«Полегче, парень, все хорошо», - шептала Лиз, затаив дыхание наблюдая за тем, как двое мужчин пытались загрузить в коневоз крупного мерина. Коня никак не могли заставить зайти по трапу в кузов. Гнедой сражался за каждый дюйм, все тело блестело от пота. Пена шла из рта, а глаза, казалось, выскочат из орбит от испуга и отчаянья. Запаниковав конь попятился, иступленно размахивая передними ногами.
Плотный, коренастый работник, захваченный врасплох, злобно выругался. А его морщинистый напарник пробормотал: «Дурацкая лошадь, ведет себя как полоумный!»
Тень ужаса пробежала по лицу Лиз. Вдруг они причинят ее коню вред? Вдруг они обидят Санданса? Он так много значил для нее. Он занял в ее сердце место, которые девочки традиционно заполняют яркими шарфиками, блестящими платьями и звенящими браслетами, которыми полны витрины городских магазинов. Лиз даже и не думала об этих, совершено недостижимых для нее вещах.
В свои пятнадцать лет, она умела иначе получать удовольствие от жизни. И пусть ее веснушчатое лицо всегда было обветренным. Верхом на Сандансе ей принадлежал весь мир: и горький запах солончаковой пыли, и яркое сияние выжигающего землю солнца, молниеносно промелькнувший дикий кот, сверкающий глазами полными ненависти, взволнованный вой койотов; долгожданный запах дождя, предвещающий краткое, беззаботное цветение пышных кактусов белых и розовых, колючий привкус хвои, разжеванной по рассеянности, и печальные, леденящие душу крики голубей.
Лиз ловила каждый порыв ветра в ветвях черных сосен, чувствуя едва заметную перемену настроения природы, в предгорьях Мотаны, она любила этот суровый край всей душой, как умеет любить только юность. До заключительного дня аукциона она серьезно не задумывалась о том, какой мир лежит за покосившимися столбами забора. Теперь, до конца осознав, как выглядят ее вылинявшие джинсы и поношенные сапоги, она вместе с собравшейся толпой следила за каждым движением работников, пытавшихся погрузить ее коня.
Санданс, ее товарищ и надежный проводник, знал каждый поворот на тропе от Бул Маунтин до Помпей Пилар, знал о предательском коварстве нор, вырытых сусликами, о том что может грозить внезапной опасностью затаившаяся гремучая змея, или кажущееся совсем пересохшим извилистое русло реки.
Но время долгих верховых прогулок навсегда закончилось для Лиз. Джеб Оуэн, ее отец, окончательно разуверившись в том, что стоит возделывать эту землю, продавал участок и дом крупной овцеводческой копании. Возделывать засушливые земли стало делом совсем неблагодарным. Семья Оуэн переезжала в город. Джейми забирал своего пса, близняшки своих кукол, Фей, уж конечно, заберет свою курицу. Но никто, так как Лиз не был уверен в том, что в новой жизни не будет места для Санданса.
- Как ты можешь терпеть это! – возмущенно кричала Фей, порывисто хватая Лиз за руку, - на твоем месте я бы просто отобрала у них Санданса и ускакала на нем в горы. Пусть бы попробовали найти нас!
- Ты же знаешь, что отцу и так тяжело его продавать.
- Что с того, это все равно чертовски меня бесит! – ругалась сестра Лиз, - Да и вот еще что… Ты что совсем не можешь нормально общаться с Тедом Метлоком? Он все утро помогает выносить мебель, я уже два раза видела, как он бросал все свои дела, что бы поговорить с тобой.
- Ну, я …
- Ты разговариваешь с ним грубо! Он что больше тебе не нравится? Жалко, что мне не пятнадцать. Я бы была с ним помягче.
Лиза вздохнула: она не могла понять, что с ней происходит. Она сама себя не понимала. Не было никаких причин избегать Теда. Каждое лето он приезжал на соседнее ранчо, принадлежавшее его дяде. Раньше они вместе исследовали конные тропы, а за обедом делились друг с другом честолюбивыми планами на будущее и смеялись. Но этим летом Лиз впервые заметила его непогрешимую уверенность в себе и идеально скроенную одежду.
Возможно, она просто стала стесняться своих неловких манер, поношенных джинсов и перешитых рубашек, и испытывать неловкость перед ним потому, что повзрослела. Но, когда сегодня утром Тед, пытаясь успокоить ее, сказал:
- Лиз, не надо так сильно переживать за Санданса. Я собирался тебе сказать - …
Она только пробормотала, отвернувшись от него:
- Все нормально.
Так не хотелось ей показывать ему всю глубину своего горя.
Вдруг, испуганный храп коня захватил все ее внимание. Он бросился на работников, и теперь стоял весь дрожа.
- Может накинем на него лассо, привяжем к другой лошади, и заведем их вместе, - предложил невысокий мужчина.
- Я сначала шкуру с него спущу! – взорвался второй. Его глаза, вспыхнувшие от бешенства вдруг остановились на длинной ржавой цепи, лежавшей в пыли.
Оттолкнув Фей, Лиз первая схватила цепь. Бросив на работника горящий взгляд, и едва переводя дыхание, она предупредила: «Не смейте трогать мою лошадь!»
Повисло долгое неловкое молчание, а потом раздался громкий хохот ковбоя покрупнее:
- Ну-ну, дикая кошка, - веселье рассеяло его злобу, - пума карманная!
Все присутствующие от души рассмеялись.
Лиза смущенно, но очень твердо посмотрела на обоих мужчин.
