Молодых, так молодых, по себе, так по себе, только кока мне подсунули такого, что я дивился все больше с каждым днем, с каждым приходом экипажа на обеде или ужин, и только завтрак не удручал. А что завтрак, согрел на плите чайник и хлеб порезал, масло порезал и все. Но, обо всем по порядку…
…- Станислав Леонидович, вот вам два парня, практиканты повара из нашего училища. Мы им выдали направления на ваш земснаряд, - констатировала факт начальник отдела кадров, передавая листок с их данными.
- А почему две? – искренне удивился я.
- Им по семнадцать лет, первокурсники и работать должны только по четыре часа. Стало быть и обрабатывать будут вдвоем одну ставку, - подвела итог разговора Валентина Михайловна, - забирайте хоть этих, других у нас нет, - увидев мое недоумение, спокойно добавила она.
- Хорошо, - только и вздохнул я с досадой, - а что из себя они представляют, знаете?
- Да, один из неполной семьи, с одной мамой живет, говорил, что все дома делал и что-то умеет готовить, Лешей его зовут. А второй Саша, из богатеньких и, похоже, просто пошел учиться на повара, потому, что так родители захотели и делать ничего не умеет, хочет научиться на флоте, романтики ищет и легкого заработка, - преподнес не лишнюю информацию кадровик, рассказывая все данные со знанием дела.
Можно немного повествовать, что Валентина Михайловна Кондраткова, начальник отдела кадров, жена бывшего командира того самого земснаряда, который я принял именно у него, ее мужа. Женщина очень отзывчивая, спокойная и самое главное, очень грамотная в своей работе и с феноменальной памятью на людей и их данные. Она, конечно, искренне мне сожалела, но помочь ничем больше не могла, ее муж, уходя на другое судно, забрал всех хороших специалистов с собой, в том числе и моториста с женой коком. Так и пошел я в навигацию с двумя половинками повара, двумя практикантами первокурсниками, не умеющими готовить, а стало быть проверку на прочность будут проходить наши желудки…
…- Парни, а кто умеет с рыбой обращаться? – задал поварешкам вопрос самый взрослый и грамотный из мотористов, Шурик.
- Да я так немного, - тихо ответил Лешка, видимо, стесняясь своего неумения обращаться с деликатесом.
- Да, на Дону родились, вросли, а готовить не умеет. Что ж, будем учить, а то желудкам несдобровать, - подвел свое резюме моторист, - командир, на ночь хочу сеточки в затончике раскинуть, ты не против? А то надоела каша и картошка пустая, – уже обращаясь ко мне, спросил он.
- Нет, конечно, на реке работать и не попробовать рыбы, нонсенс, ловите, - разрешил я.
- Тогда поварешки после ужина в лодку со мной и до затона грести будете, а утром встаем в пять, и едем снимать, поняли? – повернулся Санек к практикантам.
- Да, поняли, - почти в голос произнесли они, повесив головы.
Похоже, их не очень обрадовала перспектива грести в лодке до затона, который виднелся метрах в трехстах от земснаряда. Мы, если честно, уже недели две работали на перекате, кушали макароны по-флотски и картошку пустую, немного мяса и курятины, приготовленные по ихнему, по-практикантски, а так ни разу рыбы и не попробовали ни в каком блюде, что действительно, являлось неприличным, работая и практически живя на реке.
День клонился к закату, зеленые деревья начали отливать желто-оранжево-красным цветом на воде, цветочки на лугах готовились ко сну, закрываясь на ночь внутрь себя, сворачиваясь, в прибрежных рощах запели соловьи и кукушки. Река была настолько тихой и спокойной, что каждый шорох листика на близстоящей осине или березке, каждый писк комара или всплеск рыбешки около берега были отчетливо слышны нашему уху. Мы закончили работы ближе к ужину и заглушив главный двигатель, наслаждались летней вечерней тишиной и красотой. Вспомогательный же двигатель «шенебек» немецкого производства работал тихо, почти неслышно и не громыхал, как чехословацкие «шкодята», благодать.
Не знаю что, но рыбалка у моих подчиненных не задалась и на рассвете они привезли ровно шесть небольших рыбин с красными плавниками, как раз по числу членов экипажа, находившихся тогда на борту.
- Да, не очень-то объедимся, - констатировал факт Санек, ладно, всем по одной и то хорошо, в следующий раз по-другому сеть поставим. Шурик, - обратился он к одной половинке повара, - иди, чисть и готовь, как я тебе рассказывал, понял?
- Да, понял, пошел чистить, - опустив голову, сказал Шурик и ушел на камбуз…
Мы с механиком вошли в коридор брандвахты и запах жареной рыбы охватил наши организмы.
- Серега, сегодня рыбки поедим. Пусть немного, но поймали, на первый раз сойдет, - говорил я ему на ходу.
- Да, Леонидыч, попробуем, запах приятный, - потирая руки, ответил механик.
Мы вошли в столовую, получили свои порции макарон с жареным хвостиком маленькой рыбешки. Смена была Сашкина и макароны тоже приготовлены по его рецепту, как в далеком и веселом Советском фильме про нежные хрупкие создания женского пола на морском портовом буксире «Берегите женщин», когда герой Андрея Градова их, макароны то есть, варил, потом мыл, сушил на солнышке и в виде торта подавал на стол. Серега не удержался и высказал свою мысль:
- Санек, тебе скоро у командира документы о прохождении практики подписывать, а ты даже макароны готовить не научился, замазка какая-то, можно окна на зиму заклеивать, никакой ветер Донской не продует, - и все засмеялись.
- Шурик. Пожалел бы ты наши желудки, тяжко такую пищу кушать, - вторил ему я и увидев входящего в столовую с опущенной головой Санька с тарелкой одних макарон без рыбы, добавил, - а твоя рыба где? Неужели втихушку съел самую крупную? - констатировал я и улыбнулся.
- Нет, Леонидыч, он просто рыбу чистил тоже своим способом, - подвел промежуточный итог моторист.
- А это как, вместе с мясом выкинул за борт? – искренне удивился Серега.
- Да, он на палубу ее положил, наступил на хвост ногой и начал с хвоста чистить, она и вынырнула из-под ножа. Так он без рыбы сам и остался, да я вовремя заметил, а то бы и мы ели пустые макароны, - и начал неистово грызть рыбу, превращенную половинкой повара в жареный коричневый сухарь.
- Да, Санек, молодец, - покачал я головой, - ничего не скажешь, - и тоже принялся, молча грызть свою порцию рыбного сухаря…
Так ребятки из местного учебного заведения учились и практиковались на наших желудках в приготовлении пищи. Потом, не выдержав пыток едой, самый старший и опытный из мотористов стал стоять за спиной у поварешек и учить их готовить пищу, заставляя даже вести конспекты по поварскому делу, пожалев наше здоровье. К концу практики кое-чему они оба научились, уезжали домой довольные, с хорошими напутствиями от нас никогда больше на флоте не появляться в качестве поваров, а практиковаться дальше на желудках своих семей.
Через несколько лет я узнал, что Алексей, один из половинок коков, получив небольшую практику моториста на нашем земснаряде, это вместо камбуза-то, во время призыва в армию в военкомате сказал, что работал мотористом. Таким образом и напросился на военно-морской флот, отслужив морским пехотинцем на Тихоокеанском флоте, где и научился хорошо готовить и воевать, вернувшись со службы бравым «черным беретом». Но это так, из истории одного из членов моей команды, ведь, их будущее после совместной нашей работы меня всегда интересовало просто, как человека…