Утро началось с необычной жары. Давно не было так жарко в Москве. Андрей Гатаулин сидел дома и ждал звонка. От этого звонка зависело очень многое, вернее сказать – всё! Дела шли очень плохо, всё потихоньку разваливалось. Проект, который он вёл уже почти два года благополучно умирал. В компании ему больше не доверяли, других дел не предлагали, торопили закрыть порученное.
Два года тому назад компания вышла победителем конкурса и приобрела в долгосрочную аренду крупный земельный участок под жилищное строительство в ближайшем Подмосковье. Именно Андрей был инициатором этого проекта. Его пригласили на встречу с генеральным директором. Тот тепло поздравил его и предложил возглавить проект. Они выпили по чашечке чая и немного побеседовали.
На следующий день Андрей переехал в новый кабинет и получил в своё распоряжение большие финансовые возможности. Но не везло почти с самого начала. Теперь он, конечно, понимал, что надо было решиться и сразу отказаться от этого проекта. Тогда ещё затраты были не такими большими, да и руководство несколько раз выступало с сомнениями по поводу успеха. Но Андрей уже не мог отказаться от своего роскошного кабинета и от нового уровня жизни и он продолжал упорно доказывать необходимость дальнейшего продвижения усилий и финансирования.
Проблемы начались с того, как появился ещё один «хозяин» этого злополучного куска земли. Как назло этим хозяином оказались военные. Андрею надо было, конечно понять, что в России с военными нельзя конфликтовать. Начались суды. Все суды выигрывала строительная компания, но от этого не было легче. В игру вступили понятия, звонки, встречи. Где-то год тому назад Андрей понял, что увяз. Всё крутилось, но ничего не двигалось. Был готов проект крупного жилого микрорайона, он был согласован со всеми инстанциями, но до разрешения строительства он никак не мог дойти. Инвестор начинал терять терпение, у Андрея не хватало доводов для оправданий. Все, кто начинал с ним этот проект потихоньку уходили, он набирал новых людей, готовил новые документы и на всё это нужны были деньги. Много денег. Из последних сил, каким-то чудом ему всё-таки удавалось находить средства для того, чтобы дело окончательно не встало. Надежда не умирала, но опять приходилось ждать.
Неделю тому назад ему предложили подготовить отчёт о проделанной работе. Конечно, он понимал, что это пролог к его отставке. Но в тот же день ему удалось вызвать на откровенный разговор помощника префекта, от подписи которого зависело всё или почти всё! После почти часовой беседы в тихом кафе на Фрунзенской набережной ему пообещали решение проблемы в течении одной недели. Но попросили сто пятьдесят тысяч долларов. Немедленно. Просто так найти такую сумму Андрей уже не мог, он даже не рискнул бы заикнуться об этом в офисе, ему бы всё - равно не поверили. Но деньги надо было найти любым способом. Если ему удастся в течении недели получить решение комиссии за подписью префекта, то это однозначно восстановит его прежний авторитет. В долг, даже под большие проценты, найти требуемую сумму так быстро он не сможет. День – два…оставалось личное имущество. Его большая квартира на Комсомольском проспекте стоит очень дорого, в разы перекрывает необходимое, но продавать квартиру…квартиру отца. Остаётся квартира Анны, маленькая, удобная на улице Живописной. Андрей купил её год тому назад для Анны, когда они только познакомились. Тогда он ещё был женат, но потом Ольга уехала за границу и не вернулась. Они даже не ругались. Несколько раз он предлагал Анне переехать к нему, а квартиру на Живописной сдать, но всегда встречал молчаливый протест.
В последнее время они редко встречались и Андрей в ту же ночь, после ужина в кафе отправился к ней. Надо было позвонить, предупредить…чёрт побери, телефон пустой. Один, другой, как назло. Он покрутил головой в поисках пункта оплаты. На ходу ничего не попадалось, но он уже почти приехал. У него были свои ключи и от квартиры и от домофона.
