Аннотация:
Война затянулась.
Добра и зла? Или всё-таки двух зол? Волки в овечках. Овечки в волках. Пастух же, покинул мир подальше от греха.
Противостояние набирает обороты, тук-тук, бьется в двери новый враг, тук-тук, и человек открывает. Человек не может без войны.
А, Саяны? Они тоже не могут?..
ЧАСТЬ 1. ШАХМАТНАЯ ДОСКА; ЗАНЯТЬ ПОЗИЦИИ.
Мир людей. Февраль. 2014 год. Тюмень.
Жизнь – дерьмо. И смерть не лучше. Мы родились, чтоб завтра сдохнуть*.
Трава мягко приминалась от каждого шага податливым ворсом ковра. Длинный бойцовский клинок легонько бил по бедру.
Закончив своеобразный пароль, я стала ожидать получения доступа в систему. По дну походного ранца перекатывались, ударяясь друг о друга, Тонометр* и литой термос с гордой надписью «BIOstal». Меня почему-то всегда пугало и завораживало название компании по выпуску термосов. В нем нет абсолютно ничего такого, но… BIOstal.
– Подтвердите пароль, – требует псевдо-женский голос.
Всегда пожалуйста:
– Жизнь – дерьмо. И смерть не лучше. Мы родились, чтоб завтра сдохнуть.
Пароль подтвержден, даже произнесен вслух, удовлетворенная бездушная система дала доступ.
Цельнометаллический корпус, заполненный до отказа крепким кофе с корицей, перекатывается по дну. Он ударяется о металлический, но не цельно, куб – он же Тонометр. Он же маскирующийся для повседневной жизни музыкальный проигрыватель. При каждом ударе возникает звон и легкое треньканье. Я люблю этот успокаивающий и бодрящий звук.
В моих руках небольшой экран - материальный, до японских или хотя бы американских вирт-экранов нашим отечественным движкам НТП несколько не близко - позволяющий войти в систему почти в любой точке, где еще осталась связь. Но сегодня связь работает просто отвратно. Так быть не должно, по крайней мере, ближайших полторы мили. Пара кликов, экран послушно отображает мне суть сегодняшнего задания. Суть, но, увы, не смысл, что весьма огорчает. После быстрого прочтения текста я скрипнула зубами, пропуская мимо глаз ряд колкостей.
Петрович, падла ты такая, издеваешься? Какие, к черту, куриные яйца?!
Сжав зубы еще плотнее, я постаралась унять вырывающийся «дикий восторг».
«…Всего 2,5 км от стены, сплошь открытая местность. Двигайся на север. Этот баобаб ты увидишь сразу, ещё на подступах к каменному ущелью, ствол торчит из него. Думаю, гнездо тоже не составит труда найти. Постарайся не тянуть кота за причинное место, обед у мамы-курицы не вечен. Хотя… ничто не вечно! Но. Мне нужны эти образцы. Мне позарез нужны куриные яйца!
P.S. Будешь на месте, маякни. Варвара, обязательно (!), сообщи мне, когда окажешься у гнезда.
P.P.S. Отеческий совет: засунь инициативу в задницу. В чью – не принципиально».
Тебе как? Десяток или два? Может, поштучно? Киоск возле дома закрылся на ремонт?
Предметы в полупустом ранце продолжали перекатываться и ударяться. Звяк-звяк-звяк. Мне остается умерить пыл и принять свою участь, в конце концов, не первый день выполняю поручения подобной дурости, ничего не поделаешь, звяк.
По огромному лугу я зашагала торопливо, чутка захлебываясь открывшимися просторами экс-родины. Непробиваемой дугой подступается лес в радиусе нескольких километров, только прямо по курсу его нет, потому что там вскоре появится ущелье с птичьим домом. И всё, что вокруг, как на ладони.
Вот, вот это слово! Ладонь. Вперед, лишь вперед! Вперед, рассекать гигантскую ладонь, свято уповая, что она не сожмется в кулак, звучно ломая кости человечишки! Ненавижу открытую местность, ненавижу ходить, будто под прицелом сотен дул.
Сенсорика ощущений панически металась, а воображение, тем временем, продолжало подкидывать мне красивые метафоры касательно моей ориентации. В пространстве, конечно же. Я встряхнулась, максимально концентрируясь на выполнении задачи и продолжая чеканить шаг навстречу приключениям, баобабу и курятнику на выезде. Бросила быстрый и нервный взгляд на небо. Высокая и недоступная обитель Зевса с обрывками-клочками «бывших лошадок». Ничего сверхъестественного, ничего…
Глянула снова.
