Аян
С языка местного населения эвенов слово Аян переводится как яма. Посёлок, расположенный в глубоко вдающейся в берег бухте, на берегу Охотского моря, посреди с округлыми вершинами гор. Аянская бухта была самым удачным местом для проживания на всем протяжении северо-западного побережья моря вплоть до города Охотска. В советское время здесь жили довольно зажиточно. На северах платили в два раза больше по сравнению с материком, за счет северного коэффициента. Народ занимался в основном тем, что работал в рыбацком колхозе. Работа была сезонная, в мае начинали добывать селедку. В этом суровом крае в мае море еще полностью покрыто тяжелым льдом. Но местные условия таковы, что северо-западные ветра отгоняют от берега льды и образуется широкая полынья. Лед, перед тем как его отгонит ветром, взламывается высокими приливами. Все это создает возможность селедке подойти близко к берегу и начать нерестится. Перед нерестом она собирается в плотные косяки, которые очень выгодно облавливать. В море выставляются километровые ставные невода и в эти ловушки попадаются десятки тонн жирной охотоморской сельди. После зимней голодухи народ насаливает бочками селедку и, не удержавшись, не, дав ей, как следует дойти, набрасывается на вкусную смачную селедочку, это часто приводило к серьезным отравлениям.
Добыча селедки приносило приличный доход, колхоз процветал и числился в миллионерах. В поселке до сих пор вспоминают времена, когда после трудового дня бригаде накрывали стол с богатой закуской и непременной стопкой дармовой водки. После селедочной путины в июле- сентябре проходила путина красной рыбы горбуши, кеты и кижуча. Для домашнего потребления народ старался засолить в бочки кижуча он и крупнее и жирнее кеты.
С наступление холодов, а они приходят в эту местность рано, уже в сентябре наваливает снега и в октябре наступает полноценная зима, время охоты. Вначале бьют перелетную птицу. Бывали года, когда уставших после перелета гусей били палками прямо на улицах поселка. Но такое бывало редко, а в основном на ближайших озерах тучами садились перелетные утки, гуси и другая птица.
В Аян можно добраться только по воздуху на самолёте или морем на корабле.
В Аян на самолёте
В маленький северный посёлок добираться самолётом это целое событие-приключение. Цена на билеты не на много дешевле чем вы заплатили бы за комфортабельный полёт, к примеру, в Москву. На север летают маленькие самолётики – «стрекозы», преимущественно Ан-28, это по конструкции бипланы и перевозят они до 18 человек и два пилота управляют этим чудом техники. Вылетают они в Хабаровске с «Малого аэропорта» он расположен на одну остановку раньше по той же дороги, что ведёт к нормальному, большому аэродрому.
При заоблачной цене на билеты в свободной продаже они не бывают. Что бы улететь в посёлки - Аян, Чумикан или в Полина Осипенко надо заказывать билеты лучше всего за месяц вперёд. А, дата вылета зависит от погоды, она может сместиться и на десять дней, а бывало и побольше.
Вы приезжаете в аэропорт в первый раз к той дате, что указана в билете и сидите в ожидании полдня, а вам говорят, что полёт переносится с начало на два часа, затем на три, а потом, что на следующий день. И так может продолжаться много дней подряд.
Жители северов это люди очень терпеливые и они ко всему привыкли, ни кто не возмущается и не орёт, что ему срочно надо куда-то лететь. Полёт откладывают из-за плохой погоды, а на севере она чаще всего всегда плохая.
Ну, вот природа сжалилась над вами, вы сели в самолёт и полетели. Самолёт маленький сидите вы на складном стульчаке под ним сумки, в проходе сумки, коробки, а лететь два часа. Если вам надо попасть в Чумикан или в Аян, то это только половина полёта. Самолёт садится в Полина Осипенко на дозаправку, на это уходит минут тридцать. После дозаправки топливом самолёт загружают под завязку «левым грузом», чтобы взять больше товара иногда берут меньше топлива. В этом таёжном посёлке не кому контролировать пилотов, а тем хочется подработать, а коммерсантом по-дешевле доставить свой товар. На это всё смотрели сквозь пальцы, а пассажиры мирились с тем, что им приходилось лететь на самолёте загруженном; водкой, пивом, памперсами, и женскими прокладками.
