словах бабки была, и Вика решила зайти к тет-
ке Нюре. Катькин дом стоял осиротевшим. Вика постучала в
окошко. На ее стук вышла тетка Нюра и увидела Вику. Она
заулыбалась и сказала:
– Катьки дома нет, она теперь живет в городе с мужем, у
меня бывает очень редко.
Вика ответно улыбнулась тете Нюре и сказала:
– Я пришла к вам.
– Ко мне? – удивилась она. – Ну, тогда заходи в дом.
Вика с сыном вошли, но на улице было теплее, чем в доме.
Вика подумала, что тетка Нюра экономит уголь и дрова и пока
еще не топила печку.
144
– Теть Нюра, – начала разговор Вика, – вы согласитесь при-
глядывать за моим мальчиком, а я буду платить вам двадцать
пять рублей в месяц. Еду для ребенка буду приносить сама.
– Ты так дорого будешь платить? – спросила тетка Нюра. –
Это же две цены оплаты за детский сад и еда детсадовская. А
почему ты не оформляешь ребенка в сад? Тебе бы это вышло
дешевле в два раза.
Вика невесело ответила:
– В саду нет свободных мест, а нужного человека я не знаю,
чтобы это место купить, поэтому мне нужна бабка.
Тетка Нюра завздыхала и ответила:
– Я бы, конечно, согласилась сидеть с твоим мальчиком. Но
у меня нет ни дров, ни угля, к тому же и света у меня нет, об-
резали из-за долгов. Сама мерзну дома и кутаюсь, как капуста,
в сто одежек. А ребенок здесь простынет и заболеет.
Вика тяжело вздохнула и спросила:
– Сколько вы должны за свет?
– Семь рублей, – ответила тетка Нюра.
Вика опять спросила:
– А сколько сейчас стоят уголь и дрова?
– Ой, дорого, уголь стоит двадцать пять рублей, а дрова –
пятнадцать рублей. Таких денег у меня нет и, видимо, не скоро
появятся. Вот выращу на огороде урожай и продам на базаре,
может, на следующую зиму и заготовлю и дрова, и уголь. Даст
Бог, может, и за свет заплачу, без телевизора и радио скучно в
доме.
Вика находилась в затруднении, как и для Катькиной мате-
ри, для нее это тоже были большие деньги.
– Ладно, теть Нюр, я к вам еще зайду. Может быть, я что-то
придумаю, если вы согласитесь присматривать за малышом.
Тетка Нюра подошла к мальчику и спросила:
– Как тебя зовут?
Мальчик с интересом разглядывал старушку и решил с ней
поговорить.
– Меня зовут Вовчик.
– А где ты живешь? – задала второй вопрос бабка.
– Я живу вместе с мамой в дедушкином доме, – ответил
малыш.
145
– Он так хорошо говорит, – удивилась тетка Нюра.
Теперь малыш задал бабке вопрос:
– А как тебя зовут?
– Меня зовут бабушка Нюра, ты можешь повторить мое
имя?
– Да, – ответил малыш, – ты бабушка Нюя.
Вика и тетя Нюра рассмеялись.
– Он совсем не говорит букву «р», будто бы ее вообще нет в
слове, – пояснила Вика бабке.
На улице стало темнеть, и Вика заторопилась с ребенком
домой. Она думала о том, что хоть небольшая надежда, но
все-таки начинает проявляться. Значит, завтра надо будет на-
вестить деда и сказать, чтобы передал своему сыну о том, что
он должен будет принести ей сто пятьдесят рублей. Если она
этих денег не получит, тогда его посадят в тюрьму за избие-
ние, так как заключение медэкспертизы находится у нее на ру-
ках. Вика так строила свой план. Очень быстро они дошли до
дома. Раиска, хоть и была недовольной, но молчала. Аркадий
ко всему относился спокойно. Этот день вообще был нарушен.
Днем ребенка спать Вика уложила позже обычного времени.
Поэтому малыш не хотел ложиться спать. Все его игрушки
оставались в том доме, откуда они ушли. Вика сидела и игра-
ла с ребенком тем, что было под руками. Подвижный ребенок
успевал везде. Раиска из-за этого гудела:
– Нет мне покоя в доме. Твой пацан шумит.
Вика ответила:
– Спокойно бывает только на кладбище. Живой человек всег-
да в движении. Хоть это взрослый человек или ребенок. Даже
вилки с ложками гремят в тарелке, а они совсем не живые.
– Да, за словом в карман ты не лезешь, на все у тебя есть
ответы, – не унималась Раиска.
Вика решила не обращать внимания на Раиску и увела ре-
бенка в свою комнату. Здесь оставались детские книжки и аль-
бом с карандашами еще с того времени, когда Вика уходила от
мужа домой. Мать с ребенком легла в постель и стала читать
книжку, попутно рассматривая картинки. Книжка малышу на-
доела, поэтому они уселись за стол и стали рисовать. Вика по-
казывала сыну, как рисуют машины, танки, самолеты, деревья,
146
цветы, домики, уток и кошек с собаками. Ребенку все было
интересно, и он просил нарисовать ко всему птичку, ежика,
козочку. Вика умела неплохо рисовать. Затем малыш брал ка-
рандаш, и у него получалось совсем неплохо. Такое занятие
ребенку очень нравилось. Мать его хвалила и подсказывала,
где и что нужно подрисовать. Глаз ребенка подмечал измене-
ния и очень радовался тому, что у него все хорошо получается.
Время уже было позднее, и Вика хотела искупать сына перед
сном, как это делала ежедневно.
– Ну, мамуль, ну, еще чуть-чуть посидим, – просил сынишка.
Во время их разговора раздался стук в окно. Вика знала, что
это появился ее муженек. Она накинула пальто и вышла. Вика
не успела произнести ни одного слова, как начал Володька:
– Викуша, я так по тебе соскучился, пойдем домой, хватит
дурить, – запричитал муж.
Вика смерила его презрительным взглядом и ответила:
– Действительно, хватит дурить, поэтому иди-ка ты отсю-
да куда подальше, чтобы мои глаза больше тебя не видели не
только в упор, но и за несколько верст.
Володька схватил Вику за руку и клялся в любви. Она с си-
лой выдернула свою руку, на нее накатила злость.
– Пошел вон отсюда, шелудивый пес, я тебя ненавижу!
Вика тут же развернулась и вошла в дом. Володька остался
стоять на террасе. Вику колотило от омерзения и ненависти к
мужу. В этот момент проскользнула в голове мысль: «Почему
я не прислушалась к своей интуиции, когда выходила замуж?
Ведь он был неприятен мне изначально, мы с Иринкой обе по-
чувствовали в нем что-то отталкивающее. Какой черт дернул
меня выйти за него замуж? Эти четыре года, что я была заму-
жем, мне кажутся четырьмя годами концлагерного заключения.
Кроме издевательств и насилия я ничего от мужа не получила.
Ну, уж нет, хватит с меня. И сейчас мне глубоко плевать на тех,
кто будет плохо обо мне отзываться. Хорошей для всех я все
равно не буду. Надо жить для ребенка и себя самой. Если меня
люди осудят, я даже не буду об этом переживать. Зато, да здрав-
ствует свобода от тирана! Я больше не буду видеть ненавистно-
го человека, которого таковым назвать совсем нельзя, и он не
будет больше касаться моего тела своими противными руками.
147
Если он сейчас войдет в дом следом за мною, я его точно чем-
нибудь огрею. Дверь пока не открывалась, и никто в нее не сту-
чался. Раиска вышла на кухню и спросила Вику:
– Кто это приходил к нам?
Вика ответила:
– Дурья башка приходила и звала к себе домой.
– Ну и что ты думаешь делать? – поинтересовалась Раиска.
Вика пристально посмотрела на мачеху и ответила:
– Пусть этот придурок об этом даже и не мечтает, а ты тоже
не мечтай об этом, я к нему не вернусь.
Как ни странно, но Раиска не вставила ни одной реплики.
Как ни вслушивалась Вика, но за дверью было тихо. Она ре-
шилась выйти на террасу, ей необходимо было занести ван-
ночку в дом, потому что подошло время для купания ребенка.
Да и вода к этому времени согрелась на печке. Вика осторож-
но открыла дверь, ожидая какого-нибудь подвоха со стороны
Володьки, и вышла. На террасе никого не было. Она облегчен-
но вздохнула. Вика хотела взять ванночку, но не обнаружила
ее следов. Вместе с ванночкой пропали и детские санки. Ей
почему-то не верилось, что Володька мог забрать с собой дет-
ские принадлежности, и стала обыскивать террасу, потому что
думала о том, что Раиска переставила их в другое место. Вика
открыла уличную дверь и увидела на снегу полозья от санок.
– Ну и крохобор, – вырвалось из уст Вики. – В чем теперь
купать сына? – задумалась она.
Вика огляделась вокруг, на глаза попался тазик овальной
формы. Ей пришлось заносить в дом эту посудину. Раиска все
еще находилась на кухне и при появлении падчерицы с тази-
ком в руках спросила:
– Что это ты на ночь глядя собралась стирать?
– Я буду в этом тазике купать сына, потому что этот крохо-
бор унес с собой ванночку и санки.
Тут уж и Раиска выругалась:
– Ну и придурок, этот Володька, он что, собрался купаться
в детской ванне и кататься на санках?
– Вот ты сходи к нему и спроси об этом его. Зачем об этом
спрашивать у того, кто этого не знает? – ответила Вика.
148
Она залила в посудину вначале горячей воды, чтобы желез-
ная емкость согрелась. Затем долила воды до определенной
температуры и пошла в комнату за ребенком. Отрываться от
рисования Вовчик не хотел и просил еще дать ему для этого
немного времени. Но мать напомнила, что вода может остыть,
а в холодной воде он может замерзнуть. Нехотя ребенок ото-
рвался от своего занятия. При виде необычной и непривычной
посудины он спросил:
– Мамуль, а это что?
Вика раздевала ребенка и отвечала:
– Это бабушкина ванна, и в ней я тебя буду купать.
– Я хочу купаться в своей ванне, там много воды, – зака-
призничал ребенок. – Где моя ванночка?
Теперь он стал хлюпать носом. Вика не знала, как объяс-
нить ребенку действия его отца.
– Не плачь, сыночка, я куплю тебе новую и красивую ван-
ночку, а также и саночки, еще лучше, чем у тебя были. К нам
приходила злая баба-яга, вот она и украла у нас ванночку и
санки.
Ребенок слушал мать, широко раскрыв глаза, которые об-
рамляли длинные и пушистые влажные ресницы. Новый по-
ток слез полился из глаз ребенка вместе с речью:
– Она опять придет и украдет все, что ты купишь.
– А мы закроем дверь и прикажем собаке стеречь твои
вещи, поэтому бабе-яге не удастся их стащить.
Вика взяла ребенка на руки и усадила в посудину для ку-
пания. Искупав сына, уложила спать, а перед сном рассказала
ему сказку. Когда малыш заснул, Вика перестирала его вещич-
ки и повесила сушиться перед печкой. На следующий день
она отправилась к свекру, зная о том, что он в доме находился
один. Дед был в доме один и, увидев Вику, радостно произнес:
– Ты вернулась.
– Нет, – ответила Вика, – и выложила свое требование све-
кру без стыда. Ей было совсем не стыдно взять нужную сумму
у такой сволочи, как ее муж, тем более, что он не бедствовал
и не был инвалидом. В его обязанности по закону Божьему и
человеческому входило обеспечивать жену материально и по-
могать в воспитании ребенка, а не отнимать у него последнее,
149
как он отнимал здоровье у его матери. Свекор смотрел на Вику
осуждающе, поэтому она ответила:
– Лучше бы ты осуждал своего сына, когда он издевался
надо мной и ребенком, сажал его к поросятам. Если твой сын
хочет гулять на свободе, то деньги в сумме сто пятьдесят ру-
блей должны быть у меня завтра. Если этих денег не будет, то
заявление будет лежать в милиции и обратный ход дать этим
документам я уже не смогу.
Дед не проронил ни слова. Точно так же молча ушла и
Вика. Вечером Володька не явился, у него взыграло самолю-
бие, которого у этого типа было всегда в избытке. Вика ис-
кренне радовалась, что муж, наконец, от нее отцепится. Она
представляла себе, как этот надутый индюк трясет своим но-
сом, которому дали по соплям, и поносит на все лады свою
жену. На следующий день, в обеденное время, свекор принес
Вике деньги. Он молча отдал деньги и точно так же молча
ушел. Поведению свекра она не удивлялась и не огорчалась.
Вика понимала его состояние и все же была вынуждена по-
ступать таким образом. Ей нужно было выжить самой для
того, чтобы вырастить сына. В первую очередь она купила
сыну ванночку и санки. Ребенок всегда находился с мамой и
радовался тому, что у него вновь имеется ванночка и санки,
которые и вправду были лучше тех, что украла злая бабка-
ежка. На обратном пути они зашли к бабке Нюре. Вика дала
ей семь рублей, чтобы та заплатила долг за свет. Бабка Нюра
дошла с ними до дороги, которая проходила от ее дома со-
всем недалеко, может быть, метрах в тридцати. Они стояли и
разговаривали, а мимо сновали машины. Вика заметила ма-
шину с углем и взмахнула рукой. Машина проехала немного
вперед и остановилась. Вика подошла к машине. Из нее вы-
глянул шофер и спросил:
– Тебе что, уголь нужен?
– Да, – ответила она.
Шофер сказал, что может привезти уголь завтра, и попро-
сил указать, к какому дому подвезти. Вика указала на дом баб-
ки Нюры, которая стояла, раскрыв рот и глаза одновременно,
ей не верилось в чудо. Только уехала машина, как около обеих
женщин остановился трактор.
150
– Привет, Вика, что это вы здесь делаете? – прокричал Вась-
ка из раскрытого окна трактора.
Он доводился родственником Володьке, так как его родной
брат был женат на сестре Володьки. Видимо, он был еще не в
курсе, что Вика ушла от мужа. Разумеется, в планы Вики не
входило обо всем информировать родственников мужа. Поэ-
тому она сказала:
– Да вот, шла мимо и встретила знакомую, а ей нужны дро-
ва. Вот стоим и ломаем голову, у кого их можно заказать?
У Васьки одна нога была недоразвитой. Он кое-как вылез
из трактора и сказал:
– Это дело я могу провернуть враз.
– Вот здорово! – воскликнула Вика. – Тогда привози дрова
вон в тот дом, – и указала на дом бабки Нюры.
– Дрова я привезу завтра, – сказал Васька. – Только смотри-
те, чтоб без обмана, а то привезу дрова, но вы от них откаже-
тесь, пятнадцать рубчиков на дороге-то не валяются.
– Не переживай, Васька, она возьмет дрова, а деньги тебе
могу отдать я, – успокоила его Вика.
Васька заулыбался, вскарабкался на трактор, махнул рукой
и тронулся с места.
– Ну вот, – сказала Вика, – будут у вас, теть Нюр, дрова с
углем и свет. Завтра я к вам забегу, а теперь нам пора.
Тетка Нюра стояла с рассеянно-счастливым лицом и про-
щалась с Викой и ее сыном. Мать и сын пришли домой, вы-
грузили новую ванночку и двинулись дальше в путь. Вике
надо было купить еду для ребенка. Ехать в город не было
смысла, потому что в поселке были магазин и столовая.
Именно туда Вика и направилась с сыном. Подойдя к дверям
столовой, прочла объявление: «В столовую требуется буфет-
чица». Вика подошла к торговавшей буфетчице и заговори-
ла с ней. Буфетчица стала уговаривать ее оформиться к ним
на работу, так как она устала работать одна, без сменщицы.
Смущало Вику то, что надо было торговать не только про-
дуктами, но и разливным пивом из бочки. «Где пиво, там и
пьяницы, – здраво рассуждала она, – не хочу находиться ря-
дом с алкашами». Буфетчица вновь уговаривала:
151
– Здесь ты будешь сыта, за еду не вычитают из зарплаты,
даже подкалымить можно. Но главное здесь даже не это, а то,
что работаешь всего пять дней и пять дней отдыхаешь.
– Я подумаю, – ответила Вика.
Купила ребенку сметаны, немного мяса вареного, пирож-
ное и отправилась домой. Дорогой она все тщательно взве-
шивала: «На работу ездить не надо, значит, не надо тратиться
на билеты, также дело обстояло и с обедами, значит, зарплата
остается чистой». Плохо, что работать приходилось с алкого-
ликами. Зато большой плюс в пятидневках. Она может пять
дней посвящать сыну, и за эти пять дней тетка Нюра истра-
тит деньги, которые ей заплатит. «Наверное, придется идти
работать в столовую, иначе мы с сыном не выживем». Вика
сделала свой выбор и отнесла заявление на работу. Теперь ей
предстояло обойти врачей. На следующий день она забежала
к тетке Нюре, и в это время привезли уголь. Вика тут же рас-
платилась с водителем. Свет в доме у Катькиной матери поя-
вился. Деньги за дрова Вика ей оставила, потому что бежала в
больницу для прохождения медосмотра, но сына всюду брала
с собой. А перед тем, как ей уйти, поговорила с теткой Нюрой.
– Я устроилась на работу, с ребенком надо будет сидеть все-
го пятнадцать дней в месяц. Платить я буду так, как договори-
лись. Отсидите с малышом пять дней, я заплачу одну третью
часть от общей суммы. Следующие пять дней я буду находить-
ся с ним сама. Но в то время, когда вы будете присматривать за
ребенком, вы должны быть трезвой.
Тетка Нюра клялась и божилась:
– Не переживай, Вика, я сделаю все так, как надо. Ты ко мне
отнеслась так, как не относятся ко мне мои родные дети. Иди
и спокойно работай, я буду выпивать тогда, когда ты будешь
выходная и сама будешь приглядывать за Вовчиком.
Второй день Вики был таким же насыщенным, как и пер-
вый. Сидеть спокойно или скучать было некогда. Утром она
отправилась к директору столовой, которая находилась в го-
роде. Директор находился в центральной столовой. К этой
столовой были прикреплены еще пятнадцать таких точек, все
это называлось кустом. Медкомиссию Вика обошла полно-
стью, и выходить на работу предстояло уже через день. Она
152
возвращалась из города, и надо было навестить тетку Нюру
для того, чтобы она была готова приглядывать за ребенком
уже через день. Вика подошла к ее дому и не увидела ни угля,
ни дров. В голове мелькнула нехорошая мысль: «Неужели ее
обокрали?» Она постучала в окно. Тетка Нюра вышла с до-
вольным видом.
– Теть Нюр, а где дрова и уголь? – спросила Вика.
Тетка Нюра ответила:
– А все уже убрано в сарай, мне помогла моя подруга Ленка.
Между прочим, она твоя родственница.
Вика с удивлением посмотрела на нее и спросила:
– С чего это вы взяли? Я не знаю такой родственницы.
Бабка весело смеялась:
– Да она доводится теткой Веруньки, на которой женился
твой брат, он сейчас в армии служит. А вон и Ленка идет ко
мне.
Карман у этой старой женщины странно оттопыривался и
напоминал абрис маленькой бутылки.
– Привет, сваха, – сказала подошедшая женщина.
– Здравствуйте, – ответила Вика.
Она впервые ее видела и не знала, о чем с ней говорить.
Поэтому повернулась к тетке Нюре и сказала:
– Послезавтра я выхожу на работу, – при этом она уперлась
взглядом на бабку Лену, но не на нее конкретно, а на абрис в
ее кармане.
Бабка Лена вытащила из кармана маленькую четвертушку
водки и сказала:
– Да мы не будем пить, просто решили немного взбодрить-
ся от устатка, вон сколько мы вдвоем перелопатили. Если бы
не убрали, то поворовали бы ее топку.
Тетка Нюра сказала:
– Сегодня вечером протоплю печку и погреюсь вволю, –
при этом глаза ее светились счастьем.
– Ну ладно, я пошла, – сказала Вика.
Обе бабки весело попрощались. Вика радовалась, что все у
нее удачно складывается: и бабка нашлась для сына и нашлась
работа для нее. Теперь не нужно будет возвращаться к посты-
лому мужу. Если бы Володька относился к ней иначе, вполне
153
возможно, что Вика сумела бы убедить себя, что можно жить
без любви, но в уважении к мужу. На данный момент в душе
было полное равнодушие к человеку, с которым прожила вме-
сте около четырех лет. В ней исчезла без следа даже ненависть
к нему. Вполне возможно, это было потому, что во всем она
винила себя. Если бы не вышла замуж за нелюбимого, делая
это назло своему любимому, то не взрастила бы семя зла. И не
пришлось это семя зла пробовать на вкус ей самой. Этот вкус
оказался неприятно горьким, а Володька в ее жизни казался
черным пятном. Ничего хорошего для Вики не сделал Миша,
ее любимый человек. Своим поведением он толкнул на отча-
янный шаг, но почему-то все равно остается светлой мечтой
счастья, ярким и чистым светом в жизни. При воспоминании
о Мише сердце забилось часто и радостно, оно жаждало уви-
деть и услышать любимого. Разум хладнокровно сопоставлял
факты. Сердце и разум находились в одном теле, но не дружи-
ли между собой. Поладить они не могли, потому что каждый
был по-своему прав и отстаивал свое мнение. Поэтому Вика
находилась в смятении чувств. Она также любила своего ре-
бенка каждой клеточкой тела, но мужа при этом никак не вос-
принимала, как будто бы его и не было. Будто бы эти неполные
четыре года в ее теле жил кто-то другой. Сама она в это время
находилась совсем в другом месте. И вот сейчас она очнулась,
но увиденное ей не понравилось. «Значит, надо все расставить
по своим местам, – решила Вика. – Для мужчин там места не
будет, кроме сына». Еще один насыщенный день подходил к
концу. Вечером Вика искупала сына и уложила спать. Пере-
стирала его одежду, вывесила на просушку и улеглась рядом с
ним. Она долго ворочалась, но на сердце была какая-то трево-
га. Ребенок спал спокойно. Вика поднялась, посидела немно-
го. Затем оделась и вышла на улицу. Что ее вывело туда, не
знала, а ноги сами понесли к дому тети Нюры. Вика подошла
к ее дому, света ни в одном окне не было видно. Вроде бы все
спокойно, но тревога почему-то не покидала. Она постучала в
окно и позвала:
– Теть Нюр.
На ее зов никто не откликнулся. Что ее заставило стучаться
во все окна? На этот вопрос Вика ответить все равно не су-
154
мела бы, но знала, что это обязательно нужно делать. В доме
по-прежнему стояла гробовая тишина. От окна Вика подошла
к двери и услышала, как кто-то скребется около двери. Затем
услышала грохот, похожий на падение тела. Вика вновь стала
звать тетку Нюру. Наконец-то, минут через пять, она услы-
шала, что дверной засов отодвигается, но с какой-то натугой,
затем опять послышался грохот падающего тела. Вика тол-
кнула дверь. Она приоткрылась совсем немного. В доме было
темно. Вика просунула руку сквозь щель двери и нащупала
лицо бабки. Затем она стала потихоньку приоткрывать шире
дверь, чтобы не навредить тетке Нюре. Кое-как протиснув-
шись сквозь раздвинутый проем двери, Вика отодвинула ее в
сторону и впустила свежий воздух. Тетка Нюра зашевелилась.
Вика смотрела на нее и не понимала, что случилось, запаха
спиртного совсем не чувствовалось. С огромным трудом она
приподняла ее. Вскоре тетка Нюра встала на ноги. Первое, что
спросила Вика:
– Теть Нюр, вы же ничего не пили?
– Нет, – ответила она, – я, наверное, сильно прикрыла
вьюшку трубы, чтобы тепло не уходило на улицу. Если бы ты
не пришла, я, наверное, угорела бы. Я слышала, как ты сту-
чала по окнам и звала меня, и несколько раз падала на пол.
Наверное, я приходила в себя, потому что из-под пола дует. В
последний раз я упала около двери, хорошо хоть сумела вы-
тащить засов, а в первый раз мне этого сделать не удалось. Но
как ты догадалась прийти ко мне и не побоялась идти ночью
одна?
Вика сидела на стуле, ее бил озноб.
– Не знаю, теть Нюр, но что-то меня сюда привело. Я не со-
биралась совсем приходить к вам ночью. В это время все люди
спят. Все нормальные люди спят, а я, видимо, ненормальная.
– Вот и хорошо, что ты такая ненормальная, – сказала тетка
Нюра, – если б ты была такой, как все, то завтра меня сволокла
бы на кладбище.
– Ладно, – сказала Вика, – мне пора идти домой, там ма-
лыш спит один, если проснется, то испугается, что меня нет
рядом.
Она проверила еще раз печную вьюшку и сказала:
155
– Смотри, больше не жадничай, а то ночью угоришь, ло-
жись и отдыхай.
Вика летела домой со всех ног. Мысли не останавливались,
работали и задавались вопросами. Что заставило ее встать
среди ночи и бежать к тетке Нюре? Если бы бабка угорела, то
некому было бы приглядывать за малышом. В таком случае я
не смогла бы зарабатывать себе на жизнь. Значит, мне опять
помогает моя родная и любимая мамочка. Вика подняла голо-
ву к небу, которое было усеяно звездами, и стала благодарить
ее:
– Спасибо тебе, мамочка, за то, что не оставляешь меня без
помощи.
На улице было холодно. Вика вошла в дом и быстро сняла
верхнюю одежду. Ребенок спал спокойно. Она улеглась ря-
дом, укрыла сынишку, его одеяло лежало в стороне. Он всегда
скидывал с себя одеяло и, замерзнув, сворачивался в клубо-
чек. Когда клубочек согревался, то начинал видоизменяться,
вначале он вытягивался, а затем вновь скидывал с себя одея-
ло. На следующий день Вика вновь посетила тетку Нюру, ко-
торая чувствовала себя хорошо и просила, чтобы за ребенком
к ней она заходила сама, потому что ей нужно было быть на
работе в семь часов утра. Рано будить малыша было жаль.
Тетка Нюра охотно согласилась, потому что жила недалеко от
дома Вики. И вот утром она собралась на работу сама и со-
брала в дорогу сына. Бабка с сыном уходили в одну сторону,
а Вика – в противоположную от дома отца. Вначале она очень
переживала, что ребенок будет по ней скучать и плакать. И
очень обрадовалась, что ее опасения не оправдались. Ребенок
охотно шел с бабкой, ему было интересно с ней. Они ходили
в гости по бабкиным подругам, у которых были внуки, вот с
ними Вовчик и играл.
Работать Вике приходилось с неприемлемым для нее кон-
тингентом. Домой она возвращалась вся прокуренная. Одежда
приобретала запах табака. Но и это было еще не все, с чем при-
ходилось сталкиваться. Подвыпившие мужчины объяснялись
ей в любви примерно тридцать раз в день и ровно столько же
раз могли обругать или обозвать. Работа была довольно нерв-
ной. Но и это тоже было еще не все. Ей приходилось ездить
156
за пивом на пивзавод. Огромные бочки с пивом были неподъ-
емными, их надо было закатывать в машину. Шоферы, что
возили пиво, хотели иметь за работу от буфетчицы не деньги,
а ее саму как уплату за помощь. Брезгливость Вики к мужчи-
нам возрастала с каждым новым соприкосновением с ними.
У нее создавалось впечатление, что весь смысл жизни муж-
чин сосредоточен в одном месте, где начинается ответвление
обеих ног. Это было их самое драгоценное место. И цель того
места – хорошо прогреться и получить удовольствие. Иногда
казалось, что у них нет ни души, ни мозгов. Их действующая
голова находилась в ответвлении начала ног, а мозги растека-
лись по всем теплым местам женщин. На Вику напала паника:
«Неужели все мужчины являются таковыми? На какое время
хватит моих сил и терпения?». Собрав все свое недовольство,
Вика затолкала его в самый дальний угол. Ей надо было рабо-
тать, чтобы они с сыном выжили. Был обычный будний день,
который ничем не отличался от других дней. Вика работала,
как обычно, она не рассматривала клиента, а слушала заказ.
До слуха Вики донесся довольно противный голос:
– Налей пива две кружки и наполни их как следует.
Подняв глаза, Вика увидела перед собой Володьку. Ей было
понятно, бывшему мужу было неприятно, что его жена не вы-
деляла из толпы собственного мужа. Две кружки пива были
наполнены, поэтому Вика назвала ту сумму, которую должен
был уплатить покупатель. Володька смотрел на жену и ничего
не мог придумать лучшего, как заказать весовой товар. Вика
его взвесила, но Володька стал возмущаться, что она ему не-
довесила. Наконец, взорвалась и она:
– Да пошел ты к черту, нервотреп!
Вика попросила заведующую, чтобы та обслужила ее быв-
шего мужа. Стоило выйти заведующей, как Володька стал
шелковым и вежливым. Вся его грубость и спесь слетела, он
был еще тем позером. Заведующая столовой сделала Володьке
окорот:
– Если ты еще раз поднимешь здесь свой хвост, сразу вы-
зову наряд милиции и выкаблучиваться будешь уже в обезьян-
нике. Меня совсем не интересует, что вы с ней не поделили.
157
Но здесь она на рабочем месте, и оскорблять ее никто не имеет
права, и ты в их числе.
От такой выволочки вежливость с лица Володьки стекла,
как вода. Вслух возникнуть на эту женщину он побоялся и
поэтому тихонько ретировался из здания столовой. Вечером
он ждал Вику после работы. Она не находила слов его поступ-
кам. Володька пытался быть похожим на тех, кто использует
кнут и пряник, но не умел пользоваться этими атрибутами. Но
здесь не атрибуты играли роль, а психология человека. Один
человек может поддаться и реагировать на эти атрибуты. Дру-
гой может погибнуть, но не пойдет на поводу того, кто мани-
пулирует этими атрибутами. Третий может сам подвергнуть
того, кто пытался им манипулировать, тому же воздействию,
то есть заставит кукловода стать куклой. Все пять вечеров Во-
лодька караулил Вику и уговаривал вернуться домой. Строп-
тивая жена никак не хотела подчиняться мужу, чем очень зли-
ла. Все в нем кипело.
«Ну, ничего, – думал он, – пусть только вернется, я ее научу,
как надо уважать и любить мужа и не бегать из дома. Ишь
нашла себе работу, где находятся одни мужики, пялят на нее
свои зенки и вьются вокруг нее. Даже чуть морду мне там не
набили после выволочки от завстоловой. Хорошо, хоть успел
сказать, что она моя жена. В этот раз я ее точно изувечу, чтобы
никто на нее не смотрел и не облизывался. И эта тварь больше
никому не будет нужна».
В свою очередь Вика не хотела видеть Володьку и тем бо-
лее жить и дышать вместе с ним. На все ее отказы он не обра-
щал никакого внимания. В конце концов ему надоело слышать
от жены одно и то же. Поэтому он пригрозил:
– Если не вернешься домой, я тебя подкараулю и зарежу.
Вика повернулась лицом к нему и сказала:
– Да не боюсь я тебя, ты мне противен до тошнотиков, уйди
с дороги – блевотина.
Володька ошарашенно смотрел на Вику и не видел в ней ни
капли испуга. Удалялась его жена с высоко поднятой головой.
Подкарауливать Вику Володька не перестал и вырастал перед
ней, как гриб из-под земли, как когда-то вырастал перед ней
Ибрагим еще в Махачкале. На своего собственного сына Во-
158
лодька не обращал никакого внимания, как будто бы его и не
было. Но это Вику не огорчало, она боялась, чтобы он не на-
пугал малыша.
Как только Вика возвратилась в дом родителей, так и Зинка
стала часто посещать своих родителей. Правда, долго у них не
засиживалась, а бежала к Вике, чтобы немного поиграть с ее
сыном. В такой момент Вика просила у Бога прощения за себя
и Зинку и просила даровать ребенка спесивой подружке дет-
ства. Зинка замечала поползновения Володьки и спрашивала:
– Что думаешь делать?
Вика горько вздыхала и отвечала:
– Я не могу видеть его физиономию без тошноты. Только
теперь он угрожает мне, что зарежет, и всюду подкарауливает.
Надоел мне хуже горькой редьки.
Зинка заохала:
– Ой, смотри, а то и вправду зарежет.
Вика весело рассмеялась. Зинка опешила и, очнувшись,
сказала:
– Ты зря смеешься. Знаешь, сколько через наш нарсуд про-
ходит дел? Некоторые тоже также смеялись, а теперь уже от-
смеялись навсегда.
– Зин, это не тот человек, который отвечает за свои сло-
ва, дела и поступки. Он – дерьмо, при этом самое поганое,
он умеет воевать только с беременными женщинами или с
теми, у кого на руках маленькие дети, потому что у них за-
няты руки и нечем им дать отпор. У меня сейчас руки не
заняты, боюсь только за ребенка, а не за себя, кто знает, что
стрельнет в этой башке. От такого дерьма можно ожидать
чего угодно.
Зинка сидела и смотрела на Вику, разинув рот. Потом в ее
башке, видимо, тоже что-то стрельнуло, и она сказала:
– О тебе Мишка спрашивал и просил тебя встретиться с
ним. Завтра он придет сюда вместе с нами.
Вика сидела и молчала. Она думала о том, что это магиче-
ское имя потеряло над ней свою силу. Оказалось, что со време-
нем ее чувства не изменились, как будто не было этих четырех
тяжелых лет. Сердце билось радостно, тело было наполнено
волнующей энергией. Пока Вика молчала, Зинка не отставала:
159
– Приходи завтра вечером, ты же выходная, посидим, в кар-
ты поиграем.
Наконец, Вика ответила:
– Если смогу, то приду, но ненадолго, потому что мне надо
приглядывать за спящим малышом. Он может испугаться,
если меня не будет рядом.
В искренность Зинки Вика верить не могла, она хорошо
знала натуру подруги детства. Просто так она ничего делать
не будет. Но в чем ее интерес? Ничего особенного у Вики не
было, и что-то дать Зинке она не могла. Поэтому и не понима-
ла игры Зинки. Сердце Вики ликовало и ожидало время встре-
чи. Огорчило это чувство появление Володьки, но не очень.
Вика весело отправила бывшего мужа куда подальше и про-
сила больше у нее не появляться. Лучше пусть подыскивает
себе другую дурочку. Володька начал было возникать, но Вика
не дала ему такой возможности. Она грубо вытолкнула его за
дверь, которую затем заперла на крючок. Вике было видно,
как за окном муж открывает рот и в глазах его горит злость.
Поэтому Вика закрыла шторы на окнах. Такого человека-
недочеловека больше не хотелось ни видеть, ни слышать. На
следующий день Вика занялась уборкой в доме. Эта обязан-
ность по-прежнему лежала на ней. Молодая мамаша не роп-
тала, она успевала повсюду. Жизненные силы и выносливость
ей давал сынишка. Едва Вика управилась с уборкой и присе-
ла отдохнуть, как дверь дома отворилась и вошла Верунька с
письмом в руках.
– Ой, горе-то какое у нас! – запричитала она визгливым голо-
сом. – Вот письмо пришло из госпиталя, где служит Сережка.
Вика схватила конверт и вытащила оттуда письмо, затем
прочла его вслух. Аркадий появился сразу же, как услышал
голос Веруньки. Пока Вика читала письмо, Верунька не умол-
кала и тараторила без остановки.
– Хватит охать, – остановила Вика тараторку, – здесь все
ясно написано: он идет на поправку и скоро его отправят до-
мой в отпуск.
Аркадий очень любил Сережку, он был точной его копией.
После слов Вики он облегченно вздохнул. Наконец-то и до Ве-
руньки дошел смысл сказанных Викой слов.
160
– Значит, Сережка скоро будет дома? – воскликнула она. –
Тогда я побежала домой, мне надо готовиться к встрече мужа.
Верунька поднялась резво и ушла, даже не прикрыв за со-
бой дверь и ни с кем не попрощавшись. Верунька так спеши-
ла домой, что чуть не сбила с ног возвращавшуюся с работы
Раиску.
– Что здесь случилось? – задала вопрос та, войдя в дом. – И
куда полетела эта ошпаренная тараторка?
Вика объяснила Раиске причину появления в доме Верунь-
ки. Теперь взвыла Раиска:
– О, горе мне, скоро и эти двое с дитем явятся сюда, здесь
не дом, а проходной двор, куда мне от вас бежать? Когда же я
поживу здесь одна?
Вика посмотрела на мачеху неприязненным взглядом, но
не произнесла ни единого слова. А про себя подумала: «Всю
жизнь ты разгоняешь всех детей, и никогда семья не жила в
доме в полном составе. Если бы она хотя бы не знала, что ее
муж многодетный, да и у самой не было бы детей, то было
понятно, почему она так завывает. Придет время, когда будет
рада появлению в доме хотя бы одного ребенка, только вряд
ли кто-то захочет ее здесь навещать. Получит она долгождан-
ный покой и будет жить в одиночестве. Только вот радоваться
этому она не будет, так как придет к ней осознание того, чего
она добивалась на протяжении всей своей никчемной жиз-
ни». За всеми делами и занятием с ребенком Вика так и не
заметила, пришла ли Зинка к родителям и пришел ли вместе
с ними Миша. Вечером Вика искупала сына, рассказала ему
сказку на ночь, перестирала его одежду. Еще немного посиде-
ла, чтобы убедиться, что ребенок крепко спит. Затем оделась
и вышла на улицу. В окнах Зинкиного дома горел свет, но за
шторами ничего не было видно. Пройти надо было всего де-
сять метров. Неизвестность немного пугала. Но сердце жило
радостью встречи. Долгих пять лет Вика не видела своего лю-
бимого. Жизнь ее эти долгие годы не была легкой и сладкой,
много бед и обид пришлось пережить. Разумеется, Вика по-
нимала, что внешность любого человека со временем меня-
ется, и она переживала, что стала похожей на страшилище.
Пересилив свою неуверенность, открыла дверь дома соседей.
161
Вика вошла в дом, ее все радостно приветствовали и звали
садиться со всеми за стол, на котором лежали карты. Оки-
нув присутствующих беглым взглядом, она заметила Мишу.
Он сидел и внимательно рассматривал ее. От такого изучения
Вика немного смутилась и опустила глаза. Чувствовала она
себя так, как будто в нее влили огромную массу жизненной
энергии. Каждая ее клеточка ощущала себя так, как будто это
были давние свидания, и она вновь очутилась в прошедшем
времени, когда отношения между влюбленными не были за-
гажены Зинкиными кознями. Мишкины глаза сказали Вике
все без слов. Неугомонное сердце готово было выпрыгнуть
из груди и упасть перед ногами любимого. Зато разум все чет-
ко отмечал, он был строгим контролером сердца, и в данный
момент видел, что сердце может радоваться не зря. Голос лю-
бимого завораживал Вику и ласкал слух. Ей очень хотелось,
чтобы Миша находился всегда рядом с ней. Но долго нахо-
диться в компании с любимым человеком она не могла. Ма-
теринское чувство брало верх. У соседей Вика пробыла всего
тридцать минут и заторопилась домой.
– Да ты только что пришла, – произнесла Зинка, – посиди
еще, твой малыш все равно спит.
Извинившись, Вика поднялась из-за стола.
– Нет, я не могу так долго отсутствовать, а вдруг Вовчик
проснется, тогда он испугается и расплачется, что нет рядом
матери.
Следом за Викой из-за стола поднялся Миша.
– Я провожу тебя.
Удивленный взгляд Вики его не остановил. Они молча выш-
ли из дома Зинки. На улице Миша обнял Вику и поцеловал.
– Как я по тебе соскучился, – произнес Миша после поце-
луя. – Давай еще немного побудем вместе.
– Мне надо посмотреть на малыша, – ответила Вика, – все
ли у него в порядке.
– Хорошо, иди и посмотри на сына, а я постою здесь и по-
дожду тебя.
Сердце Вики радостно билось, и разум ему не перечил, в
этот миг они дружили. Очень осторожно молодая мать осмо-
трела ребенка, который спокойно спал. Чмокнула его в щечку
162
и вышла на улицу. Вике казалось, что все это происходит с ней
во сне, а не наяву. Ей очень не хотелось, чтобы этот прекрас-
ный сон скоро растаял. Миша стоял и ждал возвращения Вики.
Ей все еще не верилось, что любимый ждет ее появления: «А
вдруг я выйду, а Миши там не будет?» Как только Вика появи-
лась на улице, Миша вновь обнял Вику. «Какой родной голос,
руки и губы, – думала она, – и какое же это счастье быть рядом
с любимым!» Миша внимательно рассматривал Вику. Он гла-
дил ее по щекам и волосам, при этом приговаривал:
– Милая моя Викуля, как же тебе было плохо, мне Зинка
рассказывала о твоей жизни. Я знаю, что этот придурок до сих
пор не дает тебе проходу. Если ты не против, давай сойдемся
и будем жить вместе: ты, Вовчик и я. Твой бывший муж мне
знаком давно. Из-за него погиб мой друг.
Вика тут же сказала:
– Но этого не может быть, ведь за убийство сажают в тюрь-
му, но Володька не был судим никогда, ты, наверное, его с кем-
то путаешь.
Миша ответил, что такое дерьмо он не мог спутать ни с кем.
Потому что еще не встречал в своей жизни дряннее человека,
чем он. «Мы все трое – я, Володька и Костик – работали в
одной организации. В один из дней они, как обычно, в обеден-
ный перерыв играли, сидя за столом, в домино. Все шутили,
как обычно, только Костик был грустным. Володька начал его
подначивать:
– Чего нос повесил? Иль какая молодуха отказала тебе в
мужской радости? Не горюй, все бабы твари и шалавы. Не-
много поломается, но уступит тебе.
Володьку не любили все за то, что он был болтлив и хваст-
лив. Костик тоже в этом не был исключением. Он смотрел на
Володьку с презрением и высказался:
– Да ты никогда в жизни не встречал нормальной женщины,
потому что ты самолюб. А вот на моем пути встретилась та-
кая. В ней все есть: красота, ум, и она порядочная. Да на тебя
такая никогда и не взглянет.
В этот момент Мишку вызвали к начальнику. Володька с
Костиком оставались в комнате и остальные ребята тоже. Во-
лодька злился на Костика за его идеальную женщину.
163
– Ну и где живет твоя красавица и как ее зовут?
Костик в запале назвал имя той, по которой страдал, и ме-
сто ее проживания. В ответ Володька покатился со смеху:
– Ой, ну и уморил ты меня! Да я твою красавицу имею каж-
дую ночь в своей постели, и она мне доводится женой.
Возвратившийся от начальника Мишка увидел Костика в
шоковом состоянии. Он был бледен и совсем не имел вида жи-
вого человека, будто бы из него ушла вся жизненная сила. На
следующий день все узнали, что Костик застрелился. Хорони-
ли его всей бригадой и проклинали Володьку, которого на его
похоронах не было».
Выслушав рассказ Миши, у Вики похолодело все внутри.
– А какую носил фамилию твой друг? И давно ли произо-
шел этот случай?
Вика очень надеялась, что ее догадка является ошибкой.
Но все сходилось. Миша назвал фамилию того Костика, с ко-
торым не стала встречаться Вика. И время им было названо
то, когда она вышла замуж за Володьку. Огромная тяжесть на-
валилась на Вику. Она заторопилась домой, пообещав Мише,
что подумает над его предложением о совместной жизни. На
душе у Вики было плохо. Войдя в свою комнату, она убеди-
лась, что ребенок крепко спит. Только его матери было не до
сна. Тяжесть вины, которую она не совершала, давила ее, и
мысли неслись галопом, задавая множество вопросов: «Зачем
Костик так идеализировал меня? Неужели он не понимал, что
я всего лишь живой человек? Я тоже, как и все, не застрахова-
на от ошибок. Конечно, хотелось бы обходиться без них. И так
же, как у всех, у меня есть не только достоинства, но и уйма
недостатков. В этот момент откуда-то всплыли слова – не со-
твори себе кумира. Мысль продолжала работать дальше: ибо
этот кумир живой человек и не застрахован от ошибок. Кости-
ка было искренне жаль. Память тут же услужливо выудила из
тайников образ Вероники, которая спрашивала у Вики:
– Тебе не жаль Костика?
– Господи, как же тяжело жить с таким грузом! – простона-
ла Вика.
Значит, Вероника осуждала ее, а она даже не догадывалась
ни о чем. Заснула Вика лишь под утро. Малыш Вики проснул-
164
ся в обычное для него время. Вместе с ним поднялась и его
мать, которая чувствовала себя разбитой. На некоторое время
Вовчик отвлекал мать от тяжелых раздумий. Но лишь она при-
нималась за какие-то домашние дела, как вновь возвращалась
к размышлениям о том, что узнала о Костике. Вика ужасалась
жестокости бывшего мужа, как он мог так казнить влюбленно-
го человека? С его стороны это был запрещенный удар – удар
ниже пояса. В то же время она ругала Костика за бесхребет-
ность. Больше всех в этой истории Вика жалела мать Костика,
которая могла и не вынести того, что случилось с ее сыном. В
этот момент Вика взглянула на сына, и ей стало страшно от-
того, что ее сына не будет на свете. Сердце больно сжалось:
«Нет, этого она точно не перенесет, и уйдет из жизни следом
за ним». Вика инстинктивно прижала к себе малыша, который
с трудом освободился из объятий матери. Ему хотелось играть
и бегать. Малыш был живым и энергичным, чем радовал Вику.
Недовольной от его неуемной подвижности была только Раи-
ска и вечно гудела:
– Твой бандит всюду лезет.
Вика отстаивала ребенка:
– Все нормальные дети должны быть подвижными. Тихо
сидят только больные дети или инвалиды. Здоровый и нор-
мальный ребенок знакомится со всей окружающей его средой.
Поэтому всюду влезает и задает кучу вопросов, так и должно
быть в развитии ребенка.
У Раиски не было разнообразия в том, что ответить падче-
рице, и произнесла:
– Да, в карман за словом ты не лезешь, у тебя на все готов ответ.
Вика, смеясь, ответила:
– Но я же не на экзамене, чтобы лезть в карман за шпаргал-
ками, как двоечница, тем более, что эти ответы видны и без
подсказки со стороны.
А для того, чтобы не нервировать Раиску и дать ребенку воз-
можность тратить свою энергию, она с сыном вышла на ули-
цу. Здесь малыш мог резвиться вволю. Появление Зинки так и
осталось бы незамеченным, если бы она не окликнула Вику.
– Привет, как дела? С Мишкой у вас все нормально?
Вика поздоровалась и ответила:
165
– Ну, мы немного постояли около дома, а потом я ушла.
Зинка продолжила, улыбаясь:
– Он опять собирался прийти сегодня вечером к тебе в то
время, когда ты уложишь ребенка спать. Какой же у тебя кра-
сивый малыш! Вовчик! – обратилась Зинка к ребенку, – подой-
ди ко мне, я с тобой поиграюсь.
Малыш подбежал к матери и спрятался за ее спиной. Там
он чувствовал себя в безопасности и, выглядывая из-за спины
матери, отвечал:
– Я буду играться с мамой, не хочу играться с тобой.
Затем стал тянуть мать за руку, отдаляясь от чужой тетки.
Извинившись, Вика ушла с ребенком. Зинке не оставалось
ничего другого, как войти в дом родителей. Вовчику надоела
игра, и он стал звать мать к бабе Нюре. Вика решила сходить
к ней вместе с сыном. Совсем не спеша они дошли до дома
бабки. Дверь ее дома не была заперта. Вика толкнула дверь
и вошла в дом. Тетка Нюра сидела за столом вместе со своей
подругой Леной. Они обе вначале застыли при ее появлении.
Затем бабка Нюра засуетилась:
– Ой, Вика, вы пришли ко мне в гости оба, ну проходите.
Вот мы тут с Ленкой решили посидеть и немного выпили.
Вика почувствовала себя неудобно и ответила:
– Зачем вы передо мной оправдываетесь? У вас выходной
день и это ваше дело, как его проведете, меня это совсем не ка-
сается. Самое главное, что вы не выпиваете в то время, когда
присматриваете за малышом.
Обе бабки испустили вздох облегчения и заулыбались. Тет-
ка Нюра похвалилась Вике, что она купила продукты на день-
ги, что дала Вика, и продемонстрировала свою покупку. Затем
добавила:
– Ну, и осталось немного денег на вино, вот я и купила одну
бутылку.
Ее подруга подхватила разговор:
– Нюрка хорошо ходит за Вовчиком и в это время не пьет.
Да ей и не на что пить, денег-то нет. Она так рада, что ты взя-
ла ее в няньки. Наконец-то в ее доме тепло и светло, да еда
появилась. Нам хоть и немного надо еды, но есть-то все равно
хочется, а без пенсии, как у Нюрки, ничего не купишь.
166
– Ну, ладно, мы пойдем, мы просто гуляли, вот и решили
навестить свою бабулю, до свидания, – сказала Вика.
Она была рада, что тетка Нюра успела потратить деньги,
значит, не на что будет купить вина. В долг ей все равно ни-
кто денег не даст. Вывод ясен – ребенок будет в безопасности.
Таким же прогулочным шагом они возвращались домой. По-
дошло время укладывать ребенка спать. Дневной сон ребенку
полезен, тем более, что он хорошо погулял на улице. Уложив
сына, Вика хотела отдохнуть и сама, но ее окликнула Раиска,
которая собиралась в это время на работу.
– Что ты все носишься с пацаном, как курица с яйцом? Сдай
его в ясли-сад на круглые сутки и будешь свободна целую не-
делю. А в выходной день привезешь, искупаешь и в начале
недели опять отвезешь.
Глаза Вики чуть не вылезли из орбит от ее тирады.
– Да ты с ума сошла, – ответила Вика, – как можно отдать
такого малыша на такой длительный срок в ясли? Только в нем
весь смысл моей жизни. Он свет в моем окошке, и ради него
я живу на этом свете. Если бы у меня был хороший муж, я бы
сама за ним присматривала, а не нанимала чужую бабку. Да
еще бы родила детей. Мне всегда хотелось иметь много де-
тей, чтобы была большая и дружная семья, как когда-то у моей
родной матери.
Вика в гневе чуть не ляпнула Раиске: «Это только ты могла
побросать своих детей, как кукушка. Одного оставила жить
с мачехой при живой матери, а другого подкинула чужим
людям в ясли-сад на круглые сутки. Лишь для того, чтобы
устроить свою собственную жизнь. Только никому она такая
«хорошая» не нужна, кроме ее отца». Но не высказала этого
мачехе, щадя отца.
– Мой ребенок, пока я жива, будет жить со мной. А для это-
го я очень постараюсь выжить сама, потому что знаю, как пло-
хо без мамочки жить.
Раиска промолчала, то было на нее совсем непохоже. Вика
прилегла к ребенку, обняла его, сердце разрывалось от любви
и нежности в малышу, такому родному и беззащитному. «Я
должна жить и быть здоровой, чтобы защитить своего ребен-
ка. Какая же тварь эта Раиска! – кипело в душе у Вики. – Она
167
думает, что научила меня чему-то хорошему или дала мне
добрый совет. Видимо, Раиска не понимает, что у нее мозгов
меньше, чем у курицы». В хлопотах и заботах пролетел день
и подошел вечер. Малыш был выкупан и уложен спать. Вика
сидела и думала: «Интересно, придет сегодня Миша, как об
этом говорила Зинка, и почему она сменила гнев на милость?»
В этот момент раздался стук в окошке ее комнаты. Накинув на
плечи пальто, Вика вышла на улицу. За дверью стоял ее люби-
мый. Вике совсем не верилось в то, что она видела собствен-
ными глазами. Этот родной образ, который стоял перед ее гла-
зами долгих пять лет, не исчезал, а улыбался ей, обнажая свои
красивые и ровные зубы. Сердце рвалось наружу и радостно
стучало, вернее – кричало. Наконец-то мои мечты сбылись. Я
счастлива, счастлива, счастлива!!!
– Ты что-нибудь надумала? – услышала Вика ласкающий
слух голос.
– А где мы будем жить? – непроизвольно сорвался с ее губ
вопрос.
– Если хочешь, то будем жить здесь, у твоих родителей.
Можно будет жить и у моих родителей. Я сделаю все так, как
этого захочешь ты, – звучал по-прежнему ласкающий голос.
Состояние Вики было необыкновенным, она не спала всю
ночь, но чувствовала себя так, как будто отдыхала весь день
и накопила колоссальное количество энергии в теле. Они с
Мишей решили пока пожить в доме Вики, но со следующе-
го дня, так как ей надо сказать об этом отцу и Раиске. Вика
утром оповестила их обоих, что будет здесь жить с новым
мужем. Раиска закатила Аркадию скандал. Вика знала, из-за
чего воюет мачеха с отцом, и, чтобы не пугать ребенка, вышла
с ним на улицу. Вечером Миша пришел к Вике после работы,
и с этого дня началась их совместная жизнь. Недовольство и
ворчание Раиски молодожены старались не замечать. По сво-
ей стойкости Вика стала похожа на скалу, которую невозмож-
но было ничем прошибить. Она не скандалила с Раиской, но и
не поддавалась ей. Тогда Раиска нашла другой способ воздей-
ствия на Вику. Началось с того, что Раиска стала цепляться к
Мише, который не мог молчать от ее несправедливости или
не замечать такого давления. С так называемой тещей он не
168
ругался, а говорил обо всем Вике и уговаривал ее уйти жить к
его родителям. После двухмесячной осады Раиски молодоже-
ны ушли жить к другим родителям. Насколько Вика любила
Мишу, ровно настолько полюбила и его родителей. Приняли
они Вику вполне добродушно и дружелюбно, так видела это
влюбленная и счастливая Вика. За два месяца она изменилась
до неузнаваемости. Если в девичестве все просто любовались
и оглядывались на нее, то теперь ей не давали пройти мимо
спокойно друзья Миши. Им казалось, что Миша не ценит
Вику, и до сих пор еще не зарегистрировал с ней брак офици-
ально. Увидев Вику, идущую с работы, друзья Миши звали ее
замуж, чему она вначале очень удивлялась и ругала этих горе-
друзей, потому что настоящие друзья никогда не уводят у сво-
их друзей не только жену, но и просто женщину-любовницу.
Друзья Миши удивлялись, что Вика так яростно защищает
человека, который не смотрит серьезно на женитьбу. Каждый
из них говорил:
– Я на тебе женюсь официально, а не на один день или ме-
сяц, как твой Мишка. Он-то до сих пор с тобой еще не рас-
писался.
От таких слов на Вику нападал смех, и она отвечала:
– Я сама не хочу регистрировать брак. Что толку от этой ре-
гистрации? Если нам быть вместе, то и без росписи мы будем
вместе. Ну, а если не сможем быть вместе, то нам тогда не при-
дется разводиться. Мне не нужна лишняя бумажная волокита.
В загс меня Миша звал и зовет сейчас. Но я с ним зарегистри-
рую брак только в том случае, если у нас родится ребенок.
Не приставайте больше ко мне со своими пустыми разговора-
ми. Мне нужен всего лишь один мужчина, и этот мужчина –
Миша, которого уже никто не сможет мне заменить.
Горе-женихи оставались стоять, как изваяния, и перева-
ривать полученную информацию. Вика в этот момент шла
по своему маршруту – на работу или же с работы. Никто из
друзей не знал, что жизненную энергию и притягательную
красоту Вике дарит ее любимый, даже не ведая об этом. И
если эти ребята считают, что она хороша и обворожительна,
то эта заслуга не ее, а Миши. Также напрочь Вика забыла о
боли в сердце. Сердце жило и радовалось каждому счастли-
169
вому дню, потому что рядом были два любимых человека:
сын и муж. Володька больше не преследовал Вику, будто ис-
чез. Видимо, ему стало известно, что его жена вышла замуж
и вполне счастлива. Разумеется, что такая перспектива Во-
лодьке не нравилась в корне. Он исходил злобой и чувством
мщения. Только Вика о чувствах бывшего мужа не задумы-
валась и даже не догадывалась. Володька для нее остался
в прошлом, которое она вычеркнула из своей жизни, как
страшный сон.
Все это время Вика работала в столовой, а за ее ребенком
все также приглядывала тетка Нюра. У Миши была двоюрод-
ная сестра, которая работала воспитателем в детском саду.
Он попросил сестру, чтобы та помогла устроить Вовчика в
садик. Сестра Миши помогла в этом Вике. Она устроила ре-
бенка, и ей стало легче. В данный момент они жили далеко
от тетки Нюры, и в этом было большое неудобство. Долгих
шесть месяцев Вика проработала в столовой. Она сходила
с ума от пьяных лиц и их речей, от сигаретного дыма и, на-
конец, ее нервы сдали, не выдержав прессинга. Отработав
пятидневку, Вика занесла отчет в бухгалтерию и заодно за-
явление на расчет к директору столовой, которую звали
Александрой Ивановной. Директор прочла заявление Вики
и спросила:
– Ты что, не отчиталась?
Вика с удивлением посмотрела на нее и спросила:
– А почему вы так решили?
– Тогда зачем ты написала заявление? Многие буфетчицы
спят и видят такое место, где торгуют разливным пивом, это
же золотое дно, – услышала Вика в ответ.
– В таком случае пусть там торгует тот, кто это видит во
сне. А меня уже тошнит от этих пьяниц, я вся прокурена ими
насквозь. Каждый день снимаю с себя белье, которое воняет
куревом, и каждый день несколько десятков пьяниц объяс-
няются в любви и столько же из них обзывают нелестными
словами. Мне это надоело, я терпела сколько могла, и вот мое
терпение кончилось. Можете уволить меня хоть по статье за
невыход на работу, но с пьяницами больше работать не буду.
Я от них устала.
170
Глаза Вики блестели, а щеки горели алым пламенем от не-
годования и решительности. Директриса внимательно разгля-
дывала Вику, слушая ее тираду. Затем ответила:
– Увольнять я тебя не буду. – При этих словах лицо Вики
вытянулось, но директриса продолжала: – Отгуливай свои
пять дней. А после отгулов выйдешь работать сюда, будешь
экспедировать товар.
Постепенно глаза Вики стали расширяться и слова сами
вырвались наружу:
– Я не знакома с такой работой.
Александра Ивановна засмеялась:
– Не переживай, учить тебя я буду сама. В этой работе явля-
ется главным то, что ты знаешь, как работают с накладными и
весами, а остальное – все ерунда. Ну ладно, иди, отдыхай и не
забудь, что на работу надо приходить сюда.
Вика возвращалась домой и думала о своей новой работе:
«Интересно, какой она будет и понравится ли мне? Конечно,
легче работать тогда, когда работа по душе». Вика радовалась,
что больше не увидит этих надоевших пьяниц и ей не надо
было подыскивать новое рабочее место, оно у нее уже было.
В семью Миши Вика влилась безболезненно, видимо, здесь
помогало большое и сильное чувство любви. Никакой рабо-
ты она не боялась и помогала во всем маме Миши. Сканда-
лов в доме никогда не было. По характеру Вика ершистой не
была. Она могла долго терпеть даже тогда, когда люди были
к ней несправедливы. А срывалась она в том случае, когда на
нее давили в наглую и открыто, как это делала Раиска. В один
из дней свекровь рассказала о встрече Миши с бывшим му-
жем Вики. «Они работали в одной организации, но по разным
специальностям. Их пути давно не пересекались. Но в этот
день их отправили в подшефный совхоз на уборку картофеля.
В обеденный перерыв к Мише подошел Володька и по свое-
му обыкновению стал его обвинять в том, что тот увел у него
жену. При этом старался говорить очень громко, чтоб все мог-
ли услышать их разговор. Таким образом Володька надеялся
на то, что многие его поддержат, а Мишу обвинят.
– Зачем ты разбил мою семью? У меня растет сын и ему
нужен отец. Разве ты сможешь о нем позаботиться?
171
Миша смотрел на Володьку с презрением и таким же голо-
сом ответил:
– Ну, надо же, какой ты хороший отец, что за те полгода, что
он живет у меня, ты не принес ему ни одной конфетки и ни
одной копейки, потому что Вика не подавала на алименты. Да
ты, самолюбивый жлоб, даже не подумал о том, что они будут
есть. А твою семью я не разбивал, с этим ты сумел справиться
и без меня. Ты издевался не только над женой, но даже не по-
жалел собственного ребенка.
Володька не хотел сдаваться, не давая возможности выска-
заться Мише, стал орать во все горло:
– Отстань от моей жены, и мне она жена по закону, потому
что мы не в разводе, убирайся с моей дороги!
Миша вновь бросил на Володьку презрительный взгляд и
при этом сказал:
– После работы пойдешь вместе со мной ко мне домой, и
оба у нее спросим, с кем она захочет остаться. Если она вы-
берет тебя, я держать не стану, но если она выберет меня, то я
тебя поколочу при ней. И поверь мне, получу от этого огром-
ное удовольствие.
Володька сразу же стушевался и уже тихо сказал:
– Я знаю, что она выберет тебя.
Миша подошел к нему и, нанеся первый удар, сказал:
– Значит, я поколочу тебя сейчас и здесь.
При каждом ударе он говорил:
– Это – за Вику, а это – за Вовчика.
Володька упал в картофельные грядки носом. В этот мо-
мент его оттащили ребята от наглого соперника.
– Ладно, Миня, успокойся, эта мразь свое уже получила».
Свекровь закончила рассказ и попросила ни о чем не гово-
рить Мише.
– Он просто поделился со мной, как с матерью, но просил,
чтобы я не рассказывала тебе.
Вика улыбнулась заговорщицки и ответила:
– Хорошо, мам, я ничего не знаю и не слышала.
После повествования свекрови Вика разозлилась на бывше-
го мужа.
172
– Вот сволочь мужского рода, он еще мечтает о том, что я
буду с ним жить. Да, от отсутствия самолюбия он не умрет.
В этот же вечер появились в доме Зинка с Саввой. Пока
мать разговаривала с сыном, Зинка подошла к Вике и сказала:
– В этом доме я старшая сноха, поняла?
Вика уставилась на Зинку и спросила:
– Зин, а что тебе это даст? Если тебе так хочется быть стар-
шей, то будь ей сколько хочешь, лично мне от этого ни холод-
но, ни жарко.
Зинка задрала высоко свой нос после произнесенных Ви-
кой слов. А Вика тем временем вылетела на улицу и там зали-
лась смехом, который еле сдерживала при разговоре с Зинкой.
Миша вышел следом за Викой и увидел хохочущую жену.
– Чего это ты хохочешь?
По щекам Вики текли слезы от смеха.
– Ой, не могу, ну Зинка и сказанула.
Миша смотрел на Вику и ничего не понимал.
– Знаешь, что она мне сказала, что она старшая сноха…
ха-ха… Вспомнила историю, которую надо было учить в шко-
ле, а не по кинофильмам. Это до революции люди жили одной
семьей. Женатые сыновья жили с родителями, где снохи име-
ли старшинство по мужьям, и у каждой из снох была своя обя-
занность. А здесь я живу одна из двух снох, если бы я ей об
этом сказала, то она уже ломала бы голову. Бедная Зинка, как
ей хочется покомандовать. Я еле сдержалась, чтобы не рас-
хохотаться в лицо, чем нанесла бы кровную обиду.
Едва молодожены закончили разговор, как к ним подошла
Зинка. Увидев хохочущую Вику, она спросила:
– Над чем это ты хохочешь, вон даже слезы выступили.
В глазах Миши застыл вопрос, и было хорошо, что Зинка в
этот момент на него не смотрела. Вике пришлось сделать то,
что она не любила делать – соврать.
– Мне Миша рассказал анекдот смешной.
– Расскажите и мне, – попросила Зинка.
И вновь Вика нашлась с быстрым ответом:
– Зин, он тебе не расскажет этот анекдот, потому что он не-
приличный. Мише будет стыдно перед тобой. Поэтому лучше
не вводи в краску своего деверя.
173
Довольная мина быстро преобразилась на лице Зинки. Она
уже устала находиться в этом месте и позвала Савву домой,
который шел за нею всюду, как телок на веревке. Савва сменил
много рабочих мест из-за жены. Она подыскивала ему такие
места, где хорошо платили. Через некоторое время вдруг ока-
зывалось, что это место не такое доходное, и Зинка подыски-
вала ему новое место работы. Савву жалели и мать с отцом,
и брат с сестрой, и Вика. Только вот помочь ничем не могли.
Зинка всегда чувствовала себя уверенно, такую возможность
давали деньги ее родителей. Может быть, поэтому свекровь не
перечила и не отчитывала ее. Она лишь иногда высказывалась
за спиной снохи. Помощи свекровь от Зинки не получала даже
тогда, когда молодожены жили в доме родителей Саввы. Ино-
гда Зинка могла отправить Савву в дом его родителей только
за тем, чтобы они поделились с ними урожаем с огорода или
зарезанной свиньей, так как им нужно было мясо. Когда чего-
то не было у родителей Саввы, она отправляла его к своим
родителям, и Савва все нес в дом на себе.
Пять дней отгулов пролетели быстро. Вика завела Вовчика
в садик, который был хорош тем, что ребенок, посещая его,
не болел. В первый рабочий день директриса поехала на базу
вместе с Викой. На следующий день отправила ее туда одну.
Вика очень переживала, что не сумеет справиться, но у нее
все получалось довольно хорошо и быстро. Получив товар
по накладным на базе, она привозила на склад в столовую и
сдавала его по накладным. Никаких отчетов писать было не
нужно. Работа Вике очень понравилась, потому что она люби-
ла ездить. Плохо было только то, что оставалось очень много
свободного времени. Чтобы хоть чем-то себя занять, Вика шла
на кухню и помогала делать пирожки с разной начинкой и ва-
трушки. Затем отправлялась к посудомойкам и помогала мыть
посуду или же и собирала грязную посуду со столов. Рабочих
рук в столовой не хватало, и везде Вика приходилась кстати. В
выходной день Александра Ивановна попросила Вику выйти
на работу, продавать пирожки на рынке было некому. А про-
давать их надо было обязательно, потому что до плана не до-
тянули небольшую сумму. Это означало то, что если план не
выполнят, значит, не получат премию. Вика быстро влилась в
174
коллектив и чувствовала себя там прекрасно. Рабочее время у
нее было с девяти часов утра и до шести часов вечера. Иногда
Вике приходилось торговать с лотка прямо у входа в столовую
всего один час, когда все люди возвращались с работы домой.
Таким образом набирали недостающую сумму до плана. Ди-
ректриса и Вика крепко сдружились, несмотря на большую
разницу в возрасте. Александра Ивановна была старше Вики
на двадцать пять лет. Это была высокая и крупная женщина
с такой огромной, как она сама, душой. Вообще Вике везло
в жизни на хороших людей, которые встречались на ее пути,
именно хороших, а не позеров. Правда, жизнь ее бурно несла
по своим волнам. Они часто сидели вместе в кабинете дирек-
тора и разговаривали о жизни, как будто были давними подру-
гами и делились своими секретами или же тем, что наболело в
душе. Возрастной барьер перед ними не вставал.
Год совместной жизни Вики и Миши прошел незаметно,
они жили дружно. Миша любил Вовчика, как своего родного
сына. Он часто напоминал Вике о той ночи на пруду под луной
и говорил:
– Если б тогда между нами что-то произошло, то наш Во-
вчик уже пошел бы в школу.
О чем думала Вика, Мише было неизвестно, она предпочи-
тала об этом молчать. Но за год совместной жизни Вика не за-
беременела от Миши. Ей пришло на ум, что она уже не сможет
родить, видимо, это произошло из-за аборта. Другого объясне-
ния этому обстоятельству у нее не было. Ничто в жизни Вики
не предвещало грозы. Все было, как обычно, только гром все-
таки грянул. Свекровь собиралась на работу во вторую смену,
а у Вики был выходной день. Они вдвоем перестирали белье,
убрались в доме. Оставалось только сварить суп. Вика спро-
сила у свекрови:
– Какой сварить суп?
Свекровь немного подумала и ответила:
– Свари лапшу.
Перед приходом свекрови с работы она сварила суп. Гото-
вить Вика умела неплохо, так как работала в столовой и знала,
как варится тот или другой суп. Хотя сама супы вообще не ела.
Утром по-быстрому все собирались на работу. День прошел
175
довольно быстро. Вечером Вика забрала Вовчика из садика.
Малыш не захотел заходить в дом и остался играться на улице
со своими игрушками, где у него был целый автопарк. Вика
вошла на террасу и стала разуваться. До ее слуха донеслись
слова свекрови:
– Ну что это за лапша? Набухала туда зачем-то моркови, кто
теперь будет есть такой суп?
Войдя в дом, Вика ожидала, что скажет свекровь о супе.
Свекровь заулыбалась при ее появлении:
– Ой, Вика, вы уже с Вовчиком вернулись? А мы с дедом
вот сидим и кушаем суп.
– Ну и как вам моя стряпня? – спросила Вика.
– Вкусный, – ответила свекровь.
Чего угодно она ожидала от свекрови, но только ни лицеме-
рия. На сердце надавила такая тяжесть, что она чуть не упала,
так захлестнула обида. Смолчать Вика не могла:
– Я все слышала о супе, если бы вы мне сказали, что не
надо класть в суп морковь, даже сейчас, мне бы не было так
обидно. Лучше все сказать, глядя в глаза, а не в спину. Значит,
вы оба устали от меня и моего сына. Больше мы не будем вас
тревожить своим присутствием и сегодня же уйдем.
Оба родителя Миши молчали. В голове Вики билась одна
мысль: «Надо дождаться Мишу». Вскоре долгожданный друг
появился. Настроение у него было хорошим, видимо, по до-
роге он посетил пивнушку.
– Что случилось? – спросил Миша.
Вика горько вздохнула и рассказала о том, что произошло.
– Значит, я и мой сын стали в тягость твоим родителям, –
продолжила она. – Я не хочу висеть тяжким грузом ни у кого
на шее или ногах. Нам придется отсюда уйти, поэтому надо
подыскивать квартиру.
Миша стал возражать:
– Ой, подумаешь, суп с морковкой, мне, например, очень
даже понравилась такая лапша. Никуда мы с тобой не пойдем
и никому мы не мешаем.
Вика была не согласна с Мишей категорически.
– Миша, пойми ты наконец, меня здесь терпят только из-
за тебя, ты их родной сын. А я здесь – никто, и мой ребенок
176
никому не нужен, кроме меня. Я знаю, что Вовчик очень под-
вижный, как все нормальные и здоровые дети. Если бы это
был их родной внук, они бы радовались такому ребенку, но он
им – чужой.
Выводы Вики не укладывались в голове Миши, поэтому он
вновь стал возражать.
– Не выдумывай глупости – это, во-первых, а во-вторых,
мы будем жить здесь все вместе.
Огорчению Вики не было предела, с болью в сердце она
сказала:
– Миша, я очень сильно тебя люблю и не хочу с тобой рас-
ставаться. Но квартиру все же буду искать и как только найду,
уйду отсюда сразу же. Ты пойдешь вместе с нами?
И услышала в ответ:
– Я буду жить здесь и никуда не собираюсь уходить из соб-
ственного дома.
Сердце Вики словно упало под ноги, разлука с любимым
для нее была пыткой. Чувство обиды захлестнуло с огромной
силой. «Нет, я не буду плакать, Миша никогда не увидит моих
слез, и не увидит моих слез мой ребенок – это его может ис-
пугать».
Этот разговор происходил в последний рабочий день неде-
ли, который уже закончился. Выходной день Вика провела в
поисках квартиры и довольно быстро сумела ее найти. Правда,
стоила она очень дорого – три ее реальных цены и плюс оплата
за электроэнергию. Всего надо было отдавать хозяйке тридцать
рублей. Единственным плюсом в этой квартире было то, что не
надо было приобретать мебель первой необходимости, так как у
Вики вообще ничего не было, кроме постельного белья, полоте-
нец и детского белья. В этот же день Вика с сыном ушла от ро-
дителей Миши и от него тоже, так как он остался жить дома. На
новом месте новоселов устраивало все. Только по ночам, когда
ребенок спал, Вика плакала оттого, что нет с ней рядом люби-
мого человека. Заставлять делать что-то против своей воли она
не могла никого, тем более Мишу. Пусть сам решает, как ему
быть. Обида, конечно, давила: почему он не пошел вместе с
ними? Рабочая неделя прошла тяжело. В выходной день Вика
отдыхала вместе с сыном, не надо было спешить ни в садик, ни
177
на работу. Проснулись они поздно, Вика возилась на кухне и го-
товила завтрак, когда дверной звонок оповестил своим звоном,
что к ним прибыл гость. Сердце Вики радостно забилось: «Это
пришел Миша! Зинка знала их место пребывания, видимо, она
и дала знать Мише», – так думала Вика. Открыв дверь настежь,
она увидела хозяйку квартиры.
– Привет, сказала она, – я пришла к вам в гости.
– Проходите, – ответила Вика, – садитесь с нами завтракать.
Они посидели за столом, и Вика заметила, что хозяйка
осталась чем-то недовольной. Толком она ничего не сказала
и ушла. В следующий выходной день хозяйка квартиры вновь
заявилась к Вике в гости и в этот раз выговорила Вике:
– К тебе в гости пришла хозяйка, и ты должна встречать ее
так, как это положено.
Вика смотрела на женщину и не понимала, о чем она гово-
рит, поэтому спросила ее:
– А как положено вас встречать?
Хозяйка деловито стала наставлять квартирантку:
– Во-первых, на столе должна стоять бутылка водки и мяс-
ная закуска, а не суп или картошка с огурцами или капустой.
Вика тут же прервала хозяйку и ответила:
– Вы меня извините, но мы с вами договаривались об опла-
те квартиры и электроэнергии. О хлебосольстве речи не было
никакой. Сами посчитайте, на ваше угощение я должна тра-
тить десять рублей в неделю, а их в месяце – четыре. Выхо-
дит, что угощение стоит сорок рублей и плюс тридцать рублей
квартира. У меня таких денег нет, я получаю всего восемь-
десят рублей в месяц, и тратить на вас семьдесят рублей из
восьмидесяти я не могу, потому что мне надо обувать, одевать
и кормить не только себя, но и ребенка. Так что на угощение
вам рассчитывать не стоит.
– Тогда убирайся отсюда, – заорала хозяйка.
Вика спокойно ответила:
– Хорошо, мы освободим вашу квартиру, только доживем те
дни, за которые я уже заплатила. Если вы вернете мои деньги,
то мы уйдем отсюда сегодня же, прямо сейчас.
Вика сумела прочесть по лицу хозяйки всю гамму ее чувств,
которая в этот момент готова была разорвать квартирантку
178
на мелкие кусочки и разбросать их по всей однокомнатной
квартире. «Надо же, – подумала Вика, – ее хозяйка оказалась
наглой пьяницей. Интересно, кто же обеспечил ее жильем?»
В этот момент раздалось страшное хлопанье дверью, таким
образом удалилась хозяйка. В ушах Вики стоял ее противно-
визгливый голос:
– Через две недели я приду забирать ключи.
«Что ж, придется вновь заняться поиском жилья», – подве-
ла итог Вика. За три дня до окончания срока, как Вика должна
была освободить жилье, нашлось новое пристанище. Кварти-
ра новая тоже была с мебелью, но хозяйка предупредила, что
ее заберут скоро те, кто в ней жил раньше. Вика задумалась:
«Как же мне быть? Мне нужно приобрести вещи первой не-
обходимости, а это – кровать, стол со стульями, ну и посуду
тоже нужно иметь свою». Сколько она ни ломала голову, но
купить хоть что-то было не на что. Чудо все же произошло.
Вике выдали квартальную премию, о которой она даже не до-
гадывалась. На эти деньги Вика купила кровать, стол, стулья
и кое-что из посуды. От такого приобретения стало легче на
душе, теперь не страшило, что приедут люди и заберут свою
мебель. Спать они с сыном будут на своей кровати, а есть за
своим столом и из своей посуды. Спустя две недели Вике вы-
дали тринадцатую зарплату. Радости не было предела, значит,
будет на что купить стиральную машину. Вдвоем с сыном они
съездили в город и привезли ее. От тринадцатой зарплаты еще
оставалось немного денег. Вовчик просил у матери телевизор.
Купить его Вика самостоятельно не могла, поэтому оформила
кредит, чтобы платить каждый месяц по двадцать восемь ру-
блей в течение десяти месяцев. Когда большой телевизор был
привезен в дом, радость малыша была бурной:
– Мамуль, теперь я буду смотреть своих зайчиков всегда,
когда их будут показывать.
Зайчиками малыш называл мультфильмы. К телевизору
пришлось подкупить антенну и стабилизатор напряжения.
Вика с сыном жила на новом месте, а Миша к ним все не при-
ходил. Вика уже не надеялась, что он когда-нибудь к ним воз-
вратится. Все у Вики пока складывалось хорошо, была только
одна проблема. Вика работала в одном конце города, а ребенка
179
водила в садик в другой конец, и это отнимало много лишне-
го времени, которого, как всегда, не хватало. На ее пути еже-
дневно встречалась женщина с ребенком, которого она тянула
за руку и торопила: быстрее иди, а то на завтрак опоздаем.
Вика подошла к женщине этой не из праздного любопытства
и спросила:
– Я вижу, что вы ведете ребенка в садик и, если это не се-
крет, то скажите в какой?
Женщина смотрела на Вику настороженно, и пришлось
объясниться.
– Дело в том, что я работаю рядом с детским садиком номер
один, а ребенка вожу в этот садик, и мне это очень неудобно. А
вы, по-моему, живете здесь, но ребенка ведете куда-то далеко,
случайно не в тот садик, где я работаю?
Женщина горестно вздохнула и ответила:
– Да, я вожу ребенка в тот садик, о котором вы говорите, и
мне неудобно так далеко вести ребенка. А для чего вы меня
спрашиваете об этом?
Вика улыбнулась женщине и своей догадливости и спросила:
– Вы не хотели бы поменяться местами в детском саду?
Женщина спросила удивленно:
– Разве это можно сделать?
Вика ответила:
– Давайте встретимся около этого детского садика в семь
часов вечера, потому что я работаю до шести часов вечера,
как раз к семи часам я управлюсь. Только вы узнайте у своей
заведующей детским садом, согласны ли они на обмен, а я, в
свою очередь, узнаю у своей заведующей.
Вечером обе женщины встретились. Заведующая детским
садом, около которого работала Вика, не захотела делать об-
мен. Вначале она мотивировала тем, что дети должны быть
ровесниками и подходить по группам. У обеих женщин дети
оказались ровесниками с небольшой разницей, в две недели,
и даже имена у малышей были одинаковыми. В том саду, куда
Вика водила сына, горевали о том, что больше им никто не
будет привозить продукты, с которыми был большой дефицит,
но Вика уверила их, что не будет забывать о них. Они дали
согласие Вике на обмен. Но в одностороннем порядке нельзя
180
говорить об обмене. От такой неудачи у Вики настроение упа-
ло, и это заметила заведующая складом. Она долго наблюдала
за Викой, затем спросила:
– Вика, у тебя что-то случилось?
– Ой, Зинаида Петровна, замучилась я водить сына в даль-
ний садик, когда такой же садик имеется под боком. Я даже
нашла человека, с кем можно обменяться местами, только за-
ведующая детского садика, что находится у нас под боком,
против этого. А какая ей разница, какого ребенка приведут,
ведь эти мальчишки оказались одногодками и к тому же тезка-
ми. Оттого, что она против, мучаются две женщины и двое де-
тей, которых мамы тягают за собой в противоположные концы
от места работы или жительства.
– Вот дрянь, – произнесла Зинаида Петровна, – я ей сейчас
устрою.
Вика совсем ничего не понимала, а кладовщица тем време-
нем влетела в бухгалтерию и стала звонить. Из здания бухгал-
терии Зинаида Петровна вышла и окликнула Вику:
– Иди сейчас же к заведующей детским садом, скажешь ей,
что я тебя прислала. Сегодня забери из своего детского сада
документы ребенка, а завтра заведешь его в новый садик.
– Ну и чудеса, – воскликнула Вика, – как же вы сумели убе-
дить заведующую сделать обмен?
Зинаида Петровна посмотрела в сторону, где находился
детский сад, и погрозила:
– Пусть бы только попробовала не обменять. Это я ее устро-
ила туда на работу.
Вика смотрела на Зинаиду Петровну с восхищением и толь-
ко сумела выдавить из себя:
– Спасибо вам большое!
Кладовщица развернулась и ушла уже спокойно. Только по-
том Вика узнала, что Зинаида Петровна работала заведующей
детским садиком до самой пенсии и на свое место устроила
ту, которая не хотела делать обмен. Все свое свободное время
Вика отдавала сынишке. Они по выходным дням ходили в ки-
нотеатр, в кафе, где продавали пирожное и мороженое. Летом
посещали аттракционы или приезжающий зверинец. Оторван-
ным от матери он был только в то время, когда она была на
181
работе. Но и тогда Вика умудрялась провести время вместе с
ребенком. Вика носила документы в ОРС. Вовчик частенько
стоял у забора и ждал мать. Она забирала его, пока все дети гу-
ляли на улице, и шла вместе с ним относить документы. Пока
Вика отдавала документы, ребенок сидел и ждал ее примерно
пять минут. Назад они возвращались не спеша, пили газиро-
ванную воду, которую летом продавали на каждом шагу, а зи-
мой покупали пирожное. Вика заводила ребенка вновь в садик,
затем отправлялась на работу. В новом детском садике Вовчик
стал часто болеть, такого раньше с ним не происходило.
Два месяца Вика не видела Мишу, и уже не стала ожидать
его появления. В последний день рабочей недели спать не ло-
жились долго мать с сыном. Наконец, ребенок заснул. Вика
выключила свет и отключила телевизор. Она уже задремала.
Из состояния дремоты ее вывел стук в окно. Вика подошла к
двери и спросила:
– Кто там?
Ответ прозвучал совсем нелепо:
– Мы приехали за мебелью.
«Да, – подумала Вика, – как раз самое время, в час ночи
вывозить мебель». В дом вошли четыре человека и погрузили
мебель в машину довольно быстро. Пятой была женщина и,
извиняясь, сказала:
– Мы живем далеко и приехали после рабочей смены, по-
этому так вот и получилось, что приехали поздно. Вы уж не
обижайтесь на нас.
Вика думала совсем о другом: «Хорошо, что я успела ку-
пить мебель кое-какую, а то приехали бы сейчас хозяева мебе-
ли, а у меня ничего нет. И клади ребенка хоть на голый пол».
Наконец, хозяева мебели уехали, а Вика закрыла дверь и мог-
ла спать. Днем Вика поехала с сыном в город. Вначале они
сходили в кинотеатр и посмотрели мультики. Из кинотеатра
направились в кафе. Вовчику нравилось бывать в этом кафе.
Там было много детей и вкусное мороженое в вазочках, кото-
рое было полито сиропом, а сверху посыпано шоколадом. Эта
вкуснятина запивалась лимонадом. После посещения кафе
мать с сыном направились на автобусную остановку. Они ве-
село разговаривали и никого вокруг себя не замечали.
182
– Привет, – услышала Вика, – как ваши дела, как устрои-
лись на новом месте и можно ли зайти в гости? – задавал во-
просы Миша, который был не совсем трезв.
Вика была рада встрече с ним и разрешила их навестить, но
не сегодня. Вике хотелось видеть трезвого и разумного чело-
века, поэтому и отложила встречу на следующий день. «Если
его намерения серьезные и я ему нужна, то Миша явится ко
мне, – подумала Вика, – а если это был пьяный бред, то будет
лучше и вовсе не встречаться». Ее сердце надрывалось, оно
жаждало встречи с любимым, но разум вел своей дорогой. А
Миша ушел своей дорогой. Вика стояла на остановке и при-
глядывала за Вовчиком. Ему было все интересно, поэтому он
не стоял на одном месте, а исследовал все вокруг. За ними с
интересом наблюдала женщина, потом она подошла к Вике и
спросила:
– Вы извините меня, но вас не Викой зовут?
Вика взглянула на женщину и узнала в ней тетю Аню, мать
Коли, которая уговаривала ее бороться за свое счастье, когда
сын возвратился домой со своей бывшей невестой, где его
ждала Вика.
– Здравствуйте, тетя Аня! – обрадовано произнесла Вика. –
Вы не ошиблись и это действительно я.
– А это твой малыш? – задала новый вопрос тетя Аня.
– Да, – ответила Вика, и в этот момент подъехал автобус,
которого она ожидала.
– Ой, тетя Аня, нам пора, до свидания! Может быть, еще
увидимся!
Только этому не суждено было сбыться, больше они не
встречались никогда. Теперь-то Вика точно знала, что никог-
да не любила Колю и решающую роль в той ситуации сыгра-
ла его мама, которую она желала иметь. Именно иметь маму,
близкого и родного человека. Как и прежде, Вика ежедневно
навещала отца. Для нее это было обязательной необходимо-
стью. И каждый раз Раиска ей по-прежнему выговаривала
свое недовольство:
– Ну, что ты таскаешься сюда каждый день? Неужели тебе
не лень и не надоело?
Вика незлобливо и безразлично отвечала:
183
– Я прихожу не к тебе, а к отцу, и пока он жив, буду его на-
вещать независимо от того, что это тебе вовсе не нравится. Ты
не очень-то переживай. Когда отца не будет, то и я здесь не по-
явлюсь, поэтому не надоем тебе своим присутствием.
Вот и сегодня по своему обыкновению Вика зашла наве-
стить отца. Только она вошла в дом, как услышала причитания
Раиски:
– Что мне теперь делать? Как мне управляться со всеми де-
лами? Даже по нужде я не смогу обойтись без помощи.
