На рынке запасных частей к автомобилям, Семенович – человек уважаемый. А это многое значит. Так как народ здесь тертый и цену себе знает. Попробуй, удержи в голове, какая «железка» и какому автомобилю предназначается, что и чем в них можно заменить, тем более, если те – иномарки. Семенович же, бывший механик, перебивающийся до пенсии торговлей запчастями, на все вопросы ответ дает сходу. Чем, к слову, устав препираться с каким-нибудь дотошным автовладельцем, и пользуются, торговцы, отсылая «зануду» за консультацией к Семеновичу. Но еще больше авторитет механика вырос, когда на рынок пришли американцы.
То ли по недосмотру городских властей, то ли в поисках экзотики Казахстана, но два американца, американка (причем молодая и красивая) и переводчик оказались на авторынке. Не спеша, о чем-то переговариваясь, они медленно шли вдоль рядов с запчастями, пока не добрели до Семеновича. Один из американцев, тот, что был постарше, и кому, судя по взаимоотношениям, молодая женщина была женой, поднял глаза на бывшего механика и улыбнулся ему широко, во весь рот. На это Семенович, крупный, с добродушным лицом и солидной лысиной, тоже ответил дружеской улыбкой. И, даже уловив английскую речь, вежливо, как когда-то учил в школе, поздоровался: «Хау ду ю ду». На что американец еще шире расплылся в улыбке и разразился длинной тирадой.
- Он тоже приветствует вас, очень рад, что вы понимаете по-английски и желает с вами познакомиться, – тут же выдал переводчик. – А еще он спрашивает: что обозначают три буквы «KAZ» на этих вот овальных трафаретах?
- А, – это?! – Семенович, жестикулируя для наглядности руками, принялся объяснять, что такие знаки, указывающие страну приписки автомобиля, наклеивают справа на лобовом или на заднем стекле. А есть, дескать, еще и другие знаки-символы…
…Все это было переведено американцу, который, как факт того, что понимает русского продавца, все это время кивал головой. А потом изъявил желание купить, как сувенир, десять штук таких трафаретов. И купил, и поблагодарил Семеновича. Чем очень растрогал того: дефицит наклеек-трафаретов давно прошел, покупали их плохо, и они лишь занимали место на прилавке. А тут сразу – десять штук.
Желая тоже сделать заморскому покупателю приятное, сказать, что его спутница-американка красивая женщина, бывший механик напряг память, подбирая английские слова. А они, как назло, застряли где-то там, в черепной коробке, и не приходили на ум. Но, в конце концов, измочаленная, вымученная фраза, вылепленная из всплывших, разрозненных слов, радостно вылетела из Семеновича, и он, счастливо улыбаясь, уставился на американца. Тот растерянно заморгал глазами, переваривая сказанное, а затем, как-то бочком, с кривой усмешечкой, засеменил к поджидающим его спутникам. Следом поспешил и переводчик. Но, отойдя несколько шагов, он вернулся и назидательно сказал Семеновичу:
- Не хорошо так говорить!
- А что я такого сделал?! – опешил тот. – Я ему всего-то и сказал, что у него красивая девушка! Приревновал, что ли?
- Если бы так, – переводчик горестно прикрыл глаза. – Вы ему заявили, как бы это мягче выразить, что имели его девушку… И, пожалуйста, не надо больше ничего говорить, я сам ему все объясню…
…Этот заключительный разговор коллеги Семеновича по торговым рядам, естественно, не слышали. До них лишь долетели зычное приветствие на английском языке бывшего механика и отдельные слова из речи американца, что создало реалии полноценного диалога между ним и механиком и значимости происходящего. Оно даже стало нарицательным. Если теперь кто-то из покупателей начинал спорить с ершистым Витькой-десантником, торгующим от Семеновича неподалеку, наискосок, то тот упирал руки в бока и, покачиваясь корпусом, начинал вопрошать на одесский манер:
- Че ты мне, земляк, трактор в форточку толкаешь?! Ты думаешь, мы тут лохи стоим?! Да у нас Семенович, вон тот здоровый дядька, знаешь, как по-американски чешет?
…Это был неотразимый довод.