Небо, как небо, цвета бедра испуганной нимфы (что важный показатель), лошадки неторопливо плывут, умиротворенная тишина да убийственный покой. Так и хочется прилечь на теплую травушку-муравушку, сдо… отдохнуть. Вот только память-предательница сурово накладывает вето: ты на вражеской территории, и человек здесь больше не хозяин. К тому же снова подумалось о гиганте и его сжатой в кулак ладони, чье гипотетическое существование не вызовет особого удивления. С некоторых пор всё сверхъестественное стало не сверх таковым, а обыденным.
Иногда, мне кажется, что время сошло с ума. Минуло целых два с половиной года со времен Вторжения и два со времен Великого Переворота. Данные термины введены новым (хотя, это смотря под каким углом смотреть, дел наворочено уже с лихвой) Правительством, с большой буквы и никак иначе. Распространяется правило большой «Б» не только на письменность. Произносить термины государственной важности надо тоже с большой, нет, с Великой (как сам Переворот) буквы. Сопровождение низким поклоном приветствуется.
Впрочем, Великий Переворот был совершен им же – новым Правительством. Когда старое оказалось не в состоянии не то, что противостоять или обороняться – держать в узде народ.
А люди готовы пуститься в анархию тут же, как только для этого представится удобный случай. Так было всегда. И, боюсь, будет…
«Мы все умрём», сакрально выкрикиваемое отовсюду, ажиотаж, вызванный пророчествами Майя. Зомби-апокалипсисы со своей романтичной аурой тухлых мозгов. Обыкновенные апокалипсисы, среднепрогнозируемые, техногенные или природные. Но милее человеческому сердцу, конечно, биотехногенные, ведь тогда результат аварии или еще какого коллапса выходит куда интереснее. Масштабнее. Кажется, я забыла о чем-то… ах, да – ядерная война. Тоже ничего себе романтика, радиация же, мутации же, интересно же, в метро же жить же, же и еще раз же.
А если убрать из моих размышлений саркастичность, хоть на копейку, то случилось то, о чем люди страстно желали. Получите-подпишитесь, сказали нам Вторженцы, возьмите свой апокалипсис.
Старая правительственная система не выстояла и рухнула, не смогла перестроиться на военный лад, и люди воспользовались тем самым удобным случаем. Пустились на самотек, кто с царем, кто без, в голове. Тут же начались гражданские войнушки-постреляшки, действительно, куда без них? Бунтарями заделались все, кому не лень, а отнюдь не золотая молодежь. Процесс саморазрушения пошел и дальше; планетарный раздел территорий. Троекратные повторы бывают не только в сказках, но и в истории. Два раза глобальный передел мира уже был*, почему не быть третьему? Ситуация располагает, руки развязаны, целых земель всё меньше, а значит, надо захватить оставшееся. Не оставлять же врагам и государству, в самом-то деле.
Анархия длилась полгода. Пока не пришли «хозяева», сформировавшие за шесть месяцев огромную партию «Вместе мы сила». Сила – вот ключевое слово, которое народ понял верно, сила, за ней следом авторитет, и последний пункт – вместе. Единство и сила – мощь, что человечество сможет дать отпор своему врагу, если будет едино. Пафос, пафос, много пафоса на публичных выступлениях. Массовое внушение (зомбирование) народа, лозунги, реформы, не бумажные, а в действии, много действий (не меньше, чем пафоса). Особо ярым собственникам-захватчикам, отказавшимся отдавать завоеванное, быстренько… э-э-э, показали кулак, скажем так.
И такое приятное слово «демократия», м-м-м. Хотите – голосуйте, хотите, нет, но лучше, конечно, голосуйте. Народ голосует «за», народ молодец! Народ голосует «против», народ, наверное, плохо подумал, пусть еще раз подумает!
И, с третьего голосования, проведенного в течение двух недель, за объединение мира, ради мира, под один колпак, большая часть стран была «за». Жить-то хочется. А Вторжение не сбавляло оборотов.
