Мы с сестрой шли в столовую. Был вечер. Весь день мы пробЕгали по делам и теперь вспомнили, что хорошо бы поесть. Ведь дома не было ровным счётом ничего, а идти в магазин, готовить, мыть посуду не было сил. Оптимальным вариантом была столовая, и мы торопились, пока она ещё не закрылась. Кратчайший путь лежал через проходной двор. И вот тут-то мы увидели наверху полного мусорного бака замечательный манекен, какими пользуются при работе портные, чистенький, видно, только что туда положенный.
Первым нашим побуждением было схватить этот дар судьбы и сейчас же отнести домой. Но, с другой стороны, как не хотелось этого делать! Ведь тогда мы наверняка опоздали бы в столовую и остались голодными до утра. Случись это годами двумя раньше, мы бы на такой пустяк не посмотрели. Сейчас уже и возраст не тот, и положение другое.Но, в то же время, было очень неприятно, что такая хорошая вещь, дело рук человеческих, многим людям необходимая и дефицитная, выброшена и пропадёт. И этому способствуем мы, потому что оставили её лежать, вместо того, чтобы пристроить в хорошее место.
Так, раздираемые столь противоречивыми чувствами, мы несколько минут простояли подле помойки, обсуждая, что же всё-таки нам делать. В конце концов, мы нашли компромиссное решение, заключающееся в том, что сначала мы поедим, а там видно будет на обратном пути.
Всё дальнейшее время – и оставшуюся дорогу, и сам ужин, и обратный путь мы терзались по поводу этого манекена. Нам он, вроде бы, не нужен и никогда не понадобится. Мы не шьём, да и размер у него не наш. А на маму бабушка прекрасно шьёт и без манекена. К тому же, мы недавно свой, такой же, Жене подарили. Может, и этот взять и ей же предложить? Но зачем ей два? И, вообще, чего это ради мы будем так о Жене заботиться? Да нет, это забота не о ней, а о манекене. Но опять же, с какой стати? Жалко, конечно, пропадёт зря. Может попробовать продать на толкучке? Но кому этим заниматься, и, вообще, не к лицу. Без этих грошей вполне обойдёмся.
Дома же, конечно, это не украшение квартиры. Только-только разобрались с помоечными вещами, грехами, так сказать, молодости. Что привели в приличный вид и некоторое время этим пользовались, что ещё раньше выкинули. Интересно, что выкидывать куда труднее, чем приносить. Всё гораздо тяжелее делается, еле из квартиры вытаскиваешь, а когда несли в дом, как-то незаметна эта тяжесть была. Ну и от сердца каждую трофейную вещь с кровью отнимаешь, как что-то родное оплакиваешь. Оставить же эту, мягко говоря, пакость дома нельзя – сколько можно в свинюшнике жить? Потом на помойку бегаешь, смотреть – не взял ли кто, ведь жалко. А затем хорошо делается - просторно, чисто. И на душе так же. Сейчас у нас всё новое, обстановка – блеск, интерьер продуман, можно сказать, во всех мелочах. Да, манекен его не украсит. Хотя, по цвету и подойдёт к пианино. А, вообще, его на даче как пугало можно использовать. Но это, опять же, не по его специальности.
Нам представилось, что манекен стоит на нашем балконе среди других не очень нужных вещей, пылится, и мы думаем, куда его деть. Это висит на нас, как одно из множества не сделанных дел - манекен на балконе, да, стоит, нужно устроить, кому бы отдать… Ужасно! Но он же без нас пропадёт! Вот уж поистине дурацкий склад характера. Нормальным людям уж это в голову бы не пришло.
А вдруг он только кажется чистым? Может, на самом деле он загажен неизвестно чем? Может, такое с ним случалось не раз? Ведь сразу не разберёшь. А вдруг там клопы? Мы вспомнили, как выводили этих животных из принесённой ранее мебели, а также мерзкий запах «Примы», и как мы эту мебель после лакировали в целях дезинфекции. А потом выносили на ту же свалку. Да, но это всё отговорки, чтобы заговорить совесть, и мы это понимаем. Может, он и без клопов и чистый действительно…
Нам аж сделалось жарко – естественно, придётся взять. Будет пока на балконе, а там посмотрим. Надо же, такие вещи выбрасывать! Вот если бы сделали такую барахолку, где все ненужные вещи официально продавать можно было! Пусть по рублю за штуку, что бы это ни было. Не то, что эти нелегальные толкучки, где только и озираешься, ожидая милиции, и готовишься в любую минуту всё спрятать и побыстрее скрыться. И людям какая-никакая, прибыль была бы, и ничего не пропадало бы без толку. А то, прямо живодёрство какое-то!
Мы обречённо подходили к помойке, представляя, как мы будем сейчас тащить эту, уж никак не нужную нам, гробовину. И вдруг, ещё издали, нас посетило какое-то радостное предчувствие, несущее с собой робкую надежду. Не смея ему верить, мы подходили всё ближе и с каждым шагом убеждались, что основания для радости имеются – в потёмках над мусорным баком ничего не возвышалось, он представлял собой ровный прямоугольник. Для очистки совести, с замирающим сердцем – а вдруг нашего подопечного просто сбросили на землю - мы исследовали округу. Манекена не было. Не было нигде, ни в соседнем полупустом баке, ни за баками, нигде!
И тут с наших сердец упали камни, величиной, по крайней мере, с этот манекен, и стало легко-легко. Наступило ликование. Ведь и мы свободны, и манекен, по всей видимости, устроен, раз его унесли. Счастливей конца трудно предположить.
Август 1980.