Однажды, такой не дозаправленный, как положено самолёт, не пошёл на запасной аэродром в условиях плохой видимости. В итоге он врезался в гору и все погибли. В этот же день те лётчики другого самолёта, что по-мудрее, улетели на запасной аэродром в Нелькан, а летели они в паре с небольшим временным разрывом.
Аэропорт в Аяне это деревянный сарай с двухэтажной вышкой для диспетчеров. Взлётная полоса расположена в узком ущелье между двух отрогов гор заходить на посадку можно со стороны моря или со стороны вершины гор, это в зависимости от направления ветра. Взлётная полоса это утромбованый гравий. Погода в этих местах меняется даже в течение одного часа, особенно не предсказуемы плотные туманы и выносная облачность.
Корабли в Аян заходили только рабочие; рыбацкие, танкера эти реже, и ещё суда завозящие снабжение для старателей. В этом посёлке было; две базы старателей, где на отгороженной территории царили порядок и чистота, бывший колхоз, который захватила спортивная мафия и два предприятия по переработке краба, которые работать работали, но денег на них почти ни кому не платили.
Аянские дороги
Официально из Аяна в другие направления дорог нет, но ежедневно громадные автомобили «Уралы», «Кразы»; то с нефтеналивными бочками, то с железным кузовом - битком нагруженным чем-то отправляются в посёлок Нелькан. В начале пути, а это приблизительно 20 км, идёт обычная грунтовая дорога, а затем она упирается в верховье горной реки. И дальше весь путь пролегает по руслам рек, местами по тайге. В тайге путь предварительно проложил бульдозер с ножом. Весь путь от Аяна до Нелькана, если в машине ни чего не сломается, и она не улетит под откос, может занять до 12 часов. Между Аяном и Нельканом находится Джугжурский хребет, где высота вершин может доходить до 1906 метров в высоту.
Самый трудный и опасный участок дороги это перевал через этот хребет. Есть места, где дорога почти не петляет, а круто идёт вверх, здесь останавливаться нельзя тяжёлая машина с грузом более 10 тонн не удержится на тормозах, а улетит «чёрти куда», даже водитель не всегда успевает выпрыгнуть из машины. На самой вершине хребта находится мёртвое озеро с черной водой, глубину ни кто не может измерить, вероятно, многие десятки метров.
Водители всех этих машин настоящие герои труда они 15 раз в месяц совершают этот путь. Работают они в старательских артелях и грузы возят только для себя, а пассажиров берут только по « величайшему» разрешению начальника базы.
Менты
В этом посёлке правили менты, их на тысячу человек населения было пятьдесят бездельников. Посёлок поголовных алкоголиков, местных на работу почти ни кто не брал, так как они через два дня бросали работу и начинали пить. А жить можно на пособие по безработице или за счёт браконьерства и охоты.
Но жили в посёлке и те, кто любил охоту рыбалку и уединённость от больших городов, они и жили в достатке, занимаясь этим профессионально. Они имел охотничьи промысловые участки, умели плести сети и невода знали, как с ними обращаться. С годами они становились бригадирами в рыболовецких бригадах, пользовались заслуженным уважением. Такие семьи имели жильё на материке и, на старости лет им была уготована спокойная жизнь в городах.
Алдома
В Охотском море к северу от посёлка Аян располагается залив Алдома и в него впадает одноименная река. Это до сих пор дикий край, здесь ни кто не живёт только двое старых эвенов Пётр и Акулина. Во времена Сталина вдоль всего побережья Охотского моря в сторону Магадана была протянута линия связи. На деревянных столбах натягивали провод, с большим содержанием меди и вождь в любой момент по телефону мог говорить с руководителями на северо-востоке страны. Для технического обслуживания этой линии вдоль неё были построены избушки, в которых жили те, кто нанимался на работу. Сей час от этой линии остались одни столбы и уже зарастающая просека.
