Васька – Девятый. Рассказ.
События, описанные мною, не придуманы. Они подмечены в разное время с разными представителями кошачьего племени и сведены воедино в начале одной кошачьей судьбы, судьбы обычного киевского котенка с Байкова кладбища, прожившего у меня девять с половиной лет и бывшего всеобщим любимцем большого моего двора. Такую судьбу может заметить каждый. Надо только хотеть что-то видеть вокруг себя, и кроме себя. АВТОР
Ворона была огромной, черной, и, наверное, очень вкусной. Она сидела на черном мраморном могильном кресте, покрытом обрубленными сучками, и абсолютно не обращала внимания на Ваську. А он осторожно по этим сучкам подбирался к ней. Его интересовал прежде всего длинный вороний хвост. Наконец, котенок добрался до последнего сучка. Вороний хвост уже был на расстоянии одного прыжка. Все Васькино гибкое кошачье тело напряглось для завершающего броска, когти лап уперлись в мрамор креста, по телу пробегала волнистая дрожь, а хвост описывал замысловатые, одним котам понятные, траектории. Котенок что есть силы оттолкнулся, взлетел вверх и вонзил когти в вороний хвост …
Но ворона вдруг исчезла, а откуда-то сверху раздалось «ку – ку», и вместо вожделенного вороньего хвоста Васька почувствовал в зубах вату подушечки, которой Человек, которого Васька называл Папа Витя, укрывал, чтобы лучше спать, свое ухо, хотя Васька считал, что это можно бы ему делать одной из передних лап. Папа Витя от неожиданности подскочил и сбросил Ваську с головы. Потом, поняв, что это не потолок на него упал, а Васька, увидевший, только ему присущий, кошачий сон, выдохнул: « Ух ты, чертенок ! Перепугал меня до смерти!» Потом Папа Витя улыбнулся, поднял Ваську, погладил и положил к себе на руку. «Спи, малыш, а то назад на кладбище отнесу !»
С этими словами он почесал Ваську за ушками, и тот, довольно мурлыкая, вытянулся возле Папы, быстро заснув. Васька знал, что папа Витя – человек добрый, что он никогда не отнесет его назад на кладбище. Однако само это слово напомнило котенку о том времени, когда он еще не был Васькой, а был просто маленьким котенком, чья жизнь начала свой отсчет на городском кладбище, среди крестов, часовен и склепов…
Их у Мамы было четверо: Васька, мастью похожий на маму, его Братик, похожий на Ваську, и две Сестрички, мастью на них абсолютно не похожие, ибо одна была полностью серая, а вторая – вообще трехцветная. Их Мама была худенькой кошечкой серо – белой масти, с большими пугливыми глазами. Васька с братом и сестрами были у Мамы первыми котятами, поэтому она их очень любила и долго кормила молоком. Жили они в большом каменном склепе, который когда – то вскрыли бродяги в поисках богатых покойников и прочной крыши над головой. Но потом склеп замуровали вновь, оставив, видно сжалившись над многочисленными обитателями кладбища из кошачьего племени, внизу замурованной двери склепа отверстие – для человека и собак слишком маленькое, чтобы они могли забраться внутрь, а для кошачьих – в самый раз, и всякий кот, котенок или кошка, проскочив сквозь отверстие внутрь склепа, мог чувствовать себя в нем в полной безопасности .
Так и жили они впятером. Была весна. За стенами склепа распускались почки, начали прилетать диковинные птицы, которых раньше Васька еще не видел, ибо в его жизни эта весна была первой. На кладбище стало появляться больше людей, и некоторые из них, приходившие сюда с грустными лицами, увидев, как резвятся котята, играя друг с другом, поневоле начинали улыбаться. Кто бросал котятам колбаски, кто кусочек хлеба с маслом, а кто наливал в баночку молока. Васька почему – то с осторожностью относился к этим прикормам и, схватив подарок, отбегал от людей, чтобы они не могли его поймать. Его братик был более доверчив, он давал брать себя на руки и даже гладить, хотя Мама, умывая своих детей утром и вечером, всегда мурлыкала им: «Детки, будьте осторожны с людьми, и не показывайтесь на глаза собакам. Если же они увидят вас, то бегите на ближайшее дерево»
Часто к ним в склеп прибегал большой кот, на которого Васька был похож, как две капли воды. Обычно его приход заканчивался тем, что Мама начинала с ним браниться, хотя лично Ваське этот кот нравился, потому что он позволял котятам нападать на себя и кусать его, сам при этом не кусаясь и не царапаясь.