Взгляд Вики упал на ногу Раиски, которая была загипсова-
на до самого колена.
– Что произошло? – спросила она.
Раиска жалобно рассказала, что сломала ногу на ровном
месте. Она выходила из автобуса, и ее нога подвернулась. В
больнице обнаружили перелом. И вновь Раиска запричитала.
Не говоря ни слова, Вика занялась домашними делами. Про-
мыла полы, вытерла пыль, приготовила еду и поспешила до-
мой, так как у нее тоже были свои домашние дела.
– Завтра зайду опять, а ты, пап, приготовь тряпки, которые
нужно перестирать, – сказала Вика.
В течение шести месяцев Раиска носила гипс на ноге и при
появлении Вики больше не причитала и не ворчала. Раиска
была рада, что ее не оставили беспомощной одну, и больше
всех, конечно, доставалось Аркадию, он ухаживал за ней кру-
глосуточно. В этот момент Раиска не задумывалась над тем,
что за ней ухаживает постоянно ненужный и, как она считала,
старый муж и вечно гонимая ею падчерица. Раиска воспри-
нимала это как должное, все должно было кружиться только
вокруг нее любимой.
Миша явился к Вике на следующий день, и вновь был не
трезв. Этот факт, конечно, Вике вовсе не понравился, но она
промолчала, надеясь, что Миша сам все осознает. На следую-
щее утро, когда Миша был трезв, Вика попросила его не злоу-
потреблять алкоголем. На что он ответил:
– Да я выпил только пиво.
Вика не стала с ним спорить, да и времени на это у нее
не было. Она спешила на работу и завести ребенка в садик.
Вике очень не нравилось то, что Миша стал часто выпивать,
184
раньше за ним такого не наблюдалось. Его ежедневное со-
стояние быть слегка навеселе раздражало совсем не пьющую
Вику. Зарплату в дом Миша приносил и всегда одну и ту же
сумму – тридцать пять рублей в месяц – и ни одной копейкой
больше. Но вечером после работы стал клянчить ежедневно
деньги на пиво. Скандалить Вика не любила, она подолгу раз-
говаривала с Мишей, но все разговоры разбивались, словно
о мраморную стену. Толку от ее разговоров с ним никакого
не было. Совместная их жизнь никак не хотела складываться,
хоть и прошло уже более полугода, как они вновь стали жить
вместе. Совсем незаметно подошла глубокая осень. На улице
похолодало. В съемной квартире, где жила Вика, было печное
отопление и надо было топить печку. Миша собирался в оче-
редной поход в пивнушку, где когда-то торговала Вика. Она
попросила Мишу поговорить с кем-нибудь, чтобы выписали
уголь и дрова.
– А я им отдам деньги, – сказала Вика. – Не пойду же я сама
в пивнушку для того, чтобы их об этом просить.
Миша обещал поговорить, но свои обещания не выполнял,
и дело с топкой с мертвой точки не сдвигалось. Вика пережи-
вала за ребенка, ему нужно было тепло, а его все не было. Что-
бы хоть немного протопить печь, Вика после рабочей смены
шла на знакомую с детства породу. Она собирала уголь и скла-
дывала его в мешок, затем закидывала этот мешок за спину и
тащила в дом. Тяжелая ноша занимала обе руки. Ребенок шел
с ней рядом и держался за угол этого мешка, чтобы не упасть.
Домой Вика возвращалась грязной и уставшей. Ставила на
электроплиту ведро с водой и грела воду для купания ребен-
ка. Печь в это время тоже топилась для тепла в доме. Вымыв
руки, Вика вначале купала ребенка, затем мылась сама. Миша
возвратился в уже натопленное помещение в одиннадцать ча-
сов вечера. Ребенок в это время уже спал. Настроение у Миши
было хорошим, он промерз на улице, поэтому быстренько влез
под ватное одеяло и включил телевизор. Вика посмотрела на
Мишу и спросила:
– Тебе тепло?
Миша смотрел на Вику и не понимал ее вопроса. Она про-
должала задавать вопросы, так и не получив ответа.
185
– Тебе нравится жизнь паразита?
В глазах Мишки вновь застыл вопрос, затем он вылился на-
ружу.
– Я тебе приношу деньги, какой же я паразит? И пока я об-
рабатываю себя сам.
Всегда спокойная Вика начинала закипать.
– Тогда давай вместе с тобой подсчитаем, как ты обрабаты-
ваешь себя. Каждый день я выделяю по одному рублю тебе на
обеды, а их самое малое в месяц – двадцать две смены. Значит,
на обеды тратятся двадцать два рубля. Теперь пойдем дальше:
каждый день ты клянчишь у меня на пиво по пятьдесят копе-
ек. В месяце у нас самое малое тридцать дней, а это значит, на
пиво тратится в месяц пятнадцать рублей. Считать, я думаю, ты
умеешь не хуже меня – это получается тридцать семь рублей.
На питание мы твоей матери отдавали сорок рублей, значит, к
той сумме надо приплюсовать двадцать рублей, итого получа-
ется – пятьдесят семь рублей. Но и это еще не все: за квартиру
я плачу пятнадцать рублей и пять рублей за свет, значит, надо
приплюсовать твою десятку. А зимой нужны деньги на дрова
и уголь для того, чтобы в доме было тепло. Ладно, я посчитаю
по минимуму, пусть будет еще три рубля в месяц, и в общей
сложности выходит сумма в шестьдесят рублей в месяц, а ты
приносишь мне тридцать пять рублей. И ты хочешь сказать,
что я была не права, когда повела речь о жизни паразита? Но
дело даже не в этих деньгах, дело в том, что ты спиваешься и
даже этого не замечаешь. Пройдет совсем немного времени, и
ты не сможешь состояться как мужчина. У тебя уже сейчас нет
сил ни на что, даже на то, чтобы договориться об угле и дровах,
ведь ты с этими шахтерами сидишь за одним столом.
Вика выговорилась и замолчала. Как только она замолчала,
заговорил Миша:
– Если тебе нужен мужчина, ты можешь его иметь, но толь-
ко аккуратно, чтобы мне никто не тыкал по глазам.
Слова Мишки ввергли Вику в ступор, потому что ей не ну-
жен был другой мужчина, было достаточно того, что он на-
ходится с ней рядом. Тело Вики наполнялось энергией только
оттого, что она видела его и на сексе зациклена не была. Для
нее в любви главным был не секс, а любимый человек, и это
186
было смыслом ее жизни, ради которого можно было создавать
что-то прекрасное и волнующее. Ее мозг выдал информацию
действительности: «Да я ему совсем безразлична и не нужна,
но зачем он тогда вернулся ко мне? Неужели Миша, как это
было еще в юности, хотел кому-то что-то доказать?». Вике все
еще не верилось в то, что сказал Миша. Но он смотрел на Вику
вполне спокойным взглядом. Затем, считая, что инцидент ис-
черпан, устремил взгляд на экран телевизора и поплотнее
укрылся одеялом. Все, что бурлило в Вике, вдруг вырвалось
наружу:
– Знаешь, что я тебе скажу, если у меня и появится мужчи-
на, то тебе здесь места не будет. Мне нужен мужчина не для
постели, а для того, чтобы он был опорой и помощником в
жизни, чтобы я не бежала после рабочей смены вместе с ма-
леньким ребенком на породу за топливом.
Миша оборвал речь Вики:
– Зачем бежать на породу, когда и так в доме тепло?
Вика подошла к Мише и спросила:
– Тебе действительно тепло?
– Да, мне тепло под одеялом, – услышала она ответ.
Из-за такого ответа Вика взорвалась, как ядерный реактор:
– Тебе тепло под моим одеялом. И еще оттого, что я принес-
ла в дом топливо и протопила печь. Мне надоели твои пустые
обещания.
Затем она сорвала с Миши одеяло.
– Собирайся и уходи. Может быть, ты как друг и товарищ
хорош, но как муж и семьянин – ты ничто, а гуляка. Можешь
идти и гулять столько, сколько тебе этого хочется.
Буквально за две минуты Вика собрала все Мишины вещи.
– Ты что, совсем сдурела? – сказал Миша, потому что впер-
вые видел Вику такой разъяренной.
Одевался он неторопливо. Два узла стояли и ждали своего
хозяина.
– Вещи я заберу завтра, – сказал Миша.
– Никаких завтра не будет, если ты сейчас не заберешь свои
вещи, я их выставлю на улицу. Ты прекрасно знаешь здешних
пьяниц, они будут очень рады такому подарку. Бутылку или
две за твои вещи им дадут.
187
Миша смотрел на Вику и не верил, что она его выгоняет.
Единственная сделанная им пытка привела Вику в еще боль-
шую ярость. Не сдержавшись, Миша сказал:
– Ты точно сдурела.
И услышал в ответ:
– Я точно сдурела, когда согласилась жить вместе с тобой.
Миша вышел в ночь со своими узлами. Вика закрыла за ним
дверь. Выключила телевизор и свет. Ребенок спал спокойно,
он ничего не слышал. А его мать рыдала в подушку. Сердце
сжималось от боли и плакало вместе с телом, в котором жила
душа Вики.
– Что же я наделала? Я погубила свою светлую мечту.
Раньше, когда было плохо, то помогала выжить эта светлая
мечта о любимом человеке, а теперь ее нет.
– Я сама ее уничтожила. Как жить дальше?
На сердце лежала каменная тяжесть, а в душе – пустота, как
огромная черная дыра…
– Ну нет, унывать я все равно не буду. У меня есть сын,
самое дорогое и родное существо. Я ему нужна сильной и здо-
ровой, чтобы могла защитить, пока он мал и беззащитен. Если
я погибну, то погибнет и он. Я буду жить ради своего ребенка,
поэтому справлюсь со всеми трудностями и жизненными пре-
градами. «Держись, Вика, у тебя есть цель в жизни – это твой
ребенок, и ты за него в ответе», – подбадривала сама себя и
совсем незаметно заснула.
Утро следующего дня было выходным, и Вика решила за-
готовить побольше топлива, так как после рабочего дня уже
быстро темнело. Она вышла из дома вместе с сыном. Навстре-
чу шел парень, который был моложе Вики на четыре года. Она
его знала с детства, и учился он вместе с Санькой в одном
классе. Этот парень работал в шахте. Когда он поздоровался с
Викой, она его остановила и спросила:
– Валь, ты сможешь выписать нам машину дров и машину
угля? Деньги у меня есть, если хочешь, то отдам тебе прямо
сейчас.
От денег Валька отказался и сказал:
– Когда все привезут, тогда и расплатишься.
188
Парень пошел своей дорогой, а мать с сыном – своей. Они
сходили на породу два раза, и этого топлива должно было хва-
тить на два-три дня. Вика надеялась, что Валька привезет им
дрова и уголь. И тогда не надо будет ходить на породу. В эту
субботу Вика не смогла навестить отца. Зато в воскресный
день пошла к нему пораньше. Войдя в дом, услышала Сереж-
кин голос. Радость Вики не была поддельной. Вместе с ним
пришла и Верунька. Сережка рассказал, что произошло с ним
в армии. В данный момент он собирался уезжать со своей се-
мьей в совхоз, где давали жилье в частную собственность и
при этом оплачивали только третью часть стоимости жилья.
Совхоз этот находился между Тулой и Москвой. Вскорости
они уехали, там получили трехкомнатную квартиру со всеми
удобствами в двухэтажном доме. Сережке дали в кредит всю
мебель, включая и бытовую технику. Мальчика оформили в
садик. Для переселенцев были созданы все условия нормаль-
ной жизни. Осознавая, что все было взято в кредит, Сереж-
ка впрягся в работу основательно. Он работал электриком в
две смены, иногда его вызывали и ночью, если происходила
где-то авария. Верунька устроилась работать телятницей, где
выращивали скот на мясо. За семь месяцев Сережка сумел
погасить кредит, взятый в магазине. Пока Сережка работал,
Верунька ударилась в пьянку. Она стала прогуливать работу,
и частенько была не в состоянии, чтобы отвести ребенка в
садик. Сережка возвращался с работы поздно. Верунька ва-
лялась мертвецки пьяной, а ребенок был грязным, с заре-
ванным лицом и спал в изгаженных колготках, свернувшись
калачиком на замызганной постели. Будить жену не было ни-
какого смысла. А ребенка приходилось обмывать сонного и
укладывать сонным и подмытым в чистую кроватку. Наутро
Верунька бежала искать то, чем можно было облегчить свое
состояние. Упреки мужа были переадресованы ему же. Сло-
вами Верунька сыпала со скоростью пулеметной очереди.
Она была неисправима, все оставалось таким же, как и было
прежде. С работы ее уволили. Из квартиры не выгоняли из-
за Сережки, так как он работал и выплачивал определенную
стоимость квартиры. Прошел целый год тяжелой жизни Се-
режки. Ему хотелось иметь собственное жилье и жаль было
189
сына, поэтому и терпел хамское отношение жены. В этот
день Сережка задержался на работе дольше обычного. Пого-
да была пасмурной, и, видимо, его хорошо продуло на ветру.
Навалилась усталость, боль появилась в позвоночнике и но-
гах, которые не хотели слушаться. Едва волоча ноги, Сережка
добрался до своей квартиры. Он открыл дверь и вошел, вклю-
чив свет в прихожей. Глаз зафиксировал, что в ней чего-то не
хватает. Сосредоточиться на чем-то не давала боль. Сережка
с трудом добрался до кухни и обнаружил, что из дома исчез
холодильник, кухонный стол и табуретки, что были куплены
вместе со столом. Остались на кухне только одна табуретка
и обеденный стол. Забыв о боли и еде, Сережка обошел все
три комнаты, они оказались тоже пустыми, и только в одной
комнате одиноко распласталась еле живая раскладушка, на
которой кучей валялась его одежда.
– Что же произошло? – ломал себе голову Сережка.
В этот момент задребезжал дверной звонок.
– Привет, Сереж, – поздоровалась с ним вошедшая в неза-
пертую дверь соседка и сказала: – Ну, и сволочь у тебя жена.
Эта дура распродала всю мебель за смешную цену. И скажи
мне спасибо за то, что она оставила тебе обеденный стол и
одну табуретку.
Сережка возвратился на кухню, не говоря ни единого слова.
На столе валялась грудой немытая посуда. Соседка продолжа-
ла разговор:
– Если бы Верка не устроила застолье, то и этой посуды
здесь не было бы, потому что грязную посуду никто не захо-
тел приобретать. – Затем соседка спохватилась: – Ты чего мол-
чишь, Сереж? Тебе плохо? Давай я принесу тебе что-нибудь
поесть, а ты пока поставь кружку с водой на огонь, хоть чаю
горячего попьешь. Эта дурында и чайник с кастрюлями про-
дала, вот осталась одна, которая грязной была. В ней варилась
картошка в мундире, ею алкаши закусывали.
Сережка по-прежнему молчал стоя, затем устало опустился
на табуретку. А соседка удалилась к себе. «Как такое могло
произойти? – думал Сережка. – Я так старался для семьи, мне
хотелось иметь свой угол, и чтобы в доме был достаток. Пахал
на износ и вот увидел цену благодарности жены. Какой же я
190
все-таки дурак, зачем связался с этой глупой малолеткой? И не
так было бы обидно, если бы я в нее влюбился. Она мне даже
не нравилась никогда. Вообще-то, винить, кроме себя, некого.
Впредь надо быть умнее, если выпил – значит, надо ложиться
спать. А то в пьяном угаре можно вновь нарваться на такую же
пустышку». Сережкины думки прервала вновь появившаяся
соседка. Она выложила на стол холодец и отварную картошку.
– Садись, Сереж, и поешь.
Сережка по-прежнему молчал и ел чисто автоматически,
без аппетита. На душе у него было неприятно и омерзитель-
но оттого, что его обобрала глупая и жадная пьяница. Сосед-
ка смотрела на Сережку с жалостью, но он этого не замечал.
Наконец она сама догадалась уйти, так как поняла, что ему
необходимо побыть одному со своими мыслями. Свои вещи
Сережка сложил в пустую коробку из-под телевизора и сва-
лился на раскладушку. Позвоночник стал болеть нестерпимо.
Наутро его увезли в больницу, так как он не смог подняться с
раскладушки и ноги отказались служить ему. Когда Сережку
выносили на носилках в машину «Скорой помощи», Верунь-
ку ругали все без исключения. А Верунька тем временем про-
пивала вырученные деньги в доме своих родителей. Там не
надо было спешить на работу или присматривать за ребенком,
с этим хорошо справлялись две бездетные тетки. Через во-
семь месяцев Сережку поставили на ноги. В первый рабочий
день его отправили вместе со всеми в поле на уборку урожая
моркови. Работа состояла в том, что надо было обрубать ботву
моркови, а морковь откидывать в кучу, которую потом увозили
с поля на машинах в овощехранилище. Все поле было усеяно
людьми, там находились шефы из организаций города Тулы.
За восемь месяцев, проведенных в больнице, Сережка пере-
жил физическую боль и боль предательства. Своим родным
он не давал знать, что с ним произошло. В обеденный перерыв
молодежь собралась вместе, появилась откуда-то гитара. На
ней немного побренчали и отложили в сторону. Сережка по-
дошел к городским ребятам и попросил на время гитару. На
лицах городской молодежи появились ухмылки, но вслух пока
никто ничего не произнес. В их глазах Сережка сумел про-
честь: «Ну, что ж, деревня, попробуй нас удивить». Он взял
191
привычно гитару в руки, на которой умел хорошо играть, и за-
пел песню. Услышав игру на гитаре и голос, на лицах насмеш-
ников появилось удивление. Откуда могли знать эти ребята,
что Сережка со своим братом занимались во Дворце культуры
художественной самодеятельности и солировали на концертах
точно так же, как и их сестра Вика. Сережка пел самозабвенно,
он давно не брал гитару в руки, которые помнили все аккорды,
и не видел реакции городской молодежи. Исполнив песню, от-
ложил гитару в то место, где взял. Обеденный перерыв закон-
чился. Сережка сидел и обрубал ботву, но мысли его были не
здесь, а дома. В родной дом тянуло с неодолимой силой, там
были родные и друзья детства. Здесь Сережку больше ничто
не держало, даже свой угол, который был слишком велик для
одного человека. Да и неприятные воспоминания хотел оста-
вить здесь, а не брать с собой.
– Как тебя зовут, соловей? – донесся до его слуха голос.
Он обернулся и увидел стоящую перед ним женщину. Ее
глаза смеялись, губы растянулись в улыбке, обнажая два ряда
крепких зубов. Сережка сразу определил, что она старше его.
Но выглядела эта женщина гораздо лучше вечно пьяной Ве-
руньки с одутловатым лицом и заплывшими бессмысленными
глазками, которые постоянно горели злобой. Сережка улыб-
нулся в ответ и назвал свое имя.
– Меня зовут Аллой, и живу я в городе Туле вместе с сыном,
ему тринадцать лет, – продолжила разговор она. – А у тебя
есть дети?
Каким-то образом Сережкина соседка оказалась с ними ря-
дом. Ответить на вопрос он не успел, так как в разговор всту-
пила соседка.
– В данный момент у него никого нет: ни жены, ни детей.
Алла повернула голову к женщине и сказала:
– Ну да, сейчас он в поле, а вот вернется домой, они у него
появятся.
Соседка Сережки посмотрела на Аллу пристально.
– Просто Сережке не повезло с женой. Эта пьянь продала
всю мебель и оставила квартиру пустой, а сама уехала на житье
к маме. От ее выходки Сережка загремел в больницу на восемь
месяцев, и сегодня он первый день работает после больницы.
192
Алла внимательно рассматривала Сережку. Ей не верилось,
что такого красивого мужчину может оставить женщина и,
тем более, что она пьяница.
– А она была красивая? – обратилась Алла с вопросом к
собеседнице.
Сережкина соседка смеялась до слез и, отсмеявшись, от-
ветила:
– Да она просто самонадеянная пьянчужка и, кстати, она
даже была несимпатичной, а не только красавицей, так, се-
рая мышка, возомнившая что-то о себе, с вечно заплывшей от
пьянки мордой, глазами-щелочками, зато язык у нее был, ну
точно змеиное жало. Одним словом, можно ее назвать – во-
нючее дерьмо, а не баба.
Обе женщины совсем не заметили, что Сережка давно ото-
шел, потому что им было о чем поговорить. Его в данный мо-
мент никто не интересовал. А Сережкина соседка прилепи-
лась к уху Аллы и зашептала:
– Если ты положила на него глаз, то не мешкай. Хватай его,
пока он тепленький. Руки у него золотые, все умеет делать:
хоть электричество, хоть по сантехнике, хоть ремонт, даже
прихожую такую забабахал, будто бы купил в магазине. Го-
ворю тебе это потому, что мне его жалко. Если запьет с горя,
то потом никто не сумеет остановить. Погибнет мужик из-за
какой-то пустой пьяницы.
Сережка никакого интереса к Алле не проявлял, просто
сравнил со своей женой потому, что Верунька, хоть и была
молодой, но выглядела гораздо хуже этой Аллы, которая годи-
лась Веруньке, может быть, в матери по возрасту. Мысли его
были невеселыми, и он не замечал, что женщины шепчутся,
поглядывая на него. В его душе была пустота.
– У тебя есть сигареты? – вновь уловил его слух голос Аллы.
Сережка ответил утвердительно.
– Тогда пошли покурим, – Алла быстро двинулась к посадке.
Сережка шел следом за ней. В посадке уселись на траву и
закурили. Они сидели и молча курили, никто не проронил ни
слова. Что с ними обоими произошло, понять не могли. Едва
побросали окурки от сигарет в сторону, как слились в поцелуе.
Все случилось очень быстро, страсть была утолена и женщи-
193
ной, и мужчиной. Назад возвращались молча и работали точ-
но так же, не проронив ни слова. За подшефными рабочими
приехал автобус. Алла смотрела на Сергея, он тоже ответил
взглядом.
– Поехали со мной, – произнесла она.
Сережка смотрел на Аллу озадаченно, затем произнес:
– Я пока не могу этого сделать, если хочешь, то приеду в
свой выходной день.
Алла села в автобус вместе со всеми и уехала. На следую-
щий день Алла взяла Сережку в оборот. Она уговаривала его
уехать вместе с ней.
– Неужели тебе нравится жить здесь, у черта на куличках?
В Туле имеются театры, да и жизнь в городе всегда веселее,
чем в деревне. На работу там устроишься, а жить будешь у
меня. Я живу в двухкомнатной квартире с сыном. Мужа у
меня нет.
– Сколько лет твоему сыну? – спросил Сережка.
Алла ответила:
– Тринадцать.
– А сколько тебе лет? – задал он еще вопрос.
– Мне тридцать три года, – тихо ответила Алла. – Ты, на-
верное, считаешь, что старовата для тебя?
Сережка стоял и обдумывал все услышанное: «Между
ними, конечно, большая разница, десять лет это не мало, но
как отреагирует на меня ее сын, ведь между мной и ее сыном
тоже разница в десять лет? А вообще-то, что я думаю? – ругал
Сережка сам себя. – Взрослая женщина, это все равно луч-
ше, чем дурная, немытая и вечно пьяная малолетка, которая
не поумнеет и с возрастом. Все, решено, я еду отсюда вместе с
Аллой, а там будет видно, что делать».
Алла наблюдала за реакцией Сергея и облегченно вздохну-
ла, когда заметила изменения на его лице.
– Ну что, решился? – спросила Алла.
Сережка ответил:
– Вначале мне надо уволиться с работы и забрать свои до-
кументы.
В конторе совхоза Сережку уговаривали остаться у них,
ведь он уже выплатил третью часть стоимости квартиры от
194
общей суммы. А вернуть деньги обратно они не могли, потому
что фактическая цена дома гораздо больше. Но Сережка не за-
хотел оставаться в совхозе, а на аргументы с деньгами просто
плюнул, потому что здесь он и так потерял больше, чем обрел.
Как только Сережка уволился из совхоза, они стали жить с Ал-
лой гражданским браком. Спесивая и своенравная Верунька
надеялась, что Сережка к ней вернется, и она заживет с ним
уже здесь, у ее матери. Но до нее дошли слухи, что ее муж жи-
вет в большом городе с женщиной. Верунька исходила злобой.
Вначале она затесалась к Раиске и вывалила ей эту новость.
Раиска ответила:
– Ну, наконец-то он от тебя отвязался!
И выперла упирающуюся Веруньку на улицу.
– Иди отсюда, – кричала Раиска на нее, – малолетняя
шалава-пьяница, чтоб твоего духу здесь не было!
Каким-то образом Веруньке удалось раздобыть адрес
Аллы. Затем она затесалась к ней и начала качать свои права.
Недолго думая, Алла выставила ее за забор и закрыла калитку
на замок. Верунька и не собиралась уходить, она орала на всю
улицу в течение двух часов до тех пор, пока ее не погнали с
улицы собаками соседи Аллы. Людям надоели крики, так как
у Веруньки был визгливо-противный голос и децибелов в нем
было более чем достаточно. Сережка в это время находился
на работе и когда возвратился домой, Алла ему рассказала о
посетительнице.
– Что ей от меня нужно? – недоумевал Сережка. – Она и
так все у меня забрала, уходя из дома. Даже не поставила в
известность о своем уходе. Чего она добивается? К ней я все
равно не вернусь.
Вскоре Алла с молодым сожителем забыли о горластой
скандалистке, они наслаждались друг другом. Несмотря на
разницу в возрасте, все у них ладилось. Сережка отдыхал ду-
шой от криков и скандалов. Ровно через неделю Верунька их
вновь навестила. О ее посещении знала вся улица. Луженая
глотка Веруньки давала всем знать о ее присутствии. Она ис-
кренне рассчитывала, что Сережка не захочет позора на всю
улицу и выйдет к ней. Вот тогда она уговорит его вернуться в
семью. Сережка вышел к Веруньке и сказал, что жить с ней не
195
собирается. Услышав отказ от совместного проживания, голос
Веруньки был уже слышен за пределами той улицы, где про-
живал ее неверный муж. Люди вновь повыскакивали из своих
квартир и стали гнать прочь скандалистку. Под таким напо-
ром Верунька стала отступать, но не перестала кричать во все
горло.
– Я подам на него в суд, и он будет платить алименты…
Ругательства сыпались, как из рога изобилия, обзывала
нелестными словами и Аллу, и своего уже бывшего супруга.
Горластую Веруньку гнали шестеро мужиков до самой оста-
новки и не отходили от нее до тех пор, пока не затолкали в ав-
тобус. Мужчины вздохнули лишь тогда, когда автобус увозил
вздорную бабенку прочь. Автобус удалялся, но рот Веруньки
не закрывался, она что-то кричала уже в салоне автобуса. Ее
гонители были рады, что не слышат противно-скрипучего и
громкого голоса, который резал слух от нецензурной брани.
Один из мужчин сказал:
– Теперь я хорошо понимаю, почему Сережка сбежал от
этой неврастенички. Очень надеюсь, что она здесь больше не
появится. Надеюсь также на то, что она не совсем дура.
Второй мужчина ответил:
– Ну, если она здесь появится, то придется нам выполнить
свое обещание: заткнуть в рот кляп и повыдергать ноги.
На эту реплику мужчины ответили громким и дружным
смехом.
Сережка внимательно оглядел квартиру, в которой теперь
жил с Аллой. Невооруженным взглядом было видно, что
здесь давно не было мужской руки. Ребенка считать мужчи-
ной нельзя, ему всего тринадцать лет. Мальчишка у Аллы был
хорошим, тактичным и очень стеснительным. Симпатичная
детская мордашка всегда находилась в смущении. Своего от-
чима он называл дядей Сережей. Так уж случилось, что оба
сына, и Сережки, и Аллы, носили одинаковые имена, их звали
Андреями. Спустя месяц Сережка получил первую зарплату
на новом месте, купил стройматериалы и занялся ремонтом
на кухне. Он сделал встраиваемую мебель. Теперь ракови-
на стояла на тумбе, которая плавно переходила в стол, а стол
соединялся с газовой плитой и еще одной тумбой. Подвесил
196
шкафы, которые сделал сам из фанеры и пластика. Пол засте-
лил линолеумом. Смотрелось все очень красиво и аккуратно.
В выходной день к Алле зашла ее подруга Лена. Она вошла,
остановилась на пороге кухни и воскликнула:
– Алка, когда это вы успели приобрести кухонный гарнитур?
Алла, смеясь, спросила:
– Правда, у меня стала красивая и уютная кухня? Это вовсе
не гарнитур. Видишь, столы у меня все те же? Просто мне до-
стался мужик с золотыми руками.
Лена стояла и переваривала полученную информацию, не-
доверчиво глядя на подругу.
– Неужели это все Сережка сделал своими руками? Я не
верю, – выдохнула она.
Затем подошла к мебели и стала ощупывать руками, откры-
вая дверцы и заглядывая внутрь.
– Какая красота, не видно мусорного ведра с совком и вени-
ком. Посуда разложена по полочкам, все убрано по местам и
прикрыто. Да, тебе можно позавидовать, такого золоторукого
редко можно встретить на своем пути, к тому же такого моло-
дого. Ну, а по другой части он тоже такой же молодец? – под-
дела она подругу.
Глаза Аллы светились счастьем и полнейшей удовлетво-
ренностью. Лена посмотрела на нее и добавила:
– Можешь не отвечать на этот вопрос, сразу видно по твое-
му лицу, что ты почерпнула не пригоршню счастья, а целое
ведро. Не зря же его горластая дурочка наведывается сюда и
мотает нервы всей нашей улице. Как только он с ней жил? От
такой можно чокнуться за один день и сбежать на край света.
Алла перебила подругу:
– Он от нее не бегал, это она распродала всю мебель и уехала,
наверное, ей надоело жить в совхозе. Мне сказали, что она боль-
шая любительница выпить, а в совхозе надо еще и работать.
Оттого, что Лена услышала, у нее самопроизвольно рас-
крылся рот.
– Не может такого быть, – произнесла она удивленно.
Алла вздохнула и сказала:
– Может, еще как может! Вначале меня Сережка даже не за-
мечал, хоть мы и находились с ним рядом. Там, на поле, чисто
197
случайно оказалась его соседка, именно она и рассказала мне
обо всем, что произошло в его жизни. Так что, это не он выби-
рал меня, это я сумела уговорить его своим телом и словами.
Думаю, что я заслужила себе счастье.
Лена тоже вздохнула и ответила:
– Я думаю, что все женщины заслуживают счастья. – Алла
взглянула на подругу, и та добавила: – Разумеется, что Сереж-
кина стервоза к нам никакого отношения не имеет.
От произнесенного вердикта Лены обе подруги рассмея-
лись. Знать что-то о себе Сережка не давал ни одной из сестер.
Они даже не догадывались, что в его жизни произошли карди-
нальные изменения.
В эти выходные дни Вике отдыхать и спать по ночам не
приходилось. Ее сынишка жаловался на боль в ушке. У врача
тоже были дни выходными. Вика ждала понедельника и с утра
отправилась с ребенком к врачу. Вовчика положили в детскую
больницу, объяснив матери, что такая болезнь лечится только
в амбулатории. С тяжелым сердцем Вика отправила сыниш-
ку на лечение, которое должно было длиться не менее двух
недель. Сразу же после рабочего дня отправилась проведать
сына. Впускать в больницу Вику не хотели и мотивировали
это тем, что ребенок расплачется и будет проситься домой.
Кое-как она сумела убедить медсестру, чтобы дали возмож-
ность увидеть ребенка. Как только Вовчик увидел мать, по его
щекам покатились слезы. Поэтому Вика сразу же стала объ-
яснять сыну:
– Если ты будешь плакать, то меня больше не пустят к
тебе, и мы не сможем увидеться до тех пор, пока тебя ни
выпишут из больницы. А теперь давай скорее вытрем слез-
ки, пока их никто не видел. Давай с тобой договоримся, ты
не будешь плакать, и меня будут к тебе впускать. А я буду
приходить к тебе каждый день, но только после работы, хо-
рошо?
Ребенок кивнул головой, слезы на глазах застыли.
– Ну, вот и хорошо! – похвалила его мама. – А теперь вот
смотри, что я тебе принесла.
Вика достала красивую и горящую блеском машину. Затем
вытащила из сумки апельсины, яблоки, печенье и конфеты.
198
Вместе они пробыли целый час. При расставании на глазах
ребенка вновь появились слезы. Вике пришлось напомнить о
том, что ее больше не пустят к нему. Ребенок заверил:
– Мамуль, я плакать не буду.
Вика ответила:
– Раз ты так сказал, значит, ты это выполнишь, ты же муж-
чина, а мужчины не плачут, и мы с тобой завтра увидимся
снова.
Малыш держался молодцом, он сдерживал слезы и улыба-
ясь говорил:
– Пока, мамуль.
Вика обняла сынишку, расцеловала и поспешно вышла, так
как у самой показались слезы. В этот момент Вика гордилась
своим малышом, силой его воли. «Молодец, сыночек», – мыс-
ленно произнесла она.
Автобус подъехал сразу же, как только Вика дошла до оста-
новки. Выйдя из автобуса, она увидела Вальку. Он поздоро-
вался с Викой, и она спросила:
– Ты сделал то, о чем я тебя просила?
Валька утвердительно кивнул головой.
– Сколько я тебе должна? – задала второй вопрос Вика.
Валька назвал сумму. Вика отдала деньги и задала третий
вопрос:
– А сколько стоят дрова?
Теперь Валька смотрел на Вику с удивлением, затем про-
изнес:
– Тебе уже привезли сегодня и уголь, и дрова.
Вика произнесла:
– Так я тебе отдала за все, а почему так дешево?
Валька ответил:
– Своим рабочим выписывают топливо по льготной цене.
Вика поблагодарила Вальку. Из автобуса они вышли вме-
сте. Вика шла и думала, что теперь нужно будет убрать все
топливо в сарай, а то занесет снегом или кто-нибудь позарится
и отгрузит в свой сарай. О том, что Валька идет рядом с ней,
Вика забыла. Прежде, чем войти в дом, Вика дошла до сарая,
но около него не было видно ни дров, ни угля. «Странно, – по-
думала Вика, – где же он их выгрузил? Ведь я ему показала
199
около какого сарая нужно все выгрузить. Ладно, завтра спро-
шу, не пойду же я к нему домой».
Утром на автобусной остановке Вика вновь увидела Вальку
и спросила его о топливе. Ответ Вальки удивил Вику:
– А ты заглядывала в сарай?
В этот момент подъехал автобус и людской поток разъеди-
нил их, потому что это был час пик с утра. После работы Вика
отправилась в больницу к сыну, который вел себя молодцом.
На обратном пути, возвращаясь домой, заглянула в сарай.
Уголь находился в том месте, где он и должен был находить-
ся, а дрова аккуратно сложены в другом углу сарая. Вика по-
чувствовала себя неуютно, потому что Валька не обязан был
загружать дрова и закидывать уголь в ее сарай. При удобном
случае оставалось только поблагодарить его за помощь. Но
пока Валька не встречался на пути. О Мише Вика старалась
не думать, а если уж мысли о нем возникали, то заставляла
себя видеть в нем только недостатки. Трезвый разум давал
знать: Миша хороший друг для друзей. А вот хорошим мужем
и семьянином и, тем более, заботливым отцом для ее сына, он
никогда не сможет быть. И этот факт остается таковым всей
совместной двухгодичной жизни. К тому же, он не нуждается
в ней. Любила его только она и прекрасно понимала, что она
не относится к тому типу женщин, которые нравятся Мише.
Точно так же Вика хорошо знала его вкус. Нет, Миша об этом
не говорил, она знала это чисто интуитивно. Вика смогла уви-
деть, что ему нравятся женщины среднего роста, у которых
длинные волосы цвета шатен, глаза – синие, брови – сросши-
еся на переносице. Фигура должна быть такой, какую имела
Вика. А голос – высоким и таратористым. Кладовая ее памя-
ти услужливо выносила на поверхность то, что быстро запо-
миналось в нужное время или же моментально забывалось,
как бы выпадая в осадок, чтобы потом могло всплыть, когда
подойдет нужное время. Вика знала портрет внешнего вида
Мишиной половины. Только сам он не мог составить нужно-
го ему портрета. К такому портрету Вика подходила только
по фигуре и внутреннему складу характера. В это время Вике
было около двадцати семи лет, и откуда к ней пришли такие
познания о Мише, ее совсем не интересовало. Она просто
200
знала об этом и все. У нее были совсем другие проблемы в
жизни. В первую очередь беспокоилась о сыне. Также вол-
новала неустроенность быта, где немалую роль играло жи-
лье. Пока они с сыном находились между небом и землей,
так как не имели ни кола ни двора. Две недели для Вики и ее
сына тянулись слишком медленно, но и они подошли к концу.
«Наконец-то я сегодня заберу малыша домой», – радовалась
Вика. Она отправилась в этот день с работы пораньше, чтобы
попасть к выписке сына из больницы. Вике долго пришлось
сидеть и ждать.
– Вот ваш ребенок, – услышала она слова медсестры.
Ноги сами несли к сыну, а малыш тянулся к матери. Вика
смотрела на сына и не понимала, зачем его повязали платком?
Она быстро развязала платок и ужаснулась:
– Что это?
Медсестра стояла с равнодушным видом и со справкой о
выписке в руке. На вопрос Вики ответила:
– По всем вопросам обращайтесь к лечащему врачу, – и бы-
стренько скрылась за дверью кабинета.
Обеспокоенная Вика кинулась следом за медсестрой:
– Где я могу найти врача?
– В поликлинике на приеме во втором кабинете, – услыша-
ла она ответ.
Перед глазами Вики в этот момент возник гроб с семнадца-
тилетним парнем, который умер оттого, что ему не вылечили
уши. С этим парнем Вика училась в школе-интернате. Через
два года после ухода из интерната он умер. «Я не допущу до
такого, чтоб мой ребенок умер», – клокотало внутри Вики. Во
второй кабинет Вика влетела, словно вихрь, и задала врачу во-
прос:
– Скажите мне, пожалуйста, что это такое?
Врач сидела за столом спокойно и точно так же спокойно
отвечала:
– Это гной, у вашего ребенка потекли оба уха. Если вы не-
довольны лечением, оставляйте его в больнице, мы будем ле-
чить дальше.
Вика смотрела на врача и не верила своим ушам, и ее про-
рвало:
201
– Да как вы можете так говорить? Я вам доверила ребенка,
и у него только болело одно ушко, но оно не гноилось. А после
вашего лечения потекли оба уха. Это говорит о том, что лече-
нием занимались спустя рукава, либо вообще не занимались.
Больше я вам своего ребенка не доверю, и лечить его я буду
сама.
Врач посмотрела на строптивую мамашу и ответила:
– Больничного листа вы от меня не получите, даже и не на-
дейтесь.
Эти слова нагнали на Вику столько злости, что она выгово-
рила все ей в лицо:
– Да не нужен мне ваш больничный лист, мне будет доста-
точно и справки, чтобы не уволили за прогулы с работы без
уважительной причины. А как лечить моего ребенка, этому
меня научите вы, потому что вы врач-специалист и вы давали
клятву Гиппократа. Поэтому вы выпишите мне рецепты на ле-
карство и научите, как лечить ребенка в домашних условиях.
Или вы станете клятвопреступницей?
Врач в упор смотрела на Вику, которая не отводила взгля-
да и горела справедливым гневом. Неторопливо она выписала
рецепт, затем сказала:
– В уши надо будет закапывать перекись водорода и тща-
тельно всю накипь вычищать. После этого надо будет зака-
пать по две капли гидрокартизона в каждое ухо. Только вот
не знаю, сумеете ли вы достать это лекарство? Но это тоже
вряд ли вам поможет, потому что надо будет пять дней колоть
уколы пенициллина, четыре раза в сутки через каждые шесть
часов. Кто вам будет делать уколы?
Мозг Вики четко все фиксировал. «Шприцы я куплю, а как
делать уколы и как разводить пенициллин с новокаином, по-
смотрю у нашей медсестры из медпункта». Вслух же она от-
ветила:
– Со мной по соседству живет медсестра.
Врач выписала все рецепты. Злость с Вики слетела, так как
врач все-таки объяснила как лечить ребенка. Поэтому побла-
годарила ее и сказала:
– До свидания!
Врач ответила:
202
– Приведете ребенка через неделю, но не надейтесь на
оправдательный документ.
На это Вика ничего не ответила, для нее было самым глав-
ным, что она получила желаемое и сумеет помочь своему ма-
лышу. Выйдя из поликлиники, Вика зашла в аптеку, купила
все лекарства и даже дефицитный гидрокартизон, а также
шприц и иголки к нему. Не заходя в дом, сразу же зашла в мед-
пункт и попросила медсестру сделать сыну укол, отдав рецепт
от врача. Вика стояла и внимательно наблюдала за манипуля-
циями медсестры. Она вначале прокипятила шприц и иголку,
затем набрала половину ампулы новокаина и влила его в пузы-
рек с пенициллином, встряхнула хорошенько и вытянула это
лекарство шприцем. Пузырек был выброшен в урну, а шприц
она осмотрела на свет, затем надавила на него немного, и из
иголки брызнула струйка. «Ничего сложного нет, – подумала
Вика, – я справлюсь с этим». Целую неделю она лечила сына.
Малыш спал хорошо по ночам. Уши стали сухими. Вика хоро-
шо понимала, что курс лечения надо довести до конца. Через
неделю она привела сынишку к врачу, которая внимательно
осмотрела маленького пациента. Осмотрев ребенка, врач по-
вернулась к Вике и сказала:
– А вы молодец, справились с заданием отлично, теперь
еще поколите уколы три оставшихся дня и зайдите в регистра-
туру, там ваш больничный лист и справка. В садик отведете
ребенка через неделю, ко мне можете больше не заходить, так
как ваши документы уже мною подписаны.
Вика вновь поблагодарила врача и вышла из здания поликли-
ники радостной, ребенок выздоравливает, а для работы имеется
оправдательный документ. Две недели, проведенные вместе с
ребенком дома, дали возможность матери и сыну больше време-
ни для общения друг с другом. Как всегда, Вика уложила сына
спать после просмотра передачи «Спокойной ночи, малыши».
В комнате было тепло от натопленной печки. Ложиться рано
спать Вика не могла, поэтому лежала на кровати и смотрела
телевизор. До ее слуха донесся стук в окно. Ждать было некого,
поэтому она подумала, что это ей показалось. Стук в окно по-
вторился. «Неужели вернулся Миша?» – проскользнула мысль.
Накинув халат, Вика вышла в коридор и спросила:
203
– Кто там?
– Это я, Валька, – услышала она отклик.
Не открыть дверь Вике было неудобно, ведь Валька здоро-
во ее выручил, да еще оказал физическую помощь, загрузив
топливо в сарай. Без его помощи пришлось бы убирать весь
привоз целую неделю. Вика отворила дверь и услышала:
– Я шел мимо, глянул в твои окна и увидел, что ты не
спишь, телевизор работает. Вот решил навестить тебя, уго-
стишь чаем?
– Ну, проходи, – ответила Вика. – Сейчас поставлю чайник.
Чайник не был совсем остывшим, потому что стоял на еще
теплой печке. Они посидели и попили чаю.
– Что смотрим? – задал вопрос Валька. – Интересуешься
тем, что творится в мире?
Вика серьезно посмотрела на Вальку и ответила:
– Что творится в мире или где ты живешь, знать надо обяза-
тельно, а не то будешь похож на неинформированного чудика.
Выгонять Вальку было неудобно, поэтому их разговор был
совсем ни о чем, так, пустой треп. Вика толком так и не поня-
ла, каким образом Валька обнял ее и стал целовать. Поцелуй
был очень долгим и в то же время он ласкал тело Вики. Мозг
все фиксировал четко, но тело отвечало на ласки. «Как такое
может быть? – думала Вика. – Может быть, это происходит
оттого, что с Мишей мы занимались сексом очень редко? Вдо-
бавок к этому они расстались два месяца назад». Впервые в
жизни Вика ощутила, что такое близость с мужчиной. И очень
удивилась, что эта процедура не казалась ей неприятной. На
ночь Вальку она отправила домой. Сама улеглась в постель,
но заснуть сразу не смогла. Ее мучили вопросы: «Как такое
может быть? Я была с Кириллом, жила с мужем почти четыре
года, с Мишей прожили почти два года. Но ни один из них
не открыл во мне истинную женщину, почему?». С этими раз-
мышлениями Вика незаметно для себя заснула. На следующий
вечер Валька вновь пришел к Вике, но уже с предложением о
замужестве. Вику смущало то, что он был моложе ее на четы-
ре года. Поэтому ответила:
– Валька, ты еще молодой и найдешь для себя подходя-
щую пару.
204
Мысли Вики кружились: «Почему он остановил свой вы-
бор на мне?» Рост у него хороший, Вика едва доставала до
его плеча. Шапка черных кудрей была привлекательной. Не
нравился только цвет его глаз, они были желтыми, но смо-
трелся он со стороны приятно. Валька настойчиво уговаривал
Вику стать его женой. Регистрировать брак она наотрез отка-
залась, но дала согласие жить в гражданском браке. В течение
пяти месяцев они жили дружно и ладили между собой. Пло-
хо было только то, что Валька желал зарегистрировать брак
официально. В конце концов Валька убедил Вику это сделать.
Он ссылался на то, что им от шахткома дадут квартиру как
молодой семье. После регистрации брака они прожили нор-
мально всего один месяц, затем Валька запил. Никакие убеж-
дающие доводы им не воспринимались. Пьяного мужа Вика к
себе не подпускала, просто закрывала дверь перед его носом.
Кто уж научил Вальку избить несговорчивую жену, для Вики
осталось тайной. Валька попытался ударить Вику, она быстро
увернулась от удара и схватила с печки сковороду с макарона-
ми. Не долго думая, опустила эту сковороду на голову Вальки,
приложив к удару всю свою силу. От удара Валька свалился
на пол морковного цвета, на котором красивыми полудужьями
белели макаронные изделия. В черных кудрях запутались те
же белые полудужья и казались украшением на его волосах.
Спасательный амулет под названием сковорода оставался у
Вики в руках. Глаза ее метали молнии. Валька поднялся с пола
и направился в сторону Вики.
– Только попробуй поднять на меня руку, – воскликнула
она, – я тебя этой сковородой уложу на месте.
Валька покосился на сковороду и молча вышел из комнаты.
Он явился к Вике на следующий день, просил прощения и бо-
жился, что пить больше не будет.
– Ладно уж, – разрешила она, – приходи и живи, но имей
в виду, что будешь бит сам, если надумаешь меня ударить.
Ты мог напугать Вовчика своим поведением, хорошо, что он
игрался на улице с мальчишками и не видел этого безобразия.
Валька успокоился, но только до зарплаты, и вновь явился к
Вике с тем же настроем. В этот раз печка оказалась пустой, на
ней ничего не стояло. Валька пьяно ухмылялся:
205
– Что, нет твоего волшебного оберега?
Вика повернулась к нему лицом и спросила:
– Кто же все-таки тебя науськивает на меня?
Валька отвечал:
– Ты мне жена и должна меня слушаться, поэтому я должен
проучить тебя как следует.
Вика схватила утюг, который стоял на подоконнике и запу-
стила им в Вальку. Утюг ударил его по ноге и очень разозлил
болью. Валька уже почти касался Вики, но она схватила бу-
дильник за набалдашник звонка, который стоял на телевизо-
ре, и ударила Вальку по голове ножкой будильника. Удар при-
шелся прямо с лоб. Ножка будильника разорвала кожу на лбу
в виде треугольника. Кровь из раны хлынула и залила глаза,
затем шею и руки. Валька заорал дурным голосом:
– Ты точно дура ненормальная!
Прижав полотенце к ране, он убежал к своим родителям.
Вика стала наводить порядок в доме. Утюг и будильник оста-
валось только выбросить.
«Господи, хорошо хоть сын не видел всего этого, – дума-
ла Вика. – Почему моя жизнь не складывается? Что я делаю
не так? Ведь в поговорке говорится – ищите причину всегда
в себе. Как я ни стараюсь, но не нахожу никакой причины.
Живу я вроде бы правильно. Ничего и никому не делаю того,
чего не желаю иметь сама. Только ко мне почему-то относятся
совсем не так, как это должно быть. Я стараюсь делать добро,
а на меня гадят. Я стараюсь уважать человека, а мной просто
пользуются. Что делать, как жить дальше?».
Грустные думы не покидали Вику. Из-за пьянки Вальку уво-
лили с работы по статье. Никакой речи о своей квартире уже
быть не могло. Валька вновь явился к жене, которая не хотела
принимать его обратно. Отставать от своей жены он не соби-
рался. Его раздирала ревность. В один из дней Валька заявил-
ся к Вике на работу. Разговаривать впустую ей не хотелось,
поэтому она вошла в здание столовой со служебного входа.
Валька пошел следом за Викой в служебное помещение, где
посторонним находиться было строго запрещено. На его пути
выросла фигура директрисы. Она вежливо попросила Вальку
выйти из этого помещения. Валька повел себя слишком нагло.
206
Директриса не была женщиной робкого десятка. Она навали-
лась на Вальку всем своим телом и прилепила к стене. В этот
момент она подала команду:
– Связать наглеца, вызвать карету и в каталажку.
При этом она смотрела на Вику и спрашивала ее взглядом,
Вика ответила кивком головы. Валька пострадал от своей на-
глости и схлопотал пятнадцать суток, которые отрабатывал на
постройке народного суда. Так уж случилось, что этот народ-
ный суд строился рядом со столовой, где работала Вика. Все
пятнадцать суток ей приходилось подкармливать горе-мужа.
Валька отбыл свое пятнадцатисуточное наказание и устроил-
ся на новое место работы. Вика по-прежнему работала экс-
педитором. В свободное время она любила помогать пекарю
пирожков, работать с тестом ей нравилось. За этим занятием
Вику окликнула посудомойка:
– Вика, выйди на улицу, там к тебе муж пришел.
– Какой муж? – спросила она.
Посудомойка ответила:
– Откуда я знаю какой, может, второй, а может, третий.
На Вику напал смех: «Ну, точно, анекдот получился какой-
то». Работницы столовой поддержали ее своим смехом. Вика
вышла на улицу и увидела перед собой Мишку. Следом за
Викой увязался и Вовчик, потому что день был выходным, и
садик не работал. Миша посмотрел на них и, улыбнувшись,
поздоровался. Затем сказал:
– Мне надо с тобой поговорить.
Вика ответно не улыбнулась, но ответила, что им не о чем
разговаривать. Про себя же она подумала, долго же ты соби-
рался, мой любимый, целых десять месяцев. Вовчик очень
чутко ловил настроение матери и сказал Мише:
– А у нас уже другой папка есть.
– Я знаю, – услышала она голос Миши. – Давай поговорим.
Вика тяжело вздохнула, слезы уже увлажнили ее глаза, но
твердо ответила:
– Уже поздно, – и ушла.
Несмотря ни на что, сердце тянулось к Мише, но разум
всегда брал над сердцем верх. Разум знал, что сердце не вы-
держит безразличия любимого человека и погибнет. Поэтому
207
давал команду телу – резко отсечь, а рану прижечь. Это было
лучшее лечение, чем постепенно истекать кровью, вместе с
которой уходят энергия и жизнь из тела. Вика отвела сына в
бухгалтерию, там ему дали карандаш и бумагу. Вовчик сидел
спокойно и рисовал, пока мама отрабатывала рабочую суб-
боту. После рабочей смены Вика зашла в бухгалтерию, что-
бы забрать сынишку. Ее малыш сидел в окружении работниц
бухгалтерии с очень довольным видом. Перед ним лежали
фрукты и сладости. Подойдя поближе, Вика заметила у всех
женщин в руках по альбомному листу, и на этих листах были
рисунки ее сына. Каждая из женщин рассматривала рисунок и
обменивалась другим рисунком.
– Такой маленький, а посмотри, как рисует. Гляди, все, что
лежит на столе, срисовано точно, – восторгались женщины
бухгалтерии.
Заметив вошедшую Вику, одна из женщин сказала:
– У тебя родился художник, хорошо бы определить его в
художественный кружок.
Вика вздохнула:
– Где бы отыскать такой кружок, чтобы он не находился на
краю света. Ну что, художник, пошли домой.
Ребенок поднялся из-за стола и направился к матери.
– Подождите, Вика, эти гостинцы принадлежат твоему ху-
дожнику, – сказала самая молодая бухгалтерша.
Потом Вика узнала, что ее сын зовет эту бухгалтершу –
моя любимая. Эта его любимая всегда баловала Вовчика чем-
нибудь вкусным. А вкусными он считал мандарины и апель-
сины. Вика с сыном стояли на остановке в ожидании автобуса,
который почему-то задерживался. К автобусной остановке
подъехала легковая машина и остановилась. Дверца машины
открылась, и из нее донесся голос:
– Чего стоите и мерзнете? Садитесь, довезу вас до дома.
Вика вместе с сыном уселась на заднее сиденье и обратила
внимание на водителя. Им оказался отчим Володьки, который
учился в институте и дал сам себе клятву жениться только
на Вике, самим же нарушенную. Он поздоровался с Викой и
спросил:
– Как живешь?
208
Вика ответила:
– Спасибо, я живу хорошо, – и была готова выйти из маши-
ны, так как они уже доехали до нужной им остановки.
Отчим Володьки рассматривал сына Вики, затем спросил
у него:
– Как тебя зовут?
Малыш посмотрел на деда исподлобья и ответил:
– Вовчик.
Вика без слов поняла, о чем подумал отчим Володьки, но
оставила его при его же мнении. «Пусть думает что хочет, и
Володька пусть тешит свое тщеславие». Ей было буквально все
равно, что будут думать о ней эти люди. Поблагодарив отчима
Володьки, сын и мать вышли из машины. Около дома их ожидал
еще один сюрприз. Приехала погостить Иринка вместе со сво-
ей дочерью. Сестры крепко обнялись, плакали обе от радости
встречи, затем кинулись к детям. Иринка рассматривала своего
племянника, а Вика – племянницу. Дети знали своих теток толь-
ко по подаркам ко дню рождения и с нетерпением ожидали, что
же пришлет тетя на этот день рождения. Двоюродные брат и се-
стра увидели друг друга впервые и познакомились. Вовчику не
нравилось в сестре то, что она говорила на не очень понятном
ему языке, и злился, когда она говорила ему:
– Вовчик, подывись, – и что-то тараторила на понятном
только ей языке.
Вовчик терпел долго слово «дывись». Потом разозлился не
на шутку и ответил:
– Сама ты подавись.
Девочка не понимала агрессии брата и удивлялась, что он
говорит ей – сама гляди. На следующий день девочка стала
говорить Вовчику:
– Тикай, Сюзанна еде, – и катила перед собой игрушку, на
длинной ножке сидела бабочка, когда колесики крутились, она
взмахивала крылышками.
Вовчик вновь разозлился на противную девчонку и, тол-
кнув ее, сказал:
– Самай тикай!
Девочка упала мягким местом на траву и заревела во все
горло. Вика с Иринкой подбежали к детям и стали разбирать-
209
ся, что же между ними произошло. Выяснилось, что они не
понимают друг друга. Вовчик был смышленым, Вика объяс-
нила ему, где живут Сюзанна и тетя Ира, люди разговаривали
на другом языке. У них слово «дывись» означает – гляди, смо-
три. А слово «тикай» означает – отойди в сторону, а то могу
нечаянно задавить.
– И вообще, ты старше Сюзанны на восемь месяцев, к тому
же ты – мужчина и брат для Сюзанны. Мужчина всегда силь-
нее девчонки, поэтому ты должен быть защитником своей се-
стры.
Малыш улыбнулся и ответил:
– Мамуль, я же не знал, о чем она говорит, конечно, я буду
ее защищать, а не обижать.
Больше никаких эксцессов между детьми не происходило,
они дружно играли, им было интересно быть вместе. В пер-
вый же день приезда Иринки Вика заметила, что челка сестры
была окрашена в седой цвет.
– Зачем ты покрасила челку, да еще в такой цвет? – спроси-
ла она.
Иринка вздохнула и начала рассказ о том, что с ней про-
изошло. Вика внимательно слушала сестру и думала: «На-
верное, ей это все показалось от нервного перенапряжения.
Никакого колдовства нет», – но об этом вслух не сказала.
После пересказа тяжелой истории Иринка достала из су-
мочки пачку сигарет и, вытянув одну, прикурила от зажи-
галки. Вика смотрела на сестру во все глаза и, наконец, вы-
дохнула:
– Ты куришь?
Иринка утвердительно кивнула головой и сказала:
– После того, что произошло со мной, я и закурила, этим
успокаиваю нервы, пока помогает.
Вике было искренне жаль сестру, но в колдовство все равно
не верилось. Затем Иринка рассказала об алиментах в двад-
цать рублей и как все потом разоблачилось.
– А я до сих пор получаю по восемнадцать рублей, – по-
жаловалась Вика, – его соседи мне не верят. Они говорят, что
Володька им хвалился сам о своей большой зарплате, которая
составляет больше двухсот рублей. К тому же в этом детском
210
саду Вовчик стал часто болеть. Ни один месяц не проходит у
меня без больничного листа и справки. Вся моя зарплата от
этого составляет сорок один рубль в месяц да плюс грошовые
алименты. Вот и кручусь на пятьдесят девять рублей в месяц.
Имела я трех мужей, но ни один из них не помог мне ничем.
Да, наша семейная жизнь не сложилась.
Иринка стала уговаривать Вику уехать вместе с ней.
– Ты сможешь устроиться работать на стройку и получишь
квартиру через два года. Поедем, Вика.
Вика тяжело вздохнула, теперь она это делала слишком ча-
сто, и ответила:
– Нет, Ирин, я не смогу жить ни в каком другом месте. Мое
место здесь, только здесь я чувствую себя хорошо. К тому же
здесь папка. Раиска им не нуждается, если ему будет плохо,
кто ему поможет? Нет, я не могу оставить отца одного. Раиска
его затопчет и даже не заметит этого.
Иринка перевела разговор в другое русло:
– Ты видишь кого-нибудь из знакомых?
Вика рассказала ей о необычной встрече с бывшими их вос-
питателями и учителем алгебры.
– Я поехала за товаром на базу. По разнарядке получила
кур, сардельки и мясо для своей столовой и для ресторана.
Вначале я завезла товар в ресторан. Смотрю, и не верю сво-
им глазам. Стоит наша «кукла». Я подошла к ней и поздоро-
валась. Валентина Ивановна спросила меня: «А ты что здесь
делаешь?» Я ответила, что привезла сюда продукты. В это вре-
мя к нам подошла учительница по алгебре Майя Георгиевна,
ну помнишь, которая сказала мне, что моя осень закончилась,
когда я решила контрольную работу за седьмой класс вместо
пятого. Она меня так и не узнала, не могла же я напомнить ей
тот случай, просто неудобно было. Оказывается, они приехали
в ресторан за продуктами. Им нужно это было для проводов
на пенсию нашей исторички «Ляксы». В ресторане им ничего
не дали, и они поехали вместе со мной. Я им дала то, что было
у нас в кладовой.
Иринка вновь спросила:
– А как поживает Зинка? Есть и у них дети?
Вика ответила:
211
– Зинка, она есть Зинка. Приходит ко мне на работу каж-
дый день, то одну подругу с собой приведет, то двух сразу. У
нас в магазинах ничего нет, кроме киселя и лаврового листа.
Ими заставляют всю витрину, чтобы не было пустого места.
А у меня она и колбасы возьмет, и фарша, и мяса, и кур деше-
вых, ну и разных сладостей, также чая, кофе, масла и прочего.
Сейчас голодно всем, уж мы с тобой знаем, что такое голод.
В Москву за продуктами каждый раз не наездишься. Вот я и
выручаю всех, кого знаю. Савва ее работает там, куда она его
пристроит. Один раз его у нее чуть не увели. Так Зинка поеха-
ла в тот город, где он работал, и устроила там такой скандал,
что Савва бежал домой впереди тепловоза. С тех самых пор
он работает только в нашем городе. Сама знаешь, что сейчас
Зинка работает секретарем в народном суде. Видимо, она чем-
то пригрозила ему и той горемыке, которой понравился этот
бесхребетный Савва.
Сестры поговорили и собрались с детьми в город. В городе
дети захотели пить, поэтому они посетили магазин, где реши-
ли купить лимонад. Вика с Иринкой стояли у прилавка и вы-
бирали какой напиток им приобрести. Вика сказала:
– Давай возьмем лимонад.
Ответа сестры она не услышала, поэтому, оторвав взгляд
от витрины, взглянула на Иринку и обомлела. Иринка стояла
бледная, как полотно, и не могла вымолвить ни слова.
– Что случилось? Тебе плохо?
Иринка посмотрела испуганно и указала взглядом на муж-
чину. В нем Вика узнала Ваську, который когда-то приходил
к ним вместе со своими друзьями. Они с Минькой делали но-
жички в их сарае. Вика спокойно сказала:
– Так это же Васька, что ты так испугалась?
Кое-как Иринка выдавила из себя:
– Он меня убьет…
Теперь Вика смотрела на сестру с еще большим недоумени-
ем, и вопрос задала чисто машинально:
– За что?
В ответ услышала:
– За то, что я облила его помоями.
212
Услужливая память Вики нарисовала ранее произошедший
случай. Это было еще в годы юности, после окончания школы.
Васька поспорил со своими друзьями, что сумеет использовать
Иринку в своих низменных интересах. Он и не таких красавиц
умел уламывать. Разумеется, что ни Иринка, ни ее сестра об
этом ничего не знали. Вечером, возвращаясь со стадиона, куда
вся молодежь ходит на аттракционы, Васька пошел провожать
Иринку, и они отстали от общей группы молодежи. Вначале
Васька вел себя вполне корректно, затем позволил себе лиш-
него. Иринка оттолкнула от себя Ваську и побежала домой.
Васька не захотел быть в проигрыше и кинулся следом за бе-
глянкой. Едва Иринка забежала на террасу дома, как Васька
схватил ее. Вывернувшись из рук Васьки, Иринка схватила по-
мойное ведро и окатила наглеца с головы до ног. От необычно-
го душа Васька замер. Этой секунды Иринке хватило, чтобы
забежать в дом.
– Я убью тебя, я убью тебя, – орал во все горло Васька.
В этот момент Вика была дома, так как вошла в дом перед
приходом Иринки. Она ничего не понимала и спросила:
– Чего это Васька так разорался?
От пережитого стресса Иринка расплакалась и рассказала
обо всем, что с ней произошло.
– Не реви, – сказала Вика сестре. – Я его сама убью за на-
глость и скажу обо всем ребятам, они устроят ему баньку еще
почище.
После этого ничего не произошло, да и Ваську с тех пор
около их дома не было видно, словно он исчез или растворил-
ся в воздухе. Глядя на сестру, Вика рассмеялась.
– О чем ты говоришь? Ведь это было давно, еще в детстве
нашем, с того времени прошло почти двенадцать лет. К тому
же, мы повзрослели и у каждого из нас свои семьи и дети.
В этот момент к ним подошел Васька, он улыбался во
весь рот:
– Привет, девчонки! Как давно я вас не видел!
А увидев двух малышей, спросил:
– Это ваши шкеты?
Вика улыбнулась в ответ и кивнула головой. Они немного
постояли в магазине и поговорили о жизни, затем разошлись.
213
Напряжение с Иринки спало, когда Васька подошел к ним,
весело улыбаясь. Весь день сестры провели в парке города
с посещением кафе, чтобы покормить детей, да и самим сил
набраться. Домой возвратились уставшими, но довольными.
Уже на следующий день Иринке предстояло возвращаться с
дочерью домой. Безвылазно находившийся дома Аркадий ре-
шил поехать вместе со своей старшей дочерью и посмотреть,
где и как она живет. От такого решения мужа Раиска всполо-
шилась. В ее голову лезли нехорошие мысли. «Иринка женит
его там на какой-нибудь хохлушке. С ним я официально брак
не зарегистрировала и тогда – прощай мой дом. Что же тогда
мне делать? Куда идти? За столько лет, что я здесь живу, ни
один мужчина не захотел взять меня в жены. Правда, был у
меня запасной вариант – Аркадий, и теперь у меня хотят от-
нять последнее». Раиска рьяно взялась за дело и стала отгова-
ривать мужа от поездки. Всегда податливый Аркадий в этот
раз был тверд в своих намерениях, как скала, и уехал вместе
с дочерью. Аркадий шел по городу, где жила его дочь. Город
был чистым и красивым. Пока Иринка была на работе, он зна-
комился с городом, ходил в парк или просто по магазинам,
где были все продукты питания. Ему понравилась Иринкина
квартира-общежитие. Она была нормальной, такой, какой бы-
вает однокомнатная квартира. Он радовался за старшую дочь,
у которой имелось все необходимое и в доме, и в холодиль-
нике, и одеты они с внучкой были хорошо. А вот зять ему не
понравился и его мать тоже. Они заявились к Иринке вечером.
Если бы не было в гостях отца, то Иринка не впустила бы их
даже на порог свой комнаты. При отце ей не хотелось устраи-
вать скандал. Параська особо не церемонилась, усевшись за
стол, сразу выпалила:
– Оставь моего сына в покое. Откажись от алиментов, пусть
он живет своей семьей.
Иринка ответила ей:
– Я твоего сына не тревожу, за ним не бегаю по пятам, пусть
он живет так, как этого сам хочет. А вот алименты он платить
будет все равно, потому что это его дочь и в его обязанности
входит обеспечивать ее материально.
Из-за стола Параська выскочила, как ошпаренная.
214
– Ты подавишься его деньгами и попадешь из-за них в дур-
дом, это я тебе обещаю. Пошли отсюда, сынок, от этой дуры,
она еще вспомнит этот разговор, да только будет уже поздно.
Сын и мать ушли по-английски, не попрощавшись. Иринка
упала на стул, как будто ее придавили тяжестью и не давали
возможности подняться на ноги. После посещения свекрови и
мужа Иринку стал бить озноб. Кое-как поднявшись со стула,
она направилась в ванную комнату и закурила сигарету. Не-
много успокоившись, вышла оттуда и занялась уборкой комна-
ты и посуды со стола. Таким образом Иринка успокаивалась.
Аркадий с жалостью смотрел на дочь, затем сказал:
– Тебе нужен мужчина, иначе они тебя точно отправят туда,
куда обещали. Ты здесь живешь одна, у тебя нет защиты, и ни-
кто из родных не догадается, куда и когда ты пропала.
От этих слов у Иринки сжалось сердце, первой ее мыслью
было опасение за дочь. Она знала, что хуже всех будет дочке,
так как испытала это сама на своей собственной шкуре. Из-за
поведения и высказываний своего мужа Иринка считала всех
украинских мужчин националистами. Она хорошо помнила
его слова: «Если будет какая-нибудь заварушка, то я тебя убью
самой первой». До сих пор Иринка не могла понять, куда по-
девалась его любовь, нежные ухаживания и откуда появилась
в нем такая злость на нее. Она очень сожалела, что поддалась
на уговоры свекрови, будто бы Петро поедет домой, чтобы по-
прощаться с родными. Как же затянулось это прощание, что
и сама оказалась втянутой в чужой край, без единой родной
души.
Аркадий погостил у дочери одну неделю. Незваные гости
их больше не навещали.
Раиска встречала мужа, как дорогого и родного человека.
Ровно через неделю после его возвращения от дочери Раиска с
Аркадием узаконили свой брак официально. Аркадий искренне
верил, что в разлуке с ним Раиска поняла, насколько ее муж лю-
бит и желает ей добра, ничего не прося взамен. Раиска, в свою
очередь, была довольна тем, что из ее рук ничто не уйдет куда-
то, и вела прежний образ жизни. От регистрации брака в жизни
Аркадия ничего не изменилось. Как и раньше, он не был нужен
Раиске, все так и оставалось неизменным. Небольшое измене-
215
ние в Раиске все же произошло, она стала более уверенной в
себе и от этого еще более наглой, по-прежнему продолжала по-
иски мужа. Оттого, что ее поиски были безрезультатными, Раи-
ска винила женщин-прилипал, которые не хотели выпускать из
своих рук тех, кто им принадлежал по праву брака. Но Раиска
не отчаивалась. После каждого проигрыша в ней просыпался
еще более мощный азарт. Теперь уже от натиска Раиски стали
роптать мужчины. Они в открытую стали говорить ей о том, что
у них есть обязанности по отношению к своим семьям. Поэто-
му Раиске приходилось расширять поле своей деятельности.
Как только отец уехал, на Иринку напал страх. «Где искать
защиты?» – думала она. Вопрос повис в воздухе, в котором
чувствовалась угроза. Утром Иринка завела дочку в садик,
а сама кое-как отработала смену. Сюзанна не подозревала о
страхе матери и весело щебетала, возвращаясь домой. Взгляд
Иринки упал на почтовый ящик. «Надо забрать газеты и за
чтением отвлечься от тяжелых дум». Она вытащила из ящика
газеты, которые выписывала в огромном количестве, и сре-
ди них заметила конверт с письмом. «Это, наверное, от Дим-
ки», – мелькнула мысль. Взглянув на конверт, поняла, что этот
почерк ей не знаком. Внимательно прочитав адрес отправи-
теля, в голове еще мелькнула мысль: «Откуда Витька узнал
мой адрес? Я же говорила Галке и просила ее не давать Витьке
его. На обманщицу Галка не тянула, потому что всегда держа-
ла свое слово. «Ладно, хватит ломать над этим голову, сейчас
прочту письмо и обо всем узнаю». Вначале Иринка занялась
ребенком, переодела девочку после посещения садика, на-
поила ее компотом и занялась приготовлением ужина. После
ужина надо было искупать дочку перед сном, постирать дет-
ские вещи и приготовить что-то на завтрак, потому что утром
готовить не будет времени. А также прибраться в комнате и
приготовить свежее белье на следующий день для Сюзанны.
Управившись с делами и уложив дочь спать, Иринка взялась
за письмо. Витька писал, что с женой давно развелся, ее адрес
узнал от друзей и очень надеется, что они все-таки поженятся
и будут жить счастливо вместе. Выходить замуж за Витьку со-
всем не хотелось, ее брало сомнение. Он уже предавал ее и не
один раз. «Что же мне делать? Витька без сомнения плох, но
216
быть с ним все-таки лучше, чем оказаться в психушке. Тут уж
точно подходит пословица, что из двух зол надо выбрать наи-
меньшее. Если жизнь с Витькой не сложится, значит, мне при-
дется пройти и эту тяжелую дорогу». Настроение у Иринки от
такой перспективы не было радостным. На этот шаг ее толка-
ли сложившиеся обстоятельства, а вернее, бывшие свекровь и
муж. Иринка долго маялась и написала Витьке письмо, чтобы
он приезжал к ней. «Пусть будет, что будет», – решила она.
Заклеила конверт и легла спать. Утром опустила письмо в по-
чтовый ящик, это был второй день недели. За всеми хлопота-
ми: работой, садиком и домашними делами, рабочая неделя
пролетела совсем незаметно. В субботний день отсыпались и
мать, и дочь, им не надо было торопиться на работу и в садик.
Поэтому поднялись поздно. Иринка навела порядок в доме
после завтрака, а вернее, обеда, так как они поздно просну-
лись. Поэтому завтракали в обеденное время. Около их дома,
напротив балкона, находилась детская площадка. Все дети из
общежития всегда там игрались, туда направилась и Сюзанна.
Иринка поглядывала с балкона на дочь и готовила еду на це-
лый день, так как собиралась сходить в парк вместе с дочерью
посетить там аттракционы, посмотреть зверушек, покормить
лебедей и посидеть немного в кафе. От приготовления пищи
отвлек звонок в дверь, которая не была закрыта на замок из-за
ребенка. Иринка прошла к двери и отворила ее. Перед поро-
гом двери стоял Витька и, улыбаясь, произнес:
– Привет, Ирин, я вот это, приехал сразу же, как только по-
лучил от тебя письмо.
Он стоял у порога и переминался с ноги на ногу. Иринка
стояла и смотрела на него с удивлением, потому что не ожи-
дала такого скорого появления. Наконец, она очнулась и от-
ветила:
– Я не ожидала, что ты так быстро приедешь. Раз приехал,
не стой у двери, давай проходи в дом.
Витька вошел в тесную прихожую и огляделся. Шкаф для
обуви и одежды находился на месте. Он разделся, а вещи оста-
вил у шкафа. Вместе с Иринкой они прошли на кухню.
– Есть будешь? – спросила она. – Ты же с дороги. Только
вначале иди в ванную, если хочешь, то можешь помыться.
217
Витька раздумывать долго не стал и сразу же отправился
в ванную. Удивление его росло: «Надо же, общежитие, а по-
хоже на однокомнатную квартиру. Кухня нормальная, правда,
санузел совмещен, но все удобства дома, а не во дворе. Мо-
лодец все-таки Иринка! На кухне чистота и вся обстановка
есть. В ванной тоже имеется все необходимое: и зеркало, и
полочки. Интересно, что же находится в комнате? Там я пока
не был. Какая же все-таки Иринка молодец, обеспечила себя
жильем сама. А я жил с родителями, где удобства только во
дворе, нет ни газа, ни воды в доме. Нет, здесь будет не жизнь
на земле, а жизнь – в раю». После дороги ему было приятно
смыть с себя дорожную пыль. Довольно быстро Витька вы-
шел из ванной комнаты и прошел на кухню, где возилась с
делами Иринка.
– Давай садись за стол, щи будешь? – спросила она.
Витька утвердительно кивнул головой.
– Подожди одну минутку, я позову дочку, ей будет интерес-
но есть вместе с нами.
С балкона третьего этажа Иринка позвала девочку и про-
сила не задерживаться, так как их ждет гость.
Слово «гость» подстегнуло Сюзанну, которая пулей влетела
в дом.
– Ты кто? – спросила она.
– Меня зовут дядя Витя, и теперь я буду жить с вами, – от-
ветил мужчина.
Сюзанна осмотрела его со всех сторон и задала еще вопрос:
– А ты хороший? Если ты такой же плохой, как мои папа и
бабушка, то уходи и не живи с нами. Нам с мамой хорошо, она
меня любит, а я люблю ее.
Витька сидел за столом и ответил на вопрос не сразу, спустя
несколько секунд.
– Я постараюсь быть хорошим и любить вас с мамой обеих.
За стол Сюзанна уселась удовлетворенной ответом дяди
Вити.
– Тогда ладно, оставайся и живи вместе с нами, – разрешил
ребенок.
На первое Иринка подала щи, на второе – вареники с тво-
рогом и сметаной. На третье – компот из абрикосов, на десерт
218
были пирожки с повидлом, которые она испекла перед прихо-
дом Витьки. Разумеется, что немного было и вина с холодной
закуской. После обеда Иринка убрала со стола, перемыла посу-
ду и показала Витьке комнату, которая была большой и с балко-
ном, здесь имелась вся мебель, которая обычно бывает в залах:
диван-кровать, кресла, сервант, большой цветной телевизор,
столик, тумбочка для книг, торшер и детская кроватка. На полу
лежали ковровые дорожки. Два ковра висели около детской
кроватки и около дивана. Окно было завешено нежно-голубым
тюлем и зелеными шторами под цвет ковровой дорожки. Под
потолком висела люстра, сделанная под хрусталь из пластмас-
сы, но смотрелась оригинально, над детской кроваткой висел
ночник в виде цветка. На лице Витьки отразилось удивление.
Он знал, как жила Иринка и что ей никто не помогал. В его го-
лове крутилась одна и та же мысль: каким образом она сумела
все приобрести. Скорее всего, это все оставил муж. Другого
ответа он принять не мог. В эту субботу Иринка с дочкой в парк
не попали из-за приезда Витьки. Но в воскресенье назначенный
ими поход состоялся, и в этот же день они подали заявление в
загс. Ровно через месяц их расписали. Витьку прописали как
мужа на Иринкиной жилой площади. Иринка успокоилась, ей
теперь не грозила психушка. Витька устроился на работу, ко-
торая хорошо оплачивалась. Вся одежда, которую он привез с
собой, годилась только на работу или свалку. Поэтому Иринка
стала на его деньги покупать ему новую одежду. Постепенно
его одели и обули в нормальную одежду и обувь. Теперь Вить-
ка смотрелся человеком и сам чувствовал это. Уверенность в
себе росла. Не забывала Иринка и о том, что у него растет сын
в России, и заставляла отсылать ему не только деньги, но и по-
дарки. Витька выговаривал Иринке:
– Я плачу на него алименты и этого вполне достаточно.
Такое отношение к сыну Иринке не нравилось. Через пол-
года Витька стал возвращаться с работы в небольшом подпи-
тии. Это тоже ей не нравилось, поэтому приходилось указы-
вать ему на то, что этим делом не стоит увлекаться, так можно
и алкоголиком стать. Витька смеялся в ответ:
– Меня это не пугает, я знаю сколько выпить и когда оста-
новиться.
219
В один из дней Иринка возвращалась с дочкой домой. Де-
вочка осталась играться на площадке с детьми, а Иринка по-
шла к двери своей комнаты и услышала разговор. Она открыла
дверь и заглянула на кухню. За столом сидели Петро с Вить-
кой, они выпивали и вели мужской разговор. Иринка подошла
к ним и сказала:
– Разговор закончен, разбегайтесь, один к себе домой, а
другой – спать. Ты работаешь за рулем, и тебе нужно будет до
утра проспаться.
Расходиться мужчины не захотели из-за водки, тогда ушла
к соседке Иринка. Возвратилась она домой тогда, когда подо-
шло время купать ребенка, кормить и укладывать спать. Вить-
ка храпел прямо за столом на кухне, а Петро исчез. Иринка
кое-как растолкала Витьку и дотолкала до дивана. В комнате
стоял удушающий и неприятный запах перегара, пришлось
открывать настежь окна для проветривания. После посещения
Петра Витька сильно запил. С работы его уволили за пьянку.
Подошла очередь Иринки получать квартиру. Эта радость сту-
шевала неприятность с Витькой и его работой. Новая двух-
комнатная квартира улучшенной планировки была хороша.
Комнаты изолированные. Правда, этаж был пятым и также
имелся балкон. Рядом с домом находились школа, садик, по-
чта, сберкасса и несколько магазинов. Это было так удобно,
что очень радовало всех новоселов, и Иринка не была исклю-
чением. Бывшая хозяйка тетка Вера по-прежнему посещала
бывшую квартирантку, теперь уже в ее собственной квартире.
Она тоже радовалась за Иринку. Комната Иринки в общежи-
тии досталась Петру. Его очередь на квартиру еще не подошла.
«Надо же, – думала Иринка, – то место, где он гадил со сво-
ей матерью, досталось ему самому. Думай, что хочешь, а Бог
не Микишка, знает, на ком шишка. Пусть теперь сам на себе
ощутит всю работу дурной энергии». По какому-то стечению
обстоятельств, но его жена сильно заболела. У нее не проходи-
ла одна болезнь, как наваливалась другая, в итоге их оказался
целый букет. Видимо, Параська думала, что сделает гадость
Иринке, значит, только ей это и достанется. Ненужная сноха
сумела оградить себя, но негатив на женщину в этой комнате
остался. И страдала теперь уже другая сноха Параськи. Она
220
не могла заниматься детьми, поэтому весь груз свалился на
Петра. Иринка тоже страдала, только теперь от пьянства мужа.
По отношению к ней Витька вел себя нагло:
– Я в этой квартире прописан точно так же, как и ты, – воз-
мущался он.
Его совсем не волновало, что квартиру заработала Иринка,
отработав на одном предприятии много лет. Витьку выгоняли
за пьянку отовсюду, и жил он тогда на деньги жены. Он мог
не приходить домой по нескольку ночей подряд. Явившись,
устраивал скандалы. Как мужчину Иринка его воспринимать
не могла. Витьке казалось, что жена не знает о его пьяных ор-
гиях в кругу собутыльников, где присутствовали женщины,
которые были большими любительницами выпить и погулять
вволю, до упаду. Возвратившись домой, Витька требовал от
жены исполнения супружеских обязанностей. Когда она отсы-
лала Витьку туда, откуда он заявился, то была обвинена в из-
мене и облита нецензурной бранью. Но и это было еще не все.
От Витьки шел зловонный дух, что еще больше отталкивало
Иринку. После него невозможно было войти в ванную комна-
ту, запах его носков вызывал дурноту и тошноту. Все содер-
жимое выпитого им зелья лезло из Витьки изо всех его пор.
Иринка гасила эту вонь хлором и просила Витьку выстирать
свои носки, так как ее выворачивало наизнанку от зловония.
Витька стал возникать:
– Раньше ты сама все стирала, а сейчас заставляешь стирать
меня.
Иринка отвечала:
– Раньше ты так не пил и поэтому твои носки не воняли, от
твоей пьянки даже носки протухли.
Витька куражился над Иринкой.
– Если ты знаешь, откуда растут ноги, то значит, должна по-
нимать, почему так пахнут носки.
Иринка уже закипала от гнева.
– Если ты сейчас же не выстираешь свои носки, я их вы-
брошу в мусоропровод, где им и место.
Запас носков у Витьки был большой, так как Иринка на-
купила носков столько, что их хватило бы на целый год. Те-
перь же ей приходилось кормить непутевого мужа, который
221
работал только до получки и пропадал вместе с нею на нео-
пределенное время. Витька нагло улыбался и отвечал:
– Да у меня этих носков целое море, на мой век хватит.
Затем начинал клянчить деньги на пиво.
– Ирин, дай мне денег хоть на кружку пива, голову надо по-
править, она прямо раскалывается.
Иринка злобно отвечала:
– Ты хоть бы спасибо мне сказал за то, что я тебя кормлю и
не прошу денег за квартиру. Денег на выпивку я тебе не дам.
Она вместе с дочерью ушла к подруге, оставив Витьку
дома одного, где оставалась лежать в раковине немытая по-
суда. Раньше Иринка никогда не оставляла квартиру непри-
бранной и, тем более, посуду в раковине. Просто сегодня
Витька довел до такого состояния, что она готова была всю
грязную посуду разбить о его голову. К вечеру Иринка с доч-
кой возвратились домой. Она думала, что Витька сегодня бу-
дет трезвым. Раздевшись в прихожей, направилась на кухню.
За столом сидел в дым пьяный Витька и жевал тряпку, кото-
рой Иринка мыла посуду. Он сосредоточенно жевал тряпку
и ругался:
– Ну, что это за мясо, никак не жуется.
Увидев вошедшую Иринку, переключил внимание на нее.
– Ты не доварила мясо, хочешь меня отравить?
Пьяно качнувшись, Витька упал со стула на пол. Иринка
стояла, замерев на месте: «Неужели убился, вон как грохнул-
ся». Она наклонилась над ним, и буквально через две-три
секунды раздался храп. В этот момент перед Иринкиным
взором возникла картина, где Витька жевал тряпку, которую
поймал в немытой кастрюле. «Да уж, подумала она, – един-
ственный раз, когда у меня оставалась немытой посуда и
та привела Витьку к обману». На нее напал смех. Сюзанна
услышала вначале грохот, а потом смех матери, вышла из
своей комнаты и увидела храпящего на полу дядю Витю и
смеющуюся мать.
– Ой, дядя Витья спит на полу, – и тоже засмеялась.
Кое-как Иринка вытянула с прохода Витьку и отодвинула в
сторону, подстелив под него матрас, сверху набросив одеяло.
Они с дочерью поужинали и легли спать. Заснуть сразу Ирин-
222
ка не смогла, одолевали совсем невеселые мысли. Как она и
чувствовала, Витька оказался не помощником, а ненужной
обузой. «Что же мне делать? Нет, с таким человеком я жить
больше не стану». Наконец, она решила написать письма его
матери и брату, который жил в Москве. Она просила, чтобы
они приехали и забрали Витьку домой. Такое решение успоко-
ило Иринку, и она спокойно заснула. Первым проснулся Вить-
ка. Он подошел к Иринке, и его запах прогнал совсем корот-
кий сон. Витька лез к ней с поцелуями. Иринка отвернулась от
неприятного запаха и посоветовала:
– Лучше сходи в ванную и освежись.
Витька разозлился и завел старую пластинку об измене.
– Твои любовники избили меня. У меня все болит, и спать
ты уложила меня на полу, потому что мое место занял твой
любовник. Так же ты меня моришь голодом, у меня урчит в
животе от голода.
Иринка сонно отвечала:
– Пить надо было меньше, тогда вместо тряпки ел бы нор-
мальную еду и не падал на пол. Не засыпал бы на том месте,
где упал, тогда бы и бока твои не болели. Кто же это такой до-
брый нашелся, что так напоил тебя?
Витька стал хвастаться:
– Да у меня здесь друзей море, весь город Луцк. Они не
бросят меня с больной головой, как это сделала ты.
– В таком случае, – ответила Иринка, – иди к ним и живи
вместе с ними, а меня оставь в покое, от твоей пьянки я скоро
сойду с ума.
Сюзанна тоже проснулась и вошла в комнату матери. Ирин-
ка собрала дочку в садик, а сама – на работу. Вечером, придя
с работы, она вновь застала Витьку в невменяемом состоянии.
«На что же он пьет? – недоумевала Иринка. – Обычно пропа-
дал во время запоев, а сейчас находится дома». Всю рабочую
неделю Витька пьянствовал и буянил, затем падал и засыпал
на полу. Вонючие Витькины носки приходилось выбрасывать
в мусоропровод, одев перчатки, и изгонять запах Витьки рас-
твором хлора. В субботу приехали Витькины родственники.
