Вдруг разоспорились с Витексом. Два раза мобила отключалась, то есть, больше часа шумели. Особенно я. Он говорит, что у меня эмоции. Я говорю, что эмоции - это нормально и вполне научно. Он говорит, нужно быть открытым к скепсису, и оппонированию в научных спорах. А я говорю, что никакого скепсиса тут я не вижу, у меня есть скепсис и поэтому я привожу фактические подтверждения, то есть, доказываю гипотезу, а не внушаю. Так и не доспорили.
Он оскорбляет Науку. своей имитацией якобы научного стиля. Мол, наука - это то, что без эмоций. Истина не может быть без эмоций. Если мы равнодушны к истине без эмоций к правде или неправде, то тут нет никакой науки. Равнодушие к истине, или её имитация-симуляция оскорбляет науку. Люди верующие обижаются, когда оскорбляют Бога, и если Бога оскорблять нехорошо, то и Науку оскорблять тоже не хорошо.
Раз Наука не существо, то её можно нагло игнорировать и говорить, что это вполне интеллигентно.
Конечно, он думает, что я раздухарился. Конечно, я сначала почувствовал, что такие рассуждения возмутительны, и лишь попозже, когда эмоции поутихли, понял четче, в чем была неправда.
Это так в гештальт-психологии обнаруживают по маленькому кусочку всё. Вроде совсем немного знания- информации на экране, но вдруг откуда не возьмись или ответ или дорожка к нему. И точно чуешь, что тут всё верно или что как-то совсем уж неверно...
***
Это было в восьмом классе. Меня послали на олимпиаду по математике. Из нашего класса были я, Ира Цветкова, из других классов были разные отличники, отличницы. Я совершено не понимал, как это они делают, чтобы одни пятерки, инопланетяне какие-то. Но чувствовал, что это какие-то не такие люди как я. Очень внимательные, дисциплинированные, прилежные. Я так , конечно, не мог. По математике я учился с большим энтузиазмом, но не из-за прилежности или стремления поступить на математический. Прилежным я не был, а на математический, конечно, не собирался, так как вообще не понимал чем математики в жизни занимаются, кроме обучения школьников арифметике, алгебре и геометрии. А учить кого-то по новой тому, что научили меня - было какой-то белкой в колесе. Я мечтал о другом.
На олимпиаде было пять задач. Два или три часа на решение. Четыре я решил. Я одну не смог. Никак. Первый четыре тоже были непростые. Так что я всё-таки не был расстроен. После олимпиаде какой-то математик из университета, спросил нас о решении этой пятой задачи. Не решил никто. Он стал объяснять. Но мне показалось, что это объяснение полная ерунда, он сослался на какую-то теорему, которой вообще не было в школьной
программе, в во-вторых, вовсе и не доказал её нам. "Это не честно", - сказал я Ирке, и она согласилась.
Через неделю оказалось, что на этой городской олимпиаде я занял третье место. Но почему? - подумал я, - Ведь я решил четыре задачи, а пятую не решил никто, так что те, кто оказались впереди меня также решили четыре задачи, и мы должны был первые три места разделить на троих. Элементарно. Это математика, тут не может быть иного решения. Но математики, управляющие олимпиадой, его имели. Поэтому я навсегда расстался с соблазном пойти в математики. Александра Александровна была очень хорошей учительницей, хорошим математиком, и я всегда был благодарен, что она не скупилась на пятерки мне ученику, которые не имел никакого отношения к породе, касте, расе отличников. Никакой. Я гладил свою школьные брюки раз в неделю, мой пионерский галстук был рваный, иногда я даже курил. И я курил бы чаще, но меня тошнило да и родители могли меня унюхать. Не то, чтобы я их очень боялся, но и расстраивать их тоже не хотел. Мама бы точно расстроилась.
Так что я оказался на философском. Философия - штука увлекательная. Бытие определяет мышление. Материя первична, а сознание вторично. И это главный вопрос философии. На английском это как бы дублировали: "Subject matter of philosophy". Сначала лекция, потом - семинар. Кант, Гегель, объективные и субъективные идеалисты. "В чем разница, - спрашиваю я, видимо, аспиранта. - Между идеализмом и материализмом, ведь и идеи материализм и идеи идеализма порождены бытием, и являются всё равно идеями".