Так жили они своей обычной кошачьей жизнью до тех страшных июньских дней…
Началось с того, что зарядили дожди. Они шли три дня кряду, людей на кладбище не было, и есть котятам стало нечего. В поисках еды Мама отправилась куда-то далеко, а котята, в перерыве между дождевыми зарядами, вылезли из склепа и сели возле дорожки. По дорожке шел Парень. Увидев котят, он что – то достал из кармана и поманил котят к себе. Васькин брат, подняв хвост трубой, побежал к Парню первым. Подбежав к нему, Братик сел, задрав в ожидании подарка мордочку. Парень что – то бросил на землю, и Братик бросился к угощению. Когда котенок был рядом с парнем, тот вдруг резко ударил его ногой прямо в голову. Братик отлетел метра на три и упал в цветник на чьей – то могиле. Котята бросились врассыпную, а Парень, довольно ухмыляясь, пошел дальше…
Какое – то время котята в страхе не вылезали из склепа, но потом побежали искать Братика. Они нашли его в том самом цветнике, куда котенок упал после вероломного удара Парня. Братик сидел на земле, широко расставив все четыре лапы, качаясь из стороны в сторону. Временами он тряс головой, пытался встать, но тут же падал. Из носа Братика шла кровь, рот его тоже был в крови. Так он и сидел, и на мордочке у него было удивленное выражение: своим маленьким кошачьим умом он никак не мог понять: почему же так жестоко поиздевался над ним Парень? Откуда было знать маленькому Братику, что среди людей бывают такие подонки – шкуродеры, как тот Парень? Что жизненный опыт, который приобретают животные от общения с братьями своими старшими –Людьми, бывает столь жестоким?
Потом пришла мама. Она долго облизывала Братика, и из ее глаз, как показалось Ваське, текли прозрачные капельки. К вечеру Братику стало совсем плохо. Он уже ничего не видел, глаза его были мутными, не видел даже Ваську, не понимавшего, отчего это, такой всегда веселый и шустрый, Братик стал полностью беспомощным маленьким комочком живой материи, из которого уходила жизнь. Вдруг Братик осклабился, словно увидел перед собой большую собаку. Мордочка его исказилась, он застонал каким – то страшным, еще не слышанным Васькой голосом: «А-а-а-уу-аааа». По тельцу его, от носика до хвоста, пробежала дрожь, которая медленно затихла вместе с затиханием стона.
Жалобно и протяжно замяукала Мама. Она какое – то время еще облизывала тельце своего ребенка, потом стала ходить вокруг него, мяукая, как бы призывая Братика к обеду. Мама не понимала, Ч Т О произошло . Ведь эти котята были в ее жизни первенцами. Наконец, она села возле мордочки мертвого Братика, лизнула его лоб, и пошла прочь. Котята остались одни…
Пришла ночь. Мама все не приходила. Васька с сестричками выбрались из склепа и сели возле лужи у высокой рябины. Котята сидели, тесно прижавшись друг к другу, стараясь каждый спрятать носик в шерстке другого. Вдруг чуткие васькины уши уловили слабый шорох. Васька вытащил нос из теплой шерстки Трехцветной Сестрички и подпрыгнул от страха: в метре от себя он увидел огромную собачью морду. Он инстинктивно попятился назад, распустил шерстку и зашипел. Вскочили и его сестрички. Все втроем они стали отступать к склепу. Для спасения оставалось пол-метра, но тут возле склепа появилась еще одна собака, с черной кучерявой шерстью, падающей на глаза. Это был Терьер, которого хозяин – охотник, для отработки хватки, специально натравливал на котов. Терьеру было абсолютно безразлично, что перед ним маленькие котята. Он сбежал из дому. Он хотел есть. И, хоть Терьер знал, что есть котят он не будет, охотничий инстинкт у него сработал. Он прыгнул прямо на Трехцветную Сестричку и схватил зубами поперек спины. Хрустнули кости, и через секунду Терьер победно тряс головой, держа в зубах безжизненное тельце Трехцветной. От испуга котята бросились назад, забыв, что там их поджидала Первая Собака. Васька вновь услышал хруст костей и увидел, что Серенькая Сестричка – в пасти у Первой Собаки.
