Какова она, магия Лиманчиковского вечера? Вечер на море – пожалуй, самое романтическое время.
Выйдя из машины, мы, довольно усталые, попили воды у самого входа и, как-то сумбурно договорились встретиться "где-то, там-то, в какое-то время до дискотеки". Назначать точно не хотелось из-за необходимости напрягать извилины при планировании – мне кажется, так назначается большинство встреч в Лиманчике. Андрей пошел к себе на гору – совсем недалеко (невысоко) от въезда в Лиманчик. А мы пошли в наш номер в коттедже. В номере этом были две койки и большой балкон, на котором могло бы поместиться два-три человека для ночевки. Когда выходишь на этот балкон, видно много зелени, деревьев, небо и кусочек моря.
Мы на этот балкон иногда пускали Димона поспать. И я там спал иногда. А тот случай, когда Димон чинил там свою CD-деку был просто уникальным – мы его под конец тихого часа оставили на два часа на этом балконе и он на самую полную громкость включал на ней микшированные "The Prodigy", "Jungle Brothers", и прочую очень энергичную музыку с басами – тетя сверху ему кричала, чтобы он сделал тише, но он ничего не слышал, так как был сильно увлечен. Определенно, в страсти включить музыку погромче мы с Димоном сходимся.
Ну да ладно, вернемся к нашему вечеру. Пришли мы в номер, легли на кроватки, раскупорили шампанское, открыли арбуз, тот который пообещали только с Андреем открывать – не удержались;) Вскоре зазвучал "Караван" и мы пошли на ужин. Пришли оттуда, и еще час-полтора провалялись, ничего не делая. В Лиманчике вообще принято ничего не делать, и у дикарей и у матрасников. Когда я заглядывал к ним на гору – всегда можно было заметить их или лежащими в палатке, или сидящими в палатке, или лежащими в гамаке, или что-то в комбинации. Просто такое тупое сидение-ничегонеделание, что-то типа обкуренного пофигистического состояния. Мы тоже так часто делали, только на кроватях. А когда Андик приходил к нам в гости, было очень забавно наблюдать за тем, как он плюхается на койку с сумасшедшим облегчением и томью в глазах. На горе приходится лежать или на тонком матрасе или, в лучшем случае, на гамаке, а на кровати получаешь максимальное облегчение – разницу сразу чувствуешь.
Приближалось девять часов вечера. Время между 9 и 11 часами вечера – самое лучшее время для купания, ибо холодная, охлаждаемая подводными, бьющими из-под дна ключами на всей площади, находящейся в границах озер Лиманчик и Абрау, вода, в этом время достигает пика своей положительной температуры. Надо признаться, мне всегда не нравился Лиманчик своей холодной морской водой. В обычных местах на побережье Туапсе-Сочи вода заметно теплее. Так вот, купаться вечером на закате особенно классно – и мы решили пойти на море искупаться. В Лиманчике нет никаких супер-красивых закатов. Кроме того, солнце заходит за гору в самый момент испарения, и его не видно ни с берега, ни с конца пирса – видно только с горы. Но особое освещение в атмосфере частенько чувствуется – преобладают холодные тона. Ясно почему – из-за моря.
Море – это добрая первозданная стихия. Она покоряет тебя. Ты плывешь до буйка, ныряешь, смотришь глазами под водой – и видишь тепло-голубые (и так бывает!) цвета, вокруг ощущение тишины и спокойствия, ибо народа на пляже и на море очень мало (обычно от нуля до десяти человек). Когда под водой – чувствуешь защищенность. Звуки в воде очень мягкие. Какие-то первозданные бульканья и теплота. Что-то это очень напоминает – наверно живот матери. Только не люблю больших медуз – боюсь с ними соприкасаться. Когда их нет – просто умиротворение.
Примерно с семи вечера по дороге на море начинает работать что-то типа бара – там соломенные стены, столы и стулья в виде пней от распиленных деревьев. На обратном пути зашли туда, купили 200 г шашлыка бараньего. Его щедро посыпают луком, поливают уксусом, дают ломтики хлеба. Подают в пластмассовых прямоугольных тарелочках с вилочками. Мы там часто его покупали... Вкусно!
Честно говоря, я так и не помню, встретили мы Андика или нет, но если даже и встретили, то ненадолго. Ибо его увели какие-то бабы, и он весь вечер и всю ночь куролесил с ними. Ходили они и на гору, и там засняли его на вышке. Он тоже фидошник (мехматовский 26-ой, кажется, узел), правда малоактивный. С одной из этих девушек, которая мне очень напоминает актрису из фильма "Английский Пациент" он до сих пор общается. Мне кажется, его засняли там как раз тогда, когда мы заканчивали купаться. В то самое время, когда атмосфера и цвета вокруг завораживают – то, что я описал выше.
Ближе к 11 начинается дискотека – попсовая. Такой музыки, которая нас, гурманов удовлетворила бы, там не бывает, даже в те моменты, когда Димон дорывается до радиорубки. Но мы все равно дергаемся от нечего делать. Бывали еще этим летом неплохие движения непосредственно на пирсе, которые Димон пытался устраивать со своей декой и Женькиной мигалкой. Но в этот день такой не было. Так что мы подергались, потом посидели, ну а потом пошли спать [в прямом и переносном смысле]...
Так закончился один из дней в Лиманчике. Я был там шесть раз подряд. И мне кажется, мог бы таких репортажей не меньше десятка подготовить, было бы вдохновение и востребованность... Но, честно говоря, у меня есть мысль не ехать в следующем году в Лиман – слишком уж дикий отдых получается, бывает не дают спать по ночам – вырос я уже из этих штанишек. Вот говорят, в "Радуге" все спокойно... Но без друзей отдых теряет многое, а они все (друзья) очень инертные и сами себе на уме.
1999, Абрау-Дюрсо.