Тюрьма – место запретов и ограничений. Мучайся, но живи. Николай так долго был в тюрьме, что не помнил, когда он сюда попал и за что именно получил пожизненный срок. Ему казалось, что он был здесь с начала своей жизни и точно был уверен, что будет здесь до её конца. Вечерами, после работы, он читал книги, размышлял о мироздании и даже, иногда, писал стихи. Это наполняло его существование смыслом и давало силу бытия. Короче говоря, жизнь Николая текла ровно и стабильно день за днём, приближаясь к своему финалу.
Однажды надзиратель проводил к нему в камеру весёлого и симпатичного молодого человека.
- Боже, ужасные условия. Сразу займемся обустройством. – Разглядев камеру Николая, и, остановив свой взгляд на напольном унитазе (дырка в полу), воскликнул он. – Разрешите представиться. Руководитель демократического движения. Баллотируюсь на должность директора вашей тюрьмы. Обещаю свергнуть действующий тоталитарный режим, провозгласить свободу слова и выбора. Собираю голоса в поддержку демократии. – С этими словами, он вытащил из портфеля плакат с красивой, полураздетой девушкой, загорающей на пляже, и ловко приклеил его посреди стены. - Готовы за нас подписаться?
У Николая закружилась голова от такого наплыва ярких, наполненных оптимизма и перспектив, ворвавшихся в его жизнь, событий. Он, не раздумывая, поставил свою подпись на, предложенном ему, бюллетени. Молодой человек поблагодарил и удалился. «Надо же, что происходит!» - восторженно думал Николай, любуясь девушкой на плакате.
Через несколько дней по громкой связи, объявили, что демократия победила с огромным перевесом голосов. Радости не было предела. Волнение от приближения новых событий клокотали внутри, поднимаясь к горлу, перекрывая дыхание. Николай перестал брать новые книги, а вечерами, разглядывая плакат, как окно в будущее, мечтал о грядущих переменах. И перемены не заставили себя ждать. Симпатичные молодые люди в новеньких, блестящих строительных касках, вручили ему план реконструкции его камеры. Демократия не могла оставить без внимания отсутствие его личного выбора при определении, в каком углу камеры Николаю справлять свою нужду. Поэтому, по плану, в первую очередь, полагалось установить четыре новеньких унитаза в каждом из углов. Старую «дырку» и систему канализации, разбирать не стали «на всякий случай». И правда, в начале новая сантехника работала с перебоями, поэтому Николай получил строгую инструкцию по её применению. По малой нужде можно было ходить в унитазы по правую сторону от входа, по большой – в левый дальний угол, а четвёртый унитаз вообще не работал. Сантехнику необходимо было содержать в полной чистоте, и за не соблюдения правил использования, полагался символический штраф. Николай сильно переживал и нервничал, чтобы не перепутать унитазы и не получить штраф за плохое за ними ухаживание. К тому же, из-за высокой стоимости сантехники, ему сократили завтрак и обед, а ужин убрали вовсе. Но, как сказали ребята в касках, это было временно. «Ни чего, скоро всё наладиться» - думал Николай, подмигивая девушке на плакате – «Всё-таки демократия не обманула, действительно, что-то делают».
Но, проходило время, ужин не возвращали, а Николай получил уже столько штрафов за унитазы, что, окончательно запутавшись и распсиховавшись, перестал их использовать. Он стал ходить в свою старую «дырку», куда можно было и «по большому» и «по маленькому». Девушка на плакате перестала приносить радость, а даже наоборот начала раздражать. Николай снял плакат со стены, аккуратно свернул его и выброси в мусор.
Через некоторое время, в камере появился другой молодой человек. Он сообщил, что предыдущее правление, не правильно распорядилось демократией, и теперь будут перевыборы. Он взял с Николая подпись и приклеил новый плакат с красивой яхтой, дрейфующей в бирюзовой лагуне.
На следующий день Николаю установили еще четыре унитаза в камере, в знак провозглашения абсолютной победой личного выбора. Николай не сопротивлялся. Пробравшись через новенькую, блестящую сантехнику, он сидел "на корточках" над своей «дыркой», любовался новым плакатом и думал: «Всё-таки хорошо, что у нас демократия».