Всё будет хорошо. Everything is gonna be alright. Alles wird gut.
И вправду, всё будет не то, что хорошо, будет замечательно. Ведь правда?
Бесконечная вереница оторванных серых страниц календаря, кончится ведь когда-то. И бобина в безлюдном ночном кинотеатре затихнет, перестав крутить тоскливую чёрно-белую мелодраму. И серые тучи, гонимые неутомимым теплым ветром, удалятся восвояси, куда-то на север, подальше от нас. Солдаты сложат оружие. Мать заберёт дочь из детдома. Опухоль безнадёжно больного исчезнет. Земля на секунду остановится, и люди прекратят вечную погоню за деньгами и славой.
И я проснусь снова рано утром. На кухне клацнет чайник, а рядом вместо холодной, смятой простыни будешь лежать ты. Такая тёплая и сонная, с опухшими от крепкого сна глазами. Луч солнца ласково играется с твоим лицом, то пропадая, то появляясь вновь; он будто стесняется твоей красоты. Вместо бесконечной пустоши бутылки бурбона на кухне меня ждёт кофе и тёплый завтрак. Знаешь, мне так этого не хватало. Веришь или нет, но тёмными вечерами, листая Есенина...я клялся Богу, что сотру в порошок весь мир, если Он не вернёт мне те времена, когда вместо воспоминаний была ты. Весела, глумлива и до одури мила. Из забывших меня можно составить мегаполис, но ты не забыла. Ты вновь тут, вновь наш бесконечный день сурка, из которого нет выхода. И я бы был величайшим лжецом, если бы сказал, что хочу, чтоб он кончился. Мы вновь пойдём поздно вечером пить капучино в безлюдном, тускло освещенном парке. Ты расскажешь мне, как прошёл твой день в бесконечном поясе офисной рутины, уткнёшься в плечо, тихо дыша. Холод погонит нас в спину, домой. Мы уснём, наслаждаясь моментом и будем ждать терпеливо прихода Морфея.
В мире было надцатое мартабря - я уже сбился со счёта. Я проснулся, лениво потягиваясь, а кругом лишь пустота и закрытые двери. Смятая, холодная простынь и немыслимый бардак. И только шум повседневности за окном не давал мне забыть, что я всё ещё жив. Я встану, еле держась на ногах от похмелья, подойду к календарю и оторву еще один лист. Посмотрю на видавшую виды фоторамку, и пойму, что ты осталась теперь лишь в этих четырёх уголках да в моей памяти. Скрипнув дверьми, я отправлюсь на кухню - травиться табаком и кофеином. "Время, столкнувшись с памятью, узнаёт о своём бесправии" - невольно всплывёт в голове. Я отмахнусь от этой мысли и буду готовить себя к ещё одному дню без тебя.
Всё будет хорошо. Ведь правда?