Иринка встретила их накрытым столом и подробно рассказа-
ла, как ведет себя Витька. Работать он не хочет, с ней сканда-
223
лит. Ей тяжело нести такую обузу не только физически, но и
морально. Витька сидел за столом весь помятый после очеред-
ного запоя и, наконец-то понял, что его родственников вызва-
ла Иринка. Витькина мать заохала:
– Сыночек мой, Витенька, раз она не хочет жить с тобой,
поехали домой.
Витька посмотрел на мать и заорал на нее:
– Ты зачем сюда приехала, я тебя сюда не звал. Никуда от-
сюда не поеду, мне здесь хорошо.
Витькин брат взял слово:
– Заткнись, гнида, и не ори на мать. Конечно, тебе здесь
хорошо, не работаешь, сидишь на бабьей шее, жрешь за трех
дурных и пьешь, как свинья. Дома чистота и порядок, ни за
что не платишь, да еще тешишь свое самолюбие издеватель-
ством над женой. Лафа, а не жизнь. Ты мне покажи, что здесь
в этой квартире есть лично твое? Даже на этом столе нахо-
дится то, что заработала эта женщина, а не ты, и встречает
твоих родственников она, а не ты. На твоем пути встретилась
во всех отношениях нормальная женщина, в ней есть все: и
красота, и доброта, и стремление к нормальной жизни. Только
ты этого не оценил, и всю свою жизнь будешь жалеть об этой
потере. Собирайся, поехали домой, хватит издеваться над тем,
кто этого совсем не заслуживает.
Вначале Витька сидел разинув рот, затем подскочил так,
как будто ему в заднее место вогнали штопор, и заорал:
– Да пошли вы ко всем чертям, никуда я с вами не поеду.
Он выскочил из-за стола и пропал за дверью. Витькин
брат был серьезным человеком и очень ответственным. Когда
Витькина мать начала причитать и охать, обвиняя Иринку, сын
ее остановил:
– Мам, ты не права, во всем виноват наш Витька, а не она.
Другая бы на ее месте давно бы погнала его отсюда поганой
метлой и даже забыла о его существовании.
За теплые и справедливые слова в свой адрес Иринка была
благодарна Витькиному брату. В тот же день они уехали без
Витьки, который бесследно исчез после разговора. Целые
сутки он где-то пропадал. Вечером Иринка пошла в подвал,
который находился под их домом. У каждого жителя этого
224
дома был отделен свой уголок под хранение запасов в зиму:
разнообразного соленья, варенья, овощей и фруктов. Иринка
открыла дверь ключом и ахнула: половины запасов не было
видно. Догадка быстро мелькнула: «Так вот на что пил Витька
и поэтому находился дома, а не пропадал где-то, как раньше,
когда у него были деньги. Тяжело вздохнув, Иринка взяла все
необходимое и отправилась в квартиру. Витька уже был дома и
трезвый. Видимо, ему понадобились ключи от подвала, кото-
рые сейчас находились у Иринки. Она была так зла на Витьку,
что не сдержалась:
– Ну ты и сволочь с наглой рожей. Ты палец о палец не уда-
рил, чтобы подвал хоть чем-то наполнить. Я все тянула туда
на своем горбу, а ты все тянешь оттуда в свое широкое горло.
Ключей от подвала ты больше не получишь.
Витька стал отпираться:
– Я ничего оттуда на брал. Ты сама все доставала из под-
вала, а на меня сваливаешь. Больно нужны мне твои ключи.
Он развернулся и вновь ушел из дома. Уже давно все люди
спали. Но под окнами Иринкиного балкона сидели пьяницы
и громко о чем-то бубнили. В ночи слышно слишком хорошо.
Иринка долго ворочалась, бубнежка под балконом не давала
возможности заснуть. Таким же образом повторилась и дру-
гая ночь. Витька находился в той же компании, что бубнила
всю ночь под Иринкиным балконом. Ключи от подвала нахо-
дились у Иринки, но все же на третий день она решила про-
верить подвал. Дверь подвала была снята с петель, провизия
опять располовинена. «Ну, ладно, – подумала Иринка, – се-
годня я вам устрою веселую ночь, вы у меня проведете время
отлично». В третью ночь Витькина компашка по-прежнему
устроилась под Иринкиным балконом и все также бубнила.
Иринка встала с дивана, набрала полное ведро холодной воды
и с балкона вылила воду на головы пьяниц. Она по-быстрому
спрятала ведро и легла на диван. Через некоторое время в
квартиру влетел мокрый Витька и подошел к Иринке. Она
притворилась спящей и сдерживалась изо всех сил, чтобы
не расхохотаться прямо ему в лицо. Витька толкнул спящую
Иринку и спросил:
– Это ты вылила на нас воду?
225
Иринка блестяще сыграла свою роль и сонным голосом
сказала:
– На вас надо не воду лить, а помои, алкаши проклятые.
Видно, здорово вы кого-то достали ночной бубнежью, мешае-
те людям спать. Иди-ка и ты отсюда, не мешай мне спать, а то
я тоже оболью тебя водой.
Она отвернулась к стене лицом и услышала, как Вить-
ка хлопнул входной дверью. Только теперь Иринка могла не
сдерживать смеха и, уткнувшись в подушку, отсмеялась. По-
сле этого пришло умиротворение и спокойный сон. После
душа алкаши больше не собирались под Иринкиным балко-
ном и не мешали спать. Что смогла, то и занесла Иринка из
подвала в дом. Кладовочка в доме была небольшой, и места в
ней для хранения было мало. Когда Витька пропил из подвала
все, тогда он пошел устраиваться на работу, потому что никто
из его так называемых друзей не хотел поить ненасытного до
спиртного Витьку. В то время можно было быстро найти рабо-
ту, лишь бы было для этого желание. Нашел ее и Витька, пить
ему пока было не на что. В трезвом состоянии Витька был не-
плохим человеком. Он многое умел делать точно так же, как
и Сережка, брат Иринки. В момент трезвости между Иринкой
и Витькой состоялся разговор. Витька дал слово больше не
брать в рот спиртного, ему очень хотелось иметь совместно-
го ребенка. Против ребенка не была и Иринка. Вскорости она
забеременела, но беременность получилась внематочной. По-
сле операции прошло еще девять месяцев. Витька ездил по
командировкам и, видимо, пил там вволю. Иринка не могла
знать о том, что Витька нарушает данное им слово. Возвра-
щался он из командировки всегда трезвым. Таким образом, у
Иринки произошла вторая внематочная беременность, и вновь
была сделана операция. Это была вторая операция, сделанная
в течение одного года. После второй операции Иринку еле
спасли. Благодарила за это врача-гинеколога, которая по на-
циональности была еврейкой. В больнице на Иринку никто не
обращал внимания. Все ее жалобы оставались неуслышанны-
ми, никакого лечения не проводилось, она чувствовала, что
умирает. Кое-как поднявшись с постели, Иринка добралась до
своей спасительницы и сказала:
226
– Я умираю, спасите меня, – и упала прямо в ее кабинете
без сознания.
Эта женщина-врач не отходила от Иринки до тех пор, пока
той не стало легче, она взяла ее под свою опеку. Только так
Иринка выжила. Возвратившись из больницы, узнала, что
Витьку вновь уволили с работы по той же самой причине, ко-
торая у него была раньше. Теперь стало ясно, что он и не бро-
сал пить, а только лишь делал вид, что исправился. На душе
у Иринки была тяжесть: «Значит, не судьба мне иметь второ-
го ребенка и нормального мужика», – думала она. Отвраще-
ние к Витьке возросло. Он не был для нее опорой в жизни.
Скорее наоборот, висел тяжелым и ненужным ярмом на шее,
которое приходилось тянуть одной. Иринка благодарила Бога
и женщину-врача за то, что они дали ей возможность жить и
самой растить и воспитывать дочь. Витька уже не скрывал от
Иринки своего истинного лица. Теперь он стал кидаться на нее
с кулаками. У пьяного Витьки была замедленная реакция, по-
тому в драке он всегда страдал сам. Иринку выручали подруч-
ные кухонные инструменты – сковорода, скалка и разделочная
доска. Витька был точно таким же лицемером, как и Володька
Вики. На людях он называл Иринку по отчеству и изображал
из себя бедного влюбленного пингвина, который был неза-
служенно отвергнутым. Когда же они находились наедине, то
все гадкие слова женского рода принадлежали Иринке. Жен-
щины, с которыми работала Иринка, ей завидовали и очень
хорошо отзывались о Витьке. Иные из них называли Иринку
гордячкой, и что она незаслуженно обижает мужа. Что-то до-
казывать Иринка не хотела, да и не смогла, они-то не жили с
ее «прекрасным» мужем. Подошел праздник Святой Троицы.
Вся бригада Иринки собралась отметить этот день на природе
вместе с детьми, потому что у многих женщин не с кем было
их оставить дома. Каким образом Витька выследил, где собра-
лись женщины с детьми, так никто и не узнал. Зато они увиде-
ли его во всей красе. Пьяный Витька стал кидаться драться на
женщин и при этом умудрялся их так обзывать, что они крас-
нели перед своими детьми. А причиной такого его поведения
послужило то, что ему не налили выпить. На самом деле вы-
пивки у женщин не было. Все женщины были с детьми и без
227
мужей, они просто отдыхали на природе. Разумеется, что еда и
вода с собой были. Распоясавшегося Витьку угомонить смогла
милиция. Они приехали, погрузили его в машину и увезли. В
течение пятнадцати дней Иринка с дочкой отдыхала от Вить-
ки и его пьяного духа. С той самой поры зависть к Иринке у
женщин из бригады пропала. На развод Витька не соглашался
и уезжать от нее не собирался. С каждым днем жизнь Иринки
с Витькой ухудшалась. О своей несложившейся жизни Иринка
сестре не писала, не хотелось расстраивать Вику, так как знала,
что та будет переживать за нее.
У Вики тоже не складывалась семейная жизнь. Валька не
оставлял ее в покое и просил дать еще один шанс. «Может,
до Вальки что-то дошло», – думала Вика и решила наладить
свою семейную жизнь. Все шло хорошо. Валька устроился на
работу. Они заходили в гости к его родителям, которые жили
недалеко от их съемной квартиры. Все было бы ничего, но
Вике не нравилось в гостевании то, что было постоянно за-
столье с выпивкой. Выпивать Вальке она разрешала, но в не-
большом количестве. Его мать была всегда улыбчивой, выпить
могла, но горькой пьяницей не была.
– Ну, Вика, чего ты его останавливаешь? Не даешь разгу-
ляться душе. Валька находится в кругу семьи и не пьет, где
попало, – говорила свекровь.
Вика была не согласна с ней в корне и отвечала:
– Выпить можно в меру, а не каждый день и от горла, так
недолго стать алкашом.
Эти разговоры ничего не меняли, и каждая из женщин оста-
валась при своем мнении. Валька отработал две недели и дол-
жен был принести зарплату за эти дни. Вика долго ожидала
его возвращения. Возвратился Валька поздно вечером.
– Где ты был? – спросила Вика.
Валька ответил:
– У матери, там из армии вернулся мой брат Гоша. Мы по-
сидели, и я немного выпил.
«Да, причина у него была», – мелькнула мысль у Вики.
– Ты зарплату получил? – спросила она.
Валька ответил:
– Да, только денег у меня нет.
228
На немой вопрос Вики он ответил:
– Гошка пришел домой и ему нечего надеть, обуть, поэтому
я отдал деньги матери.
Слышать эти слова Вике было обидно, так как он никогда
не приносил ей денег. Иногда ему давала мать продукты. Вика
вздохнула и ничего не сказала. Она решила подождать еще
две недели, ему должны выдать аванс. Две недели прошли, но
аванса Вика тоже не увидела. Ответ был прежним. В этот раз
Вика молчать не стала
– Если ты не принесешь мне денег, то можешь идти жить к
маме, я больше содержать тебя не буду.
Валька был рад двухнедельной отсрочке. Домой он возвра-
щался ежедневно под кайфом. Объяснение было простым: до-
мой вернулся Гоша. На самом деле все обстояло совсем иначе.
Вальку вновь уволили по статье. После аванса прошло десять
дней. В этот вечер Валька явился домой в изрядном подпитии.
Сынишка Вики уже спал и видел сны. Вальке захотелось люб-
ви. Вика оттолкнула его и сказала:
– Иди и ложись спать.
Валька не хотел ничего понимать и лез к Вике целоваться.
Она отталкивала его и говорила:
– Отстань и угомонись, иначе я тебя привяжу к кровати, и
будешь лежать, как бревно.
Валька рассмеялся над ее словами:
– Но ты со мной не справишься, да и связывать меня нечем.
Он прекрасно знал нрав Вики, что она никогда не будет за-
ниматься с ним сексом, если он будет находиться под граду-
сом. Сегодня он захотел доказать Вике, что он добьется того,
чего ему хочется. Ее желание его не интересовало. Валька хо-
тел ее сделать воском в своих руках, а причина была в том,
что Гошкины друзья не отрывали от Вики взглядов. А после
того, как она им спела, не жеманясь и не ломаясь, песни, ко-
торые они заказывали, то Федька и Женька смотрели на нее
преданными собачьими глазами. «Если бы она им свистнула,
они упали бы перед ней, тьфу, слюнтяи».
– Это моя женщина, молокососы.
Эти ребята были моложе Вики лет на семь, да и Валька был
моложе ее на четыре года, но вел он себя так, как будто это
229
Вика была моложе его. Вальке очень льстило то, как смотрят
на его жену посторонние мужчины, но обладал этим телом
только он, Валька. В данный момент он был решительно на-
строен на секс, чем сильно разозлил Вику. Она вновь оттол-
кнула от себя Вальку и вытащила из коробки десять пар чулок.
От действий жены Валька остановился и с интересом стал на-
блюдать за Викой, не выдержав, спросил:
– Что это ты собралась делать?
Вика сидела спокойно и связывала чулки.
– Это я делаю для тебя веревку.
Валька покатился со смеху и свалился на кровать. Затем
поднялся и подошел к жене, обнял и вновь рассмеялся. За
это время Вика успела связать все чулки между собой. Она
поднялась со стула и отошла к детской кроватке, которая в
данный момент была пустой, ребенок заснул на кровати ма-
тери. Подростковая кроватка была железной. Валька двинул-
ся следом за Викой и протянул к ней руки. В этот момент
она накинула на его руки самодельную веревку и толкнула
Вальку на кровать. Он упал навзничь. Вика навалилась на
него и протянула веревку из чулок в сетку кровати, которая
была крупноячеистой. Валька ни о чем не подозревал и при-
нимал все за игру. Глаза Вальки весело блестели от выпитого
вина. И еще оттого, что Вика вела себя не так, как обычно, а
проще и более раскрепощенно. От всего этого улыбка с лица
Вальки не стиралась. А Вика спокойно вязала ни о чем не
подозревающего мужа. Накрепко связанный Валька почув-
ствовал это тогда, когда не смог пошевельнуть ни рукой, ни
ногой, и ко всему этому он не мог подняться. Вика спокойно
села и спросила:
– Ну, как тебе лежится? Теперь я смогу отдохнуть от твоих
разгоряченных водкой фантазий. У нас с тобой давно был до-
говор, что во время твоих алкогольных возлияний речи о сексе
быть не может и, тем более, самого секса. Сегодня ты захотел
кому-то и что-то доказать, это я знаю точно. В общем-то мне
все равно, но только доказывать ты будешь с кем-то другим, а
не со мной. Так что, полежи немного и охолонись.
Валька стал кричать.
– Развяжи меня, или я тебя сейчас же прибью.
230
Затем посыпалась нецензурная брань. Вика сидела и мол-
чала, она знала, что ее малыш спит очень крепко и никакой
крик его не разбудит. Через некоторое время замолк и Валька.
Спустя еще время Вика услышала спокойный и просящий го-
лос Вальки:
– Вика, развяжи меня.
Она глянула в его лицо, оно было красным, и из глаз скати-
лись две крупные слезы. Менторским тоном она произнесла:
– Никаких приставаний ко мне быть не должно, и сейчас
же ты засыпаешь на той кровати, где сейчас лежишь. Вовчик
останется спать вместе со мной. Ты это мне обещаешь? Если
да, то я тебя развяжу.
Вика услышала то, что хотела услышать, и развязала Валь-
ку. С его стороны поползновений больше не последовало.
Утром Вика с сыном ушли, а Валька оставался дома, ссылаясь
на выходной день. Обычно Вика возвращалась домой в семь
часов вечера. Сегодня была пятница, план они перевыполни-
ли, поэтому ее отпустили домой пораньше. Вика забежала в
садик, забрала сынишку и вернулась домой на два часа рань-
ше обычного. Вовчик остался играться с детьми на улице, а
Вика отправилась домой. У нее были домашние дела, которые
она никогда не откладывала. Дойдя до дома, она услышала
разговор сквозь раскрытые настежь окна.
– Говорила я тебе, не бери женщину с дитем. Она тобой
вертит, как хочет, и выпить тебе нельзя. Скоро она тебя и к нам
отпускать не будет.
Стоять под окном и выслушивать то, чего нет и никогда не
было, Вике было противно. Быстро поднявшись по крутым
порожкам, открыла дверь и вошла в дом. Свекровь, только что
скулившая, быстро надела на лицо улыбку и сказала:
– Вика, ты так рано сегодня вернулась с работы.
С презрением на лице Вика ответила:
– Да, слишком рано я сегодня заявилась, что сумела услы-
шать твои тайные мысли. Это не он взял меня с дитем, а я с
дитем приняла к себе твоего непутевого сыночка. Какая же я
нехорошая, не даю твоему сыну стать алкоголиком. Забирай-
ка своего сыночка и валите отсюда оба, чтобы ваших ног в
231
этом доме больше не было. С меня хватит, нажилась я с твоим
сыночком вволю. Мне давно пора от него отдохнуть.
Валька подскочил и заорал:
– Ты выгоняешь нас с матерью? Да я сейчас тебя…
Вика автоматически схватила сковороду. Свекровь в этот
момент загородила собой Вальку и запричитала:
– Сыночек, Валечка, пойдем отсюда. Видишь, что она дела-
ет, еще не хватало, чтобы она тебя убила.
Валька покосился на Вику и вместе с матерью вышел из
дома. Внутри у Вики все клокотало. «Почему так получа-
ется? Я старалась и делала все возможное, чтобы мы жили
хорошо. Почему все свекрови недовольны своими снохами?
Чем Валькиной матери мешает мой малыш? Почему моя се-
мейная жизнь не складывается? Ни один из трех мужей не
помогал мне материально. Все как раз почему-то выходило
наоборот, обобранной оставалась я». Вечером Валька зая-
вился к Вике и был в изрядном подпитии. Дверь ему никто не
открыл. Со зла Валька разбил стекла, хотел влезть через окно
и получил тумаков. Угрозы чередовались с признаниями в
любви, убийством и нецензурной бранью. Этот шум надо-
ел соседям, и они отогнали его от окон Вики. В этот момент
Вика радовалась, что у ее сына крепкий сон. Шум его не от-
влекал. На следующий день Вика вставила стекла и зашла к
бывшей свекрови. Она предупредила ее, что заявит на Валь-
ку участковому:
– Свидетелей у меня хватает, и не забывайте, что квартира
не моя, а чужая. Если не захотите, чтобы его посадили, то окна
будете вставлять сами. А если он испугает моего ребенка, я
поколочу его при всех людях не только сковородой, но и скал-
кой. Тогда он станет посмешищем для всех местных жителей.
За себя и своего ребенка я постоять сумею. Поэтому вдалбли-
вайте в его дурную и пьяную башку, что ему не следует со
мной связываться.
Свекровь стояла и молча выслушивала бывшую сноху, вы-
пучив свои маленькие глазки. Может быть, она что-то и ска-
зала бы строптивице, но ее след уже простыл. Валькиной ма-
тери не приходило в голову, что Вика, защищаясь, отстаивала
свое право от насилия физического или духовного и защи-
232
щалась тем, что попадало под руку. Валька успокоился и не
учинял скандалов, но не давал ей нигде проходу. Слова были
все те же: «Давай начнем сначала». Ей уже надоели такие от-
резки жизни, которые состояли из начала и конца, а толку не
было совсем никакого. Пустые разговоры раздражали Вику.
Ей пришлось задуматься о смене места жительства. Вика по-
прежнему работала в столовой, но уже заведующей складом,
где находился инвентарь для столовых, ресторанов, магазинов
и кафе. Склад был очень большим, но работала она там одна.
На этом складе находился дефицитный товар того времени.
Это сервизы столовые, чайные, кофейные, хрустальные из-
делия: вазы, стаканы, фужеры, бокалы, рюмки и салатницы с
конфетницами, а также столовая посуда, которой не было в
свободной продаже. Продавать этот товар не разрешалось, его
можно было только выписывать по накладной. Вику попроси-
ли подменить на время отпуска заведующего этим складом на
три месяца. Нехотя Вика согласилась и приняла склад. Через
три месяца провели инвентаризацию склада. Удивлению бух-
галтеров не было предела. В их практике такая инвентариза-
ция продолжалась в течение месяца. Вика хорошо знала весь
товар, как ассортимент, количество и цены на товар, и поэто-
му инвентаризация с участием Вики длилась всего одну не-
делю. Вика спокойно отчиталась и продолжала работать экс-
педитором. На следующий день после инвентаризации Вику
к себе вызвал начальник общепита. Он долго уговаривал ее
принять склад. Вика отговаривалась как могла, но ее все-таки
уговорили, посулив комнату в общежитии. Лишь по этой при-
чине Вика дала согласие принять склад. Работа ей нравилась,
иногда приходилось ездить в Тулу, Москву, Ногинск, Электро-
сталь или Рязань. Если Вика задерживалась, то ее ребенка за-
бирала из садика директриса и всюду таскала с собой или же
отводила в свой кабинет и давала ему рисовать. Малыш сидел
и терпеливо дожидался возвращения мамы. Из таких поездок
она всегда привозила его любимые апельсины или мандарины
в огромном количестве. Правда, ему не разрешалось есть их
сразу много, потому что один раз он от этого даже заболел. А
дело было так: пока мама работала, он съел пять апельсинов,
которые дала «любимая». Потом мама дала ему столько же
233
апельсинов, их он тоже съел. Спустя небольшое время вызва-
ли врача на дом из-за высокой температуры. Никакой болезни
врач не находил и спросил:
– Что ел ребенок?
Только после вопроса врача выяснилось, что он съел много
апельсинов. Болеть Вовчику не хотелось, поэтому он слушал-
ся маму и не съедал больше пяти апельсинов или мандаринов.
Знакомые Вики, узнавая о том, что она заведует складом с де-
фицитом, кружили вокруг нее и просили продать им хоть что-
то. Вначале Вика отказывала всем, но они все равно приходили
к ней с надеждой. Пока Вика не знала заведующих кафе, ре-
сторанов, магазинов и столовых. Со временем знакомство со
всеми людьми состоялось. Нашлись и такие среди них люди,
которые вместо товара брали деньги. А Вика выписывала то-
вар, но отдавала тем, кто отдал за него деньги. Как и должно
было быть, это были знакомые Вики, которые жаждали иметь
дефицитный товар. Домой деньги Вика не брала, а хранила их
в ящике стола вместе с бланками накладных. Вика понима-
ла свой недостаток, она не умела отказывать знакомым, если
была возможность помочь. Ей всегда было их жаль. К ней
приходили и за продуктами, и за дефицитным товаром. Потом
знакомые Вики стали ее уговаривать продать товар, а деньги
списать потом тому, кто на это согласится. Таким образом, в
ящике стола набралась приличная сумма денег, около пяти ты-
сяч рублей. По тем временам огромная сумма. Чаще всех Вику
навещала Зинка, но приходила всегда не одна. Вика никогда
ей не выговаривала, чтобы она приходила и брала только для
себя, а не для других. Просто Вика мыслила иначе. Это Зин-
кины друзья, и они ей нужны. Вика надеялась, что Зинка по-
няла: друзья в жизни необходимы, и им нужно помогать, когда
они в этом нуждаются. В свое время друзья тоже помогут при
необходимости. Постепенно сумма, собранная в ящике, спи-
сывалась. Затем по новому витку образовывалась почти в той
же сумме. «В крайнем случае, – думала Вика, – недостачи на
складе все равно нет, деньги-то все на месте. Отругают, конеч-
но, за это здорово. От этого меня не убудет, зато мои знакомые
и те, с кем я работаю, будут иметь то, о чем мечтают. Плохо
только, что я сама ничего не могу купить из-за безденежья».
234
А брать лишние деньги за товар Вике в голову не приходило.
Она, конечно, знала, что в магазинах товар из-под прилавка
продают втридорога. Но Вика к такой породе не относилась.
Вика сидела за столом на складе и думала: «Где же искать
квартиру?» К открытой двери склада подошла грузчица Гуль-
ка и позвала обедать. За столом она спросила:
– О чем ты все мечтаешь?
Вика очнулась от раздумий. Обычно Вика сторонилась
Гульки, потому что ее внешность отталкивала Вику. Гуль-
ка была худой и на пару сантиметров выше Вики. Фигуру
имела прямую, без изгибов и женских прелестей. Волосы
были окрашены в белый цвет и висели жирными космами.
Цвет лица Гулька имела такой, каким он бывает у пьющих
людей. Бровей и ресниц не было видно. Цвет глаз болотный.
Украшал ее лицо длинноватый и широкий нос с опущенным
вниз кончиком. Губы представляли собой две сложенные ни-
точки. Вика не знала, замужем ли Гулька и имеются ли у нее
дети? Этот вопрос Вика ей и задала. Гулька охотно ответила,
что была замужем дважды и имеет двух детей: дочь девяти
лет и сына пяти лет, который в данный момент живет у свое-
го отца в Наро-Фоминске. Такому ответу Вика очень уди-
вилась, но вслух ничего не сказала. Затем задала еще один
вопрос:
– Гуль, а у вас никто не сдает жилье, я ищу квартиру для
себя.
Гулька ответила:
– Я сдаю квартиру матери, она стоит у меня пустая, если
хочешь, то перебирайся. Будем жить с тобой по соседству. Со-
вместным у нас будет только коридор и вход.
Вике не верилось, что так легко разрешилась ее проблема с
жильем. И вновь задала вопрос:
– Сколько комнат в квартире твоей матери, и цена за жилье
будет какой?
Гулька ответила:
– Комната всего одна, без удобств, и стоить будет пятнад-
цать рублей в месяц. Если хочешь, то давай прямо сейчас схо-
дим ко мне, и ты посмотришь жилье.
235
Вика быстро встала из-за стола и вместе с Гулькой отпра-
вилась на смотрины. От рабочего места до Гулькиного дома
дошли за двадцать минут, и Вика не считала, что это далеко.
Ей было необходимо подыскать подходящее жилье и срочно
перебраться туда. Вика согласилась снимать жилье у Гульки,
потому что выбирать все равно было не из чего. Возврати-
лись они обратно вовремя. Вику ожидала очередная машина,
которая приехала за товаром. Машина быстро затоварилась и
уехала. Вика ждала водителей, привозивших в столовую хлеб
и молоко, с которыми можно было договориться о ее пере-
езде с одной квартиры на другую. Вскоре подъехала ожидае-
мая машина. С этим водителем Вика была знакома с детства.
Улыбчивый и добродушный парень поздоровался с ней. Они
немного поговорили о жизни, делах и семьях с детьми. Потом
Вика спросила:
– Ты сегодня сможешь перевезти мои вещи после работы,
их совсем немного, и они не габаритные.
Парень согласился помочь с переездом. Как только машина
отъехала, к Вике подошла Гулька.
– Вик, познакомь меня с тем шофером, который только что
уехал.
Вика ответила:
– Познакомить я тебя смогу, но вот встречаться с тобой он
вряд ли будет, потому что он примерный семьянин. Жену свою
он обожает и безумно любит ребенка, которого она ему роди-
ла. Я думаю, что не надо на него тратить время.
Гулька подозрительно посмотрела на Вику и с ехидством
выдала:
– Поэтому он так долго от тебя не отходил. Лучше уж ска-
жи, что это твой любовник, я это пойму.
От ее слов Вика покатилась со смеху.
– Ну, ты и даешь, Гулька! Просто мы с ним знакомы с дет-
ства, и я просила его, чтобы он перевез мои вещи к тебе. Се-
годня, после работы я заселюсь в твою пустую комнату. Поэ-
тому будь дома, у меня нет ключей.
Гулька повеселела и сказала:
– Значит, сегодня будем отмечать твое новоселье.
236
– Нет, Гуль, отметим новоселье не сегодня, а в субботу, по-
тому что в пятницу будет получка, заодно отдам тебе деньги за
жилье на месяц вперед, – ответила Вика.
Вечером она переехала на новое место жительства. За
Гулькой числилось две комнаты, которые разделял длинный
коридор. По всей длине коридора были натянуты веревки для
белья, а вдоль стен стояли ведра. Окон в коридоре не было.
Одна комната считалась однокомнатной квартирой, где был
счетчик для электроэнергии и печка. Комната закрывалась на
замок. Гулька отдала ключи Вике. Комната была небольшой,
всего шестнадцать квадратных метров и одно окно. Вику не
пугали удобства во дворе, вода в колонке на улице и печка,
самое главное, что была крыша над головой. Каким-то обра-
зом Валька узнал, куда переехала Вика, и заявился к ней. В
комнату Вика его не впускала, поэтому он барабанил в дверь.
Затем подошел к окну. Форточка закрыта не была. Он просу-
нул голову в форточку и стал уговаривать Вику о совместном
проживании.
– Ты пока моя жена, – говорил он.
Вика ответила:
– Женой твоей я считаюсь только на бумаге, но скоро и на
бумаге ею не буду.
Валька злился.
– Я тебе развода не дам, и ты еще побегаешь за мной.
Смех Вики разлился по комнате.
– Да, Валька, самооценка у тебя высокая. Только вот бегать
за тобой я не собираюсь. Может быть, нас сразу и не разведут,
но если ты не явишься на развод по повестке три раза кряду,
то меня разведут и без твоего присутствия в суде. И давай-ка
отходи от окна, не загораживай свет Божий и свежий воздух.
– Это что же, по-твоему, выходит, я загаживаю воздух? –
возмутился Валька.
– Ты очень догадлив, – услыхал он.
После таких слов Вальку сдуло от окна, как ветром. Вика
выглянула в форточку. Валька удалялся от дома, он что-то бор-
мотал и жестикулировал руками.
– Ну наконец-то Валька ушел, – вздохнула с облегчением
Вика.
237
В субботу она купила бутылку «Перцовки», приготовила
закуску и позвала Гульку обмывать новоселье. В это время у
Гульки собрались ее подружки. Когда Гулька зашла к Вике, то
позвала с собой и подруг.
– Знакомься, Вика, – это Майка, Инга и Юля.
Вика рассматривала трех женщин поочередно. Майка была
очень высокой и такой же плоской, как Гулька. У нее была
сделана химическая завивка, которая делала ее еще более
безобразной, чем она была. Цвет лица был таким же, как и
у Гульки. На длинном лице было все крупным: глаза, нос и
рот. Ресниц и бровей почти не было. Нос не казался таким
ужасным, как ее рот. Губы они имела нормальной величины,
но зубы… Зубы были безобразно кривыми и очень крупны-
ми, два передних зуба и оба клыка прятались под коронками
стального цвета. Странность была в том, что зубы в верхней
челюсти выдавались вперед, как будто их хотели отогнуть,
но не сумели. Когда Майка улыбалась, то смотреть на нее со-
всем не хотелось. Инга была среднего роста, крепко сбитой и
вполне симпатичной. Рядом с Гулькой и Майкой она казалась
молодой. Юлька была просто красавицей. Сразу было вид-
но, что она за собою следит и ухаживает. Вика еще подумала,
каким образом эта красивая женщина оказалась в таком кру-
гу? И ее взгляд упал на костыль, оказалось, что у Юльки не
было одной ноги. Мысль пронзила Вику: так вот почему она
дружит с ними, у нее нет нормальных друзей. Что же с нею
произошло? Вика угощала женщин, сама пить отказалась, со-
славшись на больное сердце. Из разговоров Вика узнала, что
Гульке и Майке всего по тридцать два года. Ей казалось, что
Гульке около пятидесяти лет, так несвеже она выглядела. Тут
же сделала выводы: значит, эти дамы пьют и любят это дело.
Только алкоголь может так деформировать цветущую внеш-
ность и убить красоту. Инга тоже не выглядела на свои годы,
она казалась старше своих лет, значит, она стала выпивать го-
раздо позже своих старших подруг. Из всех четырех женщин
только одна Юлька выглядела молодо и очень привлекательно
несмотря на инвалидность.
Бутылка быстро опустела. Гулька ушла вместе со своей ко-
мандой, чему Вика была рада. Не любила она застолий, и дух
238
алкоголя был противен. Вовчик быстро подружился с детьми
и был очень увлечен игрой. В выходной день трудно загнать
ребенка домой. Но Вика всегда укладывала спать ребенка в
обычном режиме. Она тоже прилегла и смотрела телевизор. В
Гулькиной комнате громко орал магнитофон. В закрытую дверь
Вики кто-то постучался. Она подошла к двери и спросила:
– Кто?
Гулька откликнулась:
– Вика, бери своего пацана и иди к нам.
Чтобы Гулька не кричала через дверь, Вика ее отворила и
сказала:
– Гуль, мой мальчик уже спит, я всегда укладываю спать в
одно и то же время.
– Ну раз твой пацан спит, зайди и посмотри мою дочку, ты
ее еще не видела.
Нехотя Вика зашла к Гульке. У нее было застолье с Ингой
и Майкой. На диване сидели две девочки. Лет девяти на вид.
Одна из них была крупной и полной, а другая – маленькой и
худенькой.
– Вот моя Наташка, – указала пальцем Гулька на крупную и
полную девочку, которая была очень похожа на мать.
«Вполне симпатичная и хорошенькая девочка. Значит, и
Гулька такой была до того, как стала слишком много пить», –
подумала Вика.
– А это чья девочка? – задала она вопрос.
– А это Майкина дочка – Ленуся, – ответила Гулька.
Вика внимательно рассматривала девочку, которая тоже
была хорошенькой. «Что же эти женщины сделали с собой? –
подумала Вика. – Значит, и Майка не была такой безобразной.
Ведь дочка у нее очень даже хорошенькая». Женщины совсем
не догадывались, какие мысли бродят в голове Вики. Они ве-
селились, пили самогонку и почти не закусывали, потому что
закуской служили сигареты «Памир», от которых в помеще-
нии дым стоял коромыслом.
– Ладно, Гуль. Я пошла, а то мальчик проснется, – сказала
Вика и выскользнула из прокуренного помещения.
Она закрыла дверь и улеглась спать, но сон не шел от
увиденной картины в Гулькиной комнате. Невеселые мысли
239
блуждали в голове Вики: бедные дети, что они видят около
таких матерей, какими станут эти девчонки? Господи, спаси
и сохрани эти невинные душечки. Затем попросила прощения
у Бога за Зину, и чтобы ей было дано познать чувство мате-
ринства. В воскресенье утром Вика с сыном навестили отца и
деда в одном лице. Затем отправились в кинотеатр на мульти-
ки. Из кинотеатра отправились на аттракционы. А оттуда – в
кафе. Нагулявшись вволю, они возвращались домой не спеша
и весело болтали. Сынишка шел и рассказывал о какой-то ко-
руне. Вика спросила:
– Может быть, это была не коруна, а конура?
Вовчик шел и доказывал:
– Ну как ты не понимаешь? Я же тебе говорю, коруна, ну
коруна собачья.
Вика весело рассмеялась и ответила:
– У собак бывает не коруна, а конура.
– Я тебе про это и говорил, – доказывал ей сынишка.
В этот момент раздался голос:
– Вика, Вика, остановись.
Вика огляделась и не увидела никакого из знакомых. На-
встречу приближался высокий и стройный мужчина. Муж-
чина улыбался, глядя на них. Вика смотрела на незнакомца
удивленно. Раньше ей никогда не приходилось его видеть.
«Наверное ошибся», – подумала Вика. Улыбающийся мужчи-
на подошел к ним и спросил:
– Неужели я так сильно изменился?
– Я вас не знаю, – ответила Вика.
– Ну посмотри на меня внимательней, – попросил мужчина.
Вика смотрела на него и никого не узнавала, оттого и мол-
чала. Улыбка с лица мужчины сползла, и растерянный голос
произнес:
– Вика, это же я, Генка.
На Вику смотрело незнакомое лицо. Генкиными оставались
только глаза с коровьими ресницами и немного голос, но и они
изменились. Правда, не сильно, но не были прежними. Когда-
то светлый цвет лица теперь стал темным. Как будто его про-
дубили солнце и ветер. Прямой и красивый нос, видимо, попал
под удар. Кривым он не стал. Но появилась горбинка, которая
240
сильно изменила его лицо не в лучшую сторону. Нынешний
Генка, стоящий сейчас перед Викой, совсем не был похож на
того необыкновенно красивого Генку из детства, юности. На-
конец она произнесла:
– Ты очень изменился, если бы не назвался, то я тебя никог-
да бы не узнала.
– Ты тоже изменилась, – ответил Генка, – но я тебя видел и
раньше. Только ты меня не замечала. Как живешь? Где рабо-
таешь?
Вике не хотелось рассказывать Генке ни о чем, поэтому она
ответила:
– У меня все хорошо, работаю в столовой и живу на квар-
тире.
Потом извинившись, что ей некогда, попрощалась с ним.
Генка остался там, где они его встретили. Вика с сыном дошла
до дома и вошла в коридор. Из комнаты Гульки ревела музыка
во всю мощь динамиков, а в коридоре стоял натуральный зек.
Он плотоядно рассматривал Вику. Она быстро открыла дверь
и нырнула в комнату, которую закрыла на ключ. «Что за ерун-
да? – подумала Вика. – Уже поздно, а у Гульки продолжаются
пьяные гульки, да еще с зеками. Как же мне жить здесь? Ин-
тересно. Как она завтра будет работать после такого загула?
Может быть, она так живет постоянно, просто я пока об этом
не знаю?» В данный момент ей было страшно. Она искупала
сына, покормила и положила в постель. Осторожно выглянула
в коридор, зека не было видно. По-быстрому вылила исполь-
зованную воду и забаррикадировала дверь.
– Господи, куда я попала в этот раз? – спрашивала себя
Вика. – Хоть бы поскорее мне дали комнату в общежитии.
Там-то должен быть порядок.
Немного еще поворочавшись в постели, она заснула. Вика
очень удивилась, когда утром в дверь постучалась Гулька.
– Пошли на работу, – крикнула она.
«Вот это да, – продолжала удивляться Вика, – столько пить
и встать утром как ни в чем не бывало. Интересно, как она
сейчас выглядит?» Когда Гулька постучала в дверь, Вика была
уже готова к выходу из дома. Поворотом ключа открыла дверь
и вышла в коридор, затем закрыла дверь. То же самое дела-
241
ла и Гулька. Ее лица Вика пока не видела. Первыми из дома
вышли дети. На улице она рассмотрела лицо Гульки. Это было
не лицо, а не поймешь что. Оно было похоже на вздувшийся
блин. Верхние веки набрякли. А под глазами появились меш-
ки. И глаза от этого были похожи на щелочки. Создавалось
впечатление, что Гулькино лицо долго мяли, затем окунули в
серую с грязным оттенком краску. Перегаром от нее разило
далеко.
– Сильно от меня пахнет? – спросила Гулька и услыхала:
– Порядком.
Тогда Гулька достала из кармана лавровый лист и стала его
жевать. Вика смотрела на нее удивленно.
– Думаешь – поможет?
Гулька засмеялась:
– Всегда помогало, пока дойду до работы, все будет нор-
мально.
То ли вправду помог лавровый лист, то ли все уже привык-
ли к облику Гульки, но никто ей не сделал замечания. Нужно
отдать Гульке должное, работала она всегда на совесть. Вече-
ром Вика и Гулька возвратились домой. Каждая из них зани-
малась своими делами. Спустя немного времени в Гулькиной
комнате вновь начала реветь музыка во всю мощь динамиков
и появились двое каких-то мужчин. Затем явились Майка и
Инга со своим сожителем. Оказывается, Инга была беремен-
ной и скоро должна была родить, оставалось всего три меся-
ца. От такого известия Вика была в ужасе. Инга от Гульки не
отставала в потреблении алкоголя. Вика не понимала Ингу.
Зачем она сознательно убивает ребенка? Если уж не хотела
рожать, надо было сделать аборт. Гулькины кутежи продол-
жались всю рабочую неделю и каждый раз с новым любовни-
ком. Вика баррикадировала двери, когда ложилась спать, а в
изголовье клала топор. Вела она себя так потому, что ей было
не по себе оттого, как смотрели на нее Гулькины ухажеры. И
шарахалась от них, как от чумы, не вступая в разговоры. На
выходных была нужна отцу. К ним в поселок должны были
провести газ. Поэтому Вика приходила и рыла траншею под
трубопровод. Ни Санька, который уже вернулся из армии, ни
Раиска не помогали Аркадию. Вика жалела отца и помогала
242
ему. Потом сломали печку и грубу от печки, которая занимала
почти половину стены в зале. Все это нужно было заштукату-
рить. Но нанимать людей со стороны было очень дорого, да и
деньги были потрачены на подведение газа и оборудование. За
все платил Аркадий. Раиска не потратила ничего. Она мотиви-
ровала тем, что этот дом не ее. Затем меняли электропроводку,
заделывать швы на потолке тоже пришлось Вике. На огороде
отцу тоже помогла дочь. Она никогда не забывала об отце. А
также приносила продукты, которых не было в свободной про-
даже. Вика была живчиком, который всегда и везде поспевал.
Работы в это лето было много, поэтому Раиска не гудела, как
раньше. Возгласы – что ты бегаешь домой каждый день – воз-
никли после того, как Вика сделала всю грязную работу.
По-прежнему Вика не обращала никакого внимания на Раи-
скину бубнежку. Она приходила домой только для того, чтобы
взглянуть на отца и увидеть, что с ним все в порядке. Тогда
Вика успокаивалась и могла переделать еще много дел. Вика
возвращалась домой после очередного посещения отца. Вре-
мя подходило к тому, чтобы укладывать ребенка спать. Она
по-быстрому искупала сына, накормила и уложила спать.
Приготовила для него одежду, в которой он пойдет в садик, и
прилегла сама. По телевизору показывали фильм, и Вика его
смотрела. В окно кто-то постучал, потому что дверь в коридо-
ре была закрыта. Вика прислушалась, у Гульки было тихо. Ей
очень не хотелось выходить, но она пошла и открыла входную
дверь. Вика замерла от ужаса. На пороге перед ней стояла са-
мая настоящая ведьма или же баба-яга. Вика стояла, парализо-
ванная ужасом и не могла вымолвить ни единого слова. Баба-
яга раскрыла свой большой рот и сказала:
– Вика, ты что, не узнаешь меня? Это я – Майка. Просто я
одела парик. Гулька дома?
Вика кивнула головой и пошла в свою комнату. Она опусти-
лась на кровать: «Господи, до чего же я дожила с этой Гулькой,
даже поверила в настоящую бабу-ягу. А эта Майка, черт бы
ее побрал, и так страшная, да еще нацепила на себя этот ду-
рацкий парик. На Вику напал смех от всего произошедшего.
Чтобы не разбудить ребенка, она уткнулась лицом в подушку
и отсмеялась вволю. Утром Вика поднялась как обычно и ста-
243
ла собираться на работу. Вовчика она будила позже, хотелось,
чтобы малыш хорошо высыпался. Вике нравился график ее
работы, не надо было спешить с утра, на работу надо было
приходить в девять часов утра. В ее дверь кто-то постучался,
Вика еще подумала, что это Гулька ее не окликает, и открыла
дверь. Перед порогом двери стояла какая-то алкашка, одутло-
ватое лицо оттенял синяк под левым глазом. Одежда этой жен-
щины выглядела так, как будто корова ее долго жевала, а затем
выплюнула из-за неприемлемого вкуса. Левый глаз утонул в
отечности, а правый весело смеялся, как и рот.
– Привет, Вика, ты что, не узнаешь меня?
Вика отошла в сторону и стала оглядывать женщину, она ее
не узнавала. Женщина воспользовалась тем, что Вика отошла
в сторону, прошла в комнату и уселась на стул.
– Неужели ты не помнишь меня? Я же Люська Петрова, мы
с тобой вместе учились в училище.
Вика смотрела на Люську и совсем ее не узнавала, потому
что она знала Люську очень симпатичной и приятной в обще-
нии девчонкой.
– Вика, у тебя есть одеколон? – спросила Люська.
«Зачем ей нужен с утра одеколон?» – подумала Вика и от-
ветила:
– Нет, у меня есть только духи.
Маленький флакончик рижских духов фирмы «Дзинтарс»
стоял на тумбочке полупустым.
Люська быстрым взглядом окинула жилище Вики, нашла
искомое и схватила флакончик с духами. С недовольной ми-
ной на лице она сказала:
– Так мало, ну ладно, и это сойдет. Дай мне стакан с водой.
Вика уставилась на Люську с непониманием на лице и спросила:
– Зачем тебе нужен стакан с водой? Для того, чтобы немно-
го подушиться, он не нужен.
Люська не могла взять в толк, что Вика не понимает ее, и
отвечала, как неразумному ребенку:
– Неразведенные духи я выпить не смогу, а с водой как-
нибудь проскочит.
Наконец, до Вики дошло, Люська собралась выпить ее
духи. Она быстро выхватила из ее рук пузырек.
244
– Я тебе не дам своих духов, и давай-ка или отсюда, мне
пора поднимать ребенка.
Люська смотрела на Вику правым глазом, в котором отра-
жалось презрение и зло.
– Ну и жмотиной ты стала, пожалела каплю духов для хо-
рошей знакомой.
– Считай меня кем хочешь, – ответила Вика и вытолкнула
Люську за дверь.
«Что же это творится? – думала Вика. – Люська из при-
ятной девочки превратилась в чудовище снаружи и изну-
три. Видимо, точно так же превратились в страшилище
Гулька с Майкой. Неужели они не видят и не понимают,
что с ними происходит?». Выпроводив Люську, Вика под-
няла сына и собрала в садик. Из дома с Гулькой они выш-
ли одновременно. Вика заметила, что Гулька чем-то недо-
вольна.
– У тебя все в порядке? – спросила она.
– Да пошла ты! – огрызнулась Гулька.
Вика оставила ее в покое, но не понимала агрессии и
считала, что у Гульки что-то разладилось на любовном
фронте. По дороге они шли вместе, но не разговаривали,
одна завела ребенка в школу, а другая – в садик. Гулька
злобно поглядывала на Вику, которая не понимала такого
отношения к себе, но ни о чем не спрашивала. Наконец,
Гулька не выдержала, зашла к ней в кладовую и злобно
прошипела:
– Ну что они в тебе такого находят, чего нет во мне?
Вика не отвела взгляда и спросила:
– О чем ты говоришь? Может, объяснишь хоть что-то по-
конкретнее?
Гулька вперила в Вику злобный взгляд.
– Ой, невинная святоша! Мне впервые попался нормаль-
ный мужик, но он тоже, как и все, сворачивает шею в твою
сторону.
На лице Вики появилось недоумение.
– Гулька, у тебя все в порядке с головой? Зачем мне нужен
твой алкаш, да еще с чудиной? Будь спокойна, он мне не нра-
вится совсем.
245
Сама же она подумала: «Никогда бы в жизни не хотела
иметь такое чудо в перьях, которое вызывало в ней отвраще-
ние». Гулька никак не могла успокоиться.
– Да что ты понимаешь в мужчинах? Его основное богат-
ство находится у него в штанах, и этим я не собираюсь ни с
кем делиться. Я в него вцепилась мертвой хваткой, его можно
будет вырвать только вместе с моими руками. Ты даже не зна-
ешь, какую кличку мне дали мужчины. Они величают меня
Ведьмакой, потому что я всех их околдовала.
С языка Вики чуть не сорвалось: «Они назвали тебя пра-
вильно, потому что ты действительно похожа на страшную-
престрашную ведьму из детских сказок».
– Ну и что тогда ты переживаешь за своего мужика, ты же
колдунья! Никуда он от тебя не денется, – успокоила Вика.
От таких слов Гулька повеселела. В обеденный перерыв все
женщины собрались в раздевалке, к ним вошла и Вика. О чем
эти женщины разговаривали, она не знала. Как только Вика
вошла в раздевалку, так женщины обступили ее со всех сто-
рон. На каждой руке повисло по две женщины и еще двое ста-
ли задирать подол платья вверх, остальные стояли и наблюда-
ли. В замешательстве Вика ничего не понимала: «Почему так
дружно на нее налетели женщины, которые были с ней всегда
в хороших отношениях?» После слов: «Она ничем не стяну-
та» ее отпустили. Вика стояла вся взъерошенная, оправила низ
платья и гневно сказала:
– Вы совсем сдурели?
Многие по-быстрому скрылись за дверью. Две оставшихся
их них приняли удар на себя.
– Вика, не обижайся, мы просто хотели посмотреть, чем ты
утягиваешься. Нам было интересно узнать, почему у нас не
такие фигуры, как у тебя. Мир, Вика?!
В Вике пока еще кипел гнев.
– Если вам было это интересно, могли бы и попросить меня
об этом, я бы удовлетворила ваше любопытство. А то налете-
ли на меня все скопом, как насильник на жертву.
Вика вышла из раздевалки, кипя справедливым гневом.
Она отпустила несколько машин, загрузив их товаром, потом
съездила на базу за продуктами. И день этот закончился. На
246
следующий день Вика отправилась с документацией в ОРС.
Как обычно, она зашла в детский садик, чтобы взять с собой
малыша. Но здесь ее ждало сильное потрясение. Воспитатель-
ница ответила:
– Вашего сына забрал его отец.
Все нутро у Вики ухнуло вниз.
– Что вы наделали? Зачем вы отдали ребенка? Вы же ни-
когда его не видели, как вы могли отдать ему ребенка? Если с
моим сыном хоть что-то случится, то имейте в виду, что суда
над вами я ждать не стану. Я сама вас закопаю.
Воспитательница была в шоковом состоянии и беспомощ-
но что-то блеяла:
– Он сказал, что погуляет с ним часок и приведет обратно,
прошло уже более тридцати минут.
Вика отправилась дальше с тяжестью на душе и молилась
за ребенка:
– Господи, спаси и сохрани моего сыночка, пусть Володька
ничем ему не навредит. Хоть бы он из-за алиментов не сделал
малышу плохого и не испугал бы его.
Назад Вика не шла, а летела, вновь забежала в детский са-
дик, ребенка там не было. Она вновь накричала на воспита-
тельницу. Плохо стало обеим. Вика отправилась на работу и
через час вновь забежала в садик, ребенок был на месте. В
этот момент плакали обе женщины. Вика извинилась перед
воспитательницей за свою несдержанность и попросила отда-
вать сына только директору столовой и больше никому. Я так
поступаю из-за безопасности ребенка. Его отец может сделать
все что угодно и только из-за того, чтобы досадить мне, лишь
бы не платить алименты, жалких восемнадцать рублей, кото-
рых ни на что не хватает.
Воспитательница, в свою очередь, пожаловалась, что тоже
воспитывает ребенка одна, без мужа. Зато ей повезло с али-
ментами, муж платит в три раза больше, чем получала Вика.
Правда, его деньги не заменяют ребенку отца. Но он иногда
приходит к сыну и всегда приносит подарки.
– Своему мужу я могу доверить ребенка, и думала, что у
всех такие же отношения.
Вика тяжело вздохнула:
247
– К сожалению, не все отцы одинаковы.
На этом женщины разговор прекратили, рабочий день еще
не закончился, и пора было возвращаться на рабочее место.
«Какой же сегодня чумовой день, – подумала Вика, – скорей
бы уж он закончился вместе со своими чумовыми чудесами».
Рабочая неделя прошла относительно спокойно, если не счи-
тать того, что Гулькин ухажер пристально рассматривал Вику.
Ей был неприятен этот мужчина, который раздевал ее взгля-
дом. Гулька ничего не говорила Вике, но при виде того, как ее
мужчина рассматривал квартирантку, она презрительно фыр-
кала. В свой выходной день Вика еще не выходила из дома из-
за Гулькиных друзей. Она жила надеждой, что скоро получит
комнату в общежитии, поэтому терпела все неудобства этой
квартиры. Вовчик игрался на улице, благо он обрел много дру-
зей, и Вика поглядывала за ним в окно. Она лежала и смотрела
телевизор. В дверь постучали, и так как она была не заперта,
Вика откликнулась:
– Гулька, входи, дверь открыта.
Гулька вошла и остановилась, позади нее показался муж-
чина.
– Привет, Викуша, как ты поживаешь? – услышала она го-
лос Володьки, первого мужа.
Вика быстро вскочила с постели и гневно спросила:
– Ты зачем сюда заявился? Кто тебя сюда звал? А ну-ка бы-
стро разворачивайся и иди отсюда. Тебя здесь никто не ждал и
не собирается этого делать впредь.
Гулька решила заступиться за Володьку, и Вика поняла по-
чему, она защищала свои интересы. Если Вика будет жить со
своим мужем, значит, она не будет стоять на ее пути.
– Не гони его, – сказала Гулька, – он такой хороший, мо-
жет быть, вы все-таки помиритесь и будете нормально жить
вместе.
Глаза Вики метали молнии.
– Слушай, Гулька, если он такой хороший, то можешь за-
брать его для своей коллекции.
Володькина суть от слов Вики вылезла наружу:
– Ты точно чокнутая, что ты накидываешься на меня, как
бешеная собака?
248
Как говорила Раиска, за словом в карман Вика не лезла.
– А ты что же думал? Увидишь все ту же неопытную дуроч-
ку? Та дурочка давно умерла, а на ее месте появилась битая
мужем и жизнью баба. Быстро пошел вон отсюда и попробуй
еще хоть раз сюда заявиться.
Володька был шокирован поведением Вики, которая, не
церемонясь, вытолкала его за дверь и закрылась на ключ. В
коридоре были слышны ругательства в адрес Вики, которые
ее совсем не волновали. Теперь она поняла, для чего Володька
забирал сына из садика. Ребенок мог ему обо всем рассказать,
чем он и воспользовался. И в тот момент всплыло гадание у
цыганки, вспомнились ее слова: «Ты с мужем разойдешься не
в этом году и, может быть, не в том, но жить ты с ним не бу-
дешь и точно также не будешь в нем нуждаться. Ты отплатишь
ему той же монетой, какой он платит тебе сейчас».
Вика была у цыганки за полтора года до их развода. Эти
почти четыре года казались теперь страшным сном, и будто это
происходило когда-то не с ней лично, а с тем человеком, кото-
рый ей был близок. Вика выглянула в форточку и позвала сына
домой. По первому зову матери малыш предстал перед ней.
– Мамуль, ты зачем меня позвала, я так хорошо играл.
Вика прижала к себе сына и чмокнула в обе щечки.
– Давай умываться и переодеваться. Сейчас покушаешь и
пойдем с тобой к дедушке, а от деда сходим на качели и в кафе.
Ребенок охотно все сделал, о чем просила мать. Вдвоем они
вышли из дома.
– Мамуль, а я видел папку, но он ко мне не подошел, когда
я его позвал. Наверное, он очень спешил и не услышал меня.
Вика про себя подумала, точнее было бы сказать, что и не
хотел услышать своего ребенка из-за строптивости его матери,
которая грубо вытолкала за дверь да еще и послала куда по-
дальше. Вслух же она произнесла:
– Наверное, он тебя не увидел среди всех детей. Все дети
своих родителей называют мамой и папой. Наверное, твой
папка подумал, что кто-то другой зовет своего папку, и не уви-
дел тебя. Вы же сидите в этой песочнице, как муравьи в куче,
и попробуй узнай кого-то из этих муравьев, они кажутся все
одинаковыми.
249
Папа был сразу забыт, как только Вовчик увидел блестя-
щего и зеленого жучка. Он замечал всех бабочек и букашек,
они для него представляли огромный интерес. Вика проведала
отца и отправилась с сыном на качели. Как всегда, мать и сын
весело общались, ей надо было отвечать на все вопросы: «А
почему?». Вика никогда не говорила ребенку «нельзя». Она
объясняла, почему этого делать не надо и чем это может для
него обернуться. Объяснять ребенку было непросто, потому
что он был мал и многих вещей не понимал. Тогда помогали
мультфильмы. Ребенку были понятны действия волка и зайца
из мультфильма «Ну, погоди!». Вика объясняла просто: «В ро-
зетку не надо лезть и трогать ее руками или что-нибудь туда
засовывать. Ты же помнишь, как волк вспыхнул и от испуга
убежал. Он сильно обжегся, потому что залез в розетку». Сло-
во «волк» означало для Вовчика опасность от огня. Вика при-
держивалась строгого правила, что ребенку никогда нельзя
лгать. Поэтому, если она что-то обещала сыну, то обязательно
выполняла. Умный малыш все схватывал на лету. В общении
друг с другом они шли и не замечали вокруг никого. Это обще-
ние было прервано словами:
– Привет, Вика, наконец-то мы с тобой встретились. Я при-
ходил к тебе на работу, но так и не увидел тебя. Вы, наверное,
гуляете? Можно и мне с вами погулять?
Вовчик посмотрел на дядьку и спросил:
– А как тебя зовут?
– Меня зовут дядей Геной, а как тебя зовут?
Мальчик весело посмотрел на него и ответил:
– Меня зовут Вовчиком, а тебя зовут так, как зовут кроко-
дила.
Генка весело рассмеялся. Потом повернулся к Вике и сказал:
– Хороший и смышленый у тебя пацан.
Вика покатала сына на качелях и каруселях. Затем зашла с
ним в кафе. Пока ребенок наслаждался пирожным и лимона-
дом, Генка сказал:
– Вика, пойдем сходим ко мне домой. Ты давно уже не ви-
дела мою мать и сестру, отец уже умер. Укладывать ребенка
спать пока еще рано. Ведь вы все равно гуляете, потом я вас
провожу до дома.
250
Вика немного подумала и согласилась, потому что не очень
хотелось возвращаться в Гулькин вертеп. Бараки, где раньше
жил Генка, давно снесли, и люди получили благоустроенные
квартиры в городе. Дом, куда они направились, был новым.
Заходить в квартиру было немного неудобно. Здесь жила се-
стра Генки с мужем и ребенком. Его мать находилась здесь
же, но жила она у мужа, так как после смерти Генкиного отца
вышла замуж еще раз. Встретили Вику довольно тепло, так
как знали очень давно. Посидели, поговорили, узнали ново-
сти: что, когда и с кем произошло. Время пролетело необыч-
но быстро. За окном уже стало темнеть, и Вика заторопилась
возвращаться. Генка пошел провожать только до автобусной
остановки, так как Вика не разрешила провожать до дома.
Когда она добралась с малышом до дома, то услышала рев
динамиков в Гулькиной комнате. Под этот рев Вика вошла в
свою комнату никем не замеченной. Она покормила сына, ис-
купала и положила спать. В воскресный день Вика наводила
порядок в комнате и занималась стиркой белья. Управившись
с делами, они сходили вначале в кинотеатр на мультфильмы,
а оттуда – к отцу. Вика заметила, что отец чем-то расстроен.
Он показал письмо, которое пришло из города Калинингра-
да. В этот момент там находился Славик после прохождения
воинской обязанности, он возвратился на прежнее место жи-
тельства и работы. Вика прочла письмо, в нем говорилось, что
Славика осудили сроком на пять лет по статье за превышение
самообороны. На сердце Вики легла тяжесть, но ей пришлось
успокаивать отца.
– Пап, ты сильно не переживай, здесь написано, что осу-
дили его за превышение самообороны. Значит, что-то слу-
чилось такое, что ему пришлось обороняться. Если бы он
не защищался, то его уже не было бы в живых. Конечно,
очень плохо, что он сидит в тюрьме, но это гораздо лучше,
чем если бы его убили. Самое главное для нас, что он жив.
Из тюрьмы люди назад возвращаются, а вот с кладбища –
никогда.
Раиска услышала рассуждения Вики и сказала:
– Вот чешет, как по писаному, теперь он все равно тюремщик.
Вика огрызнулась:
251
– Не тюремщик, а арестант – это все равно лучше, чем по-
койник.
Отец ответил:
– Ты, как всегда, права. Будем ждать возвращения Славика
домой. Вот только бы мне дожить до этого времени.
Раиска и тут вставила свою реплику:
– Ты, дождешься, вон сколько лет все скрипишь, а не по-
мираешь. Быстрее я помру, чем ты, даже до твоих лет я не
доживу.
Вике так и хотелось нагрубить и сказать: «Ты только и
ждешь смерти отца», но решила промолчать. Ей и так было
плохо, что Славика арестовали и отправили в тюрьму. Он
тринадцать лет с детства провел, как в тюрьме, в детском
доме. Теперь добавили еще пять лет, которых он не уви-
дит. Плюс к тому служба в армии – еще два года, и везде
он был подневольным. Славику сейчас двадцать три года,
значит, вольной жизни у него почти не было. Восемь лет
жизни, проведенных вне казенных стен, – это очень даже
мало. После службы в армии Славик отправился вновь в
город Калининград. Туда его тянула любимая «Алла Пу-
гачева», вернее, женщина, которая была очень на нее по-
хожа, только гораздо моложе. Ее отец работал вместе со
Славиком. Частенько они уходили в море и по возвраще-
нии привозили своим женщинам крупные суммы денег и
подарки. Заработки у моряков были хорошими, и все равно
всем хотелось заработать еще больше, чтобы порадовать
любимых. Особым спросом за границей пользовались
наши механические часы. Эти часы обменивались на маг-
нитофоны, одежду, жвачку, которых у нас в то время не
было в свободной продаже. В школе Славик обучался не-
мецкому языку и неплохо им владел, потому что в поселке,
где жили его родные, было целое поселение немцев. Но за
границей разговорным языком был английский. Он быстро
освоил английскую речь, а слово «ченс» знали даже са-
мые бестолковые и плохо обучаемые матросы. Ради своей
«Аллочки» Славик был готов идти на все, лишь бы люби-
мая была рядом. Поэтому ни его и ни других матросов не
смущало, что часы за границу вывозились контрабандно.
252
Славик вспоминал дорогое и родное лицо, и сердце напол-
нялось счастьем, что любимая будет радоваться подаркам.
Папашка «Аллочки» был ушлым мужичком. Вначале он
уговорил Славика купить машину на их совместно зара-
ботанные деньги, затем – гараж. А потом нацелились на
кооперативную квартиру. Все деньги шли в семью «Аллоч-
киных» родителей. Ушлый папашка все документы оформ-
лял на себя. Доверчивый и лишенный родительской ласки
Славик слепо доверял отцу своей избранницы. Из послед-
ней поездки они возвратились домой, но «Аллочки» в доме
не было. Ее мать сказала, что она ушла к подружке совсем
недавно. Славик решил отправиться к ребятам, с которы-
ми подружился еще в то время, когда учился в мореходном
училище. Настроение у него было отличным. Нужная сум-
ма на кооперативную квартиру была полностью собрана.
Значит, совсем скоро они заживут с «Аллой» отдельно от
ее родителей. Ребята встретили Славика радушно. Все уже
поженились и имели детей, холостым оставался только
Славик. Скоро ему исполнится двадцать четыре года и ему
тоже пора узаконить брак с «Аллочкой» и нарожать детей.
Своей женой он видел только «Аллу». И уже представлял,
как он приедет домой вместе с женой. Пацаны с поселка
обзавидуются и будут спрашивать: «Неужели ты женился
на знаменитой певице? Как же ты сумел уговорить ее?».
Глаза Славика в этот момент светились счастьем. Славик
и его друзья всегда встречались в одном и том же кафе,
которое летом находилось на улице еще со времен учебы.
В данное время это было очень удобно, они встречались в
чисто мужской компании. Его друзья вели обычный разго-
вор о женах, детях, деньгах и шмотках с косметикой. Сла-
вик внес в разговор свою лепту.
– Я тоже привез своей классную косметику. Знаю, что «Ал-
лочка» будет радоваться, как ребенок новой игрушке.
Ребята переглянулись и посмотрели на Славика. Он чисто
интуитивно понял, что здесь что-то не так, иначе ребята не
переглядывались бы.
– Что это вы так на меня смотрите? Давайте рассказывайте,
что такого произошло, о чем я не знаю.
253
Ни один из его друзей не проронил ни слова, все сидели, опу-
стив головы, будто бы увидели там то, что их заинтересовало.
– Ну, и долго вы будете играть в молчанку? Чего тянете ре-
зину? – спрашивал Славик у друзей.
Один из них заговорил:
– Нам о твоей «Аллочке» рассказали жены. Она флирту-
ет со многими французами, что находятся в нашем порту. Ее
осуждают за такое поведение из-за тебя, потому что знают, что
ты наш друг. Все попытки образумить «Аллочку» упехом не
увенчались и вылились в оскорбление для наших жен.
От такого сообщения мир в глазах Славика потускнел, а
сердце сдавило так, как будто на него положили огромный
монолит. Состояние Славика друзья поняли без слов. Поэто-
му стали удерживать его, когда он собрался их покинуть. Они
понимали, что сейчас ему необходимо побыть одному. Один
на один со своей потерей, но боялись, как бы он не наделал
глупостей. Славик брел по дороге, и ноги сами вывели к дому
«Аллочки». Очнулся он от звонкого смеха, «Аллочка» стоя-
ла у подъезда своего дома с двумя матросами-французами.
Острая боль пронзила сердце. Вместе с этой болью просну-
лись злость и ревность. Его взгляд был направлен на «Ал-
лочку». Видимо, во взгляде было столько зла, что неверная
подруга это почувствовала. Ее смех внезапно оборвался, и
она стремглав полетела, как стрела, вверх по лестнице в свою
квартиру. Славик шел следом не спеша. Позвонил в дверной
звонок. Дверь отворилась, и на пороге появился ушлый па-
пашка «Аллочки».
– Чего трезвонишь? Вот твои шмотки, забирай их и сам
убирайся отсюда, – рявкнул он.
Дверь захлопнулась. Славик остался стоять перед закры-
той дверью, перед ним лежала сумка с его вещами. В сумке
не было ни денег, ни того, что он привез из последнего выхода
в море. Славик вновь позвонил в дверь, и вновь появился па-
пашка «Аллочки».
– Чего трезвонишь? Если ты сейчас же не уйдешь отсюда,
то вызову наряд милиции. Они быстро определят для тебя ме-
сто, где ты им понадобишься. Лучше по-хорошему вали от-
сюда.
254
Славик пристально посмотрел на бывшего тестя и спросил:
– У тебя есть хоть грамм совести? Отдай мне те деньги, что
я привез в последний раз, остальные можешь оставить себе на
бедность.
Бывший тесть ответил:
– Ты с моей дочкой жил, значит, те деньги, что ты привез,
принадлежат ей. Она с тобой спала, а за удовольствия надо
платить.
Славик разозлился.
– Ты что же, считаешь свою дочь проституткой? Только та-
кие женщины себя продают, потому что это их профессия.
Ушлый мужичок тоже разозлился и заорал:
– Пошел вон отсюда, щенок, только попробуй еще раз здесь
появиться, – и ударил Славика.
Такого поворота дел он не ожидал и от сильного удара от-
летел к стене. В этот момент дверь захлопнулась. Славик по-
добрал свою сумку с вещами и спустился вниз по лестнице.
Вышел из подъезда и задумался. Какая же сложная штука –
жизнь. Я так старался, чтобы было все хорошо, но ожидало
меня предательство. Как дальше жить? Как теперь доверять
людям, с которыми работаешь, и как доверять женщинам?
Неужели они все такие продажные, как «Аллочка»? Его рука
находилась в кармане и нащупала деньги. Он вытащил их из
кармана и посмотрел, сколько оставалось. «Ладно, – решил
Славик, – зайду в кафе, немного посижу там, а потом отправ-
люсь к кому-нибудь из ребят. Вместе мы что-нибудь придума-
ем. Может быть, сумею вернуть хотя бы ту часть денег, кото-
рую привез из последней ходки в море». Славик сидел в кафе
и думал горькую думу. Ушлый папашка «Аллочки» знал, что
у Славика имеются друзья. Поэтому нельзя было допустить,
чтобы он попал к ним. Друзья Славика ходили с ним в загран-
ку, и от их укусов ушлому мужику придется не сладко. Эти
стервятники могут заклевать его насмерть. Как только Славик
вышел из подъезда их дома, ушлый мужичонка отправился к
тем, кто ему был нужен в этот момент. Трех отбросов улицы
он нашел около пивнушки.
– Ребята, – сказал он, – у меня имеется для вас работа. Сле-
дует отоварить по полной программе «Аллочкиного» ухажера-
255
сожителя. Вы его хорошо знаете, в долгу не останусь. Скорее
всего, сейчас он находится в кафе. Берите ноги в руки и бегом
за ним, иначе потом его не найдете. Это значит, что останетесь
без башлей.
Три отброса и раньше имели дела с ушлым мужичком. По-
тому спорить и клянчить деньги заранее не стали, а сразу же
направились в кафе. Вскоре искомый человек появился перед
их взором. Как раз в это время Славик покидал кафе. Невесе-
лые думы роились у него в голове. Он шел по тротуару, вдоль
которого росли аккуратно подстриженные кусты сирени и че-
ремухи. Тротуарная дорожка извилисто петляла. Славик даже
не заметил, как перед ним появились грязно спитые три рожи.
Один из них осклабился, показывая покуренные и гнилые
зубы.
– Ну, что, поговорим?
В его руке раздался щелчок. Славик сразу среагировал на
этот звук. В руке гнилозубого появился нож. Он замахнулся на
Славика ножом, но тот успел отпрянуть в сторону, но инстин-
ктивно выбросил руку вперед. Из руки стала сочиться кровь.
Двое других стояли в стороне и стали заходить к Славику за
спину. «Вначале надо быстро обезоружить этого», – решил
Славик. Он поднырнул под руку, в которой был нож, быстро
развернулся и, применив болевой прием, выхватил нож у на-
падавшего. Первый нападающий на время был выведен из
строя. В долю секунды Славик успел развернуться лицом к
двум другим нападавшим на него сзади, один из которых был
огромным, как шкаф, и уже наваливался на Славика всем сво-
им весом. Славик понимал, что этот вес его раздавит, поэтому
пустил в ход нож. Он мягко вошел в живот, и шкаф завалился.
Третий, увидев эту картину, пустился бежать наутек. Славику
пришлось возвращаться в кафе и вызывать «Скорую помощь»
для шкафа. «Скорая помощь» и милицейская машина приехали
одновременно. Первая машина увезла шкафа, а вторая – Сла-
вика. Дело в суде рассматривалось долго. Шкаф, к сожалению
Славика, умер через два дня от полученной раны. Славику
присудили пять лет тюрьмы. Таким образом, ушлый мужичок
оградил себя от присутствия Славика на пять лет. Только не
суждено ему было прожить даже столько. Ровно через год он
256
погиб страшной смертью. Во время шторма был сбит волной,
и его выбросило в море, в котором кишели акулы. Его дочь
«Аллочка» пережила своего отца совсем ненамного. Она за-
разилась венерической болезнью, от которой впоследствии и
умерла. В начале болезни «Аллочка» побоялась обращаться
к врачу-венерологу, а когда обратилась к нему, то было уже
поздно. Помочь они уже ничем не могли. Ее мать не вынесла
смерти дочери и ушла следом за ней и мужем. К сожалению,
вышло так, что посеянное зло взросло, дало плоды и погубило
всю семью.
Вика как могла успокоила отца и стала собираться домой.
Сердце болело за Славика, но помочь ему она ничем не могла.
Не спеша Вика с сыном дошли до Гулькиного дома. Детвора
все еще возилась в песке. Вовчик захотел остаться вместе со
всеми детьми. Мать ему разрешила поиграться, а сама напра-
вилась в свою комнату-квартиру. Около калитки Гулькиного
дома стоял ее любовник, которым она дорожила, и курил си-
гарету. Едва Вика подошла к калитке, как Гулькин любовник
схватил Вику за руку и сказал:
– Вика, мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Вика смотрела на него так, как смотрит баран на новые во-
рота.
– Нам не о чем с вами разговаривать, – ответила она.
Мужчина загородил собой проход и не давал ей возможно-
сти войти в дом. Вика начинала закипать.
– Сейчас же отойдите в сторону и дайте мне пройти.
В этот момент из своей комнаты вышла Гулька.
– Что здесь происходит? – воскликнула она.
Вика неприязненно смотрела на Гулькиного любовника и
ответила:
– Твой донжуан не дает мне возможности попасть в дом,
потому что загородил собой проход.
При появлении Гульки ее любовник отошел в сторону, и
Вика сумела пройти к двери своей комнаты. Пока она откры-
вала ключом дверь, услышала слова Гульки:
– Что вы все на нее пялитесь, подумаешь, мешок с дерьмом.
Вика ничего говорить не стала и спокойно вошла в комнату.
В открытую форточку лился диалог Гульки и ее любовника.
257
– Ты сама спишь и видишь, чтобы у тебя появилась хотя
бы половина того, что имеется у нее. Вот у нее-то как раз и
нет дерьма, а имеется именно то, что нужно всем мужчинам и
чему завидуют такие, как ты. Посмотри сама на себя, мешок с
костями и дерьмом, и в придачу ходячий бурдюк с вином.
Раздался Гулькин голос:
– Ну ладно уж, хватит тебе, пошли в дом, посидим, выпьем,
проведем вместе время весело.
Она протянула руки к любовнику и хотела обнять.
– Да пошла ты к черту, пьяная шалава.
Он оттолкнул от себя Гульку и, ударив пинком калитку, стал
удаляться от дома Гульки. От силы удара калитка раскрылась
и повисла на нижней петле, верхняя петля отлетела в сторону.
– Денис, Денис, не уходи, – послышался жалобный голос
Гульки.
Денис растворился где-то вдали, а Гулька потопала, тяже-
ло шаркая ногами, в свою комнату. Вика включила телевизор
и поставила на плитку воду для купания малыша. Заходить к
Гульке и утешать ее у Вики не было никакого желания. Она
догадывалась, что Гулька сейчас очень зла на нее, хотя вины
ее совсем не было в том, как повел себя с ней ее любовник. По-
вода для такого поведения Вика не давала. В первую очередь
винить Гулька должна была себя, а потом уже того, кого она
привлекала в свои объятия. «Если бы на моем месте появилась
другая женщина, то он все равно обошелся с Гулькой точно
так же, как сегодня. Это же видно невооруженным глазом. Раз-
умеется, трезвым глазом, а не залитым вином». На следующее
утро Гулька не разговаривала с Викой демонстративно и ушла
из дома пораньше, чтобы не видеть ненавистную квартирант-
ку. Гулька исходила злобой и решила во что бы то ни стало
проучить и выжить ее. Разумеется, что Вика совсем не дога-
дывалась о том, что задумала Гулька. Сегодня им предстояло
ехать в колхоз и заготавливать запасы картошки для столо-
вой. Картошкой необходимо было заполнить весь подвал. Как
всегда, Вика должна была экспедировать товар и принимать
по весу. Пока набирали картошку и наполняли мешки, Вика
вместе со всеми принимала в этом участие. Она никогда не
отрывалась от коллектива и не кичилась тем, что имеет долж-
258
ность выше, чем у всех остальных работников. За это качество
Вику уважали. Гулька по-прежнему с ней не разговаривала и
вынашивала в душе план мести. В тот момент, когда женщи-
ны упаковывали картошку, к ним подъехал трактор и ссыпал в
большую кучу еще картофеля. Тракторист вышел из трактора
и подошел к Вике.
– Привет, Вика, значит, приехала к нам за картошечкой?!
Вика пригляделась и узнала в трактористе Володькиного
друга детства. Петька стоял около нее и разговаривал. В этот
момент к ним подошла Гулька и заговорила:
– Надо же, и здесь у тебя имеются знакомые.
Вика повернулась вполоборота к Гульке и ответила:
– Я раньше жила в этой деревне, а это друг моего бывшего
мужа. Познакомься, Петь, это Гулька, я живу у нее на квартире.
Петька заинтересовался Гулькой. Они отошли в сторону и
о чем-то разговаривали. Гулька подошла к Вике с сияющим
лицом.
– У меня сегодня состоится свидание с Петькой.
Вике ничего не оставалось, как сказать ей:
– Поздравляю тебя с еще одной победой над мужчиной!
Гулька приосанилась и с улыбкой превосходства ответила:
– Я такая, от меня все мужики с ума сходят!
Вика продолжала работу, потому что ею было все сказа-
но. Гулька пристроилась рядом со своей квартиранткой и
спросила:
– В каком доме ты здесь жила?
В ответ она услышала:
– Я не поеду с последней машиной, а вместе со всеми пой-
ду пешком. Вот тогда я тебе покажу мой бывший дом. Между
прочим, мы с тобой можем зайти к моему бывшему свекру.
Он дед хороший. У него имеется большой сад, и мы сможем
взять у него яблок и груш для детей. Дед любит своего внука,
поэтому не откажет нам.
Рабочая смена подошла к концу, и Вика отправила водителя
одного, но отдала ему накладную, чтобы его не остановила
милиция. Вика с Гулькой пошли вместе. Они дошли до когда-
то бывшего дома Вики. Гулька наотрез отказалась заходить
в дом и послала Вику туда одну. Она вошла в дом уверенно-
259
спокойно, потому что знала, Володька в это время находит-
ся на работе. Вика открыла дверь и увидела свекра, который
возился около печки, и Володьку. Он стирал белье в стираль-
ной машинке, полоскал в детской ванночке, которую когда-
то отобрал у родного сына. От неожиданности такой встречи
Вика замерла всего на долю секунды. Взять себя в руки она
сумела очень быстро.
– Здравствуйте, как поживаете? – произнесла Вика.
Свекор ответил:
– Вот стиркой занимаемся, хозяйки-то в доме нет, да и ка-
шеварим сами.
Вика улыбнулась в ответ.
– Ну, это дело поправимое, для этого нужно только жела-
ние, и хозяйка в вашем доме появится. Вообще-то я пришла
к тебе, дед. Мы сегодня приезжали в ваш колхоз за картош-
кой. Обратно идем домой пешком. Поэтому я решила зайти
и попросить немного яблок для Вовчика и, если есть, то и
груш. Ну, разумеется, если тебе не жалко их дать для своего
внука.
Свекор засуетился.
– Ты подожди меня здесь, я схожу в сад и все принесу в дом.
Хитрый ход свекра Вика разгадала быстро, он хотел оста-
вить наедине сына и сноху, чтобы они разобрались в своих
отношениях. Дед, конечно, не догадывался, что Вика совсем
не собиралась разбираться с Володькой ни в чем. Бывший
муж раздевал взглядом Вику. От этого взгляда ей чуть не ста-
ло дурно, но, не моргнув глазом, она надела маску безразли-
чия. И вот на этот безразличный вид Володька среагировал
моментальной злобой. Он с силой бросил тряпки в воду и
сказал:
– Конечно, теперь я тебя не устрою в постели. Тебе нужен
вот такой, – и он положил левую руку на сгиб локтя правой
руки.
Внутри у Вики все клокотало: «Вот сволочь!» Володька хо-
тел ее унизить. Она сделала надменное лицо и фыркнула:
– Чего же мелочиться, бери выше, до плеча. Тебе до этого
очень далеко, ну ладно, потрепались и хватит, бывай здоров, –
Вика вышла из дома.
260
Ей уже не хотелось находиться в доме в ожидании све-
кра. Но она была рада, что сумела уделать Володьку. От ее
ответа на него напал ступор. С такими наглыми сволочами
разговаривать надо на их же языке. К сожалению, мужчины
относятся к женщине хуже, чем к машине. Ведь для того,
чтобы машина поехала в холодную погоду, ее каждый води-
тель прогревает. Тогда техника прекрасно трогается с места
и не капризничает в пути. А женщина – более тонкий ин-
струмент, и ей нужен настрой. Для этого всего-навсего нуж-
на ласка, а не хамское отношение, которое играет немало-
важную роль, потому что, если женщине хамить постоянно
и не ласкать перед сексом, то получится совсем обратный
результат. И еще женщина обязательно должна знать и чув-
ствовать, что если ее не любят, то хотя бы уважают как чело-
века, а не как секс-машину или бесплатную домработницу.
Разумеется, что мужчины, как и женщины, бывают разными.
Вот взять хотя бы Гульку. Она, видимо, никогда не видела
хорошего отношения к себе, поэтому била мужчину по са-
мому больному месту. Потом сама же поддавалась своему
же внушению, что называется самогипнозом. Гулька теперь
все стала видеть в искаженном виде, разбавляя свое виденье
алкоголем.
Вика вышла из дома и направилась в сторону дороги, где
ее ожидала Гулька. Едва дошла до дороги, как улышала голос
свекра:
– Вика, подожди, я набрал для Володюшки гостинцев.
Вика поблагодарила свекра и отправилась вместе с Гулькой
на работу.
– Что это ты вышла вначале без всего? – спросила Гулька, –
не могла дождаться, пока дед отдаст тебе эти фрукты?
Вике не хотелось делиться с Гулькой тем, что произошло в
доме.
– Просто дед долго собирал, а нам еще надо дойти до рабо-
чего места, – ответила она.
Вечером дети лакомились тем, что принесли родители.
Вика разделила фрукты поровну. В положенное время уло-
жила сына спать, и прилегла сама. По телевизору показывали
фильм. От просмотра фильма отвлек стук в дверь. Открывать
261
дверь Вика опасалась из-за Гулькиных друзей, поэтому спро-
сила:
– Кто там?
Услышав голос Гульки, открыла дверь. Перед дверью стоя-
ли Петька с другом, который жил по соседству с ее бывшим
мужем Володькой, и Гулька. Все трое широко улыбались. За-
тем Петька сказал:
– Вот, я тебе привел жениха. Гулька сказала, что у тебя нет
мужчины.
Вика стояла и смотрела на них, вытаращив глаза. Когда до
нее дошел смысл сказанных Петькой слов, то в ней закипела
злость, которая выплеснулась наружу:
– Женишок, значит? А ну-ка, пошли все отсюда вон! Если
вы пришли к Гульке, тогда оба к ней и идите.
Перед опешившими визитерами захлопнулась дверь. В этот
момент раздался голос Гульки:
– Подумаешь, какая цаца, непьющая и с мужиками не спя-
щая.
Послышался стук захлопнувшейся двери Гулькиной ком-
наты. В Вике все клокотало: «Так вон о чем Гулька шепталась
с Петькой на колхозном поле. Какая же она все-таки дрянь,
растлилась Гулька не только снаружи, но и изнутри». Утром
на работу они отправились вместе, но шли молча. На рабо-
чем месте в течение всего дня не общались. Случилась еще
одна неприятность, которая очень расстроила Вику и разби-
ла все ее надежды. Начальник общепита уволился с работы,
ведь именно он обещал Вике комнату в общежитии. Значит,
не видать ей своего угла, как собственных ушей. Их можно
увидеть только в зеркале, точто так же, как жилье – в меч-
тах. В мрачном настроении Вика сидела за столом на складе.
От невеселых мыслей отвлек скрип открывающейся двери.
В дверном проеме показалась маленькая и очень худенькая
фигурка. Вика пригляделась и узнала официантку из другой
столовой, которая относилась к их кусту. Эту цыганочку она
видела давно, когда еще работала в другом ОРСе, но знакома
с ней не была. Вика просто слышала, что ее все называли по
имени Аза. Тогда еще Вика подумала: «Ну, точно, как в песне,
– цыганочка Аза».
262
– Ну что застряла в дверях? Проходи, если уж пришла, –
произнесла Вика.
Аза осторожно вошла и остановилась молча.
– А молчишь чего, говори, зачем пришла. Или мне нужно
из тебя слова вытаскивать клещами?
Аза немного помялась и совсем несмело сказала:
– Вика, продай мне чайный сервиз на двенадцать персон.
Вика тяжело вздохнула, у нее уже собралась огромная сум-
ма несписанных денег. «Ладно уж, – подумала она, – двад-
цатью четырьмя рублями больше или меньше, но цыганочку
надо выручать. Видимо, хочет сделать кому-то подарок, а та-
кой подарок считался шикарным, потому что сервизов в про-
даже не было». От вздоха Вики лицо Азы изменилось. Вика
заметила эту перемену и произнесла:
– Какого цвета хочешь взять сервиз?
Лицо Азы озарилось улыбкой, обнажая совсем некрасивые
зубы, к тому же они были даже нечищенными. Аза осмелела
вмиг.
– Я думала, что ты мне откажешь.
Вика посмотрела на нее удивленно и спросила:
– Это почему?
Аза продолжила:
– Ну, во-первых, мы с тобой не знакомы, а во-вторых, я цы-
ганка.
Вика усмехнулась и ответила:
– Я тебя знаю давно, еще по другому ОРСу, ты работала
официанткой в столовой, и имя твое знаю точно так же, как и
ты мое. А то, что ты по национальности цыганочка, для меня
не имеет никакого значения. Я тоже по национальности не
русская, а татарка.
Теперь на лице Азы застыло выражение удивления, затем
произнесла:
– Ты совсем не похожа на татарку. А я поняла, просто ты
хочешь меня успокоить и поэтому обманываешь.
Вика расмеялась и ответила:
– Ну, подумай сама, какой смысл в том, чтобы обмануть
тебя? Я же от этого все равно ничего не буду иметь: ни богат-
ства, ни бедности, ни добра и ни зла.
