Поверь — когда в нас подлых мыслей нет
Нам ничего не следует бояться.
Зло ближнему — вот где источник бед,
Оно и сбросит в пропасть, может статься.
Данте Алигьери. Божественная комедия
Какое благо лифт, Анна поняла в ту минуту, когда окончательно заплутала в незнакомых лабиринтах узеньких темных коридоров закулисья. Увы, сегодня был явно не ее день… Лифт, всегда безотказно доставлявший актеров из гримерки на сцену, сегодня не двинулся с места и лишь издевательски подмигивал ей красным огоньком.
Пометавшись влево - вправо, одолев шесть пролетов узкой, под стать коридорам, лестницы, Анна изрядно запыхавшись, наконец-то добралась до сцены.
- Ничего, - подумала она, - успею отдышаться, передо мною будут слушать еще двоих.
То, что она выбрала из двух зол меньшее, предпочтя медлительному поезду самолет, как часто бывает в таких случаях оказалось роковой ошибкой. Самолет дважды задерживали с вылетом и в конце концов вместо ЯКа, подогнали не внушавший доверия своим подержанным видом АН - какой-то (в самолетах Анна совершенно не разбиралась). И вот, вместо того, чтобы прилететь за 6 часов до прослушивания, она появилась в театре почти к его окончанию.
Наспех натянув концертное платье, кое-как пригладив волосы она, сопровождаемая ворчанием помрежа, вальяжного мужчины критического возраста, поспешила на репетицию с концертмейстером.
Едва за ней закрылась дверь, к щелочке тотчас прильнула невесть откуда вынырнувшая девица в сильно декольтированном концертном платье, которое казалось вот-вот готово было свалиться с ее пышного бюста.
Ревниво прислушавшись к льющемуся из-за двери красивому меццо-сопрано, она состроила непонятную гримасу, изменилась в лице, и завидев показавшегося в глубине коридора помрежа, опрометью бросилась к нему. Льстиво улыбаясь, кокетливо изгибая торс и капризно оттопыривая соблазнительные губки, она принялась настойчиво что-то ему втолковывать.
- Ну-ну... Юлечка, в чем дело? Тебе сейчас петь, не волнуйся, что случилось? - Помреж покровительственно похлопал ее по спине и приобняв за талию, повел к своему кабинету.
- Вы же понимаете, это катастрофа! – защебетала взволнованно пышногрудая Юлечка, - она, эта пришлая, оказывается тоже поет Розину!!! Конечно же, поет плохо… - брезгливо сморщила носик Юлечка, - но ведь колоратурное меццо-сопрано! За такую редкость Главный ухватится двумя руками! К тому же, в театре уже три Розины и все – колоратурные сопрано! Боже мой, у меня нет шансов! Она же будет петь сразу после меня! Что же делать?.. Вы обещали... Вы же... - Юлечка сделала вид, что утирает слезу и прошептала, слегка пошатнувшись, - ох, мне плохо, как же я теперь буду петь... Я сейчас совершенно не в состоянии...
Добравшись до сцены, Анна немного успокоилась, глубоко вздохнула раз, другой. Волнение и пробежка по лестнице основательно сбили дыхание.
- Ничего, - успокаивала она себя, время еще есть, музыкальное вступление к Розине длинное...
На сцене тем временем наступила тишина и за кулисы вывалился потный и красный от пережитого волнения драматический тенор.
- Все... Спел... - неизвестно к кому обращаясь, счастливо проговорил он и глупо улыбнулся Анне. Анна улыбнулась ему в ответ.
- Доволен... Наверное все "до" были на высоте, - подумала она и бережно расправив платье осторожно присела на стул стоявший в глубине кулисы.
- Что вы сидите?! Ваш выход! – раздался за ее спиной сиплый голос безуспешно пытавшегося справиться с одышкой помрежа. – Скорее! Главный ждать не любит!
- Эк, бедняга, не сладко по лестницам бегать с эдаким-то брюшком, - подумала Анна и улыбнулась, - да вы не волнуйтесь так, передо мной еще девушка в розовом платье будет петь.
- Идите, идите! - прошипел помреж, - девочке плохо, переволновалась, она не может! Идите же! Ско-ре-е!!!
Схватив Анну за руку, он буквально вытолкал ее на сцену.
