В 1972 году я отслужил срочную службу в армии. Потом окончил институт, женился…
Прошло несколько лет. Как-то мой отец спросил меня.
- А ты получил офицерское звание?
- Нет.
- Так пойди в военкомат и спроси, почему тебе не присвоили звание.
Через несколько дней я пришёл в военкомат. Дежурный офицер на входе спросил меня о цели визита. Я объяснил, и он направил меня в один из кабинетов.
Там сидел улыбчивый старший лейтенант, который встретил меня, как старого знакомого.
- Рассказывай, как дела, - обратился он ко мне, перекладывая папки, лежащие на столе, в шкаф по разным полкам.
Я удивился такому обращению и неуверенно рассказал, зачем пришёл.
- Тебя как зовут? – спросил он. И я назвал имя и фамилию.
- А меня Василий, - сказал он, доставая папку с моим делом. - Ты был в армии рядовым?
- Ефрейтором.
- Тебе что, плохо живётся? – он открыл моё дело. И впервые пристально взглянул мне в глаза.
- Здесь записано, что у тебя есть жена, дочь. Пока ты числишься в рядовом составе, тебя никто не теребит. Так? Тебя же ещё ни разу не вызывали на переподготовку?
- Нет.
- Вот я об этом и говорю. Как только мы присваиваем тебе звание, каждый год имеем право вызывать на переподготовку, для повышения квалификационного мастерства. Ты ведь по специальности радиоинженер?
- Да.
- Значит, будем забирать тебя из семьи каждый год на четыре – восемь недель для освоения новой техники и повышения мастерства, для случая войны. Если перспектива устраивает, завтра же подаю на тебя рапорт. Военком подпишет, Москва утвердит, и станешь офицером.
Видя мою растерянность, сказал.
- Я сейчас ненадолго выйду, а ты подумай, и постереги документы.
Я сидел в полной раздвоенности. Мне хотелось получить офицерское звание. Доставить удовольствие отцу. Но очень удручала перспектива куда-то ездить на переподготовку, и месяц жить в полевых условиях, как сказал Василий.
Василий вернулся минут через пять.
- Ну что, решил?
- Решил, - я махнул рукой, - пишите рапорт на присвоение звания.
Василий взял у меня номер рабочего телефона, домашние тогда редко у кого были, и обещал позвонить, когда будет готов военный билет.
Вызвал он меня месяца через полтора. Вручил военный билет, вклеив туда при мне мобилизационное предписание.
- А что это такое? – спросил я.
- А это на случай тревоги. Если прибежит посыльный, хоть среди ночи, ты должен в течение двух часов прибыть в военкомат с тревожным чемоданчиком. В нём иметь смену белья и продуктов на сутки.
Так я получил звание лейтенанта и тревожное ощущение в моей душе от того, что в перспективе ждёт меня снова армейская жизнь.
Я не знаю, был ли Василий со всеми так приветлив и откровенен, но мне при каждой встрече с ним казалось, что только меня он как-то выделил. Он периодически, но не часто, звонил мне на работу и просил оказать дружескую помощь в виде одного-двух листов ватмана, или скрепок – кнопок, карандашей, я ведь работал в проектном институте, где этого добра было достаточно.
Иногда просил меня помочь написать заголовки в стенной газете или стенде для военкомата.
При этом, когда я через пару лет заикнулся о переподготовке, он сказал: «Да, набирали команду. Но без тебя обошлись. А что, есть желание?»
Конечно, желания я не испытывал. Но однажды осенью к нам в дверь позвонили в двенадцатом часу ночи. Это был посыльный. Он принёс повестку с вызовом в военкомат согласно мобилизационному предписанию.
Эта повестка возбудила в моей жене панику.
-Куда? Ночью? А почему нельзя утром? Давай и я с тобой пойду…
Было смешно видеть в ней состояние отчаяния. Я успокоил её, сказав, что это учения. И ничего страшного в этом нет.
В те времена не было не только мобильников, но и домашнего телефона, чтобы сообщить, увезут нас из города или нет.
Военкомат был от нашего дома в пятнадцати минутах ходьбы пешком. Когда я прибыл туда, народ уже толпился. Толком никто ничего не знал. К двум часам ночи нас организовали и отправили несколькими группами в пункты сбора. К счастью наш пункт был на соседней улице, в трёх минутах ходьбы от нашего дома. Это было здание Радиотехнического техникума.
Здесь нас посадили в аудитории, и пришедший майор проинструктировал, как вести себя во время тревоги в связи с началом атомной войны. После этого нас должны были на машинах отвезти в воинскую часть, Но потом пришло сообщение, что машин военкомата на все группы не хватило, и нас отпустили по домам.
Я вернулся домой около трёх часов утра. Согласно повестке, я был освобождён от работы на следующий день. Поэтому вполне выспался.
Благодаря покровительству Василия, я долгое время избегал вызова на переподготовку. Но вот однажды…
Однажды Василий позвонил мне по телефону на работу и сказал.
