12. 01. 2016. Курянин Абрам

Феликс Рахлин
              «…А мои куряне – опытные воины…»
                (Слово о Полку Игореве)

Никеследуюшая запись в литературном дневнике коснется  одного из персонажей моего произведения...

Читатели, посещающие мои страницы портала  Проза.ру  (а таких к сегодняшнему   утру  накопилось 46002 человека) знают:  здесь имеется ряд произведений мемуарной прозы. Это многотомная (13 книг) семейно-бытовая историческая эпопея "Повторение пройденного".  Из них пять  издано на бумажном носителе. Некоторые мои произведения получили высокую оценку таких известных авторов израильской русскоязычной литературы, как Д.Рубина, Б.Эскин, М.Копелиович, А.и Н.Воронель и др.

Свою мемуарную прозу стараюсь излагать на широком историческом фоне, чему помогают  типические особенности судьбы моей многочисленной родни, во многом отразившие историю еврейства России и Украины. В этом особое место принадлежит основателю нашей ветви могучей еврейской фамилии Рахлин – моему прадеду Абраму Рахлину, который, как мне известно по семейным преданиям, был в детстве, в возрасте не старше 12 лет, похищен из семьи (жившей, предположительно, в  украинском Полесье), зачислен в школу кантонистов (где-то далеко в России), а затем прослужил солдатом полный, 25-летний срок службы в армии русского царя. При этом, по-видимому,  забыл родной идиш (его дети этим языком не владели), но ни сам не перешёл в христианство, ни дети  не выкрестились, оставаясь в вере предков.  По окончании службы получил "высочайше жалованное" (еврейским солдатам из кантонистов) право для себя и своих потомков "по мужеской линии" жить вне черты оседлости евреев.  Об этом в моей четырехчастной поэме "Четыре прадеда", в главке «Рахлин», http://proza.ru/2013/04/22/1606 , сказано так:

Он не стонал, не ныл, не охал,-
он знал: семь бед - один ответ.
И службу царскую отгрохал
на всю катушку долгих лет.
 
Сам царь пожаловал Абраму,
(“с потомством мужеским его”)
жить вне “черты”  святое право...
И не добавил ничего!

Коль был ваш прадед кантонистом,
а вы  мужчина, - вправе вы
ходить по улицам тенистым
хоть Петербурга, хоть Москвы.

Я сочинял эти строки в полной уверенности, что они соответствуют фактам.   Мне не только известно было, что прадед Абрам сам поселился в Курске, не входившем  в  пространство, очерченное  пресловутой «чертой»,  – нет, я  знал, что сыновья его, в силу наследственного  права, распространявшегося  на его потомство «по мужеской линии» и  дарованного «высочайшим»  указом, обитало, со своими семьями,  именно вне черты еврейской оседлости, ограниченной территорией  всего лишь  15-ти губерний запада России.  Речь о сыновьях:  Матвее – в Саратове, а потом – в Казани,  Моисее (мой дед) – в Белгороде, а затем – в Харькове, Марке и Александре – тоже в Харькове.

Я решил предпринять архивные поиски документов об  основателе нашей  ветви рахлинского  рода  и обратился в областную газету Курска (в этом городе прадед  поселился с семьёй после выхода в отставку). Буквально на другой день мне ответила журналистка Татьяна Латышева. Она любезно мне сообщила, что ей удалось найти в Госархиве Курской области упоминание архивного
« Дела по резолюции вице-губернатора о запрещении проживания в г. Курске еврею А.Г. Рахлину». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день»  А как же насчёт царской жалованной льготы?!

 Мне было известно по семейным преданиям: на тракте Москва-Сммферополь прадед Абрам  приобрёл, взял в аренду  или построил корчму с маленькой гостиницей. Я знал, что потом  его дети с семьями разъехались по России и Украине.. Известен мне (и я его также описал в своих записках) такой эпизод: дочь Абрама (насколько могу судить, единственная - заметил я в скобках,но оказался не прав - впрочем, об этогм позже), приглянулась проезжему молодому человеку  из Полтавы, Даниле Россману. И он тоже ей понравился, мгновенно вспыхнула любовь, он посватался, сыграли свадьбу… В первую же брачную ночь в окно спальни молодых влетел кирпич. И затем такое повторялось еженощно, пока новобрачные не поняли «намёка»:  на дочерей солдатская льгота не распространялась, а уж тем более – на молодого зятя… Соня девушкой могла оставаться в семье отца хоть до старости, но, выйдя замуж, немедленно теряла право проживания вне «черты». В Полтаве супруги Россманы положили начало другому могучему роду уже этой фамилии…

Всё это было мне ведомо по рассказам старших. Но о выселении Абрама из Курска узнал впервые.

Немедленно написал в Государственный архив Курской области (ХАГО) и тут же получил ответ директора: мне сообщено о порядке обращения за предоставлением документов. Пока свершатся необходимые формальности, есть время подумать и поискать какие-то сопутствующие детали. Первое, что подумалось: жалует царь, да не жалует псарь!  Кто тот вельможа, вице-губернатор Курска, который в мае 1902 г.
нашёл резоны (какие –  может быть, прочтём  в  документе, который надеюсь   заполучить),  – чтобы запретить дальнейшее  проживание в русском древнем городе «еврею Абраму»?