Цари-завоеватели, да, те, которые ярые, провалили экзамен по защите «своих» стран. Всего после тройки миниатюрных сражений в одни ворота. Доверие военных после провала они потеряли – а это удар в спину царям (ибо смысл идти на смерть ради откровенных неудачников?). Поджав хвосты, они примкнули к спасительному союзу (не цари, военные). Местонахождение монархов - вопрос риторического характера. Что ж, доля справедливости присутствует. «Царям» дали шанс? Да. Кто виноват, что упустили?
Была, к слову, еще одна партия. Так называемая «УЛМП», умерено-либеральная мировая партия, но, несмотря на достойные выступления их лидера, первая была громче и наглее. В какой-то момент, когда чаша весов склонялась, без вариантов, к «демократам», либеральная ретировалась с трибун в неизвестном направлении. Итого: около пяти тысяч активных партийцев, включая лидера. Не много, но и не мало, когда дело касается бесследного исчезновения (а если еще приплюсовать пропажу мона-архов, картина преобретает "потрясающие" черты).
Если они отращивают крылья, затаившись в углу, чтобы однажды вернуться – я наложу на себя руки. Шучу. Но власть либералам уже не отдадут, а это еще одна гражданская война, ведь либералы тоже будут настойчивы, и это – заведомый проигрыш в настоящей войне, ведь некогда бороться за власть и политический строй. Умэрла так умэрла*, называется, демократы так демократы.
На этапе голосования демократия скончалась в муках. Возможно, в этом есть свой резон. Возможно. Иногда тоталитарность приносит больше пользы, нежели демократия. А вот скрытая тоталитарность? Теневая диктатура? Под вопросом.
Время сбрендило. Однозначно. Растеряло зачатки нейронной системы два с половиной года назад. Моя же нейронная система до сих пор не может обработать информацию касательно случившихся событий. Настолько всё… нет даже нужного слова, потому что "внезапно" не отражает степень этой внезапности, скорости нападений и последовавшей после перестройки мира.
Вторжение вторглось (да простят меня депутаты и членчики партийные за каламбур) в мою жизнь, когда я благополучно перетекла в девятый класс, вернее, должна была перетечь. Первое сентября, день знаний, день начала войны. Боже… у наших врагов определенно имеется своеобразное чу-уйство хуюмора.
Началось всё с малых территорий проживания, сел да деревень. Без какой-либо закономерности (не исключено, что лишь на первый взгляд) деревни гасли, одна за другой, пораженные чумой молниеносной блиц-атаки. Точечные разрушения по всей планете, о которых, внимание, не было известно в течение целого месяца в «большом мире и цивилизации». То есть в городах и крупных поселках.
Непонятное нечто, закованное в глухую броню внушающих размеров, этакие демоны смерти, вырезали деревню за деревней. И никто, никто, кроме жителей, к которым пришли Они, не знал, что началась война. Стоит, наверное, умолчать, что и сами жители недолго знали о её начале. Что могут знать рубленные кусочки плоти вперемешку с пылью и руинами домов?
Неофициально методично-кровожадные подступы начались приблизительно в начале августа. Учитывая любовь врагов к красивым цифрам и математической точности, то, может, и первого августа. Никто (в который раз я это повторяю?), никто не знал, что погибло около миллиона сельских жителей. Это никогда не уложится в моей голове.
Первого сентября Они постучались официально.
Здравствуйте, люди добрые, ой, нарядные какие (по небу растеклось темно-бурое пятно, погружая в густую темень округу), а у вас тут праздник, оказывается (камеры фиксируют аномалию небес). В таком случае, будто сообщили они, вот наши поздравления (небесное полотно чихает смертоносным огнем). Покончив с глухими деревнями, легион солдат приступил к следующему пункту своего плана. На очередь встали поселки. Они постучали шесть раз и вошли. И дьявол знает, что это значит, просто – Они постучали шесть раз.
Такая мысль, явно навязанная, пронеслась в голове у каждого жителя планеты первого сентября, все знают, что монстры стучатся, а потом нападают. Шесть раз. Сверкая своими фасеточными глазами и крепким экзоскелетом.
Весть о войне с месячным опозданием облетела мир, не готовый к ней. На деле всё оказалось не столь романтично, как в мечтах...
Я резко затормозила, задирая вверх подбородок. Цвет неба по-прежнему неизменен, никаких темно-бурых расползающихся жирных клякс. Вот и прекрасно.