263
Аза тоже засмеялась и была полностью согласна с Викой.
Она выбрала себе сервиз с яркими розами. Упаковав покупку,
спросила:
– Ты сейчас домой пойдешь? Нам ведь с тобой по пути,
только мне нужно будет забежать в школу и забрать сына. Он
у меня учится в первом классе.
Вика весело ответила:
– А мне нужно забрать сына из садика. Поэтому давай
встретимся вот здесь и пойдем вместе домой.
Они встретились в условленном месте и отправились до-
мой. Аза жила недалеко от дома Гульки. Сына Азы звали точ-
но так же, как и сына Вики. В общем, мальчишки оказались
тезками. Они шли по дороге чуть впереди своих матерей и
лопотали о чем-то своем. Было видно, что мальчишкам такое
знакомство интересно. Первой добралась до дома Вика и при-
гласила Азу к себе в дом только из-за детей.
– Пусть наши мальчишки вместе поиграются, видишь, как
они подружились? – сказала она.
Аза вошла в комнату Вики и оглядела ее. Общий язык они
нашли довольно быстро. Аза точно так же, как и Вика, не лю-
била алкоголь, зато любила также петь и пить чай. Две женщи-
ны сидели за чаем, дети их игрались. В этот раз Аза посидела
у Вики совсем немного. С этого дня они возвращались домой
всегда вместе с детьми и засиживались у Вики до того време-
ни, пока надо было укладывать детей спать. Аза и Вика пели
песни в комнате и вели две партии. Их песни слушала Гулька
c подругами. Мальчишки в это время занимались своими де-
лами. Они никогда не дрались и не ссорились. Когда подходи-
ло время расставаться, оба мальчика того не хотели, поэтому
Вика собиралась и шла провожать до дома новую подружку с
сыном. Гулька считала Азу человеком второго сорта из-за на-
циональности. В отличие от нее Вика считала Азу неплохой
женщиной. Аза не была красавицей, ее внешний вид сильно
портили зубы, и если она их не обнажала, то выглядела вполне
симпатичной. Худоба Азы поражала Вику. Она имела такой
же маленький рост, как и Вика, но тело было совсем плоское,
как у мальчишки-подростка. Отличить Азу от мальчишки-
подростка можно было только по волосам. Ее длинные и
264
густые волосы свободно спадали до пояса. Все три подруги
Гульки относились к Вике по-разному. Майка была настрое-
на к ней вполне дружелюбно. Инга смотрела на Вику так, как
смотрят на пустое место. Юлька старалась скрыть от Гульки,
что Вика ей интересна как человек. Одно время Аза надолго
пропала. Она не навещала Вику, так как у ее сына были кани-
кулы, и было незачем идти туда, где работала Вика, которая
никогда прежде не навещала Азу. У Азы была мать, и она жа-
ловалась на то, что ее мать бывает всегда чем-то недовольна.
В один из дней Юлька пришла к своей подруге, но Гульки не
оказалось дома. Она постучалась в дверь к Вике и спросила о
Гульке. Вика пригласила Юльку к себе и сказала:
– Если хочешь, то подожди Гульку у меня.
Таким образом, Юлька сдружилась с Викой. Она тоже хо-
рошо пела и не была любительницей алкоголя. Вика верно
предположила сразу, что Юльке не с кем было общаться, по-
этому она и водила дружбу с теми, кто ее принимал в свой
круг. Вику интересовало то, что случилось с такой красивой
девчонкой, и каким образом она потеряла ногу. Разумеется,
что спрашивать об этом было не совсем корректно. Юлька
оказалась хорошей девчонкой и из нормальной семьи. Вика
угостила Юльку чаем, и та рассказала, что с ней произошло
семь лет назад. Она дружила с парнем, которого любила. Была
уже договоренность о свадьбе, и лишь дожидались Юльки-
ного совершеннолетия. К свадьбе было все готово с обеих
сторон. За три дня до свадьбы она поехала кататься на мо-
тоцикле со своим женихом. Было лето, теплый вечер. Мото-
цикл прибавил газу и летел стрелой. Ветер ласкал прохладой
разгоряченные молодые тела и в какой-то момент подлетел
под зад КамАЗа. Случилось так, что парень отделался только
ссадинами и царапинами. А вот Юлька сильно пострадала.
У нее были повреждены тазовые кости и одна нога. Юлька
долго лежала в больнице. Ногу ампутировали полностью и
сказали, что нельзя будет рожать из-за повреждения таза. По-
сле выхода из больницы свадьбу отыграли, вместо ноги у нее
был протез, который был неудобен и до боли натирал оста-
ток культи ноги. Молодой муж хотел, чтобы Юлька носила
протез, который убивал своим весом и наносимой болью.
265
После ношения протеза она чувствовала себя так, как будто
ее только сейчас вытащили из-под машины КамАЗ. На этой
почве начались скандалы, и молодые разошлись. Виноватым
оказался протез. Вике было искренне жаль красивую и очень
несчастную Юльку. Она хорошо поняла, что ее молодой муж
не смирился с тем, что Юлька оказалась безногой и к тому
же не могла рожать детей, вернее, не разрешили этого делать
из-за опасения за ее жизнь. Врачи предупредили, что роды ее
убьют. Теперь Юлька стала частой гостьей Вики. Ее мальчи-
ка Юлька любила точно так же, как и его мать. Юлька почти
всегда говорила:
– Как мне хочется иметь вот такого своего ребенка.
Вика относилась к ее словам очень болезненно, совсем не
из-за того, что ревновала к ней своего малыша. А лишь пото-
му, что сочувствовала так, как будто это ей самой нельзя иметь
детей. Вика тяжело вздыхала.
– Юль, я хорошо тебя понимаю, но тебе этого делать не сле-
дует, ты можешь умереть, а ты еще такая молодая, – и про себя
думала: «И такая красивая». – Мне будет очень жаль, если ты
умрешь, и как эту потерю переживет твоя мать?
Юлька тоже тяжело вздыхала в ответ. Хоть у нее и не было
ноги, но она работала на дому. Юлька вязала на машинке кра-
сивые вещи, из-под ее умелых рук выходили умопомрачитель-
ные кофточки, платья, юбки и детские костюмчики. Свою ра-
боту она любила и вкладывала в нее часть своей души. В один
из таких вечеров они сидели, как обычно, и беседовали. Вдруг
Юлька заохала:
– Вика, ты не поверишь, но у меня болит мизинец на той
ноге, которой нет.
Тому, что сказала Юлька, Вика не удивилась, а ответила:
– Лично я этому очень даже поверю, потому что знаю, что
мизинец и остаток ноги-культи связаны между собой. У тебя
болят те жилки или связки, которые соединялись с мизинцем.
Поэтому ты чувствуешь боль в мизинце, хоть его уже и нет.
Юлька удивленно посмотрела на Вику и сказала:
– А другие люди надо мной смеялись, когда я об этом гово-
рила.
Вика сразу поняла, о ком идет речь.
266
– Ты не должна обращать внимания на тех, кто ничего не
понимает и не умеет сочувствовать, лучше всего с такими
людьми не делиться своими ощущениями и переживаниями.
Благодарные слезы выступили на глазах Юльки.
– Ты знаешь, Вика, я прихожу к тебе и чувствую себя впол-
не нормально, именно так чувствовала себя до аварии. У
меня появляется хорошее настроение, как будто ждет впереди
какое-то чудо.
Вика от всей души желала Юльке, чтобы с ней произошло
какое-нибудь чудо, но в душе все-таки в этом сомневалась.
Она была лишена самого большого счастья – иметь ребенка.
Предательство мужчины можно было и пережить, ведь та-
кое переживают даже полноценные женщины. Юлька могла
иметь мужчину на короткое время, а вот взял бы ее в жены
только один из миллиона человек. Было бы хорошо, если бы
этот миллионный отыскался и полюбил Юльку.
Аза стала посещать Вику реже, но когда заходила к ней, то
три женщины находили общий язык между собой. А у Гуль-
ки была своя компания. Любовник Петька ей не понравился,
и она завела себе нового поклонника, который недавно осво-
бодился из тюрьмы. Магнитофон в ее комнате по-прежнему
ревел во всю мощь динамиков. Застолье продолжалось до
трех часов утра. Утром Гулька появлялась на работе. Ее по-
мятый вид никого не интересовал, потому что она выглядела
так всегда. Только Вика очень переживала за ее дочь Наташку.
Как могла девочка в таких условиях готовить домашнее зада-
ние? Наташа училась в третьем классе. По сравнению со сво-
ей матерью девочка была рослой и крупной. На девятилетнюю
она была похожа только лицом, а по габаритам ей можно было
дать лет тринадцать. Под утро Гулька угомонилась со своим
любовником в этот день. Магнитофон смолк. Наконец-то в ти-
шине Вика стала засыпать. Сквозь дрему она услышала крик
Гулькиной дочери.
– Тетя Вика, тетя Вика, спаси меня!
Вначале Вика подумала, что это ей приснилось, но крик по-
вторился:
– Тетя Вика.., – и крик захлебнулся.
267
Вика быстро поднялась и подлетела к двери Гульки. Дверь
была заперта изнутри, поэтому Вика стала тарабанить в дверь:
– Гулька, сейчас же открывай дверь, или я ее сломаю.
Она прислушалась и услышала мужской бубнеж. Слов ра-
зобрать Вика не смогла, поэтому вновь стала дубасить в дверь,
но уже ногами. После недолгого битья по двери вновь при-
слушалась к тому, что происходит за дверью. Послышался
скрип кровати, затем топанье ног, и дверь открылась. Перед
нею стояла трясущаяся девочка. Это она открыла дверь. Вика
вошла в комнату и увидела, что Гулька спит на краю кровати.
Она издавала носом похрапывающие звуки. С другой сторо-
ны кровати лежал ее любовник, но между ними было большое
пространство. Мужчина делал вид, что он спит. Свое лицо к
Вике он не поворачивал. Девочку бил озноб, волосы были рас-
трепаны.
– Тетя Вика, забери меня отсюда, – с болью и дрожью в го-
лосе просила девочка.
Вика остановилась в нерешительности. Положить девочку
ей было не на что. Ребенок очень остро среагировал на не-
решительность. В глазах Наташи застыли страх и просьба,
они молили о спасении. Вика внимательно оглядела комнату
Гульки и решительно выкатила из ее комнаты кресло-кровать,
благо что оно имело колеса. В это ложе Вика уложила трясу-
щегося ребенка. Она немного посидела с девочкой и спросила:
– Наташа, что там у вас произошло? Почему ты звала меня
на помощь?
Девочка заплакала.
– Не плачь, Наташенька, не бойся, все уже закончилось,
лучше расскажи мне обо всем.
Девочка немного успокоилась и рассказала.
– Мамка и дядя Валера положили меня спать с собой. Они
легли спать по краям, а я лежала посередине. Потом мамка
заснула. Когда дядя Валера услышал, что мамка захрапела, он
стал меня гладить. Я закричала. Вначале я толкала мамку, что-
бы она проснулась. Она только сильнее храпела. Мамка всегда
крепко спит, когда выпьет водку. Ее даже один раз вынесли на
улицу пьяную те дядьки, которые с ней вместе пили. Даже до-
ждик ее не разбудил, она все равно спала, только свернулась
268
от дождя калачиком. Когда я закричала во второй раз, дядя Ва-
лера закрыл мне рот рукой. Он думал, что вы уйдете, а вы ска-
зали, что сломаете дверь. Он притворился что спит, а я в этот
момент успела перелезть через мамку и открыла дверь.
Вика была поражена рассказом девочки. Она вновь успо-
коила ее, потому что скоро надо подниматься и идти в школу.
«Господи, что же это такое творится? Родная мать стелет свое-
го ребенка под любовника, – думала Вика. – Гулька пропила
все мозги». С этими мыслями она и заснула. Разбудил ее стук
в дверь. Вика подошла к двери и спросила:
– Кто?
В ответ раздался злой и грубый голос Гульки:
– Конь в кожаном пальто. Открывай дверь.
Вика открыла дверь, и Гулька налетела на девочку.
– Ах, ты дрянь такая, вздумала на меня жаловаться? Ну-ка,
быстро домой пошла.
Вика заступилась за девочку:
– Что ты кидаешься на ребенка? Ничего она на тебя не жа-
ловалась. Просто твой хахаль вздумал изнасиловать ребенка.
Разумеется, что она испугалась мужика, который лезет к ней в
трусики и причиняет боль.
Гулька злобно посмотрела на квартирантку и изрыгнула:
– Какого хрена ты взяла мою мебель? Кто тебе разрешал?
Вообще, ты мне порядком надоела. Суешь свой нос куда не
следует и к тому же все выдумываешь про Валерку. Как он мо-
жет смотреть на глупого ребенка, когда с ним рядом я – Ведь-
мака?
Гулька хотела продолжать восторгаться своей особой, но
Вика перебила:
– Ты точно Ведьмака, потому что внешне на нее похожа, а
внутри ты порядочная сволочь. Выкатывай свою мебель и вы-
катывайся сама до кучи.
Гулька ошарашенно смотрела на Вику, затем обрела дар речи.
– Слушай ты, вали отсюда, я больше не сдаю тебе комнату.
Это заявление Вику не обескуражило, ей было чем отве-
тить Гульке.
– Твою квартиру я пока не освобожу по очень простой при-
чине. Зимой по закону никто не имеет права выгонять кварти-
269
рантов на улицу, даже в том случае, если я тебе не буду пла-
тить за жилье. Но я за квартиру плачу своевременно и даже за
месяц вперед. Если я сумею найти себе квартиру в это время,
то покину тебя с огромной радостью, ты мне тоже осточертела
вместе со своей пьянкой.
Гулька выкатила кресло и захлопнула ногой дверь в ком-
нату Вики. Она была очень рада, что ее ребенок крепко спал,
ничего не видел и не слышал. Вика разбудила сына, и они от-
правились вместе. Вначале она завела сына в садик, а потом
пошла на работу. Всю рабочую неделю Вика и Гулька не раз-
говаривали. Как на работу, так и обратно они ходили врозь.
Гулька жила своей привычной жизнью, Вике деваться было
некуда, поэтому продолжала жить в этой же квартире и терпе-
ла весь этот шум и гам. В выходной день Вика отправилась к
отцу, надо было занести ему продукты, которые он заказывал.
Отец находился в доме один и смотрел телевизор. Вика вы-
грузила все продукты и села пить чай. Вовчик ушел играться
на улицу. Отец вновь уставился в телевизор. Вика сидела и
держала в руке стакан с чаем. Что с ней произошло, она не по-
нимала, но оказалась не в том месте, куда пришла. Себя Вика
видела восьмимесячным ребенком, одетым в белое платьице
в горошек и с босыми ножками. Она сидела на руках отца и
смотрела на него. И это было так реально, потому что ощуща-
ла себя в детском тельце, а не в теле взрослой женщины. Отец
почувствовал взгляд маленькой Вики и посмотрел на нее, как
бы спрашивая взглядом: «Ну что?»
Ее мать в то время пекла плюшки, а Иринка, тоже малень-
кая, как всегда находилась около мамы и ела вкусную плюш-
ку. Вика еще не умела разговаривать, но ей тоже хотелось
есть такую же вкусную плюшку. Почему-то ей не давали,
поэтому она стала стучать ладошками по столу. Эта картинка-
реальность длилась буквально несколько секунд, потому что
стакан с чаем был таким же горячим и все также находился в
руке Вики. Было такое ощущение, что она на мгновение по-
сетила свое младенчество. «Как такое может быть?» – дума-
ла Вика. И чувство реальности происходящего не проходило.
Вслух Вика спросила у отца:
– Пап, а где наши фотографии?
270
Отец указал на шкаф. Вика подошла к нему и достала цел-
лофановый мешочек, где лежали фотографии. Она перебра-
ла все фотографии и нашла снимок, где она сидела на руках
отца. В белом платьице в горошек и с босыми ножками. Толь-
ко на этом снимке были родители, Димка, Иринка и она, вось-
ми месяцев от роду. Об этом сказал отец, когда Вика спроси-
ла его о своем возрасте. Она еще немного посидела у отца и
собралась уходить. Задуматься о том, что с ней произошло в
доме отца, не дал сынишка. Его пытливый ум хотел многое
узнать. Поэтому он задавал маме вопросы, на которые она
должна была ответить так, чтобы ребенок мог понять ответ на
все свои «почему». Вика с сыном зашла в дом, накормила его,
переодела и отправила гулять на улицу. Дома малыш сидеть
не хотел, ему было интересно общаться со своими сверстни-
ками. Там можно было покататься на санках, поиграться в
снежки или просто слепить снеговика. А может, даже сделать
крепость и там прятаться. Только Вика включила телевизор,
как услышала стук в дверь. Она убавила звук телевизора и
спросила:
– Кто там?
В ответ послышался голос Гульки:
– Открывай, свои.
Вика открыла дверь и увидела целую толпу, стоящую пе-
ред ее дверью. Это были Гулька со своим любовником и Инга
со своим сожителем. Вика остро почувствовала опасность,
и мелькнула мысль: «Неспроста они ввалились ко мне всей
гурьбой, хорошо, хоть Вовчик сейчас находится на улице
и ему не грозит опасность. Она быстрым взглядом окинула
всех вошедших к ней визитеров. По лицу Инги прочла, что та
жаждет увидеть какое-то зрелище, но злобности в ней не про-
являлось. В лице Гульки просвечивалась злобность, превос-
ходство и предвкушение мести, а также ехидство и ожидание
необычного зрелища. Ее любовник смотрел на Вику так, что
она сумела прочесть по его лицу: «Ты вырвала мою добычу и
утащила к себе, значит, за это будешь расплачиваться сама и к
тому же сполна». Сожитель Инги вел себя, как высший судья,
при этом было видно, что он размышлял, с каких слов начать
обвинение, чтобы до смерти напугать строптивицу. Оглядев
271
всю компанию, Вика поняла: они вынесли уже ей приговор
– изнасилование в извращенной форме при свидетелях. Муж-
чины прошли в комнату Вики и уселись на кровати. Женщи-
ны оставались стоять в ожидании зрелища. На Вику накатило
такое зло, когда они беспардонно устроились на ее постели.
Глаза Вики метали молнии, мозг работал лихорадочно, трезво
и четко. Слова вырвались самопроизвольно:
– Какого черта вы здесь развалились?
Мозг давал команду: этих наглецов надо вначале огоро-
шить, а потом давить на них. Наконец, сожитель Инги решил-
ся задать вопрос:
– Что это ты беспредельничаешь в чужой квартире?
Вика долго не думала.
– Это не я, а вы здесь беспредельничаете и ищете приклю-
чений на свою задницу.
В ответ раздался дружный смех всех четверых визитеров.
Вика поняла, что они имели в виду ее, а не себя. Тогда ей при-
шлось вспоминать весь ребячий жаргон. Именно этим она ре-
шила огорошить своих визитеров.
– Вы оба ответите на сходняке за беспредел, и ваши задни-
цы порвут на лоскуты, и будьте уверены, что я от такого зре-
лища не откажусь.
Вика повернулась к любовнику Гульки.
– А ты, мразь, будешь отвечать столько лет своей задни-
цей, на сколько тебя осудят. Ты сам знаешь, что за это бывает
с теми, кто занимается изнасилованием. И радуйся, что я не
допустила того, чтобы тебя отправили за ребенка вначале на
петушатник, а потом в расход.
Затем повернулась к сожителю Инги.
– Ты тоже пойдешь с ним в паре и не вагоном, а паровозом.
Думаете за меня некому заступиться? Нет уж, дудки, за все
ответите своими задницами. У меня имеются пять братьев:
трое – родных и двое – неродных.
Вика знала всех друзей Димки, они были старше Вики на
пять-семь лет, а для этих двух выродков они считались авто-
ритетами.
– И еще у моих братьев имеются друзья, которые хорошо
меня знают и с вас спросят по полной программе.
272
– А может, ты их назовешь по именам, – ехидно произнес
сожитель Инги.
Вика назвала имена Димкиных друзей, которые жили в
этом же поселке, где сейчас она снимала квартиру, и тех ребят,
с кем она училась в училище. Сожитель Инги не сумел скрыть
от Вики, что он находится в недоумении, и Вика продолжила:
– Так что, друзья-придурки, за беспредел ответите вы, а не
я. Если у вас мозги еще варят, то вначале подумайте, стоит
ли подставлять свои задницы из-за непутевой пьяницы или за
бутылку водки, которую она вам купит.
От этих слов Гулька взбеленилась:
– Ну, ты и наглая сволочь!
Вика ответила:
– Наглая сволочь – это ты. Сейчас без жилья нахожусь я, но
очень скоро без жилья останешься ты. Тебя его лишат из-за
аморального поведения и лишат родительских прав.
Гулька двинулась в сторону Вики, она ничего не поняла из
того, что говорила Вика, потому что горела жаждой мщения.
Сожитель Инги остановил Гульку, схватив за волосы, и ска-
зал:
– Ладно, шалашня, пошли, проверим ее базар и тогда ре-
шим, что делать, никуда она от нас не денется.
На Вику он смотрел с подозрением и угрозой. Любовник
Гульки опустил глаза в пол и больше не поднимал их. Четве-
ро визитеров отправились восвояси, зрелище не состоялось.
Вика закрыла за ними дверь, сняла с кровати постельное белье
и бросила его в стиральную машину. Застелив постель чистым
бельем, легла. Как же она устала оттого, что не имеет своего
жилья. И как тяжело находиться всегда в большом напряжении.
Тут же вспомнилось, что произошло с ней в доме отца. Значит,
это моя мамочка давала мне знать о надвигающейся опасно-
сти и о том, что нужно опираться на близких и знакомых лю-
дей, что в человеческих силах черпать знания или имена тех
людей, которые были встречены на пути. Даже независимо от
того, сколько прошло лет с тех пор. Но она не сумела расшиф-
ровать данного ей знака. С Викой часто происходили такие ме-
таморфозы. Она оказывалась в разных ситуациях, из которых
просто не было выхода. Но с ней всегда что-то происходило.
273
Как будто кто-то вскрывал ее черепную коробку и вкладывал
туда нужный ответ или выход из положения, довольно-таки
трудного. И сейчас она сумела разгадать замыслы тех, кто был
настроен против нее, и даже сумела отвести от себя надвигаю-
щуюся опасность. Придя в себя окончательно после того, что
произошло с ней всего несколько минут назад, Вика позвала
домой сынишку. Ребенок был доволен, он вволю наигрался на
улице и поэтому хорошо покушал. Мама искупала его перед
тем, как уложить в постель. Вначале они, как всегда, читали
книжки или рисовали. А перед самым сном смотрели по теле-
визору передачу для детей «Спокойной ночи, малыши». По-
сле просмотра мультфильма Вовчик крепко засыпал до самого
утра.
Гулька демонстративно не замечала свою квартирантку,
которая отвечала тем же. Это продолжалось всю рабочую не-
делю. Больше никто Вику не посещал без ее приглашения.
Но появилась Юлька, которая исчезла как-то внезапно. Вид у
Юльки был виноватый, и она призналась Вике, что обо всем
знала от Гульки и Инги, когда те были вместе со своими муж-
чинами. Они взяли с нее слово, да еще и пригрозили. Поэтому
она здесь и не появлялась.
– Наверное, ты на меня обиделась и не захочешь больше
видеться со мной? – спросила она.
Вика ответила:
– Нет, Юль, я на тебя зла не держу. Если бы ты обо всем
рассказала мне, то они не пожалели бы тебя. Эти люди начали
давно разлагаться, и поэтому сейчас они уже не люди, а так,
какое-то подобие человека-обезьяны. К тому же ты их всех
знаешь давно и это твои друзья.
– Никакие они мне не друзья, больше я к ним ходить не
стану, – ответила Юлька.
И действительно, Юлька теперь сторонилась бывших под-
руг. Она каждый день навещала Вику. Затем как-то к Вике за-
шла Инга, посидела немного и спросила:
– Как ты познакомилась с теми ребятами, имена которых
назвала? Ведь они почти все шпана шпаною и некоторые из
них в большом авторитете, ты же совсем другая. За что они
могут тебя уважать?
274
Вика ответила:
– Все очень просто, мы вместе росли. В жизни можно кем-
то восхищаться, а кого-то охаивать, но прежде всего надо
оставаться самим собой – человеком. Именно за это тебя и бу-
дут уважать, а не за то, что ты будешь кому-то подражать, как
попугай или обезьяна. Ты лучше скажи, куда пропали твой со-
житель и любовник Гульки?
Инга невесело ответила:
– Мой придурок вытащил из кассы магазина деньги, вот его
и арестовали. Валерка где-то пропал после того разговора с
тобой. Ну ладно, девки, я пошла, вон, дверь хлопнула, это, на-
верное, Гулька пришла. Мне так хреново и хочется выпить.
Инга скрылась за дверью, а Вика произнесла вслух:
– Зачем она пьет? Она же беременная, и как она будет жить
без денег? Выйти на работу она не сможет из-за ребенка. Ког-
да появится ребенок, его надо будет обувать, одевать, поить и
кормить.
Юлька фыркнула и ответила:
– Да она и без ребенка нигде не работала.
У Вики округлились глаза.
– На что же она жила, если не работала?
Юлька пояснила:
– У Инги есть ребенок и свекровь, которая их кормила и
поила, но теперь забрала мальчика к себе, потому что Инга
со своим сожителем бывали всегда пьяными. Уроки ребенку
делать было негде, да и дрались они ежедневно.
Вика задумчиво сказала:
– Как хорошо, что у мальчика имеется защита в лице ба-
бушки. А вот Наташку мне очень жалко, у нее-то нет бабушки.
В этот раз я сумела вытащить девочку из Валеркиных лап, но
где гарантия, что у Гульки не появится новая такая же сволочь,
которая позарится на ребенка? Неужели никто не видит, как
ведет себя Гулька, и что ее девочка находится в большой опас-
ности?
Юлька странно смотрела на Вику и произнесла:
– Я не слышала от Гульки, что ее Валерка собирался изна-
силовать Наташку.
Вика вздохнула и ответила:
275
– Ой, Юлька, именно из-за этого и взбеленилась Гулька.
Мне пришлось под утро забирать девочку к себе. Уложила ее
на кресло-кровать Гульки в своей комнате, пока она там хра-
пела пьяная. Так Гулька еще упрекать меня стала, что я взя-
ла себе ее кресло-кровать. Она переживала за мебель, а не за
дочь.
Вновь раздался голос Юльки:
– Так вот из-за чего произошел весь этот сыр-бор? Если б
я об этом знала, то не молчала бы. У Гульки есть старшая се-
стра, и живет она почти рядом. Я знаю, что в данный момент
она собирает документы для оформления Наташки в интернат.
Значит, я сейчас зайду к ней и расскажу обо всем, что здесь
произошло. Я уверена, что она на время заберет девочку к
себе. Ведь сын Гульки живет с отцом в нормальной семье и
довольно хорошо учится в школе. Гулька очень злилась за это
на свою сестру, ведь это она дала знать ее второму мужу, что
Гулька стала сильно пить. Потом она хотела поехать в Наро-
Фоминск, там сейчас живет ее сын, и выкрасть его. Только на
это уже не было ни денег, ни времени. Потому что все, что
она зарабатывает, пропивает со своими собутыльниками. Вре-
мя для нее летит совсем незаметно. Я навещала Гульку в то
время, когда она бывала трезвой. Когда у нее начинался оче-
редной загул, мне приходилось уходить от нее, ссылаясь на
срочную работу. Как и ты, я тоже не люблю пьяниц, они такие
бестолковые в таком состоянии, что в пору самой можно сой-
ти с ума от них. Ну ладно, я пошла к сестре Гульки.
Юлька взяла в руки костыли и пошла, стуча ими по кори-
дору. Гулька в это время гуляла и веселилась под мощный рев
динамиков магнитофона.
В этот выходной день, как обычно, Вика навестила отца. За-
тем отправилась с сыном в кинотеатр на мультфильмы. Выйдя
из кинотеатра после просмотра мультиков, они направились в
кафе. Вовчик расправился с пирожным, мороженым и лимона-
дом. Спешить матери с сыном было некуда. Поэтому возвра-
щались домой прогулочным шагом. Как всегда мать отвечала
на все «почему» сына. Их беседа была веселой, поэтому часто
был слышен смех. Во время беседы раздался голос:
– Вика.
276
Она отвлеклась от разговора с сыном и увидела идущего
к ним навстречу Генку. Он широко улыбался своей красивой
улыбкой, при которой обнажал безупречно красивые зубы.
Вика смотрела на Генку, но не видела в нем Генку из детства,
он казался для нее совсем чужим и посторонним человеком.
От такого восприятия она чувствовала себя как-то неуютно.
Генка подошел к ним и сказал:
– Привет, можно и мне вместе с вами посмеяться и погу-
лять?
И услышал в ответ:
– Улица принадлежит всем людям, а не только нам двоим.
Если хочешь, то гуляй, запретить тебе этого никто не сможет.
Ответ Вики рассмешил Генку.
– Ничего не скажешь, очень оригинальный ответ, но это на
тебя так похоже. Ты и в детстве не была такой, как все другие
девчонки. Может быть, поэтому все мальчишки сходили по
тебе с ума. А теперь от тебя сходят с ума взрослые мужчины.
Ты, как тогда, так и сейчас остаешься загадкой, которую очень
хочется разгадать.
Разговор между ними был совсем ни о чем. Так, пустой
треп. Незаметно дошли до дома, где снимала квартиру
Вика.
– Может быть, пригласишь меня на чашечку чая по старой
дружбе? – смеясь, произнес Генка.
– Ну, если тебя замучила жажда, то могу угостить чаем, –
ответила Вика.
Генка вошел в комнату и огляделся. Излишеств в комнате
Вики не было, здесь находилось только то, без чего нельзя обой-
тись любому человеку. Вместо шифоньера у нее стоял сервант.
Он служил и тем, и другим. За стеклом стояла посуда, а там, где
были дверцы, находились вещи: постельное белье, полотенца,
одежда Вики и детские вещи. Этот сервант Вика рискнула ку-
пить. Вещь была громоздкой, а своего собственного угла у нее
не было. Таскать такую махину по квартирам будет обремени-
тельно. Вика не любила беспорядка в доме, поэтому пришлось
приобрести эту тяжеленную махину, да еще выплачивать четы-
ре месяца по двадцать рублей. Вещь была дешевой, потому что
куплена с рук у знакомой.
277
– А у тебя уютно, – сказал Генка.
Вика улыбнулась и ответила:
– Спасибо за доброе слово, но у меня здесь имеется только
то, что нужно при первой необходимости. Вот если бы у меня
было свое жилье, то можно было бы взять хорошую мебель в
кредит и постепенно за все выплачивать.
Выгонять Генку было неудобно, но подходило время, когда
надо ребенка купать и укладывать спать. Все же извинившись
перед Генкой, она сказала:
– Ген, у меня больше нет свободного времени для тебя, по-
этому давай попрощаемся.
Вика видела, что уходить Генке совсем не хотелось, и все-
таки он выполнил то, о чем просила подруга детства. Вика
искупала сынишку, покормила и уложила спать. Затем, упра-
вившись с делами, легла в постель сама. Ее не покидало чув-
ство, что вместо Генки рядом с ней находился совсем чужой
человек. О Генке напоминали только общие воспоминания.
Когда она не смотрела на Генку, то точно знала, что с ней раз-
говаривает тот Генка, из детства. На следующий день Генка
пришел к Вике в то время, когда она уложила спать Вовчика.
Генка уже знал, что Вика укладывает сына спать в девять ча-
сов и всегда соблюдает этот режим, в разговоре она сама об
этом упоминала. Раздавшийся в окне стук испугал Вику. Она
подняла глаза и увидела за окном Генку. Вика вошла в коридор
и открыла дверь.
– Здравствуй, – сказал он, – можно зайти к тебе в гости?
Вика знала Генку почти тринадцать лет, поэтому не опаса-
лась его и разрешила войти. Разговаривали они тихо, вклю-
ченный телевизор иногда привлекал внимание к себе. После
чая Генка сказал:
– Вик, пойдем немного прогуляемся. Твой малыш спит, да и
мы не будем ему мешать своими разговорами.
Вика никогда не оставляла сына одного в доме. Затем по-
думала: «Вовчик всегда спит крепко и ночью никогда не про-
сыпается».
– Ладно, – ответила она, – пойдем и немного погуляем, толь-
ко далеко от дома уходить не будем. Мало ли что может слу-
читься, квартира эта очень шумная, могут испугать ребенка.
278
Они вышли на улицу, немного побродили вокруг дома.
Вика не удержалась и забежала домой посмотреть на сына.
Он спал спокойно, мать поцеловала спящего сына и вновь
вышла на улицу. В комнате Гульки стояла гробовая тишина.
Вика очень любила качаться на качелях и сейчас, а не только в
детстве. Они с Генкой нашли такое место на детской площад-
ке, совсем недалеко от дома. Со стороны это могло смотреть-
ся странно. Сидит взрослая тетя, в данное время совсем не
худенькая, и качается на детских качелях. Вика очень сильно
поправилась, так как два раза беременела от Вальки. И обе
беременности были легкими. Ее совсем не тошнило, наобо-
рот, ей почти всегда хотелось есть. Из-за этих беременностей
размер одежды увеличился до пятьдесят второго. Зато фигура
по-прежнему оставалась красивой. Объем груди и бедер со-
ставлял по сто одному сантиметру, а талия – семьдесят. Валь-
ка уговаривал Вику родить ему ребенка. Только наученная
горьким опытом Вика видела, что Валька никогда не станет
для нее помощником, а двоих детей одной не вытянуть. Лишь
по этой причине Вика не стала рожать. На самом деле она
видела свою семью большой, где имеются оба родителя и пя-
теро малышей, которых Вика любила до самозабвения. Генка
с Викой посидели на качелях совсем немного, и она заторопи-
лась домой. Там был ее малыш, самый родной и близкий для
нее человечек, ради которого она не пощадила бы ни себя, ни
того, кто осмелился бы его обидеть. Перед входом в дом Вика
остановилась, и в этот момент Генка ее поцеловал. Они цело-
вались впервые за тринадцать лет знакомства. После поцелуя
Генка сказал:
– Вика, может быть, мы сумеем построить свою семью, да-
вай попробуем.
Вика стояла и думала: «Внешне Генка сильно изменился,
видимо, и я не осталась прежней. Прежняя я только внутри.
Если я не изменилась внутренне и осталась прежней, значит,
и Генка должен остаться точно таким же, каким был раньше.
А он был неплохим парнем, правда, шел на поводу у Миньки,
но теперь рядом с ним буду я. Значит, не сумею позволить ему
влезать куда попало и делать плохие дела». Вслух же она про-
изнесла:
279
– Попробовать можно все, но будет гораздо лучше, если
иметь цель в жизни и стремиться к этой цели.
Генка не понял слов Вики и спросил:
– Так ты согласна или нет? Я не умею так мыслить, как ты,
изложи мне все попроще.
«Неужели я зануда?» – подумала о себе Вика и ответила:
– Давай попробуем, а что делать дальше, будет видно
потом.
В дом они вошли вместе. В этот день у них была первая
брачная ночь. Так уж вышло, что первый поцелуй и первая
брачная ночь произошли в один день. Вика думала, что ее
жизнь теперь наладится. Генка устроится на работу, и они
будут нормально жить. И теперь ей не страшны любовни-
ки Гульки, больше они не будут раздевать ее своими взгля-
дами. Она занялась бракоразводным процессом с Валькой.
Как и обещал, на разводе он так ни разу не появился. После
третьей повестки, по которой Валька вновь не явился в суд,
их развели в его отсутствие. Наконец, Вика свободно вздох-
нула, она отвязалась от Вальки навсегда, больше их ничто
не связывало. Оказавшись в суде, Вика решила поискать по
кабинетам Зинку, ведь она работала секретарем в судебно-
исполнительном отделе. Зинки нигде не было видно. Вика
решила заглянуть в последний кабинет и уйти. Она откры-
ла дверь и увидела, что все столы, а их было три, завалены
разными вещами. Здесь были разнообразные вещи: зонты,
сумки, плащи, кофты, костюмы мужские и женские, разноо-
бразная обувь и еще что-то в маленьких коробках. Вокруг
этих столов копошились люди, как Вика поняла, работники
суда. Они не заметили Вику, которая застыла от изумления и
услышала:
– Кому нужен зонт, совсем новый – цена три рубля? А кому
нужен плащ – всего пять рублей?
Затем говоривший обернулся и увидел изумленное лицо
Вики.
– Откуда здесь посторонние? – произнес он и захлопнул
дверь перед носом Вики.
Она стояла и тупо смотрела на закрытую дверь. Спустя
секунду Вика развернулась и ушла. «Так вот откуда у Зинки
280
такие модные и добротные вещи, – подумала она. – Надо же,
зонт у них стоит три рубля, когда его реальная цена тридцать
рублей, а плащ – пять рублей при реальной цене в пятьдесят
пять рублей. Это говорит о том, что они конфискуют вещи у
людей за мизерную сумму. И все вещи совсем новые, рванья я
там не видела. Вот так жизнь, у кого-то слезы из-за того, что
отбирают вещи по смешной цене, а у кого-то радость, приоб-
рели вещи за сущие копейки и к тому же совсем новые. Я бы
такие вещи носить не смогла, ведь они политы вначале по-
том, а после – слезами людей». Она возвращалась на работу,
так как рабочий день еще не закончился. На пути встретилась
женщина, которая жила с Валькой по соседству.
– Ой, Вика, давненько я тебя не видела, как ты живешь, как
сыночек твой?
Вика ответила:
– Спасибо, у меня все хорошо.
Женщина продолжила:
– Ты давно видела Вальку? Его сегодня забрали в милицию,
ты не знала об этом?
Увидев на лице Вики недоумевающую реакцию, она про-
должила:
– Нормальную жизнь Валька увидел только тогда, когда
стал жить с тобой. Мы все за него радовались, ходил всег-
да чистенький, лощеный и выхоленный. Конечно, его мать
виновата в том, что настраивала его против тебя. Я ей го-
ворила, чтобы не лезла к вам и не потакала ему в выпивке.
Только никто меня слушать не хотел. Как только ты сменила
квартиру, так он сильно запил. Дошло до того, что спьяну
залезли в деревенский магазин и набрали там столько водки,
сколько могли унести. Выпить они ее толком не успели, упа-
ли там, где пили, недалеко от магазина. На следующий день,
то есть сегодня, их всех взяли тепленькими, даже проспаться
не успели. Учет в магазине провели быстро. Всю недостачу
магазина списали на них, и теперь ко всем придут судебные
исполнители. Они будут описывать вещи за долги. К тебе
тоже, наверное, придут.
Вика удивилась еще больше:
– С чего это они придут ко мне?
281
– Как это с чего? – удивилась женщина в свою очередь, – он
же твой муж, и вы с ним официально зарегистрированы.
Вика ответила:
– Я с ним уже развелась, и он больше не является моим му-
жем. Он был и есть сынок своей мамы, которая поощряла его
пьянку. Ну ладно, мне пора идти на работу.
Вика шла дальше и думала: «Неужели ко мне явятся су-
дебные исполнители? Надо зайти к Зинке и сказать, что у
Вальки за один год набралось три статьи за нарушение тру-
довой дисциплины. Так что Валькины долги пусть платит
его мамочка».
Спустя какое-то время Вика узнала, что ее бывшая све-
кровь направляла судебных исполнителей к ней как к закон-
ной жене. Только она не учла того, что Вика написала заяв-
ление, что бывший муж не мог даже обеспечить себя едой.
В общем, Вика сумела оградить себя от посягательств на ее
крошечное добро.
Жили Вика с Генкой как-то странно. Прошло уже два ме-
сяца с тех пор, как они стали вместе жить. Утром Вика ухо-
дила на работу, а Генка уходил к себе домой. Возвращался
он вечером, ночевал, а утром вновь уходил. О работе он речи
не заводил. Вику он оберегал ревностно от всех мужчин. К
отцу Вика ходила с сыном и всегда без Генки. Что он делал,
как проводил время и с кем, Вика не знала. Она искренне на-
деялась, что его куда-нибудь примут работать, потому что
судимых людей на работу принимали либо неохотно и под
нажимом со стороны участкового, либо вообще не принима-
ли. В этот выходной день Генка уговорил Вику сходить к его
матери, где она жила с новым мужем. Втроем они доехали
на автобусе до нужной остановки и собирались пересесть в
другой автобус. Только вышли из автобуса, как Вика увидела
некрасивую картину. Народ, вышедший из автобуса, обходил
человека, который не мог самостоятельно подняться, все его
попытки оказывались тщетными. То ли ноги отказывались
ему служить, то ли земное притяжение было огромным, но
всегда этот мужчина оказывался лежащим на земле. Он был
примерно ровесником Вики, с кудлатой головой и беспомощ-
ным взглядом. Он тянул руки к прохожим, но они шарахались
282
от него, как от чумы. Невооруженным глазом было видно,
что человек пьян. Генка подошел к нему и помог встать на
ноги. Остановившаяся рядом Вика с интересом разглядывала
забулдыгу. Взгляд пьяницы упал на Вику, и их глаза встрети-
лись. На глазах эта пьянь начала трезветь и чувствовать себя
неуютно. Вика это заметила и отвернулась. Когда Генка подо-
шел к ней, она спросила:
– А кто это?
И услышала в ответ:
– Это Стас.
Генка тянул Вику за собой:
– Пошли.
От ответа Генки Вика остановилась совсем недалеко от
Стаса. Она повернулась в его сторону, пристально пригляде-
лась и не заметила, что произнесла вслух:
– Это Стас?..
Ее слова были услышаны Стасом, весь его вид говорил,
что он готов в этот момент провалиться сквозь землю от
стыда. Только бы не видеть и не слышать изумленного во-
проса и глаз той, в которую был влюблен, и это чувство с
годами не растаяло. До сей поры он не находил себе покоя.
Им было сделано несколько попыток, чтобы создать себе
семью. Встреченные на пути женщины ничего не смогли
сделать, чтобы у него появилось искреннее желание жить
с одной из них. Стас после службы в армии уехал к роди-
телям в Мангышлак. Он был сильно обижен на Вику, пото-
му что она не отвечала на его письма. О том, что Вика по-
кинула самовольно город Махачкалу, Стас не знал. А Вика
совсем забыла, что где-то находится Стас. Денег он зара-
батывал много, а набрав определенную сумму, возвратился
из Монголии в Россию. Ему хотелось встретиться с Викой.
Ребята рассказали Стасу, что Вика вышла замуж и растит
сына. Стас запил беспробудно, всюду его сопровождали
друзья, их у него было много. С исчезновением денег про-
пали из его жизни и друзья, с которыми всегда было весело.
Исчезнувший из его жизни куда-то образ, который можно
было залить алкоголем, вдруг возник перед ним. Теперь
Вика стояла и смотрела на него с удивлением и изумлением
283
оттого, что она видела. Этот взгляд отрезвил его. Вика от-
вернулась и ушла с Генкой. Стас шел твердой походкой, но
не замечал этого. Та нечаянная встреча больно его ударила:
«Что я делаю? – подумал Стас. – Спился совсем вконец так,
что Вика меня не узнала, хоть смотрела пристально, почти
в упор. На ее лице было написано неподдельное удивление,
и она не верила, что это дерьмо, валяющееся беспомощно в
пыли, и есть я, а не кто-то другой. Нет, – решил Стас, – та-
ким меня больше никогда Вика не увидит. Я не хочу выгля-
деть свиньей в ее глазах и докажу, что сумею справиться с
алкоголем без принуждения – самостоятельно». Сердце его
плакало. Вика разбередила рану, и вновь она не свободна.
Сразу видно, что с ней живет Генка. Весь помятый, но на
твердых ногах Стас вернулся домой. Его бабушка опять вы-
говаривала ему:
– Ну что ты делаешь с собой? Скоро и на человека похож не
будешь, глянь, все лицо опухло от пьянки.
Стас обнял бабушку и сказал:
– Все, бабуль, я больше не буду пить, хватит, подурил будь
здоров, пора и за ум браться.
Бабушка стояла и качала головой.
– Ну да, внучек, только чуть проспишься и вновь пойдешь
искать друзей с вином. Или же будешь просить денег у меня
на пиво.
На замечания бабушки Стас ничего не ответил. Он упал в
кровать и лежал, осмысливая то, что с ним сегодня произо-
шло. С этими тяжелыми мыслями он и заснул. Проснулся
Стас рано утром. Бабушка уже не спала, а хлопотала по
дому. Завтракать не хотелось, сильно болела голова, но
лечить ее никто не собирался. Нужную дорогу он увидел
во сне. Ему приснился храм Божий. Денег у бабушки Стас
брать не стал, отправился туда пешком, предупредив бабуш-
ку, что поселится в храме, если получит на то разрешение.
Бабушка смотрела на внука и не понимала, то ли он шутит,
то ли говорит правду. Вслух же она произнесла:
– Если твоя душа этого просит, то иди туда, куда она тебя
зовет. Иди, Стасик, может быть, Господь тебе поможет.
284
Стас обнял бабушку и отправился в путь. Бабушка перекре-
стила внука вослед и произнесла:
– Храни тебя, Господь, внучек. Знать, что-то с тобой прои-
зошло такое, отчего ты решил встать на путь истинный.
Жил при храме Стас целый год. От алкогольной зависимо-
сти избавился, но душа его находилась в смятении. В разгово-
ре со старшим по сану Стас спросил:
– Как мне жить дальше?
Старец несколько минут в задумчивости молчал. Затем
ответил:
– Не отворачивайся от мира, если он тянет тебя к себе, иди
в люди. Только всегда помни, что все зависит от тебя самого, и
какой путь ты для этого изберешь. Тернии и ухабы всегда су-
ществовали на жизненном пути людей. Крепкие духом люди
всегда сумеют их преодолеть. Для этого нужно иметь только
желание двигаться к истинной цели добра и света. Если по-
ставить это для себя целью, тогда ты справишься со всеми не-
взгодами и неурядицами.
Стас вздохнул и ответил:
– Я вам очень благодарен за все, что сделали для меня, и
признаюсь честно, что душа моя находится не здесь, а там.
Именно от этого я чувствую что-то непонятное, будто бы я
перед вами провинился.
Старец ответил:
– Значит, смело иди туда, куда стремится твоя душа. Здесь
ты нашел только временное пристанище. Иди с миром, сын
мой, и с Богом, – он перекрестил Стаса и уединился в келье,
оставив Стаса одного.
В этот же день Стас с легким сердцем покинул храм.
Встреченные на пути друзья радовались его возвращению.
Никто из них не знал, где так долго пропадал их друг. Друзей
Стаса удивило то, что он наотрез отказался с ними выпить.
Теперь друзья смотрели на него, как на чудака. Год, который
провел Стас в храме, не прошел для него даром. До него до-
шло, что нельзя идти на поводу у кого бы то ни было, и у него
должна быть цель в жизни. Поэтому Стас не обращал внима-
ния на реакцию бывших друзей. Постепенно «друзья» отсея-
лись, и он остался один. Трезвым умом и взглядом Стас уже
285
понимал, что это были не друзья, а знакомые собутыльники,
от потери которых он ничего не потерял, наоборот – обре-
тает. Обретает самого себя, независимого. Перевоплощению
Стаса больше всего радовалась бабушка и благодарила Бога,
что внук обрел разум светлый и трезвый. Правда, долго ба-
бушка не прожила, но ушла она из жизни не огорченной и
не обеспокоенной за внука. Бабушка твердо знала: ее внук в
этой жизни теперь будет крепко стоять на ногах и с трезвой
головой.
Вика шла с Генкой и сыном. Перед глазами все стояла не-
приятная картина со Стасом. «Господи, – думала она, – как же
Стас изменился! Он уже не был похож на себя прежнего. Что
же будет дальше, если он так сильно опустился уже сейчас?».
Вика не замечала, что Генка за ней внимательно наблюдает.
Они дошли до высотного дома, и Генка спросил:
– О чем ты так задумалась? Мы уже дошли до нужного
подъезда.
Вовчик отвлек взрослых от разговора, и Вика была этому
рада. Не могла же она сказать Генке, что когда-то Стас ухажи-
вал за ней и даже звал замуж. Сеять ревность между друзьями
в ее планы не входило. И вообще Вика относилась к друзьям
и знакомым с уважением и с большой осторожностью, чтобы
не обидеть кого-либо из них даже нечаянно. Например, если
ее подруги встречались когда-то с ребятами, и в данное вре-
мя давно расстались, Вика все равно никогда с ними, как с
женихами, не встречалась. Все их поползновения отсекала на
корню, не боясь обидеть горе-поклонников. Ею это восприни-
малось, как предательство по отношению к подругам. Дружбу
Вика высоко ценила и дорожила этим союзом, поэтому нико-
го и никогда не подводила. Точно так же вела себя и Иринка
со своими подругами. В этом обе сестры были одинаковыми,
хоть вкусы у них были разными буквально во всем. Они вош-
ли в квартиру, где жила мать Генки с новым мужем. Это была
обычная однокомнатная хрущовка. Старики были оба хорошо
навеселе. За стол пригласили и Вику с сыном, но она отказа-
лась, сославшись на то, что надо навестить отца и засиживать-
ся нет свободного времени. Вика и в самом деле собиралась
это сделать, только чуть позже. Но из-за того, что здесь не
286
было трезвых людей, она хотела поскорее уйти из этого дома.
Конечно, Вика извинилась перед матерью Генки, сказала, что
посмотрела, где и как они живут. Генка обиделся на Вику за
поспешность. Вика поэтому ему сказала:
– Ген, ты оставайся здесь и побудь с матерью, если хочешь,
а мы с Вовчиком навестим моего отца. Встретимся с тобой
дома.
Вика навестила отца и возвращалась на съемную квартиру.
Вовчик, как всегда, увидев детский муравейник, где все копа-
лись в песочнице, остался играться с детьми на улице. А Вика
подошла к порогу дома и увидела, что у нее нет возможности
войти в дом. На пороге, перед дверным проемом, валялся пья-
ный мужчина так, что перешагнуть через него не могла, по-
тому что он лежал вдоль двери, а не поперек. Вике пришлось
постучать в окно Гульки, которая вышла из дома на стук и
остановилась перед живым барьером.
– Надо же, все-таки свалился гад, ведь говорила ему, что-
бы лег спать. Это называется, он пошел за водкой, – гудела
Гулька.
– Ну и как теперь мне войти в дом? – спросила Вика.
– Сейчас, – ответила Гулька, – я его немного подтяну, тогда
ты сумеешь перешагнуть через него.
Вика была зла на всю пьянь и думала про себя: «Куда ни
брось взгляд, всюду валяются пьянчуги, как дохлые мухи, или
барахтаются, как беспомощные тараканы, перевернутые квер-
ху ножками». В этот момент Гулька подтянула в дом своего
собутыльника. Скорее всего это был новый поклонник Гульки,
которого Вика раньше здесь не видела. Гульке удалось немно-
го сдвинуть бесчувственное тело, и маленькое пространство
появилось, где Вика могла поставить одну ногу. «Ладно, – по-
думала она, – теперь можно будет перешагнуть через барьер».
Вика перешагнула через мужчину, который не подавал при-
знаков жизни, и оказалась рядом с Гулькой.
– Кто это такой? Твой новый ухажер?
Гулька встала в позу и ответила:
– Да, это мой муж, вернее, почти муж. Он зовет меня за-
муж. А я за него выйду, потому что он обеспеченный человек.
287
У него имеется трехкомнатная квартира, дача и машина. Он от
меня без ума.
Вика чуть не ляпнула: «Конечно, без ума, потому что он его
пропил очень давно и поэтому валяется прямо на дороге, что
в дом войти нельзя».
С видом превосходства Гулька продолжала:
– Этот мужчина на тебя не клюнет, вот так-то.
Сдержать смех Вика не сумела.
– Гулька, успокойся, конечно, этот мужчина полностью
твой, потому что я для него не подхожу. Видишь, какой Апол-
лон валяется у твоих ног?
Слова Вики были приняты за чистую монету. Наконец-то,
Вика открыла дверь и вошла в комнату. Она включила телеви-
зор и прилегла отдохнуть, ноги отекли от ходьбы. Полчаса на
отдых ей хватило. В этот момент к Вике зашла Аза с сыном, а
следом за ними явилась Юлька. Вовчик тоже прибежал домой,
увидев своего друга. Дети игрались, а молодые женщины вели
беседу о жизни за чашечкой чая. Время пролетело быстро.
Пора было укладывать детей спать. Поэтому все разошлись
по домам. Генка от матери вернулся поздно. Утром Вика за-
метила под своим окном следы от женских каблуков-шпилек.
Их было так много, что это навевало на мысль, что за ними
ночью кто-то наблюдал. На следующее утро Вика обнаружила
под окном еще больше таких следов: «Что это за ерунда такая,
кому же это мы понадобились?» – недоумевала она. С утра
Вика находилась на работе, а Гульки нигде не было видно. По-
сле обеденного перерыва она появилась на работе. Настрое-
ние у нее было восторженное.
– Где это ты пропадала? – спросила Вика.
Гулька улыбалась, обнажая свои прокуренные зубы.
– Меня вызывали в милицию, у кого-то украли мотоцикл.
Они спрашивали меня о тех мужчинах, кто бывал у меня в
гостях, и какого числа, когда ушли, в общем, всякую ерунду,
что меня расстроило. Зато меня порадовала следачка. Знаешь,
что она мне сказала? Она сказала, что они следили за мной
под моим окном две ночи и никого не видели в доме, кроме
меня и моего любовника. Но это еще не все, что она сказала.
Она сказала: «Неужели человек так может сильно меняться?
288
Ночью он похож на спящего ангела, а днем – на ведьму». Вот
так-то, – говорила восторженно Гулька. – Ночью я похожа на
ангела!
Теперь появилось для Вики объяснение тем следам под ее
окном. Это они следили за Гулькой, но кто-то не сказал им о
том, что в Гулькиной квартире живет квартирантка. Если бы
заглянули в другое окно, то, может быть, увидели тех, кого
они искали. А Гулька, как всегда, была в своем репертуаре и
слышала только то, что хотела услышать. Вторую часть ска-
занных слов следователя Гулька слышать не хотела, потому
что мешала завышенная самооценка. Вика вздохнула с облег-
чением, потому что неизвестность настораживала и пугала.
Но посвящать Гульку в то, что следили за ней совсем за дру-
гим окном, не стала. Ей не хотелось омрачать восторженности
Гульки. Ингу не видел никто целую неделю. Вика с ней не
дружила, а Гулька занималась своим «богатеньким Буратино».
В выходной день Инга заявилась к Гульке с ребенком на руках.
Она родила девочку и эту прошедшую неделю провела в род-
доме. По этой причине ее никто и не видел. Юлька, зашедшая
к Вике, была сильно расстроена, что Инга много пила вместе
со всеми Гулькиными друзьями.
– Зачем она пьет водку, ведь ребенка надо кормить гру-
дью? – сокрушалась Юлька.
Вика вздохнула и ответила:
– Юль, мы с тобой ничего не сможем сделать при всем на-
шем желании. Самое лучшее и наименьшее – она пошлет нас
обеих куда подальше. Она мать своему ребенку, поэтому име-
ет на него все права. Жаль только, что эта мамаша забыла, что
у нее есть и обязанности.
Обе женщины очень надеялись, что Инга одумается. Оду-
мываться Инга совсем не собиралась. Молоко у нее пропало,
и кормить девочку было нечем. Ребенок постоянно плакал, ви-
димо, от голода. Инга все время находилась у Гульки. Вика не
выдержала того, что ребенок мучается от голода. Она сварила
жидкую манную кашу на молоке и вошла в комнату Гульки.
Девочка лежала в кресле и исходила криком. От крика ее го-
лосок охрип.
– Где бутылочка с соской? – спросила Вика у Инги.
289
Она протянула бутылку с водой. Вика сполоснула буты-
лочку, вылила туда жидкую кашу и поднесла ко рту ребенка.
Девочка жадно высасывала кашку из бутылочки. Как только
бутылочка опустела, ребенок тут же заснул крепким сном. Раз-
дался голос Гульки:
– Ну, наконец-то, заглох этот вой.
Вика развернула спящего ребенка, пеленки были мокрыми.
– Смени пеленки, – сказала она.
Инга молча протянула пеленки. «Бедный, беспомощный
младенец», – подумала Вика и стала пеленать девочку, кото-
рая не проснулась оттого, что ее беспокоили. Молча Вика воз-
вратилась в свою комнату, взяла пакет молока и оставшуюся
манную крупу, которой было совсем немного, но на кашку
еще хватило бы. Вика вновь появилась в комнате Гульки и,
протянув провизию Инге, сказала:
– На и свари девочке жидкую кашку. Этого хватит на два
кормления, а то ребенок от крика наживет себе грыжу. Потом
сама будешь с ней мучиться.
Со спокойным сердцем Вика возвратилась в свою комна-
ту. На следующий день Вика зашла в магазин и купила кило-
грамм манной крупы. А с работы принесла пакет молока. Ре-
бенок Инги был еще мал, и поэтому этого количества молока
ему хватило бы на весь день. Вика это знала не понаслышке.
Правда, своего сына она не кормила такой пищей, потому что
молока всегда было более чем достаточно, своего собствен-
ного. Ей не надо было варить каш или подогревать еду для
ребенка. Еды, слава Богу, у него было достаточно и в том ко-
личестве, которое было необходимо. Инга вновь появилась у
Гульки с кричащим ребенком на руках. Вика вышла из своей
комнаты, в ее руках были манная крупа, пакет молока. Она во-
шла в комнату Гульки и сказала:
– Инга, вот тебе для ребенка манка, ее хватит надолго, а
еще пакет молока принесу завтра. Свари девочке кашку и по-
корми ее.
Инга с интересом смотрела на Вику, в ее взгляде читалось:
«Зачем этой дуре заботиться о чужом ребенке? Ну, если она
такая дурочка и отдает все сама, то можно и взять». То, что
Вика прочла по лицу Инги, было неприятно, но говорить Инге
290
она ничего не стала. Только подумала: «Бедный ребенок, он не
виноват, что у него такая дурная мать». Вика тяжело вздохну-
ла и вышла, так и не услышав слов благодарности. За дверью
раздался оглушительный смех Гульки и Инги. В течение трех
дней Инга не появлялась у Гульки, поэтому Вика отдавала мо-
локо Гульке для того, чтобы она занесла его Инге для девочки.
Вике не давала покоя одна мысль: как и на что живет Инга.
Работать она не может по понятной причине – у нее грудной
ребенок. Спрашивать о родственниках, даже у Юльки, она не
хотела, так как ее никто и ни во что не посвящал, а слыть лю-
бопытной кумушкой, каковой она не являлась, было противно.
Вика знала, что для этих людей она ничего не значила, но и
Вика не считала их нормальными людьми. У нее для них было
одно название – алкаши. На четвертый день Инга появилась у
Гульки с ребенком, который от крика закатывался. Вика вошла
в комнату Гульки и спросила у Инги:
– Почему ребенок так сильно плачет? Успокой ее, может
быть, у нее болит животик, сделай массаж пуповины.
Инга смотрела на Вику так, как смотрят на недоумка и, на-
конец, изрыгнула:
– Какой массаж? Она жрать хочет, одним молоком сыт не
будешь.
Вика, в свою очередь, смотрела на Ингу с недоумением:
– Я принесла тебе целый килограмм манки. За три дня ре-
бенок столько съесть не сможет.
Инга рассмеялась:
– Конечно, ребенок съесть не может, но мы с Валеркой съе-
ли всю кашу, потому что нам больше нечего было есть. Чем
зря стоишь и болтаешь, лучше дай нам еще манки. А я сва-
рю девочке кашки и покормлю, может, хоть тогда перестанет
орать во все горло.
От всего услышанного Вике чуть не стало плохо. Ее по-
разила наглость Инги и то, что она оставила грудного ребенка
без еды, накормив этой манкой, видимо, своего любовника,
какого-то Валерку. В голове Вики это никак не хотело уклады-
ваться. На Вику накатила такая злость, что она не сдержалась:
– Какая же ты все-таки сволочь и к тому же слишком на-
глая. Я не обязана кормить твоего ребенка и тем более тебя и
291
твоего любовника. Пусть твой хахаль кормится сам, заодно и
тебя накормит. Просто мне жаль твоего беззащитного ребенка.
Теперь я сама буду варить ей кашку и приносить тебе. Неуже-
ли у тебя хватит наглости оставить ребенка голодным и съесть
его жидкую кашу?
После этих слов Вика вышла из комнаты Гульки и отправи-
лась в магазин за манной крупой и молоком. «Ну и сволочи, –
кипело внутри у Вики, – чувствуют только свой голод, а не
голод младенца». Возвратившись из магазина, Вика сварила
кашу в кастрюльке для ребенка и направилась в комнату Гуль-
ки. Как ни странно, но Инги у нее не было. Вика сказала:
– Гуль, отнеси Инге кашу.
Гулька смотрела на нее так, как смотрят на насекомое, кото-
рое надоело своей назойливостью.
– Тебе это надо, вот ты и неси, я не обязана носиться по по-
селку с кастрюльками.
– Но я не знаю, где живет Инга, – ответила Вика, – неужели
тебе не жалко ребенка?
Гулька ответила злобно:
– Это не мой ребенок кричит от голода, и вообще, иди-ка ты
отсюда куда подальше, защитница деток.
Вика вышла из комнаты Гульки с кастрюлей в руках. Затем
вошла в свою комнату и взяла ключ. Она закрыла дверь и вы-
шла на улицу с кастрюлькой. На улице встретилась какая-то
женщина. Вика спросила у нее:
– Скажите, пожалуйста, где живет Инга, которая недавно
родила ребенка.
Женщина оценивающе рассматривала Вику и с недоуме-
нием на лице указала дорогу к дому Инги. Женщина скры-
лась быстро, не назвав номер ее квартиры. Дом Инги нашелся
быстро, но где находилась ее квартира, Вика не знала. Около
дома никого не было. Вика долго приглядывалась к дверям
дома и решила постучать в дверь хоть к кому-нибудь. Может
быть, укажут квартиру Инги. Едва Вика постучала в дверь, как
она перед ней распахнулась. На пороге дома стояла Инга и с
удивлением спросила:
– Как ты меня нашла?
Вика улыбнулась и ответила:
292
– Совсем случайно. На вот тебе кастрюльку и перелей эту
кашу, я подожду здесь.
Инга отодвинулась в сторону.
– Давай заходи, сейчас я освобожу твою кастрюлю.
Вика вошла в квартиру Инги и попала в просторную кух-
ню. По размерам она была такой же, как та комната, где жила
она на квартире у Гульки. Восклицание у Вики вырвалось са-
мопроизвольно:
– У тебя хорошая и большая кухня.
Инга перелила кашу в бутылочку, а оставшуюся перели-
ла в свою кастрюлю и поставила в холодильник. Правда, он
был допотопным, но у Вики не было и такого. От восхищения
Вики Инга пригласила ее посмотреть и комнату, в которой она
жила.
– Иди пока посмотри мою комнату, а я накормлю девочку.
Комната тоже была просторной и больше кухни почти в
половину. Из мебели в этой комнате находились круглый стол
со стульями, тумбочка, на котором стоял маленький и ста-
ренький телевизор, небольшой шкаф для одежды, тоже до-
потопный, и две железные кровати с панцирной сеткой. На
одной из них лежал мужчина. В нем Вика узнала бывшего
Гулькиного любовника – Валерку. «Вот так дела, – подумала
она, – Инга накормила манкой этого сукиного сына, и из-за
этой сволочи ребенок остался голодным». Валерка лежал в
кровати с сигаретой в зубах. Когда Вика вошла, их взгляды
встретились, и оттого, с каким презрением она на него взгля-
нула, Валерка отвернулся к стене, даже не затушив сигаре-
ту. Инга все еще кормила ребенка из бутылочки, а Вика за-
торопилась скорее покинуть этот дом. Здесь все было чуждо
и коробило то, что сволочь мужского рода дымила сигаретой
прямо в постели, где рядом находился грудной ребенок. На-
вещать Ингу ежедневно, по два раза в сутки, Вику заставля-
ла беспомощная девочка, которая могла погибнуть от голода.
Она забегала утром перед уходом на работу и вечером после
рабочей смены с неизменной кастрюлькой в руках. Вика за-
мечала, что люди смотрят на нее со стороны с осуждением,
потому что судили ее по поведению Инги. Это, конечно, было
обидно, но не смертельно для нее, не могла же она доказывать
293
всем, почему приходится ежедневно навещать Ингу. Ради
спасения жизни ребенка, пусть даже чужого, Вика была со-
гласна на то, что на нее смотрят точно так же, как и на Ингу
с Гулькой. Ей даже довелось услышать самой упрек вослед:
«Такая молодая и красивая, а связалась с отребьями жизни».
«Ну и пусть говорят что хотят, я от этого не облезну. Зато
спасу девочку, маленькую и беззащитную», – думала Вика,
продолжая ежедневно носить кастрюльку с высоко поднятой
головой. Инга привыкла, что Вика приносит еду для ребенка
в одно и то же время, поэтому двери ее дома были всегда от-
крыты к появлению Вики. Она уже два месяца ходила к Инге,
и в этот раз Вика шла к ней так же спокойно со своей неиз-
менной кастрюлькой. Как обычно, она открыла дверь и вошла
в комнату. На кухне стоял дым коромыслом, и в этом чаде ни-
кого не было видно. У Вики мелькнула мысль: «Наверное, у
Инги что-то горит, как бы они все не угорели от дыма». Но эта
мысль быстро пропала, потому что услышала голоса людей,
которые находились в другой комнате, и звуки стопок, когда
они стукаются друг о друга.
– Ну, вздрогнем и не в последний раз.
Вика поняла, что у Инги застолье, и дым этот появился от-
того, что люди слишком много курили. «Бедная девочка», –
подумала она и окликнула Ингу. Инга вышла из-за стола, взя-
ла у Вики кормежку для дочери и стала переливать из одной
кастрюльки в другую. Дверь с появлением Вики оставалась
раскрытой настежь, и дым стал понемногу рассеиваться. В
этот момент на пороге дома появился человек, одетый в мили-
цейскую форму. Он впился взглядом в Вику и спросил:
– Ты кто?
Вика взглянула на него неприязненно и ответила:
– Для начала вам следовало бы научиться правильно разго-
варивать с людьми. В присутствии женщины должен предста-
виться изначально мужчина, невзирая на его форму одежды.
На лице милиционера появилось выражение недоумения.
Затем его лицо налилось краской, и он ответил с пафосом:
– Я здешний участковый и фамилия моя Белохвост. А вот
людей в этом вертепе я не вижу.
Он повернулся к Инге и спросил:
294
– Что это за новая птичка появилась в вашем притоне?
Милиционер устремил взгляд на Вику и стал плотоядно
рассматривать ее, мысленно раздевая. Инга стояла и молчала,
словно проглотила язык. Такое наглое поведение участкового
разозлило Вику, и ее понесло:
– Ну, вы и наглец, думаете, если на вас одета форма, зна-
чит, вам все дозволено, и нечего пялить на меня свои масля-
ные глазки. Я нисколько вас не боюсь, и вам от меня ничего
не обломится. Своим телом откупаться от вас я не собираюсь,
лучше подберите слюни.
Милиционер стоял с таким видом, будто ему дали по голо-
ве пыльным мешком. Вроде бы физически его не ударили, но
удар все-таки был ощутим. Собутыльники Инги замерли око-
ло дверного проема и смотрели на Вику, как на инопланетя-
нина. Вика кинула горящий гневом взгляд на алкашей Инги и
милиционера. В порыве гнева она ляпнула прямо в лицо блуд-
ливому участковому:
– Уж лучше я подстелюсь под кого-нибудь из них, чем под
вас, товарищ участковый Белохвост. Ну-ка, отойдите в сторо-
ну и дайте мне пройти.
Участковый, словно загипнотизированный, отошел в сто-
рону и дал Вике возможность выйти из прокуренного помеще-
ния Инги. Он спохватился только тогда, когда Вика удалилась
от него на приличное расстояние.
– Я тебя еще прищучу, – крикнул участковый вслед удаляю-
щейся женщине.
Вика обернулась и засмеялась.
– Действуйте, товарищ Белохвост, только не забудьте вна-
чале найти то, что можно будет вменить мне в вину. Бывайте
здоровы и не кашляйте.
Она помахала ему ручкой, а кучка алкашей громко хохота-
ла, уже находясь на пороге дома Инги. Прилюдный конфликт
разозлил участкового, и едва он бросил взгляд на хохотавших
алкашей, как они мгновенно замолкли. Наглая и красивая де-
вица стояла перед его глазами. Он поразился тому, как испол-
нил ее приказание отойти в сторону. «Это какую же она имеет
силу над мужчинами? Точно говорят, что красота – страшная
сила. Надо о ней узнать побольше». Вначале он отругал Ингу
295
за то, что у нее опять собралась эта веселая компания. Затем
стал наводить справки о Вике.
– Давно эта наглая девица здесь появилась? Что она здесь
делала?
Инга стала говорить:
– Эту женщину зовут Вика, она снимает квартиру у Гульки.
Живет с сожителем и ребенком. Ко мне заходит более двух ме-
сяцев. Она приносит еду для моей дочери, вы же видели в ее
руках кастрюльку? Заходит по два раза в день с готовой едой,
а я кормлю свою дочку.
Участковый задал еще вопрос:
– А она вместе с вами выпивает?
– Нет, – ответила Инга, – она не пьет, не курит и не из нашей
компании, да к тому же с чудиной. Представляете, покупает
манку и молоко, сама варит кашу, сама приносит ее ко мне
домой, и заметьте, делает это по два раза в день, не пропуская
ни одного дня. Разве нормальный человек так ведет себя? Она
точно с чудиной.
Наконец, участковый оставил Ингу в покое, но велел всем
освободить помещение, потому что он реагирует на жалобы
людей, которым надоели шум и сборища. После всех расспро-
сов участковый удалился. Вика по-прежнему ходила к Инге со
своей кастрюлькой, но никто ее не преследовал в лице мест-
ной власти.
В выходной день Вика с сынишкой отправилась к отцу. Ген-
ка в этот раз пошел вместе с ними, потому что она собиралась
зайти к своей знакомой после посещения отца. Они навестили
отца Вики и направились к знакомой. Уселись втроем на сиде-
нье в автобусе, которое находилось напротив двери. Проехали
одну остановку, на следующей в автобус ввалился Володька,
первый муж Вики. Его взгляд упал на Вику, затем скользнул
взглядом на рядом сидевшего Генку. Без всяких вступлений
Володька обратился к Генке:
– Что ты сидишь такой довольный? Да она бросит тебя че-
рез хрен точно так же, как бросала других мужиков.
Конечно, слово «хрен» он выразил крепким словом, оби-
ходным в просторечье – матерным. Генка сидел с озадачен-
296
ным лицом, так как ничего не понял. А Володька вышел из
автобуса на остановке. Поэтому Генка задал Вике вопрос:
– Кто это был?
Вика вздохнула и ответила:
– Это был мой первый муж.
Генка произнес:
– Я так и подумал.
До конца дороги задумчивость не сходила с его лица. Когда
вышли из автобуса, Генка спросил:
– А почему он так сказал?
Конечно, Вика могла рассказать всю правду, а могла бы и
соврать. Но ни того и ни другого говорить не хотела. Ей вооб-
ще не хотелось вспоминать о жизни с Володькой, потому что
это была не жизнь, а каторжная пытка, от которой она сумела
освободиться.
– Ген, я не хочу говорить о прежней жизни. Просто, у него
своя правда, а у меня – своя. Скажу лишь одно, этот человек
не был готов для совместной жизни с женщиной или же не
создан для этого. Лично мое понятие о мужчине такое, что он
должен помогать женщине, а не быть обузой или оставлять
женщину с ребенком без средств к существованию. И совсем
не надо преследовать ее, если она его оставила из-за его же
неадекватного поведения. Если человек сам не хочет жить
нормально, то пусть не мешает жить нормально другим. Раз
уж тебе хочется все понять, я тебе объясняю. Возьмем, к при-
меру, нас с тобой. На самом деле мы не живем вместе, просто
нас связывают воспоминания о детстве.
Генка возразил:
– Но я же нахожусь рядом с тобой.
Вика вздохнула и ответила:
– Соседи тоже живут рядом через стенку или же через за-
бор. Совместная жизнь – это совсем другое. В совместной
жизни каждый, как мужчина, так и женщина, делает вклад в
общую копилку. Родят и растят детей. Вот ты говорил мне о
совместном ребенке, но ты не сделал ни единого шага к тому,
чтобы что-то свершилось.
Генка начал оправдываться:
297
– Но я же не виноват, что ты от меня не беременеешь. Мо-
жет, чуть позже у нас что-то получится.
Вика видела, что они говорят на разных языках. Поэтому
сделала попытку, чтобы Генка ее хоть немного, но понял.
– Ген, я совсем не говорю о зачатии ребенка. Зачать со-
всем не сложно. Выносить его в своем чреве сложнее, но и
это не такая уж большая сложность. Речь идет о том, что у
нас нет своего угла, а также нет и средств к нормальной жиз-
ни. А для того, чтобы это было, надо приложить свои уси-
лия, то есть работать и получать за это деньги. Вот возьму
еще, к примеру, себя. Я получаю слишком мало денег, пото-
му что Вовчик часто болеет. По бюллетеню я получаю всего
пятьдесят процентов от своего оклада, а по справке – ноль.
С твоих слов я поняла, ты считаешь себя вором, потому что
был осужден за воровство. А по воровским законам – вор не
должен работать. Значит, он должен воровать. А если ты бу-
дешь воровать, то тебя посадят в тюрьму и дадут за это боль-
шой срок. Вот и ответь мне, на какие шиши я буду кормить
не только одного ребенка, а двоих? Им надо будет давать
кушать каждый день и не по одному разу в сутки, иначе они
тоже будут исходить плачем от голода, как девочка Инги. И я
знаю, что не найдется для моих детей добрая тетка, которая
захочет их кормить, как это делаю я. Лично мое мнение та-
кое, если ты вор, то и живи по воровским законам, без жены
и детей. И не требуй от женщины, чтобы она ждала тебя и
соблюдала верность, потому что для тех, кто сидит в тюрьме
по закону воров, женщина – не жена, а отдушина. Хочешь
держать фарс перед друзьями, тогда и живи с ними. Может
быть, кто-то из женщин с тобой и согласится, но я никогда
не буду рожать ребенка от такого мужчины, потому что он,
прежде всего, вор, а не мужчина, и его постоянная женщина
– это опущенный человек, который носит вместо мужского
имени женское.
Генка повернулся к Вике и спросил:
– Значит, ты не будешь ждать меня, если меня посадят?
Вика посмотрела на него и спросила:
– А ты уже собрался туда идти обратно? Если такое про-
изойдет, я тебя ждать не буду. Генка, как ты не понимаешь,
298
детство давно закончилось. Мы уже взрослые люди, поэтому
и думать о жизни надо иначе. Давно пришла пора забросить
глупую романтику, она приведет только к тому, что вначале ты
потеряешь здоровье и молодость, а впереди тебя будут ожи-
дать болезни и одинокая старость. Разве об этом ты мечтаешь?
Твое красивое светлое будущее превратится в страшное тем-
ное прошлое.
В этот момент они дошли до знакомой Вики. Она немного
посидела у подруги и вскоре покинула ее. Генка всю дорогу
молчал. «Пусть думает», – решила Вика и не отвлекала Генку
от этого занятия. Весело и хорошо было только Вовчику, он
вновь задавал вопросы, а мама ему терпеливо объясняла.
– Мамуль, а почему луна круглая?
– Да потому, чтобы было легче катиться по небу.
– А почему на ней есть грязные пятна, но сама она блестя-
щая?
– Блестящая потому, чтобы нам ночью было видно, а пятна
на ней видны грязные потому, что она искупалась в грязном
болоте, потом отряхнулась, но не сумела стряхнуть с себя всю
грязь.
– А почему солнышко видно и на небе, и в воде?
– Это солнышко смотрится в воду точно так же, как мы смо-
тримся в зеркало.
– А почему собака не разговаривает?
– Ну, она же не человек, у человека – человеческий разго-
вор, а у собак – собачий.
– Значит, у кошек разговор кошачий, а у птичек – птичий.
– Правильно, сынуля, видишь, какой ты у меня стал совсем
большой и уже сам много понимаешь.
– Но кукушка кукует, а воробей чирикает, почему?
– Все птички говорят по-разному. Помнишь, мы с тобой
стояли на остановке и видели там кучу цыган, и они разго-
варивали на непонятном для нас языке. Не все люди разго-
варивают так, как мы с тобой. Цыгане говорят на цыганском,
французы – на французском, немцы – по-немецки…
Фразу закончил Вовчик:
– А русские говорят по-русски.
Вика обняла сына и крепко прижала к себе.
299
– Какой же ты у меня умница! – похвалила она сынишку.
– Вот и птички, как все люди, разговаривают на разных
языках.
В воскресный день Вика с сыном отправились на аттрак-
ционы, затем сходили в кинотеатр на мультфильмы, а уж по-
сле кинотеатра посетили кафе. Обычно Генка вместе с ними
никогда и никуда не ходил. Он с утра уходил, а возвращался
поздно вечером, когда Вовчик уже спал. Что делал и где бывал
Генка, Вика не знала. Они вроде бы и находились вместе, но
совместным проживанием назвать это было нельзя. Денег в
дом он не приносил, но и не питался вместе с ними. Этот вы-
ходной день Генка провел вместе с Викой и ее сыном, и после
прогулки они возвращались домой. На их пути встретился па-
рень, который всегда здоровался с Викой. Имени этого парня
она не знала. Это был знакомый Генки. Парень поздоровался
с ними и прошел мимо. Вика никогда не видела пьяным этого
парня, он всегда был вежлив со всеми. Когда парень прошел
мимо них, Вика сказала:
– Какой хороший парень, скромный, вежливый, не пьяница
и всегда со мной здоровается. Вот повезет какой-нибудь дев-
чонке, если он на ней женится.
Генка промолчал, а Вовчик показал красивую букашку.
– Смотри, мамуль, какой жучок блестящий и зелененький.
Мать и сын рассматривали то ли жучка, то ли букашку, за-
тем отпустили погулять в травку. Они возвратились домой,
теперь Вике предстояло приготовиться к следующему рабо-
чему дню: искупать сына, постирать грязные вещи и погла-
дить одежду для садика. Утром, как обычно, все разошлись.
Генка отправлялся куда-то, хотя говорил, что идет к сестре
или к матери. Все его вещи находились не у Вики. Времени
у Генки было более чем достаточно, и это время он проводил
с друзьями. Деньги он брал у матери, конечно, их было мало-
вато, но несколько кружек пива, которое разливали из бочек,
можно было выпить прямо на улице. Пиво было натуральным
и в голову не ударяло сильно, так, легкое опьянение, которое
быстро проходило. С водкой Генка его не смешивал, потому
что Вика не переносила алкоголь, да и денег на водку у него
не было. Терять подругу детства ему не хотелось, тем более,
300
что сейчас исполнилась его давняя мечта. Он живет со своей
любимой и каждое утро видит ее прекрасное лицо и шикар-
ное тело. Генка посетил уже всех своих приятелей, кто не на-
ходился на работе. День тянулся слишком медленно. Он за-
шел к матери и взял деньги на пиво. Пивная бочка стояла на
оживленном месте. Генка подошел к бочке и встал в очередь.
День, хоть и был рабочим, но любителей пива около бочки со-
бралось немало. Мужчины стояли в очереди и разглядывали
проходящих мимо женщин. Этим они скрашивали ожидание
в очереди. Как только объект проходил мимо на пару-тройку
шагов от них, мужчины начинали обсуждать все достоинства
и недостатки. Случилось так, что в этот день мимо этой бочки
проходила Вика. Она никогда не обращала внимания на лю-
дей, которые собирались около пивной бочки. Вика прошла
мимо, не замечая, что в этой толпе находится Генка. Генка, в
свою очередь, скрылся за спиной одного мужчины из очере-
ди, потому что не хотелось, чтобы Вика его заметила. Пока он
прятался, мужчины стали обсуждать очередной объект.
– Ну, бывает же так, что у бабы имеется все: и грудь, и попа,
и тонкая талия, ножки нормальные и к тому же красивое лицо.
Я вам скажу, что это очень редкое сочетание в одной женщине.
Я бы за такую бабу многое отдал.
Другой голос произнес:
– Обычно бывает как? Если баба куколка, значит, она пол-
ная дура, у нее мозг меньше, чем у птички язык, стоит показать
ей деньги, как она сама за тобой побежит, даже вприпрыжку.
Так что можешь догнать ее и показать свою мошну, благо она
недалеко ушла.
После его слов раздался дружный мужской хохот. Едва хо-
хот смолк, как раздался еще голос:
– Эта женщина вовсе не дура, и я ее знаю, в ней все краси-
во: и душа, и тело.
Головы всех мужчин повернулись в сторону говорившего.
Заступился за Вику тот парень, о котором она хорошо отзыва-
лась в разговоре с Генкой.
– Если бы она меня позвала, я бы за ней пошел хоть на край
света, – закончил речь заступник Вики.
301
От сказанных парнем слов у Генки помутился разум, он
подскочил к парню и сказал:
– Тогда и ступай на край света, на тот свет, – и, выхватив из
кармана обычный перочинный ножик, ударил им парня в живот.
У парня из живота хлынула кровь. Толпа стояла безмолвно
и бездвижно. Потом засуетилась и кинулась к парню, они уло-
жили его на траву. Бедняга придерживал обеими руками живот,
кровь сочилась и залила обе руки. Кто-то побежал звонить и
вызывать «Скорую помощь». Генка ушел сразу же, как только
нанес парню удар ножом. Подъехавшая «скорая помощь» за-
брала парня и увезла в хирургическое отделение на операцию.
Следом за машиной «Скорой помощи» подъехал милицейский
УАЗик. Стали опрашивать свидетелей происшествия. Имя ви-
новника назвал пострадавший парень. Вика ни о чем не по-
дозревала. После работы она отправилась вместе с сыном к
отцу. Вовчик игрался на улице в песочнице с машинками, а его
мать находилась с дедом дома. Они сидели за столом и пили
чай. Раиски и Саньки дома не было. Дверь открылась, и вошел
Генка. Вика очень удивилась этому. Здесь он был с ней всего
один раз, когда они ездили к его знакомой.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал Генка.
Вика встала из-за стола и вышла с ним в другую комнату.
Она не задавала вопросов, стояла и ждала. Первый вопрос
Генки тоже удивил ее:
– Ты будешь ждать меня из тюрьмы?
Вика смотрела на него и думала: «Почему он задает этот
вопрос?» Вика вздохнула, такой разговор ей был неприятен.
– Слушай, Ген, – наконец произнесла она, – я тебе уже го-
ворила, что я не буду ждать тебя по очень простой причине.
Во-первых, не надо делать того, за что можно схлопотать срок.
Во-вторых, с моей стороны это будет большой глупостью, по-
тому что ты показываешь свои амбиции перед друзьями и те-
шишь свое самолюбие. А в-третьих, я тебе ничем не обязана,
ты не зарабатывал для меня денег и не спасал мою жизнь. Ска-
жи мне, чем я тебе обязана? Почему из-за какой-то необдуман-
ной выходки я должна таскаться с ребенком по тюрьмам, ли-
шая чего-то своего ребенка ради тебя? Не надо забывать, что я
сама зарабатываю себе на жизнь, и у меня на руках маленький
302
ребенок, о котором я обязана заботиться. Ты уже не ребенок, а
взрослый человек, и сам должен понимать, чего делать нельзя
и что нужно делать.
Генка смотрел на Вику недовольным взглядом, желваки бе-
гали по его скулам:
– Значит, ждать меня не будешь?
Вика честно ответила:
– Нет.
В этот момент Генка занес над ней руку и ударил ее по гу-
бам. Аркадий вошел и увидел, как Генка ударил Вику.
– Не смей трогать мою дочь, наглец, ты находишься в моем
доме и здесь же избиваешь мою дочь, быстро уходи отсюда!
В глазах Генки горели ненависть и злоба. После слов отца
Вики он развернулся и вышел из дома. Вика сидела и плакала
от обиды и боли. Зуб шатался, а губа припухла. Она понимала,
что надо скорее убрать слезы, чтобы не испугать сына.
– Что у вас случилось? – спросил отец.
Вика ответила:
– Я пока не знаю, что случилось, но, видимо, Генка что-то
натворил, потому что хотел вырвать у меня обещание, что я
буду ждать его возвращения из тюрьмы.
Вика еще немного посидела у отца, затем отправилась на
квартиру. Летом на улице бывает долго светло, спать уклады-
вать Вовчика было еще рано, поэтому ребенок гулял с детьми
на улице. Дверь в комнату оставалась открытой, потому что
Вика не успела ее закрыть на ключ. Когда дверь отворилась
настежь, она подумала, что вернулся ее сын за машинкой или
трактором, с которыми Вовчик игрался в песочнице. На поро-
ге дома стоял Генка.
– Уходи, – сказала Вика, – я не хочу больше тебя видеть,
наша совместная жизнь закончилась, хотя на самом деле такой
и не была.
Генка вплотную подошел к ней и задал все тот же вопрос:
– Ты будешь меня ждать?
