Нынешний Новый год какой-то там обезьяны был отмечен серьёзными, не побоюсь этого слова, апокалипсическими возлияниями. Гости приходили и уходили, потом возвращались и забирали меня с собой в гости, под утро же, соскучившись по смене обстановки, шли опять ко мне в гости вместе со мной. На момент наступления Старого Нового Года на подоконнике мною лично было насчитано пустой тары общей вместимостью приблизительно около ста пятидесяти литров, включая канистры из-под спирта, две штуки, фигурные французские бутылки кальвадоса, три штуки, пива тёмного бархатного, десять баклажек, портвейна массандровского, семь бутылок, портвейна три семёрки, семь бутылок, одна бутылка водки «Родинка», вина сухого белого «Душа монаха», восемь коробок, шампанского… Бессмысленно далее составлять сей ядовитый реестр, отмечу лишь, что в наш коллектив, свято ****ящий, пардон, блюдущий… В общем свято чтящий алкаголепитейные традиции, проникла какая-то особь, которая вынюхала баллон дихлофоса и выпила пузырёк политуры. Хотя поклясться, что я не принимал в этом участия, не могу, ибо с возрастом память моя ослабла. Не удивительно, что после всего этого, в ночь с 13 на 14 января меня посетил конкретный, похмельный глюк.
Я открыл глаза, и увидел, что около моей постели, в мутном свете фонарей, проникающем сквозь окно, сидит Яша. Собственно, в самом этом факте, не было ничего особенного, сидит, и сидит, пришёл из другой комнаты, и сидит. Яша – это кот. Совершенно замечательное существо с зелёными глазами, роскошным хвостом и весёлым характером. Чрезвычайно чистоплотен и гигиенически воспитан, если в лотке несвежий наполнитель, он всю душу вам вымяучит, но ни за что не сядет делать дело, пока унитаз не сделают чистым. Однако, когда я его увидел, мне самому захотелось в МАВЗОЛЕЙ, это, пардон, такое шутливое название туалета, принятое в близких мне кругах… Глюк Яша ничем не отличался от Яши настоящего, за исключением одной маленькой детали, он был размером с хорошего тигра.
Задумчиво наклонив голову набок, и приветливо постукивая хвостом по телевизору, Яша лениво – плотоядно обводил глазами моё голое, беззащитное тело, и явно оценивал его гастрономические особенности и преимущества. В этих глазах читались риторические вопросы, которые он задавал сам себе, что-то типа: А почему бы нам его не попробовать? Разочек укусить за вот это самое привлекательное заднее место? И, в конце концов, почему бы нам его немного не поесть?
Отчаянно борясь с оцепенением, которое охватило меня, мысленно повторяя, что этого быть не может, потому, что этого не может быть, я протянул руку, и в тот самый момент, когда Яша поставил свою ласковую, пушистую лапку, весом, наверное, килограмм о десяти, мне на задницу, надавил на выключатель. Комнату наполнил родной, искусственный, электрический свет настольной лампы, и глюк исчез.
С трудом отдышавшись, отерев полотенцем ручьи холодного пота, сочащиеся из перепуганного вусмерть организма, и кое – как успокоив сердцебиение и икоту с помощью нехитрых манипуляций, произведённых возле священного подоконника в позе «Господи, прими за лекарство», и, конечно, посетив МАВЗОЛЕЙ, я завернулся в одеяло и провалился в глубокий похмельный сон…
… Над зданием Центрального Детского Мира медленно всплыла невообразимых размеров кошачья морда и закрыла собою полнеба. Яшины глаза светились радостным удивлением – какое всё стало удобное и маленькое, и сколько же замечательных игрушек появилось вокруг. Не в силах сдержать прилив бодрости и энергии, Яша тихонько мяукнул на КГБ. В КГБ повылетали стёкла. Осторожно переступив через Детский Мир, Яша присел посередь Лубянки, и огляделся. Статуя Свободы с лицом Дзержинского, красовавшаяся в центре площади, ему сразу не понравилась. Для начала он откусил у статуи руку с факелом и плюнул ею в Политехнический музей. Затем отобрал у Свободы скрижаль и запустил ею в небо. Скрижаль приземлилась на территории завода «Москабельмет», что на станции метро «Авиамоторная», и при посадке снесла пятиэтажную копию Эйфелевой башни, построенную работниками данного учреждения, за каким лешим – неизвестно. С остатками Свободы Яша поступил совершенно неуважительно, он перевернул статую вниз головой, и забил её в землю.