Хлопнул по бедру мой SS, Sword of Survival или, если по-русски, Меч Выживания, напоминая о своём существовании. Напоминая о некой защищенности обладающего им. Бойцовский SS входит в экипировку школьника в обязательном порядке, когда учащийся находится за пределами городских стен (экипировку даже тех школьников, что не владеют навыками боя на ножах).
Меч, не смотря на то, что называется мечом, на самом деле просто очень длинный и довольно толстый нож с двусторонней заточкой. У него есть лишь короткая рукоять и непосредственно клинок. Хороший, надо сказать, клинок, из качественного материала. В дешевых клинках используется микронапыление, на пять-шесть порезов он очень даже неплох, правда, «колбаску» каждый день таким не порежешь, напыление сходит на нет. И всё, точи не точи, толку мало (если на заточку вообще время будет), мягкая и податливая сталь. А здесь качество наивысшего уровня.
Далее школьникам был дан выбор (демократия, ты ли это?): нож, либо фиксированный, либо складной. Большая часть выбрала складной, что вполне ожидаемо. Он легче за счет более короткой и тонкой режущей части (и заточка односторонняя), поэтому удобней складывается, а значит, не мешает при ходьбе. Очевидный минус, да, я считаю удобство сущим минусом, если на практике на школьника случится нападение вражеской фауны.
Что там? Тонкий клинок? Отлично, фауна напала, ученик использует базовый прием и бьет ей в грудную клетку (допустим, даже умудряется пробить кости или даже попасть в нужную точку, сердце) и вынимает нож. Чем меньше диаметр колюще-режущего, тем меньше диаметр нанесенной раны. Логично? Очень. Дыра от раны получается маленькой, на месте которой запросто может возникнуть тромб, закрывающий отверстие, и смертельной кровопотери не происходит. Гемостаз, он же процесс свертывания крови, никто не отменял. Но ученик доволен точностью своего удара, а вражеская единица умирать даже не собиралась, у нее еще достаточно сил, чтобы дать ответ. Обычно ответ происходит сразу.
Многие могут поспорить со мной, что если сделать много быстрых и точных ударов, то враг будет повержен даже тонким ножиком.
Увы, практика показывает, либо удары не такие уж точные и сильные, либо действовать нужно было быстрее, либо ухо/глаз/пятка зачесались. Панику, как гемостаз, никто не отменял. Внезапно проснувшийся синдром пацифиста никто не отменял (патологическая неспособность убивать в принципе путем всяческих исследований нашлась у 70% учащихся 96-го года рождения в России). Даже не знаю, радоваться ли такому результату, вроде столько добрых и хороших сверстников, а с другой стороны… скоро кончится учеба. А это значит автоматическое получение статуса: солдат. Это значит, что нас ждет фронт. Армия. Из пацифистов. Не смешно.
…О скорости стоит сказать отдельно. Помимо минуса в плюс удобства, возникает еще один минус. Складные ножи, компактные, не мешающие ходьбе. Чтобы убить или хотя бы ослабить нападающего, нужно сделать три действия: достать, открыть, ударить.
Имея фиксированный нож, я сделаю всего два действия: достать и ударить.
Разница отнюдь не смехотворна, когда доходит до самообороны. А ведь еще нужно вложить в удар как можно больше сил, вместо этого же ученик жмет кнопку открытия ножа. Пальцы имеют обыкновение неметь и скользить. Ножи имеют обыкновение падать в ноги. Дуга размаха имеет обыкновение применять не запланированную траекторию нанесения удара.
Знать, как бить не то же самое, что и уметь бить. Все знают, как. Все сдавали зачеты, но, опять же, бить соломенный, картонный, электронный и прочий муляж не то же самое, что бить настоящий живой организм. И никогда им не станет. Не забываем о пацифистах – ими считаются все, у кого по стобалльной шкале больше 65 баллов. У меня 10 баллов… на радость Отечеству, а Петрович, любя, называет латентным берсекером и уверен, что мои пятки не зачешутся. Хочу такую же уверенность.
Загвоздка в том, что низкий потенциал пацифизма не означает непомерное желание убивать в любое время суток. Не означает получение удовольствия от убийства. Мол, всё, без вариантов: ты ДОЛЖЕН ловить эйфорию. Никто никому не должен. Низкий балл - это сниженный, заглушенный или отсутствующий психологический и морально-нравственный барьер, при котором человек способен прервать чужую жизнь с меньшим ущербом для своей личности. Каждый может убить, даже который не может. Звучит коряво, но зато правда: ситуации порой не оставляют выбора, но не каждый сможет после этого акта оправиться, перестроиться, адаптироваться. Жить с этим.
