- Наташ!...
Не слышит. Или делает вид. Снова ускоренный шаг, вечные разговоры по телефону и какое - то обидное безразличие на все остальное вокруг.
- Сейчас, подожди минуту, - быстро говорит она трубке и прикрывает ее ладошкой, - Чего, Саш? У меня важный разговор, видишь? Давай потом.
Секунда и Саша опять не существует. На длинные каштановые волосы, вьющиеся на концах, падают мокрые снежинки и моментально тают. Пальцы, держащие трубку уже побелели от холода, но разговор не кончается.
Саша выругался про себя и продолжал идти рядом, даже чуть позади своей вечно занятой девушки Наташи. Зачем они вышли гулять, если ей наплевать на него с высокой колокольни и беседа с чужим человеком занимает ее больше?
Парень в осеннем пальто замедлил шаг, но продолжал идти по слякоти на асфальте. Наташа не обернулась и не спросила, почему он отстает. Ей все равно, наверное.
Поздняя осень не приносила ничего кроме грусти и бесконечной пустоты. В груди, словно прожигали душу, а она, даже отчаянно сопротивляясь, не могла ничего сделать. Любимые светлые глаза, некогда теплые, по - женски тоненькие руки и вечера за чашкой чая: все медленно, но верно угасало. За что? Саша не мог понять, почему их любовь стало невзаимной. Трудно, когда один любит, а другой лишь играет. Хотя она наверное даже не играет, а открыто показывает свое невнимание к нему.
Обидно, очень. Парень поднимает голову на встречу холодным снежинкам и серому небу, задаваясь вопросом, когда успела поменяться его Наташа. Его Наташа, и это не та девушка, которая что - то пишет в своем блокноте, прижав телефон ухом к плечу и оперевшись о стену здания. Он помнил светящуюся девушку с лучистыми немного детскими глазами и майкой, которая была ей на три размера больше, сидящую напротив него и прислонившуюся своим лбом к его. Ранее утро. Его квартира. Через два часа они улетят в Самару к его сестре.
" - О чем думаешь?
Парень соединил их ладони и легонько пощекотал их тыльные стороны. Девушка забавно хихикнула и потерлась носом о его только что побритую щеку.
- О тебе. О нас. Какие мы счастливые. Хочу чтоб так всегда...
- Всегда. Скоро будем парить над землей, смотреть на крыло самолета, что рассекает облака, - он водил рукой в воздухе, а другой обнял мечтательно улыбнувшуюся девушку за хрупкие плечики, - Ты рада?
Она поцеловала его в подбородок и впустила пальцы в жесткие светлые волосы, а после, как котенок сжалась в комок на его коленях.
- С тобой я могу полететь хоть на вулкан Кракатау или вообще в Богом забытую деревню.
- К бабе Нюре?
- И к ней тоже, - она снова рассмеялась. Ее смех всегда был для него лучшим лекарством от всех болезней.
Она игриво ущипнула его за бок и секунду спустя с визгом бегала от парня по квартире, семеня босыми ногами по холодному кафелю. Теперь она была перекинута через плечо и под смех парня колотила того по спине.
Тогда им казалось, что так будет всегда..."
С неба все еще сыпались мокрые капли, Наташа положила телефон в сумку и продолжала что - то писать.
Дальше оставаться в обществе безразличной к парню девушки он не мог.
- Я пойду домой. Позвони, как сама дойдешь.
- Угу.
Она на секунду оторвала взгляд от бумаги и посмотрела на парня своими голубыми глазами. Уже не такими.
***
За окном продолжал сыпаться полу снег полу дождь, холодная осень пришла слишком быстро, а с ней и проблемы, раздражимость и какое - то безразличие.
Наташа поплотнее укаталась в шерстяной плед и пошевелила ногами закутанные в такие же теплые носки. По спине прошелся холодок, остановившись на кончиках пальцев. Снова отключили отопление. Второй раз за этот месяц.