Этот мир был создан для него. Отовсюду к Лубянке стекались сочные, упитанные мыши, готовые стать роскошной закуской для единственного мышиного бога, который соизволил явиться для них в своём собственном кошачьем обличье. Наверное, Яша был единственным котом в этом мире, и мыши по нему ужасно соскучились. Однако божество не спешило закусывать. Мыши были какие – то странные. Подозрительные какие – то были мыши. У них у всех были человеческие лица китайской национальности, вместо лап были руки и ноги, они широко разевали рты и истошно вопили одно и то же: Гадзил! Гадзил! В общем, мыши сильно смахивали на людей, хотя имели длинные, голые хвосты и перепончатые крылья на спинах. Яша решил, что есть таких неправильных мышей, это ниже его достоинства, поэтому он на них охотился, и отпускал, охотился и отпускал… Иногда он горстями отпускал их с высоты своего исполинского роста, и, пока мыши планировали на своих прозрачных крылышках, смотрел в небо, делая вид, что кроме неба его, собственно, ничего не интересует, затем зачерпывал новую партию людемышек, и опять отпускал, делая при этом совершенно невинные глаза… Ну, все, наверное, видели как приличные коты играют с мышами…
Вдоволь наигравшись, Яша решил прогуляться по своему картонному городу. Гулял он очень аккуратно, без дела дома и памятники не рушил, вёл себя в точности так же, как и тогда, когда он был маленьким, и пробирался по шкафам и полкам, меж вазонов и хрустальной посуды, ни разу ничего не разбив и не опрокинув. Зато здесь были удивительные игрушки, здесь были игрушки, которые могли только присниться коту в его самом лучшем кошачьем сне. Одна только телебашня Шухова чего стоила! Под ритмичными надавливаниями кошачьей многотонной лапки, башня превратилась в живую пружинку, она то взлетала на пару сотен метров вверх, то сжималась у самой земли в узкое пятиметровое кольцо, изумительное зрелище… Жаль долго не выдержала, развалилась… Теперь точно придется демонтировать…
Однако телебашня в Москве, слава богу, не одна… И Вы не можете себе представить, даже на самую малую долю секунды, какое же это безмерное наслаждение, какой это океан адреналина, драть когти о телебашню Останкинскую. Никакие диваны и кресла не могут с ней сравниться! Даже специально изготовленная чесалка, намертво прибитая к стенке около туалета, на которой можно было посидеть сверху, чтобы отдохнуть после процесса заточки, жалкое подобие этой великолепной, не побоюсь этого слова, откровенно сексуальной конструкции. Яша вошёл в такой неописуемый экстаз, что позабыв о всякой осторожности, с диким воем запрыгнул на самый шпиль, и, раскачиваясь на нём с огромной амплитудой, несколько минут оглашал город, а, может, и всю страну, подробным отчётом о том, как ему хорошо. Конечно, шпиль не выдержал, и котяра вместе с ним рухнул на Измайловский парк. Приоткрыв один глаз, Яша понял, что лежит у воды, и выпил пару измайловских прудиков, дабы привести себя в чувство.
А сейчас – внимание! Спустя пять минут сорок шесть секунд, в Измайловском парке терпит крушение американский бомбардировщик, перевозящий в данный момент вместо бомб, секретный стратегический запас американской валерьянки, что – то около 150 тонн. Он падает прямо в опустевшие из – за кошачьей жажды прудики, рядом с самим виновником, чем несказанно его радует. Ну да, конечно… Бред сивой кобылы… Но только не с точки зрения кота, находящегося в своём самом прекрасном кошачьем сне…
Часа полтора после употребления горячительных напитков Яша носился по Садовому кольцу, пытаясь догнать свой собственный хвост. Неизвестно, сколько бы он так бегал, но у Баррикадной он споткнулся, кубарем скатился к зоопарку, и почувствовал, что изрядно проголодался. Закусив различными крупными животными и мелкими птицами, согласно традиции, Яша отправился искать лоток.
Москва изобиловала кошачьими лотками соответствующих размеров. Места, где можно обосраться, было предостаточно. Тут тебе и различные стадионы, и спортивные комплексы, футбольные поля и прочее… Больше всего Яше понравился стадион Лужники. Просторный, уютный, зелёный, прям персональный ватерклозет, да и только. Яша примерился, потом прилёг, потом встал, жалобно мяукнул, и забеспокоился. В Лужниках, как и в остальных заведениях, претендовавших на звание кошачьей опростальни, не было самого главного – наполнителя. Это была катастрофа. Справлять нужду без тёплого, мягкого, шуршащего наполнителя не представлялось возможным. Для Яши, как для кота в высшей степени соблюдающего все гигиенические нормы, это равнялось несмываемому позору. Он взвыл и помчался по набережной Москвы – реки, не разбирая дороги. Кот был в панике. Тут уже мостам, попадавшимся на Яшином пути, не поздоровилось, и они разлетались щепками по обе стороны кошачьей исполинской груди. Не в силах долее терпеть, он, было, попытался пристроиться прямо над руслом речки, но пролетающая мимо ракета на подводных крыльях запуталась в кончике хвоста, свисающем у воды, от испуга котяра заверещал так, что с кремлёвских башен послетали звёзды, и он помчался прочь от воды в неизвестном направлении. Неизвестное направление вывело его прямиком на Красную площадь, где он, с чувством глубокого удовлетворения, опростался на МАВЗОЛЕЙ. По счастью, в этот момент меня там уже не было.
… С Новым Годом, дорогие товарищи!