Я перестала созерцать небо. Так же резко сорвалась с места, как и останавливалась, отгоняя мысли о том, что большинство учеников не умеют пользоваться SS на практике.
Если ткнуть лезвием клинка правде в глаза, то не умела бы и я, коль не встреча с ним. Он – головная боль, поток нравоучений и нотаций, опухоль всего тела, любитель ходить по краю пропасти закона, любитель странных миссий и, к сожалению, моё негласное Правительство. «Я – твоё Правительство», – говорит Петрович. «Кто назначил?» – спрашиваю я. «Сам себя не наречёшь, никто не наречёт», – получаю в ответ. С самооценкой там всё очень плохо, но не потому что низкая, отнюдь - взлетела она у него до небес.
Учебная дисциплина «Тактика и Стратегия» чередует теорию с практикой. После года лекций школьников стали перебрасывать на «природу» за городские стены на пару часов, каждый день второго года обучения. А большего нам и не дано, только десятый и одиннадцатый классы, скоростное обучение, далее выпускные экзамены и служба. Итог: ученики, не посещавшие дополнительные курсы по навыкам солдат в десятом классе, знают лишь минимальную теорию. Я не посещала. Я выполняла миссии, выданные «моим Правительством» и совсем не удивилась, когда в одиннадцатом классе он у всех классов стал вести практику за стенами.
Я дернула плечами, ранец за спиной подпрыгнул, бряцая содержимым.
Самое странное, на мой взгляд, из всех произошедших событий – природное исцеление. Безусловная уверенность, что мир поляжет в руинах, которые, если повезет, разгребут наши потомки через пару-тройку коленей, была у всех. Уверенность исчерпалась сразу после Переворота (юмореска от Вторженцев, вторая серия первого сезона). Так вот, соорудив прочный колпак мира, Правительство задумалось о сохранении оставшихся у человека земель, а также стало разрабатывать планы о восстановлении утерянных. Но эту обязанность с партии сняли, в чем и заключается юмор «второй серии».
Природа стала исцеляться самостоятельно, возвращая испоганенную цивилизацией девственность. И таки возвратила, но немного в ином виде. Глухие леса (в них даже войти трудно из-за «клапанов» растительности), идеальный ворс травного ковра, зеленеющие и цветущие луга, буйные дикие сады, разнообразие растительного мира выше всяких похвал. Зима, Западная Сибирь, однако, здравствуйте! Температура +30 на солнце, +28 в тени, джунгли, лианы, цветы, стрекозы с размахом крыла метр на полтора. Слепые, но с хорошим нюхом саблезубые кролики размером со слона. Фауна не отстает от флоры по разнообразию.
Вот только сама ли восстановилась? Нет. Счастливые и отъевшиеся под опекой партии ученые утверждают – зверьё в броне, что стучалось шесть раз и плевалось огненными шарами, лишь слабое звено, пешки в руках истинных Вторженцев. Они солдаты-исполнители, что отыграли свою роль в первом этапе войны, а экологическое восстановление – промежуточный этап между первым и вторым, который не наступил, но обязательно наступит.
Красиво. Не спорю. Басурмане постарались на славу, разрушили и тут же починили на свой вкус. Первичного осмотра достаточно для понимания – здесь жить нельзя. Природа таит молчаливую опасность в красивой обертке. Люди и не живут. Сбежались в кучу, отгородившись стенами. В Правительстве нет идиотов - клинических-то точно, ровно, как и гениев, но стены не самая новая и шикарная идея для защиты. Так почему же она сработала?..
Почему Вторжение, активно начавшееся, вдруг смолкло?
Есть сомнительный ответ: Саяны с нами как бы поздоровались. Закинули пробную удочку из солдат-пешек, чтобы проверить клёв, а потом остановили своё Вторжение на полупинке. Определенно, этим поведением они собирались припугнуть. И у них получилось – метод разрушения понятен и прост, чем и страшит. Но исцеление природы с затишьем – метод куда страннее. Или умнее? Сделать вид, что стены, возведенные вокруг городов, для них преграда… прекрасный ход, аплодирую стоя!
