В 12 часов дня отправился в кассу платить за ЖКХ. А там уже очередь из шести человек, не так уж и много, но полчаса простоял: виноваты долгие зимние каникулы, сберкассы не работают, кассирам некуда сдавать деньги, рисковать никто не желает, чтобы оставлять деньги у себя, насмотрелись криминальных сводок, сериалов, которые и делают погоду.
В маленький предбанник офиса никто не заходят, чтобы не толкаться, да и грех, не подышать свежим воздухом. Сразу же привлекает внимание рослый мужчина с мальчиком трёх лет, который пластмассовой лопаточкой деловито переносит снег с сугроба на расчищенную площадку под наши ноги, и лопаточкой утрамбовывает снег. Чуть постарше девочка молодой женщины валяется в пушистом снеге бывшего газона. Мать слабо протестует. Да и девочке скоро надоедает валяться и вызывать внимание взрослых, поднимается.
А мальчик всё приминает снег лопаточкой. Через минуту мужчина этой же лопаточкой восстанавливает справедливость: переносит снег обратно в сугроб. Малышу это не нравится, возмущается, капризничает, и снова продолжает свою работу с ещё большей устремлённостью. Стоящие вокруг, почти все в возрасте, если не старики, молчат. Отец вновь начинает убирать снег с площадки, одновременно еле удерживая выкручивающегося ребёнка. Меня так и подмывает сказать: А что будет в пятнадцать лет?
Но, удерживаюсь, а мужчина утягивает ребёнка в сторону, и, похоже, совсем уходит, покидая очередь. Стало стыдно за сына? Но, действительно, воспитывать сына нужно, пока он лежит поперек лавки, но и сейчас можно, если взяться всерьёз. Можно даже перевоспитать того ребёнка-исламиста, который показательно зарезал свою жертву перед телекамерами. Всё наше потерянное поколение можно перевоспитать, но некому, и никому это не нужно, потому что сами представления не имеют, какое общество мы строим, и, кому капать на мозги, чтобы получился хоть какой-то результат.
Передо мной в очереди почти ровесник с щербинкой во рту, но более заметной, чем у меня, впереди, — это данность стариков, не хватает денег на оплату услуг стоматолога — мне нужно, минимум, два месяца собирать, чтобы выкроить хоть какую-то маломальскую сумму, ограничивая себя в питании. Раньше мы за это благодарили партию и правительство, а сейчас — некого, все поставлены в одинаковые условия.
-10. Солнечно. Прохаживаясь перед конторой, я, чтобы не молчать, высказался на тему о погоде. Меня не поддержали, приняли к сведению. Впереди меня ещё один ровесник со знакомым лицом, но я не среагировал на него, ни с кем не поздоровался, крайнего искал.
Потом выяснилось, что мы живём в одном подъезде; из разорванного кулька с пшеницей кормил воробьёв, на эту тему и поговорил с ним, и, поднимаясь в лифте на шестой этаж, он меня спросил:
— Что-то я раньше Вас не видел, давно переехали?
— В домовой книге я самый первый житель, — похвастался я, улыбнувшись.
Я его раньше видел, знакомое лицо, но не знал, что мы живем в одном подъезде, а тех, кого видел в первый день вселения, а это 36 лет тому назад, уже многих давно не вижу. Скоро и меня не станет, и мир не перевернется, солнце светить не перестанет, и это замечательно.
Жена недавно, по своему обыкновению, уехала на два месяца в Ростов-на-Дону, никто не мешает читать опусы коллег, и, что-то наматывать на ус. Недавно прочитал у Сергея Балвского способ жарки картофеля. Казалось бы, на эту тему трудно придумать что-нибудь новое, оригинальное, но ему удалось, и вот, уже который день я наслаждаюсь жареной картошкой, заодно вспоминая рассказ любимого О Генри, когда миллионер ходил с луковицей по общежитию, и наткнулся на девушку, которой именно этой луковицы и не хватало, а что за жареная картошка без лука? — выброшенные деньги.
Вот же, невольно возник вопрос: появится ли в нашем веке такой же писатель, который заткнёт за пояс О Генри? Для меня он — непревзойдённый эталон писательского мастерства, особенно, в наш компьютерный век — коротко и интересно!
Ставрополь-на-Волге