Уже третий день, она решает проблемы в фирме отца, третью неделю бестолково зависает в соц. сетях, комментируя фотографии сотни знакомых, уже третий месяц, как она забыла об отношениях с Сашей. Если раньше они могли бесконечно болтать о всякой ерунде, вместе провожать уходящий день, встречать рассвет и расставаться лишь на время нудных пар, то сейчас редко созваниваются, почти не видятся, а сотни пропущенных вызовов оправдывает, как то, что у нее не было времени ответить.
Она отложила ноутбук в сторону и протерла глаза, которые наверное уже покраснели, но не помочь отцу с его фирмой она не могла. Нужно было закончить сегодня.
От горячего дыхания окно запотело и она, как в детстве нарисовала на запотевшем стекле фигурку человека. Получилось что - то непонятное, также, как и в ее жизни. В душе поселилось то чувство, когда боишься опоздать, боишься что - то важное пропустить и жизнь превратилась в какую - то бесконечную трассу: бежать и не оглядываться. Вроде и отцу помогает и подругам, а в конечном счете сама не знает, что ей надо.
На глаза сразу попалась их с Сашей совместная фотография, где она сидит на его спине и вместе с ним заливисто смеется. Тогда все казалось простым и легким, как воздушный шарик: их любовь ее согревала.
Она чувствовала вину за то, что сейчас они почти не видятся. Фразы: "Давай потом", "Я занята", "Потом перезвоню" стали все чаще присутствовать в их отношениях, но Наташа ничего не могла с этим поделать. Ее мотает из стороны в сторону и она не знает за, что ей хвататься: и отказать отцу в таком ответственном деле не смеет, и у подруг не все гладко.
Наташа поправила пучок и вновь придумала оправдания: вот, сейчас закроют дело отца, Полина помирится с Вадимом, Дашу не выгонят из универа и все. Сама Даша только что написала в контакте очередное сообщение и вот она вовсю снова начала строчить никудышной подруге.
Наааат, помоги!
Опять problem с философией?
Не, теперь не с ней.
А, что тогда?
Тебе Полька не рассказывала?
Нет... Вадим?
Догадаться было не трудно.
Ага. Эта дурочка опять ему первая написала, представляешь?
Мдаа... А он, что?
А он ей не ответил. Игнорит:(
Наташа начала строчить сообщение, а телефон неприятно завибрировал на тумбочке. Кто звонит? Ну, ничего подождут, надоели уже в край все эти менеджеры, акционеры и прочие.
Телефон продолжал трезвонить и девушке пришлось перегнуться, чтобы посмотреть на экран.
- Неизвестный номер. Кому...?
В одной руке она держала айфон, а другую положила на клавиатуру ноута.
Ау, Нат, ты где?))
Ответа для подруге не последовало.
- Алло?
- ...
- Зачем вам? Я не знаю...
- ...
- Что? О чем вы, я не понимаю?
Наташа слушала голос незнакомца, по всей видимости врача, и не понимала половину того, что тот говорил, параллельно, перечитывая их с Дашей переписку.
Спустя секунду читать больше не хотелось.
- К - как? Что вы такое говорите? Нет, это...это ошибка, нет!
Она уже забыла и про Дашу и про дурочку - Полину, про фирму, другие мелочи. В голове лишь кувалдой били последние слова человека в трубке: Саша при смерти.
Голову будто освободили от лишней суеты и вернули к реальности. Саша. Ее Саша может умиреть.
"Нет, пожалуйста, пусть это будет другой парень. Не он, Господи!"
Услышав номер больницы, она, не передаваясь из пижамы, побежала к выходу, на ходу одевая пальто.
"Дура!"
Теперь она вновь боялась опоздать, только совсем по другой причине. Сердце бешено билось, а она прокручивала последние события, начиная с лета, где они вместе сидят в самарском кафе и заканчивая последней их встречей. Слякоть, снег, он зовет ее, а она лишь отмахивается, обсуждая с другом отца дела в офисе. Захотелось рыдать. Это она виновата. Она должна была быть рядом.