Ход Саянов - это как… нож, приставленный к горлу, одно резкое движение, и ты обезглавлен. Да-да, ты – Мир. Параллельный мир, в котором живут люди. Саяны, как утверждают ученые (почетная каста, просящая для своих исследований любые условия и получающая их тут же), главная разумная раса своего параллельного мира. Главная их особенность или даже главное преимущество перед людьми – магия. Она существует. Нейронная система в очередном тупике.
И-и-и, снова вопро-о-ос: а что им тогда мешает снести одним увесистым магическим ударом стены вместе с городами и людьми? Стереть в порошок, как и все деревни с поселками? Даже у людей, не владеющих магией, есть атомное оружие, способное уничтожить мир, неужели у Саянов нет магического аналога? Вторженцы не нападают. Что им мешает? Да ничего. Именно поэтому наш новый враг, безусловно, самый сильнейший враг и, неприятно признавать, умнейший.
…Место, где баобаб пустил свои корни, а кура-мама отложила кладку яиц, вскоре и правда показалось. Примерно через пятнадцать минут я покрыла обозначенное в задании расстояние, набрав бешеную скорость, как физическую, так и умственную. Покрыла и застыла, недоуменно хлопая глазами, на краю ущелья, чье дно терялось глубоко внизу. Так называемый баобаб, который на самом деле оказался кедром, действительно имел место быть.
Очередной раз проклиная Петровича, я маякнула о своем местонахождении и поставила ранец на каменистую поверхность у края пропасти. Её наличие все равно казалось странным, хотя я и знала, что тут будут камни, а не газон-ворс. Всего метр камней, а я уже чую подвох.
– Ничто не вечно, – тихо сказала я, мысленно призывая силы спокойствия и гармонии. – Ничто, мать твою, не вечно.
Достав Тонометр и закрепив его на поясе, я еле удержалась, чтобы не отхлебнуть из термоса пару глотков, но нет, не сейчас. Где-то высоко над головой и пока в стороне отчетливо слышался крик, похожий на куриное кудахтанье, но значительно громче. Как возможно, стал бы громче мой голос, ходи я каждодневно с микрофоном. Кудахтанье же – верный намек на то, что пора поторапливаться.
Гнездо с тремя внушительных размеров яйцами было почти на одном уровне с моей головой, но дотянуться до них затруднительно, спускаться же на дно ущелья у меня не было ни времени, ни приспособлений. Руки лихорадочно подрагивали, план за планом отметались мозгом, ставя ярлычок «бред». «Мне нужны образцы, мне позарез нужны куриные яйца!» – не успокаивался надтреснутый голос учителя в голове. Да, знаю я, знаю!
Тонкие сучки едва покачивались на ветру, почти касаясь моих щек.
А кудахтанье всё ближе.
Делать нечего…
Разбег. Прыжок. Ветер, ударивший в лицо, тормозит полет, подобно гравитации, не дающей людям свободно парить в воздухе. А это свойство бы мне сейчас пригодилось. Недолгий полет над пропастью, недолгое отсутствие почвы под ногами и неимоверное наслаждение выбросившимся в кровь адреналином.
Если бы не ощутимый удар плечом об острый край обломанной ветви и не сочившаяся из разодранной плоти кровь, то наслаждение было бы непередаваемым и вечным. Я сняла онемевшую от боли руку с обрубка, торчащего из ствола. Кусочек ткани остался висеть, а я отметила, что отломанная ветвь была очень крупная. Противно засосало под ложечкой, то самое ощущение, похожее на голод и тошноту одновременно.
Не Смотри Вниз, Не Смотри Вниз, Не Смотри...
Остатки адреналина продолжали учащать сердцебиение, легкое головокружение из-за высоты, ведь не смотреть вниз почти нереально. Боль подозрительно затихла, о наличии раны напоминали лишь лохмотья рукава и медленно текущая кровь.
Куриный крик огромной птицы уже где-то рядом, подобный раскатам грома, он раскатывался и приближался.
Левой, неповрежденной рукой я отцепила с пояса Тонометр-куб, чтобы снять показания с метровой высоты и диаметра яйца. Пальцы не гнулись и кочевряжились, но подгоняемая чувством опасности и ответственности, я всё же изловчилась прикрепить к оболочке огромной яйцеклетки прибор. Раздался противный писк сканирования внутренностей зародыша. Щелчок. Писк. Образец получен.