Аспирант улыбнулся. Потом ещё раз улыбнулся. И очень оживленно рассказал что-то, видимо, из своей будущей кандидатской диссертации, или из своей дипломной работы. Зачет мне поставил, но в чем разница между измами так мне и не объяснил. Может быть, даже и объяснил, но до меня не дошло. Поэтому я расстался с идеей писать кандидатскую или даже дипломную работу по философии.
Так что я оказался на историческом. У меня не было и нет никакой аллергии относительно истории. Мой папа был историк, как раз перед тем как я поступил на истфак, он защитил докторскую. Но скепсис был. Во-первых мне казалось порой, что преподаватели рассказывают мне одно и тоже по третьему разу. Один, не помню фамилию, читая лекции по истории гражданской войны, иногда вдруг засматривался в окно и вдруг говорил: "Собака бежит". Один мой сокурсник, видимо, чтобы совсем не заскучать записывал лекции глаголицей. Меня это восхитило, я даже попробовал, но на постоянку это оригинальное занятия у меня не вышло. Преподаватели, не один, так другой, пытались нас убедить, что история - это такая наука, и что закрепощение крестьян в России имело семь этапов (первый, второй, третий, и наконец, седьмой). Почему их закрепощали и почему этапов семь и в чем суть каждого этапа, наверное, было не сложно заучить. Но с заучиванием у меня были проблемы. Конечно, заучивал (что тут сложного), но потом всё равно забывал: в памяти оставались лишь ошмётки целого: "И во горло он ему воткнул и там три раза провернул своё оружье". Класс ржал, а русичка Нина Константиновна смотрела на меня, как на солдат на вошь. Я растерялся, думал, может мне что-нибудь хулиганское на спину прикрепили.
Нина Константиновна говорит:
"Ну раз три, то пусть будет три, - написала мне в дневнике выразительную цифру 3, с иронической интонацией добавляет. - Если бы сказал "четыре", то было бы "Два"" .
Я сел за парту и спрашиваю шёпотом:
"А чё все ржут-то?"
"Да не три раза провернул, а два".
История же никакая не наука. Это факты, факты, ещё какие-то факты, а потом ещё много фактов. А всё остальное (геральдика, археология, источниковедение, хронология, архивоведение, углеродный анализ) - это экспертизы, это дополнительно, чтобы проверить являются ли факты фактами, и может быть, там в этих фактах зарыта какая-то другая собака, чем нам кажется. С истфака я ушел, хоть и понимал, что это вызовет гнев отца. Полгода я не решался (и не решился) ему об этом сказать - однажды он узнал об этом сам и был в гневе...
Поскольку ничего не получалось (а не получались и многие другие вещи кроме вышесказанных), то я решил уехать куда подальше. Сначала я хотел куда-нибудь за границу. Но понятно было, что никак туда не убежишь, даже на турпутёвку и то нет денег, да и были бы, всякому не продадут. То есть, нужно через границу тайком. Поглядел на карту: самое простое через Финляндию. Начал учить финский. Серёга Позин посоветовал сделать перелёт туда на дельтаплане. Дельтаплан был хорошей идей, но что-то кроме плота, на котором мы сплавлялись по Чусовой (от Бойцов до Коуровки) и ручки для молотка на уроке труда я не мастерил, так что предложения Позина было немножко издевательским балагурством.
Финский также оказался очень труден. Одних падежей 12 штук. Так или иначе, после ряда злоключений, о которых расскажем как-нибудь потом, я попал в Одессу. В Москву я переезжать не хотел, потому что это был для меня дохлый номер. Я собрался было в Ленинград, но Витя Шауфлер меня отговорил. "Езжай на юг, - посоветовал он. - Там тепло, там яблоки".
Школьником я трижды бывал в Севастополе, и мне реально там нравилось. Но в Севастополе не было университета, а в Симферополе университет был, но не было моря, так что я поехал в Одессу.
В Одессе - море. Разговаривают одесситы как-то по-особенному, вроде как бы постоянно веселы и веселятся. Я каждый день вставал рано-рано и босиком бежал к морю... Но кое-что там мне не нравилось. Например, что мороженщицы не сдают сдачу. Пришлось приспособиться давать копеечка в копеечку. Приемщики стеклотары вместо 12 копеек давали 8, и тут уж не приспособишься. А в море купался аж до декабря. Но не так чтобы я был морж. Зимы практически в Одессе не было. Была длинная слякотная осень. К тому же закончились деньки учебы в Учебно-курсовом комбинате, и я работал на стройке. Прибывал плинтусы, длинными гвоздями в бетонную стену. Точнее в угол между стеной и полом. Офигенная фигня... То есть, я понял, что плотник-паркетчик - это не моё. А Новый год уж очень захотелось встретить дома. Поехал и встретил его с Серегой, Валерой и Колей. Пили десертное вино, заедали тортиками, играли в преф, вызывали дух Троцкого, я смешил пацанов, разговаривая с одесским акцентом... Понял, что серый, унылый, угрюмый Свердловск во всем за исключением теплого моря получше Одессы. Возможно потаённый смысл путешествия в этом и был.