Быстро перекрестившись, она прошла к роялю. Впереди, словно ненасытный рот, зияла черная пустота огромного зала, величина которого поражала и подавляла - в таком ей еще не приходилось петь, ведь на сцену оперного театра она вышла впервые. Студенческие концерты, спектакли оперной студии в довольно скромных по размеру залах, вот и весь опыт, которым она могла похвастаться. Анна попыталась глубоко вздохнуть и отогнать беспорядочный рой мыслей. Так и не справившись с волнением, ощущая, что сердце бьется где-то у самого горла, она кивнула концертмейстеру, надеясь, что сможет усмирить волнение, пока будет звучать длинное вступление.
- Как хорошо, что начинаю с Розины, успею собраться, - подумала она.
- Что вы будете петь? - донесся до нее мягкий мужской голос откуда-то из глубины зала.
- Каватину... – она вдруг задохнулась, голос звучал как-то тихо и неуверенно. Анна растерянно замолчала, откашлялась, тут же удрученно отметив, что не следовало бы кашлем бить по связкам перед пением, и продолжила:
- Каватину Розины из оперы Россини “Севильский цирюльник” и арию...
- Начинайте, пожалуйста, - перебил ее все тот же голос.
Анна глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дыхание и...
Холодный озноб прокатился по ее телу, сердце забилось уже где-то в самом горле - вместо ожидаемого вступления она услышала три аккорда, после которых ей нужно было сразу же начинать петь - концертмейстер почему-то вдруг решил сократить длинное вступление.
Провал был неизбежен. Дыхание подскочило, голос без опоры звучал жидко и глухо, а рулады... Подобного позора ей еще не приходилось переживать. Неудачное начало напрочь сбило настрой, так необходимый кураж пропал не успев родиться, финальное "си", прежде никогда ее не подводившее, получилось жидким, жалким, неубедительным...
Холодно прозвучавшее "спасибо" пригвоздило ее к полу так, что она еще несколько секунд стояла у рояля, глупо улыбаясь, и не веря в происходящее. Выйдя за кулисы, она увидела ухмыляющегося помрежа, Юлечку, с победным видом шествующую ей навстречу. Стыдливо отводя в сторонку взгляд, вслед за ней прошмыгнул концертмейстер.
И лишь тенор, так удачно спевший сегодня все верхние "до" в "Stretta Manrico",** сочувственно поглядел Анне вслед. К счастью, у него не оказалось конкурентов, хороший драматический тенор все еще был штучным товаром, впрочем, как и колоратурное меццо-сопрано, способное спеть партию Розины.
Внезапно остановив властным голосом не допевшую и до середины арии Юлечку, главный дирижер некоторое время сидел задумавшись. Затем, тихо посовещавшись о чем-то с коллегами, он ушел за кулисы.
Не обращая внимания на взволнованную, раскрасневшуюся Юлечку, пытавшуюся привлечь его внимание, он постучался и вошел в гримерную.
Опытный маэстро редко ошибался, и знал на что способны подчас юные прелестницы не обладающие особым талантом, но страстно стремящиеся блистать в престижном театре. Уловка Юлечки не стала для него секретом, и была еще самой невинной из тех, свидетелем которых ему довелось побывать.
На следующий день, при повторном прослушивании устроенном лично для нее, Анна пела с огромным подъемом и вдохновением. Пела на сцене, которой теперь суждено было на долгие годы стать ее родным домом.
_____________
* Меццо-сопрано (итал. mezzo-soprano от mezzo — половина, середина и soprano — верхний) — женский оперный голос. Колоратурное меццо-сопрано - очень редкий голос наделенный яркостью, гибкостью и подвижностью, что позволяет петь сложнейшие пассажи, фиоритуры и рулады.
Колоратурное сопрано - самый высокий и подвижный женский голос.
Драматический тенор (итал.Tenor di forza) — сильный, яркий, насыщенный мужской голос с «металлом», отличающийся большой силой звучания на всем диапазоне и выразительным, горячим, ярким тембром. Певцы, имеющие драматический тенор, обычно исполняют партии мужественных, энергичных героев.
** ("Stretta Manrico"), Стретта Манрико (стретта - ускоренная, стремительная часть музыкального номера) - из оперы Джузеппе Верди "Трубадур".
ФОТО из интернета.