Алька уже еле передвигала ноги. Шурка убежал метров на двадцать вперёд и махал ей рукой:
- Алекс Васильн! Давай, шуруй шибче. Заимка впереди. Ещё чуток поднажми!
- Ага,- задыхаясь хрипела Алька, из последних сил выволакивая ноги из снега.
Хорошо ещё, что мать дала ей лёгкие суконки, хотя Алька и сопротивлялась - не хотела "прощай молодость" надевать. Но зато теперь мысленно благодарила мать: и мягко, и тепло, и легче двигать ногами.
Наконец, впереди, в углу распадка, на берегу какого-то ручья появилась бревенчатая избушка. Алька так устала, что не стала разглядывать красоты, окружающие это незамысловатое строение, поскорее бы куда-нибудь приткнуться.
Войдя в избушку и увидев большую русскую печь c широкой лежанкой, а за нею деревянный топчан, на который таёжники свалили свои рюкзаки и полушубки, Алька, не разуваясь, залезла на него и, свернувшись калачиком, мигом заснула...
Проснулась от того, что кто-то тормошил её за плечо. Повернулась на спину, открыла заспанные глаза - перед нею стоял Захарыч в своём толстом зелёном свитере:
- Вставай, Аля, ужин поспел.
В избушке было уже довольно тепло, на грубо сколоченном деревянном столе были расставлены миски с едой, пахло варёной картошкой и жареным мясом. Посреди стола на расстеленной газетке грудой лежали крупно нарезанные ломти хлеба. Алька потянулась, распрямляя руки и ноги, встала и подошла к столу. Шурка подвинулся на лавке, освобождая ей место рядом с собой. Ужин пришёлся Альке по вкусу, она с аппетитом уплетала и круглую картошку, и крупные куски жареного мяса, запивая всё это молоком, взятым из дома. После ужина они с Шуркой собрали посуду и стали мыть её в большом эмалированном тазу, черпая воду из большого чугуна, стоявшего на поду печи перед заслонкой.
- Шурк,- окликнула брательника Алька, - а чего это заслонка-то в печи закрыта?
- А, чтоб тепло не убежало. Там же на завтра щи томятся и картошка с мясом - тушеная будет.
- О! И щи, и тушеная картошка с мясом! Эт я люблю.
- Все любят. В тайге много сил надо, потому и еды много и хорошей надо.
- Понятно. Курорт!
- Ага! - как-то ехидно усмехнулся Шурка.
Утром, после завтрака мужчины пошли осматривать "фронт работ".
А на следующий день началась обычная работа таёжных добытчиков кедрового ореха. Гулко отдавались в тайге тяжёлые удары колотов по стволам кедров, шишки с шорохом падали на землю, застланную брезентом вокруг стволов обширным кругом, чтобы не искать урожай в снегу.
* * *
Прошло уже три дня, как Алексей с дочерью уехали в тайгу. Школьников отпустили на каникулы. Липа поговорила с директором школы Дмитрием Афанасьевичем и оформила Альке десятидневный отпуск за свой счёт.
За три дня Алька ни разу не позвонила матери. И, хотя Липа понимала, что в горах вряд ли возможна мобильная связь, беспокойство начинало одолевать её.
Прошёл ещё день, Липа попробовала дозвониться до дочери. Оператор связи отвечал:" телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети" На пятый день Липа решила пойти после работы в Управление лесного хозяйства и попробовать связаться с артелью по рации.
Радистом Лесхоза был бывший одноклассник Липы Вениамин Ёлкин. Липа нашла его уже собиравшимся уходить. Спросила, не было ли связи с артелью Скрыльника Ивана.
- Чо, - заулыбался Венька,- по квартиранту соскучилась?
- Да моя Алька с ними увязалась. Уж пятый день ни она не звонит, ни я не могу связаться.
-А! Ну, так в горах-то, в тайге, мобильник не берёт. Так что не волнуйся.
- Ну, как не волнуйся! А вдруг там у них что случилось. Моя-то в тайге в первый раз, вдруг заблудилась, не приведи Бог, или на медведя, на бирюка ли напоролась.
- Да окстись, Олимпиада! Она ж там не одна. Хотя, по правде, мужикам-то не до неё. Своих хлопот полон рот. Но вот позавчера с ними сеанс связи был. Всё у них в порядке. Никто не потерялся, не заблудился, не заболел, дела идут полным ходом. Так что, не волнуйся.
- Правда, Вень?
- Да правда. Я сам связывался. Рация работает исправно. Завтра следующий сеанс. Если хочешь, приходи, поговоришь.
- А можно?
- Ладно, тебе по блату устрою разговор. Только не долго.
- Ой, Венечка! Спасибо тебе. А во сколько сеанс-то будет?
- Да вечером. Я как раз заступлю на ночь. Так часов в семь и приходи.
- Вот спасибо! Приду обязательно.
Вечером, после работы, наскоро поужинав, Липа отправилась в Лесхоз. Венька встретил её приветливо, усадил на стул перед рацией. Связавшись с артелью, прежде всего принял отчёт бригадира, потом спросил, всё ли таёжники целы, не было ли каких непредвиденных происшествий.
- Да не, всё в порядке. Все живы-здоровы. А чой-то ты так спрашиваешь? - поинтересовался Иван.
- Да тут вот сестрица твоя , Липа, беспокоится за дочку. Как она там у вас?
- Да цела-невредима. По кухне они с Шуркой моим дежурят.
- Дай ей трубку. Мать вот тут поговорить с ней хочет.
- А! Ну, пожалста. Алекса, подь сюды. Мать с тобой говорить будет.
В трубке послышался отдалённый голос Альки:
- Чё, правда, дядь Вань? Можно?
- Можно, раз говорю.
- Мам! - раздалось в трубке - Привет, Мамочка! как ты там?
- Да я -то нормально, а ты-то как? Не болеешь? Всё у тебя хорошо?
- Да всё отлично, мамуль. Тут такой курорт! Ты не представляешь. Воздух такой чистый, снегу уже по колено намело, а в ручье вода такая вкусная, мам, хрустальная.Шишки каждый день лущим с Шуркой - орехи щёлкаем. Вкуснотища!
- Ты там мужикам-то не мешаешь? Чем занимаешься?
- Да не, не мешаю. Они спозаранку в тайгу уходят, а мы с Шуркой кухарим, еду варим да посуду моем, в избушке прибираемся, печку топим. Знаешь, какая тут огромная печь русская. Я на печке сплю за занавеской. Мам, такая романтика! Даже не думала, как хорошо жить вдали от цивилизации, от всех проблем! Так спокойно, мам, так хорошо!
- Понравилось, значит? А домой-то вернёшься? Кто за тебя работать, учиться будет?
- Ой, ну, что ты! Конечно вернусь. На кого ж я тебя-то оставлю?
- Ну, ладно. Отдыхай на своём курорте. Два дня у тебя ещё есть.
- Ох, как быстро время-то уходит! Ладно, мам, До свиданья.
- До свиданья, моя хорошая. Привет там передавай Ивану, Шурке, Алексею.
- Обязательно! - весело, с лукавинкой, засмеялась Алька.
(продолжение следует)