ГЛАВА 3
ТАЙНА МЕРТВОГО ЛЕСА
Это…, - еле разомкнула я губы, - это…
- Да! – прекратил стонать Валера. – Это Вадькина рубашка. А там шорты, - он повернулся направо. А там…
Возле куста дикой малины валялась Алкина майка, на одной из веток трепыхались бриджи моей единственной подруги.
- Нет!!!!! – заорала я, а Валерка схватил меня за руку и побежал. Я последовала за ним.
- Их съели волки, - уже на деревенской дороге прорыдала я.
- Там нет крови и костей, - мотнул подбородком Осипов. – Сейчас я отведу тебя в дом, а сам вернусь и продолжу поиски.
- Чтобы и тебя съели? – нервно поинтересовалась я.
- Не дождутся. В сенях я видел ружье, - не согласился с моим выводом Осипов.
- Боюсь, - заплакала я. – Я боюсь оставаться одна!
- Закройся и никого не впускай! – съязвил Валерка.
Если бы было кого впускать, я бы так не боялась.
В сенях действительно висело старое охотничье ружье. То, что оно повидало виды, не вызывало сомнений. Валерий сдернул его, проверил на наличие патронов и развернулся.
- Я с тобой, - я вцепилась в Валеркин локоть.
- Куда? – возмутился он и попытался освободиться.
- Я с тобой! – заголосила я, со страхом оглядываясь на проем двери, ведущей в горницу.
- Хочешь умереть? – попробовал испугать меня парень.
- Здесь, одна, я точно умру, - резко отреагировала я. - От ужаса.
- Вот упрямая! – скрипнул зубами Валерка. – Будь по твоему.
Выйдя на длинную улицу поселения, я завертела по сторонам головой в надежде увидеть где-нибудь в окне что-либо указывающее на обитаемость жилища. В третьей от нас избе, несмотря на дневное время, мелькнул огонек.
-Смотри, - я вновь судорожно вцепилась в Валерку.
Он поглядел в сторону слабо освещенного окна.
- А если ребята там, - отчего-то зашептала я.
- Голые? – тоже перешел на шепот Осипов.
- Надо проверить, - мой голос сипел, будто я переела мороженого.
- Айда, - потащил меня за собой парень.
Мы осторожно подошли к домику и привстали на цыпочки, чтобы дотянуться до подоконника.
В горнице никого не было.
- Может быть, они спят? – предположила я, стараясь не впадать в панику.
- Еще не вечер, - фыркнул Валерка.
- Или занимаются…., - я не могла выговорить слово «любовь», так как секс считала плотским чувством.
- Проверим, - усмехнулся Осипов.
Оставив меня во дворе, он бесстрашно вошел в дом.
Несколько секунд в одиночестве показались вечностью. Я уже подумывала о том, чтобы последовать за другом, как он пулей вылетел на крыльцо.
- Пусто, – на одном выдохе выпалил Валерка. Он был бледен и подавлен.
- Тебя что-то испугало? – просипела я.
- Все нормально, - откликнулся парень и постарался надеть на лицо непроницаемую маску.
Словно осужденные на казнь, мы поплелись к лесу.
Теперь он не казался нам уютным - опасность подстерегала на каждом шагу.
- Послушай, - остановилась я возле одной из осин. – Послушай!
- Что послушать? – не понял Валера.
-Ты что-нибудь слышишь? – осведомилась я.
- Нет, - удивился моему вопросу Осипов.
- Вот именно, нет, - я схватилась за голову. – Нет! Нет! Нет! Ничего нет! Ни птиц, ни бабочек, ни мушек! Лес мертв! И озеро мертвое! Всё здесь мертвое!
- Ты права, - поежился Валера. – Тогда кто раздел Алку с Вадькой и утащил их в неизвестном направлении…
Молча, мы пошли дальше. Обреченно пошли. Так было надо, хотя предательская мыслишка уговаривала меня бежать в сторону шоссе, чтобы спастись самим. Но стала бы я себя уважать после этого? Смогла бы жить полноценной жизнью? Не снились бы мне друзья, которым я в трудную минуту не пришла на выручку?
Овраг встретил нас гробовым безмолвием. Мы осторожно подобрались к его краю и уставились вниз. Цветов на прежнем месте не было.
- Их кто-то сорвал? – начиная мелко дрожать, прошептала я.
Валера метнул на меня непонятный взгляд и осмотрелся по сторонам.
- Слушай, а одежды тоже нет, - медленно проговорил он.
- Значит, ребята вернулись к тряпкам, натянули их на себя и пошли в деревню, - повеселела я. – А заодно прихватили цветочки.
- Если бы так, - усмехнулся Осипов. – Только в это плохо верится. Пройду вперед.
Он сделал шаг, но вдруг закачался.
- Жутко хочу спать, - отчаянно зевая, пожаловался Валера.
У меня тоже заслезились глаза. Внезапно. Появилось ощущение, что я не спала неделю. Или месяц.
- Надо бежать отсюда, - стараясь устоять на ногах, простонала я.
