О ненависти

               
Я давала себе слово писать только о тех, кого люблю. Я считала, и до сих пор считаю, что ненависть не стоит внимания, что она – мертвая часть жизни. Мертвая, тупая, заразная,  непродуктивная, убогая и бездарная. Что ненависть – не повод для творчества, и если начинать с ненависти, то неизвестно,  куда тебя заведет эта черная дорога.

И вот теперь вижу, что эта благая, в сущности, мысль загнала меня в тупик. Позволив себе писать только о тех, кого люблю… я перестала писать вообще.
 
Оказалось, что тех, кого я люблю, так мало! неизмеримо меньше, чем тех, кого я не люблю. И приятных людей в мире в миллион раз меньше, чем неприятных. И зона комфорта человека микроскопически мала по сравнению с огромной неприспособленной для жизни вселенной. Но даже в этой микроскопической зоне, в большей ее части, человеку не комфортно. От соседства огромного количества неприятных людей!  И что любовь, приязнь и комфорт вещи почти исключительные.
 
Но ненависть – это особенное состояние! Это ведь очень редкое чувство. Нелюбовь – это не ненависть, это всего лишь – нелюбовь. И неприязнь – это всего лишь неприязнь. И дискомфорт – это не ненависть. Даже злоба – не ненависть. От всего этого ненависть отличает исключительная интенсивность.

В ней столько силы. Столько мощи. И это реальное чувство. Страсть. Как эзотерически грамотный человек, я вынуждена признать, что это проявление глубинной сущности, которую по каким-то причинам отрицает ханжеский ум. Я могла бы сказать, что во мне нет ненависти. Я твердила себе это 10 лет.

Больше не хочу, пора разобраться.

Одна моя подруга неожиданно расставила точки над I.  Ненависть – это тоже любовь, только наоборот. Тогда что значит это наоборот? Оборот чего?

Вы любите ближнего? Вы скажете да – и соврете. Скорее всего, он вам просто поровну. Спросите об этом священника,  он скажет: «я тружусь над этим». Он не решится сказать, что любит. Потому что любить – трудно! Особенно им – они ведь принимают наши исповеди!

 Часто ли вы испытываете любовь? К людям. К миру. Не спешите сказать да, чтобы опять не соврать. Невозможно любить этот мир! Он отвратительный! Он грязный! Он алчный! Трусливый, жлобский, глумливый, высокомерный! Как его любить?! За что?

 Его можно любить ТОЛЬКО как ПОТЕНЦИАЛ. За то, что у него была другая возможность! Он мог! быть другим! Священники считают, что и сейчас может. И это прекрасно до слез! То, что они так считают! Они собираются, собирают свою паству, и молятся всем миром за то, каким он может быть! Этот потенциально прекрасный мир!

И это и есть любовь! Это не чувство. И не состояние. Это работа. Процесс.

 А ненависть – разочарование в процессе. Мы же не ненавидим кого попало! Совершенно посторонних. Для тех, кого мы ненавидим, мы что-то сделали. Что-то важное, вроде молитвы. Мы на них потратились. У нас с ними возникли отношения… и непримиримые противоречия: иноверцы ставят под сомнение наши религиозные ценности, захватчики – культурные: женщины – наше превосходство, мужчины – достоинство.

 Нашу добрую волю опустили и трахнули. Ненависть – это форма страдания. Агрессивная. Жестокая. Нецивилизованная. Но объяснимая. Это - разочарование. Ты сам, все, что ты сделал, во что верил, было некрасиво, неправильно, не свято! нежизнеспособно, невыразительно, неинтересно. Так говорит иноверец,  захватчик,  предатель. По большому счету ненависть - это разочарование в себе.
 
Твои мечты, вдохновения и труды, сталкиваясь с посторонними, оказываются никчемными, или недостаточно кчемными. Ты как творец оказался беспомощным и жалким. И ладно бы ты узнал это сам про себя, один на один с собой. Но об этом тебе сказало чмо! Которому  ты не разбил морду только из вежливости, даже не из уважения: черножопый, убожество, трус и халявщик! И ладно бы просто сказал, но он же еще и выссался в камин!
 
Цивилизованный человек не может позволить себе ненависть! Не принято! Дурной тон. И он обещал Иисусу.  И его отец обещал, и его, дед, и так до седьмого колена. У нас уже атрофировалось то место, которым дают сдачи. Так давно его запретили. Но запретив себе плохие чувства, цивилизованный человек перестает испытывать и хорошие. Это самоубийство. Варвар вышвыривает энтропию в мир! Цивилизованный человек обращает ее в себя. Затыкает внутренний ропот кляпом толерантного разума. И травится собственным ядом, при этом огромный внутренний потенциал уходит на выработку противоядия и поддержание жизнеспособности. Потом он привыкает. И, как будто, и не болит, не ненавидится. Но и не любится! Не живется и не мечтается!

Если бы позволить себе один раз дать в морду! чтобы увидеть страх в этих тупых и лживых глазах, - все бы изменилось! Баланс был бы немедленно восстановлен! Ненависть – это оборотная сторона любви. Этот оборот в себя, к себе. Это вопиющий глас запрещенной любви к себе!  Я смею любить себя! уважать себя! Давать сдачи ублюдкам! Защищать своих жен и дочерей! Тыкать мордой в ссанье непрошеных гостей! Вышвыривать их из собственного дома!

Иначе я сделаю это во сне, где я себя совсем не контролирую, и даже боюсь подумать, чем все это кончится! Что тут можно сделать? – Позволить себе ненавидеть! Осознать все свои обиды, все свои тайные страхи, все свои грубые чувства, свои законные права, наивные желания, сформулировать все это и – донести до своего  ханжеского толерантного ума. Это он загнал нас в такую жопу! Пусть соберется, в конце концов! Только он и может вывести нас из нее без потерь.

Уважаемый толерантный ум, позволь мне дать сдачи ублюдку!! Я даже убивать его не буду,я просто не стану его кормить..., или просто на пинках выпровожу в дружелюбную Турцию..., или поставлю условия для проживания, или... Конструктивно направленная ненависть может быть не менее созидательной.