Так или иначе, я поступил на филологический в Свердловске. В общем-то литература мне нравилось больше всего и всегда , но моё правописание было , как сказал бы Винни-Пух, "хорошим, но оно хромало", так что о филологии я вообще забыл думать. Кроме того, я меньше всего любил классику: "И в горло он ему воткнул и там два-два-два раза провернул своё оружье". Но всё-таки карма есть карма, поступил на филологический.
Уже на пятом курсе произошёл такой замечательный случай. После лекции Матвеева по зарубежной лингвистике, а точнее после лекции, посвященной лингвистике Николая Трубецкого, я взял Трубецкого в библиотеке, а его книга по лингвистике была издана и была в библиотеке, хотя он и был белоэмигрант. Короче говоря, подумав, я вдруг понял, что обе советские фонологические школы (Московская и Ленинградская) не правы. Был такой крайне смешной факт. В СССР было две фонологические школы: одна считала, что Ы это отдельная фонема, а другая считала, что Ы вариант фонемы И. Я ржал и удивлялся, почему это не попало в комедию Гайдая.
Я сформулировал мою мысль, ("нагло") назвал её "уральской фонологической школой". Набил суть дела на печатной машинке и пошел со своим докладом к Эре Васильевне на кафедру русского языка. Сказал я примерно так:
"Эра Васильевна, я вот тут создал свою фонологическую школу, и хотел бы Вам показать мою концепцию фонологической системы русского языка".
В кино или театре тут, наверное, была бы некоторая пауза, но Эра Васильевна без всякой паузы, даже до того когда я успел договорить"показать мою концепцию", меня оборвала и воскликнула:
- Да как вам не стыдно! Фонологическую систему создавали такие титаны отечественной лингвистики как Бодуэн-де-Куртанэ, Щерба, Аванесов, а вы тут взяли раз-два и придумали свою фонологическую систему.
Я смиренно извинился перед Бодуэном-де-Куртанэ и Эрой Васильевной, вышел пятясь из кабинета, тут же завернув на кафедру истории русского языка и общего языкознания. Александр Константинович был на месте. Там был ключик понадежнее. Причиной моей фонологической школы была всё-таки непосредственно его лекция. И это сработало. Александр Константинович пригласил меня на заседание кафедры с тем, чтобы я сделал доклад. Я сделал. Кафедральные здорово смеялись, потому что всё срасталось, хотя и выглядело с принятой точки зрения совершено нелепым. Особенно веселым им показалось, что я предложил существование не только Ы, но ещё и "Ы краткого", который к тому же был твердой парой фонемы Й , в научном обиходе называемой Йот, и объявил факт исчезновения редуцированных гласных не фактическим. Выслушали и даже очень оживленно задавали вопросы. То есть, типа я выиграл олимпиаду, и мне было очень приятно. После заседания кафедры Александр Константинович похвалил меня персонально и предложил мне попробовать подумать над тем, как самого себя опровергнуть. Я промолчал, потому что ничего тогда не понял, и даже не почувствовал. То есть, это показалось как попробовать решить задачу от противного, примерно также как предложил мне сделать тридцать лет спустя Витекс.
Это было странно. Решение верно, но поскольку оно вразрез, то это неприлично, и надо опровергнуть самого себя. В сущности тоже самое решение вопроса, что и у Эры Васильевны. Так что в аспиранту я не пошёл.