И с ужасом заметила, что парень валится на бок.
Неожиданно край оврага оказался рядом, будто придвинулся к нам. Или его кто-то придвинул. Осипов рухнул в него, как безвольная большая тряпичная кукла.
- Нет! – закричала я и попыталась бежать. Но стопы будто приросли к земле.
«Надо снять обувь», - уже теряя сознание, решила я. И последнее, что увидела, это поразительно голубое небо без единого облачка.
Деревья, вздрогнув, как по команде услужливо расступились, пропуская солнечные лучи, но это было уже без меня.
******
Ломило виски так, что хотелось стонать. Я привстала на локтях и обнаружила, что ничего не вижу. Черная пелена заслонила собою окружающее пространство. Пошарив подле себя руками, я поняла, что рядом кто-то находится. И этот кто-то лежит без движения.
Я подползла к телу и приложила ухо к левой стороне груди. Сердца слышно не было.
- Умер! – закричала я. – Валерка умер! Как же я одна!
Но Валерка зашевелился.
- Вика, - дотронулся он до моего плеча. – Вика, я ослеп.
- И я тоже, - разрыдалась я.
Мы обреченно упали на траву и приготовились к самому худшему. К тому, например, что нас съедят звери или убьют бандиты.
Я сомкнула веки и вспомнила предостережение папы. Оно сбылось, мы в капкане и нам грозит смерть.
- Вика, - минут через десять дернул меня за плечо Валера. – Я вроде начинаю различать силуэты.
- Да? – удивилась я и с трудом разлепила веки. Контуры местности медленно проступали через кошмарную темноту.
Неожиданно что-то яркое прорезало неизвестность.
- Солнце! – закричала я.
- Молчи, - предостерег Валера.
И я замолчала, с удивлением наблюдая, как выплывают из тьмы деревья, кустарники, а потом и яркие неизвестные цветы. Впереди, в необозримом пространстве, в молочно-белом свете и медовом аромате трав, вольготно расстилалось поле с дикоросами.
- Где мы? – с содроганием вспоминая овраг и страшный мертвый лес, удрученно пробормотала я.
А потом взглянула на Валерия. Он смотрел на меня во все глаза.
- На лбу что-то написано? – неуместно пошутила я и вдруг поняла, чему удивлен Осипов.
На мне было полупрозрачное белоснежное одеяние, сквозь которое проглядывал черный лифчик в паре с черными трусиками. Такое же точно красовалось и на моем друге. Только без лифчика. Опершись о траву ладонями, я неуверенно встала на ноги. Одеяние было длинное, до пят.
Валера тоже поднялся.
– Похож на женщину, - сосредоточенно рассматривая кончики своих кроссовок, удрученно пробормотал он.
- Скорее, на ангела, - попыталась улыбнуться я. – Мы умерли?
- Не знаю, - погрустнел Осипов. – Мама сойдет с ума, если это так.
- А моя нет. – криво усмехнулась я. – У тебя есть отец?
- Есть, - откликнулся Валерий. – Ну что, направимся обследовать потусторонний мир?
- Рука твердая, - решительно взяв под локоть растерявшегося друга, с удовлетворением констатировала я. – Нам сохранили физические тела.
- Слушай, - через несколько шагов остановился Валера, - как поют птицы!
Они действительно пели. Соловьиные трели соседствовали с напевами жаворонков, скворцов и иволг.
- У тебя останавливалось сердце, - прижавшись ухом к груди друга и ощутив биение моторчика, улыбнулась я.
-Да? - не поверил он. – Почему то я чувствую себя сильным и здоровым, как никогда прежде.
Поле было красивейшим, таких очаровательных мест я еще не видела. Везде цвели цветы разных конфигураций и окрасов, они умопомрачительно пахли.
- Мы в Раю? – с наслаждением вдыхая благоухание растений, пробормотала я.
- В материальном теле? – с легкой издевкой поинтересовался Осипов.
И мы зашагали дальше.
Почему не стали искать овраг, чтобы выбраться наружу и продолжить поиски друзей, мы так и не поняли. Страха перед неизвестностью не было, было огромное желание увидеть, что следует за полем.
А за полем следовала деревенька, как две капли воды похожая на ту, в которой осталась «Лада Калина».
- Не хочу туда, - ощущая, как внезапно стали подкашиваться ноги, остановилась я.
- Не дрейфь, только вперед, - потянул меня за собой Валера.
Я подчинилась.
Сладко пахло сиренью и черемухой. В них утопали аккуратные веселые избушки, перед каждым из них находился палисадник с крупными пионами, нежными гладиолусами и горделивыми ирисами. Куры, квохчущие там и сям, суетливо уступали дорогу, собаки мирно лежали в кружевной тени лип и дремали, на завалинках бабушки в фартуках дружно лузгали семечки и, переговариваясь, провожали нас вопрошающими взглядами.