Дом на Живописной. Стоянка. Подъезд.
- А вы к кому, молодой человек? – в голосе консьержки звучали металлические нотки. Она у удивлением разглядывала его и по-видимому не собиралась пропускать.
- Я к себе.
- Я вижу вас в первый раз.
- Я вас тоже.
- И всё же? Вы в какую квартиру?
- В 33.
- Вы к Анне?
- Можно сказать и так. Но лучше, что это она ко мне.
- Как сказать…проходите, раз пришли.
- А она дома? Вы не знаете?
- Через минуту сами узнаете. Лифт направо.
- Знаю. Спасибо за доброжелательность.
Андрей звонил долго, но дверь никто не открывал. Тогда он вытащил ключи и попробовал открыть дверь, но она не открывалась. Он внимательно рассмотрел ключ, вроде тот же, он давно здесь не был, почти полгода. Он позвонил в дверь ещё раз. Послышались шаги. Наверное, спала.
- Ты так долго не открывала? – он вошёл в полутёмную прихожую, в нос ударил сильный запах табака. – Ты бы проветривала иногда. Ты зачем поменяла замок?
- Андрей! А позвонить!? Мы же договаривались, что обязательно будем звонить перед приездом.
- Идём на кухню, дай мне что-нибудь выпить. Я не мог найти по дороге пункта оплаты, у меня оба телефона сели. Ты мне не рада?
- Мы же договаривались!
- Ну так получилось, не обижайся. Лучше послушай. Нам надо срочно продать эту квартиру, мне нужны деньги. Завтра утром. Собери свои вещи, переедешь ко мне. А я утром вызову маклера. Чем быстрее продадим, тем лучше. Через неделю я получу то, что мне нужно и мы снова заживём как и прежде. Я прошу тебя, Анна, не спрашивай ни о чём.
- Я и не собираюсь…ни о чём у тебя спрашивать. Просто, я никуда отсюда не уеду.
- Анна, ты кажется ничего не поняла. Мне нужно утром продать эту квартиру, она – моя. Пока поживёшь у меня, потом купим другую. Очень скоро.
- Нет.
- Как это – нет!?
- Не кричи на меня, я тебе русским языком говорю, что никуда отсюда не уеду.
- Но это моя квартира, ты разве забыла? Тебе негде было жить…Анна, вспомни. Вспомни, что я делал для тебя? Всё это вокруг…прости меня…моё!
- Не только твоё! Я тоже имею на это право! Я здесь прописана!
- Мне что подавать в суд? Мне вызывать милицию?
- Не надо вызывать милицию, - раздался глухой и тяжёлый мужской голос – я уже здесь.
Почти весь дверной проём заполнился крупной мужской фигурой.
- Вызывали? – усмехнулась «фигура».
- Это кто, Анна?
Он мог бы даже не спрашивать, Андрей уже всё понял и даже мог предположить, чем всё это закончится. Просто было жаль, что совсем не было времени.
- Это мой муж – твёрдо ответила Анна.
- Муж? – переспросил почему-то Андрей.
- Ну да, - весело подтвердил муж – и попрошу не разговаривать с моей женой таким оскорбительным тоном. Напороться можно.
Пришёл ночью, пьяный, оскорбил женщину, принуждал её к насилию…
- Я никого не принуждал, и я не пьяный…
- Конечно, а консьержку зачем оскорбляли…она подтвердит…
И тут до Андрея сразу всё дошло. Как же его развели! Что теперь делать?!
- Так что - парень, давай, гуляй…как говориться, до свиданья. Можете обращаться в суд, а нам нервы не трепите. Знаешь, где дверь или тебя проводить?
Может быть, в другое время Андрей поступил бы иначе. Но только не сейчас. Сейчас надо было срочно найти деньги.