Васька остался один .От страха котенок оцепенел. Но вдруг какая – то неведомая сила заставила его броситься прямо в ближайшую лужу. От неожиданности собаки растерялись, но, прежде чем они опомнились, Васька выскочил из лужи и взобрался на высокую рябину, росшую за лужей. Собаки визжали, подпрыгивали, становились у рябины на задние лапы, но Васька был для них уже недосягаем. В конце – концов, собаки ушли…
Настало утро. Котенок замяукал, зовя свою Маму. Откуда он мог знать, что Маму, побежавшую ночью к жилым домам раздобыть что – то съестное, задавил автомобиль благополучного мещанина, любившего только то живое, что учтено – посчитано, а потому не любившего бездомных кошек, и при случае обязательно их давившего. Вот и теперь случай представился…
Мама не откликалась. Васька обошел тельца неподвижных сестричек, лизнул Трехцветную. Она была странно – холодной. Ваське стало страшно – он впервые понял, что существует в природе такое страшное состояние – смерть, и поняв это, зашипел на сестричку и стал пятиться прочь от этого места. Вдруг сильный удар по затылку сбил его с ног. Повинуясь врожденному инстинкту, Васька мгновенно перевернулся на спину, зашипев и подняв для защиты все четыре лапы. Перед ним стояла огромная черная птица, с большим черным клювом.
Это была Ворона. Пролетая мимо, и увидев тела мертвых сестричек, она решила, что добру пропадать не стоит, и приземлилась рядом - позавтракать. К проявлению Васьки она отнеслась вначале спокойно, но когда он, пятясь, в панике наскочил на нее, Ворона такой наглости перенести не смогла, вот котенку и досталось. Но вдруг маленький котенок вскочил на ноги, зашипел и пошел на Ворону. Ворона подпрыгнула, взлетела и села на рябину. Поняв с высоты, что котенок ей больших неприятностей не доставит, она громко каркнула. Васька присел, прижал уши, и попятился назад, но потом опять ощетинился и зашипел. Так Васька и Ворона какое – то время пугали друг друга, но потом Вороне Васька надоел, и она улетела.
Какое – то время Васька просидел возле задушенных сестричек. Но голод брал свое. Нужно было что – то делать. И Васька пошел к дороге. Он сел у ее края и наблюдал. Мимо проходили люди, и никто не знал о страшной трагедии, погубившей ночью всю васькину семью…
Из открытого крана для поливки по дороге текла вода. Васька захотел пить. Опыт, приобретенный ночью, подсказал ему, что безопасней всего пить – стоя в ручье. Васька забежал на середину широкой водной ленты и стал жадно лакать воду, показавшуюся ему на удивление вкусной…
В это время по дороге шел Человек. Он с грустью думал о своих безвременно ушедших близких. И вдруг посреди широкой водной ленты Человек увидел Ваську.
---Боже мой! Такой маленький – и уже пловец, совсем воды не боится! Это же надо – чтобы котенок пил, стоя в воде! Сроду не видал такого!
Васька услышал какие – то особенные, располагавшие его к этому человеку нотки в его голосе. И что – то словно подтолкнуло его: «Иди! Это твоя Судьба!» И Васька побежал к Человеку. Он был еще слишком мал, чтобы знать, что такое Судьба, но прожитая им страшная ночь принуждала его искать защиты.