Я заинтересовался Богом. В школе мне тоже это иногда интересовало. Однажды я нашёл на чердаке дома, который снимала с мужем моя старшая сестра, Евангелие. С ятями. Начал читать. И кое-что показалось понятным. "Отдай рубаху, подставь щеку" - однозначно воспринимался как образ советского, коммунистического мышления- поведения, космизм светлого будущего. Когда я был в Одессе, у меня был план поступить в семинарию. Хотя я даже не был крещенным. Один из субботних дней я подошёл к тамошней семинарии, встретил возле неё одного монаха с эдакими бандеровским лицом, а второго с настолько простодушным, что почему-то вдруг перехотелось. Но логика в идея Бога и его онтологическом существовании была. У всего есть причина, - учат материалисты, значит как у организма есть код, зашифрованный в генах, так и мир-вселенная должна происходить из некоторого кода. И, наконец, если представить, что что-то всё-таки способно возникнуть из ничего, то для этого чего-то должен быть замысел-программа, по которой он произошёл. Убедило, убедили. И действительно, когда идея Бога есть, становишься по крайней мере в первое время, активным и умиротворенным. Тем более, что мода на Бога и религию, появилась после распада СССР у многих. Во-первых, теперь этого не запрещали и не порицали, то есть, это было новеньким и возможным, а во-вторых, тормоза ,сохраняющие нравственность, общность и прочую нормальность общества должны же быть, а они были теперь только в религии, так как капитализм либерально отпускал всех от обязанности не грешить. Но даже если ты не шибко философ, всё равно чувствуешь, что что-то нужно.
Многие стали разговаривать с Богом, но жить стало всё более стрёмно. Богословам легко, они что твердят: "В земной юдоли счастья не бывает, оно там потом". Но люди-то просят Его о нормальном житье-бытье тут, а Он наводнил страну мошенниками, бандитами, проститутками, беспризорниками, гомосексуалистами, фашистами, националистами. Верующих стало больше и больше, всяких и разных, а бедлам увеличился в разы по сравнению с эрой атеизма. Богу тоже нужно время для инерции. К тому же ему миг - то, что нам полжизни. Но зачем ему молиться? Он и так всё знает. Всё видит. Кого надо накажет, кому надо поможет. Поступай хорошо и этого достаточно, есть Он или нет, но хорошо - всё равно хорошо. А потом почему-то Бог очень разный: православный, католический, протестантский, мармонский, свидетелеиеговистский, шиитский, сунитский, иудаистский, вишнуитский, шиваитский, буддистский. У китайцев считается что даже слова Бог в языке нет, вместо него Небо, Дао, у манси высший Бог называется Нуми-Торум, у исландцев Один, и греков Зевс, далее - Абсолютная идея, Континуум, Мировой разум, информационно- волновой геном Вселенной.... , Абсолютная мифология, Сверхзадача, Светлое будущее... Теолог-богослов легко выкрутится: Бог Один, названья разные. Но если это один и тот же Один, почему Бог в чужой версии - непременно Шайтан? А если одни веротерпимо признаются, что они, другие религии, тоже хорошо, что верят хотя бы так, почему другие веры неверные?! Форма, конечно, нужна, но смысл-то важнее, а форма нужна в вариантах, чтобы инвариант давал смысл, истину-правду. То есть, облачение хотя и нужно, но смыслом не является и часто как раз мешает. Религия технология публикации, архив смыслов. Смысл религии с её формами разве что в том, чтобы показать, что она - форма - не нужна, совсем не нужна, когда смысл пойман. И даже когда не пойман, тоже нужна для иных целей, чем собственно Абсолютная идея. Она больше похожа на психотерапию.... А впрочем, это вопрос - дискуссионный, но я потерял интерес к этой дискуссии. Так что святого, бодхисатвы, гуру из меня тоже не вышло, хотя на трансцендентную аспирантуру я потратил 14 лет. .. Хотя может и больше, ведь ещё в десятом классе я читал книгу про "Интегральную веданту Ауробиндо Гхоша", даже в школу приносил эту книгу, чтобы девчонок попугать аховым названием.