- Ладно, парни, - раздался глубокий, чистый голос, - не трогайте его!
К Лиз подошел Бред Мэтлок, дядя Теда:
- Прошу прощения, мисс Оуэн, но поскольку на аукционе я предложил самую высокую цену, конь теперь принадлежит мне.
- Лиза посмотрела на него снизу вверх: крахмальная рубашка, начищенные до блеска сапоги и каменное, бесстрастное лицо.
- Я…, сер, я понимаю, что он теперь принадлежит вам, - тихо признала она, - но я хочу заключить с вами договор, я хочу сказать, просто договориться.
- Договор? Но у меня договор о покупке.
- Нет, не том, что бы выкупить его назад, - поспешила объяснить Лиз. – Фей, иди, приведи папу.
Джеб Оуэн быстро пришел. Он только что чинил грузовик, руки его были густо испачканы машинным маслом.
- В чем дело? – спросил он, силясь сдержать упрек, - что за договоры, Лиз?
- Пожалуйста, папа, я хочу сама погрузить Санданса в коневоз.
- Но мистер Метлок приехал со своими людьми…
- С кем, - фыркнула Фей, - с этими двумя?
- Я не могу смотреть на то, как они обращаются с Сандансом, - взмолилась Лиз.
- Лиз, ты же помнишь, как пинто, сломал Марку Холлу ногу, пытаясь вырваться из раскола?
Лиз кивнула.
- Ты что не понимаешь, - начал было отец, но осекся; посмотрел на измученное тревогой лицо Лиз и сдался.
- Может быть я последний дурак, мистер Метлок, но я буду чрезвычайно признателен вам, если вы позволите моей дочери попытаться что-то сделать.
Бред Метлок кивнул:
- Ваш ход, мисс Оуэн.
Лиза быстро обняла отца, бросилась к ручью, набрала ведро воды и по дороге заскочила в конюшню за щеткой.
В небе распластавшись, повис ястреб. Атмосфера стала тяжелой и напряженной. Даже собравшиеся зрители выглядели подавленными. Вопреки собственному желанию, Лиз стала искать глазами Теда, и даже сама удивилась, что увидев его рядом с коневозом, испытала облегчение.
Она подошла к взмыленному коню, тихо с ним заговорила и предложила воды. Потом она стала чистить его щеткой, мягко и нежно разговаривая с ним. Мерин заинтересованно повел ушами. Отвязав от недоуздка веревку, она вскочила на спину коня, подбадривая его голосом, Лиз осмелилась тронуть его бока и направила коня вперед. Он поставил на трап одну ногу. Лиз почувствовала, что он задрожат от страха. Она спустилась на землю, растерла его негу, погладила по бокам, нежно разговаривая с конем.
Много раз она пробовала провести лошадь вперед, и много раз он не справлялся с этой задачей. Но в конце концов измученный конь зашел в коневоз. Лиза выскользнула из кузова и стала запирать дверцу. Санданс заржал, повернув голову и стал искать ее взглядом.
Лиз безуспешно шарила рукой по двери, стараясь сквозь завесу слез рассмотреть задвижку. Вдруг она почувствовала, как чья-то уверенная рука направляет ее ватные пальцы, и дверь с лязгом захлопывается. Она подняла глаза и увидела рядом с собой Теда.
Она услышала как по толпе зрителей прокатился вздох облегчения, радостно взвизгнула Фей, а отец гордо заявил:
- Лучший коновод округа Йеллоустон.
Только теперь Лиз поняла, как сильно она устала. Подбирая ведро и расческу, она вдруг почувствовала, что кто-то положил руку ей на плечо. Она была почти уверена, что это Тед, и очень удивилась увидев Бреда Метлока.
- Я видел много лошадников, дочка, - сказал он, - и совсем мало тех, кто действительно понимает лошадей. У тебя редкий дар. Всегда помни об этом.
Они поняли друг друга без слов.
- Я запомню, сер. – ответила Лиз.
Бред Метлок добавил:
- Санданс и его хозяин будут рады видеть тебя на ранчо в любое время.
Когда он отворачивался, в его глазах блеснули слезы.
Тед забрал у нее ведро и щетку.
- Я все пытаюсь тебе сказать, - начал он, - дядя Бред не для себя купил Санданса. Он отдал его мне. Говорит, что я могу работать на него летом, чинить заборы, следить за скотом, все в таком духе. Не надо переживать, Лиз, я позабочусь о твоей лошади ради тебя.
Лиз не сразу смогла ответить. Какой же дурой она была, что переживала из-за своей одежды и отсутствия изысканных манер. Разве для настоящих друзей это имеет значение? Она открыто посмотрела Теду в газа:
- Я так запуталась, Тед, - начала она, - Я стала думать… ну ты понимаешь, меня никогда не волновали наряды, здесь, в горах они совершенно не нужны. А девочки в городе такие привлекательные и одеваются так хорошо. Я не знаю никого из города кроме тебя. Я боялась, что ты будешь меня стыдиться.
- Лиз, ты чекнутая! – выпалил он с явным облегчением, - а я-то гадал в чем дело, почему ты игнорируешь меня. Ты слышала, что дядя Бред, сказал, что Санданс и его хозяин приглашают тебя на ранчо. Если твои родители позволят, я могу время от времени приезжать в выходные. Ты будешь навещать Санданса, а я покажу тебе город.
Не обращая ни на кого внимания, они пошли назад к конюшне. Лиза вдруг подумала, что никогда не видела такого ясного неба.