Нурки
Залив Алдома отгорожен и защищён от моря скалистым полуостровом Нурки с одноимённым мысом на его оконечности. В советское время здесь находилась военная часть войск ПВО. В 90-е годы часть срочно эвакуировали, побросав в спешке разбитое оборудование и технику. Под землю вёл туннель, но его подорвали, и глубоко проникнуть было нельзя.
В настоящее время российскую воздушную границу со стороны моря, а это, более чем тысячи километров, ни кто и ни что не защищает. Полуостров Нурки создаёт благоприятные условия для произрастания, в прибрежных водах ламинарии (морской капусты). На листьях водоросли, а они достигают нескольких метров, во время нереста сельди она откладывает свою икру. Если всё-таки, случайно сильный шторм и волнение отрывают от грунта и выбрасывают морскую капусту на берег, то образуются протяжённые валы высотой более метра. Если это произошло во время нереста, то погибает большая часть икры, но то что сохранилось, позволяет воспроизвести массу молоди тихоокеанской сельди.
Громадное количество разных морских птиц всегда найдут здесь для себя корм. Стаи чаек даже на первый взгляд это десятки тысяч птиц бороздят небо над заливом Алдома. Весной они откладывают яйца на высоких скалах, так чтобы звери не смогли добраться до мест гнездований. Но от людей не спрячешься, и местные жители собирают и едят яйца чаек, они размером с гусиное яйцо, а желток имеет красный оттенок.
На прибрежных камнях любят отдыхать морские звери: ларга, тюлени – их сотни, при малейшей опасности они сползают в море. В море за ними охотятся громадные касатки, они окружают стадо тюленей и по очереди выхватывают очередную жертву.
Сами тюлени кормятся разнообразной рыбой и особенно для них привлекателен - лосось. Тюлени следую за косяками кеты, горбуши набивая ими своё брюхо.
Нерестовый ход лосося для обитателей тайги праздник все объедаются досыта, накапливают перед зимой жир. Медведь, пресытившись рыбой, начинает поедать только икру, вспарывая у рыбин брюхо, косолапый языком вылизывает икру. Чайки первым делом выклёвывают у рыб глаза, а потом перебираются лакомиться икрой. Лосося в этих местах так много, что хватает всем и сама рыба, дойдя до нерестилищ, вымётывает икру, закладывая на следующий год своё потомство.
В июле-августе в речку Алдома валом идёт лосось это горбуша, кета и немного кижуча. При социализме в Аяне работал рыбацкий колхоз «Восход». В настоящее время под этим названием трудится организация, которую «крышуют» бывшие спортсмены. «Спортсмены» хозяйственники так себе для них важнее крабовый промысел и в сезон добыча селёдки. Поэтому на речку Алдома они отправляют не большую бригаду, ни чем толком её не снабжают, в отдачу требуют только икру.
Лена
Одну из жительниц посёлка звали Леной, у неё это был уже второй брак, от первого остались дочь и сын. Второй муж любил её, и эта любовь отразилась на её детях, он относился к ним как к родным. У них был свой не лёгкий бизнес в далеком северном посёлке. В сезон на путину в посёлок наезжало много народу: рыбаки, старатели, и прочие кто строить, кто спекулировать или точнее «делать бабки».
У Лены с мужем был в аренде участок берега моря, где можно было и красную рыбу добыть и краба заготовить и селёдочку в разгар путины. Залив и речка где они арендовали участок, имели одно название Алдома и также они назвали свою фирму. Дела шли по-разному то густо когда деньги рекой текли в карманы, то пусто тогда приходилось залезать в долги.
Но семья дружно справлялась с трудностями. Дети помогали родителям, молоденькая дочка с успехом исполняла вместе с матерь с обязанностями поварихи. Сын тоже не даром ел свой хлеб, помогал по мере своих сил. В посёлке они держали магазин обычный закуток , но в нём продавали всё и самое главное для севера богатство- её величество палённая водка.
