Август – месяц отдыха для студентов. Вот и Соня, студентка педучилища, приехала в деревню к дедушке и бабушке, которые в детстве с девяти месяцев до тринадцати лет воспитывали ее.
Август – самый любимый летний месяц для Сони. По утрам ее никто не будил, и она спала столько, сколько хотела. Ее кровать стояла на терраске. Пряный воздух наполнял всю терраску. Ощущался запах сушеной травы, доносившийся с открытого чердака. Он перемешивался с запахом яблок, лежавших в углу терраски. Пьянил запах меда, исходивший от пасеки, что стояла в молодом саду под окнами терраски.
Запах деревни особенный.
Соня просыпалась, когда солнце стояло уже высоко над яблонями и нежными лучами скользило по подушке, касаясь лица девушки. Она открывала глаза и еще долго нежилась в теплой постели, пока бабушка не замечала ее пробуждения.
- Проснулась? Ну-ну… На-ко молочка…
И Соня залпом пила парное молоко и опять откидывалась на подушку. Власть Морфея еще не прошла. Она наслаждалась свободой, бездумно впитывая в себя очарование деревенского утра. Слушала доносившее с улицы гоготанье гусей, что ждали во дворе, когда Соня отгонит их на речку, чириканье беззаботных птах, клёкот форсистого индюка, кудахтанье квочек со стадом пушистых желтых цыплят.
Запахи и звуки деревни неповторимы. День пролетал как-то незаметно. А вечером Соня шла в клуб, что стоял почти рядом с домом. Редко она смотрела кино, а чаще всего вместе с молодежью болтала, сидя на скамеечке возле клуба.
Поздние августовские вечера очаровательны. Полная луна дарила земле колдовское освещение: полным диском, как только что вынутый из печки подрумяненный пирог, она властвовала на небе среди свечек – звездочек.
Казалось, что день не хочет уходить, а ночь настойчиво своими приглушенными, сначала светло-коричневыми, а потом пепельно-фиолетовыми тонами раскрашивает небосвод; красавица-луна ведет хоровод в кругу недосягаемых звезд.
Шел второй день по приезду Сони в деревню. Еще в первый день в клубе она встретилась со своими подругами. От них она узнала, что в деревню к родным приехал ее одноклассник Валера Ягупов.
Соня окончила педагогическое училище, а Валера – военное училище. Они не виделись пять лет. Конечно, девушка с любопытством и волнением ждала встречи с этим неординарным парнем. В детстве они часто ссорились, Валера был к Соне неравнодушен, но её гордость отталкивала юношу.
Он был не похож на ровесников своей независимостью и даже некоторым высокомерием. Невысокий, коренастый мальчишка часто дрался со своими друзьями, но отходчивый, быстро забывал обиды.
Острый на словцо,он донимал Соню безобидными шутками. Были случаи, когда Соня не сдерживалась и даже дралась с ним на равных как мальчишка.
Только позже, уже будучи девушкой, она поняла, что таким необычным поведением Валера проявлял к ней свое внимание. Гордость не позволяла ему сказать Соне, что она ему нравится, и, чтобы не терять своего мальчишеского достоинства, чаще всего мог ее толкнуть, назвать обидным словом.
Соня сидела на скамеечке с сестрой Валеры, Элей. Они дружили с детства. Беззаботно болтая обо всем, что придет в голову, Соня тревожно ждала появления Валеры. Было интересно посмотреть, а таким он теперь стал? Знала его мальчишкой, а теперь – парень.
- А вот и Валера! – неожиданно услышала Соня голос Эли.
Эля вскочила со скамейки навстречу парню в военной форме.
Подтянутый, стройный, к ним подходил Валера.
- А ведь я его, пожалуй бы, и не узнала без Эли, - с удивлением для себя подумала Соня, - Как же он изменился!
- Добрый вечер, - поздоровался Валера и задержал свой взгляд на Соне.
- Конечно, Соня, - подтвердила Эля догадку брата.
Соня встала со скамейки.
- А я бы тебя одна и не узнала, - призналась Соня.
Его степенность, сдержанность и в то же время интеллигентность приятно удивили Соню.
- Не узнала? – Валера улыбался.
- Да где же тебя узнать! Из задиристого мальчишки, каким ты был в детстве,стал таким статным парнем! – восхитилась девушка.
- Значит и правда, я изменился?
- Еще как!
- Да и ты из худышки превратилась в красавицу!
- Приятно слышать.
- Вот что делают с нами годы… Да,давненько мы с тобой не виделись… Давненько…
- Более пяти лет, - уточнила Соня.
- Вы поговорите, а я пойду в клуб, - и Эля оставила брата и подругу наедине.
Валера и Соня в разговоре и не заметили, как подошли к Сониному дому, а потом вдоль изгородки прошли мимо сада и остановились над оврагом в конце дедушкиного сада.
Росы еще не было. От сада тянуло запахом яблок и меда, а из оврага сыростью.
Овраг медленно заполнялся туманом, который поднимался все выше и выше. Валера растянул свой китель на траве, и они уселись на него, свесив ноги над оврагом.
Они вспоминали те свои давние дни,когда вместе бегали в школу, пока Соня не уехала из деревни к родителям в город.
