Я поздно понял, как вся жизнь моя
была насквозь пронизана тобою.
Как слово полустёртое "семья"
заголосило скорбью мировою.
Когда молил тебя: "Не уходи…»,
ты слов моих уже не понимала
и, руки сжав бессильно на груди,
"Давай..." ты, как обычно, прошептала.
И всё! И тут же мрак вселенский смыл
пушиночку с земного лика тихо.
Навеки в горле комом хрип застыл...
Вот тут со мною обручилось Лихо.
Я это обручение приму
безропотно, как будто так и надо.
Не беспокойся, боже, я пойму.
Оно - заслуженная мной награда.