Хорошую прибыль давала добыча краба, но это было вне закона. Что бы обойти всех контролёров и не заметно добыть, а потом продать мясо краба приходилось, идти на всякие ухищьрения. Зимой в Аяне жизнь замирает: сильный мороз с ураганным ветром, море покрыто толстым слоем льда, но открываются зимние дороги, которые мало кем контролируются.
Муж Лены решил в это время доставить с реки Алдома, где у них был заготовлен краб в Аян на тракторе. В этом районе дорог, вообще нет ни каких. Зимой можно передвигаться на тракторе только используя замерзшие русла рек. Предприятие это рискованное во всех отношениях. Преодолеть нужно было более сотни километров при 20 градусном морозе. Они с напарником двинулись в путь на гусеничном тракторе, а в это время началась сильная пурга не зги не видно. Горные реки, имеют такую особенность, они очень сильно петляют, и в пургу надёжных ориентиров почти не остаётся. Они свернули не на тот приток, который им действительно был нужен и заблудились.
А потом, пришла настоящая беда, трактор провалился под лёд. Глубина не большая, но они сильно намокли. Мокрые, выбившиеся из сил они с трудом добрались до ближайшего зимовья. Но это их не спасло, они уже получили сильные обморожения ног. В итоге их нашли, доставили в больницу. Напарник от полученного переохлаждения в скором времени умер. Мужу Лены, сделали операцию - ампутировали обе ноги выше колен. Возбудили уголовное дело, в суде приняли решение о возмещении ущерба семье умершего, и фирма стала банкротом. Лене для того что бы выплатить долги пришлось продать свой промысловый участок одному бизнесмену – узбеку по национальности.
Рустам
Узбека звали Рустам, а женой у него была крупная хохлушка, говорила она на ярко выраженной мойве вперемешку с искажёнными русскими словами. Рустаму достался промысловый участок в устье речки Алдома с не большим куском побережья залива. За один сезон ему удалось установить цех для переработки рыбы и добыть достаточно лосося и заготовить красной икры для того чтобы покрыть расходы.
За дело Рустам взялся с узбекской основательностью и с надеждами на будущее. Рустам в рыбе и рыбалке не разбирался, но сумел найти надёжных и умелых помощников. На обещания он не скупился и многие попадались на эту «удочку».
Для передвижения, как по морю, так и по реке использовались дюралевые лодки типа: «Обь», «Прогресс», «Казанка» - ещё советского производства. Все они давно находились в эксплуатации, поэтому были побиты, помяты, всё лишнее снято, если, где была течь, её заклепали. А вот моторы в основном использовались новые японские: «Ямаха», «Тахатцу».
В этом районе на уровень реки большое воздействие оказывали приливы. Во время полной воды по реке двигались сравнительно легко, а вот во время отлива лодки через перекаты таскали на руках, волоком, а сами рыбаки почти по пояс шли по воде. Течение в реке довольно сильное и для того чтобы преодолеть пороги надо хорошо постараться. Вода в реке даже в самый жаркий месяц август не поднимается выше 12-13 градусов. Для того чтобы дойти на лодке до «уловистых» мест надо преодолеть 5-6 порогов, а это 10-15 км извилистого речного пути.
Невод заводят на плёсах, где дно сравнительно более ровное и течение реки замедленнее. На плёсах обычно скапливается много кеты, горбуши рыба в этих местах отстаивается при дальнейшем подъёме вверх по реке к своим нерестилищам.
В хорошие дни, когда рыба идёт большими косяками за один замёт невода можно сразу добыть 7-10 тонн рыбы. Но такие замёты редки, чаще всего в улов попадается 1-3 тонны лосося. За один день бригада может забросить невод больше десяти раз, но это зависит от многих факторов. В самые хорошие дни добывали по 700 и более килограммов икры-сырца.
Основной доход от добычи лосося идёт от икры с рыбой возиться приходиться гораздо больше и нести при этом существенные затраты. А вот икра гораздо прибыльнее и менее хлопотное занятие, а прибыль приносит гораздо больше, чем рыба.
