Ветер неистово рвал платок на голове Ольги, пытаясь впустить промозглый холод внутрь пальто. Природа приготовилась к зиме, загодя сбросив листву и пообтрепав пожелтевшую траву. Солнце светило скудно и понуро, изредка выглядывая из-за хмурых туч. Скамейка возле диспансера холодная, обветшалая и шершавая. Подлые ветра и жестокие дожди смыли с неё последнюю краску, выставив напоказ её неприличный вид. Оля не обратила на безобразие скамьи никакого внимания и безысходно опустилась на неё. Уронив голову на руки, она издавала звуки маленького, брошенного под забором, щенка:
- Он низменно предал меня. Предал в самый прекрасный период в жизни женщины – беременность. Период, когда жену надо баловать, носить её на руках и дарить ей подарки. Вот каков твой каверзный подарок! Даже в диспансер ни разу не пришел, - горячие струи обжигали щеки, руки бессильно опирались на край шершавой скамьи.
Дикая и невыносимая боль изнутри ломала ребра, разрывая Ольгу на части и вызывала в сердце горькое разочарование, омывая горячими потоками слез:
- Как жить и зачем жить? Господи, помоги мне разобраться в моих чувствах. Почему со мной поступили так низменно и подло? В чем и перед кем, я виновата? – Ольга металась на скамейке как раненая сойка. Метались внутри Ольги и её дети, борясь за свое право на жизнь. Боль становилась сильнее и глубже. Она собрала свои силы в кулак и мужественно дошла до дома. Собрав вещи, вызвала скорую помощь.
Роды были стремительными и тяжелыми. Из двух мальчиков, выжил только один, да и тот был в тяжелом состоянии. Оля поднялась с постели и, пошатываясь, подошла к окну. За окном тихо падал снег, первый зимний снег. Под своим покрывалом он спрятал осеннюю листву и упавшие сухие ветки, прикрыл собою всю грязь. Она стояла и печально наблюдала за падающими узорчатыми хлопьями снега:
- Вот он, праздник Покрова Божией Матери. Матерь Божия, заступись за чадо моё, пусть хотя бы он будет по-настоящему счастлив, - она смотрела в окно и в такой Святой праздник душа ожидала божественного чуда. Она дала сыну имя Владимир – владеющий миром:
- Пусть он владеет миром, а не мир, холодный и неправильный, владеет им. Счастья тебе, дитятко моё!
Николая вскоре забрали в армию, и ей пришлось возвратиться в родные чертоги, оплата квартиры стала ей не по карману. И все вернулось на круги своя. Уроки о лени и тунеядстве она слышала довольно часто и, когда Володе исполнилось два месяца, Ольга вышла на работу в ближайшую организацию на неполный рабочий день в качестве светокопировщицы чертежей и схем.
Ранним утром, она одевалась и трогалась в путь с коляской, в которой спал Володя, к бабушке, а потом отправлялась на работу. После работы опять дорога к бабушке и потом домой, выслушивать глупые попреки за каждый съеденный ею кусок. А она, такая гордая и уважающая себя, старалась и вовсе не есть дома, перекусывая на работе. Оля осунулась и сильно похудела, появились синеватые круги под глазами от недоедания и бессонных ночей.
Из благоухающего нежного цветка, каким она была, Ольга постепенно превратилась в беззвучную и прозрачную тень. В глазах застыло немое смятение, некогда яркий румянец сменили вваленные щеки, а красивая Олина улыбка и вовсе покинула некогда красивое личико. Она бегала по кругу, как дрессированная пони в цирке.
Оля пришла в военкомат и попросила путевку в ясли для Володи, подыскивая квартиру и, однажды ей очень повезло. Её пустили во вторую половину дома старики.
Старый деревянный дом был разделен на две половины и имел два входа с разных веранд. В каждой половине было две комнаты и маленькая кухонька с беленой кирпичной печкой, столиком возле окна и массивным алюминиевым умывальником. Первую половину они сдавали, а во второй старики жили сами. Дед Егор, еще мог хоть как-то управляться по хозяйству, а его жена Мария давно уже не выходила за порог своего дома. Платой за проживание был уход за ними: топка печей, стирка и закупка продуктов. Ольга утром топила, в обеих половинах дома печи, собирала Володю в сад и уходила, а вечером ей приходилось покупать старикам продукты и снова топить печи. В выходные стирка на деда с бабкой, уборка в их половине, а потом, если оставалось время, она гуляла с Володей. За полночь, когда все дела были сделаны, она в изнеможении падала на кровать рядом с сыном и моментально засыпала. За квартиру с неё старики не брали, к тому же оплачивали и её уголь, и дрова на зиму. Пусть утешения от этого мало, но можно было, на сэкономленные деньги, купить хорошую одежду для сына. Успокоившись, она стала восстанавливаться. В глазах снова загорелись огоньки, на щеках появился румянец, вновь она стала милой и привлекательной.