Он так и не смог заснуть. Дома он сначала немного закусил, потом выпил. Начинало рассветать и ложиться спать уже не имело никакого смысла. Он долго рассматривал свои детские и юношеские фотографии, вспомнил мать, отца…одному было очень плохо.
Утром он позвонил помощнику префекта.
- Это очень важно, мне надо поговорить с вами. Срочно. Да, сейчас. Я прошу вас, это не займёт много времени. Невозможно об этом говорить по телефону. Прошу вас. Хорошо, хорошо…да, знаю. Я знаю это место. Уже еду.
Указанный адрес он нашёл сразу. Его уже ждали.
- А я подумал, что вы уже привезли деньги. Вы…передумали?
- Нет, нет….Владимир Иванович, понимаете в чём дело. Мне очень трудно, скажите пожалуйста, я точно…я получу решение комиссии, через неделю?
- Конечно. Утром я уже обо всём доложил префекту. Он ждёт. Комиссия будет в среду, в пятницу вам выдадут подписанный документ. Вы можете его получить сами в «одном окне» префектуры.
- Да, конечно…Владимир Иванович, но я не нашёл деньги. Я даже не знаю, как мне… вернее, где мне их найти.
- У вас такая солидная репутация. У вашей компании – поправился помощник.
- Да. Но компания почти потеряла интерес к этому проекту и я веду его на свой риск и страх, понимаете?
- Да. Но вы ничем не рискуете. Но хорошо, что сообщили. Я должен буду доложить префекту об изменениях.
- Стойте, стойте…так жарко все эти дни…стойте. Владимир Иванович, мне нужна эта подпись. У меня есть хорошая квартира. Очень удобная, более 100 квадратных метров, на Комсомольском проспекте, в первом ряду, рядом с Усачёвским рынком. Она стоит не меньше полумиллиона. Я просто не успеваю, я никак не успею…ни за неделю, ни за две…может быть, как залог, понимаете, вам…или префекту. А потом рассчитаемся, я готов заплатить большую сумму.
- Хорошо. Будьте дома в течении ближайшего часа. К вам приедет нотариус и всё оформит.
- Спасибо.
Нотариус приехал ровно через час. Он был не один. Быстро оформили договор купли – продажи.
- Получите необходимый документ, отдадите договоренную сумму и мы аннулируем это.
- Вы…передадите Владимиру Ивановичу об этом.
- Конечно.
- А 150 тысяч?
- Считайте, что вы их уже передали. Всего хорошего.
В среду была комиссия. В пятницу Андрей приехал в «одно окно».
- Решения пока нет, – равнодушно ответили на его вопрос – да не волнуйтесь вы так, иногда они задерживают его. В понедельник получите.
Как он прожил эти два дня, Андрей уже не помнил. Телефон Владимира Ивановича не отвечал. В понедельник сказали, что решения всё ещё нет. В префектуре чувствовалось необычное напряжение.
Утро началось с необычной жары, теперь Андрей сидел дома и ждал звонка. Он не помнил такой жары в Москве. Ему позвонили от Владимира Ивановича и сказали, что тот перезвонит ему в течении часа.
- Владимир Иванович…я звонил…
- Да знаю я, что вы звонили! Что вы звоните мне через каждые пять минут!
- Я был в префектуре и в пятницу и вчера, в понедельник. Ничего нет! Нет решения!
- Да подождите вы со своим решением, получите вы своё решение! Вы что, телевизор совсем не смотрите!? Включите ТВЦ.
- Телевизор? А при чём тут телевизор?
Но рука уже тянулась к пульту, ещё секунда и он увидел знакомое здание в окружении полиции.
- Специальная группа Следственного комитета в пятницу, 16 июня задержала префекта Нагорного округа столицы…- диктор что-то ещё говорила, но Андрей её уже не слышал. Он просто понял, что это конец.
- Андрей Николаевич, Андрей Николаевич!
- Владимир Иванович, а как же…что же мне теперь делать?