Впервые годы работы Рустам позволял рыбакам рыбу не брать, а «пороть» рыбу самок для заготовки икры. Рыбу после порки тоннами выбрасывали в тайгу, а это десятки тонн. Надо сказать, что так, поступают все браконьеры, им рыба вообще не нужна.
Такое варварское отношение к рыбным запасам возможно только в России, где хозяйничают временщики, у которых главная цель – урвать, и как можно больше. Правда, надо сказать, что Рустам, когда через несколько лет построил большой холодильник, рыбу больше в тайгу не выбрасывал.
Василий Иванович
Одной из примечательных личностей в Аяне был Василий Иванович. По молодости лет по глупости он «залетел» на небольшой срок. Осел после выхода из зоны в этом посёлке, обзавёлся семьёй и жил здесь не один десяток лет. Не высокого роста белорус по национальности он обладал многими достоинствами, которые притягивали к нему людей. Башковитый, хваткий мужик он перенял у старых мастеров умение плести невода, изучил досконально лодочные моторы сначала наши «Вихри», а затем японские «Ямаха», «Тахатцу». Бесшабашный, смелый и удачливый умеющий извлекать выгоду он неплохо зажил. У него всё было: дом, несколько лодок с моторами, снегоход «Буран» и всегда водились деньги, которые он тратил не скупясь. Для него ни чего не стоило почти в любую погоду выйти одному на лодке в море, в Охотском море редко бывает спокойно. Вода и летом холодная постоянное волнение, часто внезапно берег скрывают туманы. Любой выход на лодке в море это экстремальная ситуация требующая мужества и умение вести себя на море.
Много лет он работал бригадиром рыбацкой артели. Он его сын и сын его жены от первого брака были старшими, набирали в бригаду в основном якутов. Якуты в основной своей массе спившийся народ, добрые и бесхарактерные они соглашаются на любые условия. Низкорослые и слабые они все-таки хорошо приспособлены и к рыбалке и к жизни, в лесу обходясь самым минимумом. Бригада жила в двух развалюхах. В одном сарае бригадир с ближайшими помощниками, а полуразвалившемся доме на нарах остальная бригада. В отдельном сарае была устроена примитивная кухня она же столовая. В большом сарае похожем на амбар солили рыбу и в таком же хранили соленную готовую к продаже и упакованную в кубатейнеры икру. В сараюшке поменьше солили икру, там хозяйничал только Василич и его сын, больше ни кому это ответственное дело не поручали.
Грохотки в три этажа были поставлены на берегу, ветром сгоняет мух от икры и вода рядом, что тоже удобно. В металлических железнодорожных контейнерах хранились лодочные моторы, запчасти к ним, невода и разный необходимый в работе инвентарь. Особо охранялся бензин, который экономно расходовался и не только из-за своей цены, а еще из-за постоянного его дефицита. Алюминиевые речные лодки самые разномастные – это и «Прогресс» и «Крым» и «Казанка» составляли основу рыбацкой флотилии. В количестве 4-5 штук они стояли надежно закрепленные фалом к берегу. Особо ценилась японская пластмассовая шаланда, у нее была большая вместимость до 1,5 тонн, низкая осадка и поэтому хорошая проходимость на мелководье.
База-лагерь рыбацкой артели Василича стоял в двух километрах от устья реки. Берег не высокий постоянно подмывается рекой, чуть вдалеке начинался лес. В лесу обитали во множестве: медведи в последние годы расплодились волки. Места сказочные, дикие постоянно здесь проживали только двое якутов муж с женой. Петр и Акулина они в советские времена работали связистами, отвечали за 20 километров связи идущей из Москвы на север в сторону Магадана. Эта проволочная линия связи была построена во времена Сталина. Установили столбы из лиственницы, натянули медные провода через всю страну, для чего прорубили просеку. Для того, что бы связь исправно работала и, в случае порыва ее восстанавливать, построили вдоль линии избушки, нашлись, и желающие жить и работать в такой глуши. В свободное время Петр и Акулина охотились, рыбачили и очень много пили. Акулина стреляла лучше Петра о ней в поселке ходила слава как о снайпере бьющему без промаха.