Володя научился ездить на трехколесном велосипеде, который тайком подарил ему дед. От Натальи этот факт они решили скрыть:
- Не буди лихо, пока оно тихо.
Дед тайком прибегал к дочери и возился с любимым внучком. Володя очень любил своего деда и всегда выглядывал его возле калитки. Его курчавая светлая головка пыталась выглянуть за пределы двора:
- Мама, а деда сегодня придет?
- Не знаю сынок, как у него получится.
- А почему бабушка не приходит? – Оля не знала, как отвечать на этот вопрос сыну. Она и сама не знала ответа на этот вопрос. Ведь радость рождения первого внука – это такое наслаждения и Наталья сама себя лишала этого волнительного и сладкого удовольствия. В таких случаясь, Ольга научилась соглашаться и принимать действительное, как должное:
- Пусть будет, как будет.
Наступила весна, с крыш зазвенела капель, начали оттаивать скамейки и оградки палисадников. Солнце заискрило и заиграло зайчиками на стеклах домов. Воздух наполнился свежестью и ароматами налитых солнцем почек деревьев. Земля оживала после долгой мучительной зимы, выбрасывая из-под земли нежные бутоны тюльпанов. Отопительный сезон заканчивался, и Ольга могла вздохнуть полной грудью. Она начала общаться с подругами, и они познакомили её с Аркадием.
Красавчик и франт – Аркадий. Военный, невысокого роста, но очень привлекательный. Высокий лоб, выразительные карие глаза и, коротко стриженные, темные волнистые волосы. У Аркадия, несомненно, был вкус и не только в одежде. Увидев красивые глаза пышноволосой красавицы, он остолбенел. Рядом с таким благоухающим и нежным цветком растаяла бы даже вечная мерзлота. Аркадий видел её однажды на совместном торжестве в компании Николая и был сражен её красотой. И узнав, что она разводится с мужем, он пришел в полный восторг.
При следующей встрече, Аркадий пригласил Ольгу к себе, мать в это время отсутствовала по причине посещения парикмахерской. Оля согласилась зайти всего на несколько минут, набрать в бутылку воды. Войдя в квартиру Аркадия, Оля увидела, как ей показалось, богатство и роскошь. Яркие и самобытные, персидские ковры, полные шкафы хрустальной посуды и красивые, с замысловатым орнаментом, шторы. Аркадий - единственный сыном у матери. Ему почти тридцать, а он еще ни разу не был женат. Одевала мама своего сына модно и изыскано. У Аркадия были дорогие дубленки и норковые шапки. На его шее всегда красовались красивые шелковые кашне. Приходя к ней в гости, всегда приносил красивые и изысканные букеты цветов и сладости и игрушки для Володи.
Оля не планировала прощать Николая, а жизнь шла своими семимильными шагами. Надо было как-то выживать и ставить на ноги сына. Помощи ждать было неоткуда.
Однажды Оля попыталась занять денег у родителей, но мать четко дала понять, что на них надеяться не имеет смысла:
- Мы, дорогая, тебе целый телевизор подарили, пусть не цветной и не новый, но ты и этого не ценишь, - сурово проговорила мать.
- Я же в долг прошу, - оправдывалась Оля.
- А чем ты можешь отдать? Твоей мизерной зарплаты только и хватает на хлеб с молоком тебе и Володе. И не думай, что ты приведешь своего Николая после армии к нам в дом. Нам он здесь не нужен. Твой Коля – гуляка, тунеядец и лоботряс! – высказала мать, а отец, вторив ей, процитировал Ленина:
- Пьянство и поздний сон – путь к нищете.
Выслушав подробную лекцию о лени и тунеядстве, Оля поспешила к себе на съемную квартиру. В подъезде, отец незаметно, тайком от матери, сунул Ольге пятирублевку и шепнул, - прости дочь, больше не могу.
Оля вышла из подъезда родительского дома и решила больше не спрашивать у родителей финансовой помощи, они и так потратились, пусть на скромную, но всё-таки свадьбу дочери. Надо было научиться жить самостоятельно, но как? Успокоившись, она начала рассуждать:
- Я симпатичная, фигурка пока неплохая. Если не пришла любовь, то надо выйти замуж по расчету. Да, это цинично, но сейчас не время думать о морали и философии любви. Володенька растет и ему скоро захочется велосипед, а потом мотоцикл. А что я могу ему дать? А если принять ухаживания Аркадия и стать его женой, то у Володи, я думаю, будет всё необходимое, - рассуждала она.