- Ты подойди ко мне в перерыв, поговорить надо.
До перерыва оставалось минут сорок, но я не стал дожидаться его начала и пошёл в военкомат. Наш институт был расположен в трёх зданиях на одной улице. И строгого режима у нас не было. Мы отлучались в другие здания, в соседние отделы по работе без необходимости отпрашиваться у начальника.
Василий встретил меня как всегда дружелюбно.
- Садись. Дело вот в чём. Пришёл срок повышения тебе звания, а ты ни разу не был на переподготовке. Если я подам на тебя рапорт, меня спросят: «А почему…?» Так вот, сейчас организуется группа на переподготовку из работников высшего звена, начальников отделов, главных бухгалтеров, главных инженеров и там есть даже один директор. Им прочитают двухнедельный курс лекций. Потом они отстреляются в тире. И никаких выездов из города. Нельзя отрывать ответственных работников от производств.
- Вот я и решил вписать тебя в эту группу. Согласен?
Вася, ты же понимаешь, что для меня это как отпуск. Я согласен. Но как отнесётся к этому моё начальство? Я там единственный специалист по моей профессии.
- Я позвоню твоему директору и поговорю с ним.
На следующий день мой начальник подошёл ко мне.
- Меня вызывал директор, сказал, что звонили из военкомата и просили отпустить тебя. Сказали, что без тебя они не могут обойтись. Для чего ты так им нужен?
Я изобразил удивлённое выражение на лице: «Сам удивляюсь».
В очередной понедельник я подъехал к одной из старейших воинских частей города Ростов-на-Дону, к восьми часам утра. Здесь у проходной уже стояло несколько человек в гражданской одежде, в отличие от тех, кто свободно проходил через вертушку, нас не пропускали. Дежурный по части о нас ничего не знал.
Минут двадцать девятого показался Василий с красной картонной папкой под мышкой. Улыбаясь всем нам, он сказал: «Сейчас вам выпишут пропуска», и ушёл внутрь.
Так начались наши занятия.
В первый день нас обрадовали, что не будут переодевать в армейскую форму. Провели по территории, ознакомили с историей части, рассказали боевой путь в Великой Отечественной войне. Показали портреты героев части…
В последующие дни в Ленинской комнате казармы нам читали лекции разные офицеры.
Длилось это часа четыре, после которых мы расходились. Я домой, а начальники отправлялись по своим рабочим местам.
Когда все перезнакомились, все удивлялись, что я просто инженер, а не начальник.
Две недели пролетели быстро. В последний день нам подали автобус и повезли на стрельбище.
Оно находилось на окраине города. Я впервые оказался там.
Нас построили. Выспросили, знакомы ли мы с оружием? Сказали, что стрелять мы будем из пистолета «Макарова» и автомата «Калашникова».
Из пистолета я стрелял впервые. Три выстрела, и в мишени нашли два попадания. Одно в восьмёрку, другое в девятку. Очень удивились, что третий выстрел ушёл в молоко. Но сказали, что суммарно вполне достаточно и перестреливать не дали. Отправили стрелять из автомата. Здесь
дали десять патронов пристрелочных, потренироваться стрелять очередями по три патрона.
Потом пятнадцать патронов зачётных.
На позиции мы лежали втроём. Пока мои соседи начали стрелять, я устроился поудобнее.
Мишеней было три. Две одиночные и одно пулемётное гнездо. Я тремя очередями свалил все мишени и, увидев, что сосед свалил только одну мишень, а патроны у него закончились, я расстрелял и его мишени. Третий из нас завалил две мишени. Я хотел помочь и ему, но и у меня патронов уже не было.
Я всегда стрелял хорошо. Когда служил в армии, меня не вывозили на тренировочные стрельбы. Я стрелял только на инспекторских поверках.
За стрельбу я получил «отлично», но наблюдающий офицер погрозил мне пальчиком. И я понял, что он видел, как я помог соседу. Поэтому он поставил ему «хорошо».
На этом завершилась наша переподготовка. А через пару месяцев у меня в военном билете появилась запись: «Старший лейтенант». Больше никогда я на переподготовку не ездил.
Василий меня всегда отмазывал. Вызывал меня повесткой на несколько дней и давал мне какое либо задание в военкомате. А потом и вообще перестал вызывать.
В конце 80-х я встретил его в городе, в гражданской одежде. Оказалось, он демобилизовался в звании майора, и собирался уехать к себе на родину в Новосибирск. Выяснилось, что за прошедшее время ему дали квартиру на моей улице. Он пригласил меня к себе домой. Показал купленную по дешёвке японскую, редкость в то время, праворульную машину. Мы выпили за разговором несколько рюмок коньяка. Больше я его не встречал. А когда спустя время пришёл к нему во двор, узнал, что в его квартире живут другие люди.
Вот такие у меня послеармейские воспоминания. Но периодически, долгие годы после армии, мне снилось, как меня снова призывают в армию. И я в каптёрке ищу свою форму, нахожу, но вот сапоги никак не подберу, а мои куда-то исчезли….