Вика в упор смотрела на Генку и твердо сказала:
– Уходи.
К новому нападению Генки Вика была не готова, она счита-
ла, что все ему объяснила, а он никогда не был дураком, поэто-
303
му мог прекрасно понимать, о чем она ему говорила. Генка
навалился на Вику всем своим весом, и они упали поперек
кровати. Он обхватил ее шею обеими руками и начал душить,
приговаривая:
– Значит, ты не достанешься никому, только гробу одному.
Вика отчаянно боролась за жизнь, но не могла никак под-
няться со злосчастной кровати. В открытую дверь комнаты
вошла Юлька. Она шла, громко громыхая по коридору ко-
стылями, но в пылу борьбы ее шагов никто не слышал. Уви-
денная картина ввела Юльку в секундное замешательство.
Один костыль она отставила в сторону и, стоя на одной ноге,
ударила Генку по спине другим костылем. Генка оттолкнул
Юльку, и она завалилась на раскладушку, которая стояла око-
ло нее, и стукнулась головой о стенку. Костыли разлетелись
в разные стороны. Удушающий захват у Генки не получил-
ся, Вика отчаянно боролась, но подошедшая Юлька помогла
Вике подняться с постели и вооружиться сковородой и утю-
гом. Мозг работал безотказно: надо осмотреть Юльку. Эта
скотина ударила беззащитную и беспомощную калеку. «Как
он мог поднять руку на Юльку? Нет, с таким человеком жить
нельзя. Как я могла додуматься до того, что Генка не изме-
нился?». Юлька больше не мешала Генке, потому что без ко-
стылей она не могла подняться. Генку не пугало вооружение
Вики, и он был решительно настроен на то, что Вика должна
погибнуть. Но он не знал, что Вика запросто так свою жизнь
тратить не будет. Это Генка почувствовал скоро на своей го-
лове. Сковорода опустилась туда, куда ее направили. Толь-
ко она выскользнула из руки Вики. Каким образом занесло
Ингу к Вике, никто не знал. Но она увидела, что идет борьба
между Генкой и Викой, оба они были вооружены. Он – ско-
вородой, она – утюгом. Инга долго не думала, схватила с сер-
ванта ножницы и воткнула их Генке в руку. Генка озверел.
Инга озверела тоже, она не выпускала из рук ножницы, толь-
ко зло сверкала глазами.
– Ну, подойти ко мне, ублюдок, и я тебе воткну их в живот.
Как завороженный Генка смотрел на ножницы. Вика под-
бежала к Инге.
304
– Не дури, Инга, зачем тебе сидеть в тюрьме из-за этой са-
молюбивой сволочи? Пусть проваливает и больше никогда
здесь не появляется.
С горящими от гнева глазами Вика высказала Генке слова,
которых тот был достоин.
– Ты, самолюбивая сволочь, хотел осиротить моего ребен-
ка? Пошел вон отсюда, если хоть раз здесь появишься, я тебя
сама этими ножницами пропорю насквозь! Теперь я знаю
твою цену и чего ожидать от такого дерьма, как ты.
Понял Генка хоть что-нибудь или нет, Вика не знала. Но
Генка вышел из комнаты, не проронив ни слова. Инга с Ви-
кой помогли Юльке подняться с раскладушки и поднесли ей
костыли.
– Юлька, он тебя сильно ударил? – спросила Вика. – У тебя
что-нибудь болит? Но ты, Юлька, молодец, выручила меня
здорово, спасибо тебе! И тебе, Инга, спасибо, ты нанесла Ген-
ке сокрушительный удар.
Инга все держала ножницы в руках. Вика засмеялась.
– Инга, брось свое холодное оружие, ты всех защитила.
Разряжающий смех накатил на всех, они смеялись и вспо-
минали фрагменты из боя. Юлька ничего не повредила, голо-
вой она ударилась не больно, так как упала, скользя головой
по стенке. Испугала ее только беспомощность. Раскладушка
была похожа на корыто с углублением, и из него было не-
возможно подняться без посторонней помощи. Генка мешал
ей, потому что находился между кроватью и раскладушкой.
А костыли отлетели в стороны на приличное расстояние.
Как только появилась Гулька, Инга покинула Вику с Юль-
кой. Вика стала наводить порядок в своей комнате. Минут
через тридцать Инга вызвала Юльку, которая потом больше
не появлялась у Вики. Утром Гулька сообщила Вике, что
Юлька познакомилась с парнем. Они весь вечер провели у
Инги. Вика от всей души порадовалась за Юльку. Ей очень
хотелось, чтобы у Юльки появился парень, который оценил
бы ее не только за внешность, но и за прекрасные человече-
ские качества, и чтобы не зацикливался, что у нее нет одной
ноги. Почти целый месяц Вика не встречалась с Юлькой, по-
том она появилась у Вики. Юлькино личико светилось сча-
305
стьем. Она восторгалась своим поклонником по имени Егор.
И вновь пропала. Вика надеялась, что Юлькина жизнь нала-
дится и дело пойдет к свадьбе. Этим секретом с ней подели-
лась Юлька. Вечером, в выходной день, у Гульки собралась
веселая компания из шести человек. Это – Гулька со своим
«богатеньким Буратино», Инга с Валеркой и Юлька с Его-
ром. Теперь Гулька жила одна, без детей. Ее дочку на время
забрала старшая сестра. Скучать Гульке было некогда, жизнь
в ней била ключом и, разумеется, не без алкоголя. Как обыч-
но Вика посетила отца в выходной день и погуляла с сыном.
Ближе к вечеру они возвратились домой. В комнате Гульки
по-прежнему во всю мощь динамиков ревел магнитофон.
Соблюдая меру безопасности, Вика закрыла свою дверь на
ключ, потому что не видела тех людей, которые веселились
в данный момент у ее хозяйки квартиры. От неспокойной
квартиры и ее обитателей Вика сильно уставала. Она уста-
вала так же, как когда-то в городе Махачкале. Поэтому Вика
подыскивала себе квартиру, но поиски пока не увенчались
успехом. Постоянное напряжение и опасения вытягивали
много сил. Еще больше сил из нее вытянуло известие о том,
что Генка порезал парня, которого она ему хвалила. Об этом
оповестила Гулька. Радовало в этой истории только то, что
парень остался жив. Ему была сделана операция, и он шел
на поправку. Заявление в суд на Генку написали родители
парня, и теперь его разыскивала милиция, так как сам Генка
с повинной к ним не явился. Вика занималась самобичева-
нием: «Ну, зачем я восторгалась этим парнем в присутствии
Генки? И от этого он пострадал». Тут же вспомнился Костик,
и от этого воспоминания у Вики стало так тяжело на душе,
что она не знала, куда приклонить голову. Вика присела и за-
думалась: «Не может быть того, что во всем виновата только
я. В своей жизни я отказывала во взаимности многим ребя-
там, потому что физически это просто невозможно. Нельзя
ответить взаимностью всем или многим. Но от моего отказа
никто не погиб. Они живы и здоровы, даже счастливы и име-
ют нормальные семьи в отличие от меня. Значит, причина
находится в самом человеке, в его стойкости, понимании и
тяге к жизни. Поэтому винить одного человека во многих бе-
306
дах и несчастьях нельзя. Тогда становится понятным, что по-
гибает только слабый человек или легко внушаемый. Может
быть, я и не права в этом рассуждении, но так легче жить и
выживать», – поставила точку Вика мысленно. Подводя итог
своим мыслям, она легко вздохнула. Затем вышла на улицу и
заглянула в почтовый ящик. Вика вытащила из ящика четыре
письма, и все они были адресованы ей. Ничего нового Сла-
вик не писал, да и что можно написать из тюрьмы. Зато сам
спрашивал у сестры о новостях из ее жизни. Второе письмо
было от Иринки, она собиралась приехать к ней в гости, но
не скоро, а на Новый год. Третье письмо – от Димки. Ему
оставалось отсидеть в тюрьме два месяца, и он тоже спраши-
вал о новостях. Четвертое письмо было от Миньки, который
писал, что вернется домой через три недели. Вика прочла все
письма и подумала: «Интересно, как же отреагирует Раиска
на возвращение в дом Миньки и Димки?»
Выходные дни Вики всегда были насыщенными, как, впро-
чем, и рабочие. По выходым дням она посещала разные ме-
роприятия с сыном и с обязательным посещением отца, где
надо было помогать то в доме, а по большей части в огоро-
де. Вначале это была копка земли, затем посадка растений,
следом шла прополка, рыхление, окучивание, а потом уборка
урожая. Консервированием тоже занималась Вика. Раиска ни
в чем участия не принимала, разве только в апробировании
консерваций. Ремонтом дома тоже занимались Вика с отцом,
правда, делалось это совсем нечасто. После выходного дня
был большой наплыв машин, и Вика радовалась, что смогла
списать деньгами товар на сумму более двух тысяч рублей. В
ящике стола еще оставалась довольно крупная сумма денег.
Ее тоже необходимо было списать, но пока сделать этого Вика
не могла. Три тысячи рублей лежали в ящике стола и ожидали
своей очереди списания. Управившись со всеми машинами,
уставшая Вика присела за стол, стала собирать все накладные
и составлять отчет о товаре. В этот момент дверь в кладовую
открылась и вошла заведующая столовой. Звали эту даму
Ириной Александровной. Отнести ее можно было к типу ли-
цемерных людей. Если ей было что-нибудь нужно от человека,
то она лебезила перед ним так, что тех, кто видел эту картину,
307
тошнило от поведения этой лицемерки. И лишь стоило полу-
чить желаемое, тут же проявлялось ее истинное лицо. Спесь,
высокомерие, алчность и многие другие неприятные качества
жили в ее теле, места хватало всем. Даже такой неприятной
даме Вика не отказывала в приобретении желаемых вещей со
склада. Ирина Александровна вошла и стала лебезить перед
Викой:
– Ой, Викулечка, моя ты красотулечка, как же я тебя люблю,
ты такая лапочка и всегда всех выручаешь. Мне надо будет
скоро идти на день рождения, а подарка хорошего нет, вот я и
решила зайти к тебе. Я знаю, что ты меня и раньше всегда вы-
ручала, выручи и в этот раз.
Вика перебила поток лицемерия:
– Вы извините меня, Ирина Александровна, но пока я ничем
не смогу вам помочь. У меня и так собралась большая сумма
денег, которую я еще не успела списать. Примерно через ме-
сяц у меня будут проводить ревизию товара. Поэтому нужно
деньги за товар отдать, а не собирать еще большую сумму, а
времени для этого у меня слишком мало.
Заведующая производством не привыкла принимать отказы
и ответила:
– Да спишешь ты эти деньги. Лучше покажи мне хрусталь,
а я выберу то, что мне нужно.
Вике вообще неприятно было отказывать ей, но сделать это
было необходимо, потому что эта дама приобрела с ее склада
столько товара, сколько не взяли все работающие в столовой
люди. Да и зачем нужна лишняя головная боль в пятьсот ру-
блей? На меньшую сумму Ирина Александровна никогда не
брала товара. Вика вновь повторила:
– Извините, но я вам не смогу ничем помочь.
В эту минуту лицо лицемерки исказилось от злобы и по-
лились изо рта гадкие слова, которыми старалась ужалить как
можно больнее:
– Кого ты из себя представляешь? Подумаешь, цаца какая!
Да мой брат таких дур, как ты, всех перетрахал.
Ирина Александровна с силой захлопнула дверь, но та не
закрылась, а стала болтаться так, как будто ее качает ветром.
В проеме двери показалась кореньщица Женька и спросила:
308
– Что это такое ты сказала этой мегере, которая с таким шу-
мом вылетела отсюда, что чуть не сбила меня с ног?
Вика грустно произнесла:
– Когда человеку делаешь добро, то он этого не заме-
чает, а воспринимает как должное, и если один раз отка-
жешь в чем-то, то станешь врагом, даже, может быть, на
всю жизнь.
Вика рассказала Женьке о разговоре, который произошел
между ними. А затем спросила:
– А кем и где работает ее брат, и почему она орала, что он
всех перетрахал? Я-то его не знаю и зачем мне надо о нем что-
то знать?
Женька ответила, что ее брат работал директором в учили-
ще. Оказалось, что брат этой мегеры был директором учили-
ща, где училась Вика. Она ужаснулась: «Так это правда, что
девчонки говорили о директоре? Так вот для чего он вызывал
ее в свой кабинет и рассматривал своими масляными и непри-
ятными глазами. Но как он точно распознал то, что Вика бу-
дет бороться за свою честь?». Только сейчас Вика поняла, как
внешне похожи друг на друга брат и сестра. Весь их вид гово-
рил: «Мир принадлежит только нам, а вы – никто». В этот мо-
мент Вике хотелось плюнуть в две эти наглые морды, настоль-
ко они были мерзкими, низкими и гадкими. В глазах Вики
стояла красивая Надюха, с которой, как говорили девчонки,
жил их директор училища. Женька уже ушла, а Вика все си-
дела за столом и кипела от праведного гнева: «Вот, сволочь,
поганая тварь, он использовал свое служебное положение с
малолетками. Видимо, директор запугал или обманул Надюху,
которая фактически была ребенком. Неужели он не понимал,
что это подсудное дело?». Вечером Вика возвратилась домой
и занялась домашними делами, вернее, генеральной уборкой
комнаты. Вовчик гулял на улице. С уборкой она управилась
довольно быстро. Включила телевизор, налила чай в стакан,
но не успела выпить ни одного глотка. В окно кто-то посту-
чался. Вика поднялась из-за стола и выглянула, перед ее окном
стоял Юлькин жених Егор. Вика с ним знакома не была, но
видела его вместе с Юлькой и знала о нем от подруги. «На-
верное, он ищет Юльку», – подумала Вика. Она открыла дверь
309
своей комнаты и заметила, что входная дверь в коридоре не
была закрыта. У нее мелькнула мысль: «Почему Егор не по-
стучался в дверь?» Тогда она смогла бы ответить, что Юльки у
нее нет. Егор подошел к двери Вики и сказал:
– Мне нужно с тобой поговорить.
В глазах Вики появился испуг.
– С Юлькой что-то случилось? – произнесла она с тревогой
в голосе.
Егор вошел в комнату и рассматривал Вику с удивлением.
– Нет, с Юлькой все в порядке, беда приключилась со мной.
Глаза Вики расширились от удивления, и вновь мелькнула
мысль: «Почему он пришел ко мне со своей бедой, ведь мы с
ним совсем не знакомы?» Вслух же она произнесла:
– Я не знаю, сумею ли помочь тебе. Но почему ты не об-
ратился за помощью к друзьям, которые знают тебя, да и ты
их тоже?
Егор прошел в комнату и без приглашения уселся на стул.
– В этом деле друзья не помощники, а помеха, – произнес
он и замолчал.
Вика не торопила его, потому что думала, что Егор собира-
ется с мыслями. Наконец, он произнес:
– Вика, я знаю, что ты сочтешь меня за идиота и будешь в
этом права, но я влюбился с первого взгляда.
Вика весело рассмеялась:
– Ну, разве это беда? Юлька тоже дорожит встречей с то-
бой. Опасаться тебе ничего не надо. Я очень рада, что у Юльки
появился человек, который оценил ее человеческие качества!
Надеюсь, что вы оба будете счастливы!
Егор не разделял радости Вики и сидел перед ней с похо-
ронным видом. Она уже начала волноваться за него.
– Ты совсем не поняла меня, – произнес он. – Я влюбился
не в Юльку, а в тебя.
Вика стояла и чувствовала себя так, как будто ей дали обу-
хом по голове. Это длилось несколько секунд. Волна неприяз-
ни к Егору росла и, наконец, выплеснулась наружу:
– А ну, пошел вон отсюда, чертов донжуан! Расселся тут и,
видите ли, плачется! – Вика раскрыла настежь дверь и повто-
рила: – Пошел вон отсюда!
310
Вначале Егор опешил, и смысл сказанных слов до него до-
шел не сразу. Он поднялся и все еще с удивлением смотрел
на собеседницу, глаза которой горели недобрым огнем. Когда
смысл слов дошел до сознания, его взгляд изменился и стал
точно таким же, как у Вики.
– Ты еще пожалеешь об этом, – выдавил Егор из себя и
вышел.
Внутри у Вики все кипело: «Ну, и мразь, этот Егор! Бедная
Юлька, какое же дерьмо она встретила на своем пути? Рас-
сказывать об этом инциденте ей не буду. Зачем лишний раз
травмировать человека, который ежедневно видит свою физи-
ческую травму и терпит из-за этого боль душевную». Спустя
полчаса у Вики появилась гостья Аза. Она отвлеклась и почти
забыла о Егоре, но появилась Юлька, давно пропавшая, и на-
помнила о нем. Аза пробыла у Вики совсем недолго, а Юлька
осталась. Она долго ожидала Егора, но он почему-то не поя-
вился. Юлька грустно вздыхала о нем. Врать Вика не любила,
но сегодня пришлось это сделать.
– Не переживай, Юль, может быть, он заболел или появи-
лись какие-то неотложные и срочные дела. Ты же сама гово-
рила, что он учится в институте, может, какие зачеты не сдал.
В комнату к ним вошла Гулька. Сегодня она была трезвой.
Вид у нее был недовольный. Гулька присела на стул и сказала:
– Все мужики сволочи и козлы. Мой козел обещал мне все,
в итоге удрал и скрылся. Вернее, к нему приехала сестра и
увезла с собой. Да еще наорала на меня: «Ты ничего не полу-
чишь, пьянь! У моего брата ничего нет, все добро записано на
меня. Я его привезла сюда для того, чтобы он присмотрел за
дачей, а эта пьянь чуть ее не спалила».
Гулька возвратилась домой обиженной на всех мужиков
без исключения. «Богатенький Буратино» растаял, как дым, а
вместе с ним растаяли и ее мечты. Было такое ощущение, что
Гулька разговаривает сама с собой. После сказанных слов она
будто бы проснулась и очнулась от своей беды.
– А где твой козел? И чего ты здесь сидишь? – спросила
Гулька.
Юлька грустно ответила:
– Мой Егор сегодня здесь не появлялся.
311
– Странно, – сказала Гулька, – а я его здесь видела.
Вика поспешила:
– Гуль, может быть, ты обозналась и видела кого-то похоже-
го на Егора. Если бы он был здесь, то зашел бы к Юльке.
Гулька сидела в задумчивости и произнесла:
– Все может быть.
Если бы Юлька была полноценно здоровой женщиной,
Вика никогда бы не скрыла правду от подруги или просто зна-
комой. Меньше всего хотелось ранить или обидеть беззащит-
ную Юльку. Пусть она верит хотя бы в миф, так будет легче
жить. Вскоре гостьи Вики разошлись по домам. Подошло вре-
мя купать Вовчика и кормить, затем читка книжек и просмотр
детской передачи «Спокойной ночи, малыши!» перед сном.
Утром Гулька отправилась на работу вместе с Викой. Она за-
глянула в почтовый ящик и вытащила оттуда письмо. Взгляну-
ла на конверт и протянула Вике.
– Это тебе прислали.
Вика внимательно всматривалась в адрес отправителя, но
такой адрес ей знаком не был.
– Ладно, – решила она, – прочту на работе.
По мере того, как Вовчик находился в садике, он становил-
ся более непослушным. Вика понимала, что ребенок пере-
нимает негатив от других детей. Поэтому Вика решила при-
сматривать за сыном, так как по дороге, вдоль которой они
шли, машины сновали немалым потоком. Вика завела Вовчика
в садик и отправилась на работу. Она переоделась и вошла в
складское помещение, раскрыла конверт и прочла, что в нем
было написано. Ей сообщали, что ее муж Валентин осужден
на такой-то срок и находится в лагере под таким-то номером
в таком-то городе. Не выходя из помещения, Вика написала
письмо на имя начальника лагеря. Она писала, что разведена
с этим человеком и с какого срока, поэтому убедительно про-
сит, чтобы ее не беспокоили и не присылали на ее имя писем.
Она взяла письмо, которое только что написала, и отправилась
в почтовое отделение связи. Купила конверт, подписала его.
Затем запечатала письмо в конверте и опустила в почтовый
ящик. Этим она подчеркивала черту: Валька ушел из ее жизни
навсегда. Второй день недели был насыщенным. Вика загру-
312
зила пять машин товаром, но не удалось списать ни одного
рубля. В конце рабочего дня Вика стала собирать накладные.
Пустые бланки были в большом дефиците, поэтому их выда-
вали определенное количество. Вика перебрала накладные,
пустых бланков не было. Ее сердце тревожно забилось. Она
продвинула руку в глубь ящика, надеясь, что они просто сдви-
нулись. Рука Вики ничего не нащупала. Она выдвинула ящик
из стола, но там не было ни пустых бланков, ни денег. Сердце
Вики ухнуло вниз, и ее бросило в жар. Три тысячи рублей –
это огромная сумма. Одна тысяча рублей равна одному году
тюрьмы. В голове билась тревожная мысль: «Что будет с моим
сыном? Если он попадет к своему отцу, то он его изуродует и
морально, и физически. Иринка забрать Вовчика не сможет,
потому что у него есть отец».
– Господи, что же мне делать? – застонала Вика. – Надо
срочно искать деньги, но где их взять, кто даст мне в долг, да
еще на такой длительный срок?
Голова Вики шла кругом. Из нее не выходила одна мысль:
«Что станет с моим ребенком?» О себе она не думала, тюрь-
ма не страшила, только росла тревога за сына. Первый муж
Вики не был хорошим отцом для ее ребенка, и все свое зло
он вымещал бы на ни в чем не повинном малыше. Это ей уже
приходилось видеть в то время, когда они жили вместе. Кое-
как Вика дождалась выходного дня. Все свои выходные дни
она провела в поисках денег, объезжая своих знакомых. Уси-
лия Вики не увенчались успехом. Обессиленная, она ожидала
следующих выходных дней. В этот раз Вика решила съездить
к родным Володьки. С ними она была в хороших отношениях
и очень надеялась на помощь с их стороны, потому что знала,
что у них имеются деньги и немалые на сберегательных книж-
ках. Они встречали Вику дружелюбно, но деньгами не выру-
чали. Вика решила поговорить с сестрой Володьки, с которой
они всегда ладили. Но деньги лежали на счету ее мужа. Для
приличия Вика немного посидела у них и заговорила с зятем
Володьки о деньгах:
– Очень прошу, выручите меня деньгами, я напишу вам рас-
писку, что взяла у вас в долг определенную сумму и на какой
срок. Иначе меня посадят в тюрьму за недостачу. За себя я не
313
переживаю, но кому будет нужен мой сын? Ведь никто не смо-
жет ребенку заменить мать.
Зять Володьки, наконец, вымолвил:
– Я дам тебе денег, но только в том случае, если ты вер-
нешься обратно к мужу.
Вика сидела и думала: «Что так, что эдак, а мой сын все
равно попадет в его руки. Только он будет издеваться над нами
обоими». И тогда ответила:
– К мужу я не вернусь никогда, хватит мне и тех лет изде-
вательств, которые я прожила вместе с ним. Неужели вам не
жалко ребенка?
Зять Володьки спокойно ответил:
– Как хочешь, тогда денег не получишь.
В глазах Вики стояли слезы, но она их сдерживала, только
произнесла:
– Ну что ж, тогда мы уходим, до свидания.
Вика взяла ребенка за руку и вышла из дома сестры Во-
лодьки и ее мужа. Про себя подумала: «Что ж, сделаю еще
одну последнюю попытку и зайду к своему бывшему свекру.
Вика направилась к дому, где прожила почти четыре долгих
года, где вовсе и не жила, а отбывала провинность за то, чего
совсем не заслужила. Свекор увидел внука и обнял его, при-
говаривая:
– Ягодка моя ненаглядная, наконец-то, ты пришел к деду.
Как ни странно, но ребенок хорошо помнил деда. Вика и
здесь немного посидела, поговорила о житье-бытье, затем по-
просила деда, чтобы выручил ее деньгами. Дед немного по-
молчал и сказал:
– Вика, вернись домой, я дам тебе денег, и возвращать мне
их обратно не надо будет. Без тебя плохо в доме. Если ты не
вернешься обратно, я тебя прокляну.
Последние слова он произнес потому, что увидел лицо Вики
и сумел все прочесть. Вике от всей души было жаль старого
человека, поэтому зла на него не держала ни единой капельки.
Она тяжело вздохнула и подумала про себя: «Я могла бы и со-
врать, но не стану этого делать». Вслух произнесла:
– Прости меня, дед, если сможешь, но жить с твоим сыном
я больше никогда не буду и еще очень тебя прошу, не прокли-
314
най меня. Ты прекрасно знаешь, что моей вины не было и нет
в том, что мы разошлись. Если ты меня проклянешь, то это
проклятие вернется к тебе. Твои жизненные силы на исходе, и
от этих проклятий сам погибнешь. Очень не хочу, чтобы тебе
было плохо.
Дед уже не сдерживался и плача говорил:
– Мне и так плохо, очень плохо, – и слезы катились по его
морщинистым щекам.
Вика поднялась и сказала свекру:
– Прости.
Она вышла из дома, Вовчик в это время уже был на улице
и лазал по деревьям. Вика взяла ребенка за руку и вышла со
двора, огороженного деревянным забором. Невеселые мыс-
ли одолевали Вику: «Где искать деньги?» Вика не посещала
отца уже две недели, такого раньше не было никогда. Она
стала таять прямо на глазах и за последнюю рабочую неде-
лю похудела так, что это бросалось в глаза. Теперь ее одеж-
да была велика. С пятьдесят второго размера она съехала
на сорок четвертый. О том, что случилось, Вика никому не
говорила, первыми об этом узнали от нее родные Володь-
ки. Директриса столовой смотрела на Вику и ни о чем ее
не спрашивала. Только поглядывала с недоумением и ждала,
когда она сама расскажет о том, что с ней происходит. Но
Вика молчала, как партизанка на допросе. Наконец, Алек-
сандра Ивановна не выдержала, позвала к себе в кабинет и
сказала:
– Так, давай рассказывай, что с тобой происходит, ты таешь
прямо на глазах, как снегурочка.
Они сидели, как и раньше, за столом в кабинете директора.
Вика не выдержала долгого напряжения и заплакала. Дирек-
триса тактично сидела молча и ждала, пока Вика успокоится.
Успокоившись, рассказала, что продавала девчатам посуду и
хрусталь, часть денег успела списать. Оставшуюся часть де-
нег кто-то вытащил из ящика стола вместе с пустыми бланка-
ми накладных. Видимо, хотели взять бланки, но им попались
под руку и деньги. Винить в краже кого-то конкретно нельзя,
так как не знает, кто мог это сделать, и машин в этот день было
пять штук. Даже, если бы была и одна машина, все равно факт
315
кражи доказать было нельзя. Директриса сидела молча. Затем
сказала:
– Я думаю, что, скорее всего, ты потратила эти деньги вме-
сте со своими мужьями, ни одного из них у тебя не было пут-
ного, так, одно дерьмо.
Глаза Вики расширились, не верилось, что ее обвиняют во
лжи и растрате. Тяжелый вздох вырвался из груди вместе со
всхлипом:
– Александра Ивановна, три тысячи рублей – это не трид-
цать и даже не триста, и для того, чтобы их потратить, нужно
время и место, либо что-то приобрести, да не какую-нибудь
мелочь. Вы можете посетить мое жилье и увидеть, что у
меня толком ничего нет, так, одна мелочь: кровать за пять-
десят девять рублей, стиральная машинка за шестьдесят два
рубля, сервант, который взяла у нашей кассирши в кредит за
восемьдесят рублей, и телевизор, взятый в кредит три года
назад. Стол обеденный за девять рублей, два стула по четы-
ре рубля и раскладушка за двенадцать рублей, вот и все мое
богатство.
Александра Ивановна сидела молча и о чем-то думала. За-
тем встала из-за стола и сказала:
– Тебе нужно искать деньги, иначе посадят.
Вика вновь вздохнула:
– Я уже это делала две недели подряд, но ничего у меня не
вышло.
Вика тоже поднялась из-за стола. Вместе они вышли из ка-
бинета директора. После того, как Вика рассказала Алексан-
дре Ивановне о том, что произошло, ей стало легче, правда,
совсем немного. На следующий день директриса зашла к Вике
и сказала:
– Полторы тысячи рублей тебе дадим я и наш главный бух-
галтер, остальные деньги придется искать самой. Попроси де-
нег у отца, может быть, он тебе поможет.
Вика никогда не просила у отца денег, да и не знала, имеют-
ся ли они у него.
– Я попробую еще поискать, может быть, у меня что-то и
получится, и спасибо вам большое обеим за помощь и дове-
рие, – ответила Вика.
316
– Ты больно не тяни, а действуй, – сказала Александра Ива-
новна, удаляясь от Вики.
Выходного дня она дожидаться не стала. Как только ра-
бочее время подошло к концу, Вика забрала сына из садика
и направилась к отцу. Аркадий не видел дочь более двух не-
дель. Он уже привык, что Вика навещает его ежедневно. Когда
увидел дочь, то сразу же понял, с ней что-то случилось та-
кое, что сильно изменило ее внешность. Вика стала хрупкой,
глаза блестели, а щеки горели лихорадочным румянцем. Дома
он находился один. Вопросов дочери не задавал, просто ждал
терпеливо, если захочет, то расскажет обо всем сама. Вика си-
дела за столом отца и тоже молчала. Наконец, отец не выдер-
жал и спросил:
– Не молчи, давай рассказывай, что у тебя случилось?
Вика не выдержала напряжения. Нет, она не плакала, но
слезы самопроизвольно покатились по щекам.
– Пап, у меня украли деньги со склада. Вор не пойман, по-
тому что я не заметила, когда были взяты деньги из ящика
стола. Я в это время отгружала товар. Хватилась денег толь-
ко вечером, когда все машины уже разъехались. Официально
склад никто не грабил. Теперь на мне висит недостача в три
тысячи рублей. А это значит, что я буду осуждена на три года
тюрьмы. Эти две недели я искала деньги, поэтому и не при-
ходила к тебе. Разумеется, что денег мне никто не дал, а ведь
я обошла всех родных Володьки. Но полторы тысячи рублей
мне дали в долг наш директор столовой и главный бухгалтер.
Еще полторы тысячи рублей взять негде. Если я их не вложу
в кассу, то меня посадят в тюрьму. Сидеть в тюрьме мне вовсе
не хочется, хотя я ее и не боюсь. Боюсь только за Вовчика. Ты
знаешь, какой у него отец. Он сломает мальчика и изувечит его
физически и морально. У меня болит душа за сына. Чужой ре-
бенок никому не нужен, это я испытала на собственной шкуре.
Сейчас я нахожусь здесь, а мысли мои далеко, в поисках по-
лутора тысяч рублей.
Вика тяжело вздохнула и отерла слезы тыльной стороной
ладони. Затем достала из сумочки носовой платочек и вытер-
ла глаза насухо. Она не хотела своими заплаканными глазами
пугать ребенка. Аркадий немного помолчал и сказал:
317
– У меня есть деньги на сберегательной книжке, правда,
там всего восемьсот рублей. Но я уговорю Раиску, чтобы она
дала тебе семьсот рублей.
Вика смотрела на отца с удивлением, такого жеста от него
не ожидала и сказала:
– Пап, Раиска ни за что не даст мне денег, она скорее уда-
вится за них.
Сердце Аркадия болело от жалости к дочери, он и сам не
ожидал от себя такого открытия. Свою дочь Вику он очень лю-
бит и ни под каким видом не допустит того, чтобы ее посадили
в тюрьму и, тем более, совсем незаслуженно. Вика посидела
еще у отца и отправилась к себе на квартиру. Ей полегчало и
намного, потому что оставалось найти всего семьсот рублей.
На Раиску она не рассчитывала. Отец просил зайти к нему в
выходной день. Он снимет деньги с книжки и заодно погово-
рит с Раиской.
Разговор с Раиской был тяжелым. Она кричала и обзывала
Аркадия самыми нелестными словами и категорически от-
казалась давать деньги в долг Вике. Он сидел и думал, каким
образом заставить Раиску дать Вике денег. Но пока ничего
путного на ум не пришло. На следующий день Вика никуда
не ходила, хотелось хоть немного отдохнуть от поисков де-
нег. Ей нужно было время, чтобы подумать над тем, у кого
можно будет попросить в долг хотя бы по сто рублей, ино-
го выхода из создавшегося положения она не видела. Делать
ничего не хотелось, ежедневные шатания в поисках денег
измотали силы окончательно. Хотелось просто спокойно по-
лежать, пока ребенок гулял на улице. Вика включила теле-
визор и прилегла. Примерно через полчаса в дверь кто-то
постучался. Она подошла к двери, повернула ключ в замке
и открыла дверь. На пороге стоял Минька. Вика узнала его
сразу же. Только поразилась, что его внешний вид претерпел
изменения. Шевелюра волос Миньки исчезла прямо посере-
дине. Там сияла огромная лысина. Волосы имелись только
по бокам головы. На глаза он напялил темные очки, кото-
рые совсем не подходили к его лицу. Рот широко улыбался,
сверкая железными коронками зубов. Вику поразила лысина
Миньки, ему было всего двадцать восемь лет. Пока она рас-
318
сматривала произошедшие изменения в сводном брате, тот
произнес:
– Что, не узнала меня?
Наконец, Вика произнесла вслух:
– Минька, ты совсем не изменился, каким был, таким и
остался. Я тебя узнала бы только по твоим жестам. Меня по-
разила лысина, слишком рано ты ее приобрел. Давай проходи,
в дверях не стой. Ты думаешь как маленький ребенок, дума-
ешь, надел очки и от этого изменился или спрятался от кого-
то.
Минька тут же снял очки и стал разглядывать жилище
Вики.
– Вообще-то ты живешь неплохо, если здесь все твое.
Вика подтвердила, что здесь находятся только ее вещи. И
если сравнивать с тем, что у нее когда-то вообще ничего не
было, то, значит, она действительно живет неплохо. Затем
Минька продолжил:
– Ты знаешь, я не верил ребятам, которые описывали твою
внешность. Ты действительно изменилась и смотришься го-
раздо лучше, чем на фотографии. Знаешь, сколько мне дали
пачек чая за твою фотокарточку? Кто тебя видел не очень дав-
но, тот не поскупился.
Вика смотрела на Миньку, как на внеземное существо, и
выдавила из себя:
– Ты что, продал мою фотографию?
Минька засмеялся:
– Хочешь жить, умей вертеться. А вообще-то я жил там
совсем неплохо. И ел то, что здесь на воле вы и в глаза не
видели.
Вика не любила вранья, а Минька этим страдал с детства.
Она незлобно заметила:
– Каким ты был, таким ты и остался. Любил приврать в дет-
стве и сейчас делаешь то же самое. Что могли дать в тюрьме,
кроме несъедобной баланды? Твоя мать никогда не привозила
тебе ничего путного на твои же деньги. Она их складывала
себе на сберкнижку.
От того, что сказала Вика, Минька тоже привстал со стула,
затем вновь опустился на него и продолжил:
319
– Ну что ты можешь знать о жизни в тюрьме, если там сама
не была? Жил я там хорошо потому, что со мной делились те,
кому эти передачки приносили. А их привозили огромными
баулами туда. Колбаса была только по дорогой цене, и привоз-
или ее по нескольку штук палок. Шпик копченый привозили
целыми шмотками. Я уж не говорю об икре красной и черной,
балыке, красной рыбе и всевозможных фруктах. Курево было
только дорогим и с фильтром. Также была водка, коньяк и вся-
кая другая лабуда. Денег в тюрьме тоже валом, столько нет и
на воле.
Вика смотрела на Миньку с недоумением и думала про себя:
«Такого быть не может на самом деле, все-таки там тюрьма».
Спорить с Минькой она не стала, только спросила:
– А с какого тогда перепугу с тобой делились всеми пере-
дачками те, кому их привозили?
Минька немного поерзал на стуле и ответил:
– Ну, давали, конечно, не только мне одному, а только тем,
кто работал на ментов. У нас даже присказка такая была: «Хо-
чешь вкусно пить и жрать, половину нужно дать».
После того, что сказал Минька, Вика поняла, таких людей
их же сокамерники называют «козлами». У Вики тут же по-
явилась нехорошая мысль в Раискин адрес. Из-за этой твари
Минька превратился в какого-то монстра-обжору. Ради того,
чтобы заполнить хоть чем-то желудок, он идет на необду-
манные поступки. Может быть, из-за этого ему и пробили
голову в тюрьме? Потом его перевели в другую тюрьму, но
и там Минька делал то же самое. Голодное детство Миньки
вылилось в неизлечимую болезнь. И Вика хорошо понимала,
что те, кто находится с Минькой в тюрьме, вряд ли будут раз-
бираться в том, что он болен. Она уже давно слышала, что с
такими людьми их же бывшие сокамерники жестоко потом
расправляются на воле. Как правило, их либо убивают, либо
делают инвалидами на всю жизнь, такова была расплата за со-
деянное в тюрьме. Едва Вика вспомнила о голоде Миньки, как
задала ему вопрос:
– Ты кушать будешь?
Минька заулыбался и достал сумку, которую Вика у него не
заметила.
320
– Я принес с собой еду и выпивку, может, позовешь к нам
свою хозяйку?
Звать Гульку не пришлось, она будто бы за версту чуяла вы-
пивку. В комнату Вики вошли Гулька с Ингой. Вика познакоми-
ла их с Минькой. У Вики они посидели немного, потому что ей
надо было купать сына, кормить и укладывать спать. Минька
удалился вместе с обеими дамами. Выходя утром из своей ком-
наты, Вика увидела Миньку вместе с Гулькой, но не задавала
никаких вопросов и ничего не говорила. На работу Гулька шла
вместе с Викой, настроение у Гульки было отличным. Ее глаза
весело блестели, наконец, она не выдержала и сказала:
– Мы с Минькой решили жить вместе, и это мой тип муж-
чины, он подходит мне по всем параметрам.
– Поздравляю, – ответила Вика, а про себя подумала: «Мо-
жет быть, тогда прекратятся вечные пьянки и сборища Гульки
и звуки громкоревущего магнитофона по ночам. Интересно, а
Минька станет пить вместе с Гулькой? Ведь раньше он этим
не грешил».
В выходной день Вика отправилась с сыном к отцу, и он
отдал ей деньги. Вместе с ней к Раиске пришли и Минька с
Гулькой. Раиска была рада, что Минька не будет жить вместе с
ней. На радостях она накрыла на стол и хорошо угостила сно-
ху. Гулька была в восторге от свекрови и нажралась, как сви-
нья. Минька просил ее не пить много, но привыкшая к вольной
выпивке и без меры Гулька не обращала внимания на просьбу
Миньки. Домой он ее приволок на себе. От отца Вика отправи-
лась на прогулку вместе с сыном. Вечером Вика возвратилась
домой, и ее удивила стоявшая в доме тишина. Обычно Гулька
включала магнитофон на всю мощь динамиков. Вика подума-
ла, что Гулька спит, ведь у нее сейчас начался медовый месяц.
Она искупала сына, покормила и уложила спать. Посмотрела
немного телевизор и заснула сама. Рано утром в дверь Вики
кто-то постучался. Теперь она не опасалась забулдыг Гульки и
открыла дверь, не спрашивая, кто там. В комнату вошла Гуль-
ка. Она задрала подол платья и сказала:
– Вот, смотри. Минька порол меня ремнем, а потом ушел
от меня. Сказал, что если я буду так пить, то жить он со мной
не будет.
321
Вика с ужасом рассматривала задницу Гульки, она была
похожа на вафельницу. Квадратики тела выступали, а попере-
чины от квадратиков были заполнены запеченной кровью. От
увиденной картины Вике чуть не стало плохо.
– Чем он тебя бил? – едва выдавила из себя Вика. – А еще
он бил по каким-то другим местам на твоем теле?
Гулька опустила подол платья и ответила:
– Он меня бил ремнем из цветной плетеной проволоки и
только по заднице, больше нигде у меня нет следов от ремня.
Вика спросила:
– Почему же я не слышала ничего, ты, наверное, кричала
от боли?
Гулька ответила:
– Ты же не сразу пошла домой. В то время, когда тебя дома
не было, он и порол меня ремнем. Знаешь, как мне было боль-
но. Но еще больнее оттого, что он от меня ушел. Вика, пойдем
со мной к его матери. Я знаю, Минька сейчас находится у нее,
без него я не хочу жить.
В голове Вики ничего не хотело укладываться. Она не по-
нимала Гульку. Ее задница была изуродована и кровоточила
от рук Миньки, но она хотела вернуть его обратно, зачем? Не-
ужели она садомазохистка? Вика собиралась навестить отца,
поэтому сказала:
– Тогда давай собирайся, Вовчик уже проснулся. Сейчас я
его покормлю и пойдем вместе.
Гулька вылетела пулей из комнаты Вики, будто ее задница
не была изранена в кровь. Она то и дело забегала к Вике и
спрашивала:
– Как я выгляжу в этом наряде?
Вика терпеливо отвечала на переодевания Гульки:
– Тебе это идет, – или, – в этой одежде ты выглядишь лучше.
Наконец, Гулька остановила выбор на платье в цветочек.
Спустя некоторое время они вышли из дома. Всю дорогу Гуль-
ка восторгалась Минькой и его мамашей. Вика ничего не от-
вечала, как впрочем, и не слушала ее восторгов. У нее были
свои мысли и заботы. Когда Вика с Гулькой вошли в дом, Раи-
ска обрадовалась новоявленной снохе. Она не хотела видеть
322
в доме Миньку. Поэтому заступалась за Гульку и наставляла
сына:
– Страшная баба не будет от тебя гулять и родит ребенка
только от тебя, а не от кого-нибудь постороннего.
Видимо, Раиска мерила всех на свой аршин. Минька решил
послушаться маму, потому что сильно любил ее. Поэтому от-
правился вместе с Гулькой, но предупредил:
– Я буду отучать тебя от пьянки своими методами до тех
пор, пока ты не сделаешься трезвенницей.
Гулька дала ему слово, что больше не будет пьянствовать.
Минька возвратился с Гулькой в хорошем настроении, а Гуль-
ка вертелась вокруг него, как лиса вокруг того дерева, на ко-
тором сидела ворона с сыром в клюве. О своих болячках на
заднице она напрочь забыла. Выходные дни пролетели, а Вика
все никак не могла отыскать недостающую сумму денег. У се-
стры и брата просить денег она не могла, так как знала, что
им никто не помогает и живут они так же тяжело, как и она. У
Сережки были алименты. А Иринка жила в далекой и чужой
стране. У Вики были знакомые люди, но надеяться на кого-
то из них не было никакого смысла. В понедельник Вика с
Гулькой возвратились домой вместе. Вовчик остался, как всег-
да, играться на улице в песочнице. Дома их встретил Минька
со своим другом и тезкой, они вместе отбывали срок на зоне.
Гулька очень обрадовалась, что друг Миньки привез с собой
много выпивки. Она по-быстрому собрала на стол и позвала к
себе Вику. От застолья Вика отказалась, сославшись на то, что
пойдет к отцу. Она действительно собралась и ушла вместе с
сыном. Раиска встретила Вику враждебно.
– На меня не рассчитывай, я денег тебе не дам, – заявила
она сразу же, как только падчерица вошла в дом.
Аркадий находился рядом с Раиской, он покряхтел и от-
ветил:
– Вика в тюрьме сидеть не будет, если не дашь ей денег, я
продам дом, а сам уйду жить вместе с ней на квартиру.
Это решение Аркадия застало Раиску врасплох точно так
же, как и Вику. На несколько секунд Раиска онемела. Затем
взорвалась:
– А куда я пойду, тоже на квартиру?
323
Аркадий вновь покряхтел и ответил:
– Я не буду продавать дом, если ты дашь ей деньги.
В разговор вмешалась Вика:
– Я тебе напишу расписку и дам доверенность, чтобы ты
получала вместо меня алименты на Вовчика.
Раиска вновь заверещала:
– Да твои копейки-алименты надо будет получать в тече-
ние двух лет, да и то их не хватит, чтобы набрать нужную
сумму.
Вика ответила:
– Я съезжу к Володьке на работу и разберусь в бухгалте-
рии, почему мне платят так мало алиментов, ну выручи хоть
раз.
– Не получишь ты от меня денег, вначале разберись с али-
ментами, – кричала Раиска.
От злости она вышла из комнаты и хлопнула дверью. Арка-
дий посмотрел на огорченное лицо Вики и сказал:
– Никуда она не денется, даст тебе денег. Пусть не сегодня,
не завтра, но дня через три или неделю ты их получишь. Не
переживай, все будет хорошо.
Вика подошла к отцу и обняла его.
– Спасибо тебе, папочка. Если честно, я не думала, что ты
мне поможешь, прости меня за это.
Отец похлопал дочь по плечу.
– Жизнь учит всему и на все раскрывает глаза.
Обратно Вика возвращалась вполне успокоенной. Уже
темнело, поэтому она не разрешила сыну оставаться на ули-
це, где еще возились дети в песочнице. Малыш капризничал.
Его капризы начались после того, как он стал посещать но-
вый детский сад. Ранее спокойный ребенок стал вести себя
иначе. Он вел себя агрессивно и ко всем взрослым относил-
ся неуважительно. Вначале Вика объясняла Вовчику, что
так вести себя со взрослыми нельзя. Такому поведению он,
видимо, научился у одногруппников из детского сада. Затем
Вика наказывала его стоянием в углу. Этот метод совсем не
действовал. Потом в ход пошли скакалки. Сердце Вики захо-
дилось от боли за сына, но надо было воспитывать и отучать
от дурного влияния. Она думала, что ребенок будет бояться
324
хотя бы боли. Но не тут-то было. Вовчик со слезами на глазах
говорил:
– А мне не больно, курица довольна.
После такой экзекуции, Вика плакала над спящим ребен-
ком и целовала его ручки и ножки, приговаривая:
– Чтобы у меня отсохли руки, если я ему навредила.
Своих слез не показывала сыну в целях воспитания. Она
часто задумывалась над тем, что, если бы она сама воспи-
тывала сына, он был бы другим. Раньше-то ребенок был по-
слушным и ласковым. После пролития слез от битья Вика
отказалась, потому что этот метод воспитания был безре-
зультатным. В один из дней она заметила, что ребенок не
любит ложиться спать днем. Вот эту нелюбовь к дневному
сну Вика стала применять в целях воспитания. Вначале мать
объясняла сыну, за что он наказан, а потом применяла вы-
шеназванный метод. К душевному успокоению Вики этот
метод воспитания действовал на сына безотказно. Она по
натуре не была жестокой, можно было даже сказать, что жа-
лость ко всем вредила ей самой. Многие пользовались тем,
что Вика умела сочувствовать другим людям и ставить себя
на их место. А своего ребенка она любила до самозабвения,
и хотелось, чтобы малыш вырос достойным человеком. Ча-
сто Вике вспоминались слова одного из классиков художе-
ственной литературы: «Любите свое дитя издали». Только с
таким мышлением Вика была не согласна в корне. Ребенка
надо любить не издали. Его надо ласкать, жалеть, иногда
отругать и хвалить за его поведение или какие-то дела. И
лучше всего своего ребенка воспитывать самой маме, а не
доверять это делать чужой тете из детского садика, которой
нет никакого дела до чужого ребенка. Это просто ее работа,
точно такая же, как за станком или на ферме по уходу за
скотиной. Только брак работника детского учреждения об-
наруживается спустя несколько лет и его будет невозможно
исправить, потому что человек и его психика уже сформи-
руются. В результате такие мысли, как воспитывать своего
ребенка самой, были утопичны. В этой жизни женщина с
ребенком на руках могла выжить только в том случае, если
пожелает выжить сама и пусть не воспитать, но хотя бы
325
вырастить своего малыша. Воспитать своего ребенка она
не сможет лишь потому, что надо самой зарабатывать на
жизнь. Если делаешь одно дело, то на другое почти совсем
не остается времени.
Возвратившись домой от отца, Вика занялась ребенком,
они сидели и рисовали, пока грелась вода для купания. Затем
искупала Вовчика, покормила и до ночной сказки по телеви-
зору прочитала сказку в книжке. После ночной сказки ребе-
нок крепко спал. У Гульки с Минькой было тихо. «Наверное,
друг Миньки уехал, а они легли спать», – подумала Вика,
которую радовала тишина в доме. Под шум телевизора она
задремала и сквозь дрему услышала крик Гульки:
– Вика-а-а помоги, спаси меня а-а-а…
От крика Вика подскочила, как ужаленная: «Что там у них
опять случилось?» – мелькнула мысль. Вика стала лихорадоч-
но одеваться, так как уже разобралась на ночь. Кое-как напя-
лив на себя одежду, Вика вылетела в коридор и стала стучать
в дверь Гульки. Дверь, из-за которой все доносился голос
Гульки, долго никто не открывал. Наконец, дверь открылась, и
крик Гульки прекратился. В дверях появился Минька.
– Ну, что ты стучишься? Просто я отучаю Гульку от пьянки,
порка ремнем на пользу не пошла.
Вика смотрела на Миньку вопросительным взглядом, а про
себя думала: «Что же тогда он с ней сделал? Каким еще мето-
дом придумал отучить Гульку от спиртного?». Словно подслу-
шав мысли Вики, Гулька опять закричала:
– Вика, помоги, его друг раздирает мою задницу а-а…
Лицо Вики вначале вытянулось от недоумения, потом она
налетела на Миньку.
– Ну-ка, сейчас же прекрати над ней издеваться и гони от-
туда своего дружка, иначе я не посмотрю ни на что и вызову
милицию.
Картину того, что происходило в комнате Гульки, Вика не
видела, так как Минька прикрыл дверь и разговаривал с ней
стоя у закрытой двери. Крик Гульки смолк. Вика после неко-
торого замешательства спросила:
– Минька, ты вообще собираешься жить с Гулькой или это
прихоть одного дня или месяца?
326
Минька стал объяснять бестолковой Вике:
– Таким способом я отучаю Гульку от вина, и пусть раду-
ется, что воспитывает мой друг, а не я, иначе бы ее задница
порвалась бы в клочья, потому что я ее пожалел.
Новый ответ вновь поверг Вику в состояние ступора, выйдя
из этого состояния, она спросила:
– Как ты можешь так поступать с женщиной, с которой
собираешься жить? Если я еще услышу крик Гульки, имей в
виду, сломаю дверь топором и этим топором отрублю инстру-
мент воспитания твоего друга.
После этих слов Вика удалилась в свою комнату. Вы-
ключив телевизор, улеглась спать в постель, но сон про-
пал. «Наверное, Миньке дали по голове слишком хорошо
в тюрьме, – думала Вика. – Это же надо придумать такой
извращенный способ, да еще с помощью друга. Интересно,
как он с ней после этого будет жить? Какие у него будут от-
ношения с другом? Видимо, это уроки, взятые из лагерной
жизни. Тьфу, как же тошно! Неужели Гулька будет жить с
Минькой после того, что он с ней сделал?». Вика заснула
незаметно и никаких снов в эту ночь не видела, видимо, от
усталости духовной, а может быть, и физической. В ее голо-
ве не укладывалось поведение Миньки и его друга. Хорошо,
что утром не надо было вставать. В выходной день можно
выспаться вволю. В соседней квартире стояла тишина. Во-
вчик проснулся в обычное свое время, пришлось поднимать-
ся и Вике, нужно было накормить сына. Накормив его, она
включила телевизор, а сама вновь улеглась. Пока ее малыш
смотрел мультфильмы, можно было отдохнуть. Затем она
выпускала сына погулять с детьми на улицу, а сама зани-
малась домашними делами, слушая то, что показывали по
телевизору. Управившись с делами, она села за стол пить
чай. Этот напиток был слабостью Вики, пить чай она могла
много и часто. Испить этого напитка довелось лишь полста-
кана. В дверь комнаты постучали. Вика подошла к двери и
открыла, на пороге стоял Минька.
– Зайду к тебе на чай? – спросил он.
Следом за Минькой вошла Гулька и накинулась на него:
– Ты что, не мог у меня напиться чаю?
327
Вика налила Миньке чай и спросила у Гульки:
– Тебе наливать?
Гулька буркнула:
– Сколько можно пить воды?
Минька молча пил чай и, выпив стакан, сказал:
– Вика, я слышал от отца с матерью, что тебе нужны день-
ги. Если хочешь, то я тебе их дам. Взамен на то, что я тебе их
дам, ты будешь жить со мной. Мать тебе все равно денег не
даст, она сама об этом говорила. Если ты не примешь, что я
тебе предлагаю, значит, будешь сидеть в тюрьме. Жизнь там
не сахар, уж поверь мне на слово.
Минькин диалог вновь ввел Вику в ступор, мысли неслись
со скоростью света: «У него точно отбита башка и довольно
крепко. Как он мог предложить ей такое? Нет, в нормальной
голове этого бы не созрело». Вслух Вика ничего произнести
не успела. Первой опомнилась Гулька. Ее глаза сузились, а
губы-ниточки вначале пропали, затем изо рта вылетели сло-
ва:
– Да что вы все на нее пялитесь? Что в ней такого, чего нет
у меня? И почему все хотят отдать ей все, что они имеют? Ну
почему ей должны доставаться и деньги, и все мужское богат-
ство, которое находится у них в штанах, а не мне?
В ответ Гулька услышала:
– Заглохни, не о тебе речь. Посмотри на себя, от пьянки на
тебя страшно смотреть, фигура – доска и два соска. Теперь по-
смотри на нее – здесь все есть и в полном наборе.
Гулька прожигала Вику ненавидящим взглядом. Вика вы-
шла из ступора и спокойно ответила:
– Минька, мы с тобой выросли вместе, и для меня ты толь-
ко брат, жить с тобой я никогда не буду, лучше выбрось эту
мысль из головы. Если сможешь, то помоги деньгами, я тебе
долг верну.
Минька не хотел легко сдаваться:
– Нет, Вика, мы с тобой не кровные родные, но все зависит
от тебя, если хочешь получить деньги.
Вика не обращала внимания на Гульку и ответила:
– В таком случае уходи отсюда, мне не нужны твои деньги,
уж лучше отсидеть в тюрьме.
328
Взгляд Гульки повеселел и тут же поменялся на презри-
тельный.
– Минь, пошли отсюда, видишь, как она из себя ставит
цацу, даже разговаривать с нами не хочет, красавица.
Последнее слово Гулька произнесла с протяжным ехид-
ством в голосе. Себя Вика красавицей не считала никогда.
Она знала свои внешние недостатки, и на пьедестал красоты
не претендовала. Что в ней находили мужчины, Вика не знала,
если честно, даже не понимала. Но своя внешность нравилась.
Просто она научилась любить себя такой, какую ее создали
Бог и родители. Плюсом было то, что она умела сочувство-
вать другому человеку. Может быть, эти два соединения и от-
ражались на внешности Вики и притягивали к ней не только
мужчин, но и многих женщин. Гулька тянула к двери за собой
Миньку, который еще упирался.
– Ты не знаешь что такое тюрьма, – произнес он.
Вика начинала злиться:
– Достаточно знаю, чтобы не иметь желания там побывать.
Дайте же мне, наконец, возможность побыть в своей комнате
одной, именно за это я и плачу деньги.
Гулька продолжала вытягивать Миньку из комнаты Вики.
– Сам видишь, какая она, для нее мы никто и ей мешаем,
пошли отсюда.
Минька выдернул руку из цепких рук Гульки и произнес:
– Отцепись от меня, вцепилась, как в родного, я тебе пока
никто.
Как только визитеры удалились, Вика вздохнула свободно.
Невеселые мысли блуждали в голове: «Бедный Минька, он ду-
мает, что все можно купить за деньги, и как жаль, что ему так
сильно отбили голову. Минька всегда был живым, веселым,
общительным и здравомысляшим, правда, любил приврать, но
он был хорошим когда-то. Что же теперь будет с ним? Если он
вел себя в тюрьме так, как об этом говорил, то его жизнь не
стоит и ломаного гроша. Его отыщут рано или поздно и убьют
те, кому он навредил. Таковы законы тюрем. От невеселых
дум Вику отвлекли Аза и Юлька. Аза побыла немного у Вики,
а Юлька все горевала о своем пропавшем поклоннике. Вика
успокаивала Юльку как могла:
329
– Не переживай, он к тебе придет, самое главное, ты жди
его и надейся на встречу.
Глаза Юльки засветились надеждой и счастьем.
– Может быть, ты и права, я буду ждать его.
Смотреть в глаза Юльке Вика не могла и отвернулась, будто
бы занялась делом, сказав:
– Ну, вот и молодец! Держи хвост пистолетом!
Она сумела вселить в Юлькину душу надежду, которая
тут же повеселела и много шутила. Потом они вместе выш-
ли на улицу и прогулялись немного перед сном. Вовчик за-
тащил их на качели и не хотел уходить домой. Он просил
о том, чтобы его хоть немного еще покачали. На следую-
щий день началась ревизия на складе у Вики. Она длилась
ровно неделю, так как Вика хорошо знала весь ассортимент
и где какой товар находится. После ревизии вывели оста-
ток недостачи. Он равнялся той сумме, о которой говорила
Вика с директором столовой. После проведения ревизии ни
директор, ни главный бухгалтер уже не считали, что Вика
эти деньги потратила на себя и своих мужчин. Директриса
сказала ей:
– Пока мы готовим отчет по документам, ты ищи недостаю-
щие семьсот рублей.
В выходной день Вика отправилась к отцу. Аркадий встре-
тил дочь с улыбкой.
– У тебя все будет хорошо, в понедельник приходи за день-
гами, Раиска даст недостающую сумму.
Тяжелый груз свалился с души Вики, слезы радости лились
из глаз самопроизвольно.
– Спасибо тебе, папочка, за помощь, – сказала она.
– А вот теперь плакать уже не надо, – успокаивал отец.
Вика задержалась у отца, они вместе выкапывали картошку
в огороде. Раиска вернулась с работы и застала отца с дочерью
сидящими за столом и наслаждающимися чаем. Раиска смо-
трела на Вику ненавидящим и злобным взглядом.
– Сидите, воркуете? Имей в виду, если ты не вернешь мне
деньги, то я вырву их у тебя из горла.
Вика не стала возражать, только ответила:
330
– Да не переживай ты так остро, будто бы я отняла у тебя
здоровье и жизнь. Верну тебе деньги и по возможности поста-
раюсь сделать это как можно быстрее.
Раиска злобно сверкнула глазами.
– Попробуй только их не вернуть…
Засиживаться дальше у отца Вика не стала. Ей не понрави-
лось настроение Раиски.
– Папочка, я пошла, до свидания! – сказала Вика, поцеловав
его в щеку.
– А где же мамочка? – взвилась Раиска.
– И тебе до свидания! – ответила она.
Грубить и хамить кому-либо Вика не любила, но лицеме-
рие Раиски могло вывести ее из равновесия. Поэтому она
быстро вышла из дома. Вовчик игрался в песочнице и был
весь в песке, но это не остановило Вику, она стряхнула с ре-
бенка песок и отправилась довольная на свою квартиру. Ее
радовало, что проблема с деньгами была благополучно раз-
решена полностью. Теперь надо будет думать, как их зара-
ботать и желательно побольше, чтобы было чем возвращать
накопившиеся долги. Для этого нужно иметь свободное от
работы время. А это значит, надо оформлять очередной от-
пуск и подыскивать высокооплачиваемую работу и заодно
жилье. С утра Вика завела сына в садик. Затем зашла на ра-
боту, склад был опечатан после ревизии. На ее пути встре-
тилась директриса столовой. Вика поздоровалась с ней и
попросила отпустить в отпуск. Александра Ивановна удиви-
лась и спросила:
– Зачем тебе уходить в отпуск?
Вика вздохнула и ответила:
– Мне нужно свободное время, чтобы подыскать высокоо-
плачиваемую работу.
Иначе у нее не будет возможности возвратить всем долги.
Заодно надо посетить бухгалтерию, где работал отец Вовчика,
и разобраться, на месте с выплатой алиментов.
– Значит, ты собралась от нас уходить? – спросила дирек-
триса.
Вика честно ответила:
– Да.
331
Александра Ивановна смотрела на Вику так, как будто она
прощается с близким человеком, и произнесла:
– Не уходи, Вика, я тебе сделаю полторы ставки от оклада,
постепенно расплатишься с долгами. Пока иди в отпуск, но
хорошенько подумай, прежде чем надумаешь уйти.
Вика горько вздохнула. Ей нравилась эта женщина с доброй
и широкой душой.
– Александра Ивановна, спасибо вам большое за участие и
понимание, но я не могу остаться здесь. От своих знакомых я
слышала, что в колхозах поварам платят двойной оклад. Зна-
чит, я буду получать вместо восьмидесяти рублей сто шесть-
десят. Плюс к этому не надо будет тратить деньги на продукты
питания. Значит, зарплата у меня будет чистая. Там есть еще
один плюс: тем, кто работает в колхозе, дают жилье, которое
тоже оплачивается. У меня нет другого выхода, и пока придет-
ся ехать работать в колхоз и работать там до тех пор, пока не
расплачусь с долгами.
Александра Ивановна вздохнула с сожалением:
– Ну что ж, делай так, как для тебя будет лучше. Если что,
возвращайся, я тебя приму на работу обратно.
Расставаться с таким человеком Вике было очень трудно,
но сделать это было необходимо по независящим от нее об-
стоятельствам. В этот же день было подписано заявление на
отпуск, и Вика отправилась в контору, где работал Володька.
Вика предусмотрительно захватила с собой квитанции али-
ментов. Она быстро нашла его место работы и направилась в
бухгалтерию. Вика открыла дверь и спросила:
– Можно?
Женщина оторвала взгляд от кипы бумаг и спросила:
– Вы кто и по какому вопросу?
Представившись, Вика ответила по какой причине появи-
лась в данном заведении. Эта женщина оказалась главным
бухгалтером монтажного управления. По телефону она вы-
звала к себе в кабинет нормировщицу и попросила захватить
документы по оплате труда на Володьку и всю их бригаду.
Вошедшая женщина держала в руках папки с документами.
Обе женщины разложили их на столе и внимательно стали из-
учать и сверять с теми квитанциями, которые принесла Вика.
332
Вначале женщины странно смотрели друг на друга, затем обе
устремляли взгляд на Вику, вновь возвращались к изучению
документов, но вслух не произносили ни единого слова. По-
том долго изучали документы и странно поглядывали друг на
друга. Этой молчанки и странных взглядов Вика не выдержа-
ла и спросила:
– Неужели мой муж получает такую мизерную зарплату,
как уборщица в столовой, и ему платят по восемнадцать ру-
блей в месяц? Его соседки говорили, что он хорошо зараба-
тывает, и об этом он говорил им сам, более двухсот рублей. А
я мучаюсь с его копейками и сама не могу заработать, потому
что ребенок часто болеет. Почему вы молчите и так странно
разглядываете документы, друг друга и меня тоже?
Наконец, одна из женщин ответила:
– Вы не переживайте, теперь вам будут хорошо платить, я
лично буду курировать это дело, обещаю.
Вика поднялась со стула и направилась к выходу, затем
остановилась у двери, поблагодарила женщин за участие и
ушла, попрощавшись с ними. У Вики еще оставалось мно-
го свободного времени, поэтому она направилась в дом отца.
Сегодня Раиска должна была снять деньги со сберкнижки и
отдать ей. Вика вновь была обругана Раиской, она отдава-
ла деньги так, как будто прощалась с жизнью. Чтобы как-то
успокоить несчастную Раиску, Вика предложила ей сходить
на почту и написать доверенность для получения алиментов
на ее имя. Еще она порадовала Раиску тем, что та будет по-
лучать не маленькую сумму, только пусть сохраняет все кви-
танции о получении денег. Мачеха недовольно ворчала, но на
почту вместе с Викой пошла. Раиска получила доверенность
на свое имя, а Вика отправилась с деньгами на работу, пред-
стояло внести в кассу недостающую сумму. Настроение Вики
было отличным, сегодня она сумела решить несколько про-
блем и вполне благополучно. Наконец-то столь долгое напря-
жение спало. Вике хотелось хоть немного отдохнуть от всех
забот прежде, чем займется поисками работы в колхозах. Она
понимала, что ехать придется в какую-нибудь глухомань, где
нет никакой цивилизации и нормальных дорог. Вначале надо
будет поискать работу там, где имеются хоть какие-то дороги
333
и природный газ. Может быть, там найдется для нее и сына
хоть что-то подходящее. Эту неделю Вика решила никуда не
ездить, а просто отдохнуть. Еще неизвестно, когда она потом
отдохнет, если впряжется в работу. До сих пор Вика опекала
свою питомицу, дочь Инги. Ей приходилось тяжко, но девоч-
ку без еды она не оставляла никогда. «Что будет с девочкой,
когда я уеду?» – переживала Вика. Суматошный день поне-
дельника пролетел, как один миг. Во вторник Вика не спеши-
ла на работу и не повела Вовчика в садик. Они отсыпались,
словно в выходные дни. Затем ребенок отправился после за-
втрака гулять на улицу, а Вика бездельничала, как ни в кои
годы. Пока ничто не висело над ней дамокловым мечом, и это
радовало. Гульку и Миньку не было не видно и не слышно.
Но это не волновало совсем, словно их не было в ее жизни.
От безделья Вику отвлек стук в дверь. Посторонних она не
боялась, так как с недавнего времени они исчезли. Вика подо-
шла к двери и отворила ее. На пороге комнаты стоял Димка и
весело улыбался.
– Димка, Димка, ты приехал, заходи же скорее, не стой в
дверях! – воскликнула Вика и бросилась к брату, она его обни-
мала и целовала.
Димка немного смущался, потому что не привык к такому
проявлению чувств по отношению к себе.
– Ты когда освободился? – спросила Вика.
Димка ответил:
– Только сегодня. Я знал адрес из твоих писем ко мне и сра-
зу же зашел к тебе.
– Ой, Димочка, как я рада, что ты приехал, а где будешь
жить? – спросила сестра.
– Если не выгонишь, то поживу у тебя, – ответил он.
– Ну, разве я смогу тебя выгнать, как только ты мог об этом
подумать? Только я здесь надолго не задержусь, потому что
ищу работу в колхозе, где имеется жилье. Правда, я еще нику-
да не ездила, вот хотела отдохнуть эту неделю, а потом занять-
ся поисками. Давай, присаживайся, я тебя покормлю.
Вика накормила брата и сына, которого позвала с улицы.
Дядька малышу был не интересен, на улице его ждали друзья
по играм. Поэтому он быстренько поел и вновь убежал на ули-
334
цу. За разговорами время летело незаметно, и тут взгляд Вики
упал на часы.
– Ой, – вскрикнула она, – мне пора варить еду для младенца.
Димка смотрел на Вику с удивлением.
– О каком младенце ты говоришь? Я никакого ребенка здесь
не вижу, да и возле твоего дома не стоит детская коляска.
Вика взмахнула рукой.
– Тут у одной дамы имеется грудной ребенок, но ей нечем
его кормить, вот я и взяла шефство над младенцем. Варю кашу
и ношу этой женщине, чтобы она покормила свою девочку.
В этот момент в коридоре послышался плач ребенка. Дверь
открылась, и Инга вошла в комнату Вики без стука. На ее лице
застыл вопрос, а вслух она произнесла:
– Мы проголодались и решили прийти сами.
Вика уже варила кашу для младенца.
– Ну, проходи, раз пришли, сейчас кашка будет готова. За-
говорилась я, вот и прозевала время принятия пищи.
Горячую жидкую кашу Вика вылила в бутылочку и поста-
вила в ведро с холодной водой, чтобы она быстрее остыла.
Девочка хотела есть и выплевывала пустышку с плачем. Ма-
ленькая бутылочка быстро остыла в большой емкости с хо-
лодной водой. Ребенок ел с жадностью, и в этом винила Вика
себя, из-за ее забывчивости бедный ребенок исходил плачем.
Как только бутылочка опорожнилась, девочка заснула. Инга с
интересом разглядывала Димку, так как Вика ничего о нем не
говорила, она спросила:
– А кто это? Может быть, ты меня с ним познакомишь?
Вика улыбнулась и ответила:
– Это мой старший брат Димка. Он только сегодня покинул
зону, и пока будет жить у меня.
Инга расцвела и ответила:
– А меня зовут Инга, я живу здесь недалеко, с дочерью.
Она не сводила глаз с Димки. Минут через десять Инга по-
просила Димку проводить ее до дома, ссылаясь на то, что ей
будет трудно нести ребенка, кастрюльку с кашей, а еще самой
открывать ключом дверь. Димка взглянул на Вику виновато-
вопросительно и услышал:
– Если женщина просит, то ее надо уважить.
335
Инга шла величаво впереди, а Димка следом за ней. Вика
сразу разгадала намерения Инги. Ей очень понравился строй-
ный, высокий и очень симпатичный парень. К тому же он
долгое время не видел женщин, значит, клюнет на Ингу, а она
постарается удержать его около себя. Внешний вид Димки не
давал знать, что он на свободе находится всего первый день.
Речь его вообще не была похожа на лагерную. Димка был на-
читанным, грамотным и на столько же тактичным и уважи-
тельным. Этим он был похож на своих сестер и точно так же,
как и они, любил детей и так же, как они, завидовал тем, у
кого была мама. Только об этой последней слабости не дога-
дывались сестры. Его тоже нельзя было заставить находиться
рядом с человеком, который его не заинтересует серьезно. Ми-
молетные увлечения таковыми и оставались. Прошло доволь-
но много времени, и уже подошел вечер, но Димка все еще
не появлялся у сестры. Вика покормила, искупала и уложила
сына спать. Затем отправилась к Инге с детским питанием.
Дверь дома Инги была закрыта на ключ, чего не было рань-
ше. Вика постучалась, через некоторое время появилась Инга
в ночной сорочке, одетой на голое тело. Она открыла дверь и
впустила Вику в дом. Девочка спала спокойно и не плакала.
Ночник слабо освещал комнату.
– Я принесла еду твоей дочке, а где Димка?
– Я здесь, Вика, – откликнулся Димка на голос сестры.
Вика заглянула в комнату и увидела, что Димка находится в
постели Инги. Он виновато сказал:
– Вика, я останусь ночевать здесь, ты меня не жди.
Вика вышла из комнаты и направилась к выходу.
– Инга, закрой за мной дверь.
Инга вышла следом в коридор, и ее прорвало:
– Ой, Вика, какой он ласковый, о лучшем мужчине нечего
и мечтать. Если он меня позовет, я пойду за ним хоть на край
света, – при этом ее глаза светились радостным внутренним
светом.
Вика ничего не ответила, молча вышла и удалилась. Мысли
вновь бродили в голове: «Инга влюбилась, это сразу видно, но
исправится ли она? Как же к ней отнесется Димка? Его можно
понять, почему он остался ночевать у Инги. Долгих шесть лет
336
ему не приходилось видеть женщину. Закон природы выше
всех людских законов и мнений. Женщина тянется к мужчи-
не и – наоборот. Хоть сто раз говори, что женщина – дура, а
мужчина – козел, все равно они созданы природой друг для
друга. И один без другого обойтись не смогут, иначе – жизнь
погибнет». Вика подошла к дому, свет ночника горел только в
ее окне. Гулькино окно было темным, и никакого движения в
комнате не было слышно. «Интересно, – подумала она, – куда
же подевались Гулька с Минькой?» Утром Вика заметила, что
Гулька отправилась на работу. В суете она забыла о Гульке с
Минькой. Вечером Гулька возвратилась домой и сидела тихо,
как мышь. Вика еще подумала: «Как странно ведет себя Гуль-
ка, сидит тихо и не пьянствует. И Минька куда-то пропал», –
но спрашивать о нем у Гульки не стала. Ей не хотелось ранить
Гульку, если вдруг Минька ушел от нее навсегда. Сидеть без
дела Вике надоело, поэтому на следующий день она решила
поехать в колхоз на поиски работы. Завела утром Вовчика в
садик, а Димке сказала, чтобы он забрал его, если она припо-
здает с возвращением. Колхоз находился «на краю географии»,
ехать пришлось очень долго, затем идти пешком. Все нормаль-
ные рабочие места были заняты, а идти работать дояркой Вика
не собиралась. В этот же день она успела посетить и совхоз,
там была точно такая же картина. Вика горестно вздохнула,
день прошел впустую. На сегодняшний день поиски работы
были закончены, потому что огромная удаленность колхозов
и совхозов друг от друга не позволяла обойти их быстро. До-
мой Вика возвращалась уставшей. Димка находился в комнате
один, без Вовчика. Упреждая немой вопрос сестры, Димка от-
ветил:
– Мне Вовчика не отдали, потому что ты запретила отда-
вать его кому-либо.
Только тут Вика вспомнила, как ругалась с воспитательни-
цей, когда та отдала малыша его отцу. Время было уже позд-
нее, и она скорее побежала в садик. Вовчик находился в сади-
ке со сторожем. Он встретил мать со слезами.
– Где ты пропала? Совсем забыла про меня. Видишь, я
здесь нахожусь один. Все давно уже дома, а я здесь с дядькой.
Вика прижала к себе сына и поцеловала в мокрые щечки.
337
– Прости меня, малыш. Я посылала за тобой дядю Диму,
но тебя ему не отдала воспитательница. Меня не было дома, я
уезжала далеко отсюда. Поэтому и не успела забрать тебя во-
время. Ты простишь меня за опоздание?
Ребенок крепко обнял маму за шею и ответил:
– Да.
– Тогда пошли домой, а дядя пусть остается здесь один.
Сторож закрыл за ними дверь и пошел, может быть, спать,
хотя для сна время было еще раннее. На следующий день Вика
вновь завела сына в садик и предупредила воспитательницу,
что за ребенком зайдет его дядя, если Вика не успеет забрать
ребенка вовремя.
– А как же я узнаю, что пришел тот человек? – спросила
растерянно воспитательница.
Вика ответила:
– Вовчик знает своего дядю Диму и сам скажет вам об этом.
К чужому человеку он не подойдет и с ним не пойдет.
Колхозы и совхозы были слишком удалены друг от друга,
поэтому Вика физически не могла посетить более двух ис-
комых объектов. Там, где были школы и сады, штат рабочих
более или менее нормальных профессий был укомплектован.
Но природного газа нигде не было, все топили печки. Вика
уже отчаялась найти хоть что-то для нее подходящее, эти по-
ездки только опустошали и без того тощий кошелек хозяйки.
Вика горько вздыхала, осень – не лучшее время для поисков
работы. В одном из совхозов ей предложили место заведую-
щей складом пиломатериалов. От такого предложения она от-
казалась наотрез. Наученная горьким опытом материальной
ответственности Вика не хотела принимать склад. Тем более,
что с лесом она никогда не работала. Кто знает, сколько еще
могут навешать на нее долгов? Этот вариант был неприемле-
мым. Вика вновь возвращалась домой ни с чем. Инга от Дим-
ки не отходила ни на шаг, как только Вика возвращалась, они
с Димкой уходили к ней. В поисках работы Вика провела две
недели. Деньги уже были на исходе, до конца отпуска оста-
валась всего одна неделя. Поэтому пока придется поработать
на старом месте экспедитором. В оставшуюся неделю Вика
все же решила продолжить поиски работы. Она объездила
338
почти все колхозы и совхозы, забираясь все дальше в глушь
района, где жила. Ничего подходящего на ее пути не находи-
лось. Вика совсем уже отчаялась и решила заглянуть в очень
дальнюю деревню, которая называлась Черемушки. Колхоз
носил название «Мирный труд». От трассы пришлось идти
три километра пешком в один конец. На пути следования не
встретилась ни одна машина. «Ну и забралась я в дебри», –
подумала Вика. Наконец, показались домики. Вика спросила
у бабульки:
– А где у вас здесь находится контора?
Бабулька указала дорогу. Деревня находилась около леса,
но и сама деревня утопала в садах. Правда, осень уже успе-
ла окрасить деревья в свои цвета и порядком оголить кроны.
Запах засохшей травы наполнял деревню пьянящим ароматом
сена, смешиваясь с запахом спелых яблок, которые почему-
то еще висели кое-где на деревьях. Вика вошла в одноэтаж-
ное облупившееся здание с вывеской на фронтоне: «Колхоз
«Мирный труд». В одной из комнат сидели две женщины, они
перебирали бумаги и считали на счетах. Вика вначале поздо-
ровалась с ними, а затем спросила:
– Скажите, пожалуйста, к кому я могу обратиться по поводу
работы?
Женщины внимательно рассматривали Вику, как это дела-
ют деревенские жители. Затем одна из них спросила:
– Какую вы хотите подобрать работу и для кого?
Вика ответила:
– Я ищу работу для себя, желательно повара столовой.
Правда, я не дипломированный повар, но готовить умею.
Женщины направили ее к профгруппоргу, потому что он
искал повара для столовой. Его кабинет находился напротив
двери, из которой она вышла. «Странно, – подумала Вика,
– профгруппорг заведует рабочими столовой, а вообще-то
чему я удивляюсь, это же колхоз». Вика постучалась и, полу-
чив разрешение войти, открыла дверь. В небольшой комнате
находился человек лет пятидесяти. Мужчина внимательно
рассматривал посетительницу. Вика не стала дожидаться
распросов, задала сама один вопрос:
– Скажите, пожалуйста, к вам на работу требуются повара?
339
Мужчина ответил:
– Меня зовут Иван Александрович, а как вас зовут?
Вика назвала свое имя.
– Так вот, – продолжил разговор Иван Александрович, – по-
вар нам требуется и в его обязанности входит: мыть посуду
и убирать ее со столов, наводить чистоту в помещении сто-
ловой, как в зале, так и на кухне. Готовить пищу и кормить
людей в количестве пятнадцать человек по три раза в день. И
каждый раз еда должна состоять из трех блюд. Первое – это
супы, второе – гарнир с чем-нибудь и на третье у нас бывает
всегда только кофейный напиток. Продукты со склада получа-
ет повар тоже сам.
Вика сидела и внимательно слушала. Еще она думала о том,
что нагрузка будет очень большой, но это совсем не страшило,
а вслух произнесла:
– Скажите, сколько платят повару за работу?
Профгруппорг ответил:
– Платят повару хорошо – сто шестьдесят рублей в месяц
и минус десять процентов подоходного налога. Значит, на
руки он получит сто сорок четыре рубля. Мы выделяем пова-
ру жилье, обеспечиваем бесплатным топливом и оплачиваем
электроэнергию. Мы создаем все условия для человека, кото-
рый приходит к нам работать. Правда, квартира пока еще не
совсем готова, но как только отремонтируем, вы ее сразу же
получите. Пока поселим в пустующий жилой домик, который
вполне пригоден для проживания. В этом доме даже имеется
водопровод.
Вика вновь задала вопрос:
– Как здесь обстоят дела с садиком и школой?
Победоносный вид Ивана Александровича угас.
– Садиков и школ у нас нет, но в соседней деревне имеется
школа, и мы возим туда детей на своем транспорте. Вас устра-
ивает то, что мы предлагаем за услуги повара?
Вика сидела задумавшись. Работы она не боялась, мысли
кружились вокруг того, как быть с Вовчиком. Ему уже шесть
с половиной лет, скоро идти в школу, но до этого времени его
некуда было деть. Как они живут здесь, у черта на куличках,
без садика и школы?
340
– Мне придется немного подумать, у меня есть ребенок и
за ним некому будет присматривать, пока я буду находиться
на работе.
Профгруппорг оживился.
– А вот об этом вы переживаете совсем напрасно. Здесь
немало детей, и все прекрасно обходятся без садиков. Ску-
чать вашему ребенку не придется. Поначалу можете брать его
с собой, со временем он подружится с другими детьми. А в
вашей работе помогать буду я, и вы сумеете быстро адаптиро-
ваться к жизни в деревне. Соглашайтесь и приезжайте к нам
работать.
Вика колебалась и повторилась:
– Я все-таки еще подумаю.
Профгруппорг опять сник и произнес:
– Тогда хоть оставьте свои координаты.
Не долго думая, Вика указала место работы, не указывая
адреса проживания. Съемная квартира – адрес ненадежный,
да еще, если хозяйкой этой квартиры является такой человек,
как Гулька. Вика возвращалась домой и думала: «Значит, через
год у меня точно будет иметься нужная сумма денег для от-
дачи долга». Теперь Вика была точно уверена, что вернется в
эту деревню, куда гнала безысходность положения. Уставшая,
но полная надежд, она возвратилась домой. Димка встретил
сестру все с тем же вопросом:
– Ну как, сдвиги имеются или все в одной и той же поре?
Вика улыбнулась и ответила:
– Забрела я сегодня в тьму-таракань. От трассы шла в де-
ревню три километра пешком в один конец, но сдвиг имеет-
ся почти подходящий для меня. Мне даже домик выделяют с
водопроводом и полным запасом топлива на зиму, даже элек-
троэнергию оплатит колхоз. Берут меня поваром, правда, на-
грузка будет большой, зато платить обещают хорошо. Уже на
руки буду получать чистыми сто сорок четыре рубля. Питание
будет бесплатным, а это значит, что деньги я верну уже через
год точно. Плохо только то, что там нет ни садика, ни школы,
но я думаю, что Вовчик будет находиться вместе со мной на
работе. Если ему там надоест, то может выйти поиграться на
улицу, а потом опять вернется ко мне, в теплое помещение, за-
341
одно я смогу его там покормить. Так что эта поездка оказалась
удачной. Теперь мне надо готовиться к переезду. Ты поедешь
вместе с нами, Дим?
Димка, не раздумывая, ответил:
– Ну, конечно, разве я оставлю тебя там одну.
Вика радостно улыбнулась брату и не заметила, как верну-
лась Инга, которая, наконец, дала о себе знать.
– Вика, Дим, возьмите и меня с собой. Я буду вам помогать,
даже пойду коров доить.
Вика смотрела на Ингу с недоумением.
– Инга, ты что, какие коровы? У тебя на руках маленький
ребенок. Зачем тебе ехать к черту на кулички, когда у тебя
имеется свой собственный угол? Меня заставляют ехать туда
нужда и долги. Я бы туда не поехала ни за какие коврижки,
если бы не удручающие обстоятельства.
Инга смотрела на Вику, как на неразумное дитя. Ее глаза
умоляли: «Ну возьмите с собой меня». Вслух она произнесла:
– Вика, я помогу тебе заработать денег.
Пока они вели этот разговор, дверь в комнату Вики откры-
лась и вошли Аза с Вовчиком, следом за ними вошел Вовчик
Вики. Аза растерялась, в комнате Вики она никогда не видела
мужчин, поэтому решила дать задний ход. Вика подошла к ней
и сказала:
– Куда это ты направилась? Не бойся, это мой старший брат,
зовут его Димка, и тебя он не укусит. Лучше проходи и садись,
сейчас мы попьем чаю и споем наши песни. Димка их не слы-
шал, тем более в нашем исполнении.
Пока Вика занималась приготовлением чая, отвернувшись
от всех, между тремя взрослыми людьми происходил молча-
ливый разговор. Когда Димка взглянул на Азу, то сразу же из-
менился в лице. Инга заметила реакцию Димки на Азу. Ее съе-
дала ревность, и она решила бороться за свою любовь. Аза, в
свою очередь, смотрела на Димку и была поражена, что внеш-
не он был похож на молодого поджарого цыганского барона.
Взгляд его умных глаз приковывал к себе. Инга тут же подсела
к Димке и, ластясь к нему, стала звать домой.
– Дим, ну пошли домой, видишь, у Вики гости.
Димка отвел от Азы погрустневший взгляд и ответил:
342
– Я хочу послушать песни, Вика хорошо поет.
Вика услышала похвалу брата и тут же ответила:
– Не хвали меня, сам умеешь хорошо петь, помнишь, как
бабы с нашего поселка бегали в клуб только, чтобы послу-
шать твое пение, затем вызывали тебя на бис, и ты снова пел
песни.
Вика налила всем чай. Инга от напитка отказалась, в ее го-
лосе слышались нотки недовольства. После чаепития Аза с
Викой стали петь песни. Димка как-то притих и слушал от-
страненно, будто бы его не было рядом с ними. Он находился
от них где-то далеко, в Сибири. Перед ним сидела любимая
Томочка и пела песню вместе с сестрой. Он прекрасно по-
нимал, что Томочка погибла, но как Аза была похожа на лю-
бимую! Его сердце тянулось к Азе-Томочке. Инга молча на-
блюдала за Димкой. А Вика с Азой полностью растворились в
песнях. Аза, как и Вика, тоже любила петь и делала это краси-
во и с желанием. У Азы была старшая сестра, которая имела
звание заслуженной певицы из одного города Украины. Едва
обе певуньи закончили петь, Димка поднялся и, извинившись,
вышел из комнаты. Инга последовала за ним, как тень. Она
приблизилась к Димке и стала жарко обнимать его, пытаясь
поцеловать. Димка легонько отстранил Ингу и сказал:
– Иди домой, а я скоро подойду.
С души Инги свалился камень, и сердце наполнилось радо-
стью: «Опасность миновала, он ко мне придет и очень скоро.
Просто мне показалось, что Аза пришлась ему по сердцу», –
думала Инга и ругала себя за ревность. Димка относился к
тому типу мужчин, которые ей нравились, и терять его Инга не
хотела. А его ласки она не могла забыть, это было в ее жизни
впервые. Как только Инга удалилась к себе, Димка возвратил-
ся в комнату. Аза стала собираться домой.
– Я тебя провожу, на улице уже стемнело, – произнес Димка.