Котенок не знал, что Человек с детства любил кошек. Сколько он себя помнил, в доме всегда были приветливые и независимые «Пушки», «Миньки», «Муськи» и «Васьки». Жизнь каждого из них была в доме своеобразной эпохой: «Это тот кот, который бабушкину любимую вазу разбил? А-а, тот, который забрался на фикус и вместе с ним упал? Или тот, который курицу вместе с кастрюлей с плиты сшиб, а потом у нее пол – бока съел? Ну, а уж Васька – Седьмой, вот уж был кот! Ляжет спать на принесенном с базара хеке, но пока рыбу не сварят, и не положат коту в чашку – и грамма не возьмет!»
Пропажа или смерть каждого кота были семейным бедствием. Вот и сейчас Человек переживал гибель Васьки – Восьмого - парашютиста, четыре раза падавшего с третьего этажа и остававшегося целым и невредимым. Человек с грустью смотрел на Ваську, потом взял его на ладонь, погладил и сказал:
---Ты славный котенок, но я дал себе слово – больше с вашим братом не связываться. Слишком больно расставаться с вами. Народ вокруг такой жестокий…
Васька не понимал слов Человека. Но тепло, шедшее от его ладони, то, как он осторожно и нежно гладил Ваську по голове, тембр его голоса вдруг напомнили Ваське о том времени, когда были живы Сестрички, Братик, была Мама, и от этих воспоминаний Васька закрыл глаза и громко – громко замурлыкал …
---Э, парень, да ты еще и мурлыка!
Ваське показалось, что Человек недоволен громкостью его мурлыканья, и он замурчал изо всех сил.
--- А, может, это судьба? И твоя, и моя? - в раздумье произнес Человек. «Так. Отойду десять шагов от дороги и выпущу тебя. Если меня найдешь, после того, как я вернусь на дорогу, быть тебе в моем доме Васькой – Девятым. Не найдешь – ну, прости».
Выполнив все сказанное, Человек вернулся к дороге.
Васька остался один. Вокруг, проснувшись после затяжных дождей, летали интересные жуки, пели птицы, светило солнце, но в маленькой кошачьей душе что – то произошло: ему уже не хватало сильной, теплой и ласковой руки Человека. И котенок бросился к дороге…
Выйдя на дорогу, первых три шага человек прошел быстро, но потом какой-то внутренний голос приказал ему: «Не спеши! В конце – концов, забери котенка с кладбища и пристрой в какой – нибудь магазин в городе. Что малышу делать на этом кладбище?»
Человек замедлил шаг. «Шесть, семь, восемь, - считал он, -девять…» И вдруг он заметил, как из – за могильной ограды, задрав хвост трубой, выскочил котенок и побежал к нему. Он подбежал к Человеку и сел у его правой ноги, склонив голову слегка набок, словно спрашивая: «Ну, что? Сдержишь свое слово ?»
«Маленький ты мой!»- произнес Человек, усаживая Ваську на свою ладонь. – «Быть тебе Васькой – Девятым !»
Васька как раз уместился на ладони Человека. От нее исходило приятное тепло, и котенок почувствовал себя в безопасности. Человек вышел на улицу. Мимо с грозным ревом проносились огромные автомашины, но Васька не пугался . Он верил доброй руке человека, он чувствовал, что под ее защитой ему бояться нечего…
Так они прошли три улицы и сели в троллейбус. Васька впервые ехал в троллейбусе, он с любопытством разглядывал людей вокруг себя. Люди, видя васькину доверчивость, говорили Ваське что- то доброе. Васька не понимал, что ему говорили, но громко мурлыкал и доверчиво смотрел на людей, словно говоря своим взглядом : «Люди, вот он я , маленький котенок с городского кладбища. Я иду к вам с открытым сердцем. Примите меня, и я помогу вам скрасить будни, помогу отвлечься от тяжелых мыслей, помогу лучше понять Мать - Природу. А мне нужно всего лишь чуть – чуть вашей доброты и заботы…»
Наконец, Человек пришел в большой дом, поднялся на третий этаж, открыл дверь в свою квартиру, и выпустил Ваську на пол.
- Ну, вот мы и дома. Здравствуй, Васька – Девятый! Мир входящему!
Так маленький котенок с городского кладбища стал городским жителем по имени Васька – Девятый, а человек, приютивший его, стал для Васьки Папой Витей.
1988- 2016-11-01