- Подождите ещё немного…
- Разве это что-нибудь даст? Что ждать? Нового префекта? А квартира? А деньги?
- Живите… пока, я же вас не выгоняю. Месяц, два…пока себе что-нибудь не подыщите.
- Как…подыщите? Вы что?! Это же моя квартира!
- Уже нет. Вы её продали, получили за это 750 тысяч…
- Да вы что! Вы…вы – жулик!
- Успокойтесь, Андрей Николаевич и не надо оскорблять меня. Наш договор остаётся в силе, решение я вам пробью.
- Мне оно уже не нужно. Поздно. Участок выставляют на повторный тендер. Моя компания отказывается принимать в нём участие.
- Ну…я же не виноват. Префекта арестовали, а что я могу сделать…а квартира? Вы же сами предложили, я нашёл вам покупателя.
- Я не получил за неё деньги.
- У меня есть договор купли-продажи. Здесь написано, что вы получили 750 тысяч долларов США. У вас должна быть копия.
- Вы знали всё, вы просто меня кинули. Я сейчас приеду к вам…
- Не советую. Будьте благоразумны. Так вы хотя бы на свободе.
Но всё – равно Андрей выскочил из дома и почти влетел в машину. Найти где-нибудь оружие и пристрелить этого негодяя.
Жарко невозможно, он прямо чувствовал, как пот тоненькими струйками течёт по его спине. Жена его бросила, подруга кинула, с работы его выгнали, а свою квартиру он сам кому-то подарил. Надо посмотреть, что ещё у него осталось. Он покопался в барсетке, всего около трёх тысяч долларов. Постараться как-то растянуть эти деньги. Может быть позвонить Ольге, попросить у неё прощения. Найти хорошего адвоката, написать заявление в милицию, в прокуратуру. Надо что-то делать, надо что-то делать…жарко, очень жарко. И кондиционер, как назло не работает. Окна открывать, воздух раскалён как в пустыне. Сейчас найти этого афериста, объясниться с ним, потом…выпить воды, немедленно.
Он остановил машину у большого продуктового магазина. Народу было как в последний день перед Страшным судом.
- Мне бы бутылочку воды, без сдачи…можно?
Сплочённая очередь, сплошь состоящая из ветеранов всех войн на свете молчала и сверлила его десятками ненавидящих глаз.
- Мне бы только бутылочку…- Андрей приблизился к прилавку.
- Встаньте в очередь! Всё равно не буду обслуживать! – крикнула продавщица.
- Мне бутылочку минеральной, жарко…они вот, разрешили…правда ведь, товарищи? Правда? Жарко ведь, правда?
Очередь героически молчала.
- А мне плевать! Всё равно не буду обслуживать! Вас обслужу, а они потом на меня жалобу накатают. Вы думаете, что они здесь стоят? Им просто делать больше нечего, вот они и ходят по магазинам, цены сравнивают и в очередях стоят. Внуков воспитывать не хотят, дома ничего делать не хотят, а зачем? Они ведь всю молодость в очередях простояли, за хлебом, за колбасой, за квартирой, за машиной, за путёвкой…вот и вспоминают молодость. Правильно, ветераны?
Очередь дружелюбно загудела.
- Встаньте в очередь, гражданин. Она вас всё равно не обслужит.
Всем жарко – вмешалась очередница.
- Но мне бутылочку…
- Всем бутылочку!
- Послушайте, бабушка, мне нужна всего-навсего одна бутылка минеральной воды. Без сдачи!
- Не хулиганьте, я сейчас вызову милицию.
- Сволочи! – не выдержав, закричал Андрей – Какие вы все сволочи! Как жаль, что вас тогда всех фашисты не перестреляли!