На лицах обеих женщин застыл немой вопрос, но Димка
предпочел промолчать. Назад Димка возвратился совсем не
скоро, и Вика подумала, что он отправился ночевать к Инге. Из-
за двери ее комнаты послышался стук и голос Димки:
– Вика, открой, это я.
Вика открыла дверь, впустила брата и спросила:
343
– Ты что, не пойдешь сегодня к Инге? Тогда бери раскла-
душку и ложись спать. Завтра мне надо будет зайти на работу
и написать заявление на увольнение. Отработаю две недели и
уеду в деревню-глухомань.
Димка выслушал сестру и ответил:
– Я так долго провожал Азу, а к Инге пока еще не заходил.
Сейчас я пойду к ней и расставлю вес точки над «i» в наших
отношениях.
Вика проницательно посмотрела на брата и спросила:
– Ты хочешь порвать отношения с Ингой и встречаться с
Азой? Как она к тебе отнеслась?
– Все нормально, Вика, – ответил брат.
Возвратился Димка обратно только утром. Сестра его ни
о чем не спрашивала, она не имела ничего против Инги или
Азы. В конце концов Димка взрослый человек и сам знает, кто
ему нужен для совместной жизни, если у него имеются такие
мысли по отношению к одной из этих женщин.
Вика отправилась на работу и написала заявление на уволь-
нение. Александра Ивановна сделала еще одну попытку уго-
ворить Вику остаться работать на прежнем месте. Но целе-
устремленная женщина шла своей дорогой, не сворачивая в
сторону, так как ее решение было окончательным. Вечером
Аза вновь посетила Вику, и это продолжалось ежедневно.
Обычно Аза заходила к ней редко и подолгу не засиживалась
никогда. Инга больше не появлялась у Вики и даже отказа-
лась от детской кормежки, сказала, что ей помогает свекровь.
Так же не было видно Гульки и Миньки, словно они раство-
рились. Позже Вика узнала, что Гулька ушла в отпуск. Только
почему-то ее нигде не было видно, ведь они жили по сосед-
ству, и разделял их лишь узкий коридор. Вика не заостряла на
этом внимания, потому что Гулька была взрослой женщиной,
хоть и непутевой. Ее дочку уже оформили в школу-интернат,
и переживать Вике там было не за кого. Аза приходила к Вике
всегда с хорошим настроением, но в этот вечер внешний вид
Азы был взъерошенным, и она кипела:
– Вот сволочь, надумала мне угрожать.
Вика не понимала, о ком ведет речь Аза, и спросила:
– Кто тебе угрожает?
344
Аза клокотала:
– Да Инга прицепилась ко мне и говорит, что я увела у нее
мужика. Я ответила: значит, ты хреновая баба, что от тебя му-
жик ушел. Я его к себе не привязывала, если хочешь, то забери
обратно. Эта шалава накинулась на меня с кулаками, ну и по-
лучила сдачи, и еще я ей тоже пригрозила, что ее отымеют все
цыгане. Видимо, она испугалась моей угрозы. Сама от меня
убежала, но поливала трехэтажным матом, вспоминая всю
мою родню.
Вика присела на край постели и спросила:
– Это из-за Димки она разбушевалась?
Аза посмотрела на Вику так, как смотрят на недалекого че-
ловека, и ответила:
– Можно подумать, что ты не знала про меня и Димку.
Это замечание Вику задело, и она не смолчала:
– Димка мне ни о чем не говорил, а я не имею привычки со-
вать нос всюду, тем более, если человек сам ни о чем не гово-
рит. Зачем кому-то надоедать и приставать с вопросами? Если
он не рассказал мне ни о чем, значит, на это имеется какая-то
причина. Если тебе Димка нравится, то можешь смело послать
Ингу куда подальше и устраивать свою жизнь так, как этого
тебе хочется самой.
Наконец, Аза остыла и уже спокойно сказала:
– Мне Димка очень нравится, потому что похож на людей
моей национальности, но моя мать против него. Она говорит,
что человек, который провел большую часть жизни в тюрьме,
не семьянин. Хоть она сама провела в тюрьме десять лет, и там
родила всех нас троих.
Вика не удержалась от вопроса.
– Как же она могла родить в тюрьме? Ведь зоны бывают
чисто женскими, либо – мужскими.
Аза пояснила:
– Пять лет она провела в тюрьме на лесозаготовке, а пять
лет из оставшихся находилась на вольном поселении без пра-
ва выезда. Вот в эти пять лет она нас всех и родила. Пото-
му что на вольном поселении жили не только женщины, но и
мужчины. Там же они женились или выходили замуж. Статья
345
их так и называлась по-простому: пять лет по ногам и пять –
по рогам.
Вика опять не удержалась от вопроса.
– Слушай, Аза, а где вы будете жить, если сойдетесь? Я ни-
когда не была у тебя дома и не знаю, где ты живешь.
Аза горько вздохнула и ответила:
– Живем мы тоже в бараке и тоже в одной комнате, где и
повернуться-то негде. Может быть, поэтому моя мать про-
тив нашей совместной жизни. Вот если бы у Димки был свой
угол…
Вика тоже вздохнула:
– У нас имеется свой собственный дом, но мы там не живем
с самого детства, потому что наша мачеха всегда была против
того, чтобы мы там жили. Ей хочется жить одной и лучше бы
даже без отца, а не только без нас. Вот такая у нас «веселая»
история с жильем.
Пока обе женщины вели разговор, их дети играли на улице,
а Димка где-то пропадал. Аза ничего не спросила о нем. Лишь
только закончился разговор, в комнату вошел Димка. Он по-
здоровался и не успел раздеться, как Аза собралась идти до-
мой. Вместе с Азой ушел и Димка. Вовчик увязался за ними,
ему хотелось проводить своего друга. Вика находилась в ком-
нате одна и услышала, как хлопнула входная дверь коридора.
«Это, наверное, появилась Гулька», – подумала она, но дверь в
ее комнате отворилась, и в дверном проеме появились Юлька
и Инга. Инга присела на стул и спросила:
– Ты все-таки уезжаешь?
Вика ответила:
– Да, я отрабатываю завтра последний день, потом буду со-
бирать вещи и отправлюсь по месту своей работы, чтобы мне
выделили машину для переезда. Заодно покажут дом, в кото-
ром мы будем жить, я пока того дома не видела.
Инга вновь стала просить Вику взять ее с собой. Вика тяже-
ло вздохнула, потому что прекрасно понимала, Вика ей совсем
не была нужна и просила она из-за Димки.
– Инга, если ты захочешь уехать отсюда хоть куда, то это
сможешь сделать в любое время. Лучше всего на эту тему по-
346
говори с Димкой, ведь тебе нужен он, а не я. Если он захочет
взять тебя с собой, то я возражать против не буду.
Инга тоже тяжело вздохнула:
– Я думаю, что больше не нужна ему, а все из-за этой Азы,
черт бы ее побрал! Что он нашел в этой цыганской морде: ни
кожи, ни рожи. Тощая, как сушеная килька, в ней даже нет ни-
чего женского, она похожа на пацана-недомерка.
Вика справедливо заметила:
– Инга, каждый человек имеет свой вкус: как на еду, так
и на человека. Одному нравятся тощие и высокие, другому –
толстые и невысокие, третьему – средние, как в полноте, так
и в росте. Указывать Димке на его вкус я не имею морального
права, да и не хочу этого делать. В своем вкусе и жизни своей
он разберется как-нибудь сам без моего участия. Здесь я тебе
ничем помочь не смогу.
После этого разговора Инга ушла. Юлька посидела еще не-
много и тоже удалилась домой. Примерно через час возврати-
лись домой Димка с Вовчиком. Вика не спрашивала у брата
об отношениях между ним и Азой, только поинтересовалась:
– Дим, ты не раздумал ехать вместе с нами?
Димка думал о чем-то своем, но ответил, что поедет вме-
сте с ней. Уезжать одной Вике было страшновато, хотелось,
чтобы рядом был хоть кто-то из близких или знакомых, поэ-
тому ответ брата обрадовал ее. Она по-прежнему ежедневно
навещала отца и ужасалась от мысли, что уедет надолго и не
будет его видеть. Как она справится с тем, что не будет ви-
деть отца? В памяти всплыло воспоминание. Тогда ей было
шестнадцать лет, и она увидела во сне, что отец умер. Вика
так рыдала, что никак не могла остановиться, а только по-
вторяла:
– Папа, папочка!
Отец подошел к спящей дочери и спросил:
– Ты чего плачешь и зовешь меня?
Вика открыла глаза, слезы текли по щекам, подушка была
мокрой от слез, а она все повторяла:
– Папа, папочка!
Наконец, она проснулась и осознала, что это был всего-
навсего лишь сон. Вслух она сказала:
347
– Пап, я видела во сне, что ты умер, – и вновь слезы потекли
по ее щекам.
Отец успокоил Вику:
– Не плачь, значит, я еще поживу и не скоро умру.
Сквозь слезы Вика улыбнулась.
– Это правда, пап?
И услышала в ответ:
– Да.
Вика очень переживала за отца. Он был таким болезнен-
ным и слабым, ел плохо и очень мало, часто кашлял и темпера-
турил. Нажитая в шахте астма, оставшийся в легком осколок
от мины давали знать о себе. Когда Аркадий заболевал и тем-
пературил, Раиска не обращала на него никакого внимания. На
упреки Вики отвечала:
– Отец всегда кашляет и температурит, но не умирает, он
еще и меня переживет.
Такое отношение со стороны Раиски всегда злило Вику,
и она в этот момент ненавидела ее. Димка из тюрьмы воз-
вратился тоже больным, он приобрел туберкулез легких в за-
крытой форме, но об этом никому не говорил, кроме Вики.
Болезнь эта была страшна тем, что малейшее осложнение
могло вылиться в открытую форму и тогда человек выпле-
вывает свое легкое постепенно. Для больного туберкулезом
необходимо тепло и полноценное питание. Поэтому Вика ра-
довалась, что Димка поедет вместе с ней и будет иметь нор-
мальное питание и, может быть, сумеет победить эту страш-
ную болезнь. Хоть и лечится эта болезнь долго, но ее можно
вылечить.
Вика отработала последний день. Ноябрь подходил к кон-
цу, на улице стало по-осеннему прохладно. Уезжать быстро
из знакомых мест не хотелось: что там ждет впереди? Но при-
шла пора готовиться к отъезду. Вначале Вика забрала свои
документы с последнего места работы, затем забрала доку-
менты сына из садика. Оставалось дело за вещами. Она схо-
дила к отцу. Возвратившись в свою комнату, Вика накормила
сына. Димка где-то опять пропадал. На улицу малыша Вика
не пустила, поэтому оба находились дома и смотрели теле-
визор. К дому Вики подъехала грузовая машина, и в дверь
348
кто-то постучался. Она подошла к двери и отворила ее, перед
ней возник профгруппорг из колхоза, того самого, куда она
собиралась уезжать. Он рассматривал жилище Вики и, нако-
нец, произнес:
– Здравствуйте, я приехал за вами.
Вика опешила, но, опомнившись, ответила:
– Я еще не собрала вещи, к тому же сегодня только первый
день не работаю. Да и брата моего нет дома, не могу же я оста-
вить его в неизвестности. Тем более, что он собирался уезжать
вместе со мной. Нет, сегодня не поеду.
Профгруппорг стал уговаривать:
– Нашел свободную машину специально для вас, и мы
должны вернуться туда сегодня. Не могу же я гонять пона-
прасну пустую машину в такую даль?
Вика не знала, что делать. В этот момент появился Димка.
– Ну наконец-то ты пришел, вот за нами машину выслали, а
у нас еще не собраны вещи, – обрадовалась появлению брата
Вика.
Димка подумал всего секунду и ответил:
– Ну, раз уж прислали машину, давай грузить вещи, чего
ждать?
Вика начала собирать вещи, а профгруппорг, шофер и
Димка закидывали вещи в машину. Она все думала: «У меня
толком ничего нет, а вот машину загрузили почти полно-
стью». Гулька так и не появилась, поэтому Вика забежала
к Юльке, попрощалась и отдала ключи от комнаты. Юлька
просила Вику не забывать ее и хоть иногда навещать. Уже
сидя в машине, Вика думала: «Сегодня Аза зайдет ко мне, а
меня уже нет». В этот момент пришло четкое осознание, по-
чему пропали с поля зрения Минька с Гулькой: «Как только
возвратился Димка, Минька исчез, значит, он понимает свою
вину по отношению к сотоварищам по тюрьме. Устная почта
там работает хорошо. Скорее всего, Гулька с Минькой сиде-
ли тихо дома. Больше им негде было находиться. Раиска ни
за что не пустила бы их к себе, хотя бы на короткое время,
да и Вика бывала у отца ежедневно и присутствия в доме
Миньки и Гульки не заметила». Путь до деревни был неблиз-
ким, но добрались они до места назначения засветло. Домик
349
был старым, с подслеповатыми окошками, но не маленьким,
кухня – большой, и поразила Вику стоявшая в ней настоящая
русская печь. Первой мыслью было: «А как же топить та-
кую печь?» Комната в домике была одна и раза в три больше
кухни. Было видно, что домик подготовили к приезду Вики.
Он был без пыли и паутины, и полы в доме чисто промыты,
как и окошки. Уголь и дрова сложены в сенцах, перед вхо-
дом в дом. Все удобства, разумеется, находились во дворе,
но под одной крышей с домом, куда можно было попасть че-
рез сенцы, не выходя на улицу. Иван Александрович помог
разгрузить мебель вместе с шофером и показал, как можно
протопить такую дивную печь. Пока Вика наводила порядок
в доме, Димка занялся печкой. К удивлению Вики, печка не
дымила, она жарко горела, и вскоре в доме стало так тепло,
что пришлось скинуть лишнюю одежду. Затем профгруппорг
сказал:
– Я смотрю, кровать у вас одна. Вы можете застелить печь и
спать на ней, – и показал, каким образом и в каком месте надо
стелить.
Вовчик обрадовался, что можно спать на печке, и изъявил
желание спать там. Вика боялась, что ребенок может упасть с
высоты печки, и пришлось ложиться вместе с ним. Благо ме-
ста там было более чем достаточно и равнялось двум полутора-
спальным кроватям. На работу Вику никто не звал, дали время
на обустройство, которое совсем не было нужно, потому что
она управилась со всеми делами в день приезда. На следующий
день к ним зашла соседка для знакомства. Следом за ней при-
шла и другая соседка, живущая с другой стороны дома. Они
уселись в комнате и вели с Викой беседу, а больше разговарива-
ли между собой. Незваные гости сидели так, как будто были у
себя дома, чем приводили Вику в замешательство. Наговорив-
шись вволю, они решили остаться у новой соседки посмотреть
телевизор. Отказать в этом Вика не могла. Женщины смотрели
телевизор, а Вика занималась своими делами. Вечером к ним
зашел Иван Александрович и спросил:
– Как ваши дела, обустраиваетесь?
Вика ответила, что они обустроились еще в день при-
езда, а сегодня день прошел впустую, пора идти на работу.
350
Профгруппорг очень удивился и просил Вику не торопиться
выходить на работу.
– Нет, – ответила Вика, – я приехала сюда работать, а не
отдыхать.
Если быть честной, то посторонние люди в доме мешали.
Говорить с ними было не о чем, а выгонять их было бы со-
всем невежливо. «Зачем эти женщины пришли ко мне?» –
недоумевала Вика. Поговорить между собой они могли бы
и у себя дома или же на улице. На следующее утро она по-
шла принимать столовую. Вначале описали весь инвентарь
и утварь, затем – продукты питания. Уже в обед она долж-
на была кормить рабочих. Так начались рабочие будни для
Вики. Она радовалась, что рядом был Димка. Уходила на ра-
боту очень рано. Просыпалась в пять часов утра, в половине
шестого находилась уже на рабочем месте. С восьми часов
утра и до девяти был завтрак. После завтрака Вика собира-
ла посуду, мыла ее, затем промывала пол в зале, где обедали
рабочие. Затем готовила еду на обед до одиннадцати часов и
торопилась домой всего на один час. С двенадцати и до двух
часов дня был обед. Вновь один час на уборку помещения и
мытье посуды. В три часа дня Вика уходила с работы домой
на два часа. К пяти часам возвращалась опять на работу, так
как в семь часов вечера начинался ужин, который длился до
девяти часов. Вечером снова все так же: работа, уборка по-
мещения, мытье посуды и надо было на ночь ставить варить
мясо на электрическую печку. Работа заканчивалась поздно,
потому что надо было еще подготовить овощи на следующий
день: начистить картошки, лука, моркови, свеклы и капусты.
Домой Вика возвращалась около двенадцати часов ночи и
порядком уставшая. Еду дома она не готовила, а приносила
с работы, сколько раз приходила домой, столько раз и при-
носила еду. Тяжелой была только первая рабочая неделя.
Постепенно Вика стала втягиваться и уже не ощущала та-
кой усталости. Вовчик быстро подружился с местными маль-
чишками и целыми днями гонял с ними на улице. Не забывал
он забегать к матери на работу, где она его кормила. Здоровая
деревенская пища и воздух делали свое дело, ребенок гонял
целыми днями на улице, но никогда не болел, что очень ра-
351
довало его мать. Первое время Вике помогал Иван Алексан-
дрович: он получал мясо со склада и привозил в столовую.
Оказывается, Вика ошибалась, считая Ивана Александрови-
ча профгруппоргом. Он был парторгом от завода, который
шефствовал над этим колхозом, и приехал сюда из того же
города, что и Вика. Он частенько выручал Вику и всегда на-
ходился рядом. Чем занимался парторг, она не знала, но сво-
бодного времени у него было много, чего не было у Вики. У
нее не было даже выходных дней. Теперь она понимала, за
что ей платят двойную ставку оклада. Димка все время на-
ходился дома, но скучать ему не давали в отсутствии сестры
местные ребята. Вначале к нему явились соседские двойнята
и спросили:
– А твоей сестре уже исполнилось восемнадцать лет?
Димка с интересом рассматривал восемнадцатилетних ре-
бят, затем ответил:
– Ее сыну уже шесть с половиной лет, вот и подсчитайте,
сколько ей примерно лет.
Двойнята впали в транс и после некоторого молчания в
один голос заявили:
– Ладно, хорош заливать, лучше скажи, что мы тебе не по-
нравились, чем лапшу на уши вешать, пацан-то твой.
Димка рассмеялся и сквозь смех ответил:
– Нет, пацаны, вы мне очень даже симпатичны. Если вы не
верите, то спросите у пацана, где его мамка. Ребенок врать еще
не научился и поэтому скажет правду.
Двойнята удивленно посмотрели друг на друга и молча
вышли из дома.
– Надо же, – сказал один из них, – и не подумаешь совсем,
что она уже старуха. Может, он врет, надо все-таки спросить у
пацана, тогда все станет ясно.
И двинулись в ту сторону, где игралась малышня. Ответ по-
лучили, их он вовсе не обрадовал, эта девица была старше их
на десять лет. Прошло около получаса, и к Димке явился еще
один воздыхатель. Он прямо с порога сказал:
– Если ты не против, то я женюсь на твоей сестре.
Димка стоял и смотрел на парня, который был постарше
Вики, но моложе его самого, потом спросил:
352
– А ты спросил у моей сестры, хочет ли она выйти за тебя
замуж?
Парень смотрел не очень довольно на будущего шурина и
решил иметь его в друзьях, быть может, он-то ему и поможет.
Поэтому сказал:
– Я хотел сделать как лучше, все-таки ты ее брат.
Наконец, Димка улыбнулся:
– Не серчай, парень, если она сама этого захочет, я возра-
жать не стану.
Парень вытащил из-за пазухи бутылку водки.
– Давай, Дим, выпьем за знакомство.
На следующий день он пришел к Вике свататься и был
отвергнут. Это обстоятельство заставило его ненавидеть
ту, которую хотел видеть женой. Димка замолвил словечко
за парня, но Вика не хотела ничего слушать. Ей надоела за-
мужняя жизнь. Сейчас она чувствовала себя прекрасно. Этот
горе-жених ей совсем не нравился. И вообще, она больше не
хотела выходить замуж. Не нужна ей была забота с чьей-то
стороны, да и сама не хотела больше заботиться о мужчинах.
В замужней жизни она не испытала ничего, кроме разочаро-
вания. Вике было достаточно видеть около себя двух муж-
чин – сына и брата. Не хватало еще одного мужчины рядом –
ее отца, которого она сильно любила и по которому скучала.
Три рабочие недели пролетели совсем незаметно. И надо же
было такому случиться, что у Вики заболел зуб, щека сильно
распухла. Пришлось просить женщину подменить ее на один
день, чтобы попасть на прием к врачу, а ехать надо было в
больницу по месту прописки. Из больницы Вика заехала к
отцу, так как сильно по нему соскучилась. Отец не знал, что
его дочь уехала работать в колхоз, и был рад встрече с ней.
Задержаться надолго Вика не могла, так как с утра предстояло
выйти на работу. Димка поехал вместе с Викой, но затем куда-
то исчез, встретились они в доме отца. В деревню возврати-
лись вместе, но на следующий день Димка уехал. Он известил
сестру, что подыскивает для себя работу в городе, откуда они
уехали. Вике было жаль расставаться с братом, но держать
его узником около себя не могла. Она прекрасно понимала,
что Димке нужно самому устраивать жизнь, и от души жела-
353
ла, чтобы все получилось так, как ему этого хочется. С утра
Вика протопила печь, чтобы в доме было тепло, и побежала
на работу. Вовчик уже адаптировался к жизни в деревне. Он
просыпался, одевался и бежал к маме на работу, где та его
кормила. Потом к нему приходили мальчишки, и они всей ва-
тагой гуляли по деревне. Они сами придумывали себе игры
и весело проводили свободное время. Если на улице было
холодно, то ребята игрались у кого-нибудь в доме. Родители
всех детей находились на работе, поэтому они оставались в
чьем-нибудь доме совсем одни. Но не было ни одного случая,
чтобы дети набедокурили у кого-то в отсутствии родителей.
Вика отработала еще одну неделю, и к ней в столовую зашел
председатель колхоза. С ним Вика знакома не была и никогда
прежде не видела, но от людей слышала, что их председатель
колхоза – горбатый. И по этой примете Вика поняла, кто это.
Председатель попросил его покормить. Он уселся прямо в по-
мещении кухни и нагло рассматривал повариху. Вика подала
еду. С двумя блюдами он расправился, а от третьего отказался.
Вика стала собирать посуду со стола, обе ее руки были заня-
ты, в этот момент председатель схватил повариху за тонкую
талию и притянул к себе. От такой наглости Вика опешила и
выплеснулась на него с негодованием:
– Да как вы смеете распускать свои грязные руки? Я сюда
приехала работать поваром, а не ублажать вашу похоть. Бы-
стро отцепите свои грабли, иначе вся эта посуда окажется на
вашей глупой башке.
Глаза председателя злобно блеснули, он отцепил руки и
злобно прошипел:
– Ну, ты еще у меня попляшешь, сама приползешь ко мне, а
я подумаю, уважить тебя или нет. Тебе придется очень убеди-
тельно меня просить. И твое будет счастье, если сумеешь меня
в этом убедить.
Он резко встал со стула, который с грохотом свалился на
пол, и молниеносно исчез из кухни. «Господи, – подумала
Вика, – он точно ненормальный, а говорят, что он женат и
имеет троих детей. За что и чем он будет мне мстить? Ну его
на фиг, надо выбросить этот эпизод из головы. Видимо, его
не вовремя замучило нижнее давление и в ненужном месте,
354
тьфу». Вечером до дома Вику провожал парторг. Откуда мог-
ла узнать местная молодежь, которая в этот вечер кружилась
вокруг столовой, что Димка уехал. Местная молодежь была
статная, высокая ростом и почти вся пьяная. Вика еще поду-
мала, что только стоило Димке уехать, как около нее закружил
мужской хоровод, который ей был совсем не нужен и не ин-
тересен. И радовалась тому, что парторг сумеет оградить от
них. Глядя на эти пьяные лица, Вике становилась страшно.
Но нельзя было этого показывать, иначе заклюют. Она высоко
поднимала голову и шла спокойная с виду, не обращая на них
внимания. Не могла же Вика просить парторга провожать ее
до дома каждый день, ведь он тоже был мужчина, хоть и в воз-
расте. Несостоявшийся муж Вики, которого звали Шуриком,
не оставлял надежды и появлялся перед Викой. Она вежливо
его отшивала:
– Извини, Шурик, Димки нет и тебе у меня делать нечего,
если бы ты был женщиной, то мог бы быть моей подругой.
Шурик своих намерений не скрывал и надеялся на ответное
чувство. Через день после посещения председателя на кухне
появился главный агроном. Главного агронома все звали Ва-
леркой, он был молодым специалистом, как и его жена. Валер-
ка уселся на кухне и попросил ужин. Рабочих в столовой уже
не было, потому что время ужина прошло. Вика подала еду, и
Валерка кушал с аппетитом. Он закончил ужинать, но не под-
нимался из-за стола и спросил:
– Чего это ты не убираешь с моего стола посуду?
Вика ответила:
– Мне спешить некуда, уберу потом.
К Валерке она близко не подходила, потому что заметила
его взгляд, и он не предвещал Вике ничего хорошего. Только
мелькнула мысль: «У него жена красавица, чего они с пред-
седателем к ней цепляются? Это, наверное, у них так прояв-
ляется самолюбие и самоутверждение, ну и ослы оба…». Как
только Валерка поднялся из-за стола, Вика подошла к плите.
Валерка двинулся следом за ней, Вика быстро зашла с другой
стороны плиты. Плита стояла таким образом, что можно было
ее обходить со всех четырех сторон.
– Ну что, будем бегать вокруг плиты? – спросил он.
355
Вика не выдержала и спросила:
– Чего тебе от меня надо? Поел, давай вали отсюда, мне
пора наводить здесь порядок, а не играть с тобой в салки.
Валерка сверкнул глазами из-под очков и сказал:
– Да куда ты денешься? Не сегодня, так завтра, а не завтра,
так через неделю, я все равно пересплю с тобой.
Вика не на шутку рассердилась на наглое поведение Валер-
ки и излила все, что в ней накипело.
– Слушай ты, индюк сопливый, подбери свои сопли, я обо
всех твоих намерениях расскажу твоей жене.
Валерка машинально вытер нос рукавом. У него и в самом
деле было всегда мокро под носом. Видимо, из-за того, что он
работал в поле и не замечал, как из простуженного носа вы-
текала влага.
– Только попробуй! – пригрозил Валерка.
И пробовать не стану, а сразу приступлю к делу, если еще
хоть раз протянешь ко мне свои грязные грабли и раскроешь
свой поганый рот, – зло ответила Вика.
Валерка вышел из столовой и скрылся в темноте. На душе
у Вики было мерзопакостно. Домой возвращалась с опаской,
пьяная молодежь вновь кружила вокруг нее. Вика шла и дума-
ла: «Господи, куда я попала? Это же пьяная деревня!». Сегодня
ее выручил Шурик, он разогнал всех ребят. Но и сам был из-
гнан, как только довел объект поклонения до дома. Как обыч-
но, Вика выкупала сына, покормила и уложила спать. Тяжелые
думы одолевали ее мозг. Когда-нибудь эта оголтелая толпа мо-
лодых выпивох совершит необдуманные действия и, не дай
Бог, если они изнасилуют ее на глазах ребенка. «Что же мне
делать? Если бы рядом был Димка, я бы никого не боялась, –
одиночество и беззащитность пугало Вику. – Значит, мне при-
дется из двух зол выбирать наименьшее и подыскивать для
себя одного человека, чтобы от меня отступились остальные».
Только выбирать Вике было не из кого. Она решила внима-
тельней приглядеться к тем, кто приходил в столовую обедать.
Может быть, среди них найдется хоть один человек, более
разумный, чем эта оголтелая толпа молодых выпивох. Из всех
тех рабочих, кто посещал столовую, никто не внушал ей до-
верия. Шефы завода жили своей жизнью, и большинство были
356
женатыми людьми. А холостяки для нее слишком молоды, они
ежедневно, если позволяла погода, уезжали домой. Если здесь
заметало снегом дорогу, то жители оказывались отрезанными
на неделю от внешнего мира до тех пор, пока грейдерами рас-
чищали дорогу. На разницу в возрасте, кроме двойнят, мест-
ная молодежь не обращала никакого внимания, но Вика в этом
отношении была щепетильна.
«Скоро Новый год, – с грустью думала Вика. – Надо на-
рядить для сына елку, и это будет напоминанием о том, что
наступил праздник, который раньше всегда радовал ее, как ре-
бенка». Пока Вовчик спал, Вика нарядила елку, ей очень хоте-
лось порадовать малыша. Наряженная елка всегда приводила
его в восторг. Утром Вика ушла на работу и прибежала домой
всего на один час. Ее беспокоило, что Вовчик не заходил к ней
для того, чтобы поесть. Дверь дома не была закрыта на ключ. В
тот момент ее сердце ухнуло куда-то вниз. Она открыла дверь
и увидела перед собой долгожданных гостей. К ней приехали
в гости Иринка с дочкой и Витькой. Вначале они зашли к отцу
Иринки и от него узнали, что Вика живет теперь далеко в де-
ревне. На их счастье, в этот день к отцу зашел Димка. Это он
привез их к Вике. Вместе с ними увязался и Санька, младший
сын Раиски. Он хотел исполнить давнюю мечту своей матери.
Раиска в открытую говорила Вике:
– Что ты выходишь замуж за каких-то дураков? Лучше вы-
ходи замуж за Саньку, вы не кровные родные.
За это она обещала Вике карт-бланш. Ей будет разрешено
жить в своем доме, и в придачу Раиска будет любить ее, как
родную дочь. И сын, и мать хотели воспользоваться в данном
случае тем, что Вика оставалась жить в глухой деревне одна,
без мужа. Сестры кинулись друг к другу в объятия, они очень
давно не виделись. Вовчик разложил подарки, которые при-
везла тетя Ира. Здесь были и одежда, и игрушки, и сладости.
Но больше радовала Вовчика его двоюродная сестра. Им было
весело вдвоем, и объектом их игр оказалась необычная печ-
ка. Они влезали на нее и с высоты прыгали на раскладушку.
В конце концов раскладушка не выдержала прессинга и дала
трещину в одной из соединительных трубок. Вначале раздал-
ся треск, затем грохот. Это раскладушка сбросила с себя се-
357
доков, накренившись набок. В первую очередь треск и грохот
напугал обеих матерей, которые искали у детей переломы ко-
нечностей. Дети испугались не треска и грохота от падения,
а своих матерей. Им казалось, что их накажут за сломанную
раскладушку. Как только испуг прошел и у одних, и у других,
дети продолжили играться. С печки прыгать уже было не на
что, потому что раскладушку сложили и вынесли на улицу.
Оставив гостей в доме, Вика вновь отправилась на работу.
Гости пробыли у Вики три дня и вскорости уехали вместе.
Санькиным надеждам не суждено было сбыться. Большую
часть времени Вика находилась на работе, а свободное вре-
мя проводила в беседах с сестрой и братом. О наступлении
Нового года напоминала только искусственная елка, которая
весело мигала цветными огоньками и блестящими игрушка-
ми. В праздничные дни шефы разъехались по домам. Рабочие
приходили в столовую и набирали еду по талонам на сутки.
По большей части они пили там, где жили, то есть в обще-
житии. Нагрузка на Вику в новогодние дни была небольшой,
поэтому она могла уделять своим гостям больше времени.
А после праздничных дней все вошло в свое русло. Начался
обычный ритм работы и жизни. На третий день после празд-
ника в столовую к Вике заглянули двое парней. Вика видела
их за все время всего третий раз. Один из них был балагур
и, как он говорил, родом из Москвы, чем приводил повари-
ху в недоумение, каким образом москвич мог оказаться в та-
кой дыре? Почему не жилось ему в сытой Москве? Внешний
вид балагура оставлял желать лучшего. Его образ, как нель-
зя лучше подходил только на роль бабы-яги. Рост он имел
средний и худощавого сложения. Волосы русого цвета хоть и
были вьющимися, но не были мытыми, наверное, сто лет и от
этого торчали космами в разные стороны, развеваясь паклей
до самых плеч. Цвет лица землистый и спитый, с разбросан-
ными по лицу угрями и прыщами. Рот был похож на пещеру
с торчащими кое-где гнилыми или прокуренными кольями-
зубами, которые тоже не чистились целый век. Неопрятный
внешний вид и безобразные зубы делали его отталкивающим
объектом. Рядом с ним стоял парень довольно-таки симпатич-
ный. Он молча смотрел на Вику и отчаянно смущался, когда
358
Вика подавала ему еду. Вика внимательней пригляделась к
этому парню. Наглости в нем не было ни капли, и еще ее за-
бавляло его смущение. «Вот его я и выберу, – решила про себя
Вика. – Он самый скромный из всех, правда, я вижу его всего
в третий раз». Москвича звали Серегой, а скромника – Иго-
рем. Их имен Вика не спрашивала, было достаточно услы-
шать, как они называли друг друга в разговоре между собой.
Серега с Игорем были последними посетителями столовой.
Вика собрала со столов посуду и протерла столы, затем под-
мела полы. Теперь предстояло навести порядок в кухонном
отделении. Она закрыла на крючок дверь, которая выходила
из кухни в зал, и навела порядок на кухне. Рассыпанные по
полу кочаны капусты оставались лежать на полу, до них пока
не дошла очередь. Вика набрала в ведро воды и хотела выйти
в зал, чтобы промыть пол. Когда хлопнула уличная дверь, что
вела в зал, Вика подумала: «Кого могло принести сюда в такое
время?» Она выглянула в раздаточное окошко и увидела по-
сетителя. В зале появился огромный детина, который никогда
не появлялся в столовой, потому что был местным жителем.
Его рост составлял около двух метров, и вес у парня был тоже
внушительным. Круглощекое лицо парня разрумянилось от
мороза, но глаза не внушали доверия, скорее, вселяли неосо-
знанный страх. Выйти из кухонного помещения Вика не ре-
шилась, так как оставалась здесь совсем одна. В раздаточное
окошко она сказала:
– Столовая уже закрыта, освободите помещение, мне пора
заниматься уборкой.
Парень шел к раздаточному окошку, как танк. Его рот ши-
роко улыбался, открывая белизну зубов.
– Привет, красотка, открывай дверь, а не то я ее сломаю, –
произнес нахал и просунул кудлатую башку в проем окошка,
через который подавалась пища в зал из кухни.
Буквально на секунду Вика опешила от такой наглости. Та-
кой бугай и впрямь сломает дверь, если захочет. Недалеко от
нее лежал топор, которым рубилось мясо. Вика схватила то-
пор и встала в боевую позу. Совсем спокойным голосом она
спросила:
– Ты видишь на полу капусту?
359
До парня не доходило, что имела в виду повариха, и отве-
тил:
– Да.
Также спокойно Вика продолжила:
– Если ты сейчас же не уберешь отсюда свою глупую и на-
хальную башку, то она окажется там же, где сейчас лежит ка-
пуста.
Вначале парень опешил, видимо, увидел картину, где ле-
жит его голова среди кочанов капусты. Затем, рассмеявшись,
спросил:
– Неужели саданешь по моей башке топором?
Вика схватила топор двумя руками, подняла вверх и отве-
тила:
– Даже можешь в этом не сомневаться, моя рука не дрогнет,
но самое главное то, что меня за это не посадят в тюрьму, по-
тому что я всего-навсего лишь оборонялась, считаю до трех:
раз, два…
Кудлатая башка исчезла из проема, и через две-три секунды
хлопнула входная дверь. Вику стало лихорадить, она осторож-
но выглянула через раздаточное окошко, зал был пуст. Она тут
же выбежала в зал и закрыла входную дверь на ключ. Улич-
ная дверь, которая вела из кухни, тоже была закрыта на ключ.
Вика спешила скорее промыть пол, дома ее ждал малыш.
Только она управилась с делами, как кто-то стал стучаться в
уличную дверь, которая вела из кухни. Вика подошла к двери
и спросила:
– Кто там?
За дверью стоял парторг, на его озадаченном лице застыл
вопрос. Дожидаться вопроса она не стала и пояснила:
– Мне надоели назойливые пьяные ухажеры, поэтому я за-
крыла обе двери на ключ.
Парторг уселся за стол и попросил заварить чаю, который
он купил сам в городе для Вики, потому что знал уже – это ее
любимый напиток. Себе она тоже налила чай, и пили они его
молча. Парторг попросил у Вики разрешения закурить. Вика
ответила:
– Курите, заодно угостите и меня, только так я смогу успо-
коиться.
360
Она начала курить с того времени, когда над ней нависла
опасность заключения в тюрьму из-за недостачи на складе.
Инга с Юлькой убедили Вику, что так станет легче, если уж
она не может снять напряжение и стресс алкоголем. Алкоголь
и любителей этого напитка Вика ненавидела. В ситуации, в
которую попала она, нужна была трезвая голова, а не чумная.
Только с трезвой головой можно было прийти к логическому
мышлению и правильному решению. Парторг сделал вид, что
удивился, и просто сказал:
– Я не знал, что ты куришь, может быть, тебе нужны сига-
реты? Я курю только «Беломор».
Вика ответила:
– Это было бы здорово, потому что здесь проблемно до-
быть курево, а я привязана к рабочему месту. Никотиновый
запас у меня иссяк. А когда приедет Димка, я не знаю, он при-
везет мне.
Вика выкурила папиросу и немного успокоилась. Она под-
нялась из-за стола, парторг поднялся вместе с ней, и они выш-
ли из помещения столовой. Парторг шел вместе с Викой, за-
тем произнес:
– Я зайду к себе, захвачу папиросы и занесу к тебе домой.
Вика улыбнулась и ответила:
– Я буду вам благодарна, и деньги за них отдам сразу же.
Парторг отправился к своему жилищу, а Вика – к себе. Сы-
нишка всегда радовал Вику, он был самостоятельным парнем.
Сам включал телевизор и лежал, тихо просматривая все пере-
дачи, которые демонстрировались по телевидению. Если он
хотел есть, то находил еду на печке, она была теплой. Ребенок
умел сам хорошо и тепло одеваться. Посещая детский сад, он
часто болел, а теперь его не мучил даже обыкновенный на-
сморк. Вовчик, конечно, скучал без мамы, но уже хорошо по-
нимал, что маме надо зарабатывать деньги, потому что без де-
нег ничего нельзя купить. Ребенок встречал мать с огромной
радостью. Спали они вместе на печке. Кровать стояла в ком-
нате одиноко, на ней было хорошо лежать во время просмотра
телевизора. Вика искупала сына и уложила спать. Наводить
порядок в доме приходилось после работы, и она этим заня-
лась. Раздавшийся стук в окно заставил насторожиться. «Кого
361
это еще принесло на ночь глядя?» – подумала Вика и подо-
шла к окну. Иван Александрович стоял на свету под окном и
держал в руках папиросы. «Надо же, я совсем забыла, что он
обещал занести мне папиросы», – подумала Вика и пошла от-
крывать дверь. Парторг вошел в дом, Вика взяла у него папи-
росы и сказала:
– Спасибо, сейчас я отдам вам деньги.
Он улыбнулся в ответ.
– Не надо ничего отдавать.
Вика стояла и думала: «Чего это ради он должен приносить
бесплатно мне курево?» Парторг тем временем обнял ее и по-
пытался поцеловать.
– А вот этого делать не нужно, – ответила Вика, глядя на
него в упор. – Лучше возьмите деньги и уходите, мне пора от-
дыхать, скоро опять идти на работу.
Парторг не произнес ни слова и точно так же молча вы-
шел за порог дома, не взяв денег за папиросы. «Господи, –
подумала Вика, – что же это за место такое, где либо одни
алкаши, либо сексуально озабоченные мужики, либо все
смешано в одну кучу? Этому мужику уже перевалило за
пятьдесят. Он женат, имеет двоих детей и одного внука, ро-
весника моего сына, и тоже хочет секса. Нет, я здесь точно
скоро сойду с ума, как я выдержала уже полтора месяца, не
знаю. На сколько еще хватит моих сил и терпения? Если я
увижу Игоря, то поговорю с ним. Опять меня жизнь тол-
кает к тому, чтобы сойтись с мужчиной. Ну почему никто
не хочет оставить меня в покое?». Закончив уборку в доме,
Вика с удовольствием выкурила папиросу и улеглась спать.
Нужно было набираться сил для предстоящей работы. За-
пас мяса у Вики закончился, поэтому после обеденной кор-
межки она поехала на склад за мясом. На складе на весы
положили две небольшие синюшные тушки. Вика странно
осмотрела то, что лежало на весах. Затем спросила у кла-
довщицы:
– Неужели у вас нет ничего, что было бы похоже на настоя-
щее мясо, ведь это не мясо, а какая-то дохлятина. Интересно,
кем они были при жизни?
Кладовщица смотрела на Вику недобро.
362
– Бери то, что тебе дают. Я не сама распределяю мясо, мне,
что привезли, то я и выдаю, – буркнула она.
Вика грешила на председателя колхоза. Скорее всего, это
он отдал такое указание, чтобы для столовой выдали не нор-
мальное мясо, а вынужденный убой. Обычно пускали на мясо
ту скотину, которую невозможно было вылечить. Бульон от
такого мяса имел цвет молока, разбавленного водой, и запах
лекарства, которым лечат больную скотину. Из-за такого мяса
рабочие начали роптать и выговаривать Вике, что она вместо
мяса кладет одни кости. Вика тоже была не лыком шита и от-
сылала рабочих к председателю, приговаривая:
– Я мясо на складе получаю только то, которое мне выда-
ют, поэтому и готовлю из того, что имею. Всем распоряжается
председатель, а, значит, выговаривать надо не мне, а ему.
Первый поход рабочих к председателю остался незамечен-
ным. Второй дал малый результат, он добавил каждому рабо-
чему на сто граммов мяса в день больше. И все равно это было
не мясо, а кости, и в столовую поступало мясо вынужденно
забитой скотины. Вика готовила из того, что выдавали, и к
председателю не заходила. Парторг должен был заботиться
о рабочих, но он пропал куда-то после того вечера, когда за-
носил Вике папиросы. В столовой не было лаврового листа,
лука, муки, перца и пасты. Все это Вике привозили рабочие из
города на ее же деньги. Не ежедневно, но столовую посещали
председатель, главный агроном, главный бухгалтер и его за-
меститель. За обеды эти четыре человека совсем не платили.
Вика кормила их бесплатно и радовалась, что на нее нет по-
ползновений со стороны мужчин, то есть председателя и глав-
ного агронома. Главный бухгалтер и его заместитель были
женщинами. Накормив всех рабочих и четверых дармоедов,
Вика навела порядок в столовой и собиралась уже выходить
в зал, чтобы закрыть помещение. Она нагнулась над столом,
чтобы взять ключи, как услышала:
– Привет, Вика, ну занесло же тебя в глухомань.
Вика подняла голову и не поверила своим глазам. Перед
ней находилась Зинка со своей напарницей по работе.
– Ой, девчонки, как вы сюда попали? – воскликнула Вика.
Напарница Зинки ответила:
363
– Да мы ехали к те…
Ее перебила Зинка:
– Мы сюда приезжали по работе и решили зайти к тебе. У
тебя есть что-нибудь для нас?
Вика поняла, они ехали специально в такую даль только из-
за того, что в городе было плохое снабжение мясными про-
дуктами. Раньше Зинка приходила туда, где Вика работала, и
теперь голод ее пригнал в эту глушь, где даже нет нормальной
дороги. Зинкина спесь не давала сил признаться в этом, она
даже прервала речь своей напарницы. Где находится и работа-
ет Вика, Зинка знать не могла, об этом знал только один чело-
век – это директриса столовой. Вика ответила:
– Девчонки, здесь нет колбасы, и мясо – одни кости, но я
попробую вам помочь.
Тем рабочим, кто работал в колхозе, выписывали мясо по
льготной цене. На одного человека – пять килограммов мяса
один раз в месяц. Вот этим Вика и решила воспользоваться.
– Девчонки, сидите здесь и грейтесь, а я сейчас что-нибудь
придумаю.
Она увидела стоящих в кучке рабочих и подошла к ним.
– Ребята, вы все равно не выписываете мясо для себя, а ко
мне приехали подружки. Пойдемте со мной в столовую, вы
выпишете в бухгалтерии мясо, а девчонки отдадут вам за него
деньги.
Вика привела с собой четверых ребят, согласовала с девчон-
ками, что они возьмут, и отправила мужчин в бухгалтерию.
Назад они возвратились с накладными. Девчонки с ними рас-
считались и отправились с Викой на склад. Каждая из них взя-
ла по десять килограммов мяса, по пять килограммов гречки,
которая была в большом дефиците тоже. Ее могли в магазинах
купить только люди, больные сахарным диабетом. А также по
пять килограммов семечек. «Как они все это понесут? – поду-
мала Вика. – Три километра идти пешком по бездорожью, да
еще с такой тяжелой ношей. Зинка к этому совсем не приуче-
на. Значит, Савва сегодня станет для нее громоотводом и при-
мет удары на себя, но и Зинка сюда больше не сунется».
Одним из четверых мужчин, что выписывали мясо для по-
варихи, был тот самый Игорь, которого заприметила Вика. В
364
этот вечер он пришел на ужин один, без своего друга-москвича.
Вика быстро раздала еду для всех мужчин, а Игоря попросила
зайти на кухню. Она усадила его за стол и сказала:
– Ты пока сиди и ужинай. Я должна управиться в зале и по-
говорить с тобой.
Она сумела прочесть по лицу Игоря: «Зачем она вызвала на
разговор сюда на кухню? Может быть, хочет, чтобы я попро-
сил кого-нибудь из ребят выписать еще мяса?» Едва Игорь на-
чал трапезничать, как на кухне появился милиционер. Дверь
кухни не была закрыта на ключ, поэтому он беспрепятственно
прошел в помещение и произнес:
– Здравствуйте! Я хотел бы узнать ваше имя, фамилию и
отчество.
Вопрос был обращен к Вике, и милиционер ожидал от нее
ответа. Она назвала полностью имя, фамилию и отчество.
– А в чем дело? Почему вы появились у меня, когда все дан-
ные обо мне имеются в управлении колхоза?
Милиционер стоял, глядя на Вику в упор. По этому взгля-
ду она поняла, что он изучает ее и думает, каким образом
подловить на слове молодую женщину. И он выстрелил во-
просом:
– Когда вы видели в последний раз Геннадия? – и назвал его
фамилию.
Какого угодно Вика ожидала вопроса, но не этого. На ее
лице застыло недоумение, а глаза широко раскрылись.
– А почему вы об этом спрашиваете меня?
– Вы не ответили на вопрос, – сказал милиционер, все так-
же в упор разглядывая Вику.
В ее глазах уже мелькал гнев.
– Хотите сказать, что не знаете, где находится Генка? В
таком случае могли бы поинтересоваться об этом не у меня,
а в отделении милиции. Вы же знаете, что он сидит в тюрь-
ме. Правда, я не интересовалась в какой, но и это тоже можно
узнать в вашем отделении. А не видела я его очень давно. Мы
расстались еще до его ареста.
Милиционер пристально смотрел на Вику, которая догады-
валась, что тот пытается прочесть ее мысли. В голове мелькну-
ла мысль: «Интересно, что конкретно интересует этого мили-
365
ционера и при чем здесь Генка? Для чего этот придурок задает
мне свои дурацкие вопросы?». Милиционер отвел взгляд от
Вики, оглядел помещение кухни, остановил взор на Игоре и
моментально задал вопрос:
– А кто этот человек, который сидит здесь за столом?
Вика взглянула на Игоря, который не замечал присутствия
милиционера. Его мучил все тот же вопрос – о чем будет гово-
рить с ним повариха? В этот момент Вика не обращала внима-
ния на Игоря и спокойно ответила:
– А, это просто здешний рабочий. Но почему вы спраши-
ваете у меня о Генке?
Милиционер вновь заострил свое внимание на Игоре и от-
вечал, наблюдая за его поведением:
– Генку осудили на шесть лет. Через некоторое время он
подал апелляцию на пересмотр дела. Когда его привезли на
повторный суд, он разобрал кирпичную стенку и сбежал из
следственного изолятора. Сейчас он находится в розыске.
Ответ милиционера поверг Вику в шоковое состояние. На
лице появился испуг и сожаление одновременно.
– Зачем он это сделал? Теперь ему добавят еще такой же
срок, и проведет он в тюрьме не шесть, а двенадцать лет, –
произнесла она.
Рабочий сидел за столом и витал где-то в облаках, совсем
не реагируя на разговор милиционера. Поэтому тот перекинул
свой внимательный взгляд на лицо Вики. Он хотел увидеть в
нем какой-то подвох или игру. Но ничего не видел, кроме со-
жаления в поступке ее бывшего друга.
– Прошу меня извинить, до свидания, – донеслось до ее
слуха.
Вика стояла задумавшись и не замечала присутствия не-
званого визитера. В той же задумчивости она машинально
ответила:
– До свидания.
Из этого состояния ее вывела захлопнувшаяся дверь. Опом-
нившись, она закрыла дверь на ключ, вначале убрала посуду,
вымыла ее и уселась за стол рядом с Игорем. Вика решила быть
с ним откровенной, поэтому сказала все открытым текстом, что
задумала. Первый вопрос озадачил Игоря, а Вика спросила его:
366
– Скажи мне, Игорь, только честно, я тебе нравлюсь?
Он ответил, совсем не задумываясь:
– Да ты всем здесь нравишься.
Такой ответ ее не устраивал, поэтому она вновь спросила:
– Ты лучше ответь мне за себя, а не за других, я тебе нрав-
люсь?
Глаза Игоря радостно блеснули, от смущения он опустил
их и ответил:
– Да.
То, что Игорь не был нахалом, ей нравилось. Поэтому Вика
смело начала разговор.
– Дело в том, что я боюсь всех здешних мужчин, да и мо-
лодых пацанов. Они мне не нравятся потому, что ведут себя
нагло и слишком много пьют алкоголя. Замуж выходить мне
уже не хочется. Потому что замуж я выходила не единожды,
и все браки были неудачными. Отвязаться от деревенских воз-
дыхателей смогу только в том случае, если около меня будет
находиться мужчина. Не станут же они липнуть к замужней
женщине? Поэтому я предлагаю тебе жить вместе со мной. Ни
ты, ни я не будем обязаны друг другу ничем. Мы же не знаем
друг друга совсем. Вполне возможно, что я чем-то не смогу
устроить тебя, а чем-то и ты меня. Поэтому мы будет жить со-
вместно только в этой деревне. Если мы подойдем друг другу,
значит, наша совместная жизнь продлится. А если нет, то спо-
койно разойдемся, и каждый из нас пойдет своим путем. Не
хочу скрывать от тебя, что в данное время ты мне нужен, как
щит от посягательств. Мне надоело все время оглядываться и
опасаться, что меня могут изнасиловать на глазах ребенка в
том доме, где я живу. А теперь ответь мне, тебя устраивает то,
что я тебе предлагаю?
Игорь стоял и не верил тому, что услышал. Та женщина,
по которой вздыхает большинство мужчин деревни, выбрала
именно его. Наконец Игорь озвучил свое решение:
– Меня вполне устраивает то, что хочешь ты. Скажи, когда
мне можно будет переходить к тебе?
Вика посмотрела в глаза Игоря, которые он не опустил и не
отвел в сторону, и произнесла:
– Сегодня и приходи.
367
На лице Игоря отразились два смешанных чувства: неверие
и радость.
– Тогда я пойду за вещами, – произнес он.
Жил Игорь в другой деревне, туда и отправился. Вика за это
время привела в порядок кухню и начистила овощи для сле-
дующего дня. Она собралась уже выходить, как в дверь кто-то
постучался. Вика спросила:
– Кто?
На вопрос откликнулся парторг. Вика открыла дверь и сказала:
– А я собралась уже уходить. Вы, наверное, хотели поужи-
нать?
Парторг ответил:
– Нет, я зашел, чтобы проводить тебя до дома.
– Спасибо вам большое, Иван Александрович, но у меня
уже появился провожатый, так что провожать меня не надо, –
сказала Вика.
На лице парторга отразилось огорчение, он хотел спросить:
«И кто же этот счастливчик?» – но промолчал, только устало
сказал:
– Ну, тогда до свидания.
Вика закрыла дверь столовой и, попрощавшись с партор-
гом, отправилась домой. Возвратившись домой, она выкупала
сына и покормила его. Затем сказала о том, что теперь с ними
будет жить дядя Игорь, и уже сейчас он к ним придет. Вовчик
оживился и не стал ложиться спать, хотел вначале увидеть
дядю Игоря. А потом уже он уляжется спать на высокую и те-
плую печку. Дверь в доме Вики была закрыта на ключ, и Игорь
постучался в окошко. Она впустила его в дом и не увидела у
него никаких вещей, кроме небольшой тряпичной сумки, поч-
ти пустой.
– Где же твои вещи? – спросила Вика.
Игорь протянул тряпичную сумку и ответил:
– Все мои вещи здесь.
В этой сумке лежала одна рубашка, одни трусы и фотоаль-
бом. Вика подумала про себя, вот что значит мужчина. У него
нет никаких забот и проблем, одно слово – холостяк.
Вовчик скучал без мужского внимания, а теперь он был
обделен и вниманием матери, потому что она постоянно на-
368
ходилась на работе. Домой приходила только для того, чтобы
покормить сына и переночевать. Даже спала его мать очень
мало. В день Крещения началась семейная жизнь Вики. Эта
новость повергла в шоковое состояние всех деревенских жи-
телей. Они недоумевали, почему повариха выбрала в мужья
пришлого наемного рабочего. У этого чужака нет ни кола ни
двора. Чем же это ей не угодили деревенские ребята? Больше
всех бесновался Шурик. Между мужчинами произошла драка,
победителем вышел Игорь. Постепенно шумиха стихла, она
совсем не беспокоила виновницу всего происходящего. Со-
вместная жизнь Игоря и Вики ладилась, они никогда не ссори-
лись. Но случилось то, что должно было когда-то случиться.
Организм Вики дал сбой. Постоянное нервное напряжение
подкосило ее. Вику бил озноб, есть она ничего не могла. Затем
организм отказался принимать пищу. Медицинского пункта в
деревне тоже не было. Все дороги замело, и целую неделю
люди были отрезаны от основного мира. Все ожидали грейде-
ров, которые должны были расчистить пути. Вика впадала в
забытье, иногда ей удавалось вернуться в реальность. Вот это
время она радовалась, что рядом находился Игорь. Он топил
печь, готовил еду, присматривал за Вовчиком и отыскивал для
Вики лекарство от температуры и простуды. Подошел кризис
болезни Вики, теперь она не принимала и лекарств. Стоило
их проглотить, как открывалась страшная тошнота, и желудок
выкидывал все проглоченные лекарства обратно. Вике было
ужасно плохо, и в этот момент к ней зашла та женщина, ко-
торая по ее просьбе подменяла Вику во время болезни. Тетка
Шура принесла крепко заваренный куриный бульон и сказала:
– Твой малец сказал мне, что тебе совсем плохо и ты не мо-
жешь ничего есть. Поэтому проглоти сейчас хоть одну ложеч-
ку бульона, через полчаса выпей еще хоть столько же. Пусть
ты будешь выпивать хоть по одной ложке, но это будет под-
держка для организма. Потом он сам попросит поесть. А пока
корми себя насильно или умрешь. Первый признак ухода из
жизни – это рвота. Помни о том, что у тебя на руках малец,
кому он будет нужен, если ты умрешь?
Она оглядела Вику и сказала:
369
– Это хорошо, что ты лежишь на печке, она тоже помогает
выйти из кризисного состояния, даже лучше, чем лекарства.
Тетка Шура повернулась и ушла. Вика с большим трудом
проглотила одну ложку бульона. Вовчик не отходил от матери
и не гулял на улице. Он подавал ей воду, потому что Игорь
был на работе. Вовчик сильно испугался, когда звал маму, а
она ничего не отвечала. Ее рука была, как тряпочка, и очень
горячая, поэтому он и побежал к бабушке Шуре. Сын напом-
нил Вике:
– Мамуль, тебе уже пора выпить вторую ложку бульона.
Мать послушно выполнила указание сына. Малыш почерп-
нул еще одну ложку бульона и сказал:
– Ну, а теперь выпей еще одну ложечку за меня.
Вика улыбнулась запекшимися губами и через силу про-
глотила вторую ложку бульона. И вновь погрузилась в сон.
Вечером кормил и ухаживал за Викой Игорь. После приема
бульона Вика пошла на поправку. Организм стал усваивать
бульон. Слабость вгоняла в сон, а это означало, что больная
готовилась к выздоровлению. В таком состоянии она прова-
лялась целую неделю. Утром, перед уходом на работу, Игорь
протапливал печку. В обеденный перерыв прибегал подкор-
мить печку-спасительницу, больную женщину и маленького
ребенка. В конце болезни, это произошло на седьмые сутки
вечером, Вика сумела сама слезть с печки, без помощи Иго-
ря. Она уложила спать сына и сидела за столом с Игорем. Ее
взгляд остановился на лице Игоря, и в этот момент до нее до-
шло, почему милиционер так внимательно смотрел на Игоря,
а затем спросил: «Кто это у вас сидит за столом?» Игорь был
внешне похож на Генку, только не на того, который был в дет-
стве, а на того, с кем она жила в последний раз. Это открытие,
видимо, отразилось на ее лице. Игорь забеспокоился:
– С тобой все в порядке?
Вика ответила:
– Да. Завтра с утра я пойду на работу, тетя Шура, наверное,
уже устала.
На восьмые сутки Вика чувствовала себя хорошо и от-
правилась на работу. Идти пришлось по пояс в снегу, до-
роги вновь замело. Она забежала к тете Шуре и предупре-
370
дила, что работать будет сама. Тетя Шура оглядела Вику и
сказала:
– Ну, слава Богу, теперь ты хоть на человека стала похожа.
Я так за тебя испугалась.
Вика поблагодарила добрую женщину и пошла на рабочее
место. Она приготовила завтрак для рабочих, а вот с хлебом
была проблема, на полке лежала всего одна буханка. «Ну что, –
подумала Вика, – в обед сбегаю в магазин за хлебом, а пока
придется его экономить, магазин пока закрыт». Управившись
с делами в столовой и приготовив еду на обед, Вика побежала
в магазин, но там не было хлеба.
– Что же мне делать? – спросила она у продавщицы. – Как
я буду кормить рабочих без хлеба?
Продавщица была соседкой Вики. Она стояла и улыбалась,
затем ответила:
– Чего ты так переживаешь? Наши повара приносили хлеб
со дворов, они брали взаймы у жителей деревни. Мы, мест-
ные, знаем, что зимой часто бываем отрезаны от всех снегопа-
дом, поэтому запасаемся хлебом впрок. Пока ты болела, к нам
ни разу не приезжала машина с продуктами, потому что все
дороги замело. Шефы обещали, что сегодня расчистят дорогу
грейдером. Вот тогда и приедут машины с продуктами и хле-
бом. Так что бери ноги в руки и беги по дворам, может быть,
разживешься хлебом. А мне пора тоже уходить, все равно тор-
говать нечем.
Вика была ошеломлена этим известием, и теперь в ее го-
лове стоял один вопрос: «Ну, к кому я пойду? Я здесь толком
никого не знаю». И, выйдя из магазина, она зашла в первый
дом, который стоял рядом со столовой. К ее удивлению, здесь
ей дали одну буханку хлеба. Она обежала еще несколько дво-
ров и набрала в общей сложности пять буханок. Потому что
не у всех жителей деревни был большой запас хлеба. Раз-
грузив хлеб, Вика отправилась домой. Ей нужно было накор-
мить своих мужчин. Они оба старательно ухаживали за ней,
когда ей было совсем плохо. Теперь предстояло позаботиться
о тех, кто ее оберегал и помогал ей. Вика вошла в дом и уви-
дела Димку, который весело улыбался сестре.
371
– Какой же ты молодец, что приехал! – радостно произнес-
ла Вика. Не спеша из-за спины Димки стала показываться Аза,
она улыбалась во весь рот и произнесла:
– А меня ты рада видеть, я тоже молодец?
Радостное удивление появилось на лице Вики.
– Аза, ты тоже приехала? Но как вы шли по этой дороге?
Сюда даже машины не проезжают с продуктами уже целую
неделю.
Димка ответил:
– Нам просто повезло в прямом смысле этого слова. Перед
нами ехал грейдер и чистил дорогу, а мы в это время сидели в
хлебной машине. Потом грейдер повернул в другую сторону,
видимо, прочищал дорогу на ток, где работали люди. Хлеб-
ная машина остановилась, потому что надо было ждать, пока
грейдер расчистит дорогу к магазину. А мы с Азой вязли в
сугробах, добираясь до твоего дома.
И в это время Вика увидела через стекла окна грейдер, он
расчищал дорогу от снега. Все повернули головы к окну, за-
тем весело рассмеялись. Готовить еду Вике не надо было, по-
тому что приносила ее с работы. Вика накормила гостей, но
поговорить ни о чем толком не успела, так как пришло время
идти на работу и кормить рабочих. Настроение Вики было от-
личным. Ее радовало, что приехал брат и заодно привез к ней
в гости Азу. Вика только что и успела в обеденное время по-
знакомить брата с Игорем. Основной разговор состоится вече-
ром. Вика потратила много времени на поиски хлеба. С того
дня, как Вика заболела, а потом выздоровела, в столовой ни-
каких изменений не произошло. Как было получено ею мясо
отвратительного качества, таким оно и оставалось. «Почему
молчат люди и ничего не требуют от председателя? – дума-
ла Вика. – Неужели они надеются, что вместо них это сделаю
я? Разве не понимают люди, что требование чего-то – это их
право, а не повара?». Но от этих мыслей хорошее настроение
Вики не пропадало. Она покормила рабочих, навела порядок
в столовой и приготовила ужин. Как только с делами было по-
кончено, направилась домой и вновь немного побыла со свои-
ми гостями. Вечером все были в сборе. Мужчины находились
372
в одной комнате, а Вика с Азой уединились на кухне. И в это
время Аза сказала:
– Мы с Димкой сошлись жить вместе в праздник Крещения
и подали заявление в загс. Вика улыбнулась и сказала:
– Надо же, мы с Игорем сошлись жить вместе тоже в этот
же день. А как же твоя мать, как она к этому отнеслась?
– Да моя мать вечно чем-то недовольна и всегда ворчит, я
стараюсь совсем ее не слушать, – ответила Аза. – Димку буду
прописывать в своей квартире, мать хоть и орет, но разреше-
ние все равно даст на прописку.
Вика смотрела на нее с удивлением.
– А почему ты уверена, что твоя мать даст ему разрешение на
прописку? Ведь она против вашей совместной жизни.
Аза улыбалась, и по ней было видно, что она чем-то очень
довольна.
Димка сказал мне, что сумеет получить благоустроенную
квартиру. Вместе с ним в нашей квартире будет прописано че-
тыре человека. А это значит, что мы сумеем получить трех-
комнатную квартиру со всеми удобствами. Мне надоел наш
барак и его теснота. Моя Зоська тоже хочет выбраться из этого
барака и хоть немного пожить в нормальных условиях. Вот
такие у меня дела.
Вика задала вопрос:
– А Зоська, кто это?
Аза рассмеялась.
– Это моя мать, я ее называю по имени. Слушай, Вика, а как
ты сошлась с Игорем? Он тебе нравится? Наверное, это была
любовь с первого взгляда?
Вика грустно улыбнулась и ответила:
– Дело в том, что Димка уехал, и я осталась здесь одна, по-
мощи ждать мне было не от кого. Хорошо, что я сошлась с
Игорем за два дня до моей болезни. Ведь я не поднималась
с постели целую неделю. За мной ухаживал Игорь, он топил
печь, наводил порядок в доме, готовил еду и присматривал
за Вовчиком. Мой сын оказался добрым и сообразительным
мальчиком. В отсутствии Игоря за мной ухаживал он, поил
водой и кормил куриным бульоном. Между прочим, и этот бу-
льон раздобыл для меня сын. Не знаю, сумела бы я выжить
373
без помощи Игоря. Но сошлись с ним мы на время. У нас был
такой уговор, потому что нам надо узнать друг друга поближе.
Первое испытание Игорь выдержал на отлично.
На кухню вошли мужчины, и диалог между женщинами
прекратился. Мужчины решили составить компанию женщи-
нам за чашкой чая. Димка называл Азу Зайкой. С этого дня
все стали называть Азу тем именем, которое дал Димка. Вика
вновь заторопилась на работу, так как подошло время ужина и
ее ждали рабочие. Возвратилась она с работы поздно, но никто
в доме не спал, даже Вовчик. Кое-как после долгих уговоров
Вика уложила сына спать. Четверо взрослых людей сидели на
кухне и разговаривали. Зайка завела разговор:
– Вика, ты нам дашь с собой сахара, ведь в столовой он
имеется? Я наварю петушков-леденцов на палочке и продам
на базаре. Таким образом, у нас с Димкой появятся деньги.
Просьба Зайки привела Вику в растерянность, отказать
было неудобно. Но сахар выдавался рабочим в таком малом
количестве, что едва хватало для них самих. Поэтому Вика от-
ветила:
– Если вам нужна помощь, то я могу дать вам рис, гречку,
макароны, немного мяса, но оно костлявое, и еще картошку.
Но сахара дать не могу, даже одного килограмма. Я должна от-
читываться за все продукты, и именно сахара у меня никогда
не бывает в излишке. Рабочим выделяют всего одну чайную
ложку на один стакан любой жидкости. Так что не обижайся,
но сахара дать не смогу.
Лицо Зайки поскучнело:
– Зачем мне нужна твоя крупа или макароны? Картошку
еще можно будет взять, но лучше бы сахара.
Наученная горьким опытом Вика научилась говорить «нет»,
поэтому ответила твердо:
– О сахаре даже не думай, у меня его нет.
На следующий день Димка с Зайкой собрались уезжать
домой. Вика вернулась домой в обеденное время. Картош-
ку засыпали в чемодан старинного образца. Поместилось в
него четыре ведра картошки. На замки чемодана не пона-
деялись и обвязали его веревками. В сумку Зайки уложили
крупы и макароны. Ноша оказалась тяжелой. Деревенские
374
жители знали Димку в лицо и были удивлены, что он нес
чемодан. Затем этот чемодан был положен на снег, и везли
его уже, как санки, из-за тяжести. Сверху на чемодан уло-
жили и сумку Зайки. По деревне поползли слухи, будто бы
Вика загрузила чемодан брата мясом, и ему пришлось че-
модан не тащить в руках, а волочить по снегу, будто санки.
Хотя прекрасно знали, что Вика купила картошку у соседки-
продавщицы. В городе картошка была в цене. Средней вели-
чины картошка стоила восемь рублей за ведро, а крупная –
десять рублей. Этот год был неурожайным на картофель,
поэтому цена взлетела в три раза выше обычной. Женихи-
прилипалы отстали от Вики и больше не беспокоили. Зато
стали о ней судачить деревенские кумушки и клевать. Вика
долго терпела и старалась не замечать ничего, будто бы речь
шла не о ней. Но деревенские бабы не оставляли ее в покое,
им было обидно за своих сыновей. Именно это подогрева-
ло и распаляло злобу на заносчивую повариху. Игоря они
не считали за человека, как и всех остальных наемных ра-
бочих, их называли одним словом – приблуды. И как назло
всем кумушкам Игорь выглядел отлично, был всегда чисто
одет, выбрит и ухожен. Он не пьянствовал, а зарабатывал
деньги и приносил в дом. Ровно три месяца Вика терпела
и думала, что кумушки поговорят о ней, потом им надоест
этот пустой разговор и они угомонятся. Только плохо она
знала местных кумушек. Если раньше они только шушука-
лись за ее спиной, то теперь стали выговаривать вслух, да
так, чтобы слышала она о ком идет речь и понимала, что
речь идет именно о ней, а не о ком-то другом. Воевать со
всей деревней и что-то доказывать Вика не считала нужным.
Она прекрасно понимала, что это уже сформировавшиеся
люди, имеющие свое мнение и свое понятие о жизни и лю-
дях. В защиту Вики никто не сказал ни слова: ни главбух,
ни парторг. «Ну, хорошо, – решила она, – вы все молчите в
тряпочку. В таком случае я поступлю с вами точно таким же
образом, как и вы со мной». В самом начале месяца апреля
Вика подала заявление на увольнение. Она знала, что скоро
начнется посевная, работы будет невпроворот для трех по-
варих. Раз уж я для них ноль, то и они для меня то же самое.
375
Вика зашла в контору и подала заявление главному бухгал-
теру, председатель находился рядом с ней.
– Ты с ума сошла? – завопила она.
Председатель выхватил заявление из ее рук и прочел. Под-
нял глаза, глядя в упор на Вику озадаченно, затем спросил:
– Чем ты недовольна?
Вопль бухгалтера и глупый вопрос председателя довели
Вику до кипения, которое на них и выплеснула.
– Мне ничего не нравится в вашей пьяной деревне. Ни
люди, ни начальство, а также пустые деревенские сплетни,
мне все уже надоело. Видите ли, я у вас здесь ворую мясо ту-
шами и нагружаю ими чемоданы для брата. Вот пусть у вас и
работают те, кто любит чесать языками. Никто из людей не
хочет замечать, что я сплю всего четыре часа в сутки и пашу
здесь одна, как папа Карло.
Она перекинула взгляд на главбуха и сказала:
– Пойдемте считать все, что осталось у меня на остат-
ке. Кормить я все равно никого не буду и варить тоже. Чем
быстрее вы проведете ревизию, тем быстрее сможете на-
кормить рабочих, иначе они останутся голодными и жрать
начнут уже вас.
Вику стали дружно уговаривать остаться работать. Делали
они это напрасно, потому что сильно ее разозлили.
– Не надо меня уговаривать, – ответила Вика, – я не малень-
кий ребенок, который не понимает того, что нельзя делать. Я
вполне взрослый человек и нахожусь в трезвом разуме. Для
того, чтобы не доводить человека до такого состояния, всего-
навсего и нужно было относиться ко мне по-человечески, а не
испытывать мое терпение. Я не машина, не самолет и не кро-
лик, чтобы проводить на мне опыты или испытания. Теперь
кому угодно можете совать свою дохлятину, которая воняет
лекарством, а меня оставьте в покое.
Она обратилась к главному бухгалтеру:
– Мы идем? Или я ухожу домой?
Глаза бухгалтерши горели злобой. Дерзкая повариха довела
ее, и она шумно выдвинула из-под себя стул. С Викой шла ря-
дом и молчала. Также молча вошли в здание столовой. Бухгал-
терша стала заносить запись в свою тетрадь, но и Вика вела
376
запись, которую заносила в свою тетрадь. Бухгалтерша гляну-
ла на Вику со скепсисом, и в этом взгляде читалось: «Пиши,
пиши, ты все равно ничего не понимаешь в этом деле, грамо-
тейка». Но Вика не обращала внимания на такую мелочь. Ей
хотелось скорее покончить с работой в столовой. Здесь было
очень тяжело работать физически, так ее еще стали доставать
и морально. Но только не на ту напали, Вика умела за себя
постоять. Остатки записали довольно быстро, потому что про-
дукты заканчивались, а новых она еще не получала. Затем
переписали весь инвентарь. Запись Вика сверяла с бухгалтер-
ским – правильно ли она фиксирует остаток. После переписки
всего Вика пришла домой и принялась за подсчеты. По всем
продуктам питания у нее были излишки. Она радовалась, что
все в порядке, и самое главное, что не было недостачи. Игорь
пришел в обеденный перерыв и застал Вику дома в то время,
когда она должна была быть на работе.
– Ты заболела? – спросил он.
Вика грустно улыбнулась.
– Нет, я здорова, но не совсем, меня достали эти местные
кумушки, и я подала заявление на увольнение. Столовую я
уже сдала главному бухгалтеру. Завтра пойду забирать свою
трудовую книжку.
В глазах Игоря появилась растерянность.
– Значит, ты отсюда уедешь… без меня?
Вика посмотрела на него и ответила:
– Если хочешь, то езжай вместе с нами, но я здесь не оста-
нусь.
В глазах Игоря заиграла радость.
– Конечно, я поеду вместе с вами. Просто подумал, что ты
хочешь уехать отсюда без меня. Потому что теперь тебе будет
некого опасаться, и мой щит тебе больше не нужен.
На следующий день Вика проснулась в то же время, когда
надо было идти на работу. Затем она вспомнила, что теперь в
этом нет необходимости. Немного полежала и вновь заснула.
В это утро Вика впервые выспалась за все время пребывания
в деревне. Она покормила сына, который сразу же после за-
втрака привычно убежал на улицу играть с деревенскими ре-
бятишками. Игорь давно уже ушел на работу. Не спеша наве-
377
ла в доме порядок, приготовила обед и отправилась в здание
конторы. В бухгалтерии все были в полном составе: предсе-
датель, парторг, главный бухгалтер с бухгалтером-замом, оба
агронома, зоотехник и кассир. У Вики создалось впечатление,
что ее появления ожидали долго. В глазах большинства из на-
ходящихся здесь людей застыла смесь ехидства и превосход-
ства над ней. Прямо с порога Вика попросила отдать трудовую
книжку. Главный бухгалтер, улыбаясь, ответила:
– Я тебе не смогу отдать этого документа, потому что у тебя
обнаружилась большая недостача. Вначале ты будешь должна
ее возместить, а потом уж будем вести дальнейший разговор.
От таких речей у Вики на лице застыло недоумение. Бук-
вально через секунду она ответила:
– Такого быть не может, я с вами не согласна.
Вика отодвинула стул от стола и присела на него, не спра-
шивая ни у кого разрешения.
– В таком случае будем считать вместе с вами прямо сейчас.
Я хочу видеть на бумаге все ваши подсчеты.
Бухгалтер раскрыла документы и показала пальцем, затем
озвучила:
– У тебя недостача в мясе, всего тридцать шесть кило-
граммов.
Вика раскрыла свою учетную тетрадку и сверила с доку-
ментацией бухгалтера. Она внимательно оглядела и произнес-
ла:
– Вы неправильно подсчитали норму мяса, выделенного на
каждого человека в сутки. Из-за костлявого мяса норму уве-
личили с трехсот граммов до четырехсот на человека. Еще не
просчитали тех продуктов, что привозили мне рабочие и свои
бесплатные обеды. Вы прекрасно знаете, что крупы, макароны
и прочее другое у меня идет излишком. Вы не подсчитали и
этого. Так что недостачи у меня нет, просто вам надо все пра-
вильно подсчитать.
Молчали все, говорили только Вика и главный бухгалтер.
Остальные с интересом наблюдали за ними. Недолго думая,
бухгалтер ответила:
– А у тебя не имеется чеков на те продукты, что привозили
рабочие.
378
Но и Вика долго не думала.
– Даже если вы не прибавите к балансу и этого, то все равно
по столовой идут излишки, и я их вам сдала по документам.
Поэтому пора оплатить мои рабочие смены и вернуть мою
трудовую книжку.
О недостаче главный бухгалтер речи не вела, но своим от-
ветом сумела шокировать Вику.
– Твоя трудовая книжка пропала, я не могу ее найти.
Вика справедливо возмутилась:
– Как это пропала? У вас здесь проходной двор что ли? Все
документы должны храниться в сейфе, и вам это известно не
хуже, чем мне. Для вас будет лучше, если найдете мою трудо-
вую книжку и, кстати, найдите также трудовую книжку Игоря,
мы уезжаем отсюда вместе.
После слов Вики в комнате, где находилось не так мало
людей, стояла гробовая тишина. Секунд через пять раздалось
многоголосье и трудно было разобрать, кто что говорит. Но
Вика сумела средь этого гвалта разобрать слова главного бух-
галтера.
– Как найдется твоя трудовая книжка, тогда и отдам, а твой
Игорь не получит никогда.
Парторг уговаривал Вику:
– Поработай здесь хоть сезон, у нас на носу посевная.
Сопливый агроном ворчал:
– Получишь свою трудовую книжку только после посевной
и уборочной страды.
Председатель был зол, как черт, и кричал:
– Ну и девки наглые пошли, что хотят то и творят, им на все
наплевать.
Вика повернулась к ним лицом и ответила:
– Вы во всем виноваты сами, не надо было меня клевать и
издеваться надо мной. Я работала, как лошадь, и от работы
не отлынивала. Но вам всем хотелось покуражиться. Теперь
можете делать что хотите, но работать и жить здесь я не буду,
потому что вы не люди, а куча гремучих змей, и говорю об
этом вам в лицо. Я не хочу быть похожей на вас и шептаться
с кем-то за вашей спиной из-за уважения к самой себе, а не
к вам.
379
Высказав свое мнение, Вика отправилась домой. Она была
рада, что сумела высказать в лицо этой кучке дерьма что дума-
ла о них. Настроение было не плохим, но и не хорошим. Она
все еще не сумела получить свои документы. В обеденный
перерыв Игорь пришел домой. Вика рассказала обо всем, что
произошло в конторе колхоза. Пока Игорь обедал, Вика сидела
с ним рядом и говорила:
– Мне надо будет съездить туда, где я раньше жила у отца, и
поискать для нас жилье. Ты особо не переживай, я постараюсь
не задерживаться надолго.
Игорь поскучнел оттого, что предложила Вика, но прекрас-
но понимал, что этот шаг делать будет необходимо. И тут же
задал вопрос:
– А что будем делать с документами? Как я понял, они не
хотят нам их отдавать и могут действительно это сделать. Без
трудовых книжек нас с тобой нигде не примут на работу, тогда
и жить будет не на что.
– Не переживай, – ответила Вика, – я зайду в прокура-
туру и узнаю, каким образом можно будет решить эту про-
блему.
На следующий день Вика уехала туда, где жила раньше. Она
шла вдоль дороги той местности, где прошли ее горькое детство
и юность. Вид знакомой до боли в сердце местности радовал
глаз. Особенный запах опьянял ароматом распустившихся мо-
лодых листьев тополей. В небе заливались жаворонки, скворцы
пели в своих домиках точно так же, как поют соловьи. Дома
поселка расположились с обеих сторон дороги и были аккурат-
ными и красивыми. Вокруг зеленела чуть подросшая травка, а в
ней цвели желтые цветки одуванчиков и напоминали собой де-
тенышей солнышка. Как же любила Вика пить воду из колодца
в их поселке! Здесь вода была такой вкусной, а чай из этой воды
необыкновенно вкусным и ароматным. Когда Вика подошла к
дому отца, сердце забилось учащенно. Она всегда благоговела
перед видом своего дома, потому что там находился родной и
дорогой сердцу человек – ее отец.
– Папка, здравствуй, вот мы и приехали к тебе! – радостно
воскликнула Вика, войдя в дом, и обняла отца. – Как ты здесь,
здоров ли, все ли у тебя хорошо?
380
Аркадий искренне радовался приезду дочери и ответил:
– Да вот, скриплю потихонечку и, слава Богу, пока не бо-
лею. Ты надолго приехала?
– Нет, нет, не надолго, я приехала сюда подыскивать для
нас квартиру. Заели меня деревенские бабы, да и мужики там
полнейшее дерьмо, одни горькие пьянчуги. Хотя и бабы там
имеются, которые пьют ничуть не меньше мужиков. Изо всей
деревни отыскался один нормальный мужчина, но он родом
не из этой деревни, а из Запорожья. Вот с ним я и буду жить
здесь, как только подыщу для нас подходящую квартиру или
домик. Поэтому у тебя побуду совсем недолго. Для поиска мне
понадобится время. Заодно и Димку навещу, посмотрю, как он
живет.
Дома она была совсем недолго, потому что не привыкла от-
кладывать на завтра то, что можно было сделать сегодня. Це-
лый день, потраченный на поиски жилья, не увенчался успе-
хом. Свободного жилья нигде не было. Димка с Зайкой жили
на окраине города. После пустой траты времени Вика зашла к
брату уже ближе к вечеру. Дом Зайки она отыскала с трудом.
Во-первых, давала о себе знать усталость, к тому же ходи-
ла повсюду с ребенком. Вести поиски с дитем очень тяжело.
Вовчик уставал, поэтому приходилось прекращать поиски и
думать, где его накормить или напоить, то надо найти место
для туалета, и на все это уходила уйма времени. Во-вторых,
Вика никогда не была у Зайки и не знала, где находился ее
дом. Кое-как сумела в одном из закоулков отыскать нужный
дом. Она постучала в дверь, но на стук никто не откликнулся.
Спустя минуту дверь распахнулась и на пороге дома появился
Димка.
– Вика, ты приехала?! – удивился он. – Давай проходи, мы
все дома.
Вика вошла в дом. По величине комната была точной ко-
пией квартиры-комнаты Гульки. «Как же им здесь жить
тесно!» – подумала Вика. На кровати, которая стояла около
печки-лежанки, сидела старушка. Вика догадалась, что это
мать Зайки – Зоська. Зайка встретила гостей с улыбкой.
– Значит, нашли, где мы живем? Давайте усаживайтесь за
стол, чай уже готов. С дороги всегда хочется напиться его вволю.
381
Вика познакомилась с Зоськой, которая смотрела на нее
недружелюбно. Разумеется, что Вика от этого совсем не рас-
строилась, потому что делала ей скидку на возраст и на то,
что цыгане обычно общались только среди соплеменников, а
тут появилась чужачка, то есть Вика. Она рассказала о своем
житье и с какой целью приехала. Помочь ей в этом Зайка не
могла и посоветовала попросить крова у Гульки. От чего Вика
стала открещиваться. Нет, в этот вертеп она больше не пойдет.
Зайка рассмеялась и ответила:
– Гулька бросила пить и живет с вашим Минькой. Они за-
нялись делами, обзавелись хозяйством. Купили мотоцикл, ру-
жье, собаку овчарку, козу и кроликов. Гулька теперь стала по-
хожа на человека и здорово пополнела.
На ночь Вика ушла к отцу, там была свободная кровать,
где они могли с сынишкой спокойно отдохнуть. Второй день
тоже прошел впустую, как и последующие пять. За неделю
Вика обошла немало мест. Жилье, которое сдавали, не подхо-
дило тем, что брали людей без детей. Вика недоумевала, чем
же мешает ребенок? Так и пришлось возвратиться ни с чем.
Но она не отчаивалась. Возвратилась назад, потому что ее
ждал Игорь. Бросать поиски жилья Вика не собиралась. Вот
побудет немного с Игорем и вновь уедет, пока он работает.
Иначе им не на что будет жить. Возвращалась Вика в дерев-
ню в таком состоянии, будто бы ее наполнили живительной
силой родные места. Игорь находился в смятении от долгого
отсутствия Вики. Ее появлению в доме очень обрадовался и
сказал:
– А я уже собирался уезжать отсюда и договорился, что зав-
тра не выйду на работу.
Вика очень удивилась его словам и спросила:
– Куда это ты собрался уезжать отсюда?
Игорь тоже удивился ее словам и ответил:
– Я хотел вас разыскивать, а то уже прошла целая неделя,
но вы как в воду канули и не возвращались так долго. Я думал,
что с вами что-то случилось.
Вечером они находились дома и смотрели телевизор. В
окно постучались. Вика вышла и открыла дверь. Перед их до-
мом стояли деревенские женщины, было их пять человек.
382
– Мы к вам зашли в гости, примете нас? – спросила одна
из них.
Вика посторонилась и ответила:
– Проходите, – сама вошла в дом следом за ними.
Женщины столпились на кухне.
– У нас есть разговор к вам. Вика, ты не будешь против,
если мы попросим твоего Игоря пасти все лето наш домаш-
ний скот? Мы всегда нанимаем на летнее время пастуха. Твой
Игорь нам вполне подходит, потому что не пьет. Значит, при-
смотр за скотиной будет нормальным.
Вначале она растерялась, но быстро нашла, что отве-
тить.
– Об этом вам нужно спрашивать не у меня, а у Игоря. Если
он даст согласие, то я возражать не стану.
Женщины обступили Игоря и стали наперебой уговари-
вать. Цену за работу поставили хорошую, она была в два
раза выше той, что он зарабатывал в данное время. Помимо
заработной платы обещали дать с каждого двора по мешку
картошки и по мешку зерна в конце всей пастьбы. В деревне
было сорок три двора. Игорь вслух ничего не говорил, а по-
сматривал вопросительно на Вику, и она ответила на его не-
мой вопрос:
– Если хочешь, то переходи на другую работу до тех пор,
пока мы не уедем отсюда.
Игорь немного подумал и согласился. Правда, работать
приходилось без выходных дней, зато оплата была достой-
ной, более трехсот рублей. На этом и порешили. Женщины
вышли от Вики с Игорем довольными и попрощались, же-
лая им всего самого хорошего. «Ну, и лицемерки, – подумала
Вика, – в глаза говорят одно, а за глаза то, что им вздумается.
Совсем не то, что имеется в реальности, ну и Бог с ними».
Этим вечером женщины договорились с Игорем, а через два
дня надо было уже идти и собирать по дворам всю скотину:
коров, телят, коз с козлятами и овец с ягнятами. Трудовые
будни Игоря начинались с шести часов утра, в двенадцать
часов он пригонял скотину с пастбища в деревню. Во время
обеда, который длился два часа, люди доили коров. Игорь
в это время ложился спать, потому что проводил все шесть
383
часов на ногах. Это только кажется, что нет ничего сложного,
чтобы пасти скотину. Скотина не человек, она не понимает,
что нельзя съедать посевы с колхозного поля. Во-первых, они
наносили потраву и убытки людям, а во-вторых, объевшаяся
корова вздувалась, как воздушный шарик. И этой корове не-
обходимо было делать прокол, иначе она могла погибнуть.