Николай Васильевич
У Рустама соседом по дому был отставной полковник ВДВ Николай Васильевич. Полковник настоящий вояка командовал батальоном разведки ГРУ. В период службы он совершил более двух тысяч прыжков с парашютом, чем очень гордился и был мастер по выживанию в любых условиях.
Рустам попросил Николая Васильевича покомандовать своей рыбацкой базой, посулил за это хорошие деньги. Полковник согласился и, прилетев в Аян, пошёл в столовую отметить это дело. Он крепко выпил, ему стало весело и хотелось продолжения банкета. Работницы столовой попросили по хорошему полковнику заканчивать пить и идти восвояси.
- Дранные курицы, вы мне полковнику ВДВ будете указывать, что мне делать?
Женщины позвонили в милицию, и пришло трое ментов, для полковника они как красная тряпка для быка. Он их разметал по столовой так, что столы и стулья летали по всей столовой. Но к ментам подоспела подмога, и полковника с трудом связали и посадили в каталажку.
Рустам за тысячу «баксов» ели отмазал полковника от серьёзного дела.
На рыбацкой базе полковник командовал, как у себя в батальоне. Заставил организовать повсюду места для курения и строго следил за чистотой и порядком. Дисциплину держал силой, заехал по лицу электрику за то, что тот пытался ему, что-то объяснить.
Рыбаков от узд правления полковника спасало то, что он часто выпивал и в это время ни куда не вмешивался. Ещё у него было любимое занятие стрелять, а делал он это очень хорошо. Если полковник садился в лодку, то обязательно брал ружьё двухстволку – великолепный «Зауэр». Стрелял он по всему, что двигалось, шевелилось или летело. Патронов у него было запасено немеренно, и пулял он во все стороны, только то и дело, крича: «патроны».
На горной речке в лодке нужно сидеть спокойно и не совершать не обдуманных резких движений. А полковник метался по лодке, как тигр, а мужик он был крупный под сто килограммов веса, плюс одежда и ружьё. Быть с ним в одной лодке даже трезвому было очень опасно.
На реке Алдома на берегу на самом уловистом плёсом ставила палаточный лагерь артель «Амур». Они заготавливали рыбу, икру для своих сотрудников. Артель старателей очень богатая и поэтому всё у них организованно по высшему классу. Рустам хоть и понимал, что они на реке конкуренты, но с руководством бригады старателей дружил, получая от этого выгоду.
В один из дней Николай Васильевич решил пригласить главного из артели в гости попариться в баньке, попить водочки и побеседовать за жизнь. С этой целью он на моторке сам поехал звать в гости, и хорошо там поднабравшись водочки стали спускаться вниз по реке на небольшой лодочке «Обь». В лодке было трое: сам полковник, бригадир старателей и его сын в качестве рулевого на моторе. На плёсе «Переход» полковник увидел сидящих на воде уток, он тут же схватил ружьё и стал пулять. В результате резких толчков лодка перевернулась, и они оказались в холодной воде. Место на редкость попалось глубокое, но до берега было всего 15-20 метров. Двое с трудом, но выбрались на берег и только полковник утонул. Сын даже плавать не мог, но с трудом выкарабкался из воды. Вытащили они и полковника, делали ему искусственное дыхание, но бесполезно, человека не стало.
Беда в том, что на нём была камуфляжная куртка на сентипоне, а этот материал в воде сразу набухает и тянет на дно. На ногах полковника были высокие болотные сапоги, если они обуты и при этом тесно сидят на ноге их в воде трудно сбросить. И в третьих самое главное – водка, полковника стало рвать, от попадания внутрь воды и он захлебнулся.
На берегу в лагере его ждала любовница ещё по прежней службе в части, а затем прилетела жена с дочерью вывозить тело мужа. Из Аяна они вылетали все вместе в одном самолёте.
Всех кто, ведёт себя на севере не правильно, он строго наказывает.
Конец
12.01.2016 г.