Возле дома, в котором мы провели ночь любви, на лавочке сидела симпатичная белокурая женщина лет тридцати-тридцати пяти. Легкий, в мелкий цветочек, голубой халатик из ситчика очень шел к ее бирюзовым глазам.
- Здравствуйте, - вставая и водружая на стол тазик с крупными спелыми вишнями, улыбнулась она. – Вы из какого театра?
- Из театра? – не поняла я.
- Видимо, из потустороннего, - бросая взгляд на мой балахон, невесело пошутил Валера.
- Аааа, - со смехом протянула она, - то-то, вижу, вторая потусторонняя пара за день в нашей деревне появилась. И как живется на том свете?
- Что за пара? - перебил женщину Осипов.
- Они не представились, - поморщилась жительница неизвестной деревни. – Кстати, меня зовут Анита Озерова.
- Очень приятно, - изобразила улыбку я.
Мы тоже назвались.
- Куда пошли те, кого вы окрестили артистами? – Валера был взволнован и не мог этого скрыть.
- В сторону гор, - махнула рукой влево Анита.
- Зачем? – удивился мой друг.
- Они о чем-то побеседовали с Алиной, а потом ушли.
- Где живет эта Алина? – строго осведомился Валерка, а я подумала, что с таким пристрастием, наверное, пытают заключенных.
- Мама, - выбежала из дома светловолосая кудрявая малышка дошкольного возраста в ярком сарафане из цветастого батиста. – Я хочу есть!
- Прошу в избу, - кивнула в сторону крыльца Озерова. – А ты сбегай в тете Алине и пригласи ее к нам,
- Ладно, - улыбнулась девочка и бросилась со двора.
Обстановка в доме была такая же, как в той избушке, в которой я потеряла девственность, только вместо второй кровати стоял диван. Я присела на кровать и вздрогнула, когда услышала знакомый скрип панцирной сетки.
- Сейчас соберу на стол, - улыбнулась Анита. – Вы, наверное, голодны. А пока можете помыть руки.
- На кухне, - шепнула я Валерке, – висит белое в синий горошек полотенце.
- Туалет на улице, - обернулась Озерова.
- Знаем, - дуэтом отрапортовали мы.
- Он за домом, вы не могли его видеть, - вынимая из шифоньера белоснежную, вышитую цветами скатерть, подняла тонкие бровки хозяйка.
- Непременно воспользуемся вашим предложением, - картинно изрек Осипов и потянул меня за собой.
Уже во дворе Валерка дал волю эмоциям.
- Вика, - схватил он меня за плечи. – Вика, ты понимаешь что-нибудь?
- Нет, - затрясла головой я.
- Объяснение только одно – параллельный мир.
- Ну, ты и даешь, - усмехнулась я. – Быть такого не может.
- Помню, где-то читал, что существует такая древнеирландская легенда: однажды в воскресенье, когда местные прихожане собрались на обедню в Клэре, прямо с неба упал якорь с привязанной к нему веревкой и зацепился за арку над дверьми в церковь. Когда люди высыпали на улицу, чтобы узнать, что происходит, то с ужасом увидели: над церковью завис воздушный корабль с командой на палубе. Один из членов команды прыгнул за борт и, словно находясь в воде, поплыл по воздуху к якорю, чтобы его освободить. Прихожане хотели схватить матроса, но священник им запретил. Увидев враждебно настроенную толпу, матрос "всплыл", поднялся на корабль, моряки на борту обрубили канат, и судно стало подниматься вверх, пока не скрылось из виду.
- Сказка, - не поверила я.
- В этой легенде есть один интригующий момент: якорь остался в церкви и, как доказательство произошедшего, находится там и поныне. А теперь представь себе эту историю с позиции матроса из параллельного мира, который спустился в воде ко дну своего водоема, чтобы освободить зацепившийся якорь. На дне он видит живых людей и действующую церковь, злые лица и угрожающие возгласы. Если в их мире аборигены знают о параллельных мирах столь же мало, сколько и мы, можно представить себе удивление матроса, – Осипов воодушевился, видимо, тема многомерности мира интересовала его давно.
- Тоже где-то читала, что в Мологе, которую при строительстве Рыбинского водохранилища затопили в сороковом году, - решила поддержать я радужные надежды друга, - до сих пор слышатся колокольные звоны и песнопения, а в ушедшем под воду Китеж граде однажды, удив на озере рыбу, кто-то увидел на дне крестный ход. Люди, участвующие в этом ходе, задрав головы, пораженно смотрели на рыбаков.
- Вот так-то, - обрадовался солидарности Валерка.
Почувствовав, что в окно за нами следят, мы свернули за угол. Знакомый сортир стоял в знакомом месте. Возле него примостился знакомый куст крупной аппетитной малины. В той деревне мы ее не ели, так как были слишком взволнованы. В этой деревне мы ее есть тоже не стали.
Молча, мы вошли в дом, стол был уже накрыт.
- Руки вымоем, - бросил через плечо Валерка и потопал на кухню. Я последовала за ним. На крючке висело то самое полотенце, о котором мы недавно вспоминали.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/17/1144