Козы норовили удрать куда подальше, а бараны скучивались
и не сдвигались места, которое они облюбовали для скучен-
ности. В этом же стаде находились овцы и козы, которые
котились и ягнились прямо в поле, и этого малыша могло
затоптать стадо. С двух часов дня и до девяти часов вечера
скотина вновь выгонялась на пастбище. И семь часов Игорь
тоже проводил на ногах. Хоть и хорошо платили за эту рабо-
ту, но доставались такие деньги очень тяжело, потому что по-
года тоже бывала разной: то жаркой, то мокрой от дождя или
града. Вика жалела Игоря, но помочь ничем не могла. Идти
работать на ферму дояркой она не собиралась. Деревенские
кумушки вновь начали шептаться. «Видите, она какая? Усе-
лась мужику на хребет и не думает выходить на работу. Вот
она, городская молодежь, одни лодыри, и эта такая же». Вика
старалась не обращать внимания на разговоры. Пусть тешат-
ся, если у них нет никакой другой темы. В один из дней в ее
дом ввалилась делегация в составе трех человек – предсе-
датель колхоза, главный агроном и главный бухгалтер. Вика
стояла и смотрела, ни о чем не спрашивая. Она рассуждала
так: «Если уж эта компания заявилась ко мне, значит, сами и
расскажут, по какому поводу их принесло к ней». Председа-
тель покружил по дому и сказал:
– Тебе придется освободить это помещение, ты у нас не ра-
ботаешь.
Вика посмотрела на всю веселую компанию, которая вела
себя по отношению к ней высокомерно и даже презрительно,
затем произнесла:
– Прежде чем просить меня об освобождении помещения,
вы должны вернуть мне мои документы. И пока они находятся
у вас, значит, я числюсь вашим штатным работником, то есть
поваром, это во-первых. А во-вторых, с большим удовольстви-
ем освобожу эту развалюху и уеду отсюда вместе с Игорем.
384
Только я очень сомневаюсь, что жители деревни будут этому
рады, они-то останутся без пастуха. Им придется самим пасти
свою скотину, а вы потеряете рабочую силу и даже не одну.
Потому что все пасут скотину по два человека. Это Игорь со-
гласился пасти скотину один. Так что прежде чем выставлять
меня из дома, хорошенько подумайте. А теперь, до свидания!
Вам пора освободить это помещение.
Вика хорошо поняла, что сумела прочесть на их лицах.
Эти мысли были ей видны точно так же, как были видны они
сами в данную минуту. Делегация вышла из дома молча, но
сквозь открытую форточку услышала голос председателя
колхоза.
– Вот чертова баба, ее голыми руками не возьмешь, сразу
кусается.
К разговору сей делегации Вика не прислушивалась, они
удалялись и о чем-то спорили между собой. Чувство удо-
влетворения поселилось в душе Вики: «Получили по носу,
так вам и надо. Думали, что испугают, не на ту напали. Хва-
тит мне терпеть унижения от всякой сволочи, больше я ни-
кому не дам себя в обиду. Какая же я все-таки молодец! – по-
хвалила себя Вика. – Как это у меня все получилось? Ведь
раньше я не задумывалась, что они могли на меня надавить
из-за жилья. Вечером она рассказала Игорю о визите не-
званых гостей и разговоре с ними. Утром следующего дня
Игорь ушел на работу, а к Вике пожаловала еще одна деле-
гация, но уже в новом составе. Это были деревенские жен-
щины.
– Вика, не уезжай, хотя бы до осени. Вас никто не выгонит
из дома и даже выделят надел земли, где вы сможете поса-
дить картошку. Землю вам вспашут, как и всем деревенским
жителям, и посадят ее картофелесажалкой. А мы продадим
вам семена для посадки совсем недорого. По осени картош-
ку убирать будут картофелеуборочным комбайном. Так что
уедете отсюда с хорошим урожаем, а излишки у вас закупит
сельпо по хорошей цене, и тогда появятся деньги. Мы уже обо
всем договорились с председателем колхоза. Вика, что ты мол-
чишь? Вы останетесь здесь до осени?
Вика рассмеялась.
385
– Так вы не дали мне и слова сказать. Хорошо, мы пока по-
живем здесь до конца августа. Но в сентябре мне надо будет
отдавать Вовчика в школу.
Про себя она подумала: «Как же хорошо работает в деревне
сарафанное радио и к тому же очень оперативно». Деревен-
ские женщины вздохнули с облегчением и удалились от Вики
с добрыми пожеланиями. И вновь Вика подумала: «Как же
все-таки здорово уметь отстаивать свое право!» Вечером рас-
сказала Игорю, что произошло у них в доме в его отсутствие.
Игорь весело сказал:
– Значит, ты все воюешь со всей деревней? Надо тебя по-
хвалить, потому что выходишь победительницей из разных
ситуаций. Но особо не расслабляйся, потому что, если ты сде-
лаешь хоть малейший промах, они заклюют нас обоих из-за
того, что мы здесь чужаки. Ты слышала, когда работала в сто-
ловой про Козлодуева?
Вика кивнула головой в знак того, что слышала.
– Так вот, фамилия этого мужика Козодоев, и его застали
деревенские бабы за неблаговидным занятием, он совокуплял-
ся со своей козой. До этого случая его жена радовалась, что
муж сам пасет своих коз и никому их не доверяет. А после это-
го случая его все стали называть не по имени, а лишь по фами-
лии, которую сами же ему немного изменили по фактическому
смыслу. Даже его жена воротит от него нос и называет этим
презренным прозвищем-фамилией.
Вика слушала рассказ Игоря с удивлением и, когда он за-
кончил свой рассказ, произнесла:
– Так он же совсем старый!
Игорь весело рассмеялся.
– Не такой уж он и старый, просто опустился, не моется
и вечно болтается со своими козами по лугам. Ему всего
пятьдесят лет и, видимо, в этом возрасте мужчина еще в со-
стоянии иметь желание секса. Ладно, давай не будем ломать
над этим голову. Когда доживем сами до такого возраста,
тогда будем знать обо всем наверняка. Разговор про Козло-
дуева я завел к тому, что они не дают спуску даже своим,
местным.
Вика заметила:
386
– Но это не обрадовало бы никого из нормальных людей,
а этот мужик ненормальный и осудили его совершенно спра-
ведливо.
Через пару дней Вика увидела в окне женщину, которую
почему-то все звали Морячкой, она несла на спине Вовчика.
Вика выбежала из дома и бросилась к ним со словами:
– Что случилось?
Ее глаза остановились на босых ножках сына.
Морячка ответила:
– Забирай мальца. Он влез в самую грязь в своих сапожках,
и она засосала сапожки. Малец не мог сдвинуться с места и
расплакался. Я шла мимо и вытащила его из сапожек. Они
стоят там, в грязи, теперь их надо будет выковыривать лопа-
той.
Вика взяла ребенка на руки, он обнял мать за шею и крепко
к ней прижался, всхлипывая.
– Не плачь, сыночек, все уже хорошо, а твои сапожки мы
достанем. – Затем обратилась к женщине: – А где же он нашел
такое место? Ведь уже почти везде просохло. Он обул сапожки
из-за того, что они с мальчишками лазали по лужам.
Морячка ответила:
– Ну, это же дети, они везде грязь найдут, а у нас ее хватает.
Вообще-то я шла к тебе, сегодня будут сажать картошку, так
что не зевай и присылай к нам Игоря за семенами. Пусть за-
несет их тому, кто будет работать на картофелесажалке. Ваш
надел отметят деревянной дощечкой, как и у всех остальных.
Вика поблагодарила Морячку за сына и за новость с кар-
тошкой. Таким образом, их надел земли в этот день был за-
сажен картофелем, а Игорь выкопал сапожки Вовчика лопатой
и занес в дом. Они были похожи на два комка грязи, а не на
детские сапожки. Около дома Вика вскопала небольшой уча-
сток земли и посадила лук, чеснок, укроп, петрушку и мор-
ковь. Сажать огурцы было еще рано, но участок под огурцы
был ею приготовлен. Вечером Вика сказала Игорю, что вновь
поедет на поиски жилья. Конечно, ему не хотелось оставаться
в доме одному, но продолжать поиски жилья было необходи-
мо, потому что ближе к осени их могут попросить освободить
эту жалкую лачугу. Хоть эта лачуга и была не ахти какой, но
387
спасала всех их холодной зимой. Да и крыша не протекала
осенью или весной.
Утром Вика уехала вместе с сынишкой. Вначале они ста-
ли подыскивать жилье и обошли много мест, но все было
безрезультатно. Затем посетили отца, по которому Вика
очень скучала. От него направились к брату, где были до-
брожелательно встречены. Зайка находилась в восторжен-
ном состоянии и поделилась с Викой тем, что они с Димкой
подолгу разговаривают. Откуда могла знать Зайка, что Дим-
ка был тактичным и начитанным человеком, да и жизнь его
не была легкой и беззаботной. Он умел слушать и слышать
того, кто находился рядом. Его эрудиция позволяла вести
разговоры на любые темы. Пусть не все, но он очень многое
знал в отличие от Зайки, которая имела образование всего
в шесть классов. Она обычно говорила всегда на одну и ту
же тему – о любви, где ценила только себя. Конечно, Димка
слушал охотно, потому что было интересно знать о ней все.
Он ее любил и обожал, прощал все недостатки. Для него
было совсем неважно, что она не была образованна. Глав-
ным было, что его Зайка находится рядом с ним. Сына Зайки
он тоже любил и приучал к спорту. Димка старался сделать
так, чтобы у ребенка был кругозор шире, чем у его матери.
Уроки они готовили вместе, и мальчик был хорошим учени-
ком в школе. Зайка гордилась сыном, потому что его всегда
хвалили. Эту заслугу она считала своей, а не Димкиной. В
эту ночь Вика осталась ночевать у них. Зоська ушла ноче-
вать к своему сыну. А Зайка была довольна, что ее матери
нет дома. Они сидели долго и, наконец, решили ложиться
спать. Выключили свет. Зайка стала задавать Димке вопро-
сы и вела себя так, как обычно ведет несмышленый ребе-
нок. Димка давал обстоятельные ответы. И тут, в темноте,
Зайка стала говорить, что в нее влюблено много мужчин.
Она рассказывала случаи из своей жизни. Из ее рассказов
Вика поняла, что встретить истинную любовь Зайке не при-
велось, да и ее тоже искренне не любили. Просто было с
обеих сторон мимолетное увлечение. Зайка была уверена,
что в нее все были влюблены по-настоящему. Вика не смол-
чала и сказала:
388
– Я с тобой в этом совсем не согласна, потому что человек
состоит из двух половин. В любого человека, будь это ты или
я, или кто-то другой, может влюбиться только один человек, а
не несколько. Увлечься нами могут многие, но любить будет
только один человек изо всех жителей земли.
Зайка стала горячо отстаивать свою правоту. Вика спокойно
выслушала Зайку и ответила:
– Ты можешь говорить все что хочешь и так же думать, но
один и тот же человек, если его будут рассматривать сто че-
ловек, то этот человек и получит столько оценок, сколько бу-
дет человек, и все они будут разными по стобалльной шкале.
Кто-то назовет этого человека серой мышкой, кто-то – уродом,
кто-то – страшилой и так далее, но одного общего мнения ни у
кого не будет, потому что у всех людей разные вкусы, и недо-
статки они могут найти в чем угодно.
Зайка не сдавалась.
– Может быть, у тебя такое и было, но у меня все было так,
как это говорю я.
Димка решил разрядить обстановку накалившегося разго-
вора и внес свою лепту.
– Девчонки, пора уже давно спать и пусть каждая из вас
останется при своем мнении, спокойной ночи.
Вика ответила:
– Спокойной ночи.
В разговор Вика больше не вступала, а Зайка все доказыва-
ла Димке свою правоту. Наконец, Димка ответил ей:
– Спи, Зайка, ты самая лучшая, и я тебя люблю.
После слов Димки она, наконец-то, успокоилась. Чему Вика
была несказанно рада, ей надоел бесполезный разговор. Мол-
чала Вика не потому, что признала правоту Зайки. Ей стало
ясно, что ничего нельзя доказать барану, который пялится на
новые ворота и продолжает биться в них лбом. В этом случае
Вика должна была уступить Зайке, к тому же она находилась
в ее доме. Немного поворочавшись, Вика задремала и продре-
мала остаток ночи, заснуть так и не удалось на новом месте.
Утром Димка с Зайкой ушли на работу, а Вика – на поиски
жилья. И в этот день она ничего подходящего не отыскала.
Вика с Вовчиком отправилась к отцу, только там она смогла
389
спокойно спать. Как ни странно, но в девять часов вечера они
заснули. Видимо, дали о себе знать долгие поиски и бессонная
ночь. Утром Вика проснулась рано, навела на кухне порядок.
Сидеть без дела было непривычно, и отправилась к колодцу
за водой, пока Вовчик спал. Она принесла два ведра воды, вы-
лила эту воду в большую кастрюлю и вновь направилась к ко-
лодцу. Только собралась уходить от колодца с наполненными
ведрами, как увидела, что навстречу идет Людка.
– Привет, – крикнула она, – зайди ко мне.
Вика поставила ведро около дома Людки и вошла к ней в
дом. В детской кроватке она увидела грудного ребенка, кото-
рый спокойно спал
– Как живется тебе? – спросила Вика у Людки просто для
приличия и готовая быстро от нее удалиться.
Потому что эта подруга детства собирала все в одну кучу
и тараторила без умолку. Людка могла говорить о тех людях,
кого Вика не знала и никогда не видела. Поэтому слушать пу-
стой треп было совсем не интересно. Людка в этот момент на-
чала тараторить.
– Вот видишь, сидит целыми днями на лавке мой Жорик и
ничего не хочет делать. На работу устраиваться тоже не идет.
Говорит, что нигде не принимают. Дома тоже палец о палец
не ударяет, а только пьет самогонку вместе с моим дедом и
нашим соседом. Ты знаешь, наш сосед женился, ну и бабу он
себе привел.
Вика поняла, что Людка сейчас начнет нести околесицу и
причем к соседской жене приплетет еще не один десяток лю-
дей. Поэтому она сказала:
– Ой, Люд, я пойду, наверное, Вовчик уже проснулся, его
пора кормить. Ну ладно, я пошла, до свидания.
Лицо Людки погрустнело, ей так хотелось поговорить, и за-
дала вопрос:
– Ты надолго приехала?
Вика ответила:
– Нет, завтра я уезжаю, а сегодня я тоже не свободна, у меня
имеются дела в городе, пока.
Вика вышла от Людки и вздохнула с облегчением. Нахо-
дясь рядом с ней, Вика всегда чувствовала себя дискомфор-
390
тно. От тарахтенья подруги, которая имела привычку не раз-
говаривать, а громко кричать, у нее болела голова, и состояние
было таким, будто она занималась физическим трудом и ее
силы были истощены. Может быть, это происходило оттого,
что в Людке всегда кипела злоба на тех, кто делал что-то не
так, как этого хотелось ей. Очень часто подруга детства жале-
ла саму себя как круглую сироту. Хотя в данный момент она
была взрослой женщиной и имела двоих детей. С Жорой по-
знакомила Людку она сама в то время, когда рассталась с пер-
вым мужем. Людка посещала Вику часто и с той же частотой
жаловалась, что ее постель холодная. Ей нужен муж, и спра-
шивала у подруги:
– Может быть, ты знаешь холостого мужчину?
Вначале Вика отнекивалась, потому что ни о ком не вспо-
минала, да и не хотела сводить кого-то с кем-то. Каждый че-
ловек должен научиться сам находить нужного человека. Вика
прекрасно понимала, что в этом деле существует личная сим-
патия, вкус или антипатия. В один из летних дней Вика посе-
тила отца. В этот момент к ней зашла Людка, и так как Вовчик
спал, пришлось выйти разговаривать на улицу. Они стояли
перед домом Вики и вели беседу, вернее, ее вела Людка, и, как
всегда, на повышенном тоне. Около них остановился трактор,
женщины отошли немного в сторону. Внимание обеих жен-
щин привлек окрик.
– Привет, Вика, как поживаешь?
В кабине трактора находился Жорик и весело во весь рот
улыбался. Она хорошо знала Жорика, потому что он доводил-
ся деверем Володькиной сестре. Жорик часто заезжал к ним
на тракторе и привозил свекру Вики то зерно, то дрова, то
сено. Вообще был добродушным и неплохим человеком. Он
мог иногда позволить себе выпить, но горьким пьяницей не
был. Пока Вика вела разговор с ним ни о чем, Людка как ни
странно молчала. Для нее это было необычным поведением,
потому что Людка вначале ляпала, что попало, а только уж по-
том думала, о чем говорила. Напускная бравада Людки всегда
ставила ее в нелепое положение. И в этот момент выглядела
круглой дурочкой. Жорик завел свой трактор и уехал. Людка
сразу же кинулась в атаку:
391
– А кто это?
Вика ответила:
– Да это Жорка, деверь Володькиной сестры.
– А он женат? – не отставала Людка.
Вика смотрела на нее вопросительно-недоумевающе.
– Нет, он холостой. Но тебе он не подойдет, потому что у
него имеется очень заметный изъян. У него одна нога урод-
ливая, она недоразвита с рождения. Он даже хромает не со-
всем обычно. Его задница сильно отклячивается при ходьбе и
имеет непрезентабельный вид. Живет он в деревне, которую
скоро будут сносить. А всем жителям этой деревни выделят
жилье в новом доме. В том городе, где я жила и училась в
школе-интернате.
Глаза Людки загорелись.
– Познакомь меня с ним, – произнесла она.
Вика от этих слов вначале опешила, затем ответила:
– Если его увижу, то спрошу о тебе.
Про себя же она подумала: «Нет, у Людки постель не хо-
лодная, а ледяная. Если уж она согласна выйти замуж даже за
инвалида». На счастье Людки, в этот же день вечером Вика
увидела Жорика, который возвращался обратно по этой же до-
роге.
– Слушай, Жор, ты не собираешься когда-нибудь женить-
ся? – спросила у него Вика.
Жорик весело рассмеялся и ответил:
– Ты-то сейчас холостая, может быть, подошла моя пора?
Вика разозлилась на него.
– Хватит ржать, как сивый конь, если хочешь, то я позна-
комлю тебя c женщиной, которая сегодня стояла со мной. Если
надумаешь, то приезжай завтра сюда к двенадцати часам дня.
В это время у тебя будет перерыв на обед.
В эту же минуту Вика развернулась и ушла. Жорка завел
трактор и покатил домой, его рабочее время подошло к концу.
Вечером Людка зашла к Вике и спросила:
– Ну, что, поговорила? Я ведь видела, как ты с ним разгова-
ривала, а обо мне ты не забыла?
Вика ответила:
392
– Я назначила вам встречу на завтра в двенадцать часов
дня. Так что завтра хорошо соберись и приходи, будем стоять с
тобой около моего дома. Я вас познакомлю, а там разберетесь
как-нибудь сами, без меня.
Лицо Людки засветилось счастьем, но Вика дала знать, что
Жорка ничего не обещал. Приедет ли он в назначенное время
или нет, она этого не знает. В двенадцать часов следующего
дня обе женщины стояли у дороги около дома Вики. Людка
сильно волновалась.
– Вика, он, наверное, все-таки не приедет, уже первый час
пошел.
Вика точно ничего не знала, но поддерживала подругу.
– Не дрейфь, никуда он не денется, какая еще другая дура
пойдет за него замуж? Каким бы он ни был, а все-таки он
человек и ничто человеческое не чуждо и ему. Скорее всего,
у него об этом были только мечты, и он не надеялся, что его
мечты когда-нибудь сбудутся. Может быть, Жорик задержи-
вается из-за работы. Или он боится, что над ним просто на-
смехаются. Некоторые люди имеют привычку подшутить над
человеком очень зло. Видимо, он когда-то с этим уже сталки-
вался.
От слов Вики Людка вздохнула с облегчением и увидела
вдали знакомый трактор.
– Он едет! – воскликнула она.
Выходить из трактора Жорик не решился, видимо, боялся
сразу напугать свою невесту. Вика попросила его заглушить
мотор трактора. В тишине Вика подошла к Жорику и сказа-
ла:
– Знакомься, ее зовут Люда, а его зовут Жорик, – повер-
нулась она к подруге. – Ну, а теперь мне пора идти, бывайте
здоровы и не забудьте позвать на свадьбу.
Вика удалилась, а трактор переместился к Людкиному дому
и остановился там. Часа через четыре к Вике в дом вихрем
влетела Людка. Глаза ее сияли, рот не закрывался, обнажая не-
красивые зубы.
– Вика, смотри.
Она протянула руку в сторону подруги. На ней красовались
женские часики и золотой перстенек.
393
– Это Жорик мне подарил как свадебный подарок, я выхожу
за него замуж, – захлебывалась от восторга Людка.
Вика не сдержалась и подковырнула:
– Ну, теперь, Люд, твоя постель потечет.
Людка застыла на месте и с ужасом в глазах спросила:
– Почему она потечет?
Вика расхохоталась, от смеха по щекам покатились слезы,
немного успокоившись, ответила:
– Растает твоя ледяная постель от Жориных объятий жар-
ких и тебе не будет в ней холодно, а только лишь сыро.
И вновь рассмеялась. Людка вздохнула с облегчением:
– Хватит шутить, знаешь, как плохо быть одной. Сколько
уже лет я живу одна, наконец-то, и у меня будет нормальная
семья. Я окружу своего мужа любовью, теплом и заботой.
Вика немного забеспокоилась и дала неплохой совет:
– Люд, если ты захочешь этого, то он это и получит, тут
нельзя только переусердствовать. Иные люди быстро при-
выкают к хорошему и становятся гораздо хуже, чем были
раньше. Любить и уважать любого человека обязательно
надо. Но нельзя давать ему такой возможности от большой
самоуверенности садиться себе на шею. Иначе ты очень ра-
зочаруешься в этом человеке. Маслом не испортить кашу, а
человек – не каша. Запомни хорошо мои слова, они могут
тебе пригодиться. Говорю тебе это потому, что имею гораздо
больший опыт в семейной жизни, чем имела ты, и это вовсе
не пустые слова.
Людка стояла и рассматривала свою руку, слов Вики она
будто бы не слышала. Вика тяжело вздохнула и не стала да-
вить на подругу. Наконец, Людка решила удалиться. Ей было
необходимо пробежаться по поселку и показать всем, что ее
одарили подарками, заодно рассказать, что она очень скоро
выйдет замуж. Людке хотелось, чтобы ей все завидовали, а
мужчины жалели, что пренебрегли ею в свое время. Вскоро-
сти Людка вышла замуж за Жорика, но Вика не была пригла-
шена на их торжество. Она не держала на Людку обиду из-за
этого, а была рада, что два одиночества обрели друг друга.
Наконец-то жизнь преподнесла этим людям подарок. Обе под-
руги жили своей жизнью. Свободного времени для посеще-
394
ния у подруг не было. Примерно полгода Вика с Людкой не
виделись и встретились совсем случайно. Людка поделилась
тем, что Жорик стал относиться к ней плохо и пристрастился
к алкоголю. В данный момент она была беременна, а Жорика
выгнали с работы за пьянку. Теперь он целыми днями сидел
на лавочке около дома, как старый дед. Вика ужаснулась, что
Жорик так сильно изменился. Она сумела объяснить Людке,
от чего произошла такая перемена. Все произошло точно так,
как говорила Вика, когда подруга любовалась подарком Жори-
ка. И в этот раз Вика сказала:
– Людка, твой Жорик на работу больше не выйдет никогда.
Тебе самой придется растить и воспитывать ребенка. Поэтому
лучше сделать аборт, работать ты тоже не сможешь из-за ре-
бенка.
Людка улыбнулась и ответила:
– Моя свекровка сказала, что даст мне тысячу рублей, если
я рожу ребенка, и купит для него каталажку. Поэтому я буду
рожать.
Вике не хотелось верить в то, что сказала Людка, и подума-
ла: «Неужели она такая тупая?» Вслух произнесла:
– Ты не получишь ни денег, ни какой-то каталажки. А вообще-
то каталажку тебе могут обеспечить, ведь каталажка – это
тюрьма.
Людка выпучила глаза и воскликнула:
– Какая тюрьма? Каталажка – это детская коляска для ре-
бенка.
Вика горько усмехнулась.
– Да у тебя уже имеется каталажка.
Людка поставила глаза, как баран на новые ворота, и спро-
сила:
– Где, где ты увидела у меня каталажку?
Вика протянула к ней обе руки и коснулась ими рук Людки.
– Так вот они, даже две каталажки, и их не купишь за день-
ги, они бесценны.
Людка не соглашалась с подругой.
– Нет, раз свекровь мне об этом сказала, значит, она выпол-
нит свое обещание.
395
Спорить с Людкой было бесполезно и раньше, еще в дет-
стве, точно так же, как и доказывать свою правоту. Она име-
ла ослиное упрямство и всегда от этого страдала физически
и духовно, но в ее мозг не проникало такое сознание. Если
Людка считала, что это хорошо, значит, так и должно быть, ее
желание должно исполняться. Правда, желания никогда не ис-
полнялись, и вот тогда это выливалось в огромную трагедию,
которую переживать должны были все вместе с ней, а, может
быть, даже несколько стран, все зависело от значимости по
ценности желания. В такой момент в Людке клокотало зло и
поливались грязью все, кто был виноват. Если она считала, что
ей плохо, то, значит, должно быть плохо и тем людям, кто ее
окружал. Поэтому Вика старалась избегать контакта с Людкой.
И вот в сегодняшнюю встречу с подругой Вика не спрашивала
об обещании свекрови. Она была уверена на все сто процен-
тов, что Людку вновь обманули. Хотя Людке было в жизни
намного легче, чем приходилось Вике. У Людки были дед с
бабкой, которые ее поили, кормили, за жилье денег не спра-
шивали. Помогали и в пригляде за детьми. Людка смело могла
сходить хотя бы в магазин без ребенка. Летом-то хорошо, а
в другие времена года бывает очень сложно. То дожди льют,
то сильный ветер, то снег, а иногда и метели. Отделавшись
от подруги, Вика едва успела покормить сына, как появилась
Людка.
– Ты еще не уехала? Я немного побуду у тебя, а то мы с то-
бой толком так ни о чем и не поговорили.
От ее слов Вика чуть ли не взвыла, но не дала Людке воз-
можности самой начать разговор. Поэтому направила его в
определенное русло и спросила:
– Ну и как, исполнила твоя свекровь свое обещание?
В этот момент Вика одевала сына. Как только он оделся,
то сразу отправился на улицу. Вика начала одеваться сама, ей
было необходимо отделаться, как можно скорее, от назойливой
подруги детства. Иначе она начнет нести ахинею про людей,
о которых Вика никогда не ведала. Людка сделала лицо-маску
недовольства.
– Моя свекровка много чего обещала мне, только и сдела-
ла из всего обещанного, что прописала к себе. Теперь мы с
396
Жориком можем получить квартиру на свою семью отдель-
но от его родителей, – произнесла уже радостным голосом
Людка.
Вика направляла разговор и не давала возможности Людке
увести его в дебри.
– Это хорошо, что у тебя теперь будет свой угол, а мебель
со временем приобретется. Ну все, Люд, мне пора, пойду по-
прощаюсь с отцом. Вполне возможно, что сегодня я сюда не
вернусь. Если задержусь здесь, то переночую у Димки.
Людка не успела ничего сказать, так как Вика выпорхнула
из комнаты. Попрощавшись с отцом, Вика вышла на улицу.
Людка шла следом. Все ее попытки поговорить еще хоть не-
много не удались. Вовчик тянул мать за руку и говорил:
– Мамуль, пошли скорее, а то опоздаем на автобус. Тогда
придется стоять в ожидании следующего.
Вика была полностью согласна с сыном, поэтому перебила
начатый Людкой разговор:
– Ладно, Люд, нам действительно пора идти, пока.
Вика стала быстро удаляться от своего дома. Вовчик сказал:
– Мамуль, а мы опять будем искать квартиру?
– Да, сыночка, будем опять топтать ноги и обивать чужие
пороги, потому что к сентябрю мы должны подыскать себе
жилье. Первого сентября ты пойдешь в школу и учиться бу-
дешь не в деревне, где и школы-то нет, а здесь – в городе.
Я не хочу отпускать тебя идти одного так далеко. Ведь во
время подготовки к школе вас не возили, все дети ходили
пешком одни, без взрослых, а это очень опасно. Все родите-
ли работали, когда вы ходили, и я тоже. Именно из-за этого
я и не разрешила ходить тебе так далеко на эту подготовку.
И правильно сделала, один мальчик провалился под лед, хо-
рошо, его успели вытянуть другие дети, и он потом сильно
заболел. Детей отпускать одних очень опасно. Пока я нахо-
дилась на работе в столовой, я сильно переживала за тебя. В
деревне нет детских садов, дети гуляют по улице одни, и это
тоже очень опасно. Взять хотя бы случай, когда твои сапожки
увязли в грязи.
Вовчик сказал:
397
– А мальчишки смеялись надо мной, когда я застрял в гря-
зи, и все разбежались по домам. Только я один не смог вылез-
ти оттуда. Сами они туда не полезли, а послали меня. Я же не
знал, что застряну. Когда все разбежались, я заплакал очень
громко. Тетя меня услышала и вытащила из сапожек.
Вика ответила:
– Ничего, сынуль, все это уже прошло и скоро мы оттуда
уедем.
А у самой замерло сердце. Она увидела ту картину, о кото-
рой рассказал Вовчик. Хорошо хоть все это увидела Моряч-
ка и принесла ее сына на спине. Вика знала, что жестокость
детей происходила от непонимания опасности. Некому было
им объяснять, потому что все дети были предоставлены сами
себе.
В этот день поиски жилья тоже не дали положительного ре-
зультата. Вика с сыном направилась к дому Димки с Зайкой.
Оставалось пройти совсем немного, как их окликнул голос:
– Тетя Вика, Вовчик, здравствуйте!
Вика обернулась и увидела девочку, в которой узнала дочь
Гульки Наташу.
– Здравствуй, Наташенька, – ответила Вика, – как тебе жи-
вется в школе-интернате, и к кому сюда приехала?
Наташа улыбнулась и ответила:
– В школе-интернате хорошо, но очень хочется домой. Я
нахожусь сейчас у мамы во время летних каникул. Знаете, тетя
Вика, сейчас моя мама стала хорошей, она больше не пьет вод-
ку. А еще у нас в доме живет собака, зовут Чара, хотите на нее
посмотреть? Зайдите к нам. Она такая добрая, и дядя Миша
кормит ее мясом и варит ей кашу с приправами. Мы хорошо
живем, и у нас все есть.
Идти к Гульке не хотелось, и Вика ответила:
– Наташа, я зайду к вам как-нибудь потом и посмотрю на
собаку. Просто мы с Вовчиком спешим, сейчас навестим дядю
Диму и уедем туда, где мы сейчас живем, в деревню.
Наташе очень хотелось, чтобы тетя Вика увидела, как они
сейчас хорошо живут. От ответа тети Вики личико Наташи по-
грустнело, и Вика это заметила.
398
– Наташа, не огорчайся, я обязательно к вам зайду, но толь-
ко в следующий раз, нам действительно некогда. Ты уж не
обижайся на меня, пожалуйста, и извини меня, хорошо?
Наташа улыбнулась.
– Но в следующий приезд зайдите к нам. Смотрите, не об-
маните меня, – сказала она.
Вика с Вовчиком прошли совсем немного. Наташа уже
скрылась в доме. Навстречу шла Юлька. Вика заметила ее
издалека. Даже имея такое плохое зрение, какое было у Вики,
нетрудно было догадаться, что с костылями под мышками мог-
ла быть только Юлька. Когда они остановились друг против
друга, то Вика заметила, что Юлька беременна. Лицо Юльки
светилось счастьем.
– Вика, привет, как же я давно тебя не видела!
Вика ответно радостно воскликнула:
– Юлечка, как же я рада тебя видеть, и не виделись мы дей-
ствительно очень давно. Я вижу, что ты ждешь пополнения,
кто же будущий отец ребенка? И что сказал врач по поводу
родов?
Юлькино личико по-прежнему сияло. Она была и так кра-
сивой, но тут еще прибавлялся и внутренний свет, что делало
лицо Юльки неотразимо красивым, даже несмотря на бере-
менность. Совсем немного ее личико погрустнело, почти не-
заметно. Видимо, это была глубоко спрятанная печаль и боль,
которую сглаживал еще не родившийся ребенок.
– Ты была права, мой любимый вернулся ко мне, и мы
встречались с ним ежедневно. Я ни от кого не получала
столько внимания, как от него. И все-таки случилось «но».
Когда он узнал, что я беременна, то вскорости женился, но
не на мне, а на другой. Он от меня скрывается, хоть я его и
не ищу. Ты знаешь, как я рада, что у меня будет собствен-
ный маленький ребенок! Моя душа поет от этой мысли, и
я разговариваю со своим ребенком. Мне кажется, что он
меня слышит и все понимает. Вика, мне скоро рожать, я
тебя очень прошу навести меня в больнице, не забывай обо
мне.
От слов Юльки Вика чуть не заплакала.
– Юлька, я обязательно навещу тебя в роддоме.
399
На этом они и расстались. До назначенного срока по родам
у Юльки было в запасе еще полтора месяца. Вика подсчита-
ла, когда приедет к ней для того, чтобы навестить в роддо-
ме. В данное время они с сыном направлялись к дому Димки.
Наконец-то, они добрались до него. У Вики гудели ноги от
усталости, и было плохо из-за жары. Сильно хотелось пить,
а лучшим утолителем жажды для нее был только чай. Зайка
приготовила этот напиток и заметила:
– Вика, а у цыган и татар есть общее пристрастие, они оди-
наково отдают предпочтение чаю.
С этим Вика была полностью согласна. Как всегда, Зоська,
мать Зайки, удалилась к сыну. Он жил рядом с ними дверь в
дверь, и разъединял их квартиры один общий коридор. Вика
догадывалась, что Зоська игнорирует родню мужа своей до-
чери, но совсем не обижалась на старую женщину. Надолго
обычно Вика у брата не задерживалась. Ночевала у брата она
всего один раз и решила больше этого не повторять. Спать се-
годня пойдем в дом отца, а уж оттуда они вместе с сыном уедут
в деревню. В дом отца Вика возвратилась затемно и поэтому
была спокойна, что Людка не заметит ее возвращения. Значит,
не прилипнет к ней со своими пустыми разговорами. Все так
и вышло. Совсем рано поутру Вика с сыном уехали в дерев-
ню, так и не встретив на пути назойливую Людку. Игорь был
рад возвращению Вики и Вовчика, потому что был в их при-
сутствии окружен заботой и вниманием. К тому же ему всегда
было хорошо возвращаться туда, где его ждали, где наведен
порядок и приготовлена еда. А также имеется чистое белье, да
и женщина под боком всегда имеется. Семейная жизнь Иго-
рю нравилась все больше и больше. Поэтому он всегда ску-
чал, если Вика с сыном отправлялись на поиски жилья. Игоря
огорчало известие, что жилье так и не было найдено, это озна-
чало, что скоро он опять останется в доме один. Вика все это
прекрасно замечала и решила пока больше не уезжать из дома
до тех пор, пока не надо будет навестить Юльку в роддоме.
На следующий день после возвращения в деревню она купила
цыплят в количестве ста штук. В этот день приезжала маши-
на в деревню из инкубатора и продавали цыплят на мясо. Но-
вое занятие отвлекало Вику, а цыплята хорошо росли и самое
400
главное – не дохли. Она приучила цыплят выходить на улицу
самостоятельно и точно так же возвращаться домой обратно.
Вроде бы покупали цыплят на мясо, продавцы предупреждали
покупателей, что продают одних петушков. Но у Вики среди
петушков оказалось сорок пять курочек. Они ходили по воле и
быстро росли, что очень радовало хозяйку. Благо зерна в кол-
хозе было достаточно, поэтому Вика могла приобрести любое
зерно. Спустя полтора месяца Вика собралась в дорогу. Ко-
нечно, Игорь был огорчен, но он тоже понимал, что необхо-
димо обзавестись съемным жильем и как можно скорее. Ему
тоже надоело жить в глухой деревне, где нет ни медпункта,
ни кинотеатра и даже нормальных дорог, чтобы приезжала
машина с необходимыми продуктами. Красиво и хорошо в
этой деревне было только летом. А остальные девять месяцев
нельзя было назвать нормальной жизнью. Весной и осенью –
грязи по колено, зимой – снегу по пояс, вот и вся романтика
сельской глубинки. Работать людям тоже приходилось не по
восемь нормированных часов, а по двенадцать-шестнадцать.
К тому же без выходных и праздников. В колхозах и совхозах
праздников не бывает – лишь одни будни. Именно поэтому
молодежь оттуда старалась рассыпаться по городам. Сильная
и крепкая молодежь начинала спиваться. Виноватыми в этом
были те, кто сумел провести грань между сельской и городской
молодежью. Итог выходил плачевным – городская молодежь
изнывала от безделья и тоже спивалась. Разница была также и
в зарплате, одни работали в три раза меньше, получали в три
раза больше за свою работу, чем те, кто действительно работал
на износ. По этой причине Вика не хотела жить в такой глуши,
где ее ребенок мог вырасти либо пьяницей, либо рабочей ско-
тиной. Но и города она тоже не любила из-за большой скучен-
ности людей, и не по душе ей были высотные дома, которы-
ми почему-то гордились городские жители. Такое жилище у
Вики вызывало неприятие, и ассоциировалась такая квартира
с обычной коробкой, которую поставили на пороховую бочку.
А вот сверху находилась водонапорная башня, которая могла
смыть эту коробку водой. Если беда минует, то вполне воз-
можно, что кто-то подожжет пороховую бочку, и этой коробке
придется сгореть и вполне возможно вместе с жителями, насе-
401
лявшими ее. Нет, Вика не понимала гордости городских жите-
лей и искренне их жалела, потому что они были лишены всех
радостей родной природы. Перед поездкой Вовчик проснулся
рано, его мать уже не спала.
– Мамуль, мы сегодня уезжаем? – спросил Вовчик.
Получив утвердительный ответ, он захлопал в ладошки и
закричал:
– Ура!
Они оделись и отправились в путь, где три километра до-
роги предстояло преодолеть пешком, но это не пугало обоих.
Как только Вика доехала до города, то сразу же направилась
на поиски жилья. Бесполезная ходьба угнетала, но она все шла
вперед. Отдыхали они в детских скверах на качелях, там же
подкреплялись едой, а воду пили из газированных автоматов,
которые стояли повсюду. Ребенок пил сладкую воду, а Вика
не могла пить такую. Если уж ей хотелось пить, то вода долж-
на была быть без сиропа. Ближе к вечеру они направились в
дом отца, силы оставили и мать, и сына. В бесполезной ходьбе
прошли еще два дня. На четвертый день Вика с сыном стояли
на остановке в ожидании автобуса.
– Мамуль, а ты помнишь, где-то здесь живет бабушка, ко-
торая сидела со мной, когда я был совсем маленький, давай
сходим к ней в гости?
У Вики мелькнула мысль, а может быть, здесь надо поис-
кать себе жилье, город совсем рядом, и школа тоже имеется, да
не одна. Поэтому вслух сказала:
– Ладно, пошли в гости к тете Нюре, может быть, она
подскажет, у кого здесь имеется свободное жилье.
До знакомого дома они дошли за две минуты. Бабка Нюра
была во дворе и, увидев их, всплеснула руками.
– Ой, какие гости зашли ко мне! Вовчик, какой же большой
ты вырос. Ты меня помнишь?
Вика рассмеялась и ответила:
– Как раз он-то и позвал меня в гости к своей бабушке. Он
вас хорошо помнит.
Бабка обняла и крепко прижала к себе Вовчика.
– Надо же, он меня вспомнил! – удивленно-радостно произ-
несла она. – Ну, давайте, заходите в дом.
402
Вика ответила:
– Нет, теть Нюр, в дом мы не зайдем, нам засиживаться по
гостям некогда, потому что я ищу себе квартиру или домик.
Там мы будем жить втроем: Вовчик, мой муж и я. Мы уже дав-
но ищем жилье, но пока все безрезультатно.
Бабка Нюра ответила:
– Если хотите, то живите зиму в моем домике. Я в сентя-
бре уезжаю жить к своей старшей дочери и возвращусь до-
мой только в мае месяце. Если хотите, то живите пока здесь и
подыскивайте себе жилье к маю месяцу.
Вика обрадовалась так, что обняла бабку.
– Спасибо вам, теть Нюр, значит, мои мучения закончились
наконец-то. Я так устала искать жилье, что у меня слов даже
нет. И болтаюсь с ребенком здесь, а мой муж живет в это вре-
мя один в деревне. Теть Нюр, только не уезжайте из дома до
тех пор, пока мы не перевезем к вам свои вещи, мы обязатель-
но снимем ваш домик и не передумаем.
Бабка Нюра дала слово, что дождется и никуда не уедет. С
этой радостной вестью Вика направилась к брату. Они шли
пешком короткой дорогой. Дойдя до дома Гульки, Вика ре-
шила выполнить свое обещание, данное Наташе. В коридоре,
куда вошли Вика с Вовчиком, стоял запах псины, но собаки не
было видно. На стук в дверь вышли Гулька, Минька и Наташа,
а вокруг них прыгала овчарка. Вика рассматривала Гульку с
интересом. Лицо Гульки посвежело и пополнело, теперь она
не была похожа на ведьмаку и имела вполне нормальный
внешний вид. Тело ее стало грузным. Там, где не было ничего
раньше, появился жир и образовал собою хоть что-то принад-
лежащее женщине. Гулька гордо молчала и улыбалась. Вика,
наконец, произнесла:
– Гулька, теперь ты стала похожа на нормального человека,
а не на ведьмаку, вернее, на бабу-ягу.
Это высказывание о ведьмаке не очень понравилось Гульке.
Поэтому она фыркнула и произнесла:
– Ну не тебе же одной иметь все женские прелести, у меня
они тоже имеются.
Вика не стала заострять на этом внимания и спросила:
– Как живете?
403
Гулька открыла дверь.
– Смотри, у нас все имеется. В комнате Гульки была чисто-
та, несмотря на то, что с ними находилась собака, от которой
пахло псиной. Запах псины гнал Вику на улицу.
– Ну, ладно, мы пошли.
Минька приглашал Вику на чай, но она отказалась и быстро
вышла на свежий воздух. Минька пошел следом за Викой. За
ним вышла из дома и Гулька.
– А ты знаешь, сегодня увезли в роддом Юльку. Я еще не
знаю, кого она родила, а может, еще и не родила, – сказала она.
Вика ответила:
– Значит, завтра я навещу ее в роддоме. Она просила об
этом. Ну ладно, нам пора. Еще надо зайти к Димке, а то я к
ним еще не заходила, как приехала сюда.
Она продолжила путь по направлению дома брата. Димка
рассказал, что ездил в Москву, и там сказали, что их поселок
давно не числится ни на одной карте, так как его списали.
А все жители этого поселка расселены по благоустроенным
квартирам. Димке пришлось показать свой паспорт с указа-
нием адреса прописки. За это время он посещал столицу три
раза. Нужно было привозить разные документы и справки, и
теперь его поставили на очередь вместе со всей семьей. Зайка
с гордостью говорила о Димке:
– А моя Зоська все не верила, что Димка чего-то добьется.
Теперь она говорит уже по-другому: еще неизвестно, когда
мы получим эту квартиру. Может быть, мне и не придется по-
жить в новой квартире. Как же мне надоела бабка с вечным
нытьем.
Вика удивленно воскликнула:
– Ты что, Зайка, это же твоя мать, а не бабка. Вот для твоего
сына она бабка, но не тебе.
Зайка отмахнулась от слов Вики, как от назойливой мухи.
– Да уймись ты, Вика, ее все зовут бабкой, только я зову ее
Зоськой.
Больше Вика возражать не стала. В конце-концов они одна
семья и сами разберутся между собой. Димка с Зайкой угово-
рили Вику остаться у них ночевать, и она от этого предложения
не отказалась. На это у нее была причина, необходимо было
404
навестить в больнице Юльку. Завтра базарный день, и в этот
день можно будет купить для Юльки необходимые фрукты и
что-нибудь из сладкого. Утром Вика не залеживалась. Быстро
оделась, собрала Вовчика и отправилась на рынок. Они шли
по рынку и весело смеялись над торговками, которые разве-
сили товар таким образом, что это приводило к комизму. Над
головой женщины висели мужские трусы, а по бокам от этой
торговки стояли другие продавцы. С одной стороны торговали
колбасой, с другой – часами. Вовчик посмотрел на торговок и
громко произнес:
– Граждане товарищи, купите часы, трусы и колбасы.
Навстречу Вике шла мать Юльки. Она остановилась перед
Викой с сыном, которые ее не замечали и весело смеялись.
Мать Юльки ухватилась за руку Вики и произнесла:
– Юлька умерла.
На лице Вики застыла глупая улыбка, как будто ее к ней
прилепили. До разума еще не дошел смысл сказанных слов, и
Вика спросила:
– Какая Юлька умерла? Наша Юлька жива, и мы сейчас
пойдем к ней в больницу.
Мать Юльки поняла состояние Вики и ответила с над-
рывом:
– Вика, моя Юлька умерла.
В этот момент Вика почувствовала, что ее нутро ухнуло
куда-то вниз, и спросила с болью в голосе:
– Когда она умерла? Ее ребенок жив?
Мать Юльки ответила:
– Вчера вечером ее кесарили. Она не проснулась после нар-
коза. Ее девочка жива и здорова, а Юльки моей больше нет, –
по щекам женщины скатывались горькие слезы утраты.
Затем она спросила:
– Ты придешь проститься с Юлькой? Мы будем хоронить
ее послезавтра.
Вика только и сумела выдавить из себя:
– Обязательно.
Она собиралась уехать домой уже сегодня, после того, как
навестит Юльку в больнице. Теперь же поездка откладывалась
на послезавтрашний день. До сих пор Вике не верилось, что
405
Юльки больше нет. От такого осознания становилась тяжело
на душе. В этот момент она почувствовала, что Юлькиной ма-
тери еще тяжелее, чем ей. Она взглянула на своего сынишку и
подумала: «Господи, спаси и сохрани моего сыночка и огради
меня от такой боли. Если с моим сыном что-нибудь случится,
то мое сердце не вынесет горя, я уйду следом за ним в ту же
минуту». Назад с рынка Вика возвращалась в таком состоя-
нии, будто бы из нее вытянули всю жизненную силу. Димка
с Зайкой не думали, что Вика возвратится к ним. Взглянув на
сестру, Димка спросил:
– Вика, что с тобой случилось? У тебя такой вид, будто бы
на тебе возили мешки с цементом.
Вика опустилась на лавочку, и облегчающие слезы покати-
лись по щекам. Димка с Зайкой с тревогой смотрели на нее.
Наконец, Вика выдохнула из себя:
– Юлька умерла, вернее, не проснулась после наркоза.
Зайка заохала:
– Юлька-то мне ровесница, ей всего двадцать семь лет.
Надо же, не проснулась после наркоза. Чему быть, того не ми-
новать, не помогло даже то, что ее мать работает хирургиче-
ской медсестрой в больнице. Она знала, что ей нельзя рожать,
и все-таки рискнула. Ребенка родила, а сама умерла.
Вика ничего не слышала и видела перед собой красивое
лицо Юльки. «Бедная моя Юлька, – думала она, – как же тебе
не повезло еще в юности, но и пожить тебе не довелось. Даже
увидеть свою долгожданную дочку не смогла и порадоваться
ее появлению на свет. Юлечка, Юлечка, дорогая моя Юлеч-
ка…». Слезы с новой силой хлынули по щекам Вики. Из этого
состояния ее вывел крик Вовчика. Вика кинулась к ребенку, по
его руке текла кровь. Малыш плакал.
– Сыночек, сынуля, что случилось, где ты поранился? –
спросила мать.
Сквозь слезы малыш произнес:
– Меня укусила собака.
На крик ребенка из дома выскочила соседка Зайки и сказала:
– Я в окно видела, как твой малыш просунул руку через за-
бор и протянул к собаке, вот она его и укусила.
Малыш сквозь слезы ответил:
406
– Я хотел ее погладить.
Соседка Зайки кинулась на собаку.
– Ах, ты тварь такая, зачем накинулась на ребенка? – и ста-
ла дергать ее за ошейник.
Собака упиралась, почуяв свою вину и недовольство хозяй-
ки. Она легла на землю и стала лизать ноги той, которая в этот
момент ее тормошила и тянула за ошейник.
– Перестаньте же дергать собаку. Она ни в чем не виновата
и охраняла хозяйское добро. Лучше срежьте с ее холки клок
шерсти.
Соседка Зайки в запале говорила:
– Я ее убью.
Через какое-то мгновение она спросила:
– А зачем надо срезать с нее клок шерсти?
Вика терпеливо отвечала:
– Этот клок шерсти надо будет сжечь, а пеплом посыпать
ранку от укуса. Тогда ручка ребенка быстро заживет. Многие
знахари лечат таким способом собачьи укусы. Также от этого
пепла не будет столбняка у того, кого укусила собака.
Женщина срезала с холки собаки шерсть и занесла к Вике.
Она эту шерсть сожгла и посыпала пеплом на место укуса, за-
бинтовав руку Вовчика. Зайка с интересом наблюдала за ма-
нипуляциями Вики и сказала, что та ни от кого не слышала о
таком способе лечения. Вика, вздохнув, ответила:
– Мы еще многого не знаем. Я тоже скептически отно-
силась к тому, каким образом можно вылечить пятки, на
которых образовались необычные болячки. В народе их на-
зывают куриные жопки. От этих болячек в пятках стоит зуд,
обувь носить совсем неудобно, к тому еще и больно. Ни-
какая мазь мне не помогала. Где я обрела эти болячки, не
знаю, но пятки у меня сильно болели. Помогла мне обычная
бабка, бывшая моя соседка. Она велела мне тыкать спичкой
в каждую болячку, то есть спичек должно быть равное ко-
личеству болячек. Затем все эти потыканные спички нужно
было связать красной нитью в пучок и выбросить через ле-
вое плечо. На всякий случай я сделала все так, как велела
мне бабка. Случилось так, что на какое-то время об этих
болячках я совсем забыла. А когда вспомнила, то мои пятки
407
оказались совсем чистыми, на них не было болячек и не
было боли.
Весь день Вика наблюдала за сыном, как он себя чувствует.
Обращаться к врачу в выходной день было невозможно, по-
тому что и у врача в этот день тоже был выходной. Вовчик
чувствовал себя прекрасно, у него не было температуры. Он
игрался во дворе со своим тезкой, сыном Зайки. В эту ночь
Вика попросилась переночевать у Димки с Зайкой сама, пото-
му что надо было проститься с Юлькой и возвращаться домой.
Она знала, что ее уже заждался Игорь. Спать все легли порань-
ше, на следующий день начиналась рабочая неделя. Едва они
улеглись, как услышали стук в дверь.
– Это, наверное, Зоська, – сказала вслух Зайка.
Димка поднялся и открыл дверь. В дверном проеме появил-
ся Игорь. Все смотрели на него с удивлением и не понимали,
как он мог сюда добраться сам. Вика вскрикнула:
– Игорь, как ты нас нашел?
На вопрос толкового ответа никто не получил, но услыша-
ли слова ночного гостя:
– Прошла уже целая неделя, а вас все не было, я подумал,
может, с вами что-то случилось. Поэтому попросил отрабо-
тать за меня нашего соседа справа, и вот я здесь.
От еды Игорь отказался, попросил только чаю и лег спать.
Он долго ходил и искал пропавшую женщину с ребенком. Вна-
чале отыскал дом ее отца, а уж от него узнал, где может нахо-
диться Вика. Когда все заснули, Игорь сказал:
– Я думал, что ты не вернешься назад и бросила меня одно-
го, даже вещи не захотела свои забрать.
Вика обняла его и сказала:
– Я уже завтра собиралась вернуться. Жилье для нас я на-
шла три дня назад и на следующий день хотела отправиться
домой. На пути к Димке встретила Гульку, и она сказала, что
Юльку увезли в роддом. Поэтому на следующий день отпра-
вилась на рынок за покупками для Юльки и по пути встретила
мать Юльки, которая сказала о смерти своей дочери. На рынке
я была недолго и вернулась к Димке, здесь живет моя Юлька,
вернее, жила. Завтра ее будут хоронить, я должна с ней про-
ститься. А потом мы все уедем домой и будем искать машину
408
для переезда. Жить будем недалеко от моего отца, да и Димка
тоже будет почти рядом с нами. Лучше скажи, кто будет кор-
мить наших цыплят эти два дня? Неужели они передохнут к
нашему приезду?
Игорь успокоил Вику:
– Да не переживай ты так, я насыпал им зерна целых два
ведра и воды налил вволю. Вход в сарай не закрывал, они же
сами выходят на улицу и заходят в сарай обратно. Значит, и
травы вволю наклюются. Никуда они не денутся и будут все
живы.
Наконец-то заснули и они. Димка с Зайкой отправились с
утра на работу. Мальчишки ушли гулять на улицу. Зоська воз-
вратилась в свою комнату. Она заварила свежий чай и вски-
пятила чайник на электрической плитке. Пригласила к столу
Вику с Игорем. Идти к Юльке было рано, поэтому Вика на-
ходилась у Зоськи. Затем вышла на улицу, чтобы не надоедать
чужой женщине. На улице было тепло, потому что шел по-
следний месяц лета.
– Ну все, время подошло, можно идти, – сказала Вика и
поднялась со своего места.
Игорь с Вовчиком пошли вместе с ней, но остались стоять
около дома Юльки. Вика подошла к знакомому дому и вошла
внутрь. В большой комнате стоял стол, на котором находился
гроб. В этом гробу лежала спящая красавица – Юлька. Вике
казалось, сейчас она окликнет Юльку, и та встанет. Верить
своим глазам совсем не хотелось. «Здравствуй, Юлечка, – ска-
зала про себя Вика. – Ты знаешь, мне будет тебя не хватать.
Как хорошо мы с тобой пели и дружили. Нам было вместе и
интересно, и весело. Юлечка, милая Юлечка…» – слезы по-
текли по щекам Вики. Еще немного и она разрыдается на-
взрыд. Ее разум давал четкие команды: «Быстро выходи, ина-
че надорвешь сердце, как же тогда быть с твоим сыном? Кому
он будет нужен, и кто будет воспитывать? Хватит и одного ре-
бенка, который сейчас остался без матери. Надо беречь себя,
чтобы оградить ото всего, что может погубить твоего ребен-
ка». В этот момент Вика быстро выхватила кошелек и поло-
жила в ноги Юльке, сумма там была не маленькой. Хоть таким
образом Вика хотела помочь Юлькиной матери. Со стороны
409
на Вику смотрели кумушки с удивлением, а Вика произнесла
мысленно: «Прости меня, Юлечка, если я тебя хоть когда-то и
чем-то обидела. Прощай, Юлечка, я буду тебя помнить, и пока
жива, ты тоже будешь жива в моей памяти». Поцеловав Юльку
в мраморный лоб, Вика вышла из помещения. Ожидавшим ее
Вовчику и Игорю она сказала:
– Поехали домой.
Первым делом Вика навела порядок в доме. Цыплята, к
ее радости, были живы и здоровы. На воле они заметно под-
росли. Вике это бросилось в глаза, ведь она отсутствовала
всего одну неделю, но цыплята радовали своим ростом. Пока
Игорь работал, Вика искала машину, но никто не соглашался
перевозить их вещи. Они не отказывались и говорили, что
все машины будут свободными после уборки урожая. Вика
поняла, что это был самый обычный местный заговор. Жите-
ли деревни были заинтересованы в том, чтобы они не уехали
раньше последнего дня сентября. Поэтому Вике пришлось с
этим смириться. Радовало, что к этому времени они уберут
урожай картофеля, а также подрастут цыплята и к осени им
дадут с каждого двора по мешку картошки и зерна. Также
Вика не забывала посещать главного бухгалтера с просьбой
отыскать трудовые книжки ее и Игоря. В середине сентября
собрали урожай картофеля и сдали две третьих от всего уро-
жая в сельпо. На этом было заработано немало денег, так как
урожай оказался обильным и качественным. Трудовые книж-
ки возвращены по-прежнему не были. Отдавать документы
по-хорошему никто не собирался. Вика вновь отправилась
в дорогу, было необходимо посетить работников прокурату-
ры. Прокурором была женщина, она внимательно выслушала
Вику и ответила:
– Просто-напросто вас хотят задержать в этом колхозе, но
это противозаконно. Сейчас я напишу послание в контору кол-
хоза. Эту бумагу отдайте в руки председателя в присутствии
главного бухгалтера. Если они не возвратят вам трудовые
книжки, то придется еще раз посетить мой кабинет.
Прокурорша отдала Вике послание и сказала:
– До свидания!
– До свидания и большое вам спасибо! – ответила Вика.
410
Письмо-послание не было запечатано. Вика прочла и оста-
лась довольной тем, о чем говорилось в нем. Ее радовало, что
прокурором были соблюдены все формальности. Под посла-
нием стояло число, месяц, год, подпись и круглая печать. «Ну,
теперь держитесь господа-колхозники, как бы вы ни хотели, а
отдать наши документы вам все-таки придется». Вика сумела
обернуться одним днем. К родным она не зашла, скоро посе-
лится жить рядом с ними, а не у черта на куличках. Игорь воз-
вратился с работы и не поверил своим глазам: Вика с сыном
находились дома. Он смотрел на Вику вопросительно, затем
озвучил свой взгляд:
– Ты сегодня не поехала?
Вика рассмеялась в ответ.
– Я уже приехала и съездила очень даже удачно. Вот пись-
мо от прокурора, прочти его. Думаю, что тебе понравится его
содержание.
Игорь прочел письмо-послание, и в его глазах засветилась
радость. Вслух он произнес:
– Здорово, вся эта честная компания и не подозревает, какой
получит щелчок по носу.
Утром Вика отправилась в контору и вручила письмо-
послание адресату в присутствии всей его челяди. Глядя на
лица этой веселой компании, Вика чуть не расхохоталась во
весь голос. Но все-таки сумела себя сдержать, опустив при
этом глаза. Ей не хотелось наживать себе еще большее зло, а
это случилось бы, если бы они увидели в ее глазах блеск ра-
дости и победы над ними. Главный бухгалтер нехотя открыла
сейф и выудила оттуда документы на нее и Игоря. Только за-
дала вопрос:
– А Игорь доработает до конца месяца?
Вика ответила:
– Конечно, этот месяц совсем скоро закончится.
Попрощавшись со всеми, Вика удалилась из конторы и
вышла на улицу. Домой она возвращалась бодрой походкой.
Теперь ей здесь все нравилось, потому что совсем скоро они
покинут деревню и уедут навсегда туда, где всегда хорошо и
красиво, туда, где живут ее родные и близкие люди, а также
с детства знакомые друзья и подруги, с которыми она вместе
411
росла и взрослела. Когда Игорь пришел домой на обеденный
перерыв, Вика показала ему то, что обрела с огромным тру-
дом.
– Все-таки ты добилась своего, молодец, Вика! – восклик-
нул Игорь.
Он пообедал и лег спать. Наконец-то подошел последний
день работы Игоря. На следующий день он обходил все дворы
и собирал деньги за свою работу. Картошку и зерно отдавали
не во всех дворах. Людям было жаль отдавать, им казалось,
что и так хорошо оплатили работу пастуха. Игорю было обид-
но, люди не выполняли своих обещаний-договоров. Но Вика
не расстраивалась по этому поводу и говорила:
– Не горюй, Игорек, Бог с ними, не отдали и не надо огор-
чаться. Надо помнить всегда, что скупой платит дважды. Они
сэкономили на тебе, но их ждет впереди большая потеря. То,
что к тебе не пришло, возвратится с большей прибылью не к
ним, а к тебе.
Слова Вики ободрили его, и вдвоем они стали укладывать
вещи. В магазине купили коробки из-под яиц и погрузили в
них кур-цыплят. Машину помогали загрузить люди, которые
дружили с Викой и Игорем. В тот же день они и уехали из де-
ревни. В машине Вика переживала, не уехала ли тетка Нюра.
Будет совсем плохо, если ее не окажется дома. Тогда придется
разгружать вещи у отца. Видеть ежедневно недовольное лицо
Раиски Вике не хотелось. Машина подъехала к дому, и Вика
вышла из нее, в этот момент навстречу из дома вышла тетка
Нюра.
– Наконец-то ты приехала, я уже думала, что не приедешь, –
произнесла она. – Давайте разгружайтесь, а я буду собираться
на автобус, сегодня же и уеду.
Вначале все вещи были сброшены на землю для того, что-
бы разгрузить машину, которая должна была возвратиться
обратно засветло. В первую очередь занесли в сарай цыплят.
Они устали сидеть в коробках, где им было тесно и душно,
хотя в коробках и были отверстия. По сараю цыплята рас-
сыпались огромной белой массой. Увидев такое количество
цыплят, которые выросли величиной с курицу, тетка Нюра
пришла в изумление.
412
– Вика, что же ты будешь делать с таким количеством кур?
Ведь их надо будет чем-то кормить.
В ответ услышала:
– Да половина из них петушки, за зиму мы их съедим и
даже, может быть, курочек тоже. Пока у нас имеется зерно и
его много, почти сорок мешков.
Бабка смотрела на остальные мешки, и Вика поняла ее не-
мой вопрос:
– А в этих шестидесяти мешках – картошка. В остальных –
комбикорм. Мы хотим купить поросят, они подрастут от кар-
тошки и комбикорма. Таким образом, у нас появятся деньги,
которые никогда не бывают лишними.
Тетка Нюра уехала, а Вика с Игорем все заносили в дом
свое добро, которое честно нажили в колхозе. Управились они
затемно. Вика протопила печь, выкупала сына. Приготовила
поздний ужин и накормила семью. В доме все уже уснули, а
Вика не спала. Ей совсем не нравилась кухня, она была тем-
но окрашена и имела вид подвала. Около трубы на потолке
появилась когда-то течь и копоть проявилась огромным чер-
ным пятном. Стены имели темно-зеленый цвет, доходящий
до черного. На следующий день Вика купила белую краску
и закрасила на потолке черное пятно. Быстросохнущая кра-
ска в момент образовала на этом пятне белую пленку. Затем
она побелила потолок и печку. Стены тоже выкрасила в белый
цвет. От этого кухня приобрела уют и почти идеальную чи-
стоту. На столе красовалась нежно-зеленая клеенка в мелкий
цветочек. Диван Вика покрыла светло-зеленым покрывалом, а
на окна повесила занавески в тон клеенке, покрывала и новый
тюль. Вовчик в это время игрался на улице. В школу он не
попал, потому что надо было обойти медкомиссию, чего не
нужно было делать в колхозе. А отдавать ребенка в школу со
второй четверти не было никакого смысла. В садик оформить
тоже было нельзя, он перерос садовский возраст. Игорь ушел
устраиваться на работу, а Вика пока обустраивала дом. Надо
было разложить все вещи таким образом, чтобы их можно
было отыскать, когда они понадобятся. Заодно и жилище надо
привести в приличный вид. Когда Игорь возвратился в дом, то
подумал, вот что значит женщина в доме. «Вошли жить в под-
413
вальное помещение, а сейчас это вполне обитаемое и уютное
жилище, куда хочется возвратиться». Игорь присел за стол.
Вика подала еду и спросила:
– Ну, какие у тебя дела с работой?
Игорь тяжело вздохнул и ответил:
– Мест я прошел много, и рабочие там требуются, только
вот без прописки меня никто на работу не принимает. Так что
мои поиски были напрасными и впредь они будут такими же
из-за прописки.
Вика ответила:
– Ты давай ешь и отдохни, а вечером сходим к отцу и по-
просим, чтобы он прописал тебя в доме. Думаю, что он нам
не откажет. Правда, Раиска будет против, но это не важно.
Вечером Вика со всей семьей отправилась к отцу. Как и
предполагала она, Раиска от такого предложения в восторге не
была. Вика не злилась, а спокойно отвечала:
– Ты сама подумай, если бы я собиралась жить здесь,
то не искала бы себе квартиру, в которой мы сейчас жи-
вем, а сразу же привезла свою мебель сюда вместе со все-
ми остальными вещами. И про прописку никто не стал бы
заикаться, если бы без нее принимали на работу. Ты сама
прекрасно знаешь, что без прописки на работу не прини-
мают.
Аркадий покряхтел и ответил:
– Завтра пойдем вместе в сельсовет и пропишем Игоря в
доме.
Раиска зыркнула на Аркадия глазами и скрылась в своей
комнате. Вика поблагодарила отца и отправилась туда, где
снимала в данный момент жилье. Игорю она сказала:
– Завтра зайдешь к отцу и вместе с ним отправишься в сель-
совет на прописку. Ну, а я пойду тоже устраиваться на работу
в ЖКО дворником. Только так мы сможем получить жилье.
Пусть в бараке и за жилье придется мне работать на этом ме-
сте в течение десяти лет, но другого выхода у нас пока нет.
Игорь смотрел на Вику так, как будто она сказала что-то
несуразное, и спросил:
– Ты будешь работать дворником?
414
Вика в свою очередь смотрела на Игоря с недоумением и
ответила:
– Какая разница где и кем работать? Самое главное, что у
нас будет свой собственный угол с крышей над головой. Ни-
кто уже нас из него не выгонит. Ну, поживем мы здесь до мая
месяца, потом-то все равно нужно будет искать новое жилье.
Мне надоело скакать из одного места в другое, как кочевнице.
Такая жизнь не по мне. Если надо будет работать ассенизато-
ром, то и туда пойду работать, но свой угол я приобрету.
Игорь слушал Вику молча. Как только Вика замолчала,
Игорь сказал:
– Я не пойду завтра к твоему отцу.
Увидев в глазах Вики немой вопрос, он продолжил:
– У меня нет паспорта.
Недоумение застыло на лице Вики, затем спросила:
– Куда же подевался твой паспорт? Я же видела, что у тебя
имеются документы, правда, я не приглядывалась, какие
именно.
И услышала в ответ:
– У меня имеются документы, кроме паспорта, его украли,
когда я жил в общежитии. Получить новый я не смог потому,
что находился на работе, да и острой необходимости в нем не
было.
Вика немного подумала и ответила:
– Значит, завтра надо сходить в паспортный стол и написать
заявление о потере паспорта. Я схожу вместе с тобой, потому
что ты не знаешь, где он находится.
На следующий день они всей семьей отправились в па-
спортный стол. Оттуда их культурно отфутболили, сказав, что
он не их житель и у него нет листка убытия с прежнего места
жительства. Вика не отчаивалась и отправилась в прокурату-
ру. Она вновь появилась у прокурорши, которая ранее помогла
ей получить трудовые книжки: свою и Игоря. Едва Вика во-
шла к ней в кабинет, как прокурорша спросила:
– Неужели вам так и не отдали трудовые книжки?
Вика поздоровалась вначале и, улыбнувшись, сказала:
– С трудовыми книжками все нормально и большое спаси-
бо вам за это. Меня привело к вам совсем другое обстоятель-
415
ство. Вот с этим человеком мы живем вместе уже около года
в гражданском браке. Все у нас нормально, только вот у него
украли паспорт. Без паспорта его невозможно прописать в дом
моего отца. Работать он тоже не может без прописки, по во-
енному билету не принимают на работу. Из паспортного стола
нас отфутболили из-за листка убытия, которого у моего мужа
не оказалось. В колхозе он работал, как и я, без прописки. Мо-
жет быть, вы нам поможете и в этом случае?
Прокурорша помолчала немного и попросила у Игоря во-
енный билет, который был при нем. Она набрала номер теле-
фона города Запорожья, видимо, паспортного стола, передала
данные Игоря и спросила:
– Не числится ли данный гражданин в розыске и не имеется
ли за ним криминальных дел?
Вику и Игоря она отправила в коридор. Спустя полчаса
прокурорша вызвала Игоря к себе. Вика с сыном находились
на улице. Из кабинета прокурорши Игорь вышел на улицу с
довольной физиономией и, улыбаясь, сказал:
– Теперь можно идти в паспортный стол, она им уже по-
звонила:
Вика обратилась к Игорю:
– Подожди меня здесь.
Она вошла вновь в кабинет прокурорши и от души поблаго-
дарила добрую и отзывчивую к чужому горю женщину. Про-
курорша, улыбаясь, пожелала Вике всего хорошего. Из ее ка-
бинета Вика тоже вышла с довольной физиономией. Паспорт
Игорь получил через три дня. Вика отправилась в ЖКО, и
на пути встретилась Зинка. Вика поделилась тем, что будет
устраиваться на работу дворником из-за жилья. Зинка выслу-
шала ее и сказала:
– Иди к моей знакомой, она тебя возьмет работать к себе.
Вика поразилась, что Зинка видит себя в этой роли благо-
детельницей. Можно было подумать, что дворником устро-
иться возможно только по большому блату. От Зинкиной
спеси и самозначимости она чуть не расхохоталась ей в
лицо. Сдержаться от этого Вика сумела, потому что не хо-
тела обижать зазнавшуюся Зинку. Вику приняли на работу,
но предупредили, что начальница находится в отпуске и о
416
жилье вести речь пока не с кем. «Ладно, – подумала Вика, –
время пока терпит и мне есть где жить, подожду возвраще-
ния начальницы из отпуска». Игорь поехал с отцом Вики в
сельсовет, но его не прописали в доме, объяснили тем, что
он не является родственником. Именно по этой причине Иго-
рю с Викой пришлось официально оформить брак. По закону
прописать мужа к жене они были обязаны даже в том слу-
чае, если для этой цели не хватало нужных метров жилой
площади на лишнего человека. Оформив все документы и
прочие формальности, Игорь устроился на работу. Вика хо-
дила на работу вместе с сыном. Оставлять ребенка одного
в доме она не могла. Мало ли что могло с ним случиться в
отсутствии взрослых. Тем более, что ребенок был живчиком
и таким шустрым, что Вика еле за ним поспевала. Ему было
все интересно и нужно было всюду сунуть свой любопытный
курносый носик. Вика с Игорем купили пятерых поросят и
думали ими рассчитаться с долгом, который дала директриса
столовой с бухгалтершей. В данный момент у Вики не было
на руках нужной суммы для возвращения долга, и времени
оставалась совсем мало, всего шесть месяцев. За это время
надо было вырастить поросят, затем зарезать и продать мясо
на рынке. Вика с Игорем не бедствовали, мяса у них было
вволю, резали петушков. Курочки стали нести яйца, которых
хватало и для еды, и для продажи. Картошки тоже хватало,
даже поделилась ею с Димкой.
Работать Вика попала к знакомой Зинки. В ее обязанности
входило протопить печь в комнате коменданта, помыть полы,
протереть пыль и убрать листву и мусор вокруг здания, где на-
ходилась комендантша, до появления начальника на рабочем
месте. На работу Вика приходила в шесть часов утра. В пер-
вый же день работы ей пришлось ремонтировать печку, иначе
бы та не затопилась, потому что из печки вывалились кирпи-
чи, дверца тоже болталась на одной петле и грозилась выва-
лить весь жар прямо на пол. Вика вложила кирпичи, укрепи-
ла дверцу топки и замазала печку раствором. Затем затопила
ее. Комендантша вошла в натопленное и чистое помещение.
Огляделась и сказала:
– Печку надо было бы побелить.
417
Вика посмотрела на нее, как на ненормальную, и ответила:
– Вы же видели, в каком состоянии она была. Я ее отремон-
тировала, но белить пока нельзя, потому что раствор еще не
просох. Завтра придется замазывать трещины из-за того, что
она сохла не так, как положено. Только потом ее можно будет
побелить.
Ответом своей подчиненной комендантша была не доволь-
на, это Вика прочла по ее лицу. Не мешкая долго, она вышла
на улицу, вынесла мусор из урны и начала сметать опавшую
листву и нанесенный ветром мусор. Зимой придется разгре-
бать лопатой снег. В час дня Вика возвращалась с работы до-
мой, где тоже хватало дел. Скучать было некогда. До Нового
года Вика ждала возвращения начальницы из отпуска, а она
все не появлялась. Зимой было совсем плохо, если все время
шел снег. Вика выходила и чистила его часто. В один из таких
дней со снегопадом Вика чистила снег вокруг здания, а Во-
вчик игрался с машинкой на снежной горке. К нему подошел
молодой человек и спросил:
– Мальчик, а как зовут твою сестренку?
Вовчик сердито глянул на взрослого пацана и ответил:
– У меня нет сестренки, я у мамки один.
Пацан недоверчиво посмотрел на малыша и задал новый
вопрос:
– А это кто там убирает снег?
Вовчик сердито, но уже громким голосом ответил:
– Это моя мамка, а не сестренка, ты что, совсем глупый?
Пацан испуганно оглядывался, удаляясь от малыша. Вика
подбежала к сыну и спросила:
– Что он тебе сказал?
– Он дурак, мамуль, думал, что ты моя сестренка и спраши-
вал, как тебя зовут. Поэтому я громко так закричал, я знал, что ты
меня услышишь и придешь, – заметил довольный малыш.
От этих слов Вика весело рассмеялась. Она закончила чи-
стить снег и собралась уходить домой. Вика зашла к комен-
дантше и сказала, что уходит домой. Комендантша заметила
сердито:
– Ты рано уходишь домой. Лучше разнеси квитанции опла-
ты по адресам.
418
Вика заметила, что приходит на работу на два часа раньше
ее и работает без обеда. По адресам бегать в ее обязанности
не входит, потому что устроилась работать дворником, а не
курьером. В этот день Вика с комендантшей повздорила, но
разносить квитанции по адресам не пошла. Прошел еще один
месяц, и комендантша больше не обращалась к Вике с прось-
бами, так как у нее хватало работы. Наконец-то начальница
ЖКО появилась на рабочем месте. Вика сразу же отправилась
к ней на прием.
– Здравствуйте, – сказала она, войдя в кабинет. – Я устрои-
лась к вам на работу в качестве дворника и работаю здесь уже
три месяца. Мне нужно жилье, так как живу с ребенком и му-
жем на квартире.
Начальница посмотрела на Вику так, как смотрят на иско-
паемое, и ответила:
– У нас нет свободного жилья. Вы пока поработайте у нас,
а через три года мы выдадим жилье.
Вика от ее слов опешила, но буквально на секунду и от-
ветила:
– Я не прошу у вас благоустроенного жилья, для меня будет
достаточно и того, если это будет простой барак.
Начальница была недовольна поведением наглой дворни-
чихи и сказала:
– Я уже вам ответила, что жилье получите только через три
года, до свидания!
Она уселась за свой стол и стала перебирать бумаги. Вика
тоже была недовольна наглым поведением начальницы. Она
знала, что в Туле могла бы сразу в течение трех дней получить
квартиру со всеми удобствами, но не любила городов, ей не нра-
вились дома-скворечники, которые могли взорваться из-за непу-
тевых соседей или быть затоплены сверху. Там грохотало вокруг
замкнутого помещения со всех шести сторон, но и это было еще
не все. К этому замкнутому пространству надо было пробирать-
ся по загаженной кошками, собаками и людьми узкой и вонючей
лестнице. Для Вики это было равно жуткому кошмару. Ей нра-
вились частные домики. Барак хоть и не являлся таковым, но
жить в нем было гораздо безопаснее, чем в жутком скворечнике.
Зло на начальницу в Вике закипело, и она ответила:
419
– В таком случае сами берите метлу и лопату, а я увольня-
юсь, до свидания!
Теперь начальница находилась в ступоре и через полмину-
ты ответила:
– Пиши заявление.
Вика без церемоний написала заявление на увольнение.
Правда, две недели ее отрабатывать заставили. Вика поды-
скивала себе работу, но сына девать было некуда, пришлось
побыть из-за этого дома. Поросята росли хорошо и заметно
прибавляли в весе, им было уже по пять месяцев. Вика с Иго-
рем тому радовались. В один из дней на пути Вики повстре-
чалась давняя знакомая, которая посоветовала сходить в дру-
гое ЖКО и устроиться работать штукатуром или маляром. Ее
подруге выделили квартиру сразу же в одном из бараков. У
Вики была возможность съездить в то ЖКО, а Вовчика она
оставила с Игорем, который находился на больничном. Вика
отработала один день – это была пятница. Два дня следую-
щие – выходные, а в понедельник она решила попросить у
начальницы жилье. С самого утра Вика вошла в кабинет на-
чальника и попросила выделить ей квартиру в бараке, так
как живет на квартире в данный момент и скоро ее попросят
освободить жилье. Начальник посидел немного молча и от-
ветил:
– Квартиру вы сможете у нас получить, но не ранее двух
лет.
Вика погрустнела.
– Значит, мне придется от вас уволиться, потому что у меня
не будет свободного времени для поиска квартиры.
Начальник продолжил:
– Уйдешь от нас по статье за прогул.
Вика вспылила:
– На каком же основании вы уволите меня по статье?
Он нагло ответил:
– А ты не вышла на работу, вот твое заявление, иди с ним в
отдел кадров.
Вика взяла заявление и отправилась в отдел кадров. Как
только она вошла в кабинет, то первым делом сказала:
420
– Только попробуйте уволить меня по статье, я на вас подам
в суд, и вам того мало не покажется. Какой у меня прогул? В
пятницу я отработала. Два дня были выходными, а сегодня по-
недельник, и я нахожусь здесь с заявлением.
Начальник отдела кадров смотрела на Вику с недоумением.
Затем взяла подписанное начальником ЖКО заявление и проч-
ла. Вслух она сказала:
– Никто вас не собирается увольнять по статье, фактиче-
ского прогула у вас нет. Просто Виктор Иванович, наверное,
забыл, что суббота и воскресенье – выходные дни.
Вика не стала вслух упрекать начальника ЖКО, а про себя
подумала: «Этот сивый конь знает только свои выходные дни.
Ну почему с большинством из людей, когда становятся на-
чальниками, обязательно происходит превращение, они дела-
ются либо сволочами, либо похотливыми тварями?». Домой
Вика возвращалась в раздумьях: где же искать жилье? Игорь
встретил вопросом:
– А чего это ты не на работе? Ты что, тоже заболела?
Вика ответила:
– Слава Богу, я жива и здорова, только вот с квартирой ни-
чего не вышло. Я уволилась, мне нужно время, чтобы поды-
скать новую квартиру. А где ее искать, ума не приложу! Наше
время с этим жильем уже на исходе, скоро приедет бабка
Нюра.
Вместе с сыном Вика прошлась по тому поселку, где жили
Димка с Зайкой. Свободного жилья там не было. Поэтому она
решила искать жилье в другом месте. Где только Вика ни хо-
дила, свободного жилья не было нигде. Совсем уже отчаяв-
шись, она шла с ребенком и увидела в стороне от поселка три
стоящих домика совсем на отшибе. Около домиков никого не
было видно. Когда они дошли до первого, который был обне-
сен глухим и высоким забором, то услышали, что за ним кто-
то разговаривал. Вика постучала в ворота и крикнула:
– Выйдите, пожалуйста.
Вначале отворилось маленькое окошечко и в нем показа-
лись пронзительно-черные глаза, обнесенные вокруг мелкой
сеткой морщин. Эти глаза смотрели недобро и недружелюбно.
Вика подумала: «Эти глаза недоброго человека, взгляд у них
421
какой-то змеиный». В воротах отворилась калитка, и перед
Викой предстали две женщины. Одна была полной, светлой и
добродушной. А другая, которая выглядывала в окошко, была
смуглокожей, чуть полноватой. Светлая женщина одета не в
мрачные тона, и платок на голове был белым с маленькими
синенькими крапинками. Темная женщина была одета во все
черное, платок на голове был черно-синим в чуть заметную
белую крапинку. На вид им обеим было около семидесяти лет,
но они были крепкими. Пронзительные черные глаза были
устремлены на Вику. И она спросила:
– Вы не подскажете, сдает ли кто-нибудь домик?
Женщины переваривали услышанное, затем неприятная
бабка ответила:
– Я сдаю только комнату, но не домик полностью. Живу я
одна и вам не помешаю.
Вика спросила о цене. Когда цена была названа, Вика по-
просила показать комнату. Конечно, домик был не ахти какой,
да еще вместе с хозяйкой и немалой ценой. Но другого жилья
у Вики не было, к тому же и времени свободного для поиска
нового жилья у нее не оставалось. Поэтому спросила:
– Когда можно будет переезжать? И имеется ли у вас сарай,
нам он нужен для поросят.
Бабка заулыбалась и ответила:
– Переезжайте хоть сегодня и сарай у меня имеется.
Видно, ей понравилось, что ее квартиранты не лодыри и
умеют вести хозяйство, даже будучи на квартире. Вика с Во-
вчиком возвратились домой. Игорь находился дома. Он уже
отработал смену и ожидал их, сидя у телевизора.
– Ну, как успехи? Есть сдвиги или все по-прежнему? –
спросил Игорь.
Вика ответила:
– Кое-как нашли жилье в частном доме, но жить придется с
хозяйкой. Правда, бабка мне совсем не нравится, взгляд у нее
какой-то недобрый. Только вот выбирать все равно не из чего,
деваться нам больше некуда. Так что придется жить с челове-
ком, который вовсе не пришелся по душе. Кстати, у нее есть
сарай, где можно будет поселить наших поросят.
– И когда переезжать будем? – спросил Игорь.
422
– Да хоть сегодня, – ответила Вика. – Бабка нас уже ждет.
Но переезжать будем в выходной день, потому что нужна по-
мощь Димки. Об этом я с бабкой уже договорилась.
В пятницу вечером Вика с Игорем и сыном отправились к
Димке с Зайкой и договорились, что Димка придет к ним и по-
может перевезти вначале вещи, а потом – поросят. В субботний
день состоялся переезд на новое место жительства. Кур они
продали прежним соседям, которые охотно купили их вместе с
зерном. В тот же день Вика обустроила свое жилище и все раз-
ложила по местам. С Игорем она договорилась, что временно
посидит дома, потому что Вовчика девать было некуда, да и за
поросятами пока нужен уход. Бабка радовалась квартирантам,
так как имела большой участок земли вокруг дома. Обрабаты-
вать этот участок сама она не могла из-за возраста. По сосед-
ству с бабкой жила ее племянница с мужем. Но со своей теткой
она не дружила и не разговаривала. Вика знала о племяннице
от толстой тетки, которая встретилась им в первый день зна-
комства с бабкой-хозяйкой. Бабка ничего не говорила о своей
племяннице, а Вика у нее ни о чем не спрашивала. «Если захо-
чет что-то рассказать, – думала Вика, – значит, сама обо всем
расскажет». Но бабка молчала, как партизанка на допросе, и
делала вид, что совсем не знакома со своей племянницей. Со-
вершенно случайно Вика познакомилась с той, о ком молча-
ла так упорно бабка. О причине неприязненных отношений
с бабкой Вике рассказала сама ее племянница. Вначале они с
мужем жили у тетки, а потом она их выгнала, обвинив в кра-
же. Молодожены не отчаивались и перешли жить на квартиру
к толстой и добродушной бабкиной соседке, которая доводи-
лась дальней родственницей мужу бабкиной племянницы. За-
тем они стали сами строить собственный дом по соседству со
своей теткой. Стройматериалы нашли быстро. Рядом с ними
находилась шпалопропиточная база. Рабочие этой базы про-
пивали шпалы тем, кто в них остро нуждался. Народ эту базу
шпалопропитки переименовал совсем немного и называл ее
шпалопропивкой. Разница была всего в одной букве, а смысл
изменялся остро и правдоподобно. Бабкина племянница была
ровесницей Вики, и они нашли общий язык. Сказать, что они
дружили, нельзя. Просто между ними появились добрососед-
423
ские отношения. Вика помогала бабке во всем: и с уборкой
в доме, и в огороде. Игорь тоже не оставался в стороне, ему
хватало дел в бабкином огороде. В один из дней в бабкин за-
бор кто-то постучался. Так как забор был глухим и высоким,
Вика не видела, кто стучался. Бабка выглянула в оконце ворот,
затем открыла калитку и впустила во двор молодую женщи-
ну с ребенком на руках. Женщина была моложе Вики лет на
пять. Ее ребенку на вид было примерно три годика. Внешний
облик и особенно глаза ребенка поразили Вику. Они казались
бессмысленными, в них была только пустота. Изо рта малыша
обильно выделялась слюна. У Вики пронеслась мысль, ребе-
нок этой женщины похож на умственно отсталого. Бабка за-
кружила вокруг молодой женщины и быстренько провела ее
на летнюю кухню. В этой комнате-кухне Вика видела иконы,
большой крест, свечи разных цветов и размеров. Все это она
рассмотрела, когда наводила там порядок. Но благоразумно
не спрашивала у бабки, для чего нужны эти атрибуты. Спустя
некоторое время женщина с ребенком вышла из помещения
вместе с бабкой. Женщина горячо благодарила бабку, затем,
попрощавшись с ней, ушла прочь со своей ношей на руках.
Вика тихо сидела на лавочке и ни о чем не спрашивала. Она
догадалась, что бабка занимается лечением больных детей. Но
бабке, видимо, хотелось поговорить, и она произнесла:
– Не взлячимая у мальца болесть, совсем не взлячимая.