Интернет услужливо предоставил сведения: вице-губернатором  Курска  в это время (май 1902 года)  был  (с сентября 1897 по  сентябрь  1902 года)  православный выходец из остзейского дворянского рода  барон Николай Георгиевич фон Бюнтинг.  Эта ветвь рода Бюнтингов  была внесена в родословную книгу дворянства Псковской области, где семье принадлежало имение  Халахальня  близ Изборска,  в 950 десятин земли. Н.Г.фон Бюнтинг окончил императорское училище правоведения, затем слушал лекции в Берлинском университете, после  чего  поступил на службу в Министерство юстиции, потом перешёл в Сенат, потом – в Министерство внутренних дел…  Словом, человек был достаточно властный и опытный, чтобы найти причину, по которой понадобилось пресечь  проживание еврея А.Г.Рахлина в Курске.  Данное дело было   одним из последних в период пребывания  господина фон Бюнтинга в должности курского  вице-губернатора.  Оно имело место в мае 1902-го года, а уже в.сентябре 1902 г.барон  произведен за отличие в делах (надо думать, и в деле изгнания старого еврея из законных граждан Курска?) в действительные тайные советники и назначен гофмейстером Двора его Императорского Величества.

Февральская революция 1917 года застала фон Бюнтинга на посту Тверского губернатора. Эти данные мною заимствованы из Википедии. Там сообщается, что 2 марта восставшие рабочие и солдаты ворвались в губернаторский дворец и повели губернатора в комитет общественной безопасности.  Фон-Бюнтинг был отправлен на гауптвахту, но по дороге сопровождающий убил его  выстрелом из револьвера.

Эпизод с выселением моего  прадедушки проливает дополнительный свет на  причины, по которым среди внуков еврея Абрама – Рахлиных и Россманов – так много оказалось революционных большевиков. В Полтаве Володя и Илюша Россманы  (дети той пары: Данилы и Сони, изгнанных в первые же дни супружества из Курска)  входили в группу коммунистических боевиков, приговорённых к смерти, за них тщетно пытался  заступиться либерально-демократический писатель В.Г.Короленко, но  вызволил их из деникинской   контрразведки их товарищ по коммерческому училищу – будущий муж папиной старшей сестры Сони – Иосиф Злотоябко, сумевший проехать поездом через махновское Гуляй-Поле в  Екатеринослав и давший там взятку крупному деникинскому чину.

Остаётся теперь узнать, почему фон Бюнтинг решил запретить моему прадеду жительство в Курске…Удалось ли это сделать?

Наконец, пока остаётся ещё одна версия: а вдруг  этот еврей А.Г.Рахлин был другой человек – не мой прадед? Ведь есть же в Израиле ещё один, кроме меня, Феликс Рахлин – двойной тёзка? Есть такой же и в Киеве\. о чём мне стало известно по одной из социальных сетей Интернета т(кажется, по фэйсбуку?) Почему подобное (наличие двойного тёзки Абрама Рахлина в г. Курске)  не было возможно на пороге прошлого  века? Да, пока  совсем не ясно:  о моём ли прадеде речь в том документе… Упомянут А.Г.Рахлин – пока не факт даже то, что его звали Абрам: у евреев на «А» начинаются и другие имена: Ашер, Арье, Арон…

Но, предположим, окажется Абрам, и именно тот, «наш» Абрам. Пока что есть время для гаданий и предположений. Любопытно будет потом свериться с ожидаемым документом.  Не сомневаюсь: чтобы отменить высочайше дарованное право жительства вне черты оседлости, нужно было найти веское обвинение. Опираясь на еврейский опыт, можно думать, что это могла быть попытка обвинить старика в использовании крови христианских младенцев для приготовления мацы («кровавый навет», как случится ещё через 8 лет с киевлянином Менделем Бейлисом, безоговорочно оправданным судом присяжных). Но и следа упоминания о таком злодействе в описании нет. Очень возможно, что могла иметь место коллизия, подобная той, которую описал  упомянутый только что В.Короленко в своей рождественской сказке «Йом-Кипур (Судный день»)». Не читали? Еврейско-украинский чёрт Хапун уносит из украинского села местного еврея-шинкаря, которого проклинают все, кто ему задолжал за водку или предоставленные под процент ссуды:  «Чтоб его чёрт забрал!»  И чёрт – забрал! Шинкарём становится проклинавший еврея мельник. В течение года этот «коренной кадр» так закабалил своих родных односельчан, что все они стали дружно молиться за возвращение еврея. И чёрт его вернул – к общей радости всех бывших недоброжелателей.
 
Мой прадед-корчмарь  (у меня нет ни малейшего намерения его идеализировать) возможно, занимался, кроме прямого ремесла, ростовщичеством, как нарочно, оставленным еврейству  в качестве его легитимного, «природного» занятия, то благословляемого окружающими, то  проклинаемого   (что прекрасно отразилось в  пушкинской строке: «Проклятый жид, почтенный Соломон!» Возможно, в какой-то момент должники настрочили жалобу… Брать деньги в долг всегда легче, нежели отдавать. Наконец, Абрама могли обвинить и в «спаивании  русского народа»… Будто бы вовсе не святому равноапостольному князю Владимиру принадлежит (или приписывается - русскими же!) крылатая фраза: «Руси есть веселие – пити»!!!

Так всё-таки:  о моём ли прадеде речь? Его ли изгнал из русского Курска  немецкий фон-барон? И, если появятся новые данные, я дорисую образ прадеда в своей поэме… И – в мемуарах. Суждено ли?

Время покажет…


.
 
.