"Саша..."
По зданию бегали дети, ходили туда и обратно медсестры с каталками, люди с переломами и без, но Наташа никого не видела, онемевшими от холода пальцами пробиралась по стене к палате номер тридцать шесть, где боролись за жизнь парня врачи. Коридор казался нескончаемым.
В реанимацию ее не пустили и сказали сидеть на лавочке и ждать. Ждать и молиться за то, чтобы выжил.
Дети удивленно смотрели на девушку в больничном, раскрытом нараспашку халате поверх синей пижамы, мокрыми волосами, почти синими дрожащими пальцами и красным лицом. Жуткое зрелище. Девушке было все равно на все, перед глазами предстал образ бездыханного парня со светлым ежиком на голове и синими губами. Оказывается, у него последние месяцы были проблемы с сердцем, а она об этом даже не знала. Не знала и никогда не спрашивала. Чертова эгоистка...
Прошло шесть часов, за окном было семь утра, а Наташа почти не сомкнула глаз, всю ночь не находя себе места, под глазами синяки, а в сердце шторм. Врач в белом халате вышел из палаты, с такими же синяками и уставшим лицом, как у девушки.
Она в момент поднялась с места, игнорируя боль в теле и голове. Только бы живой, только бы все хорошо.
- Жив.
Жив?! С груди упал камень, на глазах снова слезы уже счастья. Ноги не держали, но ради Саши она была готова отстоять еще шесть часов.
- Доктор, пустите к нему. Прошу!
- Нет, он еще слаб...
- Пожалуйста, мне нужно его увидеть! Прошу... - почти полушепотом сказала девушка, смотря на палату, в которой живой и невредимый лежал парень.
Седой мужчина с жалостью посмотрел на неважно выглядевшую девушку, но счастливую и лишь кивнул головой. Ей и правда нужно было его увидеть.
Наташа дрожащими пальцами открыла дверь и ватными ногами подошла к спящему на койке парню. Из реанимации его еще не перевели.
Она не слышно села на край кровати и взяла его руку в свои. Они были не такими холодными, как ее. Одними губами шептала слова и не отрываясь смотрела на такое любимое лицо со светлыми жесткими волосами на голове, плотно сжатыми в одну линию губами, крепкими плечами и родинкой на правой стороне шеи. Такой родной.
Она тихо плакала и гладила его ладонь, мечтая лишь об одном: чтобы забрать половину того, что испытал он, чтобы вернуть время на три месяца назад, где они были счастливы, сидя в самолете и держась крепко за руки, где клялись друг другу, что не бросят.
Словно почувствовав, как тихо плачет девушка и, как на руки падают горячие слезы, он вздохнул и при открыл глаза, ловя очертания Наташи. Она плачет? Что случилось? Он помнил, как подошел к столу положить бумаги, а дальше провал. Похоже, что приступ.
Ему было тяжело смотреть на любимую девушку, которая не могла сдержать слез. Впервые такая искренняя, такая живая, ранимая, как тогда летом. Захотелось прижать к себе и прошептать на ушко, что все хорошо. Она лишь поглаживала его руку, не давая встать. В районе груди еще немного болело, но главное что было сейчас: это его Наташа, что забыла про все и пришла к нему.
Она старалась сдерживать слезы, чтобы не напугать Сашу. Только сейчас она осознала для себя: ничто так в этой жизни так не дорого ей, как жизнь любимого человека. Никакие Полины, Даши, фирмы этого никогда не заменят.
Хотелось многое сказать, что не успела, но он сжал ее ладонь.
- Скажи, - он это почти прошептал, но все расслышала, - Любишь?
Один простой, одно простое слово. Сомнений нет.
- Да.
Долгожданная улыбка.