«Раскаты грома» становились громче. Онемение постепенно проходило, тем самым возвращая руке чувствительность и боль соответственно. Заодно возникла новая трудность. Обратно-то как?
– Петрович, скотина!.. – заскулила я, снова скрипнув зубами, сделала шаг и… – ****ство!
…Моя нога соскользнула с ветви, на которой я стояла, при попытке снять Тонометр с яйца. Со смачным хрустом и чваканьем оболочка проломилась, и нога угодила прямо в жижу зародыша и питательных веществ. Кажется, теперь мне точно не жить. Дёрг-дёрг, чвак-чвак. Будто потонув в болотной трясине, нога вяло бултыхалась в вязкой субстанции по самое бедро. Запах, ударивший в нос, тоже был не из лучших, стух там цыпа, что ли?!
В момент, когда мысленно я уже составила завещание и вспоминала самые светлые моменты жизни, нога с громким «чпок» выскользнула наружу, а зародышевая масса, смыкаясь, захлюпала. Пора сваливать.
Если бы не страх быть заклеванной насмерть огромной разъяренной курочкой, то черта с два, я бы попила когда-нибудь кофейку.
Отдав последние силы на то, чтобы нагнуть одну из длинных ветвей кедра, я скатилась-слетела к краю ущелья, зацепившись за него в последний миг. С громким хрустом ветвь обломилась и полетела вниз, подтянувшись, дабы не полететь вслед за ней, я закинула себя на каменистую поверхность подле ранца. Теперь из кедра торчали два обрубка, один новый, а второй вымазанный в свежую кровь.
Встав из лежачего положения на корячки, я потянула руку к ранцу. Рука отбросила слишком длинную и широкую тень в форме расплывшегося конуса, а громоподобное кудахтанье смолкло. Наверное, громоотвод сработал!
Что за вздор я несу, а? Самый вздорный вздор из всех вздорнистых вздоров и вздорноватых вздорвч… Варя, не сходи с ума!
Рука всё ещё висела в воздухе, но мозг всё-таки сходил с ума (надо бежа-а-ать!), мечась (бросить рюкзак и бежа-а-ать в укрытие леса!) и паникуя (Бросить рю… если закидывать его за плечи, уйдет много времени-и!), зная, что нет никакого громоотвода. Есть только курица (и она меня заметила), у которой кончился не вечный обед. На ватных ногах я поднялась с земли, слегонца к ней прирастая и держась за «горящую» правую руку.
Да, она меня заметила.
Внутри всё сжалось, ноздри затрепетали, улавливая тухлый яичный запах.
Но это ничто по сравнению с тем (сзади раздался хруст скорлупы, запах стал невыносим), что я – убила её ребенка.
Примечания:
*Одна из ёмко отражающих суть, цитат. Из Стивена Кинга "Нужные вещи", если конкретно
* Это не прибор для измерения давления, нет х) хотя... его, конечно, тоже может замерить
*Глобальный передел мира дважды. Варя имеет в виду;
1) древний мир, когда были активные завоевания, становления и падения Империй.
2) новый период (рубеж xv-xvll вв.) великие географические открытия, продолжалась колонизация, и т.д
*Умэрла так умэрла - довольно старый анекдот, мне его ещё мама рассказывала.
"Приходит как-то утром мужик в роддом и интересуется в справочном окошке:
— Скажите, а как самочувствие Ивановой из пятнадцатой палаты?
Медсестра посмотрела в журнал, изменилась в лице и таким скорбным голосом говорит:
— А кто вам будет Иванова?
— Жена.
— Мужайтесь. Ваша жена сегодня ночью... умерла при родах.
У мужика сразу лицо наперекосяк, слёзы, сопли. Вышел, пошатываясь, на улицу, идёт, как пьяный от горя. Вдруг слышит — сзади медсестра бежит и кричит:
— Мужчина, постойте! А как звали вашу жену – Маша или Наташа?
— Наташа, а что?
Медсестра просияла.
— Уф, слава богу. Просто в пятнадцатой палате две Ивановых лежали – представляете? Так вот, с вашей женой, с Наташей Ивановой, всё хорошо, просто замечательно – сегодня ночью благополучно родила. ТРОЙНЮ!!!
При последнем слове глаза у мужика расширяются от ужаса.
— Ну уж нет! Дудки вам! Умэрла – так умэрла!