Но вот тут пред Новым годом я вспомнил одну из своих идей-проектов начала века. Тогда я обнаружил, что астрология не имеет никакого отношения к звездам. Сложность этого исследования заключалась в том, что оно никому не было нужно. Астрологи смурным, кликушеским, лженаучным образом навеливали всем и вся свои прогнозы, гороскопы, дома, зодиаки, марсианские заморочки. А порядочного ученого или даже просто педантичного релижиста тошнило от самого слова астрология. Я решил исследовать анатомию возраста, потому что, строго говоря, наука может исследовать всё, что захочет. Даже астрологию. Оказалось, что из всех звезд в астрологии имеет значение только одна - солнце. Зодиаки никакого отношения к существу гороскопа не имею отношения, тем более, планеты. Никакого. Просто существуют 12-ричные циклы. Протуберанцы Чижевского тоже тут не при чём. Просто такая вот чисто математическая, абстрактная топология. Все двенадцать звеньев комбинирует три модальности, присущие физиологии человеческого мозга: возбуждение, торможение и рефлексия. "Мы" наложили эти циклы, на исторические процессы, посмотрели как выглядят психотипы известных людей в связи с логикой 12-ричного цикла. Товарищ Сталин родился в самый последний день "научного года", так что он казался смелый-смелый-смелый. Товарищ Ленин родился в самый рефлексивный день года (22 апреля) , а Жанна д'Арк оказалась обладателем качеств упорство-упорство-упорство- упорство. (Бык-Бык-Бык-Бык). Я наложил эту циклику на земной шар, и оказалось что акупунктура максимальной рефлексии оказалась на территории России, в Свердловской области, близ городка Волчанск. Короче, много оказывалось удивительно корректным, попадало в точку. Естественно возраст тоже должен был подчиняться этому 12-ричному закону, но лишь спустя с семь с небольшим лет я решил проверить подробнее, как 12-тричность влияет на возраст. Самой "интересной" точкой по нашей гипотезе должна стать точка, начинающая пятое 12-летие (пять - это звено рефлективного максимума) , то есть, 48 лет. И что мы обнаружили? Даже нельзя сказать что это были поиски. Я заглянул в агиографию тов. Ленина: в 48 он оказался главой Советского государства. Я заглянул в биографию президента Путина. Своё сорока-восьмилетие он встретил в качестве президента РФ. Я глянул в портфолио одиозных руководителей: Обама также стал презиком в возрасте 48 лет, Порошенко стал президентов в возрасте 48-ми. Зюганов в 48 зарегистрировал КПРФ, Жириновский в возрасте 48 с оказался лидером партии-победительницы в Госдуме. Зайдя в книжный магазин, увидел полочку с книгами серии ЖЗЛ, открыл книгу о маршале Жукове. В 48 он гарцевал на Красной Площади на параде Победы. Вместе с Рокоссовским, которому тоже было 48. Громыко в 48 стал министром иностранных дел. Это называется: "Гипотеза подтверждена"
Вот о чем я сообщил Витексу. Есть гипотеза, есть факты, её подтверждающие.
Теорема доказана, но мне предлагают попробовать её опровергнуть. Да и ладно бы если предлагатели предложили собственное опровержение, раз уж они такие скептики, но они предлагают мне самому опровергнуть доказанную мной теорему. Им кажется также, что это очень научно. Я в шоке. Я в гневе. Но я понял, есть тренд игнорировать доказательства с видом, что опровергать доказательства - это очень-очень научно. Всё равно как, лишь бы опровергать. И даже когда приведено сорок аргументов, умный ум светлоглазо надеяться, что должно быть некое опровержение, которое мы пока не заметили. Картина мира диктует, видимо, не пускать, не пропускать новое и иное. Тогда как раз потребность именно в новом.
Думаю, что чудо в религии - это инновация, научное открытие, творческий прорыв. Ведь раньше не было научного, или какого-то светского способа объяснять. Новое, спасительное, всегда кажется невероятным, чудесным. Новое это того, что нет, чего вчера не было.
С коммунизмом (мы этот пассаж пропустили) - тоже самое. Человек - общественное животное, то есть, как бы коммунист в принципе. Но человеческая культура вырастает не тотчас с появлением второй сигнальной системы. Сначала нет ничего кроме этой способности, то есть, есть язык. Потом появляется всё остальное вплоть до космического корабля, синематографа, телевизора, интернета и мобильного телефона. Но все технологические уклады от колеса, религии, книгопечатания, парламента до нанотехнологий, - все они амбивалентны. Он могут служить как на благо, так и во зло. Так что если идеологию социальной справедливости, этические нормы и всё прочее в этом же духи оттеснить в глубокую периферию, то всё ваши умные погремушки будут служить им. Им , а не нам. Социализм не рождается из мирового кризиса, из достижения капитализмом пределов рынка, из лопанья финансовых пузырей, из обнищания пролетариата. Социализм рождается из желания, из воли личностей, которые желают справедливости, желают жить "единым человечьим общежитьем" и не желают грабить, убивать, насиловать, порабощать. И всё. А политэк, диамат, краткий курс ВКПб, полный курс собраний сочинений избыточны. Всех знаний, выработанных человечеством вовсе не надо, достаточно знания о личности, о том, что социализм-коммунизм - это в её руках, это она, личность, может создать или не создать коммунизм. И именно так оно и было в 1917. Также действовали Че Гевра и Фидель. Фидель даже и не особо поначалу интересовался книгами Маркса или Сартра. Чавес и Каддафи лишь потом и слегка познакомились с идеями коммунистических классиков, но они всё же строили социализм. А наши зубрилы исторического и диалектического материализмов, научного социализма, истории КПСС, преподаватели прочих идеологических кафедр, партхозактив, они, кто безропотно, а кто с восторгом, сдали социализм, развалили Советский Союз, в засос облобызали всех людоедов Великого Запада, подарили богатства Советской Страны местным и забугорным барыгам. Почему так получается? Потому что, если человек свят или хотя бы полусвят, или хотя бы сочувствует, он коммунист, а всё остальное - это троцкизм в овечьей шкуре... Тоже всё очень просто.
