Метод убеждения, которым пользовался Сократ, состоит в том, чтобы с помощью примеров и наводящих вопросов привести собеседника к логически очевидным выводам.
В чём состоит ограниченность этого метода?
Во-первых, Сократ широко использовал аналогии: сравнивал одну ситуацию с другой, находя в них общие черты.
Но любая аналогия в какой-то степени неверна; определить границы применимости аналогии часто бывает непросто.
На это Сократу указывал один из его собеседников: "Сократ, ты всё твердишь о каменщиках, плотниках, купцах - но ведь у нас не о них идёт речь".
Но главный недостаток сократовского метода состоит в преувеличении возможностей логики.
Похоже, Сократ был твёрдо убеждён, что логика в полной мере применима к любому вопросу.
Насколько уместны логические рассуждения о справедливости, о счастье, о благе, о любви - о понятиях, которые по сути своей не являются чисто логическими?
Возможно ли дать безукоризненно чёткие логические определения всех этих понятий (на чём настаивал Сократ)?
Есть ли действительная необходимость в таких определениях?
Логика безусловно применима к вопросам естественных наук.
Хотя и в естественных науках логика не всемогуща (например, нет логически очевидного способа доказательства любой математической теоремы, нет логически очевидного способа создания правильной физической теории).
Но в вопросах веры, в вопросах человеческих чувств и отношений применимость логики ограничена.
И человеческий разум вынужден признать эту ограниченность.
В вопросах веры, человеческих чувств и отношений невозможно требовать чёткого логического определения основных понятий.
Вы спросите: "Как можно рассуждать, если не определены основные понятия, в которых ведётся рассуждение?"
Приходится признать, что основные понятия интуитивно чувствуются собеседниками; и если основные понятия чувствуются собеседниками по-разному - собеседники не могут найти общий язык (и никакие логические рассуждения не могут решить эту проблему).
Похожая ситуация возникает даже при обсуждении бытовых вопросов: было бы странно требовать от собеседника чёткого логического определения всех бытовых понятий.
Это напоминало бы полковника из "Солдата Швейка", который любил всё подробно объяснять: "Вот это, господа, окно. А вы знаете, что такое окно? Это стекло, вставленное в деревянную раму и скреплённое клейстером".
Такая дискуссия превратилась бы в бесконечный поток подробных определений.
Предполагается, что собеседник без всяких определений понимает из опыта, что такое окно.
Предполагается, что собеседник без всяких определений понимает (точнее, чувствует), что такое любовь, счастье, добро, справедливость - что собеседник из собственного опыта знает, о чём говорит.
Естественно, опыт собеседника может фундаментально отличаться от моего опыта - соответственно, мы с ним совсем по-разному понимаем (чувствуем) эти слова: любовь, счастье, добро, справедливость...
Логические рассуждения не помогут нам чувствовать их одинаково; они не приблизят его опыт к моему.
Даже в точных науках бывает сложно дать чёткое определение основных понятий теории.
Вспомним, как долго и с каким трудом математики формулировали определение основных понятий дифференциального исчисления или теории вероятностей.
Но отсутствие чёткого определения основных понятий нисколько не мешало математикам активно использовать эти понятия на практике.
В конце концов, определение понятий - это всего лишь сведение понятий к другим понятиям, которые мы по своему произволу признали фундаментальными.
То есть, определение - не более чем переформулирование.
В спорах не рождается истина; в спорах проясняется позиция собеседника, насколько я способен её понять (почувствовать) с моей позиции, учитывая мой личный опыт.
Сократ редко обсуждал вопросы естественных наук (в которых применима математическая логика).
Главным образом он обсуждал общественные и общечеловеческие вопросы: о справедливости, о благе, о счастье - то есть именно те вопросы, в которых применимость логики ограничена.
Исходя из этого, приходится признать, что метод Сократа - это злоупотребление логикой.
Злоупотребление логикой характерно и для учеников Сократа - Платона и особенно Аристотеля.
Для Аристотеля классификация понятий превратилась в настоящую страсть: например, он классифицировал виды дружбы, любви - не логических понятий, которые по их природе невозможно чётко классифицировать.
Не удивительно, что настоящих успехов Аристотель достиг в логике и в биологии - именно в тех областях знания, в которых классификация уместна.