Когда женщина уходила, то сунула бабке в руку двадцать
пять рублей одной купюрой. Для восьмидесятых годов про-
шлого столетия это были хорошие деньги и равнялись одной
трети минимальной оплаты месячного труда. «Интересно, –
подумала Вика, – если бабка говорит, что болезнь ребенка
неизлечима, то за что же она взяла у этой бедной женщины
деньги?» Вслух об том она ничего не сказала, а задала бабке
вопрос:
– А вы что, лечите людей?
Бабка мечтательно ответила:
– Да, я лячу усех людей, и больших, и малых.
Вика задала еще вопрос:
– А какие болезни вы лечите?
Бабка повернула к Вике голову и гордо ответила:
424
– Я усе лячу, усе болести.
«Надо же, – подумала Вика, – мы попали на квартиру к
знахарке. Но почему у нее такой тяжелый взгляд? Ведь люди,
которые лечат, излучают тепло и с ними даже просто разгова-
ривать и то приятно, а от этой бабки идет только холод. Может
быть, это оттого, что она умеет лечить многие болезни? Я ни-
когда не слышала о том, что один человек умеет излечивать от
всех болезней. Знать, наша бабка настолько сильна, что умеет
со всеми болезнями справиться.
К приходу Игоря с работы Вика приготовила еду. Они усе-
лись за стол вместе с бабкой. Вика всегда звала ее за стол, и та
никогда не отказывалась. А квартирантка от души этому радо-
валась.
Как только закончились земляные работы в огороде, бабка
стала кидать на Вику косые взгляды. Это Вика чувствовала
нутром и не понимала ее отношения к себе. Бабка стала на-
страивать Игоря против Вики, которая ни о чем не догадыва-
лась. Игорь в свою очередь задавался вопросом: «Зачем это
надо старой бабке?» Не проходило ни дня, чтобы она не от-
зывалась о Вике плохо. Он стал задумываться о том, что бабка
что-то знает о поведении Вики, но только ничего не говорит,
а просто ворчит на нее. «Чтобы это значило? Почему бабка
всегда говорит мне о том, что Вика уходит из дома? Я и так
знаю, что она уходит к своему отцу. Только бабка на это мне
почему-то возразила: «Неизвестно, милок, где ее носит, пока
ты находишься на работе». «Неужели Вика мне изменяет?» –
думал Игорь. Поэтому он уволился с того места, где работал,
и перешел работать на обувную фабрику, которая находилась
рядом с домом. Вообще-то это было удобно. Не надо было
спешить на автобус и рано вставать. Даже на обед он приходил
домой, и Вика кормила его, хотя на фабрике была столовая.
Зато в столовую ходила бабка и покупала там колбасу. Ей она
кормила своих кошек, их было пять штук. Как только колбаса
заканчивалась, бабка вновь направляла свои стопы в столовую
за очередной палкой колбасы. А люди все шли к бабке на ле-
чение, и такса за лечение для всех была одна – двадцать пять
рублей. Теперь бабка не пряталась с посетителями в летней
кухне и разговаривала с ними на улице. Вика всегда слыша-
425
ла одно и то же: «Конечно, я лячу эту болесть, милок. Я усе
умею лячить. Давай проходи». Больной затем проходил в по-
мещение с атрибутикой, где бабка проводила ритуалы. Потом
больной отправлялся и скрывался за глухим забором. Бабка,
усевшись на лавочку, комментировала: «Яго болесть невзля-
чимая, совсем невзлячимая». Эти монологи и манипуляции
продолжались довольно долгое время. За все время, что Вика
жила здесь, бабка не вылечила ни одного человека, и знала она
об этом от нее самой. В один из дней, после такого же выска-
зывания бабки Вика спросила:
– Зачем же вы берете деньги, если болезнь человека не под-
дается лечению?
Бабка хитро прищурила глазки и гордо ответила:
– Я дарю им надежду на выздоровление. От этого они об-
ретают надежду, а я – деньги, и всем хорошо!
– В таком случае можно было сказать этому человеку, что
вы хотите сделать ему подарок и вылечить бесплатно, – воз-
мутилась Вика. – С вашей стороны как-то нечестно поступать
так с больным человеком. Ведь он несет сюда, может быть,
свои последние деньги.
Бабка зло зыркнула на Вику.
– Много ты понимаешь в жизни. Больно ты прыткая и шу-
страя от безделья, – развернувшись, она скрылась в комнатуш-
ке с иконами.
Теперь Вика называла эту комнатушку доильным аппара-
том, который доит людей колбасой для кошек. «Какой же это
грех наживаться на болезнях людей, – думала Вика, – неу-
жели она не боится, что Бог от нее отвернется?» В пятницу
вечером Вика пригласила мясника. Он зарезал и обработал
трех поросят. А перед этим она бегала к ветеринару, чтобы
он осмотрел поросят и дал справку, что поросята здоровы. В
субботу Вике пришлось торговать мясом на рынке. Она даже
не догадывалась, что это займет столько сил и времени. Пре-
жде, чем начать торговлю, надо было постоять в очереди на
клеймение мяса. Затем отстоять очередь за гирями с весами
и спецодеждой. А мясо должны были рубить рубщики, ко-
торые числятся в штате рынка. Самим рубить мясо не раз-
решалось. Разумеется, что за все эти атрибуты и операции
426
с мясом надо было платить. В итоге от трех поросят поло-
вину туши пришлось отдать рыночному рекету. Хотя в Со-
ветском Союзе такой вид деятельности нигде не значился, но
фактически существовал. Общая выручка от торговли мясом
составила тысячу рублей. Конечно, Вика в душе бунтовала
от такой несправедливости и обдираловки, но изменить хоть
что-то была не в силах, поэтому и помалкивала. Ее радова-
ло, что они сумеют собрать нужную сумму, чтобы вернуть
долг в полторы тысячи рублей. Остальных поросят зарезали
в следующий выходной и точно так же быстро распродали
мясо. Нужная сумма была набрана, и даже осталось еще две-
сти рублей. А кроме этого оставалось еще и немного мяса,
и им было чем питаться. В понедельник Вика отправилась
на прежнее место работы, где занимала деньги в долг. Она
зашла к директрисе и отдала деньги. Александра Ивановна
была удивлена пунктуальностью Вики. Деньги она принесла
в тот срок, который был оговорен ими ранее. Вика поблаго-
дарила ее за то, что выручила в трудную минуту, и отправи-
лась с легким сердцем домой к отцу. Вика по-прежнему не
забывала отца и приходила к нему довольно часто. Она помо-
гала копать огород, сажать картошку. Раиска радовалась, что
падчерица помогала на огороде и ничего у нее не просила.
Долг ей Вика погасила гораздо раньше, чем ожидала. После
посещения бухгалтерии в течение всего времени алименты
платили приличными суммами, не менее пятидесяти рублей
в месяц, а иногда и больше. Проведав отца, Вика отправи-
лась домой и ожидала возвращения Игоря с работы, но он
почему-то задерживался. Удивлению Вики не было предела,
Игорь возвратился домой поздно и был не трезв.
– Что же это у вас на работе был за праздник, что ты явился
домой в таком состоянии? – спросила она.
Игорь смотрел на Вику совсем недобро. Немного помолчав,
ответил:
– Никогда бы не подумал о тебе так плохо, видимо, не зря
бабка тебя не любит.
Вика ничего толком не поняла, что сказал Игорь, потому
что он не стал разговаривать больше, вошел в дом и улегся
спать. Этот разговор происходил между ними на улице. Вика
427
так и осталась сидеть на лавочке с недоумением на лице. Она
сидела и думала: «Интересно, кто же мог сказать Игорю обо
мне что-то плохое? И к чему он приплел бабку, что она меня
за что-то не любит? Если он так сказал, значит, бабка что-то
говорила ему обо мне. Интересно все-таки, что она может обо
мне сказать? Ладно, сегодня я у него ничего спрашивать не
буду. Пусть спит, ему надо будет проспаться как следует перед
работой». С утра Игорь не захотел отвечать на вопросы Вики,
сославшись на то, что он спешит на работу. Вечером муж воз-
вратился в таком же состоянии. Но явился домой намного
раньше. Поведение Игоря Вике совсем не нравилось и дожи-
даться следующего утра больше не хотелось. Она подозрева-
ла, что Игорь точно так же скроется без объяснений, поэтому
задала ему вопрос:
– Кто говорил тебе что-то обо мне?
Игорь смотрел на Вику с презрением.
– Да, умеешь ты показаться в ангельском обличии, – отве-
тил он, – а сама посадила в тюрьму своего бывшего мужа. Я
бы мог не поверить этому, но эта женщина живет на том же
поселке, где живет твой отец. Значит, ты и меня предашь точ-
но так же, как предала своего мужа, а он тебя любил. Теперь
же этот невинный малый парится на зоне. Тебе же и горя мало,
нашла себе другого мужичка-дурачка, то есть меня.
Вика посмотрела на Игоря с недоумением и спросила:
– А имя и фамилия у этой женщины имеются, если уж ты
знаешь, где она живет? И как зовут того несчастного, которого
я, такая нехорошая, упрятала в тюрьму?
Презрение с лица Игоря исчезло.
– Я не знаю, как зовут эту тетку, но знаю, что твоего бывше-
го мужа звали Валентином, – ответил он.
С лица Вики недоумение тоже исчезло, но зло в ней закипе-
ло, и со злобой в голосе она ответила:
– Я с этим очень хорошим придурком прожила полтора
года. Только он не хотел работать, поэтому за один год схло-
потал три статьи за прогулы и пьянку. И развелись мы только
из-за этого. В тюрьму он отправился по собственной глупости,
потому что захотел выпить. Для этого он забрался в магазин
и совершил кражу. Но это произошло уже после того, как нас
428
официально развели, и мы не являлись мужем и женой. Так
что пусть твоя тетка не брешет, как сивый мерин. Ты должен
показать мне эту тетку, и пусть она скажет мне об этом в лицо.
Если она сумеет повторить то, что наговорила на меня, я ей
плюну в морду. И приму ее извинения, если сознается в том,
что наговорила на меня зря. А вот от тебя я никогда не ожи-
дала, что будешь слушать все бабьи сплетни. – Вика решила
продолжать свой допрос: – Ну, а бабка что тебе обо мне на-
говорила?
– Бабка говорит, что ты сидишь на моей шее и хорошо там
устроилась, что на тебя пялятся все мужики, которые прихо-
дят к ней, и ты всегда куда-то уходишь, наверное, к кому-то на
свидание.
Вика смотрела на мужа осуждающе и зло.
– Игорь, скажи мне, у тебя есть своя голова на плечах? По-
чему ты слушаешь кого попало? Ты же знаешь, почему я на-
хожусь дома и куда я ухожу.
Игорь сдаваться не хотел, поэтому ответил:
– Я не думаю, что тетка соврала.
Вика разозлилась не на шутку и ответила:
– Ну и слушай всех подряд, и пошел ты к черту!
Ей было обидно до слез, поэтому она развернулась и скры-
лась за бабкиным огородом. За ним находился овраг, в котором
стояла вода. Через этот овраг был переброшен мостик. Вика
перешла по мостику и уселась под кустом в траву. Она немно-
го поплакала, слезы облегчили боль, но этих слез не увидит
ни один из мужчин. Чтобы унять слезы, Вика переключилась
на другую тему. Этому она научилась давно, еще тогда, когда
лечила самостоятельно свое сердце не лекарствами, а само-
гипнозом. В этот момент Вика включила воображение и сиде-
ла, мечтая о хорошем. Ей нельзя расстраиваться из-за каких-то
сплетен, у нее есть сын, которому нужна мать, иначе ребенок
погибнет или же ему будет плохо без матери. Точно так же, как
было плохо в детстве ей самой без любимой мамочки, которая
всегда откликалась на ее зов, пока была жива. Даже в этом воз-
расте она скучала без материнской ласки.
Злость на Игоря почему-то не проходила, видимо, он нанес
большую обиду. Вика старалась его не замечать, но и он де-
429
монстративно тоже не замечал Вику. Утром Вика отправилась
к отцу. Погода была пасмурной, поэтому она пошла на авто-
бусную остановку. На остановке к ней подошла тетка Лушка.
Вика поздоровалась, и между ними завязался разговор ни о
чем. Потом Вика поинтересовалась:
– Вы приехали сюда к кому-то в гости?
Тетка Лушка ответила:
– Нет, я здесь работаю и еду с работы после ночной смены.
Ответ тетки Лушки заинтересовал Вику, и она ей пожало-
валась:
– Теть Луш, кто-то здесь из нашего поселка работает и
наговорил моему мужу обо мне всякие гадости, будто бы я
посадила Вальку в тюрьму. Но вы-то знаете, что Валька пил
безбожно и посадили его за кражу в то время, когда мы офи-
циально развелись. Я вот все голову ломаю, кто же это такая
тварь, которая сводит сплетни и выдумывает то, чего не было
и нет в помине. Если бы она мне попалась на глаза, то я плю-
нула бы ей прямо в ее наглую и лживую морду.
Тетка Лушка ответила:
– Я не знаю, кто бы это мог быть.
Автобус подъехал, и все дружно загрузились в него. Вика
долго вглядывалась в пассажиров, но тетки Лушки так нигде
и не увидела. «Какая-то чудная эта тетка Лушка, – подумала
Вика, – стояла на остановке в ожидании автобуса, а в него так
и не села. Может быть, она не автобуса ожидала?» Два дня
Игорь и Вика не разговаривали. На третий день Игорь вернул-
ся домой в нормальном состоянии и сделал вид, что между
ними не было ссоры и игры в молчанку. Вика поступила точно
так же, хотя ей было обидно от несправедливого обвинения.
«Лучше уж худой мир, чем хорошая война», – думала она.
Когда между Игорем и Викой пробежала кошка, бабка ходила
радостной. Теперь же она была насупленной и чем-то недо-
вольной. Вика не понимала поведения старой женщины, но
все-таки молчала и не задавала никаких вопросов. Спустя не-
делю бабка высказалась вслух:
– Ну, что ты сидишь без дела или шатаешься где-то? Только
про тебя одну и слышны разговоры, и мужики на тебя пялятся,
того и гляди, что глаза сломают.
430
Вика смотрела на бабку вопросительно-непонимающе:
– Какие мужики на меня пялятся, и кто вам может что-то го-
ворить обо мне? У вас и бывают только одни алкаши, которые
приходят сюда то с досками, то с шифером, то со стеклом, то
еще с чем-то. Я по вашему поселку не хожу, хожу я обходной
дорогой в сторону своего родного поселка к отцу. Кто и где
меня может видеть? И что можно говорить о человеке, которо-
го никто не знает?
Бабка сделала презрительно-недовольную физиономию:
– Алкаши – тоже мужики. Я же вижу, как у них глаза горят
и текут слюни, когда ты перед ними появляешься.
Вика рассердилась и ответила:
– Значит, мне теперь надо от них прятаться? Или же спра-
шивать у вас, когда они здесь появятся? И вообще, зачем вы
влезаете в мою семейную жизнь, мы для вас совершенно чу-
жие люди. Зачем вы науськиваете моего мужа на меня? Я же
вам не указываю на то, что вы впускаете к себе в дом алкашей,
хотя комнату сдали нам. Пусть они сидят у вас за столом в
другой комнате. Ведь они выпивают, шумят и нецензурно вы-
ражаются. А у меня маленький ребенок, который впитывает в
себя все, как промокашка. Если уж мы вам надоели, то так и
скажите.
Бабка тоже разозлилась на Вику:
– Это мой дом, кого хочу, того и привожу к себе. Можешь
уходить отсюда вместе со своим хвостом. А Игорь останется
жить здесь, он с тобой никуда не пойдет.
Вика рассмеялась бабке в лицо и сказала:
– Значит, вам нужен домработник? Ну, если он захочет
остаться у вас, то я не заплачу и отговаривать его не буду.
После словесной перепалки в ворота к бабке кто-то посту-
чал. Бабка подошла к калитке и сразу же открыла, впустив со-
всем молодого парнишку, лет шестнадцати. Это был бабкин
клиент. Он хотел излечиться от заикания. Что накатило на
Вику, она бы и сама не сумела на это ответить, только вслух
произнесла:
– Мальчик, иди домой и отнеси свои деньги маме. Не лечат
здесь ничего, а только обманывают и обирают. Вашими болез-
431
нями эта мнимая лекарка лечит свору своих кошек от голода,
потому что они обленились и не ловят мышей.
Бабка от этих слов опешила, затем ее глазки забегали из
стороны в сторону, и она заюлила вокруг мальчика.
– Не слушай ее, сынок, я усе лячу и твое заикание пропадет.
Пошли отсюда.
Она завела пацана в свою келью с иконами. Вика оста-
лась сидеть на лавочке. Игорь еще был на работе, а Вовчик
игрался на улице с местными мальчишками. Через тридцать
минут бабка вывела пацаненка за ворота и накинулась на
Вику с бранными словами. Вика спокойно выслушала баб-
ку и спросила:
– Неужели вам это не понравилось? Я делала все точно так
же, как это делали вы, влезая в нашу жизнь с Игорем, и на-
уськивали его против меня. Сейчас вы получили то, что сами
посеяли. Только я не науськивала никого, как это делали вы, а
всего лишь сказала правду глупому мальчишке. Глупым я его
назвала не потому, что он фактический дурак, а потому, что
он слишком молод и не имеет жизненного опыта. Со време-
нем все приобретет: и солидный возраст, и жизненный опыт.
Теперь скажите мне, почему вам не понравилось мое вмеша-
тельство?
Бабка взорвалась и стала кричать:
– Наглая тварь, вон из моего дома, чтоб твоей ноги здесь не
было.
Вика спокойно встала и произнесла:
– Я не горю желанием здесь оставаться, вы мне были непри-
ятны с самой первой встречи, и интуиция меня не обманула.
Вика вышла за ворота и уселась на лавочку около дома баб-
киной племянницы. Затем встала и пошла вдоль основного
поселка, который состоял из частных домиков. Она заходила в
каждый домик и спрашивала:
– Сдает ли кто-нибудь жилье?
Вика подошла к домику, у которого было два входа. «Войду
вначале в ближний вход», – подумала Вика. Она вошла, увиде-
ла в огороде женщину и спросила:
– Вы не сдаете домик?
432
Женщина разогнулась и повернулась лицом к Вике. Это
была молодая женщина, чуть постарше Вики, с симпатичной
мордашкой. Она ответила:
– Да у меня очень маленькая часть домика. Вас сколько че-
ловек?
Вика ответила:
– Трое.
Женщина стояла в задумчивости совсем немного и пригла-
сила Вику в дом:
– Зайдите и посмотрите, может, она вам не сгодится.
Вика вошла в крохотную комнатушку, в ней стояла печь,
около печки стол. С другой стороны стояли кровать и тумбоч-
ка. В пространство между кроватью и печкой могла уместить-
ся вплотную раскладушка. Вика горько подумала: «Все равно
нам сейчас некуда идти. А на время, пока мы будет подыски-
вать себе жилье, эта «дыра» сгодится». Взгляд Вики от таких
мыслей повеселел, и она ответила:
– Мы снимем ваш уголочек и переедем сюда уже сегодня.
Женщина отдала Вике ключ, а Вика отдала ей деньги за
месяц вперед. Обе женщины остались друг другом довольны.
Вика забрала мальчика с собой и сказала:
– Сынуль, мы сегодня переедем жить в другой дом, вот
только посидим немного здесь на лавочке и дождемся Игоря.
Вовчик называл Игоря отцом. Такое желание изъявил сам.
Он прекрасно знал, что Игорь ему не отец, но у всех мальчи-
шек были папки, а у него не было, только дядя Игорь. Он по-
дошел к Игорю и спросил:
– Дядя Игорь, можно я буду называть вас папой?
Игорь заулыбался и ответил:
– Конечно, сыночек, называй меня папой.
Вовчик обрадовался и обнял Игоря за шею, крича:
– Теперь и у меня есть папка!
– Мамуль, а где мы будем жить? – поинтересовался Вовчик.
Вика улыбнулась сыну, прижала его к себе и ответила:
– Теперь мы будем жить рядом с твоими друзьями по играм.
В ответ раздалось радостное:
– Ура!
Игорь подошел к ним и спросил:
433
– Чему ты так радуешься?
Вовчик не дал сказать матери ни слова.
– Мы переезжаем в другой дом.
Игорь повернул голову к Вике и спросил:
– Что это значит?
Вика ответила:
– Это значит, что я нашла домик, где мы будем жить одни,
я уже отдала деньги за один месяц вперед. Поэтому сегодня
ночевать мы будем там, а не здесь? К тому же мы с бабкой
поцапались. Ей очень не понравилось, что я влезла в ее дела.
Лучше бы она об этом подумала раньше, когда влезала в нашу
жизнь и наговаривала тебе про меня гадости, которых не су-
ществовало на самом деле. В отличие от нее я говорила о ней
всю правду и не за ее спиной, а прямо в глаза. От этой правды
она взорвалась. Пословица в данном случае себя оправдала:
скажешь правду – потеряешь дружбу. А я нажила скорее всего
себе врага. Но я очень рада, что мы наконец-то уйдем от этой
вредной и хапужной бабки.
В этот же день они переехали на новое место жительства.
Больше всех переезду радовался Вовчик. Он игрался во дво-
ре вместе со своими сверстниками, и их не гоняла бабка.
Когда им надоедало играть в этом дворе, уходили к другим
ребятам, и там им никто не мешал и не выгонял со двора.
Через два дня хозяйка маленького домика приехала к Вике
с предложением. Она уговаривала купить у нее домик за
умеренную цену. Это убогое жилище совсем не подходило
для жизни семьи из трех человек. Потому что теснота была
ужасной и спасало жильцов только летнее тепло. Вика вновь
продолжила поиски жилья, в котором должно быть место для
ребенка-ученика. Все свободное время Вика проводила в по-
исках жилья. Вовчик оставался играть со своими друзьями, и
в этом случае Вика просила родителей других детей присма-
тривать за малышом. Вика обошла всевозможные уголки, но
нигде не находилось свободного жилья. Из-за этих поисков
она давно не посещала отца и Димку тоже. Вика переживала,
что до конца лета оставалось совсем немного времени. Ско-
ро надо будет оформлять Вовчика в школу, а куда относить
документы Вика не знала, потому что не знала, где она будет
434
жить в ближайшее время. Она решила сделать себе выход-
ной и навестить отца, по которому сильно соскучилась. Вика
собрала сына, и они отправились на автобусную остановку,
так как идти пешком было далеко, да и дорога после дождя
была грязной. Идти по асфальту, который уже просох, было
хорошо. Они подошли к автобусной остановке. Вика стояла
и приглядывала за Вовчиком, он бегал вокруг лавки. На ла-
вочке сидели люди.
– Шустрый мальчишка, – услышала Вика голос прямо над
ухом.
Она подняла взгляд и увидела перед собой женщину, кото-
рая по возрасту годилась ей в матери. Женщина стала вспоми-
нать, какими были ее сыновья в этом возрасте. Теперь и самой
не верится в то, что они были точно такими же пострелятами.
Старший ее сын был уже женатым человеком и имел ребенка.
Младший окончил школу и поступил учиться в техникум. По-
сле воспоминаний женщина спросила:
– А вы где живете?
Вика ответила, что жила в поселке, а теперь живет на квар-
тире. В данный момент она вновь ищет квартиру, потому что
их теперешняя квартира слишком тесная для трех человек.
Женщина заулыбалась, ее глаза излучали тепло и доброту.
– Я сдаю квартиру, в ней имеются две комнаты и большая
кухня. Вход отдельный, отопление печное, удобства во дворе,
потому что квартира находится в бараке. Если хотите, я сдам
вам жилье, запишите мой адрес. Я всегда нахожусь дома.
Вика записала адрес женщины и сказала, что в выходной
день они вместе с мужем приедут посмотреть квартиру. Они
еще немного поговорили в автобусе. Вика вышла на останов-
ке, а женщина поехала дальше. «Сколько же я ходила и била
ноги, – думала Вика, – но все нашлось само. Все-таки хоро-
шо, что я подумала навестить сегодня папку, а то не встрети-
лась бы на моем пути эта женщина». Вика навестила отца, ее
душа всегда успокаивалась, увидев дорогого человека. Она
поделилась с отцом вестью, что отыскала себе другую квар-
тиру и скоро они всей семьей переедут туда жить. Вовчик
ушел опять гулять с ребятами после того, как они вернулись
от отца Вики. А его мать чувствовала себя в последнее вре-
435
мя очень плохо. Вика не хотела беременеть, но ее опасения
подтвердились. Эта беременность не была желательной из-за
того, что не было своего угла. Они и так сменили очень мно-
го квартир, и еще неизвестно, сколько придется их сменить в
дальнейшем. Частая смена жилья убивала. Дождавшись Иго-
ря с работы, Вика рассказала ему, что совершенно случайно
для них нашлось жилье, которое больше пригодно для жизни,
чем этот убогий закуток. Свою мысль она излагала и даль-
ше. В этот выходной мы переедем туда. Только перед переез-
дом, в пятницу вечером, съездим и посмотрим место, где нам
предстоит жить. А после переезда мне срочно надо попасть в
больницу.
Игорь смотрел на Вику обеспокоено и спросил:
– Ты что, заболела?
Вика вздохнула и ответила:
– Можно сказать и так. Мне надо сделать аборт.
Игорь застыл на месте, затем спросил:
– Зачем ты хочешь это сделать? Пусть ребенок родится.
Вика вспылила:
– Тебе легко говорить. А я с одним ребенком уже так наму-
чилась и мучаюсь до сих пор. Куда нам деваться потом с двумя
детьми, один из которых будет грудным? От таких переездов
ребенок погибнет.
Игорь тоже вспылил:
– Лучше честно признайся, что ты не хочешь со мной жить,
поэтому и рожать от меня не хочешь.
От таких слов-обвинений Вику понесло:
– Рожать я буду только тогда, когда у нас будет крыша над
головой своя собственная, и не надо будет скакать с одного ме-
ста на другое, чтобы я не дергалась каждую минуту в ожида-
нии, что меня вновь попросят освободить жилье. Я уже дваж-
ды делала попытку добиться своего угла. Но обе эти попытки
оказались безрезультатными. Неужели ты не понимаешь, что
один переезд с вещами на новое место равен пожару. Слава
Богу, что у меня отличная память, и я помню, где и какая вещь
находится. Тебе об этом думать не приходится. Я очень уста-
ла от всех этих переездов, да и Вовчику приходится не слад-
ко. Каждый раз ему нужно находить новых друзей и как-то
436
утверждаться перед ними. Это только кажется, что все очень
просто и к этому прилагается совсем мало усилий. Если ты
хочешь, чтобы я родила, то добивайся своего угла. Теперь при-
шла твоя очередь прилагать к этому делу усилия.
Игорь посмотрел на Вику так, как смотрят на женщину, ко-
торая живет не в ладу со своей головой, и изрек:
– Интересно, каким же способом я могу добиться жилья?
Обычно говорят в народе, что злость затмевает разум. Но
к Вике эта поговорка совсем не относилась, поэтому она от-
ветила:
– Тебе надо устроиться на работу в шахту. Наши ребята с
поселка, моложе тебя лет на пять-шесть, работают в шахте.
При этом имеют жилье и хорошую зарплату.
Игоря тоже понесло не хуже, чем Вику.
– Да ты просто хочешь, чтобы я сдох в этой шахте.
От такого обвинения Вика застыла буквально на секунду и
выпалила:
– Не надо равнять по опасности наши шахты с украински-
ми. Это там шахты взрываются. Наши шахтеры работают в
шахте, и их оттуда не выгонишь палкой. Я не хочу сказать,
что там легко и, разумеется, что опасность всегда и везде есть.
Но ни один шахтер не идет работать на фабрику или завод,
которых в нашем городе хватает. Тебе нужно устроиться на
шахту временно, чтобы дали бумагу-отношение. По этому до-
кументу нам выделят от шахты квартиру в бараке. После этого
ты можешь уволиться с работы и работать там, где только сам
захочешь.
Игорь не на шутку обиделся на Вику, но и она тоже была зла
на мужа за его бестолковость. В выходной день они переехали
в квартиру женщины, которая оказалась однофамилицей Вики.
По сравнению с тем закутком, где они жили раньше, это были
апартаменты. Здесь была спальня, большой зал с двумя окна-
ми и просторная кухня. Напротив дома находилась колонка с
водой и магазин. Как и собиралась сделать изначально, Вика
посетила больницу и сделала операцию по удалению плода.
Дел у нее еще хватало. Надо было пройти медицинскую ко-
миссию с ребенком перед оформлением в первый класс. Шко-
ла находилась не рядом, но детей было много, и они ходили
437
в школу гурьбой. Вовчик сумел быстро подружиться с мест-
ной ребятней, и ему было с ними не скучно. Как только Вика
устроила сына в школу, то сразу же стала устраиваться на ра-
боту сама. Ее сын учился в школе первую половину дня, а вто-
рую половину находился в школе за подготовкой домашнего
задания, как и все дети, родители которых работали. Школь-
ники в это время находились под присмотром взрослых, и это
было очень удобно. Недалеко от школы располагалась база.
Вика направилась туда и спросила:
– Нужны ли вам рабочие, и какой профессии?
Вике предложили принять склад и работать заведующей
складом. От этой работы она отказалась наотрез, так как товар
находился не только на складе, но и на улице. Этот товар ни-
кто не охранял. Разумеется, что его могли просто вынести за
забор, а отвечать за недостачу будет заведующий складом. За-
тем предложили работу на электропогрузчике, которого Вика
никогда ранее не видела. Ей разрешили на нем поездить. Она
уселась на погрузчик и поездила по всей базе. Вика любила
технику, но вот зрение не позволяло ездить. «Что же мне де-
лать? – думала она. – Ладно, попрошу знакомую, и она сде-
лает справку. Это же все-таки не машина, и здесь я никого не
задавлю, а работать на нем я научусь». Так Вика и сделала,
ее приняли работать водителем погрузчика. На работу Вика
шла с большим удовольствием, душа прикипела к погрузчику.
Хоть зрение у нее было слабым, но глазомер был отличным.
Вика приловчилась измерять все своим глазомером. На складе
находились ячейки для контейнеров в четыре яруса высотой, а
длина их равнялась двадцати штукам в каждом ярусе. В одном
проходе было сто шестьдесят контейнеров с двух сторон. Вика
ловко доставала нужные контейнеры и опускала вниз, где ра-
бочие склада выбирали нужный товар для клиентов, и также
ловко поднимала их обратно наверх, вставляя в нужную ячей-
ку. С одной стороны, все вроде бы у Вики наладилось, ребенок
пошел в школу. Сама она устроилась на работу, которая нрави-
лась. Только вот Игорь стал огорчать. Домой возвращался ча-
стенько в нетрезвом состоянии. Вечером Вика ничего ему не
говорила, но утром отчитывала по полной программе. Сколь-
ко она с ним ни разговаривала, результат оставался нулевым.
438
Игорь познакомился с соседями, которые были его ровесника-
ми и работали в шахте. Теперь и он работал вместе с соседом
в шахте. После работы мужчины отправлялись в пивнушку.
Благо пиво было натуральным, и его всегда привозили много.
Вика была расстроена поведением Игоря. Про себя же она по-
думала: «Нет мне счастья в семейной жизни. Посмотрю, что
будет дальше, если разведусь с Игорем, то больше замуж не
выйду. Да и ребенок у меня уже не маленький, зачем травми-
ровать его?».
Вовчик пошел в первый класс, не зная ни одной буквы.
Вика специально не заставляла его хоть что-то учить. Она боя-
лась, что в школе ребенку будет неинтересно учиться. Знания
Вовчик впитывал в себя, как губка, и учился очень хорошо,
только не любил читать. И Вика придумала, как ненавязчиво
заинтересовать его. Утром она уходила на работу и писала для
него на листке записку. В первый день она написала короткую
записку, и каждый день все прибавляла предложения. Ребен-
ку было интересно, что же ему написала мама. Он с большой
охотой читал послания матери. Итог получился необыкно-
венным. По чтению у Вовчика была самая высокая оценка
из всего класса. Точно так же ненавязчиво Вика привела ему
примеры в деньгах, чем тоже заинтересовала ребенка. Она по-
дозвала сына и сказала:
– Вовчик, я даю тебе деньги в сумме пятьдесят копеек. Ты
сходи в магазин, купи одну пачку вафель и одну пачку пече-
нья. Но перед тем, как покупать то, что тебе нужно, посмо-
три на ценник. Там написано, сколько стоят вафли отдельно и
сколько – печенье. Тогда ты узнаешь, правильно ли тебе дали
сдачу. Ребенок пошел в магазин и сделал все так, как велела
мать. Они сидели и вместе считали. На другой день Вика дала
сыну пятнадцать копеек и спросила:
– Сколько ты купишь пирожков на эти деньги?
Ребенок сидел и охотно считал, затем точно ответил:
– Три.
Мать похвалила ребенка, а он гордился, что научился пра-
вильно считать.
На новом рабочем месте Вика сдружилась с коллективом,
потому что все работники были ровесниками. Только одна из
439
них была моложе Вики на восемь лет, а другая – старше на
четыре года. Молодая Ритка считала Вику ровесницей. Она
очень удивилась, когда узнала, сколько лет Вике на самом
деле. Вначале Ритка воскликнула:
– Да ладно, не ври, думаешь, я слепая?
Вика ничего не стала доказывать. Убедить ее сумела зна-
комая секретарша, которая жила по соседству. После работы
Вика решила зайти в школу и узнать, как там ведет себя ее
ребенок. Вовчик увидел мать и подлетел к ней.
– Мамуль, а вон та тетка про тебя плохо говорит, – и указал
пальцем в сторону женщины.
Вика пригляделась к ней, зрительная память у нее была хо-
рошей, и с этой дамой ранее они не встречались. Вика подо-
шла к незнакомке и спросила:
– Ты кто такая? Почему ты говоришь моему ребенку вся-
кие гадости обо мне? По-моему, мы с тобой раньше не встре-
чались.
Женщина растерялась, посмотрела на рядом стоящего Во-
вчика и ответила:
– Я жена Володьки, отца твоего ребенка. Зачем ты бросила
своего мужа? Он хороший и все про тебя рассказал. Хвалиться
тебе нечем.
От нахальства этой дурехи Вика закипела и сказала:
– Слушай ты, мразь, если ты еще хоть раз раскроешь свой
поганый рот, то твой ребенок услышит про тебя гадости по-
хлеще, и слышать их будет каждый день. А почему я ушла
от этого придурка, то тебя совсем не касается. Поживи с ним
столько, сколько прожила я, вот тогда узнаешь, на сколько хо-
рош твой любимец. И если он такой хороший, то должна радо-
ваться, что я от него ушла, и это «добро» досталось тебе цели-
ком и полностью. Я с ним пожила, теперь ты похлебай с мое.
Вика взяла ребенка и ушла домой. Женщина осталась сто-
ять на прежнем месте со своей дочерью и не двигалась с ме-
ста. Вика спросила у сына:
– Девочка этой тетки учится с тобой в одном классе?
Вовчик ответил утвердительно. Он уже забыл о словах пло-
хой тетки и весело разговаривал с мамой. В выходной день
Вика отправилась с Вовчиком в город. Они сходили в киноте-
440
атр и, выйдя оттуда, увидели бабку-лекарку с соседкой. Бабка
подлетела к Вике и стала обвинять:
– Вы, воры, украли у меня деньги. Если ты их не вернешь,
то очень пожалеешь об этом.
Вика опешила и, наконец, выдавила из себя:
– Мы от вас уже давно ушли и ничего не брали. Лучше бы
не заводили к себе в дом алкашей. Принесли они вам немного,
зато унесли достаточно. Почему вы не говорили нам ничего
тогда, когда мы у вас жили? Зачем вы все выдумываете?
Бабка ничего не хотела слышать и сказала:
– Ну, я тебе уделаю, нахлебаешься вволю. Красота твоя про-
падет, а муж твой от тебя отвернется. Кое-что я тебе уже сде-
лала, муж-то нос от тебя уже воротит. Дальше еще хуже будет.
Вика разозлилась и сказала:
– Вам следует подлечить свою голову, – развернувшись, она
ушла.
Настроение испортилось. Они прошли с Вовчиком одну
улицу и увидели племянницу этой бабки. Вика с ней поздо-
ровалась и рассказала обо всем, что с ней сейчас произошло.
Племянница бабки рассмеялась и ответила:
– Она в своем репертуаре, нам она то же самое говорила, ког-
да мы от нее ушли. Не бойся, Вика, ничего она тебе не сдела-
ет. Она вообще ничего не умеет делать хорошего. У нее только
хорошо получается вытягивать деньги у простодушных людей.
На этом женщины распрощались. Настроение Вики не-
много улучшилось. Мысли шли своим чередом: «Если она так
плохо отзывается о своей племяннице, то что тогда говорить
обо мне?» На душе остался неприятный осадок от встречи с
бабкой. Вначале Вика проведала Димку. Его положили в боль-
ницу, но он находился дома. Зайка стала жаловаться:
– Вот, погляди на своего братца. Работать он не может, из
больницы ушел, видите ли, он следит за мной.
Затем повернулась к Димке и стала на него кричать:
– Если ты не можешь работать, то иди и воруй, нам не на
что жить.
Вика от слов Зайки впала в ступор. Она подумала: «Бедный
Димка, все-таки она сумела тебе внушить, что за ней гоняется
толпа мужчин». Вслух Вика сказала:
441
– Дим, ты не сиди дома, а лучше лечись. Здоровье надо бе-
речь, а таких, как Зайка, у тебя будет целая куча.
Слова Вики не понравились Зайке, и она воскликнула:
– Да кому он нужен?
Вика спокойно ответила:
– Точно так же можно сказать и о тебе.
Тут Зайка вновь занялась самовосхищением и самовос-
хвалением. В голове Вики поселились невеселые мысли:
«Какими же все-таки бывают беспомощными мужчины,
когда они влюблены. Да еще в таких особ, как Раиска или
Зайка, которые считают себя повелительницами и короле-
вами жизни. Но возносятся они лишь благодаря тем, кто в
них влюблен. Они черпают их энергию и чувствуют себя
вполне комфортно, когда другая половина теряет силу жиз-
ни. Значит, у Димки судьба отца, как жаль. Хоть женщину
и считают слабым полом, но женщина все-таки сильнее и
выносливей мужчин. Я-то умела оттолкнуть от себя Миш-
ку и ничего, жива и уже давно не вспоминаю о нем. Даже
сердце почему-то молчит, а раньше думала, что умру без
него или от его плохой мысли обо мне». С тяжелым сердцем
Вика ушла от Димки. Она направилась к отцу, посидела у
него немного и вернулась домой. Теперь отец знал новый
адрес Вики. На следующий день к отцу приехал Сережка,
без жены. Он немного погостил у него и узнал адрес сво-
ей сестры. Вика занималась домашними делами. Как же она
удивилась, когда увидела Сережку у себя в новой квартире!
Сережка, улыбаясь, сказал, что адрес узнал от отца. Вика
усадила брата за стол и стала расспрашивать о житье-бытье.
Только сегодня она узнала, что у нее появился племянник,
которому исполнился уже год. Также Сережка рассказал,
что они вместе с Аллой заочно учатся в техникуме. Вика не
удержалась и спросила:
– Как же вы оба учитесь, когда у вас на руках грудной ре-
бенок?
Сережка ответил:
– Нам с Аллой повезло. У Аллы есть отец и мачеха, которые
присматривают за ребенком во время сессий и экзаменов. Ее
отец оставил Алле свою квартиру, а сам живет у новой жены.
442
Мы и сына назвали именем ее отца, хоть он и не родной, но
очень ее любит. Они взяли Аллу из детского дома после вой-
ны, так как не могли иметь своих детей, и вырастили с трех-
летнего возраста.
Вика искренне радовалась за брата, и вскоре он уехал. Она
радовалась, что у Сережки все наладилось в жизни. Наконец-
то он встретил на жизненном пути нормальную женщину, а
не подобие Веруньки-пустышки. Вика вздохнула тяжело, ког-
да вспомнила о своей жизни в замужестве. Ни одно из ее за-
мужеств не принесло счастья или просто нормальной жизни.
Вначале с Игорем все было хорошо, а теперь он стал вытворять
то, что ей совсем не по нутру. «Что же я делаю не так? – за-
давала сама себе вопрос Вика. – Ведь говорят, что надо искать
причину в себе, а не в ком-то. Может быть, я ищу нормаль-
ных мужчин не там и не в том месте? Может быть, я не даль-
новидна в этом отношении? Но ходить куда-то мне некогда и
сколько еще будет в моей жизни всевозможных вопросов, на
которые никто не сможет дать истинного ответа. Нормальные
мужчины где-то провалились, кругом одни пьяницы или нар-
команы. Даже если и встретится один нормальный мужчина,
то эти же пьяницы начнут его подначивать: «Да ты не мужик,
если не можешь с нами выпить или нас не уважаешь». Мужчи-
на этот старается доказать им свою состоятельность и идет на
поводу. Со временем он становится точно таким же, как и они.
Разумеется, он тому даже радуется, что сумел доказать, в доме
он хозяин, а не женщина, с ней не следует совсем считаться.
Ведь не зря же говорят в народе: курица – не птица, а баба – не
человек. Очень жаль, что этот один нормальный человек не за-
хотел увидеть, что доказывать дерьму ничего не надо, как ме-
тать бисер перед свиньями. Свиньям все равно, что у них под
ногами: хоть золото, хоть деньги, они все равно все смешают
с грязью, и это их ценность». По отношению к Вике Игорь
все так же вел себя отвратительно. Всю рабочую неделю он
не пил, а по выходным дням стал пропадать в пивнушке. Вику
разозлило такое поведение, и пришлось высказать Игорю:
– Если ты не хочешь жить со мной, то уходи, я тебя дер-
жать не стану. А если думаешь жить вместе с нами, то пере-
443
стань шататься по пивнушкам, мне это уже окончательно
надоело.
Примерно месяц Игорь держался, но потом сорвался.
Он стал пропадать в пивнушке почти ежедневно. На новом
месте они прожили три месяца, и Вику навестила хозяйка
квартиры. Она предложила ей купить эту квартиру. Деньги
просила небольшие, но и этой суммы у Вики не было. Такие
деньги можно было отдать только в рассрочку, длительно-
стью в один год. Вика попросила у хозяйки рассрочку. Она
видела, что женщина была и не против, но как-то замялась.
Затем ответила:
– Мне надо посоветоваться с мужем.
Муж этой женщины годился ей в отцы. Это был крепко
сбитый старик. Внешне он выглядел моложе своих лет. Дед
имел собственный дом, плодоносящий сад в двадцать соток,
где росли вишни, сливы, груши, яблоки и кустарники крас-
ной, черной смородины, а также крыжовник. Имелся у него и
участок земли в сорок соток под картофель. Имели также двух
коров и двух телят. Как Вика успела заметить, за всей этой жи-
вотиной ухаживала женщина. Дед только покрикивал на нее,
но она не роптала и тянула лямку. Все обвинения деда женщи-
на молча глотала, и тут Вика догадалась, что он ее избивает.
Рядом со здоровенным и упитанным дедом женщина выгляде-
ла изможденной и забитой. Вике было жаль женщину, и она не
понимала, что ее держит и связывает с дедом-тираном. Ведь у
нее имелась своя собственная квартира, жила бы себе спокой-
но не бита, не мята и не клята.
Семейная жизнь Вики с Игорем не клеилась, а трещала
по швам. Винила Вика в этом злачное место пивнушки, и в
ней копилась злость. Ночью она не подпускала к себе мужа,
да и спать уходила в другую комнату. Игорь предъявлял
свои права по супружеским обязанностям. Вика отвечала
ему:
– Жена должна исполнять супружеские обязанности только
с трезвым мужем, а не с пьяницей, от которого разит алкого-
лем за километр.
Теперь Игорь обвинял Вику, что у нее есть любовник. Вика
парировала:
444
– Не суди обо мне по себе. Значит, ты сам где-то таскаешься
спьяну и думаешь, что я поступаю таким же образом.
Как ни странно, но на работе Вика душою отдыхала. Рабо-
ты хватало, но она не была в тягость. Склад был огромным:
двести метров в ширину и пятьдесят метров длиной, а высота
склада достигала пятнадцати метров. На таких складах всег-
да работало два погрузчика. Вика работала одна. Кроме нее
штат состоял еще из пяти человек: одной рабочей по складу,
заведующей и трех кладовщиков – они отпускали товар кли-
ентам. Вика успевала работать со всеми. С ее приходом на ра-
боту склад стал образцово-показательным. Любая проверяю-
щая комиссия сопровождалась на их склад. База относилась к
Туле, и в один из дней прибыла женщина. Она должна была
проверить хронометраж работы погрузчика. В этот день жен-
щина так набегалась, что не успевала замерзнуть, несмотря
на холодную зиму и неотапливаемый склад. Погрузчик Вики
летал по складу, затем спускался по рампе на улицу и, забрав
контейнер с товаром, увозил на склад и вставлял в нужные
ячейки. Женщина, которая проверяла работу Вики, появилась
в кабинете директора этого Тульского филиала и сказала:
– Если я расскажу у нас в конторе кому-то о работе вашего
водителя погрузчика, то мне никто не поверит. Я бы тоже ни-
кому не поверила голословно, если бы не увидела все своими
глазами. В записанный мною хронометраж работы действи-
тельно трудно поверить.
На следующий день портрет Вики, восседающей на погруз-
чике, отпечатали в местной газете. Спустя неделю, на их базу
приехали люди с местного телевидения. Заведующая складом
объявила об этом Вике. И Вика взорвалась:
– Я не хочу сниматься для телевидения. На нашей базе мно-
го водителей погрузчиков и складов пять штук, вот там пусть
и снимают. Если бы я знала, что фотограф снимает меня для
газеты, то у него это бы не вышло. Лучше бы добавили мне к
зарплате сколько-то процентов за то, что я работаю одна вме-
сто положенных двух человек.
Почему-то все работники склада хотели попасть на экраны
телевидения. Белой вороной была только Вика, она пригрози-
445
ла своим девчатам, что не будет работать, а пойдет в больницу,
так как ее стал мучить кашель.
– Ладно, Вика, мы скажем, что ты заболела, и они будут
снимать другой склад. Если ты уйдешь на больничный, то у
нас здесь будет полнейший завал, и еще долго ничего нельзя
будет достать, – сказала заведующая складом, которой тоже
хотелось, чтобы знакомые увидели ее по телевизору.
Наконец-то закончилась холодная зима, снег совсем раста-
ял. На деревьях появилась нежная листва. Зазеленели луга, за-
цвели желтые первые цветочки – одуванчики, и весело запели
птицы. Пришла долгожданная красавица-весна с теплом и бу-
доражащей радостью в душах людей. Вику с Игорем вновь по-
сетила хозяйка квартиры. Для приличия поинтересовалась их
жизнью, затем попросила помочь посадить картошку. Кварти-
рантам деваться было некуда, отказать в помощи было нетак-
тично. Они помогли хозяевам квартиры посадить картофель.
Потом помогли ее тяпать, затем окучивать этот совсем не ма-
ленький участок. Вика догадалась, что выкапывать и собирать
весь урожай им тоже придется. Не догадалась она только о
том, что еще придется собирать урожай в саду с деревьев и
кустарников, где тоже был немаленький участок и обильно
плодоносящий.
В конце учебного года Вика отправилась в школу на роди-
тельское собрание. В течение всего учебного года она на со-
брания не ходила, но часто забегала к классному руководите-
лю после рабочего дня и узнавала все о своем сыне. «Надо же,
– подумала Вика, – единственный раз пришла на собрание и
вот на тебе, встретила здесь своего бывшего мужа Володьку».
Он пришел на собрание с женщиной, которая говорила Вовчи-
ку гадости про его мать. Вначале классная руководительница
рассказывала обо всем обобщенно. Затем перечислять нача-
ла пофамильно недостатки и достоинства каждого из своих
учащихся. Вика не знала фамилий детей. Ей хотелось знать о
своем сыне. И вот она услышала похвалу в адрес сына. В этот
момент взгляд невольно упал на бывшего мужа. Он сидел так,
как будто хвалили его самого. От его надутого вида Вика чуть
не расхохоталась на весь класс. «Вот дерьмо, – подумала она, –
считает, что это его заслуга». После собрания Вика взяла сына
446
за руку и направилась к выходу. До ее слуха долетели слова
бывшего мужа, который выговаривал своей сожительнице:
– Ты слышала, какой у меня сын умница, как его хвалят в
школе. Он не то, что твоя дура, которую только ругают все
время, прямо хоть в школу не заходи из-за нее.
Вика заторопилась поскорее выйти из здания школы, что-
бы не видеть Володьку и не слышать его голоса. Прошло уже
пять лет, как они расстались, но по-прежнему бывший муж
был неприятен. Мать с сыном быстро дошли до дома. Вовчик
поел, переоделся и выбежал на улицу, где было тепло и ждали
друзья по играм. Теперь дети были свободны от школьных за-
нятий. Начались летние каникулы. Вика навела в доме поря-
док и присела отдохнуть. Услышав хлопанье двери, подумала,
что это вернулся Вовчик. К ней зашел незваный гость – дед
хозяйки.
– Привет Вика, как дела и жизнь? – спросил он.
– Здравствуйте, – ответила Вика, – спасибо, у нас все нор-
мально.
Дед посидел немного молча. Вика ломала себе голову, за-
чем он сюда пришел и ведет себя как-то странно. Наконец дед
произнес:
– Гони прочь своего мужика, на что он тебе нужен? Не та-
кой тебе нужен мужик, он – дерьмо.
Вика смотрела на деда, как на инопланетянина, и выдавила
вопрос:
– С чего это вы взяли, что Игорь мне не подходит и какой же
мне нужен мужчина?
Дед назидательно ответил:
– Мужик должен быть денежным, чтобы ты могла себе по-
зволить купить все, что душа пожелает. Между прочим, вот у
меня такие деньги имеются.
И тут он замолчал, пристально глядя на Вику. Глаза Вики
оставались такими же удивленными. Она прокручивала в го-
лове: «Зачем он мне говорит об этом?» Вслух же ответила:
– У вас, может быть, и танк настоящий где-нибудь имеется?
А у меня нет денег даже на то, чтобы купить хоть уголок в ба-
раке. Да и денежные мужчины на дороге не валяются.
447
Дед сидел и молчал, молчала и Вика. Пауза слишком за-
тянулась, наконец, дед поднялся со стула и, попрощавшись с
ней, вышел. Вика сразу заметила, что дед невзлюбил Игоря,
хоть он не сделал ему ничего плохого. Точно так же, как до
этого невзлюбила ее бабка-знахарка. И она задавалась вопро-
сом: «Зачем это старые люди лезут в чужую жизнь? Что им от
нас нужно?». Когда дед встречал Вику около ее дома, он всегда
ругал Игоря. Сегодня же он заявился к ней, чтобы высказать
свое мнение об Игоре. Спустя неделю дед вновь заявился к
Вике. Дома она по-прежнему находилась одна. «Опять заявил-
ся, – подумала Вика, – и вновь будет плохо отзываться об Иго-
ре, как будто я сама ничего не вижу. Или он придумает что-то
новенькое?» Дед поздоровался, войдя в дом. Вика предложила
ему выпить чаю, от которого он отказался. Дед говорил вна-
чале на отвлеченные темы, и вдруг ни с того ни с сего сказал:
– У меня есть деньги, очень большие деньги, тридцать семь
тысяч рублей.
Вика широко раскрыла глаза и подумала: «Вот привязал-
ся ко мне со своими деньгами. Зачем он ими хвалится пере-
до мной? Наверное, думает, что я ему позавидую, вот старый
дуралей!». Дед в упор посмотрел на Вику и, скорее всего, по-
думал, что она ему не верит. Он залез в нагрудный карман и
вытащил оттуда сберегательную книжку.
– Вот, смотри, здесь у меня все записано, – сказал дед и стал
протягивать сберегательную книжку Вике.
Она еще больше удивилась, и от этого ее глаза еще больше
увеличились. Наконец, Вика ответила:
– Зачем мне надо ее рассматривать? В конце концов – это
ваши деньги, а не мои. Имея такой капитал, вы сможете облег-
чить жизнь себе и своей жене. Если вы думаете, что я сомне-
ваюсь в ваших словах, то скажу, что верю вам без подтверж-
дения. Уберите свою сберегательную книжку, а то она может
потеряться.
Дед смотрел на Вику с изумлением. Он ожидал от нее со-
всем иной реакции. Он убрал свое бумажное богатство в кар-
ман. И оставался сидеть на стуле, задумчиво глядя в пол. За-
тем поднялся и ушел по-английски, не попрощавшись. Вика
осталась в комнате одна, она не понимала деда. Зато поняла
448
причину, почему хозяйка квартиры терпела от него понукания,
все дело было в деньгах. Вика одновременно жалела и ругала
хозяйку. Какая же она все-таки глупая женщина! Разве можно
из-за денег так унижаться и терять свое драгоценное здоро-
вье, которое потом не вернешь ни за какие деньги, даже очень
большие? Все лето Вика с Игорем помогали хозяевам копаться
в огороде с картошкой. Потом стали поспевать смородина, ма-
лина, вишня и крыжовник. Следом за ними собирали урожай
груш и яблок ранних сортов. Подошла очередь выкапывать
картошку, уборка поздних сортов яблок, уже в сентябре. Сво-
бодного времени у Вики оставалось совсем мало, и проведать
отца с Димкой она могла только в выходные дни. Такой от-
лучке дед был не рад, но Вика научилась уже говорить «нет».
Совсем незаметно пролетело лето, Вовчик пошел во второй
класс. С тех самых пор, как дед навестил Вику со своей сбере-
гательной книжкой, он в ее доме больше не появлялся. Игорь
все также маялся дурью. Хоть и редко Вика исполняла свои
супружеские обязанности из-за пьянки мужа, но все-таки она
вновь забеременела. В больницу идти не хотелось, но друго-
го выхода Вика не видела. Сделала очередную операцию по
удалению плода. Из-за этого Игорь взбеленился еще больше.
Вика спокойно ответила:
– Рожать от пьяницы и без своего собственного дома не
буду. Можешь со мной разводиться и катиться на все четыре
стороны. Оставь меня в покое. Найди себе такую же, как ты
сам, и рожайте себе на здоровье хоть под забором, а меня –
уволь.
Игорь отработал в шахте три месяца. Видимо, после того,
что ответила ему Вика, он отправился к шахткому и получил
от него заветную бумажку-отношение, в которой говорилось,
что его работнику следует выделить свободную квартиру в
бараке. Когда Игорь принес в дом этот документ, Вика была
счастлива. «Неужели сбывается моя мечта, и у нас будет свой
угол?» – думала она. С этой бумагой Вика записалась на при-
ем к начальнику УЖКХ. На этот день отпросилась с работы.
Длиннющая очередь не хотела продвигаться вперед. Вика все-
таки настойчиво ожидала своей очереди. Наконец, вошла в ка-
бинет начальника. Вика подала паспорт и отношение с места
449
работы Игоря. Начальницей была крупная женщина с очень
красивым лицом. Ее голос оказался тоже мощным, под стать
фигуре.
– У нас нет свободного жилья.
Такой ответ огорошил Вику, и она не была с этим согласна.
– Но я знаю, что свободные квартиры в бараках имеются,
мы же не просим у вас благоустроенную квартиру.
– Я уже сказала, что у нас нет свободного жилья, – проро-
котал ее бас.
Вика понуро вышла из кабинета начальника управления.
Слезы, повисшие на ресницах, скатились по щекам. «Ну и сво-
лочь, – подумала про начальницу Вика. – Я сама найду себе
свободную квартиру, и пусть тогда попробует выкурить меня
оттуда. Просто так я не сдамся». Вика поставила цель и знала,
как до нее добраться. Слезы тотчас же просохли, настроение
поднялось, как и ее головка. Боевой дух придал заряд огром-
ной энергии. Назад она возвращалась готовой к битве и зна-
ла, что в битве она обязательно будет победительницей. Вика
уже давно не навещала Димку и успела по нему соскучиться.
Поэтому в выходной день решила навестить брата. Она долго
стучалась в дверь его бывшей квартиры, но в ответ слышала
только тишину. Затем стала стучаться в дверь брата Зайки. И
там тоже стояла точно такая же тишина. Вика вышла из кори-
дора на улицу и немного постояла в раздумье. Она знала, что
Зоська в любом случае должна была быть дома, если Димка
с Зайкой куда-то отлучились. На Вику напал страх, неужели
с ними что-то случилось? Она стала тарабанить в комнату их
соседки. Соседская собака, которая когда-то укусила Вовчика,
отчаянно лаяла за забором. Наконец, дверь дома отворилась и
на пороге появилась соседка Зайки. Из-за собачьего лая ниче-
го не было слышно, поэтому она подошла к калитке, а собаку
отругала и заставила спрятаться в конуру. Команде хозяйки
собака повиновалась и прекратила лай, забившись в конуру.
Вика спросила:
– Вы не знаете, где могут быть наши? Я долго к ним стуча-
лась, но никто на мой стук так и не откликнулся.
Соседка Зайки смотрела на Вику очень удивленно, затем
спросила:
450
– А вы разве не знаете, что Димка получил трехкомнатную
квартиру в городе, и они уже две недели там живут.
На лице Вики появилась радость, немного смешанная с
удивлением, и из груди вырвался ликующий голос:
– Значит, у Димки все получилось, вот здорово! А вы слу-
чайно не знаете их новый адрес?
Как ни странно это показалось Вике, но соседка знала но-
вый адрес своих бывших соседей и назвала его. Вика побла-
годарила женщину и отправилась на автобусную остановку.
На остановке стоял автобус, будто поджидая ее с сыном. Дом,
в котором теперь жил брат Вики, был пятиэтажным и нахо-
дился недалеко от автобусной остановки. Вокруг дома были
разбросаны магазины, даже в его доме находился хлебный ма-
газин. Совсем рядом стояли школа и детский садик. Вика еще
подумала: «Какой удобный микрорайончик. Здесь имеется
все, что необходимо для нормальной жизни. Как же я рада за
Димку, и какой он все-таки молодец!». Вика с сыном подош-
ли к дому, который был слишком длинным. Затем отыскали
нужный подъезд. Квартира брата находилась на втором эта-
же. Вика порадовалась и этому обстоятельству, потому что не
надо было подниматься высоко по лестнице. Димка задыхался
оттого, что был болен туберкулезом. А мать Зайки тоже за-
дыхалась, ее мучила астма. Добравшись до квартиры брата,
Вика позвонила в дверь. Через некоторое время дверь откры-
лась. У двери стояла Зайка и смотрела на свою золовку как-то
растерянно-удивленно.
– Как же ты нас нашла и откуда узнала, что мы переехали? –
спросила она, все так же стоя в дверях.
Вика весело рассмеялась.
– Ну, сама подумай, Зайка, ведь твои соседи знают, что вы
получили квартиру, и адрес ты сама дала соседке. Вот от нее
мы и узнали его.
Пока женщины разговаривали у раскрытой двери, к ним по-
дошел Димка и весело сказал:
– Вика, ты чего стоишь в дверях, давай проходи в дом. Про-
ходи и оцени наше жилище.
Зайка, наконец, освободила дверной проем, и Вика вошла в
квартиру брата. Вика ожидала увидеть обычную квартиру, но
451
она ошиблась. Квартира была улучшенной планировки. Ван-
ная комната была изолирована от туалета. Точно так же были
изолированными все три комнаты. Кухня не была большой, но
и не была игрушечной, как в хрущовках, да и прихожая была
просторной. Оглядев квартиру, Вика сказала:
– Наконец-то теперь вы будете жить нормально, не в тес-
ноте и с удобствами в доме. Димка, ты молодец, что добился
своего угла. Мне очень понравилась ваша квартира, все три
комнаты такие просторные.
Димка подтвердил, что их жилая площадь равна пятидеся-
ти семи квадратным метрам. Зайка пригласила к столу и стала
угощать всех чаем, самым лучшим напитком. Вика сидела и
смотрела на беспорядок в квартире. Все вещи были наброса-
ны так, как будто они только сейчас были выгружены из ма-
шины. Про себя подумала: «За время, что они находятся здесь,
вполне можно было разобрать все вещи, разложить по местам
и навести идеальный порядок. Неужели Зайке нравится такой
бардак в доме?» В раковине и на столе была куча немытой
посуды. Вика не утерпела, поднялась из-за стола и принялась
за посуду, с которой справилась за двадцать минут. Хоть ее
было и много, но здесь была теплая вода, которая удобно ли-
лась прямо на грязную посуду, и ее не надо было выливать на
улицу. Глядя на Вику, Зайка сказала:
– Все никак не доберусь до посуды, потому что не могу най-
ти нужные вещи.
Вика ответила:
– Просто тебе надо было все вещи выложить из узлов в
шифоньер, а посуду – в сервант. Всегда отыскать легче вещь,
если у нее имеется свое определенное место.
Зоська, мать Зайки, сидела целыми днями одна в своей ком-
нате, и ей было скучно. Она зазвала к себе Вику, которая не
могла отказать старой женщине. Когда они остались в комнате
вдвоем, Зоська сказала:
– Зайка меня обижает и попрекает. Просто я дожила до та-
кого возраста, о котором люди говорят: если нет, то купил бы,
а если есть, то убил бы. Мой возраст нервирует дочь, и она
говорит мне всякие гадости на мои замечания. Ведь я ей зла не
желаю, а только указываю на ошибки. Только вот без меня ей
452
никак не обойтись, потому что за ребенком присматривала я,
когда он был слишком мал. Его же надо было помыть, накор-
мить, да и приглядывать за ним надо было бдительно. Чуть не
усмотришь, с ребенком может случиться большая беда, а ино-
гда даже непоправимая. – Зоська горестно вдохнула и сказала:
– Если бы я получала пенсию, то, может быть, ничего этого и
не было бы. У своей родной дочери я бесправная.
Вике стало жаль беспомощную старушку, она достала из
кошелька пять рублей, протянула их Зоське и сказала:
– Теть Зось, возьмите деньги. Может быть, вы купите себе
на них то, чего вам захочется. Тогда вам не придется просить
об этом Зайку.
Зоська денег не брала, но Вика оставила их на столике. Вре-
мя, проведенное у брата, пролетело быстро, и Вика собралась
домой. Вообще-то домой не тянуло. Ей не хотелось видеть
подвыпившего мужа и отстаивать свое тело от посягательств.
Игорь отстаивал свое право на супружеские обязанности, а
Вика – право на трезвого мужчину в своей постели.
В следующий выходной Вика навестила отца и от него по-
ехала к Димке. Кроме Вики, у них появились еще гости. Это
брат Зайки с женой и четырьмя детьми, из которых один ребе-
нок был его родным. Сашка взял Томку с тремя маленькими
девочками. Видимо, он влюбился в эту женщину, но Зоська ее
ненавидела почему-то. Улыбчивая Томка располагала к себе и
молча терпела высказывания свекрови. Зайка тоже не любила
Томку и за глаза называла лошадью. На лошадь Томка совсем
не была похожа. Это была вполне симпатичная и немного пол-
новатая женщина, но не маленького роста. Пока Томка нахо-
дилась в комнате свекрови, Зайка поливала Томку на чем свет
стоит:
– Непутевая у Сашки нашего баба. Нарожала от разных му-
жиков и прибрала к рукам моего брата. Она думает, раз она от
него родила, то он будет с ней жить.
Вика заметила:
– Зайка, ты тут не права, не надо судить Томку, мы с тобой
тоже не святые и замуж выходили не по одному разу. Каждая
из нас старается построить себе нормальную жизнь.
Зайка не сдавалась:
453
– Вот заявилась сюда со всем своим выводком, а чем я буду
их кормить? У меня нет денег, и еще бабка сидит на моей шее.
Теперь и Димка заболел, его опять кладут в больницу, но он
не хочет ложиться. С работы его уволили, я скоро повешусь от
такой жизни.
Вика ничего не ответила, потому что уже хорошо изучила
нрав Зайки. Она всегда соблюдала только свои интересы, не
щадила даже мать. Когда Вика находилась у Димки, то все раз-
говаривали только на цыганском языке. Это бесило Димку и
раньше. Он доказывал Зайке, что их поведение равносильно
тому, что они шепчутся за его спиной. Разумеется, что Зайка
отстаивала свое мнение, и лишь оно было для нее правиль-
ным. Вначале Вика говорила, что Димка прав и это неуваже-
ние к нему, о себе молчала, ведь она не жила с ними. Теперь
Вика об этом ей не напоминала, так как знала, что говорить
она будет либо со стенкой, либо с самым настоящим дебилом,
до которого никогда ничего не дойдет. Вика покидала кварти-
ру брата с тяжелым сердцем. «Бедный Димка, – думала она,
– ну и угораздило же тебя влюбиться в самолюбивую Зайку!
Как тебе будет тяжело в дальнейшем жить среди толпы лю-
дей и чувствовать себя в этой толпе одиноким и никому не
нужным». Даже мелькнула нехорошая мысль, лучше бы они
разошлись. Если Димка будет жить с Зайкой, то ничем хоро-
шим это кончиться не может. Она своим поведением толкнет
Димку на необдуманный поступок. Лучше бы он остался жить
с Ингой, та хоть любила его, но не сумела отстоять. А вообще-
то она ничего не сумела бы отстоять. Бороться с любовью бес-
полезное занятие как для женщины, так и для мужчины. Какая
же все-таки сложная эта штука – жизнь! Почему всегда так
происходит, что мы любим тех, кто в нас совсем не нуждает-
ся? А наши любимые влюбляются в тех, кто, в свою очередь,
не нуждается в них. Почему любовь, этот щедрый и бесцен-
ный дар, бывает только односторонней? Какое же это слад-
кое и сильное чувство – любовь, и каким оно оборачивается
горьким ощущением боли, что порой даже жизнь не в радость
без любимого человека и теряет весь смысл бытия на земле.
Видимо, от невыносимой боли и чувства огорчения люди са-
мовольно лишают себя жизни. В этот момент ей вспомнился
454
Костик, у которого не хватило смелости вновь подойти к Вике.
В любом случае она согласилась бы жить с ним скорее, чем с
Володькой. В ее глазах Костик был порядочным молодым че-
ловеком, и он ей нравился. Вика дошла с Вовчиком до своего
дома. Вовчик увидел друзей и остался играть с ними на улице.
Только она вошла в дом, как следом за ней отворилась дверь.
Первой мыслью Вики было, что это возвратился домой Игорь,
но она ошибалась. Перед ней предстал дед. Он прошел и сел
за стол без приглашения. Вика смотрела на него и молчала,
она стояла в ожидании того, что он скажет. Наконец, дед рас-
крыл рот:
– Вика, я тебе уже говорил, что у меня имеются деньги и
немалые. Разведись со своим Игорем, и эти деньги станут
твоими.
Вика широко раскрыла глаза, челюсть ее сама отвисла.
– Это почему я должна развестись с Игорем? И почему
ваши деньги достанутся мне, я что, ваша наследница? Вы свои
деньги заработали сами, значит, и тратить их вы должны тоже
сами. Я никогда и ничего не беру чужого, а вы пока что живы
и здоровы, и они вам пригодятся самому. И вообще, чего вы от
меня хотите?
Дед недовольно смотрел на Вику и ответил:
– Я женюсь на тебе.
На Вику напал смех, который она не смогла сдержать, и
сквозь смех спросила:
– А куда же вы денете свою жену? Значит, она вернется в
свою квартиру, а я – в ваш дом?
Дед улыбнулся и подтвердил ее слова. Смех Вики тут же
оборвался, и жестокие слова сорвались с губ:
– Ну и жук вы, да еще тот. Ваша жена годится вам в дочки
по возрасту. Только теперь она вас не устраивает, вам понадо-
билась внучка. А ну-ка, поднимайся со стула, старый хрыч, и
выкатывайся отсюда по-хорошему, иначе я за свои действия
не отвечаю.
Дед побагровел от злобы и пролаял:
– В таком случае выметайтесь из этой квартиры.
Вика повернула свое гневное лицо и ответила:
455
– Не надо так сильно беспокоиться и нервничать, в вашем
возрасте это вредно для здоровья. Как только мы отыщем но-
вую квартиру, сразу же и съедем.
Вика увидела, что дед начал раскрывать рот, но она успела
упредить его высказывания:
– А вот торопить нас не нужно. Ни по одному закону вы не
можете нас выселить из квартиры в зимнее время, даже в том
случае, если мы не будем оплачивать за проживание. Только
мы не хамы и не шакалы, что советую делать и вам. Ведите
себя достойно. Проигрывать тоже надо уметь. До свидания.
Дед закрыл рот, так и не проронив ни слова, только громко
хлопнул дверью, когда вышел из квартиры. «Вот гад, старый
козел!» – клокотало зло в душе молодой женщины. – И что он
себе возомнил? Я не понимаю хозяйку квартиры, неужели она
так и будет терпеть из-за денег тиранию старого придурка?».
Вика не могла ничего рассказать хозяйке квартиры и своему
мужу. С большим усердием она принялась за новые поиски
жилья. Рядом с базой находился поселок, примерно в пяти ми-
нутах ходьбы. Вика стала расспрашивать у своих девчонок по
работе знают ли они тех, кто живет в этом поселке и работает
на их базе. Такие люди нашлись. В обеденный перерыв она
прошлась по поселку и заметила два совсем пустых дома. Они
имели типовую постройку коттеджей. Дом был рассчитан на
двух хозяев, у каждого из них имелся отдельный вход и уча-
сток земли с садом. Зима в этом году оказалась снежной, как
всегда, и дороги к дому были засыпаны большими сугробами.
Никакие сугробы не могли остановить Вику. Она провалива-
лась в них и увязала, но все равно двигалась вперед, как танк.
Вика была по пояс в снегу, но цели все равно достигла. Двери
в доме не были заперты, и она вошла внутрь дома. Вика осмо-
трела квартиру, в которой оказались две жилые и светлые ком-
наты, кухня с печкой, небольшая прихожая с кладовой комнат-
кой и большая терраса с предбанником. Вика похвалила сама
себя и вслух произнесла:
– Это жилище нам вполне подойдет. Ничего страшного,
снег выметем, печку протопим, и все будет хорошо, а дорожку
к дому расчистим. Слава Богу, дров на базе хватает, так что
будет чем топить печку.
456
Назад она возвращалась вполне счастливой. Девчонки с ра-
боты спрашивали:
– Ну, как, Вика, подыскала для себя хоть что-то подходящее?
Она улыбнулась в ответ.
– В выходной день я перееду сюда жить, а там будет видно,
что делать.
Всю неделю Игорь был трезвым, и Вика сказала ему, что
нашла для них жилище, а из этой квартиры просят удалить-
ся. Игорь очень удивился этому и никак не мог взять в толк,
за какую провинность их выкидывают на улицу. В выходной
день они погрузили свои вещи и поселились в обнаруженном
Викой доме. Печка никак не хотела топиться, дым валил со
всех щелей и оставался в доме. Снег, который был ранее вы-
метен из углов, вновь появился в том же месте, как будто его
не выметали. Значит, требовалось чем-то законопатить углы,
чтобы не наметало в дом снега. С печкой мучились очень дол-
го, теперь она хоть и дымила, но не так сильно. Месяц был
весенним, первое апреля, день смеха, но Вике было не до него.
Вовчика она уложила спать в пальто на двух матрасах под дву-
мя ватными одеялами. Сверху прикрыла своим пальто. На го-
лову надела зимнюю шапку, а на ноги надела две пары теплых
носков, под которые надеты были простые носочки. Эта ночь
оказалась слишком тяжелой и бессонной. В их дверь кто-то
постучался. Вика очень удивилась: «Кто бы это мог быть?»
– Вы зачем поселились в нашем домике? – спросила вошед-
шая женщина.
– Мы этот домик купили на дрова, – вновь произнесла она.
Вика посмотрела на женщину и ответила:
– Такого закона в России пока нет, чтобы продавали дома да
еще на дрова. Если здесь никто не живет, значит, здесь будем
жить мы.
Женщина удивленно посмотрела на Вику и ответила:
– А зачем вам нужна эта развалюха? В моем доме, где я
живу, имеется свободная жилая квартира. Моей соседке дали
квартиру в городе. Лучше уж заселитесь туда, а у нас тут сад,
и мы не дадим вам им пользоваться.
Вика спросила:
– Так где же эта квартира?
457
– Да вот, прямо через забор от вас, – ответила женщина. –
Только дверь там закрыта на замок.
После того, как женщина высказалась, она ушла. Вика взя-
ла с собой гвоздик и вновь полезла по пояс в снегу к указанной
квартире. Открывать замки она не умела, но видела в кино,
что они открываются гвоздиком. Осмотрев обычный висячий
контрольный замок, она воткнула гвоздик в замочную сква-
жину и немного им пошевелила. Вика очень сомневалась, что
замок откроется, но чудо все-таки случилось – замок открыл-
ся. Удивленная Вика вошла в квартиру и сразу же поняла, на
сколько была права женщина, которая опасалась за свой сад.
Эта квартира имела жилой вид. Здесь не было снега, и печка
неразвалившаяся. Комнаты были жилыми, потому что в них
оставалась кое-какая старая мебель, которую оставили за не-
надобностью старые жильцы. Все это происходило в отсут-
ствии Игоря, который уходил в магазин. Он вернулся и заме-
тил, что Вика не разбирает вещи, как это делала раньше во
время их переездов. Только Игорь вошел в дом, она прямо с
порога сказала ему:
– Мы здесь жить не будем, а переберемся жить в соседний
дом, он жилой, и я его уже осмотрела.
Игорь разозлился на Вику.
– Ну, сколько можно таскать вещи по сугробам? Если хо-
чешь перебираться, носи вещи сама.
Вика ответила:
– Игорь, там действительно можно жить, там нет щелей,
из-под которых наметает снег в дом. И не надо будет спать в
пальто, к тому же печка стоит нормальная. Только вначале ее
надо будет протопить, ведь она давно не топилась, поэтому
изначально может дымить. Пошли, ты сам увидишь эту квар-
тиру и согласишься со мной.
Игорь, хоть и ворчал, как старый дед, но все-таки пошел
вместе с Викой. Вид этой квартиры убедил, что Вика права.
Его смущало, что она вскрыла замок. Но Вика его успокои-
ла:
– А мы можем сказать, что здесь не было никакого замка.
Ведь никто не проверял, висит замок на месте или его давно
кто-то сорвал. Эта квартира – ничья, так мне сказала соседка
458
по этому дому. В ничьей квартире ценности не хранят, так что
все будет нормально. Нам сыграет добрую службу тот доку-
мент, который тебе выдал шахтком с твоей работы. Никто не
сумеет нас отсюда выгнать. Лучше давай займемся делом и
перенесем свои вещи.
Для того, чтобы это было легче сделать, им пришлось рас-
чищать дорожку от одного дома к другому. Пока Вовчик на-
ходился в постели, Вика с Игорем перетащили все свои вещи.
Протопили печку, которая совсем не дымила. В квартире стало
тепло, а на кухне включили электрическую плитку, так как не
надеялись на исправность печки. Когда все вещи были пере-
несены в другую квартиру, Вика разбудила сына. Он открыл
глаза и спросил:
– Мамуль, а где все наши вещи?
Вика улыбнулась сыну, поцеловала в розовые от сна щечки
и ответила:
– Мы нашли другой дом. Там тепло, и тебе там будет хоро-
шо. Больше ты не будешь спать в пальто и шапке да под кучей
одеял.
Одеваться Вовчику не надо было, поэтому они вышли из
неприветливого и холодного помещения. Мать с сыном вош-
ли в теплое помещение. В этом доме можно было раздеться
и ходить по дому в обычной не сковывающей тело одежде.
Вовчик сразу же облюбовал для себя комнату, в которой уже
стояла кровать с панцирной сеткой, и на ней можно было
прыгать, как на батуте. Радости ребенка не было предела.
Забавляло еще и то, что все комнаты были проходными,
можно было пройти из его комнаты в комнату родителей, а
из комнаты родителей – в прихожую. Из прихожей можно
было попасть на кухню, а оттуда – в комнату Вовчика. Окна
были во всех комнатах, даже в маленькой кладовочке. Не
нравилось Вике только то, что стены прихожей и кухни на-
половину были окрашены в черно-зеленый цвет. «Ничего, –
говорила сама себе Вика, – вот отстоим эту квартиру, тогда
и сделаем в ней хороший ремонт. Эти темные стены я пере-
крашу в желтый цвет, и моя кухня будет сиять, как солныш-
ко, здесь всегда будет тепло и светло, как в летний день. И
надо будет освежить потолки и поклеить новые обои. Вика
459
быстро приготовила еду и накормила своих мужчин. Пре-
жде, чем перебирать вещи и наводить порядок в доме, Вика
отправилась на базу, где работала, и набрала побольше дров
для растопки печи. Игорь в то время носил в дом воду. Ко-
лонка и здесь находилась прямо перед домом. Затем он стал
расчищать снег во дворе, чтобы было удобно передвигаться.
Вика привезла дрова на санках. После этого Вика занялась
наведением порядка в доме. Иногда она удивлялась сама на
себя, как это у нее все получалось? Проходило буквально
два-три часа, а все вещи были разобраны и разложены по
местам. Ничего уже не напоминало о том, что они только
сегодня сюда вселились. Больше всех радовался Вовчик. Он
включил телевизор и смотрел мультики. Стемнело быстро,
поэтому Вика не отпустила сына гулять на улицу, да и ребя-
тишек местных он не знал. Наконец, вечером все улеглись
спать. Вика долго лежала и никак не могла заснуть. Утром
надо было идти на работу, отправить сына в школу, а мужа –
на работу. Незаметно она заснула и в этом доме. На новом
месте приснился не совсем обычный сон. Она сидела на бе-
регу реки, названия которой не знала. Вода в этой реке была
чистой и оттого казалась голубой. Трава на берегу была по-
хожа на зеленый ковер, в котором тонуло множество раз-
ноцветных цветов. Бесшумно и грациозно порхали бабочки
необычно красивых расцветок и перелетали с одного цветка
на другой. Иногда они сливались с цветком, если красная
бабочка садилась на красный цветок, то становилась совсем
незаметной. Даже птицы в ее сне были необыкновенными.
Они имели красочные оперения и очень красиво пели. Вика
сидела на берегу чистой реки и любовалась красотой. Затем
взгляд упал на целующихся птиц. Вопрос родился сам со-
бой: «Почему у людей никогда не бывает взаимной любви?»
Затем тут же одернула себя:
– Вот до чего я дожила, сижу и завидую птицам, какая же я
все-таки глупая…
– Ты зря так о себе думаешь, – услышала она голос.
Вика стала озираться по сторонам, рядом с ней никого не
было видно. «Наверное, это мне показалось», – подумала она.
460
– Тебе это не показалось, я здесь, рядом с тобой, и ты зна-
ешь, кто я, – ответил Голос.
«Это Святой Дух», – промелькнула у нее мысль.
– Ты догадалась правильно. Я немного побуду рядом с то-
бой и побеседую. Эта беседа тебе нужна для того, чтобы ты
не отчаивалась и шла вперед своим намеченным путем. Мы с
тобой уже беседовали перед твоим первым замужеством. Мне
пришлось привлекать твое внимание сиянием. Теперь тебе это
не нужно, ты и так все поймешь.
Вика не удержалась и сказала:
– Мне было сказано, что я открою в себе знания любви без
взаимности и сумею помочь многим людям. К сожалению, я
бессильна и не могу помочь даже себе, а не то что еще кому-
то.
– Каждый человек скорее может разобраться в себе са-
мом, чем в другом человеке. Многолетние наблюдения лю-
дей совсем не зря породили изречение: чужая душа – по-
темки. Совсем не потому, что это плохие люди. А потому,
что они еще не научились понимать друг друга. Именно в
этом ты им поможешь. Не горюй, Вика, ты изначально зна-
ла, что приносишь себя в жертву ради спасения любви дру-
гих людей. Никто тебя к этому не подталкивал, это был твой
выбор. Пусть не осознанно, но ты знала, что надо сделать
именно этот шаг. Пока ты не понимаешь, почему не была
счастлива в любви. Почему твой любимый не ответил тебе
взаимностью? Хотя ты сумела привлечь его к себе и про-
жила с ним некоторое время, и все-таки сама оттолкнула
любимого от себя, потому что прекрасно поняла и осознала,
что это не твоя родная половина. Тебе было очень больно,
но ты шла и идешь нужной дорогой, слушая свой разум, а
не сердце. В народе существует и такое изречение: если ты
хочешь что-то спрятать и очень хорошо, то положи ту пря-
танку на видное место, и твою прятанку никто не сумеет
отыскать. Дело в том, что все люди и ты в их числе видите
все разрозненно. Никто из вас никак не может соединить
разрозненные части в единую картинку. По истечении опре-
деленного времени ты сумеешь соединить все части-пазлы
461
и создать единую картинку для всех людей и в будущем для
себя тоже.
Вика от нетерпения не удержалась и спросила:
– Когда же это произойдет?
Голос бесстрастно спросил:
– Что ты делаешь для того, чтобы иметь в доме еду с самого
начала?
Вика ответила:
– Вначале я зарабатываю деньги, потом покупаю продукты
и приношу их домой. После этого я готовлю пищу. А при чем
здесь еда?
Точно так же бесстрастно Голос ответил:
– Даже для того, чтобы сварить суп, нужно время. Для
познания жизни потребуется гораздо больше времени, и
ты пока закупила только одни продукты для приготовления
супа.
Вика загрустила, что для нее предстоит долгий путь. Голос
тут же ответил:
– Ты сильная, Вика, и помыслы твои чисты, в тебе нет за-
висти, алчности, злобы и гордыни. Просто ты пока учишься
совсем незаметно для себя раскрывать истину. Не печалься,
твое время подойдет, ты сумеешь все соединить, и тогда сама
поймешь, что сумела все раскрыть. Мы тебе будем помогать,
точно так же, как помогали прежде.
Вика воскликнула:
– Так, значит, это вы помогали мне во всем, когда я была
маленькой и беззащитной? Затем юной и тоже беспомощной!
Как жаль, что я и сейчас беззащитная.
Голос ответил:
– Ты не беспомощная, ты была сильной с самого детства,
поэтому и помощь получаешь не только от меня одного, нас
много.
Вика призналась Голосу, что злость в ней имеется. Голос
ответил на ее признание:
– Это не твоя злость, это возмущение души на творящую-
ся несправедливость, а зовется это гордостью. Не надо пу-
тать с другим словом – гордыней. Слово гордость означает
самоуважение, когда ты не делаешь никому ничего плохого
462
ни за какие блага. А гордыня – это та же спесь, где человек
оценивает себя по самой высокой шкале так, как ему этого
хочется самому, а не окружающим людям. Это два разных
по смыслу слова. Ты идешь по жизни тернистой дорогой,
и еще многое тебе придется преодолеть в жизни, но радует
нас в тебе то, что мысли и дела твои светлые и чистые. Мы
и впредь будем помогать тебе. Для открытия познаний ты
еще пока малыш, поэтому расти и не теряй чистоты своей
души. Со временем узнаешь все причины, от чего это про-
исходит. Ведь врач изначально должен лечить не болезнь,
а найти причину, от чего эта болезнь развилась. Ты узна-
ешь именно причину, почему существует однополая любовь
или любовь без взаимности. Когда известна причина, тог-
да легко излечивается болезнь. И ты узнаешь, что каждый
человек любим, и совсем не важно, если для кого-то этот
человек будет выглядеть совсем не красиво, либо уродом
или инвалидом, но он будет обязательно любим взаимно.
Я знаю, что разочарую тебя, но ты должна знать правду, ты
прошла только одну треть всего пути до цели.
Вика открыла глаза оттого, что будильник заливался зво-
ном. Она нажала на кнопку будильника. Сон помнила весь
до мельчайших подробностей. Вика собрала сына в школу,
отправила на работу мужа. А сама все осмысливала свой сон,
собираясь на работу: «Почему мне снятся какие-то необыч-
ные сны? Почти десять лет назад я видела сон, в котором
мне говорили о каком-то открытии. Сейчас опять приснился
сон, где говорится о каких-то знаниях. Вернее, не о каких-то,
а о том, что я сумею помочь всем людям, кто влюбился, но
не имеет взаимности. И что каждый человек будет счастлив
в любви и взаимно любим. Неужели такое в жизни возмож-
но? Только мне не понятно, почему я смогу понять что-то об
однополой любви. Мне почему-то кажется, что это не лю-
бовь, а дурость. Вообще-то не мне о них судить. Может, они
и вправду любят, только это как-то совсем неестественно и
претит здравому смыслу. И еще сказано, что мною пройде-
на только одна треть пути. Это значит, что еще понадобится
примерно девятнадцать лет. Да я к этому времени стану ста-
рушкой, и мне будет около пятидесяти лет. Какая может быть
463
любовь в этом возрасте? О Господи, ну о чем я думаю? Мало
ли что может присниться, это всего лишь сон. Хотя очень
бы хотелось знать причину любви без взаимности. Ну ладно,
все, пора идти на работу, а то не знаешь, до чего еще можно
додуматься из-за этого сна. Вика вышла на улицу. Солнышко
ласково грело землю и людей. В воздухе разливался запах
распустившихся тополей и слышалось звонкое пение жаво-
ронка.
Содержание
Часть вторая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3