- А помнишь, как мы катались на пароме? Ты тогда у нас был заводилой…
- Незабываемое детство… Конечно помню. Это тот паром, на котором доярки перевозили молоко в бидонах?
- Ну да…
- Помню. Когда паромщик запивал, мы всей ватагой катались на пароме. Толкались, скидывали друг друга в воду. Хорошо еще, что речка была неглубокой.
- Как неглубокой? А помнишь, как Эля упала в воду и чуть не захлебнулась? Хорошо, что ты ее тогда спас.
- Эля плавать не умела, зато после этого случая она перестала заикаться.
- Это точно. Как в пословице говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
- А помнишь, как мы, мальчишки, напугали вас в Пониковцах? (Пониковцами называли овраг между кладбищем и деревней).
- Еще бы! Как вспомню, до сих пор аж мороз по коже пробегает. Мы спускались не торопясь по бугру от школы, ведь уже темнело, это было где-то в конце октября, тогда мы учились во вторую смену, уже подходили к ручью, когда на противоположной стороне увидели приведения, тени в белых простынях. А вы по бугру бегали, да еще и завывали…
- Точно. Вот глупые, а о последствиях и не подумали…
Зато мы, девчонки, за одно мгновенье выскочили на бугор-- и бегом к школе. А потом нас Зинаида Макаровна до самой Антимеревки провожала.
- Знаешь, а я часто тебя вспоминал в училище, а почему ты на мои письма не отвечала?
- Прости. Все время как-то была занята: то учеба, то общественные нагрузки, то кружки…
- Понимаю, но я все равно ждал от тебя ответа.
- Стой! Стрелять буду! – Вдруг услышали они над собой голос Сониного деда. Они даже и не слышали, как дед подошёл к ним.
А дед стоял воинственно, приподняв ружье над молодыми людьми.
Летом, как только начинали созревать яблоки, дед ночевал в шалаше, охраняя сад от воров. Сад у деда был особенный. Он разводил новые сорта яблок. За саженцами даже ходил пешком в Мичуринск. Нет! Дед не был жадным. Если кто-то просил у него яблок, он давал, но были случаи, когда ночью обрывали яблоки с молодых яблонь, на которых росли яблоки только первый год.
Ружье у деда было незаряженное, он для острастки пугал любителей дармовщины. Соня об этом знала. Она не испугалась деда, но ей стало стыдно перед Валерой, и от неожиданности она вместе с ним шарахнулась в овраг.
- Наверное, дед не узнал меня, - подумала она, а сама почувствовала боль от уколов терна, густо разросшегося по склонам оврага.
А Валера, придерживая распоровшиеся по шву брюки , схватил Соню, удерживая ее от падения в глубокую яму.
Когда они немного пришли в себя, глядя друг на друга, расхохотались.
- Ну и дед! Ну и дед! – повторяла Соня,смеясь и досадуя на своего деда.
- Наверное, принял нас за воров, - предположил Валера, придерживая распоровшуюся на левой ноге штанину.
А Соня, глядя на молодого офицера с распоротой штаниной, не могла сдержать хохота.
Немного успокоившись и выбравшись из оврага, подхватив китель, прошли вдоль огородов и остановились. Валера опять расстелил китель и опять, свесив ноги над оврагом, они уселись.
Говорили долго. Рассказывали друг другу о времени, проведенном в училищах. Валера сказал, что по распределению его направили служить на Сахалин. Соня должна была перебраться в глухую деревушку самого дальнего района их области.
Но ей почему-то и хотелось ехать именно в деревню, где она будет ближе к природе. Ее ничуть не тянуло в город.
- Соня, я буду тебе писать, ты дашь свой адрес?
Ответа он не получил.
- Так вот они где? – Теперь голос Сониной бабушки услышали молодые люди над собой.
На фоне ранней утренней зари они увидели Сониных деда с ружьем и бабушку с рогачом в руке.
- Ба, ты что? – Соня медленно стала подниматься с Валериного кителя, ошарашенная словами бабушки. Девушка даже и не заметила, как ее спутник, подхватив свой китель, вынужден был ретироваться от воинствующих деда и бабки. Он опять уже осторожней спустился в овраг, в кусты терна.
А дедушка и бабушка стояли над растерянной Соней, изливая свой гнев на внучку. Начала бабушка.
- Я говорила тебе, чтобы ты с парнями, сидела на скамеечке рядом с домом? Говорила?
- Говорила. Ба, да мне идет двадцатый год, а ты все меня опекаешь как маленькую.
- Мы с дедом в ответе перед твоей матерью. Вот уедешь к матери, там что хочешь, то и делай.
Так под гневными словами бабушки с рогачом в руках и деда с ружьём, Соня, краснея от стыда и возмущения, шествовала через всю улицу деревни до своего дома. А люди, выгонявшие коров и овец к стаду, с удивлением наблюдали эту трагикомическую картину.
С первым же автобусом Соня уехала к тете в районный центр. Рассказав о своем позоре тете, которую рассказ племянницы насмешил, Соня на следующий день вернулась к родителям.
Теперь уже Соня и Валера расстались на всю жизнь.