Прошла минута и Андрея охранники и дружная очередь буквально вышвырнули из магазина. Воды он так и не выпил. В разорванной рубашке, с ссадинами на лице он подошёл к машине. Он ещё ничего не видел, но уже что-то почувствовал. Дверь машины была открыта. Не было на месте барсетки с последними деньгами, папки с документами, ноутбука, а впереди торчали провода вырванного магнитофона.
Он сел в машину и поехал. Хорошо хоть машину оставили. Пить уже не хотелось. Сейчас надо успокоиться и найти этого самого Владимира Ивановича. Жарко.
Он выехал на проспект Маршала Жукова. В детстве Андрей часто с отцом бывал здесь. Отец постоянно возил его на пляж в Серебряный Бор. Они обычно выходили на станции метро «Сокол» и потом на троллейбусе прямо до пляжа. Один раз в такой же жаркий день он чуть не утонул. Отец с друзьями играл в карты в тени, а ему разрешил покупаться в лягушатнике. Андрей, конечно, отца не послушался и рванул на эстакаду. Захотелось попрыгать с неё. Прыгнул. Головой ударился о бревно под водой, так, не сильно, но всё-таки… а потом и своими длинными трусами зацепился за какую-то железяку. Отец как-то почувствовал, бросился его искать, нашёл…вытащил. Весь пляж собрался, откачивали. Потом отец долго его ругал.
Андрей остановил машину.
Может быть, искупаться? Это много времени не займёт, а потом и к Владимиру Ивановичу.
Он рванул машину к пляжу. На экологическом посту его остановили. В кармане ещё должны были быть какие-то деньги. Он сунул охраннику какую-то бумажку и его пропустили. Он подъехал к знакомому пляжу. Там было пустынно, всё огорожено. Шла подготовка прибрежной территории.
- Эй, - крикнули ему – сюда нельзя. Здесь нельзя купаться, частная территория, езжайте дальше.
- Послушай, друг, я быстро – он опять залез в карман и вытащил купюру – и минуты не пройдёт. Я быстро.
- Ладно, - согласился охранник и посмотрел по сторонам – только поставьте машину вон туда, под дерево. Там не видно со стороны. И быстро. А -то милиция увидит, оштрафует…меня тоже.
- Спасибо.
Андрей разделся и бегом бросился к воде. Отплыв немного от берега, он почувствовал прохладу и наслаждение.
Как же хорошо, господи! Как давно он не был на пляже!
И тут он услышал как охранник что-то кричит ему. Он повернулся и увидел милицейскую машину у самого берега.
Чёрта с два я выйду, идите вы все к дьяволу! Пока не искупаюсь вдоволь, меня вы не увидите. Делайте, что хотите.
Он отвернулся от берега и поплыл. Вспомнил отца и изо всех сил начал грести руками в сторону той самой эстакады. Мышцы заработали, кости почувствовали нагрузку, тело оставляло в прохладной воде весь свой жар. За считанные минуты он доплыл до эстакады, схватившись снизу за выступ, легко подтянулся и запрыгнул на старую и ржавую поверхность. Ветер приятно обдавал мокрое тело прохладой. Ему было очень хорошо. Он постоял немного и прыгнул.
Сначала ему показалось, что рядом проплыла какая-то большая рыба. Но потом он понял, что ударился о столб, как и тогда, в детстве. Боли он не ощутил, но прижав ладонь ко лбу увидел на руке кровь. Ему хотелось выплыть обратно, но что-то удерживало его внизу. Он обхватил столб руками и тут почувствовал невероятную усталость. Он заплакал. Силы у него ещё были, он понимал, что надо выплывать, но под водой было так хорошо, так прохладно. Андрей ещё сильнее обнял столб, он прямо чувствовал как ржавые куски железного столба отваливаются и идут на дно.
Не хватало воздуха, но он не разжимал рук. Ещё немного и последние пузырьки пошли на поверхность. Он огляделся в поисках отца, но его нигде не было. Он крикнул из последних сил « папа» , но отец его уже не слышал. Рук он так и не разжал.