Коммунизм угоден и Богу, и Будде, и Конфуцию. Коммунизм - это электрическая, пламенная личность. Нет Коммунизма - и все институты, все достижения человеческого гения, телефоны, телеграфы, измы, законодательства начинают работать на разрушение, деградацию. Как говорил пьяный бомж у Макса Горького: "Человек - это звучит гордо". Человек - это коммунизм, социализм, религия, это верное решение задачи, правильная система. Коммунизм в мире наступит в 2049 году 7 ноября. "Музыка революции" заиграет уже 22 декабря 2048 года.. А для людей с особо развитым слухом эта музыка звучит уже и сейчас.
Витекс, на самом деле, как и Александр Константинович, довольно миролюбив и достаточно объективен. Михаил Рувимович, тот, например, примерно так подаёт своё мнение о наших идеях: "Всё, что вы пишите - ваши писульки, всё, что вы говорите - ваши говорилки, всё, что пердите - пердилки". Шах и мат в три хода. Михаил Рувимыч хихикает, а я нервно хожу из угла в угол.
В фейсбуке некий Сергей Алферов напрямки мне написал в открытом режиме, что слово "коммунизм" следует чем-нибудь заменить (обязательно!), потому что звучит как истерика. Почему "истерика", не сразу ясно, подумав-подумав, мы решили, что он употребил понятие "истерика" в смысле "ностальгия" или "переживание об утраченном рае"... Люди делают со словами всё, что пожелают, и тут ничего не поделаешь - такова природа языка-лингвистики. Коля Белозеров подключился к базару, и хотя сам слово "коммунизм" употребляет широко, согласился с Сергеем Алферовым и предложил слово "коммунизм" заменить на "инжениринговую инноватику"... Я поставил в этом месте кучу смайликов...
Но я не согласен. Пусть "коммунизм" будет "коммунизмом", Иисус - Исусом, Муххамед - - Магометом. И вообще лично я считаю, что мансийский Нуми-Торум - тот же Иегова-Саваоф-Аллах, тот же Вишну-Бхагаван. Верховная Абсолютная Сущность одна. Конечно, мансийская космогония не столь сложна и детальна, как библейское богословие или индуизм, но зачем эти сложность и детализация нужны, когда есть Верховная Сущность?
Где в каких мирах обитает Нуми-Торум? Он обитает там в Катеринбурхе, большом городе с множеством высоких чумов. Там в Катерибурхе живет главный Начальника, а в музее на проспекте Ленина, за гостиницей "Исеть" живет Нуми-Торум. Люди в музее называют Нуми-Торума "Шигирским идолом". Потому что они не знают, что это Абсолютная Сущность, Бог. Но они всё равно почитают Нуми-Торума, потому что он Бог и Он обязательно получает к себе почтение. Он три тысячи лет лежал в болоте, но смилостивился и вернулся к людям. Люди забыли про Него, но они приходят и смотрят на Нуми-Торума. Нуми-Торуму тепло в музее, Он всех любит, и когда кто-нибудь вспомнит, что Он - Бог, хотя бы вспомнит совсем немножко, размером с зернышко, и попросит у Него чего-то, Нуми-Торум обязательно исполнит... Потому что Доминанта Ухтомского, Сверхзадача Станиславского, Поисковая Активность Симонова, Аутотренинг Владимира Леви, светлый будущий коммунизм Ленина-Сталина-Маяковского-Беляева-Ефремова - это тоже Нуми-Торум.